Война верных (джен)

На кухне Хогвартса было тесно и душно. Домовики, дрожа от страха, сбились в кучу, глядя друг на друга большими глазами. Запах дыма и далёкие звуки битвы пробирались даже сюда, в их убежище. Они слышали грохот рушащихся стен, крики и заклинания, но никто не решался выйти.

Среди них выделялся Кикимер. Его большие, морщинистые руки сжимались в кулаки, а глаза сверкали гневом. Он обернулся к остальным.

— Домовики трусят! Домовики прячутся, пока хозяева сражаются! — прошипел он, его голос звенел от возмущения.

Старейшина домовиков, дряхлый эльф с длинными седыми ушами, выступил вперед, глядя на него с укором:

— Это не наша война, Кикимер. Мы — слуги, а не воины.

Лицо Кикимера исказилось от гнева.

— Добби был слугой! — выкрикнул он. — Но он отдал свою жизнь за моего хозяина! Чужой домовик спас его! И Кикимер живёт с этим позором! Больше нет! Больше Кикимер не будет прятаться!

Он подбежал к длинному столу, схватил огромный кухонный тесак и поднял его над головой, и его голос зазвенел в воздухе:

— Кто верен Хогвартсу, кто верен своим хозяевам — идёт за Кикимером!

Глухой шёпот пробежал среди эльфов. Винки, маленькая эльфийка с заплаканными глазами, сделала шаг вперёд.

— Винки… Винки не хочет, но Винки должна! Винки будет сражаться!

Старейшина закрыл глаза, вздохнул и повернулся к остальным:

— Кто еще пойдет?

По кухне прокатился шорох, когда домовики начали подниматься. Один за другим они тянули руки к ножам, сковородам, черпакам — любому оружию, что могли найти. Их страх сменялся гневом. Они не были воинами, но они были верными.

— Моги идёт с Кикимером!

— Тильки тоже будет драться!

— Мы защитим наш дом!

Кикимер развернулся и шагнул к выходу. За ним, сжимая свое импровизированное оружие, шли домовики. Их маленькие тела дрожали, но не от страха, а от решимости. Они не были рождены для войны, но сегодня они сражались за тех, кого любили.

Так домовики вступили в Битву за Хогвартс.

Когда они выбежали в коридоры, перед ними предстала страшная картина: заклятия разрывали воздух, стены дрожали от ударов, а повсюду слышались крики. Большой зал был залит светом, вспышки зелёных и красных лучей мелькали повсюду, словно молнии. Враг наступал.

Кикимер первым бросился вперёд. Он прыгнул на ближайшего Пожирателя смерти, полоснув тесаком по его ноге. Человек закричал, потеряв равновесие. Тут же к нему подскочили другие домовики, повалив его на землю. Винки, всхлипывая, замахнулась огромным поварским ножом, защищая раненого студента.

— За Хогвартс! — вскрикнула она, едва избежав летящего в неё проклятия.

Старейшина, который раньше колебался, теперь действовал решительно. Он поднял руки, и волшебная сила домовиков ударила по врагам. Пожиратели смерти, не ожидавшие атаки от таких существ, спотыкались и падали. Один из них попытался метнуть в Моги заклинание, но тот увернулся и бросил в противника раскалённый котелок.

— Домовики не будут больше бояться! — закричал кто-то из их рядов.

Битва длилась. Домовики сражались рядом с учениками, преподавателями, привидениям замка. Они сражались за Хогвартс, за своих хозяев, за тех, кто относился к ним с добротой. И когда последняя вспышка заклинаний рассеялась, когда тьма отступила, они стояли среди защитников замка, истощённые, но гордые.

Кикимер тяжело дышал, глядя на опустошённый зал. Он больше не чувствовал позора. Он больше не чувствовал себя обязанным. Он знал, что сегодня он был свободен. Не по принуждению, не по воле других, а потому, что выбрал сражаться за тех, кого любил.

Домовики победили вместе с Хогвартсом.