Злые люди (джен)

Нижний Новгород, 1895 год.

Сыскной пристав Алексей Лыков стоял над телом, лежащим в грязи на пустыре у самой Оки. Свет фонаря выхватывал из темноты лицо убитого — дворянина, с которым Лыков встречался всего неделю назад. Тогда это был полный жизни человек, а теперь — труп с изуродованной шеей и странным выражением ужаса в глазах.

— Ветошкин, что скажешь? — спросил Лыков своего помощника, который изучал следы вокруг.

— Хм… Смотрите-ка, барин, убили его не тут. Тело притащили — вот, следы волочения. А ещё сапоги дорогие, а ноги босые. Значит, обувь сняли уже после смерти. Какой-то разбойник, что ли?

Лыков недовольно поморщился. Простое убийство с грабежом? Нет, что-то тут не так. Ветошкин был хорошим сыщиком, но не всегда замечал детали, которые Лыков чувствовал кожей. И это убийство ему не нравилось.

На следующий день стало понятно, что интуиция не подвела. Убитый — дворянин Пётр Лаврентьев, человек непростой, с давними связями в торговом мире. Готовилась ярмарка, и такие люди, как он, вершили сделки, о которых простые люди даже не догадывались. Значит, мотивы могли быть куда сложнее, чем простой грабёж.

— Вы думаете, это не разбой? — спросил полицмейстер, мрачно глядя на бумаги.

— Думаю, что нет, — ответил Лыков. — Убийца хотел не просто забрать деньги. Он хотел, чтобы Лаврентьев исчез. Чтобы его больше не было в этом городе.

Полицмейстер нахмурился.

— Значит, у вас есть подозреваемые?

— Есть кое-какие мысли. Но сначала мне нужно увидеть одну вещь.

Поздним вечером Лыков вернулся на место преступления. Он внимательно смотрел на землю, пока, наконец, не нашёл то, что искал: маленький золотой значок с гравировкой. Он поднял его и провёл пальцем по буквам. Этот знак носили не просто люди. Это был символ тайного общества, о котором в городе ходили страшные слухи.

И тут Лыков услышал шаги за спиной. Он резко обернулся, но увидел лишь движение тени. Кто-то следил за ним.

— Значит, я на верном пути, — пробормотал он, убирая значок в карман.

Дело обещало быть куда сложнее, чем казалось вначале. А впереди была ярмарка, на которую собиралась вся тёмная сила города. И кто-то явно не хотел, чтобы Алексей Лыков докопался до правды…

На следующее утро Лыков отправился в трактир «Золотой ключ», где часто бывали торговцы и заезжие купцы. Здесь он надеялся услышать разговоры, которые могли бы пролить свет на мотив убийства.

— Чайку, Алексей Иванович? — спросил трактирщик, ухмыляясь.

— Налей. И скажи, не заходил ли сюда Лаврентьев накануне смерти?

Трактирщик понизил голос:

— Был. И не один. Сидел с каким-то важным господином. Говорили о больших деньгах, но потом Лаврентьев будто бы рассердился и ушёл.

— Как выглядел этот человек? — насторожился Лыков.

— Высокий, с бородкой, в дорогом костюме. Но глазки-то у него бегали. Не чист, думаю.

Лыков нахмурился. Описание подходило под одного известного дельца, который не раз попадал под подозрение, но каждый раз выходил сухим из воды.

Позже сыщик навестил вдову Лаврентьева. Женщина была в трауре, но её глаза не были полны слёз — скорее страха.

— Пётр говорил, что за ним следят, — прошептала она. — Он боялся. Но не грабителей… Он боялся людей, с которыми был связан.

— С кем именно?

— Не знаю… но однажды он сказал: «Если со мной что-то случится, ищи правду в Старом подвале». Что это значит, я не знаю.

Лыков напрягся. Старый подвал — это было место, где сходились интересы самых опасных людей города. Туда не заходили без крайней необходимости. Но теперь у него не было выбора.

Ночью он отправился туда. В сыром помещении, где пахло плесенью и чем-то тухлым, он нашёл кучу бумаг, спрятанных в тайнике. Лаврентьев что-то знал. Что-то важное.

Но внезапно сзади раздался звук. Кто-то шагнул в темноте. Лыков едва успел развернуться, как в лицо ему ударил кулак. Он рухнул на землю, но тут же выхватил револьвер. Тень метнулась к выходу, и в этот момент сыщик понял — он был ближе к разгадке, чем думал.

— Кто-то очень не хочет, чтобы я узнал правду, — усмехнулся он, вытирая кровь с губы. — Но теперь я не отступлю.

На следующее утро Лыков собрался с мыслями и отправился к своему информатору — старому вору по кличке Рыжий Фёдор. Тот держал притон на окраине города и знал всё, что творилось в теневых кругах.

— Ты шутишь, Лыков? — хмыкнул Фёдор, услышав вопрос. — Ты влез в дело, которое не должен был трогать.

— Я не шучу. Лаврентьев знал что-то важное. Что именно?

Фёдор понизил голос:

— Он хотел разоблачить людей, которые вершили дела на ярмарке. Они используют купцов, подкупают чиновников, а когда надо — устраняют неугодных.

— У тебя есть имена?

— У меня есть слухи. А вот у тебя, Лыков, есть документы, которые ты нашёл в подвале. Разберёшься — узнаешь правду. Только не тяни. Они уже охотятся за тобой.

Лыков сжал кулаки. Время уходило. Теперь он знал: убийство Лаврентьева — это лишь верхушка айсберга, а впереди его ждали ещё более опасные встречи…

После разговора с Рыжим Фёдором Лыков не спал всю ночь. Он изучал бумаги, найденные в Старом подвале. В них были зашифрованные счета, подписи чиновников и купцов, а главное — одно имя, которое не должно было там фигурировать. Имя, которое означало только одно: заговор уходил намного выше, чем он думал.

Лыков услышал, как внизу хлопнула дверь. Он молниеносно потянулся за револьвером, но было поздно. В окно влетел кусок ткани, и через мгновение комнату заполнил едкий дым.

Он кинулся к выходу, но его встретил силуэт. Высокий, в длинном плаще, с пистолетом в руке.

— Лыков, вы слишком глубоко копнули, — голос незнакомца был холоден. — Вам следовало бы остановиться.

Сквозь дым сыщик успел заметить ещё одну фигуру у дверного проёма. Они были не одни.

— Увы, господа, — Лыков усмехнулся, чувствуя, как темнеет в глазах. — Я никогда не останавливаюсь.

Последнее, что он увидел перед тем, как провалиться в темноту, — это пламя, заполнившее его комнату.

Но даже в бессознательном состоянии он знал: игра только начинается…