Начиная с «я» и заканчивая тобой (гет)

Примечания:

Приятного прочтения!

* * *

Он часто задавала вопросом, для чего именно Кусанали отправила его путешествовать с Люмин? Что именно пыталась этим доказать, сказав в назидание: "ты поймешь, когда придет время". Прошло уже достаточно времени, он часто думал над словами дендро архонта, но никак не мог прийти к какому-то одному выводу. Почему именно путешественница? Он мог в наказание странствовать по миру один, в поисках ответов на заданные ему вопросы от Кусанали, так почему именно Люмин? Что такого в путешественнице видела малая властительница, чего он не видит?

Её путь беспорядочен, кажется, даже не имеет какой-либо цели. Она однажды поделилась с ним, рассказав, что начала свой путь удерживая намерение найти брата, но позже оказалось, что искать его не нужно было. Он оставил её, пожелав ей увидеть этот мир собственными глазами, узнать все то ужасное, что скрывает за собой длинная истории Тейвата. Странник же просто следовал за ней, наблюдал, все пытаясь понять — как она не устала? Вечная улыбка на губах, безотказна, когда кому-то нужна помощь, даже жизнью своей готова рисковать ради других. Странник бы так не смог, ему плевать на окружающих, они ему никто, он не обязан ни защищать их, ни спасать.

Только вот когда в Люмин чуть не попала шальная стрела хиличурла, он чуть не подставился вместо неё, успевая в последний момент отбить анемо стихией. Когда её ранили, с громким ворчанием перевязывал ее раны, тщательно следив за тем, чтобы девушка не делала резких движений и просто отдыхала, а сам мысленно задавался вопросом, а зачем он это делает? Что ему даст забота о ней? Однако все равно продолжал делать то, что делал. Даже когда она слегла с тяжёлой простудой, именно он недовольно переговаривался с лекарем, чтобы получить нужные лекарства для её скорейшего выздоровления. Так странно, он никогда бы не сделал этого ни для кого другого, но для Люмин делал.

В чем была её особенность? Она всегда привлекала самых разных людей, которые были похожи на мотыльков, летящих к свету в лице всеми любимой путешественницы. Разве можно быть такой? Разве не тяжко постоянно подстраиваться под чужие требования, соответствовать чужим идеалам и все ради чего? Признания? Он никогда не поймет эту девушку, не поймет её желания всем помогать, иногда даже вовред себе. Она вообще реальна? Разве существует человек, кто бы мог так просто отдавать, рискуя собой, и почти не получая ничего стоящего взамен?

Странник часто сомневался насчет в путешественнице, не верил в её искренность, постоянно искал признаки лицемерия, но в итоге понял, что с него достаточно недоверия. Люмин уже тысячи раз успела доказать то, что все её действия искренни и не несут в себе никаких сложных плохих замыслов. Возможно, Нахида хотела, чтобы он научился у Люмин именно этому? Бред, архонт должна была понимать, что он не изменится настолько, не сможет доверять людям так легко, как это делает путешественница.

Он все продолжал смотреть, наблюдал, анализировал каждое её действие, не замечая, что с каждым днем становится все ближе и ближе, пока воссозданная им самим грань не стёрлась, пока он вновь не поверил человеку, где-то внутри боясь нового предательства.

И все же он поверил. Переступил через себя, отбросил старые страхи, но поверил ей, давая шанс и себе, и ей.

И теперь он наконец-то понял, почему именно с Люмин ему нужны было путешествовать. Она была единственной, кто по-настоящему помнил его, кто несмотря на причиненную боль — простил его, хотя любой другой на её месте давно бы пожелал отомстить, но только не Люмин. Она до последнего видела в нём хорошее, согласилась путешествовать и жить вместе с ним, хотя он столько раз пытался её убить. Она его искупление, она то самое, что подтолкнет его измениться, переосмыслить свои взгляды на мир.

Она была его судьбой, ведь ненароком они то и дело столько раз сталкивались, столько раз сражались, чтобы по итогу разделить один путь на двоих, разделить жизнь на двоих. Им суждено было пройти этот путь рука об руки, ведь так захотела сама судьба, переплетая их с путешественницей жизни. Его чувства по отношению к ней выходили за рамки обычной привязанности, Странник понимал это, но предпочитал казаться слепым, игнорируя свои желания, предпочитал оставаться в стороне, даже если девушка сама начинала делать первые шаги.

Послеобеденный перерыв обычно редкость для их небольшой компании, но, как выразилась Паймон, у неё нет сил чтобы летать дальше и вообще, она опять голодная. Странник лишь фыркнул, бросив колкую фразу про аппетит феи, на что так как всегда обиделась. Молчаливая Люмин же уселась под деревом, прячась в его тени от полуденного жара солнца. Девушка подтянула к груди колени, располагая на них голову и закрыла глаза, пытаясь немного вздремнуть, но поза оказывается неудачной, потому она облокачивается спиной о широкий ствол дерева, но вновь хмурится. Неудобно, а идти в обитель не хотелось, так как на природе воздух чище и, как однажды кто-то сказал — легче засыпается. Но пока что девушка считала того человека лжецом, засыпалось плохо.

Рядом слышится шуршание ткани и путешественница любопытно открывает один глаз, замечая Странника, что сел почти вплотную к ней. Ничего не говоря, он молча коснулся головы Люмин, потянув её на себя и уложив на плечо. Удивленная подобным действием путешественница, хотела спросить, зачем он это делает, но даже рот открыть не успела, получив короткое:

— Молчи и спи.

Ещё некоторое время пребывая в ступоре, в итоге Люмин тихо хихикнула, теперь уже нормально располагая голову на плече у Странника и закрыла глаза. Долго думать над переменами в юноше она не смогла, сморило в долгожданный сон после утренней беготни. Что удивительно, но сны ей не снились, впервые за долгое время она смогла спокойно отдохнуть, не просыпаясь от очередного кошмара.

Странник же удивлялся такой доверчивости путешественницы. Разве после всего случившегося она не должна быть с ним на стороже? Разве не должна опасаться за свою жизнь? Глупая.

Если бы он только встретил ее первой на своём пути, тогда как бы сложилась его жизнь? Он точно не чувствовал тебя таким потерянным и преданным все эти века, ведь она умела исцелять не только физические раны, но душевные. А были бы эти раны, начни он свой путь с ней рука об руку? Навряд ли. Её присутствие перебороло бы боль от первого предательства, она бы научила его совсем по-другому смотреть на мир, но к сожалению, им суждено было идти по одной дороге только сейчас.

Путешественница шевелится во сне, поворачиваясь удобнее для себя и почти съезжает головой с его плеча. Тяжело вздохнув, юноша аккуратно опускает девушку головой к себе на колени, стараясь не разбудить. Так должно быть удобнее. Он невольно засматривается на спящей лицо Люмин, с особой осторожностью убирая светлые пряди с лица, чтобы не мешали.

Что он, черт возьми, делает?

Странник одерживает себя, поворачивая голову в сторону. Нелепая ситуация, зачем вообще только предложил себя в качестве личной подушки для путешественницы? Он шумно и недовольно вздыхает, прикрывая глаза. К сожалению, ему уснуть не удаётся за все те полтора часа, что они провели под деревом, однако он вдоль успевает рассматреть спящее лицо путешественницы. Такая спокойная, и вновь светлые волосы так и норовились попасть на лицо, мешая сну, из-за чего Страннику неоднократно пришлось убирать их, пока никто не видел. Вот и сейчас он касается светлых прядей, пропуская шелковистые волосы сквозь пальцы, пока рядом неожиданно не раздается:

— Паймон так хорошо отдохнула!

Фея появляется как всегда неожиданно и очень громко, из-за чего Странник вздрагивает, немедленно убирая руку от лица Люмин, будто боялся быть пойманным за чем-то неприличным. К счастью, Паймон ничего не заметила, а Люмин от громкого вопля феи проснулась. Девушка сонно проморгалась, пытаясь окончательно освободиться от оков столь желанного сна.

— Вставай быстрее, у меня ноги уже затекли, — ворчит юноша, пристально смотря на путешественницу.

— Хэй, грубиян! — Возникает фея на слова юноши.

— Мог бы переложить на землю, — спокойно отвечает Люмин, но вставать все равно не спешит, ведь понимает, что на самом деле все совсем не так, как он сказал. И в подтверждение мыслей Люмин, Странник просто хмыкает, отворачиваясь. — Отдохнул?

— Более-менее.

— Это хорошо. А ты, Паймон? — Обращается к фее.

— Ещё как! Теперь Паймон хочет перекусить!

— Хорошо-хорошо, еда так еда, — путешественница неохотно встает со столь удобных колен, выпрямляется в полный рост и подтягивается, разминая мышцы. — Идешь? — Девушка протягивает руку все еще сидящему Страннику.

— Нет, остаюсь, — он закатывает глаза, привычно язвит, но хватается за предложенную руку, переплетая пальцы, и встает.

Люмин уже хотела отпустить его руку, но юноша крепче сжимает девичью ладонь, вызывая удивление у путешественницы. Она довольно улыбается и руку не убирает, сжимая чужую ладонь в ответ. И пока Паймон летела впереди, рассуждая, чего бы пожелала съесть, они шли держась за руки.

Теперь Странник окончательно понял затею Кусанали, теперь он окончательно нашел свой новый путь, пройти который сможет только вместе с путешественницей.

А Люмин наконец снова обрела в своём бесконечном путешествии того, кого смогла бы держать за руку и доверить свою спину.

Возможно их встреча была случайной, а возможно, так было написано на их судьбе, переплетая две одинокие дороги жизни в одну.

Примечания:

Пб включена.

Приятного прочтения!

* * *

Люмин, когда обустраивает свой чайник, часто не предаёт особо значения что и с чем сочетать, главное — чтобы пространство было заполнено, остальное уже не важно. С приходом в её жизни нового спутника по путешествиям в виде Странника, девушке пришлось обустраивать ему отдельный остров в обители, так как в одном доме с ней он жить отказывался, даже несмотря на то, что он спокойно мог жить на втором этаже и его бы никто не беспокоил. Все-таки были в нём нотки интроверта, либо же дело было именно в путешественнице. Хоть с их стычек уже много воды утекло и они вроде как подружились, однако все же неловкость при общении ощущалась.

— И зачем мне тясицу⁽¹⁾? Я не настолько люблю чай, чтобы его приготовлению уделять целую церемонию, — прокомментировал Странник, когда девушка показала ему отдельно обустроенный остров, который в будущем будет его постоянным местом жительства на время путешествия.

— Хочешь — не используй, пусть для красоты стоит, — пожала плечали Люмин, не желая выслушивать критику в свой адрес.

Она и так весь день провозилась со сбором материалов для зданий, а теперь некоторые ещё и недовольны остаётся. К счастью дальше Странник развивать диалог не стал, и закатив глаза, вошёл внутрь основного здания, как бы намекая, что его не беспокоило. Мечница возражать не стала, и ушла на свой островок отдыхать.

Со временем ворчание Странника улеглось, и однажды он все же начал пользоваться тясицу, угостив путешественницу вкуснейшим в её жизни чаем. Ароматный и приятный на вкус, во рту будто распускались цветы от одного малейшего глотка, но метод приготовления этого чудесного напитка был довольно долгим, однако это стоило всех ожиданий.

Конечно же мечнице хотелось почаще пить такой чудесный напиток, но на все ее мольбы и уговоры приготовить чай еще раз Странник отвечал насмешливым отказов, говоря, что у него нет на это времени, хотя сам после этих слов отсиживался в своей комнате за чтением очередной скучной книги.

— Научи меня готовить такой чай, — неожиданно загорелась идеей девушка, когда юноша в очередной раз пригласил путешественницу на чашечку чая в тясицу, наконец сжалившись над многочисленными просьбами Люмин. Порой ей казалось, будто он специально дразнил ее, чисто ради развлечения, но все же девушке хотелось верить в лучшее.

— А ты уверена, что справишься? — его голос звучал насмешливо, уж очень не хотелось Страннику возиться со всем этим, даже если просила близкая ему девушка.

К тому же если Люмин познает всю технику приготовления так полюбившегося ей чая, то у него не будет возможности приглашать блондинку к себе. Для него это было огромным упущением, ведь в последнее время компания путешественницы была ему приятна. Разговоры, за которыми время летело неумолимо быстро, их посиделки у пруда и обсуждение того, как прошёл день. Ему было интересно слушать ее рассказы, рассуждения, наблюдать за изменениями в эмоциях, подмечать каждый жест, ловить на себе долгие задумчивые взгляды, за которые он потом обязательно над ней подшучивал, заставляя смущаться и отворачиваться.

И все же под её умоляющим взглядом Странник сдался, рассчитывая, что из-за длительности чайной церемонии и десятков разных правило девушка откажется от этой затеи.

Приготовив все необходимые вещи для чайной церемонии в двух экземплярах, Странник приготовился рассказывать, неожиданно для себя полностью увлекаясь данной затеей.

— Первое, что стоит запомнить в чайной церемонии — это утварь. Все до единого должно соответствовать друг другу и не выбиваться из общей картины, — начал Странник с самых основ чайной церемонии. Конечно, он мог бы и опустить всю эту ненужную мишуру, но не мог упустить возможности провести подольше времени с путешественницей.

— А нельзя сразу с действий начать? — вмешалась фея, которой после пяти минут уже стало скучно наблюдать за чайной церемонийей.

— Нет, — коротко ответил Странник, не став больше отвлекаться на Паймон.

— Тогда позовите Паймон, когда все будет уже готово, — скучающим голосов произнесла фея и растворилась в воздухе на радость остальным. Болтовня этой малютки могла не на шутку раздражать даже уже, казалось бы, привыкшую Люмин.

— Это тябако⁽²⁾, в нём хранится сам чай и тягама, — Странник показывает шкатулку и небольшой котёл. — Так же вместо котла могут использовать тэцубин, специальный чайник, но его сейчас нет в наличии. Это тяван⁽³⁾, из неё пьют чай, тясяку⁽⁴⁾, ей насыпают чай и тясэн⁽⁵⁾, этим венчиком размешивают чай при приготовлении.

И хоть это было только началом, но у Люмин от сложной инадзумской терминологии уже шла кругом голова и теперь идея обучиться чайной церемонии не казалась такой красочной, но раз она начала — то обязательно доведет дело до конца. Уж очень девушке не хотелось позориться перед Странником и потом слушать его насмешки, что она с чем-то настолько простым не смогла справиться. Уж за общее время путешествия она успела узнать его и он только с виду был лапочкой — когда молчал.

— Перед началом приготовления вся утварь должна быть очищена, — продолжает обучение юноша. — Все движения в процессе чайной церемонии должны быть строго выверены и отработаны, тот, кто готовит чай должен двигаться в такт своему дыханию.

Люмин удивленно приподняла брови от полученной информации. То есть если она ещё и дышать неправильно будет — это как-то отразится на вкусе чая? Но конечно же лишних вопросов задавать не стала, хотя ей хотелось высказаться насчет все абсурдности этой церемонии, но ради вкусного чая можно и потерпеть.

— Когда вода достигнет нужно температуру, можно приступать к приготовлению. Возьми для этого тяван и засыпь немного чая тясяку, — Странник берёт чашу и девушка повторяет за ним. Как не странно, но бывший предвестник вполне себе серьезно отнёсся к просьбе путешественницы, так как за последние полчаса ни разу не нагрубил и не дразнился.— Затем добавь совсем немного кипятка и тясэном размешай содержимое чаши до однородной массы, пока не появится матовая пена. Не забывай следить за своим дыханием, это важно.

Стараясь подражать Страннику, Люмин тщательно перемешивала содержимое чаши, при этом следила за своим дыханием, до сих пор не понимая, как это могло бы повлиять на вкус.

— Не дави так сильно, нежнее, — юноша осторожно коснулся руки путешественницы, направляя её. От неожиданности девушка чуть не выронила все на пол. — Дыши в такт движению, сколько можно повторять, — все-таки не удержался от небольшой грубости Странник.

— Да поняла я, — водя тясэном по стенкам чаши, чтобы получилась пена, отвечает Люмин. Пена появляться не хотела, и путешественнице уже было стыдно, что даже с чем-то настолько простым не справилялась. Может и правда дышит неправильно? Однако вскоре матовая зелёная пена все же образовалась.

— Теперь медленно добавляй в чашу кипяток, чтобы довести чай до нужной консистенции, подожди с минуту и можешь начинать пить, — в исполнении Странника все движения были выверены, Люмин могла бы даже сказать — элеганты. Она со стороны наверняка выглядела несколько неуклеже. — Пробуй, — юноша взял свою чашу делая небольшой глоток. Он прикрыл глаза, наслаждаясь глубоким вкусом ароматного чая.

Однако Люмин похвастаться своим чаем не удалось, на вкус зелёное варево оказалось отвратительным. И вот где она что-то сделала не так? Возможно слишком быстро вливала кипяток? Усердно мешала, что из трав вместо полезных соков выдавила одну только горечь? Похоже, она все же не так дышала.

— Почему не пьешь? — с легкой насмешкой спрашивает бывший предвестник, хотя по своим наблюдениям прекрасно знал, что у путешественницы ничего не получилось.

— На вкус как горячее лекарство от горла. Отвратительно, — не сказать, что неудача сильно расстроила путешественницу, но неприятный осадочек от невыполненной цели все же остался.

Конечно Странник мог бы ещё подшутить над мечницей, но видя ее разочарованное лицо — у него пропадало всякое желание делать задуманное. С тяжелым вздохом, юноша протягивает Люмин свой тяван девушке.

— Можешь выпить, — он выглядел безучастливым, когда предлагал девушке чашу.— Свою отдай мне.

— Он ужасно горький и не вкусный, — ещё раз напомнила о своей неудаче девушка, принимая из рук Странника его тяван.

— Какая разница? — не став дожидаться, пока девушка решится, Странник сам берет ее чашу, сразу же делая глоток. На вкус и правда горько, даже для него.

— Я же говорила что он ужасен на вкус, — говорит Люмин, вжав плечи и в какой-то степени чувствуя себя виноватой. Вроде же делала все так, как нужно, так почему только у неё не получилось?

— Неплохо, я люблю горькое, — напоминает о своем вкусовом пристрастии юноша, делая ещё глоток.

Все-таки несмотря на вкус, этот чай был приготовлен лично путешественницей. Было бы не очень хорошо вылить его после стольких стараний. Да и нужно же было отдать дань уважения чайной церемонии? Весь чай обязательно должен быть выпит, даже если по вкусу он напоминал что угодно, но только не чай.

— Все же не стоит, — Люмин поставила свою чашу на пол, желая забрать тяван с неудавшимся чаем у Странника, но тот ловко извернулся, сделал еще глоток и показал язык девушке, которой все же не удалось выполнить задуманное.

Примечания:

Мой тг канал: https://t.me/hilichurls_write

1) Небольшой домик для проведения чайной церемонии

Вернуться к тексту

2) Шкатулка для хранения чая

Вернуться к тексту

3) Чашка, в которой сначала готовят чай, а потом же из нее и пьют

Вернуться к тексту

4) Бамбуковая ложка, которой отмеряют то, сколько чая нужно

Вернуться к тексту

5) Бамбуковый венчик

Вернуться к тексту

Примечания:

Пб открыта.

Кроссовер с манхвой « Подожди там, где падает звезда». Не могу сказать , почему именно эта манхва, просто интуитивно как-то пришла в голову, хотя было десятки вариантов получше, но этот засел прям в сердечке.

* * *

Когда она впервые открывает глаза ее окружает лес. Оголенные участки кожи чувствовали шероховатость дерева, на котором она лежала. По светлой коже бегут толпы мурашек от прохладного ветерка, поднимающего в воздух опавшие листья. Перед ее глазами раскрывается картина совсем неизвестного ей места, а небеса сияют сотнями огней. Девушка не понимала откуда, но знала, что она была одной из этих огней, упавших на землю, но почему она упала с небес? Ее изгнали? Она не знает, даже имени своего не знает, а было ли оно у нее, имя?

— И вправду ведьма, — слышится со стороны голос, и девушка оборачивается в его сторону. Короткие светлые волосы слегка развиваются на ветру, оголяя совсем непривычные для людей острые ушки и светлые сияющие во тьме глаза зверя.

Перед ней стоял мужчина, уже далеко не молодой, но и не совсем старый. На его лице отражалось страх и в некоторой степени даже разочарование. Мужчина хотел было уже уйти, точнее бежать подальше от проклятого существа, оставив светловолосого ребенка, именуемой ведьмой, одну. По лицу девчушки градом покатились крупные слезы, она ведь только-только встретила кого-то живого, а от нее уже желают отказаться. Разве это может не расстраивать?

Возможно несмотря даже на свой страх и возможность быть заклейменным в собственной деревне, мужчина был добрым человеком, не сумел вытерпеть слез девчушки.

— Не плачь, дитя, — мужчина укутыват девочку в свой плащ, чтобы та окончательно не замерзла. Возможно в нем спустя долгое время проснулся отцовский инстинкт, умерший когда-то вместе с его единственной дочерью. Он сажает ее на спину, по дороге напевая песенку.

Путь до дома бы не так уж и далек, но девчушка почти провалилась в сон, совсем не замечая, как они уже оказались в теплой уютной комнате. Мужчина усадил ее на кресло, исчезая где-то за дверью. Златоглазая внимательно осмотрелась. Чистая и опрятная комната, небольшая кровать, шкаф с детскими книгами и игрушками.

— Вот, держи, — мужчина протягивает девочке свёрток. — Раньше эта комната принадлежала моей дочери, — с некоторой печалью делится он. — Переоденься, я выйду.

Было ли это судьбоносной встречей или нет, но в тот день мужчина снова приобрёл дочь, познавая все радости отцовства, а девочка приобрела отца, получив свое имя — Люмин, что означало самый яркий свет. И даже все в городе потом указывали на них пальцем, не понимая, как такой человек мог оставить у себя в доме ведьму. Перешептывания за спиной, издевательства, попытки навредить. Некоторые детишки даже святую воду из местной церкви проливали на Люмин, рассчитывая, что таким образом смогут как-то навредить ведьме.

Шли годы, девушка росла, а ее приемный отец тяжело заболел. Конечно же не обошлось в очередной раз без ненависти, все разом решили, что болезнь отца Люмин развивалась из-за нее. Местный врач лишь качал головой, не зная, как именно помочь мужчине. Ему оставалось лишь проводить свои оставшиеся дни, а может и часы в компании приемной дочери.

— У меня есть для тебя история, — уже порядком слабым голосом говорит мужчина Люмин.

— Для меня?

— Это очень старая история, — начал старик свой рассказ. — История о том, когда в небе было всего две здвезды. Когда просыпалась первая звезда — Солтаника, дневной свет пролился на мир и расцвела жизнь. Когда проснулась вторая звезда — Ноктания, ночное небо накрыло мир и жизнь уснула. В сердце Ноктании сияло еще две звезды, которые вели потерянные души сквозь тьму. Они очень любили свою госпожу, но их госпожа была парой Солтаники. И тогда звезды задумали злой план. Пока Солтаника спал, они сокрыли его свет и сбросили на землю. С тех пор мир был обречён на вечную ночь. На земле разрозился Хаос, слишком много бед сотворили люди, а Ноктания узнала слишком поздно о проступке звезд. Ноктания сбросила звезды с неба, приказав им найти Солтанику, но даже звезды не могли ходить по непроглядной тьме, тогда появился кот Солтаники. Они нашли его, и с тех пор тьма была очищена. Появившаяся из-за пороков и тьмы монстры не были прощены Солтаникой, и были сожжены его светом. Звезды улетели обратно на небо, оставив кота одного. Кот плакал и плакал, роняя на земли горькие слезы. И в конце кот умер устав от слез. Однако улетевшие на небо звезды бились о закрытую дверь, а затем вновь падая на землю. С тех пор в месте, где падает звезда, появляется женщина со звериными глазами и ушами. Из-за страха люди прозвали их ведьмами. В наказание Салтаника оставил их в этом мире, а Ноктания сплела душу кота с ведьмами. С тех пор странные пары котов и ведьм жилы в мире. Когда ведьма умирает, падает звезда и рождается новая ведьма. И Ноктания посылает кота новой ведьме.

Мужчина посмотрел на заснувшую дочь и тяжёло вздохнул. Он уже совсем не мог двигаться.

— Даже если я умру, ты все равно не останешься одна, твой кот обязательно найдет тебя.

В ту ночь мужчина ушел тихо, умрев во сне.

* * *

«Жди здесь, пока не придёт кот,» — звучало в голове наставление отца.

— Ты правда придешь? — Люмин посмотрела на собственный рисунок кота.

Прошла неделя с похорон отца. Лечившего отца врача церковь признала еретиком, казнив на виду у всех, только его воспитаннику удалось уйти. Была ли во всем этом виновата Люмин? Все вокруг только и твердили об этом, еще чаще тыкали в нее пальцем. Люди на рынке отказывались продавать девушке еду, обвиняя во всех несчастьях.

— Теперь я точно сама по себе, — она сидела на подоконнике, все еще продолжая смиренно ожидать своего кота. Разбитые стекла были бережно спрятаны за ее рисунками. Так даже лучше, не будет видеть людей и их постоянные попытки что-то ей сделать.

Когда за дверью послышалось протяжное мяу, Люмин не могла поверить. Спешно девушка спрыгивает с подоконника, открывая дверь. На порогу и правда сидел кот, настоящий кот. С белой шерсткой и красивыми глазами.

— Ты и правда пришел! — ведьма подхватывает кота на руки, закружившись с ним на пороге. — Я так рада!

В тот же день, девушка с котом попыталась закупиться на рынке, но в ответ получала все те же обвинения, будто бы все умерли из-за нее. Ей оставалось терпеть, так ее учил отец.

— Уходи! Я ничего тебе не продам! — еще сильнее повысила голос женщина, уже желая швырнуть в девушку пару гнилых овощей, но отвелась на громкий крик.

— Монстр!

— Ловите его! Клянусь, у него глаза как у зверя! — кое-как отдышавшись, говорит мужчина, остановившись у лавки.

— Он пошел туда! Ловите, ловите его! — кричали другие мужчины, преследуя невысокого юношу, с темными волосами.

Это не могло не привлечь чужого внимание, и даже недалекая женщина за прилавком потеряла всякий интерес к ведьме, внимательно вглядываясь в сторону, куда побежала толпа и предполагаемый монстр. Люмин не знала почему, но желание помочь возникло сразу же. Была ли это какая-то особая связь, или воспитание отца так повлияло на ее желание помогать всем, в особенности таким же, как она, в которых тычут пальцами и кличут "монстрами". Ее белый кот спокойно сидел у нее на плече, каким-то образом удерживаясь и не падая.

Пока изворотливый юноша кое-как успевал убегать от разъяренной толпы, Люмин не теряла зря времени, поспешив забраться повыше, чтобы видеть всю ситуацию с лучшей стороны.

— Посмотрите на него, как крыса в банке, — громкой расхохотался один из преследующих, когда им удалось загнать "монстра" в угол. Он замахнулся на юношу острой мотыгой, но Люмин успела кинуть на мужчину свою корзину, с которой она пришла на рынок. — Негодяй, да кто посмел...

— Разве она не ведьма? — несколько испуганно спросил кто-то из толпы. И пока все внимание было привлечено девушкой, она хоть и с тяжестью, но сумела снять с торчащего из стены железного крюка верёвки, на которых висело постельное белье. Мужчин накрыло толстым слоем простыней, и пока они пытались выбраться, ведьма по трубе спустилась.

— Бежим! — она схватила юношу за руку, побежав с ним как можно дальше от места происшествия, даже не заметила, как потеряла свой платок, которым скрывала свои уши. Они бежали долго, неизвестный юноша даже не пытался сопротивляться послушно следуя за ведьмой. Лишь оказавшись под мостом, далеко от негодующей толпы, они смогли перевести дыхание. — Фуух... Удалось уйти, — Люмин прижимает ладонь к быстро бьющемуся сердцу. Давно она так не бегала. — Ты...

Она не успевает ничего спросить, незнакомец, которого она спасла, оказался очень близко к ее лицу, нависая над ней. По мнению Люмин он был достаточно красив. Темные волосы переливались синим цветом в свете солнца, несмотря на то, что они были скрыты под тканью головного убора, глаза, которые были такими же необычными, как у нее имели оттенок розового неба.

— Я наконец-то нашел тебя, — коротко говорит и обнимает девушку, крепко прижимая к себе. — Я так долго...ждал тебя.

— Я тебя знаю? — не понимая, что происходит, спрашивает ведьма.

— Что? — неподдельно удивляется юноша.— Ты..не знаешь меня?

— Сегодня я впервые встретила тебя.

— Посмотри ближе! Ты ничего не чувствуешь? — в его танзанитовых глазах читался испуг.

— Мяу, — от странного разговора их отвлекло мяуканье кота.

— Что это? — юноша с отвращением посмотрел на стоящего зверя.

— Мяу, мяу.

— Мой кот. Знаешь же, ведьмин кот? — в недоумении от странности поведения этого юноши, спрашивает Люмин. Лицо юноши сразу же исказилось недовольством. — Он пришел ко мне сегодня, — девушка поднимает кота на руки, показывая его незнакомцу. — Милый, правда же?

— Ха, я гораздо милее! — все с тем же недовольством отвечает юноша. И стоило ему встретиться с бездушным взглядом кота, как его тело пробил озноб от этого взгляда. Он не думал долго, выхватывая кота из рук ведьми и без всякой жалости кидая его в реку.

— Эй!

Люмин не стала задерживаться, без всякой подготовки сразу же прыгая вслед за котом, благо она вполне успела его спасти. К счастью ее кот был в порядке.

— Что это значит?! Котик мог погибнуть!

— Он бы не умер, — холодно отвечает юноша. — Вместо звуков сердцебиения этого зверя я слышу звук механизма. — Он даже не живой, — говорит юноша, уходя подальше от спасшей его девушки.

* * *

Оставшись наедине, Люмин решает проверить слова незнакомца. Она принимает кота к уху, и удивляется — сердцебиения не было, лишь звук пружины, скрипящей внутри.

— И откуда же ты взялся? — грустно спрашивает ведьма. Ей даже кот достался совсем не настоящий. Может она бракованная ведьма?

И все же бросить это создание просто так она не могла, и им вместе пришлось вернуться домой. Однако по возвращении их ждал неприятный сюрприз — выбитая дверь, к которой гвоздем был приколочен ее платок, разбитые окна и надписи проклятий на стенах дома. Однако она уже привыкла, ведьм не любят.

— Это все те люди, — грустно вздыхает она. Как бы она не была терпелива, но неприятно на душе все равно было.

«Если бы только папа был здень, над нами так не издевались бы»

« Если бы мой кот пришёл ко мне, и всегда был чо мной. Мне нужен такой же, как я — монстр.»

Треск. Ткань платка, который Люмин пыталась отобрать от двери, рвется, вместе с этим слышится глухой звук удара. Девушка оборачивается в сторону кота, который неподвижной куклой лежал на боку.

Однако она так и не заметила, что все это время за ней следили.

Переодевшись в другую, чистую одежду, девушка взяла словно окаменевшего "кота", и направилась с ним на озеро, даже несмотря на то, что была глубокая ночь. Он был с ней недолго, но даже так она должна отдать должное, что та игрушка хоть немного скрасила ее день своим присутствием. Даже если он был ненастоящим, Люмин была благодарна его появлению в своей жизни.

Сев на лодку, девушка поплыла к середине озера. Однако наблюдающий со стороны новый знакомый немного иначе понял мотивы ведьми, когда та решила с лодки спрыгнуть в воду.

— Нет! Стой! — он выбегает из своего укрытия, следуя в воду за девушкой.

— А? Где тот парень? — девушка осматривается, хотя точно секунду назад видела и слышала того недалекого странного юношу с рынка. Однако когда в одном место пошли пузыри, она поняла.

Кто же лезет в воду, не умея при этом плавать? Люмин пришлось приложить слишком много сил, чтобы вытащить несчастного на берег. Тот очнулся не сразу, но все же быстро.

Он медленно стал открывать глаза, видя перед собой размытый силуэт ведьмы, в потом и вовсе смог разглядеть чётко ее рассерженное лицо.

— Как ты мог полезть в воду не умея плавать? — злилась ведьма. — Ты не такой уж и лёгкий, мне было тяжело вытащить тебя сюда. Ты вообще понимаешь, что мог умереть?

— Это... — он вскакивает, хватая девушку за запястье. — Это ты бездумно пошла туда!

— Я хотела искупаться, — объясняет свои действия Люмин, замечая, как тряслись руки юноши, имя которого она все еще так и не спросила. — Ты... Почему ты плачешь? — растерянно спрашивает девушка, замечая слезы юноши.

— Не может быть, чтобы ты не узнала меня, — все продолжал твердить он. — Я так долго тебя ждал, — он касаетеся плеча блондинки, приближаясь к ней. Сердце девушки начинает биться чаще, а щёки родовеют от смущения. — Посмотри на меня, приглядись, — от плеча рукой ведет к шее, касается уха, щеки. Между их лицами остается совсем небольшое расстояние, у Люмин сердце вот-вот из груди выскочит.

— Я дважды спасла тебя, — раздраженным голосом тихо произносит ведьма. — Что за чушь ты несёшь, бесстыдник! — девушка резко наклоняет голову, ударив таким образом нахала, а затем, недого думая, подхватывая своего застывшего игрушечного кота и со всех его мчится подальше от незнакомца, с которым бы больше никогда не хотела пересекаться.

* * *

Из-за того, что купание не особо удалось, а ее игрушечный кот весь промок из-за случайности, девушка повесила его на верёвки сушится вместе с одеждой, но когда вышла проверить — кота уже не было. Ушёл ли он сам, или его забрали — ей оставалось лишь гадать. Но даже если ее кот и был ненастоящим, всего лишь игрушкой, то даже его компания была куда лучше, чем одиночество. Собирая высохшее белье, она неожиданно слышит странный шум с другой стороны дома. Ведьма напрягается, ведь мало ли, придут по ее душу другие обидчики, она ведь теперь была совсем беззащитна.

Взяв в руки старые грабли, она осторожно идет в дом. Воров или присутствия людей обнаружено не был, однако на подоконнике, разорвав рисунки на окне, которые закрывали дыры, сидел кот. Иссиня-черная шерсть переливалась на солнце, цвета грозового неба глаза смотрели внимательно, понимающе.

— Я пришел забрать тебя, семьдесят седьмая ведьма малой звезды, — вдруг заговорил кот.

Грабли из рук ведьми неожиданно падают с грохотом на пол, кот от такой неожиданности даже вздрогнул.

— Что с тобой? — спрашивает кот, а девушка, не став отвечать, поднимает его на руки перед собой, закружившись по комнате.

— Ты наконец-то пришёл! Такой милый! Еще и разговариваешь! — радости юной ведьмы не было предела. — Ах, точно, — Люмин останавливается, прижимаясь ухом к груди кота.

Сердцебиение было настоящим.

— Настоящее сердцебиение, — повторяет она. — И к тому же очень быстрое. Если бы это было возможным, то кот бы точно покраснел от такой неожиданной близости.

Тихий "пуф" раздается по всей комнате, кота окружает белый туман, пока в итоге вместо него не появляется человек.

— Ты... Т-ты! Что это ты делаешь?! — возмущается человек, секундой назад бывший в обличие кота.

Ведьма удивленно смотрит на знакомого юношу, не веря своим глазам, неужели...

— Прошлой ночью... Неблагодарный, бесстыжий парень! — узнает ведьма того самого юношу с озера и рынка.

— Бесстыжая здесь только ты! — возмущается во ответ юноша. Он прижимает руки к своей груди в качестве жеста защиты. — Зачем тычешься своим лицом в чужую грудь? Ты терлась об меня!

— Что за чушь...— хочет возмутиться светловолосая, но тут до нее доходит. Кота не была, но был этот странный парень. — Да ладно... Это ведь не то, о чем я думаю, верно? — она не хотела признавать этого до самого конца.

— Ты права! — понимает он, что именно Люмин так не хотела признавать и снимает ткань с голову, обнажая свои кошачьи уши.

«Да не может быть»

Люмин совсем отчаялась. Она так себя вела с ним, даже ударила.

— Я Люмин, — девушка тут же показала свое милое лицо, ладонью коснувшись своей щеки. — Ты ведь пришёл за мной? Я очень счастлива.

— Если ты пытаешься все исправить, то уже слишком поздно, — огорошил ее кот.

Так и началось путешествие ведьмы и ее кота.

* * *

В тот же день, не дожидаясь наступления темноты, Люмин и ее кот нашли человека из церкви, с которым и отправились туда, куда должен был ее привести кот.

Девушка сидела рядом с человеком из церкви, который, на удивление, не сторонился ее, а кот то и дело подпрыгивал в телеге, когда та снова и снова наезжала на кочки.

— Просто сядь на мои колени, тогда тебя не будет шатать, — решила пожалеть кота Люмин

— Не хочу! Я знаю, что ты можешь сделать со мной! Бес-сты-жая, — шёпотом и по слогам сказал ей кот и снова подпрыгнул, когда телега наехала на кочку.

Мужчина из церкви, как и положено, довез их до места назначения, и даже предложил медальон, который бы утвердил их личность.

— Не нужно, — заговорил кот, на ходу превращаясь в человека. — Я получил это от центральной церкви перед приездом, — юноша достает из кармана одежды медальон, показывая его служителю.

Подтвердив все сказанное котом, мужчина оставил вкдьму и ее спутника одних, возвращаясь обратно в церковь.

— Слушай, ты...

— Скарамучча.

— Скарамучча, — произнесла его имя вслух Люмин.

— Я кот Ноктании, не обращайся ко мне без разрешения.

— Хорошо, — согласилась ведьма. — Скарамучча, если у тебя было удостоверение личности, почему тебя преследовали?

— Ты не придерживаешься своих слов, да? — ворчит Скарамучча. — Что же... Когда я прибыл в город, чтобы найти тебя, я собирался спросить у прохожих, но они испугались говорящего кота. А когда превратился, чтобы достать удостоверение, они и вовсе не захотели меня слушать, обозвав демоном.

— Ох, то есть ты не хорош в общении с людьми? — усмехнулась девушка. — А мне бы понравилось, если бы кот заговорил со мной, — тише добавила она.

— И что! — сразу же взъелся юноша на слова девушки.

— Просто, — Люмин прижала руку к своей груди, внимательно посмотрев в глаза Скарамучче. — Я счастлива, что могла хоть что-то узнать о тебя, — она широко улыбнулась. — Хочу знать о тебе все. Да и в будущем нам столько всего предстоит пережить вместе.

После этих слов Скарамучча с грустью в глазах взглянул на девушку.

— Ты ведь останешься со мной? — с надеждой спрашивает ведьма.

— Нет, — звучит твёрдый ответ от кота. — Я... Не останусь с тобой.

Примечания:

Спасибо за прочтение!

Примечания:

Пб открыта

Приятного прочтения!

* * *

Несмотря на то, что Люмин была девушкой, она никогда не соответствовала приевшимся стереотипам, будто каждой представительнице прекрасного пола нравилось часто переодеватьсься и иметь огромный гардероб под боком. Путешественница же не изменяла своему привычному, а для кого-то приевшемуся стилю. Практичное и удобное былое платье, которое не стесняло движений в бою, не пачкалось и не рвалось — этого было для Люмин вполне достаточно.

И может проходя мимо магазинов с красивыми, а порой и дизайнерскими вещами, она ненадолго задерживала свой взгляд на витринах, но так никогда себе ничего и не покупала за ненадобностью. Ну вот как ей поможет в бою с теми же хиличурлами динное впол платье, в котором едва ли идти нормально можно было? Кто-то мог, конечно, сказать, что Люмин совсем не женственная, но она предпочитала такие замечания пропускать мимо ушей.

И все же даже Люмин иногда стоило отходить от привычного ей стиля в одежде, да и теперь ей было перед кем быть красивой, даже если этому "кому-то" по большей части было все равно на внешний вид путешественницы.

Девушка однажды задумалась о том, удобна ли одежда Странника в бою? Проверить, конечно же, она не могла, не заставлять же его раздеваться, а найти что-то похожее не представляло возможности. В Сумеру в основном все магазины были забиты открытой одеждой со множеством украшений, в Ли Юэ для женщин в основном предлагались облегающие ципао разных расцветок и с прекрасной вышивкой, но все равно было не то.

В Инадзуме конечно можно было встретить что-то с похожими мотивами, по типу укороченного кимоно. Путешественница до конца не знала будет ли его носить, или оно будет пылиться на верхней полке ожидая своего часа, но кимоно себе все же приобрела. На всякий случай. Правда к этому наряду еще предлагалась длинная инструкция от продавца, что и в каком порядке на себя надевать, чтобы не вызвать насмешки со стороны инвдзумцев. Как оказалось носить кимоно — настоящее искусство, потому что едва ли просто не на ту сторону запахнешь кимоно, как уже сочтут за восставшего из мертвых. Так девушка и забыла про купленную одежду на полгода точно.

Как Люмин и предполагала, покупка одежды — пустая трата времени и моры, так как наткнувшись на коробку с кимоно во время уборки, она решила его примерить. Не пропадать же добру? Да и скоро фестиваль в Инадзуме, будет повод надеть, чтобы не выделяться из толпы.

Тонкий, почти невесомый шёлк мягко струился по телу, играя на свету, словно отражая нежные оттенки рассвета. Каждый его изгиб говорил о грации и утонченности. Кимоно было окрашено в благородный оттенок голубого, в который вплетались легкие переливы фиолетового. Это создало эффект легкого тумана, окутывающего силуэт.

На фоне этого завораживающего цвета расцветали огромные цветы сакуры, каждый лепесток которых был выведен с таким мастерством, что казалось, будто они вот-вот сорвутся с ткани и закружатся в воздухе. Розовые и белые оттенки лепестков контрастировали с яркими, зелеными веточками, к которым они были прикреплены, добавляя кимоно очарование весны.

На рукавах кимоно, широких и распахнутых, были изображены восходящие солнца — символ света и нового начала. Край рукавов обрамляла изысканная вышивка золотыми нитями, перетекающими в светлые лунные блики, словно светлые лучи, пробивающиеся сквозь облака. Эта вышивка создавала ощущение волшебства, привнося в образ тонкий налет роскоши.

Особое внимание привлекал пояс — оби. Он был выполнен из плотной ткани, яркого красного цвета с золотыми узорами, которые, словно огненные вихри, обвивались вокруг талии. Этот яркий акцент напоминал о инадзумских традициях, завершая образ в совершенной гармонии. Каждый шов, каждая застежка и каждая деталь кимоно были продуманы до мелочей, создавая ощущение целостности и завершенности. Оно было не просто одеждой, а настоящим произведением искусства, учитывая какие деньги путешественница отдала за эту красивую тряпку.

Вроде как Люмин припоминала, что и в каком порядке надевать, но один момент вспомнить так и не смогла — на какую сторону запахивать кимоно? На левую или на правую? Мечница ни в какую не могла вспомнить, потому ею было принято решение просить помощи у скучающего в главном зале Странника, по крайней мере, видела его там в последний раз.

К счастью, юноша оказался на месте, сидя на диване с книгой в руках. Широкая шляпа стояла у стола. Он хмурился от прочитанных им слов, кривился от недовольства сюжетом, и наконец с громким недовольным вздохом отложил книгу в сторону, наконец замечая Люмин.

— Чего тебе? — звучало резче обычного, но путешественница давно привыкла к такому поведению бывшего предвестника.

— Помоги, — с ходу просит блондинка. — С какой стороны правильно так, — она сделала запа́х на правую сторону, и в разрезе воротника было отлично видно часть ее груди.

Странник сглотнул, внимательно следя за действиями девушки. Она сейчас специально устроила это шоу? Если да, то он готов сыграть по ее правилам.

— Или так, — проделала аналогичное действие, только уже на левую сторону.

— Хочешь, чтобы научил тебя? — он усмехается, пытаясь не выдать свои эмоции через голос. — Проще будет один раз показать на практике, чем ты запомнишь, — он подходит к девушке, заинтересованно рассматривая кимоно. Недурно, и цвет подходил Люмин, подчеркивая ее светлую кожу.

Странник подходит к девушке со спины, стараясь оказаться как можно ближе к ней, практически прижимаясь к ее спине.

— Запомни одно, — он кладет руки ей на плечи, несильно сжимает их. Коротко целует открытую шею, которую теперь не скрывал белый шарф. Затем одно рукой опустился к талии, прижав ее к животу, а затем и Люмин заставил прижаться спиной к его торсу. — Когда я обнимаю тебя сзади, руками я должен свободно касаться тебя, — его голос понизился до шепота у уха. Пользуясь моментом, одной рукой юноша нагло проник в вырез кимоно, касаясь груди девушки.

— Что ты... — Люмин вздрогнула, когда прохладные пальцы прошлись по теплой нежной коже, вызывая толпы мурашек по всему телу. Сердце начинает биться в бешенном ритме, Люмин закусывает губу, стараясь не застонать.

— Ты сама попросила помочь, — он кусает ее за мочку уха, продолжая рукой оглаживать небольшую грудь девушки.

Поцелуй в шею теперь уже длился дольше, Странник целовал с конкретным намерением оставить свой след на бархатной коже путешественницы. Кажется, они давно уже не были вместе? Нужно компенсировать сей недостаток сейчас же.

— Так легко заводишься, — насмешливый шопот у уха.

Путешественница желала уже возмутиться, но когда Странник своими тонкими длинными пальцами зажал сосок, она невольно застонала, тут же прикусывая нижнюю губу.

Бесстыдство, они ведь даже не в спальне! А что если Паймон залетит? Люмин искренне надеялась, что Паймон сытно наелась и теперь просит до самого вечера, не тревожа путешественницу и ее спутника.

Прикосновения Странника стали смелее, увереннее, он полностью сжал одно из полушарий ее груди, одновременно с этим прикусывая кожу у девушки на нижней части шеи, желая оставить как можно больше меток по ее шее. Все равно потом она сможет скрыть все это своим шарфом. Рука опустилась ниже, к животу, обнажая все больше и больше участков кожи для более подробного "изучения".

Пальцы касались кожи с такой осторожностью, как будто боялись потревожить что-то хрупкое. Каждое прикосновение оставляло за собой тепло, а лёгкое нажатие воспламеняло воображение, заставляя сердце биться быстрее. Второй рукой Странник заставляет Люмин повернуть голову в сторону, в затем, когда девушка откликнулась на его немую просьбу, глубоко поцеловал.

Ему хотелось погладить каждый изгиб ее тела, до дрожи хотелось оказаться еще ближе, чем он сейчас был. Она пьянила не хуже самого крепкого сумерского вина, одурманивая его разум до невозможности нормально думать. Сердце билось так быстро, как это было возможно, почти оглушая.

Люмин чувствовала то же самое, в мгновение опьяненная его действиями. Даже несмотря на всю неправильность происходящего, неподходящего места, девушке не хотелось его останавливать, давая волю делать все что душе угодно.

Страннику и говорить не нужно было, он понимал без лишних слов. Из головы давно вылетела то, о чем она его просила, да и разве это было что-то важное? Если она забыла, значит не так уже это было ей и нужно.

Люмин хотелось ускориться, Странник любил медлить, особенно сильно поддразнивая девушку за нетерпение, за попытки как-то ускорить процесс, за что незамедлительно получала укус — наказание за непослушание. Внутри них разгоралось пламя, пока оба не вздрагивают от громкого возгласа феи в коридоре.

— Люмин, куда ты положила печенье Паймон?!

Иногда Страннику хотелось утопить белую леталку и свалить все на несчастный случай, но Люмин любила своего верного компаньона, прощая все грехи и сорванные моменты, которые скопилось за путешествие достаточно много.

Однако, судя по взгляду девушки, она полностью сейчас разделяла желание Странника насчёт феи... Вот это его девочка, он дурно на неё влияет, но не прекрасно ли?

Примечания:

Спасибо за прочтение!

Примечания:

Пб включена.

Опять большая часть, из которой половина только рассуждения Странника.

* * *

Ветер нежно колышет темные волосы, на которых слабо отражался светл луны. Звезды, казалось, смеются, играя в народе своих светил над небом. Он стоит на краю скалы в пустые, ловя дыханием ароматы вечности в море бескрайних песков. Он живёт уже долго, прошли годы, века, но в его глазах, ещё недавно лишённые человечности, притаилась искра, неподвластная времени. Мир вокруг меняется, расцветая новыми красками, а он остается неподвижным, неизменчивым как вечная скала.

В ожидании чего-то неизбежного, Странник задумчиво смотрит вдаль. Каждая минута тянется в бесконечность, каждое мгновение придает силу его внутренним переживаниям. Он умеет ждать — всеобъемлющее ожидание, что подарит ему не только потерю, но и обретение. Словно часы, отмеряющие тот самый миг, когда наконец-то встретится с тем, что должно прийти.

Каждый шум листьев шепчет о том, что однажды всё изменится. Каждая тень, лёгко скользящая по его лицу, напоминает о том, что в этой мирской палитре всегда есть место для новизны. Он знает, что жизнь — это не просто поток мгновений, а части одной бесконечной симфонии, которую нужно услышать. Юноша в ожидании своего звучания, своего аккорда, который уберет ожидание и подарит гармонию.

Он умеет ждать, ведь живет уже почти пять столетий. За это время можно многому научится, жаль только он потратил все эти столетия на разъедающую душу ненависть, но сейчас все уже было по-другому. Он изменился. Так говорила ему Люмин, возможно, так говорили бы и другие люди, если бы помнили его.

Так почему в этот раз чаяние затянулось, как ему казалось, вечностью?

Каждый миг его ожидания был тяжёлым, как свинец. Грудь сдавливало железными тисками от отсутствия каких-либо новостей от Люмин, его любимой Люмин. Он проводил дни, рассматривая образы, которые возникали перед ним: цветущие деревья, под которыми путешественница любила подолгу бродить и глупо ловить падающие лепестки, залитые солнцем песочные ванны пустыни, после которой мечница всегда жаловалась на вкус песка во рту, зыбкие тени скользящих облаков, за которыми они наблюдали, забравшись на дерево у академии. Можно было бы подумать, что он тоскует по ней... Тут и думать не нужно было, все и так понятно, только сам он в таком не признается.

Он был похож на камень, веками обточенный временем: его душа, как гладкая поверхность, хранила отпечатки всех встреч и прощаний. Забавно, но в вечности он научился не только ощущать время, но и ценить каждый его момент, несмотря на его бесконечное течение. Каждый миг был для него сокровищем, каждая встреча с людьми — уроком, каждый день — бесценным подарком. Только жаль он научился ценить это только сейчас, когда наконец удалось вырваться из тьмы ненависти.

Ночью, когда небосвод усыпали звезды, он ставил перед собой вопросы, неоднократно обдуманные и переписанные в его сознании. Что значит жизнь, если она никогда не заканчивается? Каково это — иметь возможность наблюдать за всеми, кем он дорожил, уходящими в темноту вечности, оставляя его одного? Эти думы крутятся в его голове, как листва осенью по ветру, и он ловит себя на мысли, что, возможно, именно ожидание и есть единственное, что соединяет его с теми, кто его покинул. Он не мог избавиться от этого бремени, но как будто именно оно придаёт ему смысл существования. Но с Люмин, он считал, будет иначе. Даже не человек, существо со звёзд, чья жизнь длится, как ему казалось, гораздо дольше, чем у него. Это можно было заметить по тяжести золота ее глаз, по разговорам, смысл которых иногда заходил в такие глубокие дебри, что даже, кажется, архонт Мудрости не нашла бы что ответить. Можно ли сказать, что они созданы друг для друга? Возможно. Звезда, упавшая с небес, чьё время не обременено однажды закончиться смертью от старости, и кукла, сделанная для того, чтобы нести в себе законы вечности, соответственно — не умрёт, пока не убьют.

На горизонте часто появлялись силуэты людей, мчащихся по своим делам, увлеченных суетой времени. Странник прислушивался к их смеху, к искренним разговорам, и это напоминало ему о настоящем. О настоящем, которое он не мог разделить с ними. Но в его сердце росло чувство, что где-то, в этой безбрежной вселенной, есть кто-то, кто тоже ждёт. И это ожидание их объединяет, как нить, связывающая две души. И обладатель анемо глаза бога был уверен, что на том конце это нити его ждала златоглазая бестия, явно отчаянно желавшая спасти кого-то и в этот раз.

Порой малая Властительница Кусанули говорила ему, что даже в ожидании есть красота. Как нежное ожидание весны, когда природа просыпается от зимней спячки. Но Странник на размышления архонта мог лишь хмыкнуть, не сказав ничего в ответ. Но Нахида понимала, Нахида знала, что эту черту в нем уже не изменить, потому привыкла.

Порой Странник жалел, что не отправился с Люмин в Натлан, посчитал эту затею лишь тратой его времени, да и Люмин бы тогда чаще отвлекалась от своих задач. Иногда она писала, редко, но все же отправляла ему письма, в которых ровным мелким почерком подробно рассказывала о своих приключениях, от которых у обычных людей бы сердце в пятки ушло, но Странник привык к рискованности своей дамы сердца, потому уже не удивлялся и точно знал, что в опущенных частях письма, девушка явно скрывала полученные боевые ранения.

Люмин всегда стремилась быть сильной, даже в моменты, когда этого не требовалось, потому быстро уставала, ломалась у него на глазах, устало пряча свое лицо у него на груди и беззвучно проливала слезы. Он был для неё тем моментом, когда все эмоции находили выход на ружу, позволяя открыть истинное лицо любимой всеми звезды, но им особенно. Другие не должны были видеть ее такой, потому Странник готов был прятать ее, как бы не раздражало это поведение. Представьте себе, вы говорите своему любимому человеку не делать то, о чем он обязательно пожалеет, однако он все равно делает, а потом, пожёванный жизнью и испытавший на себе все таготы последствий, возвращается в ваши объятия, проливая горькие слезы. Конечно, вы говорили ему, где и как он был не прав, в очередной раз повторяете заезженную фразу "а я же говорил", но все равно жалеете. А потом все начинается по новой, и снова слезы, снова те же грабли.

Страннику и представлять не надо было, Люмин все равно не слушала его раздраженное ворчание и бесконечные лекции о том, как делать не нужно и чтобы все следующий раз она к нему не приползала жаловаться и искать утешения. Но он все рано утешал. Слушал ее жалобы, поглаживал по светлым волосам, и подобно попугаю приговаривал одну и ту же фразу — все будет хорошо. Да, на него не похоже. Рядом с не он не он, будто другим человеком становится.

Но хорошо не было. Люмин — упрямица, и этим все сказано. Страннику даже казалось, что у нее склонность к мазахизму, раз постоянно натыкалась на одни и те же проблемы и страдала от этого, не вынося урок. Люмин так многогранна, и каждая такая грань ее характера захватывала его душу. Она была проблемной, но он все равно оставался рядом, все равно любил и мог довериться вновь, ведь знал — Люмин держит свое обещание, а значит обязательно вернётся к нему, сколько бы времени не прошло.

Люмин — героиня. Это знали все, за это ее любили и ее ненавидели. Она отчаянно помнила всем и каждому на своем пути, жалела слабых и немощных, являясь для них словно святой, сошедшей с небес. С небес, она, конечно, сошла, но святой уж точно не была, бывший предвестник знал не по наслышке.

Она героиня, она умеет защищать и себя и других, это уже давно доказано

И может липкий страх где-то внутри обвивал его душу, пораждая сомнения и предоставляя мозгу не самые хорошие сюжеты, все же Натлан прославился как регион войны, но юноша не поддавался. Так ли был отчаянно глуп в своем доверии к ней? Да, он глупец. Стал им, когда повязал свою судьбу с судьбою звезды. К тому же, когда его волновало чужое мнение? Пф, никогда, ему все равно, что думают окружающие, это его жизнь. Даже если сам будет идти по раскаленным углям босиком, когда можно было спокойно обойти с краю по ровной земле, он не повёрнет назад, не сойдет со своего пути, как бы тяжело не было.

А с Люмин тяжело.

И все же сколь бы Странник не думал, но все его думы заканчивались всегда одним выводом — ему нужно было пойти с ней, чего бы это не стоило, а не просиживать штаны в храме, помогая Мало Властительнице с ее обязанностями. Предчувствие? Возможно. Еще с самого первого дня отбытия Люмин в Натлан у него на душе кошки скребли, требуя следовать за ней немедленно. Но конечно же свой голос разума он слушать не будет, зачем?

Часть этой ночь Странник просидел на дереве, рассматривая звезды на фальшивом небе, пытаясь увидеть в бездушных огоньках хоть каплю прекрасного, которое видела в них путешественница. Или же просто в его жизни уже есть одна звезда, потому и остальные так не привлекают? Юноша усмехается, наблюдая, как горизонт, который уже должен был посветлеть, затянулся серыми тучами. Давно не было в Сумеру дождя.

Он взлетает, опускаясь ко входу в академию. Что удивительно, но студенты, больше напоминающие ожившие трупы, уже во всю разгуливали возле здания, зевая и пошатываясь от переутомления в начавшуюся еще неделю назад сессию. И нужно было так изводить себя ради не пойми чего? Странник хоть и был прикреплён за одним из даршанов, но все же не спешил с таким же рвением, как у этих бедолаг, посвящать себя учёбе. Он просто согласился от нечего делать, да и ему не особо нравилось, как сильно переврали историю Татарасуны.

Еще побродив по сонным улочкам, где первые люди — самые отчаянные торговцы, уже приводили в порядок свои лавки, сонно зевая во весь рот. Солнце всходило, но из-за плотных туч, набежавших с востока, на улице было пасмурно. Однако настроение у Странника было неплохим, многие, кто его знают, сказали бы — что очень и очень хорошим. Прошел ровно месяц с последнего письма путешественницы — крайний срок, значит сегодня придет новое. Хотелось бы перемотать время вперёд к заветному моменту, но Странник умеет ждать, потерпит, осталось ведь совсем немного.

Когда улицы стали заполняться все больше, а повсюду слышались шумные разговоры, юноша понял — пора уходить куда подальше, пока, желавшие набить свой кошелёк, торговцы не налетели с предложениями купить свой товар "по самой выгодной цене".

К храму Сурастаны он не шёл, летел на всех парах, думая, что получит свой заветный конверт. В прошлый раз Люмин обещала написать, когда вернется в Сумеру, даже если совсем ненадолго, даже если потом опять уйдет, он пойдет за ней. Даже если она будет против, что очень сомнительно. Просто так признать, что скучал будет не в его стиле. Да вообще что-то положительное с ходу говорить не его.

Нахида уже не спала, задумчиво сидела в центре храма, явно ожидая Странника.

— Ты пришёл, — отвлеклась архонт от своих дум, как только заскрипела входная дверь. Только вот хмурость с детского лица не сошла, а складка меж бровей стала лишь глубже.

Странник отзеркалил ее эмоции, все его тело напряглось в ожидании.

— Недавно приходил посланник из Натлана, он принес хорошие новости, но есть кое-что, что тебе не понравится, — спокойно начала говорить Нахида, отслеживая каждую меняющуюся эмоцию на лице Странника. — Спустя столько лет Бездна была остановлена, отныне Натлан может вздохнуть спокойно, забывая о бесконечном кровопролития во всех племенах, но... — в зелёных глаза архонта отразилась радость, но лишь на секунду. Положительную эмоцию сразу же затянуло паволокой печали.

— Что "но"? — во рту пересохло от самых ужасных предположений.

— Погибло слишком много людей, Натлан не скоро оправится от такой потери, — продолжает Нахида, все еще пытаясь подобрать нужные слова. — В последней битве против дракона бездны, Люмин, она...

Внутри все похолодело. Неужели самые худшие мысли, которые он отгонял от себя на протяжении всего времени ожидания возвращения возлюбленной, теперь сбылись?

— Она была сильно ранена, и с тех пор не приходит в сознание, — всё-таки договорила Малая Властительница. — Судя по тому, что написали, ее душа нестабильна и сейчас она находится на лечении в племени Повелителей Ночного ветра. У меня есть один способ решения этой проблемы, но не уверена , что он подействует, потому ты немедленно отправляешься в Натлан с поручением. Спаси ее, — печально улыбнулась она, видя , какая буря бушует в потемневших глазах бывшего предвестника.

— Да, — коротко бросает осипшим голосом.

Он ведь знал, что ее нельзя оставлять одну, знал, что обязательно что-то случится. Конечно, Люмин бы никогда не упустила возможности рискнуть собой ради других, на то она и любимая героиня большинства людей, только она совершенно не умела думать о тех, кому она была дорога. Паймон наверняка сейчас сидела у кровати и плакала навзрыд, Странник был в этом уверен.

Но разве можно герою доказать, что не обязательно жертвовать своей жизнью ради других, не обязательно позволять себя ранить вместо беспомощных людишек. Это их проблемы, что они не могу себя защитить самостоятельно. А сами люди? Жалкие и слабые, продолжают прятаться за спиной его путеводной звезды, совсем не видя, какие хрупкие у нее плечи, как саму Люмин можно сломать, кажется, только коснувшись. Странник в которых раз убеждается в неблагодарности и алчности людских сердец. Кто-то может сказать, что Люмин сама вызвалась помочь, так почему никто ее не остановил? Она даже не относится к Натлану, да вообще этому миру никак не принадлежит, так почему постоянно попадает в опасные ситуации? Почему вместе слов поддержки слышит только новую просьбы о помощи?

После долгих объяснений Нахиды о том, как он мог бы помочь путешественнице, Странник незамедлительно отправляется в Натлан, спасать свою бестолковую любимую женщину, от которой пока что были одни только проблемы. Похоже, теперь им придется поменяться местами, теперь он, как герой, спешит спасать свою женщину. Он бы мог улыбнуться от пришедшей в голову аналогии.

Он летел без остановки, банально не мог терять и секунды, так как состояние путешественницы могло ухудшиться с каждой минутой, что приведет к необратимым последствиям. Картинки их скорого счастливого воссоединения где-то в Сумеру, рисуемые в самых светлых тонах его сознания, разлились, как краски на холсте, и стали грязными пятнами в предчувствии чего-то худшего.

Все будет в порядке, за эти дни, что он в пути, с Люмин ничего не случится, он ее знает.

И все же один раз пришлось сделать остановку. Он никогда не славился благородством, никогда бы раньше даже не взглянул на того, кому нужна была помощь, но, видимо, дурное влияние путешественницы давало о себе знать. Ему даже причудился ее строгий взгляд с ноткой разочарования, если бы он просто прошел мимо.

Определённо, она дурно влияет, и лепит из него что хочет, как бы он не сопротивлялся.

Спасти парочку людей от каких-то странных темно фиолетовых существ было задачей непростой, учитывая, что в самом начале урон по ним совсем не проходил, но в итоге, когда, кажется, щит был пробит, а существо оглушено, убить его удалось. И вот только не говорите ему, что людям здесь каждый день пришлось сражаться с подобным? Тогда не удивительно, что Натлан понес столько жертв.

— Спасибо, спасибо вам! — спасенная женщина, прикрывающая все это время собой ребенка, чуть ли не на колени падала в благодарности.

— Ага, — он хотел были улетать, но остановился. Спросить дорогу все же нужно было. — Как пройти до племени Повелителей ночного ветра?

— Что? Ах, да, это нужно...

Подробное объяснение довольно проблемного пути, и Страннику бы уже уйти, но женщина была ранена, в ребёнок все ещё слишком мал, чтобы как-то помочь. Тяжёлый вздох. Люмин ему не простит, если так просто оставит этих бедолаг, но и времени помочь у него нет...

Вздох. Он бросает женщине аптечку из инвентаря, которая была у него там с тех пор, как начал тесно общаться с Люмин, потому что после заданий та всегда приходила с садинами и царапинами.

— Спрячься и подлечись, — и не слушая дальнейших слов благодарности, улетел прочь. Итак задержался, но все же был доволен собой.

По прибытии в нужное ему племя его не сразу хотели пускать, пришлось десятки доказывать доказывать, что он пришел к Люмин, что он ее друг, а не просто прохожий человек. Верили ему с трудом, некоторые вообще не прочь были подраться, и все же его спасла противная белая леталка, которая постоянно прилипала к путешественнице, не давая им побыть наедине.

— Это ты, — обычно писклявый и раздражающий голос звучал тихо. Да и сама Паймон выглядела подавлено, на лице виднелись следы от слез. — Паймон знает его, он друг, — говорит феечка двум сторожилам, которые уже силой хотели избавиться от незнакомца.

— Что с ней? — голос звучал тише, чем он хотел.

Фея не ответила, лишь разрыдалась сильнее.

— Я спрашиваю что с ней?!

Дыхание перехватывает от рисуемых в его голове картин, но он не хотел, чтобы хотя бы одна из них воплотилась в реальность.

Он даже думать не смел, что Люмин могла умереть, это невозможно. Она столько битв прошла, столько раз подвергала себя опасности, но всегда оставалась жива, всегда чуть ли не стого света возвращалась. Эмоции бывшего предвестника успели поменяться сотни раз за эти пару секунд молчания.

Странник спешит в тот дом, из которого появилась фея. Люмин и правда была там, с ней и другие люди.

Люмин лежала на кровати, на глазах повязка из влажного полотенца, но даже так можно было заметить изнеможёенность девушки. Бледность кожи, выпирающие скулы, торчащие из-под одежды бинты, все говорило в ней, что она совсем не в порядке.

— Я же говорила никого не впускать! — заметив Странника, говорит незнакомая розоволосая женщина. — Паймон, почему ты не задержала его?! Люмин нужен покой, — женщина была очень раздражена, потому как не любила, когда кто-то мешал ей выполнять свои обязанности. Сейчас этими обязанностями являлось следить за состоянием Люмин, которое этим утром ухудшилось до критической отметки, и все уже задержав дыхание готовились услышать не самые хорошие новости, но кризис миновал.

Путешественница очнулась.

— Кто пришел? — голос слабый, хриплый, но Странник даже в таком состоянии способен узнать. — Странник? — и может повязка не давала путешественнице увидеть гостя, но где-то на интуитивном уровне она поняла, кто заглянул к ней. У них и правда была особенная связь, узы, которые не способны разорвать даже боги.

Правда ли это, или может ему показалось, но глаза защипало, а с плеч словно камень упал от облегчения. Он не до конца понимал своего состояния во время пути в Натлан, но сейчас, когда увидел Люмин, наконец-то осознал всю степень своих переживаний. До дрожи в теле от облегчения, до потери всякой координации в пространстве, ведь перед глазами он видел только Люмин.

Разбейте вазу. Теперь склейте ее так, чтобы сколов и трещин не осталось видно. Получилось? Вот и Странник себя сейчас чувствует примерно как эта самая разбитая ваза, вроде и все хорошо закончилось, но рубцы где-то внутри от переживаний о самом худшем остались, и еще долго будут напоминать о себе в любой похожей ситуации.

Юноша подходит к девушке, опускаясь перед ее кроватью на колени. Может в какой-то степени он и опоздал, не облегчив страдания возлюбленной, но все это было куда лучше, чем увидеть воплощение самого страшного из сценариев в его голове.

Понимая, что пришедший к путешественнице гость не навредит ей, а может даже поспособствует улучшению состояния, бабушка Итцли покидает комнату, желая узнать у разревевшейся от счастья феи, которую сама же и выгнала из-за излишнего шума плохо влияющего на больную, о юноше.

— Дура, — Странник себе не изменяет. — Почему ты опять позволила втянуть себя во что-то настолько опасное?

Девушка тихо смеётся. Она успела соскучиться по этому ворчанию, да даже забыть успела, каково это быть вновь отчитанной Странником? Конечно ввязываясь в опасную авантюру, Люмин неоднократно представляла себе неодобрительный взгляд Странника, его убедительное ворчание мне делать этого, потому что опасно. Может быть когда-нибудь она все же прислушается к доводам разума в лице бывшего предвестника, но пока продолжает поступать так, как в голову взбредёт.

Героиня она, или кто?

И все же сейчас она готова признать свою ошибку. В этот раз она рисковала. Сильно рисковала, чуть не лишившись жизни. Однако у неё был стимул выкарабкаться даже с того света. Люмин боролась ради тех, кто ее ждал, ради него, Странника, чьё хрупкое доверие она не могла подорвать. Он потерял в этой жизни достаточно, и у Люмин не было желания становится четвёртым предательством в его жизни.

— Я же герой, — она улыбается, протягивает руку в сторону его голоса, он слабо сжимает ее в ответ. — Скоро поправлюсь, не волнуйся.

— Герой, конечно, скорее жертва манипуляций тобою другими людьми, — он целует середину ее ладони, чувствуя тепло. Она жива, она и права жива.

— Ты такой же язва. Мы столько месяцев не виделись, а ты сразу ворчишь, — и снова улыбка. Второй рукой, пусть и с тяжестью, но она убирает повязку с глаз. Свет слепит, ей требуется немного времени, чтобы привыкнуть к обстановке.

Однако она не ожидала увидеть то, что увидела.

Слезы.

Его слезы.

Язвительные нравоучения шли вразрез с эмоциями на его лице, может быть он сам еще не успел заметить, что плачет. Для Странника слёзы — это слабость.

Люмин наконец-то поняла, как ошибалась. Поняла, что ее жизнь отныне принадлежит не только ей, ведь путешественница сама впустила других в нее, и теперь должна нести за это ответственность.

— Помоги мне сесть, — просит она. Странник сомневается, но если сейчас не поможет, девушка все равно тогда сама все сделает.

— Аккуратнее, — он придерживает ее за спину, помогая принять сидячее положение и сам садиться на край кровати. — Тебе нельзя долго находиться в этом положении, раны могу...

Она обнимает его. Неожиданно, несмотря на боль, прижимается к его груди.

— Спасибо, что пришел, — тихо шепчет она. — Для меня это было необходимо.

Странник молчит, но обнимает в ответ, до дрожи в теле сдерживая в себе желание прижать путешественницу к себе со всей силы.

— Из тебя получилась ужасная героиня, раз заставляешь столько людей беспокоиться о себе, — он гладит ее по волосам, ища в этом действии успокоение. Был бы он человеком, то заработал бы в этот день пару седых волос.

— Значит пора уходить с этого поста. Как считаешь, пару месяцев отдохнём где-нибудь в Фонтейне?

— Сначала выздоравливай, потом все остальное.

Она смеётся, охотнее прижимаясь к его груди, каждой клеточкой тела желая быть еще ближе к нему, кожа к коже, чувства к чувства, свет ко тьме.

Примечания:

Спасибо за прочтение!

Примечания:

Приятного прочтения!

* * *

Ночь окутала город своим темным полотном, и обливая звезды крошечными огнями, затмила обыденные заботы. В этом бесконечном ритме ночной жизни, среди напряженного шуршания улиц и далеких звуков уличных музыкантов, Люмин неспеша брела по увешанной неоновыми вывесками улице, ярким белым пятном выделяясь на фоне тёмноты. Она встречала не совсем трезвых людей, шумные компании с громким смехом, да просто одиночек в переулках, кому ну уж очень плохо было, чтобы дотянуть хотя бы до дома.

Подходя к клубу, с довольно занимательным названием "Бездна", девушка уже с улицы могла услышать восторженные крики людей и яростную мелодию басс гитары, кому-то в первый раз страшно заходить в такие заведения, боясь оглохнуть от звука кричащих людей и боя музыкальных инструментов, эхом отражающихся от стен.

Входя в клуб, Люмин сразу ощутила пульсирующую ауру энергии. Громкая музыка проникала в каждую клеточку ее тела, заполнив её собой, как водопад, бурлящий стремительными потоками. Она прижала к себе курточку, которая казалась слишком легкой в этот холодный осенний вечер. Она пришла сюда не просто так — ее парень выступал с группой. Скарамучча никогда не требовал с неё приходить на каждое его выступление, однако всегда радовалчя, взглядом находя возлюбленную посреди толпы серой массы, которая совсем не была ему интересна.

Клуб был небольшим, но каждый уголок дышал теплом и уютом. На стенах повсюду сверкали неоновые огни, создавая иллюзию чарующего калейдоскопа. Лампы мягко освещали лица танцующих, играя на их чертах и подчеркивая эмоциональную палитру, что царила между ними. Неподалеку, за барной стойкой, бармен ловко смешивал коктейли, обдавая клуб сладковатым ароматом спиртного и цитрусовых.

На сцене, окруженной небольшими огоньками, уже собиралась группа — ее парень, в центре всего, с гитарой в руках, как всегда выглядел уверенно и привлекательно, чему было подтверждение визжащим девушкам у сцены. Скар был сосредоточен, общаясь с музыкантами, осматривая зал.

Как только огни на сцене замерцали и гитары запели, пространство вокруг наполнилось живой энергией. Музыка поглотила всех, кто оказался в зале, создавая прямую связь между артистами и зрителями. Люмин оказалась в пароксизме чувств — радости, беспокойства, гордости, когда звуки распространялись в воздухе, колыхая толпу, заставляя её двигаться в унисон. Они уже три года вместе, три года, как она посещает каждый его концерт, три года, как с первого влюбились друг в друга, словно два наивных дурочка.

Она смотрела на юношу, который, казалось, светился под сценическими огнями. Его уверенность, его движения, в совокупности с его красотой — всё это завораживало. Каждый аккорд, который он извлекал из своей гитары, становился частью этой магии. Временами их взгляды пересекались, и её сердце сжималось от счастья. В такие моменты она улыбалась шире, чуть махала рукой, получая улыбку в ответ.

Клуб развивался в буйстве эмоций. Танцующие парни и девушки, обнявшись, создавали атомосферу заботы и единения. Каждый был частью этого энтузиазма, каждый испытывал состояние опьянения от музыки и динамики, вперемешку с алкоголем. Девушка чувствовала себя как будто в другом мире — в этом зале она потеряла всякое ощущение времени, оставаясь внимательной к каждому движению на сцене.

Музыка крещендо обволокла её. Она расправила плечи, глубоко вдохнув этот уникальный коктейль из звуков и запахов, в котором перебивались ноты гитары, удары барабана и звонкого голоса вокалиста.

Сцена была в своем сердце архитектурной экстравагантности. Микрофоны, усилители, все это напоминало о гигантском механизме, в котором так важно было быть частью, чтобы постичь всю его значимость. Мужчины и женщины у сцены, забыв о границах, о чувствах — пусть музыка станет связующим звеном, объединяющим разные сердца.

Все закончилось, как комета, покидающая свое русло в космосе… И когда музыканты поклонились, уходя на краткосрочный перерыв, Люмин направилась следом, ведь знала — он ждал. Ждал, что бы заключить в объятия, пожаловаться, что посетители в этот раз издавали еще больше шума, чем обычно, а потом и вовсе объявить, что не хочет во все этом участвовать и вообще, он устал, дайте ему отдохнуть на коленях любимой девушки.

— О, Люмин, какие люди, — первым, кого девушка встречает, проходя с разрешения охраны в комнату отдыха ребят, был новенький член группы, второй вокалист с приятным бархатным голосом. Имени его Люмин так и не запомнила, но знала, что он был иностранцем, переехавшим в их город по семейным обстоятельствам. — Давно не виделись, — он принимает девушку за плечи, пока другие участники группы, наблюдая за всем этим представлением, качают головой, бросая осторожные взгляды в сторону гитариста. Но Скарамучча и глазом не повел, понимал ведь, что это было банальной провокацией, да и Люмин никогда не давала повода в себе сомневаться.

Скарамучча точно не знал, откуда в нём столько безграничного доверие к одному определённому человеку, но и не видел в этом что-то плохого. Если раньше ему хотелось чуть ли не убивать, когда кто-то косо посмотрит в сторону его любимой женщины, как-то не так пошутит или не с той интонацией к ней обратится, то в нем просыпался сам дьявол. А сейчас он начала относиться ко всему проще, когда на тонком безымянном пальчике Люмин ярко сверкал ободок золотистого кольца. Он сам не понимал, как кусочек жёлтого металла поумерил его пыл но отношению к горе ухажерам его возлюбленной, или же дело было в счастливом и радостном "да", на вопрос, не желает ли она создать с ним семью?

— Здравствуй, — сама вежливость и холодность. Девушка ловко выкручивается из полуобъятий вокалиста, прямиком направляясь к ждущему ее парню, расслабленно сидящем на кожаном диванчике. Девушка бесцеремонно падает рядом, заключая возлюбленного в крепкие объятия. — Устал? — задает привычный вопрос, пальцами проходясь по темным волосам с парой окрашенных прядей на затылке.

— Да, — он не изменяет в ответе, ведь если ответит отрицательно, то не получит свою порцию положенных ему объятий и массажа.

— После трех песен? — усмехается девушка, краем глаза замечая, как все остальные начинают заниматься своими делами, уже давно привыкшие к поведению парочки. Да и сами они далеко от них не уходила, не была бы у лидера жена беременной, пришла бы на выступление и так же зажималась с ним где-нибудь в уголке, на облюбованном ими кресле.

— Все равно утомительно, — закатывает в своей манере глаза и в качестве протеста и возмущения словам Люмин, ущипнул ее за бедро. Девушка цокнула, влепив за такую наглость щелбан. — Все с тобой ясно, — повторяет свою эмоцию, но девушку из объятий не выпускает. Она была ему необходима, как воздух. Он обнял её так, будто боялся, что она вдруг исчезнет, как лёгкий ночной туман. Её тепло обнимало его, наполняя пустоту его жизни, словно звезды, которые освещают тёмное небо.

Его маленькая звёздочка, однажды появившаяся на его пути, теперь этот путь и освещала.

Объятия Скарамуччи были не просто жестом — они были переплетением чувств: нежности, страсти и безумия. Он обнял её крепко, но не слишком сильно, чтобы не причинить вреда. Каждый сантиметр их тел был пронизан чем-то большим, чем просто физическое соприкосновение. Это было единение душ, понимание без слов. Люмин чувствовала, как его сердце колотится, как будто бы искала её собственное отражение в этом безумно влюблённом юноше.

Брюнет прижал её к себе ещё крепче, словно искал утешение в её присутствии. В его объятиях её мир стал безопасным, и все тревоги отступили на второй план. Он нежно касался её спины, а его пальцы скользили по ткани её одежды, оставляя легкие мурашки на коже. В этот миг времени не существовало — для них были только они вдвоём, окутанные тишиной и сладкой гармонией, не обращая внимание на других окружающих и людей.

Раньше он сомневался, что когда-либо создаст семью, из-за плохого примера из собственной жизни, но встретив ее — кардинально поменял некоторые взгляды на жизнь. Вон например на завтра у них запланировано пополнить их ещё небольшую семью. Они долго думали, взвешивали все за и против, пытались осознать, что это огромный шаг, большая ответственность.

Они решили взять кота из приюта.

Наверное, ещё за месяц до обозначенной даты похода за пушистым членом семьи, они обустроили ему целый уголок в гостиной. Магией спальники, домик с когтеточкой, игрушки и лежанки, расположенные по всему квартире. Они решили основательно подойти к этому вопросу.

* * *

Естественно этот день Люмин ждала больше всего, с нетерпения даже встала раньше обычного. Она и правда сияла в моменты радости, подобно звезде на ночном небе. Скар в такую рань просыпаться не хотел, и Люмин отпускать тем более, потому еще с час валялся на кровати, изредка поглядывая на ходящую туда-сюда девушку. Суетливая. Любимая.

И как бы не хотелось задержаться в соблазнительно теплой и мягкой постели еще ненадолго, но Скарамучча пересилил своё нежелание куда-либо идти и все же встал, нехотя отправляясь в ванну под строгим надзором Люмин. Пока он предавался думам о тяжести бытия под тёплыми струями душа, девушка успела приготовить сытный завтрак, так как путь предстоял долгим, приют для животных, который они выбрали, находился за городом.

— Ну ты скоро? — из прихожей кричала девушка, пока Скар искал ключи и документы, которые она ему сказала приготовить еще с вечера, но, к сожалению, он забыл.

— Иду, — появляется в проходе парень, засовывая документы в рюкзак, а ключи в карман.

Поторапливая юношу, толкая его при этом в спину к выходу, Люмин чуть ли не в припрыжку выходила из дома, уже представляя, как сегодня вечером будет держать у себя на руках комочек шерсти и он останется с ними.

До приюта они ехали под спокойные песни, изредка переговариваясь на разные темы. Куникудзуши видеть девушку такой было необычно, ему казалось, что Люмин всегда сдержанная, но именно в этот день в ней особенно проявлялась суетливость и нетерпеливость. Он и правда с каждым днем узнает о ней что-то новое, открывает новую черту ее характера и не перестаёт думать, сколько еще ему предстоит о ней узнать, а ведь прошло уже три года с их знакомства.

Когда они приехали, из машины Люмин выскочила первая, как ребенок подпрыгивая на месте, подгоняя Скару, чтобы тот поторапливался.

Чего именно не ожидала Люмин, так это того, что у приюте окажется много животных. Очень много пушистых комочков шерсти глядящих на нее большими милыми глазами, жалобно мяукающих и просящие ласки. Девушке забрать хотелось всех до единого.

И как тут можно было выбрать одного, когда дом нужен всем?

— Ты плачешь? — растерялся юноша, когда девушка шмыгнула носом.

— Нет, — отвернулась Люмин, отходя от клетки с двумя котятами, которые, как им сказали, остались без мамы-кошки. Один был темным, с белыми лапками и выразительной мордочкой, второй же белый, с темным хвостом и забавным пятном на носу, напоминающим звёздочку.

Однако Скаре по голосу было понятно, что та плакала.

— Можем взять двоих, — вдруг предлагает он, приобнимая возлюбленную за плечи. То, с каким восторгом она на него посмотрела нельзя было описать словами.

— Правда? — уточняет она, строя глазки не хуже котят.

— Правда.

Быстрое объятие, смазанный поцелуй в щеку, и Люмин уже на всех парах мчалась к заведующему, чтобы оформить все нужное и забрать котят. И тогда она сияла ещё ярче, заставляя улыбаться юношу еще шире.

Все дорогу девушка провела на заднем сидении, развлекая котят в переноске. И даже если теперь все ее руки оказались покусаны и поцарапаны от игривости котят. Весь день и вечер Люмин провела с котятами, даже спать их с собой уложила, тактично попросив Скару поспать на самом краю, или вовсе уйти на диван. Обидно юноше было, ведь теперь все внимание его любимой женщины привлекали два комка шерсти, а не он. Несправедливо, но мириться с этим приходилось, к тому же про одного кота она даже говорила, что он на него похож своим взглядом.

И все же теперь их семья стала чуточку больше. Интересно, когда появятся настоящие дети, его любимая женщина будет вести себя так же, выгоняя спать на диван? Но до этого события, как он думал, ещё было далеко...

Примечания:

Эта несчастная аушка побывала во всевозможных сборниках уже. Ну как минимум в 3 моих фанфиках точно?

Примечания:

Пб включена.

Вот и последний день, хотя я и опоздала.

* * *

— Бедное никому не нужно дитя, — она усмехается, на одно колено вставая перед растерянным юношей, часть лица которого была спрятана за длинной вуалью фиолетового цвета. Девушка указательным пальцем касается его подбородка, приподнимая его голову, чтобы полностью увидеть прекрасное лицо. — Поиграть и выбросить, как никому не нужную игрушку, лишь из-за мимолётной слабости, — девушка касается щеки, оглаживая нежную светлую кожу. Юноша почти никак не реагирует, ждет действий со стороны незнакомки с золотыми глазами и красивой улыбкой.

Девушка встает, снизу вверх гляда на миловидного парнишку, которого случайно встретила в Инадзуме, решая свои насущные проблемы. Ну или не совсем случайно, движимая информацией о том, что в этом месте было запечатано что-то прямиком из дворца электро Архонта. А разве Бездна может упустить такой шанс, узнать слабости одного из семи тронов этого мира? Жаль только, что найденное нельзя было толком назвать чем-то ценным. Всего лишь какой-то парнишка, почти копия самой Райден Эи. Разочарована ли Люмин? Конечно, она ожидала чего-то более грандиозного, ведь этому "секрету" выделили целый павильон, спрятав глубоко в Татарасуне и запечатав множеством печатей.

— Ты бесполезен. Слабый ничтожный сосуд, которым даже создатель побрезговал, — она разворачивается спиной к юноше. Пришедшие с ней Вестники поспешили открыть портал, только следующий шаг она сделать не смогла, ее схватили за шарф.

— Да как ты смеешь касаться ее высочества?! — взревел один из вестников, уже желая направить на юношу свою силу, но Люмин одним движением руки остановила его, давая понять, что все в порядке.

— Не трожь. Даже слабым созданиям хочется жить, — девушка смотрит на юношу сверху вниз.

Что-то не давало ей ступить шагу в портал, держало на месте. Был ли это взгляд танзанитовых глаз, в глубине которых все еще не угас огонь к жизни? Было ли это ее собственное любопытство и оставшаяся с ней жалость, остатки которой она никак не вытравит из себя?

— Ты ведь хочешь жить? — она задает вопрос, смотрит долго в его глаза. Он смело смотрит в ответ, кивает, продолжая хвататься за кончик ее белого шарфа. — Незапятнанное жизнью создание, готов ли ты окрасить свою душу в кровавые цвета? Рядом со мной тебе не будет спокойной жизни, рядом со мной по пятам ходит смерть. Осмелишься ли дальше держаться за меня?

— Лучше, чем быть здесь одному, — пальцы сжимаются сильнее на белой ткани, золотистые вставки до крови впиваются в нежную светлую кожу.

— Если будешь мешаться под ногами — убью, — она протягивает ему руку, тот охотно хватается, вставая.

Возможно, он правда был странный, потому что на ее угрозу он лишь улыбнулся, не желая отпускать руку, которая в итоге вывела его из этой тьмы.

Мало кто заметил, но она мягко улыбнулась в ответ, когда заводила юношу в открывшийся портал.

* * *

Иногда Люмин казалось, что она приютила самого настоящего ребенка, а молодого юношу. Созданный Райден сосуд буквально не умел ничего, даже имя отсутствовало, чему Люмин удивилась не меньше всему остальному. Разве можно так было поступать с тем, кому даруешь жизнь, пусть и искусственно? О жизни Кабукимоно, а именно так прозвали его в деревеньке на окраине Инадзумы, не знал совсем ничего. Он не понимал, когда его пытались обмануть, не понимал, когда окружала опасность, да и за себя постоять не умел. Сила была, но вот применять ее он не умел.

Кабукимоно таскался за принцессой Бездны хвостиком, восхищаясь чуть даже не тем, как она дышит. Вестники часто за спиной называли юношу щеночком, и Люмин даже не осуждала, так как он действительно был самым настоящим щенком из-за своего поведения.

Бездне такие были не нужны. Об этом шептались маги, об том говорили и Вестники, что настолько светлому существу в Бездне не место. Люмин часто пытались уговорить вернуть Кабукимоно в место, откуда его забрали и девушка даже пару раз подрывалась так делать, но в итоге останавлива себя давая шанс чудному созданию архонта, из которого хотели сделать правителя, но из-за слабости характера бросили. Она могла бы поступить так же, могла без лишних слов в одно мгновение вернуть юношу в павильон и усыпить на долгие столетия.

Одна не стала.

Окруженная созданиями Бездны девушка стала забывать, какого это общаться с простыми людьми. Кабукимоно же скрашивал ее дни, когда она отдыхала от сложной работы. Без умолку болтал, задавал много вопросов и ведь Люмин отвечала, а когда девушка отсутствовала, роль няньки доставалась Вестникам, хотя они были явно против.

Однажды ею было принято решение взять на задание Кабукимоно с собой, так сказать — показать все то, чем Люмин занимается наивному мальчишке, чтобы тот перестал смотреть на нее слишком добрыми глазами и видеть в ней не меньше чем спасителя всего человечества.

— Веди себя тихо и не шуми лишний раз, может плохо закончиться.

Подземные шахты Разлома были темные, вокруг везде пахло сыростью и кое-где даже виднелись крупные сгустки энергии Бездны. Кабукимоно осматривался осторожно, стараясь держаться как можно ближе к Люмин, но в какой-то момент засмотрелся на сияющий синий камень, свет которого простирался довольно далёко, хоть как-то разбавляя мрачность места. Только вот отвлекшись, он и не заметил, как потерял Люмин.

Панически осматриваясь вокруг, он пытался выцепить взглядом светлые одежды принцессы в этой почти кромешной тьме. Он мог бы позвать ее, но она сказала не шуметь, а Кабукимоно не хотел навлекать на себя гнев Люмин, ослушавшись ее приказа. Он видел, что бывает, когда слуги Бездны не слушались своей госпожи — их ждала смерть.

Где-то капала вода. Каждая капля, словно прочерчивая линии его страха, заставляла его думать о том, как могло всё пойти наперекосяк. Он всего на пару секунд отвлекся. Неужели Люмин таким образом его бросила? Пожалела, что взяла с собой и теперь хочет избавиться от него?

Тёмные своды пещер, зовущих его к себе, манили в свои глубины, и на мгновение ему показалось, что всего лишь несколько шагов отделяют его от Люмин, будто бы услышал ее голос где-то в темноте. Он на мгновение закрыл глаза, пытаясь прислушаться к её голосу, но вместо этого услышал лишь отголоски своих собственных мыслей, наполнявшихся нотами сожаления и накатившего одиночества.

Он почувствовал на себе чей-то взгляд. Сквозь темноту его охватил холод, и страх пронизывал каждую клеточку его тела. Кабукимоно поднял голову, пытаясь рассмотреть хоть что-то. Тишина звенела, прерываясь лишь треском камней и каплями воды, стущачими по каменной земле. Он знал, что заблудился, но ещё более страшным было осознание, что, возможно, Люмин действительно его оставила.

— Ты чего замер? — его плеча касается рука, он вздрагивает, резко поворачиваясь, но почти сразу же успокаивается, когда узнает ее голос, ее светлый силуэт в этой тьме и свет её золотых глаз.

— Прости, — столько эмоций было сдержано внутри, он столько хотел сказать, но помнил — его уже однажды бросили за слабость, во второй раз он не вынесет подобного. — Я отвлёкся, — опускает взгляд, хотя хочет чуточку дольше любоваться её глазами.

— Идем, — она непривычным жестом берет юношу за руку и ведет за собой.

У него перехватывает дыхание. Люмин не любит физический контакт, она об этом говорила, но сейчас сама взяла его за руку. Будь у него живое сердце, оно бы сейчас выскочило из груди, даже несмотря на то, что происходящее — всего лишь сущая мелочь для обычного человека.

— Ага, — юноша улыбается, сжимая узкую ладонь девушки.

* * *

— Научите меня сражаться! Я тоже хочу быть тебе полезен, — как-то неожиданно заявляет Кабукимоно.

— Нет, — твердо отказывает девушка, продолжая и дальше методично изучать древнюю книгу, найденную недавно Вестниками.

— Почему? — совсем уже осмелел юноша, в который раз уже отвлекая принцессу от ее занятия.

— Не дорос еще, — категорично отвечает она, давая понять, что если и дальше он будет отвлекать ее от чтения, то его быстро вышвырнут наружу. Кабукимоно притих на некоторое время.

Попытка хоть как-то научиться сражаться проваливалась с каждым разом. Вестники отворачивались, стоило им увидеть приближающегося Кабукимоно, а магов бездны юноша банально не понимал и считал глупыми, хотя с их стороны глупым был как раз таки Кабу, потому что не мог нормально с ними общаться. Дилемма выходила та еще, но научиться чему-то новому юноше все же хотелось.

Донимать Люмин было опасно, потому он лишь тихонечко ходил за нею след в след, грубо говоря — следил, щенячьими глазками смотря на неё каждый раз, когда его замечали.

Девушка оставалась непреклонна.

И все же способ, как стать сильнее Кабуки нашел. Вестники часто тренировались с принцессой, потому юноше оставалось только наблюдать и впитывать каждое движение мечницы, чтобы потом ночью повторить. Вместо меча была палка, а из тренеров только воспоминания. Все же ему хочется быть полезным, так как он единственный, кто ничего не может дать принцессе взамен на ее милость и защиту. И хотя Люмин ничего от него не требовала и возвращать долг не говорила, но Кабукимоно все равно так не может.

— И что ты делаешь? — холодный голос Люмин звучит в просторной тёмной комнате неожиданно, и палка, служившая юноше заменой меча, улетает в угол из-за неосторожного движения.

— Прости...те, — виновато понурив голову, извиняется он.

— Такими темпами ты хоть чему-то научился лет уж через сто, — девушка поднимает палку, крепко сжимая ее в руке и так с хрустом рассыпается. — Ни формой, ни весом даже близко не стоит с настоящим мечом. Держи, — девушка призывает простенький меч и протягивает его Кабукимоно.

— Спасибо! — он охотно принимает оружие. Холодная рукоять холодила кожу, однозначно меч многим тяжелее и приятнее лежит в руке. Только смысл в том, что ему подарили меч? Все равно учителя у него нет.

— Так уж и быть, покажу основы. Все равно скучно, — девушка подходит еще ближе, касается спины ладонью. — Выпрямись и поставь ноги на ширине плеч, правую ногу выстави чуть вперёд, корпус наклони вперед, — Люмин касается его плеч, выравнивая стойку. — Подними голову и смотри четко вперед, представь, что перед тобой враг.

После этих слов Люмин встаёт перед ним. Кабукимоно вздрогнул. Он никогда не сможет увидеть в Люмин врага.

— Ударь по прямой вот так, — девушка призывает свой меч и показывает базовый удар. Может, Кабу показалось, но после взмаха меча по комнате прошел ветерок. Не сразу, но он повторяет. — Отрабатывай тысячу раз, — говорит она и убрав меч, покидает комнату, оставив Кабукимоно совершенно одного.

И ему ничего не оставалось делать, кроме как выполнять сказанное Люмин.

* * *

Под строгим руководством принцессы Бездны что-то да начало получаться у Кабу в основах фехтования. Люмин его, несмотря на успехи, не хвалила, потому Кабукимоно думал, что у него плохо получается и мог часами пропадать в комнате для тренировок, лишь бы услшыать похвалу, а не простое "неплохо" с уст Люмин.

А однажды Люмин исчезла на одну неделю. Она говорила, что отправляется на важную встречу и что, возможно, это затянется на один день, но вот к концу подходил уже седьмой день, а Люмин так и не было. Юноше хотелось бы не волноваться, но напряжение в Бездне чувствовалось с каждого уголка, Вестники стали агрессивнее, постоянно куда-то пропадали, а возвращались ещё злее.

Кабукимоно не хотелось думать о плохом, но злые мысли будто сами по себе появлялись в голове. Ему было боязно, что с Люмин что-то случилось, в голове крутились сотни сценариев, где она ранена, возможно истекает кровью и не может вернуться...

В ночь Люмин вернулась.

Раненая, с окрашенным в алый белым платьем и уже успевших пропитаться кровью бинтах. Ее придерживал один из Вестников, который совсем недавно отправился на поиски принцессы.

— Ты, — Вестник указывает на испуганного Кабукимоно. — Идешь с нами. Это приказ ее высочества.

Немедля юноша бежит вслед за Вестником и Люмин, скрывшихся в комнате мечницы, в которой Кабукимоно еще никогда не бывал.

Осматривать интерьер времени не было, потому юноша сразу же оказывается рядом с мечницей, которую аккуратно усадили на кровать. Она что-то тихо говорила подчинённому и тот вскоре исчез, почти сразу же появляясь с водой и целой кучей белых бинтов и тряпок.

— Помоги мне, — тихо говорит она, обращаясь к Кабуки, а Вестника отправляет прочь легким жестом руки. — Сначала развяжи шарф, потом сними бинты, — просит девушка.

Юноша трясущимися руками выполняет ее требования, удивляясь, сколько крови оказалось на его руках. Уголки глаз невольно защипало, по щекам пробежали первые слёзы.

Ей было больно. Он мог это понять по ее слалосу виду, совсем бледной коже.

— У меня рана только на спине, все остальное не моя кровь, — усмехается Люмин, когда слышит первый вхлип со стороны. — Она быстро заживет, не волнуйся, — пытается утешить его мечница, вполоборота глядя на него.

— Я..я, простите, — продолжает всхлипывать он, но делает свою работу, осторожно убирая пропитавшуюся кровью ткань с раны Люмин.

Девушка вздыхает, теперь уже полностью поворачиваясь к Кабукимоно. Она протягивает к его лицу руку, хочет стереть дорожки слез со светлой кожи, но останавливается в паре сантиметров, замечая кровь на своих руках. Ее высочества уже было хотела убрать ладонь, но Кабуки неожиданно сам прижимается щекой к ее руке, сверху накрывая своей. Ему было все равно, даже если испачкается, это ведь Люмин захотела его коснуться.

Он не смеет отказывать.

— Больше не исчезайте, — тихим голосом молит он.

Сердце девушки от такого зрелища впервые пропустило удар, а затем забилось в бешенном ритме.

— Не исчезну, — она касается второй руки его лица и приближается к нему, несмотря на боль. — Никогда, — уже шепчет она, чувствуя его дыхание на своей коже.

Примечания:

Спасибо за прочтение. ❤️