Гарри Поттер. Проклятие Императора (гет)

Хогвартс медленно приходил в себя после очередного сражения. Следы битвы все еще были заметны: обгоревшие стены, разбитые окна, следы магических дуэлей на полу. Ученики и преподаватели старались восстановить порядок, хоть напряжение еще витало в воздухе.

Гермиона Грейнджер шагала по коридору, оглядываясь в поисках уцелевших книг или артефактов, которые могли уцелеть после нападения Пожирателей Смерти. Гарри и Рон следовали за ней, явно менее увлеченные поисками.

— Гермиона, — простонал Рон, отряхивая с себя пыль, — ты серьезно? Мы только что пережили битву, а ты хочешь копаться в развалинах?

— Именно поэтому я и хочу проверить, что уцелело! — ответила она, поднимая с пола потрепанный том по истории магии. — Здесь могли остаться ценные знания.

Гарри усмехнулся, но ничего не сказал. Внезапно Гермиона остановилась, присев на корточки перед странной кожаной книгой, наполовину заваленной обломками камней.

— Что это? — спросила она, осторожно извлекая находку.

Дневник выглядел старинным. Обложка из черной кожи была потрескавшейся, но все еще хранила отпечатки изящного золотого тиснения. Однако самой любопытной деталью были надписи — не на английском, а на совершенно незнакомом языке. Гермиона перевернула страницу и нахмурилась.

— Это… русский? — догадалась она.

— Откуда ты знаешь? — удивился Рон.

— Я изучала основы, когда читала про историю восточноевропейской магии, — ответила она, вглядываясь в буквы. — Но тут что-то странное… Почерк очень аккуратный, но текст старинный, как будто из другой эпохи.

Гарри взял дневник, пролистал страницы и передал его обратно.

— Как он вообще оказался в Хогвартсе? — пробормотал он.

— Это очень хороший вопрос, — задумчиво сказала Гермиона. — Дайте мне время разобраться.

На следующий вечер она уже сидела в библиотеке, окруженная стопкой книг. Переводить дневник оказалось нелегко: слова и выражения были устаревшими, многие из них не встречались даже в ее источниках. Однако, сопоставив несколько записей, она пришла к поразительному выводу.

— Этот дневник принадлежал… Павлу Первому, — сказала она, когда Гарри и Рон пришли к ней.

— Кому? — переспросил Рон, хмурясь.

— Российскому императору! Он правил в конце XVIII века, но его убили в результате заговора. Этот дневник, судя по всему, был написан незадолго до его смерти!

Гарри присвистнул.

— Значит, мы держим в руках личный дневник царя? Как он вообще мог попасть сюда?

Гермиона покачала головой.

— Этого я не знаю. Но в нем есть одна странная запись… — Она раскрыла книгу и указала на несколько строчек. — Тут говорится о каком-то проклятии, которое охраняет его тайны. Что если…

Рон закатил глаза.

— Гермиона, я тебя умоляю, давай не будем активировать древнее проклятие.

Но было поздно. Как только Гермиона попыталась прочитать вслух фразу, буквы засветились золотым светом, а затем вспыхнули. В комнате завыл ветер, страницы дневника зашуршали, и внезапно их окружило сияние.

— О нет… — успела сказать Гермиона, прежде чем их накрыло ослепляющим светом.

Когда он рассеялся, они оказались… совсем в другом месте.

Холодный воздух обжигал кожу, вокруг стояли массивные колонны, украшенные золотыми узорами. За огромными окнами виднелся заснеженный Санкт-Петербург. Гарри, Рон и Гермиона стояли в центре роскошного зала, и перед ними, в великолепном мундире, стоял мужчина с резкими чертами лица и пронзительным взглядом.

— Кто вы такие? — спросил он.

Это был Павел Первый.

Гарри, Рон и Гермиона замерли, когда Павел I окинул их подозрительным взглядом. За его спиной стояли несколько офицеров в роскошных мундирах, их руки инстинктивно потянулись к эфесам шпаг. Воздух в зале был напряженным, словно перед бурей.

— Кто вы такие? — спросил император.

Слова прозвучали резко и были совершенно непонятны. Гарри, Рон и Гермиона обменялись тревожными взглядами. Они не понимали, что говорит Павел. Русский язык звучал как далекий гул, бессвязные звуки, словно они слушали старинную граммофонную запись.

— Что он сказал? — прошептал Рон.

— Он спрашивает, кто мы такие, — догадалась Гермиона, угадав общий смысл по интонации.

Но прежде, чем кто-то успел ответить, один из офицеров шагнул вперед, положив руку на эфес шпаги, и произнес что-то резко. Судя по тону, он требовал объяснений.

— Нам срочно нужно понимать, о чем они говорят! — в панике прошептал Гарри.

— Сейчас, — быстро ответила Гермиона, вытаскивая палочку. — *Lingua Universalis!* — произнесла она, водя кончиком палочки по воздуху.

Легкая волна магии пробежала по их телам, словно теплый ветер, и внезапно звуки вокруг стали четкими и понятными.

— Они не отвечают, Ваше Величество. Возможно, это шпионы, — говорил офицер.

— Дайте им возможность говорить, — ответил Павел, его взгляд остановился на Гермионе. — Повторяю: кто вы такие и как попали во дворец?

Теперь слова стали осмысленными. Гермиона судорожно вдохнула.

Рон, который явно нервничал, сделал шаг вперед и неуверенно поклонился:

— Мы… эм… путешественники, Ваше Величество.

Гарри сжал челюсти. Это звучало неубедительно.

— Вы не похожи на путешественников. И ваше платье странное, манеры неуклюжие… Кто вас послал?

— Никто! — воскликнула Гермиона. — Мы попали сюда случайно, мы не желаем вам зла!

Павел медленно подошел ближе, его тяжелые сапоги гулко ударяли по мраморному полу. Он остановился перед Гарри и посмотрел ему прямо в глаза. В этом взгляде не было ни страха, ни растерянности — только напряженное любопытство.

— Вы говорите на хорошем русском… но с акцентом, — произнес он, внимательно прислушиваясь. — И ваша одежда… — Он хмыкнул. — Вы не похожи на людей этого времени.

Гермиона напряглась. Он догадался? Как? Гарри не успел придумать ответ, как один из офицеров шагнул вперед.

— Ваше Величество, возможно, это английские шпионы? Их надо допросить!

— Нет! — воскликнула Гермиона. — Мы не шпионы!

Павел прищурился, затем резко махнул рукой.

— Оставьте нас. Я хочу поговорить с ними наедине.

Офицеры колебались, но подчинились. Дверь за ними закрылась. Павел повернулся к троице.

— Скажите мне правду.

Молчание повисло в воздухе. Гермиона сжала кулаки.

— Мы…из будущего — сказала она.

Павел не выглядел испуганным. Он кивнул, будто ожидал такого ответа.

— Тогда вам, вероятно, известно, что в моем дворце есть заговорщики. Они хотят меня убить. Вы пришли, чтобы предупредить меня?

Гарри открыл рот, но на этот раз его перебила Гермиона:

— Мы не должны вмешиваться в историю…

Павел горько усмехнулся.

— История, говорите? — Он шагнул к окну и посмотрел на заснеженный Петербург. — Если я обречен, зачем же судьба послала мне вас?

Рон поежился.

— Может, мы просто должны найти дневник и вернуться? — пробормотал он.

Но дневника нигде не было.

Следующие несколько дней Гарри, Рон и Гермиона провели во дворце, пытаясь разобраться в происходящем. Павел дал им относительную свободу, но они знали, что за ними наблюдают.

Гермиона быстро подружилась с придворным врачом, который рассказывал ей о страхах императора. Павел постоянно опасался предательства, спал с пистолетом под подушкой, никому не доверял.

Рон случайно услышал разговор офицеров в казармах. Они говорили о «ночи, когда всё изменится». Заговор приближался.

Гарри часто пересекался с самим императором. Павел говорил загадками, будто проверял его.

— Если бы вы знали, что вас хотят убить, что бы вы сделали? — однажды спросил он.

— Искал бы союзников, — ответил Гарри.

— Союзники могут предать, — тихо сказал Павел.

Гарри ничего не ответил. Он знал, что скоро всё случится. Но стоило ли им вмешиваться?

Однажды ночью Гермиона ворвалась в комнату Гарри и Рона, задыхаясь.

— Это сегодня! Они собираются убить его!

Рон побледнел.

— Что будем делать?

Гарри молчал. Всё сводилось к одному вопросу: могут ли они изменить историю?

Внезапно что-то вспыхнуло в углу комнаты. Дневник. Он появился из ниоткуда, и его страницы снова были заполнены. Но теперь там были слова, которых раньше не было…

«История уже изменилась».

Гарри посмотрел на друзей. Что-то происходило. Что-то необратимое…

Тяжелые часы пробили полночь, и в темных коридорах дворца Павла I заворочалась тень заговора. Гарри, Рон и Гермиона стояли в одной из комнат, напряженно размышляя о том, что делать. Дневник, появившийся вновь, словно сам подсказывал им, что их вмешательство уже изменило ход событий. Вопрос был в том, как именно.

— Мы не можем просто сидеть сложа руки, — прошептал Гарри. — Если мы знаем, что его убьют сегодня, то должны что-то сделать.

— Но, если история захочет восстановиться? — тихо возразила Гермиона. — А если мы усугубим ситуацию?

Рон хмуро посмотрел в окно, за которым мрачным силуэтом возвышался Михайловский замок.

— История, история… А что, если мы здесь не случайно? Может, именно от нас зависит, выживет ли Павел? — пробормотал он.

Гарри кивнул. Он знал, что придется принять решение.

Чтобы действовать быстрее, друзья решили разделиться. Гарри отправился искать императора, Гермиона попыталась проникнуть в библиотеку дворца в надежде найти новую информацию о проклятии, а Рон следовал за подозрительными офицерами.

Гарри прокрался в покои Павла. Император сидел за столом, перебирая бумаги. Его лицо казалось усталым, но в глазах светился огонь. Он поднял взгляд на Гарри.

— Ты пришел, чтобы убедить меня бежать? — спросил он, едва улыбнувшись.

— Вам грозит опасность, — ответил Гарри. — Ваши враги уже близко.

Павел кивнул.

— Я знаю. Я знал это давно. — Он достал из кармана небольшой кулон с выгравированными странными символами. — И все же мне кажется, что история уже написана.

Гарри почувствовал, как что-то внутри него дрогнуло. Он хотел сказать, что можно все изменить, но взгляд Павла был полон печального смирения.

— История не всегда бывает неизменной, — попытался возразить Гарри.

— Возможно, — тихо ответил император. — Но, если у истории есть проклятие, значит, есть и судьба.

Тем временем Гермиона, пробравшись в библиотеку, наткнулась на древний манускрипт, в котором говорилось о мистическом проклятии, связавшем царей с временем. Она поняла: дневник не просто служил хранилищем воспоминаний Павла, он был ключом к изменению судьбы. Она должна была найти в нем то, что поможет.

Но дневник вновь начал меняться. Страницы начали исчезать, превращаясь в пустоту. Гермиона в ужасе поняла — время истекало.

Рон следил за группой офицеров, крадущихся по коридору. Он понимал, что должен что-то предпринять. В последний момент он набрался смелости и, выставив палочку, выкрикнул:

— *Expelliarmus!*

Оружие офицеров разлетелось в стороны, но один из них все же бросился вперед. Рон не успел среагировать — его схватили и повалили на пол.

— Что ты такое? — прошипел один из заговорщиков, вглядываясь в его странную одежду.

— Дружелюбный турист, — пробормотал Рон, пока его скручивали.

Он понял, что не сможет остановить заговор. Но, возможно, он смог задержать их достаточно долго…

Гарри и Гермиона вбежали в покои Павла. На лице императора читалась тихая грусть.

— Они идут, — прошептала Гермиона.

— Что нам делать? — спросил Гарри.

Павел поднялся, держа в руках дневник. Он перевернул последнюю страницу. Там было написано всего одно слово: «Выбор».

Сквозь двери слышались шаги. Гарри сжал палочку. Гермиона судорожно пыталась придумать способ вмешаться.

— Мы должны что-то сделать! — воскликнул Гарри.

Но в этот момент вспышка света озарила комнату. Их тела снова окутала магическая энергия. В тот же миг двери распахнулись.

Гарри услышал чей-то крик, увидел мелькнувшие тени… и внезапно все исчезло.

Когда свет рассеялся, они снова оказались в разрушенном коридоре Хогвартса. Дневник лежал на полу, но теперь его страницы были пусты.

— Мы… вернулись? — пробормотал Рон.

Гермиона схватила книгу, пролистала страницы, но ничего не нашла.

— История осталась прежней? — тихо спросил Гарри.

Они бросились к библиотеке. Все книги по истории говорили то же самое: Павел I был убит в 1801 году. Все, как и прежде.

Но на последней странице одной из книг появилась новая запись, которой раньше не было:

«Говорят, незадолго до своей гибели император встретил загадочных юных иностранцев. Их слова, как утверждают, могли изменить его судьбу… но изменили ли?»

Гермиона закрыла книгу, ее пальцы дрожали.

— Мы что-то изменили? Или все осталось так же?

Гарри ничего не сказал. Он просто смотрел на пустой дневник, чувствуя, что ответ ускользает от них.

Рон вздохнул.

— Ну что ж, хоть русский язык теперь знаем, — пробормотал он.

Гермиона нервно рассмеялась, а Гарри задумчиво посмотрел в окно, за которым светало.