Пересечение Миров: Начало. (джен)

Примечания:

Если найдете какие ошибки в тексте, то сообщи о них. Исправим в сей же миг.

---

— Вселенная велика, но в её бесконечности нет места для одиночества, пока есть те, кто готов протянуть руку.

В великом океане космоса Земля кажется всего лишь маленькой и ничем не примечательной точкой. Ещё одна из бесчисленных песчинок Млечного Пути. Таких миров великое множество. Однако в этой планете есть нечто особенное, что притягивает и манит, заставляя задуматься о её истинной значимости. Она чужда для многих рас, но в то же время остаётся желанной. Для кого-то она лишь источник ресурсов, а для кого-то — место, ставшее родным домом.

Так однажды произошло и с нами, автоботами. Мы прибыли сюда с одной целью — вернуть Великую Искру, чтобы возродить наш родной мир. Но она была так же необходима и десептиконам. Вскоре наше сражение за неё переместилось на Землю. В конечном итоге мы приняли болезненное, но необходимое решение: уничтожить всеми так желанную Искру, чтобы она не досталась врагу и не подвергла опасности этот мир.

С той битвы прошло уже много времени. В тот день мы потеряли многое. Мы лишились дорогих товарищей и последнего шанса вернуть к жизни наш родной дом. Но взамен обрели нечто бесценное, чего десептиконы никогда не поймут. Мы нашли новых друзей, союзников, приют… и семью.

Теперь мы живём среди людей, скрывая своё истинное обличие. Мы внимательно следим за их жизнью, защищаем их, но остаёмся в тени. Я увидел, на какую отвагу они способны. И хоть нас разделяют миры, с людьми всё не так просто и однозначно, как кажется на первый взгляд. Именно тогда я понял: это и есть подлинная ценность, которую стоит защищать.

Но порой я размышляю: являемся ли мы единственными существами, что избрали Землю своим домом? И если нет, то каковы их причины? Сделали ли они это по собственной воле, как и мы, или же это было вынужденным решением? И, наконец, повезло ли им так же, как нам, обрести нечто большее, чем просто убежище?

Все эти вопросы заставляют меня глубоко задуматься. Но что бы ни привело этих беженцев на Землю, я знаю одно: если они ищут помощь, я им её окажу. Они не будут чувствовать себя чужими в этом мире. Ведь только тогда, когда мы едины, мы обретаем силу, способную преодолеть любые преграды.

* * *

Flashback.

Мобиус. Зеленые Холмы.

Яркий летний день заливал солнечным светом долину Зелёных Холмов. Это было время покоя и безмятежности для каждого её обитателя. Но не для одной семьи, чей дом располагался на высоком дереве на краю долины. Их уединённое жилище окружило племя ехидн — вооружённые копьями, луками и сетью, они пришли за тем, что считали своей законной добычей. Злобные вторженцы были готовы ворваться в дом, разрушить его и забрать всё, что им нужно. Однако случилось нечто неожиданное.

Раздался резкий звон разбитого стекла, заставивший ехидн замереть на мгновение. Из окна с грохотом вылетела огромная сова, расправившая крылья, словно щит, защищающий маленького антропоморфного синего ежа, которого она крепко держала в когтях. Ехидны тут же пришли в себя и начали стрелять в неё стрелами и метать копья. Но сова, несмотря на угрозу, уверенно маневрировала, избегая острых снарядов. Она летела так быстро, как только могла, её цель была ясна: улететь как можно дальше, туда, где их никто не сможет найти.

Однако один из метких бросков изменил всё.

Копьё впилось в бок совы.

— А-ах! — вскрикнула она от боли, начав стремительно терять высоту.

Сильный порыв ветра ударил в лицо. Во время падения Длинный Коготь, как звали сову, инстинктивно свернула крылья вокруг маленького ежа, словно кокон, защищая его ценой собственного тела. Она падала, ломая ветки на пути, которые хлестали её, причиняя ещё больше боли. Наконец, с глухим ударом она рухнула на землю, оставив на ней глубокий след.

Несмотря на тяжёлую посадку, Длинный Коготь сумела подняться, хотя её раны явно давали о себе знать. Она не хотела показывать свою боль — не сейчас. Её голос оставался твёрдым, а взгляд — полным решимости.

Синего ежа она бережно опустила на землю. Её дыхание было тяжёлым, но она старалась не показывать этого.

— Слушай внимательно, Соник, — голос совы звучал серьёзно, но мягко, словно она пыталась вложить в свои слова всю любовь, которую не успела показать. — Силы, равной твоей, нет ни у кого во всей вселенной. Именно поэтому всегда найдётся тот, кто захочет использовать тебя. Запомни: единственный способ спастись — это спрятаться.

Она раскрыла мешок, висевший у неё на поясе, и достала золотое кольцо. На первый взгляд оно выглядело как простая безделушка, но в руках Длинного Когтя оно засияло, излучая мощное свечение. Она бросила кольцо вперёд, и оно мгновенно увеличилось в размерах, превратившись в сверкающий портал. Внутри кольца открылась картина чужого мира: там был лес, где деревья казались ниже и проще, а небо заволокла ночная тьма.

— На дальнем краю вселенной есть мир, где ты будешь в безопасности, — сказала Длинный Коготь, её голос слегка дрогнул.

— Но я не хочу туда без тебя! — запротестовал Соник, его глаза блестели от скопившихся в них слёз.

— Ты должен, Соник. Если ты останешься, они превратят тебя в оружие, в орудие их власти и разрушений. Вот, держи. Эти кольца помогут тебе, — сняв мешок с пояса, она вручила его ежу.

Соник неуверенно взял мешок, прижимая его к себе. Он не хотел уходить, но знал — выбора нет.

Вдалеке раздались крики и топот. Ехидны приближались, ломая деревья на своём пути. Их пылающий гнев был виден даже издалека. Длинный Коготь напряглась, понимая, что времени больше нет. Она подталкивала Соника к порталу, её крылья стали настойчивыми, но осторожными.

— Беги, Соник! Если когда-нибудь тебя обнаружат, используй кольца. Беги, и никогда не останавливайся! Беги, беги!

Соник, хоть и неохотно, начал двигаться к порталу. Он бежал настолько быстро, насколько мог, но с каждым шагом его сердце сжималось от боли, будто невидимая тяжесть тянула его назад. Ему казалось, что он предаёт Длинного Когтя, оставляя её одну.

Когда он незаметно для себя пересёк границу портала, что-то заставило его обернуться.

Остановившись, он увидел, как Длинный Коготь встала перед кольцом, заслоняя его своим телом. Её крылья были расправлены, а глаза горели решимостью, но в глубине их скрывалась неизбежная прощальная грусть. К ней приближались ехидны, их лица исказил дикий гнев, а оружие блестело в свете дня. Длинный Коготь не двигалась. Она стояла перед ними, как скала, готовая принять бурю, чтобы защитить того, кого она любила больше всего.

— Длинный Коготь! — закричал Соник, его голос срывался от отчаяния.

Сова обернулась. Её глаза были полны грусти, но в них светилась неизменная любовь. Она понимала, что видит его в последний раз. Слеза скользнула по её перу.

— Прощай, Соник… — прошептала она.

— Нет!

Соник развернулся и побежал обратно. Его ноги несли его быстрее ветра, он хотел успеть, спасти её.

Но стоило ему приблизиться к порталу и коснуться его, как кольцо тут же исчезло.

Соник застыл, глядя в пустоту. Он тяжело дышал, пытаясь осознать, что только что произошло.

Он обернулся. Вокруг — чужой лес. Чужой мир.

Совершенно один.

— Длинный Коготь… — прошептал синий ёж.

По его лицу потекли слёзы. Его опекуна больше нет. И в этот момент он понял: всё изменилось навсегда.

End Flashback.

Земля. Соединенные Штаты Америки. На окраинах Грин-Хиллс.

Уже повзрослевший Соник лежал на своей «кровати» и ворочался во сне, пока в один момент не открыл широко глаза. Он резко вдохнул, словно пытаясь выбраться из кошмара, который преследовал его годами. Он лежал неподвижно, свернувшись калачиком, руками обхватив колени, будто это могло защитить его от воспоминаний. Он бездумно глядел в потолок, вспоминая то, что ему снилось. А снился ему тот злополучный момент, когда он по своей неосторожности привёл чужаков в их с Длинным Когтем дом. Эти воспоминания сдавливали грудь, будто тяжёлый груз, который он уже восемь лет носил на своих плечах.

Тот день стал для него клеймом. Тогда ёж лишился всего. Не только дома и наставника, но самого главного, что могло бы у него быть. Ту заботу и поддержку, которую он получал от Длинного Когтя, он больше не заимеет никогда. И это заставляло Соника уходить в длительную депрессию.

— Почему я тогда был таким глупым? — тихо пробормотал он себе под нос. — Почему я не могу это забыть?

Возможно, он бы и не бывал часто в таком подавленном состоянии, если бы у него был тот, кому можно выговориться. Но, увы, у него никого не было и, вероятно, никогда не будет. Для обитателей этой планеты он чужд, инороден… и неестественен.

Да, синий ёж пытался множество раз установить контакт, но чувство страха постоянно останавливало его. За время пребывания на этой планете и чтения разного рода литературы вместе с просмотрами фильмов, этот страх стал ещё сильнее. Для многих он будет пришельцем или мутантом, которого нужно будет вскрыть и изучить, а останки потом утилизировать.

— Ну, спасибо тебе, Голливуд и Люди Икс, — пробормотал он, закатив глаза. — Как будто мне не хватало паранойи…

Именно такой сценарий постоянно рисовал Соник у себя в голове, что ещё больше нагоняло депресняк.

Встав с кровати, он решил подойти к умывальнику, который недавно установил. Он видел, как у некоторых людей в посёлках стоят такие на улице, и подумал сделать точно такой же. Набрав воды в руки, он плеснул её себе в лицо и начал вытираться. Вода была холодной, и это немного привело его в чувство, но боль внутри не утихала. И хоть на улице до сих пор ночь, да и часы показывают, что можно ещё поспать, сон у ежа сейчас не клеился.

После он обул на лапы свою более новую обувь, а то старая уже была изношена в край от постоянных пробежек. Сонику хотелось выйти на улицу и подышать свежим воздухом, да и просто пробежаться. Во время бега он мог хоть немного расслабить голову и перестать думать о плохом. Бег был его лекарством. Но не успел ёж и шагу сделать из дома, как периферийным зрением обратил внимание на рисунок на стене. И хоть тот и был закрыт лозами, но отчётливо можно было увидеть, что именно там нарисовано.

Подойдя к стене и убрав лозы, синий спидстер увидел нарисованное изображение Длинного Когтя. Рисунку этому уже два года, но он ещё не выцвел и не стёрся с течением времени. Рука сама потянулась к изображению, пальцы осторожно провели по знакомым очертаниям.

— Прости меня, Длинный Коготь, — тихо прошептал он. Голос его дрогнул, и первые слезы, крупные, как горошины, покатились по щекам, блестя в лунном свете, проникающем сквозь щели в крыше. — Если бы я не был таким беспечным… Если бы я был более осторожным… этого бы не случилось. Тогда бы мне не пришлось убегать в другой мир… а тебе умирать за меня. Просто за меня… за всё.

Слова застряли в горле комом, не давая дышать. Соник опустился на колени, не в силах больше сдерживать рыдания. Он закрыл лицо руками, и слезы хлынули потоком, просачиваясь сквозь пальцы, падая на земляной пол. Плечи его содрогались в беззвучных, мучительных всхлипах. Боль, которую он носил в себе все эти годы, вырвалась наружу, обжигая, словно раскаленное железо. Восемь лет… восемь долгих лет он пытался забыть, убежать, спрятаться от этого чувства вины, но оно преследовало его, как тень.

— Кто-то б сказал, что я веду себя как нытик, да? — Голос его сорвался, слова давались с трудом. Он попытался выдавить из себя подобие улыбки, но получилась лишь жалкая, искаженная гримаса. — Что я должен быть сильным… но как? Как, когда я всё потерял?

Он судорожно вздохнул, пытаясь унять дрожь в теле. Хотелось кричать, биться головой о стену, выть от бессилия и отчаяния. Хотелось вернуться в прошлое, исправить свою ошибку, спасти Длинного Когтя… но это было невозможно. Время неумолимо, а прошлое не изменить. Верно?

Он снова посмотрел на рисунок, на доброе, мудрое лицо совы. Слезы продолжали течь, размывая изображение перед глазами.

— Так, всё… — прошептал он, с трудом сдерживая новый приступ рыданий. Голос его был хриплым и надломленным. — Надо… надо успокоиться…

Он с силой вытер лицо рукавом, размазывая слезы по щекам. Он глубоко вдохнул, пытаясь взять себя в руки.

— Длинный Коготь всегда желала мне только добра и счастья. Она бы явно не хотела видеть меня в таком состоянии… Я должен… я должен жить дальше… Даже если мне придётся жить в полном одиночестве.

Он поднял взгляд к небу. Лунный свет, пробивающийся через дыру в крыше, освещал его заплаканное лицо, словно это был прожектор. Он увидел Луну и миллиарды мерцающих звезд. Возможно, какая-то из тех далёких точек была его родным домом.

«А может, там тоже есть кто-то, кто чувствует себя таким же одиноким, как я?» — подумал он.

И тут ёж призадумался: может ли он быть единственным пришельцем в этом мире? Ведь миров было много, и там по-любому так же есть жизнь. Кто знает, может он не единственный, кто покинул свой родной дом и стал жить именно на Земле.

Но эта мысль тут же отпала, ведь за столько лет он не встречал никого подобного.

— Хотя кого я обманываю? — пробормотал он. — Я обежал много штатов, но далеко не все.

Он усмехнулся, вспомнив, как однажды читал комикс про Супермена.

— Ха, да уж. Если бы я был как Кларк Кент, может, люди приняли бы меня. Правда, костюм с плащом мне бы точно не пошёл.

Однако улыбка быстро исчезла, и взгляд снова стал печальным. Слезы, казалось, высохли, но оставили после себя тяжесть и пустоту.

— Неужели я единственный такой на этой планете? — тихо проговорил он, глядя на звёзды. — Неужели у меня нет шансов найти хотя бы одного, кто стал бы мне другом и… семьёй?

Соник ещё долго стоял, глядя на ночное небо. Он не знал, что его ждёт дальше, но в этот момент он чувствовал себя маленьким, потерянным.

И ужасно одиноким.

Он сглотнул подступивший к горлу комок, подавляя новый всхлип, готовый вырваться наружу.

* * *

Российская Федерация. Полуостров Камчатка. Где-то на автостраде.

Шелест листьев и скрипучий звук деревьев, создаваемый легкими потоками ветра, делал атмосферу здешних лесов воистину умиротворенной. И даже автострада, располагающаяся рядом со здешними горными массивами нисколько не портили картину, а наоборот даже как-то дополняли. Люди, которые могли тут проезжать на машинах, могли с головой окунуться в красоту природы Земли. Настолько это было завораживающее место… даже для представителей иного вида.

Оптимус Прайм, лидер автоботов, ехал по этой самой автостраде вместе со своим отрядом, в который входил Рэтчет. Айронхайд, Хаунд и Клиффджампер⁽¹⁾. И хоть у них было важное задание, красно-синий тягач не мог не воспользоваться возможностью, чтобы полюбоваться здешними видами. Для него Земля — это не просто очередная планета, где живёт иная форма жизни, и которая была его новым домом.

Смотря на культуру Земли, на её архитектуру и природу, Прайм ещё сильнее замечал, насколько же это схоже с его родным домом — Кибертроном. Да и сами люди очень уж походили на его вид. Только те были созданы не из металла и энергона, а из плоти и крови. И от того ему было грустно наблюдать и узнавать, что на этой планете так же происходили войны, способные погубить их вид. Конечно, человечество всё ещё живо, но сможет ли оно разрешить все те разногласия, что происходят между ними до сих пор? Вопрос, на который нет однозначно ответа.

Оптимуса это очень сильно волновало. Однако, что бы ни было, он продолжит защищать людей, даже ценой своей жизни. И чтобы по итогу с людьми ни случилось, автоботский лидер верит, что они не совершат тех же ошибок, что и его вид.

— Эй, большой босс! Долго нам ещё ехать до точки назначения? Просто уже прошёл час с момента нашей высадки. Мои колёса уже просят передышки, — спросил Клиффджампер, его мощный Dodge Challenger нетерпеливо рычал двигателем.

— Терпения, Клиффджампер. Камчатка — довольно больше место. Тут тебе не гоночный трек в Детройте, — решил пояснить за лидера его правая рука — Айронхайд, его массивный GMC Topkick уверенно преодолевал неровности.

— А нельзя было просто бахнуться с орбиты прямо куда надо? Я к тому, что почему мы изначально не высадились на нужной точке?

— Малой, ты не забывай, на какой мы планете находимся! Это тебе не Кибертрон и никакая другая планета. Даже в этой глуши есть поселения людей. Если бы мы высадились точь-в-точь в этих координатах, то могли бы привлечь гражданских, — проворчал уже грузовик Mercedes Unimog U4000, которым являлся бравый вояка Хаунд. — А нам лишние глаза ох как не нужны.

— Хаунд прав. Мы хоть и работаем с людьми, но нам всё же не стоит сильно светиться перед ними. Дело в Нью-Йорке до сих пор аукается, а ты сам слышал, что там происходило, — так же вставил своё слово и медицинский внедорожник Hummer H2, хоть и не был особо разговорчивым во время поездки. — После Нью-Йорка Леннокс за каких-то 3 дня обогатил мой словарный запас такими выражениями, что я до сих пор не решаюсь их расшифровывать. А ведь это только за разрушенный мост…

— Ладно-ладно, понял я вас. Но Сайдсвайп всё равно устроит тут фейерверк своим приземлением.

— Ха! Думаешь, это будет что-то особенное? — загрохотал Хаунд. — Сайдсвайп, конечно, хорош, как я слышал. Но с его размерами шуму много не создашь. А вот моё приземление…

— О нет, только не эта история опять, — простонал Айронхайд. — «Как я своей задницей проделал кратер размером с футбольное поле»? Знаем-знаем…

— Эй! Это был очень ТАКТИЧЕСКИЙ кратер! — возмутился Хаунд. — И вообще, людям стоило подумать дважды, прежде чем строить завод прямо там, куда я планировал приземлиться!

Айронхайд едва сдержал смех, вспоминая тот день. Его боевые системы едва не активировались от попытки подавить приступ хохота — настолько яркими были воспоминания о том эпичном «приземлении». После специалист по вооружениям сказал:

— Ага, «N.E.S.T» пришлось нехило постараться, чтобы замять твоё «мягкое» приземление.

— Ещё раз, громко и ясно — я не виноват, что эти постройки встали у меня на пути!

— Не относись к этому легкомысленно Хаунд. Могли тогда пострадать люди, — спокойно, но строго произнёс Оптимус, наконец вклинившись в шутливую перепалку своих товарищей. — И Клиффджампер прав в какой-то степени. Приземление Сайдсвайпа может привлечь внимание людей, особенно если он приземлится неподалёку от их поселения. Но к тому времени, я надеюсь, мы его найдём и отправимся обратно на базу.

И тут же вновь наступило молчание. Оно бы продлилось долго, если бы не внезапное оповещение в системе Оптимуса. Она указывала, что до нужной точки оставался всего километр, нужно было лишь завернуть в лесную степь. Что же, так Прайм и решил сделать, попутно оповещая свою команду:

— Автоботы, за мной!

Автоботский лидер резко сошёл с трассы и поехал по накатанной дорожке других машин, что тут когда-то ехали. Команда без раздумий поехала за ним, попутно скрипя колёсами по асфальту и создавая облако пыли. Все ехали хвостом за своим лидером, огибая всяческие кочки и камни, что были на их пути.

Когда отряд свернул с трассы, Клиффджампер не удержался от последнего комментария:

— Знаете что? После этих русских дорог я начинаю скучать по кибертронским полям сражений. Там хотя бы знаешь, где яма, а где мина!

— Заткнись и езжай, малыш, — добродушно отозвался Айронхайд. — И молись Праймусу, чтобы нам не встретился русский УАЗик. Говорят, эти штуки даже десептиконов пугают…

* * *

Команда достигла намеченной точки, где пять машин остановились на зеленой и цветущей поляне. Массивные силуэты боевых альтформ застыли среди дующего ветра, который заставлял колыхаться траву на земле и листву на ветвях деревьев. Нетронутая природа простиралась во все стороны — здесь уже не было как таковой дороги в принципе, даже той, что оставляли автомобили. Выкрашенный в яркие цвета автоботский конвой выглядел инородным элементом на цветущем фоне.

Боевые системы автоботов провели тщательное сканирование местности, не обнаружив присутствия людей в округе. Убедившись в безопасности, кибертронцы приступили к трансформации.

Первым начал трансформироваться Оптимус. Сложная механическая симфония наполнила воздух — каждая деталь его альтформы смещалась и преобразовывалась в разные части тела. Даже после того, как Прайм принял относительно гуманоидный вид, процесс трансформации продолжал разворачиваться⁽²⁾. Бесчисленные мелкие детали на его теле двигались, издавая характерный механический звук работающих сервоприводов. Лишь когда он полностью поднялся на ноги, трансформация завершилась финальным щелчком смыкающихся пластин брони.

Массивная и могучая фигура лидера автоботов стояла на холме, источая неоспоримый авторитет. Лучи Солнца танцевали на его броне, заставляя ту сиять. Его голубая Оптика излучала решительность и непоколебимую стойкость.

По безмолвной команде его примеру последовали и остальные автоботы. Они поочередно начали принимать свои истинные формы, наполняя поляну какофонией трансформации. Каждый из них выглядит не менее внушающе, чем их командир. Особенно выделялся Айронхайд своим грозным силуэтом — широкоплечий воитель с огромными пушками на каждой руке, чья броня несла на себе следы бесчисленных сражений.

— Примерно в этой области и должен совершить посадку Сайдсвайп, — ровным голосом констатировал Оптимус, взгляд его был устремлен в безоблачное небо, словно он надеялся уловить хоть малейший признак приближения боевого товарища.

— И сколько же нам его ждать? — нетерпеливо поинтересовался Клиффджампер, присаживаясь на ближайший валун. Его оптика с любопытством уставилась на командира.

— Если верить расчётам, он должен приземлиться здесь где-то через 10 минут.

— Что ж, неплохо, есть время перевести дух. А то у меня уже сервоприводы от этой тряски гудят, как у старого десептикона. Меня до сих пор шатает. Может, Рэтчет, у тебя найдется что-нибудь от морской болезни для сухопутных ботов?

— Перестань ныть уже, малой. Совсем разнежился на своём Велоцитроне, — ворчливо отозвался Хаунд. Он по-хозяйски опёрся на своё оружие, а другой рукой привычным жестом закурил снаряд, словно бывалый курильщик — сигару. — Это тебе, по крайней мере, не те «дороги», что остались на Кибертроне после войны. Там запросто можно лишиться конечности, а то и вовсе отправиться к праотцам. Но мы, знаешь ли, не жаловались. Вот, помнится мне…

— …Как ты однажды изящно попал в яму, усеянную ржавыми шипами, а они попросту сломались под твоим собственным весом. Да, мы все помним этот подвиг, — сразу без тени удивления парировал Айронхайд, скрестив руки на груди.

— Но ты же не знаешь деталей. Ведь мне…

— …В бампер вонзилось множество осколков, из-за которых ты не мог нормально присесть, издавая при этом звуки, достойные умирающего турбо-енота. Это мы тоже знаем. Ты мне её рассказывал, и не раз, когда я их из тебя выковыривал, — спокойно добавил Рэтчет, и доставая из подсумка какой-то инструмент. — Знаем твои истории наперёд, Хаунд.

— Ай, да идите вы к Юникрону! — с показным равнодушием махнул рукой ветеран и с грохотом плюхнулся своим многотонным корпусом на землю.

После этого обмен репликами стих. Автоботы погрузились в молчаливое ожидание «знака свыше», нарушаемое лишь шелестом ветра в листве да щебетом невидимых в лесной чаще птиц.

Так прошло около десяти томительных минут. Каждый был занят своим делом: Айронхайд уже по шестому кругу проверял исправность своих стволов, издавая скрежет металла. Хаунд успел дважды пересчитать свой боезапас и выкурить четыре своих «сигары». Рэтчет, нахмурившись, копался в каких-то отчётах на своём наручном компьютере. Ну, а Клифф просто сидел и скучал, периодически томно вздыхая. Именно он и решил нарушить царящую тишину:

— У меня вопрос: а где именно должен приземлиться Сайдсвайп?

— Точно не знаю. Мы лишь высчитали примерную траекторию, согласно которой он должен приземлиться где-то в этих краях, — Оптимус Прайм перестал всматриваться в небесную синеву и развернулся к своим бойцам, обращаясь в частности к Клиффджамперу.

— То есть точно сказать нельзя?

— Нет. Но, я думаю, он окажется в радиусе 30-40 километров от нас. Маловероятно, что он приземлится где-то рядом…

Внезапно речь Оптимуса оборвалась. В небе вспыхнул ослепительный свет, и все увидели, как к Земле стремительно приближается огненный шар, размером с небольшой дом. Он проносился настолько низко, что благодаря своему улучшенному зрению Оптимус смог разглядеть на нём знакомые очертания. Сомнений не оставалось: это был Сайдсвайп.

Автоботы затаив дыхание следили за траекторией падения метеора. Спустя пару секунд тот скрылся за верхушками деревьев. Раздался приглушённый расстоянием грохот, в всполошивший всех птиц в округе. Судя по всему, метеор приземлился всего в десяти метрах от них, а то и ближе.

— …с нами, — механически закончил свою мысль Оптимус, всё ещё не до конца веря в произошедшее.

— Ха, я же говорил, что он не поднимет много шума! Вот когда я приземлялся, началось настоящее землетрясение! Земля до сих пор помнит! — Хаунд не упустил возможности напомнить о себе.

— Ох, Праймус… Ты, видимо, никогда не перестанешь этим «хвастаться», — устало вздохнул Айронхайд и перевёл взгляд на командира. — Ну что, Оптимус, пора выдвигаться?

— Да, пора! — коротко воскликнул Прайм и первым побежал в сторону леса. Остальные последовали за ним.

* * *

Группа автоботов методично продвигалась сквозь лесной массив, их тяжелая поступь приглушалась мягкой почвой. Величественные деревья, возвышавшиеся даже над Оптимусом Праймом, создавали природный лабиринт, замедляющий их продвижение.

При иных обстоятельствах они могли бы просто проложить путь через растительность, но командир категорически запретил нанесение какого-либо ущерба местной экосистеме. Падение «метеора» уже могло привлечь внимание людей, а лишний шум был им не на руку.

Идя по лесу, команда Прайма то и дело сталкивалась с ветками, корнями и массивными камнями, о которые некоторые спотыкались. Хаунд, кажется, собрал на себя всю возможную «любовь» здешней природы — то ветка преградит путь, то коряга норовит сбить с ног. Вояка с трудом сохранял равновесие, но пока ему удавалось избегать полного фиаско… до поры до времени.

— Ну и дикие края, чтоб их! — проворчал Хаунд, отмахиваясь от очередной ветки. — Всю жизнь прошагал по полям сражений, видел горящие руины, кислотные бури… но эта органическая материя… она просто везде!

— Ха! — усмехнулся Айронхайд. — Серьезно, Хаунд? Ты — этот, как его… проверенный временем кибертронский танк — и жалуешься на какие-то кусты?

— Да не кусты, а коварные органические ловушки, повторяю специально для твоих аудиосенсоров! — огрызнулся Хаунд. — Берёзы, дубы, хреновины с иголками… Они будто специально растут именно там, куда я собираюсь поставить ногу!

Не успел он закончить фразу, как массивный корень древнего дуба предательски подставился под его шаг. Попытка удержать равновесие с грацией балерины провалилась с грохотом, достойным падения метеорита. Ветеран войны рухнул на землю, подняв фонтан грязи, листьев и сломанных веток.

— Праймус меня побери! — выругался он, ударяя кулаком по земле. — Чтоб Юникрона погрызли космические термиты!

Рэтчет, подавляя смешок, протянул руку упавшему товарищу:

— Я слышал как-то, что в этих краях рассказывают сказки о славном богатыре — Ильи Муромце. Он был необычайно силен и могуч, а силой его наполняла «землица русская». Может ты тоже станешь сильнее, если «впитаешь» её, — в шутку сказал Рэтчет вояке с сигарой, попутно помогая тому подняться.

— Ха-ха, очень смешно, док. — проворчал Хаунд, хватаясь за протянутую руку. — Может, тебе стоит обновить протоколы юмора? Они, кажется, застряли где-то в Золотом Веке.

— Ну-ну, не дуйся, Громила.

Но момент для подшучивания быстро улетучился.

— Автоботы, тихо! Я что-то слышу, — внезапно скомандовал Оптимус, поднимая руку в предупреждающем жесте.

Его аудиосенсоры уловили нехарактерный треск древесины — не естественный скрип живого дерева, а звук разрушения. Быстрое сканирование выявило аномальное теплоиспускание — вероятно, огонь. Картина мгновенно сложилась в его процессоре.

— Мы на верном пути. Автоботы — за мной!

Оптимус побежал так стремительно, как только мог, благо лес был уже не таким густым и позволял маневрировать. Следом за ним рванула и его команда, стараясь не отставать от своего лидера.

Лес редел, деревья расступались, а солнечный свет пробивался сквозь листву все ярче. Это означало, что опушка близко.

Через пару-тройку минут команда наконец-то вышла из леса и оказалась на небольшой поляне. Здесь все говорило о недавнем падении массивного объекта: раскуроченные деревья, обугленные следы на земле, дымящиеся обломки.

Внимательно осматривая местность, автоботы заметили неподалеку заброшенное человеческое строение. Оптимус жестом приказал оставаться на месте, но, просканировав окрестности и убедившись, что людей поблизости нет, дал отмашку двигаться дальше.

Они пересекли проломленный деревянный забор и оказались среди ржавеющих зданий. Это была старая лесопилка — времена её расцвета остались в далеком прошлом. Разрушенные конструкции, гнилые балки, обвалившиеся крыши и проросшие сквозь бетон растения говорили о том, что человеческая цивилизация здесь давно отступила.

— Довольно… нелюдимое место, — тихо подметил Клиффджампер и рефлекторно достал одну из своих пушек, будто к чему-то готовясь.

— Ну естественно, это место явно уже давно не обслуживалось человеком, — сказал ему Рэтчет, перешагивая через груду обломков

— Вот именно! А в таких местах обычно живут всякие маньяки и психи. Я видел в фильмах! — Клиффджампер резко обернулся.

— Ха-ха-ха, ты это серьезно, малой? — рассмеялся Хаунд, закуривая сигару-снаряд. — Ты, боевая машина, боишься каких-то двуногих с ножичками, угрожающих поцарапать твою полировку? Да ты мог бы случайно раздавить их, просто повернувшись!

— Хаунд, не стоит так выражаться. Мы не убиваем людей, какими бы они не были! — строго сказал Оптимус зеленому боту. — Если мы таковых и встретим, передадим их властям. Закон должен вершить правосудие, а не мы.

— Спокойно, босс, просто размышляю вслух.

Дальнейший путь они продолжили молча.

Вскоре автоботы подошли к большому зданию с огромной горящей пробоиной в крыше. Включив встроенные фонари, они вошли внутрь.

Внутри царил хаос. Ржавые балки, проросшие сквозь трещины цветы и мох, летающие насекомые, огромная пробоина в потолке, сквозь которую тянулись ветви дерева.

— Ну, это место явно уже не заработает, — пробурчал Айронхайд, проводя рукой по пыльной стене с давно забытыми предупреждающими знаками на русском.

— Эй, смотрите сюда! — подозвал всех Рэтчет.

Автоботы встали вокруг массивного пролома в полу. Даже без сканирования было понятно — это след от жесткой посадки.

Но кое-что не сходилось.

Сайдсвайпа здесь не было.

— Сожри меня скраплет, куда он мог подеваться? — заданный Клиффом вопрос интересовал явно всех. — Вы разве ему не сказали, чтобы он нас ждал? Что тут происходит?

Тревожный взгляд красного бота метался по заброшенному складу, но ответа не находил. Это было странно. Очень странно.

Сайдсвайп, конечно, был тем еще авантюристом, каскадером и просто грозой страховых компаний, но он не идиот. Он бы не ушел просто так, не оставив хотя бы сигнал.

— Что-то тут не так…

— Ты опоздал с этим на пару мегасекунд, малой, — проворчал Айронхайд, сжимая кулаки.

И в этот момент раздался голос Оптимуса.

Глубокий. Тяжелый.

— Я знаю, что здесь произошло.

Команда мгновенно обернулась.

Лидер автоботов стоял неподвижно, его оптика была прикована к полу.

Автоботы последовали его взгляду.

Капли энергона.

Не много, но достаточно, чтобы понять — Сайдсвайп, возможно, был ранен.

Но и это было не всё.

Неподалеку от пятен валялся металлический обломок, покрытый вмятинами и царапинами.

Чужая деталь.

Серый корпус. Грубые разрывы по краям. И на его поверхности — знак.

Знак, который они знали слишком хорошо.

Оптимус медленно поднял голову, его голос прозвучал глухо, словно раскат далекого грома:

— Десептиконы.

* * *

Российская Федерация. Полуостров Камчатка. Лесная чаща.

Холодные ветры нещадно проносились над равнинами Камчатки, заставляя высокие травы склоняться, словно в поклоне, и шуршать в такт их яростному порыву. Леса, покрывающие эти земли, казались бескрайними, их густые кроны шелестели под напором стихии. Здесь, на равнинах, природа обнажала свою дикую, неукротимую мощь — место, где человек был лишь мимолётной тенью, а тайны могли скрываться десятилетиями, если не веками.

Древние деревья возвышались над землёй, их узловатые ветви тянулись к небу, словно молчаливые стражи этих земель. Между их стволами простирались заросли папоротников, кустарников и мха, окутывающие местность тонким, влажным ароматом. В отдалении журчала река, её воды, наполненные таинственной силой, петляли среди лесных массивов и равнин. Когда солнце клонилось к горизонту, равнины и леса окрашивались в тёплые золотисто-красные оттенки, превращая пейзаж в мерцающую картину, сотканную из света и тени.

В этом безлюдном пейзаже двигалась массивная фигура. Её шаги были точными, уверенными, но при этом удивительно бесшумными. Высокие травы и кустарники расступались перед ней, словно не желая препятствовать её пути. Доспехи существа чёрные, словно обсидиан, были испещрены следами старых сражений, их острые края могли разрезать сталь. По швам брони струилась багровая энергия, её мерцание отбрасывало зловещие отблески на окружающий мир.

Маска существа, увенчанная угловатыми шипами, медленно поворачивалась из стороны в сторону, сканируя местность ярко-оранжевыми окулярами, которые могли различать даже мельчайшие движения в густой растительности. Охотник двигался с механической точностью, созданной для одной цели — выслеживания.

Позади него, оставаясь в тени густого леса, двигались другие фигуры. Их присутствие выдавали лишь случайные отблески металла в лучах заходящего солнца да едва заметное свечение энергетических систем. Они работали слаженно, как единый механизм, методично исследуя каждый квадратный метр территории с военной точностью. Один из них, с характерным силуэтом, напоминающим антропоморфную хищную птицу, периодически взмывал в воздух, осматривая местность с высоты и передавая данные лидеру группы.

Охотник временами останавливался, опускаясь на одно колено, чтобы изучить почву. Его массивные пальцы, больше похожие на когти, осторожно касались камней, считывая невидимые человеческому глазу данные. Каждый раз после такой остановки он делал пометки на голографической карте, проецируемой из его предплечья — карте, заполненной странными символами и энергетическими сигнатурами.

Затем он замер, вглядываясь в горизонт. В этот момент с тихим щелчком из-за его спины вынырнуло небольшое паукообразное создание. Его металлические лапки цепко ухватились за обсидиановую броню, и тот быстро вскарабкался на его предплечье. Охотник даже не шелохнулся, привыкший к присутствию своих созданий. Глубокий, резонирующий голос прорезал тишину, нарушаемую лишь шелестом травы:

— Два мегацикла… И всё же каждый шаг по этому континенту подтверждает — я не ошибся. Оно здесь. — Охотник опустился на одно колено, миньон переместился на его плечо. Его когтистые пальцы коснулись земли. — Древние знания не лгут. На планете есть то, что способно изменить ход войны. И я чувствую — мы всё ближе.

— Скордж, — металлический голос Найтбёрд прорезал вечерний воздух. — Эти показания… Они идентичны нашим собственным следам.

Скордж медленно повернулся, его оранжевые оптические сенсоры сканировали горизонт. Фризер на его плече тоже замер, его многочисленные окуляры, словно крошечные драгоценные камни, вспыхнули красным.

— Да. Я тоже это чувствую. — Охотник поднял руку, словно пытаясь поймать невидимые частицы. — Те же следы, что оставляет наш трансварп. Время не смогло их стереть — прошёл всего один декиворн. — Его когтистая рука прочертила узоры в воздухе. — Мы не первые, кто пришёл на Землю этим путём.

— Органики этого мира даже не подозревают, какая мощь когда-то разорвала их небеса, — проскрежетал Баттлтрап, его цепной молот мерно покачивался. — Скоро они станут свидетелями большего.

Мерный шёпот ветра и шелест высоких трав внезапно прервал короткий, но резкий писк коммуникационной системы. Скордж, не меняя положения, извлёк из отделения на предплечье небольшой металлический диск и плавным движением активировал его. В тот же миг над поверхностью устройства вспыхнула голограмма, широкой угловатой фигуры, истребительные крылья которого были легко узнаваемы.

— Планы меняются, — раздался голос из коммуникатора, искаженный помехами, но все еще узнаваемый.

— Что случилось, Старскрим? — процедуры почтительности не было и в помине, в тоне Скорджа звучала привычная к сражениям ровность, граничащая с раздражением.

Голографический десептикон наклонился вперёд, словно приближаясь.

— В лесу обнаружен беглый автобот. Скоро здесь появятся остальные, — в голосе Старскрима явственно сквозило нетерпение.

Скордж медленно выпрямился, его когтистая рука сжалась в кулак:

— Мой отряд легко выследит дезертира и…

— В этом нет необходимости, — резко перебил его Старскрим. Казалось, сама голограмма едва выдерживала бурлящее величие его самомнения. — О нём уже позаботится Сайдвейз. Трусливый автобот и не подозревает, что у него на хвосте настоящий охотник.

— Охотник… — Баттлтрап скрипнул сочленениями, и его тяжёлая рука сжала цепной молот с такой силой, что металл протестующе заскрежетал. Скордж проигнорировал эту демонстрацию недовольства, не отрывая взгляда от мерцающей фигуры Старскрима.

— Тогда зачем мы тебе? — прозвучал нетерпеливый вопрос, сопровождаемый едва уловимым потрескиванием энергетических систем.

Голограмма Старскрима на миг замерла, и в воздухе проступила детализированная карта местности. Ярко-красная точка вспыхнула далеко на востоке, на расстоянии многих десятков километров от их позиции.

— Ты нужен здесь, — голос Старскрима был насыщен самодовольством, которое он даже не пытался скрыть. — Предстоит добыча покрупнее. Сам Оптимус Прайм.

Имя лидера автоботов повисло в воздухе, словно раскат далёкого грома. Скордж медленно повторил его, смакуя каждую букву, словно пробуя редкий, давно забытый вкус:

— Прайм…

Титул легендарного воина и предводителя врагов на мгновение заставил его забыть о раздражающем бахвальстве летуна. В оранжевых сенсорах охотника вспыхнул дьявольский интерес. Фризер на его плече издал тихий, скрежещущий звук, словно вторя мыслям своего хозяина.

— Именно, — Старскрим явно наслаждался произведённым эффектом, как собеседник всерьёз загорелся этой целью. — Мы с Мэйкшифтом прибудем туда в ближайшее время. План безупречен.

Когда голограмма померкла, первое, что нарушило напряжённую тишину, был тихий вдох Найтбёрд:

— Оптимус Прайм… Достойная цель, командир.

— Серьёзная охота, — прогудел Баттлтрап, оптика вспыхнула насыщенным алым светом, словно предвкушая скорую бойню.

Скордж провёл когтистыми пальцами по своим слоям брони, словно смакуя грядущую битву:

— Проверим, стоит ли его репутация наших усилий, — пробормотал он, скорее для себя, чем для своих подчинённых. Затем, уже громче и увереннее: — Выдвигаемся. Немедленно.

Баттлтрап рявкнул что-то неразборчивое и первым активировал трансформацию. Громоздкие пластины брони с лязгом сдвинулись, перераспределяя массивное тело в форму бронированного эвакуатора. Чёрный корпус с оранжевыми полосами выглядел так же угрожающе, как и его роботическая форма. Крюк на тросе качнулся вперёд, поблёскивая в сумерках — всего мгновение, и он снова станет смертоносным цепным молотом.

Скордж последовал за ним, его трансформация была медленной, почти грациозной. Пластины обсидиановой брони скользнули и переместились, обнажая механические конструкции, пока охотник не предстал в облике тяжёлого тягача. Его шипастый корпус внушал страх одним своим видом — тяжеловесный, угрожающий, словно сама неотвратимость.

Найтбёрд, напротив, сохраняла изящную гуманоидную форму: с её спины с шелестом развернулись составные крылья, усыпанные смертоносными лезвиями. Чёрный металл с фиолетовыми акцентами поймал последние лучи заходящего солнца, а реактивные двигатели в ногах вспыхнули, поднимая её в воздух. Технология, позаимствованная у сикеров, позволяла ей достигнуть цели первой, чтобы устроить автоботам неприятный сюрприз.

Рёв моторов разорвал вечернюю тишину, прокатившись над равнинами. Три Террокона помчались вперёд, оставляя за собой только холодную землю и тревожную пустоту.

Охота началась.

---

Примечания:

В нашей текущей интерпретации дизайн Клиффа представляет собой сборную солянку из различных франшиз, не требующих особой детализации, но соавтор нашёл одно видео, так ему понравившееся. Следует не вдаваться в детали, а просто впитать его пафосный вид: [https://www.youtube.com/watch?v=Qw4qrHbNMmk]

---

1) Дизайн в конце главы.

Вернуться к тексту

2) «БХУХУГХЭКХАХААХ»

Вернуться к тексту

— Война не меняет правду, но заставляет сомневаться в том, кому ты её доверил.

Российская Федерация. Полуостров Камчатка. Недалеко от заброшенного города.

Сквозь серое облачное небо пробивались редкие лучи заходящего солнца, окрашивая каменистую равнину в тусклые оттенки охры и свинца. Пейзаж простирался на километры вперёд — бескрайняя, неровная местность, усеянная россыпями гравия и крупного щебня, оставшегося после давних тектонических сдвигов. Здесь и там возвышались редкие скальные выходы, словно гигантские обломки, забытые самой природой. Приземистые кустарники, цепляя корнями сухую, потрескавшуюся почву, казались единственными обитателями этой суровой земли.

Тишину пронзил внезапный рёв двигателей. Серебристый Chevrolet Corvette Stingray Concept, сверкая полированными боками, вылетел из-за небольшого холма, мгновенно взметнув за собой облако пыли и мелких камней. Его низкий, агрессивный силуэт резал пространство, точно стрела, а широкие шины отчаянно цеплялись за рыхлую поверхность, выбрасывая мелкий гравий во все стороны.

За ним, словно неизбежная тень, мчался Audi R8 GT, его антрацитовый корпус мрачно поблёскивал на фоне серых скал. Полный привод работал безупречно — машина шла по пересечённой местности так, будто её создали именно для этого, пускай конструкторы этого изначально не задумывали. В отличие от Корвета, который то и дело срывался в занос на рыхлом грунте, Ауди уверенно держался на траектории, будто издевательски напоминая преследуемому: «Я всё равно тебя догоню».

— Шлак… — сквозь зубы процедил водитель Корвета, резко уходя в занос, стараясь удержать машину на особенно коварном участке, где земля превращалась в зыбкую смесь гравия и песка.

Позади него Audi пронёсся по той же траектории, но гораздо увереннее. Его передние колёса мгновенно подхватили баланс, перераспределяя мощность по осям, и суперкар проскользнул мимо скального выступа, буквально прилипнув к поверхности.

— Конечно, quattro⁽¹⁾, — с раздражением пробормотал водитель Корвета, когда его задние колёса снова безнадёжно шлифовали рыхлый грунт. — Давай ещё против меня танк выпусти, будет честно.

Словно в ответ, по внутреннему каналу связи раздался насмешливый голос:

— Может, тебе просто научиться водить, а?

Преследуемый раздражённо скрипнул шинами, прежде чем выкрутить руль и чудом выровняться, лишь для того, чтобы увидеть, как Audi легко обходит его слева, обдав облаком пыли.

— Где же вся эта твоя «чистая мощь v8»? — прозвучал насмешливый голос по внутреннему каналу связи.

— Читер… — пробормотал он, нажимая на газ и бросая машину в очередной рискованный манёвр, отрываясь от суперкара.

Догоняющий лишь усмехнулся, продолжая неотступное преследование, неспешно приближаясь к своей цели.

Внезапно, панели на капоте Audi плавно разошлись, обнажая спрятанные под ними спаренные плазменные излучатели, их тёмный металл угрожающе поблёскивал в лучах заходящего солнца. Механизм развертывания работал безупречно — оружие поднялось на гидравлических креплениях, мгновенно захватив цель.

«Попался», — прошипел в мыслях преследователь. Воздух прорезали ярко-фиолетовые сгустки плазмы.

Автобот среагировал мгновенно. Времени на размышления не оставалось. В тот момент, когда первый заряд сорвался с излучателей, серебристый корпус корвета начал трансформацию прямо на ходу — колёса сместились, превращаясь в опорные точки, пока основная масса машины поднималась вверх.

Плазменные сгустки пронеслись под ним, когда он балансировал на двух колёсах, словно исполняя смертельно опасный танец. В следующий миг Сайдсвайп активировал тормозную систему — его колёса заблокировались, высекая сноп искр из каменистой почвы. Одновременно с этим из его правого предплечья выдвинулось длинное кибертаниевое лезвие, которое он мгновенно вонзил в землю, используя как якорь и дополнительную точку опоры.

Десептикон, видя неожиданный манёвр противника, не стал уходить от столкновения. Тёмный корпус Audi взорвался трансформацией прямо в прыжке — конечности и броня разворачивались на лету, пока он летел прямо на автобота. Его оптика вспыхнула алым, когда он, уже в форме робота, обрушился на Сайдсвайпа подобно хищной птице.

Инерция движения превратила их в единый вихрь металла и искр, пока они кувыркались по земле. Сайдвейз, используя момент столкновения, оказался сверху и намертво перехватил левую руку автобота, не дав ему шанса высвободить второе лезвие. Но Сайдсвайп не остался в долгу — активировав колёса-коньки, он создал мощный вращательный момент. Колёса, раскрутившись до максимальных оборотов, выбили опору из-под десептикона, заставив того потерять равновесие.

— Наконец ты перестанешь крутиться, — процедил Сайдвейз, трансформируя обе руки в смертоносное оружие — его левая кисть обернулась плазменной пушкой, а правая превратилась в жужжащую пилу, зубья которой угрожающе вращались вокруг колеса у запястья.

— Крутиться? Это называется токийский дрифт, — усмехнулся Сайдсвайп, активируя оба клинка. — Тебе бы поучиться.

— Учиться у автобота? — презрительно фыркнул противник. — Скорее ты постигнешь науку падения, и очень скоро.

Противники замерли, оценивая друг друга, словно хищники перед броском. Последние лучи солнца играли на гранях их брони, превращая поле боя в арену теней и отблесков. Сайдвейз обрушил на автобота шквал плазменных зарядов, одновременно бросаясь вперед с ревущей пилой. Сайдсвайп, словно тень, уклонялся от раскаленных сгустков энергии, скользя на колесах-коньках, и его клинки с резким лязгом парировали удар стального диска.

Десептикон наседал, чередуя дистанционные атаки с яростными выпадами пилы. Его натиск нарастал, словно шторм, стремясь оттеснить манëвренного автобота к скалам, где ловкость уже не спасла бы. В воздухе повис гул энергетических разрядов, перемежаемый воем пилы, рвущей разреженный воздух.

Внезапно, Сайдсвайп уловил перемену в тактике противника — замахи пилой стали размашистее, шире, десептикон тратил драгоценные наносекунды на возврат в исходную позицию. Это была та самая брешь, которую он ждал. Сайдвейз, увлеченный напором, снова пошел в атаку, его пила, описав широкую дугу, рассекла воздух в сантиметрах от шлема автобота. Именно в этот миг Сайдсвайп рванулся вперед, проскальзывая под смертоносным лезвием.

Время словно замедлилось — первый клинок Сайдсвайпа, словно молния, вонзился в узкую щель между пластинами брони на груди десептикона. Сайдвейз вздрогнул, но не успел даже вскрикнуть. Второе лезвие, описав стремительную, смертоносную петлю, вошло ему в спину, пронзая силовые кабели и сервоприводы.

Сайдсвайп, используя инерцию своего рывка и мощь вращающихся колес-коньков, резко развернулся на месте. Клинки, глубоко засевшие в теле врага, начали расходиться в стороны, словно гигантские ножницы, разрывая броню и внутренние системы Сайдвейза на части. Раздался жуткий скрежет рвущегося металла, вой перегруженных сервомоторов, а затем оглушительный треск разрываемой брони.

Тело десептикона разломилось надвое, словно переспелый плод. Последний, предсмертный хрип застрял в его воколайзере, когда искра жизни угасла в разорванной груди. Обе половины безжизненного корпуса с грохотом рухнули на каменистую землю, сопровождая падение каскадом искр и вытекающей гидравлической жидкости.

Сайдсвайп медленно выпрямился, отводя клинки от располовиненного тела. Лезвия все еще мерцали от жара, исходящего от разрезанной брони. Он стряхнул с них остатки темной жидкости и, убирая оружие, окинул взглядом догорающие останки врага.

— Вот тебе и 'наука падения', — произнес он, скорее для себя, чем для кого-то еще. — Блин, я хорош.

Сайдсвайп бросил последний взгляд на поверженного врага, убеждаясь, что искры жизни в нем погасли окончательно. Бой был окончен. Без лишних слов, он начал обратную трансформацию. Механизмы в его корпусе ожили с тихим гулом, словно вздох облегчения после напряженной схватки. Пластины брони начали плавно смещаться, перестраиваясь в обтекаемые панели кузова. Конечности, еще мгновение назад державшие смертоносные клинки, складывались, интегрируясь в структуру автомобиля. Колеса-коньки, служившие ему опорой в бою, вновь вернулись к базовой функции, готовых к стремительному бегу по каменистой равнине.

Трансформация завершилась так же стремительно, как и началась. Серебристый Корвет вновь сверкал под тусклым светом заката, словно и не было только что яростной битвы. Лишь развороченное тело десептикона и следы от шин на пыльной земле свидетельствовали о произошедшем.

Двигатель маслкара взревел, нарушая тишину сумерек. Шины, словно хищные когти, вцепились в грунт, выплескивая из-под себя фонтан гравия. Корвет резко сорвался с места, оставляя за собой облако пыли, которое быстро рассеялось в вечернем воздухе. Он умчался прочь, словно призрак, скользя по неровной местности с той же дерзкой уверенностью, с какой только что вел бой. Задние фонари, словно рубины, мелькнули вдали, прежде чем полностью раствориться в надвигающейся темноте. На каменистой равнине вновь воцарилась тишина, лишь легкий ветерок шевелил приземистые кустарники, словно шепча эпитафию⁽²⁾ павшему десептикону. И только холодный металл поверженного Сайдвейза, разбросанный на фоне серого пейзажа, напоминал о яростной схватке, разыгравшейся под серым небом.

* * *

Российская Федерация. Полуостров Камчатка. Заброшенный город.

Сумерки медленно опускались на когда-то полный жизни и движения шахтёрский городок, окутывая пустынные улицы синевато-серыми тенями. Колонна автоботов остановилась на перекрёстке, где потрескавшийся асфальт был усеян мелкими камнями и песком. Пыль, поднятая их прибытием, медленно оседала в остывающем вечернем воздухе.

— Последний сигнал Сайдсвайпа привёл нас именно сюда, — произнёс Рэтчет, трансформируясь первым. Его сканеры методично обследовали территорию. — Хотя должен признать, место довольно… неприветливое.

Оптимус Прайм принял робоформу следом за медиком, его внушительная фигура вырисовывалась тёмным силуэтом на фоне сумеречного неба.

— Похоже, люди покинули это место много лет назад, — заметил Хаунд, изучая следы запустения вокруг. Выцветшие вывески магазинов едва держались на ржавых креплениях, а окна домов были затянуты паутиной трещин. — Идеальное место для встречи.

Айронхайд, не отходя далеко от лидера, настороженно осматривал окрестности, его оружейные системы работали в режиме постоянной готовности:

— Или для ловушки. Что-то мне не нравится эта тишина.

Клиффджампер, оставаясь в альтернативной форме, продолжал наблюдать за улицей позади группы. Его молчание было красноречивее любых слов — молодой воин явно разделял опасения старшего товарища.

— Сайдсвайп — один из нас, — спокойно произнёс Оптимус, его глубокий голос, казалось, заполнил всё пространство. — Если он выбрал это место для встречи, значит, на то есть причина.

— Энергетические следы свежие, — добавил Рэтчет, завершая сканирование. — Он определённо где-то поблизости.

Сумрачный воздух наполнялся скрипами и стонами заброшенных конструкций, создавая тревожную симфонию пустого города-призрака. В наступающей темноте силуэты зданий становились всё более зловещими, отбрасывая длинные тени на пустые улицы.

Разделившись на небольшие группы, автоботы методично обследовали улицы заброшенного городка. Хаунд и Рэтчет двигались вдоль восточной части, где ряды обветшалых домов тянулись к старой шахте. Айронхайд и Клиффджампер проверяли западный сектор, пока Оптимус осматривал центральную часть города, держась в пределах визуального контакта с остальными.

Внезапно тишину нарушил рёв мощного двигателя. Серебристая фигура на высокой скорости вылетела из-за угла здания, направляясь прямо к главному перекрёстку. Трансформация была молниеносной — Сайдсвайп приземлился в центре улицы, его клинки наготове отражали последние лучи уходящего дня.

— Неужели я заставил вас всех ждать? — с наигранным удивлением произнёс он, убирая оружие. — Какая честь — весь отряд Прайма.

Остальные автоботы быстро собрались на перекрёстке. Оптимус подошёл первым, его оптика внимательно изучала недавно прибывшего воина.

— Рад видеть тебя функционирующим, Сайдсвайп, — произнёс Рэтчет, проводя быстрое сканирование. — Хотя… «функционирующим» — это очень оптимистично, глядя на броню.

— О, это? — Сайдсвайп небрежно отмахнулся. — Так, пара царапин по пути. Собрал дорожную пыль, так скажем.

Айронхайд покачал головой:

— И всё? Не прибедняйся, Сайдсвайп. Судя по твоему виду, ты не собрал дорожную пыль, а пронёсся сквозь строй десептиконов, как… как…

— Ну, теперь понятно, почему ты выглядишь так, будто через тебя прошёлся каток, — вставил Хаунд, пока Айронхайд подбирал сравнение.

Сайдсвайп фыркнул, бросив мимолётный взгляд на Клиффджампера, который по-прежнему молчаливо наблюдал за улицей.

— В отличие от некоторых, я не прячусь за альтформой при виде каждой тени, — колко заметил Сайдсвайп, не сводя взгляда с Клиффджампера. — И, кстати, Клифф, ты сегодня особенно тих. Что, привидения шахтёров мерещатся?

Клиффджампер резко развернул свои фары в сторону Сайдсвайпа, на мгновение ослепляя его ярким светом. Затем, с рыком двигателя, он сделал короткий выпад бампера вперед к ногам Сайдсвайпа. Клиффджампер вернулся в исходное положение, продолжая наблюдение за улицей.

Сайдсвайп, хоть и отступил, постарался сохранить невозмутимый вид, хотя в его оптике мелькнуло раздражение. Он бросил быстрый взгляд на Клиффджампера, но ничего не сказал, лишь слегка скрипнул сервомоторами в плечах, словно сбрасывая напряжение.

Айронхайд, наблюдавший за этой короткой стычкой, хмыкнул, но промолчал. Хаунд, напротив, не удержался от тихого смешка, качнув головой. Рэтчет, как всегда, оставался невозмутимым, продолжая сканирование Сайдсвайпа, словно ничего не произошло.

Оптимус шагнул вперёд, его внушительная фигура прервала начинающуюся перепалку:

— Здесь становится небезопасно. Нужно уходить, пока не стемнело окончательно. Рэтчет, уточни состояние Сайдсвайпа. Нам нужно убедиться, что он в состоянии двигаться.

Рэтчет кивнул и снова направил сканеры на Сайдсвайпа, внося корректировки в предыдущие данные.

— Повреждения есть, но не критичные. Ремонт потребуется, но для эвакуации он годен.

— Вот и отлично, — Сайдсвайп выпрямился, словно демонстрируя свою боеготовность. — Значит, пора выдвигаться отсюда. Место, конечно, колоритное, но как-то не хочется задерживаться.

Оптимус Прайм обвёл взглядом заброшенный городок, его оптика на мгновение задержалась на тёмных провалах окон и покосившихся вывесках.

— Тогда трансформируемся и выдвигаемся, — скомандовал он. — Займёмся твоими повреждениями позже. У нас ещё будет время обсудить детали твоего… прибытия.

Оптимус обернулся, чтобы отдать сигнал к движению, как вдруг тишину прорезал глубокий, вибрирующий гул. Звук двигателей был далёким, но уже сейчас ощущался его мощный тембр, будто он исходил не просто от транспорта, а от самой земли.

Айронхайд резко поднял руку, подавая знак остановиться, и с силой сжал кулак, активируя оружейные системы.

— Не нравится мне это, — пробормотал он, переводя взгляд с одного автобота на другого.

Хаунд прислушался, его взгляд метнулся в сторону темнеющей улицы.

— Двигатели мощные… и их несколько. Двигаются быстро, — произнёс он, но его голос звучал настороженно.

На горизонте, за углом покосившегося здания, мелькнул слабый свет. Затем ещё один. Вскоре из мрака заброшенного городка вырвались ослепительные лучи фар. Они двигались ритмично, словно глаза хищников, которые прочёсывали улицы в поиске добычи.

— Фары… — пробормотал Клиффджампер, его корпус напрягся. — Идут прямо на нас.

Свет был необычным: золотисто-оранжевый, с едва заметным красноватым оттенком, он казался зловещим в сгущающихся сумерках. Лучи рассеивали тени, но вместо того чтобы очищать пространство, они делали его ещё более жутким, заставляя тени зданий извиваться, как живые.

Оптимус поднял руку, призывая всех сохранять спокойствие, но его оптика не отрывалась от приближающихся источников света.

— Удерживайте позиции, — спокойно произнёс он, хотя напряжение в его голосе было заметно.

Рёв двигателей становился всё громче, а свет фар — всё ярче. Наконец, из-за угла здания показались две массивные фигуры в альтформах. Один — тяжёлый чёрный тягач, его корпус блестел в свете фар, словно отполированная обсидиановая глыба. Второй — угловатый эвакуатор, покрытый ржавчиной и грязью, с оранжевыми полосами, напоминающими следы от когтей. Оба транспортных средства двигались уверенно, не сбавляя скорости, их моторы ревели, будто предупреждая о неминуемой угрозе.

— Это десептиконы? — спросил Сайдсвайп, заняв позицию позади Айронхайда.

Айронхайд слегка приподнял пушку и хмыкнул.

— Не знаю, — пробормотал он, прищурив оптику. — Но вонь от них такая, что даже мой фильтр не справляется.

Когда машины приблизились к перекрёстку, их фары внезапно погасли. На миг всё погрузилось в тревожную тишину и темноту, нарушаемую лишь гулом их двигателей. Затем воздух наполнился громким металлическим скрежетом — обе машины начали трансформироваться. От каждого движения исходил угрожающий гул, будто воздух сам сопротивлялся их присутствию.

Тягач развернулся, его корпус сложился и вытянулся вверх, образуя массивную фигуру, чья броня казалась выкованной из самой тьмы. Шипастые выступы на плечах и руках придавали ему вид древнего воина, а зловещее оранжевое свечение оптики впивалось в автоботов, словно взгляд хищника. Оранжевые окуляры медленно осветились, сканируя местность с механической точностью.

Следом трансформировался эвакуатор, его корпус с лязгом перестроился в массивную фигуру. В его правой руке материализовался огромный цепной молот, чьи зубья угрожающе поблёскивали в сумерках. Броня, покрытая следами ржавчины и шрамами древних битв, была испещрена оранжевыми полосами, которые в темноте казались потоками застывшей лавы. Его оптика излучала тот же зловещий оранжевый свет, что и у его командира.

Автоботы мгновенно заняли оборонительные позиции. Оптимус активировал свой легендарный энергетический клинок, пульсирующий магмовым сиянием, который прорезал сгущающуюся тьму. Айронхайд выдвинул свои массивные пушечные установки, их стволы засияли ярким голубым, готовясь выпустить град разрушительного огня. Рэтчет занял позицию слева от лидера, его медицинские инструменты трансформировались в боевое снаряжение. Хаунд опустился на одно колено, его сигара-снаряд в зубах дымилась так же интенсивно, как стволы Айронхайда, пока он наводил гранатомет на цель. Клиффджампер наконец принял робо-форму, заняв позицию справа, в то время как Сайдсвайп незаметно отступил за спину Оптимуса.

Воздух словно сгустился от напряжения. Свет редких уличных фонарей, пробивающийся сквозь разбитые окна заброшенных зданий, искажался их силуэтами, создавая на стенах причудливую игру теней. Более тощий из пришельцев сделал шаг вперёд, и его голос, глубокий и резонирующий, напоминающий скрежет металла по камню, прорезал тишину:

— Любопытно, как история повторяет себя. Города приходят в упадок, становясь полем битвы для тех, кто пришёл защищать их мир, но война… война никогда не меняется. И каждый раз находятся те, кто думает, что их дело правое. Ты из таких, Прайм?

Оптимус шагнул вперёд, его величественная фигура, освещённая слабыми бликами света, выделялась даже на фоне массивных противников.

— Ты знаешь, кто я. Тогда ты также знаешь, что я не позволю тебе угрожать моим воинам или этому миру. Кто вы такие?

Эвакуатор издал низкий, угрожающий хохот, его цепной молот с грохотом ударил о землю, оставляя в асфальте внушительную вмятину.

— Угроза? — его грубый голос был наполнен презрением. — Ты уже в ловушке. Глупо делать вид, будто у тебя есть выбор.

— Ваши имена? — голос Оптимуса оставался спокойным, но в нём чувствовалась стальная решимость.

Трансформер в маске, чья броня казалась выкованной из самой тьмы, сделал ещё один шаг вперёд, его оранжевая оптика вспыхнула ярче, словно от его слов зависело само течение событий.

— Если ты так хочешь знать, я — Скордж, — произнёс он, и его голос прозвучал, как удар раскалённого металла по наковальне. — А это мой верный Баттлтрап. Мы здесь, чтобы… — он сделал паузу, словно подбирая слова, — …разрушить ваши иллюзии.

— Скордж… — пробормотал Рэтчет, его сенсоры анализировали данные, но ничего полезного не находили. — Никаких записей. Этот позывной не числится в архивах.

— И не удивительно, — прорычал Баттлтрап, его массивное тело наклонилось вперёд, цепной молот заискрился от движения. — Мы не те, кого вы привыкли встречать. Мы — тень, которая приходит за вами, когда вы думаете, что победили. Разрушение начинается там, где заканчивается ваша хвалёная борьба за мир!

Айронхайд вскинул пушку, прицелившись в массивного эвакуатора.

— Много болтаешь для того, кто вот-вот будет гореть на моих пушках.

Скордж не ответил сразу. Вместо этого его массивная фигура зловеще замерла, и он медленно поднял руку, словно подавая сигнал Баттлтрапу не двигаться. Огромный воин с цепным молотом остановился, его оптика вспыхнула, но он подчинился приказу, затаившись в нескольких шагах от автоботов. В этот момент автоботы могли заметить, как броня Скорджа, покрытая шрамами и боевыми отметинами, будто бы вибрировала, словно впитывая окружающую энергию.

— Забавно слышать это от того, кто даже не помнит, сколько таких, как ты, мы отправили в забвение, когда пал последний оплот сопротивления в Тарне, — произнёс Скордж, его голос был тяжёлым, будто раскалённый металл, бьющий по наковальне. Он сделал шаг вперёд, его фигура в тени разрушенных зданий выглядела чудовищно. — Мы видели куда больше, чем вы можете представить. Мы — карающая длань автоботов.

Слова Скорджа прозвучали с пугающей уверенностью, его оптика вспыхнула ярче, словно подчеркивая сказанное. Это не была пустая угроза. Его слова, наполненные холодной, нечеловеческой уверенностью, заставили автоботов замереть. Айронхайд крепче сжал свои пушки, его стволы слегка вибрировали от напряжения, готовые выпустить град огня, но даже он, опытный воин, не мог игнорировать тяжесть этих слов.

Оптимус напрягся, его оптика сузилась, а клинок в его руке, потрескивая энергией, медленно опустился. Он шагнул вперёд, его голос звучал твёрдо, но в нём ощущалась тень удивления и нечто ещё — воспоминание.

— Минутку… — тихо произнёс он, его взгляд остановился на Скордже, словно он пытался разглядеть что-то за его маской. — Эти слова… Я слышал их раньше. Вы… — он моргнул, его голос обрёл уверенность, — Я должен был догадаться.

Скордж продолжал смотреть прямо на Оптимуса, наслаждаясь моментом. Его фигура, казалось, впитывала мрак вокруг, становясь частью разрушенного пейзажа заброшенного городка.

— Но что привело личных палачей Мегатрона на Землю? — продолжил Оптимус, его голос был полон скрытого гнева. — Эта планета слишком мала для ваших амбиций.

Терроркон усмехнулся, его корпус слегка наклонился вперёд, как будто он собирался поделиться сокровенной тайной.

— Мала? О нет, Прайм, — его голос был полон презрения, но за этим скрывалась уверенность, которую нельзя было подделать. — Эта планета — ключ ко всему. И скоро ты поймёшь почему. Но к тому времени будет уже слишком поздно.

В тишине, нарушаемой лишь напряжённым гулом оружейных систем, внезапно раздался отдалённый рокот реактивных двигателей. Звук нарастал, эхом отражаясь от стен заброшенных зданий, заставляя автоботов инстинктивно поднять взгляд к темнеющему небу.

— К укрытию! Это… — начал Оптимус, но договорить не успел. Здания вокруг перекрёстка внезапно озарились ослепительным голубым сиянием. Десятки энергетических мин, искусно замаскированных в развалинах, детонировали одновременно. Волна взрывов прокатилась по периметру, выбрасывая в воздух обломки бетона и металла. Ударная волна сбила с ног большинство автоботов, только Рэтчет и Оптимус каким-то чудом сумели удержать равновесие.

В этот момент из облаков вынырнул серебристый истребитель, его очертания зловеще мерцали в отблесках взрывов. Не теряя ни секунды, он выпустил залп ракет, которые, оставляя за собой шлейф голубого пламени, устремились к земле. Рэтчет попытался уклониться, но истребитель, трансформируясь прямо в полёте, настиг медика. Схватив его массивными когтистыми манипуляторами, Старскрим использовал инерцию полёта, чтобы швырнуть Рэтчета прямо в Оптимуса.

Не давая лидеру автоботов опомниться, десептикон обрушился на него всей массой. Удар был настолько мощным, что они вместе пробили стену ближайшего склада и вылетели с другой стороны. Оптимус попытался перехватить инициативу, его энергетический клинок вспыхнул в темноте и вонзился глубоко в плечевой сустав Старскрима. Используя момент, Прайм уперся ногами в корпус противника и перебросил его через себя.

Старскрим, не успев стабилизировать полёт, врезался в опору линии электропередач. Искрящие провода обвились вокруг его крыльев, временно обездвижив десептикона. Оптимус поднялся на одно колено, активируя свою боевую маску. Его оптика горела решительным светом, пока он наблюдал за попытками Старскрима освободиться.

Тем временем на перекрёстке развернулось настоящее сражение.

Найтбёрд, выпрыгнув из окна верхнего этажа разрушенного офисного здания, стремительно направилась в сторону Айронхайда. Её катаны описали в воздухе смертоносную дугу, но Айронхайд вовремя заметил атаку. Он отступил назад, поставив перед собой свои массивные пушки для блока, и лезвия со звоном отскочили от брони.

— Можешь рубить ещё раз, но эта броня крепче твоих садовых ножниц! — прорычал Айронхайд, отталкивая Найтбёрд и готовясь к ответной атаке.

Клиффджампер был рядом и не терял времени. Он активировал свои лезвия, напоминающие орудия богомола, и метнулся к Найтбёрд с фланга. Его клинки сверкнули в свете взрывов, и он попытался нанести быстрый удар по её защите. Найтбёрд, несмотря на атаку с двух сторон, ловко уклонилась, сделав кувырок назад, и встретила Клиффджампера смертоносным выпадом.

— Не так быстро! — выкрикнул Клиффджампер, блокируя её атаку своим левым лезвием и резко контратаковав правым.

В это время Хаунд пытался сдержать Баттлтрапа, который двигался вперёд с устрашающей скоростью. Его цепной молот взлетел в воздух, готовый обрушиться на гранатомётчика.

— Этот громила — не шутка! Он двигается, как танк! Почти как я! — выкрикнул Хаунд, уклоняясь от удара молота, который оставил глубокую вмятину в асфальте рядом с ним.

Баттлтрап не собирался останавливаться. Как только его молот врезался в землю, он активировал встроенный миниган, и шквал пуль обрушился на Хаунда. Тот едва успел укрыться за остатками стены, когда поток огня прошёлся по его укрытию, разрывая камни и металл на куски.

— Он и стреляет, как танк! — выкрикнул Хаунд, с трудом удерживая позицию.

Рэтчет, оправившись от удара Старскрима, увидел, что Хаунд находится в беде.

— Держись, Хаунд! — крикнул медик, активируя своё импульсное оружие.

Он метнулся вперёд и выстрелил точно в колено Баттлтрапа. Заряд попал прямо в сустав, заставив массивного противника пошатнуться. Пулемёт на мгновение прекратил огонь, когда Баттлтрап с трудом удерживал равновесие.

— Теперь! Ударь его, пока он не перезарядился! — выкрикнул Рэтчет, уклоняясь от очередного удара цепного молота.

Хаунд тут же воспользовался моментом, выпустив снаряд прямо в грудь Баттлтрапа. Взрыв отбросил массивного терроркона назад, его броня заискрилась от удара.

Баттлтрап, несмотря на повреждения, поднялся, его миниган вновь активировался, но теперь он был значительно медленнее. Рэтчет и Хаунд держали его под прицелом, готовые нанести следующий удар.

Айронхайд тем временем перезарядил свои пушки и открыл огонь по Баттлтрапу, стараясь отвлечь его от Хаунда и медика. Но пулемёт Баттлтрапа продолжал поливать их огнём, и Айронхайд едва успевал уворачиваться от шквала пуль.

— Да чтоб тебя! Этот эвакуатор не сдаётся! — выругался Айронхайд, отступая за укрытие, когда Найтбёрд снова попыталась атаковать его с фланга.

Клиффджампер, улучив момент, рванул вперёд, его лезвия сверкнули, когда он ударил по Найтбёрд, заставляя её отступить.

Тем временем Скордж, воспользовавшись хаосом битвы, устремился вслед за Старскримом и Праймом. Его массивная фигура двигалась с неожиданной скоростью и грацией, пока он методично расчищал себе путь, отстреливаясь от пытающихся остановить его автоботов. Айронхайд, заметив его приближение, попытался преградить ему дорогу шквальным огнём, но Терроркон ушёл от выстрелов, не сбавляя темпа.

Преодолев завалы разрушенных зданий, Скордж в несколько прыжков взобрался на крышу старой водонапорной башни. Теперь он возвышался над Оптимусом, его силуэт чётко вырисовывался на фоне тёмного неба, а оранжевая оптика горела зловещим светом. Прайм медленно повернулся, чувствуя присутствие нового противника за спиной, но не спешил отводить взгляд от всё ещё опутанного проводами сикера.

Старскрим издал яростное шипение, выругавшись на древнекибертронском, активируя циркулярную пилу на предплечье. Искры полетели во все стороны, когда он начал освобождаться от опутавших его проводов.

— Ты всегда был тем, кто больше кричит, чем действует, Старскрим, — произнёс Оптимус. Его голос был спокоен, но твёрд, как будто каждое его слово весило тонну. — Именно поэтому ты никогда не был лидером.

— И всё же, Прайм, я здесь, а ты — на коленях! — прошипел Старскрим, его голос был полон яда.

— Ты на троне только потому, что сильные упали.

В этот момент Скордж, словно хищник, прыгнул с башни, его массивная фигура заслонила свет уличных фонарей. Но Оптимус был готов — его руки молниеносно трансформировались в тяжелые пушки. Скрестив руки, он выпустил два крупнокалиберных заряда в противоположных направлениях. Первый выстрел прошел в миллиметрах от Старскрима, оставив дымящуюся воронку в стене позади него, а второй попал прямо в грудь Скорджа, отбросив его назад на водонапорную башню. Удар был настолько мощным, что древняя конструкция не выдержала — металлические опоры с оглушительным скрежетом подломились, и башня рухнула. Тонны воды хлынули вниз вместе с обломками, погребая терроркона под потоком ржавой жидкости и искорёженного металла.

Старскрим, освободившись от последних проводов, снова свернулся в свою альтформу. Его реактивные двигатели зажглись ярким пламенем, и он стремительно взлетел в воздух.

Оптимус, понимая, что Старскрим готовится к очередной атаке в своём стиле, начал отступать к более открытому пространству, где у него было бы больше возможностей для манёвра. Но не успел он сделать и пары шагов, как из-под обломков здания вырвался ослепительный оранжевый заряд. Прайм едва успел отклонить голову — плазменный сгусток пронесся в миллиметрах от его аудиосенсора, опалив боковую антенну. Взрывная волна подняла в воздух облако пыли и обломков, когда Скордж, используя одну из своих массивных орудий — плазменную пушку на предплечье, расчистил себе путь. Терроркон с рыком вырвался из завала, вода стекала по его броне, мгновенно испаряясь там, где пластины приобрели багровый оттенок. Клубы пара окутывали его массивную фигуру, которая угрожающе возвышалась среди оседающей пыли.

Без колебаний тёмный клинок на правой руке выдвинулся. Прайм едва успел отразить удар собственным лезвием, вызвав каскад искр, когда Скордж сократил дистанцию с неестественной скоростью, вынуждая Оптимуса уклоняться от быстрых выпадов.

Скордж не остановился. Его когтистая левая рука метнулась вперёд, стремясь схватить Оптимуса за плечо. Прайм увернулся, но противник успел вырвать несколько пластин брони.

Лидер автоботов контратаковал, его клинок прошёлся по боковой броне Скорджа. Терроркон, быстро оправившись от режущего удара, сделал выпад, но Оптимус отскочил и попытался выстрелить из своей пушки. Скордж метнулся в сторону, но не успел избежать следующего выстрела, который поразил его в грудь.

В этот момент Старскрим, завершив свой манёвр, спикировал прямо на Оптимуса, выпуская целый рой ракет. Казалось, у Прайма не было шансов уклониться от этой комбинированной атаки, но в последний момент он прыгнул вперёд, прокатившись под градом ракет, которые взорвались позади него, создав огненную стену между ним и Скорджем.

Старскрим, не ожидавший такой реакции, пролетел слишком низко. Оптимус, используя инерцию кувырка, резко выпрямился и схватил десептикона за хвостовое оперение. Одним мощным рывком он развернул истребитель, направляя его прямо на Скорджа, который как раз прорывался через огненную завесу.

Терроркон едва успел поднять руки, когда в него врезался его же союзник. Удар был настолько мощным, что они оба пробили стену соседнего здания, обрушившись на пустую парковку.

Но даже такой мощный удар не остановил их надолго. Старскрим, вернувшись обратно в робоформу, отскочил в сторону, его сервоприводы скрежетали от полученных повреждений. А Скордж, словно не чувствуя боли, уже поднимался на ноги, его броня начала меняться — пластины раздвинулись, обнажая дополнительные орудийные системы.

— Впечатляет, Прайм, — прогремел голос Скорджа, пока он стряхивал обломки со своей брони. — Но ты забыл, с кем имеешь дело.

Оптимус, глядя на противников, лишь крепче сжал свой клинок. Его боевая маска сверкнула в отблесках пламени, когда он занял боевую стойку, готовясь к новому раунду сражения.

— Два против одного, — произнёс он, его голос был полон решимости. — Как типично для десептиконов.

— О нет, Прайм, — проскрежетал сикер, его циркулярная пила нацелилась на автобота. — Это не просто бой. Это — приговор.

Скордж и Старскрим атаковали одновременно. Старскрим рванулся вперёд, запуская циркулярную пилу и пытаясь нанести удар по Оптимусу. Прайм уклонился в последний момент, схватив Старскрима за руку и, используя его инерцию, перевёл его через себя, бросив на землю. Десептикон, не ожидавший такого манёвра, приземлился с грохотом, но быстро поднялся, его пилы издавали зловещий визг.

Скордж, воспользовавшись моментом, нанёс серию быстрых ударов, но Оптимус ловко парировал их своими клинками. Искры летели, когда их оружие сталкивалось, и каждый удар был точен и мощен. Оптимус, сумевший отразить несколько атак, нанес ответный удар, вновь разрезав бок Скорджа по тому же порезу от предыдущего лезвия. Терроркон зарычал от боли, но не отступил.

Старскрим, видя, что союзник отвлёк Оптимуса, воспользовался моментом и выпустил град ракет. Автобот резко ушёл в сторону, избегая прямого попадания, но взрывная волна прошедших в опасной близости ракет отбросила его назад, прямо к Скорджу.

Скордж не упустил этот шанс. Левой рукой он схватил Оптимуса за плечо и метнул его в стену разрушенного здания. В момент броска его правая рука выстрелила из пушки, поразив грудь Прайма, что усилило импульс и вызвало обрушение металлических конструкций, погребая Прайма под обломками.

— Вот и всё, Прайм, — насмешливо произнёс Старскрим, подлетая к Скорджу. — Может, ты предпочитаешь быть раздавленным обломками или утонуть в реке?

Но из-под обломков раздался гулкий рык, и Оптимус, весь в пыли и искрах, поднялся на ноги. Его глаза сверкнули ярким синим светом, когда он приготовился к следующему раунду.

— Пока я стою, битва продолжается, — твёрдо произнёс он, его голос был полон силы и решимости.

Тем временем в другом конце улицы битва на перекрёстке превратилась в безжалостный механический балет, где каждый удар мог стать последней нотой симфонии разрушения. Рэтчет, маневрируя между обломками зданий, выпустил серию импульсных очередей в сторону Баттлтрапа, создавая временное прикрытие для отступающего Хаунда.

— Подкрепление бы не помешало, а то я совсем не в настроении для таких танцев, — буркнул запыхающийся Хаунд, прижимаясь к остаткам стены и быстро погружая снаряды в свой гранатомёт.

Медик кивнул, сосредоточив считывающую мощность на оптические сенсоры, мгновенно просканировав поле боя. С самого начала битвы Рэтчет чувствовал странное беспокойство, словно что-то было не на месте. Его диагностический модуль методично отслеживал каждого союзника, голос становился всё более напряжённым с каждым названным именем:

— Так… Айронхайд. Ты. Та крылатая неприятность… Клиффджампер… Раз, два, три… — внезапная пауза. — Где, драть его колесо, Сайдсвайп?!

Вопрос Рэтчета повисал в воздухе, заглушенный грохотом взрывов и лязгом металла. В этот момент ситуация на перекрестке резко изменилась. Найтбёрд, используя момент слабости Айронхайда во время перезарядки, атаковала стремительным пике, пригвоздив автобота к земле. Её катаны блеснули в свете, но вместо того, чтобы добить ошеломленного автобота, она стремительно отступила от выпада Клиффджампера, растворившись в тенях разрушенных зданий.

В то же время Баттлтрап, словно разъярённый бульдозер, переключился на Айронхайда. С рыком он поднял свой цепной молот над головой, и затем с невероятной силой метнул его прямо в Айронхайда. Молот, вращаясь в воздухе, приближался с угрожающей скоростью.

Клиффджампер мгновенно среагировал, активируя своё редкое оружие — криогенную пушку. Точный выстрел застал цепной молот Баттлтрапа в полёте, замораживая его до состояния хрупкого льда. Айронхайд, пораженный внезапной тактической поддержкой, с размаху пробил обледеневший молот, который разлетелся на куски.

Громкий треск разнёсся вокруг, когда крупные куски металла и льда, словно шрапнель, с силой ударили в грудной отсек Баттлтрапа, сбивая его с равновесия. Клиффджампер тут же выпустил следующий заряд из своей криогенной пушки, на этот раз целясь прямо в корпус терроркона. Ледяной поток окутал часть брони Баттлтрапа, заморозив его механизмы и сделав движения громады медленными и неуклюжими.

Баттлтрап взревел от ярости, пытаясь прорваться вперёд несмотря на повреждения, но потерял равновесие, угодив в гигантскую сеть оборванных проводов, которые свисали с разрушенных зданий. Проводка мгновенно обвила его конечности, как паутина, и он рухнул на землю, беспомощно барахтаясь. Замороженные механизмы трещали, лёд ломался, но провода сковывали его всё сильнее.

— Похоже, кое-кто сегодня забыл включить систему обогрева! — прокомментировал Хаунд, явно наслаждаясь моментом. — Рэтчет, у тебя случайно термос не завалялся?

— Не до шуток сейчас, Хаунд, — отрезал медик его голос был напряжён. — Сайдсвайп обычно первый в таких переделках. Где он?

Баттлтрап яростно дёргался, пытаясь порвать обвившие его провода, но движения становились всё более судорожными. Лёд на его броне трещал, а механизмы скрежетали, но он всё ещё представлял угрозу.

— Дрянь, он сейчас вырвется. — проворчал Айронхайд,

— Не вырвется, если я снесу ему голову. — рявкнул Клиффджампер, рванув к терроркону и направив своё оружие на Баттлтрапа.

— Тогда действуй быстрее! — поддержал Айронхайд, удерживая прицел на громиле.

Клиффджампер активировал свою криогенную пушку, каждый шаг отдавался гулким эхом по пустынной улице. Время словно замедлилось, когда он прицелился в уязвимую точку на шее Баттлтрапа. Воздух вокруг дула его оружия начал кристаллизоваться от концентрированного холода.

Выстрел прогремел оглушительно в замкнутом пространстве перекрёстка. Ледяной заряд, сжатый до состояния кристаллической глыбы, врезался точно в шею Баттлтрапа. Мгновение спустя раздался звук трескающегося металла — броня терроркона покрылась инеем, а затем начала раскалываться под воздействием экстремального холода.

Наступила секунда полной тишины. Казалось, даже ветер перестал дуть.

И именно в этот момент Клиффджампер почувствовал, как воздух за его спиной будто сгустился, наполнившись тяжёлым, почти осязаемым напряжением. Его сенсоры мгновенно среагировали на внезапную перемену и…

В этот момент почувствовал резкую, пронзительную боль в спине.

Внезапно и безжалостно.

Острые широкие лезвия вошли глубоко, разрывая броню и внутренние механизмы с хирургической точностью.

«Что за…?» — пронеслось в его мейнфрейме, когда его оптика опустилась на торчащее холодное оружие. — «Совершенно не похожее на те мечи, что у той пернатой с…»

Выстрел.

Характерный звук встроенных орудий поставил крест на его внутреннем монологе. Картечь ударила в упор, отбросив его ударной волной вперёд, словно сломанную игрушку.

Мир вокруг него закружился в хаотичном вихре огня и дыма, когда он рухнул на холодный асфальт. Его оптика мерцала, судорожно пытаясь зафиксировать происходящее, пока искры срывались с разорванной брони, как последние угасающие вспышки жизни. Звуки битвы — выстрелы, крики, взрывы — теперь казались далёким, приглушённым гулом, который постепенно растворялся в наступающей тишине.

Клиффджампер почувствовал, как его системы начинают отключаться одна за другой, словно кто-то методично вырывал из него провода жизни. Перед его потухающими оптическими сенсорами мир превратился в размытое пятно, где реальность смешивалась с помехами умирающих систем. В последний момент ясности он увидел Найтбёрд, её катаны отражали свет далёких взрывов, создавая зловещую игру теней.

— Нет… — его голос был едва слышен, где-то между отчаянным шёпотом и механическим стоном. Он попытался поднять руку, но конечности больше не подчинялись командам процессора.

Найтбёрд возвышалась над ним, её оптика излучала холодное сияние абсолютной уверенности.

— Это конец, — произнесла она, и её голос звучал как приговор.

Внезапность следующего момента была убийственной.

И это были не клинки, вонзившиеся в его искру.

Процессор отказывался принимать увиденное.

За её спиной стоял Сайдсвайп. Без единого движения, без тени эмоции — только холодная, механическая неподвижность. Энергон стекал по его лезвиям голубыми струями, падая на землю тяжёлыми каплями.

Клиффджампер попытался перезагрузить оптику, надеясь, что это глюк умирающих систем.

Рэтчет, находившийся в нескольких десятках метров от места трагедии, мгновенно уловил критические изменения в энергетическом поле товарища. Его диагностический модуль захлебывался от потока данных о катастрофических повреждениях. Каждый показатель кричал о неминуемом конце, каждая цифра была как удар по искре.

Первым порывом медика было броситься на помощь, но годами отточенный профессиональный протокол удерживал его на месте. В разгар боя любое необдуманное движение могло стоить жизни не только ему, но и другим автоботам. Рэтчет сжал кулаки, наблюдая, как сигнал жизни Клиффджампера становится всё слабее.

— Клифф! — голос медика прорезал воздух, но было слишком поздно.

Найтбёрд повернулась к застывшему силуэту, её движения были отточены и грациозны, как у хищника после успешной охоты.

— Отличная работа, Мэйкшифт. Один есть, — произнесла она с холодным удовлетворением. — Они даже не заподозрили подмену.

Фигура «Сайдсвайпа» начала меняться, его корпус плавно трансформировался, металл тёк как ртуть, пока не принял совершенно другую форму — более угловатую, с острыми гранями и тёмной броней. С холодным стеклянным визором вместо лица.

Хаунд первым среагировал на метаморфозу:

— Шлак! Это была ловушка с самого начала!

Рэтчет молчал. Его сканеры зафиксировали последний, едва уловимый импульс энергии Клиффджампера, прежде чем его искра окончательно погасла. Медик подавил рвущийся наружу крик ярости — каждая потерянная искра была для него личной болью, но сейчас он не мог позволить себе перегрузить мэйнфрейм сильными эмоциями.

Оставалось только стиснуть дентапластины и продолжать миссию, зная, что где-то там настоящий Сайдсвайп, возможно, тоже нуждается в помощи.

Айронхайд, застывший от шока при виде трансформации лже-Сайдсвайпа, яростно взревел, его модули переполнились гневом и болью от потери товарища. Мощные орудия с грохотом развернулись, нацеливаясь на предателя, но Мэйкшифт уже действовал. Его руки, в точности повторявшие фирменные лезвия Сайдсвайпа, со свистом рассекли воздух, отражая первые выстрелы ветерана.

— Ты заплатишь за это, шлаков перевёртыш! — прогремел Айронхайд, но его ярость лишь вызвала холодную усмешку у Найтбёрд.

Мэйкшифт, двигаясь с нечеловеческой грацией, активировал встроенные ракетные системы. Залп вырвался из его плеч, осветив улицу ослепительными вспышками. Айронхайд успел укрыться за обломками, но взрывная волна отбросила его назад, вызвав каскад предупреждений в системах.

Рэтчет и Хаунд попытались прикрыть отступление товарища, но Найтбёрд уже скользила между разрушенными конструкциями, её катаны оставляли светящиеся следы в воздухе. Хаунд выпустил дымовую завесу, пытаясь выиграть время для перегруппировки.

Звук сражения достиг Оптимуса, и его сенсоры мгновенно зафиксировали угасание искры Клиффджампера. На долю секунды его внимание рассеялось, и этого мгновения хватило Старскриму. Сикер метнулся вперёд со скоростью молнии, его циркулярная пила с визгом вгрызлась в броню Прайма, оставляя глубокие борозды в металле. Выпад был настолько эффективным, что Оптимус потерял равновесие. Старскрим, воспользовавшись преимуществом, подсёк ноги противника и с силой прижал его голову к земле своей массивной стопой.

— Какая ирония, — прошипел Старскрим, усиливая давление. — Твоя забота о каждой ничтожной искре станет причиной твоего падения.

Но Оптимус не был беззащитен. Его правая рука молниеносно трансформировалась в пушку, и точный выстрел поразил коленный шарнир Старскрима. Сикер взвыл от боли, его хватка ослабла. Прайм, используя момент, перекатился и сбил Старскрима с ног мощным ударом, после чего мгновенно поднялся, нацелив оружие на поверженного противника.

В этот момент в воздухе уже потрескивал заряд энергии. Скордж, незаметно занявший позицию, активировал механизмы в своей левой руке. Механизмы в его когтистой конечности начали вращаться с нарастающей скоростью, накапливая энергию. Воздух вокруг его руки затрещал от напряжения, и мощный энергетический заряд вырвался наружу, устремившись прямо к оружию Оптимуса.

Выстрел достиг цели — пушка Прайма взорвалась, осыпав его осколками. Оптимус попытался блокировать возможный выпад, выставив перед собой уцелевшую руку, но Скордж был быстрее. Терроркон ушёл от блока и, используя инерцию движения, нанёс сокрушительный удар ногой, целясь в незащищённую часть корпуса Прайма. Металл смялся под силой удара, и лидер автоботов рухнул на землю. Прежде чем Прайм успел подняться, Скордж уже навалился на него всем весом. Его левая когтистая рука впилась в плечо Оптимуса, а правое лезвие с хрустом пробило другую руку, пригвоздив её к земле.

— Какая поэтичная ситуация, Прайм, — проговорил Скордж, его голос был полон холодного удовлетворения, — мы веками ждали этого момента. И теперь, когда ты беспомощно лежишь здесь, я хочу, чтобы ты в полной мере осознал своё поражение. Каждый из твоих автоботов падёт у тебя на глазах. А когда последняя искра погаснет, я собственноручно сорву твою инсигнию — последний символ твоего несостоявшегося лидерства.

Оптимус попытался вырваться, но хватка Скорджа была подобна стальным тискам. Вокруг них продолжала бушевать битва, и крики сражающихся смешивались с грохотом взрывов и лязгом металла.

В этот момент торжества охотника прервал рёв мощного двигателя. Серебристый Корвет вылетел из-за угла разрушенного здания, его хромированная броня отражала всполохи взрывов. Сайдсвайп, вернувшийся из своего вынужденного отсутствия, не терял времени на приветствия.

На полной скорости он врезался в Скорджа, используя инерцию и вес своей альтформы. Удар был настолько мощным, что терроркон отлетел от Оптимуса, его когти оставили глубокие борозды в броне лидера автоботов. Не останавливаясь, Сайдсвайп развернулся в управляемом заносе, его колёса оставляли дымящиеся следы на асфальте. Старскрим попытался взлететь, но Корвет уже трансформировался в прыжке, и мощный удар ногой отправил сикера обратно на землю.

Рэтчет, воспользовавшись моментом внезапности, бросился к Оптимусу, активируя свои ремонтные системы. Хаунд прикрыл их, обстреливая и стилизованного под легендарный РПК ⁽³⁾. Его ствол, покрытый матовым антибликовым напылением, начал извергать плотный поток свинцовых снарядов, создавая огненный коридор прикрытия.

Айронхайд, несмотря на повреждения, занял оборонительную позицию, его орудия не прекращали огонь.

Сайдсвайп приземлился в центре сражения, его движения были отточены годами боевого опыта. Найтбёрд атаковала первой, её катаны описали смертоносную дугу, но автобот ушёл от удара с акробатической ловкостью. Она была вынуждена уклониться от шквального огня Хаунда, временно отступив в укрытие, что позволило Мэйкшифту занять её место в бою. Десептикон, всё ещё подражавший движениям автобота, попытался зайти сзади.

— Жалкая пародия, — процедил Сайдсвайп, активируя свои настоящие лезвия.

Сайдсвайп и Мэйкшифт сошлись в яростном поединке. Перевёртыш атаковал первым: его лезвия, идентичные клинкам Сайдсвайпа, описали сложную траекторию, стремясь достать противника. Автобот, однако, продемонстрировал потрясающую многозадачность: он уклонился от смертоносных клинков и в ту же секунду открыл шквальный огонь. Из его запястий вырвались короткие очереди — точные, режущие, словно выпущенные рукой профессионального снайпера. Некоторые пули отбивали летящие навстречу ему ракеты Мэйкшифта, создавая в воздухе сложный танец металла и огня.

Его стиль боя был подобен смертоносному танцу — каждое движение плавно перетекало в следующее. Мэйкшифт обнаружил, что копировать форму противника — одно, но повторить его мастерство — совсем другое. Сайдсвайп кружился между атаками, его лезвия оставляли светящиеся следы в воздухе. Один удар, второй — и фальшивая броня Мэйкшифта начала осыпаться кусками, оставляя за собой струящийся энергон.

Старскрим, наблюдавший за схваткой, злобно рыкнул в сторону Сайдсвайпа. Его взгляд был полон неприкрытой ненависти и намёка на срывающийся план. Несколько ракет сорвались с его крыльев, устремляясь в сторону автоботов.

Скордж попытался вмешаться, выпустив залп из своих орудий, но Сайдсвайп трансформировался обратно в автомобиль, проскользнув под градом выстрелов. Его колёса взвизгнули, когда он резко развернулся, используя стену здания как трамплин. В следующее мгновение он снова был в робоформе, и его лезвия глубоко вошли в корпус Мэйкшифта.

— Это за брата, — произнёс Сайдсвайп, проворачивая клинки.

Мэйкшифт издал механический вопль, его способность к трансформации дала сбой, и его форма начала хаотично меняться. Сайдсвайп не дал ему шанса восстановиться — одним точным движением он разорвал важные энергонные магистрали перевёртыша. Искры полетели во все стороны, когда системы Мэйкшифта начали отказывать одна за другой. Но даже в момент деактивации его форма продолжала странно перетекать, создавая иллюзию жизни.

Найтбёрд, видя падение союзника, атаковала с яростью загнанного зверя. Её мечи сверкали в воздухе, но Сайдсвайп парировал каждый удар. Он позволил ей приблизиться, а затем неуловимым движением проскользнул под её защиту. Его лезвие описало идеальную дугу, и рука Найтбёрд, всё ещё сжимавшая катану, отделилась от тела.

Старскрим, увидев, как план треснул по сварочным швам, взмыл в воздух, осыпая землю градом ракет, создавая хаос, который мог бы прикрыть отступление.

— Уходим! — прокричал сикер, его голос едва пробивался сквозь грохот взрывов. — Скордж, это не тот день!

Терроркон, понимая, что преимущество утрачено, отступил, прикрывая повреждённую Найтбёрд. Старскрим выпустил последний залп ракет, создавая огненную завесу между отступающими десептиконами и автоботами.

В конце концов противники успевают оторваться от преследования и скрыться в ночной мгле, оставив за собой лишь дымящиеся следы разрушений. Автоботы, поняв, что дальнейшее преследование бессмысленно, останавливаются, чтобы взять себя в руки после этой тяжёлой битвы.

Сайдсвайп остановился рядом с телом Мэйкшифта, его лезвия всё ещё светились от энергона десептикона. Рэтчет уже заканчивал экстренный ремонт систем Оптимуса, его инструменты работали с хирургической точностью.

— Прости, что опоздал, — произнёс Сайдсвайп, его голос был напряжён усталостью и скрытой болью. Обломки разрушенных зданий и остывающие энергетические следы битвы казались немыми свидетелями его запоздалого раскаяния. Взгляд автобота метался между останками Клиффджампера и разрушенным полем боя, будто пытаясь найти логическое объяснение произошедшей потере, которую невозможно было ни оправдать, ни забыть.

Оптимус медленно поднялся на ноги, его повреждённая рука уже была частично восстановлена благодаря навыкам Рэтчета. Он подошёл ближе к союзнику, его присутствие было символом стабильности посреди хаоса разрушений. Он понимал, что каждая потерянная искра — это не просто технический сбой, а невосполнимая утрата для всего автоботского сообщества.

— Каждая потеря — это шрам на наших искрах, — негромко произнёс он. — Но сегодня мы нанесли им серьёзный удар. Их павшие воины больше не будут угрожать нашим рядам.

Сайдсвайп кивнул, его движения были резкими, почти механическими. Внутренние системы диагностики продолжали анализировать детали боестолкновения, пытаясь понять логику действий десептиконов.

Хаунд подошёл к останкам перевёртыша, его сканеры методично проверяли, действительно ли враг деактивирован:

— Я почти что купился на его вычуры. Этот гад мог быть кем угодно.

— И всё же не только мы допустили ошибку, — заметил Рэтчет, заканчивая ремонт. — Он мог копировать форму, но не мог повторить искру воина.

Сайдсвайп невесело усмехнулся в послебоевой тишине, группируясь вместе с автоботами. Айронхайд первым нарушил молчание, его голос был груб и напряжён:

— Что это было? Что они здесь вообще делают в такой глуши?

Его взгляд метался между обломками поля боя и останками Мэйкшифта, и замороженным Баттлтрапом. Оптимус Прайм, все ещё восстанавливающий системы после жестокого сражения, медленно повернулся к ветерану.

— Есть вещи, которые мы пока не понимаем, — начал он. — Присутствие десептиконов и их элиты здесь не случайно. Каждое их перемещение — предвестник чего-то гораздо большего.

Рэтчет, закончив первичную диагностику повреждений, подошёл ближе. Его сканеры методично обследовали останки перевёртыша, собирая крупицы информации.

— Они что-то ищут, — задумчиво произнёс медик. — Местность слишком безлюдная, чтобы быть простым транзитным коридором.

Айронхайд нетерпеливо стукнул кулаком по ближайшей стене:

— Осколок Куба? Разведка? Скрытая база?

Оптимус покачал головой:

— Вряд ли. Куб давно не источает той энергии, что мог бы привлечь их внимание. Но, — он сделал паузу, — время покажет. Нам остаётся только быть начеку.

Рэтчет кивнул, соглашаясь. Его пальцы скользили по обломкам, собирая крошечные фрагменты памяти.

— Слишком сложная мимикрия. Слишком совершенная адаптация.

Оптимус положил руку на плечо Рэтчета:

— Проанализируешь?

— Конечно. Но боюсь, ответы будут нелёгкими.

Сайдсвайп фыркнул, явно не в том расположении искры, что всегда:

— Когда они были?

Каждый понимал — война никогда не кончается. Она просто затаивается, ожидая момента, требуя от каждого постоянной готовности и адаптации.

Оптимус обвёл взглядом товарищей — каждый был не просто боевой единицей, но частью живого организма их сообщества. Потеря одного отзывалась болью во всей системе.

— Мы помним и чтим, — сказал он, обращаясь не только к живым, но и к искре только что потерянного товарища. — Наша миссия продолжается.

Взгляд скользнул по разрушенному городу, по обломкам, по товарищам. В его оптике горел непреклонный огонь защиты и надежды.

Битва закончилась. Но война продолжается.

Продолжение следует…

---

1) Quattro (с итал. — «четыре») — название, используемое компанией Audi AG для обозначения технологий или систем постоянного полного привода, применяемых в конструкции автомобилей Audi.

Вернуться к тексту

2) Эпитафия — это надпись на надгробии или памятнике, краткое и ёмкое высказывание, посвящённое памяти умершего.

Вернуться к тексту

3) Ручной пулемёт Калашникова

Вернуться к тексту

— Тот, кто бежит от судьбы, однажды обнаружит, что бежал к ней.

Соединенные Штаты Америки. Штат Монтана. Город Грин-Хиллз.

— Победа! — воскликнул Соник, триумфально поднимая биту над головой. — Я сделал это! Вы видели? Я…

Он замер, всё ещё сжимая биту. Его взгляд медленно, почти неохотно, скользнул к трибунам, только чтобы голос его оборвался от холодного укола в груди, словно ветер пронёсся сквозь рёбра.

Тишина — мёртвая, давящая — обступила его со всех сторон, будто невидимые стены, отрезая от мира.

— Кто-нибудь? — он попытался вложить в голос прежнюю энергию победы, но она дрогнула, сорвавшись в едва слышный шёпот.

Трибуны. Пустые. Всегда пустые. Безмолвные свидетели его маленькой игры. Он вглядывался в их тёмные ряды, цепляясь за надежду уловить хоть тень движения, хоть слабый намёк на присутствие. Но там не было ничего — только тьма, равнодушная и неподвижная.

Его взгляд потерял фокус, веки дрогнули. На мгновение он позволил себе закрыть глаза, представив, как трибуны оживают: крики болельщиков, хлопки, смех, голоса, зовущие его по имени. Но стоило глазам открыться, как всё рассыпалось, оставляя лишь холодную пустоту, звенящую в ушах.

Пыль под ногами скрипела, а свист ветра в трибунах вторил ей — единственные спутники его шагов, единственные силы, что раскачивали иллюзию жизни в этом мёртвом поле.

И тогда пальцы разжались. Бита выскользнула из рук, глухо ударившись о пыльную землю. Звук падения отозвался в груди тяжёлым ударом, словно что-то внутри надломилось.

Тишина стала невыносимой. Она кричала громче, чем любые аплодисменты, которых здесь никогда не было. Никогда не было. И, возможно, никогда не будет.

Соник медленно опустился на домашнюю базу⁽¹⁾, чувствуя, как что-то внутри сжимается, сдавливает сердце. Холодная, шершавая поверхность базы под ладонями. Пыль, въевшаяся в перчатки, была напоминанием о том, что здесь нет ничего живого. Только он. И пустота, которая была им самим.

Игра. Всегда одна и та же игра. Бег по кругу. Удар за ударом. Победа за победой. Но для кого? Для пустых трибун? Для звёзд, что равнодушно взирают с неба? Для ветра, что уносит его крики в никуда?

Восемь лет. Восемь долгих лет этой игры с самим собой. Восемь лет притворства, что всё в порядке. Что он не один. Что где-то там, за пределами этого поля, есть кто-то, кто ждёт его, кто увидит, кто… поймёт.

Но нет. Никого нет, кто мог бы согреть эту ночь.

Грудь сдавило сильнее. Дыхание стало рваным, прерывистым. Он сжал кулаки, чувствуя, как коготки впиваются в ткань перчаток. Боль. Знакомая, старая боль. Она всегда была здесь, притаившись в тени, готовая напомнить о себе в такие моменты. Напомнить о том, что он потерял.

О том, что он разрушил.

«Если бы я тогда… Если бы я только…», — мысли, острые, как осколки стекла, впивались в сознание, вырезая из памяти лицо, голос, слова, которые он не послушал. И вину, жгущую изнутри, как раскалённый уголь.

Звёзды начинали появляться на темнеющем небе, безразличные к его терзаниям. Где-то там, среди этих далёких огней, была его родная планета. Планета, которую он больше никогда не увидит. А здесь, на Земле, он был словно актёр на пустой сцене, играющий спектакль для несуществующих зрителей.

Соник провёл рукой по пыльной базе, вспоминая все те разы, когда он наблюдал за настоящими играми, спрятавшись в тени деревьев. Видел, как дети празднуют победы вместе, как родители обнимают их после матча, как команды собираются на пикники после игр.

— Может, я заслужил это, — прошептал он в пустоту ночи. — Может, это моё наказание за то, что не смог защитить того, кто когда-либо заботился обо мне. Не послушался её…

Горечь поднималась внутри, как тёмная волна, грозящая захлестнуть его целиком. Каждая игра в одиночку, каждый разговор с самим собой, каждая победа — всё это было лишь тенью, отбрасываемой его виной, попыткой заглушить боль, спрятаться от правды о том, кем он на самом деле является.

Чужаком. Одиночкой. Беглецом.

Кому он вообще нужен такой?

Первая слеза скатилась по щеке, оставляя влажную дорожку в пыли, осевшей на лице во время игры. Он попытался стереть её тыльной стороной ладони, но это было бесполезно — новые слёзы уже наполняли его глаза, размывая очертания пустого поля перед ним.

Уши медленно опустились, а плечи начали дрожать от сдерживаемых рыданий. Восемь лет. Восемь лет он держал это в себе. Восемь лет попыток убедить себя, что он может быть счастлив в своём маленьком, изолированном мире.

Но сегодня… сегодня эта иллюзия разбивается вдребезги.

— Я так устал притворяться… — прошептал он, голос его дрожал.

Соник поднял взгляд к ночному небу, его изумрудные глаза блестели от непролитых слёз. Звёзды над полем казались такими же далёкими и недостижимыми, как мечта о настоящем доме, о настоящей семье. Внезапно сидеть на месте стало невыносимо. Каждая клеточка его тела кричала о необходимости движения, бега, попытки убежать от этой разрывающей душу боли.

«Так устал…»

Медленно поднявшись на ноги, он почувствовал, как знакомое покалывание энергии начинает пробегать по его телу. Его иглы слегка приподнялись, реагируя на нарастающее внутри напряжение. Ему нужно было бежать. Бежать так быстро и так далеко, как только возможно.

Потому что, может быть, только может быть, если он побежит достаточно быстро, он сможет оставить позади не только это пустое поле, но и всю ту боль, что разъедала его сердце изнутри.

Первый круг вокруг поля был медленным, почти неуверенным. Его изношенные кроссы оставляли глубокие следы в рыхлой земле, как шрамы на и без того израненной почве. С каждым шагом внутри нарастала буря эмоций, готовая вырваться наружу.

— Почему? — выдохнул он, постепенно набирая скорость. — Почему я не могу быть как все?

Второй круг был быстрее. Гораздо быстрее. Ветер начал свистеть в ушах, заглушая непрошенные мысли, но не способный заглушить боль в груди. Его иглы начали слабо светиться, откликаясь на растущее внутреннее напряжение.

— Я мог бы защитить её! — крикнул он в пустоту ночи, его голос срывался от едва сдерживаемых рыданий. — Я должен был защитить её!

Третий круг превратился в размытое синее пятно. Трава под его ногами начала тлеть от скорости, оставляя за ним дымящийся след. Электрическая энергия, пульсирующая внутри него, начала проявляться видимыми искрами, танцующими между его иглами.

Соник уже не бежал — он летел по периметру поля, словно пытаясь вырваться из замкнутого круга своего одиночества. Каждый новый круг был быстрее предыдущего, каждый шаг отдавался болью воспоминаний. Его глаза, полные непролитых слёз, светились таким же голубоватым электрическим светом, как и остальное малое тело.

— Я больше не могу так! — его крик потонул в вихре собственной скорости. — Я больше не хочу быть один!

Воздух вокруг бейсбольного поля начал потрескивать от статического электричества. Каждый новый круг Соника оставлял за собой светящийся след, словно неоновую подпись его отчаяния. Его мысли, как осколки разбитого зеркала, резали сознание острыми краями воспоминаний.

— Я даже не могу… — его голос срывался между вдохами, — …попрощаться с ней!

Скорость продолжала нарастать. Теперь он был больше похож на кольцо чистой энергии, чем на живое существо. Электрические разряды, танцующие между его иглами, становились ярче и интенсивнее, окрашивая ночной воздух в призрачно-голубой цвет.

По его щекам текли слёзы, мгновенно испаряясь от окружающей его энергии. Боль, которую он так долго держал внутри, теперь выплёскивалась наружу вместе с его силой. Каждый шаг, каждое движение было наполнено чистой, необузданной эмоцией.

— Всё, что я делаю — это прячусь! — его крик эхом отразился от пустых трибун. — Как трус!

Электрическая аура вокруг него становилась всё более нестабильной. Искры, срывающиеся с его тела, были уже размером с бейсбольные мячи, они взрывались в воздухе подобно маленьким синим фейерверкам. Земля под его ногами начала дымиться. Трава, находившаяся рядом полностью стлела.

Внутри его груди нарастало давление, словно что-то готово было вырваться наружу. Что-то мощное, неконтролируемое. Его сердце колотилось с такой силой, что, казалось, вот-вот взорвётся.

Но он не мог остановиться.

Не хотел останавливаться.

— Я… я… — его голос дрожал от рыданий и скорости, — Я БОЛЬШЕ ТАК НЕ МОГУ!

Энергия внутри него достигла критической точки. Его глаза теперь светились ярче звёзд, а тело стало похоже на живой электрический шторм. С каждым кругом скорость становилась всё выше, пока реальность вокруг не начала размываться в одно сплошное синее пятно.

А потом всё взорвалось.

Волна чистой энергии вырвалась из его тела, расходясь во все стороны подобно цунами. Яркая вспышка на мгновение затмила звёзды, а затем… темнота. Абсолютная темнота накрыла весь город.

Соник застыл посреди поля, тяжело дыша и дрожа всем телом. Его иглы всё ещё потрескивали от остаточной энергии, бросая слабые синие отблески на почерневшую траву вокруг. Реальность происходящего медленно начала проникать в его затуманенное сознание.

— О нет… — прошептал он, глядя на погружённый во тьму город. — Нет-нет-нет…

Паника начала подниматься внутри, вытесняя недавнюю боль и отчаяние. Его уши нервно дёргались, улавливая звуки пробуждающегося города — далёкие встревоженные голоса, сигнализации автомобилей, лай собак.

— Я… я не хотел, — его голос дрожал, а в горле снова встал ком. — Я просто…

Он сделал несколько неуверенных шагов назад, спотыкаясь о собственные ноги. Восемь лет. Восемь лет он оставался незамеченным, и теперь всё может рухнуть из-за одного момента слабости.

— Может, никто не заметил? — пробормотал он, пытаясь убедить самого себя. — Подумаешь, просто небольшое замыкание… да?

Но в глубине души он знал — это было нечто гораздо большее. Он чувствовал, как далеко разошлась его энергия, словно круг по воде. И впервые за долгое время его охватил настоящий, первобытный страх.

Страх быть обнаруженным. Страх снова потерять всё. Страх того, что на этот раз бежать будет некуда.

Соник резко вскинул голову, его уши встали торчком, улавливая приближающиеся звуки надвигающейся паники: холодной, острой, пронзающей всё его существо.

Мерещилось ему или нет, медлить было нельзя.

В считанные секунды его тело напряглось, готовясь к бегству. Остаточная энергия всё ещё покалывала иглы, но страх придавал новые силы. Один быстрый взгляд на погружённый во тьму город — и Соник сорвался с места.

Он превратился в размытую синюю полосу, стремительно исчезающую в ночи. Его обувь едва касалась земли, оставляя за собой лишь слабое свечение — последний отголосок его присутствия на этом поле, где он был одновременно игроком, зрителем и судьёй своей собственной боли.

Ветер свистел в ушах, унося прочь звуки встревоженного города, крики людей, шум включающихся генераторов — всё то, что он оставлял позади, как и свою боль, которую, он знал, не сможет унести далеко.

Прочь. Подальше. Быстрее.

В его голове билась только одна мысль — скрыться, затеряться, исчезнуть. Как он делал это уже столько лет. Как учила его Длинный Коготь.

Синяя вспышка растворилась в темноте леса, оставляя позади лишь почерневшую траву бейсбольного поля да мерцающие в ночном небе звёзды — единственных свидетелей его отчаяния.

* * *

Космическое пространство. Орбита Земли. Где-то над Северной Америкой.

Ночь в космосе была безмолвной, нарушаемой лишь слабым гулом сигналов от спутников, вращающихся на орбите Земли. Но тишина длилась недолго. Голубая волна энергии, похожая на электрический разряд, с невероятной скоростью вырвалась с поверхности планеты, прорвавшись сквозь атмосферу. Она расширялась, словно невидимая буря, охватывая всё на своём пути. Волна настигла орбитальные аппараты, нарушая их работу, перегружая приборы и оставляя за собой хаос. Некоторые из них мигнули и погасли, теряя связь с Землёй, другие начали хаотично мигать, словно звёзды, охваченные паникой.

Среди множества спутников, пострадавших от волны, было одно, которое выглядело иначе. Его внешний вид не был похож на человеческие конструкции — металлический корпус с острыми углами и механическими щупами⁽²⁾, излучающими холодный синий свет. Его дизайн казался чуждым, внеземным. Когда волна достигла его, он слегка дрогнул, но вместо того чтобы отключиться, активировался. Глубокое, механическое гудение раздалось из его корпуса, и спустя мгновение раздался его голос — низкий, холодный, пропитанный абсолютным контролем.

— Саундвейв активирован. Аномалия обнаружена.

Его красные глаза вспыхнули ярким светом, и он начал сканировать окружающее пространство. Осколки данных от повреждённых спутников начали стекаться в его системы. Анализ волны занял доли секунды. Он обработал её энергию, частоту и радиус воздействия.

— Электромагнитный импульс. Источник: Земля. Радиус: обширный. Причина: неизвестна.

Его голос прозвучал снова, уже чуть громче, как будто он обращался не только к себе, но и к тем, кто мог слушать.

— Данные поступают. Энергетический след нестандартный. Вероятность внеземного происхождения: высокая.

Его антенны начали двигаться, перенастраивая частоты, чтобы восстановить связь с ближайшими спутниками. Он попытался реконструировать карту региона, откуда пришла волна. Через несколько мгновений на его внутренних дисплеях появилась карта Северной Америки, где особенно выделялся один регион.

— Расположение аномалии: Североамериканский континент. Местоположение: Монтана.

Саундвейв медленно перевёл щупальцы в боевую готовность, адаптируя свои системы для более глубокого анализа. Энергия, исходившая от этого импульса, была необычной. Её природа не соответствовала ни одной известной ему технологии Земли. Это было нечто новое. Неизвестное. И потенциально ценное.

Его голос стал резким, как приказ:

— Саундвейв передаёт: всем подразделениям. Источник энергии требует изучения. Опасность: учтена. Приоритет: установить контроль.

Он замер в ожидании, его холодный ум уже разрабатывал возможные стратегии, внимательно изучая обрывки данных. Его красные глаза мерцали в такт поступающим сигналам. Саундвейв был мастером шпионажа и анализа. Ни одна деталь не могла ускользнуть от его внимания.

* * *

Индийский океан. Остров Диего-Гарсия. База «N.E.S.T».

Яркое, палящее солнце заливало остров Диего-Гарсия, омываемый Индийским океаном, высвечивая базу «N.E.S.T». Раскаленный воздух плавился над взлетной полосой, источая невыносимый жар, способный расплавить подошвы ботинок. Лишь легкий северный бриз приносил некоторое облегчение, не позволяя людям жариться как уж на сковороде.

В траурной тишине взлетной полосы солдаты выстраивались в шеренги, образуя живой коридор скорби. Майор Леннокс, в своей лучшей парадной форме, стоял во главе этого печального строя, его взгляд, полный тяжелой думы, был устремлен к группе автоботов, расположившихся неподалеку. Среди них, словно каменная глыба печали, возвышался сам Оптимус Прайм. На его фэйсплейте читалась скорбь, смешанная с гневом.

Рядом, словно тени, замерли его верные соратники, каждый по-своему неся бремя утраты. Айронхайд, словно отвращаясь от далеко не «приятного» запаха, скривил носовую часть. Хаунд стиснул в стальных челюстях не зажженный снаряд, тщетно пытаясь унять бурю эмоций. Рэтчет просто застыл неподвижной статуей, отрешённо глядя в одну точку. Траурное молчание нависло над группой.

Все они собрались, чтобы проводить в последний путь павшего товарища, чьё искорëженное тело, скрытое под черным брезентом трала, служило безмолвным укором жестокости войны.

Лишь Сайдсвайп, новоприбывший и не успевший окунуться в атмосферу базы, подъехал к тралу и осторожно положил руку на чёрный брезент.

Даже через небольшие открытые участки наспех наброшенной ткани проступали зловещие очертания боевых ран — глубокие рваные разломы брони, оплавленные кабели и контуры. Но самым страшным было зияющее отверстие в грудной пластине — свидетельство вероломства врага.

«Рана», нанесённая крайне гнусной и трусливой тварью, для которой не существовало такого понятия, как «честь».

— Такой воин, как ты, заслуживал пасть в славном бою лицом к лицу с врагом… а не от удара в спину, — произнес Сайдсвайп, металлические пальцы его дрогнули на плече погибшего товарища, прежде чем он отступил на шаг назад. — Прощай, Клифф. Извини, что не помог тебе… когда ты нуждался больше всего.

— Не вини себя, Сайдсвайп, — глубокий, резонирующий голос Оптимуса разрезал гнетущую тишину, а его массивная ладонь опустилась на плечо серебристого автобота с неожиданной для такого гиганта деликатностью.

— Сложно не винить себя, Оптимус, — в вокалайзере Сайдсвайпа прозвучали нотки горечи. — Особенно, когда не смог помочь своему другу.

— Вы были с Клиффом близкими друзьями, я знаю, — ответил Прайм, его оптика светилась пониманием и состраданием. — Но мы не можем позволить печали и гневу сломить себя. Клиффджампер не хотел бы видеть тебя сломленным.

— Хех, в этом весь он, — на металлическом лице Сайдсвайпа промелькнула тень улыбки. — Клифф всегда был неисправимым оптимистом, даже когда наш мир рассыпался на части. В этом мы были очень похожи… Трудно осознать, что больше не услышу его дурацких шуток после всех ужасов кибертронской бойни.

— Не падай духом, юнец! — Хаунд приблизился к ним, убирая так и не воспламенившийся снаряд в специальный отсек. — Эти десептоломы⁽³⁾ поплатятся за то, что сделали с нашим красным рогачом. Клянусь своей искрой.

— Пускай война и продолжается, мы не должны позволять мести ослепить нас, Хаунд, — обращённые к вояке слова Оптимуса приобрел стальные нотки. — Мы должны сосредоточиться на самом главном — защите нашего нового дома и его обитателей.

Сказав это, автоботский лидер направился к ожидающему грузовику, где сидел выглядывавший из окна водитель в военной форме и солнцезащитных очках. Увидев Прайма, чернокожий мужчина поправил фуражку в знак ожидания указаний.

Обмен был краток — лишь сдержанный кивок со стороны Оптимуса и ответное движение головы водителя. Двигатель грузовика заревел, и траурный кортеж медленно двинулся вперед, унося с собой останки павшего воина на захоронение.

Когда транспорт тронулся с места, солдаты вместе с автоботами синхронно отдали честь, провожая в последний путь того, кто пал, защищая чужую планету как свою собственную. Взгляды, устремленные вслед удаляющемуся тралу, были наполнены не только печалью, но и молчаливой решимостью. Может, не все знали красного автобота достаточно хорошо, но каждый понимал горечь утраты такого славного парня.

— Придет день, и я встречусь с твоим убийцей, старина. Клянусь своей искрой, — прошептал Сайдсвайп, провожая взглядом исчезающий вдали транспорт.

Когда траурная церемония завершилась, солдаты разошлись, возвращаясь к своим обязанностям. Вскоре на взлетной полосе остались лишь Леннокс и автоботы, каждый погруженный в собственные мысли, отгородившись от окружающего мира стеной безмолвия. Минута тишины растянулась в вечность, наполненную невысказанной болью.

Первым тишину нарушил Уильям. Повернувшись к инопланетным союзникам, он произнес с искренним сочувствием:

— Да, жаль Клиффджампера. Сочувствую вашей потере, парни. Я надеялся… что история с Джазом больше не повторится.

— Такова природа войны, майор Леннокс, — тяжело произнес Прайм, его голос был наполнен вековой усталостью. — Мы можем лишь стремиться минимизировать потери, но спасти всех — невыполнимая задача.

— Да, мне это знакомо, — понимающе кивнул майор.

— Но, несмотря на жертвы, мы продолжаем обретать сильных и преданных союзников, — Оптимус намеренно смягчил тон, переводя взгляд на Сайдсвайпа.

— Да, к слову, об этом, — Леннокс также обратил внимание на нового автобота. Он подошёл к нему поближе, заставляя тем самым обратить на себя внимание. — Сайдсвайп, верно? Меня зовут, майор Уильям Леннокс, хотя можешь обращаться просто Леннокс. Мы толком не смогли как следует с тобой поговорить из-за… Ну понял чего.

— Рад знакомству, — на фэйсплейте серебренного бота появилась лёгкая улыбка, быстро сменившаяся задумчивым выражением. — Хм… Леннокс… А ты случаем не тот самый парень, о котором я наслышан? Ну, тот, что сумел повалить Блэкаута?

— Большого десептикона-вертолета? Да, было дело, хотя заслуга принадлежит не только мне. Если бы не моя команда, мои останки давно лежали бы уже в могиле.

— Даже так, ты всё равно крут. Будь ты трансформером, занял бы почетное место среди рекеров.

— Спасибо за комплимент. Надеюсь, ты сможешь прижиться в отряде Оптимуса.

— Ха, быть членом команды самого Оптимуса Прайма. Да, это честь для любого бота.

— Не беги впереди паровоза, малой. Так ведь говорят люди, правильно? — с хрипловатым смешком произнес Хаунд, наконец воспламенив свой пресловутый снаряд. — Ты хоть и способный, но сначала тебя надо испытать на профпригодность. Посмотреть, не заржавели ли твои навыки за время скитаний.

— Думаю, Сайдсвайп уже продемонстрировал на Камчатке свои боевые качества, — вмешался Оптимус, подходя ближе. — Он более чем доказал своё право быть частью нашего отряда, — Прайм добродушно ему улыбнулся. — Мы будем рады сражаться с тобой плечом к плечу, Сайдсвайп.

— Для меня это большая честь, Оптимус.

Даже перед лицом горя и потерь, автоботы находили в себе силы двигаться вперед. Пусть еще один их товарищ пал в бою, они продолжали сражаться за те идеалы, которые считали праведными. Ни один десептикон не мог сломить их боевой дух и жажду справедливости.

Время траура подошло к концу, и наступил момент торжества. Напряжение, сковывавшее автоботов, постепенно рассеивалось, сменяясь привычной атмосферой боевого братства.

Леннокс с улыбкой наблюдал за этой трансформацией. Ему хотелось бы остаться и провести больше времени с союзниками, но долг призывал его к другим обязанностям:

— Ладно, ребята, мне надо идти. Покажите нашему гостю базу и представьте остальным. И, кстати, Оптимус!

— Да, майор Ленокс?

— Генерал Моршауэр ожидает тебя через полчаса в главном зале. Ему нужны отчеты насчёт случившегося на Камчатке. Плюс, он хочет с тобой обсудить ещё кое-что.

— Полагаю, я могу заняться этим незамедлительно. Не вижу смыла затягивать с этим. Хаунд, Айронхайд! — Оптимус повернулся к двум здоровякам. — Покажите Сайдсвайпу базу и познакомьте с остальными в моё отсутствие.

* * *

Айронхайд и Хаунд, словно бывалые наставники, неторопливо сопровождали Сайдсвайпа вдоль территории базы «N.E.S.T.». Остров Диего-Гарсия, приютивший их, был относительно невелик, но даже для масштабных механических существ база занимала внушительное пространство, растянувшись на значительную часть прибрежной территории.

Первым пунктом в их импровизированной экскурсии стали автоботские «казармы» — просторный самолётный ангар, служивший пристанищем для всех инопланетных гостей Земли, включая самого Оптимуса. В обычное время здесь кипела жизнь, но сейчас помещение пустовало — кто-то нёс патрульную службу, кто-то выполнял задания за пределами базы.

— Довольно маловато места. Особенно если учесть, что вас тут немало так живёт. Ну да ладно, не впервой жить в тесноте, — заметил серебряный бот, оглядывая пространство вокруг.

— Можешь не беспокоиться на этот счёт, — Айронхайд скрестил массивные руки на груди, металл слегка скрипнул от движения. — Командование выделило нам дополнительный ангар, учитывая пополнение в наших рядах. Правда, его ещё предстоит обустроить. Сомневаюсь, что жизнь среди пыльных ящиков и ржавых бочек соответствует твоим представлениям о комфорте.

— Да здесь места хватит ещё на целый гарнизон. — Хаунд нарочито хрипло рассмеялся, его окуляры на мгновение сверкнули ярче. — Вот в моих фронтовых казармах действительно было тесно. Так тесно, что порой застревал в дверях как гайка в узкой резьбе! Приходилось даже части корпуса трансформировать, чтобы вообще пройти куда-то! А в дождливые циклы все лежали, как энергоновые батареи в упаковке…

— С твоей-то комплектацией, чему удивляться? — с лёгкой иронией парировал Айронхайд, окидывая взглядом массивную фигуру соратника.

— Эй! Мы с тобой в одном весе, ржавый ты болт! — возмутился Хаунд, хлопнув себя по бронированному животу. — Кому, как не тебе, понимать проблемы крупногабаритных механизмов!

Не задерживаясь долго на одном месте, трио автоботов двинулось дальше по территории базы. Следующим пунктом их маршрута стал соседний ангар, где размещался медицинский блок Рэтчета. Ещё не достигнув входа, они услышали характерные звуки работающих приборов и приглушённое бормотание, свидетельствующее о кипучей деятельности внутри.

Массивные створки ворот разъехались, впуская визитёров в царство автоботского медика. Помещение представляло собой причудливое сочетание земных и кибертронских технологий. Вдоль стен располагались стеллажи с инструментами самого разного назначения — от знакомых землянам медицинских зажимов до загадочных устройств, предназначение которых было понятно лишь представителям их расы. В центре возвышался мощный операционный стол, оборудованный системой фиксаторов и диагностическими установками.

Несмотря на кажущийся беспорядок, опытный глаз легко определил бы в нём продуманную организацию пространства, где каждый предмет находился именно там, где мог потребоваться в нужный момент. Хозяина этого технологического святилища нигде не было видно, однако долго искать его не пришлось.

— Привет, ребята, с чем пожаловали? — раздался знакомый голос из-за высокой металлической конструкции в дальнем углу.

Автоботы синхронно повернули головы, направив окуляры в сторону источника звука. Рэтчет находился за специальным лабораторным столом, где, судя по сосредоточенному выражению его фэйсплейта, проводил очередной эксперимент.

— Показываем новобранцу его будущее пристанище, док, — вояка с грохотом приблизился к рабочему месту медика. — Объясняем, где можно уйти на подзарядку, где пройти техобслуживание, и куда слить отработанное масло! Ха-ха-ха!

Айронхайд и Сайдсвайп последовали за ним, заинтересованно разглядывая оборудование лазарета.

— Весьма похвальная инициатива, — отозвался Рэтчет, не прерывая своей работы, его манипуляторы продолжали совершать точные, выверенные движения.

— А чем это ты тут занимаешься? Погоди-ка… это что… рука? — Хаунд подался вперёд, его окуляры сузились, фокусируясь на объекте исследования.

— Кто-то из наших умудрился руку потерять? Готов поспорить на канистру отборного энергона, что это Кроссхэйрз. Его безрассудству позавидовал бы сам Старскрим, — с ухмылкой предположил Айронхайд.

— Нет, конфигурация и цветовая гамма совершенно иные. Эта полностью чёрная, — заметил Хаунд, извлекая из отсека очередной снаряд и помещая его между зубными пластинами.

— Так, не стрелять мне тут! — Рэтчет молниеносным движением выхватил сигару изо рта зелёного автобота и отправил его в утилизационный контейнер. — И нет, это не наш потерял. Я извлёк образец у одного деса на Камчатке.

— Стоп, — Сайдсвайп подался вперёд, внимательно изучая конечность. — Это случаем не рука того, кто был моей фальшивкой?

— Да, я взял у Мэйкшифта, — подтвердил Рэтчет, его голос приобрёл профессиональный интерес. — Меня чрезвычайно заинтересовала его способность к мимикрии. Технология удивительно напоминает разработки Золотого Века Кибертрона.

— Полагаешь, это та самая технология? Но ведь она считалась безвозвратно утраченной в ходе войны, — Айронхайд нахмурился, его фэйсплейт выражал обеспокоенность.

— Очевидно, десептиконам удалось восстановить или воссоздать эту технологию, раз один из их солдат использовал её в бою, — рассудительно ответил медик. — Наши противники могут быть безжалостными и коварными, но интеллект Мегатрона и его учёных никогда не следует недооценивать.

— И какие преимущества это нам даёт?

— Если мне удастся полностью расшифровать принципы работы этой технологии, я смогу создать её функциональный аналог или даже усовершенствованную версию, — Рэтчет бережно перевернул конечность, изучая её внутреннюю структуру. — Это может предоставить нам существенное тактическое преимущество в продолжающемся противостоянии. Однако для завершения исследований потребуется значительное время.

— Твои научные изыскания, безусловно, ценны, Рэтчет, — Айронхайд положил массивную ладонь на плечо медика. — Но, боюсь, сейчас нам важнее не ковыряться в металлоломе, а следить, чтобы Десептиконы не оторвали нам головы, а то совсем распоясались.

Внезапный поток ругательств с улицы прервал их беседу, словно гром среди ясного неба:

«Шлак, как больно-то! Чтоб тебя в переработку сдали…»

По характерной интонации и выбору выражений нетрудно было определить источник — это был неповторимый голос Кроссхэйрза. Судя по эмоциональному накалу, произошло нечто из ряда вон выходящее.

Металлический скрежет возвестил о том, что входные ворота медблока пришли в движение. На пороге появились два силуэта — Кроссхэйрз, опирающийся на плечо Дрифта. Зелёный автобот двигался с видимым трудом, прихрамывая на левую ногу. Причина его дискомфорта была очевидна — из бедренного сочленения торчала… катана Дрифта?

Пронзившая металлическую обшивку насквозь.

Присутствующие в лазарете автоботы замерли в изумлении, созерцая эту необычную картину. Какие бы события ни предшествовали появлению этой парочки, история явно обещала быть занимательной.

— Силы Праймуса, как же больно! — процедил сквозь дентальные пластины Кроссхэйрз, его оптика мерцала от интенсивности испытываемых ощущений.

— Не ной, до медиков уже рукой подать, — спокойно отозвался Дрифт, поддерживая соратника с невозмутимостью, достойной древних мастеров Кибертрона. — Терпи, бывало и хуже.

— О, конечно, легко терпеть, когда у тебя в ноге нет дырки от меча! — с сарказмом парировал Кроссхэйрз.

— Ну, скажи спасибо высшим силам, что не в искре.

— Что за… Во имя Праймуса, как вы умудрились это сделать?! — возглас Рэтчета отразился от металлических стен лазарета, выражая общее недоумение присутствующих.

— У тебя окуляры функционируют с перебоями что ли? — раздражённо отозвался раненый, указывая на пронзившее его бедро оружие. — ВОТ что произошло твою ж Матрицу!

Дрифт, сохраняя хладнокровие, довёл пострадавшего товарища до ремонтного стола и помог ему занять положение, подходящее для предстоящей процедуры. Несмотря на предпринятые усилия, Кроссхэйрз продолжал испытывать значительный дискомфорт, о чём свидетельствовала его мимика и периодические бормотания на кибертронском.

Рэтчет незамедлительно приступил к осмотру повреждённой области, анализируя, как извлечь клинок с минимальными последствиями для пациента. Его опытный взгляд быстро оценил характер повреждений.

Для медика с опытом Рэтчета подобные ранения не представляли сложности, однако его профессиональное любопытство требовало прояснения обстоятельств инцидента:

— Не напомнишь, с какого момента ЭТО стало частью твоей конструкции? Дрифта взбесил или сам умудрился подправить свою аэродинамику?

— Нет, всё гораздо прозаичнее, — Кроссхэйрз поморщился, когда Рэтчет осторожно исследовал область вокруг раны. — Мы с ним тренировались, пробовали новые приемы. Я должен был отбивать удары ногами. И все шло нормально, пока этот самурай-недоучка не решил внезапно броситься на меня со всей дури! В результате его «благородное оружие» оказалось в моём бедре.

— Ты сам просил биться в полную силу, — решил заступиться за себя Дрифт.

— Действительно, я просил тебя сражаться в полную силу, но это отнюдь не подразумевало необходимость превращать меня в кибертронский шашлык! — возмутился Кроссхэйрз, его голос повысился на октаву. — В каком месте я сказал: «Эй, Дрифт, воткни в меня свой меч»? А?

— Нужно было яснее выражаться. Типа: «Давай на полную, но без серьезных повреждений», — парировал Дрифт с непоколебимым спокойствием.

— А это не очевидно было? Или у десов на тренировках всегда кто-то в утиль уходит?

— Заткнулись оба! — громоподобный окрик Рэтчета мгновенно пресёк эскалацию словесной перепалки. — Мне необходима полная концентрация, а вы тут базарите как на энергон-маркете! Будете разбираться кто прав ПОСЛЕ того, как я закончу!

— Ладно, ладно, не бухти док, — зелёный бот благоразумно воздержался от продолжения дискуссии, прекрасно осознавая, что провоцировать медиков во время их работы — стратегия, лишённая логики.

Дрифт отступил на несколько шагов, предоставляя Рэтчету необходимое пространство для работы, и решил наблюдать за процессом с безопасного расстояния. Повернув голову, он неожиданно встретился взглядом с новым серебристым автоботом, чьи голубые окуляры изучали его с нескрываемым узнаванием. Дрифт тоже узнал его, и это узнавание, судя по выражению их фэйсплейтов, было взаимным.

— Не думал, что увижу в наших рядах десептикона, — голос Сайдсвайпа звучал с отчётливой холодностью, а его механические руки непроизвольно скрестились на грудной пластине.

— О, Сайдсвайп! Вот так сюрприз! — с неуместным энтузиазмом воскликнул Кроссхэйрз с ремонтного стола. — Так это ты тот новичок, о котором ходят разговоры на базе. Мир тесен, а? Ай!

— Я же сказал не двигаться! — строго одёрнул его Рэтчет, продолжая ювелирную работу с повреждённой областью.

— Так, я не знаю, что у вас там было, но если вздумаете тут сцепиться — Рэтчету придётся искать ещё два свободных стола! — тут же пригрозил Айронхайд обоим ботам, его внушительная фигура недвусмысленно демонстрировала готовность пресечь любое силовое выяснение отношений в этом помещении.

— Я не собираюсь драться. Просто интересно, что делает дес на нашей базе? , — спокойно отозвался Сайдсвайп, не отводя взгляда от Дрифта.

— Я давно отрёкся от символа Мегатрона, Сайдсвайп, — ответил Дрифт с достоинством, в его голосе не было ни агрессии, ни вызова. — С тем путём покончено. Если всё ещё держишь на меня зло за тот бой — прости. Я не питаю иллюзий относительно возможности немедленного прощения, но хочу, чтобы ты знал — я искренне сожалею. Моё прошлое не является предметом гордости, как и сторона, на которой я когда-то сражался.

— Дрифт, говорит правду Сайдсвайп, — вклинился в разговор Хаунд. — Слушай, я и сам сначала ему не доверял, но Дрифт не раз мою шкуру спасал. Дрифт славный парень, просто дорога приключений его завела… не туда немного. В конце концов, его сам Оптимус принял, а это о многом говорит.

Серебристый автобот задумчиво помедлил, анализируя полученную информацию. Его взгляд поочерёдно останавливался на Дрифте, затем на Айронхайде и Хаунде. Очевидно, перспектива сотрудничества с тем, кто едва не отправил его к Праймусу, вызывала противоречивые эмоции.

Однако справедливости ради, Сайдсвайп вынужден был признать — в том давнем поединке Дрифт действовал как истинный воин. Он не прибегал к подлым трюкам и не атаковал исподтишка, как это часто практиковали другие десептиконы. Дрифт одержал победу благодаря превосходящему мастерству, а Сайдсвайп потерпел поражение в честном бою.

Примечательно и то, что имея возможность уничтожить поверженного противника, Дрифт предпочёл сохранить ему жизнь. Это было необычно для десептикона и свидетельствовало о зачатках кодекса чести.

— Что ж, — наконец произнёс Сайдсвайп, его голос стал менее напряжённым. — Раз Оптимус тебе доверяет, значит, что-то в тебе есть. Но ты прав — не могу просто так всё забыть.

— И что же ты тогда хочешь?

— Реванша, — на фэйсплейте Сайдсвайпа появилась задорная улыбка. — Только в этот раз я тебя сделаю!

— Если это всё что нужно — я в деле, — Дрифт ответил такой же решительной улыбкой, в его оптике промелькнул блеск предвкушения.

— Только не вздумай поддаваться!

— Даже если мой процессор зависнет, такая мысль в него не загрузится.

— Конечно-конечно, устраивайте реванш, — протянул один ответственный медбот с убийственным сарказмом, не отрываясь от извлечения катаны из ноги Кроссхэйрза. — Минуточку только, сейчас закончу с текущим балбесом и верну Дрифту его игрушку. Не начинайте без неё!

Медик демонстративно осмотрел инструмент, которым занимался до появления раненого.

— Не то чтобы у меня была важная работа с технологией мимикрии или ещё чем-то полезным для всех нас. Нет-нет, моё истинное предназначение — латать дыры в вашей броне после того, как вы решите выяснить, кто круче⁽⁴⁾.

Он вернулся к обработке раны Кроссхэйрза, но продолжил, не поднимая головы:

— Если вам так необходимо помериться мощностью процессоров, делайте это на тренировочной площадке. И желательно под присмотром, — он бросил выразительный взгляд на Айронхайда. — Только никаких острых предметов, пожалуйста.

— Не беспокойся, док, — кивнул Дрифт, принимая своё оружие обратно. — Только базовые приёмы.

Рэтчет махнул рукой в сторону выхода:

— А теперь, если вы не ранены и не помогаете — будьте добры, освободите территорию. Мне тут ещё работать, хотя, конечно, ничего важнее боевых подвигов на базе не происходит.

Автоботы, понимая, что спорить с раздосадованным санитаром себе дороже, начали постепенно отступать к выходу. Только Айронхайд задержался на мгновение:

— Не злись, старина. Ты же знаешь этих молодых — им нужно выпустить пар.

— Знаю, — тише ответил Рэтчет, не отрываясь от работы. — Потому и беспокоюсь. Сколько я уже повидал этих «выпусканий пара», которые заканчивались в моём лазарете…

Когда все наконец покинули медблок, Рэтчет позволил себе небольшую улыбку. Конечно, он никогда бы не признался вслух, но втайне был рад, что его навыки всегда востребованы. В конце концов, кто-то же должен присматривать за этой бандой неугомонных металлических оболтусов.

* * *

В командном центре базы «N.E.S.T.» царила атмосфера напряжённой готовности. Полумрак помещения разгонялся холодным светом мониторов и мерцающими индикаторами систем наблюдения. Массивные металлические стены, рассчитанные на защиту от самых серьёзных угроз, создавали ощущение надёжного укрытия — базы, которая была важным узлом в сложной сети операций, но не единственным оплотом в этой войне.

Именно здесь, среди переплетения кабелей и гудения серверов, решались судьбы не только отдельных миссий, но порой и всего человечества. Главный командный пункт, видевший немало кризисных совещаний, вновь стал ареной для обсуждения нависшей угрозы.

Оптимус Прайм, величественная фигура которого возвышалась над присутствующими словно монумент, стоял рядом с платформой, находившейся на уровне его грудной брони. Голубое свечение его оптики отражалось в металлических поверхностях командного пункта, создавая почти мистический ореол вокруг лидера автоботов.

На платформе, несмотря на её компактные размеры, размещалось несколько военных аналитиков. Их пальцы стремительно скользили по клавиатурам, отправляя команды системам распознавания и идентификации. Все они сидели за компьютерами и анализировали поток данных, стекающийся со спутников наблюдения и наземных радаров.

В эпицентре этой технологической симфонии стоял глава организации «N.E.S.T.» — Генерал Моршауэр. Годы службы оставили на нём неизгладимый отпечаток — седина на висках и сеть шрамов на лысеющей голове свидетельствовали о пути воина, прошедшего через огонь и сталь. И пускай он уже был приличного возраста, его осанка оставалась безупречно прямой, а взгляд — острым и проницательным, словно лезвие боевого ножа. Его суровое лицо источало ту непоколебимую уверенность, которая отличает настоящих лидеров — тех, кто готов принимать тяжелейшие решения под градом вражеского огня.

В этой несокрушимой стойкости духа Генерал и Прайм были удивительно схожи, словно зеркальные отражения одной и той же воинской доблести, преломленной через разные миры. Возможно, именно это и помогало им понимать друг друга с полуслова без особых проблем.

— Что же, Оптимус, — Моршауэр подошёл к краю платформы и крепко ухватился одной рукой за перила. — Я так понимаю, десептиконы вновь активизировались?

— Боюсь, что так, генерал. Они нанесли неожиданный удар и погасили искру одного из моих солдат. Впрочем, вы и так уже об этом в курсе, — ответил ему Прайм с той тяжестью в голосе, которая появляется лишь когда командир теряет своего подчиненного.

— Да, всё так. Но судя по выражению твоего «лица» это было не простое нападение. Эти металлические выродки явно были с сюрпризом, и это тебя тревожит. А если тебя что-то тревожит, значит надвигается серьёзное дерьмо, — после сказанных слов, генерал демонстративно развернулся и отошёл на несколько шагов. Его каблуки отчеканили по металлическому полу короткую дробь, словно барабанную установку перед боем. После чего он вновь развернулся к автоботу. — Я хочу знать, что произошло во всех подробностях и деталях.

Оптимус медленно провентилировал системы, что у людей соответствовало бы глубокому вздоху. Его плечевые платформы слегка опустились, когда он собирался с мыслями. Для него не было проблемой всё рассказать генералу. Но он опасался, что человеческое командование может принять поспешные решения, основанные на страхе, а не на стратегическом анализе. Такие действия могли лишь усложнить и без того напряженную ситуацию.

— На Камчатке мы столкнулись… с террорконами, — последнее слово Оптимус выделил с такой тяжестью, что даже воздух, казалось, завибрировал от напряжения.

— Террорконы? Что это ещё за террорконы? — брови генерала сошлись на переносице, словно перед грозой, а голос прозвучал с ноткой настороженности.

— Террорконы — это особое подразделение десептиконов, состоящее из самых сильных и безжалостных воинов, которых только знал Кибертрон. Создал и обучил их лично сам Мегатрон, — металлический бас Оптимуса отражался от стен, наполняя командный центр ощущением надвигающейся беды.

— Звучит так, будто нам пора заказывать гробы оптом, — сухо заметил Моршауэр, машинально поправляя воротник униформы.

— Они — порождение ужаса в искрах многих автоботов, генерал Моршауэр. Одно лишь только их присутствие вселяло страх даже в их собственных союзников. Они — безжалостные охотники на автоботов. Встреча с ними обычно заканчивается одним — медленной и мучительной деактивацией.

Оптические датчики Прайма на мгновение затуманились, когда процессор невольно извлек из архивов памяти картины прошлого. Он с неохотой вспоминал побоище в Море Ржавчины. Десятки автоботов были жестоко растерзаны, их корпуса безжалостно расчленены и превращены в груду искорëженного металла, инсигнии вырваны, а на их фэйсплейтах застыла гримаса невыразимого страха. Он видел до этого немало ужасов войны, но то… было за гранью понимания. Эти террорконы были истинным воплощением жестокости.

— Для того, чтобы совладать с этой угрозой, нам пришлось создать свой отряд бесстрашных воинов — рекеров. Благодаря им мы смогли противостоять этой угрозе и уровнять силы, — завершил Прайм, его голос звучал как отдаленные раскаты грома.

— Чертовски хорошо, — генерал провел ладонью по лицу, словно стирая усталость. — Значит, у нас на пороге действительно серьезный противник со времён Мегатрона. Хотел бы я ошибаться, но что-то подсказывает мне, что эти ублюдки не прилетели сюда любоваться нашими закатами. И что же им нужно здесь? Они хотят найти своего покойного учителя и проводить его с почестями? Или они здесь, чтобы отомстить?

Оптимус сделал шаг вперед, его массивная фигура отбросила длинную тень на операционные мониторы. Металлические пластины его корпуса тускло отражали свет экранов, придавая его силуэту почти мистическое свечение.

— Боюсь, что не смогу дать вам однозначный ответ на этот вопрос, генерал. Мои данные ограничены, и я могу опираться лишь на логические предположения и опыт прошлых столкновений. Однако я не думаю, что террорконы прилетели сюда только из-за простой жажды мести. Их цели могут быть гораздо амбициознее.

— Что ты имеешь ввиду? — генерал нахмурился, его взгляд стал острее, словно лезвие тактического ножа.

— Террорконы не только охотники, но и превосходные следопыты. Именно они когда-то и помогали Мегатрону в его неустанных поисках Великой Искры. И, скорее всего, их миссия вновь может быть связана с поисками. Однако конкретная цель их интереса остается за пределами моего понимания.

— Может это осколок того куба? — предположил Моршауэр, машинально поправляя нашивку на форме.

— Сомневаюсь. Мы приняли исключительные меры по маскировке его энергетической сигнатуры, исключающей возможность обнаружения даже при целенаправленном сканировании. К тому же он под надёжной охранной. Что касается останков Мегатрона… Хотя он оставался для них символом силы, десептиконы, вероятно, сейчас не в состоянии организовать поиски его останков, ушедших на дно земного океана, но их уважение к нему заставляет меня сомневаться в их бездействии.

Генерал задумчиво провел рукой по подбородку, его пальцы тихо заскрежетали по щетине.

— Понятно… Другими словами, у нас только догадки и предположения.

— К сожалению, генерал, иного аналитического материала в моем распоряжении нет, — Оптимус на мгновение отвел взгляд, его оптические датчики мерцали, просчитывая вероятности и варианты развития событий. После он вновь повернулся к генералу. — Единственное, что мы можем в данной ситуации, это привести наши силы в состояние полной боевой готовности и предвосхитить возможные сценарии их действий.

— Это да. Подготовка к худшему — всегда разумная стратегия. Но ладно, раз с этой темой покончили, перейдем к другому вопросу, требующему немедленного внимания.

Движения генерала были четкими и выверенными, когда он извлек из нагрудного кармана пульт дистанционного управления. Нажав на нужную кнопку, он активировал выдвижной экран, который спустился с потолка. Дисплей мгновенно ожил, демонстрируя спутниковые кадры высокого разрешения.

Первые секунды записи не вызывали тревоги — стандартный вид североамериканского континента с орбитальной высоты. Но внезапно пространство прорезала резкая волна голубой энергии, охватившая внушительную часть территории США. Она была настолько мощной, что достигла земной орбиты за пару секунд. Мощный энергетический импульс превысил допустимые параметры спутниковых систем, что привело к полному отключению регистрирующей аппаратуры, оставив лишь цифровой шум на экране.

Оптические сенсоры автоботского лидера расширились, обрабатывая увиденное. В его цифровой памяти активировались давние файлы, хранившиеся в глубинных секторах его процессора. И удивило его не столько то, что такого он ещё никогда не видел, а то, что подобный феномен был ему знаком. Когда Оптимус был архивистом в библиотеке Иакона в эпоху Золотого Века до начала великой войны, он наткнулся на кое-что в архивах.

— В древних архивах содержались сведения о феномене, зафиксированном в одном из секторов галактики эоны назад, в системе, координаты которой давно утеряны. Тогда произошел всплеск энергии, только значительно более мощный… и золотистый. Энергия, стоявшая за этим, не поддавалась объяснению кибертронской наукой, но она оставляла за собой следы, которые невозможно классифицировать, намекая на аномалии в пространстве и времени.

Оптимус сделал паузу, его оптика сузилась, анализируя голубую вспышку на экране.

— Если подобное случилось и на Земле, его происхождение, вероятно, связано с самой планетой, а не с внешним вмешательством. Но её масштаб пока не достигает той разрушительной силы, что была описана в архивах.

Генерал Моршауэр сложил руки на груди, его глаза сузились с профессиональной настороженностью. Неземные аномалии явно выходили за рамки его военной подготовки, но опасность он определять умел безошибочно.

— Это произошло два дня назад. Энергетические системы в семи штатах были полностью парализованы на 24 часа. Лучшие аналитики Пентагона пытались понять, чем это вызвано, но никто так и не смог найти ответ. Может, у тебя есть какие-нибудь соображения? — голос генерала звучал напряженно, с едва заметными нотками тревоги.

— Как я уже отметил, подобное явление задокументировано в древних хрониках Кибертрона. Подобная энергетическая аномалия имеет выраженный неземной характер, хотя ее источник, вероятно, находится на вашей планете. Но вот что или кто мог её вызвать — я не догадываюсь, — ответил Оптимус, его металлический бас отражался от стен командного центра. — А откуда именно шёл источник аномалии?

— Штат Монтана. Где-то в районе города Грин-Хиллз, — генерал глубоко вздохнул, его плечи едва заметно напряглись. — Знаешь, Оптимус, я не специалист в кибертронской физике, но думаю, что появление здесь этих террорконов и последующая энергетическая аномалия нельзя назвать простым совпадением.

— Я бы воздержался от поспешных выводов, генерал, но ваше предположение имеет рациональное зерно. И, вполне возможно, террорконы направятся к эпицентру этого феномена. Нам необходимо действовать незамедлительно и опередить их!

Моршауэр коротко кивнул, его военная выправка стала еще более заметной, словно невидимый груз ответственности активировал глубоко укоренившиеся командирские рефлексы.

— Что же, я и ожидал от тебя такой реакции. Тогда собери свою команду для новой миссии, а я подготовлю группу Леннокса в качестве дополнительной поддержки.

— Как скажете, генерал Моршауэр.

— Однако, должен предупредить об одном дипломатическом нюансе. В данной операции мы будем действовать не автономно. Ты слышал об организации «G.U.N.»?

— Я знаю лишь только то, что она была прямым конкурентом «Сектора-7». И что она занимается производством особого энергетического оружия. На этом мои сведения исчерпываются.

— В общем, Пентагон выдал нам указания, что мы должны сотрудничать с этой организацией в рамках этого задания и это не обсуждается. Я надеюсь на твое понимание в этом вопросе.

— Если таково решение вашего высшего командования, я не вижу причин для возражений. Не хочу, чтобы у вас были проблемы.

— Отлично, тогда готовься. Выдвигаетесь через шесть часов. И, Прайм… — генерал на мгновение замолчал, его взгляд стал жестче, — не позволяй этим железным ублюдкам взять верх. Что бы они ни искали, я хочу, чтобы они нашли только твой кулак.

Оптимус молча кивнул, его боевая маска с тихим металлическим лязгом закрыла нижнюю часть лицевой пластины.

— Автоботы, — произнес он, активируя внутренний коммуникационный канал, — готовьтесь к выдвижению. У нас новая миссия.

---

1) Домашняя база в бейсболе — это место, где игрок начинает и заканчивает свой бег, чтобы заработать очко. Это «старт» и «финиш» на поле, выглядит как пятиугольник, и находится внизу бейсбольного «ромба». Ударил мяч — бежишь от неё, обежал все базы — вернулся на неё, получил очко.

Вернуться к тексту

2) Ну вообще это щупальца по виду, но по вики называются почему-то щупы.

Вернуться к тексту

3) десептикон + металлолом

Вернуться к тексту

4) Ну наконец-то дошло.

Вернуться к тексту

Примечания:

UPDATE: Соавтор нашизил себе, что в начале и конце каждой главы должна стоять цитата, говорящая о чём-то высоком или вообще ни о чём. В общем, можете глянуть, что за цитаты были вставлены в прошлых главах.

---

— Величайшие тайны скрыты не в глубинах, а на поверхности, где никто не смотрит.

Соединенные Штаты Америки. Штат Виргиния. Пентагон.

Приглушенный свет, массивный стол из темного дерева, уставленный микрофонами. Вокруг стола — высшие чины американской армии, лица напряжены. В центре — Командор Уолтерс, седовласый мужчина с проницательным взглядом, в котором читается усталость и… что-то еще, неуловимое, словно тенью давно минувших дней проступает груз былых решений. На большом экране — карта Тихоокеанского Северо-Запада, мигающая красными точками.

— Итак, джентльмены, — начал Уолтерс, обводя взглядом присутствующих, — двадцать минут назад мы получили мощнейший энергетический всплеск. Весь регион — без света. Что скажете?

— Первым делом подумали на ЭМИ ⁽¹⁾, — отрапортовал Главком ВМС, поправляя галстук. — Но, сэр, электромагнитные импульсы… они не бывают такими мощными. Это не похоже на обычный импульс.

— НАСА исключает метеориты и солнечные вспышки, — добавил Главком ВВС, постукивая пальцами по столу. — Ничего подобного в околоземном пространстве не зафиксировано.

— Министерство энергетики клянётся, что все станции в порядке, — вставил Министр внутренней безопасности, нервно теребя запонку. — Никаких сбоев, никаких аварий.

Уолтерс криво усмехнулся.

— Похоже, мы отлично умеем определять, чем это не является. А вот с тем, что это такое, у нас пока… затруднения.

— Сэр, — подал голос Главком сухопутных войск, — не исключено, что это… подготовка к чему-то большему. Может, стоит поднять по тревоге резервы? Пятый, шестой полки…

— Спокойно, генерал, — Уолтерс поднял руку. — Не будем пока паниковать. Нам нужно… разобраться. Хладнокровно и методично.

— Может, это… инопланетяне? — неуверенно предположил кто-то из присутствующих.

Раздался сдавленный смешок.

— Опять? — Главком ВВС закатил глаза. — Только нам гигантских роботов, крушащих города, не хватало для полного счастья.

— После Нью-Йорка я уже ничему не удивлюсь, — проворчал Министр внутренней безопасности. — Кстати, а что по поводу остальных подразделений? Может, у них есть какие-нибудь идеи?

— Они, безусловно, будут в курсе, в особенности, N.E.S.T., — кивнул Уолтерс, пристально глядя на карту. — Но, думаю, сначала нам стоит самим попробовать разобраться.

— Вы хотите отправить туда… лабораторную крысу? — с сомнением спросил Главком сухопутных войск.

При этих словах Уолтерс едва заметно вздрогнул. Лишь на мгновение, но опытный глаз мог бы заметить, как напряглись его плечи, как на секунду застыл взгляд.

— Мы не настолько отчаялись, — сдержанно ответил он. — Но да, нам нужен специалист. Эксперт по… нестандартным технологиям.

— Вы же не предлагаете… — начал Главком ВВС, но Уолтерс прервал его.

— Да, я предлагаю именно его. Доктор Айво Роботник.

В зале повисла тишина.

— Роботник? — недоверчиво переспросил Главком ВМС. — Тот самый, который…

— …который гений, — закончил за него Уолтерс. — Да, он эксцентричен. Да, у него… своеобразное чувство юмора. Но он — лучший. Пять докторских, IQ за двести, его дроны — это…

— …ходячий кошмар бюрократа, — пробормотал Министр внутренней безопасности. — Я помню, сколько бумаг нам пришлось оформить после его последних «экспериментов».

— У него безупречный послужной список, — твердо сказал Уолтерс. — Его работа предотвратила не один кризис. Тот переворот в Пакистане?

— Не помню такого.

— Восстание в Азербайджанистане?

— Это вообще что за страна? — удивился Главком ВМС.

— Вот именно, — Уолтерс усмехнулся. — И за это мы можем благодарить Роботника. Он… решает проблемы. Иногда… неортодоксально.

— Но все же… — Главком сухопутных войск колебался. — Может, есть кто-то еще? Кто-то… более…

— Предсказуемый? — подсказал Уолтерс. — Боюсь, что нет. Времени мало. И, судя по всему, мы имеем дело с чем-то… очень необычным. Наше подразделение специализируется на подобных вещах. И Роботник — наш лучший козырь.

Он замолчал, снова взглянув на карту. Одна красная точка на Монтане. Случайности неслучайны.

— Кроме того, — добавил он, помолчав, — мы не можем игнорировать тот факт, что Пентагон обязал нас сотрудничать с N.E.S.T. Это не обсуждается. Они будут на месте, и нам нужно быть готовыми… встретить их. Я предлагаю прибыть туда раньше, чтобы, так сказать, подготовить почву. Но с Роботником… — он сделал паузу, — надеюсь, он не устроит нам новых проблем. Особенно учитывая, что работать ему придется не одному.

— С N.E.S.T.? — переспросил Главком ВВС. — Это будет… непросто.

— Непросто — это мягко сказано, — ответил Уолтерс. — Но у нас нет выбора. Сверху ясно дали понять: национальная безопасность превыше всего. И если N.E.S.T. первыми доберутся до источника этой аномалии, у нас будут проблемы. Нам нужно действовать быстро и решительно.

Он снова замолчал, обдумывая ситуацию. Та вспышка. Неопознанный объект. И… предчувствие, что это только начало.

«Надеюсь, я не ошибаюсь,» — подумал он. — «Надеюсь, мы сможем остановить это… что бы это ни было. И надеюсь, всё не выйдет из-под контроля.»

* * *

Российская Федерация. Магаданская область. Где-то в горах.

Солнечный свет лениво пробивался сквозь плотную завесу облаков, создавая блёклые отблески на поверхности озера Джека Лондона. Вода, тёмная и глубокая, отражала суровые очертания заснеженных гор, которые обступали её со всех сторон, словно стражи, охраняющие древнюю тайну. Неподалёку от кромки берега, покрытой галькой и редкими островками жухлой травы, царила тишина, нарушаемая лишь редкими порывами ветра, доносящими запах сырости и хвои. Здесь, у подножья одной из гор, раскинулся лагерь десептиконов. Их присутствие казалось чужеродным среди этой нетронутой дикой природы, словно сама земля не могла принять этих металлических титанов, принесших с собой разруху.

Скордж, массивный и угрожающий, сидел неподвижно на большом валуне, расположенном недалеко от берега озера. Его силуэт, весь в угловатых броневых пластинах, казался частью этого сурового пейзажа, но взгляд его алых глаз выдавал внутреннее напряжение. Он смотрел вдаль, на спокойную гладь воды, как будто что-то обдумывал или ждал. Его когтистая рука лениво вычерчивала круги на камне, оставляя на нём глубокие борозды.

Внезапно его пальцы замерли, когти чуть глубже вонзились в камень, словно вспоминая тяжесть удара, нанесённого легендарным клинком — раскалённый металл, искры, звон стали, от которого до сих пор вибрировали его сенсоры. Тишина вокруг него была почти зловещей — даже самые незначительные звуки природы казались приглушёнными в его присутствии.

Чуть дальше, в тени деревьев, Найтбёрд отрабатывала свои приёмы с катаной. Её движения были быстрыми и точными, каждым ударом она разрубала тонкие ели и сосны, которые падали с глухим треском. Её лицо, скрытое под гладкой чёрной маской, оставалось бесстрастным, но вся её поза выдавала гнев. Она размахивала клинком с такой яростью, что казалось, деревья сами склонялись перед ней, пытаясь избежать неминуемой участи. Её серебристо-чёрная броня блестела в тусклом свете, а каждый порыв ветра вызывал лёгкий звон металла. Она не говорила ни слова, но каждый её удар говорил сам за себя — это была её единственная отдушина после недавнего поражения.

— Ещё одно дерево… и ты снесёшь половину этого леса, — хриплым голосом произнёс Скордж, не отрывая взгляда от озера. Его голос был низким, гулким, словно раскаты далёкого грома. Он не повернулся к Найтбёрд, но было ясно, что он следил за каждым её движением.

— Может, стоит начать срубать горы? — ответила она, не останавливаясь. В голосе звучала холодная ирония, но её ярость была ощутима. — Это хотя бы даст мне больше ощущения удовлетворения…

Скордж лишь хмыкнул, но ничего не ответил. Его спокойствие контрастировало с гневом Найтбёрд. Он был как вулкан, который, несмотря на кажущееся спокойствие, мог в любой момент взорваться.

Чуть дальше, у самого берега озера, две массивные фигуры контрастировали с умиротворённым пейзажем.

Нитро Зевс, с его характерным агрессивным силуэтом и блестящей чёрной бронёй, украшенной неоновыми акцентами, сидел, свесив ноги над водой, и держал в руках примитивную удочку, которую смастерил из старой металлической балки и куска толстого кабеля.

Рядом возвышалась внушительная фигура Онслота, чья зелёно-белая броня была покрыта шрамами и вмятинами от многочисленных сражений. Его широкие плечи, усеянные шипами и дополнительными бронепластинами, создавали впечатление неприступной крепости. Тяжёлые гусеничные траки на ногах оставляли глубокие следы в прибрежном песке при каждом движении.

И он с явным раздражением наблюдал за нелепым процессом, которая только повидала ранее нетронутая гармония природы:

— Ты уверен, что она вообще клюёт? — проворчал он, его оптика сузилась в раздражении. — Или ты просто распугал всю живность в радиусе километра своим… музыкальным вкусом?

— Да брось, — отмахнулся Нитро Зевс, его красная оптика продолжала следить за неподвижной леской. — Подумаешь, немного AC/DC на полной мощности. Они даже припев «Thunderstruck» не успели услышать, как разбежались.

— Немного? — Онслот скрестил массивные руки на груди, и его броня издала характерный скрежет. — Твои динамики чуть не вызвали землетрясение. И мне кажется, что половина Магадана теперь знает, что ты здесь. Я удивлён, что автоботы до сих пор не прилетели посмотреть, кто тут концерт устроил.

Одноглазый повернул голову, и его фейсплейт озарило что-то подражающее ухмылке, обнажившая ряд зубьев.

— Расслабься, здоровяк. Рыбалка — это искусство терпения. А терпения у меня… — он сделал драматическую паузу, поправляя одну из своих ракетных установок, — в избытке. Хотя, возможно, эта композиция была не самым удачным выбором для подводной фауны… И Да, автоботы не летают, Онслот.

Онслот покачал головой, смиряясь с неисправимым программированием товарища.

В этот момент Скордж медленно поднялся со своего валуна, его массивная фигура отбросила длинную тень на воду. Он сделал несколько тяжёлых шагов к кромке озера, его когтистые пальцы слегка подрагивали, словно готовые в любой момент трансформироваться в оружие — привычка, выработанная за бесчисленные циклы охоты.

На мгновение его плечи напряглись, броня едва заметно скрипнула, и в его оптике мелькнул отблеск — не от солнца, а от памяти о том, как его собственный клинок вонзался в броню врага, как сопротивлялись сервомоторы под его хваткой, как энергия битвы текла через его системы, подобно раскалённой лаве.

Пока те двое продолжали свой спор, терроркон остановился у самой воды. Его алая оптика сканировала тёмную гладь, словно пытаясь проникнуть в её глубины. Он заметил лёгкую рябь на воде — возможно, следы движения крупной рыбы, а может быть, просто игра ветра, приносящего с собой запах хвои и мокрой гальки, играя с острыми пластинами его брони.

— И вообще, — продолжал настаивать одноглазый десептикон, не замечая приближения, — я уверен, что эта рыба просто играет со мной. Видел, как леска дёрнулась минуту назад?

— Это ты сам дёрнул, когда пытался изобразить гитарное соло, — парировал Онслот, скептически наблюдая за попытками товарища поймать что-нибудь.

Скордж тем временем наклонился, погружая кончики когтей в воду, словно пытаясь почувствовать её температуру. Это движение было таким осторожным и точным, что даже не создало кругов на воде. Терроркон замер в этой позе, напоминая древнюю статую, установленную на страже этих вод.

Но затем его когти едва заметно дрогнули в воде, и на долю секунды его системы словно вернулись к моменту, когда он ощущал, как металл под его хваткой трещит, как сопротивление врага ослабевает, а воздух наполняется запахом горелого энергона — сладкий, почти осязаемый привкус победы, ускользнувший в тот раз.

— Слушай, может хватит ворчать? — Нитро Зевс повысил голос, всё ещё не обращая внимания на присутствие третьего. — Я же не включил «Back in Black». Вот это было бы действительно…

Он осёкся на полуслове, наконец заметив массивную фигуру у воды. Онслот тоже затих, переводя взгляд на неподвижного Скорджа. Мимолётная тишина, повисшая над озером, казалась почти осязаемой, нарушаемая только тихим плеском волн о берег и далёким эхом падающих деревьев — Найтбёрд всё ещё продолжала свою тренировку где-то в лесу.

— Эй, сталкер! — оживлённо окликнул его Нитро Зевс, поднимая свою самодельную удочку. — Ты как раз вовремя! Кто, как не ты, лучше всех разбирается в повадках любой добычи. Может, поделишься мудростью? А то наш тактик, — он мотнул головой в сторону Онслота, — только и делает, что критикует мои инновационные методы привлечения рыбы.

Упомянутый десептикон покачал головой, но в его оптике промелькнуло что-то похожее на веселье.

— Инновационные методы? Так теперь называется оглушение всего живого в радиусе мили?

Скордж медленно выпрямился, не вынимая когтей из воды. Его движения оставались плавными и выверенными, словно он действительно выслеживал добычу. Он повернул голову к спорщикам, его алая оптика сузилась, изучая импровизированную снасть в руках Нитро Зевса. Его левая рука, всё ещё касавшаяся воды, сжалась в кулак, металл протестующе скрипнул, и в его мейнфрейме вспыхивали образы, которые он в тот же клик отмёл.

— У тебя даже приманки нет, — заметил он своим низким голосом.

— А, это… — Нитро Зевс на мгновение замялся, разглядывая конец лески. — Думал, может, они на вибрации клюнут. Знаешь, как на концерте — бас в грудь бьёт, и все такое…

— Только местным карпам вряд ли он пришёлся по вкусу, — вставил Онслот.

— Эй, у меня как раз отличный вкус! — возмутился Нитро Зевс. — И вообще, я заметил движение под водой. Там что-то определённо есть.

Скордж снова опустил взгляд на тёмную воду, где его когти оставляли едва заметные круги на поверхности.

— Есть, — подтвердил он после паузы. — Но вряд ли оно заинтересуется голым крючком. Даже если ты споёшь ему серенаду.

Нитро Зевс издал смешок, поднимаясь на ноги и стряхивая с брони мелкие камешки.

— Ладно, признаю — возможно, мне стоит пересмотреть тактику. Может, подскажешь, что они здесь любят? Не может же быть, чтобы в такой глуши рыба была такой привередливой.

Оптика Скорджа на мгновение словно поймала какое-то движение в глубине. Он медленно вынул когти из воды, позволяя каплям стечь обратно в озеро, и каждая капля падала с едва слышным плеском, словно прощаясь с ним. Его плечи слегка подёрнулись, броня на них издала низкий гул.

— Знаешь, Нитро, — произнёс он с едва заметной усмешкой, — иногда добыча сама находит охотника. Особенно когда он так… настойчиво её приглашает.

Не успел он договорить, как тёмная вода вздыбилась, и массивная фигура, напоминающая хищную субмарину, вырвалась на поверхность. В воздухе она начала стремительно трансформироваться, детали перестраивались с характерным лязгом и шипением гидравлики.

Прежде чем Нитро Зевс успел среагировать, массивная рука с острыми когтями прижала его голову к земле. Над ним навис внушительный силуэт с характерными очертаниями морского хищника в дизайне — острые плавники на спине, массивная челюсть в конструкции шлема, и холодная оптика, светящаяся угрожающим голубым светом.

— Ты когда-нибудь слышал про акустическое давление под водой? — прорычал новоприбывший низким, вибрирующим голосом. — Если ещё раз потревожишь воду, я отправлю тебя туда, где даже эхолокаторы не найдут, усёк?

Нитро Зевс попытался что-то сказать, но когти лишь сильнее вдавили его в гальку.

— Я… кхм… понял намёк, — прохрипел он. — Больше никаких подводных концертов. Честное десептиконское!

Онслот наблюдал за сценой с явным удовлетворением, в то время как Скордж продолжал стоять у воды, словно всё происходящее его совершенно не удивляло.

Найтбёрд, привлечённая шумом, бесшумно появилась из леса, всё ещё сжимая оружие в руке. Она оценила ситуацию быстрым взглядом, но, заметив спокойную позу охотника расслабилась и опустила клинок.

Морской десептикон наконец ослабил хватку, позволяя Нитро Зевсу подняться. Тот поспешно отряхнулся, бормоча что-то про «чрезмерно чувствительных к музыке подводных обитателей».

Когда новоприбывший повернулся и его оптика встретилась с взглядом Скорджа, его суровое выражение сменилось чем-то, похожим на узнавание. Массивные плечевые пластины чуть опустились, а боевая стойка сменилась более расслабленной позой.

— Значит, слухи не врут, — произнёс он с нотками удивления. — Старый охотник действительно вернулся в строй.

— А ты всё так же не выносишь шум, — ответил Скордж, и в его обычно мрачном голосе промелькнуло что-то, похожее на веселье.

— Некоторые привычки не меняются, — хмыкнул морской трансформер, подходя ближе. — Особенно когда приходится патрулировать эти воды и терпеть выходки самоуверенных крикунов с леской.

Нитро Зевс, всё ещё потирающий шею, попытался незаметно отойти подальше от воды, но споткнулся о свою самодельную удочку, чем вызвал тихий смешок Онслота.

— Ну и улов, — тихо произнёс тот, наклонившись к своему товарищу. — Похоже, сегодня рыбак сам стал добычей.

— По крайней мере, — проворчал Нитро Зевс, поднимаясь на ноги, — теперь я знаю, почему здесь не клевало. Кто-то распугал всю рыбу раньше меня.

Тем временем Скордж и крупный десептикон отошли немного в сторону. Атмосфера между ними была наполнена тяжестью невысказанных слов.

— Скайбайт ⁽²⁾, — наконец произнёс Скордж, его голос стал заметно тише. — Давно не виделись.

— Слишком давно, — отозвался тот, его оптика помрачнела. — В глубинах ходят разговоры. Говорят, в последнее время десептиконские ряды редеют. Кто-то из близкого круга Старскрима пал.

Скордж медленно кивнул, сомкнув когтистую руку.

— Автоботы активизировались по всему региону восточнее отсюда. Два орбитальных цикла назад я потерял Баттлтрапа в засаде на Камчатке.

— После падения кого-то из своих рядов, — произнёс Скайбайт, глядя на тёмную воду, — многие предпочли бы затаиться во мраке. Но ты здесь, на виду. Ждёшь меня?

— Я знал, что рано или поздно ты появишься в этих водах. Эта территория — твоя стихия, — ответил Скордж. — Твоё умение находить то, что другие считают безвозвратно утерянным… Даже в поисках Мегатрона ты продвинулся дальше многих, хоть эта миссия пока не увенчалась успехом.

Скайбайт слегка напрягся при упоминании затонувшего лидера десептиконов, его оптика на мгновение потускнела.

— Поиски продолжаются, — произнёс он тихо. — Но океаны хранят свои тайны крепко. Даже мне едва под силу раскрыть их все.

Скордж кивнул, понимая всю тяжесть этих слов.

— Именно поэтому я здесь, Скайбайт. Наши навыки, объединённые вместе, могут дать нам преимущество, которого так не хватает сейчас десептиконам.

Скайбайт внимательно посмотрел на охотника, оптика замерцала, обрабатывая услышанное.

— Ты говоришь о совместной охоте? — в его голосе звучала смесь интереса и настороженности. — Как в старые времена?

Прежде чем Скордж успел ответить, тишину разорвал звук приближающихся двигателей. Все присутствующие подняли головы к небу, где сквозь облака пробивался знакомый силуэт. Тёмно-серебристый истребитель, рассекая воздух, начал снижение по широкой спирали.

Найтбёрд, всё ещё державшая катану наготове, сделала шаг вперёд, но Скордж остановил её жестом. Даже Нитро Зевс, обычно неугомонный, замер, наблюдая за приближением командира.

Старскрим трансформировался прямо в воздухе, приземляясь на берегу озера с привычной театральностью. Его крылья слегка подрагивали от напряжения после длительного полёта, а красная оптика сразу же сфокусировалась на собравшихся.

— Как… своевременно, — произнёс он, окидывая взглядом присутствующих. — Я искал тебя, Скордж, а нахожу уже сформированную ударную группу.

Он сделал паузу, заметив Скайбайта.

— Даже хранитель глубин решил подняться на поверхность. Превосходно. Твои навыки разведки…

— Ближе к делу, Старскрим, — холодно прервала его Найтбёрд. — Зачем ты здесь?

Сикер на мгновение замер, явно недовольный прерванной речью, но небрежно махнул когтистой рукой, словно отметая эти слова.

— Саундвейв перехватил один сигнал. Мощный электромагнитный импульс, который вывел из строя половину земных спутников. Источник находится где-то в горах Монтаны.

Скордж выпрямился, его когти слегка сжались:

— Автоботы?

— Неизвестно. Но энергетическая подпись не похожа ни на что земное… — Старскрим сделал несколько шагов вперёд. — Именно поэтому мне нужны лучшие охотники. Скордж, твоё чутьё. Скайбайт, твои способности к разведке. И, разумеется, — он окинул взглядом остальных, — поддержка вашего отряда.

Это заявление вызвало заметное оживление среди присутствующих. Даже обычно невозмутимый Онслот подался вперёд.

Охотник обменялся быстрым взглядом со Скайбайтом. Казалось, его ранние слова о совместной работе обретали новый смысл.

— Когда выдвигаемся? — спросил Скордж, его когти слегка сжались в предвкушении.

— Немедленно, — ответил Старскрим, активируя навигационные системы. — Саундвейв уже координирует операцию из верхних слоёв атмосферы. Все детали получите в пути. — Он сделал паузу, его оптика на мгновение потускнела. — Однако должен предупредить — я буду вынужден покинуть вас на время операции. Есть… определённые обязательства, требующие моего присутствия на орбите Сатурна. Задачи, которые нельзя игнорировать.

Найтбёрд незаметно напряглась, её пальцы крепче сжали рукоять катаны.

— И когда ты планировал сообщить об этом?

— Детали не имеют значения, — отмахнулся Старскрим. — Сейчас важна скорость — мы должны добраться до источника раньше автоботов.

Он активировал двигатели и взмыл в воздух, быстро трансформируясь в истребитель. Рёв его турбин эхом разнёсся над озером, вспугнув стаю птиц с ближайших деревьев.

— Чтоб его турбины сгорели с этими «безупречными планами». — бросила Найтбёрд на грубом кибертронском.

Скайбайт издал низкий смешок, его оптика блеснула пониманием.

— Ха, верно сказано. Ржавый прохвост, как и был, — прогудел в ответ Скайбайт.

Проводив взглядом серебристый силуэт Старскрима, Скордж медленно поднял голову к солнцу. Свет, отражаясь от его брони, создавал причудливую игру теней. За малый отрезок вечности службы он научился различать знаки судьбы, и сейчас все они указывали на приближение момента, которого он ждал так долго. Рёв турбин сикера, постепенно затихающий в облаках, внезапно резонировал в его сенсорах, вызывая эхо другого звука — яростного, дерзкого рёва двигателя, который разорвал воздух в тот момент, когда серебристый Корвет ворвался в его триумф, отрывая его когти от поверженного Прайма, оставляя лишь горький привкус незавершённой охоты. Возможно, именно сейчас, когда все фигуры заняли свои места на этой космической шахматной доске, настал час для решающего хода.

— Судьба благоволит терпеливым, — произнёс он негромко, обращаясь к своим спутникам. Его когтистая левая рука, всё ещё неподвижная, внезапно сомкнулась с едва слышимым скрежетом металла. — И мы достаточно ждали.

Найтбёрд внимательно посмотрела на него, словно соглашаясь со словами лидера группы. Она, как и все остальные, чувствовала — грядёт нечто большее, чем просто очередная миссия.

Продолжение следует…

---

Примечания:

Скайбайт бэйверса [https://avatars.mds.yandex.net/i?id=92fb09e610b900ccdb35c3b39f7cc3300b51a3d802e06a3c-4884336-images-thumbs&n=13]

---

1) Не эта эми, инспектор. Угомонись!

Вернуться к тексту

2) Его дизайн в конце главы

Вернуться к тексту

Примечания:

UPDATE: Соавтор утихомирил свою шизу... наполовину. Потому и цитат будет по одной. В начале.

---

— Гениальность — это способность видеть то, что остальные считают невозможным, и раздражать всех вокруг, доказывая это.

Соединенные Штаты Америки. Штат Монтана. Где-то на окраинах Грин-Хиллз.

Поздний послеполуденный свет отбрасывал длинные тени на бейсбольное поле Грин-Хиллз, ныне превращенное в импровизированную военную базу. Обычно оживленная площадка приобрела совершенно иной характер: оливково-зеленые палатки усеяли дальнюю часть поля, а персонал в защитных костюмах методично обследовал территорию с помощью детекционного оборудования. Табло, как правило полное жизни, стояло темным и безмолвным — жертва массового отключения электроэнергии, вызвавшего эту операцию.

Майор Беннингтон наблюдал за происходящим с командного поста у домашней базы, его обветренное⁽¹⁾ лицо выражало смесь тревоги и досады. Показания приборов были беспрецедентными, не поддающимися стандартным объяснениям. Он как раз изучал последние данные с датчиков, когда необычный, почти театральный гул со стороны парковки заставил его отвлечься от бумаг.

Массивный черный Freightliner Argosy, сверкающий как обсидиан в угасающем свете дня, бесшумно выкатился на обозрение. Дизайн фуры говорил одновременно о роскоши и угрозе: обтекаемые аэродинамические линии контрастировали с агрессивными элементами стиля. Особенно выделялся круглый красный сенсорный массив над затонированным лобовым стеклом, напоминающий внимательный электронный глаз HAL 9000. Грузовик остановился с точностью, а его пневматические тормоза издали отчетливый, властный шипящий звук. ⁽²⁾

За этим последовало настоящее технологическое представление: ряд панелей вдоль борта прицепа плавно отъехал в сторону, обнажив встроенную лестницу, которая с механическим изяществом выдвинулась к земле. Завершающий процесс сопровождался мягким пневматическим звуком, явно спроектированным так, чтобы привлечь внимание.

Из затененного салона появилась фигура, словно сошедшая со страниц модного хай-тек журнала из раздела «злодей года». Одетый в безупречно скроенный черный костюм с тонкими красными акцентами, он являл собой разительный контраст на фоне утилитарной военной обстановки. Его тщательно ухоженные усы и безукоризненно уложенные волосы говорили о человеке, уделяющем своей внешности не меньше внимания, чем своим технологическим творениям.

Спустившись по лестнице в сопровождении нескольких столь же элегантно одетых, но менее заметных агентов, он заставил майора Беннингтона инстинктивно придвинуть руку ближе к кобуре. Было что-то в манере держаться новоприбывшего, что включало все тревожные звоночки в голове опытного офицера — едва сдерживаемая энергия, казалось, исходила от него с каждым выверенным шагом.

Мужчина пересек глинистое покрытие бейсбольного поля, и его начищенные туфли каким-то образом избежали пыли и грязи. Его путь вел прямо к майору Беннингтону, и хотя на нем были темные солнцезащитные очки, не было сомнений в том, что за этими малыми прямоугольными линзами происходила холодная оценка ситуации.

— Вы здесь главный? — вопрос прозвучал в тоне, который намекал, что ответ уже не имеет значения.

Майор Беннингтон расправил плечи, готовясь отстоять свой авторитет.

— Да, я…

— Нет! — отрезал новоприбывший, не дав майору закончить фразу.

— Моё…

— Неверно! — Роботник картинно поправил манжеты своего безупречного костюма.

— звание… — и тут майор начал понимать, что в перетягивании канатов противник откровенно читерил.

— Я здесь главный! — Роботник позволил себе лёгкую улыбку, словно наслаждаясь происходящим.

— Майор… — терпение военного подвергалось серьёзному испытанию.

— Я! — прошептал Роботник, наклонившись ближе.

Агент Стоун, стоявший чуть позади, развернул голографический планшет, демонстрируя цифровые регалии своего начальника. Роботник указал наверх театральным жестом:

— Позвольте прояснить ситуацию. В иерархической системе, основанной на уровне критической значимости, пропасть между нами настолько велика, что не поддаётся количественному измерению. Видите ли, иногда нужно бежать, прежде чем научишься ходить. Но в нашем случае, майор, вы даже не доползли до старта.

Беннингтон всё-таки непроизвольно вернул свою руку к кобуре:

— Послушай, приятель…

— О, «приятель»? — Роботник театрально приподнял бровь. — Агент Стоун, представьте себе, он назвал меня приятелем. Какая… непосредственность. Прямо как в том эпизоде «Друзей», где Росс пытается казаться крутым, а все просто неловко молчат.

— Доктор находит вас несколько примитивным, — пояснил Стоун.

— Если вы не понимаете… — начал было майор.

— Нет, это вы не понимаете, — Роботник достал из внутреннего кармана пиджака миниатюрный пульт управления. — Знаете, что общего между вашей карьерой и вашей историей браузера? Одно нажатие кнопки — и всё это станет достоянием общественности.

Роботник сделал паузу, любуясь произведённым эффектом, после чего продолжил более деловым тоном:

— Теперь, когда с формальностями покончено, ваши люди переходят под моё командование. Как говорится, «иногда лучший способ решить проблему — это создать новую». И я, — он обвёл рукой территорию базы, — намерен создать их великое множество. Во имя науки, разумеется.

Он повернулся к своему помощнику:

— Агент Стоун, подготовьте всё необходимое. Пора показать этим… — он смерил Беннингтона взглядом, — военным энтузиастам, как работают настоящие профессионалы.

Беннингтон, сохраняя внешнее спокойствие, попытался вставить слово о прибывающем подкреплении, но Роботник уже развернулся на каблуках, полностью игнорируя его присутствие и отдавая распоряжения своей команде по подготовке какого-то технически сложного оборудования.

Роботник, продолжая стоять спиной к майору, демонстративно поправляя свои высокотехнологичные перчатки со встроенными контроллерами:

— Агент Стоун, — произнёс он с деланным безразличием, — наш бравый служака всё ещё пытается просверлить дыру в моём затылке?

— Да, доктор. Майор не сводит с вас глаз.

— Как утомительно быть центром внимания тех, кто даже не способен оценить истинный масштаб гения, — вздохнул Роботник, изучая голографический дисплей, встроенный в перчатку. — Я пытаюсь сосредоточиться на работе, но этот… назойливый взгляд… Чувствую себя как на показе мод в бронежилете.

— Возможно, майор просто пытается… — начал Стоун.

— Меня не интересуют его попытки, — отрезал Роботник, резко развернувшись. — Кстати, как там его звание? Майор…?

— Беннин…

— Всем плевать! — театрально воскликнул Роботник. — Понимаете, майор, в мире существует всего два типа людей: те, кто двигает прогресс вперёд, и те, кто стоит и смотрит, как это делают другие. И сейчас вы определённо относитесь ко второй категории. Вы — статист в моём блокбастере, и, поверьте, Оскар вам за это не дадут.

Он снова повернулся к Стоуну:

— Кстати, агент, передайте майору, что пристальное разглядывание гениев без их согласия может привести к весьма неприятным последствиям. Например, к тому, что его служебный телефон начнёт играть 'Baby Shark' на каждом совещании.

— Я не глухой! — возмутился Беннингтон.

— О, он умеет говорить! — Роботник картинно всплеснул руками. — Просто поразительно, как эволюция работает. Агент Стоун, сделайте пометку в календаре — сегодня майор произнёс целое предложение, не запинаясь. Дарвин был бы в шоке.

Беннингтон, сохраняя остатки терпения, попытался привлечь внимание эксцентричного учёного:

— Доктор Айво Роботник, вам следует знать…

— Следует? — Роботник картинно приподнял бровь. — Единственное, что мне следует, это продолжать раздвигать границы науки, пока такие как вы продолжают играть в солдатиков. Агент Стоун, как там детки поживают?

Стоун начал было отвечать, но, будучи единственным, кто заметил приближающиеся вдалеке огни колонны машин, был вынужден прервать однокалиточную словесную дуэль.

— Доктор…

— Что такое? Вы же видите, я занят важным делом — игнорирую майора.

— Но доктор, там…

— Если это не синяя телефонная будка, внезапно появившаяся прямо посреди поля, или, не знаю, армия трансформирующихся роботов, то подождёт.

Внезапный рёв мощных двигателей заставил Роботника замолчать на полуслове. Его брови медленно поползли вверх, когда на территорию базы въехала колонна военных хаммеров, сопровождаемая… весьма необычными транспортными средствами.

— Агент Стоун, — медленно произнёс Роботник, не отрывая взгляда от приближающейся процессии, — либо мои оптические сенсоры нуждаются в серьёзной калибровке, либо я только что увидел спортивный Корвет в раскраске, который заставила бы кислотой разрыдаться любого уважающего себя автодизайнера.

— Да, доктор. И ещё тягач…

— …который выглядит так, будто его разрисовывала банда байкеров из эпизода «The Great Unwashed» одного мультика, — закончил Роботник, наблюдая, как яркая кавалькада⁽³⁾ выстраивается на поле. — Боже мой, кто додумался покрасить Петербилт в такие цвета? Это преступление против автомобильной эстетики!

Роботник медленно повернулся к майору, его лицо приобрело то особое выражение, которое обычно предшествует взрыву:

— Майор… Беннингтон… — процедил он сквозь зубы, делая паузу между словами. — Вы что, серьёзно? Всё это время, пока я демонстрировал своё превосходство… Вы не могли упомянуть, что у нас тут… что это вообще? Съезд любителей тюнинга? Косплей-конвенция? Или может…

Его глаза расширились от внезапного озарения:

— Погодите-ка… — он перевёл взгляд с машин на майора и обратно.

Затем схватился за голову:

— Почему, ради всего святого, вы не сказали мне, что эта операция спонсируется Hasbro?! Агент Стоун, отмените заказ на квантовые процессоры — похоже, нам понадобятся встречать гостей конфетти и блёстками! И где мой сценарий?

Конвой из военных машин и разноцветного автопарка ворвался в военный лагерь «G.U.N.» с таким грохотом, что даже Роботник на мгновение потерял свою обычную самоуверенность. Не только он и его агенты остолбенели от вида этой эксцентричной компании на колесах, но и солдаты базы замерли, будто увидели мстительного пришельца после полувека спячки. Когда машины резко затормозили, подняв облако пыли, на одном из бронированных хаммеров отчетливо проступила аббревиатура «N.E.S.T.».

Беннингтон напрягся, увидев этот знак. Он знал, что ребята из «N.E.S.T.» — не просто солдаты, а закаленные в аду ветераны, чьи истории могли бы заставить даже самого стойкого циника схватиться за сердце. Их выживание было чудом, достойным голливудского сценария.

Однако Роботник, в своей привычной манере, этого не осознавал. Для него эти «солдатики на машинках» были очередной партией мишеней для его остроумия. Усатый гений уже прикидывал, как в очередной раз укоротит хвост⁽⁴⁾ очередному солдафону, возомнившему себя тут главным. Когда из головного хаммера вышел крепкий, коротко стриженный мужчина в черной форме, Роботник не сдержал ехидной ухмылки.

— Смотри, Стоун, очередные статисты пожаловали! Выглядят, будто сбежали из тепличных боевиков 90-х. А тут еще и автопарк, словно их выдернули с оранжевого трека Hot Wheels после пары мертвых петель, — бросил он, картинно закатывая глаза. — Видимо не могут определиться, кого отыгрывать, — этими словами он показывал всё своё неуважение. — Поставить их на место будет проще, чем выиграть в «Камень-ножницы-бумага» у калькулятора. Серьезно, кто их стилист? Доминик Торетто после долгого отпуска?

— Я бы не был так уверен, доктор, — осторожно заметил Стоун, разглядывая приближающуюся группу. — У меня предчувствие, что с этими парнями всё не так просто. Особенно с тем, что в черной форме.

— Ой, брось, Стоун! — отмахнулся Роботник, поправляя свои солнцезащитные очки. — Большие пушки и мрачный гардероб не делают тебя особенным. Это как если бы я надел плащ и начал называть себя Бэтменом. Хотя, признаю, у меня усы получше, чем у Клуни. Сейчас я покажу им, кто тут настоящий босс, и они выстроятся в очередь за автографами!

Отряд из десятка бойцов в черном камуфляже, вооруженных до зубов, уверенно двинулся через лагерь прямо к дуэту. Роботник и Стоун сначала просто наблюдали, но затем учёный, предвкушая шоу, сам пошел им навстречу. Его походка была полна театральной уверенности, как у режиссера, готового крикнуть «Мотор!». Учёный начал предвкушать представление, которое сейчас им устроит.

Когда между ними осталось всего пара метров, Айво начал свой монолог:

— Что ж, господа, рад вас приветствовать! Не знаю, как к вам обращаться, чтобы не задеть ваши тонкие душевные струны — может, «воины выходного дня»? Но мне, в общем-то, плевать. Итак, я здесь…

Он не успел закончить, потому что весь отряд, не удостоив его даже взглядом, прошел мимо, словно он был невидимкой. Роботник замер, его лицо на мгновение превратилось в маску полного недоумения, а затем скривилось в гримасе возмущения.

Вопиющее неуважение к его усатому гению.

— Ты это видел, Стоун?! — взорвался он, театрально разводя руками. — Какая-то банда неандертальцев только что обошла меня, как будто я — кусок какой-то скалы! Это возмутительно!

— Похоже, они вас всерьез не воспринимают, доктор, — спокойно заметил Стоун, провожая группу в чёрном коротким взглядом.

— О, я им сейчас покажу, что я достаточно серьезен! Агент Стоун, запиши: пора устроить этим солдафончикам мастер-класс по уважению к гениальности!

Тем временем отряд подошел к майору Беннингтону, который явно не ожидал стать их целью. К нему приблизился тот самый коротко стриженный мужчина без шлема, излучающий ауру человека, видевшего слишком многое. Они обменялись долгими, оценивающими взглядами. Беннингтон заметил нашивку «N.E.S.T.» на плече гостя, а ниже — звание и имя: майор Уильям Леннокс. Его глаза слегка расширились от удивления:

Перед ним так же стоит человек со званием майора.

— Здравствуйте, майор Уильям Леннокс, представитель организации «N.E.S.T.», — мужчина отдал честь с военной четкостью.

— Майор Джон Беннингтон, — отозвался Беннингтон, зеркально отвечая жестом. — Так вы… тот самый Леннокс? Который…

— Знаете, давайте оставим байки на потом, — перебил Леннокс, сохраняя деловой тон. — У нас тут задание и я предлагаю сосредоточиться на нём. У вас уже есть какие-то сведения о том, что здесь случилось?

— Ну, наши люди пытались разобраться, но пока ничего конкретного. Боюсь, мы знаем не больше вашего.

— Тогда объединим усилия. Но сначала моим людям нужно развернуть лагерь и…

— Господа вояки! — громкий голос "невидимки" разорвал их беседу, словно сирена на съемочной площадке.

Леннокс и Беннингтон обратили внимание на стремительно идущего в их строну усатого мужчину. Тот выглядел не очень довольным, судя по выражению лица. И если Леннокс встретил его холодным, равнодушным взглядом, то вот Беннингтон напрягся, уже зная, чего ожидать от этого эксцентричного типа, нашедшего новую наживку.

Роботник остановился перед ними и, игнорируя Беннингтона, уставился на Леннокса. Учёный сделал шаг вперед, намеренно вторгаясь в личное пространство майора, и смерил его взглядом с ног до головы. Затем, широко улыбнувшись, начал:

— Майор… как там вас, но да плевать. Вы ведь здесь, я так полагаю, в первый раз, да? Тогда вот вам совет: я тут теперь рулю всем шоу. И разговаривать с этим вот… — он небрежно ткнул пальцем в Беннингтона, — ошибка, ибо он такой же неумеха, как и вы. Поэтому…

— Слушай сюда, мистер Андерсон! — Леннокс шагнул вперед, заставив Роботника невольно отступить. Его голос был резким, как удар хлыста. — Не знаю, какую таблетку ты выбрал на этот раз — красную или синюю, — но пора возвращаться в реальность. Ты тут не избранный. Так что подчиняться твоему цифровому мессианству я не собираюсь.

Роботник замер, его брови взлетели вверх, а усы слегка дрогнули от неожиданности. Он поправил солнцезащитные очки, пытаясь скрыть растерянность, и театрально кашлянул, чтобы выиграть время.

— О, браво, майор! Видимо не понапрасну вас в детстве запирали в дедушкином подвале с горой DVD. — реабилитировался он, делая вид, что ему смешно, хотя голос выдавал легкое раздражение. — Но позвольте напомнить, я скорее… Архитектор этой операции, а вы едва ли тянете на Трини…

— Хватит, — Леннокс резко поднял руку, прерывая Роботника на полуслове. Его голос стал ледяным, а взгляд — стальным, ясно давая понять, что шутки закончились. — Я здесь не для того, чтобы терпеть твоё позерство. Ты либо «перезагрузишься» и начнешь сотрудничать с нами, либо я сам тебя «перезагружу». Я понятно объясняю?

Наступила непродолжительная тишина. Роботник застыл, его лицо выражало смесь шока и растерянности. Такого с ним ещё не случалось. Даже высшие чины «G.U.N.» порой боялись ему что-то сказать, а тут…

Леннокс воспользовался наступившим культурным шоком, чтобы повернуться к своим людям и начать раздавать чёткие команды: где ставить лагерь, кому идти на разведку и так далее.

В этот момент Роботник медленно повернулся к Стоуну, его усы дрожали от сдерживаемого негодования, но глаза горели театральным огнем. Он поправил очки, словно готовясь к новой сцене в своем личном блокбастере, и заговорил шепотом, но с явным намерением быть услышанным:

— Агент Стоун, вы это видели? Этот… эта пешка в камуфляже только что назвала мою гениальность «позерством»! — Он картинно приложил руку к подбородку, как будто размышляя над шахматной доской. — О, я чувствую, как ферзь моей исключительности готовится к решающему удару! Может, мне стоит просто уйти с этой доски, чтобы он понял, что без короля игра не идет?

Стоун, сохраняя профессиональную невозмутимость, слегка наклонил голову, его голос был ровным и лояльным:

— Доктор, майор, похоже, ведет опасную игру, не осознавая, что вы всегда на три хода впереди. Пора показать ему, что король никогда не проигрывает?

Айво резко выпрямился, щелкнул пальцами и указал на Стоуна с широкой улыбкой:

— Ах, Стоун, вы — мой верный конь в этом хаосе невежества. Пора показать этому майору, что я не просто король — я гроссмейстер, и его зазнавшиеся пешки обречены на сокрушительное поражение.

С этими словами Роботник стремительно развернулся на каблуках, его черный костюм мелькнул, как тень, и с театральной уверенностью шагнул к Ленноксу. Его движения были точными, почти хореографическими, а улыбка — хищной. Леннокс, занятый раздачей команд своим людям, внезапно почувствовал легкий, но настойчивый хлопок по плечу — пальцы Роботника, затянутые в высокотехнологичную перчатку, коснулись его с такой уверенностью, будто он уже объявил шах и мат.

— Что? — тут же бросил Уильям, обернувшись на прикосновение. Его брови нахмурились, а в голосе сквозило раздражение — этот эксцентричный тип в черном явно начинал действовать ему на нервы.

— Майор Уильям Леннокс.

— О, вы теперь обращаетесь ко мне более официально. Что же, это мило, — парировал Леннокс, скрестив руки и слегка прищурившись, словно пытаясь понять, насколько далеко этот усатый клоун готов зайти.

— Не зазнавайтесь. Это не означает, что я отношусь к вам снисходительно. Просто мне не нравится ваше поведение. Вы слишком много о себе мните, молодой человек, — Айво тут же начал брать инициативу в свои руки. — Думаете, вы тут самый умный? Боюсь, вас ждет разочарование.

Он выдержал драматичную паузу, картинно подняв руку и начиная загибать пальцы:

— Знаете какая пропасть между нами в интеллектуальном плане? Говоря простым языком, она огромна. Я — мозг операции, а вы…

— Я не гений, признаю, — в очередной раз перебил Леннокс усача, вызывая у того очередной нервный тик. Его голос стал спокойнее, с ноткой снисхождения, словно он решил дать усачу шанс одуматься, прежде чем потерять терпение окончательно. — У меня нет докторской степени и IQ за двести. Я простой солдат, который защищает людей и их жизни.

Он медленно шагнул к Роботнику, заставляя того отступить еще на шаг. Ученый нахмурился, его усы слегка дрогнули, а в глазах мелькнула тень неуверенности — ситуация явно ускользала из-под контроля. Айво было трудно это признать, но этот майор оказался крепким орешком, и его спокойная уверенность начинала раздражать.

— И знаешь, я как-то не рефлексирую на этот счёт, — продолжил Леннокс, его голос стал жестче, а взгляд — холоднее, как у человека, который видел слишком много, чтобы впечатляться театральными выходками. — Я делаю то, что действительно умею. Но при этом я не принижаю тем самым других и не тычу им в лицо их ошибки. А вот тебе... я скажу, «приятель»: если бы не мы, солдаты, ты бы сейчас не наукой занимался, а каким-нибудь железным дровосеком из металлолома… в пещере.

Роботник открыл рот, чтобы возразить, но его лицо исказилось в гримасе возмущения, а рука инстинктивно дернулась к усам, словно защищая их от оскорбления.

Леннокс, не давая ему и шанса вставить слово, шагнул еще ближе, понизив голос до угрожающего шепота, но с явным презрением:

— И, в отличие от тебя, я и другие солдаты побывали в таком пекле, от которого ты бы в страхе побежал прятаться под кровать.

Роботник замер, его лицо на мгновение стало маской полного недоумения. Он театрально отшатнулся, приложив руку к груди, словно его только что ударили в сердце, и резко повернулся к Стоуну, не сводя глаз с Леннокса.

— И что же вы там такого повидали? Очередных террористов-дегенератов с плохими прическами? — съязвил он, сложив руки и пытаясь вернуть себе инициативу, но его голос слегка дрогнул, выдавая внутреннее напряжение.

— А ты когда-нибудь дрался один на один с гигантскими инопланетными роботами? — спокойно парировал майор, прищурившись.

Наступила гробовая тишина. Роботник моргнул, его сарказм испарился, как вода в пустыне, а челюсть слегка приоткрылась. Он медленно снял солнцезащитные очки, чтобы убедиться, что не ослышался, и театрально прищурился, глядя на Леннокса, как на человека, который только что заявил, что земля плоская.

— Эм… что?

И тут, словно по сигналу режиссера, разноцветный автопарк начал преобразовываться. Металл загудел, шины сложились, а кузова развернулись в огромных роботов прямо на глазах у всех. Солдаты «G.U.N.» напряглись, хватаясь за оружие, агенты Роботника замерли, а сам ученый вытаращил глаза. Только Леннокс и его команда остались невозмутимыми.

Через несколько секунд перед ними стояли автоботы — внушительные, грозные и величественные. Особенно выделялся красно-синий бот, бывший тягачом. Его присутствие буквально кричало: «Не связывайся со мной».

— Ого… — единственное, что выдал Айво.

Он пару раз хлопнул себя по щекам, проверяя, не сон ли это, а затем повернулся к Стоуну:

— Агент Стоун, ущипните меня. Нет, лучше дважды — вдруг это глюк от вчерашнего латте? — Когда Стоун послушно выполнил просьбу, Роботник взвизгнул: — Ай! Ладно, это реально. Боже, это лучшее, что я видел со времен первого испытания… Манхэттенского проекта!

Его шок сменился восторгом. Он шагнул вперед, разглядывая автоботов с горящими глазами:

— Какая конструкция! Какое технологическое совершенство! Это… это словно сам Да Винчи спроектировал их в перерыве между картинами!

— Ха, ишь как заговорил. — хмыкнул зеленый бот в плаще, тыча в Роботника металлическим пальцем. — А до этого ржал над моей 'кислотной' раскраской. Старскрим бы тобой гордился, мастер подхалимажа!

— Что простите? — вновь Айво растерялся, переводя взгляд с бота на Леннокса.

— Думаю, вас стоит друг другу представить, — вмешался Леннокс, скрывая легкую усмешку. — Знакомься, это Оптимус Прайм и его верная команда автоботов. Советую тебе к ним относиться с уважением, ибо с грубиянами у них разговор короткий, — вкратце пояснил Уильям указав на кибертронцев. Затем он вернул свой взгляд на Прайма. — Оптимус, это… эээ… как там тебя?

— Доктор Айво Работник, — процедил ученый, явно недовольный тоном Леннокса, словно ожидал оваций, а не этого сарказма, годного для базарных пересудов.

— Доктор Роботник, — кивнул Леннокс. — Вот и познакомились.

— Может вы будете благоразумны и объясните мне, что тут происходит? — учёный скрестил руки. — В конце концов, я обязан это знать.

— А ты думаешь, мы обязаны отчитываться перед таким скользким типом? — буркнул в ответ усачу толстый зелёный бот, выпуская клуб дыма. — Сосунок!

— Хаунд, угомонись, — вмешался Оптимус, его голос был глубоким и властным. — Мы союзники в этой миссии. И если хотим достичь успеха, мы должны сотрудничать. — Затем он перевёл свои голубые диоды на мужчину. — Что касается вашего вопроса, доктор Роботник, мы автономные роботы с планеты Кибертрон.

— Кибертрон? То есть вы… пришельцы? — вклинился агент Стоун, который до этого просто молча разделял с начальником трепетное благоговение.

— А ты как думаешь мужик? Как по мне, это вполне очевидно, — весело откликнулся серебристый бот на колёсах. — Кстати, стильная бородка.

— Эм… спасибо, наверное? — Стоун замялся, не привыкший к комплиментам. В особенности от шестиметрового инопланетного колосса.

— Ох, вечно я узнаю обо всём в последнюю очередь. Что ж, ладно, — Роботник театрально вздохнул, а затем снова посмотрел на автоботов с добродушной улыбкой. Он неспеша начал подходить к ним. — Тогда рад вас приветствовать, господа пришельцы! Вы… весьма необычны. Если позволите, я бы хотел вас рассмотреть... поближе. Ваше строение — просто мечта…

— Даже не думай, приятель, — Леннокс шагнул вперед, крепко сжимая автомат.

— Я лишь просто хотел…

— Эти ребята — наши союзники, спасавшие Землю чаще, чем ты меняешь свои перчатки. Правительство ясно дало понять: тронешь их — и пожалеешь.

И, как по команде, весь отряд «N.E.S.T.» молча выстроился позади Леннокса, подчеркивая серьезность его слов. Никто из них не проявлял агрессии, но если этот учёный хоть проводок вытянет сейчас, то ему же будет худо.

Он понял, что давить бесполезно, и сменил тактику. Он расслабился, вернув лицу привычное выражение высокомерного равнодушия.

— Вы меня обижаете, майор, — он развел руками. — У меня и в мыслях подобного не было. Я лишь хотел убедиться, что они не привезли нам космическую чуму. Но раз вы против, забудем. Как говорят, «не стреляйте в вестника», верно?

Он отошел на пару шагов, затем развернулся, обведя руками лагерь «G.U.N.»:

— Однако напомню: эти люди находятся сейчас под моей юрисдикцией. Так что все детали операции обсуждаем со мной — вам и вашим железным друзьям.

— Согласен, — кивнул Леннокс. — но напомню в ответ, что мы вам тут не слуги. Так что, ты тоже будешь делиться с нами планами и разведданными. Я выражаюсь ясно или опять будете выпендриваться?

— Я вас прекрасно понял, майор Леннокс, — Роботник улыбнулся шире. — Будем с вами максимально открытыми, как книга… ну, или инструкция по микроволновке.

Схватив Стоуна за локоть, он направился к Ленноксу и автоботам для обсуждения плана. Эта операция обещала быть эпичнее любого блокбастера.

* * *

Группа людей — Леннокс, Беннингтон, Роботник, Стоун и пара солдат — собралась вокруг стола, на котором была развёрнута карта местности города. На ней ярко выделялось бейсбольное поле — точка, с которой всё началось, а вокруг мелкими метками были обозначены предполагаемые места источника аномалии, погрузившей штаты в темноту. Атмосфера была напряженной, но деловой — каждый понимал, что время не ждёт.

Рядом возвышались автоботы, чьи металлические корпуса слегка поскрипывали при каждом движении. Оптимус Прайм, Айронхайд и Рэтчет активно участвовали в обсуждении, их глубокие голоса гудели, как двигатели, а остальные — Хаунд, Сайдсвайп, Дрифт и Кроссхэйрз — стояли чуть позади, изредка вставляя короткие реплики или просто кивая.

Леннокс, склонившись над картой, взял фломастер и начал отмечать ключевые точки: лес неподалёку от поля, сам город и озеро рядом с ним. Его движения были чёткими, уверенными, как у человека, привыкшего командовать в хаосе.

— Из того, что нам известно, вся территория города и его окрестности стали эпицентром неизвестной аномалии, — начал Леннокс, его голос был ровным, но с ноткой стали. — Соответственно, нужно разделиться на группы и искать источник в этих трёх местах. — Он поднял взгляд на Беннингтона. — Майор Беннингтон?

— Есть! — тут же отозвался коллега, выпрямившись, но в его глазах мелькнула тень усталости — он явно предвидел очередной всплеск активности Роботника.

— Сколько людей вы можете выделить на одну из этих точек? — Леннокс указал на лес и озеро.

— На каждую по десять человек. Можно и двадцать, но тогда лагерь останется почти пустым, — ответил Беннингтон, нервно покосившись на учёного, который уже начал театрально постукивать пальцами по столу, явно готовясь к своему «выходу».

— Что же, тогда я также выделю по десять на каждую из этих точек. Итого будет по двадцать человек — должно хватить, — кивнул Леннокс, его брови слегка нахмурились, когда он заметил движение доктора в углу зрения.

— В таком случае мои люди займутся городом, — вмешался Айво, его улыбка была почти хищной. — Как ни крути, они лучше подходят для городской местности, чем ваши… солдаты. — Он повернулся к Стоуну, щелкнув пальцами с театральной точностью. — Агент Стоун, готовьтесь отправиться в город с пятнадцатью агентами. И снабдите их моими новыми сканерами — это вам не игрушки из военторга.

— Как скажете, доктор, — учтиво ответил Стоун, сохраняя профессиональную невозмутимость, хотя его взгляд мельком скользнул к автоботам с лёгким любопытством.

— Я тоже могу заняться городом, — тут же выдвинулся Сайдсвайп, его серебристый корпус блеснул, когда он шагнул вперёд, а голос зазвенел с энтузиазмом. — Могу работать с вашими людьми, — добавил он, кивнув Стоуну.

— Это если доктор даст добро, — уточнил Стоун, бросив быстрый взгляд на Роботника.

— О, я думаю, это будет любопытный опыт работы с инопланетным роботом, — Роботник наклонился к Стоуну, понизив голос до шёпота. — Плюс, это шанс подцепить данные об этих стальных гигантах. — Он подмигнул, но тут же замер, когда Айронхайд громко кашлянул.

— Я всё слышу, усатый, — буркнул Айронхайд, скрестив массивные руки на груди, а его тон был грубым, как звук ржавого двигателя.

— Всё понял, не дурак, — тут же отпрянул Айво, подняв руки в притворном жесте капитуляции, но его глаза хитро блеснули. — Вернемся к плану, господа!

Затем в разговор полноценно вступил Оптимус. Его голубые диоды ярко сверкнули, а вокалайзер загудел, как гром перед бурей:

— Эта аномалия имеет инопланетный характер. Я видел подобное раньше, но не могу утверждать, что это то же самое. Мы должны найти источник и действовать осторожно — кто бы что ни обнаружил, немедленно сообщайте. — Он выдержал паузу, обведя взглядом всех собравшихся, и его присутствие заставило даже Роботника на миг замолчать.

— Похоже, вы много знаете об этой аномалии, мой железный друг, — вклинился Айво, глядя на Прайма снизу вверх с лукавой улыбкой. — Не желаете ли поделиться ещё какими-нибудь космическими откровениями, которые нам, недалёким обитателям этой планеты, следует знать?

— Мы выясним всё в процессе, — кратко ответил Оптимус, не поддавшись на провокацию. — Сначала — источник.

Он повернулся к своей команде, чьи взгляды уже горели нетерпением.

— Айронхайд, Хаунд — разведка в лесу. Если что-то найдёте, немедленно сообщите. Дрифт, Кроссхэйрз — озеро.

— Ох, вода, блин, — тут же заныл Кроссхэйрз, разведя руками с громким лязгом. — Я не люблю воду, после неё остается ржавчина и налёт!

— Что такое? Боишься замочить свои микросхемы? — хмыкнул Хаунд, выпустив клуб дыма из своей сигары и ехидно ухмыльнувшись.

— И это я слышу от того, кто не мог всплыть из пятнадцатиметрового бассейна и потом жаловался на хлюпанье у себя в шинах? — огрызнулся Кроссхэйрз, ткнув в него пальцем.

— Я тогда просто не был к этому не готов, чтобы ты знал…

— Достаточно! — приказным тоном воскликнул Прайм, мгновенно утихомирив перепалку. — У нас серьёзное задание. Без споров.

— Да… весёлая у вас компашка однако, — проговорил Айво глядя на железных гигантов. — И не скажешь, что это просто машины.

— Да, они довольно… живые, — согласился агент с боссом.

— …Ты же, Сайдсвайп, отправишься вместе с агентами доктора Роботника, как ты и хотел, — продолжил Оптимус, кивнув серебристому боту. — Но будь осторожен и не привлекай внимания в городе — я тебя знаю.

— Обижаешь босс. Я буду неуловим как ветер! — бодро откликнулся Сайдсвайп, похлопав себя по груди с лёгким звоном.

— Вообще-то ветер вполне себе уловим, ну да пофиг, — вставил Роботник, махнув рукой с саркастической улыбкой. После он решил взять инициативу на себя. — Ваш план хорош, господа, но я бы добавил в него немного… себя.

— О чём ты? — Леннокс оторвал взгляд от карты, его брови нахмурились, а в голосе сквозило лёгкое раздражение.

— Я считаю, ему не хватает науки, — заявил Айво, театрально выпрямившись и разведя руки, словно дирижёр перед оркестром.

Он резко щёлкнул пальцами, и его грузовик, стоявший неподалёку, издал короткий гудок. Крыша машины раздвинулась ⁽⁵⁾, и из неё с жужжанием вылетело множество странных устройств. Они напоминали поваленные набок яйца с красными визорами по центру. Вместо лопастей их держали в воздухе антигравитационные двигатели, а на корпусах виднелись отсеки с орудиями. Солдаты «N.E.S.T.» и агенты «G.U.N.» замерли, автоботы насторожились, а Роботник широко улыбнулся, словно представил миру новый шедевр.

— Господа, позвольте представить моё лучшее творение — Яйце-дроны! — провозгласил Айво, раскинув руки в стороны с театральным размахом, пока дроны выстроились за его спиной, жужжа, как рой послушных пчёл. — В тот самый момент, когда я задумал их, мне открылась великая мудрость: наука не терпит вопроса «почему». Главный вопрос — «почему бы и нет». И вот вам результат — идеальные разведчики, бойцы и, если хотите, шедевр инженерной мысли!

— Яйце-дроны? Название тупее не придумал? — хмыкнул Кроссхэйрз, скрестив руки и скептически прищурившись.

— Советую не грубить им, зелёный плащ, а то они могут тебе серьёзно ответить, — тут же парировал Роботник, развернувшись к дрону и погладив его, как любимого пса. — А вы, мои яйчатки, не слушайте его — у вас прекрасные имена. Просто у этого дуболома нет чувства вкуса.

Дрифт и Кроссхэйрз переглянулись, их оптика мигнула в недоумении. Они повидали немало странных людей, но этот усатый тип с его «яйчатками» явно был в своей лиге.

Хаунд, стоявший рядом, выпустил очередной клуб дыма и тихо буркнул Дрифту:

— Скажи мне, что мы не застрянем надолго с этим… типом, иначе мой процессор объявит чрезвычайное положение.

— Мне тоже не по душе его выходки, но не нам тут решать, — шёпотом ответил Дрифт, сохраняя ледяное спокойствие, хотя его рука невольно сжалась на рукояти меча. — Даже самые странные союзники могут оказаться полезными… или хотя бы забавными, если Оптимус так считает.

— Шлак… — пробормотал Хаунд, закатив оптику и выпустив ещё один клуб дыма, явно не впечатлённый перспективой.

---

1) Обветренное лицо — это ухудшение состояния кожи, возникающее вследствие холодов, которое проявляется в покраснении, потрескивании, огрубении кожи.

Вернуться к тексту

2) Бегите, глупцы. Это Гальватрон!

Вернуться к тексту

3) Кавалькада — группа всадников в процессии, сборище вершников, конный поезд. Также может означать верховую прогулку.

Вернуться к тексту

4) осадить, поставить на место

Вернуться к тексту

5) И фура трансформируется в Гальватрона

Вернуться к тексту

— Союз — это танец, где каждый боится наступить другому на ногу.

Окраины города Грин-Хиллз. Лагерь «G.U.N.» и «N.E.S.T.».

Пока отряды солдат «N.E.S.T.» и «G.U.N.» вместе с автоботами разбрелись по окрестностям, а агенты Роботника рыскали по городу, сам доктор остался в лагере, засев в своём трейлере, как генерал на командном пункте. Его пальцы порхали над голографическим интерфейсом, координируя Яйце-дроны с точностью дирижёра симфонического оркестра. Время от времени он вызывал Стоуна по коммуникатору, бросая что-то вроде: «Агент, не заставляйте меня думать, что вы там застряли в пробке из собственных мыслей! Я думаю — ты делаешь. Это элементарно!»

В лагере остались Оптимус Прайм, Рэтчет, майор Беннингтон и горстка сотрудников обеих организаций. Каждый занимался своим делом: Беннингтон хмуро раздавал приказы по рации, сотрудники «N.E.S.T.» проверяли оборудование, а Оптимус координировал автоботов через связь. Его глубокий голос гудел, как двигатель тягача, особенно когда он общался с Айронхайдом и Хаундом — своими «глазами» в лесу.

— …Если найдёте что-то подозрительное, выделяющееся из местной среды, сообщите мне немедленно, — наставлял Прайм, его тон был твёрдым, как кибертронская сталь. — Если потребуется, я прибуду лично и проверю. Всё ясно?

— Не волнуйся, Прайм, — откликнулся Айронхайд, его голос был спокойным, но с ноткой старческой ворчливости. — Мы дадим знать, как только что-то найдём. Выслеживать следы — моя стезя, уж поверь!

— Да уж, твой чуткий «нос» учует всё, что угодно — даже тухлое масло старого инсектикона! — весело влез Хаунд, его хриплый смех заглушил треск помех в эфире.

— Сейчас без твоих этих подколок, Хаунд, — буркнул Айронхайд, и в эфире послышался глухой удар металла о металл. — Давай ищи что-нибудь и потуши уже наконец свой снаряд, а то спалишь лес к шлак знает чему!

— Ай, больно вообще-то! Ладно, тушу, тушу, — проворчал Хаунд, с неохотой гася сигару.

— В общем, положись на нас, Оптимус, — подытожил Айронхайд.

— Я в вас не сомневаюсь, просто… — голос Прайма дрогнул, на миг выдав тревогу, скрытую за его величественным фасадом. — Террорконы могут появиться в любой момент. Я не хочу потерять ещё кого-то из вас. Если столкнётесь с ними, дайте знать — я прибуду так быстро, как смогу.

— Как скажешь, Прайм. Но не переживай зря — мы прошли столько сражений, что Праймус не горюй, — хмыкнул Айронхайд. — Поэтому мы справимся. Айронхайд — конец… — Его голос оборвался, сменившись треском помех.

— Айронхайд? Айронхайд! — позвал Оптимус, но ответа не последовало. Он тяжело выдохнул, пробормотав: — Ох, шлак… — и потёр переносицу манипулятором, словно человек, измотанный грузом ответственности.

Рэтчет, до того молча изучавший данные на портативном сканере, заметил тень тревоги на лице лидера. Подойдя, он положил руку на массивное плечо Прайма и пару раз похлопал, успокаивая. Оптимус напрягся, но затем расслабился, выпрямившись во весь рост. Рэтчет заговорил, его голос был мягким, но уверенным:

— Не переживай за них, Прайм. Ты же знаешь, эти парни — не из робкого десятка. Их так просто не сломать.

— Знаю, Рэтчет, но я не могу выкинуть из головы мысль, что с ними что-то случится, — ответил Оптимус, его оптика потемнела от воспоминаний. — Особенно после Джаза и Клиффджампера.

— Неужели террорконы и правда так опасны? — спросил Рэтчет, прищурившись, словно проверяя старого друга на прочность.

— Я видел их в деле своими окулярами, — голос Прайма стал холодным, как ледяной ветер Кибертрона. — Они — машины смерти. Но клянусь мудростью Праймов, я не дам им забрать ещё хоть одну искру. — Его манипуляторы сжались с такой силой, что металл заскрипел, выдавая сдерживаемый гнев.

Разговор автоботов прервал резкий звук открывающихся створок. Шум доносился от трейлера того усатого учёного, припаркованного неподалёку.

Панели разъехались с театральным шипением, выдвигая лестницу, словно приглашение на премьеру блокбастера. И вот на сцену шагнул доктор Айво Роботник, в отличном настроении, будто только что изобрёл машину времени — или хотя бы идеальный эспрессо. Глубоко вдохнув свежий воздух, он закрутил головой, осматривая лагерь, пока его взгляд не упал на двух «стальных гигантов».

— Ну что, мои инопланетные коллеги, — начал он, подходя к ним с широкой улыбкой и слегка подпрыгивающей походкой, — как там дела у вашей команды? Уже нашли иголку в стоге сена или всё ещё возитесь с лупой Шерлока?

— Пока другие автоботы и отряды «N.E.S.T.» с «G.U.N.» ничего не нашли, — ответил Оптимус, скрестив руки на груди, его тон был ровным, но с лёгкой усталостью от эксцентричности собеседника. — Поиски только начались, так что отсутствие новостей неудивительно.

— А вы и ваши… дроны? — вклинился Рэтчет, с прищуром глядя на человека, словно оценивая, насколько серьёзно его стоит воспринимать.

— Мои детки пока тоже на нуле, — Роботник театрально пожал плечами, а затем ехидно ухмыльнулся, потирая кончик уса с видом злодея из мультфильма. — Но я уверен на все двести, они найдут этот источник раньше, чем ваши солдафоны и железные друзья успеют сказать «Мы нашли святой Грааль!» — Он выдержал паузу, картинно прищурившись. — И при всём к вам уважении, для таких технологичных существ вы используете методы, будто застряли в эпохе dial-up ⁽¹⁾ интернета.

— Старое — не значит бесполезное, — парировал Оптимус, его голос стал глубже, с ноткой древней мудрости. — Моему народу миллионы лет. Даже на пике технологий мы не забывали старые методы. Если бы мы их отбросили, наша раса уже вымерла бы в Великой войне.

— У нас есть старая мудрость: «Тот, кто забывает прошлое, вынужден повторять его ошибки», — добавил Рэтчет, кивнув с лёгкой усмешкой.

— Интересное, однако, умозаключение, даже фиг поспоришь с ним, — заметил Роботник, слегка прищурившись и картинно скрестив руки. — Занятно, как вы, железные ветераны, цепляетесь за былые дни. Но всё же я убеждён, что за технологиями стоит будущее, и я намерен выжать из них всё, что они могут дать.

Он начал расхаживать взад-вперёд, будто лектор на сцене TED, затем резко остановился, ткнув пальцем в воздух перед автоботами.

— Кстати, о чём вы там говорили? Какая-то война? И вообще, что вас сюда занесло, на этот скромный шарик под названием Земля?

— А зачем вам это знать? — Рэтчет прищурился ещё сильнее, его тон стал подозрительным, а рука невольно дёрнулась к инструменту на поясе.

— Извините, если вопрос показался для вас грубым. Просто мне, как учёному и исследователю, интересно знать это. Да и разве на этом не должно строиться доверие?

— Что же, это вполне справедливо, — согласился автоботский лидер, чем слегка ошарашил Роботника, ожидавшего отказа. Даже Рэтчет умудрился забыть про свой инструмент, — Я поведаю вам вкратце историю нашего вида, но при ряде условий.

— О, условия? Люблю сделки! Назови свою цену, — Айво картинно скрестил руки, его усы дрогнули от предвкушения.

— Первое: будьте сговорчивее и открыты с нами, — начал Оптимус. — Как вы сами сказали, доверие — дорога с двусторонним движением.

— Согласен, согласен. Я же не какой-нибудь бог коварства, чтобы нарушать договорённости!

— Ну, а во-вторых, вы должны утихомирить своё бахвальство и осаждать тем самым других, — голос Прайма стал ледяным, словно стрела, пронзающая броню, а его голубые диоды впились в Роботника с холодной силой. — Я не жалую тех, кто возвышает себя за счёт остальных.

Роботник замер, его улыбка на миг дрогнула, но он быстро взял себя в руки, сохраняя фасад весёлого гениального безумца.

— О, вы меня поймали за усы. Всё понял — никаких фокусов, слово скаута! — Он подмигнул, щелкнув пальцами, но в глазах мелькнула искра уважения, редкая для его обычной игры.

— Вы сдержите своё обещание? — уточнил Оптимус, не сводя с него взгляда.

— Клянусь своими усами, а это, поверьте, святое! — воскликнул Роботник, театрально выпрямившись. — Доктор Айво Роботник никогда не нарушает своего слова!

Поправив чёрный костюм, усатый мужчина щёлкнул пальцами, и трейлер загудел, словно откликнувшись на команду хозяина. Из боковой панели выдвинулось кожаное кресло в чёрно-красных тонах — стильное, как из офиса злодея Бонда. Роботник элегантно плюхнулся в него, скрестив ноги с видом короля, вернувшегося на трон. Тут же из стола выскочил мини-компьютер, мерцая голограммами — дроны транслировали свои успехи в реальном времени.

— Ну что ж, мистер Прайм, — Айво положил руки на стол, его глаза заблестели от предвкушения, как у ребёнка перед рождественским подарком, — давайте ваш рассказ! Сцена готова, актёр на месте, и я весь во внимании — только без спойлеров к финалу «Игры престолов», пожалуйста, а то не успеваю я досмотреть из-за плотного графика.

* * *

Город Грин-Хиллз. Где-то в районе города.

Грин-Хиллз, тихое, спокойное и умиротворённое место в штате Монтана, дышало размеренной жизнью. Здесь все знали друг друга в лицо, а имена соседей звучали так же привычно, как утренний щебет птиц. Городок не был центром веселья и суеты, но именно своей неспешностью он и привлекал. Узкие улочки, окаймлённые старыми клёнами, вели к аккуратным домикам с белыми заборчиками, а над главной площадью возвышалась скромная ратуша с облупившейся краской на вывеске. Воздух пах свежескошенной травой и дымком от чьего-то барбекю, а вдалеке слышался лай собак, гоняющих белок.

Однако в один момент город захлестнуло неожиданное происшествие. Всё электричество исчезло в один миг — резко, бесцеремонно, у всех разом, включая главную электростанцию. Свет погас, словно кто-то щёлкнул выключателем целого мира, оставив жителей в растерянности. И хотя энергоснабжение восстановили, вернув быт в прежнее русло, горожане до сих пор нервничали, обсуждая случившееся. А после появления военных, оцепивших периметр возле бейсбольного поля и запретивших походы в лес и к озеру, тревога только усилилась. Шёпот о «какой-то операции» витал в воздухе, смешиваясь с запахом осенних листьев.

Некоторые начали строить догадки, что за чертовщина творится. Простой сбой на подстанции или нечто иное? Кто-то, вроде старика с заправки, уже плёл безумные теории об инопланетянах, рассказывая их всем на улице, но его слова принимали за бредни чудака.

И за всей этой суетой и разговорами незаметно наблюдали агенты доктора Роботника. Они патрулировали каждый район, выискивая признаки чего-то инопланетного. Им удалось найти лишь обрывки — остатки энергии, вероятно, оставшиеся после того неземного импульса, но ничего конкретного. Их чёрные внедорожники медленно катились по улицам, словно тени, а местные провожали их насторожёнными взглядами, прячась за занавесками.

Возглавлял поиски агент Стоун, правая рука усатого учёного. Он тоже колесил по городу, собирая данные и отдавая приказы другим агентам. Вот и сейчас он вёл разговор по голографическому компьютеру в своём автомобиле, припаркованном у тротуара. Салон машины был пропитан запахом кожаных сидений и лёгким ароматом бензина, а на приборной панели мигал зелёный индикатор связи.

— …Просто продолжайте собирать данные, — говорил Стоун, его голос был твёрдым, но с ноткой усталости. — И как только обнаружите что-то дельное, немедленно сообщите мне. Ясно?

— Вас понял, агент Стоун! — воскликнул первый агент и покинул эфир.

— Разузнаю всё, что смогу, — проговорил уже второй агент и так же вышел из видео-вещания.

— Надеюсь, мы найдём что-то полезное, — пробормотал последний, завершая разговор.

Голографический экран погас, оставив Стоуна в тишине. Он глубоко вздохнул, откинувшись на сиденье, и припарковал машину у тротуара. За окном мелькали редкие прохожие: женщина с коляской, старик с газетой под мышкой, пара подростков на велосипедах. Обычная жизнь Грин-Хиллз продолжалась, несмотря на тень тревоги. Около получаса ушло на поиски, но всё, что он и его команда нашли, — лишь остатки энергии, не более. Это было всё равно что искать иголку в стоге сена, только вместо иголки — призрак, а вместо сена — целый город.

Убрав руки с руля, он свободно прислонился к креслу и расслабился. Агент решил отдохнуть пять минут и перевести дух. Конечно, это работа не столь трудна, как у его босса, но даже такое простецкое задание способно утомить.

Он взял стаканчик с только что приготовленным латте, открыл крышку, и свежий аромат кофе ударил в нос, заставив его блаженно улыбнуться. Запах был тёплым, с нотками карамели, и на миг перенёс его в воспоминания о тихих утрах, когда он ещё не был агентом, а просто парнем, любившим утренний кофе. Стоун любил свежий кофе не меньше, чем доктор Роботник, и, возможно, именно поэтому босс доверял готовить латте только ему.

И только латинос собирался испить свежего кофе, как тут неожиданно по коммуникатору в его ухе раздался веселый смех. Сперва он подумал, что это смех босса, но потом понял, что нет. Смех был другим — более звонким, с лёгкой хрипотцой. А затем прозвучал голос:

— Эй, брат, привет! Как жизнь? Всё пучком? — голос был бодрым, с ноткой озорства.

— Что за… Кто это? — Стоун нахмурился, отставляя кофе в сторону. — И как ты вообще вышел на эту частоту? Говори немедленно!

— Да расслабься ты. Это я, Сайдсвайп, твой дружелюбный автобот-товарищ! — весело ответил кибертронец, его тон был лёгким, но с тёплой искренностью.

— Сайдсвайп? — Стоун моргнул, его брови приподнялись. — Но как ты сумел настроиться на это устройство? Его создал сам доктор Роботник. Взломать его невозможно.

— Для Сайдсвайпа нет ничего невозможного, брат! — хмыкнул автобот. — Да и не так уж сложно было связаться с тобой, особенно когда я в двух шагах.

— Что, в смысле? Ты где вообще? — Стоун начал осматриваться, его взгляд метнулся по улице, выискивая серебристого бота.

— Посмотри вперёд, мужик!

Стоун перевёл взгляд через лобовое стекло и увидел серебристый Chevrolet Corvette, припаркованный на противоположной стороне улицы. Его гладкий корпус блестел на солнце, отражая свет, словно зеркало, а линии кузова были такими изящными, что машина казалась живой. Только через секунду до агента дошло, что это и есть автобот. Он совсем забыл, что эти инопланетные ребята могут принимать форму земного транспорта.

— Ну, теперь увидел? — всё так же весело спросил автобот.

— Ага, вижу… Ну привет, что ли, — неловко помахал ему агент рукой, чувствуя себя немного глупо. — А что ты тут делаешь?

— Да… решил передохнуть от поисков, что-то притомился, — ответил автобот, его голос стал чуть тише, с ноткой усталости. — Честно, я бы предпочёл махаться с парочкой десептиконов, чем тихо кататься по городу и собирать какие-то сведения. Мои процессоры не под такое заточены.

— Да… могу тебя понять, — кивнул Стоун, его голос смягчился.

— А у вас как там? Нашли что-нибудь?

— Нет, только остатки энергии от того импульса, и всё, — устало ответил Стоун, сложив руки на груди. — Может, то, что мы ищем, вообще не в городе. Или слишком хорошо спрятано.

— У меня тоже пусто, — вздохнул Сайдсвайп. — Только пара птиц, решивших окрасить мой корпус в белый цвет. А я, между прочим, белый не люблю! — в его голосе прозвучала нотка возмущения, но тут же сменилась тяжёлым вздохом. — Если честно, довольно скучное занятие.

— Согласен, — кивнул Стоун. — Пока остальные заняты чем-то интересным, я просто катаюсь по городу туда-сюда.

— Но… во всём надо искать плюсы, — хмыкнул Сайдсвайп. — Как минимум, у тебя есть отличная компания в виде меня. Собеседник я, конечно, не из лучших, но поддержать разговор всегда готов.

Агент Стоун тут же призадумался. Расспросить инопланетного робота было бы не лишним. Тем более доктор намекал, чтобы он выяснил побольше об этих железных ребятах. Да и самому агенту было любопытно узнать об автоботах. Его пальцы замерли на стаканчике с кофе, а взгляд стал задумчивым — в голове уже роились вопросы.

Недолго думая, он задал первый:

— Тогда, может, расскажешь о себе, Сайдсвайп?

— Да что обо мне рассказывать? — начал автобот, его голос стал чуть серьёзнее. — Я простой воин, который бился на фронтах с другими автоботами. Хотя… был как-то в моей жизни особенный момент. Когда мои успехи заметили на поле боя, меня хотели взять в особое подразделение — рекеры. Но я тогда отказался, потому что хотел биться бок о бок со своими друзьями.

— На фронтах? — Стоун нахмурился. — На вашей планете была какая-то битва?

— Это была настоящая война, брат, — ответил Сайдсвайп, его тон стал мрачным, с горькой иронией. — Жестокая, «кровопролитная», полная страданий. Да что уж тут, она до сих пор идёт, только уже не в таких масштабах. Столько я тогда друзей своих там потерял, даже… не сосчитать.

Сайдсвайп вкратце поведал историю своего родного мира и войны, что раздирала Кибертрон на части. Он рассказывал со своей перспективы, но это не делало рассказ менее мрачным. Его голос, всё ещё хранящий отголоски былой бодрости, стал тише, словно воспоминания сжимали его процессор свинцовым грузом. Автобот описал, как началась война — с предательств и раскола, как он сражался в самых жарких точках планеты, от раскалённых пустынь Каона до руин некогда сияющего Иакона, видя ужасы, способные погасить искру даже у самых стойких. Некоторые моменты звучали особенно жестоко: он говорил о том, как десептиконы безжалостно вырезали целые отряды, оставляя за собой лишь обугленные остовы и лужи энергонной крови, как он сам, с тяжёлым сердцем, был вынужден добивать раненых товарищей, чтобы те не попали в лапы врага. Сайдсвайп участвовал во многих сражениях, терпя как поражения, так и одерживая великие победы, даже когда Кибертрон погиб. Но, несмотря на все достижения и его неунывающий нрав, в его искре тлела тоска — по старым временам до войны и по потерянным друзьям и близким.

Особенно недавняя гибель Клиффджампера, его ближайшего друга, обернувшаяся для Сайдсвайпа личной трагедией, свежей раной, требующей бесчисленные циклы на заживление.

— …И когда я провожал Клиффа в последний путь, я дал себе клятву, что найду того десептикона и поквитаюсь с ним, — закончил он, его голос дрогнул, выдавая боль, скрытую за маской весельчака-бунтаря.

— Мне… очень жаль, приятель. Правда жаль, — тихо сказал Стоун, его голос был искренним, но сдержанным. Он даже перестал записывать разговор на своём коммуникаторе, чувствуя, что пошёл разговор уже личного характера.

Стоун, хоть и был сдержанным человеком, почувствовал, как его охватила печаль. Ему стало жаль автобота — пережить такое не пожелаешь даже врагу, хотя доктор, скорее всего, поспорил бы с этим ⁽²⁾. Но один вопрос не давал ему покоя. Глубоко вздохнув, он спросил:

— Сайдсвайп, а почему ты мне решил всё это рассказать?

— Ну… тут сложно сказать, — ответил автобот, его голос стал мягче. — Просто захотел выговориться. Да и ты мне нравишься, Стоун. Я вижу в тебе доброго парня, хорошего друга. А в личностях я разбираюсь.

— Я… я очень польщён, — Стоун моргнул, его голос дрогнул от неожиданности.

Впервые кто-то говорил ему такое — ни родители, ни коллеги никогда не признавали его так открыто. Он множество раз стремился добиться уважения и признания со стороны других. Да и просто иметь друзей.

И тут тебе раз. Инопланетный робот, видящий его впервые, говорит такие вот слова. Это могло быть манипуляцией, но тот звучал искренне. Да и навряд ли бы он стал выплёскивать такой поток информации, если бы тот ему не доверял.

— И мне, кстати, непонятно, почему ты работаешь на этого чудилу с усами? — добавил Сайдсвайп, в его голосе появились нотки недоумения. — Он же в грош тебя не ставит… и относится соответствующе.

— Доктор Роботник может казаться… сумрачным, — начал Стоун, подбирая слова. — Но, поверь, он куда глубже, чем кажется. Когда я с ним работаю, я чувствую, что ему… бывает тяжело внутри. Одиноко. Сложно объяснить.

— Мне кажется, он просто зазнайка, упивающийся своим «великолепием», вот и всё, — хмыкнул Сайдсвайп. — Впрочем, я не собираюсь настаивать. У каждого своя правда. Кстати, ты мне напоминаешь мою подругу, Хромию. Она тоже видела в людях хорошее, даже… в таких. Думаю, вы бы с ней поладили.

— Ты так думаешь? — Стоун слегка улыбнулся, его голос стал теплее.

— Сто пудов, брат! Я даже больше скажу, ты…

Однако Сайдсвайп не успел договорить. Его датчики уловили энергонный сигнал, стремительно приближающийся.

Рядом с ними промчалась полицейская машина — современная, с чистым дизайном, резко выделяющаяся среди местных авто в городе. Её чёрный корпус блестел, а шины оставляли лёгкий след на асфальте. Но главное — от машины исходил энергонный след, о котором всё ещё трубили датчики автобота.

Через некоторое время машина отдалилась от дуэта, свернув в сторону пригорода, судя по дорожным знакам. Сайдсвайп не мог это оставить без внимания. Он завёл двигатель и начал выезжать с парковки, его шины зашуршали по асфальту.

— Сайдсвайп, ты куда? — встрепенулся Стоун.

— Кажется, я засёк след лазутчика, — максимально кратко ответил бот.

— «Лазутчика»? О чём ты? — Стоун нахмурился, его рука потянулась к коммуникатору.

— Объясню по дороге. И приготовь пушки, если они у тебя есть, и погнали!

* * *

Окраины города Грин-Хиллз. Лагерь «G.U.N.» и «N.E.S.T.».

Атмосфера в лагере стояла особая, что неудивительно. Ведь сейчас Роботник вёл светскую беседу с коллегами из далекого космоса. Конечно, они ещё не дошли до самой мякотки их разговора — как выразился бы сам Айво, любитель сочных метафор, но из того, что доктор уже узнал, всё равно поразило его до глубины души.

Оптимус рассказал учёному о происхождении их вида и развитии их культуры. В его повествовании упоминались значимые события: по типу Праймуса — не путать с каким-нибудь грузовиком из автосалона, Великой Искры, что звучит как название рок-группы, первых трансформеров Праймов — этаких рыцарей в сияющих доспехах из металла, и войны с квинтессонами, которые, судя по всему, были теми ещё космическими гадами. Хотя информация была изложена в сжатой форме, с явными пробелами в деталях, её оказалось достаточно, чтобы взбудоражить ум Айво.

Эти сведения увлекли его как учёного и просто любознательного человека с аппетитом к тайнам древних цивилизаций. Серьёзно, он чувствовал себя исследователем из одного старого диснеевского мультфильма, который раскрывает тайны Атлантиды. Тут считай то же самое, только в сто крат круче и масштабней. Древняя космическая раса роботов с многомиллионной или даже многомиллиардной историей развития ⁽³⁾… Да за такой кладезь информации любой бы учёный отдал всё. Но Айво, к счастью, не пришлось ничем жертвовать.

Роботник время от времени вносил данные в свой компьютер, чтобы не упустить что-нибудь интересное. Хотя его выдающийся интеллект позволял запомнить всё и без того — как говорится, доверяй, но проверяй, а то потом будешь локти кусать, если забудешь, как звали того первого Прайма.

— Поразительно просто, — усатый мужчина не мог скрыть своего восхищения. Его полный задора взгляд, был устремлён на Оптимуса. — Какая однако насыщенная история у вашего народа, мистер Прайм. Из этого можно было бы сделать эпичную серию блокбастеров. Только нужно режиссера подходящего найти, чтобы он снял как полагает⁽⁴⁾. Только скажите ему, чтобы побольше взрывов, гигантских роботов и поменьше Шайи ЛаБафа. Ну и чтобы он закончил франшизу на третьем фильме, а то дальше всё может скатиться в сплошной фарс.

— Ну, я удовлетворил ваш интерес? — тут же спросил Прайм, скрестив манипуляторы возле грудного отсека с таким видом, будто он только что закончил лекцию в университете.

— Таки да, но мне всё ещё неясно одно. Что именно вас привело сюда? Да и что за война у вас там случилась на Кибертроне?

Вместо слов Оптимус издал глубокий вздох и приложил один из своих пальцев к боковой части шлема. После из его окуляров вырвалось множество ярких лучей голубого цвета, которые начали освещать пространство вокруг него, Рэтчета и Роботника. Последнего это слегка встревожило.

«Что происходит? И почему я сейчас слышу звук трескающейся земли под ногами?» — пронеслись мысли в голове ученого вместе с лёгким холодком по спине — не каждый день тебя затягивает в инопланетный кинотеатр.

Внезапно окружение — лес, лагерь и грузовик Роботника — сменилось совершенно иным пейзажем, более мрачным, чем панорамы «Безумного Макса». Вокруг появились многочисленные строения и конструкции из инопланетных металлических сплавов. Небо было окрашено в тёмно-рыжие тона, покрытое серыми и чёрными облаками. Повсюду виднелись разрушения и глубокие каньоны, на дне которых пылала лава.

Сначала Айво недоумевал и был в полном шоке от происходящего. Но вскоре он заметил небольшие искажения в пространстве, наподобие глюков на экране монитора или графических артефактов в играх — привет, «Скайрим» с модами.

Стразу же до мужчины дошло, что перед ним голографическая проекция. Но она была столь правдоподобной, что её трудно было отличить от действительности.

— Надо же, — он резко встал со своего кресла и осмотрелся. — Уму непостижимо, насколько это всё реально выглядит. Даже VR шлемам до такого далеко. Это что, ваш кибертронский IMAX? Где мы?

— Это наша родная планета, Кибертрон. Точнее, то, во что она превратилась после войны, — проговорил Рэтчет, глядя куда-то в небо с такой тоской, что хоть сейчас снимай его для драмы от Нолана.

— Как уже было сказано ранее, наша планета была могущественной империей, на которой царили мир и справедливость, — тут же продолжил свой рассказ Прайм и кинул взгляд куда-то в даль с видом философа, вспоминающего золотой век. — Но потом всё изменилось…

Внезапно раздался грозный рёв, заставивший Роботника вздрогнуть. Обернувшись, учёный увидел на вершине одного холма трансформера, но тот отличался от тех, что стояли рядом. Это был огромный робот, превосходящий размерами даже Оптимуса. Его массивные ноги, длинные манипуляторы с острыми клешнями и широкая грудная клетка внушали страх. А его лицо — если это можно было так назвать — это что-то с чем-то. Большой шлем с острыми углами по бокам, красные окуляры и острые зубы создавали образ поистине ужасного монстра будто кто-то скрестил Скайнет с Годзиллой и добавил щепотку Могучих Рейнджеров с Гандемом.

— Мать честная… — Айво сглотнул, невольно отступив на шаг.

— Нас предал Мегатрон, предводитель десептиконов. Те, кто осмелился его ослушаться, были уничтожены.

И после вышесказанных слов, упомянутый Мегатрон взял в клешни копьё и метнул его в проходящего мимо бота. Тот замертво упал на землю и перестал подавать признаки жизни, а из его тела хлынула голубая жидкость.

Мало было этой жести, так ещё по телу несчастного трансформера начали ползать мелкие механические твари разных форм. Кто-то слизывал и впитывал голубую субстанцию, а другие сдирали куски броне. Зрелище явно не для слабонервных, особенно вкупе со звуками скрежета — словно кто-то водил гвоздём по стеклу в соседней комнате.

— Ох… ну и мерзость, — с долей брезгливости проговорил Айво. Ну а после он вновь кинул взгляд на десептикона. — Это, значит, и есть… Мегатрон.

— Да, но не переживай, он тебе ничего не сделает. Ни здесь, ни в реальной жизни. Он уже давно на свалке истории, — решил успокоить автоботский медик человека с лёгкой усмешкой, будто вспомнил, как они скинули этого громилу в утиль.

— От этого его образ не становится менее жутким, — возразил Айво. — Даже монстры и маньяки из фильмов ужасов не так пугают. Джиперс Криперс и рядом не стоял с этим вашим Мегатроном.

Несмотря на состояние ученого, Оптимус решил не тянуть резину и продолжил рассказ:

— Когда началась война, наша планета стремительно начала приходить в упадок, пока вовсе не погибла. И теперь от нашего родного дома осталась лишь безжизненная пустыня, где нет ничего, кроме смерти…

— Как-то очень мрачно… Вы случаем ребята не из DC пришли? — тихо поинтересовался мужчина с усами.

— Мы долго скитались по галактике в поисках того, что могло бы возродить Кибертрон, — сказал Прайм, игнорируя «ценный» комментарий учёного. — И вскоре мы нашли Великую Искру на вашей планете. Она могла стать ключом к восстановлению нашего мира, но её пришлось уничтожить, чтобы она не досталась десептиконам и не погубила вашу расу.

Рассказ Прайма подошёл к концу, и пространство вокруг троицы начало постепенно возвращаться в норму. Теперь их вновь окружал привычный лес, лагерь и грузовик.

Роботник ещё какое-то время стоял и молчал, оглядываясь по сторонам. После учёный пришёл в себя и вернулся к прежнему состоянию, полному задора, хотя увиденное оставило в его душе глубокий след. Он развернулся к автоботам и произнёс:

— Что же, это была весьма увлекательная история, должен сказать. И дайте я угадаю, после того, как вы лишились этой самой Великой Искры, вы решили остаться на Земле и защищать людской род? Я ведь правильно понимаю?

— Ох, всё куда сложнее. Но если говорить кратко, то да, — устало вздохнув, дал ответ Рэтчет, чтобы не обременять своего старого друга. Тот явно уже устал отвечать этому странному типу и мечтал о кубке горячего энергона.

— Хм… Любопытно.

Он хотел добавить что-то ещё, но его прервал сигнал с компьютера. Подойдя к устройству, Айво взглянул в монитор и увидел данные, собранные его «детками». Похоже, они что-то да обнаружили.

— Бинго! — задорно воскликнул Роботник и щёлкнул пальцами. Он развернулся к инопланетным коллегам, одаривая тех довольной улыбкой. — Похоже, мои дроны обнаружили след. Я сейчас схожу и проверю, что они там отыскали. И не волнуйтесь, я помню о своём обещании делиться информацией. Слово гения — это вам не просто так!

* * *

Окраины города Грин-Хиллз. Лес.

Лес гудел от движения. Отряд Леннокса из «N.E.S.T.» пробирался сквозь заросли, их черные ботинки хрустели по сухим листьям, поднимая легкую пыль. Солдаты двигались цепко, как волки на охоте, их взгляды шарили по кустам и стволам деревьев. Рядом шагали бойцы «G.U.N.» в камуфляже, оружие в руках поблескивало на солнце, а лица оставались суровыми. Над головой с низким жужжанием носились яйце-дроны Роботника — красные сенсоры мигали, словно глаза любопытных птиц, опережая людей и сканируя все подряд. Один дрон даже чуть не врезался в дерево, но выровнялся с коротким писком.

Леннокс шел впереди, сжимая карту в одной руке и рацию в другой. Он бросил взгляд на дрона, зависшего над прогалиной, и покачал головой.

— Летающие консервные банки, — пробормотал он, затем нажал кнопку на рации. — Рэтчет, это Леннокс. Как дела в лагере?

Голос Рэтчета ответил с легким металлическим скрипом.

— Оборудование в норме, Майор. Ждем новостей. Что у вас?

Леннокс кивнул.

— Пока тихо. Дроны носятся как мошкара над стоячим прудом, мы идем на север от города.

Эппс шагал рядом, держа детектор, который тихо попискивал. Он ткнул Леннокса локтем, кивая на дрона, кружащего над кустами.

— Если эти они найдут что-то раньше нас, держу пари — он не умолкнет неделю.

— Пусть попробует, — бросил майор. — Я скорее съем свои ботинки, чем дам ему повод.

Отряд продолжал идти. Солдаты «N.E.S.T.» разошлись шире, осматривая овраги, а бойцы «G.U.N.» заняли фланги, проверяя верхушки деревьев. Один дрон пронесся низко, задев шлем бойца «N.E.S.T.». Тот выругался и махнул рукой.

— Эй, кто-нибудь уберет эту штуку?

— Оставь, — крикнул Эппс с ухмылкой. — Они дорогие, усач с нас три шкуры сдерёт.

Леннокс снова глянул на карту. Возвышение маячило где-то впереди, скрытое за деревьями. Он махнул рукой, и группа замедлила шаг, растягиваясь в линию. Дроны закружили быстрее, их гудение усилилось. Ещё один пронёсся низко, над головой Леннокса, но тот пригнулся.

Лес раскалывался от звуков технологического вторжения: один из дронов замер в воздухе, зависнув над густым кустарником в нескольких метрах от отряда. Внезапно его жужжание перешло в пронзительный визг, а красный сенсор запульсировал, словно сердцебиение. Остальные дроны, словно почуяв сигнал, начали стягиваться к той же точке. Их движения стали менее хаотичными — они выстроились в подобие круга, сканируя участок земли под собой.

Леннокс заметил перемену и остановился, вглядываясь в дронов. Он сжал рацию в руке, но пока не стал ее поднимать. Эппс, шагавший рядом, тоже замер, глядя на детектор в своих руках. Устройство молчало, экран оставался тёмным, не выдавая ни малейшего сигнала. Он нахмурился, постучав пальцем по корпусу, словно проверяя, не сломалось ли оно.

— Кажется, им виднее, — кивнул Эппс в сторону дронов, нахмурившись.

Майор подошел ближе, махнув рукой солдатам, чтобы те держались наготове. Бойцы замедлили шаг, некоторые подняли оружие, осматривая кусты. Один из дронов опустился ниже, почти касаясь веток, и его сенсор выбросил тонкий луч света, который прошелся по земле. Луч остановился на небольшом участке, где трава казалась примята сильнее, чем везде.

— Что у них там? — пробормотал майор, щурясь на дронов. Он сделал шаг вперед, пытаясь разглядеть, что привлекло их внимание.

Эппс последовал за ним, держа детектор перед собой. Устройство по-прежнему молчало. Он сжал губы, бросив взгляд на кружащих дронов, а затем на Леннокса.

— Не пойму. Может, зверь какой пробежал, а эти железки уже панику подняли.

Леннокс шагнул ближе, вглядываясь в участок, где дроны сосредоточили внимание.

Среди травы проступал четкий след — неестественно ровный, с каким-то узором. Он замер, прищурившись, пытаясь понять, что видит.

Он медленно опустился на корточки, не отрывая взгляда от земли. Отпечаток казался странным — небольшой, с четкими линиями, напоминающими след кроссовка. Леннокс нахмурился, проведя рукой над травой, но не касаясь. Тишина повисла между ним и Эппсом, нарушаемая только гудением дронов.

— Что это, черт возьми? — пробормотал он наконец, поднимая взгляд на Эппса.

Секунды тянулись, пока он обдумывал увиденное. Мысли путались — слишком неожиданно для серьёзной разведывательной операции в лесу.

Эппс тоже присел, всматриваясь в след.

— Похоже на кроссовок, — сказал он тихо, словно сомневаясь в своих словах. — Может, кто-то из местных тут был?

Леннокс кивнул, все еще хмурясь.

— Или заблудившийся турист. Но посреди такой глуши?

Эппс подошел ближе, опустив бесполезный детектор на ремень. Он наклонил голову, разглядывая отсканированный участок.

— Что-то тут не так, — сказал он, кивнув на отпечаток. — Размер мелкий, как у детской обуви.

Леннокс задержал взгляд на следе, прищурившись.

— Детской? В такой глуши? Может, кто-то из местных забрел сюда.

Эппс хмыкнул, скользнув взглядом по деревьям.

— Возможно. Но зачем ребенку лезть в лес так далеко?

Леннокс потер подбородок, всё ещё изучая след.

— Может, играли и потерялись. Надо проверить.

Майор потянулся к рации, но замер, когда один из дронов опустился ниже. Его сенсор выбросил тонкий луч света, который замер на отпечатке. Корпус дрона слегка повернулся, будто демонстрируя находку. Из динамика раздался резкий, театральный голос Роботника:

— Прошу прощения, что прерываю ваши увлекательные лесные сплетни, но, увы, мои драгоценные детки унюхали не просто детский каприз — это аномалия, достойная моего гения! Так что, пока я в тишине погружаюсь в науку, предлагаю вам заняться тем, что у вас иногда выходит — топайте к возвышенности впереди, пока ваши места не успели ещё занять полезные механизмы!

Майор нахмурился, опуская рацию.

Леннокс и Эппс переглянулись, их лица выражали смесь недоумения и скептицизма. Леннокс приподнял бровь, опуская руку с рацией, которую так и не успел поднять.

— Аномалия? — пробормотал он тихо, качнув головой. — Это просто след, о чём он вообще?

Эппс хмыкнул, поправляя ремень детектора.

— Усач явно перегибает. След от кроссовка — и уже аномалия? Пусть сам сюда топает, раз такой умный.

Леннокс вздохнул, махнув рукой своим людям.

— Ладно, пошли к холму. Посмотрим, что там у него на уме.

Отряд двинулся вперед, пробираясь через заросли. Дроны летели впереди, их гудение смешивалось с шорохом листвы. Леннокс шел первым, время от времени оглядываясь на Эппса. Бойцы «N.E.S.T.» и «G.U.N.» растянулись в широкий полукруг, перекрывая возможные пути отступления чего-то, что могло прятаться в лесу. Один из дронов завис на секунду, прежде чем улететь дальше, и Леннокс невольно поднял голову, следя за его движением.

Впереди показался холм, едва заметный среди лесного ландшафта, но достаточно высокий, чтобы дать обзор.

Он замедлил шаг, подавая знак остановиться. Солдаты заняли позиции вокруг, некоторые присели, осматривая периметр, другие замерли с оружием в руках. Дроны закружили над вершиной, их сенсоры мигали чаще. Эппс подошел к Ленноксу, указав на холм.

— Если там ничего нет, я его лично отправлю проверять следы сам.

Леннокс кивнул, но его взгляд остался настороженным. Отряд замер, готовясь к следующему шагу.

Вскоре он махнул рукой, и остальные начали подниматься на холм. Он и Эппс шли впереди, пробираясь через густую траву и низкие кусты. Остальные солдаты остались ниже, удерживая периметр, их шаги затихли за спиной. Дроны гудели над головой, но их гул стал тише, словно они растянулись по лесу. Леннокс держал карту в руке, изредка поглядывая на нее, а Эппс не отпускал свой автомат.

Они достигли вершины, где деревья редели, открывая вид на лесную долину. Леннокс остановился, оглядывая окрестности. Далеко внизу виднелись верхушки деревьев, а где-то на горизонте — слабый отблеск озера. Он сложил карту, убирая ее в карман.

— Отсюда хоть что-то видно, — сказал он, указав на долину. — Если кто-то прячется, то где-то там.

Эппс кивнул, водя взглядом по лесу.

— Или уже давно сбежал. След-то свежий, но мы не знаем, сколько времени прошло.

Леннокс хмыкнул, скрестив руки.

— Если это ребенок, как мы думаем, то далеко он не ушел. Надо проверить ниже, у оврагов.

Эппс прищурился, вглядываясь в даль.

— Может, и так. Но что-то мне подсказывает, что этот… доктор не просто так нас сюда погнал.

Они замолчали, осматривая лес. Майор повернулся, чтобы оглядеть другую сторону холма, и вдруг заметил движение в стороне. Два дрона, отставшие от стаи, зависли у вершины высокого дерева неподалеку. Их красные сенсоры мигали, но они не сканировали, а словно толкали друг друга корпусами, прячась за листвой. Леннокс нахмурился, шагнув ближе к краю возвышенности, чтобы лучше разглядеть.

— Эппс, ты это видишь? — начал он, указывая на дронов. — Они что, играют там?

Тот повернулся, но не успел ответить. Леннокс сделал шаг назад, чтобы сменить угол обзора, и земля под его ногой внезапно дрогнула. Тонкий слой дёрна провалился, и он с коротким вскриком рухнул вниз. Камни и земля посыпались следом, поднимая облако пыли. Эппс рванулся к краю, хватаясь за выступ.

— Уилл! — крикнул он, вглядываясь в темный проём пещеры, открывшийся под холмом.

Внизу раздался глухой звук падения, а затем тишина. Эппс сжал кулаки, бросив взгляд на дронов, которые продолжали возиться за листвой, будто ничего не произошло.

Он вгляделся в тёмный проём пещеры. Сквозь дыру пробивался слабый свет, рассеянный пылью, и он разглядел лишь смутный силуэт своего коллеги, который шевельнулся внизу. Движение было медленным, но уверенным, и Эппс выдохнул, заметив, как Леннокс поднял руку, подавая знак, что в порядке. Темнота скрывала детали, но он уловил очертания каменных стен, уходящих вниз, и что-то похожее на нагромождение предметов в глубине.

— Держись там! — крикнул Эппс, его голос отразился эхом. Он бросил взгляд на солдат, махнув рукой. — Веревку, быстро!

Внизу Леннокс с трудом поднялся, потирая ушибленное плечо. Падение было жёстким — он ударился о каменный пол, и боль прострелила спину, но кости, кажется, остались целы. Он выпрямился, морщась, и огляделся. Пещера оказалась неожиданно просторной, с неровными стенами, покрытыми мхом и тонкими корнями, свисавшими с потолка. Свет, пробивавшийся через дыру, отбрасывал длинные тени, но в углу мерцал слабый желтый отсвет — кто-то оставил здесь фонарь, старый и потрепанный, с треснувшим стеклом.

Он шагнул вперед, осматривая пространство. Пещера напоминала берлогу, но не звериную — скорее, тайное убежище, обустроенное с детской фантазией, как дом на дереве, только под землей. На полу лежал потертый красный рюкзак, из которого торчала пара носков. Рядом стояла магнитола, покрытая пылью, с облупившейся краской на кнопках. На каменной полке, вырезанной в стене, громоздились игрушки: пластиковый грузовик с отломанным колесом, несколько фигурок животных и стопка потрепанных комиксов, перевязанных бечевкой. На одной из стен висел знак «Стоп», явно снятый с какого-то столба, а рядом — табличка «Одностороннее движение», прикрепленная криво.

В углу пещеры Леннокс заметил подобие стола — плоский валун, на котором лежали самодельные барабаны из жестяных банок и деревянных палочек. Рядом валялась шахматная доска, но вместо фигур на ней стояли разноцветные камешки и крышки от бутылок. На стене над столом кто-то приклеил вырезки из журналов: картинки с гоночными машинами, яркими пейзажами и даже старый плакат с изображением ракеты. Всё это выглядело так, будто ребенок превратил пещеру в свой маленький мир, скрытый от взрослых глаз.

Леннокс опустился на корточки, заметив на полу знакомый след — тот же отпечаток кроссовка, что они видели наверху. Он был свежим, с четким узором подошвы, и тянулся к дальнему углу пещеры, где лежала куча тряпья, похожая на спальное место. Рядом валялись обертки от батончиков и пустая бутылка из-под сока. Леннокс нахмурился, проводя пальцем по следу.

— Кто-то тут явно жил, — пробормотал он, поднимая взгляд к дыре в потолке.

Он шагнул к «спальному месту», заметив рядом небольшой деревянный ящик, на котором лежала карта — грубо нарисованная, с кривыми линиями, обозначавшими лес, озеро и город. На карте красным фломастером был обведен участок, помеченный как «Моя база». Леннокс взял карту, изучая ее, и заметил еще одну деталь: на полу, рядом с ящиком, лежал маленький синий мячик, покрытый грязью, будто его часто пинали по пещере.

Сверху раздался голос Эппса:

— Ты там как, мужик? Веревку спускаем!

Леннокс поднял голову, прищурившись на свет.

— Я в порядке! — крикнул он в ответ. — Но ты должен это видеть. Здесь кто-то жил… и, похоже, совсем недавно.

Он снова оглядел пещеру, чувствуя, как интрига сгущается. Следы, обустройство, карта — всё указывало на то, что это место было не просто укрытием, а настоящим домом для кого-то, кто оставил те самые отпечатки в лесу.

Леннокс шагнул дальше вглубь пещеры, его ботинки оставляли легкие следы на песчаном полу. Тусклый свет фонаря отбрасывал длинные тени, и он заметил, как стены пещеры становились шире, уходя вглубь. В воздухе витал слабый запах сырости, смешанный с чем-то сладковатым — возможно, остатками тех батончиков, чьи обертки валялись у спального места. Он провел рукой по стене, ощущая холод камня, и вдруг заметил за густым слоем мха и свисающих корней что-то необычное. Сквозь тусклость проступали цветные пятна, словно кто-то оставил на стене рисунок.

Он остановился, прищурившись, и потянулся к растительности. Мох отходил легко, осыпаясь мелкими кусками, а корни с тихим треском отрывались от стены. Леннокс убрал их в сторону, и перед ним открылась нарисованная картина, выполненная яркими мелками. На синем фоне, изображающем небо, возвышались две пальмы с кривыми стволами. Между ними стояла большая розовая сова с желтым шарфом, держа в крыле звезду, а рядом с ней — синий еж с большими глазами, будто выглядывающий из-за камня. Над ними сияло оранжевое солнце, нарисованное с детской непосредственностью, с лучами разной длины.

Леннокс отступил на шаг, разглядывая рисунок. Краски местами осыпались, но линии были четкими, словно тот, кто рисовал, вложил в это всю душу. Он заметил, что сова и еж стояли на чем-то вроде платформы с узором, похожим на мишень, а вокруг них вились зеленые лианы, нарисованные с явным старанием. Это было не просто детское творчество — в рисунке чувствовалась история, фантазия, целый мир, придуманный обитателем пещеры.

Он провел пальцем по краю рисунка, задумчиво хмыкнув.

— И, похоже, с богатым внутренним миром…

* * *

Окраины города Грин-Хиллз. Лагерь «G.U.N.» и «N.E.S.T.».

Роботник вновь погрузился в анализ данных, уединившись в своём трейлере. Его пальцы уверенно скользили по панели управления ⁽⁵⁾, а взгляд был прикован к отчётам, переданным верными дронами. Открывшаяся картина не могла оставить его равнодушным.

След, который невежественные вояки изначально приняли за отпечаток подошвы дешёвых кроссовок, оказался настоящей находкой. Проведя тщательное исследование при помощи своего величайшего оборудования и непревзойдённого гения, Айво раскрыл его истинную природу.

На экране перед ним ожил интерфейс, управляемый продвинутым ИИ. Монитор мерцал смесью голубого и красного, отбрасывая отблески на лицо учёного. Программа, словно наделённая собственной волей, разложила след на мельчайшие составляющие: энергетические выбросы, микроструктуру отпечатка, даже остаточные частицы неземного происхождения. С невероятной точностью ИИ предоставил вероятностные оценки — от формы лап до предполагаемой массы тела, высоты и особенностей походки. Айво внимательно изучал каждую строку, поглощённый анализом предоставленной информации.

Выводы были ошеломляющими. Во-первых, след излучал необычайно мощный энергетический фон, явно чуждый Земле. Ну, а во-вторых, след этот и впрямь был от простого кроссовка, но носило его необычное существо, если судить по форме стопы. Неужели, очередной гость из далёких миров, принесённый сюда неведомыми космическими течениями.

Впрочем, это открытие не слишком ошеломило Айво — недавняя встреча с внеземными существами, которые сейчас поджидали его снаружи, приучила его к подобным сюрпризам. Однако его внимание приковала мощь энергии, исходящей от следа. Она была довольно интенсивной, что могла объяснить массовые сбои электроники по всему региону — от вышедших из строя радаров до отключения бытовых приборов в соседних штатах.

— Какие тайны ты скрываешь, о загадочный пришелец? — пробормотал Роботник, изящно закручивая кончик уса с видом аристократа, размышляющего над шахматной партией.

Перспектива изучить это существо зажгла в нём искру неподдельного любопытства. Даже с такими скудными данными он уже видел заголовки научных журналов, прославляющих его имя. Конечно, не исключено, эксперименты могли навредить субъекту в процессе, но наука, как он любил повторять с лёгким театральным пафосом, требует жертв.

Однако, по его задору только что проехались грузовиком с длинным трейлером новых размышлений.

— Если я пущусь во все тяжкие с этим исследованием, мои новые инопланетные союзники вряд ли будут в восторге, — размышлял он, и его лицо сморщилось в гримасе лёгкого раздражения. — Особенно этот неподкупный Оптимус Прайм, блюститель инопланетной морали. Он явно не одобрит, если я начну препарировать их космических сородичей. Это может серьёзно осложнить наше сотрудничество, а терять таких полезных друзей мне совсем не с руки. Хотя…

В голове учёного зародилась одна навязчивая идея. А что, если просто умолчать о находке? Сказать, что дроны зафиксировали ложный сигнал, и продолжить исследования втайне? Это был соблазнительный план, суливший свободу действий и лавры первооткрывателя. Но тут же Айво одёрнул себя, резко хлопнув ладонью по щеке, словно изгоняя беса соблазна.

— Что за вздор ты несёшь, Айво? — громко возмутился он, обращаясь к своему отражению в тёмном экране. — Кем ты станешь, если предашь себя? Кем же тогда будешь после этого? Бесчестным гадом, вот кем! — он театрально вскинул руки, будто призывая небеса в свидетели, и замер в позе оскорблённого праведника. — Нет, это осквернит саму суть моего величия, а такого я не допущу!

Погрузившись в раздумья ещё на несколько минут, Роботник нашёл компромисс. Он поделится с автоботами информацией о находке, но искусно приукрасит детали, оставив себе простор для манёвра. Плюс, это позволит ему сохранить доверие союзников и одновременно продвинуть свои исследования.

— Я просто неподражаем, не находите? — воскликнул Айво, вскакивая с кресла с грацией маэстро, только что завершившего симфонию гениальности, и гордо выпятил грудь.

* * *

— Как думаешь, он сдержит своё слово? — поинтересовался автоботский медик, прислонившись к стволу могучего дуба и скрестив манипуляторы на груди.

— Будем надеяться, что доктор Роботник окажется честен с нами. Если он стремится заслужить наше доверие, ему придётся раскрыть все карты, — ответил Оптимус, спокойно ожидая, когда учёный наконец удостоит их своим присутствием.

И тут, словно по заранее отрепетированному сигналу, двери грузовика распахнулись, а лестница с лёгким скрипом выдвинулась, позволяя человеку сойти на землю. Айво вышел на свет и с уверенной, почти театральной походкой спустился на земную твердь.

Учёный прекрасно осознавал, что его уже заждались и ждут от него ответов. С лёгкой улыбкой, полной самодовольства, он приготовился изложить свои открытия, будто актёр, выходящий на сцену.

— Что же, господа инопланетяне, я обнаружил нечто весьма любопытное. И, признаться, найденное меня изрядно поразило, ведь…

— Давайте ближе к сути, доктор, — прервал его Оптимус, чуть нахмурившись, словно учитель, утомлённый излишней болтовнёй ученика.

— Ох, хорошо, раз вы так цените краткость, сестру моего таланта, то будь по вашему, — Айво картинно вздохнул и поправил лацканы своего чёрного костюма, словно готовясь к важному выступлению. — Мои детки выявили следы, да не простые. Они пропитаны той самой энергией, что вызвала хаос в регионе. Но главное — эти следы принадлежат явно неземному существу. Похоже, что помимо вас на нашей планете объявился ещё один инопланетный «гость».

— Если это правда, мы должны найти его и допросить. Необходимо выяснить, с какой целью он устроил весь этот переполох, — решительно заявил Оптимус. Его оптика сузилась, отражая сосредоточенность, хотя новость о новом пришельце явно удивила его.

— Я дико сомневаюсь, что это существо в принципе разумно и окажется… добрым, — Айво театрально вскинул брови, словно приоткрывая завесу тайны.

— Откуда такие мысли у вас? — тут же спросил, сохраняя спокойствие и скрестив манипуляторы на груди.

— Пусть мои технологии не так совершенны, как вы сами, их аналитические способности всё же на высоте. И с их помощью я понял, что это отнюдь не безобидная инопланетная морская свинка, а самый настоящий зверь, хищник, который явно не станет церемониться с нами, — Айво произнёс это с такой экспрессией, что невольно сам поверил в это.

Конечно, полной уверенности в своих выводах у учёного не было. Однако это не значит, что это не могло оказаться истиной. Исключать вероятность, что гость из космоса действительно опасен, он не собирался. Мысль о том, что это существо может оказаться враждебным, требовала более тщательного изучения, и Айво уже предвкушал, как возьмётся за эту задачу.

— Я бы не стал делать таких поспешных выводов, доктор, — в тоне голоса Прайма чувствовался скепсис. — Мы ещё толком не видели, что из себя представляет это существо. Если бы оно представляло такую угрозу, у нас были бы сведения о жертвах, но их нет.

— А по-вашему, отключение электроэнергии у трети населения США — это не ущерб? Как по мне, это удар по счетам, который заставит людей рыдать над своими банковскими выписками! — Айво возмущённо всплеснул руками, словно адвокат, защищающий свою позицию в суде.

— Мы не знаем его мотивов. Возможно, это была случайность или недоразумение, — Оптимус посмотрел на учёного внимательнее, будто стараясь донести свою мысль взглядом. — Я не исключаю, что этот пришелец может быть опасен. Однако, как я уже сказал, не стоит спешить с суждениями. Сначала нужно разобраться.

— Что ж, ваше право, мистер Прайм. Однако я не намерен быть столь опрометчивым и идти на риски. Но ладно, сейчас не об этом. Скоро мои дроны выйдут на след нашего таинственного гостя. Тогда мы отправимся туда и разузнаем, что это за «чупакабра», такая, — Айво усмехнулся, довольный своим сравнением, и развернулся к трейлеру.

В один момент он остановился и обернулся к автоботам. Серьёзность в его тоне резко контрастировала с привычной манерностью:

— Но я хочу, чтобы вы знали следующее: если этот пришелец решится меня атаковать, я без зазрения совести применю силу. Не хотелось бы мне стать очередной второстепенной жертвой какого-нибудь яутжи из «Хищника» и бездыханно висеть на дереве.

С этими словами усатый мужчина скрылся у себя в трейлере, оставляя автоботов вновь наедине с тишиной леса. Они молча смотрели на закрывшуюся дверь фуры, погружённые в раздумья.

У каждого было своё мнение на данный счёт, но тезисы были одними и теми же. Что Оптимус, что Рэтчет скептически относились к словам доктора. И первым нарушить тишину вздумал автоботский медик:

— Мне кажется, доктор раздувает панику на пустом месте.

— Может быть и так, мой старый друг, но его можно понять. Он явно переживает за свою жизнь, как и любое живое существо. Ради самосохранения многие готовы на жестокость — это естественный порядок, даже для разумных существ, — Оптимус скрестил руки на груди, его голос звучал спокойно, но в нём чувствовалась глубина размышлений.

— Это понятно. Просто как бы из-за этого он не натворил дел.

— Значит, мы должны присматривать за ним и, если понадобится, направлять его действия в случае чего. Помочь, скажем так, не совершать ошибок, — Прайм кивнул, словно принимая на себя ответственность за возможные последствия.

Рэтчет задумчиво посмотрел на трейлер, затем перевёл взгляд на Оптимуса.

— Знаешь, если верить описанию доктора, это существо меньше нас. Если это не заблудившийся спарклинг, то, возможно, это представитель какого-то малого вида, о которых мы мало что знаем. — Он помолчал, словно взвешивая свои слова. — В любом случае, нам нужно быть готовыми к любым неожиданностям.

Оптимус кивнул, его оптика сверкнула решимостью.

— Согласен. Мы не можем полагаться только на слова доктора. Когда найдём это существо, будем действовать осмотрительно.

---

1) Коммутируемый доступ (Dial-Up) — устаревший тип подключения к интернету через телефонную сеть. Для настройки необходимо иметь домашний телефон и оператора связи, оборудование которого достаточно мощное для обеспечения доступа в сеть.

Вернуться к тексту

2) Подушнил бы.

Вернуться к тексту

3) Хотя, кто их там считал, эти миллионы?

Вернуться к тексту

4) Да Майкла Бэя зовите, чего заморачиваться.

Вернуться к тексту

5) Прям как Брюс Всемогущий

Вернуться к тексту