Потому что в кузнице не было гвоздя (джен)

Кирилл Гречкин, скуля от страха, судорожно тыкал ключом в зажигание и никак не мог попасть — руки тряслись от ужаса и от алкоголя. Страшное надвигалось. Массивная черная тень — шаг за шагом надвигалась всё ближе. Глухой нечеловеческий голос тёк… тёк, втекал в уши, как неумолимый поток — Гречкин не понимал, не мог понять, не мог расслышать ни слова, всё слилось в один жуткий поток, он не мог, не хотел слышать — скорей, скорее валить отсюда, да что ж этот чертов ключ!

Чумной Доктор обвинительным жестом поднял черную руку… рыжее облачко пламени сорвалось с пальцев черной перчатки и тут же погасло.

— Мамочки! — взвизгнул Гречкин. Ключ со щелчком вошел. Гречкин крутнул его… ничего не произошло. Мотор не взревел, ламборждини не шелохнулась — вообще ничего.

— Тебе не уйти от возмездия, — прошелестел глухой голос, на этот раз Гречкин разобрал слова. Краем глаза — он по-прежнему пытался справиться с зажиганием — увидел, как черная тень снова поднимает руку.

— Всем стоять! Полиция! Руки вверх! Оружие на землю! Не шевелиться! Оружие сюда, живо, сказал! И не шевелиться! Руки!

Звонкий молодой голос разорвал тишину.

Откуда взялся этот пацан в милицейской форме, бестолково и заполошно орущий и целящийся в него из пистолета, который дрожал в руках — Разумовский не понял. Но это и не имело значения. Он довернулся в сторону неожиданной помехи, глупого защитника зажравшихся паразитов, и сделал нужный жест рукою. С того места, где на человеческой руке бывают костяшки пальцев, фухнуло пламенем — как от четырех зажигалок.

— Да что ж за! — выругался Чумной Доктор неожиданно нормальным, хотя и глухим, из-за особенностей костюма, голосом.

— Чё за фейерверк? — с вызовом осведомился Гречкин. За это короткое время он успел осознать две вещи. Во-первых — ламба не заведется, бесполезно, кто-то в ней что-то испортил. А во-вторых — помощь пришла, ничего это черное чучело ему теперь не сделает. И поэтому начал заново обретать свою всегдашнюю наглость.

— Не двигаться! Руки на капот! — немедленно среагировал Дубин.

— Ты бы хотя бы определился, кому что делать, — не выдержал Разумовский. — Или ему не двигаться, или выходить и руки на капот класть.

— Слушайте, ребята, — неожиданно мирно предложил Дубин, — может, пойдем отсюда в какое-нибудь спокойное место и поговорим по-хорошему?

— Еще чего! — в один голос воскликнули пока еще несостоявшийся мститель и пока еще потенциальная жертва.

— А придется, — неожиданно жестко отрезал Дубин. И вдруг стало как-то совершенно отчетливо ясно, что, несмотря на очень звонкий молодой голос и чересчур напряженные руки, это — полицейский, и в руках у него — табельный ствол. — Либо мы сейчас втроем идем в спокойное место и там разговариваем по-хорошему, либо вы сейчас идете в участок и там с вами будут разговаривать уже по-плохому.

— А меня-то за что! — возмутился Гречкин. — Я вообще пострадавший, это на меня этот клоун напал!

— А ты бухой за рулем, — отрезал Дубин. — Пункт 1 статьи 12.8 КоАП РФ. Так что? У вас где-то полторы минуты. Подкрепление я уже вызвал.

И в самом деле, где-то в отдалении надрывалась сирена. Может, стажер блефовал, а полиция ехала куда-нибудь на пьяную драку. Может, это вообще была скорая или пожарка. А может, и не блефовал.

Заведение с шавермою работало допоздна, хотя посетителей в этот час уже давно не было. Смешные портреты русских классиков, кто с дредами, кто в наушниках, посмотрели со стен с интересом, а вымотанный зевающий продавец из-за вертелов с остатками мяса — даже без интереса на валившуюся к ним компашку из трех молодых людей. Один — белобрысый и в полицейской форме. Другой, на вид самый молодой — тоже белобрысый, но явно крашеный, в цветастой рубашке и куртке сикось-накось, с золотыми зубами и татухою на щеке. Третий, самый старший и ярко-рыжий — в черном трико, выглядевшем так, словно на него должны были еще что-то надеть, и забыли. Младший с татухой — явно навеселе, а старший в трико — с глазами ошалевшими, точно пьяный.

— Пожалуйста, две классических и одну… — Дубин кинул взгляд на Разумовского, и тот подтверждающе кивнул, — грибную.

Он пошарил в карманах и смущенно посмотрел на улов — мятые полста и горсть мелочи.

— Черт, — сказал Разумовский и тоже смутился. — У меня в этом костюме карманов нет.

— Нищеброды, а туда же — за справедливость борются! — нервно хохотнул Гречкин и шмякнул на прилавок карточку, испещренную какими-то крикливыми драгметаллическими категориями. — Ладно уж — угощаю! В жизни не ел такой фигни, даже интересно.

— Тогда и кофе на всех возьми, богатей, — буркнул Разумовский. — Мне — латте.

Шаверма и кофе пошли на ура, а вот разговор поначалу не очень.

— Нет, этот псих чего — меня в натуре убить хотел? — кипятился Кирилл. — Ты что — совсем ку-ку?

— А ты в своем уме когда бываешь, просыхаешь хоть иногда? — Сергей грохнул кулаком по дубовой столешне и кулак закономерно отшиб. — Мажор зажравшийся, думаешь, тебе всё можно?!

— Ну и чего ты хочешь? — миролюбиво поинтересовался Дубин.

— Очистить наш город от вот таких вот! — гневно-пламенный Разумовский, привстав, уперся ладонями в стол, прямо как Робеспьер в трибуну в классическом издании Левандовского. Диме не к месту подумалось, читал ли хоть один из двоих эту книгу.

— И как ты думаешь этого добиться? — все так же мирно спросил он. — Поубиваем всех плохих, и вот тогда-то хорошие заживут? Это так не работает. Не ты первый это придумал. В этом городе даже есть улица в честь одного такого, кто так думал. А в честь другого тоже была, недавно переименовали. А только оба кончили — один на гильотине, второй в собственной ванной, и так ничего не добились в итоге. А знаете, почему это так не работает? — Дима тоже приподнялся и наклонился через стол к обоим своим собеседникам. — Уже по одному тому, что в процессе хорошие неизбежно портятся.

Кирилл хихикнул.

— И что, прикажешь это так и оставить? — взорвался Сергей. — Да ты посмотри на него — он человека убил, ребенка, и его даже совесть не мучает! Ржет и бухает!

— А с чего ты взял, что не мучает? — неожиданно спросил Кирилл.

Воцарилось молчание.

— Может, мне эта девочка каждую ночь снится, — тихо и как-то жалобно произнес он. — Я, может, потому и бухаю… я с тех пор, если не вдрабадан, вообще заснуть не могу. Перед глазами стоит и стоит! Да если б я знал, что она там на дорогу выскочит — я бы там на двадцати кэмэ тащился. Для я бы там вообще не поехал! Но вы поймите — я бы и рад, да ведь это уже случилось! Уже никак не отменишь, это не ваши соцсети — по клику назад не откатишь! Что я теперь могу сделать? Сесть? Ну сяду я — кому от этого лучше станет?

— Вообще-то ты много чего можешь сделать, — спокойно сказал Дима.

Кирилл уставился на него со вспыхнувшею надеждою.

— Прежде всего, ты можешь признать свою вину и попросить прощения. Во-вторых — компенсировать моральный ущерб.

— Это разве деньгами скомпенсируешь, — с грустью произнес Сергей. — Человек ведь единственного близкого человека потерял. Выкинет он твои поганые деньги в помойку, и правильно сделает.

— А на чё ему в универ поступать, если деньги в помойку выкинет? — удивился Кирилл. — Погодите-ка… слушайте, пацан ведь реально скоро школу заканчивает. Выходит, ему поступать… а если ему поступление оплатить? А чтоб не сообразил — как-нибудь анонимно, типа какой-нибудь грант для одаренных, все дела? Слушай… тебя ж ведь Сергей зовут, верно? Слушай, Серёж, а это можно черед твою соцсеть как-нибудь провернуть?

— Дай подумать… — Сергей почесал в затылке. — В принципе…

— Ну вот! — радостно подхватил Дима. — А говоришь, ничего не можешь. Ты ж, с твоими связями и деньгами, очень много полезного для людей можешь сделать — ну вот и делай, и так, помогая людям, кому это нужно, так ты свою вину и искупишь. Даже еще лучше искупишь, чем если на зоне будешь варежки жить. И уж куда лучше, чем если в гробу лежать, от покойника-то уже точно никакой пользы, — он кинул взгляд на Чумного Доктора.

— Пахарь пашет, кто-то чего-то там делает, злая ведьма ворожит, лишь покойник, тунеядец, знай в гробу себе лежит, — внезапно процитировал Кирилл. Старшие уставились на него с уважением.

— В «Радугу» ты не лезь, ей я занимаюсь, там всё есть, а чего нет — куплю, — миролюбиво сказал Сергей. — Ты лучше другие детдома посмотри, там много где помощь нужна.

— А еще, как раз недавно пост видел, где-то в районе Пулково собачий приют, им там волонтеры нужны, и корм, и всё такое, — внес свое предложение Дима.

Классики так и смотрели, а что им было делать, они нарисованные, а продавец, зевнув и сказав, что если чего еще захотите дозаказать, то зовите, ушел в подсобку. Ему хотелось сесть и вытянуть ноги, а не наблюдать, как трое парней что-то горячо обсуждают, сблизив головы и телефоны.

Спустя несколько дней северную столицу потрясла новость, что прокуратура начала проверку деятельности РосГарантБанка. В итоге уголовное дело было прекращено по примирению сторон, Ольга Исаева, директор банка и главная обвиняемая, выплатила всем вкладчикам все долги вместе с весьма неплохой неустойкой, и, по слухам, перечислила крупную сумму на благотворительность. На ближайших выборах в городскую Думу известный предприниматель Сергей Разумовский баллотировался в депутаты и успешно прошел, и вскоре была ликвидирована крупнейшая городская помойка. На ее месте построили собачью площадку с деревьями, кустиками, скамейками, прудом, поилками и собачьими тренажерами. Примерно в это же время Кирилл Гречкин перевелся на архитектурный и в соцсети «Вместе» организовал группу, посвященную старинным зданиям города. Он собирался, когда окончит универ, основать фонд по защите архитектурного наследия Санкт-Петербурга.

Майор Гром по-прежнему ел шаверму только из того же ларька, и по-прежнему без картошки, из-за чего экономика Беларуси стабильно недополучала доходов. Шавермы он ел столько, что экспорт составил бы приличную сумму. Дима Дубин ел шаверму когда из ларька, когда из заведения со смешными портретами русских классиков. На его вкус, по вкусности она там и там была на одном уровне.

И жили они долго и счастливо. В лаборатории Holt International сотрудница, дописав в телефоне последнее предложение, кликнула на «опубликовать». Кинула взгляд на резервуары, где булькали и пузырились разноцветные жидкости. Везде химическая реакция шла как надо. Успокоившись, девушка снова вернулась к сайту.

Теперь она стала внимательнее. Несколько лет назад она вот так же писала на работе фанфик и проглядела брак. Самое худшее, что сообразила она это только когда изделие, это был портативный огнемет с комплектов патронов, уже ушло заказчику. Сказать тогда начальству она не решилась, понадеялась — может, все обойдется? И на удивление — обошлось. Заказчик рекламации не прислал, ничего такого. Впрочем, заказов на поставку патронов с тех пор больше не размещал. А поскольку это был один из крупнейших заказчиков — работы с тех пор в Holt International стало несколько меньше. Правда, зарплаты стало меньше тоже, что не могло не печалить. Зато стало гораздо больше времени для сочинительства!