Лев, колдунья, читающая девочка (гет)

В окрестностях небольшого английского селения Оттери-Сент-Кэчпоул стоит удивительный дом. Выглядит он так, будто на старое одноэтажное здание, как грибы, нарастали новые этажи, но несуразность этой постройки мало кого удивляет, главным образом потому, что видеть это архитектурное чудо могут только волшебники.

В эти минуты ласковое летнее солнышко осветило этот дом, названный хозяевами «Норой». Озорные лучи проникали внутрь и лишали сна его обитателей. Один из лучиков заглянул на третий этаж, отразился от зеркальной дверцы платяного шкафа и озарил ярким светом лицо юной хозяйки комнаты. Девочка наморщила свой веснушчатый нос, что-то проворчала и попыталась укрыться от настырного раздражителя одеялом, однако вернуться в царство Морфея ей было не суждено… Окно в её комнате бесшумно отворилось, и в него влетели двое молодых людей. Парни были настолько похожи, что порой различить их не могла даже родная мать.

Фред и Джордж подлетели к изголовью кровати и хором прокричали:

— С днём рождения, сестрёнка!

Девочка распахнула светло-карие, почти жёлтые глаза. В то же мгновение на её кровать посыпались шарообразные соцветия гортензии, но как только цветы касались одеяла, они превращались в цветные мыльные пузыри, которые взмывали к потолку и рассыпались на сотни конфетти.

Джинни со смехом вскочила с кровати, но отблагодарить братьев ей не удалось, близнецы уже скрылись.

На шум в комнату дочери пришла мама:

— С днём рождения, солнышко! Вот и ты уже в этом году в Хогвартс уедешь, и что же мы без тебя с папой делать будем? — обнимая единственную дочь, грустно улыбнулась миссис Уизли. — Опять эти балбесы бардак навели, и что с ними делать?

— Мама, только не ругай их, пожалуйста!

— Не буду, конечно, раз меня именинница просит.

Миссис Уизли взмахнула волшебной палочкой, и конфетти превратилось в разноцветных бабочек, которые бесшумно вылетели в окно.

— Джинни, детка, разбери подарки, пожалуйста, а я завтрак приготовлю, — проворковала миссис Уизли, целуя дочь в макушку.

— Может, сначала тебе помочь?

— Нет, дорогая, только не сегодня. Подарки ждут, — с этими словами женщина покинула комнату.

Под окном стоял письменный стол, весь заваленный разноцветными свёртками. Билл, старший брат, прислал из Египта лёгкий шёлковый шарф и коробку рахат-лукума; Чарли, следующий по старшинству, — перчатки из мягкой, прекрасно выделанной драконьей кожи; Перси — набор красивых орлиных перьев для письма, а близнецы — огромную коробку сладостей из «Сладкого королевства». Но особенно заинтересовал девочку обыкновенный коричневый свёрток прямоугольной формы. К нему была прикреплена открытка:

«Дорогая Джинни!

Поздравляю с одиннадцатым днём рождения! Нам с мамой даже не верится, что наша маленькая дочка уже так выросла! Мы тебя очень любим и желаем тебе счастья!

Надеюсь, тебе придётся по душе мой подарок. Именно после этой книги я заинтересовался культурой маглов. По-моему, только самый прекрасный народ мог бы создать такое светлое и поучительное произведение.

С любовью, Папа».

На обложке книги были изображены две девочки, танцующие вокруг величественного льва. Книга оказалась настолько интересной, что именинница даже не сразу услышала мать, зовущую её на праздничный завтрак. Выходя из комнаты, она снова бросила взгляд на свой письменный стол. От одного из братьев она подарка так и не увидела, но с этим Джинни разберётся после завтрака.

Когда с блинчиками и пирожками было покончено, и миссис Уизли начала убирать со стола, близнецы снова подняли вопрос, чей же подарок понравился девочке больше всех.

— Джордж, пока не увижу подарок Рона, я вам ничего сказать не могу.

— Рональд ещё не встал? — грозно поинтересовалась миссис Уизли.

— Раз он ещё не появился на кухне, значит, не встал, — деловито поправив очки, заметил Перси.

— Мне кажется, кто-то нарывается на… — хитро поглядывая на брата, сказал Фред.

— Розыгрыш, — закончил Джордж, и его лицо осветила озорная улыбка, не предвещавшая ничего хорошего.

— Мама, можно я схожу, разбужу его?

— Конечно, доченька.

— Спасибо за завтрак, мамочка, — девочка обняла маму и незаметно вытащила из кармана её фартука волшебную палочку.

Выходя из кухни, она поймала одобрительные взгляды близнецов и подмигнула в ответ.

Комната младшего из её старших братьев находилась под самой крышей, прямо под обиталищем упыря. Обходя все скрипящие половицы, Джинни прокралась к самой двери и бесшумно её отворила. Рональд, как она и предполагала, самозабвенно храпел, развалившись на своей кровати. Недолго думая, девочка направила на него мамину палочку.

— Агуаменти.

С конца волшебной палочки сорвалась упругая струя холодной воды и залила всю постель и брата-соню. Храп мгновенно прекратился, и испуганный и мокрый Рон подскочил на кровати как ужаленный.

— Мама, я уже не сплю, я почти встал… Вот чёрт! Это ты, Джинни, доброе утро! Я что-то пропустил?

— Ну, ничего, кроме праздничного завтрака, — многозначительно на него поглядывая, ответила сестра.

— Вот чёрт! Джинни, поздравляю с днём рождения! Прости, как я мог проспать?

Джинни с улыбкой смотрела на красного как помидор брата. Всего год назад они бы, наверное, не говорили так легко и непринужденно, но один год разлуки помог ребятам осознать, насколько близки они были на самом деле.

— Так я получу сегодня свой подарок или нет?

— Конечно-конечно, — брат с виноватой улыбкой начал активно рыться в недрах своей прикроватной тумбочки. — Ну куда ж я его запихнул! Проклятая развалюха! А вот, нашёл!

Что-то маленькое и блестящее оказалось в его зажатой ладони.

— Это… короче… я долго думал, что тебе подарить. И это… в общем, прости, если что… короче, это тебе. С днём рождения!

Этим маленьким и блестящим оказалась брошь-эмблема в виде гриффиндорского льва, стоящего на задних лапах. Его тело было золотистого цвета, а на месте глаз переливались два кроваво-красных камешка.

— Спасибо, Рон! Он великолепен!

Сестрёнка кинулась ему на шею, но тут же отпрянула — Рон всё ещё был весь мокрый.

— Ты иди переодевайся, не то заболеешь. А мне ещё надо маме незаметно палочку вернуть. Жду внизу.

С этими словами она скрылась за дверью.

* * *

День прошёл прекрасно. Дети до самого вечера играли в квиддич, правда, без мётел, сидя друг у друга на плечах, ведь миссис Уизли считала, что её дочь ещё маленькая, чтобы летать. Откуда же ей было знать, что её дочурка с пяти лет лазит в сарай за мётлами старших братьев и ночами тренируется в полётах? Об этом знал только Рон. Она сама ему рассказала где-то недели две тому назад. Но он не выдаст, Джинни в этом уверена.

Только к десяти часам миссис Уизли с трудом разогнала ораву деток по кроватям, даже послушный и пунктуальный Перси никак не хотел идти спать.

В своей комнате под самой крышей Рон переоделся в пижаму и забрался в кровать. Ночник он пока оставил, чтобы написать письмо лучшей подруге — Гермионе Грейнджер. Они волновались за их общего друга — Гарри Поттера, тот вообще перестал отвечать на письма. Фред и Джордж сегодня даже предложили слетать за ним к маглам. План был прост и гениален: они делают вид, что легли, а в двенадцать часов встречаются у гаража, садятся в отцовский фордик и едут на помощь другу. Осталось дождаться полуночи.

За дверью послышались тихие, лёгкие шаги. Джинни. Она приходила к нему каждый вечер с того дня, как брат вернулся из Хогвартса. Теперь он даже не мог представить, как заснуть без их ночных разговоров. Чаще говорил он, ей очень нравились его рассказы о школе и приключениях Золотого трио (так его, Гарри и Гермиону прозвали учителя и ученики Хогвартса). Особенно сестру интересовал Мальчик-Который-Выжил. Рону не нравился такой интерес к персоне друга, но отказать Джинни он не мог.

Вот из-за двери появилась рыжая макушка сестры.

— Можно?

— Конечно, чего спрашиваешь?

Джинни тихо затворила за собой дверь и села на самый край кровати. Рон с радостью отметил, что с отворота белого халата сестры на него красными глазами смотрит его подарок.

— А книга тебе зачем?

— Это папин подарок. Она очень интересная, не хочешь послушать?

Взгляд Рона метнулся к часам. Половина одиннадцатого. Время позволяет.

— Давай, но через час я провожу тебя до спальни. Сегодня был сложный день, тебе необходимо выспаться.

— Хорошо. Только можно не сначала? Я прочитала несколько глав утром, — получив утвердительный кивок от брата, воодушевлённая девочка открыла книгу. — «Теперь уже в этом не оставалось сомнений — все ребята стояли в лесу, зажмурившись от яркого дневного света. Позади них на крючках висели шубы, впереди были покрытые снегом деревья».

Не успела Джинни дочитать абзац, как они с Роном поняли, что больше не сидят на кровати в тёплой комнате. Они оказались в сугробе посреди зимнего леса.

— А вы ещё кто такие?

Десять лет спустя

Среди дремучих тёмных лесов, на берегу Зеркального залива, расположен небольшой замок из серого камня. Издалека его практически невозможно увидеть, он просто растворяется на фоне скалы, перед которой стоит. Это поместье за верную службу Великие Короли и Королевы даровали своему придворному магу — лорду Рональду и его сестре — леди Джиневре. Сейчас юный рыжеволосый волшебник, не отрываясь, смотрел на горизонт, туда, где начиналось бескрайнее Серебряное море. Он ждал, когда, наконец, покажется «Великий лев» — корабль, на котором его неугомонная сестрица уплыла пять лет назад.

После её отъезда он получал от Джиневры редкие весточки: «Жива… здорова… не скучай, люблю, Джинни». Совсем недавно до него долетела долгожданная новость, что экспедиция окончена, карта составлена и скоро «Великий лев» причалит к родным берегам. Скоро, скоро… рыжий мальчишка с веснушками на лице уже несколько недель подряд вглядывается в эту синеву, но долгожданный корабль с алыми парусами и огромной золотой львиной головой на носу так и не появлялся.

Хотя сейчас назвать Рона мальчишкой не получалось даже при большом желании. Это уже юноша, красивый, высокий, хорошо сложенный. У него были довольно простые черты лица: аккуратные тёмно-коричневые брови, большие небесно-голубые глаза, окружённые длинными ресницами, немного курносый веснушчатый нос и полные губы красивой формы. Приятное лицо обрамляли огненно-рыжие густые волосы, скрывавшие слегка оттопыренные уши и покрытый созвездиями веснушек лоб. Он давно перестал быть неуклюжим, нелепо сложенным подростком. Волшебник возмужал, обзавёлся широкими плечами, сильными большими руками, а также мощными длинными ногами. Но в лазурных глазах с годами поселилась тоска. Он никогда не думал, что будет так сильно скучать по сестре. Ему не хватало её звонкого смеха в их уютном саду, разговоров по душам ночами в каминном зале, тихого недовольного бурчания в библиотеке. Рону безумно недоставало Джинни. С её отъездом их уютный замок опустел, он будто лишился души. Парень с головой окунулся в книги. Получение новых знаний стало его лекарством от одиночества, но даже их прекрасная библиотека не была панацеей. Всё в ней напоминало о сестре: рыжие обложки древних фолиантов, разноцветные яркие гравюры и витражи на высоких стрельчатых окнах, два алых бархатных кресла у камина. Когда находиться дома становилось совсем невыносимо, придворный маг приезжал в Кэр-Паравель, там его всегда ждали добрые друзья, которые изо всех сил пытались развеселить парня, но их усилия были тщетны.

— Значит, не сегодня, — с тяжёлым вздохом парень вернулся в комнату.

После залитого солнцем балкона глаза долго привыкали к полумраку библиотеки. Что-то явно поменялось. В помещении витал новый, незнакомый запах. Ладонь метнулась к рукоятке двуручного меча на поясе, но его противник оказался быстрее. Не успел парень вытащить оружие из ножен, как почувствовал холодную сталь у самого горла.

— Вас подводит реакция, дорогой брат, — раздался над самым ухом почти незнакомый голос. — Не ожидала такого тёплого приёма.

Как только сталь у горла исчезла, юноша повернулся к сестре. На его лице, наверное, впервые за эти бесконечные пять лет засветилась широкая искренняя улыбка. Джинни не стала церемониться и кинулась брату на шею. От неё пахло морем, смолой и почему-то мятой.

— Как я скучал!

— Я тоже, Рон.

Как только юноша осознал не головой, а сердцем, что горячо любимая сестра вернулась, он отстранился. Девушка изменилась до неузнаваемости, только золотистые глаза остались такими же ласковыми и озорными. Лицо загорело, а веснушек стало так много, что и не сосчитать! Из-под широкой тёмной повязки выглядывали мягкие золотистые завитушки.

— Тебя и не узнать.

— Тебя тоже, — ухмыльнулась Джинни, оценивающе оглядывая брата. — Я уезжала от мальчика, а приехала к взрослому мужчине. Надеюсь, мою комнату теперь не занимает гарем?

— Если бы ты проплавала ещё пару лет, я бы сделал из неё лабораторию, — с точно такой же ухмылкой ответил Рон. — Разводил бы там таких же язвительных химер, как ты.

Джинни улыбнулась и уткнулась носом в серую рубашку брата. Совсем он в библиотеке закопался, весь книжной пылью пропах. Вовремя она вернулась. Надо его в люди вытаскивать, не то обзаведётся для полного счастья круглыми очками и гривой каштановых волос.

— Ты под Фреда и Джорджа косить решил?

— Это члены твоей команды? — улыбнулся Рон, поглаживая сестру по мягким волнистым волосам. — Так зовут того серого минотавра и рогатого хорька?

Девушка отстранилась и подняла на него взволнованные светло-карие глаза. Он издевается? Или просто сейчас смеётся над ней?

— Ты сейчас пошутил?

— Нет, у меня нет знакомых с такими именами.

— Так… — но договорить она не успела. В окно влетел сокол, на шее у него висела большая золотая медаль с силуэтом льва, приготовившегося к атаке.

— О, а это новости из Кэр-Паравеля, — Рональд выставил руку, и на неё приземлился верный посланник Верховного Короля.

— Его Величество ждёт вас с сестрой во дворце, — гортанно курлыкал сокол. — Как можно скорее.

— Ну что, Джинни, нас ждут великие дела! — на том он широкими шагами вышел из комнаты.

— Нет, брат, мы не закончили, — уверенно прошептала Джинни.

Её брат запустил их нарнийский дом. В углах скопилась пыль, гобелены и ковры никто не выбивал, серебряные доспехи, стоящие вдоль стен, потускнели. Лёгкими, быстрыми движениями ладоней Джинни приводила в порядок любимый замок. В отличие от всего поместья, её собственная комната выглядела так, будто только час назад девушка проснулась в этой самой кровати, надела свой наряд, даже не закрыв дверцу шкафа, так торопилась на завтрак. «Не все комнаты Рон держит в беспорядке», — с нежностью подумала Джинни.

Девушка с улыбкой подошла к огромному зеркалу. Оттуда на неё смотрела совсем не та девчонка, что стояла в этой самой комнате пять лет назад. Теперь это невысокая, хрупкая, на первый взгляд, девушка со стёртыми ладонями, коротко стриженными ногтями и множеством жутких шрамов на тонких, но таких сильных руках. Конечно, во время плаванья их помотало. Были и штормы, и битвы. Один раз бесстрашную девушку даже пытались продать в рабство жестоким пиратам. Да, чего только не было… Хотя это был бесценный опыт. Она ни минуты не жалела, что решилась на столь авантюрное путешествие. Где, как не в сказке, ей удастся пережить такие приключения?

Вдруг на одно мимолётное мгновенье Джинни почудилась золотая грива за спиной.

* * *

Он жутко опаздывал! Впервые в жизни опаздывал на аудиенцию. И на какую! Всегда собранный, самый ответственный и пунктуальный король. А всё из-за этого значка! И кто додумался его запихнуть к шахматным фигурам? Наверняка опять Королева Люси решила пошутить над старшим братом! И как она могла? Именно сегодня? В такой знаменательный день?

Снося всё на своём пути, юный король летел в четырёхтронный зал. Проходящим мимо подданным оставалось только отскакивать от спешившего на аудиенцию Эдмунда Справедливого. Правда, не всем удалось отделаться только лёгким испугом.

Бу-бух! Король оказывается лежащим на ком-то тёплом, мягком и дышащем. Но этот кто-то же должен был видеть бегущего короля! Почему не посторонился? А Эдмунд ведь сейчас точно не успеет. Не извинившись, король вскакивает с неизвестного и, наконец, залетает в тронный зал.

— Вам изменяет чувство такта, Эдмунд Справедливый, — ухмыляется Джинни, поднимаясь с пола, но король её уже не слышит. Он с громким хлопком запирает за собой тяжёлую дубовую дверь.

Джинни совсем не ожидала увидеть Эдмунда таким взрослым. Хотя чего она хотела? Её пять лет не было. Немудрено, что юный король изменился. В этом рыцаре, будто сошедшем со страниц детских сказок, и не узнать того мальчугана, которого она за руку вывела из чертогов Белой Колдуньи. Девушка его признала только по приколотой к груди эмблеме самого лучшего факультета школы Хогвартс — Гриффиндора, которую собственноручно прикрепила к его жилетке десять лет назад.

— Джинни, готова представить королям и королевам наш скромный труд? — к рыжеволосой подошёл фавн в красивом ало-золотом шарфике ручной вязки.

— Разумеется, мистер Тумнус.

Наставник взял Джиневру под руку и торжественно ввёл в четырёхтронный зал. Солнечный свет бил в глаза, девушке даже пришлось прикрыть их рукой, чтобы разглядеть старых друзей. Прямо перед ней на четырёх серебряных тронах восседали юные монархи. В крайнем слева кресле сидела ровесница Джинни — Королева Люси Отважная и солнечно улыбалась ей и мистеру Тумнусу. От одного взгляда на младшую королеву у фавна навернулись слёзы. Она ободряюще сжала его вмиг вспотевшую ладонь. Справа от Люси сидел Верховный Король — Питер Великолепный. Его и не узнать! Он стал гораздо серьёзнее, между бровей пролегла глубокая складка, для солидности правитель даже отпустил бороду. Правда, этим он добился диаметрально противоположного эффекта, бородка у него ещё совсем редкая. Она вызывала скорее не страх и трепет, а смех. Рядом с ним гордо восседала Королева Сьюзен Великодушная. Со стороны могло показаться, что на её прекрасном лице было написано внутреннее превосходство и самолюбие, но кто, как не подруга, может разглядеть в красивых синих глазах искреннюю радость? И, наконец, король Эдмунд Справедливый. Стоило Джинни посмотреть на молодого человека, тот спешно отвернулся, показывая девушке свои пунцовые уши. Юноша, разумеется, признал в ней того подданного, которого сшиб с ног по пути на эту самую аудиенцию, отчего покраснел. Девушка нежно улыбнулась, даже не замечая, что собственные щёки слегка заалели, а сердце в одночасье ухнуло куда-то вниз и по груди разлилось невиданное доселе тепло. А она, оказывается, скучала по темноглазому мальчику со смоляными волосами.

— Добро пожаловать домой, мистер Тумнус, леди Джиневра, — по залу разнёсся низкий бархатный голос Короля Питера. От него даже побежали мурашки по спине. Джинни поспешно перевела взгляд на Верховного Короля.

— Ваше Величество, — фавн учтиво поклонился, а волшебница сделала реверанс.

Верховный правитель посмотрел на своих сестёр и слегка махнул головой на девушку и фавна, стоящих посреди зала. Как по команде на них налетели обе королевы, и хотя Сьюзен упрямо пыталась сохранить серьёзное выражение лица, Джинни видела, как она скучала. Люси же не стеснялась своих чувств, плача от радости, сжимала то фавна, то

волшебницу в объятиях.

— Тебя и не узнать!

— А почему ты в брюках?

— Как прошло плаванье? Вы видели русалок?

— Как же ты осмелилась на такой рискованный шаг? Ты хоть понимаешь, как это опасно?

— Ты же нам всё расскажешь?

— А как одеваются на острове Раманду?

— Мистер Тумнус, кто связал вам этот замечательный шарф?

— Королева Сьюзен, Королева Люси! Моя сестра и мистер Тумнус завтра вечером вам всё расскажут! — попытался угомонить королев Рон, стоявший на своём обычном месте у высокого стрельчатого окна. Но его они не слушали. Он с надеждой посмотрел на Верховного Короля, но того, казалось, забавляло поведение сестёр. — Ваше Величество, пожалуйста!

— Рон, должен же кто-то объяснить твоей сестре, что сбегать на пять лет от друзей — не самый лучший поступок, — ухмыльнулся Великолепный.

Рональд закатил глаза. У Питера немного странные представления о воспитании сестёр. Хотя, может, он и прав? Его-то сёстры не сбегали на пять лет в жутко опасную экспедицию.

Эдмунд, привычно поглаживая эмблему на груди, исподлобья разглядывал повзрослевшую Джинни. И как он мог её не узнать! Да, она повзрослела, похорошела, но глаза! Такие же тёплые, взгляд такой же мягкий и та же великолепная заразительная улыбка. Да… Надо же было так опростоволоситься перед Джинни! Надо будет непременно извиниться на завтрашнем приёме. И подарить ей что-нибудь. В знак раскаянья, разумеется.

* * *

Вечером Рон сидел в ушастом кресле с высокой спинкой напротив огромного камина. Рядом стоял угловой столик с двумя чашками горячего шоколада. Почему двумя? Всё просто. У них с Джинни была старая традиция — каждую ночь перед сном собираться в его спальне и разговаривать до полуночи. Он и сам уже не помнил, когда они с сестрой впервые устроили такие посиделки. Зато он прекрасно помнил день, когда Джиневра объявила о своём «великолепном» решении.

Рон блаженно растянулся в своём кресле. Сегодня нарнийцы праздновали пятую годовщину победы в битве при Берунских Бродах. Празднование удалось на славу, у мальчика до сих пор гудели ноги. Он умудрился перетанцевать всех придворных фавнов, а они признанные мастера в танцевальном искусстве. За эту маленькую победу Королева Сьюзен возложила на его огненную голову золотой венок, а Королева Люси расцеловала в обе щёки, чем обратила бравого победителя в переваренного рака. Теперь он лучший танцор в Нарнии, кто бы мог подумать?

С лёгким скрипом отворилась дубовая дверь в его комнату. Пришла Джинни. Рону определённо не нравилось поведение младшей сестры. Какая-то она тихая, даже такой прекрасный приём и тот не смог её хоть чуть-чуть развеселить. Он видел, что Эдмунд и Люси старались её расшевелить, но все их усилия были напрасны.

— Ты видела, как я отделал Гордерика Ловкого? Он, наверно, ещё полгода не будет появляться при дворе после такого позора. Хотя этот кентавр знатно меня потрепал, не буду спорить. Я еле ноги передвигал после этой дуэли.

Девочка молчала. Ей было необходимо найти поддержку хотя бы в обстановке комнаты, чтобы рассказать ему о своём решении. Рон это видел, но старался отвлечь сестру от её замысла. Чем позже он узнает, что Джиневра себе надумала, тем лучше.

— А как на меня смотрели нимфы? Теперь каждая из них будет вешаться на меня, лишь бы потанцевать.

— Рон, нам надо поговорить…

— А Королева Люси? Я ей, кажется, нравлюсь, как она накинулась на меня, когда…

— РОН!

Он прервался на полуслове. Сестра глядела на него горящими карими глазами, требуя внимания. Смотря в её яростное, полное какой-то упрямой уверенности лицо, юному магу становилось не по себе. Она что-то задумала, и, скорее всего, это ему не понравится.

— Я хочу уехать отсюда.

— В каком смысле? — мальчик удивился. Ему нравилось в Нарнии. Здесь его уважали, он нашёл прекрасных, верных друзей. Он был счастлив и думал, что сестра тоже счастлива в сказочном королевстве.

— Ты слышал про экспедицию по островам Серебряного моря? — Рон поспешно кивнул, надеясь, что неправильно понимает, к чему клонит младшая сестра. — Я хочу отправиться с ними. Завтра на рассвете корабль отплывёт в Гальму.

— Но, Джинни… я думал, тебе нравится Нарния… — юный маг поспешно отвернулся от сестры, надеясь, что она не заметила страха в его глазах.

— Нравится, — мягче ответила девочка, — но я не хочу просидеть в нашем замке всю жизнь, я хочу путешествовать, узнавать новых людей и местных жителей. Хочу приключений, о которых ещё века будут сочинять баллады и песни.

— А как же я? — еле слышно прошептал юный волшебник.

— Рон… — девочка присела на ковёр перед его креслом, стараясь поймать его взгляд. — А ты оставайся, Питер без тебя как без рук. Ты и так много сделал. Ты — герой: проявил себя в битве с Белой Колдуньей, стал придворным магом, перетанцевал всех фавнов королевства. А я? Кто я? Меня знают только как твою сестру и ничем не примечательную подругу Королей и Королев. Да, моё имя знает каждый нарниец, но я ничего не сделала для этого. Это незаслуженная слава, понимаешь?

— Не говори так! — мальчик наконец-то посмотрел сестре в глаза. — Если бы не ты, Эдмунд бы не передумал! Он бы так и остался в истории предателем. Ты спасла его от чар Колдуньи! И он до сих пор благодарен тебе за это.

— Нет, Рон. Он бы справился и без меня, я просто не дала ему наломать дров, — отмахнулась рыжеволосая. — Я-то знаю, что он бы одумался, правда, чуть позже. Глупая привычка заглядывать в конец…

— Но… как же я без тебя? — растерянно пробормотал брат.

— Я же не навсегда тебя покидаю, братик, — мягко произнесла Джинни. — Я вернусь, как только окончится эта экспедиция, и мы снова будем вместе, обещаю.

Рон вглядывался в лицо сестры, пытаясь понять, не лукавит ли эта лиса. Но знакомые с детства карие глаза искрились такой любовью и преданностью, что он не мог ей не верить. Не обращая внимания на ноющую боль в мышцах, он слез с кресла и обнял сестру.

— Ты только пиши, ради Аслана!

— Конечно! Из каждого порта, обещаю.

Уже утром он провожал её на огромный корабль. Как ни старался, мальчишка не смог сдержать слёз. «Великий лев» ещё не скрылся, а он уже скучал по этой надоедливой, но такой любимой непоседе.

— Ты вообще в доме убирался? — Джинни ногой открыла дверь, потому что руки у неё были нагружены всякими вкусностями. — На кухне такой бардак, будто последней на ней хозяйничала Белая Колдунья, честное слово!

Рон молчал. Он смотрел на сестру и не мог наглядеться. Какая она взрослая и красивая! Хотя, если честно, прекрасная взрослая девушка так и виделась ему маленькой девочкой, которая в грозу прибегала к нему, утыкалась мокрым лицом в плечо и грела ледяные ладошки в его руках.

— Так, ладно, завтра буду на тебя ворчать, — заключила девушка, раскладывая на столе сладости. — Так, это пахлава с острова Раманду, она безумно вкусная, но ешь очень аккуратно, там иногда попадаются скорлупки орехов. А это имбирное печенье из Гальмы, его специально по моему заказу испёк лучший пекарь на острове. Ну, а это вишнёвый пирог, твой любимый, хотя не думаю, что мне удалось переплюнуть маму.

— Ты золото, Джинни, — мягко улыбнулся волшебник.

— Я знаю, — слегка покраснев, добродушно усмехнулась девушка. — А теперь, господин придворный маг, подогрейте мой шоколад и расскажите, что тут без меня творилось.

— Да ничего особенного, если честно, — задумчиво проговорил Рон. — Питер старается наладить отношения с Тархистаном, хотя это у него не особо хорошо получается. Сьюзен ему в этом помогает, но из-за настойчивых ухаживаний принца Рабадаша последнее время сторонится этого вопроса. Люси и Эдмунд в большей степени занимаются внутренней политикой. Надо сказать, они достигли в этом больших успехов. Я в свободное время составляю Хроники Нарнии. Так что у нас ничего нового.

— Мне определённо не нравится внимание Рабадаша к Королеве Сьюзен и к Нарнии в целом, — задумчиво проговорила Джинни, смотря в свою чашку. — Морской народ поговаривает о том, что он думает завоевать Нарнию. Либо достаточно мирным путём, женившись на Сьюзен, либо устроив очередную кровопролитную войну.

— Да ладно. Не думаю, что простой принц нам страшен. Тем более после Белой Колдуньи, — набив рот пирогом, отмахнулся Рон.

— Вытри рот! — улыбнулась девушка, протягивая ему льняную салфетку. — Ты не прав. Рабадаша нельзя сбрасывать со счетов, у него очень своеобразные методы и в политике, и в любовных делах.

— В шмыщлле?

— Русалки рассказали мне, что однажды он влюбился в одну из них, но так и не добился её расположения. В итоге Рабадаш приказал своим воинам осушить озеро, в котором она жила.

— Ушас!

— Да, а потом сжёг её дворец дотла прямо у несчастной на глазах! После чего отрубил русалке хвост и оставил умирать у пепелища.

Рон отложил кусок пирога, переваривая информацию. Если учесть поведение этого «благородного» принца в данной истории, что же может произойти с Нарнией после очередного отказа Королевы Сьюзен? Но и отдавать такому зверю на растерзание несчастную девушку было нельзя. Надо что-то придумать, причём как можно быстрее!

— Он вот-вот должен приехать в Нарнию, Джинни! Мы должны срочно что-нибудь предпринять.

— Я знаю, но пока его здесь нет, у нас с тобой связаны руки. Нужно дождаться его приезда, а потом уже разработать стратегию поведения, — задумчиво ответила она брату. — Тем более нам стоит лучше его узнать. Делать выводы на основании слухов неправильно, нужно больше точных данных.

— Ты права, — ответил парень. Надо поменять тему. — А что тебе ещё поведал Подводный народ? Как ты с ними вообще познакомилась?

— Ой, это долгая история, — улыбнулась Джинни. — Сейчас расскажу…

Только когда Солнце уже проснулось и начало гасить звёзды, брат и сестра разошлись по комнатам. Конечно, всего Джинни рассказать не успела, но куда им теперь торопиться? У них впереди много дней, недель, месяцев, может, даже лет, чтобы пообщаться. Во всяком случае, Рон не собирался больше отпускать куда-либо Джинни. Да и она достаточно напутешествовалась за эти пять лет.

* * *

— Эдмунд, ты вообще за игрой следишь? — из раздумий юного короля вытянул серьёзный, вкрадчивый голос старшей сестры. — Тебе шах.

— В5 на С7, — после десятисекундного размышления отозвался черноволосый парень. — Мат, Сьюзен.

— Вот ведь! — с досадой глядя на доску, выругалась великодушная королева.

— Просто смирись, Сью, что даже мечтая о прекрасной леди Джиневре, Эд играет гораздо лучше тебя, — отозвался Верховный Король, поднимая хитрые синие глаза от древней книги.

— Ни о ком я не мечтаю! — пробурчал Эдмунд.

— А уши-то как покраснели! — хихикнула Сьюзен.

— Я Джинни сегодня увидел впервые за пять лет, с чего мне о ней мечтать? — не сдавался юный король.

— А с того, мой венценосный брат, что ты сегодня опоздал на аудиенцию, впервые в жизни опоздал, прошу заметить, потому что не смог найти на привычном месте её подарок, — отозвалась, отвлекаясь от вышивания, Королева Люси.

— Тем более все мы знаем, как ты дорожишь этой несчастной брошкой, — точно так же, как Люси, ухмыльнулась старшая сестра. — Клянусь, ты собственным мечом и короной так не дорожишь, как этой маленькой безделушкой.

— К тому же, вы помните, мои дорогие сёстры, как наш любимый брат светился, когда Рональд принёс весть о скором возращении Джиневры? — подвёл итог Верховный Король Нарнии. — А это мат, дорогой Эдмунд.

— Мат, говоришь? — хитро сощурив глаза, проговорил черноволосый король. — Так вот, спешу напомнить, что это не я отрастил жутко смешную бороду, чтобы угодить одной нахальной неприступной нимфе, не я все пять лет подряд каждое Рождество вязал шарфики для одного милого фавна и не я разучиваю уже третий месяц подряд восточные танцы, чтобы произвести впечатление на владыку Тархистана.

Вдруг ему в затылок прилетела диванная подушка. Парень не растерялся, поднял снаряд и сбил с головы старшего брата большую золотую корону. Питер схватил несчастную подушку и запульнул в Эдмунда, но лучший мечник Нарнии легко увернулся, и изрядно потрёпанное орудие прилетело прямо в лицо Королеве Сьюзен. Так завязалось полномасштабное пуховое сражение. Из малой гостиной Кэр-Паравеля по всему замку разносились смех и шуточная брань королей и королев Нарнии.

А корабли под тархистанским знаменем всё приближались к нарнийским берегам, неся угрозу обитателям четырёхтронного замка, небольшого поместья на берегу Зеркального залива и всей Нарнии.

Джинни одиноко сидела за длинным столом. Она уже приготовила завтрак, осталось только дождаться брата. Да, что-то не меняется в этой жизни. Может, Рон и превратился в прекрасного статного мужчину, но всё же остался знатным соней.

Джинни радовали перемены в старшем брате, но его реакция на имена Фреда и Джорджа не могла не пугать. По-хорошему, эту тему было необходимо затронуть ещё вчера, но когда разговор переключился на её приключения, время полетело быстро, и они даже не заметили, как настало утро. Тем более затевать столь серьёзный разговор на ночь глядя не было никакого смысла.

У самой Джинни наблюдались схожие симптомы. За год, проведённый в Нарнии, девочка начала замечать, что погружается в этот мир настолько, что постепенно забывает родных. Бывало, Джинни не могла вспомнить, как зовут кого-то из родителей или братьев. В такие моменты она, бросая все дела, спешила в хатку бобров, так напоминавшую ей родную Нору. Там Джинни проводила целый день, помогая госпоже Бобрихе с домашними хлопотами или господину Бобру с плотиной. После этого перед сном девочка старательно вспоминала своих родных, записывая их имена на листах пергамента, которые складывала в прикроватную тумбочку. Дни шли, а число этих вспомогательных списков росло, и ошибки в них встречались всё чаще. Однажды перестали помогать и визиты в хатку. Тогда Джинни не на шутку перепугалась. Самое страшное — ни у кого не было подобных проблем. Брат регулярно вворачивал в речь поучительные истории из жизни старших братьев, Питер и Люси наперебой расхваливали кулинарные способности матери, Сьюзен постоянно рассказывала о своих подругах и поклонниках из школы, а Эдмунд в разговоре по душам поведал, что хочет стать таким же храбрым, как отец — военный лётчик. Тогда она просто не знала, что делать. В итоге Джинни совершила поступок, недостойный истинной гриффиндорки — она сбежала, поджав хвост. Но, как ни странно, это помогло. Картина её прошлой жизни восстановилась, но теперь она должна помочь Рону воссоздать эту картину.

— Доброе утро, сестрёнка, — сзади подошёл брат, поцеловал сестру в щёку и сел на своё место напротив.

Молодые люди разместились в великолепной столовой, примыкавшей к кухне. Цвета отделки этой комнаты выбраны тёплые: на стенах — гобелены с изображением осеннего леса и великолепные витражи на окнах в той же цветовой гамме. Стол из светлого дерева рассчитан на десять гостей, вокруг стоят стулья с высокими спинками, а посередине комнаты, прямо над столовой группой, висела громадная люстра, вылитая из меди. По форме она напоминала перевёрнутое дерево, из которого росли прекрасные огненные цветы — свечи. Однако вошедшие в комнату в первую очередь обращали внимание не на гобелены, не на витражи и даже не на люстру. Самым интересным объектом в комнате был камин. Портал из красного камня походил на раскрытую пасть дракона, а на стене, к которой он прилегал, располагалась огромная фреска — лежащий ящер; ему и принадлежала пасть-очаг.

— Доброе утро, брат, — улыбнулась девушка, с помощью магии разогревая еду. — Как спалось?

— Знаешь, осознавая, что ты сопишь за стенкой, спится гораздо легче, — мягко улыбаясь, ответил Рон.

Девушка мысленно дала себе затрещину. О чём она вообще думала, бросая его одного в этом замке? Эгоистка, конченная эгоистка! Ладно, теперь она здесь, и они всегда будут вместе.

После паузы, наполненной звоном приборов и похвалами, адресованными кулинарным талантам девушки, Джинни нарушила тишину:

— Братик, а ты помнишь наших родителей?

— Конечно, они… — тут она увидела, как Рон пытается вспомнить маму и папу. Это её не на шутку напугало. — Знаешь, Джинни, мы никогда их не видели…

Волшебник не договорил, потому что Джинни подавилась яблочным соком, услышав его ответ. Как истинный джентльмен, Рон вскочил, чтобы постучать её по спине. Пока он суетился, Джинни ещё раз мысленно дала себе затрещину. Идиотка! Дура! Да какая она после этого сестра?! Какого лешего она сбежала? Почему ей даже на минуту в голову не пришло, что не у неё одной такие проблемы? Так, надо успокоиться, паникой делу не поможешь.

— Джинни, ты как? — взволнованный голос вывел её из раздумий.

— Всё хорошо, спасибо, Ронни, — девушка одарила брата благодарной улыбкой, но внутренне напряглась, ожидая ответа.

— Джинни, не называй меня так, ради Аслана! — рыжеволосый маг скривился, будто проглотил лимон, а у девушки отлегло от сердца. Не всё потеряно, Рон помнит это своё обидное прозвище. Осталось только напомнить, кто его этим прозвищем наградил. Ещё не всё потеряно. Надо только узнать, как с памятью обстоят дела у детей Певенси.

— Когда нам нужно появиться в Кэр-Паравеле? — поинтересовалась Джинни.

— Как можно скорее. Во-первых, я хочу выспросить, с какой целью едет принц Рабадаш. Во-вторых, я хочу покопаться в Королевской Библиотеке. Нужно узнать, что за птица этот владыка Тархистана.

— Да и в целом узнать о нравах Тархистана было бы неплохо.

— Думаешь, они как-то отличаются от нарнийских? — спросил Рон.

— Да, и очень сильно, — девушка подняла на брата тяжёлый взгляд. — Они отличаются крайней жестокостью, это ты уж мне поверь. К тому же в Тархистане разрешены многожёнство и работорговля. На самом деле они просто варвары.

— М-да, интересные нам достались противники, — тяжело вздохнул Рон. — Как думаешь, стоит ли посвящать во всё это Королей и Королев?

— У нас пока нет фактов, — задумчиво проговорила Джинни. — Да, мы точно знаем о работорговле и многожёнстве, но, боюсь, Питера это не убедит, многие восточные страны этим грешат. А история о русалке — скорее легенда, нежели факт.

— Да, негусто. Но будем копать, — Рон посмотрел в окно. Солнце уже находилось в зените, стоило поторопиться. — Ладно, Джинни, нам уже нужно собираться, дело к полудню.

Девушка отправила посуду отмываться, а сама поспешила в свою комнату. Ей ещё нужно придумать себе платье на приём.

Джинни всегда влекло море, поэтому её комната напоминала любимую стихию. Полог над большой кроватью походил на набегающие на берег волны, туалетный столик сплошь покрыт ракушками и морскими звёздами, а на полу огромный ковёр красивого песочного цвета. Но особенно она любила свой уголок для чтения. Это был синий бархатный диван, стоявший прямо под огромным окном в уютном эркере. На нём лежали десятки подушек, вышитых самой Королевой Люси, а под потолком висел ловец снов, украшенный красивыми ракушками, фигурками маленьких морских коньков и русалок. От малейшего дуновения ветра он начинал крутиться, издавая тихий успокаивающий звон. Джинни с улыбкой оглядела свои покои. За пять лет она соскучилась по этой комнате. Здесь всё-таки было прекрасно... Так, время поджимает, пора бы и делом заняться.

От раздумий её отвлёк тихий стук.

— К тебе можно?

— Заходи, Рон.

Парень уже был одет в изумрудного цвета шёлковую рубаху, коричневый кожаный жилет, украшенный вышивкой, бежевые брюки и высокие сапоги. Великолепный, богато украшенный меч прикрывал перекинутый через левую руку плащ.

— Ты, как я погляжу, не торопишься, — ухмыльнулся парень.

— Ой, не язви! Лучше почитай, тебе нравится?

Девушка протянула брату пергамент с описанием платья. Рыжик вдумчиво читал, рисуя в голове образ сестры.

— Тебе больше пойдёт цвет морской волны, а не небесно-голубой, — немного подумав, ответил Рон. — Рукава к низу пусть станут пышнее, уж не знаю, как у вас, девочек, это правильно называется, последнее время все нимфы носят платья с короткими рукавами-фонариками. Так ты будешь выгодно отличаться ото всех барышень.

Джинни забрала листок, склонив голову набок, думая, как это описать. Пару исправлений и всё готово.

— Начнём. «Платье цвета морской волны, сшитое из лёгкого струящегося материала. Шея, плечи и ключицы открыты. Рукава до локтя облегают руку, а к запястью становятся пышными. На корсаже строгая драпировка».

Стоило девушке замолчать, как на ней вместо привычной рубашки и зауженных брюк оказалось желаемое платье. Сухое описание, которое Джинни зачитывала, не передавало и сотой доли его красоты. Струящаяся ткань напоминала воду в лесном ручейке, немного сдержанная драпировка на корсаже переливалась всеми оттенками голубого, подчёркивая молочную кожу рыжеволосой волшебницы.

— Ты прекрасно выглядишь, сестрёнка, — улыбнулся Рон. — Каждый раз удивляюсь, как из такого сухого описания рождается такая красота.

— Оно такое, каким я его себе представляю, — ответила Джинни, поворачиваясь к зеркалу. — А в записях я фиксирую только основные моменты, от которых отталкиваюсь. Так что удивляться тут нечему.

Поправляя украшенную мелкими голубыми цветами косу, девушка не заметила, как брат подкрался к ней сзади. Только когда тишину нарушил тихий щелчок, Джинни увидела отражение Рона за спиной.

— Как красиво!

— Я знал, что тебе понравится.

Длинную тонкую шейку теперь украшал медальон с большим аквамарином овальной огранки. Джинни повернулась к юноше и крепко его обняла. Кто мог подумать, что у брата такой великолепный вкус?!

— Ладно, нас с тобой уже заждались во дворце, — напомнил немного смущённый Рон.

* * *

Опять Люси куда-то переложила его значок! Нет, это уже ни в какие ворота, не будь она Отважной Королевой Нарнии, отвесил бы ей хороший подзатыльник. Нет, разумеется, Эдмунд никогда этого бы не сделал, даже если бы они с сестрой были простолюдинами, но чего она от него добивается?!

Молодой человек широкими шагами подошёл к шахматному столику, кстати, он до этого принадлежал придворному магу. Однажды, ещё до того, как Джинни уехала в эту проклятую экспедицию, венценосная семья гостила в поместье у берегов Зеркальной заводи. Лорд Рональд как раз хвастался королям и королевам великолепным шахматным столиком, который ему привезли в подарок с острова Раманду. Он и вправду был прекрасен: массивный, вырезанный из красного дерева. На ножках, покрытых искусной резьбой, вились виноградные лозы с сочными, будто настоящими гроздьями винограда, а по бокам блестели золочёные барельефы со сценами охоты на белого оленя. На столешнице, тоже оформленной резными узорами, располагалось само поле. Белые клеточки сделаны из сияющей своей белизной слоновой кости, а чёрные — из морёного дуба. Чтобы достать фигуры, нужно было нажать на потайную кнопку сбоку, и поле открывалось подобно магической книге.

Эдмунд уже не помнил, что его подбило поспорить с рыжеволосым волшебником, но в итоге мальчики чуть не разодрались из-за этого стола. Дело бы точно закончилось синяками, если бы не Джинни. Девушка почувствовала, что дело пахнет жареным, и предложила пари: разыграть столик в шахматы, кто выиграет партию, тому и он достанется. Да, если бы этой юной леди было суждено стать королевой, в народе бы её точно прозвали Королева Джиневра Мирная. Почему-то при мысли о Джинни, как о королеве, щёки мгновенно окрасились в сочный багрянец. Чтобы выветрить ненужные мысли, юноша даже потряс головой, отчего смоляные волосы пришли в полнейший беспорядок.

Так, значок. Среди фигурок его тоже не было, может, Люси запихнула его в сундук с одеждой? В торце огромной, явно не предназначенной для одного кровати стоял сундук. Он был вырезан из красного дерева, по бокам затейливые позолоченные ручки, а впереди большой замок с сюрпризом. Со стороны может показаться, что это самый обыкновенный амбарный замок, который можно открыть самым простым ключом, однако на самом деле нужно знать его секрет. Да, и Люси его не знает, так что лезть туда нет никакого смысла. Почему не знает? Потому что кроме одежды там были очень личные вещи, и если бы Отважная их увидела, об этом бы уже давно судачил весь дворец.

Парень осмотрелся. Куда ещё этот чертёнок в юбке мог спрятать значок? Столик он осмотрел, латунный умывальник тоже, в сундук сестра не сунется. Остаётся одно — книжный шкаф. Ещё одна гордость юного правителя — его коллекция книг. Разумеется, все ценные старинные фолианты хранятся в Королевской Библиотеке, а вот многие произведения современности нашли своё пристанище в этой комнате, в огромном книжном шкафу. Хотя правильнее назвать эту конструкцию книжной стенкой. Коллекция юного короля была настолько огромной, что заставлен был каждый миллиметр каменной стены. Как ни странно, несмотря на внешний хаос, парень прекрасно знал, что где лежит, и, судя по тому, что всё было на своих местах, туда его венценосная сестра не совала свой королевский нос. Куда же она его дела?

Поток мыслей короля прервал тихий стук в толстую дубовую дверь.

— Эдмунд, можно?

— Заходи, — тяжело вздохнул юноша. Судя по всему, придётся идти на приём без значка.

В комнату тихо прошла Сьюзен. Она уже была готова к вечернему празднованию. На ней было шёлковое платье бордового цвета с великолепной золотой вышивкой и вставками из драгоценных камней на подоле и рукавах, длинные чёрные волосы слегка подкручены, всё ей безумно шло. Уж не для Рабадаша ли она старалась? Хотя навряд ли он пожалует именно сегодня, тем более прямо на праздник.

— Ты чего такой лохматый? — проворчала она, пытаясь уложить его волосы хоть чуть-чуть аккуратней.

— Так вышло, — пожал плечами юный король.

— Слушай, ты решил изменить своему верному Филиппу?

— Нет, с чего ты…

— В замок пришёл торговец, говорит, что привёз тебе лучшего и красивейшего коня в Нарнии.

— Успели! — чёрные глаза вспыхнули радостью и нетерпением. — Пойдём посмотрим!

Король как ужаленный вылетел из комнаты, таща старшую сестру за собой. Сьюзен не понимала, чему брат так рад, он так и не ответил, зачем ему конь, и девушка не понимала, почему её так бесцеремонно тянут во двор. Но стоило ей выбежать за ним к конюшням, все вопросы отошли на десятый план.

Это воистину самая великолепная лошадь, которую доводилось видеть королеве. Фигура тоненькая, элегантная, как будто это не живое существо, а фарфоровая статуэтка. Лебединая грация в каждом, даже самом мимолётном движении. Но не только фигура и грация вызывали восхищение: там, где этого неземного создания касались солнечные лучи, кремовая шерсть отливала настоящим серебром.

— Она прекрасна, — еле слышно прошептала королева.

— Осталось надеяться, что Джинни будет в таком же восторге, — хмыкнул Эдмунд, придирчиво оглядывая животное.

— Так это подарок Джинни?

— Разумеется. Я люблю Филиппа и никогда не променяю его ни на какую лошадь, даже такую великолепную, уникальную, — пожал плечами юноша. — Как думаешь, ей понравится?

— Ты ещё спрашиваешь?! — воскликнула королева. — Конечно, понравится! Это самая прекрасная лошадь, какую я только видела!

Эдмунд тепло улыбнулся. Если понравилось его требовательной, искушённой сестре, то любой другой девушке тем паче понравится. Хотя Джинни — не любая другая.

* * *

Большой зал Кэр-Паравеля наполнен смехом и музыкой. Все развлекаются, как кому нравится: в центре на радость гостям лихо отплясывают фавны; рядом с ними, сгруппировавшись, на золотых и ослепительно-белых инструментах играют прекрасные нимфы; кентавры предпочитают находиться ближе к столу с закусками и добрым нарнийским вином. Все веселы и беззаботны, кроме двух юных магов. И если Рональд умело скрывал свои эмоции, то у Джинни всё, что она думает, было написано на лице. И разочарование: в библиотеке они с братом не нашли ничего нового; и страх: Питер подтвердил, что тархистанцев в Нарнии ждут со дня на день; и вина: Певенси тоже ничего не помнили о своей настоящей жизни, как и Рон.

— Джиневра, моя дорогая, вы за пять лет забыли, что на приёмах принято веселиться, а не тоску разводить? — оказывается, пока она, как призрак, бродила между колоннами, к ней сзади подкрался один знакомый фавн.

— Здравствуйте, мистер Тумнус, — впервые за вечер искренне улыбнулась Джинни. — Я просто немного задумалась.

— Такой красивой девушке на приёмах не с колоннами нужно обниматься, а показать своё танцевальное мастерство.

— Какое мастерство, мистер Тумнус! — зарделась волшебница.

— Не надо скромничать, девочка моя, — хитро улыбнулся фавн. — Все мы помним, кто развлекал нас вечерами пением и танцами. Я искренне надеюсь, что и сегодня мне доведётся насладиться вашими талантами, да и вся наша команда меня поддержит.

— Только если вы согласитесь стать моим партнёром, — засмеялась Джинни.

Вдруг, откуда ни возьмись, на них обрушился золотой вихрь по имени Люси Отважная. Несмотря на то, что королева уже превратилась в красивую взрослую девушку с длинными, ниже пояса, золотыми волосами и яркой светлой улыбкой, Джинни всё равно видела перед собой маленькую упрямую девочку, которая пойдёт на всё, чтобы спасти своего друга-фавна.

— Джинни! Пойдём танцевать! Я, между прочим, наслышана от вашей доблестной команды, что ты великолепно танцуешь.

— Ну что…

— Считай, что это приказ! — с этими словами королева вытянула её в середину зала, а сама встала напротив.

— Как пожелаете, моя королева, — улыбнулась Джинни, делая реверанс.

Заиграла лёгкая заводная музыка, и две юные прекрасные девушки пустились в пляс, вокруг них тотчас собирались гости. Где былая тоска и задумчивость? Теперь для рыжеволосой волшебницы существуют только звуки весёлых рожков и строгих волынок. На лице светится солнечная улыбка, проблемы остаются где-то там, за пределами этой великолепной залы. Люси и Джинни снова переносятся в детство, будто и не было этих десяти лет, будто им снова девять и одиннадцать, и они вместе со всеми празднуют окончание столетней зимы.

Вдруг музыка из весёлой и беззаботной становится торжественной, и девочки, хитро переглянувшись, расходятся в разные стороны.

— Мистер Тумнус, вы обещали мне танец! — смеётся Джинни, вытаскивая на середину ничего не подозревающего фавна.

Люси же чуть медлит, ей нужно найти одного человека… и вот, не без помощи Сьюзен, вытаскивает брата за собой.

— Люси, мне минотавр уши оттоптал! Ты меня сейчас на всю Нарнию опозоришь! — чинно двигаясь в паре с сестрой, отчаянно возмущался король.

— Нечего ломать комедию, Эд. Ты в свободное время сам музыку сочиняешь, и это уже давно ни для кого не секрет, — отмахнулась златовласая девушка. — Так что с ушами у тебя всё в полном порядке, а вот со стеснительностью — беда.

Две пары медленно и синхронно двигались по кругу, но вот кавалеры ведут своих дам в центр, теперь уже все четверо движутся вместе, выходят из рисунка с другими партнёрами.

— Я не успел выразить вам своего восхищения, моя леди, — тихо, дрожащим голосом произнёс темноволосый юноша.

— Вам и не надо ничего выражать, мой король, — улыбнулась волшебница, стараясь игнорировать жар на щеках. — Хотя вы меня очень расстроили, я бы даже сказала, разочаровали.

— Чем же? — заглядывая в карие глаза, взволнованно спросил король.

— Тем, что потеряли мой скромный маленький подарок, Ваше Величество.

Король не успел себя оправдать, так как они снова вернулись к своим первоначальным партнёрам. Однако Эдмунд не спускал глаз с Джинни, пытаясь понять, шутила она или он её и правда очень расстроил.

Музыка снова изменила свой темп, и танцоры начали приглашать в центр новых гостей. Эдмунд направился прямо к старшей сестре, Люси вывела придворного мага, Джинни поспешила к капитану «Великого Льва» минотавру Грознорогу, а мистер Тумнус пригласил хорошенькую лесную нимфу.

Музыка менялась, менялись танцевальные фигуры. Неизменными оставались лишь чёрные глаза, безотрывно следившие за грациозной девичьей фигурой в аквамариновом платье. Тем временем пары встали в круг, и дамы вошли в середину. Теперь все танцоры начали двигаться по рисунку, меняя партнёров.

— Может, позволите мне объясниться? — хватая узкую ладонь, спросил запыхавшийся король.

— Что ж, извольте, Ваше Величество, — улыбнулась девушка, делая шуточный реверанс.

— Давай без церемоний, Джинни!

— Ты первый начал, Эд.

— Так вот, я…

Короля бестактно прервали: пока они с волшебницей играли друг у друга на нервах, какой-то незнакомец приблизился к ним и схватил девушку за руку. Не успев высказать, что волшебница думает об этом грубияне, Джинни прервалась на полуслове. В глазах её читался ужас.

— Долго ты от меня бегала, красавица, — ухмыльнулся мужчина, вглядываясь в лицо перепуганной девушки.

— Советую Вам отпустить леди Джиневру! — прорычал Эдмунд, приставляя к шее мужчины остриё своего меча.

— Убери руки от моей сестры! — воскликнул Рон с противоположной стороны зала, швыряя в сторону злоумышленника огненный шар и останавливая его в паре сантиметров от головы, замотанной в фиолетовую чалму.

Минотавр Грознорог на слова не разменивался, он схватил мужчину за руку, которая сжимала тонкое девичье запястье. Джинни молчала. Она словно оцепенела от ужаса.

— А ты думала, что такого морского волка можно утопить в родной стихии, малышка? — злобно прошептал мужчина, не обращая внимания на опасности, подступающие со всех сторон. И громче добавил: — Не советую вам меня трогать, господа. Я представитель Его Высочества Принца Рабадаша. Я его посол.

Все гости удивлённо посмотрели на мужчину. Да, одет посол красиво и богато, но вид у него был бандитский. Косматая каштановая борода и чёрная повязка выдавали бывалого морского волка, а взгляд, которым он пожирал тоненькую, на фоне его внушительных габаритов, фигурку Джинни, напоминал взгляд голодного оборотня. Впечатление посланник создал отталкивающее, даже пугающее.

— Это не даёт Вам права так бесцеремонно хватать ни в чём не повинную девушку, — раздался предупреждающий холодный голос Верховного Короля. — Король Питер Великолепный к Вашим услугам. Отпустите девушку сейчас же.

— Эта девчонка — моя собственность. Я заплатил за неё сто золотых, — сильнее сжимая хватку на тонкой руке, пробасил мужчина с косматой бородой.

— В Нарнии запрещена торговля людьми, — оскалился Эдмунд, позволяя клинку упереться в горло посла.

— Но я приобрёл её у берегов Ташбаана, на территории Тархистана, — со злорадной улыбкой смотря прямо на Верховного Короля, ответил пират.

— Да, после того как Огневласую похитили прямо из её временного пристанища в доме местной знахарки посреди ночи, капитан Циклоп, — пробасил Грознорог. — Ты не имеешь на неё никаких прав.

— Мне всё равно, как она попала к торговцам живым товаром, — ответил мужчина. — Я заплатил и получил купчую. Она моя, рогатик. И я волен делать с ней всё, что душе угодно.

— Как верно подметил мой чересчур вспыльчивый брат, в Нарнии работорговля запрещена, — тихо и холодно заметил Питер. — Я предлагаю Вам вместе со мной, моим братом и придворным магом разобраться в сложившейся ситуации.

— Что ж, пойдёмте, — ухмыльнулся мужчина, впрочем, не торопясь отпускать Джинни. — А это будет моим залогом.

С этими словами он со всей силы сдёрнул с шеи волшебницы медальон, подаренный накануне братом. В следующие мгновения всё происходит головокружительно быстро: Король Эдмунд подхватывает начинающую падать на пол девушку, Рон со всей силы бьёт посла в челюсть, Король Питер всем телом виснет на грозном минотавре, который уже собрался поднять пирата на рога.

— Рон! — кричит Люси, за руки оттягивая парня назад, пока тот не убил неприкосновенное лицо и не спровоцировал военный конфликт.

— Мистер Тумнус, мистер Бобр! — откуда ни возьмись, рядом возникает спокойная и серьёзная Королева Сьюзен. Помогая Джинни подняться, она единственная пытается разрешить сложившуюся ситуацию. — Отведите Рона на воздух, ему нужно остыть. Рык, Коготь, успокойте своего капитана. Королева Люси, проводите Джиневру в малую гостиную. Господин…

— Циклоп, моя королева, — поднимаясь с пола, пробулькал, отплёвывая кровь, пират.

— Переговоры с господином Циклопом проведём мы с Королём Питером и Королём Эдмундом, — решительно произнесла молодая королева. — Остальные, прошу, продолжайте веселиться.

Джинни всё ещё трясло. Она молчала. Люси уже не знала, что делать. От озноба не помогал ни горячий шоколад, ни плюшевый плед, ни зажжённый камин.

— Джинни, расскажи мне… Не молчи… Ради Аслана, Джинни… — шептала королева, кружа вокруг алого кресла.

У Джинни от слёз совсем потемнела радужка. Перед внутренним взором снова и снова вспыхивали чудовищные сцены: похищение, издевательства, торги, побег и так по кругу, вновь и вновь. Тут ничего не поможет, только если Рон сотрёт ей память.

Дверь открывается с тихим скрипом. На пороге стоит маг. С длинных огненных кудрей ручьями течёт вода, от влаги волосы кажутся почти чёрными и прямыми.

— Рон, я ни слова из неё вытянуть не могу! — кинулась к нему, как к спасительной соломинке, Королева Люси. — Что делать?

Волшебник аккуратно отодвигает юную королеву со своего пути. Он садится перед сестрой на корточки, берёт за подбородок, вглядываясь в её пустые глаза. Это продолжается несколько минут, за это время кулаки парня сжимаются и разжимаются, до побелевших костяшек, до полукруглых горящих царапин на ладонях. Рон тяжело вздыхает и утыкается лбом в лоб Джинни.

— Он тебя больше не тронет. Я не позволю, — уверенно говорит юноша.

— Правда? — тихо, сомневаясь в том, что брат ответит, спрашивает девушка.

— Клянусь, — серьёзно отвечает Рон и уже деланно весёлым бодрым голосом обращается к королеве: — Люси, никаких новостей?

— Нет, так и совещаются.

— Хорошо, — Рон приземлился на подлокотник кресла, отодвигая рыжие кудри сестры, выбившиеся из растрёпанной косы, и осматривая ярко-красную борозду от цепочки на тонкой шее. — Люси, а можно мне тоже шоколада? Я по лицу посла Тархистана жахнул, я не владею собой. К тому же меня, вполне возможно, на всю ночь запихнут в темницы за хулиганство или как это обзовёт твой брат.

— Конечно, — улыбнулась королева, отдавая приказания.

Волшебник тем временем положил руки на кроваво-алую полосу. Из-под пальцев сквозился тёплый золотистый свет. Борозда постепенно начала светлеть, пока совсем не исчезла. Когда парень закончил с шеей, он аккуратно поднял руку сестры, ещё сохранившую касания ручищи пирата. На предплечье, почти у самого запястья, чернел жуткий синяк. Рон, скрипя зубами, обхватил страшный след прохладной рукой.

— Твой шоколад, — пролепетала Люси, наблюдая за сосредоточенным, серьёзным как никогда парнем.

— Спа-си-бо! — медленно ответил волшебник, убирая ладонь с ушиба и пряча вновь чистую руку в складках аквамариновой ткани.

Джинни так и сидела, опустив пустой взор в чашку с нетронутым напитком, Рон устроился в её ногах прямо на пушистом золотистом ковре, а Люси заняла соседнее кресло.

— Рон, кто это был? — шёпотом спросила златовласая королева.

— Говори в полный голос, — ответил Рон, — Джинни всё равно ушла далеко в себя. Что касается твоего вопроса, это пират по имени Циклоп. Отъявленный негодяй, бороздящий просторы Серебряного моря у берегов Тархистана. Он и его команда — самые известные бандиты. Слава о них ходит, надо сказать, печальная, даже жуткая…

— Это я знаю, читала, — прервала его девушка. — Как этот негодяй связан с нашей Джинни?

— Моя королева… я не знаю… — замялся придворный маг. — Хочет ли Джинни…

— Не надо, я понимаю, — снова прервала его Люси и поспешила сменить тему. — И как такой бандит оказался на службе у принца Рабадаша?

— Не знаю, — честно ответил Рон. — Правда, не знаю. Мы с сестрой прошерстили всю Королевскую Библиотеку перед началом приёма, ни слова об их союзе.

— Тогда, может быть, нужно спросить самого Рабадаша? Вдруг он даже не подозревает, что у него на службе состоит пират.

— Не думаю, что стоит его об этом прямо спрашивать, Люси. Если честно, мне…

Дверь тихо скрипнула, и в комнату вошла королева Сьюзен. Лицо её было бледным, глаза горели решимостью, а волосы впервые в жизни были в полнейшем беспорядке.

— Рон, я не могу их разнять… большой кабинет… поспеши, — пытаясь отдышаться, тихо говорила королева.

— Кого? — удивлённо спросил Рон, как можно быстрее поднимаясь с ковра.

— Эда и Пита… этот ушёл… они как с цепи сорвались…

Волшебник вручил свой шоколад старшей королеве и кинулся в заданном направлении. Сьюзен залпом осушила бокал и наконец-то выдохнула. Рону можно доверить управление всей Нарнией, не то что двух спорящих, даже дерущихся, королей.

— Ну что? — заинтересованно спросила Люси.

— Ничего, — махнула рукой Сьюзен. — Даже не хочу в подробности вдаваться. Тем более при тебе. Как она?

— Ничего нового, — тяжело вздохнула младшая сестра. — Её бьёт озноб, и она ничего не говорит. Только Рону одно слово сказала.

— Ничего, она справится, — уверенно сказала старшая королева, аккуратно поглаживая рыжую девушку по голове. — Она у нас девочка сильная. Победила Белую Колдунью и завистливого упрямого мальчишку в Эдмунде. С собой она и подавно справится.

* * *

Рон за несколько этажей слышал оглушительный грохот и громкую ругань из большого королевского кабинета. На весь Кэр-Паравель разносились крики благородных королей, треск ломающейся мебели, звон мечей и бьющегося стекла. Надо поспешить, не то Нарния рискует остаться без своих прекрасных правителей, по крайней мере, их сильной половины.

— Да плевать я хотел на этот чёртов прецедент, Пит! — кричал не своим голосом Эдмунд. — Мы должны избавить Джинни от этого…

— Ты это как представляешь, дубина?! В Нарнии, значит, официально запрещена торговля людьми, и тут я, король, беру и выкупаю у этого жулика Джиневру!

— Да! И наплевать…

— Да ты ни черта не понимаешь! У тебя крыша…

Каждое слово сопровождалось лязгом оружия. Рон прибавил шаг, чтобы короли не успели до его прихода поубивать друг друга. Вот она, заветная дверь, а за ней уже слышен короткий вскрик и звук падающего тела. Рыжий волшебник влетел в кабинет как раз вовремя: Эдмунд стоял над старшим братом, занеся оружие. В глазах черноволосого юноши плескался настоящий ужас, тогда как его брат был спокоен, как лев на охоте. Младший король отбросил свой меч в сторону и вылетел прочь из кабинета.

— Ваше Величество…

— Рон, сколько раз повторять? — тяжело вздохнул, поднимаясь с пола, Верховный Король. — Питер. Давай по буквам: П-и-т-е-р, ну или ещё проще — Пит. П-и-т. Три буквы, запомнишь?

— Вы в порядке? — взволнованно поинтересовался волшебник.

— О, Аслан! — возведя преувеличенно измученные голубые глаза к потолку, простонал Питер. — Что я должен сделать, чтобы ты мне выкать перестал?

— Ты в порядке? — перестроился маг.

— Да, — ухмыльнулся король. — И хотя мой брат — лучший мечник в Нарнии, я ещё способен ему дать отпор. Есть ещё у меня силы на это.

— Что между вами с Эдом произошло?

— Да, — махнул рукой король, усаживаясь на перевёрнутый вверх тормашками столик, — он голову совсем потерял, если ты понимаешь, о чём я.

— Кажется, понимаю, — ухмыльнулся в ответ Рон. — Так вы не ранены?

— Нет. Хотя в своём кабинете мне теперь месяц убираться. И перестань ты, наконец, выкать!

— Нет, я думаю, быстрее, — упрямо игнорируя последнюю фразу, воодушевлённо заметил волшебник.

Рон тут же принялся колдовать. Прямо на глазах мебель начала приводиться в порядок, сломанное, разбитое, разорванное — восстанавливаться. Большой деревянный стол собрался и, грузно переваливаясь с ножки на ножку, занял своё центральное место под огромным витражным окном. Пушинка за пушинкой, пёрышко за пёрышком все подушки приняли прежний вид и разлетелись по своим местам. Снова собралось в янтарную раму, висящую над порталом камина, огромное зеркало. Звонко звякая позолоченной решёткой, встал перед очагом кованый экран. Изрубленные книги поднялись в воздух, выстраивались по порядку и аккуратно заняли свои места на полках вместительного деревянного шкафа. Вдруг снова послышался грохот, кофейный столик сбросил короля обратно на пол и встал между двумя креслами с высокой спинкой.

— Конечно, магия — великая сила, — улыбнулся король.

— Так до чего вы договорились с послом, мой король?

— Надо не забыть тебя в темницу бросить, — как будто невзначай вспомнил король. — Ни до чего. Он упёрся, как осёл. Нет, я могу его понять, Джинни — красивая девушка, и кое-кто уже голову напрочь потерял, но этот совсем спятил, честно говоря. Ведь, по сути, ему нужны рабочие руки. Почему он бегает именно за ней?

— Мой король, — Рон сглотнул, от Верховного Короля не отмахнёшься, — Джинни не терпит несправедливости, и ей не посчастливилось однажды помешать замыслу этого негодяя. Теперь он жаждет отомстить. К тому же её строптивый нрав и упрямство будят в нём хищника, и он не успокоится, пока не настигнет жертву.

Светловолосый король внимательно смотрел на придворного мага, читая между строк всё, что сокрыл волшебник, защищая Джинни. Кто, как не Питер, имеющий двух младших сестёр, может понять его?

— Рон, я что-нибудь придумаю, — Питер похлопал Рона по плечу, — мы что-нибудь придумаем.

— Не думаю, что это понадобится, мой король, — улыбнулся волшебник, — если я хорошо знаю свою сестру, как только она придёт в себя, этот старый пират пожалеет, что перешёл ей дорогу. Наша с вами задача — помочь ей и не чинить препятствий.

* * *

Джинни чувствовала, как мягкий свет утреннего солнца нежно целует её лицо, но глаза открывать не хотелось. Будь причиной этого травы, что дал ей Рон, или дружеская поддержка королев, несмотря на досадное происшествие на приёме, спала она как никогда прекрасно. Сейчас мягкий свет, лёгкий бриз с горьковатым запахом йода и соли смешивался со сладким запахом цветущих яблонь. Звонкие заливистые песни птиц за окном и отдалённый грохот морских волн о скалы ласкали слух, и вставать, прерывая это неземное удовольствие, никак не хотелось. Будь её воля, так и осталась бы она в этой прекрасной постели, застеленной прохладными шёлковыми простынями, не открывая глаз, ещё лет сто.

Вдруг покой девушки прервал резкий звук. Джинни мгновенно распахнула глаза и вскочила прямо на кровать, готовясь отразить возможную атаку, но, увидев источник звука, она засмеялась, прикрывая рот ладонью. На кресле у камина развалился спящий Рон. Волшебница поспешила спуститься с кровати и только сейчас заметила, что вся комната заставлена прекрасными белыми цветами. Нарциссы, ландыши, тюльпаны, пионы… куда ни кинь взгляд — всюду цветы. Неужели это Рон постарался?

Аккуратно, внимательно смотря под ноги, девушка подошла к брату. Спящим он выглядел только на двенадцать, будто и не было этих лет в Нарнии. Волосы взлохмачены не хуже, чем у его лучшего друга Гарри Поттера, рот приоткрыт, как у маленького ребёнка, тёмно-коричневые ресницы слегка подрагивают. Джинни нерешительно поднесла руку к его макушке и нежно, совсем как мама, погладила Рона по голове. Он мгновенно проснулся и перехватил её кисть. Как только сонные голубые глаза сфокусировались на девушке, парень поспешил извиниться.

— Прости, Джинни, — поднося руку сестры к губам, хриплым ото сна голосом произнёс Рон. — Как спала?

— Прекрасно, твоими стараниями, — улыбнулась девушка, устраиваясь на подлокотнике его кресла и целуя рыжую макушку.

— Это была моя версия зелья Сна без снов. Не вызывает привыкание и головные боли поутру.

— На ком тестировал, юный алхимик?

— На себе, — пожал плечами маг. — Ты в это время исследовала нарнийские земли.

— Ты когда-нибудь перестанешь мне это припоминать? — изворачиваясь под немыслимым углом, чтобы заглянуть ему в лицо, спросила Джинни.

— Когда ты перестанешь после этого чувствовать себя виноватой, — щёлкнув её по носу, ответил Рон. — По-моему, мы с тобой проспали завтрак.

— Нет, не проспали, — отозвалась Королева Люси. — Я как раз пришла вас будить. Какая красота! Рон, твоя работа?

— Нет, — честно ответил волшебник. — Когда я пришёл, цветов ещё не было.

— Я тоже думала, это ты, — удивилась рыжеволосая девушка.

— Джинни, ты знаешь меня всю жизнь. Неужели, по-твоему, я на такое способен?

— Ну, люди меняются, даже такие бездушные тюфяки, как ты, — улыбнулась Джинни, постукивая пальцами по голове брата.

— Джинни, я тебе платье принесла, надеюсь, оно тебе подойдёт, — раскладывая нежно-розовый шёлк на постели, напомнила о себе королева.

— Спасибо за заботу, Люси.

— Поторопитесь, все ждут только вас, — улыбнулась королева, оставляя магов наедине.

* * *

В светлой овальной столовой собрались короли и королевы Нарнии. Несмотря на придворный этикет, есть они пока не садились, ожидая своих гостей. Обстановка в великолепной зале стояла напряжённая. Король Питер сидел на золотистой софе у окна, вытянув вперёд длинные ноги, и рассматривал что-то на белом мраморном полу. Королева Сьюзен, заламывая руки, ходила перед старшим братом взад-вперёд. Утром у Верховного Короля и старшей королевы был до жути неприятный разговор, касающийся принца Рабадаша, и теперь оба не знали, как себя вести друг с другом. Король Эдмунд задумчиво постукивал длинными пальцами музыканта по каминной полке, о чём-то сосредоточенно рассуждая. Королева Люси встревоженно переводила взгляд с брата на сестру, с сестры на брата и обратно. Мысленно златоволосая девушка считала секунды до появления двух юных магов.

Наконец в столовую зашли долгожданные гости.

— Доброе утро!

— Всем привет, — солнечно, будто ничего вчера не произошло, улыбалась Джинни. — Чего вы такие смурные?

— Доброе утро, как ты себя чувствуешь? — Сьюзен сменила направление и обняла волшебницу.

— Спасибо, отлично, — вспоминая о приличиях, рыжая девушка повернулась к Верховному Королю и сделала реверанс. — Ваше Величество.

— Джинни, я думаю, с тобой договориться легче, чем с Роном. Меня зовут Питер, — улыбнулся король, целуя руку волшебницы.

— Думаю, мы договорились, Питер.

— Может, мы уже сядем завтракать? — раздался недовольный голос со стороны камина.

— Кто о чём, а Эду лишь бы поесть, — ухмыльнулась Люси, заметив ревнивые нотки в голосе брата.

— Но он прав, — отодвигая стул и приглашая младшую королеву присесть, отозвался Рон. — Я тоже голоден, как волк.

Завтрак проходил в непринуждённой обстановке. Джинни рассказывала смешные истории из поездки, Рон придумывал весёлые каламбуры и комментарии к рассказам сестры, остальные смеялись. Хотя волшебница потом нашла себе ещё одно развлечение. Дело в том, что королю Эдмунду не посчастливилось сидеть прямо напротив юной ведьмы, чем она и пользовалась, пытаясь поймать взгляд парня. Уж очень её веселило, как сдержанный, серьёзный король прячет алое от смущения лицо.

— Так, если все закончили, думаю, нам стоит обсудить сложившуюся ситуацию. Жду всех в моём кабинете через тридцать минут, — Питер поднялся. — Рон, я бы хотел, чтобы ты пошёл со мной прямо сейчас.

— Ваше Величество.

— Джинни, будь добра, поговори с братом об этом.

— Сегодня же, Питер, — весело отозвалась девушка.

Тепло улыбнувшись волшебнице, король покинул столовую. Рон сразу направился за ним. Джинни встала и только собралась последовать за братом, как кто-то встал у неё на пути.

— Л-л-леди… Джинни, можно тебя на одну минуту? — Эдмунд снова мило покраснел.

— Конечно, — улыбнулась девушка. — Меня ждёт что-то кроме цветов, мой король?

— Как ты…

— А почему ещё самый спокойный и сдержанный король краснеет как девица? — ухмыльнулась девушка, смущая Эдмунда ещё сильнее.

* * *

Тем временем Питер вывалил на стол перед Роном кучу свитков пергамента, исписанных резким угловатым почерком.

— Ваше… — перехватив раздражённый взгляд короля, маг осёкся. — Питер, что это?

— Это, Рон, без пяти минут измена, — тяжело вздохнув, ответил король. — Это письма принца Рабадаша королеве Сьюзен.

Рон поднял на короля удивлённые глаза.

— Королева Сьюзен переписывается со многими королевскими дворами, я не понимаю, в чём дело…

— Это любовная переписка, — терпеливо отозвался король.

— Я всё ещё не понимаю…

— Рон, ему не любовь нужна, а Нарния. Думаешь, я ничего не понимаю? — резко отозвался правитель. — Вы с сестрой ведь тоже это знаете. Не вы ли перекопали всю Королевскую библиотеку в поисках информации о Тархистане и принце Рабадаше?

Да, скрывать что-то от Питера бессмысленно, тем более в его собственном замке.

— Питер, у нас с Джинни нет никакой компрометирующей информации, только наши с ней догадки, — тяжело вздохнул Рон.

— Я могу дать вам доступ ко всей нашей переписке с Тархистаном.

— Не думаю, что это много даст, мало кто доверяет такую информацию бумаге и почтовым птицам.

— Переписка Сьюзен вон много чего дала, — потряс свитками король. — Например, то, что она точно знала, что Рабадаш заявится прямо на приём.

— Питер, не думаю, что нужно на неё так злиться, — король напоминал разъярённого льва, Рон пытался его хоть чуть-чуть успокоить. — Сьюзен очень умная девушка и мудрая королева, она бы не стала писать Рабадашу ничего противозаконного или секретного.

— Она влюблена в него по уши, я не уверен, что она ничего не разболтала этому…

— Но и обвинять её в этом ты не можешь, — заметил Рон. — А в письмах не сказано, когда Рабадаш связался с Циклопом и его бандой?

— Нет, — резко ответил король. — Он очень осторожно ведёт свои письма, не удивлюсь, что он их не сам сочиняет. Там ни слова, ни намёка о делах. Только про приём. А, ну и ещё заверения в их скорой свадьбе. Он утверждает, что за этим и приехал. Охотно верю! Хочет её руку у меня попросить и пол-Нарнии в придачу.

— Скверная ситуация, — пробормотал придворный маг. — Ты хочешь посвящать Эда и Лу?

— Нет, — твёрдо ответил Питер. — Может быть, в крайнем случае, Эда, он отличный стратег. Но не Люси. Она слишком невинна для дворцовых интриг. Мне иногда кажется, что она живёт в своём прекрасном светлом мире без зла и жестокости.

При упоминании Люси Питер заулыбался. Судя по всему, одна мысль о младшей сестрёнке помогла ему успокоиться.

— Боюсь, у нас не получится держать её в неведении, — задумчиво ответил Рон. — Складывается очень опасная ситуация, и все, в том числе и Люси, должны вести себя осторожно.

— Нет, — не терпящим возражений тоном ответил правитель. — Люси ещё мала для всего этого.

— Тогда зачем ты нас всех собираешь?

— Хочу обозначить в общих чертах стратегию поведения.

* * *

— Мерлин, Эд, спасибо!

Джинни мимолётно поцеловала короля в щёку и бросилась к своей новой красавице-лошади. Эдмунд с улыбкой наблюдал за девушкой, которая вмиг стала похожа на ребёнка в рождественское утро, незаметно трогая место, где его лица коснулись мягкие коралловые губы.

— Как назовёшь? — поинтересовался юный король, потихоньку подходя к волшебнице.

— Даже не знаю… она такая красавица… — задумчиво ответила волшебница, обнимая руками изящную голову.

— Покататься не хочешь? — девушка не заметила, когда король успел так близко подобраться, и вздрогнула. — Извини.

— Не страшно, — развернувшись, она оказалась непозволительно близко к юноше. К тому же жемчужная красавица аккуратно подтолкнула свою новую хозяйку прямо в руки королю.

Что-то подвигло её подняться на носочки и положить ладони на покрытые алым плащом плечи. Эдмунд, в свою очередь, неуверенно обнял её талию, наклоняя голову навстречу.

— Эдмунд, только вас с Джинни все ждут! Поднимайтесь скорее! — где-то над головами раздался раздражённый голос Сьюзен.

— Нас ждут, — тихо заметила Джинни.

— Нас ждут, — эхом отозвался Эдмунд.

Идти никуда не хотелось, но их ждали. Не торопясь, пара двинулась в сторону замка. Оба краснели, думая о произошедшем, точнее о не произошедшем. Наверно, даже лучше, что их прервали. Как бы они тогда потом смотрели друг другу в глаза?

В кабинете кроме короля, королев и придворного мага сидели мистер Тумнус, супруги Бобры, минотавр Грознорог и кентавр Ореиус, обучавший Питера, Эдмунда и Рона основам боя на мечах, ныне военачальник сухопутных войск Нарнии.

— Наконец, все в сборе, — заметил из своего кресла с высокой спинкой Верховный Король Нарнии. — Я собрал вас здесь, чтобы вместе с вами разработать наиболее безопасную стратегию поведения с делегацией Тархистана.

Сьюзен недовольно хмыкнула и демонстративно отвернулась к стене. Джинни удивлённо взглянула на Рона, тот махнул рукой, потом объяснит. Эдмунд кинул быстрый взгляд на пергаменты, лежащие перед братом, разглядел на них гербы Тархистана, потом вспомнил, как вела себя сестра за завтраком и каким тоном Сью звала их с Джинни во дворец, и, наконец, поведение при переговорах с этим Циклопом. Всё понятно… Рабадаш.

— Итак, ситуация сложная, и не только из-за недоразумения на приёме, — кидая быстрый взгляд на сестру, начал Рон. — Поэтому я прошу всех быть максимально спокойными, не вестись на провокации.

— Это говорит человек, чуть на подпаливший чалму посла и разбивший ему нос? — ворчливо заметил мистер Бобр, за что схлопотал от жены подзатыльник и вызвал смех у остальных.

— Да, это говорит человек, чуть не подпаливший чалму послу. Мистеру Бобру, окунувшему его за это в море, спасибо, — ухмыльнулся Рон и продолжил: — Да, на приёме все вспылили. Теперь мы должны не допустить подобного.

— Но что если этот никчёмный пиратишка опять полезет к Огневласой? — пробасил минотавр.

— Не переживай, Грознорог, — отозвалась Джинни. — Это не повторится. Я просто не ожидала снова увидеть его живым, после того, как потопила его вместе с кораблём.

— Да, теперь я ему не завидую, — улыбнулся мистер Тумнус, с отцовской гордостью смотря на рыжую девушку.

— И ещё кое-что касательно этого случая, — произнёс Питер. — Джинни, тебе ни в коем случае не стоит оставаться наедине с кем-то из Тархистана, пока мы не придумаем, что делать с этой купчей. То же самое касается всех остальных девушек.

Сьюзен гневно сверкнула глазами на Питера, подтверждая подозрения Эдмунда. Люси удивлённо смотрела на старшего брата, но спорить не стала. Джинни же никак отреагировала на это предупреждение. Пусть хоть один тархистанец сунется к ней, ведьма она или нет? Пускай они её боятся и сторонятся.

— Теперь вы, Грознорог, Ореиус, будьте готовы ко всему, — обратился Питер к военачальникам на суше и в море. — Наши силы должны быть начеку, пока тархистацы здесь.

— Мои люди всегда готовы служить вам, мой король, — с готовностью ответил кентавр.

— Да и мои ребята всегда готовы ко всему, — пробасил Грознорог. — Особенно, если речь о жаркой битве с тархистанскими варварами.

— Отлично, я в вас и не сомневался, — улыбнулся Верховный Король.

— Мистер Тумнус, теперь вы, — обратился к фавну Рон. — Мы хотим, чтобы именно вы вели переговоры. Все мы на приёме вели себя непозволительно, только вы проявили себя сдержанным, не теряющим головы. Поэтому вам карты в руки.

— Я постараюсь оправдать ваше доверие, — слегка склонил голову фавн.

— И, наконец, мистер и миссис Бобр, — Рон перевёл взгляд на достопочтенную чету. — Тархистанцы очень гордятся, что все они дети Адама, и не ждут подвоха от братьев наших меньших. Поэтому я прошу вас, ни один шаг наших дорогих гостей не должен пройти незамеченным.

— Вы будете знать о каждом чихе наших врагов, мой король, — поклонился мистер Бобр.

— Смотри, не важничай, — проворчала миссис Бобр, — ты ещё ничего не сделал, а уже нос задрал до небес, мистер Бобр.

Все захихикали. Между четой Бобров началась перебранка, остальные с интересом за этим наблюдали. В конце концов, пока у них есть возможность беззаботно веселиться.

Джинни сидела перед золочёным арочным зеркалом, подперев голову руками и запустив обе ладони в волосы. Девушка пыталась морально подготовить себя к аудиенции с пиратом, который заявлял на неё свои права как на скаковую лошадь или меч. Нет, разумеется, там будут Рон, Питер и… Эдмунд. Воспоминания о юном короле принесли желанное успокоение и заставили уголки губ слегка приподняться. Как он смотрел на Циклопа, как яростно сверкали его чёрные глаза, как угрожающе звучал его голос, как его клинок упирался в самое горло посла Тархистана! Волк. Разъярённый лесной волк, защищающий свою волчицу и волчат — единственное подходящее сравнение. Улыбка стала ещё шире. Эд, спокойный и уравновешенный Эд… Кто бы мог подумать, что он на такое способен? Способен ради неё…

— Джинни, можно к тебе? — вывел её из размышлений тихий кроткий голос из-за двери.

— Конечно, Люси, — немного громче, чем хотела, воскликнула Джинни, слегка встряхивая лохматой рыжей головой.

В комнату вошла королева. Выглядела она идеально, ничего не скажешь. Золотые волосы спадали на ещё по-детски угловатые плечи, небесно-голубое платье подчёркивало васильковые глаза, а розовый кварц в красивом ожерелье прекрасно гармонировал с аккуратными, слегка подкрашенными губами. Девушка походила на нежную весеннюю фею. Может быть, она никогда не была так же блестяще красива, как Сьюзен, но что-то в ней определённо было. Люси выглядела настолько уютной и домашней, если так в принципе можно сказать про человека, что рядом с ней забывались любые невзгоды. Весь её образ отсылал к прекрасным юным принцессам из детских сказок. Наверно, именно такой представляли себе Спящую красавицу или Белоснежку тысячи детей по всему миру. Люси — единственная из всех, кто, попав в Нарнию, сохранила свою детскую непосредственность. Поэтому у Джинни всегда, когда они встречались, появлялось желание защищать юную королеву от любой опасности, хотя она сама ненамного старше.

— Джинни, а можно я тебя заплету? Ты такая лохматая, просто ужас!

— Можно, хотя я надеялась отпугнуть от себя этого Циклопа. Может, он испугается и сам откажется от меня? — ухмыльнулась девушка.

Люси улыбнулась, Джинни сразу вспомнила её малышкой в нутриевой шубе на десять размеров больше. Да, у них была маленькая разница в возрасте, всего-то год, но почему-то младшая королева навсегда останется в глазах волшебницы ребёнком. Милым ребёнком, которого нужно уберечь от любой, даже самой незначительной опасности.

Люси аккуратно начала расчёсывать расплавленную медь волос волшебницы. Они были длинные, густые и тяжёлые. И как можно, нося на голове такую тяжесть, иметь настолько горделивую осанку? Королеву всегда это поражало. Даже сейчас, когда волшебница вот-вот должна лицом к лицу встретиться с тем страшным пиратом, она сохраняет этот гордый, невозмутимый вид. Как ей это удаётся?

— Ты его боишься? — осторожно поинтересовалась златовласая королева, откладывая расчёску на туалетный столик.

— Нет, — твёрдо ответила Джинни. — Теперь, когда я знаю, что он жив, я готова к встрече. Хотя не уверена, что смогу спокойно слушать его рассуждения обо мне, как о своей собственности. Как о бездушной вещи.

В комнате опять повисла неуютная тишина. Рыжеволосая волшебница прекрасно видела, что королеве жутко интересно, что же произошло в поездке и почему за Джинни охотится этот жуткий пират, но девушка боялась спросить об этом напрямую.

— Хочешь, расскажу, что случилось? — осторожно спросила Джинни.

— Да, очень, — с энтузиазмом ответила любознательная королева.

— Только, пожалуйста, не рассказывай никому. Пусть это будет наш с тобой маленький секрет, хорошо?

Люси уверенно закивала, а Джинни тяжело вздохнула и начала рассказ.

— К тому моменту прошло почти три года с тех пор, как «Великий лев» отчалил от берегов Нарнии. Мы как раз причалили к берегам острова Раманду. Остановились в местном трактире…

На центральном рынке острова Раманду царили шум, жара и толпа. Раскалённый воздух обжигал лёгкие, но нужно было пополнить запасы, чтобы команда не погибла голодной смертью, возвращаясь домой. Джинни шла в тонкой льняной рубашке, неряшливо заправленной в красные брюки из грубой ткани. Чтобы шея хоть чуть-чуть дышала, огненные волосы были убраны наверх, правда, непокорные локоны то и дело выбирались из причёски, вызывая волну раздражения у волшебницы. Вот, в очередной раз отвлёкшись на войну с буйной шевелюрой, девушка потеряла в толпе своих товарищей по команде.

— Вот ведь… — ладно, ругаться некогда. Нужно найти своих, иначе в Нарнию она никогда не вернётся, а это, надо сказать, противоречило её планам.

Девушка огляделась. Глухо. Ни чёрной кудрявой шевелюры мистера Тумнуса, ни лихо загнутых рогов Грознорога, даже красно-чёрной шкуры тигра Рыка не было видно в этой проклятой толпе. Тогда нужно сообразить, в какую сторону идти к причалу. С этим тоже были определённые проблемы: все палатки и лавки выглядели одинаково. У Джинни даже голова закружилась. Люди и те казались ей какими-то одинаковыми!

Секундочку, а не у этой ли девушки мистер Тумнус купил сливы? Волшебница бросилась к симпатичной торговке с висящим на шее лотком, нагруженным сочными ароматными жёлтыми плодами. Но только молодая особа увидела приближающуюся чужестранку, она пустилась бежать, будто смертельно испугавшись чего-то.

— Подождите! Постойте! — кричала волшебница, пытаясь догнать девушку, но торговка кинулась от неё прочь. Джинни очень удивилась, но бросилась следом.

Чтобы ничего не мешало бежать, испуганная девушка выбросила товар, рассыпав янтарно-жёлтые сливы по всему рынку. У Джинни от быстрого бега закололо в боку. Она уже давно не следила, куда бежит, просто преследовала цель. Волшебница поняла, что окончательно потерлась. Проклиная себя за бредовую идею настигнуть девушку со сливами, она вбежала в очередной невзрачный пустынный переулок.

— На ловца и зверь, как говорится, — послышался из переулка грубый страшный голос. — Когда отдашь налог, Лаура?

Джинни прижалась спиной к горячей шершавой стене и прислушалась, затаив дыхание.

— Я успела продать совсем немножко! Подождите хотя бы до вечера, умоляю! — дрожащим голосом шептала молодая торговка.

Рыжие волосы окончательно растрепались от долгого бега и лезли в глаза. Джинни нетерпеливо сдувала волнистые пряди со лба, внимательно вслушиваясь в разговор.

— Не надо, дорогуша, мы всё равно своё возьмём и прямо сейчас, — пробасил другой голос.

— Это мы посмотрим! — может быть, садовый гном знает, какого наргла Джинни влезла, но вот сама волшебница не могла сказать, что её дёрнуло одной сунуться в такую заварушку.

— А что это за птичка? — ухмыльнулся одноглазый в фиолетовой чалме, державший у шеи торговки кривой восточный нож. — Лаура, ты её знаешь?

— Н-н-нет, — рыдала в ответ девушка.

— Это не птичка, а неоперившийся птенчик, капитан, — ухмыльнулся длинный, мерзкого вида усач, плавной походкой вышедший волшебнице навстречу.

— Циклоп, может, подрежем наглому цыплёнку крылышки? — ухмыльнулся жирдяй, подпиравший до этого стенку и ковырявший в гнилых зубах тонким кинжалом.

Джинни задрожала, нет, она неплохо дралась на мечах, всё-таки Грознорог — великолепный мастер, но против трёх взрослых бандитов… Что ж, поздно учить гиппогрифа летать, когда крылья отнялись. Значит, что мы имеем: деревянный тренировочный меч в настоящих ножнах, два метательных ножа и магические способности, коими не пользовались почти три года. Негусто, но шанс есть. Девушка уверенно положила руку на ручку тренировочного снаряда.

— А цыплёнок-то с сюрпризом, — ухмыльнулся длинный, заводя руки за спину и доставая две кривые сабли.

Джинни сглотнула. Прощай, Рон, прощай, Нарния, прощай, дорогая и любимая семья. Так! Нужно собраться, иначе она точно проиграет. Девушка вытряхнула из головы ненужные мысли, заодно убирая с лица надоедливые волосы. Тем временем с боевым кличем на неё кинулся усатый противник. Но, как выяснилось, с ловкостью и изворотливостью у него было плохо. Отточенным движением деревянного меча волшебница вышибла у него из рук одну саблю. Тот не ожидал от девчонки такой сноровки и замешкался, это дало Джинни возможность использовать магию. Теперь противник был хоть и слабо, но связан, а сабля валялась в десяти метрах от него. Вдруг бок обожгла резкая вспышка боли. Подоспел второй.

— Ну что, может, просто сбежишь, цыплёнок? Меньше пёрышек потеряешь, — манерно растягивая слова, пропел толстяк, одной рукой раскручивая окровавленную саблю.

— Вы подавитесь моими перьями, индюки, — прошипела девушка, сдувая волосы с лица.

Толстяк снова замахнулся, намереваясь отрубить мелкой грубиянке голову, но она вовремя успела выставить свою деревяшку. Удар волшебница загасила, только вот хоть и деревянного, но всё же меча, лишилась. Пират ухмыльнулся и расслабился, теперь она попалась. Но вдруг он получил довольно сильный удар ногой в живот, согнулся пополам и схлопотал по затылку ручкой деревянного обрубка, после чего завалился набок и уже не двигался.

— Может, отпустишь девушку, одноглазый? — дерзко спросила волшебница. Хотя состояние её было хуже, чем она старалась показать. Голова кружилась, сфокусировать взгляд не получалось, но пустые, немного косившие глаза скрывали рыжие лохматые волосы, и она надеялась, что её удручающее состояние окружающим не заметно.

— Пожалуй, птенчик оказался интереснее этой красавицы. Иди, Лаура, иди. Вечером жду деньги.

Девушке повторять дважды было не нужно, она, не оглядываясь, покинула переулок. Джинни даже немного обиделась: ведьма ради этой торговки жизнью рисковала, а теперь она просто убежит? Но, подавив волну эгоистичных мыслей, волшебница порадовалась за девушку. В конце концов, своего рыжая добилась. Только вот что теперь будет с ней?

— А ты молодец. Завалить двух бывалых пиратов, будучи такой юной, непросто, — нарочито медленно к ней шёл капитан.

Надо что-то придумать. Надо что-то делать. Но что? Мысли разбегались, перед глазами плыло. Она при всём желании не могла воспользоваться метательными кинжалами. Ноги почему-то напрочь отказывались её держать.

Тем временем Циклоп подошёл прямо к сползающей по стене девушке. Он схватил её за растрёпанные волосы, поднял на слабые дрожащие ноги и заставил посмотреть на него, в его здоровый, не скрытый повязкой бесцветный глаз.

— Только запомни раз и навсегда. Никогда не оставляй раненых, куколка, — своей ручищей он достал у девушки из-за пояса ещё один нож. — Если кто-то из них оклемается, они могут начать сопротивляться, — он замахнулся, и нож прилетел точно между глаз толстому. К горлу девушки подступила тошнота. — К тому же у них тоже могут оказаться такие замечательные ножи, — Циклоп развернулся к длинному, вытащил оружие и метнул его. Пока клинок летел в цель, пират приподнял мокрый от слёз подбородок и заставил девушку смотреть, как второй нож под углом заходит в голову её бывшего противника. — Поняла меня, красавица?

Мужчина припёр дрожащую волшебницу к стенке, одной рукой отодвинул с лица рыжие волосы и стал её разглядывать, мерзко ухмыляясь. Джинни уже просто ни о чём не думала. Ей было всё равно, что это чудовище с ней сделает. Он только что убил своих подчинённых её же оружием у неё на глазах. Своей громадной грязной ручищей он схватил её за раненый бок. Джинни застонала от резкой боли и потеряла сознание. Дальше — темнота.

— Джинни, Люси! Тархистанцы прибыли, — раздался за дверью стук и взволнованный голос Сьюзен.

— Давай я тебе потом расскажу, что было дальше, хорошо? — спросила Джинни.

— Давай, — улыбнулась Люси. — Но при первой же возможности! Я сгораю от нетерпения и любопытства.

— Конечно, Лу, — ответила волшебница, заглядывая в зеркало. — Спасибо за причёску. Она великолепна.

* * *

Питер нервно постукивал по резной ручке своего великолепного трона из ослепительной белоснежной слоновой кости. Все были в сборе и готовы к переговорам. Не хватало только двух девушек, и это безумно волновало Верховного Короля.

— Рон, да где их носит! — король со всей злостью стукнул кулаком по подлокотнику.

— Успокойтесь, Ваше Величество, — спокойно ответил маг, — если вам станет легче, тархистанцы не выходили из зала ожидания. Их охраняют Рык и Коготь, а вы их знаете. Они даже мышь загрызут, если она проскочить надумает.

Питера слова придворного волшебника не убедили. Он вскочил с трона и начал бродить взад-вперёд. Рон ухмыльнулся, сейчас старший король безумно походил на свою старшую младшую сестру — Сьюзен.

— Как ты можешь быть так спокоен?! Этот одноглазый угрожал твоей родной сестре!

— О, Питер, с каких пор ты печёшься о чужих сёстрах? — послышался ядовитый голос Великодушной королевы. — Тебя же чувства даже твоих родных сестёр не волнуют.

Рон и Эдмунд удивлённо переглянулись. Да, Сьюзен и Питер в последнее время регулярно ругались, но королева бы никогда не стала так открыто перечить старшему брату. Великолепный зарычал и кинулся к сестре.

— Питер! — со стороны двери раздался тихий удивлённый голос Люси.

— Люси, почему так долго? — светловолосый король бросился к младшей сестре и рыжей волшебнице. — Я волновался!

Питер подхватил сестру на руки, даже поднял над полом. Джинни удивлённо подняла брови и направилась прямо к брату, пытаясь игнорировать заинтересованный взгляд чёрных глаз. Да, спасибо Люси, выглядела она сегодня хорошо. Как ни странно, нежно-розовое платье ей очень шло, да и убранные наверх волосы подчёркивали длинную красивую шею, а кокетливые подвитые локоны с двух сторон от лица и цветы в причёске добавляли ей недостающую очаровательную хрупкость. Хотя, откровенно говоря, не её это был образ. Слишком мягкий, эфемерный. Джинни всё-таки не такая. Вот Люси бы такой вид пошёл к лицу, но не юной ведьме.

— Прекрасно выглядишь, сестрёнка, — улыбнулся Рон, отвлекаясь от своих бумаг, — сама на себя не похожа.

— Вот именно, феечкой себя чувствую, — хмыкнула рыжеволосая.

— А зря, тебе идёт.

Джинни отвесила улыбающемуся во всю белозубую улыбку брату лёгкий подзатыльник.

— Расскажи мне лучше, чего это Питер такой взвинченный?

— Он после того приёма безумно за сестёр переживает, — пожал плечами Рон.

— А ты, значит, за меня не волнуешься? — картинно надув губки, обиженно спросила Джинни.

— Дурочка, — обнимая сестру за плечи, улыбнулся маг. — Я тебя знаю, лиса. Этот одноглазый сам пожалеет, что с тобой связался.

— Ах ты… — волшебница улыбнулась и щёлкнула брата по носу.

Эдмунд молча наблюдал за магами, постукивая пальцами по подлокотнику. Какие у Джинни и Рона хорошие отношения! Вот в их венценосной семье совсем не так в последнее время: старшие брат и сестра ругаются на чём свет стоит, а ему даже поговорить об этом не с кем. Старшие отпадают, а Люси всё равно ни во что не посвящают. Все её берегут. И правильно. Незачем её нагружать взрослыми проблемами. Для старшего брата она единственная отрада. Нет, Эдмунд не завидовал. История с рахат-лукумом послужила хорошим уроком, который он отлично усвоил. Взгляд снова метнулся к рыжим волшебникам. Если бы не они, так и не справился бы он с чарами колдуньи, и кто знает, чего бы натворил. За калейдоскопом последующих событий подробно никто не помнит всего, что было в чертогах Белой Колдуньи, однако решительные, хоть и блестящие от непролитых слёз, карие глаза Джинни, её вкрадчивый приятный голос, мягкость и тепло её шубы на плечах и значок со львом, рубиновые очи которого сверкали как живые, часто являлись Эдмунду во сне. Особенно после её отъезда в экспедицию.

— Ты уж к брату её не ревнуй, Эд, — раздался тихий шёпот с левой стороны.

— Что ты…

— Думаешь, я не вижу? — ухмыльнулась Сьюзен. — О твоих чувствах знают все, только Питер ничего не замечает. Но ты не бойся, я ему не скажу.

— Почему я должен этого бояться? Питер отлично относится и к Джинни, и к Рону.

— А если он подумает, что вы с ней трон захватить хотите? — улыбнулась королева, смотря в удивлённые глаза брата. — В первую очередь её хорошенькая головка полетит в мешок палача. Она всё-таки не королевских кровей.

— Что ты говоришь, Сьюзен! — возмутился Эдмунд.

— А ничего, но ты на досуге подумай. Я просто переписывалась с принцем Рабадашем. Он признался мне в любви, и Питер забил тревогу. Готовится чуть ли не к войне, — ядовито шептала королева, наблюдая за переменами в лице брата. — Так что подумай, что будет угрожать твоей ненаглядной ведьме, если Питер обо всём узнает. Я, между прочим, и этот недопоцелуй на заднем дворе видела.

Эдмунд сглотнул, правой рукой он пытался нащупать потерянный талисман на привычном месте, над самым сердцем. Старшая сестра говорила какой-то бред, но почему ему вдруг стало так страшно? Нет, Питер справедливый, мудрый, он никогда…

— К тому же, вспомни, как ты голову потерял после встречи с Циклопом? Просто озверел, брату угрожал, мечом махал, — начала загибать пальцы, украшенные крупными кольцами, королева Сьюзен. — Это ведь можно рассматривать как попытку переворота или даже государственную измену. Тем более, если вспомнить ту историю с Белой Колдуньей, предрасположенность к этому у тебя есть.

Молодой король вцепился в подлокотники трона, да так, что костяшки пальцев побелели. Никто не напоминал ему о тех событиях. Эту тему старательно избегали все приближённые, да и подданные старались не бередить прошлое.

— А теперь подумай хорошенько, что может себе надумать Верховный Король, сопоставив все эти факты, братец.

— Чего ты хочешь? — хрипло прошептал король.

— Считай, это предупреждение, братец, — ответила Сьюзен. — Глаз с неё не спускай, но никак не выдавай своё отношения. У Питера паранойя, он такого про Рабадаша наговорил! Ты бы слышал.

— Спасибо, Сью. Я сам разберусь со всем.

— Ну, смотри, я тебя предупредила.

Джинни удивлённо наблюдала за переговорами короля и королевы. Девушке определённо не понравилось вмиг побелевшее лицо Эдмунда, совсем как тогда, когда она нашла его, замерзающего в темнице, в том страшном замке.

Девочку трясло, ей было до одури страшно. Она переживала за Рона, отвлекавшего стаю волков этажом выше, за семейство Певенси и Бобров, бегущих к Каменному Столу, за Эдмунда… да, он оступился, но кто не без греха? У него идеальный старший брат, умница-разумница старшая сестра и младшенькая сестрёнка, которую все любят, холят и лелеют. Как тут не развиться жуткому комплексу непотребности, кажется, так это называют взрослые. У них с Роном была такая же история. Сначала дрались, ругались, а однажды, когда младшего из старших братьев прорвало, и он всё, что наболело, высказал, Джинни его поняла, как сейчас понимала Эдмунда.

Тем временем она спустилась в самые глубокие подземелья. Там царила настоящая стынь. Хотя волшебница оделась в очень тёплую шубу, девочку трясло от холода. К тому же в темницах стояла звенящая тишина. Её шаги эхом отражались от заиндевелых стен. От этого становилось ещё страшнее. Складывалось впечатление, что она тут совсем одна.

Вдруг из отдалённой камеры послышался тяжёлый сдавленный кашель. Не теряя ни секунды, волшебница бросилась на звук. Слава Мерлину, дверь открывалась наружу! Однако засов то ли был слишком тяжёлый, то ли окончательно примёрз, Джинни никак не могла его сдвинуть.

— Что ж, не хочешь по-хорошему, — она подняла обломок стрелы и принялась что-то быстро писать на припорошенном снегом полу, — как по волшебству засов отодвинулся, и дверь распахнулась настежь, — стоило ей закончить читать, как всё прописанное произошло. — Так-то лучше.

В камере, казалось, никого не было, но стоило Джинни приглядеться, как она увидела сжатую фигурку маленького темноволосого мальчика в самом углу. Девочка бросилась к нему, опасаясь самого страшного.

— Эдмунд, — прошептала она, садясь на корточки рядом и мягко касаясь его смоляных волос.

Мальчик неуверенно открыл глаза и сразу отпрянул от неё. Мерлин, какой он бледный, и губы совсем синие! Ещё чуть-чуть, и она бы точно опоздала. А глаза какие? Будто он перед собой не девочку видит, а лернейскую гидру.

— Эдмунд, это я, Джинни, — осторожно проговорила девочка, снимая с себя шубу. — Всё хорошо, я за тобой пришла.

А он всё молчал, смотря на неё недоверчивыми глазами. Вдруг ему от холода всё мерещится? Девочка тем временем бережно завернула его в свою шубу. Немного подумав, начала стягивать с себя и шарф.

— Не надо! — сиплым от холода голосом прошептал мальчик. — Ты замёрзнешь. Это самая холодная камера. Предателей никто не жалует, даже их хозяева.

— Ты не предатель, и она тебе не хозяйка, — тихо, но уверенно возразила девочка.

— Предатель. Я их сдал, а они же мне…

— Если ты это признал, значит, ты раскаялся, а следовательно, уже не предатель, — уверенно перебивая мальчика, прошептала Джинни.

— Кому от этого легче? — неожиданно громко воскликнул мальчик, заставив волшебницу вздрогнуть. — Может, моим брату и сёстрам, которых преследует озлобленная стая волков? Или мистеру Тумнусу, которого недавно уволокли отсюда и, скорее всего, убили? Это ведь я его сдал!

Под конец своей маленькой страстной речи он снова закашлялся. Джинни всё-таки сняла шарф и, подавляя его слабое сопротивление, повязала на шею мальчика.

— А теперь послушай меня, — дождавшись, пока он откашляется, волшебница продолжила: — Ты всего лишь ребёнок, которого своим шармом и магией завлекла Белая Колдунья, не смей себя винить, слышишь? С нею не мог справиться Аслан, Всесильный Лев, магическое существо. Ты вообще представляешь, насколько она сильная, если ей почти сто лет удавалось сдерживать создателя этого мира? Поэтому не вини себя, слышишь?

Мальчик между тем внимательно смотрел на её значок. На миг ему показалось, что лев, стоящий на задних лапах, махнул ему и подмигнул рубиновым глазом. Девочка проследила за его взглядом и тут же сняла значок.

— Знаешь, почему я пришла, Эдмунд? — мальчик удивлённо на неё посмотрел и отрицательно замотал головой. — Потому что я верю в тебя, в то, что ты можешь исправиться и стать лучше, понимаешь? И я хочу, чтобы этот гриффиндорский лев тебе об этом напоминал.

Джинни аккуратно приколола подарок брата мальчику на жилетку. Над самым сердцем.

— Ты будешь великим королём, Эдмунд Певенси, и поверь мне, никакая Белая Колдунья тебе не помешает.

Девочка уверенно посмотрела в удивлённые чёрные глаза и мягко ему улыбнулась. Неуверенно, будто вспоминая, как это делается, мальчик улыбнулся в ответ.

Джинни сглотнула. Чего Сьюзен ему наговорила? Он ведь сам не свой! Бледный как смерть, пальцы побелели, так в трон вцепился, тёмные глаза, кажется, даже увлажнились. Но, поймав её взволнованный взгляд, Эдмунд поспешил изобразить неправдоподобную улыбку и кивнуть в знак приветствия. Не отрывая от его лица взволнованного взгляда, волшебница присела в лёгком реверансе.

Тем временем Питер и Люси заняли свои места. Из больших дубовых дверей появился невозмутимый мистер Тумнус, он только что закончил переговоры с делегацией из Тархистана. Быстрыми широкими шагами фавн направился прямо к Питеру, потом что-то долго шептал ему на ухо. Верховный Король с каждым словом мрачнел, между бровей пролегла глубокая морщинка. Жестом он подозвал к себе Рона. Маг мгновенно оказался рядом.

Джинни осмотрелась. Она оказалась одна. Ей стало, откровенно говоря, неуютно. Видя её неуверенность и страх, Эдмунд кивнул Грознорогу и Ореиусу. Военачальники поняли его без слов. Минотавр и кентавр встали с обеих сторон от девушки. Она сразу почувствовала себя лучше.

— Принц Рабадаш и его свита, — зычно объявил придворный камердинер-фавн.

В зал вошли пять человек, с обеих сторон процессию охраняли два огромных грациозных тигра. Чуть впереди шёл молодой человек в изумрудном кафтане и светло-зелёной чалме. Его можно было назвать красивым: тёмные глаза, покладистая, несравнимая с редкой бородкой Питера, иссиня-чёрная борода и крупный орлиный нос придавали ему особый восточный колорит; аккуратные, хоть и большие черты лица и атлетичная фигура завершали образ приятного молодого мужчины. Джинни на мгновение перевела взгляд на королей и королев. При виде правителя Тархистана Сьюзен засветилась, как первая рождественская звезда, Питер, напротив, сделался темнее безлунной ночи, переводил взгляд с Рабадаша на сестру. Люси от интереса, нетерпения и любопытства ёрзала на своём троне, а Эдмунд будто бы не замечал стоящих перед ним гостей. Юноша витал в облаках. Что же такое ему перед аудиенцией сказала старшая сестра, что он до сих пор сам не свой?

С трудом оторвав взгляд от правителей Нарнии, волшебница вернулась к новоприбывшим. Циклоп смотрел прямо на неё. От его бесцветного взгляда по спине пробегал холодок, но девушка оставалась внешне невозмутимой. Хотя одет пират был прилично, повязка на правом глазу, серьга в ухе, хромая шаркающая походка и хищный оскал выдавали бывалого бандита. Рассматривая волшебницу, посол даже облизнулся и послал ей воздушный поцелуй. В зале ясно послышался скрежет зубов рыжеволосого мага и темноглазого нарнийского короля. Джинни же, в свою очередь, смерила мужчину безразличным холодным взглядом.

За послом и принцем шли трое телохранителей. Все крупные: в груди, казалось, могло поместиться трое парней размером с Рона, руки их в обхвате были объёмом с тоненькую талию королевы Люси, а в глазах плескалось безразличие. Да и с вооружением у этих молодцов был полный порядок: у каждого по две кривые сабли, на поясе, кроме трёх кинжалов, висела плеть, а на пальцах сверкали перстни, наполненные разнообразными ядами. Складывалось ощущение, что Рабадаша охраняли самые настоящее головорезы. Чего или, точнее, кого он так сильно боится?

— Великолепный король Питер! Рад наконец-то познакомиться с Вами лично, — заморский принц почтительно склонил голову.

— Принц Рабадаш, — светловолосый король сдержанно кивнул в ответ, — я тоже рад встречать Вас в Нарнии.

— Королева Сьюзен, — даже голос его стал нежнее, — вы ещё прекраснее, чем на портретах.

Тут Джинни узрела необъяснимое, небывалое, даже странное явление — старшая королева заалела, как предрассветное небо.

— С-спасибо, принц, — пробормотала темноволосая королева. Больше ничего польщённая девушка выдавить из себя не смогла. Питер смерил недовольным встревоженным взглядом свою сестру, но никто, кроме волшебницы, этого не заметил. Все слишком были заняты, разглядывали заморских гостей.

— Король Эдмунд Справедливый, — неохотно правитель Тархистана отвёл взгляд от старшей королевы, — я слышал о вашей любви к шахматам и о вашем мастерстве в этой игре.

— Принц Рабадаш, — кивнул младший король. — Слухи о моих умениях сильно преувеличены, я гораздо лучше владею мечом, чем шахматными фигурами. Лорд Рональд играет намного лучше меня, я обыграл его лишь однажды.

— Всё равно надеюсь на партию или поединок, — улыбнулся принц и, наконец, обратил внимание на королеву Люси. — Королева Люси Отважная, рад познакомиться с такой очаровательной правительницей. Видел в окно ваш сад, он поистине великолепен.

— Спасибо, принц Рабадаш, — солнечно улыбнулась младшая королева. — Рада, что вы оценили мой скромный труд.

Джинни возвела глаза к потолку. Все эти придворные расшаркивания бесили жутко, ведь на самом деле Рабадаш ждёт момент, чтобы уединиться со Сьюзен, королева, в свою очередь, хочет того же, Питер в идеале гнал бы тархистанцев поганой метлой прочь из Нарнии, Люси ждёт не дождётся возможности поговорить с принцем и пиратом, чтобы они рассказали ей о Тархистане, а Эдмунд хочет вырваться из этого душного дворца и покататься на верном Филиппе. Кому всё-таки нужно это представление? Ладно, риторический вопрос.

— Ваше Величество, позвольте представить Вам моего советника и посла, доблестного капитана Циклопа.

Пират в нарядном камзоле с фиолетовым узором и золотой вышивкой склонился в почтительном поклоне. Рыжеволосая ведьма презрительно хмыкнула. Минотавр нетерпеливо шаркал копытами по полу.

— Смутьяна и грубияна, — сквозь зубы процедил Грознорог.

— Ага, а ещё бандита и работорговца, — добавила Джинни.

— И что он делает в окружении принца, причём на такой высокой должности? — тихо спросил кентавр.

— Не знаю, Ореиус, — еле шевеля губами, ответила волшебница, — но мне это не нравится.

— А мне гораздо больше не нравятся его головорезы, Огневласка, — заметил минотавр.

— Они всего лишь…

— В свою очередь, хочу представить Вам нашего придворного мага, моего верного советника и отличного друга, лорда Рональда, — рыжий маг почтительно склонил голову.

— Наслышан, хотя больше наслышан о вашей сестре, — теперь все повернулись к Джинни и обоим военачальникам. — Понимаю своего посла, за такую любой биться будет. Тем более, когда всё по закону.

Волшебница через силу улыбнулась и сделала реверанс. Внутренне она была просто возмущена. Принц тоже её вещью считает? Или это для тархистанцев вообще нормальная практика?

— По закону Тархистана, — заметил Эдмунд, сверкая глазами на принца.

— Нам ещё предстоит обсудить эту тему, — спокойно заметил Верховный Король.

— Не понимаю, чего тут обсуждать, золото уплачено, купчая есть, — удивился принц Рабадаш.

— Это противоречит законам Нарнии, — выдавил из себя Эдмунд, сжимая подлокотники своего трона.

— Моя сестра не вещь, и вы её не получите, давайте закроем эту тему! — резко ответил Рон.

Джинни стояла между двумя взбешёнными военачальниками и безуспешно боролась с подступающими слезами. Но нельзя, нельзя показывать свою слабость, особенно перед этим одноглазым гадом, который смотрит прямо на неё. Девушка со всей силы закусила губу изнутри, чтобы видно никому не было. Мысленно прогнала в голове имена родителей, братьев и многочисленных родственников. Немного успокоилась, слёзы, во всяком случае, отступили, и слова политиков снова воспринимались более или менее трезво.

— Прошу прощения, но не думаю, что это стоит обсуждать здесь и сейчас, — прервала молодых людей королева Сьюзен.

— Моя королева права, предлагаю пройти со мной во двор и посмотреть мои подарки для Великих королев и королей, — ослепительно улыбнувшись, предложил принц Рабадаш.

Воспользовавшись этим предложением, Джинни в числе первых вылетела из зала и кинулась в свою временную спальню.

— Джинни, можно мне зайти? — раздался из-за двери кроткий тихий голос младшей королевы.

Волшебница оторвала голову от мокрой насквозь подушки. Вокруг царил настоящий хаос: повсюду лежали белоснежные перья из подушек и обивки кресел; зеркало на туалетном столике было разбито, кое-где на осколках алели капли крови; сам столик покосился, одной ножки не было в принципе, все ящички выдвинуты, а их содержимое разбросано повсюду; одно кресло лежало на подоконнике, второе валялось на боку рядом с камином. Посреди всего этого «великолепия» на сломанной кровати лежала Джинни.

— Секунду, Лу, — просипела волшебница, поспешно убирая беспорядок. — Входи, дорогая.

Люси внимательно оглядела идеально чистую комнату, в которой очень колоритно смотрелась лохматая, заплаканная, с разбитыми в кровь костяшками пальцев ведьма. Королева неуверенно топталась на пороге.

— Заходи, Лу, — улыбнулась Джинни, жестом приглашая королеву в комнату. — Как всё прошло? У меня голова разболелась, и я решила полежать немного.

— Мы поняли, — осторожно заметила Люси. — Ты себя хорошо чувствуешь?

— Немного голова болит, — легко соврала волшебница. — Теперь всё уже в порядке. Я, по-моему, задолжала тебе рассказ о своих злоключениях.

— А ты в состоянии?..

— Конечно, — встретившись с недоверчивым взглядом королевы, Джинни добавила: — Лу, мне надо кому-то выговориться.

Джинни села в кресло, на соседнем пристроилась Люси. Взмахом руки волшебница зажгла камин и призвала два тёплых плюшевых пледа.

— Я остановилась на стычке с пиратами?

Дождавшись уверенного кивка, девушка продолжила свой рассказ.

* * *

Очнулась Джинни от приятного холодка на лбу. Лежала девушка на чём-то мягком, прохладном. В боку чувствовалась немного тянущая, лёгкая боль, вернее, дискомфорт от постепенно заживающей раны. Пахло очень приятно: сушёными травами, так летом пахло дома, в Норе, когда мама делала заготовки на зиму. Чаще это были лекарственные травы и специи, реже — какие-то ароматные цветы или лишние фрукты, но запах от них всегда был божественный. Сейчас же дышалось тяжело. Сказывалось и обилие ароматов, и влажный густой пар, прохладными капельками оседавший на коже лица и рук.

Волшебница медленно открывает глаза. Боится. Боится увидеть трюм пиратского корабля, бесцветный глаз перед собой, оскал гнилых зубов. Но перед ней пучки трав в углах, гирлянды разнообразных грибов, развешанные под потолком, огромные шкафы, забитые коробочками, баночками, склянками неизвестного назначения. В комнате лёгкий полумрак, поэтому глаза быстро привыкают. Из лёгкой завесы пара появляется лицо приятной, смутно знакомой женщины.

— А, очнулась, малышка, — улыбнулась женщина, увеличив свои и без того большие щёки. — Лаура, подай мне куриный бульон. Он уже готов, судя по запаху.

Голос у женщины был громкий, зычный, будто она всё жизнь кого-то перекрикивала: ораву детей, команду матросов, шторм, грозу… С непривычки рыжеволосая даже поморщилась.

— Тебе обязательно надо поесть, так что не морщи свой милый носик, — проворчала женщина, потрепав кончик веснушчатого носа. — Какая же ты хорошенькая! Просто прелесть! И как тебя обратно тому смешному фавну отдать, ума не приложу.

Фавну? Так её нашли свои! Джинни попыталась сесть на кровать, но её остановила резкая боль в боку.

— Тихо ты, попрыгунья! — укладывая её назад, воскликнула женщина. — Зря, что ли, я тебе вчера бок штопала? Если швы разошлись, тебя саму заставлю новые накладывать, егоза!

— Мама, как она? — тихо спросила уже знакомая нам торговка сливами, отдавая матери тарелку с ароматным супом.

— Отлично, вон как скачет, еле уложила, — прогромыхала в ответ знахарка. — Ещё недельки две и можно опять на борьбу с пиратами отправлять.

— А отчего она молчит? — удивилась Лаура.

— Она ещё от моих травок не отошла, но к приходу смешного парнокопытного и милашки минотавра оклемается. Соловьём запоёт.

Джинни поперхнулась супом, кто вообще может назвать Грознорога милашкой? Да от такого «милашки» бравые пираты разбегаются! Его даже собственные матросы побиваются, хоть и знают, какой он в общении душка.

— Аккуратно ешь, стрекоза, не хватало тебе подавиться! — травницу прервал оглушительный стук в дверь. — А вот и они! Лаура, душа моя, открой нашим заморским гостям, пожалуйста.

Стоило тоненькой девушке открыть дверь, как в помещение влетели два огромных тигра. Рык и Коготь встали с обеих сторон от кровати, по пути снеся хозяйку вместе со стулом. Оба тигра, словно домашние котята, принялись облизывать щёки волшебницы, весь горячий суп под их напором оказался на хлопковых простынях и лоскутном одеяле. В дверях столпились матросы: гномы, кентавр, енот, гепарды, мыши — всех и не разглядишь.

— Да пропустите нас, в конце концов! До конца плаванья будете палубу драить, причём без тряпки! — прогремел доблестный капитан-минотавр. — Рык, Коготь! К вам это тоже относится.

Тигры отошли, давая пройти своему капитану и руководителю экспедиции к кровати больной. Мистер Тумнус сразу кинулся к Джинни, а Грознорог поспешил поднять с пола хозяйку дома.

— Джинни, как ты? — взволнованно поинтересовался фавн.

— Простите их, они обычно тихие, просто за Огневласку переживали.

— Ну, если меня такой импозантный минотавр просит…

Пока хозяйка дома миловалась с капитаном, мистер Тумнус быстро осмотрел Джинни. Девочка же смотрела на своих друзей и улыбалась. Она уже не надеялась их увидеть!

— Так как ты себя чувствуешь? — спросил минотавр.

— Х-хорошо, — будто вспоминая буквы, слова, слабо ответила волшебница. — Т-только п-бок сад-т-нит.

— Ничего, милая, это пройдёт, — улыбнулась знахарка. — Если ты с этим ужасным пиратом справилась, тебе всё по плечу.

Так Джинни почти неделю прожила у знахарки и её дочери. Мериголд, так звали врачевательницу, ухаживала за волшебницей, ускоряя процесс заживления и развлекая интересными рассказами о свойствах разных трав. Лаура же вышивала для рыжей девочки ленту для волос; ещё во время стычки с пиратами внимательная торговка заметила, как непослушные локоны мешают в сражении, да и при беге с ними неудобно. Каждый день кто-то из команды заходил проведать выздоравливающую. Цветы и фрукты больше ставить было некуда. Дошло до того, что знахарка метлой выгоняла надоедливых посетителей, объясняя это тем, что Джинни нужен покой. Только Грознорога она принимала при любых обстоятельствах. Это быстро просекла вся команда, теперь они по очереди составляли компанию минотавру.

Так бы всё и продолжалось до полного выздоровления, пока однажды…

* * *

— Люси, Джинни! Пора на ужин, — вежливо постучавшись, в комнату вошёл Эдмунд.

— Идите без меня, — пряча красные и воспалённые глаза от юноши, пробормотала Джинни. — Я не хочу.

— Завтра закончим, — улыбнулась Люси. — Спокойной ночи.

Златовласая королева бодро пошагала к двери. Эдмунд же не торопился уходить.

— Лу, ты меня здесь не видела, хорошо? — прошептал темноволосый парень.

— Хорошо, Ромео, — ухмыльнулась в ответ младшая королева. — Кстати, ты кое-что потерял.

Сестра что-то вложила в его ладонь и как можно быстрее ретировалась из комнаты.

— Вот хитрюга! — сквозь зубы выдавил Эдмунд, пряча в кармане гриффиндорский значок.

Эдмунд огляделся в полутёмной, освещённой только всполохами догорающего камина комнате, остановив мягкий взгляд на девушке в кресле. Джинни плотнее завернулась в плюшевый плед, её пробрала лёгкая дрожь, вызвав стаю мурашек на холодной коже, и сквозняки тут были ни при чём.

— Почему ты не идёшь на ужин? — чуть сиплым после многочасовых рыданий и криков голосом поинтересовалась девушка.

— Разговоры этих варваров отбили весь аппетит, — ответил парень, размещаясь на соседнем от волшебницы кресле. Джинни глубже завернулась в кокон из мягкого пледа, будто одно упоминание во сто крат увеличило её тревогу.

— Не забывай, один из этих варваров — принц иностранного государства и потенциальный жених твоей сестры. Так что будь осторожен в своих высказываниях.

— А другой посягает на сокровище, истинную цену которому ему не дано узнать, — и хотя молодой человек уверенно смотрел на свою собеседницу, уши его заалели. Он напрасно надеялся на слабый свет камина, скрывающий его румянец. Хотя девушка, пренебрегая приличиями, неотрывно смотрела в очаг.

— Он оценил меня в сто золотых. Для мелкой рыжей занозы самая подходящая цена, — грустно отозвалась девушка, пряча лицо в плюшевых складках. Знать, что король, лучший мечник и просто отличный парень считает её сокровищем, было… приятно. До розовеющих щёк и бешено бьющегося сердца приятно. — Он даже много дал.

Эдмунд тяжело вздохнул и поднялся с кресла. На одну страшную секунду Джинни показалось, что он собирается её покинуть. Хотелось схватить его за руку, уговорить остаться, умолять не бросать её одну, но язык онемел. Она даже не поняла, в какой момент оказалась у него на руках.

— Положи на место! Туда, где взял! — воскликнула Джинни, стуча маленькими острыми кулачками в широкую грудь. Хотя не так сильно, чтобы сделать больно или заставить действительно опустить её на пол.

— Тихо! — шикнул в ответ король, ногой открывая дверь. — Я понимаю, все на ужине, но твой звонкий голосок раздаётся на всю Нарнию! Сейчас сбежится весь дворец. А нам это не нужно.

— И что? Может, тебя образумят, и ты вернёшь меня на моё законное место.

— Я не считаю, что кресло в гостевой спальне на половине Люси — твоё законное место, — терпеливо ответил король, удобнее перехватывая свою брыкающуюся ношу, завёрнутую в розовый плюш.

— И где же мне место? Уж не на твоей ли половине? — съязвила ведьма, впрочем, внимательно наблюдая за его реакцией.

— А может, и на моей, — дерзко, пряча дрожь в голосе, ответил юноша. — Лучше не ёрничай, а зажги факелы. Я не хочу вместе с тобой скатиться с лестницы.

— Так ты отпусти меня на пол, — выполнив его просьбу, ответила девушка. — Я, между прочим, тяжёлая.

— Ах!

Рыцарь сделал вид, что начал ронять волшебницу. Она, не ожидая подвоха, обеими руками обхватила его шею, чтобы не скатиться кубарем с крутой лестницы, но, услышав смех, легонько стукнула парня по затылку. Однако руки не убрала, начала тонкими длинными пальцами перебирать неожиданно мягкие иссиня-чёрные волосы. Грозный король от этого почти мурчал, как ласковый домашний кот.

— Я во время тренировок на себе ношу тяжёлые доспехи и при этом бегаю и размахиваю длинным мечом, так что ты для меня пушинка, — самодовольно ухмыльнулся король.

— Позёр, — пренебрежительно улыбнулась рыжеволосая.

За непринуждённой беседой Джинни не заметила, как они оказались на заднем дворе рядом с конюшнями. Конечно, Эд ещё утром вырваться на прогулку хотел! Но зачем он потащил её с собой? Он ведь так любит кататься в одиночестве!

Перед крыльцом, нетерпеливо роя копытами землю, стояли два осёдланных коня. В одном волшебница без труда узнала Филиппа, говорящего скакуна Эдмунда. А рядом было совершенно неземное существо серебристого цвета с горящими изумрудными глазами. В лунном свете её шерсть казалась серебряной, а ночная тьма делала фигуру тоненькой, будто это не лошадь, а посеребрённая фарфоровая статуэтка.

— Мунлайт… — восхищённо прошептала Джинни.

— Мунлайт? Мне нравится, ей очень подходит, — улыбнулся Эдмунд, аккуратно пересаживая девушку на её прекрасную лошадь. — Как тебе, Филипп?

— Не знал, что кони разговаривают, — проворчал рыжий жеребец.

— Это ты про меня? — удивился король. — Почему это я конь?

— А кто только что на себе барышню тягал? Вы ещё не женаты, а она уже тебе на шею села и ножки свесила. Красивые, к слову, ножки.

Джинни звонко засмеялась, а Эдмунд возмущённо покосился на своего верного скакуна.

— Я тебе неделю яблок давать не буду! — сворачивая розовый плед и складывая его в сумку, прошипел темноглазый король.

— Что, позорю тебя перед твоей леди?

— Месяц, если не замолчишь! — зло отозвался Эдмунд.

Джинни впервые видела, что конь может закатить глаза к небу. Интересно, что ему такого Эд сказал? Последнюю фразу коня и ответ короля она за собственным смехом не расслышала.

— Мой король, мы так и будем топтаться во дворе или всё-таки поедем кататься?

— Куда пожелаете, миледи? — парень наконец-то забрался на своего верного коня.

— Я, пожалуй, доверюсь Вам, — улыбнулась Джинни, ей, откровенно говоря, было всё равно, куда ехать. Главное с кем, а не куда.

— Тогда следуйте за мной и не отставайте, — воскликнул Эдмунд, ударяя пятками своего коня.

— Аккуратно, двуногий! У меня бока не казённые, между прочим.

* * *

— И как ты до неё доберёшься, если она так спелась с мелким королём?

— Её дружба с королём сделает хуже только ему. Ну и ей, конечно.

— Но как?..

— А ты подожди и увидишь. Белобородый король сам принесёт мне эту парочку на блюдечке. Пусть развлекаются, пока могут. Надеюсь, этот коронованный недоносок будет при себе руки держать.

Две тени наблюдали, как юноша и девушка скачут вдоль берега навстречу луне и звёздам. Прочь от завистников и сплетников. Прочь из душного дворца. В ночную тишь и прохладу. К мечте и желанной, но недосягаемой свободе.

* * *

— Я первая! — воскликнула Джинни, спрыгивая с лошади на тёплый песок.

— Мы с Филиппом не старались, — обиженно ответил Эдмунд.

Девушка уже не слушала, она зачарованно смотрела в небо. Бархатную синеву разрезали тысячи сияющих звёзд. От этого прекрасного зрелища захватывало дух. Эдмунд тихо подошёл к ней со спины и аккуратно завернул волшебницу в плед. Она даже не вздрогнула, будто знала, даже не знала, а чувствовала, что он хочет сделать.

— Красиво, правда? — прошептал король, чтобы не спугнуть волшебство момента. — Я каждый год сюда прихожу, чтобы полюбоваться на это чудо.

— Слов нет…

Молодые люди так и стояли, не отрывая глаз от прекрасной картины, которая открывалась их горящим взорам. Как-то незаметно руки юноши обняли завёрнутые в плюш тонкие плечи, а рыжеволосая голова откинулась на широкую мужскую грудь.

«В первую очередь её хорошенькая головка полетит в мешок палача. Она всё-таки не королевских кровей, — в голове послышался ехидный голос старшей сестры, — в мешок палача…». Юный король вздрогнул. А что, если сестра права? Если Питер действительно подумает, что они с Джинни претендуют на трон, и он, Эдмунд, хочет занять место старшего брата? Но это, чёрт подери, не так! У них ведь даже мысли такой нет. Хотя, стоп. Для начала, нет никаких «их». Есть великолепная рыжеволосая волшебница и младший, ничем не примечательный король Нарнии, никаких «их». Но он должен уберечь её любой ценой от участи, предсказанной сестрой, и от пирата, у которого глаз не на месте.

— Я наблюдала такой звездопад, когда мы плавали, — прошептала девушка.

— И как это выглядит в открытом море? — раздалось над самым ухом.

— Великолепно… тысячи звёзд стремятся к земле. А их отражение в воде создаёт впечатление, что это не они, а ты летишь по ночному небу навстречу неизвестному, — восторженно шептала девушка, не отрывая глаз от этого чуда. — И в животе такая лёгкость, будто ты и вправду падаешь. Даже страшно становится.

— Со мной такое тоже было, — невпопад, думая совсем не о звёздах, ответил парень, крепче обнимая девушку.

Джинни нежно улыбнулась. Ей очень нравилось тонуть в бархатном мужском голосе. В нём слышались властные, раскрывающие внутреннюю силу нотки, но в то же время этот красивый баритон оставлял ласкающее душу мягкое, хрупкое послевкусие. А крепкие, но такие родные и тёплые объятия дают ощущение защиты от всего мира. Так бы и замереть, окаменеть на веки вечные в этих сильных, надёжных руках.

Постепенно звёзд становилось всё меньше, за лесом начало светлеть. Как хотелось продлить хоть на одно мгновение то волшебство, что царило на берегу Серебряного моря! Король и волшебница даже не заметили, как пронеслась эта прекрасная ночь и настало беззаботное светлое утро.

— Эй, Тристан и Изольда! — разрезал тишину рыжий разговорчивый конь. — Уже утро, и я спать хочу. Вдруг завтра бой, а я не спал всю ночь?

— Нам пора в замок, — спохватились вмиг покрасневшие ребята.

— Хотя нет, судя по вашим румяным лицам, Ромео и Джульетта. Да и по возрасту вы больше под них подходите, — не унимался королевский конь.

— Я тебе больше никогда читать не буду! Даже не проси, — прошипел король, забираясь в седло.

— Ой, напугал, — хмыкнул конь, — всё равно мне не нравится твой литературный вкус. Тебя из крайности в крайность носит. То сопливые девчачьи стихи, то тяжёлая философская или политическая литература.

— Мой король, вы безнадёжно отстали! — звонко смеясь, воскликнула девушка. Она и правда была уже далеко впереди. — Кто последний, тот неделю драит конюшню вместо конюха!

— А она мне нравится, — ухмыльнулся скакун. — Я с удовольствием посмотрю, как твоё королевское величество неделю чистит моё стойло.

— Только без магии, моя леди, чтобы всё было честно! — смеясь, ответил король и тише добавил на ухо своему скакуну: — Если будешь волочиться, сам своё стойло вылизывать будешь. Причём буквально вылизывать, своим болтливым языком.

А на песке так и осталось сиротливо валяться забытое всеми розовое плюшевое одеяло. Оно и следы на песке — единственное напоминание о ночных гостях этого отдалённого пляжа.

— И вы снова второй, мой непобедимый король, — улыбнулась девушка, прижимаясь спиной к двери своей временной спальни.

— Вам, моя леди, я могу проигрывать каждое мгновение, всю свою жизнь, — пытаясь выровнять дыхание, ответил запыхавшийся, но улыбающийся король. — Могу ли я надеяться на одно маленькое одолжение?

— Какое? — сверкая весёлыми карими глазами, поинтересовалась волшебница.

Вместо ответа юноша вытянул перед собой руку, в которой что-то было зажато. Джинни удивлённо посмотрела в его тёмные глаза, в которых озорные чёртики водили хороводы.

— Повторите, пожалуйста, один обряд, — на раскрытой мозолистой ладони загадочно сверкал рубиновыми глазами гриффиндорский лев.

Девушка солнечно улыбнулась и забрала свой подарок, таинственно сверкающий в розовом свете встающего солнца.

— На этот раз, мой король, желаю вам его больше никогда не терять, — ловкие пальцы вернули талисман на его законное место и прикрыли значок алым плащом. Только когда девушка убрала руки и снова заглянула собеседнику в глаза, король посмел вздохнуть.

— Спасибо, — хрипло прошептал парень. — Надеюсь, этот лев больше меня не покинет.

— Спокойной ночи, Эд, — девушка поднялась на носочки и взлохматила рукой его смоляную шевелюру. — Спасибо за волшебную ночь.

— Спокойной ночи, — ответил король, казалось, забывший на мгновение родную речь.

Когда пара, наконец, рассталась и разошлась по комнатам, зашевелилась портьера. Оттуда выскользнула лёгкая тень.

— Волшебная ночь… Ты заигрался, братик.

Тень шмыгнула в проход и скрылась из виду. Только розовые лучи встающего солнца скользили по белоснежным мраморным плитам, да отдалённая тревожная песнь жаворонка наполняла пустынное помещение.