Стертый код (гет)

Зелёная Зона светилась идеально ровным светом голографических ламп, безупречно имитирующих солнечные лучи. Дафна Гринграсс сидела на балконе своего пентхауса, глядя на огни горизонта — за высоким забором, за куполом фильтров, где начиналась Красная Зона. Грязь, голод, отчаяние.

Там жил он.

Рон Уизли был одним из тех, кого корпорации называли ненужными. Он работал техником в подпольной мастерской, разбирал утилизированные устройства, перепрошивал старые идентификационные чипы. Люди, вроде него, знали, как выжить без доступа к чистой воде, медицине и безопасности.

Они не должны были встретиться.

Но встретились.

— Ты опять рискуешь, — прошептал он, когда она сняла маску и вошла в его укрытие.

— Стоит ли оно того? — спросила Дафна, подходя ближе.

— Нет, — улыбнулся он. — Но я всё равно рад.

Она была дочерью одного из директоров корпорации, хранившей контроль над инфраструктурой Зоны. Её жизнь была расписана: партнёрство с подходящим наследником, работа в PR-отделе, генетически отобранные дети. Всё блестящее, красивое, стерильное.

Рон был грязен, рыжий, саркастичный и живой. Он не боялся смотреть на неё так, как никто в Зелёной Зоне не смотрел — без страха, но и без почтения.

— Ты знаешь, что случится, если нас поймают? — спросила Дафна, сев рядом на потрёпанный диван, покрытый пледом с логотипом времён до корпораций.

— Я исчезну, — сказал он просто. — А ты… ты станешь очередным исправленным кодом в системе.

— Может, и не стану.

— Ты всё ещё надеешься изменить систему?

Она кивнула.

— Хочу хотя бы попробовать. Ради нас. Ради того, что я чувствую, когда рядом с тобой.

Они касались друг друга так, будто между их руками не было мира, разделённого на касты. Он целовал её пальцы, тянулся к её губам, словно хотел сохранить каждый миг.

Но мир не терпел ошибок.

Когда они в следующий раз встретились, система уже знала. Её доступ к Зелёной Зоне временно был ограничен для прохождения "процедур очистки от внешнего воздействия".

Дафна поняла — время на исходе.

Она вошла в корпоративный сервер. У неё был доступ. Слишком ограниченный, чтобы взломать всё, но достаточно глубокий, чтобы стереть одну запись. Один идентификатор.

И она стёрла себя.

Когда Рон снова увидел её, она стояла перед ним в старой одежде, без макияжа, без статуса. Лишь с ним.

— Ты… ты сошла с ума, — прошептал он, качая головой.

— Возможно. Но теперь мы оба в Красной Зоне. Без кода. Без контроля.

— Без будущего.

— Без цепей.

И он поцеловал её — отчаянно, как последний шанс на свободу. Мир вокруг оставался мрачным, жестоким и несправедливым. Но в этом куске руин, среди лома, среди шума взломанных дронов и запаха озона, впервые за долгое время было место для надежды.