Лев, колдунья, читающая девочка (гет)

В окрестностях небольшого английского селения Оттери-Сент-Кэчпоул стоит удивительный дом. Выглядит он так, будто на старое одноэтажное здание, как грибы, нарастали новые этажи, но несуразность этой постройки мало кого удивляет, главным образом потому, что видеть это архитектурное чудо могут только волшебники.

В эти минуты ласковое летнее солнышко осветило этот дом, названный хозяевами «Норой». Озорные лучи проникали внутрь и лишали сна его обитателей. Один из лучиков заглянул на третий этаж, отразился от зеркальной дверцы платяного шкафа и озарил ярким светом лицо юной хозяйки комнаты. Девочка наморщила свой веснушчатый нос, что-то проворчала и попыталась укрыться от настырного раздражителя одеялом, однако вернуться в царство Морфея ей было не суждено… Окно в её комнате бесшумно отворилось, и в него влетели двое молодых людей. Парни были настолько похожи, что порой различить их не могла даже родная мать.

Фред и Джордж подлетели к изголовью кровати и хором прокричали:

— С днём рождения, сестрёнка!

Девочка распахнула светло-карие, почти жёлтые глаза. В то же мгновение на её кровать посыпались шарообразные соцветия гортензии, но как только цветы касались одеяла, они превращались в цветные мыльные пузыри, которые взмывали к потолку и рассыпались на сотни конфетти.

Джинни со смехом вскочила с кровати, но отблагодарить братьев ей не удалось, близнецы уже скрылись.

На шум в комнату дочери пришла мама:

— С днём рождения, солнышко! Вот и ты уже в этом году в Хогвартс уедешь, и что же мы без тебя с папой делать будем? — обнимая единственную дочь, грустно улыбнулась миссис Уизли. — Опять эти балбесы бардак навели, и что с ними делать?

— Мама, только не ругай их, пожалуйста!

— Не буду, конечно, раз меня именинница просит.

Миссис Уизли взмахнула волшебной палочкой, и конфетти превратилось в разноцветных бабочек, которые бесшумно вылетели в окно.

— Джинни, детка, разбери подарки, пожалуйста, а я завтрак приготовлю, — проворковала миссис Уизли, целуя дочь в макушку.

— Может, сначала тебе помочь?

— Нет, дорогая, только не сегодня. Подарки ждут, — с этими словами женщина покинула комнату.

Под окном стоял письменный стол, весь заваленный разноцветными свёртками. Билл, старший брат, прислал из Египта лёгкий шёлковый шарф и коробку рахат-лукума; Чарли, следующий по старшинству, — перчатки из мягкой, прекрасно выделанной драконьей кожи; Перси — набор красивых орлиных перьев для письма, а близнецы — огромную коробку сладостей из «Сладкого королевства». Но особенно заинтересовал девочку обыкновенный коричневый свёрток прямоугольной формы. К нему была прикреплена открытка:

«Дорогая Джинни!

Поздравляю с одиннадцатым днём рождения! Нам с мамой даже не верится, что наша маленькая дочка уже так выросла! Мы тебя очень любим и желаем тебе счастья!

Надеюсь, тебе придётся по душе мой подарок. Именно после этой книги я заинтересовался культурой маглов. По-моему, только самый прекрасный народ мог бы создать такое светлое и поучительное произведение.

С любовью, Папа».

На обложке книги были изображены две девочки, танцующие вокруг величественного льва. Книга оказалась настолько интересной, что именинница даже не сразу услышала мать, зовущую её на праздничный завтрак. Выходя из комнаты, она снова бросила взгляд на свой письменный стол. От одного из братьев она подарка так и не увидела, но с этим Джинни разберётся после завтрака.

Когда с блинчиками и пирожками было покончено, и миссис Уизли начала убирать со стола, близнецы снова подняли вопрос, чей же подарок понравился девочке больше всех.

— Джордж, пока не увижу подарок Рона, я вам ничего сказать не могу.

— Рональд ещё не встал? — грозно поинтересовалась миссис Уизли.

— Раз он ещё не появился на кухне, значит, не встал, — деловито поправив очки, заметил Перси.

— Мне кажется, кто-то нарывается на… — хитро поглядывая на брата, сказал Фред.

— Розыгрыш, — закончил Джордж, и его лицо осветила озорная улыбка, не предвещавшая ничего хорошего.

— Мама, можно я схожу, разбужу его?

— Конечно, доченька.

— Спасибо за завтрак, мамочка, — девочка обняла маму и незаметно вытащила из кармана её фартука волшебную палочку.

Выходя из кухни, она поймала одобрительные взгляды близнецов и подмигнула в ответ.

Комната младшего из её старших братьев находилась под самой крышей, прямо под обиталищем упыря. Обходя все скрипящие половицы, Джинни прокралась к самой двери и бесшумно её отворила. Рональд, как она и предполагала, самозабвенно храпел, развалившись на своей кровати. Недолго думая, девочка направила на него мамину палочку.

— Агуаменти.

С конца волшебной палочки сорвалась упругая струя холодной воды и залила всю постель и брата-соню. Храп мгновенно прекратился, и испуганный и мокрый Рон подскочил на кровати как ужаленный.

— Мама, я уже не сплю, я почти встал… Вот чёрт! Это ты, Джинни, доброе утро! Я что-то пропустил?

— Ну, ничего, кроме праздничного завтрака, — многозначительно на него поглядывая, ответила сестра.

— Вот чёрт! Джинни, поздравляю с днём рождения! Прости, как я мог проспать?

Джинни с улыбкой смотрела на красного как помидор брата. Всего год назад они бы, наверное, не говорили так легко и непринужденно, но один год разлуки помог ребятам осознать, насколько близки они были на самом деле.

— Так я получу сегодня свой подарок или нет?

— Конечно-конечно, — брат с виноватой улыбкой начал активно рыться в недрах своей прикроватной тумбочки. — Ну куда ж я его запихнул! Проклятая развалюха! А вот, нашёл!

Что-то маленькое и блестящее оказалось в его зажатой ладони.

— Это… короче… я долго думал, что тебе подарить. И это… в общем, прости, если что… короче, это тебе. С днём рождения!

Этим маленьким и блестящим оказалась брошь-эмблема в виде гриффиндорского льва, стоящего на задних лапах. Его тело было золотистого цвета, а на месте глаз переливались два кроваво-красных камешка.

— Спасибо, Рон! Он великолепен!

Сестрёнка кинулась ему на шею, но тут же отпрянула — Рон всё ещё был весь мокрый.

— Ты иди переодевайся, не то заболеешь. А мне ещё надо маме незаметно палочку вернуть. Жду внизу.

С этими словами она скрылась за дверью.

* * *

День прошёл прекрасно. Дети до самого вечера играли в квиддич, правда, без мётел, сидя друг у друга на плечах, ведь миссис Уизли считала, что её дочь ещё маленькая, чтобы летать. Откуда же ей было знать, что её дочурка с пяти лет лазит в сарай за мётлами старших братьев и ночами тренируется в полётах? Об этом знал только Рон. Она сама ему рассказала где-то недели две тому назад. Но он не выдаст, Джинни в этом уверена.

Только к десяти часам миссис Уизли с трудом разогнала ораву деток по кроватям, даже послушный и пунктуальный Перси никак не хотел идти спать.

В своей комнате под самой крышей Рон переоделся в пижаму и забрался в кровать. Ночник он пока оставил, чтобы написать письмо лучшей подруге — Гермионе Грейнджер. Они волновались за их общего друга — Гарри Поттера, тот вообще перестал отвечать на письма. Фред и Джордж сегодня даже предложили слетать за ним к маглам. План был прост и гениален: они делают вид, что легли, а в двенадцать часов встречаются у гаража, садятся в отцовский фордик и едут на помощь другу. Осталось дождаться полуночи.

За дверью послышались тихие, лёгкие шаги. Джинни. Она приходила к нему каждый вечер с того дня, как брат вернулся из Хогвартса. Теперь он даже не мог представить, как заснуть без их ночных разговоров. Чаще говорил он, ей очень нравились его рассказы о школе и приключениях Золотого трио (так его, Гарри и Гермиону прозвали учителя и ученики Хогвартса). Особенно сестру интересовал Мальчик-Который-Выжил. Рону не нравился такой интерес к персоне друга, но отказать Джинни он не мог.

Вот из-за двери появилась рыжая макушка сестры.

— Можно?

— Конечно, чего спрашиваешь?

Джинни тихо затворила за собой дверь и села на самый край кровати. Рон с радостью отметил, что с отворота белого халата сестры на него красными глазами смотрит его подарок.

— А книга тебе зачем?

— Это папин подарок. Она очень интересная, не хочешь послушать?

Взгляд Рона метнулся к часам. Половина одиннадцатого. Время позволяет.

— Давай, но через час я провожу тебя до спальни. Сегодня был сложный день, тебе необходимо выспаться.

— Хорошо. Только можно не сначала? Я прочитала несколько глав утром, — получив утвердительный кивок от брата, воодушевлённая девочка открыла книгу. — «Теперь уже в этом не оставалось сомнений — все ребята стояли в лесу, зажмурившись от яркого дневного света. Позади них на крючках висели шубы, впереди были покрытые снегом деревья».

Не успела Джинни дочитать абзац, как они с Роном поняли, что больше не сидят на кровати в тёплой комнате. Они оказались в сугробе посреди зимнего леса.

— А вы ещё кто такие?

Десять лет спустя

Среди дремучих тёмных лесов, на берегу Зеркального залива, расположен небольшой замок из серого камня. Издалека его практически невозможно увидеть, он просто растворяется на фоне скалы, перед которой стоит. Это поместье за верную службу Великие Короли и Королевы даровали своему придворному магу — лорду Рональду и его сестре — леди Джиневре. Сейчас юный рыжеволосый волшебник, не отрываясь, смотрел на горизонт, туда, где начиналось бескрайнее Серебряное море. Он ждал, когда, наконец, покажется «Великий лев» — корабль, на котором его неугомонная сестрица уплыла пять лет назад.

После её отъезда он получал от Джиневры редкие весточки: «Жива… здорова… не скучай, люблю, Джинни». Совсем недавно до него долетела долгожданная новость, что экспедиция окончена, карта составлена и скоро «Великий лев» причалит к родным берегам. Скоро, скоро… рыжий мальчишка с веснушками на лице уже несколько недель подряд вглядывается в эту синеву, но долгожданный корабль с алыми парусами и огромной золотой львиной головой на носу так и не появлялся.

Хотя сейчас назвать Рона мальчишкой не получалось даже при большом желании. Это уже юноша, красивый, высокий, хорошо сложенный. У него были довольно простые черты лица: аккуратные тёмно-коричневые брови, большие небесно-голубые глаза, окружённые длинными ресницами, немного курносый веснушчатый нос и полные губы красивой формы. Приятное лицо обрамляли огненно-рыжие густые волосы, скрывавшие слегка оттопыренные уши и покрытый созвездиями веснушек лоб. Он давно перестал быть неуклюжим, нелепо сложенным подростком. Волшебник возмужал, обзавёлся широкими плечами, сильными большими руками, а также мощными длинными ногами. Но в лазурных глазах с годами поселилась тоска. Он никогда не думал, что будет так сильно скучать по сестре. Ему не хватало её звонкого смеха в их уютном саду, разговоров по душам ночами в каминном зале, тихого недовольного бурчания в библиотеке. Рону безумно недоставало Джинни. С её отъездом их уютный замок опустел, он будто лишился души. Парень с головой окунулся в книги. Получение новых знаний стало его лекарством от одиночества, но даже их прекрасная библиотека не была панацеей. Всё в ней напоминало о сестре: рыжие обложки древних фолиантов, разноцветные яркие гравюры и витражи на высоких стрельчатых окнах, два алых бархатных кресла у камина. Когда находиться дома становилось совсем невыносимо, придворный маг приезжал в Кэр-Паравель, там его всегда ждали добрые друзья, которые изо всех сил пытались развеселить парня, но их усилия были тщетны.

— Значит, не сегодня, — с тяжёлым вздохом парень вернулся в комнату.

После залитого солнцем балкона глаза долго привыкали к полумраку библиотеки. Что-то явно поменялось. В помещении витал новый, незнакомый запах. Ладонь метнулась к рукоятке двуручного меча на поясе, но его противник оказался быстрее. Не успел парень вытащить оружие из ножен, как почувствовал холодную сталь у самого горла.

— Вас подводит реакция, дорогой брат, — раздался над самым ухом почти незнакомый голос. — Не ожидала такого тёплого приёма.

Как только сталь у горла исчезла, юноша повернулся к сестре. На его лице, наверное, впервые за эти бесконечные пять лет засветилась широкая искренняя улыбка. Джинни не стала церемониться и кинулась брату на шею. От неё пахло морем, смолой и почему-то мятой.

— Как я скучал!

— Я тоже, Рон.

Как только юноша осознал не головой, а сердцем, что горячо любимая сестра вернулась, он отстранился. Девушка изменилась до неузнаваемости, только золотистые глаза остались такими же ласковыми и озорными. Лицо загорело, а веснушек стало так много, что и не сосчитать! Из-под широкой тёмной повязки выглядывали мягкие золотистые завитушки.

— Тебя и не узнать.

— Тебя тоже, — ухмыльнулась Джинни, оценивающе оглядывая брата. — Я уезжала от мальчика, а приехала к взрослому мужчине. Надеюсь, мою комнату теперь не занимает гарем?

— Если бы ты проплавала ещё пару лет, я бы сделал из неё лабораторию, — с точно такой же ухмылкой ответил Рон. — Разводил бы там таких же язвительных химер, как ты.

Джинни улыбнулась и уткнулась носом в серую рубашку брата. Совсем он в библиотеке закопался, весь книжной пылью пропах. Вовремя она вернулась. Надо его в люди вытаскивать, не то обзаведётся для полного счастья круглыми очками и гривой каштановых волос.

— Ты под Фреда и Джорджа косить решил?

— Это члены твоей команды? — улыбнулся Рон, поглаживая сестру по мягким волнистым волосам. — Так зовут того серого минотавра и рогатого хорька?

Девушка отстранилась и подняла на него взволнованные светло-карие глаза. Он издевается? Или просто сейчас смеётся над ней?

— Ты сейчас пошутил?

— Нет, у меня нет знакомых с такими именами.

— Так… — но договорить она не успела. В окно влетел сокол, на шее у него висела большая золотая медаль с силуэтом льва, приготовившегося к атаке.

— О, а это новости из Кэр-Паравеля, — Рональд выставил руку, и на неё приземлился верный посланник Верховного короля.

— Его Высочество ждёт вас с сестрой во дворце, — гортанно курлыкал сокол. — Как можно скорее.

— Ну что, Джинни, нас ждут великие дела! — на том он широкими шагами вышел из комнаты.

— Нет, брат, мы не закончили, — уверенно прошептала Джинни.

Её брат запустил их нарнийский дом. В углах скопилась пыль, гобелены и ковры никто не выбивал, серебряные доспехи, стоящие вдоль стен, потускнели. Лёгкими, быстрыми движениями ладоней Джинни приводила в порядок любимый замок. В отличие от всего поместья, её собственная комната выглядела так, будто только час назад девушка проснулась в этой самой кровати, надела свой наряд, даже не закрыв дверцу шкафа, так торопилась на завтрак. «Не все комнаты Рон держит в беспорядке», — с нежностью подумала Джинни.

Девушка с улыбкой подошла к огромному зеркалу. Оттуда на неё смотрела совсем не та девчонка, что стояла в этой самой комнате пять лет назад. Теперь это невысокая, хрупкая, на первый взгляд, девушка со стёртыми ладонями, коротко стриженными ногтями и множеством жутких шрамов на тонких, но таких сильных руках. Конечно, во время плаванья их помотало. Были и штормы, и битвы. Один раз бесстрашную девушку даже пытались продать в рабство жестоким пиратам. Да, чего только не было… Хотя это был бесценный опыт. Она ни минуты не жалела, что решилась на столь авантюрное путешествие. Где, как не в сказке, ей удастся пережить такие приключения?

Вдруг на одно мимолётное мгновенье Джинни почудилась золотая грива за спиной.

* * *

Он жутко опаздывал! Впервые в жизни опаздывал на аудиенцию. И на какую! Всегда собранный, самый ответственный и пунктуальный король. А всё из-за этого значка! И кто додумался его запихнуть к шахматным фигурам? Наверняка опять Королева Люси решила пошутить над старшим братом! И как она могла? Именно сегодня? В такой знаменательный день?

Снося всё на своём пути, юный король летел в четырёхтронный зал. Проходящим мимо подданным оставалось только отскакивать от спешившего на аудиенцию Эдмунда Справедливого. Правда, не всем удалось отделаться только лёгким испугом.

Бу-бух! Король оказывается лежащим на ком-то тёплом, мягком и дышащем. Но этот кто-то же должен был видеть бегущего короля! Почему не посторонился? А Эдмунд ведь сейчас точно не успеет. Не извинившись, король вскакивает с неизвестного и, наконец, залетает в тронный зал.

— Вам изменяет чувство такта, Эдмунд Справедливый, — ухмыляется Джинни, поднимаясь с пола, но король её уже не слышит. Он с громким хлопком запирает за собой тяжёлую дубовую дверь.

Джинни совсем не ожидала увидеть Эдмунда таким взрослым. Хотя чего она хотела? Её пять лет не было. Немудрено, что юный король изменился. В этом рыцаре, будто сошедшем со страниц детских сказок, и не узнать того мальчугана, которого она за руку вывела из чертогов Белой Колдуньи. Девушка его признала только по приколотой к груди эмблеме самого лучшего факультета школы Хогвартс — Гриффиндора, которую собственноручно прикрепила к его жилетке десять лет назад.

— Джинни, готова представить королям и королевам наш скромный труд? — к рыжеволосой подошёл фавн в красивом ало-золотом шарфике ручной вязки.

— Разумеется, мистер Тумнус.

Наставник взял Джиневру под руку и торжественно ввёл в четырёхтронный зал. Солнечный свет бил в глаза, девушке даже пришлось прикрыть их рукой, чтобы разглядеть старых друзей. Прямо перед ней на четырёх серебряных тронах восседали юные монархи. В крайнем слева кресле сидела ровесница Джинни — Королева Люси Отважная и солнечно улыбалась ей и мистеру Тумнусу. От одного взгляда на младшую королеву у фавна навернулись слёзы. Она ободряюще сжала его вмиг вспотевшую ладонь. Справа от Люси сидел Верховный Король — Питер Великолепный. Его и не узнать! Он стал гораздо серьёзнее, между бровей пролегла глубокая складка, для солидности правитель даже отпустил бороду. Правда, этим он добился диаметрально противоположного эффекта, бородка у него ещё совсем редкая. Она вызывала скорее не страх и трепет, а смех. Рядом с ним гордо восседала Королева Сьюзен Великодушная. Со стороны могло показаться, что на её прекрасном лице было написано внутреннее превосходство и самолюбие, но кто, как не подруга, может разглядеть в красивых синих глазах искреннюю радость? И, наконец, король Эдмунд Справедливый. Стоило Джинни посмотреть на молодого человека, тот спешно отвернулся, показывая девушке свои пунцовые уши. Юноша, разумеется, признал в ней того подданного, которого сшиб с ног по пути на эту самую аудиенцию, отчего покраснел. Девушка нежно улыбнулась, даже не замечая, что собственные щёки слегка заалели, а сердце в одночасье ухнуло куда-то вниз и по груди разлилось невиданное доселе тепло. А она, оказывается, скучала по темноглазому мальчику со смоляными волосами.

— Добро пожаловать домой, мистер Тумнус, леди Джиневра, — по залу разнёсся низкий бархатный голос Короля Питера. От него даже побежали мурашки по спине. Джинни поспешно перевела взгляд на Верховного Короля.

— Ваше Величество, — фавн учтиво поклонился, а волшебница сделала реверанс.

Верховный правитель посмотрел на своих сестёр и слегка махнул головой на девушку и фавна, стоящих посреди зала. Как по команде на них налетели обе королевы, и хотя Сьюзен упрямо пыталась сохранить серьёзное выражение лица, Джинни видела, как она скучала. Люси же не стеснялась своих чувств, плача от радости, сжимала то фавна, то

волшебницу в объятиях.

— Тебя и не узнать!

— А почему ты в брюках?

— Как прошло плаванье? Вы видели русалок?

— Как же ты осмелилась на такой рискованный шаг? Ты хоть понимаешь, как это опасно?

— Ты же нам всё расскажешь?

— А как одеваются на острове Раманду?

— Мистер Тумнус, кто связал вам этот замечательный шарф?

— Королева Сьюзен, Королева Люси! Моя сестра и мистер Тумнус завтра вечером вам всё расскажут! — попытался угомонить королев Рон, стоявший на своём обычном месте у высокого стрельчатого окна. Но его они не слушали. Он с надеждой посмотрел на Верховного Короля, но того, казалось, забавляло поведение сестёр. — Ваше Величество, пожалуйста!

— Рон, должен же кто-то объяснить твоей сестре, что сбегать на пять лет от друзей — не самый лучший поступок, — ухмыльнулся Великолепный.

Рональд закатил глаза. У Питера немного странные представления о воспитании сестёр. Хотя, может, он и прав? Его-то сёстры не сбегали на пять лет в жутко опасную экспедицию.

Эдмунд, привычно поглаживая эмблему на груди, исподлобья разглядывал повзрослевшую Джинни. И как он мог её не узнать! Да, она повзрослела, похорошела, но глаза! Такие же тёплые, взгляд такой же мягкий и та же великолепная заразительная улыбка. Да… Надо же было так опростоволоситься перед Джинни! Надо будет непременно извиниться на завтрашнем приёме. И подарить ей что-нибудь. В знак раскаянья, разумеется.

* * *

Вечером Рон сидел в ушастом кресле с высокой спинкой напротив огромного камина. Рядом стоял угловой столик с двумя чашками горячего шоколада. Почему двумя? Всё просто. У них с Джинни была старая традиция — каждую ночь перед сном собираться в его спальне и разговаривать до полуночи. Он и сам уже не помнил, когда они с сестрой впервые устроили такие посиделки. Зато он прекрасно помнил день, когда Джиневра объявила о своём «великолепном» решении.

Рон блаженно растянулся в своём кресле. Сегодня нарнийцы праздновали пятую годовщину победы в битве при Берунских Бродах. Празднование удалось на славу, у мальчика до сих пор гудели ноги. Он умудрился перетанцевать всех придворных фавнов, а они признанные мастера в танцевальном искусстве. За эту маленькую победу Королева Сьюзен возложила на его огненную голову золотой венок, а Королева Люси расцеловала в обе щёки, чем обратила бравого победителя в переваренного рака. Теперь он лучший танцор в Нарнии, кто бы мог подумать?

С лёгким скрипом отворилась дубовая дверь в его комнату. Пришла Джинни. Рону определённо не нравилось поведение младшей сестры. Какая-то она тихая, даже такой прекрасный приём и тот не смог её хоть чуть-чуть развеселить. Он видел, что Эдмунд и Люси старались её расшевелить, но все их усилия были напрасны.

— Ты видела, как я отделал Гордерика Ловкого? Он, наверно, ещё полгода не будет появляться при дворе после такого позора. Хотя этот кентавр знатно меня потрепал, не буду спорить. Я еле ноги передвигал после этой дуэли.

Девочка молчала. Ей было необходимо найти поддержку хотя бы в обстановке комнаты, чтобы рассказать ему о своём решении. Рон это видел, но старался отвлечь сестру от её замысла. Чем позже он узнает, что Джиневра себе надумала, тем лучше.

— А как на меня смотрели нимфы? Теперь каждая из них будет вешаться на меня, лишь бы потанцевать.

— Рон, нам надо поговорить…

— А Королева Люси? Я ей, кажется, нравлюсь, как она накинулась на меня, когда…

— РОН!

Он прервался на полуслове. Сестра глядела на него горящими карими глазами, требуя внимания. Смотря в её яростное, полное какой-то упрямой уверенности лицо, юному магу становилось не по себе. Она что-то задумала, и, скорее всего, это ему не понравится.

— Я хочу уехать отсюда.

— В каком смысле? — мальчик удивился. Ему нравилось в Нарнии. Здесь его уважали, он нашёл прекрасных, верных друзей. Он был счастлив и думал, что сестра тоже счастлива в сказочном королевстве.

— Ты слышал про экспедицию по островам Серебряного моря? — Рон поспешно кивнул, надеясь, что неправильно понимает, к чему клонит младшая сестра. — Я хочу отправиться с ними. Завтра на рассвете корабль отплывёт в Гальму.

— Но, Джинни… я думал, тебе нравится Нарния… — юный маг поспешно отвернулся от сестры, надеясь, что она не заметила страха в его глазах.

— Нравится, — мягче ответила девочка, — но я не хочу просидеть в нашем замке всю жизнь, я хочу путешествовать, узнавать новых людей и местных жителей. Хочу приключений, о которых ещё века будут сочинять баллады и песни.

— А как же я? — еле слышно прошептал юный волшебник.

— Рон… — девочка присела на ковёр перед его креслом, стараясь поймать его взгляд. — А ты оставайся, Питер без тебя как без рук. Ты и так много сделал. Ты — герой: проявил себя в битве с Белой Колдуньей, стал придворным магом, перетанцевал всех фавнов королевства. А я? Кто я? Меня знают только как твою сестру и ничем не примечательную подругу Королей и Королев. Да, моё имя знает каждый нарниец, но я ничего не сделала для этого. Это незаслуженная слава, понимаешь?

— Не говори так! — мальчик наконец-то посмотрел сестре в глаза. — Если бы не ты, Эдмунд бы не передумал! Он бы так и остался в истории предателем. Ты спасла его от чар Колдуньи! И он до сих пор благодарен тебе за это.

— Нет, Рон. Он бы справился и без меня, я просто не дала ему наломать дров, — отмахнулась рыжеволосая. — Я-то знаю, что он бы одумался, правда, чуть позже. Глупая привычка заглядывать в конец…

— Но… как же я без тебя? — еле слышно пробормотал брат.

— Я же не навсегда тебя покидаю, братик, — мягко произнесла Джинни. — Я вернусь, как только окончится эта экспедиция, и мы снова будем вместе, обещаю.

Рон вглядывался в лицо сестры, пытаясь понять, не лукавит ли эта лиса. Но знакомые с детства карие глаза искрились такой любовью и преданностью, что он не мог ей не верить. Не обращая внимания на ноющую боль в мышцах, он слез с кресла и обнял сестру.

— Ты только пиши, ради Аслана!

— Конечно! Из каждого порта, обещаю.

Уже утром он провожал её на огромный корабль. Как ни старался, мальчишка не смог сдержать слёз. «Великий лев» ещё не скрылся, а он уже скучал по этой надоедливой, но такой любимой непоседе.

— Ты вообще в доме убирался? — Джинни ногой открыла дверь, потому что руки у неё были нагружены всякими вкусностями. — На кухне такой бардак, будто последней на ней хозяйничала Белая Колдунья, честное слово!

Рон молчал. Он смотрел на сестру и не мог наглядеться. Какая она взрослая и красивая! Хотя, если честно, прекрасная взрослая девушка так и виделась ему маленькой девочкой, которая в грозу прибегала к нему, утыкалась мокрым лицом в плечо и грела ледяные ладошки в его руках.

— Так, ладно, завтра буду на тебя ворчать, — заключила девушка, раскладывая на столе сладости. — Так, это пахлава с острова Раманду, она безумно вкусная, но ешь очень аккуратно, там иногда попадаются скорлупки орехов. А это имбирное печенье из Гальмы, его специально по моему заказу испёк лучший пекарь на острове. Ну, а это вишнёвый пирог, твой любимый, хотя не думаю, что мне удалось переплюнуть маму.

— Ты золото, Джинни, — мягко улыбнулся волшебник.

— Я знаю, — слегка покраснев, добродушно усмехнулась девушка. — А теперь, господин придворный маг, подогрейте мой шоколад и расскажите, что тут без меня творилось.

— Да ничего особенного, если честно, — задумчиво проговорил Рон. — Питер старается наладить отношения с Тархистаном, хотя это у него не особо хорошо получается. Сьюзен ему в этом помогает, но из-за настойчивых ухаживаний принца Рабадаша последнее время сторонится этого вопроса. Люси и Эдмунд в большей степени занимаются внутренней политикой. Надо сказать, они достигли в этом больших успехов. Я в свободное время составляю Хроники Нарнии. Так что у нас ничего нового.

— Мне определённо не нравится внимание Рабадаша к Королеве Сьюзен и к Нарнии в целом, — задумчиво проговорила Джинни, смотря в свою чашку. — Морской народ поговаривает о том, что он думает завоевать Нарнию. Либо достаточно мирным путём, женившись на Сьюзен, либо устроив очередную кровопролитную войну.

— Да ладно. Не думаю, что простой принц нам страшен. Тем более после Белой Колдуньи, — набив рот пирогом, отмахнулся Рон.

— Вытри рот! — улыбнулась девушка, протягивая ему льняную салфетку. — Ты не прав. Рабадаша нельзя сбрасывать со счетов, у него очень своеобразные методы и в политике, и в любовных делах.

— В шмыщлле?

— Русалки рассказали мне, что однажды он влюбился в одну из них, но так и не добился её расположения. В итоге Рабадаш приказал своим воинам осушить озеро, в котором она жила.

— Ушас!

— Да, а потом сжёг её дворец дотла прямо у несчастной на глазах! После чего отрубил русалке хвост и оставил умирать у пепелища.

Рон отложил кусок пирога, переваривая информацию. Если учесть поведение этого «благородного» принца в данной истории, что же может произойти с Нарнией после очередного отказа Королевы Сьюзен? Но и отдавать такому зверю на растерзание несчастную девушку было нельзя. Надо что-то придумать, причём как можно быстрее!

— Он вот-вот должен приехать в Нарнию, Джинни! Мы должны срочно что-нибудь предпринять.

— Я знаю, но пока его здесь нет, у нас с тобой связаны руки. Нужно дождаться его приезда, а потом уже разработать стратегию поведения, — задумчиво ответила она брату. — Тем более нам стоит лучше его узнать. Делать выводы на основании слухов неправильно, нужно больше точных данных.

— Ты права, — ответил парень. Надо поменять тему. — А что тебе ещё поведал Подводный народ? Как ты с ними вообще познакомилась?

— Ой, это долгая история, — улыбнулась Джинни. — Сейчас расскажу…

Только когда Солнце уже проснулось и начало гасить звёзды, брат и сестра разошлись по комнатам. Конечно, всего Джинни рассказать не успела, но куда им теперь торопиться? У них впереди много дней, недель, месяцев, может, даже лет, чтобы пообщаться. Во всяком случае, Рон не собирался больше отпускать куда-либо Джинни. Да и она достаточно напутешествовалась за эти пять лет.

* * *

— Эдмунд, ты вообще за игрой следишь? — из раздумий юного короля вытянул серьёзный, вкрадчивый голос старшей сестры. — Тебе шах.

— В5 на С7, — после десятисекундного размышления отозвался черноволосый парень. — Мат, Сьюзен.

— Вот ведь! — с досадой глядя на доску, выругалась великодушная королева.

— Просто смирись, Сью, что даже мечтая о прекрасной леди Джиневре, Эд играет гораздо лучше тебя, — отозвался Верховный Король, поднимая хитрые синие глаза от древней книги.

— Ни о ком я не мечтаю! — пробурчал Эдмунд.

— А уши-то как покраснели! — хихикнула Сьюзен.

— Я Джинни сегодня увидел впервые за пять лет, с чего мне о ней мечтать? — не сдавался юный король.

— А с того, мой венценосный брат, что ты сегодня опоздал на аудиенцию, впервые в жизни опоздал, прошу заметить, потому что не смог найти на привычном месте её подарок, — отозвалась, отвлекаясь от вышивания, Королева Люси.

— Тем более все мы знаем, как ты дорожишь этой несчастной брошкой, — точно так же, как Люси, ухмыльнулась старшая сестра. — Клянусь, ты собственным мечом и короной так не дорожишь, как этой маленькой безделушкой.

— К тому же, вы помните, мои дорогие сёстры, как наш любимый брат светился, когда Рональд принёс весть о скором возращении Джиневры? — подвёл итог Верховный Король Нарнии. — А это мат, дорогой Эдмунд.

— Мат, говоришь? — хитро сощурив глаза, проговорил черноволосый король. — Так вот, спешу напомнить, что это не я отрастил жутко смешную бороду, чтобы угодить одной нахальной неприступной нимфе, не я все пять лет подряд каждое Рождество вязал шарфики для одного милого фавна и не я разучиваю уже третий месяц подряд восточные танцы, чтобы произвести впечатление на владыку Тархистана.

Вдруг ему в затылок прилетела диванная подушка. Парень не растерялся, поднял снаряд и сбил с головы старшего брата большую золотую корону. Питер схватил несчастную подушку и запульнул в Эдмунда, но лучший мечник Нарнии легко увернулся, и изрядно потрёпанное орудие прилетело прямо в лицо Королеве Сьюзен. Так завязалось полномасштабное пуховое сражение. Из малой гостиной Кэр-Паравеля по всему замку разносились смех и шуточная брань королей и королев Нарнии.

А корабли под тархистанским знаменем всё приближались к нарнийским берегам, неся угрозу обитателям четырёхтронного замка, небольшого поместья на берегу Зеркального залива и всей Нарнии.