Любовь ценой всего. (гет)

Девушка с рыжыми кудрявыми волосами, сидела у окна своего старого, едва освещённого дома. Обветшалый деревянный подоконник казался холодным даже под её ладонями. Лунный свет рассеивал густую темноту комнаты, падая на лицо девушки, отмеченное усталостью, которую не могла скрыть ни молодость, ни её сильный характер.

В отражении стекла она едва узнавала себя: потускневшие глаза, тени под ними, и губы, крепко сжатые, словно она боялась, что боль вырвется наружу, если её лицо дрогнет хотя бы на мгновение.

На полу лежали скомканные клочки бумаги и потёртые письма — следы её бессонных ночей, попыток найти хоть какой-то смысл в этом мире.

Но смысл исчез вместе с ним. Сириус Блэк… Его имя было и спасением, и проклятием. Память о его голосе, о его нескончаемой воле к свободе, казалась ей единственным, что удерживало её от полного падения.

Её рука дрожала, когда она подняла чашку с остывшим чаем. В комнате было тихо, так тихо, что она слышала, как трещит окно под порывами холодного ветра. Девушка смотрела на луну, но её мысли возвращались к тому дню, когда она узнала, что он мёртв.

— «Год,» — прошептала она, сжимая кулаки так, что ногти впились в ладони. — «Год, как его нет… а я до сих пор чувствую, что он где-то здесь. Это несправедливо.»

Внезапный гнев охватил её. Девушка резко встала, сбивая чашку со стола, которая разбилась на полу. Осколки ярко сверкали в тусклом свете. Её грудь вздымалась от тяжёлого дыхания.

«Нет,» — сказала она себе, её голос звучал твёрдо, почти угрожающе. — «Я не позволю им отнять у меня всё. Я боролась тогда, и я не остановлюсь сейчас.»

Её мысли были хаотичны, но одно становилось ясным: она не могла жить дальше, зная, что не попыталась вернуть его. Пусть весь мир рушится, пусть магия осудит её за эту дерзость, но она заставит вселенную услышать её мольбы. Молодая девушка схватила потрёпанный плащ, который висел у двери.

Её движения были резкими, уверенными. Когда она выходила из дома, холодный ночной воздух обрушился на неё, но она едва это заметила. Шаги её были быстрыми, каждый из них эхом отдавался в тишине пустых улиц.

Вскоре она дошла до леса, скрывающего путь к тёмной крепости. Её сердце бешено колотилось, но она держала голову высоко поднятой. Она знала, что, вступив в логово Волан-де-Морта, она поставит на карту всё. Однако её сильный характер, привычка бороться даже тогда, когда все другие сдаются, заставляли её идти вперёд. Она не признаёт страха, даже если он стучится прямо в её грудь.

Служить Волан-де-Морту было для неё унизительным, но необходимым. Она покорно играла роль слуги, чтобы выжить, чтобы выжидать свой момент. Но сегодня она пришла не из-за приказа. Сегодня она осмелилась нарушить все границы.

Стражи у входа в тронный зал не сказали ни слова, лишь отступили, позволяя ей пройти. Её шаги глухо отдавались в огромных каменных коридорах. Двери перед ней открылись, и девушка увидела его — Тёмного Лорда, сидящего на троне из чёрного камня. Его глаза блестели, как змеиные, изучая её с холодным интересом.

— София Хэйес, — произнёс он, его голос был мягок, но каждое слово звучало, как приговор. — Ты редко тревожишь меня без причины. Объясни, что привело тебя в мой зал в столь поздний час. — она сделала поклон, но он был не глубоким. Её характер не позволял преклоняться перед кем-либо, даже перед ним. Она смотрела прямо ему в глаза, и её голос прозвучал твёрдо, как сталь.

— Мой лорд, я пришла просить о благосклонности. Мне нужно, чтобы вы вернули того, кто был мне дорог. — Волан-де-Морт медленно поднял бровь, и на его губах появилась насмешливая улыбка.

— Ты говоришь о мертвеце? О твоём дорогом Сириусе Блэке, верно? Враге, чья смерть была долгожданной для всех нас?

— Да, — ответила девушка, её голос не дрогнул. — Верно, он мой крёстный отец. Но для меня он был больше, чем семья. Вы говорите, что ваша сила безгранична. Докажите это. Верните его. — Тёмный Лорд медленно поднялся. Его взгляд стал острее, и в воздухе ощутимо задрожала магия.

— Ты действительно думаешь, что можешь прийти ко мне с такими требованиями? — его голос был тихим, но с каждым словом напряжение нарастало. — Любая магия требует жертвы, Хэйес. Что ты готова отдать, чтобы вернуть своего предателя? — её лицо стало непроницаемым, но внутри всё кипело.

— Всё, — ответила она, её голос был как приговор. — Магию, душу, жизнь. Всё, что потребуется. — на мгновение наступила тишина, а затем Лорд засмеялся, низко и зло.

— Интересно… очень интересно, — прошептал он, сойдя с трона. — Хорошо, София. Я дам тебе то, что тебе нужно. Но помни: цена, которую ты заплатишь, будет выше, чем ты можешь себе представить. — он протянул ей тёмный амулет, который светился кровавым отблеском. Когда она взяла его, холод прошёл по её пальцам. — Это лишь начало, — сказал он, глядя ей прямо в глаза. — И пусть ты сама поймёшь, какой выбор ты сделала.

* * *

Дверь её дома открылась с тихим скрипом, впуская хозяйку внутрь. Луна мягко освещала комнату через пыльное окно, пробиваясь сквозь выцветшие занавески. Здесь всё стояло так же, как и вчера, и неделю назад, и месяцами раньше: брошенные на полу книги, обломки старой посуды на столе, одежда, небрежно раскиданная по стульям.

Дом был зеркалом её души — погружённой в хаос, сломленной, едва цепляющейся за жизнь. Воздух был холодным, застоявшимся, и София невольно обхватила себя руками, пытаясь согреться.

Она подошла к столу, где под горой бумаг лежало несколько писем — письма, которые она уже не раз перечитывала, до дыр.

Одно из них было написано рукой Сириуса. Она осторожно достала его, словно боялась разрушить и без того хрупкий клочок бумаги. Её пальцы скользнули по строкам, и слёзы снова затуманили глаза.

«Я не могу,» — прошептала она себе, голос срывался. — «Я не могу больше так.»

Её взгляд упал на старый амулет, висевший на крючке у кровати. Этот маленький магический артефакт подарила ей Гермиона Грейнджер, единственная подруга, которая ещё оставалась в её жизни. Амулет казался незаметным, ничем не примечательным, но София знала, какую силу он носит.

Он мог привести Гермиону прямо к ней, куда бы та ни отправилась. Девушка тяжело вздохнула, потянулась за амулетом, но её руки дрожали так сильно, что она едва смогла его удержать.

«Пожалуйста…» — шепнула она и нажала на крошечную кнопку в центре.

Секунда, другая… Свет заполнил комнату, мягкий, но ослепительный, заставивший ту, прикрыть глаза. Когда она вновь взглянула, Гермиона стояла перед ней, удивлённо оглядываясь. Её глаза сразу наполнились тревогой, когда она увидела лицо подруги.

— Софи… — тихо произнесла девушка, но не успела сказать больше. София бросилась к ней, сжимая её так крепко, что Гриффендорка еле устояла на ногах. Её плечи затряслись от рыданий, а дыхание было настолько тяжёлым, что казалось, будто каждый вдох причиняет боль.

— Ты… ты здесь, — выдавила София, её голос ломался на каждом слове. — Я… больше не могу, Гермиона… Я… я схожу с ума… — подруга, ошарашенная таким напором, осторожно обняла её в ответ. Она чувствовала, насколько хрупкой стала София. Её тело было слишком лёгким, как будто она ничего не ела уже несколько дней, а руки — ледяными, как у призрака.

— Софи родная, тише, тише, — шептала Гермиона, проводя рукой по её спине. — Я здесь. Всё будет хорошо. Ты не одна. — девушка дрожала всем телом, сжимая подругу, как будто боялась, что та исчезнет, если она отпустит. Но силы её покидали, и вскоре её колени подогнулись.

Гермиона среагировала мгновенно, подхватив её. София была настолько лёгкой, что девушка без труда подняла её на руки и аккуратно уложила на кровать, которая скрипнула под её весом.

— София… — начала Гермиона снова, садясь рядом и беря её за руку. — Ты выглядишь ужасно. Ты должна рассказать мне, что происходит. Пожалуйста, не молчи. — Хэйес закрыла глаза, стараясь успокоиться, но слёзы продолжали течь. Её губы дрожали, но голос всё же прорвался сквозь стену эмоций.

— Я собираюсь вернуть его, — наконец вымолвила она. Её слова повисли в воздухе, обжигая и заставляя Гермиону напрячься.

— Кого ты собираешься вернуть? — спросила девушка, хотя ответ уже жил в её сознании. Она просто надеялась, что ошибается.

— Сириуса, — сказала София, открывая глаза и смотря прямо на подругу. — Я больше не могу, Гермиона. Я не могу жить без него. Я схожу с ума. Я чувствую, как всё, что во мне осталось, умирает. — Гермиона резко вдохнула, её лицо наполнилось шоком.

— Девочка, это безумие, — произнесла она, её голос был полон тревоги. — Ты знаешь, какая магия требуется для этого? Это опасно. Это может… нет, это обязательно отнимет у тебя что-то. Что-то важное. — София села, её глаза сверкали, несмотря на слёзы. Её голос был твёрдым, как никогда.

— Ты думаешь, я этого не понимаю? Думаешь, я не знаю, что это опасно? Но что мне остаётся? Просто жить? Просыпаться каждый день, зная, что его нет? Ты хочешь, чтобы я смирилась? Я не могу, Гермиона. Я не могу. — девушка с коричневыми волосами смотрела на неё, не зная, что сказать.

Её сердце разрывалось от боли за подругу. Она понимала, как сильны её чувства, но то, о чём говорила София, звучало как акт отчаяния, который мог её разрушить.

— Софи, — тихо произнесла она, наклоняясь ближе. — Я боюсь за тебя. Но я не оставлю тебя одну. Если это твой выбор, я буду с тобой, что бы ни случилось. — Хэйес снова обняла Гермиону, на этот раз крепче, но её напряжение немного спало. Она чувствовала тепло её рук, её поддержку, и это было именно то, что ей сейчас нужно.

Они легли на кровать, и София, обнимая Гермиону за талию, наконец позволила себе уснуть, впервые за долгое время чувствуя себя не такой одинокой.

* * *

— Гермиона… — тихо прошептала Софи, едва слышно, словно боясь нарушить это магическое очарование. — Что ты делаешь?.. — но ответа, конечно, не последовало. Подруга спала, её лицо выражало полное спокойствие, но магия, которую она использовала бессознательно, связывала их воедино. София чуть усмехнулась, сквозь боль пробивалась какая-то горечь. — Не отпустишь, даже если я попытаюсь, да? — прошептала она, чуть сильнее дернув за руку, но магическая связь лишь усилилась.

Она протянула свободную руку к тумбочке, нащупав палочку. Лёгкий взмах — и магия, связывающая их, рассеялась, словно дым, оставив легкую пустоту. Гермиона вздохнула во сне, её рука ослабла и безвольно упала на кровать. София села на край кровати, сердце тяжело билось, а мысли путались.

«Что мне делать? Почему всё так сложно?» — её взгляд упал на лицо подруги. Спокойное, умиротворённое… Она вдруг ощутила, как её глаза наполняются слезами.

— О, Герми, ты никогда не поймешь, — прошептала она с грустью, её голос дрожал. — Я знакома с Темным Лордом. Я сильней чем ты. — её глаза наполнились слезами, но она быстро вытерла их, чтобы не сломаться окончательно.

София поднялась и медленно направилась к выходу, но остановилась, обернувшись. Её взгляд встретился с амулетом, их совместным который лежал на прикроватной тумбе. Она знала, что этот амулет значил для её подруги и для нее — защиту, память, обещание.

София подошла ближе, аккуратно взяла амулет в руки, а затем накинула его себе на шею.

Её пальцы дрожали, когда она наклонилась, чтобы последний раз поцеловать подругу в лоб.

— Прости, — выдохнула она, и её голос почти затерялся в тишине.

Накинув мантию на плечи, Софи ещё мгновение стояла перед дверью, её дыхание было тяжёлым. Она знала, что её решение может разрушить всё, но не могла больше оставаться здесь. С тяжёлым вздохом она взмахнула палочкой и исчезла, оставив комнату в тишине.