Новая жизнь (джен)

Эмилия МакДугл, пуффендуйка, чистокровная волшебница, последняя из древнего магического рода МакДугл. Девушка с безупречными чертами лица, утонченными линиями фигуры и царственной осанкой. Ее черные шелковистые волосы струятся мягкими волнами, подчеркивая белизну кожи и придавая облику благородство старинных дворянских портретов. Голубые глаза как чистое безоблачное небо. Её внешность — сочетание сдержанной красоты и скрытой силы, достоинство проявляется во взгляде, манерах поведения и легкой улыбке, намекающей на глубину характера. Её речь плавная, уверенная, каждое слово произносится медленно и отчетливо, словно подчёркивает важность сказанного.

Ее натура — это сложная симфония качеств, где доброта и отзывчивость звучат в унисон со строгостью и холодной рассудительностью. Она — маяк надежды для тех, кто ищет помощи, с готовностью протягивая руку нуждающимся. Ее сердце открыто для чужой боли, а слова поддержки и сочувствия исцеляют раны.

Однако, не стоит обманываться мягкостью ее характера. В ситуациях, требующих решительности и принципиальности, она преображается. Ее взгляд становится пронзительным, а голос — твердым, не терпящим возражений. Холодная рассудительность позволяет ей принимать сложные решения, не поддаваясь эмоциям и предрассудкам.

Этот дуализм — не противоречие, а скорее гармоничное сочетание необходимых качеств. Она умеет быть доброй и отзывчивой, когда это необходимо, но при этом не позволяет себя использовать или манипулировать. Ее строгость — это не проявление жестокости, а способ защитить свои принципы и ценности.

Она — пример того, как можно сочетать в себе человечность и силу воли, мягкость и твердость. Ее характер — это щит и меч, готовые прийти на помощь тем, кто в ней нуждается, и защитить от тех, кто хочет причинить вред. Ее доброта — это не слабость, а осознанный выбор, основанный на глубоком понимании мира и людей. А ее строгость — это проявление мудрости и ответственности.

Лили Эванс, гриффиндорка, маглорожденная. Девушка имела яркую внешность, привлекавшую внимание окружающих. У неё были зелёные глаза миндалевидной формы, аккуратный носик и красивая улыбка. Особенно выделялись её блестящие медно-красные волосы, свободно спадающие ниже плеч. Она выглядела очаровательно и загадочно, излучая мягкость и тепло. Лили обладала добрым сердцем, острым умом и природным чувством справедливости. Будучи одарённой ученицей факультета Гриффиндор, она проявляла настойчивость и терпение, что помогло ей достичь успехов в учёбе. Она ценила искреннюю дружбу и никогда не позволяла несправедливости остаться незамеченной. Одной из особенностей её характера было умение прощать и давать шанс людям исправиться, несмотря на совершенные ими ошибки.

Лили Эванс, гриффиндорка с искрой в глазах и сердцем, полным сострадания, и Эмилия, пуффендуйка с холодным обаянием и непоколебимой преданностью, казалось бы, были совершенно разными. Лили, окруженная харизматичными друзьями, всегда в центре внимания, и Эмилия, предпочитающая компанию книг и тихих уголков библиотеки, — их пути редко пересекались.

Но однажды, во время зельеварения, произошла нелепая случайность, которая изменила их жизнь. Котел Лили взорвался, обдав ее зловонной жижей. В то время как остальные студенты отшатнулись, Эмилия бросилась на помощь, мгновенно оказав первую помощь и успокоив расстроенную Лили.

С этого неожиданного момента зародилась дружба, крепкая, как корень мандрагоры. Лили восхищалась непоколебимой волей и добротой Эмилии, ее умением быть рассудительной и строгой. Эмилия, в свою очередь, была поражена остроумием и смелостью Лили, ее готовностью бороться за то, во что она верит.

Они делились секретами, мечтами и страхами, поддерживая друг друга в трудные времена. Лили помогала Эмилии выходить из зоны комфорта, участвовать в школьных мероприятиях и находить свой голос. Эмилия, в свою очередь, учила Лили терпению, рассудительности и умению находить радость в простых вещах.

Их дружба была маяком света в темные времена, доказательством того, ч

то различия не должны разделять, а могут, наоборот, обогащать. Она была напоминанием о том, что истинная дружба не знает границ, ни факультетских, ни каких-либо других.

Они стали не просто лучшими подругами, они стали сестрами по духу.

Они мечтали о великих подвигах, о любви и о славе.

Они делили мечты, страхи и секреты, их дружба была нерушимой стеной, воздвигнутой против невзгод волшебного мира.

Годы шли, их дружба крепла. Они всегда была рядом друг с другом, готовые поддержать в трудную минуту, разделить радость и помочь советом.

Беременность Лили стала испытанием для их дружбы, но только в хорошем смысле. Эмилия была той, кто честно высказывала своё мнение о легкомысленном поведении Джеймса Поттера, не стесняясь называть его "самовлюблённым павлином", неготового остепениться и стать отцом. Также она критиковала и Дамблдора за его загадочные планы и недомолвки. "Лили, — говорила она, — ты достойна большего, чем быть пешкой в чужой игре".

Эмилия видела, как Лили из жизнерадостной девушки превращается в измученную женщину, и её сердце разрывалось от боли. Она знала, что надвигается беда, и пыталась убедить Лили бежать, скрыться, уехать как можно дальше от войны и опасности. Но Лили была непреклонна. Она верила в любовь, в дружбу, в то, что добро победит зло. И Эмилии оставалось лишь быть рядом, поддерживать её и надеяться на чудо.

Высокие потолки, украшенные сложной лепниной, казались бесконечными, а свет, проникающий сквозь витражные окна с изображением мифологических существ, окрашивал пространство в мягкие, пастельные тона.

В центре комнаты возвышалась огромная кровать с балдахином из тончайшего шелка, расшитого серебряными нитями. На прикроватной тумбочке, выполненной из слоновой кости, покоилась открытая книга в кожаном переплете с золотым тиснением — наверняка, сборник старинных заклинаний или редкий экземпляр поэзии.

Стены комнаты украшали гобелены ручной работы, изображающие сцены из жизни волшебного мира: рыцарские турниры, балы в замках и поединки магов. В углу располагался массивный письменный стол из темного дуба, заваленный пергаментами, свитками и пузырьками с разноцветными чернилами. Рядом с ним стоял изящный секретер, в котором, несомненно, хранились личные письма и ценные артефакты.

В комнате царила атмосфера умиротворения и спокойствия, лишь изредка нарушаемая тихим потрескиванием камина, в котором мерно горели поленья. Аромат лаванды и старинных книг витал в воздухе, создавая неповторимую ауру аристократического уюта.

"Доброе утро, мисс Эмилия," — пискляво произносит она, склоняясь в почтительном поклоне. Дити — маленькое, сморщенное существо с огромными, преданными глазами, верой и правдой служит семье Эмилии вот уже несколько поколений. Эмилия сонно улыбается ей в ответ.

Поднявшись с кровати, Эмилия подходит к окну. Рассветное солнце окрашивает горизонт в нежные розовые и золотистые оттенки. Из окна открывается вид на ухоженный сад, полный цветущих роз и других диковинных растений. Сад — гордость ее матери, известного травника и зельевара.

Закончив с утренним туалетом, Эмилия спускается в столовую, где уже накрыт завтрак. На столе — свежие фрукты, хрустящие тосты и ароматный чай. За столом ее уже ждут родители. Отец, высокий и статный волшебник с сединой в волосах, приветливо кивает ей. Мать, с добрыми глазами и лучезарной улыбкой, предлагает ей чашку чая.

"Доброе утро, дорогая," — говорит мать, нежно поглаживая меня по руке. — "Как спалось?"

"Отлично, мам. Я сегодня уйду по делам. Мы с Лили договорились встретиться."

На мгновение в комнате повисает тишина. Семья МакДугл много поколений относится к нейтрально власти, они никогда не выбирают определённую сторону, они лишь по возможности направляют волшебный мир в нужное для него русло. Отцу не нравится моя дружба с Лили, в тот момент когда она стала леди Поттер, он тонко намекнул мне что дружба с ней мне ничего хорошего не принесёт. Хоть я и безмерно уважаю отца, но разрушить нашу с ней дружбу никогда не соглашусь. Мама же просто волнуется за меня и простит быть очень осторожной, и в открытую не критиковать действия профессора Дамблдора.

Альбус Дамблдор, величайший волшебник своего времени, директор Хогвартса, непоколебимый борец с Волан-де-Мортом… Его репутация практически безупречна. Но если отбросить восхищение и взглянуть на его действия критически, проявляются темные стороны, которые нельзя игнорировать.

Его решения по управлению Хогвартсом также вызывают вопросы. Дамблдор часто закрывал глаза на очевидные нарушения, если они соответствовали его долгосрочным планам.

Да, Дамблдор совершал великие поступки, но его методы были далеки от идеальных. Его ошибки, манипуляции и готовность жертвовать другими ставят под сомнение его безупречную репутацию и заставляют задуматься: а был ли он на самом деле таким уж хорошим человеком?

Но мама действительно права, пока вся власть сосредоточена в руках у профессора Дамблдора, нужно осторожно относиться к своим высказываниям.

"Отец, прости что опять тебя не слушаю, но Лили сейчас нуждается во мне. В то время пока она беременна и нуждается в поддержке, Джеймс опять выполняет просьбы Дамблдора и практически не появляется дома. А у нее уже подходит срок к родам, я не могу ее оставить, я для нее самый близкий человек, как и она для меня. " — мои глаза как некогда пылают уверенностью и обидой.

Старый маг, сидящий напротив, вздохнул, и морщины, словно трещины на древнем пергаменте, углубились на его лице. Он понимал ее чувства, но мир, в котором они жили, не позволял руководствоваться только ими. Война набирала обороты, и каждый волшебник, обладающий силой, был на счету.

"Эмилия, я понимаю твою заботу о Лили, но Джеймс сражается за будущее, за будущее ее ребенка. Его отсутствие — это жертва, которую он приносит ради всех." Голос отца был тихим, но в нем чувствовалась твердость, выкованная годами опыта и утрат.

Я резко встала, стул с грохотом отодвинулся назад. — "Жертва? А кто спросил Лили, хочет ли она такой жертвы? Кто подумал о ее чувствах, о ее страхе перед родами в одиночестве? Все думают только о войне, о победе. А что потом? Кому нужна будет эта победа? Лили давно предлагала Джеймсу уехать, у семьи Поттер достаточно средств чтобы купить дом. Но он зациклен на долге, на сопротивление." — я чувствую как мои руки трясутся, на глаза навернулись слёзы, но я не позволила им упасть. Я знаю, что решение Джеймса принято, и никакие слова не смогут его переубедить, он до конца останется на стороне Дамблдора. Лили нуждалась во мне, и я буду рядом, несмотря ни на что.

Лили Поттер сидела на скамейке в парке, нетерпеливо поглядывая на тропинку. Живот, казалось, вырос вдвое за последнюю неделю, и любое движение давалось с трудом. Солнце играло в рыжих волосах, и Лили улыбалась, предвкушая встречу с Эмилией.

Эмилия появилась, как всегда, вовремя. Обняв подругу, она опустилась рядом, окинув Лили понимающим взглядом.

"Ну и как ты?" — спросила она.

"Как бегемот, который вот-вот родит бегемотика", — усмехнулась Лили. "Но если серьезно, то все хорошо. Джеймс окружил меня заботой, хотя иногда его легкомысленность просто выводит из себя".

"О, да, Джеймс", — Эмилия закатила глаза. "Он никогда не изменится. Помнишь, как он превратил профессорский парик в канарейку на пятом курсе?". Лили рассмеялась.

"Да, это было ужасно! Но он хотя бы искренний. Знаешь, я все еще думаю о Северусе…"

Эмилия нахмурилась. "Северус? После всего, что произошло? После всего, что он сказал тебе? Лили, он был… сложным".

"Я знаю, — вздохнула Лили. — Но я не могу забыть, как мы были близки. Мы понимали друг друга, читали одни и те же книги, мечтали об одном и том же… До Хогвартса. А потом все изменилось. Темные искусства, темная компания… Я пыталась его остановить, но он не слушал".

Они замолчали, погруженные в воспоминания. Солнце клонилось к закату, окрашивая небо в розовые и оранжевые тона. Лили потерла живот.

"Я надеюсь, что мой ребенок вырастет другим, — тихо произнесла она. — Добрым, смелым и честным. И чтобы у него были настоящие друзья, которые всегда будут рядом".

"Твой ребёнок будет самым лучшим Лили, только потому что он твой, это часть тебя, он просто не может быть другим" — с лица Эмилии не сходила улыбка. "Представляешь если это будет девочка с черными кудрями как у Джеймса и с твоими изумрудными глазами или же полностью твоя маленькая копия".

Лили зарделась, представив эту картину. Она часто мечтала о детях, но реальность беременности казалась одновременно волнующей и пугающей.

"Не загадывай раньше времени," — ответила Лили, поглаживая живот. "Главное, чтобы он или она были здоровы".

Эмилия рассмеялась. "Ох, Лили, ты всегда такая практичная! Но я уверена, что он унаследует от тебя не только красоту, но и ум, храбрость… да вообще всё самое лучшее!"

Лили чувствовала, как внутри неё переворачивается ребёнок. Ей было немного страшно, но в основном — радостно.

"Знаешь," — тихо произнесла Лили, — "пойдем в дом, у меня есть что-то рассказать тебе".

* * *

В гостиной, у камина, потрескивали дрова, отбрасывая причудливые тени на стены. Лили предложила Эмилии чашку чая, и пока она разливала напиток, казалось, собиралась с духом. Наконец, она села напротив Эмилии, ее зеленые глаза горели каким-то странным, доселе невиданным огнем.

"Это сложно," — начала она, ее голос дрогнул, — "и я не знаю, как ты отреагируешь. Но ты должна знать правду."

Эмилия молча ждала, чувствуя, как в груди нарастает тревога. Лили никогда не была склонна к секретам, но ее нынешнее состояние говорило о том, что она скрывает что-то очень важное, что-то, что переворачивает все с ног на голову.

"Ты помнишь ту ночь, когда мы узнали что я беременна" — спросила Лили, пристально глядя на Эмилию.

Эмилия кивнула.

"Конечно. Ты тогда была так рада, что расплакалась". Лили вздохнула.

"Дело не в этом. Точнее, не только в этом. В ту ночь… Я услышала пророчество. Пророчество, касающееся меня и моего сына."

Эмилия вздрогнула. Пророчество? Это звучало слишком невероятно, слишком похоже на сказку. Но в глазах Лили не было и намека на ложь.

«Проро…чество?» — переспросила Эмилия, чувствуя, как холодок пробегает по спине. Слова Лили повисли в воздухе, тяжелые и необъяснимые.

Лили кивнула, ее зелёные глаза горели решимостью. «Сивилла Трелони, профессор прорицаний, сделала его несколько месяцев назад. Профессор Дамблдор был свидетелем».

Эмилия нахмурилась. Сивилла Трелони… Она слышала о ней. Эксцентричная женщина, известная своими неточными предсказаниями и склонностью к драме. Но Дамблдор… Если он придал значение этому пророчеству, значит, оно действительно могло содержать правду.

«И что же она предсказала?» — спросила Эмилия, ее голос был тихим, почти шепотом.

Лили глубоко вздохнула. «Что родится тот, кто сможет победить Темного Лорда. Тот, кто родится в конце июля, и чьи родители трижды бросали вызов… Ему».

Эмилия почувствовала, как ее сердце забилось быстрее. Конец июля… Трижды бросали вызов… Все это звучало знакомо. Слишком знакомо. Страх, ледяной и неумолимый, сковал ее. Она посмотрела на Лили, и в ее глазах отразился вопрос, который она боялась задать вслух.

"Лили, милая, срок твоих родов приходится на конец июля. Но разве вы трижды бросали ему вызов?" — В глазах Эмилии была надежда на отрицательный ответ, она не могла поверить, что это все уготована ее милой Лили.

Лили, с бледным лицом и печалью в глазах, опустила взгляд. Она знала, что это правда. Трижды она и Джеймс вставали на пути у Волдеморта, трижды им удавалось избежать смерти. Но каждая такая встреча приближала их к трагическому концу.

Эмилия подошла ближе и обняла Лили. "Милая, я боюсь за тебя и ребёнка. Вы должны быть осторожны. Эта война забирает лучших из нас." Лили прижалась к ней, чувствуя тепло и поддержку. Она знала, что Эмилия права, но они не могли просто сидеть и ждать, пока зло поглотит мир.

"Я хочу кое-что сделать, Эми, но мне нужна будет твоя помощь". Лили с вымученный улыбкой смотрела в окно.

"Все что попросишь, ты же знаешь, что я все для тебя сделаю, Лили, к чему эти вопросы?".

"Это сложно, я хочу сделать тебя крёстной малышка, а не Сириуса".

Эмилия ошарашено всматривается в лицо свой подруге.

" Ты уверена? Что на это сказал Джеймс? ". Лили отводит взгляд.

"Он не знает, это не все Эми, я хочу сменить нареченное имя для сына".

Эмилия прикусывает губу, пытаясь осмыслить услышанное. Крестная? Это огромная ответственность, но отказать Лили она не может. Она любит ее, как сестру, и Гарри… Гарри уже стал ей родным. Но смена имени? Это уже совсем другая история.

"Лили, что происходит? Почему ты хочешь это сделать? И почему Джеймс не знает?" — спрашивает Эмилия, стараясь сохранять спокойствие.

Лили тяжело вздыхает и начинает нервно теребить подол своего платья. "Все очень сложно, Эми. Я… у меня плохое предчувствие. Я чувствую, что над Гарри нависла опасность, и я хочу сделать все возможное, чтобы его защитить. Смена имени — это часть моего плана. Я верю, что это может сбить врагов со следа. А Джеймс… он бы не понял. Он слишком доверяет Дамблдору, слишком уверен в его защите. Но я чувствую, что этого недостаточно."

Эмилия внимательно слушает, чувствуя, как внутри нарастает тревога. Лили никогда не была параноиком. Если она так говорит, значит, действительно что-то происходит.

"Хорошо, Лили. Я буду твоей крестной. И я помогу тебе со сменой имени. Но расскажи мне все. Я должна знать, что происходит, чтобы помочь тебе защитить малыша. Скажи мне, как будут звать моего крестника?"

Лили улыбнулась, и в ее глазах появился огонек надежды. "Генри. Генри Джеймс Поттер".

Ее голос был тихим, почти шепотом, но в нем звучала твердость. Она вложила в это имя всю свою любовь и надежду на будущее. Эмилия слушала внимательно, впитывая каждое слово. Она понимала, насколько важен этот момент для Лили, и как много она готова отдать ради безопасности своего сына.

"Генри… Хорошее имя, Лили. Сильное имя," — произнесла Эмилия, стараясь придать своему голосу уверенность. "Я обещаю тебе, Лили, я сделаю все, что в моих силах, чтобы защитить Генри. Я не позволю, чтобы с ним что-либо случилось."

Лили облегченно вздохнула. Зная, что у нее есть такая поддержка, как Эмилия, она чувствовала себя немного спокойнее. Она знала, что впереди их ждет много трудностей, но вместе они смогут справиться со всем. Ведь у них есть самое главное — любовь и желание защитить своего ребенка.

"Спасибо, Эмилия. Я знаю, что могу на тебя рассчитывать," — прошептала Лили, и слезы благодарности блеснули в ее глазах.

Эмилия взяла руку Лили в свою, сжимая ее ободряюще. "Я понимаю, Лили. И я буду рядом с тобой, чтобы помочь тебе во всем. Вместе мы защитим Генри. И мы сделаем все, чтобы он вырос счастливым и здоровым мальчиком." Она замолчала на мгновение, а затем добавила с твердой решимостью в голосе: "А теперь расскажи мне все. Начиная с самого начала. Я должна знать каждую деталь, чтобы помочь тебе составить план."

Лили тихо вздохнула, не представляя с чего начать. "Помнишь мы нашли с тобой книгу, в запретной секции Хогвартса. Вроде называлась "Тайны наитемнейшего искусства". Ты не стала ее тогда брать, сказала что таких книг тебе и дома хватает, но я ее взяла, сначала я не хотела ее читать, всячески отговаривала себя от этого, но постепенно любопытство пересилило меня и я прочла некоторые главы. В одной из них описывается зелье которым, можно изменить воспоминания, его можно либо налить в еду, напиток, либо распылить по комнате. Так вот я хочу распылить его в комнате когда буду рожать, чтоб все думали что крестный это Сириус, и ребёнка зовут Гарри Поттер.

Эмилия нахмурилась. "Лили, ты понимаешь, что это безумие? Вмешиваться в воспоминания людей — это серьезное колдовство, и последствия могут быть катастрофическими. Что если что-то пойдет не так? Что если зелье повлияет не только на воспоминания, связанные с крестным и именем ребенка? Ты готова рискнуть всем этим?"

Лили опустила голову, теребя край своего платья. "Я знаю, Эмилия. Я понимаю, что это опасно. Но я не вижу другого выхода. Если Дамблдор узнает, что это ты будешь крестная, он не даст этого сделать, профессор каждый раз когда приходит говорит каким хорошим крёстным будет Сириус. Поэтому если для всех крестным будет Сириус, он будет в безопасности, по крайней мере, какое-то время. Имя… имя тоже важно. Гарри Поттер — это символ надежды, символ сопротивления. Если его будут звать по-другому, он не сможет им стать."

Эмилия вздохнула. Она знала, что Лили упряма, когда дело касалось защиты ее сына. "Хорошо, допустим, ты все-таки решишься на это. Где ты возьмешь это зелье? Оно должно быть невероятно сложным в приготовлении, и ингредиенты, вероятно, трудно достать."

"Я уже все продумала," — ответила Лили с твердостью в голосе. "Ингредиенты я собирала постепенно, заказывала их в разных местах, чтобы не вызвать подозрений. Рецепт сложный, но я уверена, что смогу с ним справиться. У меня осталось совсем немного времени, но я успею."

Эмилия посмотрела на Лили с тревогой. Она знала, что не сможет отговорить ее. "Тогда расскажи мне все о зелье. Какие ингредиенты, какой порядок приготовления, какие возможные побочные эффекты. Я должна знать все, чтобы помочь тебе минимизировать риски."

Лили подняла глаза, в них плескалась решимость, смешанная с тревогой. "Рецепт действительно сложный. Начинается все с лунного камня, измельченного в пыль, который нужно настоять в слезах феникса ровно семь часов. Затем добавляется корень мандрагоры, вымоченный в крови единорога, и варится на медленном огне до тех пор, пока зелье не станет серебристым. Самое сложное — добавить волосок из головы того, чьи воспоминания ты хочешь изменить, но сделать это нужно в момент пика его магической силы. Именно этот ингредиент делает зелье таким нестабильным."

Эмилия внимательно слушала, запоминая каждое слово. "Побочные эффекты?"

"Необратимая потеря памяти, галлюцинации, временное помешательство. В худшем случае — полная потеря личности," — Лили замолчала, сглотнув. "Но я уверена, что смогу все сделать правильно. Я буду крайне осторожна. Я уже несколько раз прокрутила весь процесс в голове, чтобы не допустить ни одной ошибки."

Эмилия кивнула, понимая, что сейчас критиковать или отговаривать бесполезно. "Хорошо. Тогда я помогу тебе. Я буду рядом, чтобы следить за процессом, чтобы в случае чего вмешаться. Но помни, Лили, если ты почувствуешь, что что-то идет не так, ты должна остановиться. Жизнь твоего сына и твоя собственная важнее любых символов и надежд."

Лили благодарно кивнула, ее глаза наполнились слезами. "Спасибо, Эмилия. Я не знаю, что бы я без тебя делала." Она подошла к подруге и крепко ее обняла. "Я сделаю все возможное. Ради него."

Они вместе спустились в подвал, который Лили переоборудовала в алхимическую лабораторию. Колбы, реторты и пузырьки с разноцветными жидкостями заполняли полки. Запах трав и реагентов витал в воздухе. Лили тщательно проверила все ингредиенты, убедилась, что все на месте. Эмилия молча наблюдала, готовая в любой момент прийти на помощь.

Начался долгий и напряженный процесс. Лили, следуя своему тщательно продуманному плану, шаг за шагом выполняла сложную последовательность действий. Она работала сосредоточенно, с ювелирной точностью, стараясь не упустить ни одной детали. Эмилия следила за каждым ее движением, замечая малейшие изменения в цвете зелья, температуре, запахе. Время от времени она задавала вопросы, проверяя, не теряет ли Лили концентрацию.

Когда пришло время добавлять волосок, атмосфера в лаборатории стала почти осязаемой. Лили дрожащей рукой поднесла маленький флакончик к кипящему зелью. Она глубоко вздохнула, закрыла глаза и быстро высыпала содержимое в котел. Зелье вспыхнуло ярким серебристым светом, затем начало медленно темнеть.

Лили открыла глаза и увидела, что зелье меняет цвет — у них получилось. "Эмилия! Получилось" — закричала она, прыгая возле котла котла.

Эмилия подбежала к Лили, ее глаза сияли от восторга.

"У тебя получилось! Я знала, что ты сможешь!"

Они обнялись, разделяя триумф момента. Однако, Лили быстро вернулась к делу.

"Не время расслабляться, нужно проверить его стабилизацию." Она достала тонкий стеклянный стержень и осторожно опустила его в зелье. На кончике стержня образовалась маленькая капля, которая начала медленно испаряться, оставляя после себя едва заметный серебристый след.

"Пока все идет хорошо," — пробормотала она, наблюдая за процессом. "Но нам нужно убедиться, что зелье безопасно". Лили достала небольшой хрустальный шар и поставила его рядом с котлом. Шар начал медленно вращаться, отражая свет от зелья. Если бы в зелье были какие-либо вредные примеси, шар бы поменял цвет или начал бы трескаться.

К счастью, шар оставался прозрачным и неподвижным. Лили выдохнула с облегчением. "Кажется, все в порядке. Теперь нужно дать ему остыть и настояться." Они перелили зелье в небольшой флакон из темного стекла и поставили его в специальный шкаф, где поддерживалась постоянная температура.

"Что дальше?" — спросила Эмилия. Лили задумчиво посмотрела на флакон. "Дальше — самое сложное. Надо будет распылить его в комнате, где будут Джеймс и Сириус." В ее голосе звучала решимость, смешанная с тревогой. "Они должны думать что все так как и хочет профессор Дамблдор". Она знала, что впереди их ждет множество опасностей, но она была готова на все ради спасения своего малыша.

Эмилия нахмурилась, почувствовав холодок от последних слов Лили. "А если что-то пойдет не так? Если они почувствуют подвох?"

Лили покачала головой, стараясь отогнать страх. "Мы должны учесть все детали. Важно, чтобы распыление произошло в момент их наибольшей уязвимости, когда они меньше всего подозревают неладное. " Эмилия кивнула. "Во время моих родов им будет не до бдительности. Нужно лишь незаметно распылить зелье."

Они начали разрабатывать детальный план. Каждая мелочь должна была быть продумана досконально. Они понимали, что любая ошибка может стоить им всего.

Лили и Эмилия обменялись взглядами, полными решимости и надежды. Они знали, что впереди их ждет опасное приключение, но ради спасения Генри, они были готовы на все.

Дни, оставшиеся до родов, тянулись мучительно медленно. Лили не отходила от флакона с зельем, постоянно проверяя его состояние. Она читала книги по алхимии, стараясь предусмотреть все возможные варианты развития событий. Эмилия помогала ей, занимаясь организационными вопросами и стараясь отвлечь Лили от мрачных мыслей. Они вместе тренировались распылять зелье, используя воду вместо настоящего состава, чтобы отточить свои движения до автоматизма.

Наконец, наступил день "Х". Боли начались внезапно, и Лили поняла, что времени больше нет. Эмилия, сохраняя хладнокровие, помогла Лили добраться до заранее подготовленной комнаты. Джеймс и Сириус взволнованно суетились вокруг, стараясь поддержать Лили. В тот момент, когда схватки стали наиболее интенсивными, Эмилия незаметно достала из кармана маленький пульверизатор, наполненный зельем.

Действуя быстро и решительно, она распылила зелье в воздухе, стараясь охватить как можно большую площадь. Аромат трав и специй, смешанный с запахом крови и пота, наполнил комнату. Джеймс и Сириус ничего не заметили, полностью сосредоточенные на Лили. Эмилия убрала пульверизатор и заняла свое место рядом с подругой, готовая оказать ей любую помощь.

Роды прошли тяжело, но все закончилось благополучно. На свет появился здоровый мальчик. Джеймс, полный счастья, взял ребенка на руки и назвал его Гарри. Сириус, сияя от гордости, заявил, что будет самым лучшим крестным в мире. Лили и Эмилия обменялись взглядами, полными облегчения и тревоги. Они знали, что их секрет надежно спрятан, но понимали, что последствия их действий могут проявиться в любой момент. Будущее было непредсказуемым, но они сделали все, что могли, ради спасения Генри Поттера.

* * *

Несколько дней спустя, когда суматоха улеглась, Эмилия и Лили нашли время для серьезного разговора. Они сидели в саду, наблюдая за цветением сада. Солнце ласково согревало землю, создавая иллюзию спокойствия и безопасности.

"Я теперь не уверена, действительно ли это было правильно?" — тихо спросила Лили, не отрывая взгляда от окна. Эмилия взяла ее за руку, стараясь придать уверенности. "Мы сделали все, что могли, чтобы дать ему шанс. Мы не могли позволить пророчеству сбыться."

Лили опустила голову. "Я боюсь, Эмилия. Боюсь, что наша тайна будет раскрыта, что мы подвергнем опасности всех, кого любим."

Эмилия приподняла ее подбородок, заставляя посмотреть в глаза. "Мы будем осторожны, Лили. Мы будем хранить нашу тайну, как самое драгоценное сокровище. И мы будем рядом с Генри, чтобы защитить его от любых угроз." Она обняла подругу, чувствуя, как та дрожит. "Мы справимся, Лили. Вместе."

Лили вздохнула, прикрыв глаза. Теплый ветер трепал ее рыжие волосы, напоминая о быстротечности времени. Она знала, что Эмилия права, но страх все равно не отпускал ее. Слишком много жизней зависело от их решения, слишком велика была ставка.

Генри рос, окруженный любовью и заботой. Джеймс и Лили души в нем не чаяли, а Сириус был самым веселым и беззаботным крестным отцом. Эмилия оставалась рядом, незаметно присматривая за мальчиком, готовая в любой момент прийти на помощь. Они сделали все, чтобы Генри рос счастливым и беззаботным ребенком, огражденным от ужасов войны и пророчеств.

* * *

Счастье закончилось внезапно, ничего не предвещало беды. Эмилия находилась в Швейцарии в момент нападения Тёмного лорда на семью Поттер. Что Лили и Джеймс погибли, Эмилия узнала из газеты. Она почувствовала, как мир рушится у нее под ногами.

Ветер альпийских гор, обычно такой свежий и бодрящий, казался сегодня пропитанным гарью и пеплом. Эмилия крепче сжала газету, будто это могло изменить написанное. Фото мертвого Джеймса, заплаканной Лили… и подпись: «Волдеморт повержен собственным заклятием, но какой ценой?». Цена была невыносима.

Она вспомнила смех Лили, полные жизни глаза Джеймса, их свадьбу под сенью старого дуба. Воспоминания рвались острыми осколками, причиняя нестерпимую боль. Но боль была роскошью, которую она не могла себе позволить. Генри. Маленький, беззащитный Генри. Он нуждался в ней.

Эмилия закрыла глаза, собираясь с мыслями. Что теперь?

Она открыла глаза, взгляд стал твердым и решительным. Швейцария, с ее нейтралитетом и красотой, больше не имела значения. Ее место было рядом с Генри. Она вернется в Англию, чего бы это ни стоило. И она защитит его. Это был ее долг, ее клятва перед памятью Лили, ее дорогой и вечной подруге.

По возвращении в Англию Эмилия отчаянно пыталась выяснить, где Гарри Поттер, но все ее поиски оставались тщетными. Потеряв всякую надежду отыскать своего крестника, она случайно столкнулась с профессором МакГонагалл, которая с горечью сообщила о намерении директора Дамблдора отдать мальчика на воспитание маглам.

В ярости Эмилия появилась на Тисовой улице и стала свидетельницей сцены, от которой у нее сжалось сердце: Дамблдор, приняв Гарри из рук Хагрида, бережно положил его на порог дома Дурслей, оставив сверху письмо. Дождавшись, когда Дамблдор, щелкнув Делюминатором, вернул тусклый свет на улицу и исчез, а Хагрид улетел на мотоцикле, Эмилия не могла поверить своим глазам.

Выждав, пока последние тени сомнений растают в сумраке переулка, Эмилия неслышно приблизилась к плетеной корзинке, где, словно драгоценность, покоился Генри. На нее смотрели два изумрудных огонька — точное отражение материнских глаз. С тихой грустью она провела кончиками пальцев по его ангельскому личику.

"Такой кроха, а уже сирота… Сердце разрывается оттого, что мы не смогли спасти твою маму. Но я дала ей слово, что, несмотря ни на что, ты будешь счастлив. И я не позволю Дамблдору даже пальцем тебя тронуть. Не доверяю я его планам, его туманной мудрости. Ты заслуживаешь любви, тепла, детства, свободного от бремени пророчеств и предначертаний, мой маленький…"

Эмилия, закутав Генри в мягкую шерстяную шаль, крепко прижала его к себе и трансгрессировала. Холодный ветер обдувал лицо, когда они оказались на побережье. Маленький коттедж, увитый плющом, казался уютным и теплым убежищем в надвигающейся ночи.

Эмилия поселилась в тихом коттедже на побережье Шотландии, окружив Генри заботой и любовью, о которых он так отчаянно нуждался.

Обустроившись, Эмилия создала мир, где магия была естественной частью жизни, но не определяла ее. Она читала Генри сказки на ночь, в которых волшебники были не героями или злодеями, а просто людьми с необычными способностями. Она учила его любить природу, распознавать травы и цветы, рассказывать истории по звездам. Годы шли, и Генри рос счастливым, любознательным мальчиком, ничего не подозревающим о своем наследии.

Эмилия тщательно оберегала его от внешнего мира, используя защитные чары и заклинания, чтобы скрыть его присутствие от любых магических следов. Она знала, что Дамблдор не оставит его в покое, но надеялась, что время, проведенное вдали от предначертанной судьбы, позволит Генри вырасти в человека, способного самостоятельно выбирать свой путь.

Иногда, глядя на то, как Генри играет на берегу, смеясь и строя замки из песка, Эмилия задавалась вопросом, правильно ли она поступает. Может быть, она лишает его чего-то важного, отрезая от мира магии. Но потом она вспоминала глаза Лили, полные надежды и страха, и ее решимость укреплялась. Она должна дать Генри шанс на нормальную жизнь, шанс на счастье, которого сама была лишена.

* * *

Годы летели незаметно. Генри рос любознательным и жизнерадостным мальчиком, обожающим слушать рассказы Эмилии о далеких странах и приключениях. Он знал о ее прошлом лишь то, что она была его крестной матерью и очень любила его родителей. О магии он пока не догадывался, но чувствовал, что Эмилия скрывает что-то важное.

Однажды, в день его пятого дня рождения, Генри нашел в старой шкатулке фотографию. На ней была изображена молодая женщина с ярко-рыжими волосами и лучистой улыбкой. Глаза у нее были такие же зеленые, как у него. "Эмилия, кто это?" — спросил Генри, затаив дыхание. Эмилия, вздохнув, поняла, что пришло время рассказать правду.

"Это твоя мама, маленький. Помнишь я говорила тебе что у тебя глаза матери".

Эмилия присела рядом с Генри, обняв его за плечи. "Твоя мама была удивительной женщиной, Генри. Она была доброй, смелой и очень любила тебя. Она и твой отец… они были необыкновенными людьми. Они были волшебниками."

Генри удивленно распахнул глаза. "Волшебниками? Как в сказках?" Эмилия улыбнулась, кивнув. "Да, мой дорогой. Магия существует, и твои родители были очень сильны в ней. Они использовали свои способности, чтобы помогать другим и защищать мир от зла."

"А что с ними случилось?" — прошептал Генри, его голос дрожал от волнения. Эмилия на мгновение отвела взгляд, прежде чем продолжить. "Они погибли, защищая тебя. Злые силы хотели завладеть тобой, Генри, потому что в тебе течет кровь могущественных волшебников. Твои родители пожертвовали собой, чтобы ты был в безопасности."

Генри прижался к Эмилии, переполненный эмоциями. Он всегда чувствовал себя особенным, но теперь он понимал, почему. В нем текла магия, наследие его родителей. "А у меня тоже есть магия?" — спросил он, с надеждой глядя на Эмилию.

"Да, Генри," — ответила Эмилия, ласково поглаживая его волосы. "В тебе дремлет огромный потенциал. И я здесь, чтобы помочь тебе раскрыть его. Мы вместе отправимся в путешествие, полное чудес и опасностей, и ты узнаешь, каким великим волшебником ты можешь стать."

Эмилия достала из шкатулки старинный медальон. "Это принадлежало твоей матери," — сказала она, вкладывая его в ладонь Генри. "Он поможет тебе на твоем пути. Он напомнит тебе о любви твоих родителей и о силе, которая течет в тебе." Медальон был теплым на ощупь, и Генри почувствовал легкое покалывание, как будто в нем пробуждалась энергия.

С этого дня жизнь Генри изменилась навсегда. Эмилия начала учить его истории магии, основам защиты и управления энергией.

Эмили, хоть и была строгой, но справедливой, учила Гарри не только заклинаниям и зельям, но и доброте, честности и важности дружбы — ценностям, которые она вынесла с Пуффендуя.

Эмилия начала обучение Генри с основ. Она объясняла ему теорию магии, рассказывала о различных заклинаниях и учила контролировать свои эмоции, ведь именно от них зависела сила его магии. Первые уроки проходили в старой библиотеке, полной древних книг и магических артефактов. Генри был поглощен учебой, он жадно впитывал знания и старался изо всех сил.

Постепенно они перешли к практике. Эмилия учила Генри небольшим заклинаниям, показывала, как концентрировать энергию и направлять ее. Сначала у Генри не все получалось, но он не сдавался. Он тренировался каждый день, повторяя упражнения снова и снова. И вот, однажды, у него получилось. Маленькая искра вспыхнула в его руке, символ его растущей силы.

Обучение было нелегким. Генри приходилось совмещать учебу в школе с занятиями магией. Ему было трудно, но он знал, что должен стать сильнее, чтобы защитить себя и тех, кто ему дорог. Эмилия была рядом, всегда поддерживала его и помогала справляться с трудностями. Она видела в Генри огромный потенциал и верила в него больше, чем он сам.

Со временем Генри стал более уверенным в себе и в своих силах. Он научился контролировать свою магию и использовать ее для защиты. Он понимал, что впереди его ждет еще много испытаний, но он был готов к ним. Он был волшебником, наследником своих родителей, и он должен был оправдать их надежды. Вместе с Эмилией они продолжали свое обучение, полное чудес и опасностей, готовые к любым вызовам, которые им подбросит судьба.

По мере того, как Генри становился сильнее, Эмилия начала знакомить его с более сложными заклинаниями и техниками.

Эмилия делилась с ним своими знаниями о защитной магии, учила создавать щиты и барьеры, способные отразить самые темные силы. Она подчеркивала важность концентрации и уверенности в своих действиях, ведь даже малейшее сомнение могло ослабить защиту и сделать ее уязвимой.

Одной из самых сложных задач для Генри стало изучение ментальной магии. Эмилия учила его проникать в мысли других людей, защищать свой разум от внешних вторжений и использовать гипноз для достижения своих целей. Генри было непросто контролировать свои эмоции и сосредотачиваться на поставленной задаче, но благодаря настойчивости и поддержке Эмилии он постепенно овладевал этим искусством.

Вскоре Генри научился создавать сложные иллюзии, которые могли обмануть даже самых опытных волшебников. Он мог менять свой облик, становиться невидимым и создавать копии себя, чтобы запутать противника. Эмилия была поражена его способностями и говорила, что он превосходит ее в ментальной магии.

Помимо защитной и ментальной магии, Эмилия уделяла большое внимание целительству. Она учила Генри лечить раны, снимать проклятия и восстанавливать энергию. Генри обнаружил, что у него есть особый талант к целительству, он мог чувствовать чужую боль и направлять свою магию на ее устранение. Он понимал, что целительство — это не только полезное умение, но и большая ответственность, ведь от его действий зависела жизнь и здоровье других людей.

Однажды, во время тренировки, Генри случайно вызвал мощный энергетический взрыв. Эмилия быстро среагировала и создала защитный барьер, но часть энергии все же просочилась и задела Генри. Он почувствовал сильную боль и потерял сознание. Эмилия была в ужасе, она не знала, что делать. Она применила все свои знания и умения, чтобы спасти Генри, и через несколько часов он пришел в себя.

После этого случая Эмилия поняла, что Генри необходимо научиться контролировать свою силу. Она начала обучать его медитации и техникам релаксации, которые помогали ему успокаивать ум и направлять энергию в нужное русло. Генри был благодарен Эмилии за ее заботу и поддержку. Он знал, что она не только его учительница, но и настоящий друг, который всегда будет рядом.

Незаметно подкрадывалось одиннадцатилетие, предвещая долгожданное чудо — письмо из Хогвартса.

Когда первые лучи солнца, словно золотые стрелы, пронзили густую листву и заглянули в комнату Генри, сонный филин, возникший словно из ниоткуда, опустился на подоконник. В его клюве, словно драгоценный камень, покоился плотный конверт. Сердце Генри затрепетало, узнав герб Хогвартса, оттиснутый на сургучной печати. Это было то письмо, которого он ждал с замиранием сердца, предвестник грядущих перемен, способных перевернуть его жизнь.

С трепетом вскрывая конверт, Генри жадно пробежал глазами по строкам письма. Его приняли в школу чародейства и волшебства Хогвартс! Лицо Эмилии озарилось светлой улыбкой, отражая восторг плещущийся в глазах Генри. Она знала, что Хогвартс станет для него не просто школой, а волшебным миром, где он сможет раскрыть свой дремлющий потенциал и обрести верных друзей.

Генри перечитывал письмо снова и снова, не веря своему счастью.

Он представлял себе огромные залы замка, наполненные шепотом древних заклинаний, таинственные коридоры, хранящие секреты веков, и захватывающие уроки, которые научат его управлять магией.

Вечером они вместе составили список необходимых вещей, от мантии до волшебной палочки. Предвкушение предстоящей поездки в Косой переулок наполняло воздух волшебством. Генри не мог дождаться, когда своими глазами увидит этот удивительный мир, о котором читал в книгах. Он мечтал о встрече с другими учениками, о распределении по факультетам и о первом уроке зельеварения.

* * *

На следующее утро Косой переулок встретил их пестрой толпой волшебников и ведьм. Воздух был наполнен запахом старых книг, экзотических сладостей и легким привкусом волшебства. Эмили ласково улыбнулась, пока Генри широко раскрытыми глазами разглядывал витрины магазинов, за которыми виднелись диковинные артефакты и ингредиенты для зелий.

В лавке Олливандера он с трепетом выбирал свою волшебную палочку. Палочка из тиса и сердечной жилы дракона, одиннадцать дюймов, оказалась той самой, отозвавшись теплом в его руке. Затем они посетили магазин мадам Трюк, где Генри примерил свою новую мантию. Она идеально сидела на его плечах, словно была сшита специально для него.

В "Котле для всех случаев" они приобрели медный котел, а в лавке старьевщика — подержанный, но очень полезный набор для зельеварения. Последней остановкой был магазин "Волшебные питомцы", где Генри долго не мог выбрать между совой и котом. В итоге он остановился на элегантной сове с умными глазами, которую назвал Гекатой.

Уставшие, но счастливые, они вернулись домой, нагруженные покупками. Генри с нетерпением ждал первого сентября, дня, когда его жизнь навсегда изменится. Он знал, что Хогвартс станет его вторым домом, местом, где он найдет свое призвание и станет настоящим волшебником.

Дни до Хогвартса тянулись мучительно медленно. Генри проводил часы, перечитывая "Историю Хогвартса" и повторяя простые заклинания из учебника "Стандартные заклинания, книга 1". Геката стала его верным компаньоном, с интересом наблюдая за его попытками взмахнуть палочкой и произнести "Люмос!". Иногда, когда Генри отчаивался, она тихонько ухала, словно подбадривая его.

Наконец, настал долгожданный день. Платформа 9 и ¾ встретила Генри суматохой прощаний и восторженными возгласами. Красный "Хогвартс-экспресс" величественно возвышался над платформой, окутанный клубами пара. Эмилия крепко обняла Генри, напутствуя его, и тот, с замиранием сердца, взошел на поезд.

Генри робко вошел в купе, оглядываясь в поисках свободного места. Он был немного потерян и смущен, впервые оказавшись в таком месте. В купе сидел мальчик с аккуратно зачесанными светлыми волосами и надменным выражением лица. Рядом с ним расположился крупный мальчик с крысиным лицом.

"Извините, здесь свободно?" — спросил Генри, немного запинаясь.

Мальчик с светлыми волосами окинул его оценивающим взглядом. "Да, садись, если хочешь. Я Драко Малфой, а это Кребб и Гойл."

Генри слегка покраснел, но улыбнулся. "Я Генри Поттер."

Драко на мгновение замер, а затем его лицо озарила заинтересованная улыбка. "Генри Поттер? Не может быть! Я много слышал о тебе."

"Правда?" — удивился Генри. Он был совсем не привык к такому вниманию.

"Конечно! Мой отец всегда говорит, что ты особенный. Кстати, мой отец, Люциус Малфой, работает в Министерстве Магии. Он очень влиятельный человек." Драко говорил это с гордостью, но Генри не почувствовал в его голосе высокомерия.

"Здорово," — ответил Генри, чувствуя себя немного неловко.

"Слушай, Генри, раз уж мы вместе едем, может, подружимся?" — предложил Драко, протягивая руку. "В Хогвартсе всегда лучше иметь друзей."

Генри с радостью пожал его руку. "Конечно, я буду рад."

Всю дорогу они разговаривали о волшебном мире, о школьных предметах и о том, чего ожидать в Хогвартсе. Драко рассказывал о квиддиче, о разных факультетах и о том, как важны хорошие оценки. Генри внимательно слушал, стараясь запомнить все, что говорил Драко.

Поезд «Хогвартс-Экспресс» мчался по живописным пейзажам английской глубинки. За окном мелькали зелёные холмы и леса, а в воздухе витала атмосфера ожидания и волнения. Это был их первый курс в Хогвартсе, и оба мальчика чувствовали, как в груди разгорается азарт.

— Ты представляешь, что нас ждёт? — с энтузиазмом произнёс Генри, глядя на Драко. — Я слышал, что в Хогвартсе есть настоящие драконы!

Драко, с его характерной самоуверенной улыбкой, откинулся на спинку сиденья. — Да, и не только драконы. Я слышал, что в школе есть секретные комнаты и заклинания, о которых никто не знает. Мы с тобой обязательно всё исследуем!

Генри кивнул, его глаза светились от любопытства. Он никогда не думал, что сможет подружиться с кем-то так быстро, но в этом купе, вдали от предвзятости и ожиданий, они были просто двумя мальчиками, полными надежд и мечтаний. Оказалось, что за маской надменности и привилегированности скрывался мальчик, интересующийся квиддичем и старинными волшебными артефактами, как и Генри. Время в пути пролетело незаметно, за разговорами о любимых командах и спорами о том, какая метла лучше.

Генри и Драко, сидя в своем купе, чувствовали, что начинается новая, захватывающая глава в их жизни. Они станут друзьями, и вместе им предстоит узнать все тайны Хогвартса. Впереди их ждали приключения, и они были готовы к ним.

Путешествие в Хогвартс пролетело незаметно. За окнами мелькали живописные пейзажи, а в купе царила атмосфера предвкушения и волнения. Наконец, поезд замедлил ход и остановился на небольшой станции, откуда учеников повезли в Хогвартс.

Огромный замок, освещенный факелами, возвышался над темным озером, словно сошедший со страниц волшебной сказки. Генри затаил дыхание, увидев это величие. Он знал, что его ждет невероятное приключение, полное магии, дружбы и опасностей. И он был готов встретить его лицом к лицу.

Первокурсников провели через массивные дубовые двери в огромный зал, освещенный тысячами парящих свечей. Четыре длинных стола, накрытых изысканными яствами, тянулись вдоль зала, заполненные учениками разных факультетов. В конце зала, на возвышении, восседали преподаватели, во главе с директором, Альбусом Дамблдором.

Генри, как и другие первокурсники, стоял в ожидании своей очереди на распределение. Профессор МакГонагалл, строгая и властная, вызвала его к стулу, на котором лежала старая потрепанная Распределяющая шляпа. Генри с трепетом надел шляпу на голову, и в его голове раздался голос: "Хмм… Интересно. Есть смелость, есть ум, и, безусловно, большая тяга к знаниям. Пуффендуй? Нет, пожалуй, нет. Когтевран? Возможно, но есть нечто большее…Слизерин!!!"

Генри Поттер, распределенный на Слизерин, ощутил ледяной укол неприязни, пронзивший спину. В Большом зале воцарилась тишина, нарушаемая лишь шепотом удивления и осуждения. Альбус Дамблдор, с неизменной полуулыбкой на лице, казалось, не выказал ни малейшего удивления. Профессор Дамблдор, мудрый и проницательный директор школы, был явно недоволен. Он всегда считал, что "Гарри" должен стать символом добра и справедливости, а не следовать по пути, который, по его мнению, был полон тьмы и амбиций. Дамблдор часто наблюдал за "Гарри" с тревогой, надеясь, что тот не потеряет себя в мире интриг и манипуляций, характерных для Слизерина.

Генри с облегчением занял свое место среди новых товарищей.

Слизеринский стол встретил его сдержанными, но приветливыми взглядами. Генри огляделся, рассматривая своих будущих сокурсников. За столом царила атмосфера амбиций и целеустремленности, но он не почувствовал враждебности, которую ожидал. Рядом с ним сидел Драко, с которым они успели подружиться в поезде. Драко подмигнул ему, показывая, что рад видеть его в Слизерине.

После распределения началась пиршество. Столы ломились от всевозможных блюд: жареная дичь, пироги с мясом, запеченная рыба и сладости на любой вкус. Генри с удовольствием пробовал все новые блюда, наслаждаясь атмосферой праздника. Вокруг него гремели разговоры, смех и шутки. Он чувствовал себя частью этого нового волшебного мира, и сердце его переполняла радость.

Вечер закончился речью директора Дамблдора, в которой он напомнил студентам о важности учебы, дружбы и честности. Затем первокурсников провели в слизеринскую гостиную, расположенную в подземельях замка. Гостиная была обставлена в зеленых и серебряных тонах, с уютными каминами и удобными креслами. Генри был поражен красотой и величием этого места.

Снейп, с неизменным мрачным выражением лица, обратился к первокурсникам с короткой речью. Он подчеркнул, что Слизерин ценит честолюбие, хитрость и преданность своим. Он также предупредил их о необходимости соблюдать правила школы и уважать старших. Его слова прозвучали строго, но Генри почувствовал в них не только угрозу, но и своеобразное напутствие.

Уставший, но счастливый, Генри отправился в свою спальню, где его уже ждали соседи по комнате. Они быстро познакомились и разговорились. Генри почувствовал, что нашел настоящих друзей, с которыми сможет разделить все радости и трудности учебы в Хогвартсе. Он лег в кровать, глядя на потолок, и улыбнулся. Впереди его ждали невероятные приключения и новые открытия, и он был готов ко всему.

Генри открыл глаза, чувствуя, как утренний свет проникает сквозь неплотно задернутые шторы. Комната Слизерина, обычно погруженная в полумрак, сегодня казалась более приветливой. Он сладко потянулся, ощущая приятную усталость после насыщенного первого дня. В памяти всплывали вчерашние события: распределение, знакомство с новыми однокурсниками, ужин в Большом зале.

Тихонько поднявшись, он оглядел спящих Драко и Забини. Драко, с разметавшимися по подушке светлыми волосами, казался безмятежным и даже уязвимым. Генри невольно улыбнулся, осознавая, что за маской высокомерия скрывается обычный мальчишка, которому тоже страшно и волнительно в этом новом мире.

Забини, напротив, спал как солдат, ровно и неподвижно, словно и во сне сохраняя дистанцию с окружающим миром. Его темные волосы гладко прилегали к голове, а лицо оставалось непроницаемым, даже во сне не выдавая ни единой эмоции. Генри подумал, что узнать Забини — задача не из легких.

Выйдя из спальни, Генри направился в сторону общей гостиной Слизерина. Камин еще догорал, отбрасывая слабые тени на изумрудные стены. Несколько студентов уже бодрствовали, кто-то читал, кто-то перешептывался. Генри почувствовал себя увереннее, ощущая себя частью этого сообщества.

Он подошел к окну и посмотрел на озеро, сверкающее в лучах утреннего солнца. Хогвартс был прекрасен, величественен и таинственен. Впереди его ждали новые знания, новые друзья, новые испытания. И Генри был готов ко всему.

Генри так увлекся своими мыслями, что не заметил как к нему подошёл Драко. "Генри? Все хорошо? Почему ты так рано проснулся?"

Генри обернулся, слегка вздрогнув от неожиданности. Драко сонно моргал, пытаясь сфокусировать взгляд. Его волосы были взъерошены, а на щеке отпечатался след от подушки. В таком виде он казался еще более юным и беззащитным.

"Да, все в порядке, Драко. Просто не спалось," — ответил Генри, стараясь говорить непринужденно. "Любовался видом. Хогвартс великолепен, правда?"

Драко зевнул и подошел к окну, прислонившись плечом к стене. Он посмотрел на озеро, нахмурив брови. "Да, конечно, красиво. Но что-то мне подсказывает, что здесь не все так безоблачно, как кажется на первый взгляд."

Генри кивнул, соглашаясь с другом. Он тоже чувствовал это. Хогвартс манил своей загадочностью, но в то же время вызывал какое-то тревожное предчувствие. С самого первого дня в Хогвартсе, что-то в лучистых глазах директора казалось Генри подозрительным. Слишком много знающих взглядов, слишком много совпадений, слишком много ситуаций, в которых Дамблдор оказывался в нужном месте в нужное время. Словно он играл в шахматы, а Генри был лишь пешкой, не осознающей своего предназначения. Размышления об обстоятельствах смерти родителей, о событиях, предшествовавших поступлению в Хогвартс, складывались в голове Генри в тревожную картину. Что он скрывает? И зачем?

"Ты прав, Драко. Но мы справимся со всем, что бы ни случилось. Вместе."

Драко посмотрел на Генри, и в его глазах промелькнула благодарность. Он слегка улыбнулся и потрепал Генри по плечу. "Вот это я понимаю, слизеринская солидарность. Ну, раз уж мы оба не спим, может, сходим позавтракаем? А то я умираю с голоду."

Генри усмехнулся, чувствуя, как напряжение немного отступает. "Отличная идея. Идем. И, может, по пути выведаем у кого-нибудь последние сплетни. Всегда полезно быть в курсе происходящего."

Они вышли из комнаты и направились в Большой зал. Коридоры Хогвартса были тихи и полупусты в этот ранний час. Лишь изредка им встречались сонные ученики, спешащие на завтрак. Драко и Генри шли молча, каждый погруженный в свои мысли.

В Большом зале было уже довольно людно. Ученики всех факультетов сидели за своими столами и оживленно беседовали. За столом Слизерина их встретили Блейз Забини и Пэнси Паркинсон. "Что это вас так рано подняло?" — поинтересовалась Пэнси, оглядывая их с любопытством.

"Просто не спалось," — уклончиво ответил Генри, беря себе тост с джемом. Драко набросился на яичницу с беконом, явно испытывая сильный голод.

Завтрак прошел в непринужденной болтовне. Они обсуждали предстоящие уроки, квиддич и последние слухи.

"Кстати Генри, забыла вчера тебе отдать расписание на неделю". Пэнси протянула Генри сложенный вчетверо пергамент. Он развернул его и пробежался глазами по строчкам.

Слизерин (1 курс)

Понедельник:

1.ЗОТИ

2.Травология

3.Заклинания

4.История магии

Вторник:

1.История магии

2.Зельеварение

3.Заклинания

4. Астрономия

Среда

1.Зельеварение

2.Полеты

3.Травология

4.Астрономия

Четверг

1.Трансфигурация

2.Зельеварение

3.Полеты

4.Астрономия

Пятница:

1.Травология

2.ЗОТИ

3. Заклинания

Суббота:

1.Заклинания

2.ЗОТИ

3.История магии

4. Зельеварение

Расписание оказалось довольно насыщенным, с большим количеством теоретических занятий и небольшим количеством практики. "Спасибо, Пэнси," — сказал Генри, пряча расписание в карман мантии.

После завтрака они разошлись по своим урокам. Генри с интересом ждал занятий по зельеварению и защите от темных искусств. Он всегда любил эти предметы, и ему не терпелось узнать больше о магии.

"Сегодня первым по расписанию у нас теория ЗОТИ. Я в предвкушении Драко". Глаза Генри пылают восхищением.

Драко ухмыльнулся в ответ, поддразнивая Генри: "Ты в первый день горишь желанием учиться".

Генри пожал плечами, лукаво улыбаясь. "Мне просто нравится узнавать все новое. И потом, профессор Квиррелл кажется довольно интересным типом".

Драко фыркнул, закатывая глаза. "Интересным? Скорее, странным. Я слышал, он повсюду таскает с собой какой-то тюрбан, и никто не знает, что у него под ним".

Они направились к кабинету защиты от темных искусств, обсуждая профессора Квиррелла и его загадочный тюрбан. Генри был настроен оптимистично и надеялся узнать много нового на этом уроке. Защита от темных искусств всегда казалась ему захватывающей и важной дисциплиной, и он предвкушал возможность углубиться в ее изучение.

Кабинет защиты от темных искусств оказался просторным и светлым, с высокими окнами, из которых открывался вид на внутренний двор Хогвартса. Вдоль стен стояли длинные столы, за которыми уже рассаживались ученики. Профессор Квиррелл, как и говорили, стоял у доски, одетый в свой неизменный тюрбан. Он нервно поправлял его, оглядывая класс.

Когда все расселись, профессор Квиррелл откашлялся и начал урок. Его голос был тихим и дрожащим, но слова, которые он произносил, были полны знаний. Он рассказывал о различных темных существах и заклинаниях, способах защиты от них и важности бдительности. Генри слушал, затаив дыхание, впитывая каждое слово.

Драко, сидящий рядом с ним, временами фыркал и закатывал глаза, но даже он, казалось, был заинтригован предметом. Генри чувствовал, как внутри него разгорается огонь любопытства и жажды знаний. Он хотел узнать больше, понять, как работают эти темные силы и как можно их победить.

После урока Генри и Драко вышли из кабинета, обсуждая то, что узнали.

"Ну, что скажешь? Не такой уж он и странный, как ты думал", — сказал Генри, подталкивая Драко локтем. Драко пожал плечами, но в его глазах читалось признание.

"Может быть. Но я все равно не понимаю, что у него под этим тюрбаном". Генри рассмеялся.

"Это мы еще узнаем", — сказал он, и они направились к следующему уроку, полные энтузиазма и новых знаний.

Травология проходила в теплицах, расположенных за замком. Яркое солнце проникало сквозь стеклянные стены, освещая ряды столов, заставленных горшками с самыми разнообразными растениями. Профессор Стебль, невысокая, плотная женщина с растрепанными волосами и землистыми руками, уже ждала учеников.

Она сразу же приступила к делу, объясняя основы ухода за магическими растениями. Генри слушал внимательно, стараясь запомнить названия трав и их свойства. Драко, как ни странно, тоже проявлял интерес, хотя и не упускал возможности пошутить над некоторыми особенно причудливыми растениями.

Сегодня у них была вводная лекция по травологии.

"Добро пожаловать на первую лекцию по травологии!Я буду преподавать у вас этот предмет.Как вы уже поняли,мы будем изучать травы и их применение в лечении и магии.

В течение курса вы будете выполнять домашние задания. У меня будут к ним свои требования.

Травология — это наука о травах, деревьях и кустарниках, их магических и лечебных свойствах, а также их применении в магических ритуалах, лечении и повседневной жизни.

Не буду на первой лекции забивать вам голову тем, где и при каких обстоятельствах применяется та или иная трава. Лучше я расскажу вам об общих условиях сбора магических трав. Сразу предупреждаю, что время сбора корней, листьев и цветов зависит от конкретного растения. Но всё же есть общие закономерности.

Заготовка магических растений:

Многие травы и растения можно купить в специализированных магазинах и аптеках. Однако растения, которые вы сами собрали, высушили и специально приготовили, будут иметь большую магическую силу. Некоторые травы импортируются из других стран, поэтому, приобретённые в магазине, они также будут пригодны для использования в целях магии.

Сбор растений и трав:

Правильный порядок сбора трав может гарантировать вам положительные результаты в дальнейшем. Луна, как известно, влияет на растительный мир, в том числе и на травы, точно так же, как она влияет на движение вод в морях и океанах, а также на приливы и отливы. Тему сбора трав мы будем проходить на каждом занятии, так как для многих растений свои нюансы.

Хранение трав:

Хранят травы в мешочках из натуральных тканей — это оптимально. Также можно хранить в деревянных или бумажных коробках. Главное, чтобы материал был натуральным и растительного происхождения. Считается, что травы можно хранить три года. Однако целители и маги советуют использовать их в течение года.

Сушка растений:

Перед тем как сушить растения, необходимо удалить изъеденные насекомыми, а также коричневые и почерневшие листья, промыть чистой водой корни и ветви. Затем удалить оставшуюся грязь, начисто протерев полотенцем. Стоит отметить, некоторые растения сушат на солнце, а некоторые во время сушки стараются уберечь от лучей светила. Всё это я постараюсь осветить при рассмотрении конкретных растений.

Итак, первая лекция закончена. Удачного вам дня. И до встречи на следующей лекции.

Домашнее задание к этой лекции будет простым. Вам необходимо собрать информацию о трех магических растениях на ваш выбор. Опишите их внешний вид, где они произрастают, когда их лучше собирать и какие магические свойства им приписывают. Не забудьте указать, как правильно хранить и сушить выбранные вами растения. Оформление может быть любым, но приветствуется творческий подход.

На следующей лекции мы более подробно поговорим о влиянии фаз Луны на сбор трав и рассмотрим конкретные примеры. Также я расскажу вам о том, как правильно подготовить место для сушки растений и какие инструменты для этого понадобятся".

"Генри, ты уже думал, какие растения будешь описывать для домашнего задания?"

"Еще нет, Драко. Профессор Стебль сказала, что можно выбрать любые три. А ты? У тебя наверняка уже есть идеи, раз ты спрашиваешь".

"Почти. Я думаю взять аконит, белладонну и пожалуй, плакучую иву". Драко самодовольно ухмыляясь.

"Плакучую иву? Но это же дерево!"

"И что? Генри, Профессор Стебль не говорила, что нельзя. К тому же, плакучая ива обладает мощной магической защитой, а ее слезы, как говорят, способны исцелять душевные раны. Интересно, правда?"

"Звучит мрачновато. А аконит и белладонна?"

"Аконит, или борец, как его еще называют, прекрасен в своей смертоносности. Его можно использовать для создания мощных защитных амулетов, а белладонна Белладонна — это квинтэссенция женской магии. Ее ягоды даруют пророческие видения, а листья используют в любовных зельях. А ты что выбрал? Наверняка что-нибудь интересное?"

"Наверное. Я думаю взять дикую мяту, солнечный корень и может быть, омелу". Генри: пожимает плечами.

"Омелу? Банально. Но, признаю, практично. Ее используют для защиты от темных сил и для привлечения удачи. А солнечный корень?"

"Он растет только в самых солнечных местах, и его корни светятся в темноте. Говорят, он дарит энергию и помогает бороться с депрессией. А дикая мята ну, она просто успокаивает."

"Интересный выбор. А ты уже думал, как будешь их сушить и хранить?"

"Ну, дикую мяту и солнечный корень можно просто подвесить в сухом, темном месте. А вот с омелой сложнее. Ее нужно собирать только в определенное время года и...." Генри замолкает, почесывая затылок. "...кажется, под полной луной. И срезать ее нужно золотым серпом, а не обычным ножом. Иначе она теряет свои магические свойства."

"Интересно, ты уже придумал, как будешь оформлять свою работу? Просто сухое описание или что-то более... креативное?

"Я еще не решил. Может быть, сделаю небольшие зарисовки растений. Или попробую создать небольшие амулеты из них."

Драко усмехнулся. "Амулеты? Звучит как работа для гриффиндорского кружка рукоделия. Я, пожалуй, оформлю свою работу в виде старинного алхимического трактата. С каллиграфическим шрифтом и иллюстрациями в стиле средневековых бестиариев."

"Конечно, Драко. А потом ты будешь хвастаться перед всеми, что это семейная реликвия, написанная самим Мерлином."

"Ну, не Мерлином, конечно. Но одним из его достойных учеников — вполне возможно. Ладно, Поттер, нам пора на пару." Генри закатил глаза, но не стал спорить. Он знал, что Драко просто любит производить впечатление. В конце концов, каждый из них выбирал свой путь в этом мире магии, и спорить о том, чей путь "правильнее", было бессмысленно.

Профессор Флитвик, миниатюрный волшебник, едва видневшийся из-за кафедры, встретил их бодрым приветствием. Классная комната была заполнена перьями, свитками и книгами заклинаний, а в воздухе витал запах старой бумаги и магии.

"Сегодня мы начнем с самых простых заклинаний, — пропищал профессор Флитвик, — но помните, что даже самые простые заклинания требуют точности и концентрации". Он продемонстрировал заклинание Левитации, заставив перо плавно взлететь в воздух. "Взмах и щелчок, — повторил он, — и четкое произношение: Вингардиум Левиоса!"

Генри и Драко старательно повторяли движения и слова, но у них не сразу получилось. Перо Генри лишь дернулось, а перо Драко и вовсе упало на пол. Однако, после нескольких попыток, они оба смогли поднять свои перья в воздух, пусть и не так изящно, как у профессора Флитвика.

После урока заклинаний Генри и Драко отправились в Большой зал на обед. Они обсуждали свои успехи и неудачи на уроках, делясь впечатлениями и строя планы на будущее. Впереди их ждало еще много нового и интересного, а учеба в Хогвартсе только начиналась.

Солнце клонилось к закату, когда Драко и Генри, оставив позади шумную Большую залу, побрели на историю магии. В животах еще плескалось послеобеденное блаженство, а впереди маячила лекция, способная усыпить даже самого бодрого студента.

История магии оказалась одним из самых скучных предметов. Профессор Биннс, старый призрак, читавший лекции монотонным голосом, казалось, совсем не замечал, слушают его или нет. Генри изо всех сил старался не заснуть, но повествования о древних гоблинских восстаниях и международных волшебных конвенциях усыпляли хуже колыбельной. Драко, напротив, умудрялся даже в этой обстановке делать язвительные замечания по поводу глупости исторических личностей.

В какой-то момент Генри почувствовал, как Драко легонько толкает его локтем. Тот незаметно кивнул в сторону Гермионы Грейнджер, которая, как всегда, сидела в первом ряду и увлеченно строчила что-то в своем блокноте.

"Смотри, какая прилежная", — прошептал Драко с издевкой. — "Наверное, конспектирует каждую букву, чтобы потом пересказать все это Уизли".

Генри хмыкнул, но ничего не ответил. Он не понимал, как Гермиона может находить хоть что-то интересное в этом бесконечном потоке дат и имен. Впрочем, ему было все равно. Все, о чем он мечтал, это поскорее выбраться отсюда и попасть в библиотеку.

После лекции Генри и Драко не спеша направились к выходу из класса. Драко не упустил возможности поддеть Гермиону. Проходя мимо нее, он нарочито громко зевнул и сказал: "Надеюсь, тебе хватило мужества высидеть это до конца, Грейнджер. Я чуть не умер от тоски". Гермиона лишь закатила глаза и продолжила что-то записывать.

Генри, уставший от едких комментариев Драко, предложил: "Может, хватит? Пойдем лучше в библиотеку, как я и говорил".

Драко пожал плечами, но согласился. Библиотека Хогвартса была огромным и таинственным местом, где можно было найти книги на любой вкус. Генри, в частности, искал информацию о древних рунах, а Драко, как он утверждал, просто хотел "почитать что-нибудь захватывающее".

В библиотеке было тихо и спокойно. Генри провёл несколько часов, перебирая книги и конспектируя важные детали. Он узнал, что омела действительно обладает мощными магическими свойствами, но использовать её нужно с осторожностью. Она может как защитить от зла, так и причинить вред, если применять её неправильно. Генри понял, что ему ещё многому предстоит научиться, но он был готов к этому. Магия привлекала его своей загадочностью и непредсказуемостью, и он чувствовал, что это его путь.

Выйдя из библиотеки, Генри почувствовал приятную усталость. Знания, полученные сегодня, приятно отягощали голову. Он решил прогуляться по территории школы, чтобы немного развеяться перед ужином. Осень в Хогвартсе была особенно красива. Багряные и золотые листья шуршали под ногами, а воздух был наполнен ароматом прелой листвы и дыма из каминов.

Проходя мимо теплиц профессора Стебль, Генри заметил знакомую фигуру. Драко, склонившись над каким-то растением, что-то оживлённо рассказывал. Генри невольно замедлил шаг. Он знал, что Драко увлекается травологией, но никогда не видел его настолько увлечённым. Заметив Генри, Драко выпрямился и с усмешкой посмотрел на него.

"Что, решил сменить книги на живую природу?" — спросил Драко, в его голосе сквозила насмешка.

"Просто прогуливаюсь", — ответил Генри, стараясь не обращать внимания на его тон.

"Ну-ну", — протянул Драко. — "Только смотри, не найди что-то интересное. А то потом придётся опять сидеть в библиотеке, выискивая информацию".

Генри промолчал, не желая вступать в перепалку. Он уже собирался уйти, когда Драко вдруг сказал: "Подожди. Хочешь, покажу тебе кое-что интересное?" И, не дожидаясь ответа, Драко повёл Генри вглубь теплицы, к ряду странных, светящихся растений.

Генри, удивлённый, последовал за ним. В глубине теплицы, среди обычных растений, действительно стояли несколько необычных экземпляров. Они излучали мягкий, зеленоватый свет, словно маленькие фонарики в темноте.

"Что это?" — спросил Генри, не скрывая своего любопытства.

"Это люминесцентные водоросли", — ответил Драко, с гордостью глядя на свои подопечные. — "Я сам их вывел. Скрестил несколько видов и добавил немного магии. Получилось вот такое чудо". Он протянул руку и осторожно коснулся одного из растений. Свет стал ярче, словно в ответ на его прикосновение.

Генри был впечатлён. Он никогда не думал, что Драко способен на такое. "Это невероятно", — искренне произнёс Генри. "Ты проделал потрясающую работу". Улыбка тронула губы Драко. Кажется, он был рад признанию Генри.

"На самом деле, это только начало", — сказал Драко, его глаза загорелись азартом. — "Я работаю над тем, чтобы усилить их свечение и сделать его более стабильным. Представляешь, какие возможности это открывает? Можно освещать целые сады без электричества, или создавать живые ночники, которые будут успокаивать детей перед сном".

Генри представил себе это. Сад, полный светящихся растений, словно звездное небо, опустившееся на землю. Комната, освещенная мягким, умиротворяющим светом, исходящим от живого растения. Это было не просто красиво, это было гениально. "Ты должен показать это профессору Снейпу", — сказал Генри. — "Он будет в восторге. Это может быть прорыв в области зельеварения".

Драко нахмурился. "Снейп… не думаю, что он оценит. Он слишком консервативен. Ему нравятся только проверенные временем методы и ингредиенты".

"Но это же магия, Драко! Это не просто ингредиент, это новое направление. Ты должен рискнуть. Кто знает, может, это изменит мир". Генри смотрел на него с воодушевлением, и Драко не мог не почувствовать его энтузиазм. Может быть, Генри прав. Может быть, стоит показать свое творение миру, несмотря на возможную критику.

"Ладно", — сказал Драко, с легкой улыбкой. — "Я подумаю над этим. А пока… может, хочешь посмотреть на мои другие эксперименты, я привез их из дома, профессор Стебль разрешила занять мне некоторые теплицы?" Он указал на дальнюю часть теплицы, где виднелись странные конструкции и приборы. Генри кивнул, сгорая от любопытства.

Генри последовал за Драко вглубь теплицы, где их окружили высокие стеллажи с колбами, пробирками и непонятными инструментами. В воздухе витал терпкий запах трав и каких-то химических соединений. Драко с гордостью показывал свои разработки, объясняя сложные процессы и хитроумные механизмы.

"Вот, например, смотри", — сказал Драко, указывая на небольшой фонтан, из которого вместо воды лился густой, переливающийся дым. — "Это портативный генератор тумана. Идеален для создания драматической атмосферы или маскировки". Генри был впечатлен. Он всегда знал, что Драко талантлив, но масштабы его экспериментов поражали.

"А это — прототип автоматического устройства для сбора росы", — продолжил Драко, демонстрируя сложную конструкцию из медных трубок и стеклянных сфер. — "Он собирает росу с растений и перегоняет ее в чистейшую воду, идеальную для зелий". Генри присвистнул от восхищения. Драко явно был гением, и его разработки могли произвести революцию в мире магии.

Вдруг, в дальнем углу теплицы раздался тихий взрыв, за которым последовал облако фиолетового дыма. "Ой", — невозмутимо сказал Драко. — "Кажется, я немного переборщил с добавлением мандрагоры". Генри закашлялся, отмахиваясь от дыма. "Может, стоит проветрить?" — предложил он, и Драко, пожав плечами, распахнул окно. Несмотря на небольшой инцидент, Генри был в восторге от увиденного. Он был уверен, что Драко ждет большое будущее, и ему не терпелось узнать, какие еще сюрпризы он приготовил.

"Драко, пойдем в гостиную Слизерина, уже поздно, скоро начнется отбой, если нас поймает профессор Снейп…" — с беспокойством произнес Генри, наблюдая за тем, как фиолетовый дым медленно рассеивается. Он знал, что Снейп не потерпит никаких нарушений, особенно со стороны слизеринцев, и наказание могло быть весьма неприятным.

Драко, казалось, не слишком волновался. Он лишь отряхнул мантию от пепла и небрежно махнул рукой в сторону выхода. "Расслабься, Генри. Снейп сейчас наверняка занят своими зельями. Да и к тому же, я знаю секретный проход, через который мы незаметно проскользнем в гостиную".

Они быстро покинули теплицу, и Драко повел Генри по лабиринтам коридоров, освещенных лишь тусклым светом факелов. Действительно, вскоре они оказались перед неприметной картиной, изображающей змею, обвивающую череп. Драко прошептал пароль, и картина отъехала в сторону, открывая узкий проход.

Оказавшись в гостиной Слизерина, Генри почувствовал облегчение. Здесь было тепло и уютно, в камине потрескивал огонь, а несколько учеников еще не спали, тихо переговариваясь между собой. Драко, как всегда, чувствовал себя здесь как дома. Он приветливо кивнул нескольким слизеринцам и, увлекая за собой Генри, направился к своим покоям. "Ну что, Генри, как тебе моя скромная лаборатория?" — с усмешкой спросил Драко, когда они вошли в комнату.

"Впечатляет," — признался Генри, вспоминая теплицы. "Ты действительно увлечен травологией Драко."

Драко самодовольно усмехнулся. "Это больше, чем увлечение, Генри. Это искусство. И наука."

"А что ты там такое намешал в теплице? Этот фиолетовый дым выглядел довольно… эффектно," — с любопытством спросил Генри.

Драко загадочно улыбнулся. "Это экспериментальное зелье. Должно было ускорить рост одного редкого вида мандрагоры. Но, кажется, что-то пошло не так," — признался он, пожимая плечами. "Видимо, переборщил с ингредиентами. Но ничего, в следующий раз получится."

Генри покачал головой, восхищаясь увлеченностью Драко. Он всегда поражался его знаниям и умению сочетать травологию с зельеварением. Это было редкое сочетание, которое делало Драко уникальным. "Ты должен быть осторожнее, Драко. Если Снейп узнает об этих экспериментах, тебе не поздоровится," — предостерег Генри.

Драко отмахнулся от его слов. "Не волнуйся, Генри. Я все держу под контролем. К тому же, небольшой риск только добавляет интереса," — с азартом в голосе ответил он. "А теперь, предлагаю отдохнуть. Завтра нас ждет новый день и новые зелья!" С этими словами Драко плюхнулся на кровать и, не обращая внимания на царящий вокруг хаос, мгновенно уснул. Генри же, еще раз окинув взглядом комнату, лишь вздохнул и последовал примеру друга. Завтра действительно будет новый день, полный новых приключений и, возможно, новых фиолетовых дымов.

Месяцы пролетели в вихре занятий, и Генри даже не заметил, как полностью погрузился в учебу. Сегодня был долгожданный выходной, обещавший столь необходимую передышку. На лице Генри расцвела теплая улыбка, когда он вспомнил об Эмилии, своей приемной матери. Как давно они не виделись! Непременно нужно написать ей письмо, рассказать об успехах в учебе и признаться, как сильно он по ней скучает.

Он отложил в сторону учебник по зельеварению и достал пергамент, перо и чернила. Найдя уединенное место у окна в гостиной Слизерина, он начал писать. Слова лились легко, как будто они ждали своего часа, чтобы вырваться наружу. Генри рассказывал об уроках, о новых друзьях, о профессоре Снейпе и его строгом отношении к ученикам. Он описал захватывающие полеты на метлах и первые успехи в заклинаниях и зельях.

В каждом слове чувствовалась тоска по дому, по уюту и теплу, которые дарила Эмилия. Он вспоминал её добрые глаза и ласковые руки, её рассказы перед сном и вкусные пироги, которые она пекла по выходным. Генри написал о том, как сильно он по ней скучает и как ждет с нетерпением летних каникул, чтобы снова её увидеть.

Закончив письмо, он аккуратно свернул пергамент, запечатал его воском с гербом Хогвартса и отправился в совятню. Выбрав самую смышлёную сову, он привязал письмо к её лапке и прошептал: "К Эмилии". Сова взмахнула крыльями и вылетела в окно, унося с собой частичку его сердца. Генри смотрел ей вслед, чувствуя, как грусть немного отступает, оставляя место надежде на скорую встречу.

Когда Драко Малфой зашел в гостиную Слизерина, его взгляд сразу упал на Генри сидящего в отдаление от всех. Обычно окруженный компанией слизеринцев, сейчас он казался погруженным в собственные мысли, устремив взгляд в окно. Любопытство, странное и непривычное для Драко, заставило его приблизиться.

"О чем задумался, Генри?" — спросил он, тихим голосом. Генри вздрогнул и обернулся, словно очнувшись от сна. В его глазах Драко заметил мимолетную тень грусти, которую тот быстро попытался скрыть.

"Просто… скучаю по дому", — ответил Генри, отводя взгляд. Драко на мгновение растерялся. Он привык видеть Генри уверенным и собранным, но сейчас перед ним был обычный мальчик, тоскующий по родным. Эта неожиданная уязвимость пробудила в Драко странное чувство солидарности.

"Знаю, каково это", — пробормотал Драко, неожиданно даже для самого себя. Он присел рядом с Генри на диван, и они вместе устремили взгляды в заснеженный пейзаж за окном. В гостиной Слизерина воцарилось молчание, нарушаемое лишь потрескиванием дров в камине.

"Генри, мы ведь друзья?" — Драко Малфой, нахмурившись, отводил взгляд, словно прятал в серых омутах глаз бурю невысказанных слов. Генри Поттер, застигнутый врасплох этим вопросом, удивленно обернулся.

"Конечно, Драко, а разве это не очевидно?"

"Просто… мы никогда не говорили об этом" — пробормотал Малфой, комкая мантию в руках. " Да, мы проводим много времени вместе, но ты… ты никогда ничего не рассказываешь о себе".

"Прости Драко, я так увлёкся учёбой, что забыл, что помимо неё есть что-то ещё, представляешь даже забыл отправить ответное письмо Эмилии".Генри подошел ближе и положил руку на плечо Драко. "Я исправлюсь. Расскажу тебе все, что захочешь узнать. Но сначала скажи, что тебя так беспокоит?". Драко вздрогнул от прикосновения, но не отстранился. Он поднял глаза, и в них плескалось неприкрытое волнение. "Я хочу быть твоим другом, Генри. Настоящим другом."

Генри улыбнулся, искренне и тепло. "Драко, ты уже мой друг. И я рад этому. Очень рад." Он крепче сжал плечо Малфоя. "И я обещаю, что буду рассказывать тебе о себе. Начнем прямо сейчас. Что ты хочешь узнать?"

Драко слегка порозовел, но улыбнулся в ответ. "Правда? Тогда...расскажи мне о своем детстве. Почему никто не знал где ты, с кем ты жил, как ты жил?". Гении на мгновение замер, потом кивнул. "Да, правда, если хочешь знать про мою жизнь, то я расскажу, но ты зря надеешься, что там что-то фантастическое."

Драко фыркнул, но в его глазах заплясали искорки. "Вот это уже интересно. Рассказывай!" И Генри начал рассказывать, а Драко слушал, внимательно и заинтересованно, и впервые за долгое время оба чувствовали, что между ними действительно что-то меняется. Что-то важное и настоящее.

* * *

Внутри кабинета царил полумрак. Склянки с разноцветными жидкостями, банки с засушенными травами и кореньями заполняли полки от пола до потолка. В воздухе витал сложный аромат, смесь земли, специй и чего-то неуловимо ядовитого. Снейп указал на свои места у дальнего стола, где уже были разложены котлы и ингредиенты.

Профессор Снейп широким шагом пересек аудиторию и приблизился к своему месту. Мантия развивалась у него за спиной, предавая ему устрашающий вид. Остановившись мужчина развернулся к классу и заговорил. "Вы здесь для того чтобы изучать науку приготовления волшебных зелий и снадобий. Очень тонкую и точную науку".

Генри и Драко заняли свои места, стараясь не привлекать лишнего внимания. Снейп продолжал свою речь, его голос звучал ровно и монотонно, но в каждом слове чувствовалась скрытая угроза. "Многие из вас не поверят, что это магия. Я не жду, что вы поймете красоту медленно кипящего котла, с его мерцающими испарениями, или тонкую силу жидкостей, которые просачиваются сквозь вены и околдовывают разум."

Он обвел взглядом класс, задерживаясь на каждом ученике. "Я могу научить вас, как разлить по бутылкам славу, как закупорить известность, как даже остановить смерть, если вы, конечно, не такие болваны, как те, которых я обычно учу." В классе повисла напряженная тишина. Генри почувствовал, как по спине пробежал холодок. Снейп умел создавать атмосферу страха и уважения одновременно.

"Сегодня мы приготовим простое, но важное зелье — Бодроперцовое зелье. Внимательно следите за моими инструкциями, и не допускайте ошибок. Последствия могут быть… неприятными." Снейп начал демонстрировать процесс приготовления, каждое его движение было точным и выверенным. Он объяснял каждый шаг, подчеркивая важность соблюдения пропорций и температуры. По мимо объяснений, профессор Снейп на доске написал точный рецепт зелья:

Бодроперцовое зелье — согревающее зелье.

Состав: молодые листья мяты, цветы ромашки, чистая родниковая вода, имбирь лекарственный.

Способ приготовления: для приготовления этого зелья можно использовать котел из любого металла. На зелье это никак не отразится. Родниковая вода заливается в котел, в количестве, необходимого вам. Воду необходимо довести до кипения. А пока нарежьте корень имбиря, очень мелко. Листья мяты и цветы ромашки кидаются в воду целиком. В процессе приготовления они сами превратятся в однородную массу. Нарезанный корень имбиря кладется в самую последнюю очередь. Весь состав хорошенько размешать до однородной массы. После этого зелье должно прокипеть еще минут пять и его уже можно применять. Обычно зелье приобретает нежно-зеленый цвет. Но все зависит от того, сколько вы добавили мяты. Небольшой горстки листьев вполне достаточно. И столько же ромашек.

Свойства: чаще всего его применяют в медицине против простуды. Зелье начинает согревать человека, выпившего его. Для достижения желаемого эффекта, пить его надо несколько раз. Желательно раза два в день.

Побочные эффекты: обычно, после применения настоя, из ушей и носа идет легкий дым.

Генри внимательно наблюдал, стараясь запомнить каждую деталь. Зельеварение было для него не просто уроком, а возможностью применить свои знания о растениях и их свойствах. Он чувствовал себя в своей стихии, окруженный запахами трав и склянок с жидкостями. Несмотря на суровый взгляд Снейпа, Генри был рад находиться в кабинет зелий, где магия и наука сливались воедино.

Драко, сидевший рядом, хмурился, явно не разделяя энтузиазма Генри.

Ученики приступили к работе, и в кабинете воцарился деловой гул. Запах трав и кипящих ингредиентов смешался в причудливый аромат, характерный для кабинета зелий. Генри аккуратно нарезал корень имбиря, стараясь соблюсти идеальную толщину ломтиков. Он знал, что от этого зависит эффективность зелья. Драко же, брежно бросал ингредиенты в котел, также заботясь о пропорциях и порядке.

Снейп молча наблюдал за работой учеников, время от времени делая замечания и снижая баллы за неряшливость. Его присутствие держало класс в напряжении. Генри старался не обращать внимания на пристальный взгляд профессора и сосредоточиться на своей работе.

Он тщательно перемешивал зелье, наблюдая, как оно меняет цвет и консистенцию.

В конце урока Снейп подошел к столу Генри, оценивая результат его работы. "Неплохо, Поттер, Малфой" — произнес он, не выражая ни похвалы, ни осуждения. "Зелье имеет нужный цвет и запах. Пять баллов Слизерину." Генри облегченно вздохнул. Похвала от Снейпа была редкостью, и он ценил ее. Он чувствовал удовлетворение от хорошо выполненной работы. Зельеварение, несмотря на всю свою сложность, приносило ему настоящее удовольствие.

После урока Генри остался немного задержаться в классе, чтобы привести в порядок свой стол. Он всегда старался оставлять рабочее место чистым, проявляя уважение к предмету и профессору. Драко, тем временем, уже выбежал из кабинета, спеша поскорее забыть о неудачном уроке.

Когда Генри уже собирался уходить, Снейп окликнул его. "Поттер, задержитесь на минуту." Генри удивленно обернулся. Что еще нужно было профессору? Он подошел к столу Снейпа, стараясь сохранять спокойствие.

"Ваш с Драко интерес к зельеварению достоин похвалы," — неожиданно произнес Снейп. "У вас есть талант, Поттер. Но помните, талант требует постоянного развития и усердной работы. Не останавливайтесь на достигнутом." С этими словами Снейп отпустил Генри. Поттер вышел из кабинета зелий, чувствуя легкую эйфорию. Слова Снейпа задели в нем какие-то струны, пробудив еще больший интерес к зельеварению. Он был полон решимости продолжать учиться и совершенствоваться в этом сложном, но таком увлекательном искусстве.

Когда Генри вышел в коридор, он увидел Драко и Забини, лениво прислонившихся к стене. "Герни, живее! Пошли в Большой зал, до конца обеда осталось совсем немного".

Генри удивленно поднял брови, не ожидая увидеть своих приятелей. "Что вы тут делаете? Я думал, ты уже давно обедаешь, Драко."

Драко фыркнул, отталкиваясь от стены. "Я же твой друг, все-таки. Решил подождать, чтобы не обедать в одиночку. Да и Блейз тоже проголодался."

Забини кивнул, довольно улыбаясь. "Ага, а еще нам безумно интересно, о чем это Снейп с тобой так долго беседовал. Неужели он решил сделать тебя своим любимчиком, Поттер?"

Генри усмехнулся, качая головой. "Не думаю. Просто дал пару советов по зельеварению. Ничего особенного." Он не стал вдаваться в подробности, не желая делиться своим внезапным воодушевлением.

Втроем они направились в Большой зал, где уже вовсю кипела жизнь. Студенты смеялись, разговаривали и поглощали еду с неимоверной скоростью. Генри, Драко и Блейз заняли свои обычные места за столом Слизерина, присоединяясь к общему гаму. Несмотря на веселую атмосферу, Генри не мог отделаться от слов Снейпа. Он чувствовал, что в зельеварение действительно есть что-то особенное, что-то, что его привлекает и завораживает. И он был полон решимости исследовать этот мир дальше.

После ужина Генри Поттер сидел в гостиной Слизерина, у камина, и слушал, как Драко Малфой в очередной раз высмеивает Рона Уизли. Генри лишь усмехался, но в душе чувствовал легкий укол вины. Все же, где-то глубоко в глубине души он хотел подружиться с ними.

Но однажды, во время урока зельеварения, Рон Уизли, сгорая от злости, выкрикнул в адрес Генри обвинение в предательстве. Гермиона Грейнджер, обычно сдержанная и рассудительная, поддержала его. Их слова резали, как ножом: "Ты предал своих родителей! Ты предал все, за что они боролись! Ты выбрал тьму!" Генри огрызнулся в ответ, защищаясь, но их слова засели в нем глубоко.

После этого случая отношения между ними окончательно испортились. Рон и Гермиона стали для Генри воплощением всего, что он презирал в мире волшебников — слепой веры в идеалы, лицемерия и нежелания видеть другую сторону. Он видел в них лишь орудия Дамблдора, пешки в его сложной игре.

Драко, видя его подавленное состояние, предложил ему отвлечься, отправиться в теплицы и показать его новый эксперимент. Генри согласился. В конце концов, у него был свой путь, свой выбор, и он не позволит никому, даже памяти о родителях, сбить его с него. Он будет сильным, он будет достойным Слизерина, и однажды он докажет всем, что его выбор был правильным.

В теплицах царил свой, особенный мир. Влажный воздух, наполненный ароматами диковинных растений, действовал успокаивающе. Драко, с горящими от энтузиазма глазами, подвел Генри к небольшому столику, уставленному склянками и колбами.

"Смотри, что я придумал!" — воскликнул он, указывая на небольшой росток, светящийся изнутри мягким, изумрудным светом. "Я скрестил люминесцентный мох и обычную розу. Получилась светящаяся роза! Представляешь, как это круто?"

Генри был впечатлен. В этот момент, глядя на сосредоточенное лицо Драко, увлеченного своим творением, он почувствовал, что они действительно друзья. И это было важно. Дружба, которая не требовала объяснений, оправданий и жертв. Дружба, основанная на общих интересах и взаимном уважении.

Он улыбнулся Драко и, не сдержавшись, спросил: "А что будет, если добавить немного аконита?" Драко задумался, потом глаза его загорелись еще ярче. "Интересная идея! Надо попробовать!" И они, забыв обо всем на свете, погрузились в обсуждение нового эксперимента, забыв про обиды, предательства и пророчества. В этот момент существовали только они, магия и стремление к новым знаниям.

Альбус Дамблдор, величайший волшебник своего времени, вовсе не был тем всепрощающим старцем, каким его знала волшебная общественность. Под маской доброты и мудрости скрывался безжалостный стратег, одержимый жаждой абсолютной власти. Его дружба с Геллертом Гриндевальдом была не просто юношеским увлечением, а тщательно спланированным союзом двух амбициозных волшебников, мечтавших установить новый мировой порядок. Когда стало ясно, что Гриндевальд зашел слишком далеко в своей жестокости, Дамблдор хладнокровно предал своего друга, чтобы занять место героя и единолично контролировать ситуацию.

Именно Дамблдор, играя на тщеславии и жажде знаний молодого Тома Риддла, подтолкнул его к темным искусствам, превратив его в могущественного, но предсказуемого противника. Он знал, что Волдеморт станет идеальным инструментом для консолидации власти в его руках. Дамблдор годами манипулировал им, направляя его действия и тщательно подготавливая почву для своего восхождения.

Смерть Лили и Джеймса Поттеров была не случайностью, а тщательно спланированным ходом в долгосрочной игре Дамблдора. Он знал, что сирота "Гарри Поттер", окруженный легендами о выживании, станет мощным символом надежды и сопротивления. Но самое главное, он станет послушным орудием в руках Дамблдора, слепо верящим в его мудрость и доброту.

Дамблдор собирался использовать "Гарри" как пешку в своей шахматной партии, жертвуя жизнями других, чтобы обеспечить победу в будущем. Он манипулировал событиями, подстраивал обстоятельства и направлял мысли окружающих, чтобы достичь своей конечной цели — единоличного правления волшебным миром, прикрытого маской всеобщего благодетеля. Его истинное лицо оставалось скрытым от глаз наивных и доверчивых, верящих в легенду о великом и добром волшебнике Альбусе Дамблдоре.

Но всего многолетние планы были оборваны одной фразой — "Слизерин," — прокричала шляпа, повергая зал в оцепенение. "Гарри", не обращая внимания на шокированные взгляды, направился к столу змеиного факультета, предвкушая новую главу своей жизни.

Тем временем, в кабинете директора царила напряженная тишина. Дамблдор, понимая, что контроль над Поттером утрачен, лихорадочно искал выход. Вместо того, чтобы искать приключения и разгадывать тайны, "Гарри" погружается в учёбу. Он проявляет неожиданную тягу к зельеварению, где под руководством профессора Снейпа, несмотря на его язвительные замечания, проявляет недюжинный талант. Заклинания даются ему легко, а история магии, вопреки всеобщему мнению, оказывается на удивление увлекательной.

"Гарри" не обращает внимания на слухи о философском камне. Он слишком занят зубрежкой заклинаний и оттачиванием своих навыков. Квиддич его не интересует, а дружба с Роном и Гермионой так и не завязывается. Он находит общий язык с Драко Малфоем, которым должен враждовать.

Дамблдор недоволен, столько планов насмарку из-за одного паршивого ребенка, который не хочет играть свою роль в его грандиозном плане. Планы приходится менять и его взгляд остановился на Невилле Долгопупсе, неуклюжем, но храбром мальчике, в чьих жилах текла кровь истинного гриффиндорца. "Быть посему," — пробормотал старик, принимая тяжелое решение. Звание Избранного, как непосильная ноша, перекладывалось на плечи Невилла.

В то время как Генри совершенствовал свои навыки, Невилл, под чутким руководством Дамблдора, становился новым героем Хогвартса. Он, вопреки своей неуклюжести, раз за разом проявлял храбрость и отвагу, спасая друзей из опасных ситуаций. Сюжет о философском камне разворачивался вокруг него, а Рон и Гермиона, забыв о Генри, стали его верными спутниками.

Дамблдор наблюдал за Невиллом с удовлетворением. Его план, хоть и с изменениями, реализовывался. Новый Избранный был полон решимости и готов пожертвовать собой ради общего блага. Старик надеялся, что Невилл не разочарует его, в отличие от "Гарри", который предпочел книги приключениям.

Тем временем, Генри, совершенно не интересуясь судьбой философского камня, продолжал оттачивать свое мастерство. Он чувствовал, что впереди его ждет нечто большее, чем роль героя. Он стремился к знаниям и власти, мечтая о времени, когда сможет сам определять свою судьбу. И Слизерин, вопреки всеобщему мнению, стал для него идеальным местом для достижения этих целей.

Невилл, задыхаясь, протащил Рона за угол коридора. Сердце колотилось, словно бешеная птица, грозясь вырваться из груди. В руках дрожали палочки. "Рон, ты уверен, что тролль здесь?" — прошептал Невилл, стараясь не выдать страх. Рон кивнул, бледный как полотно. "Дамблдор предупреждал! Он говорил, что тролль прорвался в замок. Гермиона… она наверняка в опасности!"

Они крадучись двинулись дальше, ориентируясь на жуткий грохот, доносившийся из-за поворота. Запах стоял отвратительный — смесь плесени, сырой земли и чего-то неописуемо гнилостного. Вдруг Рон остановился, схватив Невилла за рукав. "Стоп! У меня… у меня нет палочки!" Невилл в ужасе посмотрел на друга. Рон сглотнул, виновато улыбаясь. "Видимо, потерял… когда убегал от пикси на уроке заклинаний".

На этот раз Невилл был готов бежать сам. Один, без палочки против тролля? Это было самоубийство! Но образ Гермионы, одинокой и беззащитной, заставил его остаться. Он глубоко вздохнул. "Хорошо, Рон. Слушай меня внимательно. Я отвлеку тролля, а ты… ты найди что-нибудь, чем можно его ударить. Что угодно!"

С этими словами Невилл, дрожа всем телом, выскочил из-за угла. Тролль, огромный и отвратительный, с тупым выражением на морде, стоял посреди коридора, размахивая дубиной. Гермионы нигде не было видно. "Эй, ты, зеленокожий увалень!" — завопил Невилл, стараясь, чтобы голос звучал уверенно. Тролль повернул к нему свою уродливую голову. "Я — Невилл Долгопупс! И я вызываю тебя на дуэль!" Тролль оскалился, обнажив гнилые зубы, и двинулся на Невилла. Все шло совсем не так, как в книгах… И где, черт возьми, Гермиона?

Невилл, сглотнув ком в горле, поднял палочку. "Акцио… Акцио… хоть что-нибудь!" — прошептал он, но палочка лишь слабо заискрилась. Заклинание не сработало. Тролль заревел и замахнулся дубиной. Невилл отпрыгнул в сторону, едва успев увернуться. Дубина с грохотом врезалась в стену, обвалив кусок штукатурки.

В этот момент из-за угла выскочил Рон, волоча за собой тяжелую рыцарскую статую. "Эй, рожа ты болотная!" — заорал он, из последних сил толкая статую на тролля. Статуя, набирая скорость, врезалась троллю в ноги. Тот взревел от боли и упал, повалив за собой несколько доспехов.

Из-под груды железа вынырнула Гермиона, вся в пыли и с испуганным взглядом. "Рон! Невилл! Что вы здесь делаете? Бегите отсюда!" — закричала она, но было уже поздно. Тролль, с трудом поднявшись на ноги, окинул их злобным взглядом.

Невилл и Рон переглянулись. Они были безоружны и втроем против разъяренного тролля. Но отступать было некуда. "Мы не оставим тебя, Гермиона!" — твердо сказал Невилл, поднимая палочку. Рон кивнул, хватая обломок доспеха. "Вместе мы справимся!"

В этот момент раздался громкий хлопок, и в коридоре появился Дамблдор. "Довольно!" — властно произнес он, взмахнув палочкой. Тролль замер, словно парализованный, и через мгновение бесследно исчез.

Дамблдор окинул взглядом троицу перепуганных, но решительных учеников. В его глазах читалось одновременно удивление и одобрение. "Надеюсь, у вас есть веские причины находиться здесь, в столь поздний час, и в компании горного тролля," — спокойно произнес директор, его голос, однако, звучал достаточно серьезно, чтобы заставить их поежиться.

Гермиона, первой придя в себя, попыталась объяснить ситуацию, запинаясь и краснея. Она рассказала о своей глупой ссоре с Роном, о том, как ей было стыдно и одиноко, и как она не заметила, как забрела в этот коридор. Рон и Невилл, перебивая друг друга, добавили, что пришли ее искать, беспокоясь о ней.

Дамблдор слушал внимательно, не перебивая. Когда они закончили, он вздохнул. "Ваша храбрость заслуживает похвалы, — сказал он, — но необдуманные поступки могут иметь серьезные последствия. Десять очков Гриффиндору за проявленную смелость и десять очков с каждого за нарушение комендантского часа и неосмотрительность."

Затем, Дамблдор внимательно посмотрел на них и произнес тихим голосом: "Вы доказали сегодня, что дружба и верность могут преодолеть даже самые страшные опасности. Но помните, настоящая сила заключается не только в смелости, но и в мудрости и умении принимать правильные решения." С этими словами, он улыбнулся, и ребята почувствовали, как напряжение, висевшее в воздухе, постепенно рассеивается. Дамблдор был доволен как никогда, его новая пешка — Невилл Долгопупс, идеально вписывается в его планы.

Когда Дамблдор развернулся, чтобы уйти, его взгляд задержался на Невилле чуть дольше обычного. В этих глазах, обычно лучистых и добрых, мелькнуло что-то неуловимо холодное и расчетливое. Никто из учеников не заметил этого, увлеченный пережитым. Лишь директор знал, что сегодняшний инцидент стал важной вехой в истории, которая только начинает разворачиваться.

* * *

На следующее утро гул обсуждений прокатился по всему Хогвартсу, словно гроза, разделив учеников на два непримиримых лагеря. Одни шептались о безрассудстве Рона, Невилла и Гермионы, по их мнению, троица, словно мотыльки, бездумно летела на пламя опасности, не ценя дарованную жизнь. Другие же, напротив, превозносили их до небес, видя в дерзком поступке отвагу истинных героев. Драко, разумеется, принадлежал к первой, злобно шипящей категории.

"Генри, ты только слышал?" — ядовито процедил он, — "Дамблдор за этот идиотизм снял с них всего тридцать баллов! Будь на их месте кто-то из Слизерина, с нас бы содрали не меньше сотни, да и баллами дело бы не ограничилось! Декан лично спустил бы с нас семь шкур за такое".

Драко бросил испепеляющий взгляд в сторону стола Гриффиндора, в котором клокотала ненависть и зависть.

Генри согласно кивнул, тщательно размазывая масло по тосту. "Справедливости ради, Драко, надо признать, что поступок у них был довольно смелый. Идиотский, конечно, но смелый. К тому же, тролль в замке — это уже серьезный промах преподавателей. Может, Дамблдор решил таким образом немного сгладить ситуацию?"

"Сгладить ситуацию? — взвился Драко, едва не подавившись тыквенным соком. — Он поощряет идиотизм! Завтра каждый дурак полезет на рожон, зная, что Дамблдор прикроет его спину, всего лишь сняв пару очков!"

За столом Гриффиндора тем временем царила несколько иная атмосфера. Рон, Невилл и Гермиона, смущенно переглядываясь, принимали поздравления от сокурсников. Чувство гордости смешивалось с осознанием совершенной глупости. Гермиона, украдкой поглядывая на профессора Флитвика, старалась вести себя как можно прилежнее. Рон, напротив, наслаждался вниманием, рассказывая приукрашенную версию вчерашних событий. Невилл, обычно тихий и незаметный, ощущал себя настоящим героем.

Генри усмехнулся, наблюдая за вспышкой гнева на лице Драко. "Ну, не знаю, Драко. Может, и так. Но ты эе знаешь Дамблдор часто действует необдуманно".

Драко презрительно фыркнул. "Действительно, чему удивляться." Он демонстративно отвернулся, принимаясь с аппетитом за бекон. Тема была закрыта, по крайней мере, для него.

Вскоре в Большом зале появился профессор Снейп, его черная мантия развевалась за ним, словно зловещее предзнаменование. Он прошелся вдоль стола Слизерина, бросая на учеников короткие, оценивающие взгляды. Драко, стараясь не привлекать лишнего внимания, сосредоточился на завтраке, но почувствовал, как по спине пробежал холодок. Снейп остановился возле него.

"Мистер Малфой," — прозвучал его тихий, но от этого еще более зловещий голос, — "Я надеюсь, вы осознаете, что подобная выходка как вчера, недопустима для учеников Слизерина. Мы ценим хитрость и осторожность. Я надеюсь, что в следующий раз вы вернетесь в спальню до отбоя."

Драко вздрогнул, но постарался сохранить невозмутимое выражение лица. "Да, профессор," — пробормотал он.

Снейп бросил на него еще один пронзительный взгляд, затем медленно двинулся дальше. Драко выдохнул с облегчением, но осадок остался. Ему было ясно, что Снейп недоволен, и это могло иметь неприятные последствия. Он бросил взгляд на стол Гриффиндора, где Рон увлеченно жестикулировал, рассказывая очередную байку.

Генри, ощущая гнетущую ауру вокруг Драко, осторожно кашлянул. "Не принимай близко к сердцу, Драко. Снейп всегда таков. Ему необходимо подчеркнуть своё превосходство, упиться властью. Пойдем, нас ждут занятия. А после, ты с головой окунешься в свои оранжереи, продолжишь алхимические изыскания, а я… я пойду осаждать кабинет Снейпа, выпрашивая дополнительные занятия. Пока гриффиндорцы самоотверженно, но бездумно бросаются в пучину приключений, мы будем ковать себя, оттачивать мастерство, чтобы в будущем стать не просто достойными, но и значимыми фигурами."

Драко лишь грустно улыбнулся. Он знал, что Генри прав, и это немного облегчало его чувства. В течение дня Драко старался сосредоточиться на занятиях, но мысли то и дело возвращались к утренней сцене в Большом зале. Он видел, как Рон, Невилл и Гермиона обменивались самодовольными улыбками, купаясь в лучах славы, незаслуженной, по его мнению.

После уроков, как и планировалось, Драко направился в теплицы. Занятие травологией успокаивало его, позволяло сосредоточиться на чем-то конкретном, осязаемом. Он тщательно ухаживал за своими подопечными, разговаривал с ними, словно с живыми существами. В этом зеленом уголке Хогвартса он чувствовал себя в своей стихии, вдали от завистливых взглядов и несправедливых обвинений.

Вечером, вернувшись в гостиную Слизерина, Драко почувствовал себя немного лучше. Разговор с Генри, успокаивающая атмосфера родных стен немного уняли гнев. Он знал, что месть не выход, что истинное величие заключается в умении контролировать свои эмоции, направлять их в нужное русло. Он продолжит учиться, развиваться, совершенствовать свои навыки. Он станет тем, чье слово будет весить золото, чье присутствие заставит замолчать самых дерзких. Он станет тем, с кем будут считаться.

Погрузившись в учебники по трансфигурации, Драко старался не думать о гриффиндорском трио. Он понимал, что зависть — разрушительное чувство, и позволял ей отравлять себя. Лучше сосредоточиться на учебе, на достижении тех целей, которые он сам себе поставил. Магия была его страстью, его призванием, и он не позволит каким-то недалеким выскочкам сбить его с пути.

В один из вечеров, когда он допоздна задержался в библиотеке, его окликнул профессор Снейп. Драко замер, ожидая очередной порции упреков. Однако, на этот раз тон профессора был иным. "Мистер Малфой, — произнес Снейп, — я вижу, что вы усердно работаете. Это достойно похвалы. Однако, не забывайте, что знания — это сила, и эту силу нужно уметь использовать. Будьте рассудительны, мистер Малфой. Не позволяйте эмоциям затмевать разум."

Драко кивнул, пораженный словами профессора. Он всегда считал Снейпа строгим и беспристрастным, но сейчас он увидел в нем что-то вроде наставника. "Спасибо, профессор," — пробормотал он.

После разговора со Снейпом, Драко почувствовал прилив сил. Он понял, что его старания не остаются незамеченными, что его ценят за его ум и амбиции. Он и дальше будет двигаться к своей цели, не обращая внимания на зависть и злобу. Он докажет всем, что достоин лучшего, что он — настоящий Малфой.

* * *

Дамблдор, вопреки ожиданиям, не стал наказывать Рона, Невилла и Гермиону за их столкновение с троллем. Это решение, казалось, разожгло пламя ненависти в рядах Слизерина. Директор предвидел, как эмоциональные натуры вроде Драко не оставят этот инцидент без ответа, жаждая мести. Однако неделя наблюдения за слизеринцами принесла Дамблдору лишь разочарование. Казалось, судьба троицы гриффиндорцев их совершенно не волновала. Все попытки спровоцировать конфликт разбивались о стену безразличия. Более того, Драко и Генри, к удивлению, и вовсе пропадали в библиотеке, погружённые в книги.

Альбус был озадачен. Он рассчитывал на предсказуемую реакцию, на всплеск подросткового гнева, на тщательно спланированные пакости и колкости, но вместо этого получил нечто совершенно иное — подозрительное спокойствие. Он несколько раз задерживался в коридорах, надеясь случайно подслушать их разговоры, но все, что ему удавалось услышать, касалось исключительно учебных тем и сложных заклинаний.

Подозрения начали закрадываться в его разум. Не могло ли это быть частью какого-то хитроумного плана? Может, они готовят что-то масштабное, что-то такое, что потребует от них сосредоточенности и молчания? Он поделился своими опасениями с профессором МакГонагалл, но она лишь пожала плечами. "Дети растут, Альбус. Возможно, они просто повзрослели", — сказала она. Но Дамблдор не был уверен. Он слишком хорошо знал человеческую природу, особенно природу слизеринцев.

Однажды ночью, когда луна освещала замок своим серебристым светом, Дамблдор не смог больше сдерживать любопытство. Он использовал заклинание невидимости и проскользнул в библиотеку. То, что он увидел, повергло его в шок. Драко и Генри сидели за столом, склонившись над древним фолиантом. Их лица были серьезными и сосредоточенными. Они что-то шептали друг другу, указывая на странные символы и диаграммы. Дамблдор приблизился, стараясь не издавать ни звука, и услышал обрывки фраз: "Защита от темных искусств…", "Расширенный курс зельеварения …", "Алхимия, древнее искусство…".

Он понял. Они не готовились к мести. Они готовились к чему-то гораздо более серьезному. Они изучали темные искусства, стремясь к знаниям, которые могли изменить все. И Дамблдор осознал, что его предчувствия оказались верными. Это спокойствие было лишь маской, скрывающей за собой бурю способную помешать его грандиозным планам.

Дамблдор отступил в тень, ощущая, как по спине пробегает холодок. Он не мог допустить, чтобы эти двое помешали его планам. Знания о темных искусствах, особенно в руках амбициозных слизеринцев, могли привести к катастрофическим последствиям. Необходимо было действовать, но как? Прямое вмешательство могло лишь подтолкнуть их к еще большей скрытности и упрямству.

Дамблдор вернулся в свой кабинет, чувствуя себя как никогда уязвимым. Он всегда считал себя стратегом, мастером шахматной партии, где каждая фигура предсказуема и управляема. Но Драко и Генри вышли за рамки его расчетов, превратив игру в нечто непредсказуемое. Он провел бессонную ночь, перебирая в уме возможные сценарии и контрмеры.

Утром, приняв решение, он вызвал к себе Северуса Снейпа. Доверие к нему было подорвано годами взаимных упреков и невысказанных обид, но Дамблдор знал, что именно Снейп сможет понять мотивы слизеринцев и найти способ повлиять на них. "Северус, — начал он, — мне нужна твоя помощь. Драко Малфой и Генри Поттер проявляют нездоровый интерес к темным искусствам. Я хочу, чтобы ты выяснил, что именно они ищут, и, если потребуется, пресек их изыскания". Снейп, нахмурившись, выслушал Дамблдора. В его глазах мелькнуло что-то, похожее на понимание и, возможно, даже на одобрение. "Я займусь этим, Альбус. Но помни, они слизеринцы. У них в крови умение скрывать свои истинные намерения".

Северус Снейп, не терпевший промедлений, едва завидев старосту Слизерина, властным жестом повелел привести к нему Поттера и Малфоя для немедленного разговора. Пока староста спешил исполнить приказ, Снейп, предчувствуя долгую и непростую беседу, скомандовал эльфу приготовить чай с закусками на троих. Едва аромат чая начал наполнять кабинет, в дверь несмело постучали. Дверь приоткрылась, и в проеме появилась Джемма Фарли. Староста, робко улыбнувшись, произнесла: "Я привела Драко и Генри, как вы и просили, профессор".

Снейп кивнул, пропуская старосту вперед. "Оставьте нас, Джемма. И спасибо". Дверь бесшумно закрылась, и в кабинете воцарилась напряженная тишина. Драко и Генри стояли, словно изваяния, ожидая гневной тирады. Снейп же, как всегда, был невозмутим.

"Садитесь", — коротко бросил он, указывая на два кресла напротив своего стола. Малфой и Поттер переглянулись, но подчинились. Снейп подождал, пока они не усядутся, и медленно, с наслаждением сделал глоток чая. "Итак, — начал он, пристально глядя на обоих, — Альбус Дамблдор поделился со мной своими… опасениями относительно ваших склонностей к темной магии". Он сделал паузу, словно давая им возможность оправдаться.

Драко первым нарушил молчание. "Мы всего лишь расширяем свои знания, профессор. Разве это запрещено?" — его тон был вызывающим, но в глазах читалось беспокойство. Генри молчал, наблюдая за Снейпом, словно пытаясь предугадать его следующий шаг.

Снейп усмехнулся. "Знания — это сила, Малфой. Но сила без контроля — это катастрофа. И я, как никто другой, знаю, к каким последствиям может привести необдуманное увлечение темными искусствами. Дамблдор хочет, чтобы я пресек ваши изыскания, но я предлагаю вам сделку. Я буду вашим наставником. Я направлю вас по пути знаний, но вы будете делиться со мной всем, что узнаете. В противном случае, я буду вынужден сообщить директору о вашей нездоровой тяге к запретному". Снейп откинулся на спинку кресла, ожидая их ответа. Игра началась.

Драко заметно напрягся, но быстро взял себя в руки. "И что нам это даст, профессор? Зачем нам делиться с вами нашими открытиями?" — в его голосе прозвучало недоверие.

Снейп отставил чашку и сложил руки на столе. "Я дам вам то, что Дамблдор никогда не даст — правду. Я не буду утаивать от вас сложные и опасные знания, если увижу, что вы готовы их принять. Я научу вас контролировать свою силу и использовать ее во благо. Но помните, — его голос стал холоднее, — ложь и утаивание я не прощаю. Если я почувствую, что вы что-то скрываете, наша сделка будет расторгнута, и я лично позабочусь о том, чтобы вы пожалели о своем выборе".

Генри, до этого сохранявший молчание, наконец заговорил. "Каковы ваши гарантии, профессор? Как мы можем быть уверены, что вы не используете наши знания против нас?"

Снейп пристально посмотрел на Поттера. "Гарантии? В этом мире, Поттер, нет никаких гарантий. Но у вас есть мой опыт и моя репутация. Я никогда не нарушал своих обещаний. А теперь, решайте. Вы соглашаетесь на мои условия, и я стану вашим наставником, или отказываетесь, и я докладываю Дамблдору о ваших опасных увлечениях". Он выдержал паузу, давая им время обдумать его предложение. Судьба их дальнейшего обучения висела на волоске.

Драко переглянулся с Гарри. В глазах Поттера читалось сомнение, но и любопытство. Он явно взвешивал все "за" и "против", пытаясь понять, насколько можно доверять Снейпу. Малфой, напротив, уже почти принял решение. Возможность получить знания, недоступные другим, была слишком заманчивой, чтобы от нее отказаться.

"Хорошо, профессор, — медленно произнес Драко, — мы согласны. Но у нас тоже есть условия. Мы оставляем за собой право не делиться информацией, которую считаем слишком личной или опасной. И мы хотим знать, зачем вам все это нужно. Какова ваша конечная цель?"

Снейп слегка приподнял бровь, словно ожидая подобного ответа. "Ваши условия приемлемы. Что касается моей цели… Позвольте мне сказать так: я хочу видеть, как сила, которой вы обладаете, используется правильно. Я хочу быть уверен, что ваши таланты не будут потрачены впустую или, хуже того, использованы во зло. Я вижу в вас потенциал, который вы сами пока не осознаете."

Он снова взял свою чашку и сделал небольшой глоток. "Теперь, когда мы пришли к соглашению, предлагаю перейти к делу. Расскажите мне о своих последних… экспериментах. Не утаивайте ничего важного. Помните, я не прощаю лжи." В его голосе снова прозвучало предостережение, заставляя Драко и Гарри почувствовать легкий холодок. Начало было положено, но они оба понимали, что впереди их ждет долгий и тернистый путь.

Драко начал первым, и в его голосе звучала натянутая струна: "Я знаю о ваших теплых отношениях с отцом, но сомневаюсь, что он делился с вами моей… склонностью к травологии и целительству. Когда он узнал, разразился настоящей бурей. Кричал, что эта сила ничтожна, что я недостоин быть наследником. Мама, к счастью, поддержала меня. Она устроила мне лабораторию в своей оранжерее, и целый год до Хогвартса я провел там, словно зачарованный. Экспериментировал, выводил новые виды растений, шлифовал старые, изучал их взаимодействие с зельями."

Снейп слушал, не перебивая, лишь изредка поглядывая на Драко с едва заметным интересом. Он знал Люциуса Малфоя, его предубеждения и амбиции. Но то, что Драко питал интерес к травологии и целительству, стало для него неожиданностью. "Продолжай, Малфой", — коротко бросил он, давая понять, что заинтересован в продолжении рассказа.

Драко, почувствовав ободрение, продолжил более уверенно. "В основном, я занимался созданием новых видов целебных растений, скрещивал разные сорта, изучал их свойства и пытался усилить их эффект. У меня даже получилось вывести несколько новых видов, обладающих уникальными целительными свойствами. Но, к сожалению, некоторые мои эксперименты оказались неудачными, и я случайно создал несколько довольно опасных растений. Ядовитые, быстро разрастающиеся, с непредсказуемыми реакциями на зелья…" Он замолчал, словно ожидая реакции Снейпа.

Снейп нахмурился. "Опасные растения? Это уже интересно. Расскажи подробнее о них. И не пытайся приукрасить или скрыть что-либо. Я должен знать, с чем имею дело".

Драко вздохнул. "Ну, например, я создал один вид лианы, которая очень быстро разрастается и обладает сильным парализующим эффектом. Касание ее листьев вызывает мгновенный паралич, который может длиться несколько часов. А еще я создал цветок, пыльца которого вызывает сильнейшие галлюцинации. В небольших дозах она может быть даже полезной, но в больших — смертельно опасна." Он замолчал, чувствуя, как напряжение в кабинете нарастает. Снейп молчал, обдумывая услышанное. В воздухе висела тишина, нарушаемая лишь тихим потрескиванием огня в камине.

Снейп медленно поднялся из-за стола и подошел к окну, всматриваясь в темнеющий горизонт. Тишина затягивалась, и Драко не знал, чего ожидать. Наконец, Снейп повернулся, и в его глазах не было ни гнева, ни удивления, лишь холодный, расчетливый интерес.

"Ты понимаешь, Малфой, что создал не просто опасные растения, а потенциальное оружие?" — спросил Снейп, его голос был ровным и спокойным. "Такие вещи не должны существовать без должного контроля. Они могут попасть не в те руки и причинить непоправимый вред."

Драко опустил взгляд. "Я понимаю, профессор. Я не собирался использовать их во зло. Я лишь хотел внести свой вклад в развитие травологии и целительства."

"Наивность, Малфой, всегда была вашей слабостью", — усмехнулся Снейп. "Однако, не стоит торопиться с выводами. То, что ты создал, может быть использовано и во благо. Необходимо лишь научиться контролировать и использовать эти растения правильно. Я вижу в тебе потенциал, Малфой. Потенциал, который нельзя упустить." Снейп подошел ближе и пристально посмотрел Драко в глаза. "Я предлагаю тебе сотрудничество. Ты будешь работать под моим руководством, и мы вместе изучим твои создания. Но помни, Малфой, цена ошибки в этом деле очень высока."

Драко поднял голову, удивленный предложением. Он ожидал наказания, порицания, возможно, даже исключения из школы, но никак не сотрудничества. В его голове промелькнули картины будущего: совместные исследования, сложные эксперименты, новые открытия. Возможность учиться у самого Снейпа была бесценной.

"Я согласен, профессор", — ответил Драко, стараясь скрыть волнение. "Я сделаю все, чтобы оправдать ваше доверие."

Снейп кивнул, его губы тронула легкая усмешка. "Отлично. Тогда приступим позже. Расскажешь потом мне все о процессе создания этих растений. Какие ингредиенты ты использовал? Какие заклинания применял? Никаких секретов, Малфой. Полная откровенность — залог нашего успеха."

А теперь твоя очередь, Генри, поведай нам свою историю".

"Профессор, вам прекрасно известно о моей страсти к зельеварению. Я не раз обращался к вам с просьбой о дополнительных занятиях", — проговорил Генри с невинной улыбкой, надеясь, что его уловка сработает.

Снейп приподнял бровь, явно не впечатленный наивностью Генри. "Увлечение, говоришь? Я думаю, это скорее граничит с одержимостью, Поттер. И, как показывает практика, одержимость может привести к весьма… непредсказуемым последствиям. Особенно, когда дело касается запрещенных ингредиентов и темной магии."

Генри почувствовал, как его щеки заливает краска. Он знал, что Снейп видит его насквозь. "Я… я понимаю, профессор. Я готов рассказать все, что знаю. Но я никогда не использовал темную магию, честно."

Снейп выдержал паузу, внимательно изучая лицо Генри. "Хорошо. Я хочу, чтобы ты начал с самого начала. Пожалуй начни со своей магической предрасположенности".

Генри глубоко вздохнул, собираясь с мыслями. "Уже в раннем возрасте мама Эмилия заметила, что зелья даются мне легче, чем другим. Она говорила, я чувствую запахи ингредиентов острее, чем другие, будто сами травы шепчут мне свои тайны. Я предвидел реакции, подбирал пропорции с интуитивной точностью, словно ведомый незримой рукой. К сожалению, судьба распорядилась так, что я не мог полноценно развивать свой дар. Зелья давались маме с огромным трудом, она лишь смогла передать мне самые азы. Остальные знания я добывал из пыльных страниц старинных фолиантов. А когда я поступил в Хогвартс, у меня наконец-то появилась возможность воплотить в жизнь те алхимические грезы, что рождались в тишине домашней библиотеки."

Снейп молча кивнул, давая понять, что слушает. "Старинные книги, говоришь? Интересно. И что же ты там нашел, Поттер? Неужели рецепты философского камня или эликсира бессмертия?" В его голосе сквозила язвительная насмешка, но Генри не поддался на провокацию.

"Ничего подобного, профессор. В основном, это были старые семейные записи о различных зельях и их свойствах. Я находил рецепты, которые давно уже не преподают в школе, зелья с необычными ингредиентами и сложными процессами приготовления. Меня всегда привлекала сложность и таинственность зельеварения, возможность создавать что-то новое, изменяющее реальность."

Генри продолжил рассказ, описывая свои первые эксперименты, удачные и не очень. Он говорил о часах, проведенных в библиотеке, о поисках редких ингредиентов, о радости открытия и горечи ошибок. Он упомянул о своих исследованиях в области лечебных зелий, о попытках создать более эффективные противоядия и ускорители регенерации.

"Я всегда старался использовать свои знания во благо, профессор", — закончил Генри, глядя прямо в глаза Снейпу. "Я никогда не ставил перед собой цели создать что-то опасное или вредоносное. Но я признаю, что мои эксперименты иногда выходили из-под контроля, и я готов понести ответственность за свои ошибки."

Снейп внимательно слушал, не перебивая. Его черные глаза, казалось, проникали в самую душу Генри, пытаясь разглядеть там истинные мотивы и намерения. Когда Генри закончил говорить, в кабинете повисла тишина, нарушаемая лишь тихим тиканьем часов на каминной полке.

"Твои слова звучат убедительно, Поттер", — наконец произнес Снейп, его голос был ровным и бесстрастным. "Но слова — всего лишь слова. Меня интересуют факты и результаты твоих экспериментов. Покажи мне, что ты умеешь. Докажи, что ты сможешь стать моим учеником."

Снейп подошел к столу и достал из ящика небольшой флакон с мутной жидкостью. "Это — сложное зелье, разработанное мной для одного из моих проектов. Оно обладает уникальными свойствами, но его приготовление требует точности и опыта. Я хочу, чтобы ты попытался воссоздать его, используя только те знания, которые ты получил из старых книг. Если ты справишься, я поверю в искренность твоих слов."

Генри принял флакон и внимательно осмотрел его. Он почувствовал вызов, но не испугался. Это был шанс доказать Снейпу, что он не просто увлекающийся мальчишка, а талантливый зельевар, способный на многое. Он кивнул, принимая вызов, и пообещал Снейпу, что сделает все возможное, чтобы оправдать его ожидания.

Генри вышел из кабинета Снейпа с флаконом в руках, его мысли были заняты предстоящей задачей. Он понимал, что это не просто проверка знаний, а испытание на доверие. Снейп, человек, которого он всегда боялся и уважал, дал ему шанс доказать свою ценность. Он не мог его упустить.

Пока в библиотеке Генри погрузился в изучение старинных книг по зельеварению. Драко и Снейп всю ночь провели в лаборатории, погруженные в мир трав и зелий. Снейп задавал вопросы, Драко отвечал, вспоминая каждую деталь своего эксперимента. С каждым новым словом, с каждым новым объяснением, Снейп становился все более заинтересованным. Драко чувствовал, что его работа действительно важна, что он на пороге чего-то великого. И, возможно, самое главное, он чувствовал уважение Снейпа, уважение, которое было намного ценнее любой похвалы.

* * *

Генри чувствовал, как азарт охватывает его, как желание разгадать загадку зелья Снейпа становится все сильнее.

На следующий день Генри приступил к приготовлению зелья. В подземелье, освещенном лишь тусклым светом факелов, он тщательно смешивал ингредиенты, строго следуя инструкциям, найденным в книгах. Каждое движение было выверено, каждая капля отмерена с точностью до миллиграмма. Он чувствовал себя алхимиком, стремящимся к созданию философского камня.

Час за часом Генри колдовал над котлом, наблюдая за изменением цвета и консистенции зелья. Он понимал, что малейшая ошибка может привести к катастрофе. Но он был полон решимости и уверенности в своих силах. Он знал, что должен справиться, чтобы доказать Снейпу, что он достоин его уважения.

Когда зелье было готово, Генри с тревогой и надеждой взглянул на него. Оно было похоже на оригинал, но лишь Снейп мог сказать наверняка, удалось ли ему воссоздать его. Он набрал зелье в небольшой флакон и отправился в кабинет профессора, готовый к любому исходу.

В кабинете Снейпа царила привычная полутьма. Профессор сидел за своим столом, погруженный в чтение какого-то фолианта. Услышав шаги Генри, он поднял взгляд, и его черные глаза, казалось, пронзили юношу насквозь.

"Я закончил, профессор," — тихо произнес Генри, протягивая Снейпу флакон. Снейп взял его, не говоря ни слова, и внимательно изучил содержимое. Он повертел флакон в руках, поднес к свету, принюхался. На лице его не отражалось никаких эмоций. Наконец, он откупорил флакон и сделал небольшой глоток.

Время, казалось, остановилось. Генри затаил дыхание, ожидая вердикта. Снейп медленно проглотил зелье и, помолчав еще несколько секунд, произнес: "Неплохо, Поттер. Очень неплохо." В его голосе не было ни тени насмешки, лишь сдержанное признание. "Однако, есть небольшие отклонения в послевкусии. Чувствуется недостаток эссенции лунного света. Но в целом, работа выполнена достойно."

Генри почувствовал, как с плеч сваливается огромный груз. Он улыбнулся, и эта улыбка была искренней и радостной. Он доказал, что способен на большее, чем от него ожидали. Он завоевал уважение человека, которого боялся и уважал. "Спасибо, профессор," — сказал он, чувствуя, как в горле стоит комок. Снейп кивнул, и в его глазах мелькнуло подобие одобрения. "Генри, в какие дни ты свободен для дополнительных занятий? Предлагаю три дня в неделю".

Генри был в восторге. Несколько недель он осаждал мастера просьбами о дополнительных занятиях, и вот, наконец, ему выпал шанс прикоснуться к тайнам зельеварения под руководством самого прославленного мастера. Возможность углубить свои знания кружила голову слаще любого сваренного им зелья.

"Я… я свободен по понедельникам, средам и пятницам, профессор," — запинаясь, ответил Генри, стараясь скрыть волнение. Снейп кивнул, словно уже знал ответ. "Хорошо. В семь вечера, здесь. Не опаздывать." Он снова погрузился в чтение фолианта, давая понять, что разговор окончен.

Генри вышел из кабинета Снейпа, окрыленный успехом. Теперь ему предстояло не только углубленно изучать зельеварение, но и делать это под руководством самого Северуса Снейпа. Он представлял, какие знания и навыки он сможет приобрести, работая с таким мастером. Он был готов к любым трудностям, к любым испытаниям. Он знал, что Снейп не будет делать ему поблажек, но именно это и было ему нужно.

Всю оставшуюся часть дня Генри провел в библиотеке, готовясь к первому занятию со Снейпом. Он перечитывал старые книги по зельеварению, освежая в памяти сложные рецепты и технологии. Он старался предугадать, какие вопросы ему может задать Снейп, и готовился к ним. Он хотел предстать перед профессором во всеоружии, показать, что он действительно достоин его внимания.

Вечером, за несколько минут до назначенного времени, Генри уже стоял у дверей кабинета Снейпа. Он глубоко вдохнул, стараясь успокоить волнение, и постучал. Дверь открылась, и на пороге появился Снейп. Его черные глаза, как обычно, смотрели пронзительно и изучающе. "Входи, Поттер," — сказал он, пропуская Генри в кабинет.

В кабинете было немного иначе, чем днем. На столе стояли котлы, колбы, мензурки и другие инструменты для зельеварения. В воздухе витал слабый запах трав и зелий. "Сегодня мы займемся изучением сложных противоядий," — произнес Снейп, указывая на стол. "Я хочу, чтобы ты изучил рецепт и попытался приготовить одно из них. Я буду наблюдать и давать указания." Генри кивнул, готовый к работе. Он понимал, что это только начало, но он был полон решимости пройти этот путь до конца.

Генри с энтузиазмом принялся за работу. Он внимательно прочитал рецепт, сверяясь с инструкциями и перечитывая их несколько раз, чтобы ничего не упустить. Он старался запомнить каждый ингредиент, каждую пропорцию, каждую мелочь. Он знал, что в зельеварение нет места ошибкам, что даже малейшая неточность может привести к непредсказуемым последствиям.

Снейп молча наблюдал за его действиями, не вмешиваясь и не давая никаких подсказок. Его взгляд был прикован к каждому движению Генри, к каждой его позе, к каждому выражению его лица. Генри чувствовал это пристальное внимание и старался не допустить ни малейшей оплошности. Он был сосредоточен и собран, как никогда раньше.

Постепенно, шаг за шагом, Генри следовал рецепту, добавляя ингредиенты в котел в строгой последовательности. Он тщательно измерял количество каждого ингредиента, используя колбы и мензурки. Он аккуратно перемешивал зелье, следя за тем, чтобы оно не пригорело и не выкипело. Он чувствовал, как его руки начинают уставать, но он не сдавался.

Через несколько часов зелье было готово. Оно имело странный цвет и запах, но Генри был уверен, что сделал все правильно. Он посмотрел на Снейпа, ожидая его оценки. Снейп подошел к столу, внимательно осмотрел зелье, понюхал его и даже попробовал на вкус. Затем он повернулся к Генри и произнес: "Неплохо, Поттер. Для первого раза неплохо." Генри почувствовал, как его сердце наполнилось радостью и гордостью. Он знал, что это только начало, но он уже сделал первый шаг на пути к мастерству в зельеварение.

Генри не мог скрыть улыбки. Похвала от Снейпа, пусть и такая сдержанная, была как глоток свежего воздуха в душной лаборатории. Он знал, что это не просто формальность, Снейп не разбрасывался комплиментами. Это означало, что он действительно увидел в нем потенциал.

"Однако, 'неплохо' недостаточно, Поттер," — продолжил Снейп, нарушив тишину. "Зельеварение требует не только точности, но и интуиции. Ты должен понимать, что происходит в котле, чувствовать зелье, предвидеть его реакцию." Он указал на пузырьки, медленно поднимающиеся со дна котла. "Видишь эти пузырьки? Они говорят о том, что температура слишком высока. Ты должен был это заметить раньше."

Генри внимательно слушал каждое слово Снейпа, впитывая его знания и опыт. Он понимал, что путь к мастерству долог и труден, но он был готов пройти его до конца. Он хотел не просто варить зелья по рецепту, он хотел понимать их суть, раскрывать их секреты.

"Попробуй еще раз, Поттер," — сказал Снейп, отходя в сторону. "На этот раз постарайся почувствовать зелье. Позволь ему говорить с тобой." Генри кивнул, готовый к новому вызову. Он снова надел защитные перчатки, взял в руки колбу и вернулся к котлу, полный решимости и энтузиазма. Он знал, что впереди его ждет еще много ошибок и разочарований, но он верил в себя и в свои силы. Ведь в зельеварение, как и в жизни, главное — не бояться пробовать и учиться на своих ошибках.

Пока Генри предавался волшебству Хогвартса, Эмилия, ощущая груз отложенных дел, решилась действовать. Облачившись в шелка парадной мантии, словно в броню, она направилась в строгий особняк МакДугл, где ее ждал непростой разговор.

Идя по коридорам особняка, она вспомнила моменты из детства. Вот она, маленькая Эмилия, прячется за гобеленом с единорогом, подслушивая разговор взрослых о древних пророчествах. А вот она, уже подростком, тайком пробирается в библиотеку, чтобы прочитать запрещенные книги о темной магии. Особняк МакДугл был хранителем не только семейных тайн, но и знаний, которые могли изменить мир.

Она остановилась перед массивной дубовой дверью, украшенной серебряной ручкой в виде переплетенных змей.

За дверью находился кабинет ее отца, лорда МакДугла, человека, которого она одновременно боялась и восхищалась. Именно здесь он проводил свои исследования, именно здесь принимал важных гостей.

Эмилия глубоко вздохнула, поправила мантию и постучала.

Дверь бесшумно отворилась, и она вошла в кабинет.

Комната была погружена в полумрак. Тяжелые бархатные шторы были плотно задернуты, пропуская лишь тонкие полоски света. Запах старых книг и пергамента витал в воздухе. За огромным письменным столом, заваленным свитками и фолиантами, сидел ее отец.

Эмилия подошла ближе. Лорд МакДугл сидел в кресле, склонив голову над пергаментом, в руке он держал перо.

Он казался погруженным в свои мысли, не замечая ее присутствия. Лицо его, обычно суровое и властное, сейчас казалось усталым и измученным. Морщины вокруг глаз стали глубже, а седина в волосах — заметнее.

"Отец?" — тихо позвала Эмилия, стараясь не нарушить тишину кабинета.

Лорд МакДугл вздрогнул и поднял голову. В его глазах мелькнуло удивление, быстро сменившееся привычной строгостью.

"Эмилия? Ты вернулась?" — спросил он, откладывая перо. Голос его был хриплым, словно он долго молчал."Одиннадцать лет пронеслось, Эмилия, с тех пор, как ты бежала из Англии, с этим ребенком на руках…"

"Отец, ты же знаешь, я не могла его бросить."

"Знаю, но ты могла остаться здесь, с ним, в тепле родного дома, в твоем доме, Эмилия…"

Эмилия подошла ближе, ее взгляд был полон решимости, несмотря на дрожь в голосе. "Ты знаешь, почему я уехала, отец. Ты сам сделал это невозможным. Ты никогда не принял бы его, не признал бы его своим внуком."

Лорд МакДугл отвернулся к окну, глядя на унылый осенний пейзаж. "Глупости. Я бы... я бы привык. Он стал бы МакДугл, в конце концов. Но ты... ты решила бросить свою семью и сбежала!". Лорд МакДугл замолчал, обдумывая ее слова.

Эмилия знала, что это будет долгий и трудный разговор. Но она была готова бороться за будущее Генри, даже если это означало противостоять собственному отцу. Она сбежала из Англии, чтобы защитить его от Дамблдора, и теперь пришла пора возвращать. Генри был не просто сыном ее лучшей подруги. Он стал ее семьей. И она сделает все, чтобы он был счастлив.

Лорд МакДугл тяжело вздохнул. "Ты была так молода, Эмилия. Тебе нужен был муж, а не ребенок от неизвестно кого."

"Он не неизвестно кто, отец. Он сын моей самой близкой подруги." — голос Эмилии дрогнул. "И он — самый важный человек в моей жизни. Ты лишил меня выбора. Я не могла остаться здесь и смотреть, как ты мучаешь нас обоих своей гордостью."

"И что теперь?" — Лорд МакДугл повернулся обратно, в его взгляде мелькнула надежда. "Ты вернулась, чтобы просить прощения? Чтобы вернуться под мою опеку?"

Эмилия покачала головой. "Я вернулась не ради себя, отец. Я вернулась ради Генри. Ему нужна его семья, его наследие. И я готова бороться за это, даже если ты будешь против." Она твердо посмотрела в глаза отцу, показывая, что не отступит. "Мир меняется, отец. И твоя гордость не должна стоять на пути будущего моего сына. Жизнь Генри здесь была бы постоянной борьбой за твое признание, за право носить твою фамилию. Он бы вырос, чувствуя себя обязанным, а не любимым." Эмилия сделала паузу, собираясь с духом. "Я хотела, чтобы он вырос, зная, что его любят просто так, за то, что он есть. Я хотела, чтобы он был свободен от ожиданий."

Лорд МакДугл резко повернулся к ней. "И что же, ты думаешь, что бегство — это выход? Ты забрала у него его наследие, его корни! Он — МакДугл, Эмилия, хочет он этого или нет!"

"Он — Поттер, отец, и МакДугл тоже. Но прежде всего, он — Генри. И я сделаю все, чтобы он сам решил, кем ему быть." Эмилия подошла к отцу и взяла его за руку. "Я пришла не спорить. Я пришла попросить о помощи. Генри должен вернуться в Англию. Ему нужно учиться в Хогвартсе."

Лорд МакДугл выдернул свою руку. "Хогвартс? Дамблдор? Ты с ума сошла? Ты убежала, чтобы спрятать его от этого безумца, а теперь сама ведешь его в ловушку?"

"Я знаю, что рискую. Но Генри должен знать о своем наследии, о своей магии. Я не могу лишить его этого. И я верю, что с твоей помощью, с твоим влиянием, мы сможем защитить его от Дамблдора." Эмилия посмотрела отцу в глаза. "Я знаю, что ты любишь меня, отец. И я знаю, что ты можешь полюбить Генри. Пожалуйста, помоги нам."

Лорд МакДугл молчал, буря эмоций отражалась в его суровом лице. Эмилия видела в нем и гнев, и смятение, и, где-то глубоко, проблеск надежды. Он всегда был упрямым, но справедливым. Она знала, что ей удалось затронуть его сердце.

"Защитить от Дамблдора?" — наконец проговорил он, словно пробуя эти слова на вкус. "Ты правда думаешь, что я поверю в это? Ты говоришь, что позволишь ему самому выбирать, но сама же уже решила за него, отправив в эту школу колдовства! Это лицемерие, Эмилия!"

"Я не решаю за него, отец. Я даю ему возможность выбора. Возможность познать себя, свою силу. И я прошу тебя помочь мне обезопасить этот путь. Ты знаешь, как работает этот мир, ты знаешь Дамблдора. Твоя поддержка будет неоценима." Эмилия говорила спокойно, но в каждом ее слове чувствовалась решимость.

Лорд МакДугл отвернулся к окну, глядя на раскинувшийся перед ним шотландский пейзаж. Тишина в комнате стала почти осязаемой. "Хорошо," — наконец произнес он, не поворачиваясь.

Эмилия выдохнула с облегчением, словно с плеч свалился непосильный груз. "Отец, я готова. Готова связать свою судьбу узами брака, помня каждое твое наставление. Род — превыше всего, и я стану его надежной опорой. Я приму бремя главы рода МакДугл и найду мужа, достойного войти в нашу семью, мужа, которого мы сможем принять."

Лорд МакДугл медленно повернулся к дочери. В его глазах больше не было бури, лишь усталость и какая-то невысказанная печаль. Он видел в Эмилии не просто дочь, а наследницу, продолжательницу рода, способную нести на своих плечах его тяжесть.

"Ты знаешь, что этот брак будет политическим, Эмилия. Любовь здесь не имеет значения. Влияние, союз, власть — вот что важно. Ты готова к этому?"

"Я готова, отец. Я понимаю, что от меня требуется. Я буду верна роду МакДугл, я буду мудрой и справедливой главой. Я найду достойного мужа, который будет служить интересам нашего дома. Я не боюсь трудностей. Я вернулась для этого." Эмилия смотрела отцу прямо в глаза, демонстрируя свою решимость и готовность к жертвам.

Лорд МакДугл кивнул, удовлетворенный ответом. "Хорошо. Я начну поиски подходящего кандидата. Но помни, Эмилия, этот выбор будет определять будущее нашего рода. Не ошибись." Он подошел к дочери и положил руку ей на плечо. "Я верю в тебя, Эмилия. Ты сильная и мудрая. Ты справишься."

"Да, отец, я справлюсь. Ради Генри, ради рода МакДугл, я выдержу. Но не утруждай себя поисками, они напрасны. Я уже нашла кандидата. Осталось лишь отправить письмо с предложением… Знаю, Северус Снейп не вызовет у тебя восторга, но я уверена, с ним можно договориться."

Лорд МакДугл застыл, словно пораженный громом. Северус Снейп? Имя, которое вызывало у него смесь отвращения и опасения. Север, змеиное гнездо, темные искусства… все это не вязалось с его представлениями о будущем для Эмилии и, тем более, для рода МакДугл.

"Снейп? Эмилия, ты шутишь? Это невозможно! Он же… он же почти отшельник, погрязший в своих экспериментах! Какой союз может быть с ним? Какая польза для нашего дома?" — в голосе Лорда звучало возмущение, но сквозь него пробивалось и любопытство. Что заставило его дочь сделать такой выбор?

Эмилия не дрогнула под взглядом отца. "Я знаю, что это неожиданно, отец. Но подумай. Снейп — один из самых могущественных магов нашего времени. Его знания, его влияние… они могут превзойти все наши ожидания. К тому же, он одинок и, я уверена, ищет способ укрепить свое положение. Мы можем предложить ему это, а он — нам защиту и власть."

Лорд МакДугл задумался, хмуря брови. В словах Эмилии была логика, пусть и жестокая. Снейп, действительно, был фигурой, с которой нельзя было не считаться. Его мастерство зельеварения, его связи в магическом мире… возможно, это и есть тот самый козырь, который нужен роду МакДугл. "Хорошо, — наконец произнес он, — я подумаю над этим. Но прежде, чем я дам окончательное согласие, я хочу лично поговорить со Снейпом. И ты, Эмилия, должна быть готова объяснить мне все свои мотивы."

Эмилия облегченно вздохнула. Она знала, что отец не примет ее выбор с распростертыми объятиями, но и не ожидала категоричного отказа. Теперь главное — убедить его в правильности ее решения. Она понимала, что для отца этот союз — прежде всего политическая игра, возможность усилить позиции рода. Но для нее в этом союзе было нечто большее, чем просто расчет.

"Конечно, отец. Я организую встречу в удобное для вас время. Я расскажу вам все, как есть. Но я прошу вас, подойдите к этому разговору с открытым сердцем. Северус Снейп — сложная личность, но в нем есть глубина и сила, которые могут быть полезны нам." Эмилия сделала паузу, собираясь с мыслями. "Я уверена, что он сможет защитить Генри. Его преданность и его мастерство не подлежат сомнению."

Лорд МакДугл кивнул, но в его взгляде все еще читался скепсис. "Хорошо, я готов встретиться со Снейпом. Но помни, Эмилия, я все еще сомневаюсь. Ты должна убедить меня, что это лучший выбор для нашего рода. И для тебя самой." Он подошел к камину и бросил в огонь несколько поленьев. "А теперь, расскажи мне о Генри. Какой он?"

Эмилия улыбнулась, услышав вопрос отца. Впервые за долгое время она почувствовала, что между ними возникает настоящее взаимопонимание. "Генри очень любознательный и смелый мальчик. Он унаследовал талант к магии от обоих своих родителей. Он добрый и справедливый, всегда готов прийти на помощь. Он сейчас учиться в Хогвартсе."

Лорд МакДугл повернулся к дочери, и в его глазах мелькнула искорка интереса. "Он похож на Поттера?" — спросил он тихо. Эмилия вздохнула. "Внешне — да. Но характером он больше похож на свою мать. В нем есть ее доброта и мужество." Она знала, что упоминание Поттера может вызвать негативную реакцию у отца, но решила быть честной. Генри был частью семьи Поттеров, и это нельзя было отрицать.

Лорд МакДугл нахмурился, но ничего не сказал. Воспоминания о войне и о тех потерях, что она принесла, всегда омрачали его взгляд.

Эмилия подошла к отцу и взяла его за руку. "Папа, Генри — это прежде всего мой сын. Он — МакДугл. Он унаследовал нашу силу и нашу честь. Он — продолжение нашего рода." Она почувствовала, как рука отца дрогнула в ее руке. "Я знаю, что ты боишься, что он станет как Поттер. Но он не такой. Он — особенный. И ему нужна наша защита."

Лорд МакДугл посмотрел на дочь, и в его взгляде промелькнула усталость. "Хорошо, Эмилия. Я верю тебе. Я встречусь со Снейпом и выслушаю его. Я сделаю все, что в моих силах, чтобы защитить Генри. Но помни, если Снейп окажется не тем, кем ты его представляешь, я не позволю ему и близко подойти к моему внуку."

Эмилия крепко обняла отца. "Спасибо, папа. Я знаю, ты поступишь правильно." Она почувствовала облегчение. Самый сложный разговор был позади. Теперь оставалось убедить Северуса Снейпа в том, что ему можно доверять самое дорогое — ее сына. И она знала, что это будет нелегко.

Лорд МакДугл отпустил дочь и посмотрел в огонь, словно ища там ответ. "Мама… она в поместье, Эмилия. Она не очень хорошо себя чувствует." Его голос звучал глухо и отстраненно. Эмилия знала, что болезнь матери — это деликатная тема, которую в их семье старались не затрагивать.

Эмилия подошла к камину и встала рядом с отцом. Она помнила мать сильной и властной женщиной, опорой рода МакДугл. Но годы болезни изменили ее, оставив лишь тень прежней себя. "Я навещу ее завтра, отец. Я хочу увидеть ее и поговорить с ней."

Лорд МакДугл кивнул, не отрывая взгляда от огня. "Она будет рада тебя видеть, Эмилия. Но помни, не переутомляй ее. Ей нужен покой." Он повернулся к дочери и взял ее за руку. "Я рад, что ты вернулась домой, Эмилия. Ты нужна нам. Ты нужна роду МакДугл."

Эмилия сжала руку отца в ответ. "Я знаю, отец. Я здесь, чтобы остаться. Я буду рядом с вами и с Генри. Я сделаю все, что в моих силах, чтобы защитить наш род." Она смотрела отцу в глаза, и он видел в них решимость и надежду. Возможно, все не так уж и плохо. Возможно, Эмилия действительно сможет стать той опорой, которая так нужна роду МакДугл в эти нелегкие времена.

Вечер опустился на поместье МакДуглов, окутывая его тенью таинственности и предчувствия. Эмилия долго не могла уснуть, мысли ее метались между воспоминаниями о прошлом и тревогой за будущее. Она помнила, как в детстве бегала по этим коридорам, полным смеха и жизни. Теперь же в доме царила гнетущая тишина, нарушаемая лишь потрескиванием дров в камине и тихими шагами слуг.

Утром Эмилия проснулась с чувством тяжести на сердце. Она надела простое платье из темной шерсти, подчеркивающее ее серьезность и целеустремленность. Встретившись с отцом за завтраком, она увидела в его глазах ту же тревогу, что терзала и ее. Лорд МакДугл почти не притронулся к еде, лишь рассеянно помешивал ложкой овсянку.

"Я пойду к матери", — сказала Эмилия, нарушив молчание. Отец кивнул, не поднимая глаз. Она знала, что для него этот момент не менее тяжел, чем для нее. Поднявшись по широкой лестнице, Эмилия подошла к двери в комнату матери. Сердце ее забилось быстрее, ладони вспотели. Она глубоко вздохнула и, собравшись с духом, постучала.

Тихий голос прозвучал изнутри: "Войдите". Эмилия открыла дверь и вошла в полумрак комнаты, наполненной запахом лекарств и увядающих цветов. На кровати, укрытая теплым одеялом, лежала ее мать. Когда-то сильная и красивая женщина, теперь она казалась хрупкой и изможденной. В ее потускневших глазах, однако, блеснула искра узнавания. "Эмилия…" — прошептала она, и на ее губах появилась слабая улыбка.

Эмилия подошла к кровати и взяла руку матери в свои. Кожа была холодной и сухой. Она нежно погладила ее, пытаясь передать тепло своей любви и поддержки. "Как вы себя чувствуете, мама?" — спросила она тихо.

Леди МакДугл слабо улыбнулась. "Я устала, дитя мое. Очень устала". Ее голос был тихим и прерывистым, словно каждый звук давался ей с трудом. Эмилия присела на край кровати, стараясь не показывать своего волнения. Она знала, что каждый момент, проведенный с матерью, был бесценен.

"Отец очень беспокоится о вас", — сказала Эмилия, надеясь, что ее слова хоть немного утешат мать. "Он любит вас больше всего на свете". Леди МакДугл закрыла глаза на мгновение, словно вспоминая что-то важное. "Я знаю, Эмилия. И я люблю его". Она открыла глаза и посмотрела на дочь с нежностью. "Ты должна быть сильной, когда меня не станет. Поддержи отца и позаботься о доме".

Эмилия сглотнула комок в горле. Она не хотела говорить о смерти, но знала, что это неизбежно. "Я буду, мама. Обещаю", — прошептала она, и слезы навернулись на ее глаза. Леди МакДугл слабо сжала ее руку. "Я верю в тебя, дитя мое. Ты — сильная и мудрая женщина. Ты справишься".

Эмилия крепче сжала руку матери, чувствуя, как ускользает тепло. "Не говори так, мама. Ты еще поправишься. Мы сделаем все возможное". Она позвала служанку и попросила принести воды и прохладную ткань. Осторожно смочив ткань, Эмилия приложила ее ко лбу матери.

Леди МакДугл вздохнула с облегчением. "Спасибо, дорогая. Мне немного лучше". Она прикрыла глаза, и наступила тишина. Эмилия сидела рядом, не отрывая взгляда от лица матери. Она вспоминала детство, игры в саду, уроки музыки и танцев. Все это казалось таким далеким и нереальным.

"Мам, давай ты отправишься в санаторий, наберёшься сил, а я поговорю с мастером зельеварения и он приготовит для тебя укрепляющую настойку". Эмилия крепче сжала руку своей матери.

Леди МакДугл слабо улыбнулась. "Санаторий? Настойка? Хорошо милая, только больше не уезжай".

"Я никуда не уеду, мама. Я всегда буду рядом", — прошептала она, всматриваясь в бледное лицо матери.

Солнце начало садиться, окрашивая комнату в теплые золотистые тона.

Эмилия организовала все быстро и четко. Санаторий оказался тихим и умиротворяющим местом, окруженным густым лесом и журчащими ручьями. Леди МакДугл сразу почувствовала себя лучше, вдыхая свежий горный воздух. Зелье от мастера-зельевара тоже начало действовать, возвращая ей силы и аппетит. Эмилия не могла нарадоваться, видя, как мать оживает на глазах.

Дни проходили в неспешных прогулках по лесу, беседах у камина и чтении любимых книг.

* * *

Когда к Северусу Снейпу влетела сова, помеченная гербом древнего рода МакДугл, он испытал неподдельное замешательство. Он помнил Эмилию, знал, что даже после того, как их пути с Лили разошлись, о ней было кому позаботиться. И меньше всего он ожидал, что роду МакДугл может что-то понадобиться от него. Вскрыв пергамент, Северус углубился в чтение. С каждой строчкой изумление его росло. Не доверяя своим глазам, он тщательно проверил письмо на наличие скрытых чар и зелий, но проверка не дала результатов. Тогда он перечитал письмо еще раз.

"Что за нелепость? Брак?

Буквы плясали перед глазами, отказываясь складываться в разумные фразы. Северус отложил письмо, потер переносицу и глубоко вдохнул. Магия в Хогвартсе порой творила странные вещи, но чтобы настолько абсурдные…

Он поднялся и подошел к окну, вглядываясь в темнеющий горизонт. Брак… Он, человек, посвятивший жизнь мести и презрению к миру, должен жениться...

Северус усмехнулся. Судьба, казалось, имела особое чувство юмора. Или же это был чей-то изощренный розыгрыш. Но что, если это правда? И если отказ от брака повлечет за собой некие магические последствия для рода МакДугл?

Он вернулся к столу и снова взял в руки злополучное письмо. В нем, помимо прочего, упоминалась дата встречи с представителями рода МакДугл для обсуждения деталей. Северус тяжело вздохнул. Кажется, его жизнь только что стала еще более невыносимой.

* * *

Встреча Лорда МакДугла со Снейпом прошла в напряженной атмосфере. Снейп держался отстраненно и надменно, отвечая на вопросы Лорда короткими и резкими фразами. Он не пытался понравиться или убедить Лорда в своей полезности. Казалось, он совершенно не заинтересован в этом союзе.

Лорд МакДугл был в ярости. Он не понимал, что нашла его дочь в этом угрюмом типе. Но, наблюдая за Снейпом, он не мог не признать его силы и интеллекта. В каждом его движении, в каждом слове чувствовалась внутренняя мощь, способная сокрушить любого врага. И еще — Лорд заметил в глазах Снейпа некую тоску, одиночество, которое роднило его с собственной дочерью.

Эмилия терпеливо ждала окончания их встречи. Она знала, что Снейп не будет рассыпаться в комплиментах ее отцу. Но она также знала, что Снейп — человек чести и, если он согласится на этот брак, он будет верен своему слову. После ухода Снейпа, Лорд МакДугл молчал долго. Наконец, он поднял взгляд на Эмилию.

"Я согласен, — произнес он, — но только при одном условии. Ты должна убедить Снейпа принять Генри. Он должен относиться к нему как к члену семьи, защищать его и учить. Если он не сможет этого сделать, ваш союз бессмысленен."

Эмилия облегченно выдохнула. "Я понимаю, отец. Я поговорю с ним." Она знала, что это будет непросто, но она верила в возможность этого союза. Она видела в Снейпе не только защитника, но и потенциального учителя и наставника для Генри. И она была готова сделать все возможное, чтобы этот союз стал успешным и принес счастье всем троим.

* * *

Встреча завершилась ничем конкретным. Снейп пообещал подумать и дать ответ в течение недели. Оставшись один, Снейп вновь погрузился в раздумья. Перед ним стоял сложный выбор, который мог изменить всю его жизнь. Жениться на практически незнакомой женщине, которая была лучшей подругой Лили? Или отказаться? Он не знал, какое решение будет правильным, но понимал, что от его выбора зависит не только его судьба, но и будущее рода МакДугл.

Ночь прошла в бессоннице. Снейп ворочался в постели, перебирая в голове все «за» и «против». Возможно, этот брак — не проклятие, а шанс на новую жизнь.

К удивлению Северуса, на следующее утро после его беседы с Лордом МакДуглом, он получил письмо от Эмилии, просившей о встрече. Пытаясь обуздать любопытство, переплетающееся с неясным предчувствием, Снейп дал свое согласие. Их встреча была назначена в тихом, укромном кафе Хогсмида, где царила атмосфера спокойствия и уюта.

Войдя в кафе, он сразу заметил Эмилию, сидевшую у окна. Ее обычно лучистые глаза казались усталыми, а в выражении лица читалась тревога. Снейп, стараясь не выдать своего беспокойства, сел напротив. Молчание повисло в воздухе, пока официант принес заказанный им чай.

"Северус, я не знаю, с чего начать", — прошептала Эмилия, нервно теребя край салфетки. "То, что я собираюсь сказать, может показаться безумием, но я больше не знаю, к кому обратиться. Я знаю что ты не хотел обидеть Лили, но прервал с ней дружбу из-за Темного лорда". Лицо Эмилии было омрачено. "Северус, речь пойдёт не только о роде МакДугл и нашем браке. Ты должен знать, что у меня есть ребёнок, его зовут Генри, он сын Лили и Джеймса, я спрятала его от Дамблдора".

"Ты… ты говоришь,что забрала ребенка Лили и Джеймс? Но Дамблдор говорил, что мальчик находится у родственников Лили" — проговорил он, чувствуя, как голос дрожит. Эмилия кивнула, и слезы потекли по ее щекам. "После того, что случилось, я не могла позволить, чтобы он попал в руки Дурслей. Я знала, что это безумие, но я не могла поступить иначе. Я поклялась защитить его, как когда-то поклялась защитить Лили."

Северус отставил кружку, не в силах больше смотреть на чай. Он смотрел на Эмилию, пытаясь разглядеть в ее лице ложь, обман, хоть что-то, что могло бы объяснить этот кошмар. Но в ее глазах была лишь боль и отчаяние. "Как это случилось?" — спросил Северус, стараясь сохранять спокойствие. "Ты не боишься оставлять Генри в Хогвартсе?"

"Он в безопасности, Северус. Я обещала его амулетами. Но… я больше не могу одна. С того момента как я вернулась в Англию, за мной следят, я чувствую это. Я не могу позволить навредить Генри. Поэтому я пришла к тебе, потому что ты единственный, кому я могу доверять. Ты единственный, кто поймет, что я сделала."

Северус молчал, переваривая услышанное. В его голове бушевала буря противоречивых чувств: гнев, растерянность, вина и, где-то глубоко внутри, робкая надежда. Надежда на то, что он может искупить свою вину, защитив сына Лили.

Слова Эмилии эхом отдавались в голове, переплетаясь с воспоминаниями о Лили, о его ошибках, о той ночи, когда все было потеряно. Он чувствовал себя преданным Дамблдором, обманутым обстоятельствами, но больше всего — преданным самому себе. Он должен был защитить Лили, он поклялся. И вот теперь, спустя столько лет, ему давался еще один шанс.

"Кто следит за тобой, Эмилия?" — спросил Северус, его голос был тихим, но в нем чувствовалась сталь. "Я не знаю наверняка, но это люди Дамблдора. Или те, кто ему верен. Они что-то ищут, я чувствую это. И Генри — ключ к этому."

Он знал, что должен помочь. Не только ради Лили, но и ради Генри, этого невинного ребенка, ставшего пешкой в чужой игре. "Я помогу тебе, Эмилия. Я защищу Генри. Но ты должна рассказать мне все. Все, что знаешь."

Эмилия облегченно вздохнула, вытирая слезы. "Спасибо, Северус. Я знала, что могу на тебя рассчитывать." Она начала рассказывать, медленно, тщательно, обо всем, что произошло после смерти Лили и Джеймса, о том, как она наблюдала за тем что Дамблдор оставляет Генри на крыльце у Дурслей, как она его забрала, о том, как скрывалась, как защищала его от опасностей, как и чему его обучала. Северус слушал, не перебивая, впитывая каждое слово, каждую деталь. Он знал, что впереди их ждет трудный путь, но он был готов. Ради Лили, ради Генри, ради искупления.

"Я не прошу безвозмездной помощи, Северус, у меня есть, что предложить взамен. Я нашла брачный договор, что снимет все клятвы и обеты, сплетая их в единую, нерушимую нить: "Вместе навсегда". Все, что связывало тебя, падет, Северус. Я уверена, даже проклятая метка оставит твою плоть. Это договор предназначен для тебя и меня, Северус. Я знаю, это неожиданно, отец только вчера говорил с тобой о браке. Но подумай, это единственный способ защитить Генри по-настоящему. Связь, которую он создает, несокрушима. Никто не сможет разорвать ее, ни манипулировать нами, ни использовать наши слабости. Это, Северус, единственная возможность создать для Генри семью, о которой он так мечтает, и обеспечить ему безопасность." В ее голосе звучала тихая грусть.

"Что требуется от меня?" — наконец спросил он, с трудом выдавливая слова. В голове роились мысли, сомнения боролись с чувством долга и обещанием, данным Лили. Он видел в глазах Эмилии надежду, и понимал, что не может ее подвести.

"Только твое согласие, Северус. И обещание любить и защищать Генри, как своего собственного сына. Остальное я беру на себя." Она протянула к нему руку, и Северус, после секундного колебания, ответил на ее пожатие. Решение было принято. Путь искупления начался.

Северус кивнул, чувствуя, как в груди зарождается нечто, похожее на тепло. Он и представить себе не мог, что его жизнь может так круто измениться за столь короткий срок. Из одинокого, озлобленного человека он превращается в защитника, в отца. Эта мысль пугала и одновременно давала надежду на лучшее.

"Я буду рассказывать тебе все, что происходит с Генри. Но ты должна понимать, Эмилия, это будет непросто. Дамблдор не оставит это просто так. Он попытается узнать правду, и мы должны быть готовы ко всему."

Эмилия вздохнула и устало прикрыла глаза. "Я знаю, Северус. Но я верю, что вместе мы справимся. Этот договор — наша единственная надежда. Он даст нам силу, которой у нас раньше не было."

Северус молча кивнул, обдумывая дальнейшие действия. Он понимал, что времени у них мало. Дамблдор — не тот человек, которого можно обманывать вечно. И если он узнает правду о Генри, последствия могут быть катастрофическими.

"Тогда нам нужно действовать быстро. Где этот брачный договор?" — спросил Северус, чувствуя, как решимость заполняет его душу. "Я готов."

"Отец настаивает на летней свадьбе, чтобы Генри был на каникулах, а мама успела вернуться с отдыха," — Эмилия тепло улыбнулась, вспоминая о сыне. "Боюсь, нам придется убедительно разыграть любовь перед Генри. Иначе он почувствует фальшь, начнет искать истинную причину, а я этого не хочу. Хочу оградить его от наших проблем, позволить жить спокойно, учиться и быть счастливым."

Северус внимательно выслушал Эмилию, кивая в знак согласия. "Ты права. Генри должен видеть любовь и заботу, иначе он почувствует фальшь. Мы должны сыграть эту роль убедительно, ради него." Он прикоснулся к её руке, чувствуя легкую дрожь. "Я готов на все, чтобы защитить его. Он — невинное дитя, и он не должен страдать из-за наших проблем."

Эмилия с благодарностью посмотрела на Северуса. В его глазах она видела не только решимость, но и искреннюю заботу о Генри. "Я думаю, нам стоит начать с малого. Проводить больше времени вместе, ужинать, гулять в парке. Создавать видимость нормальной семьи. И, конечно, не забывать о знаках внимания друг к другу. Цветы, комплименты, нежные прикосновения."

Северус нахмурился. Изображать влюбленность было для него непростой задачей. Но ради Генри он был готов на все. "Хорошо. Я постараюсь. Но не жди от меня слишком многого. Я не самый романтичный человек в мире."

Эмилия улыбнулась. "Я и не жду. Главное, чтобы Генри поверил. А остальное — приложится. И еще, Северус, нам нужно придумать историю для Дамблдора. Что-то правдоподобное, чтобы он не заподозрил неладное."

Северус задумался, хмуря брови. "Это будет сложнее. Но у меня есть кое-какие идеи. Нам нужно представить все так, будто мы давно испытываем друг к другу чувства, но скрывали их из-за обстоятельств. И что теперь, когда Генри нуждается в нас обоих, мы решили объединиться."

Эмилия кивнула, обдумывая слова Северуса. "Звучит неплохо. Но Дамблдор очень проницателен. Он заметит любую фальшь. Нам нужно продумать каждую деталь, каждую мелочь. Как мы будем смотреть друг на друга, как разговаривать, как реагировать на прикосновения. Все должно быть естественно и убедительно."

Северус вздохнул. Эта задача казалась ему все более сложной. "Хорошо. Я согласен. Мы должны репетировать. И чем больше, тем лучше. Нам нужно создать видимость того, что мы — настоящая семья. Чтобы Генри не почувствовал подвоха, и чтобы Дамблдор поверил."

Они начали разрабатывать свой план. Они говорили о том, как будут вести себя в присутствии Генри, какие истории будут рассказывать о своем прошлом, как будут реагировать на вопросы Дамблдора. Эмилия предложила им начать вести совместный дневник, чтобы записывать свои мысли и чувства. Это поможет им лучше понять друг друга и создать более убедительный образ влюбленной пары.

Северус неохотно согласился. Ему не нравилась эта затея, но он понимал, что это необходимо. Ради Генри он был готов пойти на все, даже на то, чтобы вести дневник и изображать любовь с Эмилией. Он знал, что это будет непросто, но он был полон решимости сделать все возможное, чтобы защитить ребенка и сохранить его счастливое детство.

Время шло, и они усердно репетировали свою роль. Они ужинали вместе, гуляли в парке, разговаривали и смеялись. Они старались вести себя как настоящая семья, чтобы Генри поверил в их любовь и заботу. И, к их удивлению, между ними начало возникать что-то большее, чем просто притворство.

В полумраке гостиной Слизерина царила привычная атмосфера сдержанной элегантности. Зеленые и серебристые тона, приглушенный свет, проникающий сквозь окна, расположенные глубоко под озером, создавали ощущение уединенности и таинственности. Генри Поттер, склонившись над старинной книгой по зельеварению, сосредоточенно изучал сложные рецепты и формулы. Его лоб был нахмурен в задумчивости, а пальцы нервно перелистывали пожелтевшие страницы.

Драко Малфой, расположившись в кресле неподалеку, углубился в чтение тома о нестандартном использовании растений в магии. Его светлые волосы слегка падали на лицо, когда он, увлеченный, делал пометки на полях книги серебряным пером. Драко всегда проявлял особый интерес к гербологии, видя в ней не только науку, но и источник безграничных возможностей для создания уникальных заклинаний и зелий.

Пэнси Паркинсон, удобно устроившись на диване, лениво перелистывала страницы модного журнала. Ее темные волосы были аккуратно уложены, а на губах играла легкая улыбка. Она не проявляла особого интереса к занятиям магией, предпочитая следить за последними тенденциями в мире моды и красоты. Время от времени она бросала взгляды на Генри и Драко, оценивая их внешний вид и жесты.

В гостиной царила тишина, нарушаемая лишь тихим шелестом страниц и редкими вздохами. Каждый из них был погружен в свой собственный мир, объединенный лишь общим пространством и принадлежностью к факультету Слизерин. Атмосфера умиротворения и сосредоточенности позволяла им отдохнуть от шумной суеты школьных коридоров и подготовиться к новым вызовам, которые их ждали впереди.

Но атмосфера умиротворения была прервана, в гостиную ворвался филин, который подлетел к Генри и протянул лапку с письмом, на котором была печать рода МакДугл.

Генри, удивленный, принял послание. Печать рода МакДугл была ему незнакома, и любопытство взяло верх. Он вскрыл конверт и развернул пергамент, пробежав глазами по строкам аккуратного почерка. По мере чтения его брови все больше сдвигались к переносице. Закончив, он задумчиво посмотрел в окно, а затем перевел взгляд на Драко и Пэнси.

"Что там такое?" — небрежно поинтересовалась Пэнси, отрываясь от своего журнала. Драко тоже оторвался от книги и вопросительно посмотрел на Генри.

"Мама написала, что она вернулась в Лондон, и собирается выйти замуж…. На рождественских каникулах мы пойдем знакомиться с дедушкой, а потом и будущим отцом."

Драко присвистнул, а Пэнси выронила свой журнал. "Замуж? Твоя мама? Это неожиданно," — протянула Пэнси, пытаясь скрыть изумление. "И дедушка? Ты никогда о нем не говорил."

Генри пожал плечами. "Я и сам о нем мало что знаю. Мама всегда была очень скрытной в отношении своей семьи." Он снова посмотрел на письмо, словно пытаясь найти в нем ответы на свои вопросы. "Она пишет, что это старинный род, очень влиятельный… и что этот брак важен для будущего нашей семьи."

"Влиятельный род?" — переспросил Драко, приподняв бровь. "Интересно. Может, это как-то связано с тем, что она так долго хранила это в секрете." Он задумался на мгновение. "Что ж, Генри, это большая новость. Тебе нужно подготовиться к встрече с этим дедушкой. Вдруг он окажется настоящим снобом?"

Генри вздохнул. "Не знаю, чего ожидать. Но в любом случае, спасибо за поддержку, ребята." Он свернул письмо и положил его в карман. "Пожалуй, пойду прогуляюсь. Нужно немного прийти в себя."

Он вышел из комнаты, оставив Драко и Пэнси переглядываться. "Ну и ну," — сказала Пэнси, поднимая свой журнал. "Вот это поворот."

Драко барабанил пальцами по столу, глядя в окно. "Что-то здесь нечисто," — пробормотал он, скорее себе, чем Пэнси. "Влиятельный род, тайный дедушка, внезапный брак… Слишком много совпадений."

Пэнси отложила журнал и внимательно посмотрела на Драко. "Ты думаешь, здесь есть какой-то подвох?"

"Я не знаю," — ответил Драко. "Но у меня плохое предчувствие. Мама Генри всегда казалась такой… обычной. А тут вдруг оказывается, что у нее за спиной целая история." Он встал и начал ходить по комнате. "Надо бы разузнать что-нибудь об этом роде. Может быть, в библиотеке найдется какая-то информация."

Пэнси кивнула. "Хорошая идея. Я помогу тебе. Вдвоем мы быстрее справимся." Она тоже встала и подошла к Драко. "Только давай сначала успокоим Генри. Ему сейчас и так нелегко."

Драко остановился и посмотрел на Пэнси. "Ты права. Пойдем найдем его и предложим свою помощь. В конце концов, для этого и нужны друзья." Они вышли из комнаты, полные решимости помочь своему другу разгадать эту загадочную историю.

Они нашли Генри в саду, сидящего на скамейке под старым дубом. Он смотрел в никуда, и в его глазах читалась растерянность. Драко и Пэнси сели рядом с ним, каждый по обе стороны, и молча взяли его за руки.

"Генри, мы знаем, что ты сейчас чувствуешь," — мягко начала Пэнси. "Но ты не один. Мы здесь, чтобы помочь тебе."

Генри слабо улыбнулся. "Спасибо, ребята. Я просто… не знаю, что думать. Все это так внезапно." Он вздохнул. "Моя мама никогда не говорила об этом. О ее семье, о ее прошлом. Как будто это была какая-то другая жизнь."

Драко сжал его руку сильнее. "Мы поможем тебе разобраться во всем этом. Пойдем в библиотеку, посмотрим, что мы сможем найти. Может быть, там есть какие-то записи о твоей семье. И помни, что бы мы ни узнали, мы будем рядом с тобой." Вместе они поднялись и направились к библиотеке, твердо решив раскрыть тайну, окутывающую прошлое Генри. В этот момент их дружба стала для Генри настоящей опорой, маяком надежды в надвигающейся буре загадок.

В библиотеке царила тишина, нарушаемая лишь тихим шелестом страниц. Драко ловко провел пальцем по корешкам старинных книг, Пэнси сосредоточенно просматривала пожелтевшие свитки, а Генри, словно зачарованный, рассматривал гербы и фамильные древа, нарисованные на пергаменте. Время текло незаметно, но никаких следов, связывающих его с прошлым матери, обнаружить не удавалось.

Наконец, Пэнси воскликнула, привлекая их внимание к толстой, запыленной книге в самом дальнем углу библиотеки. "Смотрите, это летопись старинных родов. Может быть, здесь что-то есть."

Они втроем склонились над книгой, внимательно изучая каждую страницу. И вот, в разделе, посвященном одному из самых древних и влиятельных родов, они обнаружили имя, которое заставило сердце Генри забиться чаще. Имя его матери. Генри не отрываясь смотрел на строки, словно боясь, что они исчезнут. "Пропала без вести…" Эти слова эхом отдавались в его голове. Почему? Куда она пропала? И почему ее семья, такая влиятельная и могущественная, просто отказалась от ее поисков? В голове роились вопросы, требующие немедленных ответов.

Драко положил руку на плечо Генри, чувствуя его смятение. "Генри, мы разберемся. Мы выясним, что произошло." Пэнси кивнула в знак согласия. "Мы будем искать ответы вместе." Их поддержка была для Генри не просто словами утешения, а обещанием, на которое он мог положиться.

Поезд Хогвартс-Экспресса мерно покачивался, унося студентов на рождественские каникулы. Генри сидел у окна, рассеянно глядя на проплывающий за ним зимний пейзаж. Внутри все кипело от тревоги. Письмо Эмилии застало его врасплох. Замужество? Новый человек в его жизни? После всего, что они пережили вместе, эта новость казалась громом среди ясного неба.

Драко, Пэнси и Блейз пытались разрядить обстановку. Драко, как всегда, сыпал колкостями в адрес гриффиндорцев, оставшихся в Хогвартсе, Пэнси рассказывала забавные истории о профессоре Снейпе, а Блейз делился новостями о последних квиддичных матчах. Генри слабо улыбался, стараясь поддержать разговор, но мысли его были далеко.

"Генри, расслабься, — Драко хлопнул его по плечу. — Эмилия любит тебя, ничего не изменится. Просто у тебя появится еще один… член семьи. Или кто он там будет".

"Да, Генри, — подхватила Пэнси. — В конце концов, хуже Рона Уизли он точно не будет". Она подмигнула, и Генри невольно рассмеялся. Пэнси умела находить смешное даже в самых мрачных ситуациях.

Блейз достал из сумки колоду карт. "Давайте сыграем во что-нибудь? Отвлечемся". Генри кивнул, чувствуя благодарность друзьям. Они были его опорой, его семьей. Даже если предстоящая встреча с новым отчимом вызывала тревогу, он знал, что не одинок. Вместе они справятся с чем угодно.

Игра в карты немного отвлекла Генри от мрачных мыслей. Они играли в "Взрыв-Дурак", придуманный Блейзом, с нелепыми правилами и штрафами. Пэнси жульничала с невозмутимым видом, Драко ворчал на каждую проигранную партию, а Блейз торжествовал над их неудачами. Генри впервые за несколько дней почувствовал себя немного легче.

Когда поезд начал замедляться, приближаясь к платформе Кингс-Кросс, тревога снова вернулась. Он посмотрел в окно, пытаясь разглядеть в толпе встречающих лицо Эмилии. Сердце бешено колотилось в груди. Что его ждет? Как он отнесется к этому человеку?

На платформе царила суматоха. Студенты высыпали из вагонов, обнимались с родителями и друзьями. Генри увидел Эмилию, стоящую в окружении семьи. Она выглядела такой же, как всегда: с мягкой улыбкой и лучистыми глазами. Но рядом с ней стоял незнакомый мужчина. Высокий, с седеющими волосами и добрым лицом.

Эмилия заметила Генри и поспешила к нему навстречу. Она крепко обняла его, и на мгновение все тревоги отступили. "Генри, познакомься, это Ричард, мой отец", — сказала она, указывая на мужчину, стоявшего позади нее. Ричард протянул руку Генри. "Рад познакомиться, Генри. Эмилия много о тебе рассказывала". Генри пожал его руку, стараясь скрыть волнение. Впереди его ждало новое, неизведанное будущее.

Дорога домой прошла в приятной тишине, нарушаемой лишь редкими вопросами Ричарда о Хогвартсе. Генри старался отвечать как можно более развернуто, чувствуя необходимость произвести хорошее впечатление. Эмилия с улыбкой наблюдала за ними, словно дирижер, умело направляющий беседу.

Когда они прибыли в дом, Генри был поражен его уютом и теплом. В воздухе витал аромат свежей выпечки, а в гостиной горел камин. Ричард провел небольшую экскурсию, показав Генри его комнату — просторную и светлую, с видом на сад. "Надеюсь, тебе здесь понравится, Генри. Чувствуй себя как дома", — сказал он с искренней улыбкой.

Первые дни пролетели как во сне. Генри знакомился с новой жизнью, привыкал к Ричарду, который оказался очень добрым и понимающим человеком. Они много разговаривали, гуляли в парке и играли в шахматы. Эмилия, как и прежде, была его опорой и поддержкой, но теперь он чувствовал, что у него есть еще один близкий человек.

Конечно, порой возникали моменты неловкости и непонимания. Все-таки они были совершенно разными людьми, с разными жизненными опытами. Но благодаря терпению и взаимному уважению им удавалось преодолевать все трудности. Генри понимал, что ему очень повезло. У него появилась семья, о которой он всегда мечтал.

Он смотрел на Эмилию и Ричарда, сидящих рядом у камина, и чувствовал тепло и благодарность. Он больше не был один. У него был дом, где его ждали и любили. И это было самое главное.

Эмилия обернулась к Генри, и в голосе ее прозвучала теплая нотка: "Завтра приедет твоя бабушка, Генри. Она очень соскучилась, мечтала тебя увидеть, но, увы, здоровье пока не позволяло — она сейчас в лечебном санатории."

Генри вздрогнул от неожиданности, но тут же почувствовал волну тепла, разливающуюся по всему телу. Бабушка!

"Правда? — воскликнул Генри, стараясь скрыть дрожь в голосе. — А какая она?"

Эмилия улыбнулась и присела рядом с ним на диван. "Она замечательная, Генри. Очень добрая и мудрая. Она много пережила, но всегда сохраняла оптимизм и веру в лучшее. Уверена, вы быстро найдете общий язык."

Ричард кивнул, подтверждая слова Эмилии. "Твоя бабушка — сильная женщина, Генри. Она очень ждет встречи с тобой. Мы постараемся сделать все, чтобы тебе было комфортно у нас."

На следующий день Генри с нетерпением ждал приезда бабушки. Он волновался, не зная, чего ожидать. Но когда машина остановилась у дома и из нее вышла пожилая женщина с тростью, Генри почувствовал необъяснимую тягу к ней. В ее глазах он увидел тепло и любовь, и все страхи мгновенно исчезли. Бабушка улыбнулась ему, и Генри понял, что теперь его семья стала еще больше и крепче.

Эмилия оборвала нить трогательной близости, повисшую в воздухе. "Как бы я ни радовалась вашей идиллии, предлагаю вернуться к теме завтрашнего ужина, мама, завтра я вас с Генри познакомлю со своим женихом". Генри вздрогнул от этих слов, словно от ледяного душа. Точно! В потоке нахлынувших чувств от встречи с бабушкой и дедушкой он напрочь забыл о той тревоге, что терзала его последние дни.

Эмилия вздохнула и взяла его за руку. "Генри, я знаю, это может показаться неожиданным, но я хочу быть счастливой. Я встретила человека, с которым мне будет хорошо, и я хочу, чтобы ты его знал. Он хороший, поверь мне, он понравится тебе".

Ричард мягко положил руку ей на плечо, поддерживая. "Генри, мы понимаем, что тебе нужно время, чтобы привыкнуть к этой мысли. Мы не торопим тебя. Но мы надеемся, что ты дашь ему шанс. Он действительно хороший человек, и он хочет, чтобы ты был счастлив".

Генри молчал, переваривая услышанное. В голове крутились вопросы и опасения. Сможет ли он принять еще одного человека в свою жизнь? Будет ли он ему как отец? Не разрушит ли это их с Эмилией связь? Но, глядя в ее глаза, полные надежды и любви, он понял, что должен попытаться. Ради нее, ради ее счастья. И, возможно, ради себя самого.

Ричард махнул рукой с отеческой теплотой. "Фики, проводи Генри. Юноша, должно быть, измотан дальней дорогой." Тут же, словно из воздуха, возник домовой эльф. "Молодой хозяин, за мной, за мной! Фики покажет вам ваши покои."

Генри оглянулся на Ричарда, тот подмигнул ему, и неуверенно последовал за Фики. Эльф, казалось, парил в воздухе, его огромные глаза блестели в полумраке коридора. Они миновали несколько массивных дверей, украшенных замысловатой резьбой, пока не остановились перед одной из них.

Фики, шамкая, открыл дверь и посторонился, пропуская Генри. Комната оказалась на удивление просторной и уютной. Большой камин потрескивал дровами, отбрасывая танцующие тени на стены, увешанные гобеленами с изображением охотничьих сцен. В центре комнаты стояла огромная кровать с балдахином, укрытая расшитым покрывалом. Рядом располагался письменный стол, заваленный новыми книгами и свитками.

"Фики принесет молодому хозяину ужин, когда он пожелает," — пропищал эльф, кланяясь до земли. Генри кивнул, чувствуя себя неловко от такого обилия внимания. "Спасибо, Фики. Мне бы сначала немного отдохнуть." Эльф снова поклонился и исчез, оставив Генри одного.

Он медленно прошелся по комнате, рассматривая детали. Все здесь дышало историей и аристократизмом. Он присел на край кровати, чувствуя усталость от долгого путешествия и переполнявших его впечатлений. Ему было трудно поверить, что все это происходит с ним на самом деле.

В голове мелькали обрывки разговоров, взгляды, запахи. Он закрыл глаза, пытаясь собрать мысли в кучу. Ему предстояло многое узнать и понять, и, несмотря на усталость, он чувствовал волнение и предвкушение.

* * *

Фики неловко теребил край своей наволочки, служившей ему одеждой. "Молодой хозяин, пора вставать! Госпожа Эмилия велела разбудить вас к завтраку."

Генри с трудом разлепил глаза, чувствуя себя разбитым. Он сел в кровати, потягиваясь и разминая затекшие мышцы. Комната, залитая утренним солнцем, казалась еще более впечатляющей, чем накануне вечером. "Спасибо, Фики. Я сейчас встану," — пробормотал Генри, стараясь придать своему голосу бодрости.

Спустившись вниз, Генри обнаружил, что за столом его уже ждут. Эмилия сияла, Ричард выглядел спокойным и уверенным, а бабушка, представившаяся как Роуз, одарила его теплой улыбкой. Завтрак прошел в приятной беседе. Роуз рассказывала о своей жизни, о путешествиях и увлечениях, а Ричард с Эмилией с интересом слушали ее. Генри чувствовал себя немного скованно, но старался поддерживать разговор.

После завтрака Эмилия предложила Генри прогуляться по саду. "Хочу показать тебе мои любимые цветы в детстве," — сказала она, подмигнув ему. Они долго бродили по аллеям, любуясь яркими красками и вдыхая аромат роз. Эмилия рассказывала о каждом цветке, о его истории и особенностях. Генри слушал ее, чувствуя, как напряжение постепенно отступает. Он понимал, что Эмилия старается создать для него комфортную обстановку и помочь ему адаптироваться к новой жизни. И он был ей за это очень благодарен.

Генри нервно поправлял ворот рубашки, глядя в зеркало. Эмилия выбрала ему элегантный костюм, который, как она сказала, ему очень идет. Но ни один костюм не мог скрыть его волнение. Он не знал, чего ожидать от этой встречи. Будет ли жених Эмилии строгим и неприступным, или, наоборот, попытается сразу же наладить с ним дружеские отношения?

Наконец, дверь открылась, и в комнату вошел Ричард. "Пора," — сказал он с ободряющей улыбкой. Генри глубоко вздохнул и последовал за ним. В гостиной уже собрались все. Анна сидела в кресле у камина, Эмилия стояла рядом, держа за руку высокого, статного мужчину. Северуса Снейпа.

"Генри, это Северус мой жених," — представила Эмилия. Генри замер, словно громом пораженный. Северус Снейп? Тот самый Северус Снейп, чье имя вызывало у него восторг? Невозможно. Но это был он. Его черные глаза, пронизывающие насквозь, худое, аскетичное лицо, неизменная черная мантия, казалось, сотканная из самой тьмы. Генри почувствовал как его тело отпускает напряжение, а на лицо вылазит дурацкая улыбка.

Северус слегка кивнул в знак приветствия, и в его глазах мелькнуло что-то, похожее на веселье. "Здравствуй, Генри", — произнес он своим низким, бархатным голосом, от которого по коже побежали мурашки. Генри почувствовал, как кровь прилила к щекам. Он не мог поверить, что стоит перед своим кумиром, и что этот человек скоро станет частью его семьи. "Здравствуйте профессор," — пробормотал Генри, чувствуя себя полным идиотом. Эмилия улыбнулась, видя его замешательство. Северус лишь едва заметно усмехнулся. "Можно просто Северус, мы же не в Хогвартсе".

Эмилия, сияя от счастья, обняла обоих мужчин. "Ну вот и отлично! Я так рада, что вы нашли общий язык." Она знала, что для Генри было важно принять Северуса, и теперь, когда это произошло, ее сердце наполнилось покоем и радостью. Вечер завершился тепло и душевно, оставив после себя приятное послевкусие.

В последующие недели Генри и Северус проводили много времени вместе. Они обсуждали научные открытия, философские вопросы и даже делились личными переживаниями. Генри был поражен тем, как много у них общего. Северус оказался не только гениальным ученым, но и человеком с богатым внутренним миром, способным на глубокие чувства и сопереживание.

Эмилия наблюдала за их сближением с тихой радостью. Она видела, как Генри расцветает под влиянием Северуса, как его горизонты расширяются и как он становится более уверенным в себе. Она понимала, что Северус стал для Генри не только другом, но и наставником, человеком, который помогает ему расти и развиваться.

Однажды вечером, сидя у камина, Генри вдруг осознал, что Северус стал для него настоящим отцом, которого у него никогда не было. Он почувствовал огромную благодарность к этому человеку, который вошел в его жизнь и изменил ее к лучшему. "Северус," — тихо сказал Генри, — "спасибо тебе за все."

Северус посмотрел на него с теплотой в глазах. "Не за что, Генри. Я рад, что могу быть рядом с тобой и Эмилией. Вы стали для меня настоящей семьей." Он обнял Генри за плечи, и в этот момент они оба почувствовали, что между ними возникла особая связь, связь, основанная на уважении, доверии и любви.

Когда пришло время возвращаться в Хогвартс, Генри подошел к Северусу и протянул ему руку. "Я рад, что вы станете частью нашей семьи," — искренне сказал он. Северус пожал его руку в ответ, и в его глазах мелькнула искорка теплоты. "Я тоже рад, Генри," — ответил он.

Мама, с нежностью, словно храня его тепло, поцеловала сына в лоб. "Как бы я хотела, чтобы летние каникулы наступили поскорее, милый. Я уже скучаю по тебе."

Дедушка пожал Генри руку, вложив в это рукопожатие всю свою отеческую заботу, и попросил писать ему письма, делиться своими новостями.

Попрощавшись с мамой и дедушкой, Генри юркнул в вагон, надеясь отыскать свободное купе. Вскоре дверь купе распахнулась, и на пороге возникли Драко, Блейз и Пэнси. Лицо Драко омрачала недовольная гримаса. "Генри, дружище, да мы весь поезд обегали в поисках тебя!"

Генри виновато улыбнулся. "Просто хотелось немного побыть одному, собраться с мыслями". Драко плюхнулся рядом с Генри, а Пэнси и Блейз расположились напротив.

"Как прошли каникулы, Генри?"

Генри глубоко вздохнул, вспоминая последние недели. "Лучше, чем я мог себе представить," — ответил он, и в его голосе звучала искренняя радость. Он рассказал друзьям о Северусе, о том, как они подружились и как много времени провели вместе. Драко слушал внимательно, периодически переглядываясь с Блейзом и Пэнси.

"Ну, Северус Снейп в качестве отчима — это что-то новенькое," — протянул Драко, усмехнувшись. "Но если он делает тебя счастливым, то я только рад за тебя, Генри." Блейз и Пэнси поддержали его, выразив свои поздравления. Генри почувствовал тепло и благодарность за поддержку друзей.

Поезд тронулся, и за окном замелькали пейзажи. Генри откинулся на спинку сиденья, чувствуя, как приятная усталость окутывает его. Он был рад возвращению в Хогвартс, к учебе и друзьям. Но теперь, в его жизни появился еще один человек, который делал его мир ярче и полнее.

В голове всплыл образ Северуса, его пронзительные глаза и едва заметная усмешка. Генри знал, что впереди его ждет много интересного и неожиданного. Он был готов к новым вызовам и приключениям, зная, что у него есть поддержка семьи и друзей. И, кто знает, может быть, профессор Снейп научит его паре новых заклинаний.

После рождественских каникул Драко подошел к Генри с обеспокоенным видом.

"Генри, я должен тебе кое-что рассказать," — прошептал он, оглядываясь по сторонам. "Я видел, как Уизли, Грейнджер и Долгопупс ночью пробирались на третий этаж. В запретный коридор. И последнюю неделю они только и делают, что шепчутся о каком-то философском камне."

"И что?" — спросил он, пожимая плечами. "Это их дело. Нас это не касается. У нас есть более важные вещи, о которых стоит беспокоиться." Генри нахмурился. Мысль о том, что троица гриффиндорцев замышляет что-то в отношении философского камня, его не беспокоила. Он всегда считал Рона довольно недалеким, а Гермиону — заносчивой всезнайкой. Невилл же казался просто трусливым и неуклюжим. Что они могли противопоставить Квирреллу или, не дай Мерлин, самому Волан-де-Морту?

"Все равно, Драко, спасибо, что сказал," — произнес Генри, почесывая подбородок. Однако, любопытство, присущее всем слизеринцам, взяло верх. Генри начал исподволь наблюдать за троицей гриффиндорцев.

Их шепот стал еще более интенсивным, а взгляды — нервными. Невилл, обычно робкий и неуверенный, приобрел какую-то странную решимость. Что-то явно происходило. Однажды, подслушав обрывок их разговора о "дьявольских силках" и "летающих ключах", Генри окончательно убедился: они что-то замышляют.

В тот же вечер, сидя в гостиной Слизерина у камина, Генри поделился своими опасениями с Драко. "Что-то здесь не так, Драко. Они явно пытаются добраться до камня. И я не думаю, что это просто детская шалость". Драко нахмурился. "Дамблдор сделал Невилла Избранным. Если что-то случится, вся ответственность ляжет на него. Но зачем им рисковать?"

Они решили действовать. "Предлагаю рассказать все декану, я не считаю что у нас сейчас достаточно сил, чтобы остановить Волан-де-Морта, если конечно это действительно он". Генри чувствовал, что здесь кроется что-то большее, чем просто детское любопытство.

Драко вскинул брови, его серые глаза блеснули недобрым огоньком. "Правильно мыслишь, Генри. Невилл стал любимчиком профессора Дамблдора и его шайка явно переоценили свои силы. Если они думают, что смогут обойти защиту философского камня, то глубоко ошибаются. Но что-то мне подсказывает, что ими кто-то манипулирует". Он задумчиво почесал подбородок. "Нам нужно сначала выяснить, кто дергает их за ниточки, и что они планируют на самом деле, а потом уже можно рассказать профессору Снейпу".

Генри кивнул, чувствуя, как азарт просыпается в его крови. Эта ситуация была словно сложная шахматная партия, где каждый ход имел значение. И он, и Драко были готовы сыграть свою роль в этой игре. "Тогда вот что мы сделаем", — начал Генри, наклоняясь ближе к Драко. "Мы будем следить за ними, но не будем вмешиваться напрямую. Нам нужно понять их цели, а потом уже действовать".

Следующие несколько дней прошли в напряженном наблюдении. Генри и Драко незаметно следовали за Роном, Гермионой и Невиллом, стараясь не привлекать к себе внимания. Они видели, как троица крадучись пробиралась по коридорам, как они переговаривались шепотом в библиотеке, как они обменивались подозрительными взглядами с некоторыми учениками старших курсов.

Вскоре им стало ясно, что гриффиндорцы не действуют в одиночку. Их кто-то подстрекал и, возможно, даже помогал им. Оставалось выяснить, кто этот таинственный кукловод и какие цели он преследует, используя наивных гриффиндорцев в своих играх. И Генри был полон решимости это узнать, даже если для этого придется нарушить несколько школьных правил. Ведь на кону стояло не только благополучие Хогвартса, но и что-то гораздо большее.

Напряжение нарастало с каждым днем. Генри и Драко тщательно анализировали каждый шаг гриффиндорцев, стараясь уловить хоть какую-то зацепку. Они заметили, что троица стала чаще общаться с профессором Флитвиком, мастером заклинаний. Но что могло связывать этих гриффиндорских сорванцов с одним из самых опытных волшебников Хогвартса?

Однажды вечером, когда Генри и Драко прятались в пустом классе, подслушивая разговор Уизли и Грейнджер, они услышали нечто, что заставило их сердца забиться быстрее. "Флитвик сказал, что заклинание, которое он наложил на ключи, можно обойти, если знать правильный подход," — прошептала Гермиона. "Но он не сказал нам, какой именно". Генри и Драко обменялись многозначительными взглядами. Стало ясно, что Флитвик играет какую-то роль в этом деле, пусть и не совсем добровольную.

Решив, что у них достаточно информации, Генри и Драко направились в кабинет профессора Снейпа. Снейп, выслушав их рассказ, остался невозмутим. "Интересно," — произнес он, его голос был полон сарказма. "Кажется, Дамблдор не в состоянии уследить за своими любимчиками. Я разберусь с этим. Возвращайтесь в гостиную".

Генри и Драко, испытывая смешанные чувства, покинули кабинет Снейпа. С одной стороны, они были рады, что сообщили о происходящем своему декану. С другой стороны, их глодала тревога. Они понимали, что в этой игре замешаны слишком серьезные силы, и не были уверены, что даже Снейп сможет все контролировать. Ведь на кону стоял философский камень, а значит, и судьба всего Хогвартса.

* * *

Ночью, когда замок погрузился в тишину, Снейп, закутанный в свой обычный черный плащ, направился не в свою комнату, а в сторону кабинета Флитвика. Дверь открылась без единого скрипа, словно профессор зелий был не гостем, а хозяином этого места. Внутри, заваленный книгами и свитками, сидел Флитвик, его маленькая фигурка казалась еще более хрупкой в полумраке.

"Северус, что привело тебя ко мне в столь поздний час?" — спросил Флитвик, явно удивленный визитом.

"Не будем ходить вокруг да около, Филиус," — ответил Снейп, его голос был холоден, как зимний ветер. "Мне известно о твоей беседе с гриффиндорской троицей. Мне известно, что ты поделился с ними информацией о защите философского камня."

Флитвик вздохнул, опустив голову. "Я не мог им отказать, Северус. Они были так настойчивы, так искренне верили, что делают правильное дело. Я лишь намекнул, что заклинание можно обойти, не более."

"Твоя наивность поражает, Филиус," — прошипел Снейп. "Ты поставил под угрозу безопасность школы, безопасность камня. Ты понимаешь, что это значит?" Он замолчал, глядя на дрожащего профессора заклинаний. "Неважно. Скажи мне лучше, кто это затеял? Дамблдор? ." С этими словами Снейп развернулся к Филиусу.

Флитвик поднял на него свои большие, блестящие глаза. "Нет, Северус, Дамблдор здесь ни при чем. Они сами пришли к этому. Их подозрения пали на Квиррелла, и они были полны решимости остановить его."

Снейп усмехнулся, но в его усмешке не было ни капли веселья. "Квиррелл? Ты веришь, что жалкий, заикающийся профессор защиты от темных искусств способен на что-то большее, чем пролить чай на свои мантии?" Он сделал шаг ближе к Флитвику, нависая над ним. "Кто стоит за ним, Филиус? Кто настоящий кукловод?"

Флитвик покачал головой, его голос был едва слышен. "Я не знаю, Северус. Честно. Я просто хотел помочь детям. Я не думал, что все зайдет так далеко."

Снейп пристально посмотрел на него, пытаясь разглядеть правду в его глазах. Наконец, он отступил на шаг. "Ты невероятно глуп, Филиус. Или невероятно хорошо притворяешься." Он снова закутался в свой плащ, словно пытаясь отгородиться от всего этого безумия. "Я прослежу за тобой. И если выяснится, что ты лжешь, тебе не поздоровится."

С этими словами Снейп развернулся и вышел из кабинета Флитвика, оставив маленького профессора в одиночестве, окруженного лишь книгами и свитками, и снедаемого ужасом от осознания того, в какую опасную игру он невольно оказался втянут.

Флитвик тяжело опустился в свое кресло, его короткие ноги едва доставали до пола. Он чувствовал, как в груди нарастает паника. Он действительно не знал ничего, кроме того, что ему сказали. Он поверил, что помогает, что делает правильное дело, ограждая детей от опасности, которая, как ему казалось, исходила от Квиррелла. Теперь же Снейп, этот вечный источник сарказма и мрачности, посеял в нем зерно сомнения. Что, если он ошибся? Что, если он стал пешкой в чьей-то гораздо более опасной игре?

Он поднялся со своего кресла и подошел к окну. За окном раскинулся ночной Хогвартс, величественный и таинственный. Флитвик всегда чувствовал себя здесь в безопасности, среди знакомых стен и запаха старых книг. Но сейчас, в этой тишине, он чувствовал себя уязвимым и беззащитным.

Мысли роились в его голове, как потревоженные осы. Он должен что-то сделать. Он не мог просто сидеть сложа руки и ждать, пока ситуация выйдет из-под контроля. Но что он мог сделать? Кому он мог доверять? Дамблдор? Он казался слишком отстраненным, слишком занятым своими собственными мыслями. МакГонагалл? Она была слишком предана Дамблдору, чтобы увидеть что-либо за пределами его воли. Оставался только Снейп. Но Снейп… Снейп был опасен.

Флитвик вздохнул и потер переносицу. Он знал, что выбора у него нет. Он должен поговорить со Снейпом. Он должен рассказать ему все, что знает, надеясь, что этого будет достаточно, чтобы заслужить его доверие. Иначе… иначе он боялся представить, что может произойти.

Решившись, Флитвик накинул на плечи мантию и вышел из своего кабинета, направляясь в подземелья, в логово змеи. Он шел медленно, каждый шаг давался ему с трудом. Он знал, что его ждет. Но он должен был сделать это. Ради Хогвартса. Ради детей. Ради самого себя.

Подземелья встретили Флитвика сырым холодом и запахом трав и зелий. Он поежился, кутаясь в мантию, и продолжил свой путь по извилистым коридорам. Каждый поворот казался ему вечностью, каждый звук отдавался эхом в пустых стенах. Наконец, он достиг двери в кабинет Снейпа.

Он помедлил, собираясь с духом, и постучал. Дверь открылась почти мгновенно, и в проеме появился сам Снейп. Его черные глаза, как всегда, были полны подозрения и неприязни.

"Флитвик. Какая неожиданность," — прошипел он, пропуская маленького профессора внутрь. Кабинет Снейпа был таким же мрачным и неуютным, как и его владелец. Полки были заставлены банками с ингредиентами, а в воздухе витал густой запах варева.

Флитвик откашлялся, пытаясь справиться с волнением. "Северус, мне нужно с тобой поговорить. Это касается Квиррелла… и не только." Он рассказал Снейпу все, что знал, о своих подозрениях, о своих страхах, о том, что он чувствовал себя пешкой в чужой игре. Голос его дрожал, но он не останавливался, пока не выложил все до конца. Снейп слушал молча, не перебивая ни словом, ни жестом. Когда Флитвик закончил, в кабинете повисла тишина, нарушаемая лишь тихим потрескиванием огня в камине.

Снейп медленно обошел свой стол, его черная мантия колыхалась, словно крыло ворона. Он остановился напротив Флитвика, и тот почувствовал на себе тяжесть его взгляда. "Ты полагаешь, Квиррелл работает на Темного Лорда?" — тихо спросил Снейп, его голос звучал как шелест листьев.

Флитвик нервно кивнул. "Я не знаю наверняка, Северус, но у меня есть основания так думать. Его нервозность, его странное поведение… и этот тюрбан. Я чувствую, что он что-то скрывает."

Снейп прищурился. "Ты предлагаешь мне что? Объявить ему войну на основании твоих 'чувств'?"

"Нет, конечно, нет!" — воскликнул Флитвик. "Я просто хочу, чтобы ты был осторожен. Чтобы ты понаблюдал за ним. Если мои подозрения верны, мы должны быть готовы."

Снейп долго молчал, глядя на маленького профессора. Наконец, он вздохнул. "Хорошо, Флитвик. Я буду наблюдать за Квирреллом. Но если ты ошибаешься, и все это лишь плод твоего воображения, тебе придется извиниться передо мной за потраченное время." Флитвик облегченно выдохнул. "Спасибо, Северус. Я знал, что могу на тебя рассчитывать." Он поспешно попрощался и вышел из кабинета Снейпа, чувствуя, как тяжесть сваливается с его плеч. Теперь оставалось только ждать и надеяться, что они успеют предотвратить беду.

Снейп остался стоять, погруженный в свои мысли. Квиррелл, работающий на Темного Лорда? Это казалось невероятным, но в то же время… Северус не мог полностью исключить эту возможность. Он слишком хорошо знал, на что способен Волан-де-Морт, и как умело он умеет манипулировать людьми.

Он подошел к окну и уставился на темнеющие окрестности Хогвартса. Ветер завывал за стенами замка, словно предвещая бурю. Снейп чувствовал, что что-то надвигается, что-то темное и опасное. Он не мог допустить, чтобы эта угроза поразила Хогвартс, особенно не в то время, когда здесь учился Генри Поттер.

Приняв решение, Снейп резко развернулся и направился к двери. Он найдет Квиррелла и выяснит, что тот скрывает. Он будет следить за каждым его шагом, за каждым его словом. И если Флитвик окажется прав, Снейп сделает все, чтобы остановить Темного Лорда, даже если это будет стоить ему жизни.

Он вышел из своего кабинета и быстрым шагом направился в сторону кабинета защиты от темных искусств. В коридорах было тихо и безлюдно, лишь редкие призраки скользили по стенам. Снейп чувствовал, как напряжение нарастает в нем с каждой секундой. Он приближался к правде, и эта правда могла оказаться ужасающей.

Добравшись до нужной двери, Снейп резко распахнул ее, не постучав. Квиррелл вздрогнул от неожиданности и выронил книгу, которую читал. Его глаза мелко забегали, а руки задрожали. "Северус! Что-то случилось?" — пролепетал он, пытаясь скрыть испуг. Снейп пристально посмотрел на него, не отвечая. В его глазах читался лед и презрение. Началась игра, и Снейп собирался в ней победить.

"Не притворяйся, Квиррелл, — прошипел Снейп, приближаясь к нему. — Я знаю, что ты что-то скрываешь. И я намерен это выяснить." Он поднял с пола книгу, которую выронил Квиррелл. "Интересно, что это у нас тут? Запрещенные заклинания? Или, может быть, что-то, что связано с Темным Лордом?"

Квиррелл отступил на шаг, его лицо стало еще бледнее. "Я… я могу все объяснить, Северус. Это просто научный интерес. Я изучаю темные искусства, чтобы лучше защищать студентов." Снейп усмехнулся. "Не льсти себе, Квиррелл. Ты никогда не был достаточно силен, чтобы защитить кого-либо, кроме себя самого."

Он продолжал приближаться, пока не оказался вплотную к Квирреллу. "Я знаю, что ты боишься. И я знаю, что ты не один. Кто твой хозяин, Квиррелл? Кто стоит за тобой?" Квиррелл молчал, его глаза метались по комнате в поисках выхода. Снейп схватил его за мантию, его пальцы впились в ткань. "Говори! Или я сам вырву правду из тебя."

Внезапно Квиррелл оттолкнул Снейпа, словно одержимый, и ринулся к камину. Дрожащими руками он зачерпнул горсть летучего пороха и швырнул в ненасытное пламя. Зеленый взрыв озарил комнату, и Квиррелл, не медля, шагнул в изумрудный ад. "Ты никогда не узнаешь, Северус!" — вопил он, голос его тонул в реве огня. Прежде чем Квиррелл окончательно исчез в пляшущем вихре, Снейп успел выкрикнуть: "Арресто моментум!" Квиррелл застыл, словно муха в янтаре, замер в неестественной позе посреди полыхающего портала. Побег закончился, не успев начаться. "Куда это ты собрался в такой спешке?" — прошипел Снейп с ледяной усмешкой, в которой читалась зловещая угроза. — "Нас ждет еще долгий и содержательный разговор. А пока… Брахиабиндо. Сладких снов".

Квиррелл обрушился на пол, словно марионетка, чьи нити разом перерезали. Снейп, скривившись, окинул взглядом бесчувственное тело. Предсказуемо. Жалкий трус и, как оказалось, предатель. Щелчком пальцев он вызвал домового эльфа. «Уберите это в мой кабинет».

Эльф, всплеснув руками, тотчас принялся за дело. Минуты не прошло, как Квиррелл был надежно связан и перемещен в подземелья Снейпа. Северус же, вернувшись в кабинет Квиррелла, принялся методично его осматривать. Книги, перья, свитки… ничего, что говорило бы о чем-то большем. Взмахом палочки он стер последние следы своего пребывания.

Снейп должен был действовать быстро, чтобы защитить Хогвартс и особенно Гарри Поттера. Он достал из кармана свой патронус и прошептал: «Эмилии МакДугл. Немедленно приходите в мои подземелья. Это вопрос жизни и смерти».

Тщательно вытерев палочку, Снейп покинул кабинет защиты от темных искусств, стараясь не привлекать к себе внимания. Мысли роились в голове, складываясь в мрачную картину. Квиррелл, одержимый Темным Лордом… Это объясняло его странное поведение и нервозность. Но кто еще замешан в этом? И каков их план?

Снейп спустился в свои подземелья, где его уже ждал связанный Квиррелл. Тот все еще был без сознания, но Северус не сомневался, что вскоре он придет в себя. Ему предстоял долгий и неприятный разговор. Нужно было выяснить все, что знает Квиррелл, прежде чем тот сможет сообщить своим сообщникам.

Вскоре камин вспыхнул зеленым пламенем и в подземелья вошла Эмилия МакДугл, бледная и взволнованная. "Северус, что случилось? Твой патронус… он звучал так отчаянно." Снейп кивнул, приглашая ее войти. "Квиррелл. Он работает на Волан-де-Морта."

Эмилия задохнулась от изумления, прикрыв рот дрожащей ладонью. "Невероятно… Как такое возможно?" Снейп, не теряя ни секунды, указал резким жестом на Квиррелла, распростертого без сознания на каменном полу. "Он выложит нам все до последнего слова. Но времени у нас в обрез. Кто знает, какая темная сила дергает его за ниточки? И если за всем этим стоит сам Дамблдор, нам придется поломать голову над тем, где спрятать Квиррелла."

"Северус, хватай предателя и тащи в поместье МакДуглов. Даже с его хитростью, Альбус не сможет туда проникнуть. Там и продолжим вытягивать из него правду."

Снейп окинул взглядом связанного Квиррелла. "Хорошо, Эмилия. Ты права. Здесь небезопасно." Он взмахнул палочкой, и тело Квиррелла, словно пушинка, взмыло в воздух, послушно следуя за ними. "Нам нужно действовать скрытно. Любая утечка информации может стоить нам очень дорого."

Вместе они аппарировали в просторный, но уютный особняк МакДуглов. Эмилия провела их в подвальное помещение, обставленное как тюремная камера. Тяжелые цепи висели на стенах, а в центре комнаты стоял крепкий дубовый стол. "Здесь его никто не найдет," — заверила она, указывая на стазис-камеру, стоящую в углу. "Мы можем держать его здесь сколь угодно долго."

Снейп аккуратно опустил Квиррелла на пол, усеянный рунами сдерживания. "Он должен прийти в себя в ближайшее время." Он вытащил из кармана склянку с бледно-зеленой жидкостью. "Зелье правды. Должно помочь нам узнать, что ему известно." Он наполнил ею рот Квиррелла, а затем использовал Реваллио, чтобы развеять наложенные контрчары.

Вскоре Квиррелл застонал и открыл глаза. Страх и паника мгновенно отразились на его лице. Он попытался вырваться, но цепи надежно удерживали его на месте. "Что вы делаете? Отпустите меня!" — взмолился он, но в его голосе звучала лишь жалкая беспомощность. Снейп наклонился к нему, его черные глаза горели решимостью. "Теперь ты расскажешь нам все, Квиррелл. Абсолютно все."

Снейп наклонился к нему, его голос был холоден и бесстрастен. "Ты будешь говорить правду, Квиррелл. Всю правду. Кто твой хозяин? Кто отдает тебе приказы?"

"Волан-де-Морт", — прошептал он, его голос был хриплым и слабым. "Он… он все время был со мной." Квиррелл, сломленный болью и зельем правды, начал выкладывать все. Он рассказал о планах Темного Лорда, о его стремлении к бессмертию и о том как создал крестражи, как он собирался использовать философский камень, чтобы вернуть себе полную силу. Он рассказал о препятствиях, которые Темный Лорд собирался преодолеть, и о помощи, которую ему оказывали предатели в школе. Снейп и Эмилия слушали, не перебивая, их лица становились все мрачнее с каждой минутой. Стало ясно, что они столкнулись с угрозой, гораздо более серьезной, чем они могли себе представить.

Когда Квиррелл закончил, в подвале повисла гнетущая тишина. Снейп и Эмилия обменялись мрачными взглядами. Дамблдор, помогающий Волан-де-Морту? Это казалось немыслимым, но под действием сыворотки правды Квиррелл не мог лгать.

"Это меняет все," — проговорила Эмилия, нарушив молчание. "Теперь понятно, что за осколок в Гарри нашли при обследование."

Снейп нахмурился. "Значит, Дамблдор знал о крестражах и намеренно подставил Поттера под удар? Он что, решил сделать из него живой щит, чтобы обезопасить себя?"

Эмилия покачала головой. "Не знаю, Северус. Но то, что Дамблдор причастен к возвращению Волан-де-Морта — это факт, от которого нам не уйти. Нам нужно действовать быстро и решительно. Прежде всего, нужно обезопасить Гарри. И выяснить, какие цели преследует Дамблдор." Она подошла к стазис-камере и открыла ее. "Здесь Квиррелл будет в безопасности. Но нам нужно будет его допрашивать снова и снова. Нам нужна каждая деталь."

Они решили действовать немедленно. Снейп вернулся в Хогвартс, чтобы убедиться, что Дамблдор ничего не подозревает. Эмилия осталась в поместье МакДуглов, чтобы подготовить все к разрушению образа великого светлого мага Альбуса Дамболдора. Они понимали, что это только начало большой и опасной игры, в которой на кону стояло будущее всего магического мира. И они были готовы бороться до конца.

* * *

Профессор Квиррелл исчез, словно его и не было, оставив после себя лишь легкий запах гари и невысказанные вопросы. Вместе с ним растворился и осколок души Волдеморта, который он так старательно скрывал под тюрбаном. Альбус Дамблдор, обычно излучающий спокойствие и мудрость, сейчас был явно раздражен. Его брови хмурились, а глаза метали молнии, выдавая скрытую под маской всезнания злость. Что-то явно шло не по плану великого манипулятора, и этот факт выводил его из равновесия.

В тени, как всегда, скользил Северус Снейп. Его черные глаза, словно два уголька, наблюдали за происходящим с нескрываемым интересом, но при этом на его лице не дрогнул ни один мускул. Он казался воплощением безразличия, человеком, абсолютно не вовлеченным в хаос, разворачивающийся вокруг. Снейп мастерски играл роль невинного наблюдателя, умело скрывая свои истинные мысли и намерения за непроницаемой маской. Он прекрасно знал, что происходит, и, возможно, даже был причастен к исчезновению Квиррелла, но никогда не признался бы в этом.

В коридорах Хогвартса сгущалась тревога. Студенты шептались, преподаватели переглядывались, а Дамблдор, как загнанный зверь, пытался восстановить контроль над ситуацией. Но было очевидно, что что-то сломалось, и прежний порядок вещей уже не вернуть. Игра началась, и ставки в ней были как никогда высоки.

Дамблдор метался по своему кабинету, словно в клетке. Он перебирал пергаменты, бормотал заклинания, но ничего не помогало. Исчезновение Квиррелла стало ударом под дых, провалом в тщательно выстроенной стратегии. Он рассчитывал, что профессор будет марионеткой в его руках, но тот, по всей видимости, вышел из-под контроля или же был устранен кем-то другим. Вопрос "кем?" мучил Дамблдора больше всего.

Снейп, тем временем, плел свою паутину интриг. Он знал, что Дамблдор подозревает его, но не мог ничего доказать. Мастер зелий тщательно заметал следы, играя роль лояльного, но слегка отстраненного слуги. Он исподволь подталкивал студентов к поискам истины, сея зерна сомнений в их юных умах. Хаос должен был усилиться, прежде чем они смогут нанести свой удар.

Снейп вернулся в Хогвартс с тяжелым сердцем. Играть роль двойного агента стало не просто сложнее — теперь ему приходилось лгать не только Темному Лорду, но и человеку, которому он когда-то доверял. Каждая улыбка Дамблдора, каждая его мудрая фраза теперь казались Снейпу тщательно продуманной маской, скрывающей истинные намерения. Он чувствовал себя преданным и использованным, как пешка в чужой игре.

Тем временем Эмилия, в поместье МакДуглов, изучала все, что Квиррелл успел рассказать под действием зелья правды. Она тщательно записывала каждое слово, каждую деталь, анализируя информацию и выстраивая логическую цепочку событий. Ей было необходимо найти доказательства, которые бы подтвердили слова Квиррелла и позволили разоблачить Дамблдора перед всем магическим миром. Она знала, что это будет непросто, но она была готова идти до конца, чтобы защитить Гарри и остановить возрождение Волан-де-Морта.

Пока они оба были поглощены подготовкой к неминуемой конфронтации, приближалась дата их свадьбы. В суматохе и опасностях, подстерегающих их на каждом шагу, эта дата казалась чем-то нереальным, далеким от настоящей жизни. Но, несмотря ни на что, они оба понимали, что эта свадьба — не просто формальность, а символ их единства, их силы и их надежды на будущее.

* * *

Замок Хогвартс, обычно гудящий жизнью, словно улей, в последние недели перед экзаменами погрузился в атмосферу напряженного молчания. Даже слизеринская гостиная, обычно полная язвительных шуток и хихиканья, теперь была наполнена шелестом страниц и приглушенным бормотанием заклинаний. Генри, Драко и Пэнси, собравшись вокруг стола, утопали в учебниках по заклинаниям, зельеварению и истории магии. Пэнси, с неизменной элегантностью, подчеркивала важные моменты перьевой ручкой, Драко с недовольным видом зубрил заклинания, а Генри, несмотря на природный талант, упрямо повторял самые сложные формулы.

Экзамены оказались настоящим испытанием. Под пристальным взглядом профессоров, они корпели над пергаментами, стараясь не допустить ни единой ошибки. Теоретические вопросы сменялись практическими заданиями, проверяя не только их знания, но и умение применять их на практике. Драко, как и ожидалось, блистал в зельеварение и травологии, а Генри неожиданно помимо зельеварения проявил себя в заклинаниях. Пэнси, хоть и нервничала, уверенно отвечала на вопросы по истории магии, демонстрируя свою эрудицию.

Наконец, мучения закончились. Последний экзамен был сдан, и облегчение накрыло всех учеников Хогвартса. В Большом зале воцарилась атмосфера праздника и предвкушения каникул. Прощальный пир был полон смеха и разговоров, а ученики обменивались обещаниями встретиться летом.

На следующее утро, взволнованные первокурсники, с чемоданами в руках, стояли на платформе 9 и 3/4. Поезд тронулся, и Хогвартс остался позади, постепенно уменьшаясь вдали. Генри, Драко и Пэнси заняли отдельное купе, наслаждаясь свободой от учебников и строгих профессоров. Они делились впечатлениями об экзаменах, вспоминали забавные случаи и строили планы на лето. Драко рассказывал о предстоящей поездке с семьей в Испанию, а Пэнси мечтала о тихом отдыхе в семейном особняке. Генри, в свою очередь, пригласил друзей на свадьбу.

* * *

Солнце пробивалось сквозь витражные окна поместья МакДуглов, окрашивая все вокруг в мягкие золотистые тона.

Церемония бракосочетания проходила в саду поместья МакДуглов, усыпанном цветами и освещенном мягким светом заклинаний. Эмилия, в белоснежном платье, казалась воплощением нежности и силы. Северус, в строгом черном костюме, не отрывал от нее взгляда, в котором плескалась нежность и решимость. Генри, стоя рядом с ними, сиял от счастья. Он наконец-то обрел семью, о которой так долго мечтал. Эмилия стала для него любящей матерью, а Северус — мудрым наставником и защитником.

Обряд был прост, но полон смысла. Они обменялись клятвами верности, скрепили их магическими печатями и обменялись кольцами, выкованными из чистого серебра. Когда они слились в поцелуе, Генри почувствовал, как их любовь окутывает его, словно теплый плед. Он знал, что теперь он не один, что у него есть люди, которые будут всегда рядом, несмотря ни на что.

После церемонии начался небольшой праздник. Гости поздравляли молодоженов, желая им счастья и долгих лет совместной жизни. Генри крутился вокруг Эмилии и Северуса, не отходя от них ни на шаг. Он с гордостью представлял их своим друзьям, Драко и Пэнси которые тоже были очень рады за него.

В этот день мрачные мысли отступили на второй план. Все были счастливы, все верили в лучшее. Но Северус и Эмилия знали, что битва еще не окончена, что им предстоит пройти через многое. Однако они были готовы к этому, потому что у них была любовь, у них была семья, у них была надежда. И эта надежда сияла в глазах Генри, который теперь точно знал, что он не один в этом мире.

Вечер опустился на поместье, укутывая сад мягким бархатом сумерек. Волшебные огоньки, развешанные между деревьями, заиграли новыми красками, отражаясь в бокалах с искрящимся напитком. Музыка, тихая и мелодичная, заполняла пространство, создавая атмосферу умиротворения и радости. Генри, немного уставший от обилия впечатлений, примостился на коленях у Эмилии, слушая ее тихий рассказ о том, как они с Северусом познакомились.

Северус стоял рядом, задумчиво глядя на танцующих Драко и Пэнси. В его глазах читалась не только любовь к Эмилии, но и какая-то внутренняя тревога. Он знал, что Дамблдор не дремлет, и что рано или поздно их мирная жизнь будет нарушена. Но сегодня он старался не думать об этом, наслаждаясь каждой минутой, проведенной с любимыми людьми.

Эмилия почувствовала его напряжение и нежно коснулась его руки. Северус взглянул на нее, и в ее улыбке он увидел поддержку и уверенность. Он знал, что вместе они смогут преодолеть любые трудности. Ведь теперь у них есть ради кого бороться, ради чего жить.

Поздней ночью, когда гости разошлись, Генри заснул в своей новой комнате, сжимая в руках плюшевого снитча, подаренного ему Драко. Северус и Эмилия стояли на балконе, обнявшись, и смотрели на звездное небо. Впереди их ждала неизвестность, но они были готовы встретить ее вместе, рука об руку, с любовью в сердцах и надеждой в глазах. Ведь теперь у них была семья, и это было самое главное.

Ветер донес до них аромат ночных цветов, напоминая о красоте и хрупкости окружающего мира. Эмилия прижалась к Северусу сильнее, чувствуя его тепло и силу. Она знала, что он будет оберегать их семью любой ценой, даже если это потребует от него жертв. В этом была его сущность — преданность и самоотверженность.

Утро встретило их ласковым солнцем и пением птиц. Генри проснулся в отличном настроении, предвкушая новый день, полный приключений и открытий. После завтрака они втроем отправились на прогулку по окрестностям поместья. Эмилия показывала Генри волшебные растения и рассказывала о их свойствах, а Северус учил его ориентироваться в лесу и различать следы животных.

Генри внимательно слушал их, впитывая каждое слово, словно губка. Он чувствовал, что его жизнь кардинально изменилась, что он наконец-то обрел дом и семью, о которых так долго мечтал. В его сердце поселилось чувство благодарности и любви, которое он хотел разделить со всем миром.

Возвращаясь домой, Генри крепко держал Эмилию и Северуса за руки. Он знал, что впереди их ждет много испытаний, но он также знал, что они справятся со всем вместе. Ведь у них есть любовь, у них есть надежда, и у них есть семья. И это самое главное.

* * *

Первое письмо от Генри после свадьбы Драко получил в начале июля. Оно было написано торопливо, чернила местами расплылись, но суть Драко уловил сразу: Генри приглашал его в гости. Не просто в гости, а пожить у него все лето, в поместье МакДугл. Генри выражал искреннюю надежду на то, что Драко приедет, и заверения, что ему будут рады. Драко с радостью согласился отправится погостить к лучшему другу. Он написал ответ, короткий и восторженный ответ, согласившись приехать на неделю. Генри ответил сразу же, выражая восторг и обещая, что ему обязательно понравится. В назначенный день за Драко прилетел домовой эльф МакДуглов, маленький и немного взволнованный, с просьбой называть его Тобби. Особняк оказался большим и старым, гораздо более уютным, чем Малфой-мэнор. Генри встретил его у порога с широкой улыбкой. Драко сразу почувствовал себя счастливым, он успел уже соскучиться по Генри.

Лето пронеслось вихрем, оставив после себя лишь золотую пыль воспоминаний. Драко и Генри, словно неразлучные тени, исследовали окрестные земли, рассекая воздух на метлах, погружались в хитросплетения волшебных шахмат и даже отваживались колдовать над плитой вместе с Тобби, чьи благие намерения неизменно оборачивались кулинарной катастрофой на кухне. Когда Северус Снейп выкраивал время из своих загадочных дел, он делился с ними тайнами заклинаний и премудростями зельеварения, увлекая в неизведанные дебри травологии. А Эмилия раскрывала перед ними завораживающий мир чар и искусство артефактологии, наполняя их сердца восхищением перед древними тайнами.

Дни угасающего лета были наполнены смехом, шепотом заклинаний и ароматом свежескошенной травы. Они сооружали сложные ловушки для гномов в саду, плели венки из полевых цветов и тайком пробирались в запретную секцию библиотеки, ведомые жаждой знаний, превосходящей любые запреты. Вечера они проводили на крыше, наблюдая за мерцающими звездами, обсуждая мифы и легенды, которые Эмилия читала им перед сном.

Вечера они проводили за разговорами у камина, обсуждая все на свете: от последних новостей из "Пророка" до самых сокровенных мыслей. Драко чувствовал, как между ними крепнет связь, становясь чем-то большим, чем просто дружба. Он ловил себя на том, что подолгу смотрит на Генри, любуясь его искренней улыбкой и заразительным смехом.

По мере того, как лето подходило к концу, и дни становились короче, чувство приближающейся разлуки становилось все сильнее. Драко предстояло вернуться в свой поместье, а Генри — готовиться к новому учебному году в Хогвартсе. Они знали, что их приключениям вместе продолжатся в Хогвартсе, но память о волшебном лете, проведенном вместе, навсегда останется в их сердцах, как яркая звезда, освещающая их жизненный путь. Когда Драко вернулся в Малфой-мэнор, ему было грустно и одиноко. Но он знал, что в его сердце навсегда останется частичка волшебного лета, проведенного с Генри. И он с нетерпением ждал встречи с ним в Хогвартсе, чтобы продолжить их приключения вместе.

* * *

В середине августа Драко, Генри, Пэнси и Блейз отправились на Косую аллею за покупками к началу второго курса Хогвартса. Золотое солнце щедро заливало мощеные улицы, и в воздухе витал пряный аромат волшебных сладостей и старых книг. Драко, как всегда, шел впереди, излучая уверенность и превосходство, в то время как Генри, немного позади, старался не отставать, с любопытством разглядывая витрины магазинов. Пэнси и Блейз шли рядом, оживленно переговариваясь о предстоящих занятиях и модных новинках.

В "Котле" царила обычная летняя суета. Родители с детьми, второкурсники, хвастающиеся новыми волшебными палочками, и эксцентричные волшебники, обсуждающие последние политические новости. Пэнси сразу же потащила всех в "Мадам Малкин", чтобы заказать новые мантии. Блейз, не любивший толпу, отделился от группы, пообещав встретиться позже в книжном магазине "Флориш и Блоттс". Драко и Генри, переглянувшись, пожали плечами и последовали за Пэнси.

В "Флориш и Блоттс" они воссоединились с Блейзом, который уже успел увлечься обсуждением нового издания "Защиты от темных искусств" с одним из продавцов. Закупив учебники, перья и чернила, четверка отправилась в магазин котлов, а затем в лавку Оливандера, где Генри понадобилось обновить запас перьев феникса, которые он постоянно терял. Под конец, изрядно уставшие, но довольные, они купили мороженое в "Кафе-мороженом Флориана Фортескью" и, облизываясь, вернулись по своим поместьям.

Поместье Малфоев встретило Драко прохладой мраморных залов и тихим гулом магии, пронизывающим каждый камень. Домовик, склонившись в глубоком поклоне, забрал покупки, а Драко поднялся в свою комнату, где его уже ждал свежий комплект мантий, аккуратно разложенный на кровати. Он бросил быстрый взгляд на стопку учебников и, решив отложить занятия на потом, вышел в оранжерею чтобы продолжить свои эксперименты.

Генри, вернувшись в свое поместье, первым делом отправился в библиотеку. Он обожал читать, и каждый год с нетерпением ждал новых учебников, предвкушая новые знания и открытия. Он пролистал "Самые мощные зелья", увлекшись описанием новых ингредиентов и рецептов зелий.

Пэнси, прибыв в свою резиденцию, сразу же побежала примерять новые мантии. Она крутилась перед зеркалом, оценивая посадку и цвет, представляя, как будет выглядеть в них на занятиях.

Блейз же, вернувшись домой, первым делом пошел в конюшню, чтобы навестить своего любимого коня. Он любил животных, и время, проведенное с ними, помогало ему расслабиться и отвлечься от предстоящей учебы.

Все четверо, каждый по-своему, наслаждались последними днями лета, предвкушая новый год в Хогвартсе.

Вскоре наступило время возвращаться в Хогвартс. Платформа 9 и 3/4 вновь ожила, наполняясь голосами учеников и запахом дыма от Хогвартс-экспресса. Генри, Драко и Пэнси встретились на платформе, радостно приветствуя друг друга. Они заметно повзрослели за лето, но их дружба осталась такой же крепкой и искренней.

Заняв свое обычное купе, они отправились в Хогвартс, полные надежд и ожиданий. Новый учебный год обещал быть интересным и насыщенным, с новыми вызовами и возможностями. Впереди их ждали захватывающие приключения и незабываемые моменты, которые навсегда останутся в их памяти.

В Хогвартсе их встретила привычная суета и знакомые лица. Распределяющая шляпа пела свою ежегодную песню, а первокурсники с трепетом ждали своей участи. Генри, Драко и Пэнси заняли свои места за столами своих факультетов, обмениваясь взглядами и улыбками. В Большом зале царила атмосфера волшебства и предвкушения новых знаний.

Учебные будни быстро вошли в колею. Заклинания, зелья, травология — все это требовало усердия и концентрации. Однако, помимо учебы, друзья находили время для развлечений и совместных приключений. Они исследовали тайные уголки замка, разгадывали старинные загадки и делились своими секретами.

Зельеварение у Генри по-прежнему оставалось страстью, предметом, где он чувствовал себя уверенно и даже талантливо, во многом благодаря пристальному вниманию Северуса Снейпа, его отчима.

Дружба с Драко Малфоем крепла день ото дня. Пэнси Паркинсон, неизменно верная Драко, также принимала Гарри в их узком кругу. Забини Блейз держался особняком, но к Гарри относился с нескрываемым интересом и даже некоторым уважением.

Генри и Драко посещали дополнительные занятия по зельеварению, где Снейп, оставаясь строгим и требовательным, все же уделял больше внимания Генри, чем остальным ученикам. Эти часы, проведенные в полумраке подземелий, стали для Генри не только возможностью отточить мастерство, но и редким моментом близости с отчимом. Драко, все также увлекался травологией. Он часто находил Драко в теплицах, окруженного диковинными растениями. Генри, хоть и не разделял яркого энтузиазма Драко, охотно помогал ему с заданиями, распознавая в этом потребность друга в поддержке и понимании.

Однако мирное течение слизеринской жизни нарушалось тревожными слухами. По школе поползли шепотки о таинственном существе, обитающем в глубинах замка. Ученики находили окаменевших животных и призраков, а на стенах появлялись зловещие надписи, предвещающие скорую расправу над "грязнокровками". Страх сковал Хогвартс.

Генри, как и остальные, чувствовал нарастающее напряжение. Снейп, обычно непроницаемый, казался еще более мрачным и озабоченным. Драко, хоть и пытался бравировать, тоже был напуган. Однажды ночью, пробираясь по коридору, Генри случайно услышал разговор Снейпа с профессором МакГонагалл. Они обсуждали древнюю легенду о Тайной Комнате, скрытой где-то в замке, и чудовище, способном истребить всех, кто не является чистокровным волшебником.

Решив, что должен во всем разобраться, Генри поделился своими опасениями с Драко. Тот, выслушав его, лишь хмыкнул и заявил, что Генри слишком впечатлителен. Но в глубине души Генри почувствовал, что Драко тоже напуган. Вместе они решили начать собственное расследование, чтобы выяснить правду о Тайной Комнате и чудовище, угрожающем Хогвартсу.

Однажды, блуждая по заброшенным коридорам замка, они наткнулись на потайную дверь, искусно замаскированную под гобелен. С трудом открыв ее, они оказались в длинном, темном туннеле. Сердце Генри бешено колотилось, а Драко, несмотря на показную храбрость, нервно сглотнул.

Продвигаясь вперед, они услышали приглушенное шипение. В конце туннеля их ждала огромная, круглая комната, в центре которой, свернувшись кольцом, лежал Василиск — гигантская змея, взгляд которой мог убить.

Генри и Драко замерли в ужасе. Они понимали, что столкнулись с чем-то, к чему совершенно не были готовы. Но отступать было поздно.

Генри, несмотря на сковавший его ужас, первым пришел в себя. Он вспомнил слова Северуса о том, что знание — это сила. Вспомнил все, что читал о Василисках, о их слабостях и способах защиты от их смертоносного взгляда.

"Драко, не смотри ему в глаза!" — прошептал Генри, стараясь, чтобы его голос не дрожал. "Закрой глаза или смотри сквозь пальцы. Главное — не прямой зрительный контакт!"

Драко, бледный как полотно, кивнул и прикрыл глаза ладонью, оставив лишь узкую щель между пальцами. Он доверял Генри безоговорочно.

Василиск, потревоженный их вторжением, приподнял голову и издал оглушительное шипение. Комната наполнилась эхом, заставляя стены дрожать. Генри почувствовал, как по спине пробежал холодок. Он знал, что времени у них немного.

"Нам нужно найти способ его ослепить," — прошептал Генри, лихорадочно соображая. "Вспомни, что ты знаешь о заклятьях, Драко! Есть что-нибудь, что могло бы повредить его глаза?"

Драко, несмотря на страх, попытался сосредоточиться. Он вспомнил уроки защиты от темных искусств. "Коньюнктивитус! Но мы его еще не учили!" — прошептал он в отчаянии.

Генри огляделся в поисках хоть чего-нибудь, что могло бы им помочь. Его взгляд упал на груду обломков, валявшихся в углу комнаты. Среди них он заметил осколки зеркала.

"Драко, смотри сюда!" — воскликнул Генри, подбегая к обломкам. Он схватил самый большой осколок и, держа его перед собой, как щит, начал медленно приближаться к Василиску.

Змея, привлеченная движением, повернула голову в его сторону. Генри, стараясь не смотреть прямо на чудовище, направил осколок зеркала на его глаза. Василиск, увидев свое отражение, зашипел еще громче и попытался атаковать.

В этот момент Генри понял, что его план сработал. Василиск, ослепленный собственным отражением, потерял ориентацию. Он начал метаться по комнате, круша все на своем пути.

"Бежим!" — крикнул Генри, хватая Драко за руку. Они бросились к выходу из комнаты, уклоняясь от ударов огромного хвоста Василиска.

Добравшись до туннеля, они неслись, не оглядываясь, пока не оказались в безопасности в гостиной Слизерина. Задыхаясь от бега и пережитого страха, они рухнули на диван.

"Мы... мы сделали это," — прошептал Драко, все еще дрожа.

"Почти," — ответил Генри, переводя дыхание. "Мы ослепили его, но он все еще там. Нам нужно рассказать Северусу."

Они знали, что в одиночку им не справиться. Им нужна была помощь опытного волшебника, который знал, как победить Василиска.

Генри и Драко, все еще тяжело дыша, переглянулись. В их глазах плескался страх, но и решимость. Они знали, что нельзя терять ни минуты.

"Нужно идти к нему прямо сейчас," — сказал Генри, поднимаясь с дивана. "Чем быстрее мы расскажем, тем быстрее он сможет что-то предпринять."

Драко кивнул, соглашаясь. Они выскользнули из гостиной Слизерина и направились к кабинету Северуса. Коридоры Хогвартса казались особенно темными и зловещими в этот час. Каждый шорох, каждая тень заставляли их вздрагивать.

Добравшись до кабинета Северуса, Генри нерешительно постучал.

"Войдите," — раздался приглушенный голос изнутри.

Генри и Драко вошли. Северус сидел за своим столом, склонившись над пергаментом. Он поднял голову, увидев их, и нахмурился.

"Что-то случилось?" — спросил он, в его голосе звучала тревога. Он всегда чувствовал, когда с Генри что-то не так.

Генри сделал глубокий вдох и начал рассказывать. Он подробно описал их приключение в заброшенных коридорах, потайную дверь, туннель и, наконец, встречу с Василиском. Он рассказал о том, как они ослепили чудовище, используя осколок зеркала.

Северус слушал, не перебивая, его лицо становилось все мрачнее и мрачнее. Когда Генри закончил, в кабинете повисла тишина.

"Вы поступили очень опрометчиво," — наконец сказал Северус, его голос был полон беспокойства. "Вы могли погибнуть. Василиск — смертельно опасное существо. Если бы с тобой что то случилось чтобы я сказал Эмилии, Генри? А ты Драко? Как я бы смотрел в лицо твоим родителям?"

"Мы знаем, Северус," — ответил Генри, опустив голову. "Но мы хотели помочь. Мы не могли просто сидеть сложа руки, пока студенты окаменевают."

Северус вздохнул, смягчаясь. Он понимал их мотивы. Он знал, что Генри и Драко — храбрые и благородные. Но он также знал, что они еще дети, и им нужна защита.

"Хорошо," — сказал Северус. "Вы сделали, что сделали. Теперь моя очередь действовать. Я сообщу аврорам. Мы должны остановить Василиска, прежде чем он причинит кому-нибудь вред."

Генри и Драко облегченно выдохнули. Они знали, что Северус не станет их хвалить, но его готовность действовать была лучшей наградой.

"Что мы можем сделать, чтобы помочь?" — спросил Драко, его голос звучал более уверенно, чем он чувствовал себя на самом деле.

Северус на мгновение задумался, барабаня пальцами по столу. "Вы уже сделали достаточно, рассказав мне. Сейчас самое важное — это не привлекать к себе внимания. Никому не говорите о том, что видели. Это может вызвать панику и усложнить ситуацию."

"Но что, если кто-то еще пострадает?"; — спросил Генри, в его голосе звучала тревога.

"Я сделаю все возможное, чтобы этого не произошло," — ответил Северус, его взгляд был твердым."Я усилю патрулирование замка и буду следить за всеми подозрительными действиями. Доверьтесь мне. Я позабочусь об этом."

Генри и Драко переглянулись. Они знали, что Северусу можно доверять. Он всегда защищал их, даже когда казалось, что он этого не делает.

"Хорошо,"; — сказал Генри. "Мы будем молчать."

"Отлично," — сказал Северус. "А теперь идите. Вам нужно отдохнуть. И постарайтесь больше не ввязываться в подобные приключения. Ваша жизнь слишком ценна, чтобы рисковать ею так безрассудно."

Генри и Драко кивнули и направились к двери. Перед тем, как выйти, Генри обернулся.

"Северус,";- сказал он. "Спасибо."

Северус лишь слегка кивнул в ответ, но Генри знал, что он оценил его слова.

Выйдя из кабинета, Генри и Драко снова оказались в темных коридорах Хогвартса. На этот раз они не чувствовали страха. Они знали, что сделали все, что могли. Теперь все зависело от Северуса.

"Что теперь?"- спросил Драко, его голос был тихим.

"Теперь нам нужно вернуться в гостиную и постараться заснуть,"- ответил Генри. "И надеяться, что Северус сможет остановить Василиска."

Они молча направились к гостиной Слизерина, каждый погруженный в свои мысли. Они знали, что впереди их ждет много бессонных ночей, полных тревоги и ожидания. Но они также знали, что они не одиноки. У них есть Северус, и он сделает все возможное, чтобы защитить их и всех остальных студентов Хогвартса.

Добравшись до гостиной, они увидели, что она почти пуста. Большинство студентов уже спали. Они тихонько проскользнули в свои комнаты и легли в постель. Но сон не приходил. В их головах снова и снова всплывали образы Василиска, его огромные глаза и смертоносный взгляд.

Они знали, что их приключение только началось. И что впереди их ждет еще много испытаний. Но они были готовы к ним. Потому что они знали, что у них есть друг, который всегда будет рядом, чтобы защитить их. Северус Снейп. Их профессор. Их наставник. Их защитник.

Снейп, движимый желанием защитить Генри и вывести Дамблдора на чистую воду, вызвал авроров для убийства василиска. Параллельно, он связался с Люциусом Малфоем и потребовал созвать Совет попечителей Хогвартса.

Снейп, опьяненный дерзким планом, лихорадочно вышагивал по своему кабинету. Шаги отдавались эхом в полумраке, сливаясь с тихим шипением зелий, кипящих на плите. Он понимал, что играет с огнем, но отступать было поздно. Защитить Генри — это его долг, а разоблачение Дамблдора, чьи мотивы становились все более туманными, казалось, единственным способом искупить свои ошибки.

Авроры, прибывшие по его анонимному вызову, ворвались в Тайную комнату, ошеломленные масштабом чудовища. Снейп наблюдал издалека, спрятавшись в тенях, с замиранием сердца следя за битвой. Змеиный яд, выпущенный василиском, был смертелен, но авроры, вооруженные заклинаниями и опытом, держались стойко.

Тем временем, Люциус Малфой, движимый не столько заботой о школе, сколько желанием уязвить Дамблдора, оперативно созвал Совет попечителей. Снейп знал, что Малфой воспользуется любой возможностью, чтобы свергнуть директора, и был готов сыграть на его амбициях.

Когда василиск пал, авроры, изможденные, но победившие, вышли из Тайной комнаты. Снейп, уверенный, что опасность миновала, направился в кабинет директора, готовясь к неминуемой конфронтации. Он знал, что Дамблдор не простит ему самоуправства, но был готов принять последствия. На кону стояла жизнь Генри и судьба Хогвартса.

Дверь в кабинет Дамблдора открылась без стука. Директор сидел за своим столом, его полумесяцевые очки поблескивали в свете одинокой свечи. В кабинете царила необычная тишина, нарушаемая лишь тихим тиканьем многочисленных серебряных приборов. Дамблдор поднял взгляд, и в его голубых глазах плескалось сложное сочетание разочарования и злость.

"Северус," — произнес он тихо, — "ты зашел слишком далеко."

"Я сделал то, что должен был, Альбус," — ответил Снейп, его голос был полон твердости. — "Василиск представлял смертельную угрозу для учеников, и вы ничего не предприняли."

"У меня были основания полагать, что опасность будет устранена другими путями," — уклончиво ответил Дамблдор, его глаза изучали Снейпа. — "Но ты решил вмешаться, нарушив доверие, которое я тебе оказал."

"Доверие, Альбус? Или манипуляция?" — Снейп усмехнулся, — "Вы всегда держали меня на коротком поводке, используя мою вину и преданность Лили. Но я больше не позволю вам дергать за ниточки. Я сам буду определять свою судьбу, и судьбу Генри Поттера."

Слова Снейпа повисли в воздухе, как тяжелый дым. Дамблдор ничего не ответил, лишь его взгляд стал еще более злым. Битва только начиналась, и ставки были выше, чем когда-либо.

Дамблдор вздохнул, и свеча на столе дрогнула, отбрасывая причудливые тени на лица обоих волшебников. "Твоя судьба, Северус, тесно переплетена с судьбой Лили, как бы тебе этого ни хотелось признавать. Ты дал клятву, и эта клятва определяет твой путь."

"Клятвы можно разрушить, Альбус," — парировал Снейп, его черные глаза сверкнули. — "И я готов заплатить любую цену за свободу от вашего влияния. Вы слишком долго играли в шахматы, используя нас как пешки. Но игра меняется, и я больше не собираюсь следовать вашим правилам."

Дамблдор медленно поднялся из-за стола. "Ты недооцениваешь опасность, Северус. Василиск был лишь предвестником грядущего. Темные силы набирают мощь, и нам нужна любая помощь, которую мы можем получить. Даже твоя."

"Моя помощь будет предоставлена на моих условиях," — прошипел Снейп. — "И первое условие — вы перестанете меня контролировать. Я буду защищать Генри Поттера, а вы отстанете от него. И если наши цели разойдутся, я не побоюсь пойти против вас."

Дамблдор молчал, глядя на Снейпа с яростью. Он знал, что слова Снейпа — не пустая бравада. Северус действительно изменился, и старые методы больше не сработают.

Внезапно, дверь в кабинет распахнулась, и в комнату ворвался Люциус Малфой, за ним следовал Совет попечителей Хогвартса. В глазах Малфоя горел триумф. Он предвкушал свержение Дамблдора и установление своего контроля над школой. "Альбус Дамблдор, Совет попечителей постановил временно отстранить вас от должности директора Хогвартса до выяснения обстоятельств. Мы получили сведения о том, что в школе содержалось опасное существо, представлявшее угрозу для учеников."

Дамблдор не выказал ни малейшего удивления, будто давно предвидел этот поворот событий. Он лишь взглянул на Малфоя с легким раздражением. "Люциус, ты всегда был склонен к импульсивным решениям. Боюсь, что этот шаг принесет больше вреда, чем пользы."

Малфой самодовольно улыбнулся. "Это уже не ваше дело, Альбус. Теперь мы будем решать, что лучше для Хогвартса." Он жестом подозвал одного из членов Совета, который протянул Дамблдору свиток с печатью. "Вам следует немедленно покинуть школу. Ваше имущество будет отправлено вам позже."

Снейп стоял неподвижно, наблюдая за происходящим. В его глазах читалась сложная смесь чувств: удовлетворение от падения Дамблдора и тревога за будущее Генри. Он понимал, выступив против Дамблдора, он распахнул врата надвигающейся войне.

* * *

На следующее утро Хогвартс гудел, словно растревоженный улей. Весть о смещении Дамблдора разнеслась по замку с невероятной скоростью, вызывая смятение и тревогу среди учеников и преподавателей. В коридорах шептались, гадая, кто займет место директора и какие изменения ждут школу в ближайшем будущем. Многие были напуганы неопределенностью, другие, наоборот, предвкушали перемены.

Тем временем, в кабинете директора царила суета. Люциус Малфой, светившийся от триумфа, руководил процессом передачи дел, раздавая указания членам Совета попечителей. Он явно наслаждался своей властью, предвкушая возможность перекроить Хогвартс по своему усмотрению. Снейп, стоя в стороне, наблюдал за происходящим с мрачным видом. Он понимал, что победа над Дамблдором — лишь первый шаг в долгой и опасной игре.

Вскоре было объявлено о временном назначении нового директора. Им стала Долорес Амбридж, прибывшая из Министерства магии. Ее появление в Хогвартсе было воспринято с настороженностью. Амбридж, с ее приторно-сладкой улыбкой и любовью к розовому цвету, казалась воплощением бюрократии и контроля. Она немедленно приступила к наведению порядка, вводя новые правила и ограничения, которые вызвали возмущение среди учеников.

Генри, вместе с Драко, наблюдали за происходящим с тревогой. Они понимали, что ситуация в Хогвартсе становится все более нестабильной. Снейп, чувствуя свою ответственность за происходящее, вызвал их к себе в кабинет. Он рассказал им о своих опасениях и предупредил о надвигающейся опасности. "Вы должны быть осторожны," — сказал он им. — "В Хогвартсе сейчас не безопасно. Пока я буду отсутствовать вы сами должны заботиться о себе."

Генри и Драко переглянулись. Слова Снейпа прозвучали как гром среди ясного неба. Они и так чувствовали, что атмосфера в школе накалена до предела, но осознание того, что даже Снейп не может гарантировать их безопасность, заставило их по-настоящему испугаться. Драко, всегда уверенный в себе, нахмурился. Генри, напротив, почувствовал прилив адреналина. Опасность всегда его привлекала, хотя он и старался это скрывать.

Оставшись один в своих покоях, Северус Снейп написал письмо Эмилии. Чернила злобно шипели, вторя его внутреннему раздражению. Он изложил ситуацию в Хогвартсе, упомянув о вынужденной отставке Дамблдора, и призвал ее не ослаблять хватку, продолжая расшатывать трон под этим великим, но лживым, светлым волшебником.

Бумага впитала его гнев, словно губка. Он перечитал написанное, усмехнувшись криво. Строки дышали ядом, каждое слово — заточенный клинок, готовый вонзиться в безупречную репутацию Дамблдора. Он не мог допустить, чтобы тот и дальше плел свои интриги, прячась за маской всеобщего любимца.

Снейп свернул письмо, запечатал его фамильным перстнем с изображением змеи. Тяжело поднявшись, он подошел к клетке с совой. Клювокрыл, обычно тихий и спокойный, нервно перебирал лапками. Снейп посмотрел в его умные, темные глаза. "К Эмилии, живо," — прошипел он, привязав письмо к лапке птицы.

Сова взмыла в воздух, оставив Снейпа наедине со своими мыслями. Он подошел к окну, глядя на темнеющий горизонт. Хогвартс, казалось, затаил дыхание в ожидании бури. Дамблдор, как старый дуб, все еще возвышался над школой, но корни его были уже подточены.

Он верил в Эмилию. В ее целеустремленность и хватку. Она не остановится, пока не добьется своего. Они оба преследовали одну цель — разоблачить Дамблдора, сорвать с него личину святости и показать миру истинное лицо этого хитрого манипулятора.

И пусть Дамблдор трепещет. Игра продолжается.

В кабинете воцарилась тишина, нарушаемая лишь потрескиванием дров в камине. Снейп отвернулся от окна, словно отрезая себя от внешнего мира. Он знал, что его действия имеют далеко идущие последствия. Игра с огнем редко заканчивается без ожогов, и он был готов к этому. Он уже давно переступил черту, за которой оставались сомнения и угрызения совести. Теперь его вела лишь жажда справедливости, пусть даже и такой извращенной.

Ночь опустилась на Хогвартс, окутывая его мраком и тайнами. В коридорах бродили призраки прошлого, а в кабинетах зрели планы на будущее. Генри и Драко, каждый в своей спальне, пытались осмыслить услышанное. Страх и любопытство сплелись в причудливый узор, заставляя их сердца биться чаще. Они чувствовали, что их втягивают в водоворот событий, из которого уже не будет выхода.

Вдали, в старинном поместье, Эмилия получила письмо Снейпа. Пробежав глазами по строкам, ее губы скривились в усмешке. Ярость, заложенная в словах зельевара, лишь подстегнула ее решимость. Она чувствовала себя частью масштабной шахматной партии, где фигуры расставлены и каждый ход просчитан. И она намеревалась выиграть эту партию, чего бы это ни стоило.

Она поднялась и подошла к окну, глядя на звезды, усыпавшие ночное небо. Хогвартс, символ света и надежды, скоро падет. И на его руинах она построит новый мир, где не будет места лжи и лицемерию. Где правда, пусть и жестокая, будет единственной валютой. Игра с ее стороны только начинается, и она готова сделать свой ход.

Звезды продолжали мерцать в ночном небе, равнодушно взирая на грядущие события. Битва за счастье началась. Невидимые нити натянулись, связывая судьбы всех участников этой трагедии. Исход оставался неясным, но одно было очевидно: этот мир уже никогда не будет прежним.