Школа ударов судьбы (гет)

— К сожалению, мисс Остин, за вашу домашнюю работу по химии я могу поставить только «неудовлетворительно».

— Но почему, мистер Портрейн? Я ведь решила все задачи.

Седовласый учитель химии подошёл к парте, за которой сидела Джесси, и положил на парту открытую тетрадь:

— Что вы можете сказать об этом, мисс Остин?

Джесси не поверила своим глазам. Тетрадь, в которой она вчера прилежно выводила формулы химических реакций, сегодня была залита чернилами так, что прочесть написанное не представлялось возможным.

— Кто это сделал? — поинтересовался мистер Портрейн.

— Я… не знаю, сэр. Но это не я.

«Я прекрасно знаю, кто это сделал. Но я никогда не опущусь до такой низости, чтобы бороться с ней её же методами!» Джесси взглянула в ту сторону, где сидела её соседка по комнате, Кессиди. С первого дня их знакомства Кессиди зарекомендовала себя очень злой и коварной, и никогда не упускала случая подстроить Джесси какую-нибудь пакость. Поэтому Джесси поняла, кто испортил её тетрадь, хотя и не знала, почему Кессиди так к ней относится.

«Ладно. Как бы то ни было, жизнь продолжается и из любой ситуации должен быть выход.»

— Мистер Портрейн, — серьёзно, по-взрослому произнесла Джесси. — Я действительно не знаю, кто залил мою тетрадь чернилами, и думаю, что найти виновника теперь вряд ли удастся. Но я могу исправить положение. Если вы позволите, я отвечу вам урок устно.

— Хорошо, мисс Остин.

Джесси вышла к доске и начала отвечать урок. Она нисколечко не сбивалась и безошибочно писала на доске самые сложные реакции. Химия была одним из её любимых предметов. К тому же ни одна вредина не могла заставить отважную девушку отказаться от мечты стать медсестрой.

— Ничего себе Остин химию знает, — обратился к Кессиди Бутч, сидевший рядом с ней. — Провалилась твоя затея, Кесс.

— Ничего, я ещё что-нибудь придумаю, — прошипела Кессиди ну точно как змея. — Я заставлю Остин уйти отсюда. Не место здесь этой оборванке. Посмотри, у неё школьная форма из секонд-хенда!

Это была неправда. Форма Джесси действительно отличалась от формы других девушек, но была она не из секонд-хенда, а просто немного подешевле.

Бутч пристально взглянул на Джесси, которая в это время отвечала у доски.

— Даже в этих обносках заметно, что фигурка у неё потрясающая, — усмехнулся он.

Кессиди чуть не расплакалась от злости и отчаяния.

— Как ты можешь так говорить, как ты можешь так на неё смотреть? Она — мой враг! Ты должен быть на моей стороне!

Бутч взглянул на Кессиди такими злыми глазами, что у девушки душа ушла в пятки.

— Знаешь что, Кесс, — произнёс он. — Во-первых, я никому ничего не должен. Я здесь король, и сам решаю, как и на кого мне смотреть. Во-вторых, вы, девчонки, не умеете ни дружить, ни враждовать по-настоящему. Вы созданы только для того, чтобы быть игрушками для нас. Поняла?

Кессиди, дрожа, кивнула. Она боялась Бутча и терпела его жестокость только потому, что встречаться с ним было престижно, так как он был популярной личностью в колледже.

Джесси отвечала урок, а к глазам у неё подступали слёзы. Было ужасно обидно потратить весь вчерашний вечер на домашнее задание, чтобы наутро обнаружить, что тетрадь испорчена. «Хоть я и исправила положение, и мистер Портрейн, похоже, доволен, всё равно, зачем Кессиди это сделала? Я ведь не ссорилась с ней, она сама начала ко мне цепляться. Чего она привязалась, зачем ей это нужно?»

— Что ж, мисс Остин, — вдруг прервал девушку учитель. — Я ставлю вам «отлично». Садитесь.

Мистер Портрейн любил, когда ученики проявляли неподдельный интерес к его предмету.

Джесси села на своё место и вдруг заметила, что на её парте лежит открытка в форме сердечка, разрисованная розами. На открытке витиеватым почерком было написано:

Jessica is the best of the best!

J. M.

Джесси улыбнулась и спрятала открытку в портфель. Кто бы это мог быть? Джей Эм, Джей Эм… Ах да, наверное, Джеймс Морган, с которым она успела познакомиться и немного поговорить в первый учебный день.

Девушка отыскала глазами Джеймса. Он сидел за своей партой. Почувствовав взгляд Джесси, парень отвернулся, поспешно достал тетрадь и стал что-то строчить, согнувшись в три погибели.

«Да, скорее всего, это он. Надо поговорить с ним на перемене.»

Остаток урока Джесси провела в приподнятом настроении.

На перемене все ученики высыпали во двор колледжа. Джеймс сидел у фонтана. Джесси подошла к парню:

— Привет.

Увидев её, Джеймс так и просиял:

— Привет!

Джесси присела рядом с ним и достала валентинку из портфеля:

— Признавайся, твоих рук дело?

Джеймс смутился и отвёл взгляд:

— Ну, в общем, да. Тебе … не понравилось… или как?..

— Почему не понравилось? Понравилось. Просто я никогда не думала, что валентинку можно подарить в сентябре.

— Мне кажется, любой месяц подходит для того, чтобы сказать тёплые слова близким людям, — тихо произнёс Джеймс. — Не нужно ждать какого-то особого момента. Чем скорее тёплые слова прозвучат, тем лучше.

— Да, наверное, — Джесси пожала плечами. Она никогда раньше об этом не думала, поскольку у неё не было близких людей.

Некоторое время парень с девушкой сидели молча. Джесси задумчиво смотрела в небо, а Джеймс украдкой смотрел на неё.

— У тебя красивый почерк, — наконец сказала Джесси, улыбаясь.

Джеймс снова смутился:

— Я старался.

— А валентинка была как раз кстати, — продолжала девушка.

— Я так и подумал…

Джесси поняла, что Джеймс догадывается о кознях Кессиди, и решила, что ему можно довериться.

— Зачем Кессиди меня изживает, что я ей сделала?

— Мне кажется, я знаю, зачем, — прищурился Джеймс. — Кессиди — она ведь вроде лидера среди девчонок, да?

— Ну да.

— Только как она стала лидером? С помощью козней, интриг и клеветы. Девчонки её просто боятся. А природных лидерских качеств у неё нет. И тут появляешься ты. А ты можешь стать лидером, не прибегая к козням. Потому что ты просто для этого создана. Ты прирождённый лидер, потому что смелая, сильная и волевая. Кессиди боится, что ты займёшь её место, поэтому и вредничает.

— Может быть, — пожала плечами Джесси. — Только не нужно мне её место. Мне здесь вообще никто не нужен. Я хочу только одного — закончить колледж и стать медсестрой.

— Кессиди судит о людях по себе. Если бы она могла захватить власть, она бы её захватила. Поэтому и боится, что ты её сместишь. Но ты не обращай внимания. Надо мной тоже издеваются, хотя этого я уже совсем не понимаю. Я бы никогда не стал лидером, это не моё. Что они могут иметь против меня? Может быть, издеваются потому, что я сам ни над кем не издеваюсь. Да что с них возьмёшь, хобби у них такое. Давай держаться вместе и помогать друг другу… ну, если ты не против, конечно.

— Я не против, — улыбнулась Джесси. — Я только за.

Внезапно раздался звонок на урок.

— Можно, я донесу твой портфель? — предложил Джеймс.

— Почему бы и нет? — Джесси подумала, что самовлюблённый Бутч никогда не предложил бы Кессиди донести её портфель.

Джеймс взял оба портфеля и понёс. Джесси шла рядом с ним. Они болтали обо всём на свете. В общем, если бы не Кессиди, можно было бы считать, что день прошёл удачно.

Вечером Джесси готовилась ложиться спать. Она разобрала кровать, положила валентинку под подушку и легла, надеясь заснуть побыстрее, пока не пришла Кессиди. Но не тут-то было. Дверь открылась, и в комнату вошла соседка.

— Джесси, ты спишь? — как ни в чём не бывало спросила Кессиди.

— Сплю, — отозвалась девушка.

— Если отвечаешь, значит, не спишь. Давай поговорим.

— Отстань.

— Зачем же ты так? — Кессиди сделала вид, что обиделась. — Я же твоя лучшая подруга и не могу видеть, как ты совершаешь непоправимую ошибку. Так что я должна вмешаться. Ведь ты, как я поняла, стала встречаться с лузером?

— Во-первых, он не лузер, а во-вторых, мы с ним просто друзья.

— Ой, вот только про друзей не надо! Я же вижу, как он на тебя смотрит. Но я бы на твоём месте на него время не тратила. В коллективе он личность непопулярная, даже более того — изгой, так что если будешь с ним общаться, тебя тоже будут травить.

— По-моему, меня и так травят, разве нет? — пожала плечами Джесси. — А в этом коллективе достойный человек популярным не будет.

— И всё-таки, что ты в нём нашла? Он же трус.

— И в чём же это проявляется? — холодно осведомилась Джесси. Она чувствовала себя ужасно нелепо, как бывает всегда, когда приходится доказывать своё право на собственное мнение и вкус.

— Ну, например, когда Бутч с друзьями какую-нибудь девчонку лупит, Морган никогда участия не принимает, — объяснила Кессиди.

— Сомнительный героизм — девчонок лупить, — Джесси стало легче, когда она поняла, что доводы «лучшей подруги» гроша ломаного не стоят и следовать им надо с точностью до наоборот. — Сама-то не боишься, что когда-нибудь попадёшься Бутчу под горячую руку?

— Не боюсь, — солгала Кессиди. — Бутч меня защищает. А вот тебя кто будет защищать? Ты знаешь, что у Моргана освобождение от физкультуры?

— Ну и что? Почему у человека не может быть освобождение от физкультуры?

— У человека может быть, а у парня — нет, — безаппеляционно заявила Кессиди. — Мальчишки должны за нас драться. А как он будет драться, если спортом не занимается?

— Я сама буду себя защищать.

— Тогда и вовсе какой толк от Моргана? Открытки тебе дарить? — Кессиди схватила упавшую валентинку.

— Отдай немедленно! — крикнула Джесси.

— «Джессика лучшая из лучших», — громко прочитала Кессиди и расхохоталась. — Тоже мне, Бонни и Клайд!

— Отдай!

— Да пожалуйста! — Кессиди разорвала открытку пополам и швырнула на кровать.

Джесси смерила обидчицу презрительным взглядом, отвернулась к стене и попыталась заснуть.

Проснувшись утром, Джесси оделась и стала краситься перед зеркалом. Она просто не представляла, как можно показаться на людях ненакрашенной. Девушка открыла ящичек стола, чтобы найти лак для ногтей. И здесь её ждал неприятный сюрприз. Ей удалось найти два флакончика — один был с синим лаком, другой с красным, но в обоих флакончиках лак был на донышке, ни того, ни другого не хватило бы на все ногти. Надо было покупать новый лак, но, во-первых, идти за ним не было времени, а во-вторых, у Джесси не было денег.

Девушка некоторое время посмотрела на два флакончика, подумала, а потом у неё появился план. Она стала красить ногти в разные цвета — один синим, другой красным, и так поочерёдно.

«Надо же, в конце концов, подчёркивать свою индивидуальность. Да и потом, я видела такие ногти у одной телеведущей, очень оригинально и незаурядно».

Но Кессиди, разумеется, не собиралась оставлять Джесси в покое.

— Что это ты с собой делаешь?

— Крашусь, — неохотно отозвалась Джесси.

— А почему так странно?

— А потому что тебя забыла спросить. Ты что же, будешь мне теперь указывать, как краситься?

— Я не терплю безвкусицы, — заявила Кессиди. — Ногти надо красить таким же цветом, каким красишь губы. Ты губы красишь красным или розовым, но не синим, правда же? Тогда зачем красить ногти синим?

Она подошла к туалетному столику Джесси, заметила, что и того, и другого лака почти не осталось, и злорадно усмехнулась:

— Ах, вот оно что! Теперь я поняла. У тебя просто лака нет. Вот ты и решила сделать себе ногти в заплатках. А что, форма у тебя в заплатках, теперь и ногти в заплатках. Это всё понятно. Я только одного не понимаю — что ты делаешь в нашем элитном колледже, если ты оборванка? Говорят, твои родители были бандитами, скорее всего, и ты будешь бандиткой. Тебе место в тюрьме, а не здесь.

Джесси была вне себя от негодования.

— Кессиди, я тебя предупреждаю, ещё одно слово, и я…

— Что ты сделаешь? — злодейка была уверена в своей безнаказанности. — Ударишь меня? Тогда сразу же вылетишь отсюда и сядешь в тюрьму ещё раньше, чем можно было бы ожидать.

Кессиди, задрав нос, прошествовала к двери. Уходя, она обернулась:

— Да, ещё кое-что. Я думаю, даже лузеру твой странный маникюр не понравится.

На первой перемене Джесси подошла к Джеймсу:

— Джимми, у меня к тебе очень серьёзный вопрос, поэтому сосредоточься, пожалуйста.

— Хорошо, — Джеймс даже заволновался. — А что, что-нибудь случилось?

— Да, — кивнула Джесси. — Вот, смотри, — она подняла руку, — решила маникюр сделать. Что ты об этом думаешь?

Джеймс осторожно взял её за руку:

— Я вообще-то ничего в этих… маникюрах или как их там… не понимаю, но, по-моему, очень красиво. Главное, необычно.

«Наверное, дружить с мальчишками даже лучше, чем с девчонками», — подумала Джесси.

— Так это и есть твой сверхважный вопрос? — поинтересовался Джеймс.

— Да. А почему ты удивляешься? Мне всегда очень важно, как я выгляжу.

— По-моему, ты всегда выглядишь замечательно…

Поколебавшись, Джесси выпалила:

— А Кессиди сказала, что у меня ногти в заплатках и форма в заплатках. Где у меня заплатки на форме?! Форма как форма. А ногти такие я видела у одной телеведущей. Я ведь сама одно время телеведущей работала.

— Да? — Джеймс взглянул на неё с восхищением. — А какую программу ты вела?

— Прогноз погоды, — улыбнулась Джесси. — Мне бы, конечно, было бы интереснее быть ви-джеем, но выбирать не приходилось.

— Наверное, у прогнозов погоды тогда был очень высокий рейтинг, — сказал Джеймс. — Все на тебя смотрели.

— Наверное. Но только потом выгнали меня с этой работы.

— Почему? Кто посмел?

— Начальник там был ужасный. Впрочем, ладно. Как ты думаешь, чего Кессиди привязалась к моей форме?

-Да не переживай ты из-за формы. Вот посмотри на них на всех, на Кессиди твою, на её подружек. Все они одеваются одинаково, красятся одинаково, и ведут себя одинаково отвратительно. А ты совсем другая, ты необыкновенная… Знаешь, если сравнивать девушек с цветами, то получится, что они все — цветы искусственные, а ты — настоящая. Кстати, ты цветы любишь?

— Не знаю… Я больше драгоценные камни люблю. Лучшие друзья девушек — это бриллианты. — Джесси улыбнулась.

— У нас в Целадоне — ну, это мой родной город — как раз напротив нашего дома был ювелирный магазин. И ещё бутик был. Вот я сейчас представил, как бы замечательно ты смотрелась в нарядах и драгоценностях…

— Спасибо, конечно, но что толку? Всё равно я никогда не окажусь ни в Целадоне, ни в бутиках, ни в ювелирных магазинах, ни в нарядах и драгоценностях, — вздохнула Джесси.

— Как знать… — у Джеймса не хватило смелости сказать о своих сокровенных мечтах, но перед его мысленным взором возникла картинка, как лет через пять он будет по первому слову Джесси скупать для неё все бутики и ювелирные магазины.

Прошло несколько дней. Джесси сидела в своей комнате и делала уроки. Ей осталось только решить задачу по химии. Кессиди где-то пропадала, наверное, у Бутча, но Джесси не было до неё никакого дела. Главное, пока соседка не пришла, можно было дышать свободно. Но не успела Джесси порадоваться, как дверь открылась и в комнату вошла Кессиди.

— Джесси, привет. Можно, я потренирую здесь своего покемона?

— Можно, можно, — сквозь зубы процедила Джесси.

— Я не буду шуметь, — пообещала Кессиди.

«Чего это она такая добрая? Ладно, что мне до неё…» Джесси достала учебник и тетрадь по химии.

— Ретикейт, вперёд! — Кессиди подбросила покебол.

ХОП! -из покебола выскочил покемон-крыса Ретикейт.

— Ретикейт, быстрая атака, — Кессиди отдавала команды потихоньку, она действительно не шумела. — Джесси, я тебе не мешаю?

— Нет, что ты, — Джесси попыталась сосредоточиться на химии, но это получалось плохо. Девушка боялась Ретикейтов.

— Ретикейт, хлёсткий хвост! — между тем продолжала Кессиди. Покемон пробежал по полу и задел Джесси хвостом по ногам.

Девушка схватила в охапку учебники и, не говоря ни слова, вышла из комнаты.

Джесси отыскала номер Джеймса и постучала в дверь. Джеймс открыл ей.

— Привет! — его глаза засияли, когда он увидел Джесси.

— Привет. Можно, я у тебя дорешаю задачу по химии? Я уже почти все уроки сделала, мне только химия и осталась. Но Кессиди… В общем, я даже говорить не хочу, что она вытворяет, но не могу я там учиться. Я буквально на пять минут…

— Конечно, располагайся! Хоть на пять часов! Я только рад буду… Проходи, садись…

— А ты-то все уроки сделал? — поинтересовалась Джесси.

— Э-э… ну, почти все. Все, кроме биологии.

— А в чём проблема с биологией? — удивилась Джесси. — Там всё просто. Я прочитала этот параграф и всё поняла. Если есть какие-то вопросы, обращайся.

— Да нет у меня никаких вопросов. И не могут быть, я параграф не читал. Ладно, всё в порядке. Не думай об этом, делай свои уроки.

Джесси подошла к Джеймсу и заглянула ему в глаза:

— То есть как не думать об этом? Я же вижу, что не всё в порядке. Доверься мне. Мы же друзья.

— Не могу я этот параграф читать… — Джеймс отвёл взгляд. Было ясно, что его что-то мучает.

— Почему не можешь?

— Обещай, что не будешь смеяться…

— Обещаю, конечно.

— Боюсь я… читать этот параграф. Там про строение живых организмов и про то, откуда болезни берутся. Не по себе мне, когда я это читаю. Я хочу, чтобы никто не болел… вот. Ты обещала, что не будешь смеяться, — напомнил Джеймс.

— А зачем тут смеяться? — Джесси положила руку ему на плечо. — Сядь, давай поговорим.

Джеймс сел. Джесси села напротив:

— Для начала ты должен ответить — в первую очередь себе — на один вопрос. Ты уверен, что правильно выбрал профессию?

— Уверен, наверное… Ну, дело в том, что всё остальное у меня ещё хуже получается.

Джесси не засмеялась. Она серьёзно продолжала:

— Если так, тогда представь — вот заболел какой-нибудь покемон. Надо его вылечить, а ты не можешь, потому что не прочитал этот несчастный параграф. Что ты будешь делать?

— Переживать…

— А не лучше ли всё-таки победить себя, прочитать параграф и оказать покемону помощь? Тогда и переживать не придётся.

— Я не смогу себя победить…

— Знаешь что, ты сейчас сказал очень важную вещь. Ты сказал: «Я хочу, чтобы никто не болел». Собственно, для этого-то и существует профессия врача. И твои слова доказывают, что ты правильно выбрал профессию. А если правильно, значит, сможешь себя победить. И ты не будешь один. Я тебе помогу. Я сейчас сделаю химию, а потом мы вместе прочитаем параграф по биологии.

Джесси встала. Джеймс тоже встал:

— Джесс… Я бы никогда никому не сказал об этих своих страхах… А тебе вот сказал, потому что ты необыкновенная… А так я действительно никому не говорил, даже родителям, потому что они меня вечно за трусость ругали… Кому нужен сын — трус?

— Не говори глупостей, сын любой нужен…

— Это ты так думаешь… Все Морганы испокон веков с чем-то боролись, сражались, отстаивали своё мнение… А я бороться не умею. Правильно меня Бутч лузером прозвал…

— Нет, неправильно. Ты же всё-таки стал со мной общаться, хоть меня и травят, не побоялся, что попадёшь за компанию в неприятную историю. Значит, своё мнение у тебя есть, просто ты не всегда решаешься его высказывать. Но этому можно научиться.

— И всё же хотелось бы мне быть таким, как Бутч… — вздохнул Джеймс.

— Зачем?

— Чтобы жить было легче…

— Если тебя это утешит, знай, что мне не нравятся такие, как Бутч.

— А какие тебе нравятся?

— Ты, например, мне нравишься, — улыбнулась Джесси.

Прошло некоторое время. Джесси и Джеймс продолжали помогать друг другу. Кессиди немного затаилась, но это означало лишь одно — что она вынашивает новый коварный план. И исполнение этого плана не заставило себя долго ждать.

Однажды вечером Джесси готовилась ложиться спать. Она разобрала кровать, подняла одеяло и… вскрикнула от ужаса. На подушке сидел Ретикейт.

За спиной у Джесси раздался злорадный смех Кессиди.

— Я так и подумала, что ты крыс боишься. А сейчас это уже однозначно. Только советую к крысам привыкать, ведь в тюрьме их будет много… В общем, выяснилось, что ты не такая уж смелая, и тебя напугать можно. Завтра об этом инциденте будет знать весь колледж. А Морган обо всём узнает первым!

— Он узнает об этом сегодня, — отозвалась Джесси и ушла из комнаты, хлопнув дверью.

Джесси постучала в дверь номера Джеймса. Парень открыл дверь:

— Привет! Рад тебя видеть, заходи…

— Я тоже рада тебя видеть, — кивнула девушка.

— Но ты не выглядишь радостной, — забеспокоился Джеймс. — А потом, если ты ко мне пришла, значит, что-то случилось, я прав?

— Да, случилось. Я уже не могу жить в одной комнате с Кессиди. Это безобразие какое-то…

— В чём дело? Джесс, расскажи, тебе легче станет…

— Сомневаюсь… Даже говорить про неё не хочется.

— Ну и не надо тогда. В самом деле, не стоит эта Кессиди, чтобы про неё говорить. Я могу тебе чем-то помочь?

— Да, наверное… Понимаешь, я к Кессиди в номер не могу вернуться, но мне же надо где-то переночевать… Может, ты мне постелешь где-нибудь на полу, а завтра я что-нибудь придумаю, а? Я постараюсь не мешать. У тебя есть сосед? Он не будет против?

— У меня нет соседа, но в комнате есть вторая кровать. Так что располагайся и живи здесь хоть все пять лет, что мы будем учиться, — похоже, Джеймсу даже понравилась такая перспектива.

— Если так дальше пойдёт — я имею в виду шуточки Кессиди — вряд ли я продержусь в колледже пять лет, — вздохнула Джесси.

— Знаешь, у меня идея. Я напишу письмо своим родителям, чтобы они помогли нам перейти в другой колледж, — предложил Джеймс.

— Думаешь, они согласятся?

— Попытка не пытка. Я завтра им напишу.

— Ладно. Попробовать можно, — Джесси села на свободную кровать и закуталась в одеяло, чтобы унять дрожь. Она всё ещё не могла отойти от шуточек Кессиди.

Джеймс сел рядом:

— Что с тобой? Ты вся дрожишь.

— Ну ладно, расскажу. Кессиди подложила мне на подушку своего покемона Ретикейта.

— Но ведь Ретикейты не опасны… — начал было Джеймс. Внезапно поняв всё, он крепко обнял Джесси, а помолчав, сказал: — Глупые шутки у твоей Кессиди, и сама она глупая.

— Ты единственный на свете, кто так думает. У нас в приюте такие шутки были очень распространены. Узнают, кто чего боится, и начинают пугать. Только про меня они не знали, думали, что я ничего не боюсь.

— Ты действительно ничего не боишься, Ретикейтов-то можно немножко побояться, — улыбнулся Джеймс.

— Можно, конечно, только зачем? Чтобы проявить слабость? Зачем это нужно?

— Ну, знаешь, не всегда нужно быть сильной. Я когда впервые тебя увидел, решил, что ты совсем неуязвимая и что моя помощь тебе не нужна. Но ты тоже можешь нуждаться в поддержке. Поэтому, как ни странно, мне сейчас стало легче.

— Я Ретикейтов боюсь, потому что первый раз увидела Ретикейта тогда, когда узнала, что мой отец погиб. Мне тогда было пять лет.

— Ой, какой ужас…

— Моего отца убили полицейские. Он работал в преступной организации под названием Команда Ракета, может быть, ты слышал об этой организации?

— Нет, я такого не знаю…

— Они воруют покемонов, — объяснила Джесси. — Так вот, мои родители там работали, потому что другого выхода у них не было. Ну, в общем, это долгая история. Насколько я знаю, отца поймали, а он оказал сопротивление, потому что спешил домой, к нам с мамой… — голос девушки задрожал. — И его убили. А потом и мама погибла в какой-то экспедиции, её завалило лавиной. Но ты знаешь, хоть они и работали в преступной организации, они очень любили друг друга и меня. Я по ним очень тоскую, хотя почти их не помню.

— Да, грустная история… Я бы такого не вынес, хотя мои родители никогда меня не понимали. Я не знаю даже, любят они меня или нет. Утешаюсь тем, что они взрослые, что с них возьмёшь… — Джеймс грустно улыбнулся.

— Правильно. Только как же ты при таком непонимании собираешься им писать?

— Ну, может быть, всё-таки смогу договориться.

На следующий день Джеймс написал родителям письмо и показал его Джесси:

— Вот, смотри.

«Здравствуйте, дорогие мама и папа!

Как вы поживаете? Как Гроули?

Я учусь в медицинском колледже. Учёба мне очень нравится, хотя поначалу я не представлял, что в колледже тоже есть уроки. Здесь есть одна очень хорошая девочка, её зовут Джессика, она помогает мне делать уроки и вообще мы с ней лучшие друзья. Нас беспокоит только одна проблема. Лидер класса — ужасная вредина, она почему-то невзлюбила Джесс и строит всяческие козни. Джесс уже не может здесь находиться из-за этого. Но она очень целеустремлённая, цель её жизни — стать медсестрой. А помочь Джесс некому, она из детского дома.

Мама, папа, может быть, вы поможете нам с Джесс перейти в другой медицинский колледж? Я тогда вернусь домой, но только если вы примете Джесс.

Очень надеюсь на понимание. Люблю вас.

Джеймс.

p.s. Пожалуйста, обязательно напишите, как поживает Гроули.»

— Не уверена, что они поймут, — вздохнула Джесси.

— Почему?

— Потому что взрослые — странный народ, они всё равно что с другой планеты, и говорить с ними надо на их языке. А ты… — девушка улыбнулась. — «Не думал, что в колледже тоже есть уроки…» А может, общаться со мной тоже окажется труднее, чем ты думал?

— Нет, с тобой я преодолею все трудности.

— Ну, если ты в этом уверен, тогда можешь отправлять письмо. Будем надеяться, что всё будет хорошо.

Над колледжем сгустились зловещие тучи — приближалась сессия. Незадолго до экзаменов учительница медицины миссис Смит решила провести практическое занятие. Как раз недавно состоялась очередная Покелига и в ближайшем Покемон-центре было полным-полно больных покемонов. Практическое занятие заключалось в том, что все ученики колледжа должны были один день поработать в Покемон-центре.

Каждой девочке из класса Джесси досталось по пять покемонов. Однако случилось так, что у Джесси оказались самые тяжёлые пациенты. Девушка долго возилась с ними, но интереса к работе не теряла. С какими бы трудностями она ни сталкивалась, ни на секунду не сомневалась в правильности выбранного пути и всё больше убеждалась в том, что медицина — её призвание.

Не успела Джесси вылечить своего последнего покемона, как о её руку начала тереться головой чья-то Чикорита. Покемонша выглядела потрёпанной, очевидно, после изнуряющего сражения.

— Какая ты миленькая, — улыбнулась Джесси и погладила Чикориту. — Чья же ты?

Девушка огляделась. Стенные часы показывали 17.00, а в холле Покемон-центра не было никого, не считая самой Джесси, учительницы миссис Смит и медсестры Джой.

— Миссис Смит, а где же все? — спросила Джесси. — Здесь ещё много больных покемонов.

— Несколько девочек из твоего класса решили прогулять занятие, — вздохнула миссис Смит. — Им экзамены сдавать, о чём они только думают!

— Но покемоны нуждаются в помощи! Миссис Смит, можно, я останусь и помогу их вылечить?

— Можно, — кивнула учительница. Она всегда неплохо относилась к Джесси, видя, что девушка просто обожает медицину.

Джесси вылечила чужую Чикориту.

Вскоре девушка услышала, как медсестра Джой громко жалуется:

— Ну что же это за безобразие такое! Глупый Фларион! Неужели ты не понимаешь, что мне надо тебя вылечить!

Джесси подошла к медсестре, чтобы узнать, в чём дело.

— Да тут Флариону надо рану перебинтовать, — объяснила Джой. — А он ничего не понимает, боится, уворачивается, да ещё и обжечь норовит.

Джесси взглянула на огненного покемона:

— Мне кажется, я знаю, что надо делать.

— Ну и что же? — недоверчиво воззрилась на неё сестра Джой.

— Его надо просто погладить.

— Это опасно. Он может обжечь.

— Не обожжёт, — покачала головой Джесси. — От огненных покемонов, так же как и от людей с огненным темпераментом, надо ожидать хорошего, тогда они не обожгут, а согреют.

Девушка погладила Флариона по мягкой тёплой шёрстке. Покемон расслабился и блаженно заурчал.

— Сейчас, всё будет хорошо, — Джесси аккуратно, чтобы не причинить Флариону боль, перебинтовала рану. — Какой ты пушистенький и тёпленький! Поправишься, вернёшься к хозяину и вы вместе всех врагов победите!

Покемон посмотрел на свою спасительницу почти человеческим, полным благодарности взглядом.

— Ну-ну, — хмыкнула сестра Джой. — Мне тут гладить всех покемонов некогда, я на работе. Вон целая очередь пациентов. А если у тебя есть силы всех гладить, значит, ты не устала. Вот и лечи их всех, а я хоть отдохну немного.

— Я устала, конечно, — отозвалась Джесси, — но знаете, с каждым вылеченным покемоном мои силы прибывают и возвращаются ко мне в десятикратном размере. Разве не для этого мы все здесь, чтобы эти милые зверушки были здоровы? Поэтому я с удовольствием буду их гладить, и я не уйду, пока всех не вылечу.

Джесси провозилась с покемонами до полуночи, но всех вылечила и вернула тренерам. И только одного покемона, Кофинга, похоже, было некому возвращать. Его тренер куда-то пропал.

— Кто принёс сюда Кофинга? — спросила Джесси медсестру.

— Никто, я его нашла недалеко от Покемон-центра.

— Выходит, у него нет тренера? Что же делать? — расстроилась Джесси. — Кофинг здоров, но ещё слаб. Хорошо бы, чтобы добрый человек позаботился о нём.

— Тогда возьми его себе, — предложила миссис Смит.

— Можно? Спасибо вам огромное, миссис Смит! Только у меня-то есть по крайней мере один покемон, Иканс, а вот у одного человека вообще нет покемонов. Может, я ему подарю Кофинга?

— Ты говоришь про Джеймса Моргана? — уточнила миссис Смит.

— Да…

— Я давно заметила, что вы дружите. Что ж, конечно, подари. Я думаю, что Джеймс будет заботиться о Кофинге.

— Несомненно, — заверила Джесси. — Ну, вот вроде бы и всё. Все покемоны здоровы. До свидания, сестра Джой. Мне пора идти.

— Уже поздно и на улице темно. Я тебя провожу, — сказала миссис Смит. — Знаешь, Джессика, учитывая, что ты сделала сегодня, я тебя, наверное, освобожу от экзамена по медицине. Ты получишь зачёт автоматом. Но другие предметы придётся всё-таки сдать.

Добравшись до общежития, Джесси постучала в дверь Джеймса два раза, как было условлено.

— Джимми, это я…

Дверь открылась моментально. Джесси успела подумать, что Джеймс ни на секунду не смыкал глаз и каждую минуту ждал, когда девушка придёт.

— Где ты была так долго? Я ужасно волновался, думал, что-то случилось…

— Кессиди с подружками решили прогулять практическую медицину, — объяснила Джесси. — Мне пришлось лечить их покемонов. Я просто не могла уйти, пока всех не вылечу, понимаешь?

— Понимать-то понимаю… Наверное, в твоё дежурство покемонам очень хотелось болеть, чтобы ты с ними повозилась… — Джеймс улыбнулся. — Но пожалуйста, больше так не задерживайся. Я чуть с ума не сошёл от беспокойства.

— Ладно, хорошо, больше не буду, — Джесси положила руки ему на плечи и заглянула ему в глаза.

Некоторое время парень с девушкой стояли так и молчали, глядя в глаза друг другу. Потом Джеймс спохватился:

— Мне же от родителей письмо пришло!

— Да ну? И что же они пишут?

— Я не читал, тебя ждал. Сейчас… — парень распечатал конверт и начал читать письмо вслух. Но с каждой прочитанной строчкой голос его всё больше дрожал.

«Джеймс, немедленно возвращайся домой и становись банкиром, как велит семейная традиция. Профессия врача совершенно не подходит для мальчика. Мы никак не можем оплачивать твоё обучение в медицинском колледже, т.к. копим деньги на вторую виллу и третий «Мерседес». Что касается той девицы, о которой ты рассказывал, то здесь есть два момента. Во-первых, не вздумай её защищать, ведь если одноклассницы её недолюбливают, значит, есть на то причины. Ты сам говорил, что она из детского дома; наверное, украла что-нибудь, вот к ней и относятся плохо. Во-вторых, ты не то что дружить, но даже думать о девушках не имеешь права: твоя невеста — Джессибель!

Берись за ум и возвращайся домой. В противном случае двери дома будут закрыты для тебя навсегда.

Мистер и миссис Морган.»

Письмо заканчивалось печатью, которой мистер Морган обычно заканчивал деловые письма.

Джеймс дрожащей рукой отложил письмо в сторону.

— Джесс… Прости меня… Я дал тебе надежду на помощь, а вышло… ничего не вышло. Ну почему они всегда так? Я люблю их, Джесс, правда, люблю, но почему они даже не пытаются меня понять?!. Наверное, я неправильный какой-то, даже любви родительской заслужить не могу… И они даже не написали, как Гроули…

Он почувствовал, как к глазам подступают слёзы. «Только бы не расплакаться при Джесс!..»

Но девушка не стала смеяться. Она присела рядом с Джеймсом и взяла его за руку.

— Ну, во-первых, ты правильный. А во-вторых, конечно, они тебя любят, они же твои родители. Любят, потому и волнуются за тебя. Они хотят как лучше, чтобы у тебя хорошо сложилась жизнь и чтобы ты не попал в плохую компанию. И знаешь, я их даже в чём-то понимаю. — Поколебавшись, Джесси спросила: — А кто такая Джессибель?

— Дочь их друзей. Родители вбили себе в голову, что я должен на ней жениться. Но этого никогда не будет, слышишь, никогда!.. Она ужасная. Но самое главное, я никогда не оставлю тебя…

Джесси, конечно, было приятно это слышать, но она не хотела послужить причиной конфликта Джеймса с родителями. Будучи круглой сиротой, девушка считала, что если уж родители есть, то их надо ценить.

— Джимми, насчёт этой… невесты это, конечно, твоё дело, но насчёт родителей ты всё-таки подумай — надо ли тебе с ними ссориться? У меня вот нет родителей, знаешь, как плохо одной?.. Ближе, чем они, всё равно никого не будет…

Девушка медленно встала и направилась к двери:

— Ну, я, наверное, пойду…

— Куда? — Джеймс вскочил и взял её за руку.

— К себе в номер. Мне же всё-таки, наверное, не положено здесь находиться, у меня есть своя комната. Я не хочу, чтобы у тебя были проблемы. А за меня не волнуйся, я девочка взрослая и самостоятельная, не пропаду…

— Нет, я не могу тебя отпустить. Мало ли что придёт в голову Кессиди. А потом, что я-то без тебя делать буду?.. Не бросай меня… останься… пожалуйста…

Голос Джеймса звучал так умоляюще, а в глазах читалась такая преданность, что Джесси не устояла.

-Ладно, хорошо, я остаюсь…

Джеймс обнял её, и Джесси почувствовала, что он весь дрожит от пережитых волнений.

— Постой, — вдруг сказал парень, отпуская её. — Смотри, что я сейчас сделаю. -

Он схватил письмо, которое прислали родители, и стал рвать его на мелкие кусочки. Потом открыл окно и выбросил клочки письма. — Вот, так будет лучше.

Джеймс снова сжал Джесси в объятиях и прошептал:

— Нет у меня дома… У меня никого, никого нет, кроме тебя… И пожалуйста, больше никогда, никогда не говори, что уйдёшь… пожалуйста…

— Хорошо, — кивнула Джесси. Она встретилась с Джеймсом глазами и почувствовала, как погружается в зелень ласкового взгляда…

— Ой, я же тебе подарок принесла, — спохватилась Джесси.

— Мне? Что за подарок? — заинтересовался Джеймс.

— Сейчас увидишь, — Джесси достала покебол и подбросила вверх. — Кофинг, выходи!

Покемон выскочил из покебола.

— Вуаля! — сказала Джесси. — Вот и подарок. Я когда покемонов лечила, выяснилось, что у Кофинга нет тренера. Миссис Смит позволила мне взять его себе, а я решила его тебе подарить, у тебя же нет покемонов. Только ты о нём заботься.

— Конечно, буду заботиться. Он такой замечательный! — Джеймс погладил Кофинга, и покемон зажмурился от удовольствия.

— Я думаю, вы поладите, — заключила Джесси.

Однажды вечером Джесси возвращалась в общежитие. Внезапно из-за угла выступил Бутч и преградил ей дорогу:

— Привет, Остин.

На улице уже совсем стемнело, вокруг не было ни души, а огонь в глазах жестокого парня не предвещал ничего хорошего.

— Что тебе нужно? — спросила Джесси.

— Поговорить.

— О чём? Бутч, пропусти меня, я спешу.

— Боюсь, что лузер тебя сегодня не дождётся, — произнёс Бутч со странной усмешкой.

— Что ты хочешь этим сказать? Перестань дурачиться и пропусти меня, — Джесси стало не по себе.

— Мы тут с Кесс посовещались, — между тем продолжал Бутч, — и решили, что пора переходить к решительным действиям.

— В смысле?

— В смысле нечего тебе здесь делать и пора тебя отсюда выдворять.

— Как? — Джесси остолбенела от такой наглости.

— А так! — Бутч достал верёвку и начал связывать девушке руки. Джесси вырывалась, как могла, но Бутч, первый спортсмен в колледже, явно был сильнее.

— Ребята, выходите, — позвал он.

Из-за деревьев выступила вся свита Бутча.

— А теперь начинаем, — злодей изо всех сил толкнул Джесси. Девушка упала. Звать на помощь, скорее всего, было бессмысленно, никто бы не услышал. А даже если и услышал бы, разве есть в колледже человек, который осмелится пойти против Бутча? В общем, ждать спасения было неоткуда.

«Джимми…» — мысленно произнесла девушка имя своего единственного друга.

Окна комнаты Джеймса выходили на другую сторону, так что он при всём желании не мог видеть того, что происходило в саду. Но внезапно Джеймс услышал голос Джесси в своих мыслях. Он почувствовал, что девушка зовёт его, что она в беде, что ей нужна помощь. Парень сломя голову помчался на улицу.

Никогда не ходивший в школу, не привыкший к дракам и разборкам, Джеймс был в ужасе от того, что увидел. Бутч со своей свитой, все по очереди, толкали и били Джесси. Один из приспешников Бутча открыл портфель девушки, вытряхнул оттуда все тетради и стал их рвать. Да, эти люди, привыкшие к безнаказанности, всегда вели себя хуже чудовищ.

Не далее как сегодня на уроке математики Джеймс мечтал о том, как когда-нибудь будет спасать Джесси от всяких злодеев. Он мечтал и одновременно решал задачи, и, как ни странно, все задачи решил на отлично. Но вот теперь Джеймс не мог решить одну простую жизненную задачу. Ну, может быть, задача была не такой уж простой, но, тем не менее, любой другой парень, скорее всего, кинулся бы драться с Бутчем и уложил его на лопатки. Тогда и приспешников не пришлось бы бояться, ведь сами по себе они ничего из себя не представляли, и, увидев поражение своего лидера, либо кинулись бы врассыпную, пока их проделки не стали известны учителям, либо даже стали бы смеяться над своим прежним королём и избрали бы нового.

Но Джеймс не мог решиться на драку. Он искренне переживал за Джесси, но всегда боялся Бутча, знал, что с ним не справится и ничего не мог с собой поделать.

Поэтому Джеймс только умоляюще произнёс:

— Отпустите её…

Бутч разразился злобным хохотом.

— Непременно отпустим, когда наиграемся! Да ты не бойся, сможешь забрать то, что от неё останется! Кстати, если не хочешь скучать в ожидании, пока мы закончим, то присоединяйся!

Джеймс продолжал упрашивать:

-Хотите, я за вас за всех доклад по биологии напишу, только не причиняйте ей вреда…

— Ты хоть за себя-то напиши, лузер несчастный, — ухмыльнулся Бутч.

Приспешники Бутча снова ударили Джесси, девушка упала. На мгновение Джеймс увидел её бледное лицо и ледяные глаза.

— Я… я сейчас учителей позову… — начал он дрожащим голосом.

— Только попробуй, — процедил Бутч сквозь зубы. — Только попробуй, и это будет последнее, что ты сделаешь в жизни.

Джеймс окончательно растерялся. Он никогда прежде не бывал в таких ситуациях и совершенно не знал, что делать.

Луч луны отразился в глазах Бутча, придав злодею сходство с оборотнем или вампиром. Потом лунный свет заиграл на лезвии ножа, который Бутч держал в руке.

— Пора заканчивать, — злодей шагнул к Джесси.

Внезапно неподалёку послышались чьи-то шаги.

— На помощь! — крикнул Джеймс дрожащим голосом.

— Иду, иду! — раздался чей-то голос в ответ на его зов.

— Уходим, — скомандовал Бутч своим прихвостням. Потом обернулся к Джеймсу: — А с тобой, лузер, я ещё разберусь.

Джесси, лежавшая на земле, попыталась приподняться и обратилась к Бутчу и его свите:

— Думаете, вы герои? Вы трусы!

Бутч взглянул на неё с ненавистью и вместе с приспешниками ушёл. А Джеймс почувствовал угрызения совести. Хотя Джесси назвала трусом не его, Джеймс всё равно принял её слова и на свой счёт тоже.

Вскоре из-за деревьев показался школьный завхоз, мистер Грин. Это был добрый старичок, который всё время ходил с клюкой.

— Ох, нога болит, быстро идти не могу, — вздохнул он. — Что у вас тут стряслось?

— Да вот, на Джесс напали… — пояснил Джеймс.

— Ай-ай-ай! — мистер Грин всплеснул руками. — Кто же это её так?

— Бутч со свитой…

— Вот разбойники! Никакой на них управы нет! Считают, что им всё дозволено, вот и обижают беззащитных. А ведь если им отпор дать, они ничего из себя и не представляют. Трусы, по большому счёту, — презрительно заключил завхоз. — Смелый человек девушку никогда не обидит.

— А знаете, мистер Грин, я тоже трус, — поколебавшись, признался Джеймс. Ему было очень стыдно, и он решил, что если кому-нибудь расскажет, станет легче. — Я должен был заступиться за Джесс, но не сделал этого.

— А почему? — спросил мистер Грин.

— Я испугался, что с Бутчем не справлюсь…

— А что Бутч ей вред причинит, ты не испугался?

— Я за неё тоже боялся, но…

— Но за себя, выходит, больше?

— Да я драться не умею…

— Эх, ты, — мистер Грин с досадой махнул рукой.

— Я…я не знаю, что сказать… — Джеймс подошёл к Джесси. — Джесс, ты как?

— Да более-менее, — девушка попыталась сесть. Джеймс развязал ей руки.

— Джесс, ты идти сможешь?

— Да, наверное, — Джесси встала и тут же зашаталась.

— Нет, так не пойдёт. Обопрись на меня… Так тоже не годится, лучше вот так, — Джеймс, не долго думая, подхватил девушку на руки. Ему очень хотелось как-нибудь загладить свою вину.

Джесси обожгла его ледяным взглядом, но ничего не сказала.

— Ладно, идите домой, — сочувственно вздохнул завхоз. — А я завтра же директору расскажу про проделки Бутча, разбойника этакого.

— Ой, пожалуйста, не надо, Бутч нам тогда совсем житья не даст, — попросил Джеймс.

— Он вам в любом случае житья не даст, — возразил мистер Грин. — А так его, может быть, выгонят, вот радость-то будет! — Завхоз улыбнулся.

Джеймс принёс Джесси в свой номер. Девушка легла на кровать и стала потихоньку отходить.

— Джесс… Теперь-то ты как себя чувствуешь?

— Получше, — коротко ответила Джесси.

— Давай поговорим. Ну прости меня, пожалуйста, — Джеймс сжал её руку. — Я должен был тебя защитить, но … Ох, когда по-настоящему виноват, и сказать-то нечего… Нет у меня оправданий. Я бросил тебя в беде.

— Да с чего ты взял, что ты мне что-то должен? — отозвалась Джесси. — По крайней мере, ты позвал на помощь.

— Хочешь сказать, что ничего другого ты от меня и не ждала? Ты права, ты во всём права, что сказала, что мы все трусы. Я ничем не лучше Бутча и его дружков…

— Ты всем лучше. Если бы не ты, где бы я сейчас ночевала? Ты и так много для меня сделал, — в словах Джесси не проскальзывала обида, но тон её был ледяным.

— Я не сделал и половины того, что должен был бы… Умоляю, прости меня… Знаешь, Джесс, я сейчас самый несчастный человек на свете, но если ты меня простишь, я буду самым счастливым… Поверь, в следующий раз всё будет по-другому, я больше никогда, никогда не оставлю тебя в беде. Ну что мне сделать, чтобы ты меня простила? Ну хочешь, я на колени встану?

— Не надо. Что ты ерунду говоришь? Средневековье давно прошло, рыцари вымерли, как динозавры. Сейчас девушки больше не ждут принца на белом коне, а сами садятся на белого коня и начинают себя защищать.

— Но ведь это неправильно… Я всё равно виноват перед тобой… Ну да, я трус, неудачник… Но это было первый и последний раз. Прости меня… Я за тебя переживал, искренне переживал… Постараюсь себя победить и никогда больше не давать тебя в обиду… Джесс… я ужасно поступил, но, пожалуйста, не бросай меня… Я этого не вынесу… Джесс… я люблю тебя… вот. Джесс…

Девушка приоткрыла глаза:

— Ты что-то говорил? Извини, я задремала.

— Да нет, ничего. Я просто всё время прошу у тебя прощения. Ну скажи, что простила меня… пожалуйста…

Джесси сжала его руку:

— Да ничего страшного не произошло, правда. Ты только посиди со мной, пока я не засну. Не уходи, ладно?

— Хорошо, — Джеймс с облегчением вздохнул.

Мистер Грин рассказал директору о случившемся. Директор вызвал Бутча на ковёр и долго стыдил. Но, разумеется, Бутч был не из тех, кто признаёт свои ошибки и старается их не повторять. Он и Кессиди продолжали угрожать Джесси и Джеймсу. Однажды Бутч остановил Джеймса в коридоре колледжа:

— Слушай внимательно, лузер. Если хочешь получить для себя и Остин разрешение на то, чтобы здесь находиться, то сегодня в 23.00 во дворе колледжа я буду ждать тебя. Считай, что это вызов на дуэль за честь твоей подружки. Приходи один.

Не дожидаясь ответа, Бутч повернулся и ушёл. К Джеймсу подошла Джесси:

— О чём вы с Бутчем говорили?

— Да так, ни о чём…

— Не пытайся меня обмануть, я тебя насквозь вижу. К тому же у Бутча «ни о чём» не бывает. Что он на этот раз задумал?

— Ну ладно, — вздохнул Джеймс. — Он вызвал меня драться один на один. Как я понял, если я вдруг его одолею, то они все от тебя отстанут.

— И ты ему веришь?! Веришь, что он придёт один?!

— Нет, конечно. Но у меня нет выхода, я больше никогда не позволю им причинить тебе вред.

— Неужели ты пойдёшь? Ты с ума сошёл! Знаешь, у нас в приюте одного парня как-то так избили, что он потом долго в больнице лежал. А у него, между прочим, была пятёрка по физкультуре, а не освобождение, как у тебя.

— Я знаю, Джесс, это опасно. Но ведь Бутч меня из-под земли достанет, если я не приду. Поэтому… прощай. Только я хочу тебе кое-что сказать на прощанье… Джесс… я…

— Ещё чего! — прервала его Джесси. — Прощаться он вздумал! Выход есть всегда! Джимми, у нас сегодня вынужденный выходной!

— Это как?

— Так, что вместо подготовки к сессии идём в город на дискотеку, чтобы уйти из колледжа и не попадаться на глаза Бутчу.

— Выходной — это хорошо, даже если он вынужденный. Только как же сессия?

— Но ведь это сегодня. А со временем Бутчу надоест нас караулить, и мы тогда будем спокойно учиться.

Вопреки расчётам Джесси «вынужденные выходные» затянулись. С каждым днём приближалась сессия, а Бутч регулярно менял караул, благо приспешников у него было много. Таким образом, у злодеев хватало времени и на козни, и на уроки. А Джесси и Джеймсу приходилось круглые сутки где-то прятаться.

Даже в последний день перед первым экзаменом парень с девушкой коротали время в кафе. Но вот настала ночь. К их столику подошёл охранник:

— Всё, кафе закрывается, приходите завтра.

— А чего это вы нас выгоняете? — запротестовала Джесси. — Какое право имеете? На улице зима, холод. У вас сердце есть?!

— Хватит, мисс, достаточно. Время работы кафе закончилось. И вообще, что вы здесь постоянно высматриваете? Ограбить хотите? Сейчас полицию вызову!

— Я вам вызову! — от возмущения Джесси потеряла контроль над собой. — Почему вы все думаете, что я воровка?!

— На лице написано! — отозвался охранник.

Джесси хотела сказать что-нибудь ещё более резкое, но Джеймс остановил её:

— Джесс, не надо. Пойдём.

Его спокойная речь хорошо подействовала на девушку. Тем более она знала, что Джеймс всегда на её стороне.

— Ладно, Джимми. Только ради тебя.

Парень с девушкой ушли из кафе. Но возвращаться в колледж они не могли и поэтому сидели в сквере на лавочке.

Джесси поёжилась:

— Что-то я совсем замёрзла.

Джеймс снял с себя куртку и укрыл девушку:

— Так лучше?

— Немного.

— А так? — Джеймс обнял Джесси.

— Так лучше, — девушка улыбнулась.

Некоторое время они молча сидели на лавочке. Но с каждым часом становилось всё темнее и холоднее.

— Джесс, а может, уже можно в колледж вернуться?

— Исключено. Даже если прихвостни Бутча заснули, теперь уже весь колледж спит. Общежитие закрыто. Кто нас туда пустит среди ночи? Нет, теперь уж будем ждать завтрашнего утра. На экзамене даже Бутчу будет не до нас и мы сможем вернуться.

— А как же экзамен сдавать? Из-за этого Бутча мы и подготовиться не успели.

— Ну, если сегодня не замёрзнем, экзаменом нас не напугаешь.

— Надо как-то согреваться… Джесс… у тебя волосы такого замечательного цвета… тёплого… — Джеймс, улыбаясь, провёл рукой по волосам Джесси.

— Согреваешься? — девушка тоже улыбнулась.

Джеймс покачал головой:

— Сгораю. Но мне это нравится. Джесс… я думаю, у нас с тобой идеальная история.

— Что? Какая идеальная история? Нам негде жить, не на кого надеяться, неоткуда ждать помощи… О каком идеале в этой жизни вообще можно говорить?

— И тем не менее. Вот смотри, мы познакомились, делая общее дело, не отказались друг от друга, хотя всё было против нас, мы с тобой — лучшие друзья, и, может быть, даже больше… Джесс… я где-то слышал, что настоящая любовь — это заговор двоих против всего мира…

— Да, да, — недоверчиво кивнула Джесси. — Многие только и твердят: чудеса, волшебство, любовь, дружба и всякое такое. А я вот не такая! А я не верю! А я… а я… а я вообще взрослая! Мои родители любили друг друга, но их это не спасло. Ладно. Давай погуляем по скверу, чтобы совсем не замёрзнуть.

На следующее утро Джесси и Джеймс пришли в колледж. Начался тест по истории.

— Джесс, я ничего не знаю, — в отчаянии шепнул Джеймс, получив свои вопросы.

— Даже малейшего представления не имеешь?

— Именно так, ни малейшего. Что делать?

— Ничего. Я тоже ничего не знаю. Нам было чем заняться во время подготовки, не то что этим неженкам. Ставь наугад.

— Придётся.

На следующий день оглашали результаты по истории.

— Мисс Остин, мистер Морган, зайдите в кабинет директора, — сказала Джесси и Джеймсу секретарша директора.

Парень с девушкой повиновались.

— К сожалению, мне нечем вас обрадовать, — сказал директор. — За наихудшие результаты теста вы отчислены.

— Как же так? Пожалуйста, войдите в наше положение, разрешите пересдать, — начала упрашивать Джесси.

— И сколько же раз вам надо пересдавать? Десять? Нет, вы отчислены. И обжалованию не подлежит.

Собрав нехитрые пожитки, Джесси и Джеймс потихоньку поплелись из колледжа.

— Эй, Остин! — крикнула Кессиди, обращаясь к Джесси. — Ну и где же твоя мечта стать медсестрой? Всё, никем ты теперь не станешь! Только воровкой! И кончишь так же, как твои родители, если не хуже! Думаешь, ты кому-то нужна? Да без тебя всем было бы лучше, биомусор!

— Знаешь, Кессиди, я сама разберусь, что мне делать, — холодно отозвалась Джесси. — И ещё — не знаю, кем стану я, но точно знаю, что про тебя можно сказать — не смогла стать палачом, так стала врачом.

Джесси и Джеймс брели по улице, раздумывая, где им жить теперь. Проходя мимо аптеки, они увидели девушку с зелёными волосами, а рядом с ней маленькую девочку, которая громко кашляла.

— Потерпи, сестричка, — уговаривала её девушка. — Я что-нибудь придумаю.

Внезапно она встала и подошла к Джесси и Джеймсу:

— Ребята, извините, у вас денег нет случайно?

— Если честно, нет, — развёл руками Джеймс.

— Что же мне делать? — расстроилась девушка. — Знаете, меня зовут Вероника, а это, — она указала на девочку, — моя сестра Дейзи. Она заболела, а у меня нет денег на лекарство. Мы с Дейзи одни на всём белом свете, родители у нас умерли. Я подрабатывала официанткой, но меня уволили.

Джесси была в ужасном настроении, и, возможно, далеко не всем стала бы помогать, но Вероника и Дейзи были такими добрыми и милыми, что оставить их в беде было никак нельзя. Однако Джесси была не из тех, кто помогает горю слезами. Она огляделась и заметила идущего по улице юношу в богатой одежде.

В глазах Джесси появился ледяной огонь.

— Денег нет, говорите? Сейчас будут. Ждите меня здесь.

С этими словами Джесси вышла из-за угла и пошла так, чтобы незнакомый юноша видел её. Затем она споткнулась и вскрикнула.

Расчёт Джесси оказался верен. Юноша подхватил её:

— Что с вами, мисс?

— Ногу подвернула, — простонала Джесси. — Помогите мне, пожалуйста, дойти вон до того дома.

— Конечно, конечно.

Юноша повёл её. По дороге Джесси незаметно вытащила у него из кармана туго набитый бумажник.

Юноша подвёл Джесси к указанному дому и усадил её на скамейку.

— Спасибо, — проворковала девушка. — Вы мне очень помогли.

— Не за что, — ответил незадачливый прохожий. — Для меня было удовольствием помочь такой очаровательной девушке, как вы.

Как только он ушёл, Джесси вскочила и быстрым шагом направилась к аптеке.

— Вуаля, держи, — она протянула Веронике украденный кошелёк. — Купи своей замечательной сестрёнке лекарство, а заодно и кучу новых игрушек. Здесь на всё хватит!

Джеймс взглянул на Джесси с ужасом:

— Ты украла у него кошелёк?

— Да, а что такого? Всё равно все говорят, что я воровка. Да и потом, ты видел, как он богато одет? Ему ничего не сделается, а тут маленькая девочка болеет.

— Ты что, с луны свалился? — обратилась к Джеймсу Вероника. — Твоя подружка права. Она мою сестру спасла, я ей всю жизнь благодарна буду.

Вероника на мгновение исчезла в аптеке, а затем вышла с бутылкой сиропа в руке и дала сестре ложку сиропа. Девочка сразу перестала кашлять и повеселела.

— Ты чего такой кислый? — тем временем спросила Джесси у Джеймса. — Разочаровался во мне?

— Нет, что ты, я в тебе никогда не разочаруюсь. Но всё-таки… как-то это… тот парень же не виноват, что Дейзи заболела.

— Эх, Джесси, хотела бы я быть такой же эффектной, как ты, — с завистью вздохнула Вероника. — У того парня небось до сих пор голова от счастья кружится, что он такую красавицу проводил. Разве это не стоит немного денег? — Вероника рассмеялась.

— Да, что есть, тем и пользуюсь, — Джесси тоже рассмеялась.

— Джесси! — вдруг воскликнула Вероника. — Мы тут с друзьями организовываем команду байкеров. Не хочешь стать нашим лидером?

— С удовольствием! Только Джимми тоже возьмите в команду, я без него не пойду. Джимми, ты не против?

— Конечно, не против.

Вскоре в Вертании появилась команда байкеров. Из-за них, а особенно из-за их неукротимой предводительницы респектабельные люди боялись по вечерам выходить из дома. Байкеры были непредсказуемым народом, хотя никогда не нападали на беззащитных и даже при случае могли заступиться. Но респектабельным врединам приходилось несладко. С другой стороны, об осторожности Джесси не то что не слышала, но даже и не виделась с ней никогда. Она гоняла так быстро, что пугала детей и старушек, и даже на полицейских не обращала должного внимания.

Байкеры продолжали колесить по дорогам Вертании. Джесси всегда ехала впереди остальных, а Джеймс украдкой любовался на неё.

«Что будет с тобой дальше, любимая? — думал он в такие минуты. — У тебя отважное сердце и справедливая душа. Ты не скроешь от меня свои хорошие качества, потому что я люблю тебя. Пусть всех остальных тебе удалось обмануть, но я-то знаю, какая ты настоящая. Но ты огненная и вспыльчивая. Конечно, я разделю с тобой и радость, и горе, героиня моих грёз… Но я надеюсь, когда-нибудь ты будешь более мягкой и спокойной. Ты сбросишь всю мишуру и станешь настоящей, светлой, отзывчивой… любящей… Мы с тобой будем жить долго и счастливо и умрём в один день. А пока… Стихия Огня ведёт тебя. Только бы с тобой не случилось беды, любовь моя…

Таких детей, как мы, не должно быть. Не в том плане, что нас не должно существовать. Но в том, что взрослые должны вовремя обратить внимание и помочь детям, не дать им скатиться в бездну. Это совсем не романтично, увы. Но у каждого человека должна быть надежда. Может быть, однажды и мы сможем изменить свою жизнь к лучшему. Конечно, только очень продвинутые родители разрешат сыну жениться на воровке, но кто знает, может быть, однажды взрослые смилуются и над нами».