Software bug (гет)

Примечания:

Ennio Morricone — Togetherness

Запах древесины окружал его повсюду: на работе, дома, в чёртовом лесу, каждый сантиметр которого он знал наизусть. Он обыскал несколько тысяч миль в поиске той, кто привнёс бы смысл жизни в его существование.

В конце концов, мужчина обрёл его. Маленький кричащий комочек, который был прозван кратким «Тео», ошеломил его с порога. Как и мать мальчика, которая нашла Лейхота спустя год их мимолетных отношений. Тогда Кэри беспардонно уселась на его промявшемся диване и потрясла какой-то бумажкой, в которой говорилось, что Пол стал отцом.

Поначалу эта новость взбесила его. Мало того, что он был лишен той «тупой щенячей преданности», так ещё и в довесок ко всему был добавлен смуглый мальчуган, в котором, к своему расстройству, Пол сразу же узнал себя.

Было ли тому причиной его волчье чутье или банальный генетический набор, он не знал. Но с каждым днём он уверялся в том, что Кэри не соврала. Именно поэтому он перестал уходить в лес, сводя на «нет» зудящую мысль о поиске. По совету Сэма он попробовал начать жить как обычный человек. К тому же, у него теперь есть семья. Самая настоящая. И он, в конце концов, женился на официантке из Иллинойса и принял её с сыном в своё скромное жилище.

Тео был копией отца не только внешне, но и внутренне: скалился и огрызался каждый раз, когда что-то шло не так. И Пол было переживал, что мальчишка обратится только из-за излишней несдержанности. Ведь он сам не выдерживал пару раз и давал выход в виде «командировки» среди лесов.

Но с каждой вспышкой гнева он понимал, что пора заканчивать с обращениями и всё же взяться за сына крепкой мужской рукой, а не когтистой лапой.

Со временем Тео преобразился, хоть и не до конца утратил Лейхотовский характер: стоило кому-то задеть парнишку, то затевалась драка, а родителей вызывали в школу. Кэри туда идти отказывалась, ссылаясь на свою белокожесть и предвзятость со стороны местных жителей к таким как она. Поэтому все словесные оплеухи получал Пол. Молчал, скрипел зубами, а затем расставлял все точки воспитания наедине с сыном, отдаляя от себя вспыльчивого отпрыска с каждым годом всё дальше и дальше.

В выпускном классе Тео вдруг стал прилежным и вежливым юношей. А сам Пол убедился в правильности своих методов, не замечая одной очевидной вещи: его сын попросту влюбился.

Не заметил он и того, что Кэри накрывала в это утро на четверых.

Пол как обычно читал утреннюю газету, закрываясь от своей семьи, и смачно потягивал горький и до ужаса горячий кофе.

— Пап, веди себя прилично, — взволнованно бросил парень, спускаясь по лестнице и останавливаясь около зеркала, тщательно проводя пальцами по волосам.

Пол в ответ пригубил напиток, а затем со стуком вернул чашку на стол. С таким же показным безразличием расправил следующие страницы.

— Пол, милый, у нас будет особенный гость, — промурлыкала женщина, пытаясь одновременно управиться и с шипящим омлетом и подгорающим хлебом.

Пол даже не пошевелился. Если к «милому» он постепенно привык, хотя нельзя сказать, что это прозвище вызывало в нём восторг, то тот факт, что его жена не умеет готовить, откровенно раздражал его.

И чтобы скрыть это чувство, он глубже уткнулся в черно-белые буквы, закрываясь не только от ворчащих домочадцев, но и от щекочущего нос нового запаха.

Аромат вошедшего был ему знаком: те же деревья, с которыми он привык работать, и вязкая смола. И если это оставляло его равнодушным, то вот яблочное цветение в зимний сезон вызвало в нём интерес.

Он глубже вдохнул воздух через нос, о чём тут же пожалел. Смачное чихание выдало его с потрохами, поэтому уйти незамеченным теперь не получится.

— Будь здоров, милый, — Кэри поцеловала его куда-то в макушку, а Пол с облегчением вдохнул запах подгорелой выпечки. Да, неприятно, но, по крайней мере, привычно.

— Маму ты уже знаешь, а папа… — ломающийся голос сына прервался. Две пары ног зашли на кухню: и те и другие неуверенно. — Папа немногословен, не принимай на свой счёт.

Пол сощурил глаза. Те ужасно чесались и начинали слезиться, будто бы само нахождение в этом яблоневом саду было призвано уничтожить мужчину. Ещё один чих не оставил ни единого шанса: газету всё же пришлось убрать и взглянуть на нарушителя привычного распорядка дня.

Паренек был чуть ниже ростом, чем его собственный сын. Оба стояли к Полу спиной, так что ему ничего не оставалось, кроме как разглядывать явно не просто друга сына. Мешковатые камуфляжные штаны, тяжелые ботинки и такая же пятнистая рубашка, накинутая на до того узкие плечи, что в голове Лейхота тут же предстали мысли о нетрадиционности взглядов Лейхота-младшего.

— Будте здоровы, мистер Лейхот, — «паренёк» обернулся и замер, дёрнув красноватым носом.

Полу бы было в пору расслабиться, потому как его сын геем не являлся. И это, определенно, хорошая новость. Плохая же была в том, что испуганный зверёк, имени которого мужчина ещё не знал, самоуверенно и нагло проделал дорогу прямиком в его волчье сердце, примяв то под себя лапками.

И это ужасно взбесило спящего оборотня. Теперь мужчина нарочито громко кашлянул и так же звучно отпил уже остывший кофе.

Девушка же подумала, что полный ненависти взгляд, направленный на неё, был таким от того, что на её голове была зелёная вязаная шапка. Она тут же стянула её и виновато убрала руки за спину. Теперь же Пол был прикован к пушистым светлым волосам, наэлектризованным, судя по всему, тем напряжением, что нарастало на кухней Лейхотов с каждой секундой.

— Это Ло, моя девушка, — прочистив горло, представил свой предмет влюбленности Тео и отодвинул стул, чтобы девушка могла на него сесть.

Ло поджала губы, на что Лейхот младший привычно пожал плечами: жест, обозначающий «я же говорил». Пол холодно посмотрел на своего сына и совершенно так же на бледную не то от страха, не то просто напросто от природы девушку.

— Лолита, чувствуй себя как дома, — Кэри опустилась рядом со своим мужем и потянулась к нему рукой.

Только вот Пол резко выпрямился во весь рост, роняя стул с глухим стуком. Одно её имя было насмешкой над его возрастом. Один её взгляд уничтожил в нём то, что он считал «глупым, но, наверное, всё же приятным чувством». Теперь же запечатление выплюнуло ему это чувство в лицо. Не тогда, когда он, казалось бы, готов был оставить беспорядочную жизнь позади. А именно сейчас, когда у него есть всё на свете и больше не о чем желать.

Только вот теперь он был уверен: есть. И он ни в коем случае не должен даже разговаривать с ней, чтобы ничего не разрушить.

* * *

Тео подорвался вслед за отцом, который, судя по звукам, одевался. Лолита же еле заставила себя сидеть на месте и не отправиться за своим парнем. Она знала, что Тео вспыльчив, но теперь смогла воочию увидеть, от кого он унаследовал беспричинную несдержанность, которая девушку совсем не отпугнула и даже наоборот: Ло стала тем самым человеком, который помог Лейхоту-младшему совладать со своими эмоциями.

Хотя в случае с парнем это можно было объяснить переходным возрастом и гормонами, то вот взрослый мужчина, ведущий себя таким образом, настораживал.

Мистер Лейхот, по рассказам Тео, был не самым лучшим отцом. Его методы воспитания не помогали, а усугубляли вспыльчивость, чему она, Лолита, была свидетельницей последние два года.

С тех пор, как она пошла в школу для детей из резервации, она пыталась завязать знакомство со множеством ребят. Но девочкам не нравилось её мальчишеское поведение, а сами ребята находили её странной и чудоковатой для «бледнолицых богачей». И лишь Тео, вступившийся за неё однажды вечером, нашел Лолиту забавной и приятной компанией.

До того инцидента у школьной парковки она побаивалась местного хулигана, однако поняла: люди куда глубже, чем слухи о них. Тео оказался чувственным и эмоциональным парнем, чья вспыльчивость была лишь способом выразить своё отношение. Неумело и грубо, как считала сама Лолита. Поэтому она взялась шествовать над преображением дикаря в джентльмена, чему сам Тео был несказанно рад: время, проведенное с Лолитой, доставляло ему явное удовольствие.

Сама же Ло не сразу ответила на чувства юноши, потому как их попросту не было. Но ей нужен был друг в этом отрезанном мирке. И никто не подошел бы на эту роль лучше, чем Тео Лейхот. Первый бандит и красавчик.

Красавчиком, к собственному стыду, Лолита признала и Лейхота-старшего. Она никогда не видела его до этого, слыша лишь упоминания о неком мужчине с золотыми руками, который руководил стройкой их дома и близлежащей фермой.

Но теперь, когда она увидела его в действительности, была согласна с тем, что руки, судя по всему, если не золотые, то крепкие и сильные. Да и сам мужчина не выглядел на свои сорок семь. Она едва дала бы ему за тридцать, если бы не Тео. Те хоть и не выглядели как братья, но и как отец с сыном тоже были далеки.

Тео вскоре вернулся, бурча ругательства себе под нос. Но стоило ему наткнуться на беспокойную зелень глаз, как тот глубоко вздохнул и помотал головой.

— Ну и мудак, — выдал свой вердикт Тео, за что тут же получил нагоняй от матери, которой было неудобно от семейных разборок перед гостьей. — А если и вправду так, что молчать-то?

Девушка сочувствующе посмотрела на Тео. Он ей нравился. И ей было его жаль. С каждым рассказом о жестоком безразличии отца и желании Тео привлечь его своими выходками, у неё сжималось сердце. Возможно, дело действительно было в похожести двух Лейхотов, потому как они одинаково сложно переносили конфликтные ситуации. Но вся ирония была в том, что общаться с отцом Тео мог исключительно в таких случаях. Иначе же Лейхот старший попросту не замечал его.

Однажды парень рассказал ей о том, что всё это потому, что отец сомневается в том, что Тео его сын. «Мало ли в Америке индейцев?». Вот что он услышал однажды в разговоре между отцом и его другом, дядей Сэмом. И ладно, если бы это было сказано в порыве злости или ревности. Но, по словам Тео, отец был спокоен и печален, говоря это. Словно он не хотел верить в то, что этот взбалмошный юноша — его плоть и кровь.

От размышлений Лолиту отвлек отдаленный, но какой-то глубокий вой. Такой, от которого кожа покрылась ощутимыми мурашками.

— Может не стоит идти сегодня? — девушка с сомнением посмотрела на Тео, но тот довольно хмыкнул, откусывая подгоревший хлеб.

— Волки не заходят так близко. Но если ты струсила… — парень откинулся на спинку стула и оценивающе прошелся по прямой спине подруги, которая стала такой после его слов.

— Ещё чего, — поняв, что чуть не проиграла спор, спохватилась девушка. — Пойдем, пока охотники не появились.

Лолита ограничилась несколькими ложками рассыпчатого кисловатого омлета, в то время как Тео поспешно набивал рот всем, что видел на столе. Девушка даже рассмеялась, говоря о том, что не хочет встречаться с толстячком.

— Я не толстею, а расту, — пробурчал юноша, продолжая жевать и шнуровать ботинки одновременно.

Лолита шутливо толкнула его бедром и поспешила выйти на улицу. Морозный воздух воскресного утра было приятно вдыхать. Особенно после того, как внутри небольшого двухэтажного домика, она чуть ли не расчихалась так же, как и хозяин дома. С чем это вызвано, Лолита понять не могла, но то, что это связано с домом Лейхотов, знала наверняка: теперь от щекочущего ощущения не осталось и следа.

Тео же застал её за разглядыванием следов от ботинок: огромные, они были видны даже на тонком слое ещё нерастаявшего февральского снега. Лолита без труда узнала в них мистера Лейхота, потому как они единственные были направлены в сторону леса.

— Не знаю, что он там забыл, но это не он, — словно читая её мысли, кивнул парень, взлохмачивая уложенные до этого момента волосы. — Обычно он тухнет перед телевизором.

Девушка промолчала. Она хотела было пойти вдоль широкого шага, чтобы выяснить наверняка, но Тео зашагал в совершенно противоположном направлении, и ей пришлось догонять его почти вприпрыжку.

Ло боялась идти в лес, но признаться не могла. Тео взял её на спор, и в случае проигрыша, обязательно её поцелует. Она не была особо против, однако оттягивала этот момент как могла. Ей хотелось сделать это первой, когда она будет готова, но никак в случае проигрыша и признания себя трусихой.

Лейхот же ходил в лес каждое воскресенье. Каждую неделю он высвобождал животных из силков и небольших капканов, которые повадились расставлять охотники из близлежащих городов. Тео справедливо называл их «браконьерами», на которых правительству наплевать. Он считал, что это потому, что верхушка думает, что это проблема индейцев. Сама же Ло была уверена в том, что это один и тот же контингент людей, поэтому и не берутся за поиски виновных.

— Я же говорил, снова за своё, — Тео громко выдохнул и указал пальцем на лежащего зайца.

Животное уже было выбито из сил, но продолжало часто-часто дышать. Завидев людей, ушастый вскочил и бросился в сторону, тем самым ещё туже затягивая удавку.

Девушка остановилась поодаль, наблюдая за тем, как Тео, медленно и крадучись, словно сам был диким зверем, подошел к животному. Парень что-то говорил вновь замершему бедолаге, умело и привычно высвобождая его.

— У тебя доброе сердце, — растаяв от увиденного, прошептала Лолита.

Она была убеждена в том, что парень не услышит её, но тот обернулся. Чуть потемневшие щёки говорили о том, что он покраснел. Но смуглая кожа не раскрывала его секрета полностью. Сам же парень не старался скрыть белоснежной улыбки, когда девушка, уперевшись взглядом в посыпанную снегом труху, чересчур быстро прошагала мимо него.

— Ло, — Тео нагнал её в два счета, чуть касаясь свои локтем её. Та мыкнула, обозначая, что слушает его, но шага не убавила. — Поедем на каникулах куда-нибудь вдвоём?

Лолита остановилась, выдыхая разгоряченный воздух.

— Я имею ввиду, активный отдых и всё такое, — парень тихо выругался, поняв, что ведёт себя слишком настырно. — Хотя знаешь, забудь, я…

Договорить Тео не успел. Взвизгнувшая девушка, шагнувшая к нему спиной, лишила его этой возможности. Сама же Ло смотрела на отряхивающую с перьев снег огромную птицу. Та что-то верещала на своём языке, явно напуганная человеческим присутствием.

— Боже мой, вот дура! — девушка с досадой пнула старое дерево ногой, от чего пушистый снег мягким дождем осыпался на обоих.

Лолита понимала, что проиграла пари. И что теперь, когда она развернется, то без сопротивления должна предоставить Тео свои губы. Она чувствовала, как его взгляд буквально буравит её затылок. Чувствовала его горячее дыхание. Почувствовала и его губы. Правда мимолетно. И на щеке.

— Сама поцелуешь, когда захочешь, — Тео обошел её и, не разворачиваясь, медленно направился вглубь, оставляя Лолиту с прижатой к покрасневшей щеке ладонью.

* * *

Пол думал, что боль во время обращения спустя столько времени будет невыносимой. Однако смотреть на то, как собственный сын целует ту, что его и для него, разубедило Лейхота в обратном.

Он пригнулся и прижал уши к голове, издав что-то похожее на тихое поскуливание. Сейчас руководила волчья часть, оповещая человеческую о, возможно, самой главной ошибке. Ведь не прекрати он обращаться и вести полуживотный образ жизни, то смог бы дождаться её молодым и полным сил юношей, а не тем, кто годился в отцы всё ещё незнакомой девушке.

Пол тяжело вздохнул, и, как только до его носа достиг запах яблок, громко чихнул.

Девушка тут же обернулась на этот звук, однако, как оказалось, провожала взглядом испуганных птиц, а не смотрела в сторону одинокого серого волка. Пол же более не стал испытывать судьбу и, прижав нос к промозглой земле, посеменил в сторону домов, намереваясь найти помощи у единственного, кто остался посвященным в тайну.

Сэм, конечно же, понял всё гораздо раньше: вой оборотня был ему знаком, и, учитывая, что кроме него и Пола в резервации больше не осталось потомков той самой крови, вывод напросился сам собой. Поэтому рослый мужчина, заметив морду волка на своём дворе, велел жене и детям зайти внутрь и не выходить, пока он не вернется.

В отличие от самого Пола, Сэм выглядел куда старше. Точнее говоря — на свой закономерный возраст. Бывший вожак перестал обращаться сразу же, как узнал о первой беременности жены. Отказался он и от всех волчьих прав, чтобы свести к минимуму риски, следы от которых Сэм видит и по сей день.

— Рано или поздно, да? — Сэм передал мужчине футболку и широкие штаны, а сам уселся у старой высокой сосны, застегивая куртку на молнию.

Для Пола же холод теперь был лишь названием. Всё его тело потряхивало, как во время лихорадки; кожа горела и с непривычки казалась инородной.

— Блять! — мужчина ударил кулаком по стволу, от чего сидевшая на ветке ворона испуганно каркнула. Пол опустился рядом с давним другом и, расставив колени, спрятал меж них темный короткий ёжик. — Какого хрена вообще? Почему сейчас?

— Кто она? — Сэм чуть расстегнул молнию, чувствуя, как тепло от Пола действует не хуже печки.

Пол же тяжело вздохнул и поднял на него такой измученный взгляд, что Сэм невольно пожалел его. Мысленно, конечно. Вслух говорить Лейхоту о жалости он не решался. Не после того, как тот запечатлелся и снова потерял контроль.

Ведь Пол не оборачивался с тех пор, как маленький Тео чуть не попал под горячую руку. Сэм хорошо помнил тот день, когда молодые супруги ругались, совершенно не замечая орущего младенца. Тео плохо спал несколько недель подряд, и у родителей нервы истончились настолько, что Кэри ушла, хлопнув дверью, а Пол поломал небольшой домик изнутри. Малыш чудом остался невредим, но скалящийся зверь всё же напугал его. Тогда Сэм и предложил Полу заканчивать несдержанные выходки и начать думать о том, кто полностью от него зависит. Правда теперь Пол явно думал над тем, что стоило отправить младенца вместе с матерью обратно в Иллинойс и отсылать алименты.

— Девушка Тео, — Пол растянул губы в кривой улыбке, потому как лицо Сэма его изрядно позабавило.

Индеец словно побелел на несколько тонов и неотрывно смотрел на нервно смеющегося оборотня.

— Школьница, твою ж мать, — Лейхот сжал руки в кулаки и прикрыл глаза, пытаясь совладать с непрекращающейся дрожью.

— Ты должен держаться подальше, приглядывай за ней издалека, — спустя пару минут, когда первый шок от выбора волка спал, ответил Сэм. — К тому же, если она свяжет жизнь с твоим сыном, то ты сможешь оберегать их обоих. Ведь запечатление не означает, что ты должен…

— Я знаю, — оборвал его Пол, а затем вдавил кулаки в землю, которая словно глина промялась под сильным напором. Лейхот почти заскулил, когда вновь взглянул на бывшего вожака. — Знаю, но всё же хочу этого. Точнее волк хочет.

— Он просто ещё не понял, ты не понял, что это такое, — и без того хмурые брови индейца ещё тучнее нависли над задумчивым взглядом. — Не трогай девочку, Пол. Если нужна помощь, я мог бы…

— У тебя семья, — Лейхот помотал головой и замолк. Он какое-то время прислушивался к шуму в доме Улеев, а затем втянул воздух широкими ноздрями. — Эмили печет кексы.

Сэм последовал его примеру, но, так и не почуяв ничего, кроме морозного воздуха и мужского пота, слабо улыбнулся.

— Пойдем, отвлечешься немного, — он похлопал горячее плечо и поднялся, отряхивая пушистый снег с зимних штанин. Но, увидев, что Пол продолжает сидеть и буравить взглядом пространство перед собой, добавил: — Челси обрадуется.

Пол впервые за день улыбнулся. Младшая дочь Сэма и Эмили находила странный и приятный отклик в его груди. Когда он впервые увидел малышку, то засомневался в том, что разливающееся тепло в груди — не просто симпатия. Но по тому, как легко он отходил от девочки, стало ясно: дело в самой Челси.

В отличие от старших дочерей — Эйлен, Лилу и Рэйен — девочка была спокойна и даже угрюма. Она редко улыбалась, отказывалась идти на контакт, предпочитая перебирать пластиковые безделушки теплым объятиям сестер. Челси не любила телесные игры, не отзывалась и на ласки отца и матери, продолжая зачастую заниматься одним понятным ей делом. Девочку прозвали скромной затворницей, а сами родители обеспечили ей неприкосновенность и безопасность.

Пол же вызвал в ней интерес. Такой же сердитый и немногословный, он словно притягивал девочку. Лейхот никогда не разговаривал с ней в обычном понимании этого слова. Их общение было куда более глубоким, а то, какой успех возымел этот метод, помог наладить и связь Челси с родителями.

Вот и сейчас, стоило теплому кукурузному запаху обдать лицо Пола, он сразу же заметил, как из-за стены выглянула черная макушка. Карие глаза выглядывали из-под длинной нестриженой челки и смотрели с ожиданием. Пол не смотрел в них слишком долго, будто чувствовал, что девочке сложно держать длительный зрительный контакт. Вместо этого он подошел к небольшому столику в гостиной и положил на него несколько желудей.

— Пол, я так рада, что ты зашел, — Эмили приветливо помахала ему рукой и кивнула в сторону обеденного стола, где было накрыто на пятерых. Челси всегда ела в своей комнате, поэтому Пол благодарно кивнул хозяйке и уселся за отведенное ему место. — Девочки, быстро спускайтесь!

Откуда-то сверху раздалось громкое топание, а затем близняшки так же шумно спустились вниз по лестнице, соревнуясь с тем, кто быстрее успеет к обеду. Но, увидев гостя, Лилу замерла, от чего Рэйен впечаталась сестре в спину. Такой переполох напугал младшую, и та, тайком собрав подарки от дяди Пола, закрылась в комнате на первом этаже.

— Ведите себя прилично, поздоровайтесь, — Эмили уперла руки в бока и наградила дочерей строгим, но одновременно любящим взглядом.

— Здравствуйте, дядя Пол, — синхронно отозвались девочки и прошли на свои места.

— Я думала, что когда Эйлен уедет в колледж, то станет полегче, — вновь запричитала женщина, ставя на стол кастрюлю с каким-то супом. — Но переходный возраст…

Пол хмыкнул. Близняшкам едва исполнилось тринадцать. Впереди родителей ждало куда более увлекательное путешествие. Однако те были подкованы своей старшей дочерью, которая была столь же упряма, как и Сэм. Поэтому в доме то и дело сталкивались двое ведущих, споря за главенство. Но теперь, когда старшая дочь уехала, стало понятно, что именно Эйлен сдерживала девчачью толпу.

— А сейчас кто? — спросил Пол, уминая теплый и ароматный хлеб и кивая на округлившийся животик.

— А ты угадай, — хмыкнул Сэм, довольствуясь тем, что ему удалось перевести внимание мужчины на что-то помимо запечатления.

— Что-то с тобой не то, — рассмеялся Пол, понимая, что и пятый ребенок окажется прекрасной малюткой. Сэм рассмеялся в ответ, но все же несильно ткнул локтем в своего гостя. — Хотя знаешь, пятеро дочерей куда лучше, чем один настырный и наглый паренек.

— Есть в кого, — заметила Эмили, переводя взгляд с мужа на Пола.

Лейхот не знал, как она это делает. Но отчетливо почувствовал груз ответственности после её слов. Конечно, Тео унаследовал от него непокладистость и ершистость. Но не это волновало Пола с того самого момента, как эти вспышки ярости стали проявляться у его сына. Он беспокоился о том, что парень рано или поздно не сдержится и обратится. И хоть вампиров по близости не было уже несколько лет, вероятность появления какого-нибудь кочевника никуда не исчезала. А сейчас, когда рядом с Тео находится его, Пола, нареченная, последствия такой вероятности вселяли в Лейхота ужас.

Примечания:

Gibran Alcocer — Idea 10

Дома мужчину встретил тревожный глаз супруги, которая не переставая ходила из одного конца комнаты в другой. Бледные губы порозовели, а следом с них сорвалось облегчение, сменяемое удивлением и ступором.

— Где ты был? Я не могла дозвониться. И… — женщина исчезла в гостиной, а вернулась с тяжелым пледом в руках, который тут же накинула на раздетого мужа. — Что с твоей одеждой?

Пол сложил губы трубочкой и выдохнул. Долго и со свистом. Объяснения перед Кэри и мысленно выходили кривыми, что уж говорить о том, чтобы врать в глаза женщине, с которой он прожил почти семнадцать лет. Не то, чтобы он любил её настолько, что боялся ранить её чувства, скорее ему давно не приходилось скрывать свою неотъемлемую суть. К тому же, остальные члены стаи были открыты перед своими избранницами, а тут…

— Я провалился под лёд, — Пол укутался в предложенный жест заботы, чтобы не вызвать подозрений. — Сэм нашел меня, это его одежда.

Женщина тяжело вздохнула и дотронулась ладонью до разгоряченного лба. Лейхот хотел было отстраниться, но не успел. Причитания жены и недовольный возглас уже растеклись по гостиной.

Кэри была невыносимой болтушкой. И это раздражало и без того неспокойного мужчину ещё сильнее. Нет, миссис Лейхот не была ему противна, даже наоборот; иначе бы Пол ни за что не стал бы делить с ней жизнь. Однако что-то в ней было чуждо, инородно. И он никак не мог понять, что именно.

По крайне мере до сегодняшнего утра.

— Я в порядке, — буркнул он, снимая с себя предоставленную одежду и бросая её в корзину. Сэм навряд ли примет её обратно, а ему в пору прикупить несколько новых комплектов. — Что не так?

Кэри неотрывно смотрела на оголенное тело мужа, а затем, словно очнувшись, проморгалась и неуверенно прочистила горло, отвернувшись к окну. Пол видел, как она старалась не показывать свое оскорбление, которым расплачивалась уже больше года. Невинная поездка в Иллинойс и задержка, которая привела к аборту. Лейхот не говорил ей о том, что знал об измене, однако с тех пор не прикасался к своей жене, ограничиваясь терпением её ненавязчивых извинений.

— Лолита, — Пол прикрыл глаза, стоило Кэри упомянуть это имя, а сама женщина покосилась на него с любопытством и зачем-то уточнила: — Девушка Тео. Будь с ней помягче. Наш сын так изменился рядом с ней. Я бы не хотела, чтобы он был как…

Она оборвалась и слегка вздрогнула. Пол слишком резко захлопнул полку комода, так и не взяв от туда никакой одежды.

Лолита, будь она проклята.

Одно её имя заставляло его пересматривать все этические нормы, которые он тут же пресекал, цепляясь взглядом за золото обручального кольца. Пол никогда не носил его как положено, оставляя пылиться в углу трюмо, однако каждый раз Кэри то и дело возвращала его на более видное место.

— Как я? — хмыкнул он и подошел к своей жене сзади.

Та замерла, когда ощутила его руки на своих бёдрах. Пол знал, что Кэри не станет сопротивляться, каким бы он ни был. Они это проходили за долгие семнадцать лет. Новоявленная миссис Лейхот даже смирилась с тем, что её мужу по большему счету было плевать на её удовольствие, но отказывать сильному и, что уж скрывать, красивому мужчине, не могла. Да и не хотела.

Не хотела и сейчас.

Она раздвинула ноги в ответ на грубое движение коленом, упирающимся прямо в пах. Пол резко рвал одежду, не церемонясь и не обращая внимания на тихие писки о ценности нижнего белья. Его это абсолютно не волновало. Ему нужно было тело. Тело для разрядки, для освобождения навязчивой мысли.

Мысли, которая в красках рисовала ему другую белую кожу, маленькую, почти мальчишескую грудь и такие же нелепые, не повзрослевшие бедра.

Он прижал жену к подоконнику и, обхватив ладонями ягодицы, стал усердно доказывать самому себе, что этот вариант сможет его успокоить. Кэри тихо постанывала, уперевшись руками в окно. Некрасивые и резкие звуки сопровождали каждый толчок внутри неё. Она не ожидала не только того, что её муж вновь разделит с ней супружеский долг, но и то, что он сделает это как гормонально озабоченный подросток.

Сам же Пол ощущал себя весьма схоже. Фантазировал о том, чему в реальности никогда не суждено было случиться. Он попросту не сможет поступить так с ней. Он не станет портить ей жизнь своим присутствием и необузданным желанием. Он научится перенаправлять его в нужное русло. В конце концов, его жена должна помочь ему в этом.

Пол сделал несколько завершающих движений и навалился на супругу сверху, упираясь лбом в прохладу стекла. Он устало выдохнул и открыл глаза, о чём тут же пожалел: лицо, то самое нежное и невинное лицо, смущенно смотрело на него, стремительно краснея. Он же не мог оторваться, чувствуя, как вновь заставляет свою супругу удивиться внезапно возросшему либидо: одного взгляда было достаточно, чтобы возбудиться.

Лолита же резко развернулась и быстрым размашистым шагом направилась прочь от дома Лейхотов.

Пол хотел было продолжить, но шум внизу привнес свои коррективы, и мужчина с недовольством отпрянул от своей жены. Теперь он видел Кэри. Видел её взгляд и такое привычное лицо. Женщина же поспешно накинула на себя халат, услышав то же, что и мужчина: их сын вернулся домой.

А девчонка, судя по всему, провожала его после совместной прогулки.

— Мог бы и сам её проводить, — буркнул Лейхот-старший, тяжело вздыхая и всё так же недовольно косясь в сторону фигуры своей жены.

Кэри была молода даже для своих лет. Свежесть словно никогда и не покидала её, оттеняя настоящий возраст. Конечно, на руках и лице стали проявляться морщинки, но в целом миссис Лейхот могла дать фору многим женщинам её возраста.

— Сейчас отношения более свободные, — она пожала плечам и уселась напротив зеркала, предавая спутавшимся прядям приемлемый вид. — Лично я не вижу ничего плохого в том, что она проводила его до дома.

— В этом то и вся разница, — Пол всё так же стоял у окна, вглядываясь в то, что обычному человеку уже было не доступно: яркие зеленые огоньки беспокойно мерцали в ответ. — Разбаловала ты его.

— Звонил Нильс, — Кэри, будучи не глупой особой, решила не спорить и не идти против «помилования», а попросту сменила тему разговора. — Просил зайти, как будет время. Что-то на счёт нового проекта.

* * *

Трехэтажный особняк, возвышавшийся на холме ровно на границе резервации, переходил в несколько строений поменьше: крытые корты, конюшни, дома для прислуги и работников.

Все эти постройки Пол проектировал лично. Лично же и принимал участие в их строительстве. Благодаря гибкому уму ему удалось набрать несколько работящих ребят из соплеменников и соорудить самую настоящую бригаду с неплохой выручкой. Упорство и энергию Пол направил в свое собственное дело, постепенно обустраивая вид самого поселения, преображая старые одноэтажные домики и даря квилетам возможность комфорта по доступным ценам.

Поэтому неудивительно, что именно к нему обратился некий Линдваль несколько лет назад.

Сам проект был новым и поначалу пугающим, однако это была прекрасная возможность обеспечить работой дюжину хороших мужчин, поэтому Пол согласился, не раздумывая. Для Нильса Линдваля это же означало дешевое и качественное сотрудничество, которое, судя по недавнему звонку, он был намерен продолжить.

Сейчас же хозяин этого комплекса приветливо кивнул индейцу, ожидая его у входа на ферму. Мужчина стоял, оперевшись на трость, и заметно захромал, стоило ему сделать шаг навстречу для крепкого рукопожатия.

— Пол, — Нильс дольше положенного задержался взглядом на переплетении их рук, но Пол давно перестал обращать на это внимание: контраст «красного» и «белого» был необычен лишь работодателю. — Как поживаете?

— Все в полном порядке, — вернув руку на место, отозвался Пол. Спрашивать встречное он не хотел, да и делать этого явно не стоило. Мужчина видел, как мистер Линдваль старательно не заостряет внимание на травмированной ноге, хоть и каждый шаг давался ему с огромным неудобством.

Поэтому дальнейшую экскурсию, призванную оценить масштабы планируемого объекта, Пол молча кивал, старательно слушая все пожелания владельца. Не сказать, что он увидел что-то новое, однако почему-то Лейхот замедлился перед тем, как войти в крытый корт. Что-то упрямо тянуло его обратно ровно с такой же силой, как и толкало вперед.

И лишь когда они неспешно — иначе не позволяла качающаяся ходьба Линдваля — проходили мимо крытого тренировочного поля, Пол остановился как вкопанный. Во рту резко пересохло, а в нос ударил сладкий запах дикой яблони. Такой резкий, что мужчина не удержался: громкое чихание разнеслось эхом по всей округе.

— Вам нездоровится? — участливо поинтересовался Нильс и отошел на шаг назад, чтобы в случае чего не подцепить заразу.

— Что-то вроде того, — ответил Пол, который наверняка бы оскорбился и таким вопросом и тем более пренебрежительным поведением мужчины, если бы, конечно, смотрел на него.

А смотрел Пол на юную всадницу, которая, заметив наблюдателей, пришпорила коня, и тот, обнажив ряд зубов, понесся прямиком к ним, перескакивая одну преграду за другой. Лолита резко натянула поводья, заставляя животное недовольно заржать от непоследовательности, но всё же подчиниться. Тонкая фигурка тут же спрыгнула с мерина и, взяв пятнистую морду под уздцы, потянула его к вошедшим.

— Будьте здоровы, мистер Лейхот, — повторила она утреннюю фразу, поправляя чуть съехавший шлем. Она мельком взглянула на индейца и так же быстро покраснела.

— Вы знакомы с моей дочерью? — Нильс, который тем временем с нежностью гладил мягкий нос животного, перевел удивленный взгляд на квилета.

Сказать, что тот был удивлен ровно так же — значит, не сказать ничего. Лейхот гулко сглотнул, понимая, что девушка явно поняла, чем именно он занимался прямо перед окном. Но сейчас Линдваль, который к небывалому совпадению оказался отцом этой девицы, имел ввиду явно другое.

— Ваша дочь и мой сын встречаются, — с трудом отрываясь от разглядывания пылающей щеки, пояснил Пол. Тем не менее он заметил, как те самые щёки мигом побелели под тяжелым карим взглядом отца.

Лолита поджала губы и тут же стрельнула глазами в индейца. В них был и интерес, связанный с тем, что она впервые услышала его голос, и обвинение в тяжелом и посмертном предательстве.

Пол хмыкнул, понимая по реакции мистера Линдваля, что тот против того, чтобы девочка связывалась с местным населением.

— Очень интересно, — пробормотал тот, продолжая разглядывать свою дочь, словно породистую кобылу, не достойную теперь элитной продажи. — Твоя мать, вероятно, будет рада узнать, что её идея отправить тебя в школу увенчалась успехом.

— Папа… — начала было девушка, но тут же замолкла.

Пол не мог не чувствовать, что девушка боится отца. Боится на столько, что не стала рассказывать ему о своём нестандартном молодом человеке. Сам же Нильс, хоть и выглядел обеспокоено, но совершенно ровным тоном обратился к Лейхоту, который всё это время пытался справиться с щекочущем ощущением в носу.

— В таком случае, полагаю, нам стоит познакомиться поближе. Не так ли, мистер Лейхот? — мужчина сделал акцент на слове «мистер», а сам кратким и резким движением острого подбородка указал дочери на выход.

— Несомненно, — кивнул Пол, замечая, как Лолита, проходящая мимо них и тянущая за собой покладистое животное, несмело оглянулась, приоткрыв рот, но так ничего и не сказала.

— Тогда я приглашаю вашу семью на воскресный ужин, где мы сможем познакомиться поближе, — Нильс хлопнул мерина по спине и тот прибавил шагу, заставляя девушку двигаться в противоположную сторону.

Сами же мужчины зашагали дальше. Линдваль, вдаваясь в подробности предстоящего расширения, а Лейхот — стараясь не увязнуть в собственных мыслях касательно нареченной, присутствие которой грозило лишить его последних капель самообладания.

* * *

Ло провела рукой по деревянному стойлу: от левого края до дверцы с металлическим крючком. Глубокий черный взгляд животного её не пугает. Да и не пугал вовсе никогда. Она единственная, кто кормит этого пройдоху и даже более — подкармливает яблоками в надежде пойти на контакт.Только вот конь упрямо фыркает и как бы в одолжение разгрызает сахарный фрукт.

Девушка, прикрыв глаза и тяжело вздохнув, все же открыла дверцу и вошла внутрь. Зверь тут же посмотрел на неё величавым взглядом и потряс головой.

— Ну пожалуйста, Точи, пойдем, — тонкие руки потянулись в надежде накинуть уздечку, но крупные зубы щелкнули рядом с небольшими пальчиками. — Не будь таким упрямым!

Лолита расставила руки в бока и ещё раз взглянула в огромные глазища. Конь вновь потряс головой, сбрасывая черную гриву, словно не хотел, чтобы на него смотрели. Затем он и вовсе опустился к кормушке, повернувшись к гостье задом, и в довесок хлестнул хвостом по лицу.

— Дурная скотина! — рыкнула Ло, но все же попыталась снова: руки почти натянули кожаные ремешки, однако громкое ржание заставило её отшагнуть. Ещё бы секунда и она оказалась прижатой к стенке.

Не закрывая дверь, девчушка вышла и уселась на копну сена, поджав к себе ноги. Смотреть на этого ретивого скакуна было самой приятной частью дня. После школы она обычно объезжала лошадей, а затем приходила к неродивому и упрямому Точи. Конь был странный, как и его имя.

Ло фыркнула ровно как и животное, которое будто бы прочитало её мысли. Хотя сама Лолита не удивилась бы, если это было действительно так.

— Из тебя сделают колбасу, если ты не выйдешь, — буркнула она, когда черный хвост нервно дернулся вслед за такой же чернющей спиной.

Следом дернулась и Лолита, заметив краем глаза, как мужская фигура застыла в проходе и наблюдала за ней. И не сказать, что недавно: поза почти уставшая, показывающая недовольство.

— Мистер Лейхот? — для чего-то уточнила девушка, хотя и без этого знала, что это он.

Она тут же отвела взгляд от черных, как у Точи, глаз. Эти же глаза ввели её в ступор и состояние глубокого стыда, когда она застала мужчину, занимающегося сексом со своей женой. Лолита не понимала, почему просто стояла и смотрела на него, а не на Тео, который помахал ей перед тем, как войти в дом. Она вообще ничего не понимала, потому как видеть что-то подобное было за гранью её воспитания. За гранью были и ощущения, которые она втаптывала ровно так же, как и заржавший Точи, вдавливавший копыта в мягкое сено.

— Мне нужно посмотреть стойло Джуди, кажется, — мужчина указал на сумку с инструментами в одной руке. — Твой отец попросил, пока я здесь.

— Третье с левого конца, — девушка кивнула куда-то за плечо, а затем и вовсе развернулась к индейцу, разглядывая, как тот, подойдя к нужному отсеку, стал медленно закатывать рукава клетчатой рубашки.

Ей было странно, что руководитель строительной компании вот так просто соглашается на простую работу, ведь у него наверняка есть люди, которые занялись бы этим. По крайней мере, она никогда не видела своего отца на пищевом предприятии, которым тот заведовал.

Мужчина обернулся, словно почувствовал любопытный взгляд, а сама девушка развернулась, возвращаясь к своей нерешаемой задаче.

— Давай, ещё разок, — она вновь подошла к коню и, к её удаче, тот позволил вставить себе в рот неудобную железную штуковину, которую, правда, тут же выплюнул в лицо Лолиты. — Какой же ты глупый конь! Невыносимо!

Девушка со злости пнула стоящее ведро с водой, и то с лязгом покатилось в сторону Лейхота старшего, которому ничего не стоило остановить его грязноватым ботинком.

— В данной ситуации, это не животное глупое, — с легкой ухмылкой, от которой у девушки встал широкий ком прямо в горле, заметил индеец, а затем вернулся к починке двери.

Лолита недовольно поджала губы и тяжело прошагала в сторону стойла и подобрала ведро. Однако уходить так просто не собиралась.

— С чего вы это взяли? — она сделала шаг назад, стоило мужчине выпрямиться. Здоровый и широкоплечий мужчина теперь немного пугал её. Как и то, каким взглядом он на неё смотрел.

— Его не Точи зовут, а Точа, — Лейхот вновь отвернулся, продолжая работу. — И обращаться так с лошадью — верх жестокости.

Лолита оторопела. Во-первых, она никак не могла взять в толк, откуда этот квилет знает об имени взбалмашного жеребца, а во-вторых, всё ещё злилась на оскорбление, касаемое её умственных способностей. Она тяжело дышала, пытаясь подобрать слова и размышляя, нужны ли они вообще. В конце концов, перед ней был резкий и грубый мужчина, пусть и отец её молодого человека и папин работник, однако мистер Лейхот выглядел угрожающе, когда она всё же открыла рот, чтобы возразить. Однако вместо этого чихнула, едва успев зажать нос тонкими пальцами.

— Будь здорова, — хмыкнул индеец, сам тем временем потирая широкие смуглые ноздри.

Лолита ничего не ответила, лишь громко шмыгнула, развернувшись, и направилась к своему нерадивому животному. Правда в присутствии мистера Лейхота разговаривать не хотелось вовсе. Вдруг ей снова укажут на невесомые и совершенно неважные ошибки. В конце концов, какая разница от одной буквы в имени; а жестокости она и вовсе не находила — её отец, обучавший дочь верховой езде, придерживался строгих и консервативных мер воспитания.

И теперь, вместо жалких и безуспешных попыток вывести коня наружу, Лолита то и дело подглядывала за квилетом, стыдясь того, что её постоянно ловят за этим делом.Благо, мужчине хватало такта не упоминать о происшествии у его собственного дома. Хотя навряд ли ему было менее неловко, чем ей самой.

— Скажи отцу, я вернусь завтра, — мистер Лейхот закинул сумку на плечо, проходя мимо девушки, которая заметно напряглась, но всё же смотрела на него теперь открыто. — Не хватает пары деталей.

— Хорошо, — кивнула Лолита и собралась было облегченно выдохнуть.

Но вместо этого напряглась ещё сильнее, потому как мужчина подошел к стойлу с Точи и принялся внимательно его разглядывать.

— Что с ним не так? — мистер Лейхот повернул голову к девушке, и та заметно погрустнела: светлые брови приползли к переносице, а вздернутый нос несколько раз дернулся.

— Папа упал с него почти год назад и винит в своей хромоте. Если у меня не получится усмирить его, то… — Лолита шумно выдохнула, потому как смуглое лицо напротив смягчилось и сделалось печально участливым.

Такой мистер Лейхот был ей незнаком и шел вразрез с утренним и тем, про кого рассказывал Тео. Она почесала раскрасневшийся нос и ещё раз чихнула, заметив, что мужчина сдерживается от того же действия.

— Вообще-то, папа даже не знает, что я с ним, — Ло тряхнула головой, будто бы проболтала самый важный секрет.

На самом деле ей было странно, от чего она вот так просто разговаривает об этом с мужчиной, а тот, в свою очередь, действительно переживает. Или злится. Девушка никак не могла понять, как истрактовать ту непоследовательность, которая, кажется, была семейной чертой Лейхотов. Потому что старший молча развернулся и глухо зашагал в сторону выхода, сжимая кулаки так сильно, что Лолите без труда были видны труды не по возрасту красивых рук.

* * *

Вечером Лолита зашла к матери в мастерскую, из которой та могла и вовсе не выходить часами напролет. Посередине комнаты под яркими лампами виднелась такая же, как и у Ло, светлая макушка, прикрытая темно-синим платком. Женщина слышала, что кто-то вошел к ней, но так и не подняла головы.

Лолита застала её с зажатым между зубов языком, сгорбившуюся за макетом их фермы, часть от которой миссис Линдваль осторожно разбирала на составные части.

— Я думала, ты закончила с этим, — девушка обошла мать со спины и нагнулась, бросая лохматую тень прямо на белоснежные, почти прозрачные руки.

Женщина тут же выпрямилась, понимая, что дочь не даст ей завершить работу, если с той не поговорить. А поговорить было о чём.

— Пол предложил внести изменения. Сказал что вот здесь, — тут миссис Линдваль провела пальцем вдоль следа от клея, — стоит расширить, а ещё добавить игровую комнату.

— Пол? — нахмурилась девушка, но кивнула. Такое решение выглядело куда более привлекательным, и она даже расстроилась, что сама не додумалась до такой идеи.

— Тот индеец, мистер Лейхот.

Лолита выпрямилась от ненавязчивого прикосновения к собственному носу, а её мать, отодвинув в сторону окуляры, подпёрла рукой подбородок и с любопытством уставилась на дочь.

— Ты ведь встречаешься с его сыном. Тео, кажется, — морщинки в уголках уставших глаз подтянулись, а следом углубились и ямочки на женских щеках. — Знаешь, я думала, ты поделишься со мной. Я бы смогла преподнести эту вещь в более… подходящей обстановке.

Лолита шумно выдохнула и усердно почесала застылок. Действие нервное и вошедшее в привычку с тех самых пор, как они переехали в Америку, и ей приходилось вспоминать выученные слова.

— Я не ожидала, что Пол… — девушка опустила взгляд вниз, смахивая образ мужчины, а затем прокашлялась. — То есть мистер Лейхот будет тем, кто занимался постройкой.

— Теперь ты это знаешь, — свет настольных ламп резко погас, и теперь женская фигура выпрямилась во весь рост, делаясь, тем не менее, едва ли выше самой Лолиты. — Но ты не ответила на мой вопрос.

Ло поджала губы и неоднозначно повела плечами. Что она могла сказать? Что боится реакции отца? Так теперь сделала и того хуже, умолчав об этом даже собственной матери.

Миссис Линдваль же, обладая тонкими чувствами, не стала более тормошить девушку, но неспокойным рукам, которые то и дело возвращались в копну пушистых волос, нашла более полезное применение: теперь Лолита помогала матери прибираться в куче фурнитуры, перемешанной самым диким образом.

— Мама, а откуда папа привез того жеребчика? — как бы невзначай спросила Ло, поднимая какие-то банки и проводя влажной тряпкой по запыленным полкам.

— Ты про того бедолагу, что не угодил характером? — миссис Линдваль, однако, тяжело вздохнула.

В отличие от дочери, она никогда не храбрилась, и всегда поражалась тому, что её маленькая девочка была больше похожа на упрямого сорванца, и вероятно думала, что уж лучше бы Лолите родиться мальчиком: и того было бы проще.

— С западной части страны, как и остальных, — она сложила руки под грудью и прикусила нижнюю губу. — Но насколько мне известно, сделка была сделана с кем-то из племен тех мест. Я уже и не помню. Они так похожи.

Женщина пожала плечами, а сама она отвернулась к окну, почему-то покрываясь красными пятнами. Лолита заметила это, но совсем не показала виду, продолжая усердно оттирать застывший клей.

Примечания:

Abel Korzeniowski — Dance for me Wallis

Ло бежала по коридору, умело юркая между других школьников, которые привыкли к «настырной белой девчонке» и даже пропускали её, боясь получить нагоняй от Лейхота. Ведь Лолита Линдваль стала официально его второй половинкой, тронув которую, можно было накликать беду на собственную голову. Сама же девушка не обращала на это никакого внимания, хотя и знала о том, какие истории рассказывают старшеклассницы в туалете.

Сейчас её беспокоила небольшая школьная парковка, на которую она косилась во время уроков и еле вытерпела до окончания. У предмета, вызвавшего столь бурный интерес, стоял хозяин, вальяжно оперевшись бедром о самый настоящий раритет.

— Ну и дурень! Чего мне не сказал? — вместо приветствия почти что вскрикнула девушка и, бросив рюкзак прямо на землю, стала со всех сторон разглядывать новое средство передвижения своего парня.

Тот приехал в школу с опозданием, портя учителям все последующие уроки, потому как ученики не нашло ничего лучше, чем обсуждать появление первого хулигана школы.

— Чтобы увидеть вот это личико, — хохотнул Тео, наблюдая за тем, как Лолита, попискивая, обхаживает мотоцикл. — Да и знаешь, снег сошел так внезапно, что я и сам не успел всё обдумать.

— Да и что тут думать, Тео? — закивала светлая головка, а затем девушка с детским предвкушением взглянула на юношу, сложив ладошки в молебном жесте. — Покатаешь?

Краткий кивок и довольная ухмылка подтолкнули Лолиту к тому, что мать называла импульсивностью, а отец — откровенной глупостью: её холодные губы мазнули по суховатым и горячим.

— Знал бы, что дело в байке, то достал бы его раньше, — бегая глазами по довольному, но всё же смущенному лицу, пробормотал Тео.

Затем он подобрал брошенный рюкзак и указал на место позади себя. Лолита, до сих пор пребывая в немом восторге, уселась туда незамедлительно, крепко прижалась к широкой спине Лейхота и в нетерпении заерзала бедрами, устраиваясь поудобнее.

— Держись крепче, — бросил парень и так же шумно покинул территорию школы, оставляя позади себя десятки любопытных глаз.

Ло крепче вцепилась руками в торс юноши, так же сильно прижалась коленями и всем телом. Скорости она не боялась, но кажется Тео решил и тут её подловить, петляя по дороге с такой амплитудой, что лучше было последовать совету парня.

Тот и вовсе ехал с несходящей улыбкой, чувствуя небывалое удовлетворение. Особенно после неудачного знакомства с собственными родителями. Ему льстило, что сама девушка не находит это странным и что просила и вовсе выкинуть этот эпизод из головы. Ведь встречается то она с ним, с Тео, а не с его отцом.

Тео хрипло рассмеялся, припоминая этот разговор. Ло, не разжимая рук, вытянулась и заглянула в обветренное лицо. Мотоцикл затормозил ровно на развилке.

— Что? — улыбнувшись, девушка привычно убрала ногу и спрыгнула вниз.

— Ничего, — слезая следом отозвался парень. Теперь он снова подпирал бедрами блестящий на солнце металл, но его руки беспокойно теребили кожаное сиденье. К его счастью, Лолита не видела их, потому как смотрела в сторону своего дома.

Тео никогда не провожал её дальше этого места. Никогда не видел, где она живёт. Да и не напрашивался лишний раз, видя, как скомкано отвечает девушка каждый раз на такое предложение.

— И давно ты ездишь на байке? — Ло переняла свой рюкзак и закинула его поверх расстегнутой куртки.

— Нет, — Тео помотал головой, а затем сощурился, словно вспоминая что-то неудобное. Затем он громко цокнул и так же выдохнул. — Вообще-то, это отцовский. Старый. Он сказал, смогу завести — будет мой.

Парень безразлично пожал плечами, будто бы иного исхода и быть не могло. А вот Ло такая самоуверенность позабавила. Она широко улыбнулась и помотала головой.

— С животными тоже ладишь благодаря отцу? — девушка спросила бездумно, как бы между прочим, но Лейхот младший моментально напрягся, глядя на неё из-под густых черных бровей, которые теперь больше напоминали размах крыльев хищной птицы.

Лолита было подумала, что потянула за больные нити и приготовилась извиняться и даже пустить в ход тайное оружие в виде легкого поцелуя, однако парень сдержанно кивнул.

— Силки он учил находить, — Тео дышал тяжело, раздувая ноздри и смотря себе под ноги. — Он был нормальным, лет десять назад. А потом… А почему ты вообще спрашиваешь о нём?

Девушка поджала губы и издала полусвистящий выдох. Тараторила она иногда совсем не к месту.

— Он работает на отца. Вчера заезжал в конюшню. — Она обхватила ладонями локти, а сама стала перекатываться с пятки на носок, так же избегая прямого взгляда в сторону парня. — Было такое ощущение, что он ладит с животными.

— Не думаю. — оборвал её Тео, вновь исказившись в лице. — Если не рассматривать животных в качестве источника белка, то они его и не интересуют. Он… не сентиментальный, понимаешь?

Лолита кивнула, а затем нервозно почесала голову. Почему они вообще стоят и обсуждают нелюбовь мистера Лейхота к четвероногим друзьям? Тео этот разговор явно удовольствия не приносит, даже наоборот: Ло видит вздутые нити вен и знает, что парень сдерживается изо всех сил.

— Давай не будем об этом, м? — девушка лисицей юркнула под горячий бок Тео и слегка толкнула того бедром.

Парень повернул к ней голову и пристально посмотрел. Взгляд такой же темный и глубокий, как и у его отца, только вот от него Лолите не неудобно и неловко, а спокойно и даже приятно. Она привстает на носочки и прижимается губами к его щеке.

— До завтра, Тео.

Девушка поправляет съехавшую лямку рюкзака и, не оборачиваясь, семенит домой. Она и без того знает, что парнишка стоит с белоснежной улыбкой и будет так стоять до тех пор, пока Лолита не скроется за поворотом.

* * *

Пол принес в дом Улеев хорошую новость: Сэм может не беспокоиться о том, что работа простаивает и не на что содержать столь многочисленную семью. В последние дни заказов становилось всё меньше, а то, что Линдваль решил расширить конюшню, заметно расслабило бывшего могучего вожака.

И хоть сейчас Сэм им не был, да и вообще не собирался возвращаться к передвижению на четырех лапах, Пол всё же считал его своим лидером. Другом, несомненно, Улей тоже являлся. За столько лет взаимной поддержки у мужчин просто не осталось бы иного выхода. Однако Лейхот старался держать эту планку даже сейчас, когда он был единственным волком на всю округу.

— Центр реабилитации? — спросила Эмили, не переставая привычно кружить вокруг голодных мужчин, один из которых вновь поглощал пищу с невообразимой скоростью.

— Для больных, да, — Пол отправил в рот намотанные спагетти, радуясь тому, что у тех есть вкус еды. Ведь к тому, что приготовила его жена, можно было даже не притрагиваться. А с его обострившимся обонянием это и вовсе было пыткой. — Я не особо вникал, но вроде это для тех, у кого с головой проблемы. Дети, в основном.

— Очень странное решение для Нильса, — хмурясь, пробормотал Сэм.

Пол же согласно кивнул. Линдваль был бизнесменом, а не благотворительной организацией. Но то, что он видел в чертежах и планах говорило о намерении расшириться именно для благих целей. Никаких продаж. Никаких сделок. Скорее всего, это и вовсе было решением его жены.

— Главное, что будет работа, — теплые руки Эмили едва коснулись плеч Лейхота, слегка пошлепывая по ним.

— И то верно, спасибо. — Пол взял несколько контейнеров с едой и не сдержал улыбки, заметив подарок в виде деревянного волка: небольшая подвеска приятно холодила пальцы. — Она у вас талантливая. Особенно для семилетней.

Эмили в ответ улыбнулась. Медленно, растекаясь. Похвала в сторону пока ещё младшей дочери была редкостью. Поэтому Пол как можно чаще напоминал ей, что Челси ещё раскроет себя и обязательно наступит прогресс. Пол и сам верил в свои слова, потому как представить, как малышка будет справляться во взрослой жизни с таким мировоззрением, не мог: Челси до сих пор молчала, хоть и могла понять всё, о чём говорят другие.

Девочка общалась неохотно, но если и делала это, как в случае с Полом, то делала со всей ответственностью и строгостью. Фигурка животного, сделанная с такой четкостью и мастерством, была тому примером. Лейхот без промедлений повесил её в машину, чтобы та напоминала ему почаще заходить к маленькой затворнице.

— Я к Рою сам заеду, пусть займётся закупками, — бросил Пол напоследок и завёл автомобиль.

Ехать к Линдвалям не хотелось.

Основной причиной была Лолита, которая — Лейхот более чем был в этом уверен — будет торчать в конюшне или в крытом корте. Ни первый, ни второй вариант облегчения не приносили. Либо девушка будет ошиваться рядом, сбивая и без того неспокойные мысли своим присутствием, либо Пол то и дело будет коситься в сторону скачущей верхом юной мисс Линдваль.

Ещё одной причиной был Нильс и его отношение к квилетам. Пол, конечно, знал, что привилегированные относятся к таким, как он, с особым пренебрежением, указывая не только на разность в доходах, но и на банальное внешнее различие. Усугубляло ситуацию и то, что их дети встречались. И мистер Линдваль, хоть и не в открытую, но явно был против такого союза. Тем более странным казалось его приглашение на семейный ужин, в котором, как Пол был уверен, было лишь очередное указание на несовместимость их взглядов на жизнь.

Нильс видел со своей дочерью такого же человека, как и он сам, тут и думать не стоит. Ведь при взгляде на Лолиту иного и не возникало в мыслях.

Ни у кого, кроме Пола, естественно.

В голове мужчины проносились другие, более живые сценарии, которые нисколько не стыдили его. Он понимал, что в реальности такое произойти не может, и поэтому с легкостью впускал в свою голову распутные действия в сторону девушки.

Мужчина тут же сжал руки сильнее, обхватывая руль, и выругался, почуяв яблочный аромат. И будь он проклят, если это не очередная шутка волчьего радара, потому как встретить Лолиту на обочине Пол не ожидал совершенно. Девушка шла медленно, едва наступая на правую ногу. Лица её не было видно, но Лейхот готов был поклясться: оно морщится от гримасы, сопровождая каждый шаг нецензурным, но весьма красноречивым выражением.

Машина плавно остановилась рядом с Лолитой. Девушка облегченно выдохнула, но стоило ей увидеть водителя, как она вся напряглась, как струна. Пол в ответ сильнее сжал пальцы, раздумывая о том, что такая реакция связана лишь с тем, что ей пришлось увидеть по нелепой случайности.

— Подвезти? — мужчина, не дожидаясь ответа со стороны, дёрнул ручник. Послышался звук разблокировки дверей.

Лолита смотрела на своеобразную помощь несколько секунд, а затем, буркнув «извините», открыла пассажирскую дверь и осторожно опустилась на сидение. Пол видел, что девушке неловко: она сразу же начала теребить пальцы, так и не подняв взгляда. Правда, после слишком резкого толчка, ойкнула и вперила зеленые глазища на мужчину, будто бы хотела возмутиться. Но промолчала.

— Кататься на байке в такое время чревато последствиями, — Лейхот повернул голову, замечая, как девушка нервно сглотнула.

— Видели? — она шмыгнула носом и потянулась рукой к двери, чтобы открыть окно.

— Догадался, — хмыкнул мужчина, наблюдая за безуспешными попытками, а затем, чуть сбросив скорость, одной рукой заслонил девушку. — Слышал, как Тео уезжал утром.

Лолита замерла, наблюдая за тем, как длинные пальцы с легкостью раскрутили рычажок, в то время как стекло послушно проползло вниз. Девушка нахмурилась, и Пол, поняв причину, тут же вернул руку на руль, излишне выпрямившись в спине.

— У вас… — осторожно начала девчушка, но быстро замолкла, потому как голос Лейхота старшего стал таким же отталкивающим, как и он сам.

— Не температура, перегрелся на работе, — почти огрызнулся он, шмыгая носом точно так же, как и мисс Линдваль.

И если та спасалась высунутым в окошко припухшим носом, то вот Пол усердно сжимал челюсти, злясь на то, что вообще остановился. Злился и на то, что сейчас допускал мысль о том, чтобы проехать мимо. Чёртов круг попросту бесил его, как шестнадцатилетнего подростка. Девушка, сидевшая рядом, словно почуяла это, однако, не нашла ничего лучше, чем попросту сменить тему.

— Красиво, — тонкий пальчик ткнул в болтающуюся фигурку перед зеркалом заднего вида. — Сделано профессионально.

Лейхот же скосил глаза на Лолиту, не ожидая, что она вообще заметит хоть что-нибудь, предпочитая смотреть в окно и не разговаривать.

— Да, та, кто её делала, очень талантлива, — Пол позволил себе неяркую улыбку. Почти домашнюю и слишком спокойную. Так он раньше улыбался сыну, когда тот едва мог связать слова.

— Ваша жена? — девушка повернулась к нему, пытливо пробегая по смуглому лицу.

Лейхот отчетливо чувствовал её взгляд. Чувствовал немой вопрос, который в его голове не укладывался и вовсе. Он знал, что девчонка явно поспешила с выводом, и то, что она вкладывала в него, выдавало её с головой: краснела бледная кожа слишком отчетливо.

— Нет, — кратко ответил индеец, а затем нажал на кнопку автомагнитолы, разнося по салону прерывистые голоса.

В основном по радио не было слышно ничего, кроме шума. Но даже эти помехи помогали мужчине сконцентрироваться на дороге, а не на той, которая несомненно поняла намёк о прекращении разговора.

До земли Линдвальдов они доехали молча. Пол остановился у главного входа и, как могло показаться со стороны, с трудом и недовольством смотрел на то, как девушка выкарабкивается из машины. Затем мужчина заглушил мотор и, бурча под нос ругательства в адрес сына, без промедления ухватил тонкую руку в свою ладонь и мягко потянул вверх, помогая девушке окончательно вылезти наружу.

— Спасибо, — её пальцы чуть дрогнули, когда Пол так же стремительно разорвал контакт. — Вы горячий.

Мужчина гулко сглотнул. Он посмотрел куда-то за светлую макушку и молча предоставил своё плечо, в тайне надеясь, что девушка откажется и допрыгает до дома полуторным шагом. Ему не было всё равно, нет. Ровно наоборот: переживания за сохранность избранной для него волком были гораздо выше остального. Именно по этой причине ему было бы куда спокойнее, если бы Лолита самостоятельно, отдаляя их взаимодействия, доковыляла до крыльца.

Однако тонкие крепкие пальцы всё же вцепились за его кофту, а сама девушка перенесла вес на своего неожиданного спасителя. Она почти жалась к нему, но скорее всего делала это не намеренно, хоть и нутро Пола говорило об обратном: ведь сейчас Лолита шагала куда медленнее, чем на дороге.

— Мистер Лейхот? — зеленые глаза зацепились за его, и мужчине не оставалось ничего, кроме как сдержанно кивнуть в знак того, что он слушает. — Тео не причем. Я поскользнулась и упала в овраг. Там нога и застряла.

Пол никак не стал комментировать эту ремарку. Он вообще не хотел говорить с этой девушкой о его сыне. Их отношения выглядели насмешкой не только для отца девушки, но и для него самого. Правда Лейхот понимал: на него реакция её родных была бы куда более красноречивой. Уж лучше девчонке встречаться с ровесником, а он, как и советовал Сэм, будет учиться быть незаметным другом, который в любой момент сможет защитить ничего не подозревающую девушку.

* * *

Лолита сидела за столом и смотрела в учебник. Не читала, не обдумывала, а попросту пялилась в разворот уже который час подряд. Нахмуренные брови золотились под светом настольной лампы, а во рту примостился обгрызанный кончик карандаша, раскрашивая губы в серый графит.

Нога уже почти не болела, но от выездки пришлось отказаться: узнай отец, что она взобралась на лошадь с больной ногой, то тот тут же бы отстранил её от животных на несколько недель. Поэтому девушка и не выходила из комнаты, даря отцу спокойствие и мнимое ощущение контроля. Ведь Ло попросту выжидала момента, чтобы улизнуть в конюшню.

И судя по тому, что конюх вел коротконогую Джуди в старый корпус, ремонт её стойла был закончен, а значит, и мистер Лейхот уехал к себе домой.

Встречаться с ним Ло не то, чтобы не хотела. Ей просто было немного стыдно. Стыдно от своего поведения, которое явное не осталось незамеченным. Она видела, как мужчина мотнул головой, а его пухлые губы чуть вытянулись, стоило ей замедлить шаг.

Сделала это она по непонятной и совершенно дикой причине: ей было комфортно держаться за высокого индейца. И дело было, вероятно, не только в том, что мистер Лейхот был представителем местного племени. Ведь Тео — его сын, однако тот вынуждал её быть на стороже и остужать вспышки гнева, на что Ло, естественно, никогда не жаловалась.

Но мистер Лейхот…

Она бы с радостью прыгнула к нему на руки и позволила бы донести до кровати.

Именно эта дурная, пугающая своей абсурдностью мысль нашла на её уже тогда, когда мужчина, удостоверившись в её состоянии держаться за перила, молча развернулся и зашагал к машине. Так и не обернувшись.

С чего бы ему вообще оборачиваться, Лолита не знала. Она и так наговорила кучу глупостей во время поездки, упомянула его жену, выдавая более интимный подтекст, чем планировала, а в довесок и упомянула Тео. Имя сына вызвало в мужчине резкое напряжение, которое она бывало чувствовала и у Лейхота-младшего. Но почему они ненавидели друг друга, понять не могла.

Лейхоты вообще были странными людьми, даже по сравнению с остальными индейцами. Ло чувствовала, что они грубые и прямые. И это ей нравилось. Потому как дома атмосфера была обтекаемой и совершенно непонятной.

Взять, к примеру, собственного отца. Был ли он недоволен выбором дочери? Несомненно. Показывал ли он это? Определенно нет. Его действия были вполне дружелюбными, а сама Лолита не видела в них никакого подтекста. Наоборот, ужин поможет им с Тео сблизиться именно с той стороны, с которой им обоим хотелось. И как бы Ло не хотела себе в этом признаваться, отец был весомой фигурой в этом сближении.

Девушка вновь повернула голову к окну, наблюдая, как машина отца покидает их ферму через парадный вход. Значит, что теперь путь свободен.

Она убрала волосы в низкий хвост и поправила некрасивые, с толстенными стеклами, очки. Они были настолько ненавистны ей, потому как в них она была скорее похожа на маленькую запуганную рыбку, которой, естественно, не была, но которую бы определенно дразнили. И она ни за что бы не надела их, если бы знала, что внизу, в конюшне, помимо лошадей был кое-кто ещё.

Но не навестить своего любимчика Лолита не могла. Как не могла и предугадать того, что мистер Лейхот выбрал для вечернего общения того же черного статного жеребца. Сам мужчина был настолько увлечен общением с животными, что Лолита решила ретироваться и прийти сюда позже, когда удостоверится в том, что индеец уедет.

Решение это было грубо и беспардонно осмеяно громким ржанием, в следствие чего девушка вздрогнула и неуклюже впечаталась в деревянные сваи, роняя при этом столь необходимые стекляшки. Ведь выбежать из этого помещения без них она навряд ли бы смогла: теперь вместо четких контуров перед ней были размытые пятна.

Она тихо выругалась и так же тихо взвывала от досады. Вышло, правда, более похоже на скулеж, от чего стало ещё обиднее. Хуже и не придумаешь: карячиться в поисках очков на четвереньках и безуспешно нащупывать пустоту. Но, судя по тому, что никаких звуков со стороны мистера Лейхота не последовало, стало ясно: о помощи всё же придется попросить.

— Мистер Лейхот? — девушка села и оглянулась, хоть это действие и не особо облегчило её положение. — Я ничего не вижу, не могли бы вы…

Остатки воздуха вышли из легких дерганым дыханием. Лолита вздрогнула от прикосновения и тут же расслабилась: такой нетемпературный мог быть только отец Тео. Жар его руки был ощутим даже сквозь одежду, нагревая острое плечо.

Девушка смотрела прямо перед собой, боясь сделать лишнее движение. Теплые пальцы провели по её скулам, от чего она непреднамеренно задрала голову, теперь, наконец, разглядывая лицо мужчины. Грубость и жесткость Ло заприметила ещё в первый день их знакомства. Но то, что она видела сейчас, её не то, чтобы напугало, но заставило оторопеть.

Мистер Лейхот смотрел на неё прищуро, придирчиво. Но не так, как это делал её отец. Мистер Линдваль всегда искал изъяны, указывая на то, что стоило бы подправить, а вот Лейхот… Индеец словно бы пытался запомнить всё то, что он видел, и сомневался скорее в собственной способности сделать это, нежели в том, что девушке «определено не стоит носить очки на людях», как выражался мистер Линдваль.

— Спасибо, — выдохнула девушка, проводя указательным пальцем по переносице и предавая очкам наиболее устойчивое положение.

Мистер Лейхот ничего не ответил. Так же молча он обхватил её руки и поставил на ноги, ещё раз смотря на «хромую».

— Я уже ухожу, — мужчина засунул руки в карманы, замечая, как Лолита провожает это действие взглядом, и недовольно скривил рот.

Лолиту же словно окатило холодной водой — настолько неприятно и зябко стало ей от его реакции. Обидно стало и за свою собственную. Ещё бы, заглядывается на женатого мужчину. Да ещё и не просто заглядывается, а будучи в отношениях с его сыном.

Девушка покосилась в сторону черной морды Точа, который всё это время с любопытством наблюдал полунемую сцену. Ло тут же показала ему язык и скрестила руки на груди. А за её спиной тут же раздался приглушенный смешок. Лолита обернулась, буравя взглядом широкую спину мистера Лейхота, который ушел, так и не обернувшись.

Примечания:

Ensemble Pari’s Tango — Milonga

— Добрый вечер, — Нильс вытянул руку для рукопожатия, приветствуя гостей легкой дежурной улыбкой. Ровно с таким же лицом мистер Линдваль обратился и к супруге Пола. — Рад знакомству, миссис Лейхот.

— Взаимно, — улыбнулась та, чувствуя себя неловко, находясь в таком месте.

Кэри была непривычно скована и неосознанно жалась к Лейхоту. Самому же мужчине было весьма забавно находиться в такой ситуации, особенно зная, что весь этот фарс был явно нацелен на то, чтобы раскрыть глаза дочери на недоизбранника.

К слову, Тео держался уверенно. Совершенно спокойным шагом он прошел в гостиную, словно делал это несколько сотен раз, хотя и впервые был во владениях Линдвалей. Он непринужденно сел в глубокое кресло, стараясь не задерживаться взглядом на одном месте, изучая и запоминая то окружение, в котором жила его возлюбленная. Тео знал, что Лолита была не из бедной семьи, но не подозревал, что дело обстояло настолько глубоко, потому как чуть дернулся, стоило дворецкому предложить немного аперитива.

Пол хмыкнул, наблюдая за тем, как юношеская храбрость дала трещину: парень слишком ярко высчитывал разницу капиталов их семей. И, судя по тому, как он сдержанно отказался от напитков, выигрывали не Лейхоты.

— А вот и моя жена, Астрид, — Нильс едва заметно повел подбородком в сторону лестницы.

Наверху, держась за перила одной рукой, стояла немолодая женщина с белыми волосами. Пол не мог понять, обязаны ли они этим цветом седине, либо же это редкий природный цвет. Миссис Линдваль была красива. Её тихая красота была именно тем, что Лейхот-старший считал женственностью. Той самой, до которой Кэри постоянно не дотягивала или же наоборот, выходила за рамки, опошляя и без того вульгарный образ.

Тео тоже заметил этот контраст, когда женщины обменялись дежурными фразами. Вот только в отличие от миссис Линдваль, Кэри никак не могла убрать с лица те мысли, которые кружились в головах её мужчин: платье было слишком открытым и неподходящим для ужина.

— Подождём Лолиту и пройдём в кухню, — подытожил мистер Линдваль, проводя рукой по седеющим вискам.

Эти слова или же сам жест, привлекающий внимание к лиловым пятнам на залысинах, заставил Пола отвернуться. Смесь отвращения и ожидания были несовместимы настолько, насколько была оправдана та компания, в которой они оказались. Ему было странно видеть, как Тео, заметно тушуясь, продолжал беседу с отцом своей девушки, который сидел напротив него и неспешно потягивал виски. Ведь сам он, Пол, редко говорил с сыном с глазу на глаз, а если такое и происходило, то больше было похоже на односторонние замечания.

Женщины же, к удивлению мужчин, быстро нашли общий язык: Кэри благодарно приняла легкую накидку, принесенную какой-то девушкой, а после заметно расслабилась. Пол ещё раз заметил тонкие чувства миссис Линдваль, благодаря которым ему не пришлось бы испытывать неудобство за супругу весь оставшийся вечер.

Правда неудобство всё же было. И оно было куда менее изящным, чем предыдущий член семьи Линдваль. Лолита замерла наверху, свисая с перил и наблюдая за Тео, который пока ещё не заметил её присутствия. Девушка же словно подглядывала за остальными, оценивая обстановку и момент, когда лучше всего появиться.

Однако она не ожидала быть замеченной. Поджатые губы и тонкие, вцепившиеся в перила пальцы лишь позабавили Пола: злилась девушка совсем неумело. Так же неумело отвела глаза, когда сам Лейхот едва заметно кивнул ей.

Лолита тряхнула головой и, шумно вздохнув, тяжело спустилась по ступеням, от чего все присутствующие подняли на неё глаза.

— Лолита, невежливо заставлять гостей так долго ждать тебя, — спокойно и не без улыбки заметил Нильс, однако девушка опустила плечи, словно её отчитали самым ужасным образом.

Мистер Линдваль же не обратил на это никакого внимания, ровно как и остальные. Возможно, такие незначительные знаки были видны лишь Полу, так как любые изменения в состоянии девушки отдавались в нём самом.

— Я хотела сделать… — начала девушка, но тут же сомкнула губы в ответ на почти незаметно вскинутую ладонь отца.

Пол недовольно проводил взглядом западающую влево мужскую фигуру, за которой, словно натренированное животное, последовала и Лолита. Она обернулась и пожала плечами, встретившись взглядом с Тео, который шел на равне со своей семьей — чуть поодаль от хозяев.

Посмотрела Лолита и на самого Пола: кратко, мимолетно. Только вот Лейхот отчетливо услышал, как сердце девушки ускорило свой ритм, а вслед за этим тонкая шея покрылась обрывистыми красноватыми пятнами.

— Милый, — Кэри кратко, но с заметным усилием, дёрнула мужа за пиджак. А когда тот посмотрел на неё полу-раздраженным взглядом, указала на руки. Точнее на сомкнутые кулаки, которые сжались сами собой. — Держи себя в руках.

Пол глубоко вздохнул, но всё же расслабил пальцы. Он чувствовал это нарастающее напряжение, помнил, к чему могла привести его несдержанность и вспыльчивость, которая разгоралась с новой силой, стоило ему окунуться в яблоневый сад.

— Прошу, чувствуйте себя как дома, — с легкой усталостью в движениях отозвался хозяин. Трость со стуком ударилась о ручку стула, но никто не рискнул проследить взглядом за этим действием: то, что Нильса откровенно бесила его инвалидность, не было тайной.

Правда для самого Пола это не значило ровным счетом ничего. Он и до этого не испытывал положительных эмоций в отношении мистера Линдваля, а после того обращения, что он позволил в сторону его нареченной, и вовсе отозвали уважение на второй план.

Только вот Пол не мог открыто выказывать своё возмущение. Он уже не был тем беспечным мальчишкой. На нём лежал груз ответственности не только перед самой Лолитой, но и перед племенем и семьями квилетов.

— Ну, раз этот вечер уже состоялся, — Нильс поднял руку с бокалом и обвел всех присутствующих взглядом, останавливаясь на Поле, который сидел напротив него и даже не притрагивался к приборам. — За знакомство.

— Вы не пьете? — морщась от пузырьков шампанского, поинтересовалась миссис Линдваль, а её муж, тем временем, молча принялся за ужин.

— Не переношу алкоголь, — Пол не смог проигнорировать вопрос Астрид. От чего-то ей хотелось ответить, а сама женщина лишь понимающе кивнула, не вдаваясь в подробности.

— Да, наслышан, — неспешно пережевывая, кивнул Нильс. Все взгляды тотчас устремились на Лейхота старшего.

И если миссис Линдваль молча просила прощения о том, что вообще затронула эту тему, то вот остальные, включая Лолиту, смотрели с легким испугом, помня о том, что Лейхот старший мог и не сдержать себя при таком фривольном отношении. Пол же, вопреки ожиданиям, выдавил из себя полуулыбку, глядя при этом на сына и размышляя, хватит ли тому мозгов, чтобы сделать правильные выводы из этого вечера.

— Вы не подумайте, это не касается вас лично. — лающий смех мистера Линдваля, словно по щелчку переключил внимание, и теперь все резко обернулись в его сторону. Сам же Нильс смотрел теперь лишь на свою супругу, которая залпом опустошила свой бокал и прижала уши пальцами, ссылаясь на игристое вино. — Просто были у нас знакомые из местного населения, которые показали себя не в лучшем свете, когда речь зашла об алкоголе. В прочем, если вам интересна эта тема, вы можете обсудить её с моей супругой.

Астрид никак не отреагировала на слова мужа, но ни от кого не укрылось, с каким довольством мистер Линдваль наблюдал за ней.

— Вы закупали лошадей у кого-то из индейских племен? — Кэри, сама того не понимая, спасла побледневшую женщину, которая украдкой вытерла ладошки о салфетку, от лишних вопросов.

— Да, — кивнул Нильс, с таким же блеском в глазах смотря теперь на супругу Пола. — У них хорошее потомство. Сильные гены. Всегда рождают чемпионов. А чемпионы дорого стоят.

Мистер Линдавль оценивающе взглянул на Тео, который, как и его отец, был немногословен и явно чувствовал себя не в своей тарелке. В отличие от Пола, ему всё ещё не хватало уверенности в себе, однако он был не из тех, кто робко отсиживался в стороне.

— Я слышал об успехах ваших лошадей, — заметил он, ничуть не смутившись прямому разглядыванию. По крайне мере, Линдваль этого не заметил, но вот Полу стало откровенно интересно, кого это строит из себя его незамысловатый сын. И с какого времени тот вообще интересовался подобными темами. Вскинутые седые брови Нильса говорили о том, что и его это удивило не меньше. — Ло рассказывала о своих увлечениях, а я немного копнул.

— Занятно, — хмыкнул мистер Линдваль, теперь косясь на свою дочь.

Лолита сидела с неестественно прямой спиной и пережевывала пищу столь усердно, что, казалось, она присутствует здесь только лишь для того, чтобы просто набить желудок. Пол слышал, как носок её туфель беспокойно стучал о паркет, и с каждым таким ударом ему хотелось побыстрее закончить этот фарс.

— А как вы познакомились? — миссис Линдваль пришла на помощь своей дочери, адресуя вопрос Тео. Лейхот-старший сразу уловил немой диалог между матерью и дочкой, словно они вдвоем хранят огромный секрет.

— Тео пришел на выручку, когда местные хулиганы решили пристать ко мне, — выпалила Лолита прежде, чем Тео успел раскрыть рот.

— О, так вы, значит, прекрасный рыцарь? — женский смех немного разрядил обстановку, а сама Астрид кивнула лично Полу, поймав темный серьезный взгляд. — Вы воспитали настоящего мужчину.

Следом за мамой на него посмотрела и Лолита, чуть приоткрыв рот. Пол не сдержался от двойного разглядывания и буркнул что-то про совместные усилия с женой, благодаря которым их сын стал тем, кем он является, и что сам Пол безумно им гордится. Тео же чуть не поперхнулся, когда услышал это, но вовремя взял себя в руки.

После того, как атмосфера была разряжена, разговор шел куда легче, перетекая от одной ненавязчивой темы к другой. Только вот Пол то и дело встречался с взволнованным чистым взглядом девушки, которая откровенно смущалась такому совпадению: от чего-то они смотрели друг на друга одновременно, плохо скрывая утайку такого действия.

* * *

Лолита чувствовала себя неуютно под взглядом отца. Она видела, что её выбор ему неприятен и вполне догадывалась почему. Ровно по той же причине её мать приняла Лейхотов радушно и с большим удовольствием.

Но все же мистер Линдваль не был бы тем, кем он есть, если бы не решил проверить Тео на прочность и серьезность намерений. И, признаться, этого момента Ло с опаской ожидала весь вечер.

— Какие у тебя планы после школы? Уже выбрал университет? — Нильс сидел на диване, не выпуская из руки своей трости, а другой держал толстую сигару, которая пускала плотный дым по всей гостиной.

— Я ещё не думал, — нехотя ответил Тео, зная, как такой ответ примет мистер Линдваль. Тот, ожидаемо, усмехнулся и обхватил губами табачный цилиндр, пуская более плотные клубки. — Хотелось бы встать на ноги для начала.

— Но твой отец может обеспечить тебе хороший старт, верно мистер Лейхот? — мужчина посмотрел на смуглого квилета, который всё это время стоял, прислонившись спиной к колонне и разглядывая небольшое пламя в камине.

Мистер Лейхот обернулся, но, от того что сама Лолита стояла неподалеку от отца, складывалось впечатление, что он говорит с ней, а не с её отцом.

— Образование в наше время переоценивают, — мужчина прервался, словно знал, что хозяину дома нужно вставить тихое ворчливое хмыкание в ответ, и лишь потом продолжил, всё так же смотря на девушку. — Тео сможет самостоятельно добиться всего, чего он хочет.

— Если проблема в деньгах… — начал мистер Линдваль, а Лолита недовольно покосилась на отца.

— Мужчина должен сам построить свою жизнь, — Пол проследил за её взглядом, сильнее напрягая скрещенные на груди руки. — У Тео достаточно сил, чтобы с этим справиться.

— А сам ты что думаешь? — мистер Линдваль, за которого Лолите было ужасно стыдно, теперь смотрел на предмет разговора.

Тео же был растерян. Ло видела это по тому, какими глазами он смотрел на отца. Лейхот-младший попросту не мог допустить того, что его отец может не только защищать его, но и попросту верить в него.

— Я считаю, что справлюсь, — парень ожидал, что отец обернется на его голос, но мужчина продолжал стоять скалой. — Чтобы там ни было.

— И всё же, будь я на твоём месте, то хорошенько бы подумал, как использовать все твои козыри, — мистер Линдваль хмыкнул, глядя на свою жену, которая прервала разговор с Кэри, озабоченно вслушиваясь в слова мужа. — Лолита, дорогая, сыграй нам что-нибудь.

Теперь же девушка и вовсе ненавидела отца. Он знал, что никто в семье не поддерживает того, что он пытается показать. Но Лолита знала, чувствовала неприятным щекотанием в затылке, что не имеет права ослушаться. И потому спокойно и размеренно прошла к пианино, аккуратно разгладила юбку и села.

Края платья тот час задрались, обнажая угловатые колени и красноватые корочки — результат недавнего падения в результате несоблюдения рекомендаций врача и мистера Лейхота. Первый рекомендовал ей воздержаться от лишних физических нагрузок, а второй — от путешествий на байке с Тео. И если длинные рукава скрывали ободранные локти, то совсем не кстати задравшаяся юбка наоборот открывала раны. К счастью, никто кроме Лолиты этого и не заметил, а самой игре и вовсе не мешало.

Когда девушка закончила свою игру, то услышала размеренные и негромкие хлопки. Приятное ощущение растеклось по пальцам, смешиваясь с несвойственным ей смущением. Но от чего-то Ло покраснела, когда заметила, как всё так же неподвижно стоящий мистер Лейхот, улыбнулся краешком губ.

— Ло, ты как? — когда внимание к домашнему выступлению поубавилось, спросил Тео, недовольно проследив за взглядом девушки.

Лолита же молча указала парню на широкие двери, ведущие на балкон. И лишь когда разговоры в гостиной притихли, а сама она с облегчением выдохнула, повернулась к своему парню.

— Я думала, будет куда хуже. Отец, он… — девушка положила ладошку на плечо Лейхота-младшего и не сильно сжала. — Ты не обижен? Его слова… да и он в целом грубый и…

— В них что-то было, не переживай на мой счёт. — кивнул Тео и с теплотой посмотрел туда, где секундой назад невесомо лежали женские пальцы. — Я и не знал, что ты играешь. Красиво.

— Для отца, — пожала плечами девушка и подошла вплотную к перилам, свешиваясь почти на половину и разминая затекшую спину. — Ненавижу играть. Сидеть на одном месте столько времени…

Лолита выпрямилась от негромкого смеха Тео. Тот не осуждал её, не давал наставлений, а попросту поддерживал. Он знал, что самой Ло лучше бы носиться верхом, быть в постоянном движении. Ровно как и ему самому. И именно это, как и думала Лолита, сблизило подростков настолько, что она без сомнений могла положить голову ему на плечо, а он — всё ещё несмело, но не без удовольствия, притянуть девушку за талию.

— Ну хоть наши матери нашли общий язык, — хмыкнул парень, когда из помещения донесся женский смех, сопровождаемый хриплым мужским покашливанием. — Я думал, что папа как всегда что-нибудь испортит, но… я удивлен.

Лолита выпрямилась, обрывая контакт, и сощурилась, глядя за стеклянные двери, через которые проглядывались силуэты. Тот, что был предметом обсуждения, всё так же не двигался. Лишь изредка взмахи широких ладоней и мотание головой говорили о несогласии или мерном споре без повышенных тонов.

— Он тебя любит, — наконец изрекла Ло, тут же цокая, потому как Тео вновь скривился в лице. Он, вероятно, предпочел бы услышать признание самой девушки, а не её вердикт об их с отцом взаимоотношениях.

— Ты не знаешь его, Ло, — парень тяжело вздохнул, вдыхая прохладный вечерний воздух. — Отец не тот, кем хочет тебе казаться.

Фигура за мутными стеклами повернулась, словно услышала эти слова. Только вот Лолита не увидела этого, потому как сама в недоумении смотрела в лицо своего молодого человека.

— В каком смысле? — она спрашивала спокойно, стараясь не показывать того, что её, в общем то, волнует этот самый смысл, если тот, конечно, есть.

— Не бери в голову, — отмахнулся Тео и тут же предложил девушке вернуться внутрь, так как дрожащие от волнения пальцы списал на холод.

И этой невнимательности Лолита была безмерно рада.

* * *

Пол оставил общую комнату вслед за мистером Линдвальдом, однако если тот отлучился за важностью рабочего телефонного разговора, то вот Пол попросту устал от пустой женской болтовни и строении планов по поводу «замечательной совместной жизни их детей».

Для них это было вопросом простым и понятным. И хоть Кэри и не видела явной преграды в виду своей не принадлежности к коренному населению Америки, то вот Пол знал об этом не понаслышке и чувствовал всю свою жизнь. Ему было ясно совершенно другое: Нильс не позволит дочери связать жизнь с квилетом. От этого более странной становилась реакция Астрид, которая ничем не показывала свое недовольство, и Лейхот сошелся на том, что его попросту нет, и что сама миссис Линдваль действительно не против такого юноши, как Тео.

Тем временем голоса из гостиной стали громче и, по обещаниям встретиться снова, Пол понял, что ужин подошел концу. А это значит, что пытка, доставленная юной мисс Линдваль — а точнее её сладким запахом — подходила к концу. Голову не переставало кружить весь вечер, поэтому Пол вышел на крыльцо в надежде привести мысли в порядок и так же, не теряя самообладания, уехать домой.

Только вот у самой причины его бегства будто бы были другие планы. Дверь позади мужчины резко открылась, а из прохода вылетела точеная фигурка, неудачно проскользнувшая по заледенелому покрытию. Скользила, правда, недолго. Но упорно и будто бы целенаправленно — красноватый нос виновато смотрел из-под белесых ресниц, в то время как потные ладошки вцепились в края куртки мужчины.

Пол тут же поднял не успевшую окончательно упасть девушку, сжимая её локти теплыми ладонями. Лолита же тихо шикнула.

— Ещё рано для мотоциклов, — хрипло и с укоризной заметил мужчина.

Лицо Лолиты, и без того румяное не то от внезапного холода, не то от столь близкого положения, которое должно было бы смущать только Пола, сделалось ещё краснее. В открытых глазах читался вопрос, на который сам Лейхот не мог ответить вслух. Точнее не мог признаться Лолите в том, что он знает о падении.

Знает, правда, не потому, что Тео пришел разбитый, вовсе нет — на парне вообще не было и намека на аварию. Дело было в том, что пока девушка играла, Пол не мог отвести взгляда от острых и полураскрытых коленей юной мисс Линдваль.

К его счастью, об этом наблюдении никто и не узнал. До этого момента. Ведь то, как резко выдохнула Лолита, округлив рот в немой букве «О», говорило о том, что уж она то поняла, куда смотрел мистер Лейхот. Не понимала она, вероятно, лишь того, почему не поймала его за этим занятием и после: ведь мужчина будто бы и вовсе был незаинтересован игрой.

Только вот спросить об этом девушка не успела, разочарованно и злобно взглянув в сторону раскрывшейся двери: остальные выходили на улицу, чтобы попрощаться и уехать. Лолита молча проводила взглядом руки мужчины, которые тот спрятал в карманах за секунду до этого. Девушка, как и тогда в конюшне, поджала губы, а сам Пол так же незаинтересованно — настолько, насколько он попытался это изобразить — поблагодарил Нильса и его жену за прекрасный вечер и поспешил к машине, утаскивая за собой и Кэри.

Лолита же заметно сникла и, попрощавшись с Тео и оставив на щеке юноши сухой поцелуй, кольнула взглядом Лейхота-старшего, закрывая дверь чересчур громко даже для человеческого слуха: Кэри вздрогнула, хватая мужа за руку.

Тео же ничего не сказал. Лишь грубо толкнул отца плечом, что выглядело скорее специально, нежели случайно, и уселся на задние сидения.

Пола снова начало потряхивать. Мужчина даже перестал обращать внимание на то, что Кэри что-то настойчиво шептала ему на ухо. И он бы несомненно бы вышел из себя, если бы не мелькнувшая белая макушка из высоких окон на первом этаже.

— Вот об этом я и говорю, — донеслось до погруженного сознания в тот момент, когда Полу всё же удалось отвести взгляд от зеленых огоньков.

— О чём? — мужчина устало потёр переносицу, окончательно разворачиваясь, но так и не дойдя до машины.

— О ваших гляделках, — прошипела Кэри, поравнявшись с ним и тем самым пригвоздив его к одному месту. — Тео не слепой. И я тоже.

Новая волна сдерживаемого возбуждения и негодования прошла по телу. Мужчине стоило немалых усилий не комментировать выпад жены, а молча сесть за руль. Таких же сил потребовало и шаткое терпение: Пол старательно не смотрел в зеркало заднего вида, зная, что встретит там осуждающие глаза сына.

Примечания:

Joseph Heath — Awakening

Ло смотрела на Тео тайком, почти ненавязчиво. Она до сих пор не могла привыкнуть к тому, что он теперь без проблем мог подвозить её до самого крыльца. Она возвращалась к тем дням, когда могла подарить себе пешую прогулку в одиночестве, с легкой грустью, усердно вдалбливая себе то, что это никак не связано с проезжавшей тогда машиной мистера Лейхота.

И хоть сейчас она формально находилась в его машине, место водителя было занято другим.

Она помнила, как удивилась темно-синему кроссоверу, ожидавшему её рано утром перед школой. То и дело Ло тогда выглядывала в силуэте самого Лейхота, ведь она помнила: на прошедший ужин их семья приезжала именно на этой машине. Не на том старом пикапе, на котором мужчина подбросил её пару дней назад, а на вполне себе презентабельном автомобиле.

Правда за рулем оказался Тео. Парень внимательно следил за расслабившимся после напряженного разглядывания лицом и недовольно стиснул зубы. Однако так же быстро взял себя в руки, понимая, что Лолита определенно заметила это изменение. Девушка же понимала, что и Тео понял, кого она высматривала, и потому не стала заострять внимание на мимолетном разочаровании.

— Почему не на байке? — Ло потянулась за ремнем безопасности, надеясь оттянуть момент приветствия. — Сломался?

Она хорошо помнила, как медленно и неспешно Тео коснулся её волос, убирая выбившуюся прядь. Помнила, как кожа покрылась мурашками, но не от сладостного ощущения, а от накатывающего стыда и страха. Она словно боялась, что Тео обязательно выскажет ей всё, что думал по поводу недопустимого поведения, однако тот будто бы и не заметил напряженного состояния девушки.

— Отец забрал для ремонта, ему не понравился звук мотора, — парень пожал плечами, возвращая руку на рычаг переключения передач. — Дал вместо него новую машину.

Лолита же, услышав формальные объяснения, почувствовала себя крайне неудобно. Ведь она понимала, что причиной был вовсе не мотор какой-то железяки, а её подранные колени. Неужели мистер Лейхот так волнуется за её сохранность? Но с чего бы?

И как бы она ни пыталась выведать это с того дня, все её попытки заканчивались провалом. То мистер Лейхот был чрезвычайно занят, и та попросту не смела отвлекать его разговорами; то квилет, стоило ей раскрыть рот, принимался смотреть на неё таким взглядом, что она без слов понимала о том, что ей лучше бы помолчать; то мужчина и вовсе не переставая таскал тяжести на расширенном для строительства участке.

В такие моменты, правда, Лолита спешивалась и шла рядом с очередным животным, чья очередь выпадала на выездку, и откровенно любовалась.

В отличие от других рабочих, мистер Лейхот всегда был налегке, ограничиваясь кофтой или же вовсе футболкой. И если в первом случае девушка наблюдала очерченые мускулы, то во втором — попросту пряталась за спину лошади, чтобы в случае чего быстро скрыть пылающие щеки за прохладной гривой.

Она знала, что мужчина чувствует её взгляд, но от чего-то тот старательно избегал его. Лолита знала это потому, что видела, каким напряженным и резким становился мистер Лейхот, стоило ей выехать на открытую местность; будто бы он на подсознательном уровне ощущал её присутствие.

Сама же девушка поначалу находила эти занятия на открытом воздухе неподалеку со строительной площадкой постыдными. Но именно это и привело к тому, что такие вылазки стали чаще, а сама недозволенность такого общения рождала что-то сладкое и тягучее, от чего у Лолиты кружило голову.

Она так же заметила, что стала чаще покрываться красными рваными пятнами — совсем такими же, как и у матери — после таких тренировок. Не замечала она только того, что миссис Линдваль давно прознала про эту любопытнейшую ситуацию, но ни словом не обмолвилась ни перед мужем, ни перед дочерью.

Женщина часто оставляла работу в тот момент, когда видела фигурку дочери верхом на скакуне, и садилась на подоконник, закинув ноги совсем как ребёнок. Она по-юношески упиралась округлым подбородком в колени и с глубокой грустью смотрела в окно, периодически вздыхая и охлаждая тонкими бледными пальцами раскрасневшуюся кожу на щеках и шее.

* * *

Пол устало выдохнул, садясь на деревянные срубы и упираясь локтями в широко расставленные колени. Сжатые губы заметно побелели, а прикрытые глаза зажмурились ещё сильнее, стоило ему услышать размеренные шаги кобылы. Он, кажется, знал всех подопечных Лолиты наизусть. И, судя по всему, сегодня была очередь Джуди: она всегда сбивалась при переходе на рысь и недовольно фыркала в ответ на хлесткий удар кнутом.

— Она упрямая, — басистое замечание справа заставило Пола растянуть губы в подобие улыбки. Ещё бы Сэм не заметил его перемены.

Улей поначалу настроженно относился к появлению мисс Линдваль в пределах видимости, постоянно косясь на Лейхота. Но тот был собран и сосредоточен, выбиваясь лишь в тот момент, когда к привычному смоляному запаху добавлялся тот, который подкашивал здоровяка с ног похлеще любой болезни.

— Было бы странно, если бы было иначе, — хмыкнул мужчина, приподнимая голову ровно в тот момент, когда Лолита завершала круг.

Он не сразу научился смотреть именно тогда, когда девушка оказывалась к нему спиной. Но с каждым разом у него получалось всё незаметнее следить за подпрыгивающими движениями напряженных бёдер, которые наглым образом отзывались в мужском начале.

— Ты всё правильно делаешь, — Сэм опустился рядом, отворачиваясь от проезжающей мимо девушки.

— Легче только не стало, — хмыкнул Лейхот, потирая кулаками глаза, словно он не спал несколько дней подряд.

Фактически сон был. Только вот вместо тупой пустоты, которая сейчас была бы очень кстати, Пол видел вполне красочные сны, которые выставляли его не в особо красочном свете перед женой: та пару раз застала его с результатами таких сновидений. После этого мужчина и вовсе достал себе отдельное одеяло, что ситуацию, конечно, не спасло. Кэри так или иначе замечала ранние походы в ванную комнату, а после картинно смотрела на настенные часы, намекая на длительность такого времяпрепровождения.

— Эмили, правда, считает, что нужно действовать по-другому, — Сэм хрипло хохотнул, поймав удивленный взгляд друга. — Я сам в шоке. Но она говорит: духи знают лучше.

Пол вторил резкому смеху, находя абсурд и в этой фразе. Ведь если бы духи что-то знали, то наверняка бы не стали мучать ни его, ни ту молодую настырную девицу, которая тем временем спешилась и, держа кобылу под уздцы, направлялась прямиком к ним.

Мужчина тут же подорвался, но отойти далеко не успел. Звонкое «мистер Лейхот» заставило его выругаться, а легкое похлопывание по плечу от уходящего Сэма лишь добавило нервозности в предстоящий ответ.

— Мисс Линдваль, — процедил Пол, внутренне испытывая мазохисткие отголоски хвостатого, который еле усидел на месте, видя как девушка заливается румянцем. Он впервые обратился к ней, и это выбило Лолиту из колеи. Та теперь нервно теребила поводья и кусала нижнюю губу, будто вспоминая, что она вообще собиралась сказать. — У меня рабочее время.

— Я не отниму много, — усердствовала она, но, увидев, как Лейхот неохотно скрестил руки на груди, отвела глаза. — Мама просила вас зайти ненадолго.

— Прямо сейчас? — от неожиданности Пол снял с себя маску осторожности и вполне участливо взглянул на Лолиту.

— Если позволяет ваше рабочее время, — довольно улыбнувшись, маленькая всадница кивнула в сторону ротонды, в которой Лейхот без труда признал почти прозрачную фигуру женщины.

Миссис Линдваль и вовсе была похожа на призрака: туманный болезненный взгляд и тихая поступь, которую Пол не слышал несмотря на свой обостренный слух. Что произошло с Астрид за последние несколько дней, мужчина не знал, но отчетливо видел, как былой румянец и радушие исчезли теперь с усталого лица. Радости на этом лице не прибавилось, когда миссис Линдваль увидела, что Лолита двинулась вместе с квилетом.

Однако теперь Пол не мог так просто уйти от взаимодействия с Лолитой. Та так или иначе касалась его: то угловатое плечо ткнется в его, то легкая ладонь мазнет по его собственной от быстрого неровного шага: девушка почти бежала вслед за размашистой походкой мужчины.

Неловкость такой компании разрушилась с помощью кивка миссис Линдваль, встретив взгляд которой, девушка повернула в сторону конюшен, а Пол так же спокойно и прямо подошел к женщине, укутанной в теплую шерстяную шаль.

— Добрый вечер, — она слегка улыбнулась, опираясь спиной о бетонную колонну.

— Ваша дочь сказала, что вы хотели поговорить, — вместо приветствия Пол лишь кивнул и сразу перешел к сути дела.

— Лолита, верно, — женщина взглядом указала на то место, где секундой ранее исчезла фигурка дочери. — Вы знаете, что этот проект — её идея?

— Нет, — Пол хмуро проследил за взглядом миссис Линдваль, а затем так же грузно посмотрел на женщину.

— Вы хотите спросить, почему я вам это рассказываю? — тонкие пальцы со следами мозолей подцепили края накидки и крепко сжались.

Лейхот молчал. Его сердце, казалось, тревожно разгоняло горячую кровь, крича о том, что миссис Линдваль всё знает: и про его тайные желания и про интерес самой Лолиты. И в этот раз волчье чутье не ошиблось, потому как бледная кожа приобрела слабый розоватый оттенок.

— Я вижу, как Лолита смотрит на вас, — Пол приоткрыл было рот, чтобы на корню отсечь эти домысли и напомнить, что, вообще-то, девушка встречается с его сыном. Но Астрид опередила его, слабо мотая головой. — Не на Тео, на вас. Я ничего не путаю. Такой взгляд мать не перепутает.

И вот тут мужчина совершенно растерялся. Былая бравость исчезла, уступая место опущенным плечам и шумному выдоху, словно кто-то дал ему кулаком под дых. Пол словно прирос к одному месту, лишь глазами следя за тем, как ветер поднимает белые, с тенью седины, волосы.

— Когда мы были в Северной Каролине, такое уже было, — женщина открыто посмотрела в темные глаза и, найдя там то, что искала — немое недопонимание и тревогу — продолжила: — Мой муж не станет церемониться. В прошлый раз он убил того человека, чего я вам, конечно, не желаю. Именно поэтому и говорю вам всё это.

Услышанное настолько озадачило Пола, что он не сразу понял тот подтекст, который всё же был в словах миссис Линдваль. И если та надеялась обратить недосказанность в свою пользу, то вот оборотень без труда обнаружил несостыковки. Могла ли маленькая тогда ещё девчушка обольстить и более того — желать мужчину много старше себя? Нет, конечно, Лолита и сейчас не была взрослой, но нетрудные математические подсчеты и расползающиеся по длинной шее миссис Линдваль пятна говорили сами за себя.

— Главное, чтобы с юной мисс ничего не случилось, — он говорил теперь уверенно, потому как громкое неспокойное сердце женщины убедило его в собственной правоте.

— Вы так уверены, что Нильс не тронет её? — пытливо глядя на смуглое лицо, спросила Астрид.

— Вас же не тронул, — ответил мужчина, сдерживаясь от самодовольной ухмылки: он был прав.

Женщина тут же отвела взгляд, подтягивая кулачок к своему сердцу, и слабо улыбнулась. Пол готов был поклясться, что перед её глазами пролегли воспоминания о том мужчине, но ни словом, ни жестом не упрекнул её.

— Что касается вашей дочери, — Лейхот подождал, пока к миссис Линдваль вернется осознанность, и только потом продолжил. — Я думаю, Тео сможет найти подход и к ней, и к вашему мужу.

Женщина кратко кивнула, но отводить взгляд не спешила. Она цеплялась болезненной зеленью за его лицо, не решаясь спросить. Пол понял её и едва заметно помотал головой, говоря тем самым, что никому не раскроет тайны. Миссис Линдваль с облегчением выдохнула и коснулась его плеча.

— И всё же, мне кажется, что подход придётся искать вам.

Затем она, не оборачиваясь, вернулась в дом, оставляя Лейхота с ещё большим грузом ответственности и непонимания. Миссис Линдваль была ещё более откровенна, чем её дочь. Своими действиями она косвенно говорила о возможности и будто бы выказывала своё одобрение. Ровно как и Эмили.

Буркнув что-то про глупость и самоуверенность женских созданий, Пол направился к выходу, не обращая внимания на оклики и надеясь, что Сэму удастся объяснить его внезапный уход.

* * *

Тяжелый кулак опустился на входную красноватую дверь дома Улеев. Затем он поднялся и ещё раз, с большим рвением, опустился на прежнее место. И будь Пол Лейхот трезв, то понял бы, что такое поведение напугает прекрасных маленьких женщин, обитавших внутри. Пара карих, совершенно одинаковых глаз, которые широко смотрели на вновь занесшийся для удара кулак, были тому свидетелями.

— Здравствуйте, мистер Лейхот, — хором поздоровались близняшки, а затем одна из девчонок — Пол никогда не мог различить, кто из них кто — громко закричала, не отходя от своей сестры ни на шаг: — Мама, дядя Пол заболел!

Сам же «дядя Пол» лишь подтвердил вывод смугленькой девочки приглушенным мычанием, потому как звонкий голос больновато отзывался в затылке.

— Чем ещё мог заболеть дядя Пол? — донеслось откуда-то сверху, а затем послышался поспешный топот и череда звякающих обо что-то баночек, которые, судя по всему, Эмили развалила в воодушевленном порыве помочь Лейхоту.

— У дяди Пола птичья болезнь! — пискнула вторая девчушка и зажмурилась, так как недовольство на лице квилета можно было истрактовать как прямую угрозу.

Но близняшки расслабились, стоило появиться фигуре матери, которая уверенными крепкими руками утащила девчонок за спину, из-за которой они всё же поблескивали чернеющими огоньками озорных глаз.

— У тебя грипп? — Эмили с тревогой коснулась лба мужчины, но затем недовольно застонала, вспоминая, что у Пола «грипп» теперь пожизненный, а дочки явно имели ввиду что-то другое. И, судя по тому, как женщина брезгливо сморщила нос, она поняла, что именно случилось с «дядей Полом».

— Перепил! — хором отозвались Лилу и Рэйен, а после, громко смеясь побежали наверх, потому как злить друга отца не хотели вовсе, но и устоять перед озорством не смогли.

— Ну заходи, перепел, — хмыкнула Эмили, качая головой и поглаживая живот. — Как ты вообще дошел до такого состояния? Ты ведь не с утра..?

— С обеда, — согласился мужчина, почти падая в глубокое кресло, которое было ему велико: Пол так сильно утонул в принявшем форму главного — и единственного — мужчины в доме, что ноги с непривычки пришлось вытянуть.

Эмили осмотрела пострадавшего и скрылась на кухне. Судя по тому, как зашипела вода и загремела посуда — она явно намеревалась вернуть залетного птенца в человеческий облик.

Пол тем временем приоткрыл глаза, почувствовав, что на него кто-то смотрит. Робко, но без осуждения, Челси разглядывала его из своего убежища: дверь в её комнату была открыта наполовину, а сама девочка ограничилась половинкой лица. Лейхот пожал плечами и показал ей пустые руки, говоря тем самым, что сегодня у него ничего для неё нет. А сам мысленно адресовал себе дюжину оскорблений, потому как Челси тут же скрылась, предварительно обрывисто вздохнув.

— Пей, — перед носом Лейхота замаячила большая кружка, над которой клубился самый настоящий пар, а вонь от него была такая сильная, что Пол еле сдержал рвотный позыв, кривясь в лице безобразнее некуда. — Если пришел ко мне в дом, так будь добр слушаться.

Женщина недовольно цокнула и зажала пальцами морщившийся нос, а свободной рукой подтолкнула дно чашки, направляя ту к таким же кривящимся губам. В конце концов, Полу и вовсе не оставалось ничего иного, как прилежно выпить варево глоток за глотком.

— Хороший мальчик, — довольно закивала хозяйка и не удержалась от того, чтобы потрепать черный ежик.

Пол соскалился, но тут же причмокнул губами, находя теперь своё состояние не таким плачевным и вполне готовым к разговору. Только вот если на пути в дом Улеев он точно знал, что и как говорить, то теперь словно был обнажен и опустошен на столько, что единственное, на что его хватило, это одно слово.

— Ло-ли-та, — выдохнул он по слогам, глядя прямо перед собой.

— Я же говорила Сэму, — Эмили вторило такому же глубокому и трагическому вздоху, и лишь тогда Пол взглянул на неё, приподняв бровь дугой и прижав к себе подбородок.

— То есть ты считаешь, — мужчина прервался и чуть поддался вперед, цепляясь пальцами за мягкую обивку подлокотников, а затем сделал неопределенный жест рукой в воздухе, словно очерчивал круг. — Что мы должны… то есть я и несовершеннолетняя девушка… ну…

— Боже упаси! — почти вскрикнула Эмили, а затем опасливо оглянулась, поглядывая на лестницу. Но, не найдя никого из своих дочерей, вновь повернулась к Полу, ломая линии побелевших шрамов: так сильно она была нахмурена. — Это Сэм так сказал?

Пол в ответ помотал головой и вновь ушел в самого себя. Нет конечно, Сэм никогда бы не сказал такого. Только вот Полу и не нужно, чтобы кто-то говорил об этом. Ему казалось, что само существование нареченной уже было громким заявлением, так что тут не нужно было и разрешения, кроме её. Однако всё оказалось куда проще, если бы девушке было хотя бы восемнадцать. А так… В лучшем случае это будет попахивать уголовным сроком, а в худшем…

— Пол, — мягкое прикосновение к колену вернуло мужчину в реальность. Теперь он смотрел потеряно, словно и не был взрослым мужчиной, а всего лишь Полом Лейхотом, мальчишкой из соседнего дома. — Я имела ввиду то, что девушка тоже чувствует эту связь. Она двухсторонняя, понимаешь?

Пол медленно кивнул, возвращаясь в своеобразное убежище, пропахшее оливковым маслом и сосновой смолой.

— И чем дальше ты отходишь, тем сильнее она натягивается, — женщина с грустной улыбкой провела ладонью по шрамам, а после тихо шепнула: так, словно поведала свой самый большой секрет. — А это больно.

Лейхот приоткрыл рот настолько, насколько было возможно не привлекать к собственному удивлению внимания, но Эмили всё же заметила и даже повернулась к нему правой стороной лица. Она давала ему возможность рассмотреть белесые рисунки на темной коже, которые вновь вернули Пола во времена его молодости.

Тогда Сэм винил себя, заражая плотным облаком сознание стаи, укутывал так сильно, что не слышал ни слов поддержки, ни угроз, когда первые не срабатывали. Пол тогда и сочувствовал и бесился одновременно. Для него это казалось решаемым, ведь девушка не только не отвергла вожака, но и простила, да и вообще никогда, казалось, не злилась и не припоминала об этом. Только вот Сэм сгрызал себя заживо, стоило мелькнуть располосованному лицу, и дошел до того, чтобы держаться в стороне, на расстоянии.

Сейчас же, глядя на всё тот же теплый и принимающий взгляд Эмили, Пол наконец понял, что ранили девушку не когти оборотня, а его нежелание более находиться рядом. Что страдала она ничуть не меньше, желая как можно скорее вернуть своего суженного под своё крыло.

— Вы всегда смотрите на запечатление со стороны мужчин, — вновь заговорила женщина, увидев понимание в осознанном теперь взгляде. — У нас же это происходит почти незаметно, больше походя на влюбленность.

— Ты думаешь, она влюблена? — не отрывая глаз от спокойного лица, спросил Пол, еле шевеля губами.

— Не исключено, — кивнула Эмили, но тут же выставила вперед указательный палец, видя как Пол начал ерзать бедрами. — Но пойми. Закрывать на неё глаза — не выход. Дай ей ту защиту, о которой она неосознанно просит. Что же касается любви…

— Тео её любит, — закончил Пол неозвученную фразу, которая застыла в горькой полуулыбке Эмили, и та кивнула.

— У тебя прекрасный сын, Пол. Он сможет дать ей любовь, если она того захочет, — женщина сочувствующе сжала ладошку на его колене, помогая Лейхоту держаться в том приобретенном состоянии, в котором он находился сейчас. — Лолита ещё мала. Ей нужно вырасти. А потом будет видно.

Квилет хрипло рассмеялся. Сегодня явно не его день. Что мать девчонки, что жена лучшего друга твердят об одном и том же. Словно и та и другая забыли о наличии жены, которая никуда уходить не собиралась. И если в случае с Эмили было ясно — той Кэри никогда не внушала доверия и не вызывала симпатии, — то в случае с миссис Линдваль всё было куда сложнее. Могла ли женщина, будучи замужем, давать согласие на такие отношения?

Пол помотал головой в ответ на немой вопрос Эмили, потому как и сам не знал ответа. И потому был несказанно рад скрипнувшей двери и вышедшей из-за неё Челси, которая подошла к нему и вытянула ладошку, на которой лежал засушенный цветок. Девочка же аккуратно, не касаясь пальцами разгоряченной кожи гостя, переложила свой скромный подарок и вновь скрылась в своём убежище.

Мужчина поднёс цветок к носу и с усилием подавил желание чихнуть: несмотря на сухость, соцветие ярко пахло и будто бы в насмешку возвращало Лейхота в яблоневый сад.

Примечания:

Abel Korzeniowski — Ethan's waltz

Лолита перевернулась на бок, распахивая одеяло и прячась от непривычно палящего солнца. К тому времени, как наступили весенние каникулы, стало заметно теплее. По крайне мере девушка списывала свою излишнюю потливость этой ночью именно на это, а совсем не на то, что до совершенно дикого помешательства переживала за судьбу несносного жеребца.

Ведь она так и не смогла приручить его, получая в ответ самодовольное ржание и показательное битье копытами о землю. Конь никак не хотел идти с ней на контакт, хоть Ло и звала его по имени и продолжала вдалбливать в уши Точа то, что вскоре он окажется на полке рядом с мясными изделиями, если не прислушается к ней. Но черные треугольнички трепыхали в ответ, словно говоря о том, чтобы девчонка не доставала его своими пустыми словами.

В конце концов Лолита рассердилась и выкрикнула в сердцах пару ласковых, вымещая собственную досаду неумелым скандалом, который не пришелся по вкусу ни самому животному, ни мистеру Линдвалю, который наблюдал за своей дочерью все это время. Именно он поставил точку в этих бессмысленных попытках, говоря о том, что это «недоразумение» покинет их конюшню завтра утром.

Утром.

Лолита тут же подпрыгнула и подползла к окну, распахивая то дрожащими пальцами и высовывая лохматую шевелюру наружу. С губ тот час сорвался полувсхлип, а следом тирада более выразительных по значению слов.

А всё по тому, что она увидела, как коневоз остановился у ворот, ожидая, пока те распахнутся перед ним. Громкое возмущенное ржание убедило Лолиту в том, что внутри был её любимый питомец, которого она боялась потерять больше всего на свете.

Именно поэтому, единственное, что оказалось на её теле помимо смятой пижамы — пара белоснежных кроссовок, которые тут же покрылись грязными пятнами: девушка шлепала по растаявшим лужам в надежде догнать отдаляющийся транспорт.

Бегать Лолита, к своему счастью, умела и любила. Легкость её движений была ровно такой же, как и у породистых скакунов, если бы тем дали вдоволь порезвиться на полях. Она дышала ровно, натренированно, и если бы не обстоятельства, то определенно бы растянула рот в широкой улыбке. Сейчас же девушка была сосредоточена на том, чтобы остановить фургончик. Что делать потом, она не знала, да и не думала об этом. Для начала было бы хорошо просто догнать несчастного, а уж потом…

Лолита раздраженно замычала, когда чуть виляющий транспорт и вовсе скрылся за поворотом. Она сбавила шаг, чувствуя, как легкие жжет огнем, а подниматься в гору становится всё труднее и труднее. Однако останавливаться совсем или же поворачивать назад не собиралась, и в конце концов упорство позволило ей добраться до заветной точки, с которой возможно было разглядеть, в сторону какого города направится фургон: в Сиэтл или же в Форкс. В прочем, и тот и другой вариант надежды не прибавлял, ведь дальше развилки дорог становились куда разнообразнее.

Зато надежда появилась неожиданно в виде темно-синего кроссовера, который затормозил так стремительно, что в воздухе резко ощутился запах жженой резины. Лолита же взгвизгнула и отпрыгнула в сторону, успев увильнуть от прямого столкновения.

— Ло! Откуда ты… ты в порядке? — Тео, моментально выпрыгнувший из салона, очутился рядом с девушкой в считанные секунды. Он обхватил её плечи широкими ладонями и несильно встряхнул, так как ответа не последовало: Лолита смотрела на него огромными глазищами, а губы слабо дрожали от ещё не пережитого потрясения. — Ло, скажи хоть что-нибудь.

— А? — светлые ресницы затрепетали, а затем тонкие руки обхватили смуглую шею. — Тео!

Лолита облегченно выдохнула и хохотнула. Нервно, хрипя как самый настоящий поросенок. Тео же, вытирая тыльной стороной ладони холодный пот с собственного лба, смотрел на неё недовольно и испуганно.

— Бежишь по середине дороги, Ло, — Тео помотал головой и ещё больше нахмурился, разглядывая вид девчонки. — И в таком то виде… Куда ты так спешила?

Глаза напротив вновь округлились, а лицо стало ещё вытянутее и бледнее, словно Лолита в данный момент приносила самую настоящую жертву. По крайне мере, голос её стал самым что ни на есть страдальческим.

— Точа! Они увезли его, а я… Теперь убьют его, Тео! Он же не виноват, а я… Фургон туда, а я…

Обрывочные слова и такие же резкие бессмысленные движения руками вызвали на лице юноши снисходительную улыбку. Сама же Лолита, увидев, что парень расслаблен, прекратила взмахи тонких рук и уперла их в бока, словно расправляя острые крылья.

— Тебе что, всё равно? — она сощурилась и шмыгнула носом.

— Ло-о, — протянул Тео, качая головой, а самой Лолите стало вдруг стыдно, что она вообще так подумала о нём, ведь то, что он поведал ей дальше, привело её в восторг и смущение.

И хоть Тео был уверен в том, что сама Ло в курсе происходящего, его совершенно не спасла эта отговорка. И потому его помощь, выражавшаяся теперь в том, чтобы довезти Лолиту до вполне себе живого и здорового коня, была отвергнута. Кроме того, сама девушка не хотела отрывать парня от налаживания отношений с её отцом: Нильс совсем недавно предложил Тео тот самый ранний старт, который «нужен молодому человеку, раз он имеет виды на мисс Линдваль».

К тому же, до места назначения оставалось не так далеко, а потому бег теперь совершенно не ощущался, как и порывы ветра, который всё ещё был достаточно прохладным. Но самой Лолите было ужасно жарко. Одна мысль о том, что всё случилось куда более лучшим образом, чем она могла бы и подумать, придавала ей сил и выносливости.

Именно такой, с горящими от радости и азартного возбуждения глазами, она сбежала вниз по холму, прямиком к дому Лейхотов, позади которого виднелась совсем недавно возведенная постройка: небольшой загон с крытой крышей, возле которого и остановился коневоз, откуда мерным шагом выходил черный жеребец.

Дыхание моментально сбилось, и ей едва хватило самообладания, чтобы не взгвизгнуть от удовольствия. Не останавливаясь больше ни на секунду, она рванула вниз и, не думая ни о чем, налетела на того, кто спас не только Точа, но и её саму. Иначе бы она точно сошла с ума, виня себя в смерти невинного животного.

— О, мистер Лейхот! — искренне, без задней мысли она прильнула к широкой груди индейца и обняла так крепко, насколько позволяли её тонкие руки.

В носу тут же защекотало, потому как запах мужчины никогда не ощущался ею так близко. Не ощущалась и твердая и до неприличия горячая грудь под её холодной обветренной щекой. Сама же девушка только сейчас обратила внимание на то, как сильно она замёрзла.

Мужчина же стоял неподвижно, провожая взглядом отъезжающий фургончик и надеясь на то, что этот неоднозначный порыв девушки не вызовет излишнего внимания водителя. Пол тактично кашлянул, чувствуя, как девчонка жмётся к нему всем телом: бесстыдно и совершенно по-родному. Словно вся она — вот, перед ним; бери.

Только вот Лейхот ничего ещё брать не собирался, показательно убирая руки в карманы брюк и отходя от девушки на шаг назад. Действие это было настолько сложным для него, что он едва смог сделать вдох без сопровождения раздраженного мычания.

— У вас такое большое… сердце, — Лолита же совершенно не обратила внимание на скованность мужчины, до сих пор пребывая в состоянии высшего блаженства и смотря на него так ярко и живо, что сама того не осознавая вложила в сказанные слова куда больше чувств, чем когда-либо.

— Рад, что у тебя сложилось такое мнение, — Пол всё же заставил себя сказать хоть что-то, но внутри его до сих пор потряхивало от непредвиденной близости.

— Я… Скажите, я могу приходить к вам? — Лолита привстала на носочки, словно хотела заглянуть в черные глаза напротив, но мужчина теперь и вовсе отвернулся, глядя на осматривавшего свой новый дом жеребца. Тогда рот девушки вновь округлился, когда до неё самой дошел смысл собственного вопроса. — То есть… к нему?

Тут она кивнула на Точа, который фыркнул и повернулся к ним задом, показательно хлестнув по нему хвостом. Пол недовольно посмотрел на хрупкую фигруку: неужели не понимает, что животному без неё легче? Что он просто сделал жест доброй воли, потому как сам не смог бы вынести горечи нареченной?

— Ну пожалуйста! — взмолилась она, кусая резцами сухую нижнюю губу.

Покрывшиеся мурашками коленки дрожали не то от напряжения, не то от холода. Пол сразу заметил раздетый вид девушки, но нарочито не заострял внимание, потому как ему вполне хватило её прикосновений, заставших его врасплох. И более того, он был уверен, что девчонка этот самый «расплох» почувствовала, поэтому и замялась, говоря о его сердце.

— Приходи, когда захочешь, дверь открыта, — ответил, наконец, Лейхот и еле успел сурово взглянуть на новый порыв девчонки броситься к нему на шею.

Вместо этого он сам стянул с себя рубашку и протянул её Лолите. Та без промедления влезла в неё, скрывая, к одновременному облегчению и недовольству Пола, открытые плечи и почти незаметную грудь.

— Садись в машину, — кивнул он куда-то за её спину, но девушка не двинулась. Лишь приоткрыла рот и вздернула белесые брови. — Мне нужно на работу, а тебе домой. Не останешься же ты в…

Пол показал ладонью на всю нее, а сама девушка согласно кивнула, хоть и с небольшим торможением. Лейхот эту запинку уловил, но ничего не сказал. Не сказал он ничего больше и ни во время короткой поездки в дом Линдвалей, ни тогда, когда Лолита совершенно по хозяйски закатала рукава рубашки и помахала ему перед тем, как зайти на крыльцо. Промолчал мужчина и на обеспокоенный взгляд миссис Линдваль, мимолетно показавшийся в окошке верхних этажей.

* * *

Пол, конечно, подозревал, что девчонка объявится скоро, только вот не ожидал, что настолько: ведь светлая макушка показалась в окошке следующим утром едва взошло солнце.

Об этом мужчина тоже узнал не сразу. Тогда его встретил грузный полуопухший взгляд супруги, которая резко задернула занавески, поднимая осевшую на них пыль в воздух.

— К тебе гости, — женщина уселась перед зеркалом и с усердием принялась намазывать сухие локти жирным кремом.

Пол же посмотрел через небольшую щель, сжимая пальцами темно-рыжую ткань штор. Он едва не сдернул их и вовсе вниз вместе с карнизом, но вовремя взял себя в руки и лишь пожал плечами.

— С чего ты взяла, что ко мне? — как можно безразличнее спросил мужчина, но неуклюжесть громоздких пальцев подвела его.

Кэри сипло втянула воздух через нос и подошла к нему, опуская разгоряченные ладони мужа вниз, и сама принялась застегивать пуговицы на рубашке. Рот её чуть скривился, а глаза блеснули нездоровым упреком.

— А с того, милый, что Тео уехал с Нильсом по рабочим делам, — наманикюренные пальцы слишком резко дернулись, с рваным звуком срывая болтающуюся пуговицу. — Я зашью.

Она развернулась и неспешно направилась к шкафу. Правда так и осталась у него, успев лишь занести руку, которая едва заметно дрогнула, стоило Полу сухо оборвать её порыв.

— Не надо, — мужчина провел руками вдоль рубашки, словно сбивая пряный запах крема. — Я разрешил ей приходить к коню, когда ей вздумается. И если тебе дорога карьера твоего сына, то не стоит ей мешать. И всё будет так, как ты и хотела.

Женщина хмыкнула и развернулась, подпирая спиной старое дерево и скрещивая руки под грудью. Острый нос шмыгнул чересур громко, и Лейхот всё же заметил красноту глаз и скопившуюся в них влагу.

— Это животное стоило целое состояние, — хрипло прошептала она, плохо скрывая накатывающую истерику, которые бывали с ней ранее. И если по молодости Пол вступал в пререкания, доказывая свою правоту, то сейчас такая перспектива не казалась столь увлекательной.

— Этот конь не стоил ни цента, заработанного тобой, — Лейхот остановился в дверном проеме и ещё раз взглянул на супругу: та не сводила с него своих острых прищурых глаз, теребя ногтями кожу на локтях. — Не дури, Кэри.

Затем Пол развернулся и размеренным шагом спустился, минуя кухню, прямиком на задний двор, где на него пугливо смотрело чуть взъерошенное создание.

Лолита стояла у входа в загон, в нерешительности переминаясь с ноги на ногу. И стоило Лейхоту посмотреть на неё, как она стыдливо опустила взгляд на запятнанные ещё вчерашней грязью кроссовки. Вероятно, недовольство на лице индейца она истрактовала по-своему.

Однако Полу было всё равно, лишь бы девчонка не стояла перед ним в нижнем белье. И даже обтягивающие спортивные брюки он уже мог спокойно обходить в мыслях, сосредотачиваясь на детском, почти что кукольном лице. Это лицо всегда останавливало его, напоминая о том, что Лолита — всё ещё ребенок.

— Доброе утро, мистер Лейхот? — спрашивая, а не здороваясь, пропищала девушка, а затем и вовсе растерялась, потому как Пол ничего не ответил, а лишь удивленно вскинул черные брови. — Вы хотите спросить, почему я так рано?

— Нет, — отрезал он, наблюдая за тем, как Лолита вновь тушуется под его взглядом и грубостью, которая была направлена совсем не на неё, а на ту, что следила за ними из окна спальни Лейхотов. — Его нет в стойле. Так что можешь не ждать.

Девчушка тут же расслабила руки, что безвольно опустились по швам. Она стала оглядываться в поисках того, к кому пришла и, всё же не поверив словам квилета, вероятно думая, что тот её выпроваживает, привстала на стог сена и просунула голову в небольшую конюшню.

— Мисс Линдваль, дверь не заперта, — раздраженно проворчал мужчина, так как девчонка теперь бесстыдно крутила перед ним пятой точкой.

— Ой, — она тут же выпрямилась и одернула легкую куртку, словно почувствовала взгляд Лейхота, который тем временем отвел его и смотрел чуть поодаль.

Лолита спрыгнула и подошла к нему почти вплотную, однако повернулась спиной, пытаясь разглядеть то же, что и индеец. Но судя по тихому ворчанию, которое не то раздражало, не то нравилось самому мужчине — Пол всё ещё испытывал неоднозначный набор от её присутствия — стало понятно, что найти она никого не может.

Лейхот же совершенно без задней мысли приложил горячие пальцы к её щекам и чуть повернул. Затем выпрямил руку и указал пальцем в более точном направлении. Девушка тихо выдохнула, приминая ногами молодую траву, а после резко развернулась, задрав голову к верху.

— Как? — рот её приоткрылся, а после она судорожно провела по сухим губам язычком. — Как вы это сделали?

Она привстала на носочки, словно хотела сказать эти слова поближе. Дыхание — сладкое и нежное — отбивалось в широкую грудь мужчины, который бы определенно похвастался своим превосходством, будь он мальчишкой. Но взрослому Полу это было не нужно, однако…

— Оставил дверь открытой, мисс Линдваль.

Девушка резко опустилась на пятки и сделала резкий вдох, поднимая тонкую руку вверх, словно хотела что-то сказать. Смотрела она так же, недосказанно: светлые ресницы едва успевали опуститься, как тут же вздымались вверх.

— То есть он просто вышел? — наконец изрекла она, не веря не единому слову. Ведь у неё не получилось вывести жеребца за несколько недель, а тут всего лишь сутки. — И вы не боитесь, что он убежит?

— А он похож на дурака? — хмыкнул Пол, наблюдая за тем, как в прелестной головке идет глубокий мыслительный процесс: несколько морщин появилось на высоком лбу.

— Но он же животное, — выудив контраргумент, Лолита даже приподняла подбородок, который Лейхоту тут же захотелось вернуть на место, но вместо этого он развернулся и направился к автомобилю.

Он слышал, как девушка пыхтит у него за спиной, как бранные и некрасивые слова срываются полушепотом, чтобы он не услышал. Только вот Пол слышал все до единого и спорить не смел с тем, что услышал.

— Животные гораздо умнее людей, — мужчина обернулся к девушке перед тем как сесть в машину, намереваясь казаться строгим до конца, но не смог сдержать совершенно искренней улыбки.

Лолита недвузначно посылала его, строя кривые рожицы и явно передразнивая поучения. И вполне вероятно и не надеялась, что мистер Лейхот почтит её своим вниманием. Однако стоило ей оказаться замеченной, как она тут же сникла и растянула губы в дерганой улыбке.

— Мисс Линдваль, — не скрывая того, что его ничуть не оскорбило такое поведение, обратился к ней Пол. — Моя жена немного приболела, не советую задерживаться здесь надолго.

— Х-хорошо, — с запинкой ответила девушка, озадаченная такой невозмутимой реакцией на её выходку. Ведь ей всегда казалось, что мистер Лейхот бы отчитал её по полной. Но вместо этого мужчина чуть кивнул ей и сел в машину, на которую девушка озадаченно смотрела до тех пор, пока та не скрылась за крутым поворотом.

Озадачено на саму девушку смотрела и женская фигура, подошедшая так внезапно, что девчонка подпрыгнула от испуга: поступь миссис Лейхот выдала хрустнувшая под ногами ветка.

Лолита обернулась и, к своему счастью, списала покрасневшие щёки на тот самый испуг. Туда же отправились и чуть чаще, чем обычно, поднимающиеся вверх плечи и нервное почесывание затылка.

— Миссис Лейхот? Вам уже лучше? — сбиваясь на хрипотцу, как можно более расслабленно спросила девушка, заводя одну ногу за другую и в таком неудобном положении принявшись раскачиваться взад-вперед.

Только вот миссис Лейхот такого участия о её здоровье явно не оценила. Теперь Кэри смотрела на Лолиту с самым оскорбительным выражением лица, будто бы подозревала у мисс Линдваль психическое расстройство.

— Эм… ваш муж сказал, что вам не здоровиться, вот я и… — промычала она, прекратив раскачку и теперь виновато рассматривая примятую траву.

— Он, верно, что-то попутал, — почти рассмеялась женщина, но девушке не могло показаться: смех нервный, недобрый. Такими же были и взмахи рук, за которыми Лолита теперь следила словно кошка за указкой — красный, пренасыщенный кровью цвет пугал её. — Я прекрасно себя чувствую и приглашаю тебя со мной позавтракать. Мужчины разъехались, а одной так скверно.

— О, спасибо большое, но… — Лолита хотела как можно поскорее вырваться из неудобного диалога, но ноги — будь они прокляты, эти тонкие непослушные ноги! — отказывались раскручиваться обратно, заставляя девушку всё же кивнуть в ответ на пытливый женский взгляд.

И хоть мисс Линдваль была ещё мала, но не почувствовать напряжение и тихую злобу, направленную в её сторону, не могла. Она словно дикий зверь ощущала, что каждый шаг в компании миссис Лейхот приближает её к ловушке, затягивает в умелых силках: дернись она чуть сильнее, те сразу же затянутся на тонкой шее.

Усугубляло тревожное состояние девушки и то, что она понимала свою причастность, хоть и не могла взять на себя всю ответственность. Ведь мистер Лейхот никогда не говорил «нет» её пугающим мыслям. И дело даже не в том, что она не произносила их вслух, а в том, что сам мужчина, казалось, тоже не спешил делиться ровно такими же. Лолита это чувствовала, но объяснить не могла.

Именно поэтому предложенная миссис Лейхот еда была вдвойне невкусной, если сказать несносной, а кофе горчил так, что даже налитое до самых краёв молоко его не спасало.

— Я так рада, что твой отец решил взяться за Тео, — ударяя ложечкой о края кружки, заметила Кэри. Она мешала свой напиток уже несколько минут, но заговорить решилась только сейчас. — Не пойми неправильно, но я бы не хотела ему такой же судьбы, как и у Пола.

Лолита громко хлебнула напиток, стоило ей услышать до сих пор непривычное для слуха имя. Отчего-то «Пол» казался ей интимным, домашним. Не таким резким и отстраненным как «мистер Лейхот».

— Он ведь так и не получил высшего образования, понимаешь? — Кэри продолжала водить ложкой по кругу, глядя при этом на макушку девушки. — Нет, я, конечно, тоже, но ведь я занималась нашим ребенком и… Но это не так важно. Главное, что у Тео теперь появился шанс.

— Тео вроде не собирался никуда уезжать, — нахмурившись и запустив руку в копну волос, почти что буркнула Ло.

Она тут же вспомнила казавшийся теперь далеким разговор, в котором Лейхот младший признался, что вероятнее всего будет работать на отца какое-то время. И хоть ему такой подход не нравился, иных вариантов у него не было: пользоваться чьей-то помощью юноша не хотел, да и вовсе откровенно брезговал. Именно поэтому его решение о сотрудничестве с мистером Линдвалем очень насторожило девушку.

— Ну, знаешь, в этом есть и твоё участие, — слова Кэри прозвучали как похвала, так что Лолита всё же улыбнулась. Однако то, что девушка услышала после, уверило её в том, что миссис Лейхот замечает куда больше, чем ей самой бы хотелось.

Женщина повернула голову к стене и вытянула руку вперед, указывая на одну из фотографий, где был изображен юноша с наглой и самоуверенной ухмылкой. В этом довольном и пышущем жизнью лице Лолита не сразу, но узнала мистера Лейхота.

— О да, Тео так похож на него, — видимо изумление на лице девушки было очень ярким, и сама Лолита была этому рада, так как не пришлось озвучивать догадки вслух. Кэри же теперь смотрела на неё и почти со скучающим взглядом продолжила: — Пол был безумным. Безрассудным. Всё то, что ты наблюдаешь в Тео, в Поле же было сильнее в несколько раз.

Лолита, не осознавая, кивнула. Тео был вспыльчивым, зажигался от одного брошенного слова. Реагировал так мгновенно, что по-началу доставалось и самой девушке: та кидалась разнимать дерущихся парней, и часто получала за свой самоотверженный порыв. Но помимо ершистости и угловатости, Тео был настолько чувственным и живым, что в голове Ло само собой возник образ яркого и жадного до жизни юноши, которого звали Пол.

Пол громко смеялся, раскрыв рот, а не ограничивался приподнятой линией губ как мистер Лейхот. Пол не выбирал выражения и всегда попадал в цель: грубо, ядовито, но всегда правдиво. Мистер Лейхот же словно старался подобрать то выражение, которое наименьшим образом затронет его самого. Пол был полон надежд на будущее, в то время как мистер Лейхот словно постоянно оглядывался назад и делал это с большим сожалением.

Словно мужчина учился все эти годы быть Мистером Лейхотом, оставляя Пола под пыльным стеклом на стене с семейными фотографиями.

Звонкий стук брошенной ложки заставил Лолиту передернуть плечами и вернуться к Кэри: та подперла ладонью подбородок и будто бы тяжело, из под уставших нависших век разглядывала юность своего мужа. И только сейчас Ло заметила, что на стене нет ни одной совместной картины с миссис Лейхот. Мужчина был либо один, либо с сыном, либо с незнакомыми Лолите людьми, но никак не с собственной женой.

Примечания:

René Aubry- I am stick man

Каждое утро злободневной недели Пола Лейхота выглядело следующим образом: мужчина просыпался от назойливого зуда, которое, как бы он ни старался, не утихало, если он не поднимался и не спускался вниз. Тогда раздражение становилось значительно меньше. Но то в физическом плане. В душе же волк скреб когтями, нетерпеливо причмокивая пастью, когда квилет попросту желал Лолите доброго утра и, не позавтракав, отправлялся на работу.

Девчонка появлялась едва не с самым восходом солнца, и Пол никак не мог взять в толк, почему она приходит так рано. И судя по помятому виду, с которым она махала ему маленькой ладошкой — с каждым разом чуть увереннее — Лолита явно не высыпалась. Но тем не менее она упрямо приходила каждый день своих законных каникул.

К вечеру Пол с облегчением замечал пустое стойло и с некой досадой вдыхал слабый яблочный аромат, смешанный запахом с сена и вскопанной сырой земли. Сочетание было до того простое и головокружительное, что мужчина всегда садился у входа в конюшню и упирался затылком в непокрашенный деревянный брусок. В такие моменты он дышал размеренно и глубоко, не боясь того, что может сорваться или увести мысли дальше и глубже, туда, куда девчонке уж точно лучше не добираться.

В один из таких вечеров что-то пошло не так. Мужчина как обычно направился к привычному месту, опускаясь и собираясь вдохнуть теплый, совсем ещё не успевший развеяться след, но слишком поздно понял свою ошибку. Руки без усилий смяли подросшую траву, выдирая ту с корнями, а с сомкнутых губ едва не сорвалось мучительное мычание.

— Мистер Лейхот? — тонкий голосок, казалось, звучал так же недоуменно, как его собственная поза.

Чуть сгорбившаяся от словесного давления спина согнулась ещё сильнее, утягивая за собой потяжелевшую голову, которую мужчина тут же обхватил огромными руками, бурча какие-то проклятия в адрес духов.

— Вам не здоровится, мистер Лейхот? — где-то сбоку шелестнула ткань, а сама девушка осторожно коснулась его плеча. Едва-едва, самыми кончиками. — Мистер Лейхот?

Мистер Лейхот тяжело вздохнул, но голову всё же поднял. Лолита стояла рядом с ним в легком, одетом совершенно не по погоде мятом платье. На задней его части темнела уже высохшая грязь, а по бокам торчали смятые сушеные травинки. Девушка тут же принялась стряхивать их руками, попутно мотая головой и думая, вероятно, что задумчивый взгляд индейца был направлен на неряшливый внешний вид.

Но будь Лолита чуть внимательнее или же менее запуганной — как думал сам Лейхот — то давно бы заметила, что ему нет дела до того, в каком она виде. Надень она хоть старую уродливую мешковину, тот и носом бы не повел, если ей было бы так удобно.

— Почему… — Пол всё же недовольно передернул нижней губой и чуть соскалился, так как девчонка не дала ему договорить.

— Вы сказали, приходить, когда хочу, вот и… — затараторила она, но вдруг резко замолчала, заводя руки за спину. Пол услышал, как хрустнули пальцы. — Не смотрите на меня так, пожалуйста. Это нервирует.

Мужчина в исступлении открыл рот, внимательно глядя на зардевшееся лицо.

Нервирует? Всего то?

Пол нездорово рассмеялся, чем ещё больше загнал девушку в краску.

— Мисс Линдваль, — отсмеявшись наконец, обратился он к Лолите, которая не то злилась, не то была рада такому повороту событий, так как уходить явно не собиралась.

Наоборот, она села на торчащий тюк сена, закинув ногу на колено совершенно на мужской манер. Эта выходка и заставила Пола усмириться и обратить своё внимание к девушке и тому, что она ненароком демонстрировала.

— Если я что-то сказал, значит, так оно и есть, — Лейхот старался смотреть в потеплевшие теперь глаза, а не на небольшой светлый треугольник, маячивший между такими же молочными бедрами. — Просто этот вид немного…

Тут мужчина слегка сощурился и всё же опустил взгляд к ногам мисс Линдваль. Та едва не пискнула, резко сводя угловатые колени вместе, попутно сжимая тонкими пальцами колючую пожухшую траву. Глаза её теперь были как у пойманного зверька, который не знал, куда деться. И Пол бы с радостью предложил ей нужное место, если бы не обстоятельства. В данной ситуации он мог предложить ей всего лишь пройти в дом, чтобы снизить вероятность подхватить простуду.

Девушка не сразу, но кивнула ему, косясь в сторону жилого помещения, и лишь тогда Лейхот понял причину столь ранних приходов. Понял и то, почему Лолита мерзла на улице, не решаясь даже постучать в знакомую дверь.

— Кэри уехала в Сиэтл, будет после выходных, — бросил мужчина, сам до конца не осознавая, зачем вообще говорит об этом. Но стоило стуку маленького сердечка выровняться, как все вопросы мигом отпали: её спокойствие было для него важно. — Ты ведь вечером обычно не приходишь.

Пол жестом указал девушке на небольшой диван в гостиной, а сам направился на кухню, жалея о том, что сам он не в состоянии предложить Лолите ничего, кроме крепкого кофе или чая — готовить он не умел никогда.

— Я сбежала, — моментально пояснила девушка и тут же вскочила, услышав звон, теперь обеспокоено заглядывая через барную стойку, а затем несмело добавила: — Не на всегда, только на вечер.

Мужчина же, ругнувшись, голыми руками подобрал осколки, а затем, не оборачиваясь, подставил ладонь под струю холодной воды. Светлая раковина тут же окрасилась в красно-бордовые разводы.

— Думаю, Тео будет только рад, если… — убедившись, что все ранки затянулись, Пол выключил кран и повернулся к девчонке. — Правда он сейчас с твоим отцом, на какой-то… сделке.

Лейхоту пришлось несколько раз глубоко вдохнуть, прежде чем повернуть газовую конфорку без риска отломить ту с концами. Сближение его сына и мистера Линдваля было настолько искусственным, что он вновь устроил обвинительный разговор с Тео. Тот лишь молча выслушал его доводы о наивности и планах Нильса отослать его подальше от собственной дочери, а затем молча закрыл перед его носом дверь. Полу тогда едва удалось сдержать себя в руках, чтобы не ворваться к нему, а позволить парнишке собственноручно набить себе пару шишек.

— О, я поэтому и сбежала. Папа бы снова показывал меня, как какую-то куклу, — Лолита присела на чуть выдвинутый стул — единственный из всех четырех — и забарабанила пальцами о стеклянную поверхность стола, оставляя дорожку потных кружочков. — Скажите, я похожа на куклу, мистер Лейхот?

Звук ударяющих о пол капель стали единственным, что удерживало Пола в реальности. Он настолько был обескуражен таким прямым вопросом, что не заметил, как перелил кипяток за пределы кружки. И теперь горячая жидкость отмеряла секунды до его ответа.

— Мисс Линдваль, — цедя фамилию через сомкнутые зубы, мужчина поставил перед девушкой чашку с чаем, тем самым почти нависая над хрупкой фигуркой, которая вся сжалась от такого тона.

— Лолита, — неловко улыбаясь, подправила она его.

Пол никак не отреагировал на такое замечание, садясь за противоположный конец стола и выразительно глядя на настенные часы.

— Тебе следует позвонить отцу, — мужчина кивнул и в сторону лежащего на барной стойке собственного мобильника. — Он, конечно, и так знает, где его дочь. Но мне бы не хотелось видеть его у себя дома.

Девушка напротив спрятала улыбку в кружке, утыкаясь в неё почти что с носом. Пол знал, что она всё поняла. Поняла, что её то он рад видеть хоть каждую минуту. Он всё ещё не знал, почему говорит такие вещи, потому как сам для себя давно решил: он не станет каким-либо образом намекать на собственные чувства, давая полный выбор самой девушке. Ведь, в конце концов, у неё впереди была вся жизнь, и не следовало бы бездумно тратить её на неравные отношения и…

— Вам не нравится моё имя? — пободревший голосок вырвал мужчину из раздумий, и теперь он непонимающе смотрел на то, как тонкие пальцы повторяют буквы на именной кружке. Его именной кружке.

— Мне всё равно, — соврал Лейхот, понимая, что ложь была слишком явной. Врать нареченной было сродни преступлению, и резкое отклонение на спинку стула в совокупности с перекрещенными руками выдали его перед девушкой.

— Тогда почему вы зовёте меня «мисс Линдваль»? — не отставала Лолита, чувствуя, как поймала его, прикусила за загривок и прижала к земле.

Азарт от допроса читался в её широкой улыбке, в наклоненном к нему телу. Кожа на щеках приобрела красный оттенок — она знала, почему тот не называл её полным именем, но, вероятно, хотела услышать это из уст самого Пола.

Квилет же смотрел на неё отчитывающе, порицательно. Он недовольно кривил губы, так как находиться в заведомо проигрышном положении ему не нравилось. Его откровенно бесила эта наглость и неуместное заигрывание. А в том, что мисс Линдваль флиртовала с ним, было понятно им обоим. Непонятно было Полу лишь то, что девчонка явно не осознаёт, что переходит границы.

— Потому что я старше тебя на тридцать лет, — хмыкнул он, видя, как тушуется былая храбрость: рот приоткрылся, брови нахмурены, маленькие пальчики больше не обводят расписное «Пол» на керамической кружке. — И я, как отец твоего парня и служащий твоего отца, вижу «мисс Линдваль» более чем уместным.

Мужчина в удовлетворении смотрел за тем, как девушка медленно кивает, глядя теперь прямо перед собой. Он чувствовал её грусть — ещё не глубокую, где-то на грани разочарования. Чувствовал и тихую радость — она поселилась внутри так прочно, что от этого осознания Лейхоту стало дурно.

— Вы выглядите моложе, — вставила Лолита, пожимая при этом плечами, словно и не сказала ничего такого.

— Хорошие гены, — раздраженно ответил Пол, понимая, что девчонка действительно упрямая.

Упрямая и несносная. Не понимающая, что «помимо» есть несколько весомых аргументов против того, что она пытается сейчас делать. Лолита же вдруг показалсь ему до того нахальной, что он увидел в этом личное оскорбление. Пощечину, которую посмела бы дать только одна душа в целом мире. И за эту вольность он бы прижал её, примял под себя, кусая шею как неродивому и глупому щенку, и доказывал, доказывал, доказывал…

— Пол, — звонкий смеющийся голосок заставил его поднять веки и выжидающе посмотреть на то, как Лолита вертит в руках его кружку. Затем она искоса взглянула на него и, определенно довольная тем, что увидела, небрежно добавила: — Я просто вслух прочитала.

— Рад, что современное поколение всё ещё умеет это делать, — буквально проскрипел Лейхот, а затем, не оборачиваясь более в сторону довольного лица, грузно поднялся по ступеням на второй этаж.

* * *

— Нет, нет, нет, — метаясь от умывальника до плиты и выливая на последнюю третий по счету графин, Ло не переставала не то скулить, не то взвизгивать, а то и всё одновременно.

Шипящая вода лихо преобразовывалась в густой пар, который лишь разгонял чернеющий дым по белым кухонным шкафам семейства Лейхотов.

— Твою ж мать!

Лолита вздрогнула и обернулась на непривычно громкое обращение мистера Лейхота: тот замер на лестничном пролете всего на секунду, а затем грубо и резко дернул девушку за предплечье, подталкивая в сторону выхода. Мужчина в несколько сильных и быстрых движений окончательно сбил пламя схваченным с дивана пледом, и теперь с ещё большим озлоблением на лице указывал девушке на дверь.

— Простите, мистер Лейхот, я…

— На улицу, живо! — не терпя возражений прохрипел квилет, не скрывая раздражения.

Лолита даже успела разглядеть тень разочарования, когда тот устало покачал головой открывая окно над раковиной и тем самым выпуская отвратительный, пропахший жаренным маслом воздух.

Но к удивлению девушки, мужчина не захлопнул за ней дверь, а вышел следом, подталкивая её в спину горячей ладонью — настолько, что казалось, будто бы он дотронулся до неё раскаленной сковородой, на которой она имела наглость попытаться что-то приготовить. Попытаться — потому что Лолита никогда в жизни не бывала на кухне, не говоря уже о том, чтобы знать элементарные правила безопасности.

Мужчина стоял напротив неё, скрестив руки на груди. Его черные блестящие глаза нетерпеливо рыскали по её измазанному лицу.

— Я хотела поблагодарить вас за Точа, — запинаясь, промямлила девушка, растирая черную полоску под носом до смазанного пятна.

— Спалив мой дом? — смотря на неё как на умалишенную, не сбавляя злости в голосе уточнил мистер Лейхот, а затем криво ухмыльнулся, запрокидывая голову к вечернему, без единого намека на солнце, небу.

Лолита виновато поджала подбородок. Она видела, как губы мистера Лейхота двигаются почти бесшумно, так что понять, о чем именно он просил кого-то сверху, было невозможно. Однако по напрягшимся нитям вен на широкой темной шее Ло догадывалась, что вариант был всего один, и явно не в её пользу.

— Мистер Лейхот, — она было дернулась в его сторону, но тут же вернулась в прежнее положение: руки заведены назад, носки грязной обуви смотрят друг на друга.

— Мисс Линдваль, — отозвался на своеобразный диалог мужчина. Его и без того широкие ноздри раздулись, а взгляд стал ещё уже. — Руки…

— Не от туда растут, знаю, я всё оплачу, — затараторила она, при этом медленно, чертя подошвой рваные линии, отступая назад и крепче сжимая ладони за собственной спиной.

Мистер Лейхот так же медленно вторил её движениям. Правда весь его путь до дрожащего от испуга тела занял едва ли пол шага, и теперь Лолита тяжело дышала, прикрыв глаза, и почти зажмурилась: тело помнило, что следовало за выходками, подобным этим.

— Руки обожгла? — голос мужчины был спокойным, не громким.

Спокойными были и его движения, которыми он, плотно, но аккуратно придерживая локти, вывел руки девушки из-за спины и придирчиво вглядывался в покрывающиеся растущими волдырями ладони.

Именно таким его и застала Лолита: большие, казавшиеся неуклюжими, пальцы вели точно по контуру ожогов, словно проверяя, не сбежали ли те на остальные части тела; черные глаза больше не злились, даже наоборот, и Ло вдруг показалось, что мужчина смотрит виновато, словно это он держал её руки над прыгающим раскаленным маслом.

Квилет перевел взгляд на неё, не переставая осторожно придерживать всё ещё дрожавшие пальцы. Он недовольно кивнул в сторону знакомой небольшой конюшни, а затем размашистыми шагами поднялся на крыльцо и скрылся внутри пропахшего гарью дома. И Лолита была уверенна, что услышала, как мистер Лейхот смачно ругнулся, параллельно скидывая что-то на пол. Только вот что именно, так и не узнала, потому как испытывать терпение того, у кого она в долгу, не собиралась.

Девушка села на расставленные стога сена, проследила взглядом за серой струйкой, вытекающей из небольшого окна и сдавленно замычала, ругая себя за внезапный порыв. И с чего ради она вообще решилась хозяйничать в чужом доме? Разве что надеялась на то, что однажды, наблюдая за тем, как их кухарка, готовит жареные устрицы, сможет повторить то же самое. И беда была даже не в том, что она была уверена — морепродукты почему-то обязаны были находиться в холодильнике Лейхотов, а в том, что она вообще допустила мысль готовить для Лейхота.

Тот, к слову, уже вернулся, держа в одной руке переносную аптечку, а во второй — теплую куртку.

— Это Тео, — тут же пояснил мужчина, а Лолита поспешно кивнула, словно и не думала вовсе, что мистер Лейхот вновь одолжит ей деталь своего гардероба.

Тем не менее это мистер Лейхот осторожно собрал её лохматые, сбившиеся в непонятную кучу, волосы и накинул на запятнанное платье куртку — плечи тот час перестали подрагивать, чувствуя спасительное тепло. Правда исходило оно не от присутствия элемента Тео, а от того, что жар шел от мужчины вполне себе ощутимыми волнами. Лолита даже потянулась руками к щекам, думая, что у неё поднялась температура, иначе невозможно было объяснить такое состояние.

— Не трогай, — горячие, лихорадочные пальцы вернули её ладони на место — угловатые колени тут же скрылись за парой обожженных пятерней. — Объясняться сама будешь.

Мужчина сделал рваное движение головой, указывая себе за плечи. Лолита же не смогла дойти до причины последней фразы, останавливаясь на сосредоточенном лице, которое обрамляли сырые слипшиеся пряди волос. Она опустила взгляд ниже и только сейчас заметила, что одежда на мистере Лейхоте мокрая, если не насквозь, то на добрую половину — мужчина принимал душ всё то время, пока она пыталась найти пути благодарности.

— Ай, — девушка вновь дернула руку, но далеко убрать её не позволили. Сильные пальцы обхватили её запястье и прижали к её же колену, продолжая посыпать ранки чем-то жутко щиплющим. — Мистер Лейхот, а можно…

— Дуть не буду, — принимаясь за вторую руку, небрежно бросил мужчина.

А сама Лолита так и не смогла убрать глупую улыбку, приподнимающую своеобразные нарисованные усы над губами.

Шутит?

Не сердится?

— Можно мне всё ещё приходить? — она прикусила кончик языка, отсчитывая секунды напряженного молчания, которые проследовали за этим вопросом, а затем облегченно выдохнула, увидев скупой кивок.

Больше мистер Лейхот ничего не сказал. Точнее не успел. Лолита видела, как он приоткрыл рот, а затем вновь скривил его на тот нелюбимый ею манер. И лишь когда мужчина выпрямился во весь рост и развернулся, она смогла увидеть того, перед кем ей нужно было, по словам мистера Лейхота, объясняться самой. Странно было лишь то, что девушка не заметила, в какой момент подъехала машина.

— Какого чёрта? — Тео громко хлопнул дверью автомобиля и направился прямиком к ним. Только вот смотрел он совсем не на девушку, хоть и прошелся по ней беглым взглядом. — Что ты опять устроил?

На фоне своего отца Тео выглядел юным мальцом, едва достающим мужчине до подбородка, но тем не менее Лейхот-младший выпятил грудь и сжал руки в кулаки. Признак дурной и совершенно неуместный. Лолита помнила, что так бывало всякий раз, когда Тео затевал драку.

— Тео… — тихо и неуверенно протянула Ло, потому как сама вздрогнула от звонкого шлепка. — Мистер Лейхот…

Мистер Лейхот тем временем перехватил руку сына в нескольких дюймах от собственного лица. Именно этот звук, с которым тяжелая ладонь обхватила сжатый кулак, и услышала Лолита.

— Держи себя в руках, — прорычал мужчина, скидывая неудавшуюся нападку и отталкивая тем самым юношу на несколько шагов назад. Сам же при этом словно и не приложил к этому действию никаких усилий.

Тео стоял, широко расставив ноги. Он не сводил взгляда с отца, явно борясь с желанием вновь наброситься на него: нижняя челюсть нервно ходила из стороны в сторону, некрасиво выпячивая нижнюю губу. Парня почти трясло, чего нельзя было сказать о его отце.

Квилет был насторожен, но не взмылен. Вероятно, сказывался возраст, с которым всё же пришло умение совладать с импульсивностью, и Лолита надеялась, что Тео унаследовал и этот навык. Правда до него ему нужно было расти и расти.

Девушка вздрогнула, когда разъяренный взгляд юноши коснулся теперь и её: он тут же смягчился, словно извиняясь, но затем так же быстро заострился, увидев порванную вдоль бедра юбку — та порвалась в череде бессмысленных метаний по кухне и к Лейхоту-старшему не имела никакого отношения. Однако сам Тео так не думал, потому как вновь направился к мистеру Лейхоту, который почему-то сделал шаг в сторону, к Лолите, будто бы думал, что парень собирается наброситься на неё.

— Это ты держи свои руки при себе, — Тео вновь сжал трясущиеся в гневном приступе ладони и почти успел пройтись им по так ненавистной ему физиономии.

Мистер Лейхот вновь смог остановить парня, только в этот раз не ограничился тактичным блоком, а с усилием откинул мальчишку — теперь разница в их телосложениях казалась Лолите чудовищной — в сторону крыльца, которое не выдержало такого напора и жалобно хрустнуло где-то под спиной юноши.

— Следи за своими словами, щенок, — мужчина сплюнул в сторону и, не оборачиваясь, зашагал в сторону леса.

Лолита смотрела, как его широкая спина становилась будто бы ещё больше, а каждый шаг выдавал скрытое напряжение, посылая рваную дрожь по всему телу. Она обернулась на ругательства со стороны Тео и тут же поспешила к нему, не имея ни малейшего понятия, как сложатся их взаимоотношения.

И на этот раз она имела ввиду обоих Лейхотов.

Примечания:

Gibran Alcocer — Solas

Он прощался с ней долго, провожая почти до самого крыльца. Уводил, правда, немного в сторону: так, чтобы было видно.

И целовал.

Осторожно обхватывал талию неумелыми ручищами и так же скупо, почти обиженно касался чуть суховатыми губами её — всегда мягких, но почему-то бледных.

Бледнели они по той же причине, по которой сам Тео устраивал этот демонстративный показ. Всё то время, пока юные влюбленные выстраивали новый этап отношений, тот, что постарше, умело делал вид, что ему нет до них дела.

Лолита поняла это потому, что сам мистер Лейхот стал действительно грубым. Он не здоровался, не обращал на неё никакого внимания; когда она подходила — смотрел будто бы сквозь неё, а затем так же безынтересно разворачивался и приступал к своим обязанностям на стройке.

Но обязательно — Ло всегда ждала этого момента с замиранием, нервно заламывая пальцы за спиной — ударял не то по свалившимся балкам, не то по иному строительному мусору, выражая недовольство.

Это значило, что поведение Тео его порядком задевает. Задевает так сильно и неправильно, что он тут же поспешно делался серьезным и лишь отмахивался от подступающего к нему в такие моменты крупного мужчины. Второй индеец обычно оборачивался вместо Лейхота и вроде как что-то говорил про саму Лолиту. Девушка этого не знала наверняка, но чувствовала, потому как следом поворачивался и отец Тео: мимолетно и будто бы случайно.

Ло связывала всё это с тем, что мистер Лейхот презрительно швырнул ей конверт, который она принесла в плату за испорченный гарнитур. Мужчина тогда чуть ли не взбесился, разгораясь совсем так же, как и Тео. И тогда, глядя в оскорбленные горящие глаза, в белокурой головке эхом отозвались слова Кэри о том, что Пол был куда хуже своей младшей копии. В тот день Лолита пискнула что-то наподобие извинений, сжимая в руке отложенные карманные деньги, и трусливо, почти бегом, вбежала на пригорок, обернувшись лишь раз. Но и тогда последняя попытка объясниться пропала, как и сам мужчина.

После этого случая Лолита и вовсе перестала приходить на конюшню к Лейхотам. Делала она это по двум причинам. Первая, но не основаная, заключалась в том, что они с Тео сблизились до такой степени, что девушке стало тесно. Но ничего поделать с настырным юношей не могла: чувствовала свою вину. И потому позволяла рукам находиться там, где не совсем комфортно, и целовать в таких местах, которые она бы обходила стороной, чтобы не нарваться на вторую причину.

Мистер Лейхот.

Она прокручивала эти два слова каждый раз, когда поцелуи Тео становились грубее и жестче. Это означало, что он смотрит. В такие моменты Лолите становилось особенно дурно, потому как чувствовала она себя выставленной на всеобщее обозрение купленной кобылой, которой хозяин хвастался перед конкурентом.

Ло знала теперь и то, что Тео думает. Парень не говорил это напрямую, но допускал мысль о том, что его отец не побрезгует моральными принципами и затащит девушку в постель при любом удобном случае. Правда после того, как у Лолиты сбилось дыхание после услышанного, к этой теме не возвращался, уверившись в том, что девушке претила сама идея спать с кем-то старше неё более чем в два раза.

Но сама Ло стыдливо признавалась себе в обратном, вновь и вновь представляя на месте пылкого юноши более зрелого мужчину. Тем не менее, при всех своих желаниях, она понимала неизбежную реальность: мистер Лейхот женат, а она встречается с его сыном. И более извращенной конфигурации придумать невозможно, однако…

Долго скрывать свое недовольство внезапным игнорированием она не могла. Да, она поступила опрометчиво, когда предложила деньги, не подумав о мужском самолюбии. Но ведь и её можно понять: это по её затее произошел инцидент. И тот, что внутри дома Лейхотов, и тот, что снаружи. И если уж ей не дали подлатать часть дома, то уж человеческие взаимоотношения она просто обязана смягчить.

Именно поэтому в субботнее утро она вновь остановилась у открытой двери в конюшню. На этот раз внутри был и Точа, и его хозяин. Оба повернули головы к гостье, и если животное разочарованно фыркнуло, то вот смягчившиеся скулы мужчины вселили в неё надежду.

— Мистер Лейхот, — прощебетала она и несмело шагнула внутрь, останавливаясь у самой дальней от стойла стены, что было совершенно бессмысленно: пространство не было большим, и девушка так или иначе стесняла квилета, вынуждая его считаться с её присутствием.

Но судя по тому, что тот кивнул ей с ничуть не строгим, но всё ещё раздражающим саму девушку «мисс Линдваль», мужчина не был против её визита.

— Вы сердитесь на меня? — тонкие ноги неуверенно примяли сухую траву, а сама Лолита затаила дыхание.

Мистер Лейхот медленно развернулся, оглядывая её сверху до низу, а затем изрек ничуть не облегчающее «нет», продолжая рассматривать вытянутое в непонимании лицо.

— Я подумала, что вы всё же сердитесь, потому что я… — тут она запнулась, не решаясь говорить о том, в чем сама не хотела себе признаваться, потому как тут же принималась к воспоминаниям об отце.

— Боишься меня? — закончил за неё мужчина, опираясь плечом о деревянную балку, от чего та чуть прогнулась. Он тяжело вздохнул, а затем провел языком по белоснежным зубам, словно подбирая слова. Его руки тут же спрятались в карманах джинс, но явно сжались в кулаки, выпирая и натягивая синюю ткань. — Мальчики, Тео в частности, требуют иного воспитания, но я никогда бы…

Тут он замолк и взглянул на неё так, что Лолите стало жутко неудобно. Ей хотелось спрятаться, закрыться, отвернуться в конце концов. Что угодно, чтобы не видеть как жалостливо мистер Лейхот свёл брови и как гневно он повел подбородком. Что угодно, чтобы не видеть, что мужчина каким-то образом разузнал её маленькую тайну, о которой она никому не рассказывала.

Лолита машинально коснулась своей щеки, вспоминая и будто бы стыдясь того, что уже, естественно, не было видно, но что будто бы видел мистер Лейхот. И хотя с оплеухи, полученной по возвращении домой в тот злополучный вечер, прошло две недели, ей вдруг показалось, что красный отпечаток отцовской ладони всё ещё пестреет на щеке. Иначе объяснить, почему мужчина так смотрел на её лицо, она не могла.

Неудобство момента прервал темный нос, тыкнувший квилета в шею. Мистер Лейхот нехотя повернулся к коню, на что тот нетерпеливо повторил свои движения, разгоняя горячий воздух непосредственно перед лицом мужчины.

— Вы ему нравитесь, — заключила Лолита, радуясь тому, что неудобная и неозвученная тема подутихла, хоть и не исчезла насовсем. Девушка всё ещё с опаской поглядывала на крупные руки.

— Неудивительно, после такой-то дурной хозяйки, — мужчина стал в пол-оборота и не сдержался, выпуская хриплый смех наружу. Такой громкий и непредвзятый, что Лолита тут же перестала кривиться и даже улыбнулась. — Что, не сердишься на меня?

Вернул он ей недавний вопрос, а Ло помотала головой, с удивлением замечая, что не испытывает того раздражения, которое бывало раньше, стоило индейцу указать на её недостаток в навыке общения с лошадьми. Ведь видя, как упрямый и непокорный Точа ластится и с благодарностью принимает поглаживания от широких смуглых ладоней, она поняла, что действительно что-то делала не так.

— А можно мне? — она шагнула вперед, прикусив нижнюю губу, и остановилась, заметив, как черная морда жеребца повернулась к ней и сделала несколько резких вдохов, обнюхивая бывшую хозяйку.

Лолита разочарованно выдохнула и собиралась было отступить, так как Точа, судя по всему, явно не был в восторге от такого предложения, но ей не дали. Широкая ладонь легко потянула её за локоть, словно Ло и не сопротивлялась вовсе — а она всё же попыталась это сделать, резко дернувшись назад. Однако мистер Лейхот не отпускал её, как не отпускал и напрягшееся животное, которое крутило испуганными черными глазищами.

Тихий дрожащий выдох коснулся плеча мужчины, когда тот прислонил бледную ладошку к нежной пышущей жаром шее жеребца. Пылала и его собственная рука, которую он не убрал, а осторожно накрыл сверху, не давая животному явно противиться от такого контакта.

Лолита смотрела на череду крошечных пальцев, прятавшихся за не тяжелыми — мягкими — прикосновениями мистера Лехота. И как она вообще могла подумать, что такие руки смогут быть иными?

Мужчина особенно нежно, как показалось Лолите, провел рукой вверх, ведя её ладошку следом. Сама же девушка не до конца понимала, почему квилет действовал именно так. Он либо пытался успокоить коня, либо…

— Мистер Лейхот? — она посмотрела на него снизу вверх, немного стесняясь — на тонкой коже отчетливо проступили красные крапинки.

И именно эти точечки, стремительно сливающиеся в рваные пятна, вывели Пола из того уверенного состояния, в котором он был несколько секунд назад, намереваясь наладить связь между девчонкой и жеребцом.

И не было в этом действии подпольного желания коснуться или приблизиться ровно до тех пор, пока её сладкое «Мистер Лейхот» не осело у него во рту.

Теперь же, чувствуя, как маленькое — больше не напуганное — «тук-тук-тук» разгоняло смущенную кровь, мужчина понял, что дал слабину: проиграл волку, который вцепился когтями в эту маленькую руку и отпускать не собирался. Напрягся даже Точа, свыкнувшись с таким положением и больше не фыркая на присутствие мисс Линдваль.

— Не получалось так раньше? — спросил он не то самого себя, не то светлую макушку, которая, к его счастью, спрятала от него два неморгающих зеленых огонька.

Девушка же помотала головой, неуверенно пытаясь сдвинуть руку, и тогда Пол повел её прямиком к морде, к белому племенному пятну на лбу жеребца. Тот чуть приподнял губы, но тут же скрыл череду зубов, разрешая.

Разрешил и Лейхот: убрал, наконец, свою огромную на фоне бледнолицей ладонь, оставляя ту самостоятельно поглаживать теплую шелковистую шерсть.

Что-то, а точнее говоря кто-то, внутри Пола завистливо проскулило, но мужчина не поддался мимолетному порыву отбросить рассудительность, и теперь сделал шаг в сторону, положив локоть на невысокий забор. Квилет знал, что Лолита определенно замечает то, как он разглядывает её, но оторваться всё же не смог: светлые волосы чуть взмокли у корней, выдавая волнение; губы приоткрыты и растянуты в неуверенной улыбке: верхняя, более пухлая, почти осталась нетронутой.

И если бы Лолита взглянула на Пола сейчас, то увидела бы ровно то же самое. Не заметила бы, вероятно, в виду своей неопытности и неспособности различать интерес иного плана, но определено бы заострила внимание на «нездоровом, пожирающем», как сказала когда-то Кэри, взгляде.

Его жена вообще стала подозревать куда больше, касаясь теперь того, до чего ей в принципе никогда не было дела. Она всё чаще пыталась достать до той части мужа, которую тот старательно прятал, и Кэри бывало думала, что у Лейхота и вовсе её нет. Тем не менее, для миссис Лейхот стало очевидным, почему вдруг бездушный Пол заимел ту самую душу. Почему без раздумий — а женщина видела, что тот ни секунды не сомневался — выкупил у Нильса никому ненужное животное. Но когда Кэри увидела, что животное всё-таки нужное и нужное не просто так, а для кого-то, то всё стало на свои места.

Всё, кроме той самой Лейхотовской души, которую мужчина решил отдать не законной супруге, а соседской девчонке.

Пол теперь решил этому не противиться, следуя чуткому чутью — в подаренный Челси засушенный цветок Лейхот верил куда больше, чем словам окружающим. И понял, что не прогадал.

Лолита нуждалась в защитнике. В том самом, которым Тео не был. И не смог бы стать не по причине отсутствия тех самых генов, а лишь потому, что в причине несчастий мисс Линдваль видел наставника и поддержку в деловых началах.

Именно поэтому Пола физически — совсем на грани перевоплощения —трясло, когда его сын демонстративно обозначал своё право на девушку. Бесило Лейхота и то, что настоящее право было его. И что именно это право и вынуждало его не лезть, ведь сама Лолита не выказывала возражений, и, вероятно, выбрала мальчишку.

И это раздражало не меньше, хоть Сэм и уверял, что всё должно идти своим чередом, и если девушка против, то ничего не поделаешь.

И Пол знал это. Знал и кипятился ещё сильнее. Особенно после того, как Лолита появилась у него дома с несчастным конвертом в дрожащей руке. Задела его не только мужскую, но и опекающую гордость. Ведь это он должен ограждать её от бед, особенно когда эта беда живет с ней под одной крышей и имеет наглость называться отцом.

Полу тогда стоило огромных усилий не броситься в дом, чтобы, если не разорвать мужчине глотку, то уж хорошенько бы набить морду. В голове Лейхота абсолютно не укладывалось, как можно было поднять руку на то совершенное и хрупкое, что представляла из себя Лолита. Та, однако, вопреки ожиданиям Пола, не заплакала и даже не сдвинулась с места, продолжая выслушивать оскорбительную тираду из уст Нильса. Тот был необычайно зол. Настолько, что Лейхот не отходил от дома Линдвалей всё то время, пока девчонка не поднялась к себе. Но и тогда она не дала волю чувствам, обнажая тем самым страшную тайну первых богачей: отец частенько поколачивал свою дочь. Настолько часто, что та, видимо, уже и не реагировала на такое поведение.

Зато реагировал Пол. Сдерживал себя каждый раз, когда перед глазами мелькали малиновые пятна на залысинах или слышался глухой звук «шагающей» трости.

Среагировал он и сейчас, когда девчонка коснулась ладонью щеки. И если уж сделать то же самое Лейхот не мог, то хотя бы руки мисс Линдваль теперь были для него в пределах досягаемости. Ведь не отдернула, не попросила убрать.

— А вы научите меня? — вновь звонко и непосредственно обратилась к нему Лолита, связывая, судя по всему, перемены Точа с непосредственным участием Пола.

— Ты что-то путаешь, — мужчина перевел взгляд на коня, так как девчонка смотрела теперь чересчур пытливо, умоляюще. — Я ни разу в жизни не ездил верхом.

Девушка замялась, отрывая ладони от небольшого племенного пятна на морде Точа, и тот тут же отошел назад, дергая ноздрями, словно и ему было в тягость находиться посреди яркого аромата спелых яблок.

— Я имела ввиду настроить контакт, — Лолита изобразила руками что-то непонятное, обращаясь не то к коню, не то к самому Лейхоту.

Мужчина ответил не сразу, долго всматривался в эти самые руки, которые нервно стали почесывать светлый затылок. Он видел, как Лолита нервничала, как мялась на месте, жалея о сказанных словах и желая поскорее услышать отказ, чтобы сбежать от неловкости.

— Тео после школы у отца, он не узнает, — зачем-то добавила она, продолжая разглядывать тяжелые мужские ботинки. Полу даже показалось, что девчонка сильнее вжала голову в шею, чтобы не смотреть на него.

— Не лучше ли сказать? — Лейхот сделал шаг в сторону, наблюдая за тем, как светлая макушка повернулась следом. Словно Лолита следила за тем, чтобы мужчина не сбежал от неё.

— Так вы согласны? — она вдруг резко подняла голову, что Полу не оставалось ничего иного, как скупо кивнуть под прицелом искрящихся глаз. — А Тео вы не говорите. Он почему-то ревнует…

Тут девчонка задышала чаще и вновь принялась разглядывать мужские ботинки. Не с первого раза ей удалось убрать прядь волос за ухо: та будто бы специально вынуждала Лолиту выпрямиться. Но девушке было неловко смотреть индейцу в глаза. Пол это чувствовал. Знал, что им обоим известно это «почему-то», которому быть не следует.

Но тем не менее оно уже есть, и Лейхот лично подписался под ним, давая согласие и на тайну таких встреч.

* * *

Она услышала, как подъехала машина, как резко прервался звук тарахтящего мотора. Заметила и тяжелые, будто бы нехотя делаемые шаги. От того руки вспотели так сильно, что шариковая ручка сползла куда-то влево, оставляя синюю линию на желтоватой бумаге школьной тетради. И хоть теперь ей придется переписывать заново целый лист, девушка ничуть не расстроилась, даже наоборот: Ло встретила мистера Лейхота с широкой улыбкой, поспешно убирая учебник обратно в рюкзак.

— Ты что, после школы всё время была тут? — мистер Лейхот недовольно оглядел её, и Лолита вновь собралась было оправдываться, но не успела. Мужчина закивал раньше, чем она открыла рот. — Я не воспрещаю, просто… Да и не важно.

— Не придется делать двойной крюк, — всё же объяснилась Ло, звучно застегивая молнию и вставая с примятого ею же сена. — А Точа я сегодня не видела.

— Он за холмом, — ответил Мистер Лейхот, глядя при этом за спину девчонки, словно мог и вправду что-то увидеть.

Только вот Лолита так и не поняла, что именно. А главное — как. Ведь за те десять минут, что они молча шагали вверх по холму, она не то, чтобы не увидела коня, даже не услышала его. Но мистер Лейхот шел уверенно, чуть впереди. Изредка он оборачивался, чтобы проверить, всё ли в порядке, и тогда ловил её изучающий взгляд.

Наконец мужчина остановился, выставляя руку в сторону, словно хотел удержать задумавшуюся о чем-то девушку. Та и вправду не заметила остановки и от неожиданности ойкнула — рука индейца больновато ударила чуть ниже груди.

— Прости, — мистер Лейхот виновато вздохнул, старательно отводя взгляд от того, как Лолита растирает ушибленное место маленькой ладошкой.

— Да ничего страшного, — отмахнулась та, увлеченная теперь вовсе не индейцем, а тем, кого она всё же спугнула своим возгласом. — И вы не боитесь его так далеко отпускать? А дикие животные? Медведи, волки?

От переживания лицо её вытянулось и чуть раскраснелось, чего Лолита совершенно не замечала. Она была обеспокоена такой безалаберностью и тем, что мистер Лейхот вновь посмеялся над ней. Точнее не над ней, а над её вопросами, но обиды это не умаляло. Она едва не потеряла этого жеребца, так что было бы ужасно глупо, если бы Точа умер от невнимательного отношения.

— Медведей уже лет двадцать не видел, как и волков, — не убирая широкую улыбку с лица пояснил мужчина. Судя по тому, что напряжение из его позы спало — руки спрятаны в карманах брюк, а плечи чуть опущены — вид Лолиты его забавлял, но никак не внушал угрозы.

А грозить Ло хотелось. Хотелось так сильно, что она сжала маленькие ладошки в кулачки и замотала головой так сильно, что наблюдавший за ними Точа повторил жест девчонки, разбрасывая расчесанную гладкую гриву, и даже заржал.

— Я слышала, как воет волк, совсем близко. И следы видела! — высказав свои наблюдения мистеру Лейхоту, Ло повернулась к коню и выставила указательный палец, которым тут же потрясла. — А ты не воображай, не затем тебя спасали, чтобы…

Девушка не договорила. Тот, кому была адресована эта тирада, попросту развернулся и принялся пощипывать молодую зеленую траву. Лолита почти взвыла от досады, ведь ей казалось огромной несправедливостью то, что её благие намерения не оценивают по достоинству, и даже более — насмехаются.

Только вот мистер Лейхот больше не смеялся. Лицо его снова стало тяжелым, а скулы напряглись, когда он осторожно накрыл всё ещё торчащий пальчик своей ладонью и в ней же спрятал небольшую ладошку, слегка покачивая.

— Он не твой подчиненный, не указывай ему, что делать, и не говори в таком тоне, — квилет всё ещё продолжал водить рукой вверх-вниз, акцентируя внимание на каждом слове. — Ты поняла?

— Но…

— Поняла? — повторил свой вопрос мужчина и, когда светлая макушка кивнула, разжал пальцы.

Лолита тут же почувствовала прохладу ветра, который теперь казался таким особенно: после ладони мистера Лейхота холодным казалось буквально всё.

— А как он почувствует, что я главная? — всё ещё глядя на собственную руку, спросила девушка.

— А ты главная? — хмыкнул мужчина, садясь прямо на землю.

Лолита недоверчиво покосилась на него, словно спрашивая, может ли она сделать то же самое, но квилету будто бы было всё равно: он сидел, расставив колени, на которых устало покоились рабочие руки, не ведавшие передышки целый день. А теперь он вынужден находиться здесь рядом с ней, наблюдая за неудачными попытками и слушая глупые вопросы, а мог бы ужинать в компании своей жены.

— Мисс Линдваль?

Пара щелчков привели её в чувства, и теперь девушка поспешно плюхнулась рядом, ровно так же расставляя ноги и кладя на них тонкие руки, на которых розовели пятна от ещё не заживших ожогов.

— Папа говорил, что животное должно чувствовать, кто управляет поводьями, — почти прошептала Лолита, всё ещё чувствуя осадок вины за выдергивание мистера Лейхота из привычного образа жизни.

— Твой отец во многом ошибается, — злобно — Ло поклялась, что услышала, как мужчина скрипнул зубами — ответил индеец, а после сделал глубокий вдох через нос.

Затем мужчина прикрыл глаза и не сдержался, пряча нос смуглой рукой. От чего-то чихнула и Лолита, правда вышло совсем по-дурацки, потому как прикрыться она не успела и чувствовала себя пристыжено, в добавок ко всему прочему. Только вот мистер Лейхот этого не видел — покрасневшие глаза его застилала влага, и он усердно тер их рукавами рубашки.

— У вас аллергия? — озабоченно спросила девушка, шмыгая покрасневшим носом, и с досадой добавила: — Видимо, у меня тоже.

— Твои духи, запах слишком яркий, — мистер Лейхот встал и развернулся лицом к ветру, жадно вдыхая свежие прохладные порывы.

— Я не… — начала девушка, но прервалась и на всякий случай даже принюхалась к самой себе: трава, мокрая земля и сено. Всё то, как и должно пахнуть в условиях близости с животными. Ни намека на какие-то там духи.

— Забудь, — буркнул мужчина и раздраженно зашагал в сторону притаившегося Точа.

Конь словно пытался незаметно улизнуть от них, но по какой-то причине замер. Так же смиренно и спокойно он принял поглаживания по шее от рук квилета. Правда, успокаивал ли тот самого себя или же жеребца, было непонятно.

— А если вы никогда не ездили верхом, то откуда вам знать? — Лолита встала и расправила плечи, выпрямляя спину. Знание того, что уж в этом то вопросе она более компетентна, придавало ей сил.

Ответ же оказался куда более прост. Он будто бы стер тот эффект волшебства, которым девушка наделяла мистера Лейхота. Оказалось, что он был знаком с хозяином Точа, когда тот был совсем маленьким жеребенком. Что застал тот момент, когда черный покусанный детеныш едва дышал после нападения пумы; и что имя его говорящее⁽¹⁾, наделенное силой; и что жеребец, рожденный в свободном стаде, никогда не станет выступать в таком цирке, который её отец называет особым видом спорта.

— Это ты должна заслужить его доверие, — мистер Лейхот поманил её рукой, второй удерживая Точа за гриву, при этом обращаясь к нему незнакомыми Лолите словами.

Сама девушка же выглядела растеряно и совершенно не понимала, что ей нужно делать. Знакомый ей кнут и угощения остались далеко, и теперь у нее не оказалось никакого воздействия на этого огромного зверя, который вновь принялся раздувать ноздри, выказывая недовольство.

Лолита протянула руку в желании. Она видела, как животное покосилось на неё, но продолжало стоять, удерживаемое присутствием мужчины — тот всё ещё держал коня, продолжая водить рукой по широкой шее.

Точа недовольно хлопал хвостом по спине, отгоняя назойливых мух, но не уходил. Черные глаза переходили от её лица к лицу квилета, а затем конь двинулся вперед, стряхивая смуглую руку, а сам ткнулся мягким носом в крошечную белую ладошку. Горячий воздух согревал похолодевшие от страха и неуверенности пальцы, которые совсем не двигались.

Лолита медленно повернула голову в сторону мистера Лейхота. Посмотрела в тот момент, который показался неудобным, неуместным. Она готова была поклясться, что не видела ещё такого тёплого и ободряющего взгляда. Такого, который говорил ей о том, что она всё делает правильно. Такого, который подтолкнул её сделать шаг вперед и найти тот самый контакт с неприрученным зверем.

Не видела она лишь того, что речь шла не только о Точа, который теперь не отбрыкивался от её звонкого голоса, но и о самом Поле Лейхоте.

1) "Точа" означает пума.

Вернуться к тексту

Примечания:

Simon Christenko — Your melody

Миссис Линдваль в этот день была особенно незаметна. Почти невидима. Она не сидела более в мастерской, выглядывая в окно всякий раз, когда Пол останавливался и вглядывался в чернеющую темноту на чердаке. Обычно Астрид тут же мелькала светлым пятном, оставляя после себя тот самый «присматривающий» взгляд, который сдерживал Лейхота.

Сегодня женщина весь день провела на веранде, попивая красное вино. Она неспешно покачивала ногой, разбрасывая теплую шерстяную шаль, с которой теперь и не расставалась вовсе. На немой вопрос индейца лениво отводила взгляд и наливала себе ещё. Улыбка её казалась Лейхоту неуместной и даже грубой. Ровно как и полное игнорирование того, что происходит с её дочерью.

А с Лолитой происходили перемены, которые не заметить было невозможно. По крайне мере, так думал Пол, когда тактильное качество мягких белых рук становилось глубже и чаще. Девчонка так или иначе выражала свою признательность: слегка сжимала его плечо, когда мужчина помогал ей взбираться на коня без седла; наваливалась бедром о его широкую руку, боясь упасть, но в то же время зная, что её поймают.

Последний жест озадачивал мужчину больше всего. Вводил в смутное состояние, граничащее с щенячьим счастьем и презрением к самому себе. Отвращение появлялось ровно в тот момент, что и наслаждение, стоило коснуться обтянутого и теплого. Но в конечном счете Лейхот убеждал себя в том, что всё это происходит с подачи девушки, а он всего лишь подыгрывает этой нелепой «случайности».

Однако собственное нутро обмануть было сложнее. Особенно в те моменты, когда Лолита была такая: открытая до невозможности, трепещущая — Пол отчетливо слышал взволнованное сердечко; подстраивающая его самого помимо собственной воли.

Вот и сейчас, когда Лейхот вернулся с очередной смены, он понял, что неудобства в голове и собственных штанах ему не избежать.

Девчонка каким-то образом забралась на спину жеребца. Тонкая рука поглаживала широкую шею, к которой сама Лолита приложилась щекой. Её фигурка мягко распласталась на спине животного, уводя мягкую линию вниз, к пояснице, и возводя её вверх в той самой точке, от которой уставший мужчина никак не мог отвести взгляд.

— Здравствуйте, мистер Лейхот, — девчонка улыбнулась и чуть отползла назад, довольно выгнувшись. Глаза её искрились легким возбуждением, словно она понимала весь тот подтекст, который причиняла своими «случайными» движениями.

— Успехи? — Пол не сделал и шага вперед, с нелегким усилием кивая на Точа. Тот был расслаблен и спокоен, будто бы и не было на нём причины былого недовольства.

— Ваша заслуга, — Лолита оперлась руками и выпрямилась — медленно, следя за тем, как мужчина тяжело вздохнул.

А вздыхать Полу Лейхоту было крайне неудобно. Неудобно было и скрывать тот конфуз, который призывал подняться в спальню к собственной жене и смягчить накаленное пространство. Проблема была лишь в том, что он больше не мог прикасаться к Кэри после того раза, как в полудурмане назвал жену чужим именем. Его же собственное теперь превратилось в «озабоченный извращенец» из уст разъяренной жены. Миссис Лейхот даже грозилась заявиться к Линдвалям и выдать потаенные желания мужа, однако почему-то до сих пор этого не сделала. Или сделала, если судить по тому, как резко миссис Линдваль перешла на алкогольные завтраки на свежем воздухе.

— Теперь мои услуги тебе не нужны, — Пол кивнул скорее самому себе, убеждая свой взбудораженный ум, который не мог отойти от той прелестной картинки, что разворачивалась перед его глазами: Лолита перекинула ногу и беззвучно опустилась вниз, скорее соскальзывая по сильному телу жеребца.

— Но с седлом я ещё не пробовала, — ответила она так быстро, что у Лейхота не возникло сомнений: причины будут вырываться из её рта до тех самых пор, пока не найдется хоть одна, чтобы продолжить их занятия. — Вдруг опять сбежит?

Угловатые плечи неровно поднялись и так же опустились. Глаза смотрели с интересом, опускались от его лица всё ниже и ниже, останавливаясь на не особо желанном для Пола месте.

Он знал, что девчонка спросила не просто так. И обращалась не сколько к коню, сколько к самому мужчине. Припоминала тот день, когда Лейхоту стало настолько невыносимо терпеть приятную близость, что он не выдержал и без объяснений направился в чащу леса, оставляя удивленное сладкое «ох» на приоткрытых губах девчонки. Ровно такое же сорвалось и сейчас. Разница была лишь в том, что Пол не сбежал.

— Мисс Линдваль, — он угрожающе повел подбородком, зная всё же, что дела это не подправит, а даже совсем наоборот.

Он давным-давно понял, что Лолита умело прощупала все дозволенные и ограничительные моменты в их общении, и то, что вторых не было в принципе, ужасно затрудняло ту ситуацию, в которую они попали. Волк внутри не видел в этом ничего плохого, чего нельзя было сказать о самом мужчине. Вид у Лейхота был до того растерянный, что самой Лолите хватило бы нескольких шагов, чтобы пошатнуть его нерешительность, однако…

Однако взгляд её скользнул за него, а сам индеец развернулся, почувствовав ещё одно присутствие, от которого сердце его сжалось в тугой комок.

— Челси, что ты тут делаешь? — Пол развернулся, но так и остался стоять на месте, памятуя о нелюбви дочки Сэма к нарушению личного пространства.

Того самого, о котором не знала Лолита, и, вероятно, ведомая исключительно добродетельными порывами, подбежала к малышке и коснулась смуглого плечика. То тут же дернулось в сторону, как и сама Челси. Она отпрыгнула и завопила так сильно, что даже у оборотня заложило уши.

Ор продолжался недолго, ровно до тех пор, пока Пол не оттащил Лолиту и не завел её к себе за спину, неосознанно прижимая к себе: той же ладонью к тому же бедру. Правда заметив это, он тут же убрал руку, чего о девчонке сказать было нельзя. Она сама прилипла к нему так сильно, что когда мужчина опустился на корточки, то последовала за ним следом — Пол теперь чувствовал, как сердце бьётся о его спину, к которой Лолита прижалась грудью.

— Челси, всё хорошо, — мужчина же смотрел в темные глаза, которые выглядывали из-за длинной челки словно через приоткрытые ставни. — Это моя подруга. Она больше так не будет.

Он медленно кивнул, вынуждая Челси проследить за его плечо, из-за которого выглядывало такое же напуганное лицо. Оно, правда, чуть вытянулось, и, когда горячей шеи коснулось такое же жаркое дыхание, Пол еле успел предотвратить ещё один приступ маленькой затворницы.

— Ни слова, — прошептал он, касаясь указательным пальцем приоткрытых губ Лолиты. Хотя это больше походило на настойчивое прикосновение: такое же откровенное, как и в его снах.

Бледные щёки мигом раскраснелись, чувствуя то же самое. Вероятно, и сны ей снились не менее решительные, однако то были лишь фантазии, которым совсем не место в реальной жизни. И потому Пол резко вернул руку на место, сконфужено наблюдая за тем, как розоватые искусанные губы причмокнули, провожая это действие.

— Я верну её домой, — мужчина резко выпрямился, мотнув головой. Жестом этим он попытался вернуть себе контроль над собственным телом, которое никак не подчинялось: ноги неестественно подрагивали от перенапряжения.

— Я с вами, — тут же прошептала девчонка и для убедительности обхватила ладошками чуть вспотевшее плечо. К нему же и прильнула, косясь на жилой дом Лейхотов, а точнее на второй этаж, где только что замахнулись тяжелые шторы.

Мужчина же раздраженно выдохнул. Оставить Лолиту на растерзание неуравновешенной жены он никак не мог. Предложение отправить девчонку домой было же заведомо проигрышным: откажется раньше, чем он произнесет её фамилию.

Но думать нужно было быстрее, потому как к собственному недовольству присоединилось ещё одно: Челси тяжело дышала и мычала, раскачиваясь взад-вперед; она обхватила себя тонкими руками так сильно, что кожа под пальцами побелела.

— Держись на расстоянии, — Пол взглянул на то место, в котором его касались ладони Лолиты, и та нехотя убрала их. Лейхот даже успел заметить, как девчонка шмыгнула носом, но всё же кивнула, молча принимая его правила.

Молча она шагала и всю дорогу до дома этой маленькой и так не к месту возникшей девочки. Так Лолита, правда, думала лишь поначалу, когда всё внимание мистера Лейхота перетекло на Челси. Мужчина словно перестал замечать, что позади шла она, «мисс Линдваль», и ее это задело куда больше, чем она могла вообразить.

Ло было странно видеть, что мягкость выражалась на расстоянии, не касаясь и не говоря ни слова. Словно мистер Лейхот общался с девочкой мысленно, а та отвечала ему точно так же: изредка кивала, не глядя, или тянула за небольшую ветку, которую квилет нашел по дороге и теперь использовал в качестве переходника рукопожатий.

И тогда Лолита посмотрела на грубого и грозного мужчину по-другому. До ее сознания вдруг дошло, что мистер Лейхот никогда не покажет свою заботу напрямую, а сделает это скорее так, будто бы все вокруг и были той самой Челси: не нарушая личностных границ.

Правда проблема была в том, что границы Лолиты стали теперь размыты и для неё самой. От того становилось невыносимо сложно, особенно трудно в те редкие моменты, когда «кожа к коже» и «тело к телу».

Ло заметила это в тот момент, когда мистер Лейхот помогал ей подсесть на Точа. Она проделывала это сотни раз, когда только училась, но никогда не приписывала столь простому жесту недозволенной интимности. Не было такого ни когда она занималась с собственным отцом, ни когда ей помогал конюх, что был гораздо моложе и, вероятно, более подходил на роль того, кто вызывал непонятное нечто в юном и неокрепшем уму.

Это нечто родилось мгновенно, расползаясь от широкой горячей руки, подставленной под бедро и скользнувшей чуть выше. Лолита даже не поняла, что произошло. Лишь сидела верхом и в исступлении перебирала гриву жеребца. От того она решила соскользнуть, не удержавшись, словно ребенок, и вновь попала в объятия неизведанного и зовущего так сильно, что ей самой стало неловко. Не от готовности мистера Лейхота подхватить там, где недозволенно, а от того, что она считала это позволительным и более того — приятным.

Этот трюк с равновесием она проделывала множество раз, будто проверяя собственные ощущения. Но на деле попросту ловя те моменты, которые их с мистером Лейхотом взаимоотношения выходили за рамки. В одно из таких мгновений она и поймала мужчину за тем, за чем ловила и Тео. Только если во втором случае она испытывала неудобство и желание как можно быстрее распрощаться, то в первом — доводила до такого напряжения, что индеец не выдерживал и спешил закончить поскорее.

Лолита чувствовала, как он нервничает, как скалит зубы, думая, что она не видит, как оставляют большие пальцы легкие выемки на мягкой древесине. И каждый такой эпизод привносил в её состояние что-то колючее и некрасивое. Каждый раз она одергивала себя напоминанием о возрасте, который размылся настолько, что в конечном итоге перестал играть сдерживающую роль. Тогда на её место приходил профиль миссис Лейхот, который Лолита не раз видела из окон их совместной спальни.

Но как бы Ло ни старалась, она вспоминала обо всём лишь тогда, когда мужчина был уже на взводе, а она в плену собственного изнеможения: теплого, живого и совершенно неуправляемого.

Сегодня эта внутренняя борьба и вовсе достигла того пика, когда бороться уже не хотелось. Не хотелось больше смотреть. Хотелось трогать. Так, как она делала это всякий раз, когда возвращалась домой и закрывалась в ванной комнате, открывая ручки кранов до упора.

Поэтому теперь, глядя в спину темноволосой девочке, Лолита вдруг поняла, что чуть не совершила самую большую глупость в своей жизни. Ведь перейди она ту грань, то всё то, что случилось бы после, изменило бы не только её жизнь. А в том, что после случилось бы обязательно, она была уверена: не заметить тот взгляд, которым мистер Лейхот смотрел на неё, лежащей верхом, было невозможно.

— Мы почти дома, — еле слышно прохрипел мужчина и потянул веточку на себя.

Челси тут же среагировала и прибавила шаг. Лолите даже пришлось просеменить за ними вслед, чтобы успеть до того, как индейцы скроются в небольшом доме.

Однако Ло всё же остановилась, потому как навстречу вышла обеспокоенная женщина, нервно водя ладонями по округлому животу. Только вот направилась она не к Челси, а к мистеру Лейхоту, обняв того привычным жестом и так же расцеловав его подставленное поцелуям лицо. Картина была до того странная, что Лолита даже споткнулась, стоило ей поменять положение тела.

— Пол, это… — женщина развернулась, показывая то, что скрывалось за широкой спиной мистера Лейхота.

— Мисс Линдваль, — кивнул тот, вновь прикрывая располосованное лицо женщины своим плечом. — Тебе стоит…

— Ты, наверное, устала? Идти так далеко и… — женский голос звучал разбросано, будто бы обращался сразу и к смуглой молчавшей малышке, и к самой Лолите.

Челси, к слову, так и не отпустила своеобразного мостика, ровно как и мистер Лейхот, который тяжело вздохнул, когда женщина что-то прошептала ему на ухо.

— Эмили… — только и буркнул он, а затем вошел внутрь дома, утаскивая за собой и Челси.

Девочка сопротивлений не имела и словно бы вовсе не видела свою мать. И Лолита бы никогда не догадалась об этом, если бы женщина с мягкой неровной улыбкой не пояснила:

— Челси, моя пока ещё младшая, она своеобразная, — Эмили поманила всё ещё стоящую Лолиту рукой, затем ею же указала куда-то внутрь. — А Пол нашел к ней подход. Даже мы с мужем не можем так… А вот и Сэм.

Лолита тут же вздрогнула, потому как той самый Сэм оказался фигурой знакомой и возвышался теперь над ней в полу-испуганном, полу-озлобленном виде.

— Челси? — тяжело дыша спросил он, обращаясь, видимо, к супруге. Однако Лолита чувствовала, что смотрел он не на кивающую женщину, а на её спину.

— Всё в порядке, Пол нашел её, — Эмили вновь поманила девушку ладошкой, и той не оставалось иного выбора, кроме как шагнуть в скромное жилище. — Вместе с Лолитой.

Женщина мягко подхватила её за локоть, продолжая коситься то в одну сторону, то в другую. И сама Лолита не сразу поняла, что хозяйка дома безмолвно общается то с Сэмом, то с мистером Лейхотом, который, к слову, теперь выглядел куда более сердитым, чем его друг.

— И что Челси делала у меня во дворе? — мужчина скрестил руки на груди и грузно свел черные брови.

— Близняшки, — Сэм же устало опустился в кресло и широко расставил колени. Затем он кивнул в сторону закрытой двери, за которой, как полагала Лолита, теперь находилась младшая девочка. — Они подрались. Лилу разбила нос. Крови было… А когда всё поутихло, поняли, что Челси сбежала.

— А не позвонили почему? — опускаясь на блеклый диван поверх плетенного пледа, продолжил свой допрос мистер Лейхот. Правда брови всё же вернулись на место, а плечи опустились.

— Так ты же… — мужчина не договорил и едва заметно кивнул в сторону Лолиты, которая, в свою очередь, оскорблено дернула подбородком, чувствуя, что ей что-то не договаривают.

— Если это касается семьи, то и вопросов быть не может, — недовольно заметил мистер Лейхот и так же недовольно проследил за тем, как Эмили почти насильно усадила Лолиту рядом с ним. Тем не менее ноги не отодвинул, хоть и острое колено девчушки плотно уткнулось в нее.

— Сложно, наверное, когда семья такая большая и это нарушение ещё… — начала Ло, но былая уверенность тут же пропала.

Если выдерживать изучающий взгляд мистера Лейхота она могла и даже находила это увлекательным и приятным, то вот обращенные к ней пары глаз остальных квилетов показались тяжелыми и слишком личными.

— Какое нарушение? — Эмили сжала пальцами резинки на краях рукавов и неловко улыбнулась.

Лолита почувствовала, как напряглись мышцы сидящего рядом мужчины, и идея спрятаться или заручиться от него поддержкой тут же улетучилась.

— Челси здорова, просто стеснительна, — мистер Лейхот чуть повернулся к девушке, так что теперь их бедра были прижаты сильно настолько, что она почувствовала легкий толчок, явно намекающий на что-то.

— Нет, Пол, погоди, — вмешался второй мужчина и чуть поддался вперед. Кресло под ним тут же скрипнуло. — Что ты имеешь ввиду?

— Ну, я думала, что у неё аутизм, — выпалила Лолита прежде, чем ощутила ещё один толчок со стороны квилета. Теперь более резкий и настойчивый. Поэтому она тут же поспешила объясниться, смотря на собственные пальцы. — Я читала об этом, а её поведение… И потом все признаки на лицо…

Договорить она не успела. Точнее не смогла, потому как горячая рука накрыла её ладони, останавливая ковыряние уже кровоточащего заусенца. Эта же рука сжалась так сильно, что Лолита ойкнула и только потом подняла непонимающий взгляд на мистера Лейхота, жалея теперь, что вообще открыла рот: мужчина смотрел на неё не то разочаровано, не то злобно.

— Ох, Сэм, — женщина, стоявшая до этого с прямой спиной, вдруг сгорбилась. Одной рукой она стала поглаживать свой живот, а второй прикрыла влажные теперь глаза.

— Эмили, с Челси всё в порядке, — повторил мистер Лейхот, глядя при этом на Лолиту. Но руки почему-то не убрал и даже более: потянул за собой, вставая со старенького дивана. — Я зайду позже.

Затем он что-то сказал Сэму и стремительно вышел на улицу, почти что дергая за собой девушку, что откровенно не поспевала за широким шагом. Мужчина же шел порывисто, резко. Утаскивал в самую чащу, словно знал в ней каждую тропинку. Затем он остановился и наконец разжал пальцы, высвобождая тонкие руки из своеобразных оков.

— Ты вообще соображаешь, что говоришь? — мистер Лейхот втянул носом воздух и раздраженно дернул плечами.

— Я думала, они в курсе, ведь… — Лолита отступила на шаг назад, наступая на сухую ветку и разнося хруст по всей округе.

— У Челси не аутизм, она просто… — индеец сжал пальцами переносицу и зажмурился, словно искал подходящее слово. Затем резко раскрыл глаза и болезненно прошелся взглядом по всей фигуре девчонки. Болезненно и добавил: — Особенная.

— Да я же не говорю, что это плохо, просто я хотела поддержать и предложить… — Лолита завела руку к затылку и принялась нервно расчесывать его.

— Думаешь, если решила открыть центр для детей с отклонениями, то теперь в праве ставить такие диагнозы? — мужчина повернул голову в бок и нахмурился, дернув губами. — У Эмили теперь истерика от твоих слов.

Лолита повернула голову следом и прислушалась. Она даже напрягла кулачки, словно это могло бы помочь ей расслышать то, о чем оповестил её мистер Лейхот. Но кроме водного потока бурной реки, протекающей прямо под ними, так ничего и не услышала.

— Мне жаль, — наконец отозвалась она и сделала ещё один шаг назад, неуклюже скользнув по прошлогодней гнилой трухе.

* * *

При любом другом раскладе Пол был бы рад тому, как тонкие руки обхватывают его шею, а маленький нос утыкается куда-то в грудь. И всё в этом жесте спасения было прекрасно, если бы этот самый нос не шмыгал, а руки не дрожали ровно как и всё тело.

Лолита всю дорогу безуспешно пыталась отогреться у него на руках, ведь сам он тоже промок так сильно, что каждый шаг отдавался противным хлюпанием в ботинках. И даже его горячая кровь, которая теперь бурлила куда сильнее, чем за все предыдущие дни, не в силах была успокоить стучащие зубы девчонки. Поначалу она пыталась что-то говорить, но когда слова обретали форму безобразного набора звуков, успокоилась. Прижалась так сильно, насколько это было возможно, и замолкла.

Пол же всю дорогу пытался сдержать ругательства, которые всё же проскальзывали. Только вот объяснить этой дрожащей зверушке в его руках, что бранные слова направлены вовсе не на неё, не смог. Боялся, что Лолита поймёт всё по-своему и сделает никому не нужные выводы.

Но тем не менее кое-какие она всё же сделала и вполне уместно: Пол принес её не к ней домой и даже не к себе. Только вот Лейхот знал, что в резервации нет более его, чем разбитый изнутри одноэтажный домик. Он не трогал в нем ничего с тех самых пор, как обратился на глазах у орущего младенца. Оставил в знак напоминания о том, что может все-таки случится, будь он не таким собранными и внимательным.

Лолита не сразу поняла, что мужчина вовсе не шутил, когда поставил её на ноги; не моргая смотрела на переломанные косяки и разбитую посуду и всё то, что когда-то называлось кухней. Затем девчонка приоткрыла синюшние губы и издала дрожащее и вопросительное «а», обводя рукой весь погром, среди которого Лейхот уже проделывал подобие коридора.

— Душ всё ещё рабочий, — он прошел к противоположной от бардака стене и открыл шкаф, выуживая из него полотенце и футболку. — Я бываю тут, когда хочу побыть один, так что внутри всё чисто.

Мужчина протянул девчонке одежду, и та медленно кивнула, потому как говорить всё ещё не могла. Тем не менее она остановилась перед дверью, указанную Полом, и еле слышно бросила, теребя чернеющую ручку тонкими пальцами:

— С-спасибо, — и юркнула внутрь, дергая за собой не работающий замок, который, в конце концов, оставила в покое, ровно как и не до конца закрывшуюся дверь.

Пол же разделся прямо в комнате, которая была единственной в старом доме. Та половина, которая не была задета его бывалым обращением, служила теперь перевалочным пунктом: он часто бывал здесь, когда ни Кэри, ни Тео не могли обеспечить ему необходимую тишину и покой. Приходил сюда каждый раз, когда чувствовал бурлящую ненависть или злобу, и смотрел: на сломанные стены, опрокинутые двери и разбитые напоминания о прошлой жизни. Из всей мебели уцелел лишь маленький красный диван с протертой обивкой и небольшой шкаф, в котором теперь были запасные комплекты одежды.

Он едва успел натянуть на себя брюки, как череда грохота и тонкий писк заставили его направиться в сторону легкого пара, выходящего из тонкой щелочки.

— Я в порядке! Полка сломана, но остальное цело! — бодрый, согревшийся голос остановил его за пару шагов «до».

Но Пол так и остался стоять, буравя взглядом ту самую ручку, которую он даже и не думал чинить, потому как ему она не была нужна. И потому, что, вероятно, она попросту ждала нужного момента.

Нужного и порицательного.

Ведь если бы Лейхот привел дом в порядок, то сейчас бы не крался той самой неслышимой звериной поступью и не замер, косясь сквозь пелену водяного пара, пропитанного теперь запахом яблок. Не скользил бы взглядом внутрь, туда, где белоснежная кожа покрывалась беспокойными ручейками, которым он сейчас завидовал нещадно, сжимая ладони в такт тому, как девчонка проводила своими по бедру, ведя вниз и нагибаясь, обхватывая стопу и вновь поднимая выше, внутрь. Туда, куда Пол смотреть не должен был, но и не смотреть был не в силах.

Отвернулся лишь после того, как фигурка развернулась, подставляя напору воды лицо. Пол, вероятно, теперь никогда не забудет такое лицо: прикрытые глаза и чуть румяные от горячей воды щёки, со вздернутого треугольника верхней губы поочередно скатываются прозрачные капли — падают прямиком на нижнюю и сползают к подбородку; с него — ниже, по ключицам собираются в еле заметную ложбинку посреди маленькой, едва ли не мальчишеской груди.

И в тот момент, когда Лейхот наконец отвел от неё взгляд, звук воды прекратился, и мужчина так же бесшумно прошел к своему прежнему месту, выжимая промокшую одежду почти насухо: так сильно сжались его руки на выкручиваемом сплетении их футболок.

Сама же Лолита теперь стояла в его собственной, что доходила ей до коленей и скрывала всё то, что Пол с облегчением теперь не видел.

Зато видела юная мисс Линдваль. И потому подошла к Лейхоту почти вплотную и вытянула ладошку, касаясь обнаженного плеча. А точнее — старой татуировки: почти выцветшей, с размытыми контурами, по которым прошлись ещё влажные бледные пальцы.

— Необычная, — она подошла ближе, и Пол бы связал это с интересом к самой картинке, если бы Лолита смотрела на неё.

Только вот девчонка теперь привстала на носочки, будто бы хотела проверить, не ведут ли черные линии дальше — к задней части спины и плеч, к напряженной шее, не прячутся ли за черным мокрым ежиком. Ведь иначе Пол не мог объяснить, почему она вела пальцами именно по тем самым местам, которых касалась её распаренная мягкая кожа.

Не мог объяснить и того, почему он позволял ей это. Почему не прервал момент, когда она наступила мокрыми пальцами ног на его собственные, словно припечатывая и лишая подвижности. Почему не дернулся, когда его коснулся влажный неумелый поцелуй — она едва доставала до его подбородка, утыкаясь носом в жаркие губы. Будто бы спрашивала, просила ей помочь. А ему нужно было лишь согласиться, кивнуть навстречу.

И он кивнул. Кивнул не думая. Словно ему было всего лишь шестнадцать. Тех самых, которые простили бы ему всё то безумие, которое он заключил в союзе с губами мисс Линдваль. Тех самых, которые не сказали бы хриплым, будто бы прокуренным голосом:

— Нельзя, — Пол отстранился, сильнее сжимая руки на мокром свертке одежды. Послышался звук рвущейся ткани.

— Нельзя? — Лолита разочарованно мотнула головой и вновь привстала на носочки, вытягиваясь ещё сильнее. Будто бы хотела вернуть то, что произошло, и то, что по словам мужчины было ошибочно.

— Лолита, — Лейхот увидел, как дернулась радужка, уменьшаясь до едва заметного зеленого кольца. — Я женат. И потом Тео… Это всё неправильно.

— Неправильно, — на удивление быстро согласилась девушка и в добавок кивнула, перекидывая тяжелые мокрые пряди вперед.

Затем она отшатнулась и взглянула не то испуганно, не то с отвращением, потому как эмоции на её лице менялись так быстро, что Пол предпочел не комментировать всё то, что только что произошло.

— Неправильно? А смотреть на меня в душе было правильно? — она громко всхлипнула и прижала кулачок к раскрытому рту, кусая костяшки зубами, чтобы не разрыдаться.

Только вот слезы вытекали из красноватых теперь глаз слишком стремительно, будто бы в насмешку. Словно мало ей было унижения и оскорбления, которые доставило ей одно лишь слово из уст мистера Лейхота.

— Не ходите за мной, — она тыкнула в него указательным пальцем и погрозила им. Затем наспех натянула на ноги все еще мокрые кроссовки и ринулась к двери. Остановилась лишь для того, чтобы сделать глубокий вдох и добавить глухим голосом: — Никогда.

* * *

Молодой мужчина уже распрощался с хозяином дома и уверил его в том, что доберется обратно своим ходом, и что машину посылать не нужно.

В конце концов, пешая прогулка никогда не доставляла ему неудобств и даже приносила удовольствие.

Чего нельзя было сказать о хромающей фигурке, поднимающейся вверх по холму: она обхватила себя руками и слегка подрагивала каждый раз, как ветер касался её тяжелых волос.

Мужчина подумал было, что это от холода, но затем увидел заплаканное лицо и нарочито громко ахнул, снимая с себя черный пиджак.

— Мисс Линдваль? — он протянул его девушке и та с облегчением приняла его, даже не вздрогнув. Будто бы ей и дела не было до того, кто перед ней. Окажись это случайный грабитель, она бы и то не заметила.

— Спасибо, — всё же кивнула Лолита, кутаясь в предложенный пиджак в тот самый момент, как новый порыв ветра настиг их.

И ровно в этот момент молодой мужчина сморщил нос и удивленно взглянул на девушку.

— Признаться, я думал, что это Дора пованивает, но так даже интереснее, — тут мужчина издал что-то наподобие смешка и сменил гримасу на вполне миловидную улыбку и протянул бледную тонкую руку в знак приветствия.

Примечания:

!!!

Название изменено на “Software bug”, не теряйте ?

Примечания:

Power-Haus, Christian Reindl, — Obscura

Лолита нервозно теребила засохшие ранки на руках, подковыривала и заставляла их кровоточить. Её матери казалось, что это от переживания перед ужином, и что таким образом её дочь пытается отвлечь внимание отца на кое-что менее важное. А важное должно было случиться сегодня вечером.

Астрид не говорила дочери, но понимала: Лолита всё чувствует. И не будь она сейчас с ней рядом, то та убежала бы прочь. Возможно, к дому Лейхотов.

Только вот миссис Линдваль понятия не имела, что бежать Лолите больше было некуда.

Что мистер Лейхот, запечатленный в её памяти с этим ужасным, оскорбительным и презренным взглядом, больше не был возможным «а если». Что Тео, его сын, словно и сам отдалился от девушки, потому как стал дерганым, совершенно неконтролируемым в своих обращениях ни к ней самой, ни к ее отцу.

Ни тем более к странному незнакомцу, который вызывал у Лолиты боязливое чувство: каждый раз при виде молодого мужчины у неё пересыхало горло, а колени начинали дрожать так сильно, что теперь она предпочитала носить платье в его присутствии. Только вот ей всё равно казалось, что «джентельмен из Бермингема», как выражался мистер Линваль, замечает и вынужденную тряску и неконтролируемое смущение, стоило ему так или иначе коснуться самой девушки.

Таинственность Джона Лолита поначалу списывала на холодное воспитание и ту чопорность, которой славятся коренные англичане. Правда с каждой выходкой — а иначе поведение Джона Миллза она назвать не могла — понимала: от всего английского у мужчины имелось лишь обширное поместье и титул герцога.

Джон громко смеялся, задрав бледное красивое лицо; хлопал в ладоши, если находил шутки остроумными; вальяжно рассиживался в гостиной, без особой скромности выкуривая сигары самого Нильса. И смотрел.

Смотрел за каждым шагом юной мисс Линдваль. За тем, как она старательно прячется за фигурой матери; за тем, как предпочитает ковырять носком туфель мягкий персидский ковер, вместо того, чтобы поддерживать беседу; за тем, как она краснеет от злости и обиды, стоило новому компаньону отца бросить оскорбительное «Дора» в адрес Тео. Но больше всего мистеру Миллзу нравилось наблюдать за тем, как девушка безуспешно пытается понять, от чего незнакомец всегда остается в перчатках и не притрагивается к ужину или напиткам.

Он ловил её изучающий взгляд блестящими, совершенно не добрыми глазами, а затем, когда Лолита попадалась в эту незатейливую ловушку, предлагал девушке выйти на террасу. Предложение это было лишь условным, потому как мистер Линдваль не оставлял дочери вариантов для отказа и даже слегка подталкивал тонкую прямую спину вслед уже ожидавшей её фигуре.

В один из таких вечеров Джон недвузначно намекнул Лолите о её прелестных ножках, и что ей не стоит больше скрывать их от него, потому как смотреть на них доставляет ему величайшее удовольствие. И если словесную похоть девушка смогла бы вынести, то вот то, что свои слова мужчина сопроводил неуместным и оскорбительным движением, — Джон тогда резко разорвал подол платья и подцепил пальцем каемку нижнего белья — заставляло её выбирать самые скучные и мешковатые наряды.

Правда в сегодняшний вечер отец не оставил ей иного выбора, помимо того, что уже было надето на ней. Лолита замечала, что мать смотрела на неё с каким-то сочувствием и долго не позволяла подходить к зеркалу. И лишь тогда, когда настала очередь нанести макияж, девушка поняла постыдную причину. Платье, легкое шелковое платье, не оставляло место тому, что мужчины называют фантазией: обмануто закрытая грудь демонстрировала напряженные соски сквозь тонкую пелену, а сборки длинной, но открывающей в разрезе линию бедра, юбки стягивали внимание к небольшому треугольнику.

Лолита тихо всхлипнула и развернулась к миссис Линдваль. Она потянула к ней руки и замотала головой, в то время как с дрожащих губ сорвалось хриплое и болезненное:

— Мама.

Астрид схватила дочь за руки и, сняв с себя шерстяную шаль, накрыла острые плечи девушки. Их же сжала чуть сильнее обычного.

— Лолита, послушай меня, — женщина дождалась, пока дыхание дочери выровняется и та кивнет в ответ, — Джон придет с минуты на минуту. Поэтому у тебя будет совсем немного времени, чтобы уйти.

— Ох, мама, — девушка прижалась к теплой груди всем телом и поморщилась от приторного сладковатого запаха.

Лолита давно заметила, что мама с каждый днем становится всё тоньше и будто бы невидимее. Она больше не скрывалась в мастерской, а всё чаще оставалась в постели, спускаясь либо ранним утром, либо поздним вечером — тогда, когда её почти никто не видел.

— Но что ты скажешь папе? — Ло опасливо взглянула в окно, через которое нахально влез желтый луч света от фар. Звук заглушающегося двигателя проник следом. — Они приехали…

— Скажешь, что Тео стало хуже и он попросил тебя приехать, — пролепетала женщина, брезгливо вглядываясь в то же проклятое окно. Затем она перевела взгляд на замершую дочь и провела большими пальцами по белесым высохшим дорожкам на бледных щеках. — Обо мне не думай, давай.

Миссис Линдваль коснулась сухими губами высокого влажного лба и покинула комнату, стуча небольшими каблучками как можно громче. Или Лолите лишь показалось, что это так, потому что теперь каждый звук казался ей отчетливым и выделяющимся. Скорее всего дело было в том, что она опасливо прислушивалась к громкому разговору на улице — мужчины курили на крыльце и не спешили заходить внутрь.

От раскатистого смеха Джона у Ло перехватило дыхание, и она оперлась бедром о подоконник, выглядывая из-за плавно качающегося тюля. Мужчина тут же повернул к ней голову. Улыбка напрочь стерлась с его лица, и теперь Лолите казалось, что тонкие губы совершенно лишены подвижности, ровно как и глаза. Блестящие нездоровой охотой глаза. Она уже было подумала, что мистер Миллз обо всём понял и теперь выдаст её побег отцу, однако тот отвернулся и продолжил вести обыкновенный разговор, будто бы и не видел Лолиты вовсе.

Та лишь ждала удобного случая, который представился почти сразу же, как небольшие цилиндры сигар оказались на медной пепельнице: миссис Линдваль, которая, судя по всему, ждала завершения вечернего ритуала, открыла дверь и с неживой застывшей в маске радостью поприветствовала гостя.

И тогда Лолита поняла, что мать долго не удержит их в неведении, и что вероятно отец вскоре и сам узнает о побеге. И потому она рванула так быстро, как только позволял ей крадущийся шаг. Переступать в таком платье было неудобно, ноги то и дело путались между собой, наступая на края струящийся серой ткани. И, в конце концов, Лолита и вовсе задрала подол, походя теперь на беглянку, а не на хозяйку дома.

Именно в таком состоянии её и нашел отец. Точнее молча встретил у заднего входа в ленивой, полуозлобленной позе; побелевшая от сжатия ладонь уперлась в ручку трости с такой силой, что Лолита бы не удивилась, если бы отец швырнул ею прямо в неё, лишь бы сбить с ног.

Только вот этого не потребовалось: Лолита и без того боялась своего отца и потому безропотно разжала ладони, выпуская мятые теперь волны шелка, и потупила взгляд, сосредоточившись на искалеченной ноге мистера Линдваля.

— Ты сейчас же развернешься и пройдешь в гостиную, — он говорил спокойным, ровным тоном. Таким, что, если не знать характера говорящего, то можно было бы подумать, что он мил и не собирается раздувать конфликт. Вместо этого раздувались лишь пульсирующие фиолетовые вены на лбу, перетекая в побагровевшие лиловые пятна. — Затем предложишь Джону прогуляться, на веранде уже накрыто на вас двоих и…

— Нет, — неожиданно для самой себя проблеяла Лолита. Не сказала, не прошептала, а скомкано вырвала из своей груди.

Она настолько удивилась возникшей храбрости, что упустила момент, когда мистер Линдваль опешил ровно настолько, чтобы девушка обогнула его в два счета. Теперь же, когда мужчина хрипло крякнул и достал носовой платок из внутреннего кармана, которым тут же стал протирать вспотевшую не то от волнения, не то от невиданной до этого момента дочерней наглости, у Лолиты не осталось ни единого шанса.

— Объяснись, — мистер Линдваль перенес вес тела на здоровую ногу и выдохнул с заметным облегчением. Затем, правда, так же быстро вернул лицу разочарованное выражение. — Поигралась с индейским мальчишкой и хватит. Парень он, может, и не плохой, но кровь… Дурная кровь, понимаешь?

— Нет, папа, и не хочу понимать, — девушка беспокойно дернула носом, словно вот-вот заплачет, и сильнее запахнула шаль, дрожа, вероятно, вовсе не от холода. Она сделала глубокий вдох и помотала головой. — И участвовать в твоем продажном бизнесе не хочу. Я не одна из твоих инвестиций, которую ты можешь…

Договорить Лолита не смогла. Не успела.

Мистер Линдваль рванул вперед с такой живостью, что это совершенно сбило девушку с толку. Мужчина даже отбросил трость в сторону и та покатилась к кованной решетке перед старым, давно уже не разжигаемым камином.

— Могу, Лолита. Уж я то могу! — сухие пальцы сдернули шаль, откидывая её в ту же сторону, откуда до сих пор был слышен металлический стук: ручка то и дело качалась из стороны в сторону, ударяясь о прутья. — Все, что ты из себя представляешь, лишь моя заслуга. И ты сделаешь то, что я тебе сказал.

Девушка рвано задышала. Ещё секунда — и вместо румяного лица на мужчину смотрело что-то размазанное и ужасно некрасивое. Лолита даже уловила тень жалости, но тут же себя одернула, уверившись теперь, что это было скорее отвращение.

— Приведи себя в порядок, — сухо бросил Нильс и прошаркал к камину, волоча за собой больную ногу. — И не смей портить то, ради чего мы сюда переехали.

— И ради чего же? — Лолита вздрогнула, услышав, как чиркнула длинная спичка.

— Согласись на предложение Миллза, большего тебе знать не нужно, — мистер Линдваль бросил горящий огонек, и тот стал быстро расползаться по шерстяным кружевам. Запахло гарью и жженым сахаром.

— Я не буду делать этого ради тебя, — вложив так много презрения, насколько позволяла ситуация, пропищала Лолита и вновь обхватила себя руками, делая шаг назад.

Она готова была к тому, что трость, которая теперь служила кочергой, потому как мужчина ворошил тупым концом остатки своеобразного костерка, все же доберется до нее. Однако мистер Линдваль не спешил разворачиваться, а когда всё же решил это сделать, Лолита сочла перспективу быть побитой куда лучше.

— А ради матери, Лола? — уголок кривых губ дернулся, будто бы хотел улыбнуться вместо хозяина, будто бы стеснялся того прозвища, которым мистер Линдваль называл свою дочь много лет назад. Нильс удовлетворенно кивнул, видя, как засомневалась дочь, и поспешил дать разъяснение: — Джон сможет ей помочь.

— Но папа, — девушка сглотнула и обхватила дрожащей ладонью шею, принявшись растирать её, от чего та стала нездорово красной. — СПИД⁽¹⁾ не…

— У мистера Миллза есть особое лекарство, — с глубоким, читаемым в блестящих глазах удовольствием ответил мужчина, а затем подошел к застывшей дочери и мягко подтолкнул ее в спину. — А теперь будь примерной дочерью и выйди к гостю.

* * *

Пола бесило откровенно всё. Жужжащая по нескончаемому кругу муха, скрип не закрытой оконной рамы, трещины на деревянном потолке, в который он смотрел уже несколько дней подряд, и прочая составляющая его новой жизни, заключавшаяся в том, чтобы эту самую жизнь избегать. Мужчина отрывался лишь для того, чтобы припасть губами к холодному стеклу очередной бутылки. Затем он вновь ложился на промятый диван и вновь бесился с жирного насекомого, противного звука и неровных линий.

И не смотря на то, что физически тяжелая туша пропитого насквозь оборотня была практически неподвижна, его мысли, напротив, приобрели жуткую и пугающую, как считал сам Пол, траекторию.

Они напоминали ему о том, что в его руках было то самое. Оно жалось и терлось так близко, что какое-то время Лейхот считал себя непробиваемым глупцом. Ведь будь на его месте кто иной — не раздумывал бы и секунды. Да, черт возьми, будь на его месте он прежний, то сейчас бы не смаковал горечь напитка вместо мягких и до одури вкусно пахнущих губ.

— Пол? — женский голос дошел до его ушей чуть позже, чем знакомый запах.

Его обладательница простучала каблуками по полу, попутно раскидывая пустые бутылки в сторону. Лейхот знал, что на ее лице сейчас застыл искривленный в отвращении рот, а глаза недовольно сощурились от едкого перегара, когда мужчина недовольно буркнул что-то в ответ.

Видеть кого-либо ему не хотелось. Тем более не хотелось разговаривать. Особенно с Кэри.

Но той будто бы и не нужно было слышать что-то в ответ. Словно она и не ждала ничего путного от сбежавшего из дома мужа. Кэри никогда ещё не заходила в старый дом после странного крушения, и сейчас, передумав садиться на толстую ручку разорванного кресла, убедилась в том, что это единственный и последний раз, когда она переступила пристанище Пола Лейхота.

— Я еду в город. Жар не сбивается, нужны лекарства, — женщина поджала тонкие губы и ткнула острым пальцем в смуглую грудь. — Ты слышишь?

Пол промычал что-то оскорбительное, с усилием повернул голову в сторону исходящего голоса и раскрыл слипшиеся глаза.

— Ты ведь не больна, — он тут же опустил взгляд к плоскому животу. Ноздри его раздулись, а губы приоткрылись в немом вопросе.

— Речь сейчас не обо мне, — женщина тихо кашлянула, потирая острый кончик носа тем же пальцем, которым недавно касалась вспотевшей кожи, а затем брезгливо вытерла его о края кожаной куртки, оставляя едва заметный след. — Тео всё ещё плохо. Говорят, в школе эпидемия. Корь или что-то вроде того. Врач выписал рецепт.

Лейхот хотел было приподняться на локтях, но тяжесть в голове вернула его обратно, и он закрыл лицо ладонями, удерживая недовольный стон.

— Сколько?

— Двести сорок долларов, — ответила Кэри, нетерпеливо постукивая носком туфель.

Звук ужасно назойливый. Казалось, что именно он и выводит мужчину из себя, действуя на нервы и на обостренный слух. Однако более всего Лейхота теперь раздражала просьба, а точнее требование жены.

— Сколько? — глухо повторил он, всё же удосуживаясь сесть, хоть головы поднять так и не удалось — она всё еще покоилась в широких ладонях, правда теперь лицо было обращено вниз.

— Двести сорок, — отчеканила Кэри, поглядывая на часы, а затем цокнула языком и вытянула ладошку вперед. — Мои витамины тоже пришли.

Пол провел руками по щекам и уставился на сухую ладонь. Затем перевел взгляд на живот и тяжело вздохнул.

— Я бы не пришла к тебе, но нужна наличка, а мои… наши сбережения ушли на первичный осмотр и… — сбивчиво продолжила женщина и уперлась бедром о кресло, точнее сказать, прильнула к нему, чтобы пропустить мимо себя полушатающуюся фигуру.

Фигура тем временем сбрасывала вещи из открытого шкафа прямо на пол. Затем довольно хмыкнула и швырнула носок прямо в Кэри. Женщина тут же достала из него зеленый сверток плотно скрученной бумаги.

— Должно хватить, — Пол икнул и опустился там же где и стоял.

Он даже не взглянул на жену, вновь закрывая глаза и ожидая лишь того, что стук каблуков в скором времени стихнет настолько, что можно будет вновь уснуть. Или, по крайней мере, не думать.

Не думать о том, что в их семействе появится пополнение. Такое же нежданное и нежеланное, как и первенец. И если в случае с Тео он мог хотя бы попытаться полюбить ребенка, то в том, что к новому ребенку у него будут хоть какие-нибудь чувства — сильно сомневался.

Новый ребенок не входил в его планы. Точнее рушил уже те, который мужчина выстроил в своей голове в тот момент, как Лолита ушла в тот вечер. Тогда он вышел за ней почти сразу же, даже не думал, что скажет, когда её нагонит, что сделает, когда вновь коснется её, когда…

Но «когда» так и не случилось. Оно приобрело жуткий вязкий привкус, который остался от двух слов, брошенных ему в спину.

«Я беременна» из уст Кэри звучало громко, почти отчаянно. Приковывало мужчину к месту, не пуская по следу легкого и желанного. Пол лишь тогда понял, насколько Лолита была им желанна.

Но теперь…

Теперь у него беременная жена, требующая не столько его внимания, сколько его отречения от соседской девчонки. Пол видел это в глазах Кэри, когда она целовала его неподвижные губы. Просила, умоляла забыть неуместное наваждение. Указывала ему на то, что теперь в его жизни будет кое-кто еще: она тогда приложила его руку к животу и замерла, видимо, ожидая от мужа хоть какой-то реакции. Но Лейхот молча стоял и смотрел на собственную ладонь, под которой был общественный запрет на его возможное счастье.

А теперь, стоило ему открыть глаза, это самое «счастье» предстало перед ним в очень странном и совершенно неуместном виде. Хотя едва можно было сказать, что не выспавшийся и не отрывавшийся от алкоголя мужчина был лучше девчонки, что, скорее всего, впервые познакомилась со спиртным. Иного объяснения полушаткого состояния Лолиты Пол найти не мог.

Та едва стояла на ногах, вцепившись одной рукой в дверной косяк, и с весьма довольным видом смотрела на сидящего мужчину. Она хмыкнула, привлекая внимание к ярко-красным, чуть измазанным по краям, губам, которые растянулись на тот самый манер, каким улыбаются выпившие люди, познавшие, наконец, смысл своего существования.

— Пол! — Лолита сделала шаг в сторону дивана и тут же плюхнулась на него, западая на спинку и расставляя ноги в стороны.

Сделала она это лишь потому, что так было легче держать равновесие, однако выглядело это весьма двусмысленно, так как короткая юбка не оставляла иного варианта.

Лейхот зажмурился и постарался отвернуться, надеясь, видимо, на то, что это всего лишь видение в его нетрезвой голове. Однако, когда девчонка вновь протянула его имя, делая акцент на букву «о» и растягивая ее не меньше минуты, мужчина убедился, что Лолита реальна.

— Ты хочешь? — тонкая бледная ручка протянула вперед бутылку дорого виски. — Я у папы стащила. Ну, точнее просто взяла. Он даже не был против.

Пол помотал головой и скрестил руки на обнаженной груди. Лолита лишь пожала плечами и сделала глоток сама, морщась при этом так сильно, будто бы ее заставляли пить отвратительное пойло, наподобие того, с которым Лейхот провел внеплановые выходные.

— Знаешь, я… — Лолита подняла на него глаза. Довольные, блестящие и жутко красные. — Пол, сядь ты наконец.

Маленькая ладошка похлопала рядом с собой, и от такого жеста мужчину охватило сильное раздражение, перерастаемое в тяжелое дыхание и легкое подрагивание всем телом.

— Я понимаю, наш последний разговор был ужасным, и мне бы не хотелось ставить такую точку, — по-своему истрактовав такое поведение, продолжила девушка, будто бы и не замечая, как она буквально выводит из себя мужчину простым жестом.

Только вот Пол знал, что она делает это намеренно. Как чешет оголившееся бедро острыми ногтями; как оттягивает ворот розоватой блузы, открывая вид на раскрасневшуюся шею, с которой капелька пота стекала вглубь, в небольшой вырез; как слегка раскачивает взад-вперед полуснятую туфлю, удерживаемую лишь большим пальцем ноги. Все ее движения одновременно сковывали мужчину и развязывали ему руки, однако…

— О чем ты? — Пол так и остался стоять, крепче сжимая ладони в кулаки.

— Дело в том, что мы больше не увидимся, — Лолита вдруг задышала часто-часто, а затем резко поддалась вперед всем туловищем. — После школы я сразу же выхожу замуж.

— Я рад за вас с Тео, — буркнул Лейхот, и в его ответе, как бы он ни старался этого скрыть, все же прозвучали болезненные нотки, совершенно не свойственные тону поздравления.

Совершенно не свойственна была и последующая реакция девчонки. Та вдруг запрокинула голову назад и расхохоталась, а когда пришла в себя, то поспешно вытерла темные разводы под глазами, которыми теперь уставилась на мигом протрезвевшего оборотня: такое поведение Лолиты теперь пугало Пола и настораживало.

— Тео? Причем тут Тео? — девушка встала и сделала шаг к внимательно следящему за ее движениями изваянию: Лейхот замер сразу же, как тонкие пальчики вновь коснулись его татуировки. — Я выхожу не за Тео. Просто… В прочем, это совсем не важно. Важно лишь то, что мы должны расстаться так, как этого хотела бы я…

Мужчина медленно сглотнул, чувствуя при этом ужасную сухость в горле, которое требовало привычного алкоголя. Требовало его и сознание Лейхота, которое буквально плавилось от мягких дорожек, которые чертили на его коже теплые пальчики мисс Линдваль.

— И ты, — небольшая ладошка застыла поверх упругого треугольника мышц, останавливаясь лишь для того, чтобы опуститься ещё медленнее, в то время как сама девушка вновь привстала на носочки и прошептала, касаясь губами напряженной смуглой скулы. — Я ведь права, Пол. Ты ведь этого хочешь.

Она повернула лицо и потянулась к пересохшим горячим губам, однако те не то, чтобы не ответили — даже не разжались. А сам мужчина грубо и нетерпеливо схватил Лолиту за плечи и, едва она успела ахнуть, как развернул её к себе спиной и нагнул на спинку старого дивана. В нее же вжался своими бедрами в её, расставленные через силу его собственным коленом, потому как теперь девчонка оцепенела, испуганно косясь на разъяренного сильного мужчину. Тяжелая горячая ладонь с легкостью лишила подвижности и светлую голову, обхватив пальцами тонкую шею так, что сделай он это чуть сильнее — сломалась бы вовсе.

— Этого я хочу? — горячее дыхание коснулось раскрасневшейся щеки. Пол задрал и без того короткую юбку и сжал руку на ягодице, от чего девчонка напряглась еще сильнее. — Этого ты хочешь?

— Н-нет, я… — Лолита всхлипнула и попыталась дернуться. — Мистер Лейхот, пожалуйста…

Пол выругался и отошел от девушки. Он дышал тяжело, прерывисто. Так же дышала и Лолита. Лейхот вдруг поморщился от неприятного запаха, однако не предал ему должного значения, списывая это на недавнее присутствие жены.

— Тогда прекрати одеваться и вести себя как шлюха, — Пол протянул все еще дрожащей девчонке одну из своих рубашек, но та дернулась назад, одергивая края одежды. — Лолита, прости, я не хотел тебя пугать. Но иначе ты бы не поняла.

Лолита ничего не ответила. Она в последний раз взглянула на него щенячьим взглядом, от которого внутри самого Лейхота что-то со скрипом сжалось, а затем медленно — так, словно ей предстояло идти на собственную казнь — вышла из его дома.

На этот раз Пол даже не думал идти за ней. Не думал и о том, что теперь от его старого дома не останется ровным счетом ничего: бушующая злость, направленная и на самого себя и на злосчастных духов, что посмели так посмеяться над ним, вырвалась наружу. Находила отклик в диком реве, сильных и грубых движениях, грозящихся перерасти в звериное.

Но судя по всему, звериное решило проснуться во всём Лейхотовском сразу. Включая его родного сына.

Тео, застывший в дверном проеме, часто и тяжело дышал, подрагивая всем телом. Незнакомым Полу телом.

— Как ты мог сделать с ней такое? — прорычал он, сжимая руки в кулаки. Голова его дергалась из стороны в сторону, глаза налились кровью.

1) синдром приобретенного иммунодефицита

Вернуться к тексту

Примечания:

Christian Reindl, Lucie Paradis — Cernunnos

— Ненавижу тебя! — бросил Тео, шагая вперед и распаляясь ещё сильнее.

Он дышал тяжело, прерывисто. Казалось, что именно от такого дыхания и взмокла вся его одежда, что прилипла к широкой груди. Лейхот младший был насквозь мокрый, и Пол был уверен, что чересчур горячий. И что жар, за лекарствами от которого поехала его жена, не собьется.

— Тео, — предостерег его Пол, дыша отнюдь не легче.

Он как никто другой знал, что успокоить перерождающегося оборотня — провальная затея, а усмирить Лейхотовскую кровь — ещё безнадежнее.

— Ублюдок, — прорычало ему в ответ, а затем прилетело что-то тяжелое. Рухнуло прямо на его плечи, ломаясь пополам.

Тео удивленно вскинул брови, но лишь на секунду, не понимая, чему удивился больше: собственной силе или непробиваемости отца. В любом случае, оба варианта он решил проверить резким выступом и замахом руки.

— Всё не так, как кажется, — мужчина ожидаемо поймал кулак в свою ладонь и с усилием опустил руку сына вниз, заглядывая в горящие болезненной кровью глаза.

— Ты всегда так смотрел на неё, — Тео вновь поддался вперед, выпрямившись во весь рост и теперь доходя почти до самого Лейхота-старшего.

— Ты не понимаешь, — Пол шумно сглотнул.

Успел прежде, чем одурманенный рассудок сына захотел нанести ещё один удар. Теперь же мужчина крепко сжимал скрученного парнишку, не оставляя ему и шанса на свободный рывок.

Послышался рык.

— Теодор! — Пол встряхнул сына и завернул тому руки за спину. — Тебе нужно успокоиться.

— С чего ради? — мальчишка затрясся всем телом, а затем обернулся и поморщился от невыносимой боли.

Пол видел, как тяжело ему дается тот бравый настрой, слышал, как сын пытается спрятать тихий стон от непоправимого, неизбежного. Однако Тео был его сыном, и иного ожидать от него было бы глупо.

— Почему ты это делаешь, а? — Тео вновь оскалился и прикрыл глаза. Затем он вдруг хрипло рассмеялся, от чего Пол на секунду ослабил свою хватку: непоследовательность эмоций юноши приводили его в исступление.

— Тео, ты должен меня выслушать.

Эти слова дались Полу отнюдь не легко. И если бы Тео знал, каких усилий Лейхоту старшему стоило не пойти по привычному пути, а решиться на разговор, то никогда бы не воспользовался шансом треснуть по так ненавистному лицу.

— Теодор…

Обманчиво спокойный тон после такого обращения все же возымел нужный эффект: парень на секунду опешил и даже приоткрыл рот, глядя на окровавленные губы отца. Тот даже и не обратил на это никакого внимания. Лишь смотрел на своего отпрыска так, словно убить его сейчас не составило бы никакого труда.

— Я всегда был для тебя обузой, — Тео тряхнул рукой, — но чтобы так поступать с ней…

— Я говорю тебе, всё не так, как кажется, — Пол лишь взглянул на вновь сжатый кулак сына, и тот послушно расслабил его, неохотно поежившись.

Тео непонимающе огляделся, почти тайком, по-воровски. Словно весь этот разрушенный дом и сам мужчина стали для него совершенно незнакомыми, далекими. Пугающими.

Но наваждение это продлилось совсем недолго, и теперь Тео вновь захлестнуло что-то огромное, с тягучим чувством обиды и предательства.

— Зачем ты так со мной? — он в отрицании помотал головой, губы его поджались, слегка подрагивая.

— О чем ты? — опешил Пол, замечая, как в глазах сына плещется непонимание. Такое явное, что впервые в своей жизни Лейхот задумался о том, что никогда не говорил с Тео. И что этот момент выдался лишь тогда, когда через секунду-другую у парня сорвет крышу.

— Я слышал тот разговор, — парень ухмыльнулся. Той самой Лейхотовской улыбкой, что Пол понял без сомнений: ему больно. — Ты меня и за сына то не считаешь. Но Лолита, отец… Она ведь здесь не причем…

Тео вновь прикрыл глаза и замычал, закрывая лицо ладонями и сгибаясь пополам не то от боли, не то от того, что так отчаянно рвалось теперь наружу. Пол слышал юного, неокрепшего глупого волка. Упрямого и взбалмышного. Такого же, каким был он когда-то. И каким быть теперь у него не было права.

— Тео, я и пальцем не тронул бы Лолиту, никогда, — мужчина ожидаемо встретил волну неверия, но отступать не собирался. — Но прежде, ты должен кое-что узнать.

Парень поднял на него измученное лицо. Оно требовало объяснений немедленно, со всеми подробностями. Словно ещё одна секунда в неведении и он не выдержит.

— Я действительно надеялся на то, что ты не мой сын, — Тео презрительно хохотнул, но, прежде чем вновь дал волю привычным кулакам, Пол продолжил: — Но лишь потому, чтобы тебе не пришлось переживать это.

Тут он указал руками на всего юношу. Он знал, что слушать его объяснения сейчас невозможно, да и не нужно вовсе: совсем скоро Тео обратиться, и Пол сможет показать ему все в своей голове, без утайки.

Однако что-то внутри мужчины бунтовало, требовало проговорить эти слова вслух, словно признаваясь. Словно исповедуясь.

Пол вдруг осунулся и почти отвернулся.

— Чтобы однажды ты не осознал, что чуть не убил собственного сына, — мужчина так и не смог сказать это глядя в глаза. Он помотал головой, прогоняя воспоминания в своей голове и коря себя за тот вечер, когда его когти чуть не полоснули маленькое горячее тельце. — Чтобы у тебя был выбор, Тео.

Но от крошечного внимания Тео остался лишь легкий шлейф, скрывавшийся под горой ходящих мышц: парень уже не мог стоять на одном месте и выворачивался до невообразимых переделов. Он метался по сломанной гостиной, превращая сломанную утварь в самую настоящую труху. Казалось, что если он сровняет этот дом с землей, ему станет легче.

Только вот Пол знал: легче не станет. И более того — самый болезненный этап еще впереди. И будь он проклят, если в этот момент вновь посмеет отказаться от собственного сына.

Но тот резко и раздраженно скинул руку помощи с горящего плеча. Он повернул к нему мокрое лицо и сморщился, раздувая широкие ноздри на презрительный манер.

Ровно на такой же изменилось и лицо самого Пола. Запах, который витал в его былом убежище все это время, принадлежал вовсе не Кэри и ее приторным духам. Вовсе нет. Такой аромат Пол должен был узнать сразу же. Узнать и схватить девчонку обеими руками и спрятать от того, что, вероятно, крутилось рядом с ней и даже касалось.

От последней мысли у мужчины сорвало голову окончательно. Сам он теперь походил на беснующегося в агонии оборотня, еле сдерживая период обращения, чтобы бросить в трубку телефона «Вампиры, Сэм», а после швырнув мобильник Тео.

Тео, которого он вновь оставил одного.

* * *

Лолита шла сквозь непроходимую чащу — идти по проезжей части ей помешало чувство стыда перед проезжающими машинами — и ей всё казалось, что ветки царапали чересчур сильно, проводя острыми сухими почками по лицу и шее. Листва же, то и дело пробирающаяся прямо в туфли, раздражала не меньше: Ло приходилось останавливаться, чтобы вытряхнуть ненужную труху, и только после она вновь пробиралась через неизвестные ей места.

Окончательно признав, что она потерялась, Лолита прорычала себе под нос ругательные слова в адрес «проклятого мистера Лейхота» и плюхнулась на старое, поросшее изумрудным мхом, дерево.

— Отвратительно выглядишь, — раздалось откуда-то сбоку так неожиданно, что Ло чуть не упала назад, однако вовремя вцепилась острыми ногтями во влажную поросль.

Девушка оглянулась, жалея теперь о том, что предпочла взглядам отцовских работников, возыращавшихся после смены, один глубокий и весьма оскорбительный.

Джон сидел на таком же поваленном дереве, широко расставив ноги. Лолите они не нравились особенно: в последний визит Миллз усадил ее на них насильно, отчего на задней стороне бедер остались темные пятна, до ужаса походящие на самые настоящие синяки. Да и сам англичанин казался девушке жестким насекомым с длинными острыми лапками. И как бы она не хотела этого признавать, клешни у них были цепкими и сильными.

— Куда уж мне до вас, — хмыкнула девушка и шмыгнула носом, расчесывая его указательным пальцем и оставляя крошечные зеленые ворсинки лесного мха.

Джон особенно медленно прикрыл веки, растягивая бледные губы в тонкой кривой улыбке. Лолита теперь знала, что таким образом мужчина довольствуется словесной перепалкой, и что такая дерзость с ее стороны нравится ему куда больше манерной покладистости отца. Знала она и то, что в любых обстоятельствах мистер Миллз выглядел красиво: даже посреди мрачного вечернего леса он держался весьма уверенно и будто бы непринужденно.

Настолько, что Лолита все же заглядывалась на него, даже если и не хотела этого.

— Тебе бы душ принять, — мужчина картинно помахал перед своим лицом ладонью и сморщил нос. — А лучше и вовсе забыть дорожку к этому псу. Всё равно вам не по пути.

— К какому псу? — Лолита сжалась и уперлась пятками в труху, чтобы не скатиться вниз от напористого движения своего жениха: тот подошел к ней слишком резко и быстро.

От того она всё же повернула голову вбок и посмотрела в черные, словно сама ночь, глаза. И хоть смотреть ей не хотелось, что-то в них пленяло ее, заставляло послушно приоткрыть рот в ожидании ответа или чего-то иного. Чего-то, о чем Лолита предпочитала не думать.

Но Джон не спешил с ответом. Мужчина рассматривал ее лицо, приподняв влажный подбородок двумя пальцами и проворачивая его из стороны в сторону. Затем он поднял указательный палец в воздух и сделал им странные движения, сопровождаемые тихим мелодичным свистом: таким, которым обычно подзывают собак на охоте.

— Что вы делаете? — голос ее был хриплым и будто бы промокшим: Лолите даже захотелось спрятаться от того холода, который окутывал ее каждый раз, когда Джон был так близко.

— Проверяю кое-что. Это, конечно, не наш случай, но поговаривают, что были времена, когда пес служил таким, как мы.

— мужчина разочарованно цокнул и так же вздохнул. — Но этот запах… Слишком омерзительно…

— Не понимаю… — Лолита замерла, вглядываясь в ту часть леса, в которую неряшливо указал Джон.

Миллза же такой ответ ничуть не удивил. Даже более того — он словно ждал его, пододвигаясь ближе и почти кладя свой подбородок на жаркие плечи девушки. Затем звучно втянул носом воздух; так усердно, что по тонкой шее прошло что-то зябкое и отвратительное. И если бы Лолита действительно понимала, с кем оказалась в лесной чаще, то распознала бы свой страх куда ярче.

И Ло действительно боялась. Только не того, какими жесткими и неприятными оказались пальцы ее спутника, поднимающего девушку за локти, а того, что вышло прямиком на них. Это нечто разглядывало ее злобным, пожирающим взглядом. От такого взгляда Лолита и вовсе потеряла связь с реальностью, забывая делать элементарные вдохи. От того вместо крика из приоткрытого рта вышло лишь сиплый свист.

— Забрать хочешь? — Джон, к удивлению девушки, был спокоен и весел, словно не огромное чудовище возвышалось над ним, а по большей мере всего лишь родившийся щенок.

Щенок этот, однако, оскалился совершенно волчьими зубами. С острых клыков то и дело капала пузырчатая слюна.

— Он бешеный, — вырвалась из сухих губ догадка прежде, чем их обладательница поняла абсурдность своего суждения. Разве это должно волновать ее сейчас? Разве не само наличие невозможного должно было напрягать и заставить бежать со всех ног?

Только вот ноги приросли к одному месту. Стали тяжелыми и непослушными. Дрожали так, что ей пришлось схватиться за что-то холодное и мертвое. Лолита даже не сразу поняла, что этим чем-то оказался Джон, пока тот вновь не заговорил, деловито показывая на нее бледной ладонью.

— Я ее не держу, видишь? — мужчина для достоверности отцепил дрожащую девушку от себя и подтолкнул вперед: так, словно ему не было никакого дела до того, разорвет ее чудовище на части или проглотит целиком.

Лолите же все равно не было. Она вновь примкнула к мужчине, пряча теперь лицо на твердой груди. Груди, из которой выходил рваный и довольный смех. Груди, которая не вздымалась так же часто, как ее собственная.

— А если я ее? Думал об этом? — мужчина вдруг ласково провел ладонью по спутанным белым волосам. На них же оставил поцелуй: холодный и твердый. — Переживешь ее боль?

Волк в ответ рыкнул так, что Лолита теперь с охотой и благодарностью принимала нелюбимые, но казавшиеся спасительными, объятия. И, судя по неуместному поскуливанию, чудовище такой реакции не ожидало.

Не ожидала и Лолита. Не думала, что будет оценивать действия животного в таком контексте. И более того — что Джона этот самый контекст нисколько не смутил. Мужчина будто бы и не замечал абсурдности и чудовищной нелепости. Он в ожидании смотрел в волчью пасть, словно та могла ответить совершенно по-человечески. Однако пасть лишь грозно рычала в ответ, показывая розоватый язык и хищные острые зубы.

— Лолита.

Голос до того неожиданный, что девушка вздрогнула, увидев Сэма Улея. Она знала его как члена строительной бригады и как друга мистера Лейхота, и именно поэтому его сердитая уверенность озадачила ее. Квилет не выглядел напуганным или растерянным. Он даже не смотрел на волка, словно тот не представлял большой опасности, в которой они все оказалась.

— Отпусти девушку, — глухой голос индейца, наконец, привлек внимание и Джона, который снисходительно пожал плечами, разглядывая широкоплечего мужчину.

— Думаешь, не вынесет такого зрелища? — Миллз театрально вздохнул и даже спрятал улыбку за печальной гримасой.

Твердые руки англичанина показались теперь Лолите стальными прутьями. Он не обнимал её, а натурально душил. Сдавливал кольца, как удав: плотно, медленно, безвыходно.

— Джон, — вышло куда более хрипло, чем ожидала Ло. Она испуганно смотрела в черные, такие же чудовищные, как и у животного, глаза. И лишь когда до неё дошло, что мистер Миллз ничуть не меньшее чудовище, чем то, что продолжало скалиться, с сухих губ вырвалось едва слышное и липкое: — О боже…

Именно ему она и молилась последующие минуты. Или, как ей казалось, последние минуты своей жизни. Её мотало из стороны в сторону, закидывало в грубый рев и жаркое скользкое дыхание, вырывало мертвенным холодом и сладким запахом гниющей земли. Всё это смешивалось, накатывалось, впитывалось в тонкую кожу и обнаженный теперь разум.

Лолиту тошнило. Голова раскалывалась не то от страха смерти, не то от того, что ею же девушка приложилась совсем не пару раз. Жар пробивал все её тело и не стихал ни на секунду. Лишь раз ей показалось, что он отступил: в тот момент, когда она не отрываясь смотрела, как чудовище рывками отгрызает части от её жениха. Тогда ей показалось, что она умерла настолько, чтобы не чувствовать даже собственное сердцебиение.

Она слышала голос Сэма сквозь плотный вязкий слой и ей едва удавалось распознать хоть слово. Поэтому она молча шла за ним, оглядываясь назад чаще, чем сама того бы хотела. Однако каждый раз, когда Ло всматривалась в поваленные деревья, тем острее была мысль о собственном сумасшествии, ведь ни чудовища, ни Миллза — или того, что от него осталось — там уже не было.

И, вероятно, Лолита предпочла бы и дальше так думать, если бы не один незначительный и несвоевременный нюанс, заключавшийся в том, что у дома Улеев, куда Сэм вел дрожавшую бледную фигуру, не вышагивал бы ровно такой же зверь.

Он рыскал из стороны в сторону, прижав нос к влажной земле. Волк бродил кругами, изредка тявкая и поскуливая, словно искало что-то или кого-то. Ло уверилась в этом тогда, когда заметила фигуру мистера Лейхота, вышагивающего ровным уверенным шагом. Мужчина даже не посмотрел на неё, направляясь к небольшому дому. Не посмотрел он и на того, кто явно поджидал его, потому как зверь выпрямился и сделал шаг в сторону ничего не подозревающего мужчины.

— Пол! — девушка крикнула раньше, чем в нос ударил запах душистого табака и оливкового масла — теплая мужская ладонь крепко прикрыла ей рот.

Однако в их сторону уже смотрели две пары глаз. Одни — пугающие, дикие, и вторые — беспокойные, блуждающие. Последние смотрели прямо на неё, смотрели почти молебно и так обожающе, что девушка бы ни за что не поверила, что эти глаза принадлежат мистеру Лейхоту, если бы не видела всю картину целиком.

Однако вера пошатнулась не только касательно иных чувств индейца, но и того, что индейцем он не был.

Лолита дышала тяжело, пятилась в широкую грудь и будто бы хотела вовсе слиться с нею. Она почти вскарабкалась на сильные рабочие руки, блея и мыча что-то неразборчивое. И если одно чудовище она могла бы вынести без потери связи с реальностью, то вот превращение Пола Лейхота в ещё одно она не смогла.

Однако там, внизу, на заднем дворе семейства Улеев шли настоящие животные разборки. Рык одного перерастал в хриплое дыхание второго, серые пятна слились в один сплошной клубок, из которого вырывались визги и поскуливания. Их мотало из стороны в сторону до тех пор, пока тот, что побольше — Ло всё ещё не понимала, кто из них был мистером Лейхотом — не сомкнул пасть на ершистой холке другого, прижимая зверя к земле и будто бы издавая поучительные тявкания.

— Пройдем в дом, — Сэм, державший её на руках все это время, выглядел уставшим. Со стороны и вовсе казалось, что происходящее на его заднем дворе дело обычное и совершенно нормальное.

— Но там же… — пискнула Лолита и тут же замолчала. Говорить под пристальными взглядами огромных существ было неуютно и неприятно. От таких взглядов горло заполняла горечь и удушье.

Сэм в ответ лишь дернул подбородком. И не просто так, а тем самым чудовищам. Те неохотно — Ло видела, как жмутся уши и нервно подергиваются огромные хвосты — но покорно поплелись в сторону леса. Того самого, в который Лолита никогда больше не войдет по своей воле.

* * *

Лолита смотрела в окно, развернувшись так сильно, что Полу казалось, будто бы она свернула шею, и та наотрез отказывалась вернуться в прежнее положение. Ему до безумия хотелось взглянуть в ее лицо, но он понимал — нужно время. Время, чтобы — если — переварить всё то, о чем так участливо рассказала девушке Эмили. Жена Сэма была учтива и вежлива, давала небольшие передышки, чтобы мисс Линдваль справилась с желанием сбежать тот час, как услышала название того, кем Пол являлся. И то, кем она являлась для Пола.

Все те часы, что длилась приватная беседа, мужчины находились на заднем дворе, где некогда Лейхот ставил сыну мозги на место. И где, наконец, Тео понял, что взаимосвязь между его отцом и возлюбленной куда сильнее и прочнее, чем подростковое недовольное рычание. Лейхот младший, правда, не до конца смирился с этим и, не в силах обратиться обратно, направился в ту часть леса, которая считалась дикой и заповедной. Пол негласно дал своё согласие. Он понимал, что парню тоже нужно время. И в отличие от их с Лолитой ситуации, у Тео его было с превеликим запасом.

— Я провожу.

Машина остановилась мягко, но Лолита всё равно вздрогнула и словно нехотя повернула голову. Она не смотрела на Пола, предпочитая разглядывать незатейливую фигурку волка, которую хвалила не так давно. Мужчина сдернул её и, держа двумя пальцами, осторожно положил на угловатые колени, стараясь не касаться тонкой кожи.

Девушка же кратко кивнула, пряча фигурку в небольшой кулачок, и самостоятельно вышла из автомобиля. Какое-то время она разглядывала собственные ноги — грязные, в красновато-серых ссадинах — а затем молча направилась к дому. Пол услышал, как с верхних этажей раздался хриплый кашель, за которым последовали отвратительные звуки — миссис Линдваль тошнило.

— Лолита! — стук костыля чередовался с шаркающим звуком подошвы о гравий. — Что произошло? И где, черт подери, Джон? Он пошел за тобой и…

При упоминании вампира уголки сухих бледных губ нервно дернулись, а сама девушка, не останавливаясь, вошла внутрь, оставив дверь открытой. Та протяжно скрипнула от прохладного, пропахшего гнилью ветра.

Пол долго смотрел на багровые пятна и череду морщин, которые сжались как тугая гармонь от чрезмерных умственных усилий. Нильс отчаянно пытался понять, что произошло. Но что было хуже всего, так это то, что он знал, что случилось. Мистер Линдваль чувствовал падение собственных планов и надежд ровно так же, как и Лейхот ощущал липкий примитивный страх. Квилет точно знал, что Нильс теперь боится его, потому как…

— Вам известно… — утверждение не прозвучало таковым, оставляя легкую недосказанность. И потому Линдваль приоткрыл кривоватый рот, словно ему не хватало сил произнести вопрос вслух. — … что вас теперь убьют?

Капелька пота, что едва держалась на дрожащем подбородке, глухо ударилась о больную ногу, и будто бы этим причинила Нильсу неслыханную боль — та отобразилась на сухом лице раньше, чем мужчина слабо кивнул.

— Вам также известно, что на этой территории… я должен… — Пол замолк, пытаясь найти в себе силы для простого «защищать вас».

Скрипнуло открытое окно. В нос тут же ударил сладкий запах яблок.

— Именно поэтому вы должны уехать.

— Но… — мистер Линдваль схватился за грудь.

Пол услышал, как старое сердце забилось неровно, спотыкаясь с каждым шагом, который Лейхот делал к своей машине. Но ни отчаянный призыв мужчины, ни предложения о денежном вознаграждении не заставили его остановиться. Лишь тихое «я должна подумать», из окна спальни мисс Линдваль сподвигло его на краткий кивок и не менее краткий взгляд — в черноту, разбавляемую слабым покачиванием цветочных занавесок.

Примечания:

ПБ включена ?

Andrea Vanzo — Intimacy

Лолита уехала, оставив для Пола нелепое письмо, которое по сути своей было простой запиской, гласящей о том, чтобы стройка закончилась в срок, и что вскоре будет прислан управляющий для реабилитационного центра. Однако то, что его имя было дважды обведено чернилами, в какой-то мере грело сердце мужчины совсем юным, влюбленным огнем.

Огонь этот всё же колыхался почти обидчиво, грозясь поджечь всё изнутри каждый раз, когда перед взрослым Лейхотом появлялась неспокойная, но безумно счастливая Кэри.

Отъезд Линдвалей привел её в дикий восторг, который женщина плохо скрывала, воодушевившись «новым семейным делом» в интернет-магазине. И если поначалу чрезмерная окрыленность Пола раздражала и заставляла молча кивать на каждое предложение — всё, что угодно, лишь бы эта женщина скрылась в другой комнате, — то в одно воскресное утро мужчина был как никогда рад, что суетливость его жены раскрыла куда большее, чем той бы хотелось. Оказалось, что теперь уже бывшая миссис Лейхот беременна вовсе не была, а все деньги уходили на липовые справки и обследования. Липовым стало и отсутствие менструации, обличившей в конце концов неумелую попытку манипуляции.

Теперь Пол был свободен. Однако по-прежнему один.

Тео шарахался от него, обходил стороной, всё ещё переживая не только из-за исчезновения Лолиты, но и за собственную мать, которая слезно просила сына поехать с ней и которая совсем не понимала, почему её мальчик предпочел остаться с черствым и диким мужланом, который его и за человека то не считает. Но, видимо, Тео и сам не принимал себя за прежнего, предпочитая твердым ботинкам мягкость и упругость животных лап.

Эти самые лапы и послужили точкой перемирия. Точнее — громадным запечатлением.

Лейхот младший умудрился обернуться в доме Улеев, когда Сэм, будучи самым опытным и мудрым из имеющихся оборотней объяснял парнишке правила и иерархию, согласно которой Тео обязан был беспрекословно слушать своего отца и, по совместительству, вожака небольшой стаи — ведь сам Улей отказался от хвостатой роли защитника, предпочитая дикой суете теплый семейный очаг.

Такое заявление, что не удивительно, взбесило горячую кровь. И Сэм этому нисколько не удивился, потому предварительно отправил всю семью к родственникам жены на другой конец резервации.

Всю, кроме маленькой затворницы.

Та, ожидаемо, встревожилась из-за шума и высунула свою черную макушку в дверной проем в самый неподходящий момент. Таким он оказался потому, что дойти до дочери Сэму мешало мохнатое туловище, морда которого была направлена прямо в перепуганные карие глаза. И Улей уже готов был нарушить собственное обещание, как тихое поскуливание и последовавшее за этим преклонение — юный волк попросту плюхнулся перед девочкой на спину, вытягивая лапы, — оповестили о том, что для Челси защита отца стала бессмысленна и почти не нужна.

Когда Пол узнал об этом, то, конечно, обрадовался за сына. Ведь теперь тот на собственной шкуре поймет все те сложности и глубины связи, в которой он так усердно и яростно обвинял его. Однако вторая часть квилета — та, что была вовсе не его, а была увезена вместе с белесыми волосами и тонкими нежными руками — завидовала настолько, насколько мог завидовать глотку воды брошенный умирать в жаркой пустыне.

Лолита снилась ему каждую ночь, виделась в каждой отдаленной светловолосой макушке. В конце концов, даже в снеге он видел воспоминания о дурацкой шапке, в которой она пришла к нему в дом в первый раз. Весной же стало ещё хуже: тогда расцвели яблоневые сады, и Полу хотелось выкорчевать каждое деревце голыми руками, чтобы никогда больше не вдыхать обманчивый аромат.

К лету он надеялся, что с цветением уйдет и навязчивое желание спрыгнуть со скалы. От него его удерживала мысль о том, что девушка всё же жива, и что пока её сердце бьётся, он попросту не имеет права на свободу. Он даже не мог поехать за ней следом, хотя определенно сделал бы это, если бы не то настойчивое пожелание не искать её. А даже если бы и поехал, то что бы сказал? Что любит? Что просит быть рядом? Что он не такое уж старое чудовище и всё же сможет что-то ей предложить?

Только вот Полу предлагать было нечего. Откровенная израненная и искалеченная пустота. Да и щенячья преданность до гроба. Да и нужна ли она ей?

Ответ на этот вопрос пришел в день урожая тех самых яблок. Лейхот так и не смог уничтожить проклятые деревья, мучаясь недосягаемым ароматом. В такие моменты он представлял, что видит её и слышит так, будто она стоит внизу. Совсем рядом. Подбирает упавшие фрукты, складывает их в полупустые ящики и говорит, говорит, говорит.

— Мистер Лейхот?

Его парализовало. Мужчина замер на лестнице, боясь повернуться на этот голос. И дело было не в том, что прозвучал он надрывно, хрипло и почти безжизненно. Пол попросту боялся, что это была не Лолита. Что это было его больное воображение, свихнувшееся за полтора года одиночества.

— Мистер Лейхот, это я, Лолита, — зачем-то вновь уточнил женский голос.

И тогда Пол обернулся, цепляясь за резинку сборного мешка как за спасительную нить. Будто не будь её, он бы спрыгнул и сграбастал девушку, плюя на все приличия. Но вместо этого он неловко прокашлялся и неторопливо слез: так, словно ему не хотелось спускаться. На деле же — боялся спугнуть.

— Мисс Линдваль, — ему до жути не хотелось прибегать к такому обращению, но оно вырвалось помимо воли.

Девушка слабо улыбнулась, пряча тонкие руки за спину. Пол тихо выдохнул. Лолита, которую он помнил, и не спешила возвращаться. Не было озорного блеска в глазах, улыбка больше не освещала лицо, а будто бы скромно и неуместно вытягивалась меж впалых щек. Да и сама фигура вся была донельзя худая и истощенная. В голове Лейхота даже мелькнула мысль о том, что Лолита чем-то больна. Однако он тут же отвел от себя эту идею, наблюдая за тем, как хрупкие пальцы подносят к губам тонкую сигарету.

— Ты куришь, — низким хрипом сказал мужчина, снимая с пояса мешок ароматных яблок. Теперь к сладкому запаху примешался тонкий едкий дым.

— Да, — ответила девушка и выдохнула перед собой серый клубок. А на пытливый почерневший взгляд нехотя пояснила, выводя в воздухе смазанные фигуры. — С тех пор как отец исчез.

— Он ведь не вернётся, ты знаешь? — спустя некоторое молчание ответил квилет и невольно опустил взгляд. Ему вдруг стало казаться, что Нильс погиб по его вине. По его нежеланию защищать человека. И что это решение сильно повлияло на состояние Лолиты.

— Мне всё равно, — та, к удивлению Лейхота, безразлично пожала плечами и сделала ещё одну затяжку. Затем девушка шагнула вперед и с долей интереса заглянула в расставленные ящики, наполовину заполненные богатым урожаем. — Вы и за садом следите?

Пол нездорово хмыкнул. Будь его воля, то сровнял бы проклятые деревья с землей. Только вот всё, что касалось здравомыслия, находилось отнюдь не в его руках, а в маленьких невесомых ладонях, которые едва могли удержать табачный цилиндр: пальцы то и дело подрагивали. Лолита проследила за взглядом Лейхота и стряхнула пепел, поддев ноготком серый фильтр.

— Мама умирает, — пояснила она причину своих переживаний. — Мы поэтому сюда вернулись.

Пол смотрел на девушку долго, вдумчиво. Порывался сказать обыкновенное в таких делах «мне жаль» или «прими мои соболезнования», но язык его стал ужасно тяжелым и неповоротливым. Словно он отказывался говорить такие ненужные слова. Он будто бы подталкивал хозяина коснуться, утешить, показать, что ему действительно не все равно. И потому Лейхот уперся ногами в пожухлую листву особенно сильно: сделай он шаг, и уже не остановится.

Потому Лолита сама шагнула к нему, выронив мерцающий огонек прямо себе под ноги. Однако, встретив темные глаза, выглядывающие из-под сведенных бровей, остановилась. Теперь между ними двумя было сомнительное расстояние: не так далеко, как могли бы стоять знакомые, но и не настолько близко, чтобы быть кем-то больше.

— Как ваша жена? — спросила девушка, с усилием удерживая себя на месте. Теперь её тонкая фигурка все заметнее стала отклоняться назад, так, словно боялась нападок со стороны фыркнувшего мужчины. — Простите, я не должна была…

— Я понятия не имею, как поживает моя бывшая жена, — процедил индеец, прогоняя расплывчатый образ своей первой супруги. При этом лицо его стало темнее, а черты лица — и без того резкие, будто бы вытесанные из камня — стали ещё острее.

Но девушку напротив это нисколько не испугало. Да, она замерла и даже нездорово хмыкнула, пытаясь придать этому звуку вопросительную интонацию, но Пол слышал, как её сердце безошибочно ускорилось.

— А вы… ваше запечатление… — Лолита замялась, сжимая ладошки в маленькие кулачки. А затем рвано поправила съехавшие на переносицу очки и уставилась своими огромными глазищами прямо в израненную душу. И спросила будто туда же: — Не прошло?

Лейхот хотел было рассмеяться. Не радостно или облегченно, нет. Его распирало колючее злобное чувство, оно словно протыкало его насквозь, превращая во что-то уродливое и дикое. Тот груз, который висел на его шее всё это время стал ещё тяжелее: зачем она спрашивает? для чего? и что ей до этого запечатления, если то не любовь, а наваждение? Ненужное, пугающее юное сердце настолько, что его хозяйка пустилась в бега.

Но Пол лишь скупо помотал головой из стороны в сторону.

— Тогда чего же вы стоите? — изумленно прошептал голос напротив.

Лейхот встрепенулся и тут же замер, не ожидав ни того, что услышал, ни того, что увидел. На секунду ему показалось, что Лолита вновь вернула себе дерзкий и яркий облик: глаза её блеснули, смахивая что-то белесыми ресницами, а сама она окончательно убрала те полтора шага между ними и теперь настойчиво вцепилась тонкими пальцами в его вспотевшую футболку.

— Чего же вы ждете? — повторила она так отчаянно, что Полу начало казаться, что всё это происходит в его голове. И то, что случилось после, лишь уверило в том, что его поразила волчья безумная болезнь. Ведь иначе он никак не мог объяснить просящее и одновременно возмущенное: — Поцелуйте меня.

Сухие, пропахшие горьким дымом губы остановились у его подбородка и нездорово дернулись уголками. В спрятанных за толстыми стёклами глазах мелькнуло сомнение и такое глубокое разочарование, что Пол испугался, что оно останется там навечно. И от того коснулся жарким поцелуем совсем не по-юношески и даже не так, как подобает взрослому порядочному мужчине. Поцелуй этот вышел совершенно дикарским и грубым. Своей просьбой Лолита дала отмашку жадному и напористому, тому, что умело только забирать. И Лейхот, наконец, брал. Хватал так хищно и настойчиво, что со стороны могло показаться, будто рослый мужчина принуждает несчастную. Однако, если бы случайный прохожий всё же заметил их, то вскоре бы понял, что тонкие руки сжимаются на широкой спине совсем не так, как полагается в случае беды.

Но всё же поцелуй прекратился. Оба отстранились друг от друга так резко, словно кто-то и впрямь подглядывал за ними. Лолита тяжело дышала, приоткрыв рот. Очки, чьи стекла остывали от тепла дыхания, вновь сползли почти на самый кончик носа: тот был красным, ровно как и щёки, и выдавал смущение и стыд после такой просьбы.

Пол хмыкнул и прикрыл глаза. Посмотри он на взлохмаченную после его нетерпеливых поглаживаний шевелюру секундой больше, то сорвался бы окончательно. Его дыхание едва ли было легче дыхания Лолиты. И будь он проклят, если это не тот самый пожар, о котором ходят легенды среди собратьев: удушающее чувство, заставляющее добровольно шагать в костер.

Вдруг Лейхот распахнул глаза и рывком прижал девушку к себе. Та тихо пискнула. И Пол, вероятно, нашел бы в этом сопротивлении повод для теплой насмешки, если бы не серьезность ситуации: в ворохе пожухлых листьев занимался огонь.

Рыжие огоньки никак не поддавались тяжелым притопываниям, ускользали из-под бросаемой земли, перепрыгивали с одной кучи на другую так, словно переняли нрав виновницы, бросившей окурок. Та, к слову, наблюдала за действиями мужчины с переменным ужасом и пыталась оттащить квилета назад.

— Мистер Лейхот, — прохрипела она, когда оранжевые языки мазнули по первому дереву, — Надо пожарных звать, мистер Лейхот.

— Телефона нет, — буркнул тот, параллельно ощупывая тонкую фигурку на предмет наличия того же.

— У меня тоже, — не переставая тянуть на себя почерневшую местами футболку, буркнула девушка. — Нужно домой, пойдемте.

Пол согласно кивнул. Смысла оставаться не было: только ему удавалось затушить небольшой всполох, как где-то возгорался новый. Мужчина рванул девушку на себя и широким шагом направился в сторону поместья Линдвалей. Он почти срывался на бег, но вовремя одергивал себя, слыша учащенное дыхание за своей спиной: хоть он и не расцепил рук, но никак не решался оглянуться, все ещё боясь, что девушка окажется видением.

Однако видение это отчетливо пробиралось рядом и, судя по всему, бежало: едва ли шаг оборотня вмещал в себя такой же неуверенный и уставший.

— Оставьте, без меня быстрее, — всё же бросила Лолита, пытаясь вырвать руку, от чего раздраженно и обиженно замычала. — Руку свернёте.

Пол остановился и разжал пальцы. Мысль, крутившаяся в его голове весь этот путь, не давала ему покоя. Прижать, обнять, подхватить и бежать вместе с ней. Он бы не уронил, не подставил бы её тело хлестким ударам ветвей. Он бы сберег. Но так же он видел и несогласие самой девушки с этой мыслью: что-то в недавнем поцелуе испугало её и теперь явно протестовало против поспешной близости. Ещё больше протестовал и страх увидеть перед собой громадного волка. Именно поэтому Лолита отошла назад и пару раз кивнула, подтверждая не озвученное.

— Вы быстрый, я помню, — пролепетала она, вновь вдруг приобретая колючий и болезненный вид.

— Мисс…

— Бегите же! — недовольно фыркнула она, сминая губы и хмурясь на манер своего отца. Пол вдруг вздрогнул, заметив это сходство.

И, не говоря более ни слова, побежал.

* * *

Звук пожарных сирен давно утих, а о самом пожаре напоминал лишь едкий запах гари и жженой древесины и клубистый дым, вьющийся над темным прогоревшим садом.

Лейхот стоял, подперев плечом холодную колонну, и наблюдал за тем, как девушка недовольно морщится, перебирая какие-то бумаги. Наблюдал Пол, естественно, тайком. Через окошко. При всём желании он мог незаметно исчезнуть за каменным укрытием, однако намеренно этого не делал. Не после требовательного и истосковавшегося: «поцелуйте меня».

Этот голос не выходил из его головы ни на секунду, и каждый раз, когда девушка бросала на него колкий взгляд через грязное оконное стекло, вновь слышал признание. Она скучала. Сильно скучала. Настолько, что, вероятно, забыла о ком. Ведь невозможно так страстно целовать, а затем в испуге одернуться. Именно поэтому Лейхот не мог быть ближе, чем находился сейчас. Именно поэтому ждал ещё одной просьбы. Хоть чего-нибудь, что могло бы дать вновь коснуться её.

Вдруг он услышал, как входная дверь тяжело проскрипела. Следом послышался скрежет и тихое покашливание. Мягкие, неуверенные шаги и странный шелест. Затем на крыльце показалась молодая женщина, толкающая инвалидную коляску, на которой, укутавшись в шерстяной плед, сидела миссис Линдваль. Взгляд её сразу же прошелся по подъездной дорожке и остановился на мужчине, а после тонкая, покрывшаяся некрасивыми рубцами рука взмахнула, приглашая Лейхота.

— Мистер Лейхот, — Астрид прокашлялась и помотала головой на предложенную помощь со стороны сиделки. Она лишь спрятала ладонь обратно и, облизнув губы, продолжила: — Спасибо, что вновь спасли мою дочь.

Пол в нерешительности сел на холодные ступени, стараясь не смотреть на полуживое некрасивое лицо. Ему было достаточно того, что в воздухе запахло сладостной гнилью: тело миссис Линдваль отсчитывало последние дни.

— Не отводите взгляда, прошу, — казалось, Астрид даже посмеялась, однако вышел сухой и лающий кашель. Пол поднял взгляд и кивнул, глядя в затуманенные глаза. — Я вам раньше не говорила, но теперь, думаю, имею на это полное право.

Тут миссис Линдваль улыбнулась, а глаза её на миг приобрели живость и теплоту. Полу даже показалось, что в них мелькнуло что-то наподобие любви.

— Вы так похожи на моего Лиама, — женщина закивала, увидев, как вытянулось лицо напротив. Затем, вдруг, тихо рассмеявшись, добавила, чуть наклонившись к мужчине: — Не думали же вы, что наклонности моей дочери достались ей от отца? О нет, моя Лолита и знать не хочет никого, кроме вас.

Пол хотел было возразить, но начавшаяся горячка со стороны больной женщины не дала ему сделать это, вынуждая слушать не связанные воспоминания. Признаться, квилету даже стало стыдно и неудобно, когда речь зашла о темпераменте в моментах страсти, однако, в отличие от сиделки, на которую Астрид и вовсе не обращала внимания, отойти не мог. Да и попросту не имел права. Миссис Линдваль смотрела на него с таким обожанием, что у Лейхота не осталось сомнений: та видит перед собой другого мужчину, и этот вид дарит ей чувство успокоения. Потому Пол мужественно сидел рядом с больной, периодически поправляя съезжающий плед. Изредка он даже поправлял тусклые безжизненные волосы, кивая при этом «словно дикий жеребчик», как высказалась Астрид.

Но в конце концов женщина устала и прикрыла глаза, не в силах слушать собственные мысли о былой любви. Пол было уже подумал, что она уснула, и хотел окликнуть сиделку, как вдруг изуродованная рука вцепилась в него холодной хваткой.

— Обещайте, что не отдадите Лолиту тем, кто забрал Нильса, — не раскрывая глаз, прошептала миссис Линдваль.

— Обещаю, — впервые отозвался мужчина, чувствуя, что не просто так не хотел отходить от дома девушки.

— Они приходили, когда мы были в Ванкувере, я видела, — тем временем продолжала Астрид, рвано облизывая сухие губы. Рука её, тем не менее, не дрогнула, когда она рассказывала о вампирах. — Парень и девушка, совсем ещё дети. Я бы и не подумала, если бы не их глаза. Вы видели их глаза, мистер Лейхот?

Тут женщина всё же взглянула на него. Строго и вдумчиво. А затем продолжила, уверившись в своих догадках.

— Мне не нужно знать, кто они и кто вы, — шершавая ладошка слегка похлопала пылающую кожу его рук, — Достаточно того, что благодаря вам они её не тронули.

— А вас… — пробасил в ответ оборотень, чувствуя, как натурально начинает закипать.

— Я уже мертва, Пол, — Астрид снисходительно улыбнулась, будто бы объясняла юнцу прописные истины. — А Лолита только начала жить, хоть по её состоянию так и не скажешь.

— Она чем-то больна? — всё же спросил Лейхот, потому как вид изнеможенной девушки отдавался глубоким чувством вины.

Миссис Линдваль недовольно покачала головой и цокнула.

— Неужели вы не слушали, что я вам говорила, глупый индейский мальчишка? — раздраженно шикнула она, от чего вновь зашлась кашлем. Затем женщина тяжело вздохнула и погладила горячую щеку так, словно перед ней был её возлюбленный, а не напряженный донельзя квилет. Пол всё же позволил Астрид эту вольность, хоть сухие пальцы и вызвали у него долю отторжения, когда те очертили его подбородок. — Вами, мистер Лейхот. Она больна только вами.

* * *

Лолита слышала, как мать выехала на террасу. Видела, что следом позвала и мистера Лейхота. Но как бы ей не хотелось, она не слышала, о чем те вели разговор. И будто мало ей было того, что она выпалила перед мужчиной, узнав, что место миссис Лейхот уже никто не занимает. Но нет же, она так или иначе силилась услышать хоть что-то из его слов, которых и так было невероятно мало: в основном до её слуха доходила бессвязная речь матери.

И всё же Ло сдалась, рассевшись на лестнице с глубоко несчастным видом. Она жутко устала от этого безумно длинного дня. Того дня, который прокручивала в голове так часто, что теперь, когда он подходил к концу, была полна нелепого разочарования.

В первую очередь это касалось её лично. Того, что бушевало и рвалось наружу. Того, что хотело Лейхота с какой-то безумной настойчивостью. И ровно так же хотело спрятаться и забиться подальше. Собственно, именно этим Лолита и занималась всё время, пытаясь вырвать воспоминания о грубых и жестких существах. Они не снились ей и не мучали кошмарами, нет. Мысли о них были куда настойчивее и хитрее: они проникали в сознание всякий раз, когда то начинало пустовать, и потому Лолита убивалась — не в буквальном, конечно, смысле этого слова — до такой степени, чтобы даже сил на размышления не оставалось. В конечном итоге это сыграло против неё самой: университет настойчиво предоставил академический отпуск, чтобы девушка спокойно могла восстановить своё здоровье.

Лолита даже не сразу поняла, что её внутренние терзания отразились и внешне. Лишь когда одежда стала настолько неудобной, что ту приходилось ушивать, задумалась о возвращении. Ведь иначе — она попросту бы растаяла на глазах. Словно близость чопорного мужчины поддерживала в ней жизнь.

Только вот мужчина этот оказался вовсе не таким сдержанным, каким хотел казаться раньше. Не отказывал, не отводил взгляда, не было больше вежливого и тактичного разворота. Тот поцелуй и вовсе должен был произойти только в её голове. Но Пол целовал её по-настоящему. Губы в губы. И жар от этого никуда не делся даже сейчас, а будто бы наоборот усиливался с каждой секундой, что долгожданный гость находился перед домом.

Это противоречивое состояние откровенно раздражало и более того — заставило Лолиту так глубоко уйти в себя, что она с испугом встрепенулась, когда заметила перед собой мятые мужские штанины.

— Мистер Лейхот? — пискнула она, шаря рукой вокруг себя, и сощурилась, так и не найдя снятый ранее очки.

— Не кричи, твоя мать только уснула, — ответило ей.

Девушка рывком поднялась на ноги и поднялась на пару ступенек выше: так, чтобы оказаться на одном уровне с мужчиной. И хоть она и не видела его лица, однако сейчас это было как нельзя лучше.

— Почему ты не сказала? — мужчина тоже поднялся вверх, постепенно возвышаясь над ней. — Они чем-то угрожали тебе? Что-то требовали?

— Нет, — слишком быстро выпалила Лолита, понимая, о ком спрашивал мистер Лейхот. И, судя по тому, что тот не отходил, он явно требовал объяснений.

— Они убили бы тебя, так почему отпустили? — строгий голос стал ещё ближе. Настолько, что Лолита не смогла разобрать переживания за злобным напором.

— Я сказала, что я ваша… — выдохнула она куда-то и развернулась, надеясь подняться без продолжения неудобного разговора. Но по обыкновению споткнулась и явно бы разбила покрасневший нос, если бы Пол не схватил её за тонкую талию и не встряхнул бы как какую-то куклу.

— Моя..? — куклу эту он всё же ласково прижал и даже коснулся губами затылка. Лолита почувствовала, как мужчина медленно и звучно вдохнул её запах.

— Ваша нареченная, — добавила она, и крепкие руки тут же разжались, давая полную свободу.

Лолита обернулась. Она не могла видеть, как сильно сжались челюсти, как бугристо и некрасиво вздулась венка на смуглом виске, как полоснуло болью в черных животных глазах. Не видела. Но почувствовала. Подобные вспышки случались и раньше, но она наивно полагала, что то были её собственные страдания: отвергнутые и навязанные глупым чувством. Однако сейчас вдруг поняла кое-что важное. Кое-что, что снимало волчью шкуру и обнажало обыкновенного мужчину.

— Поцелуйте, — потребовала она.

И он поцеловал. Так же как и в лесу: без колебаний, грубо, истосковавшись. Вся его животная преданность вдруг показалась ненастоящей, неподходящей для него и для неё. Будто этот пресмыкающийся инстинкт разрывался всякий раз, когда она давала ему отмашку.

— Я всё ещё боюсь вас, — кое-как отстранившись, пролепетала она.

— Тогда не проси, — раздраженно отозвалось в ответ. Мужчина вновь опустил руки, скользя ими по девичьей спине.

— Поцелуйте, — девушка же поймала их на своих бедрах и надавила сверху: так, насколько позволяло ей истощенное тело.

Она слышала, как Лейхот выругался на неизвестном ей языке. Слышала, как вскрикнула сиделка матери, заметив ночного гостя, и выронила чайный сервиз: тот разбился оглушительно громко. Где-то внутри дома застонала в болезненном бреду её мать.

— Это тебе не игра, Лолита, — вновь огрызнулся Пол, однако рук не выпутал. Более того — вжал горячие пальцы ещё сильнее.

— Вы выучили моё имя, — Лолита вдруг совершенно по-настоящему улыбнулась. Легкость, забытая ею в этом же поместье, вновь вернулась к ней, однако так же быстро померкла. Она вдруг привстала на носочки и по наитию подалась вперед: губы мазнули по подбородку и уткнулись чуть выше, не целуя. Туда же и прошептали: — Я больше всего на свете боюсь вас. И потому если вы не любите меня хоть малую долю того, как я люблю вас, то прошу, уходите. Если всё это ваша волчья натура, то я не хочу вас знать.

Мужчина вдруг резко отдалился. Звук от тяжелой поступи раздавался мучительно звонко, хоть на самом деле едва был слышен. Лолита видела, как размытый силуэт спускается вниз, и потому не сдержала обидного и унизительного всхлипа. И будто бы в насмешку она не могла сдвинуться с места, не могла поднять рук, чтобы прикрыть раскрасневшееся лицо и стереть слезы, которые неприятно обжигали своими следами. Всё, что оставалось ей — это зажмуриться и ждать, пока захлопнется дверь. И уж тогда она сможет вовсю дать волю своей истеричной натуре, доставшейся ей от отца.

Но не произошло ни первого, ни второго.

Вместо этого случилось самое забвенное и от того пугающее: горячие пальцы коснулись взмокших волос у висков, а после опустили за уши тяжелые дужки очков.

— Посмотри на меня, — мужчина опустил ладони на острые плечи и чуть сжал их, призывая девушку раскрыть глаза. И когда та сделала это, то сказал: — Я убью каждого, кто посмеет причинить тебе вред, включая самого себя. И в этом, как ты сказала, и есть моя волчья натура. Но не будь её — я бы и думать о тебе не посмел, потому как сам казался себе отвратительным мерзавцем.

Лолита громко шмыгнула носом. Теперь пелена с глаз пала, и она увидела, то, о чём мужчина не высказался вслух. Что он определенно бы думал о ней, и думал так, от чего она бы с превеликим удовольствием влепила бы ему пощечину. Если бы не одно но: она попросту хотела, чтобы он так на нее смотрел. Еще с того самого момента, когда рослый грубый мужчина впервые посмотрел на неё.

— Тогда я беру все свои слова обратно, — прошептала она так поспешно, что Лейхот удивленно приподнял брови, будто бы сомневался в здравом рассудке девушки. И потому она так же скоро добавила: — Кроме тех, что я люблю вас.

И опустила глаза в пол. Точнее на смятую, пропахшую гарью одежду. Её и схватила тонкими пальчиками, будто бы пыталась оттереть черные пятна. Те вдруг показались ей куда более привлекательными, чем ровно такие же темные глаза мужчины.

— Тридцать лет, Лолита, — он и не требовал её ответного взгляда. Наоборот, стал мягко перекидывать светлые пряди со спины, чтобы те скрыли пылающие щеки. — Я в отцы тебе гожусь.

Девушка в ответ лишь сильнее ухватилась за футболку, боясь того, что после квилет вновь уйдет. Но он стоял. Молча ждал ответа, потому как без него совершенно не имел права делать то, о чем они оба думали прямо сейчас, стоя посреди полупустого дома.

— Я бы хотела попробовать, — кивнула Лолита, всё ещё общаясь с широкой грудью, а не с самим Полом. От чего-то она была уверена, что тот вновь осадит её, упомянет глупость и наивность, которые свойственны девушкам её возраста.

Но вот грудь эта стремительно приблизилась, от чего Ло попросту уткнулась в неё влажным от слез и переживаний лицом. Огромные ладони чуть прижали сзади, а горячее дыхание погладило лохматую макушку.

— Я тоже этого хочу, — выдохнуло туда же, и Лолита вжалась ещё сильнее. Настолько сильно, что почувствовала, что мужчина имеет ввиду не только их будущие взаимоотношения, но и то, с чего приличные барышни определенно их не начинают.

— Останетесь? — смято, едва открывая рот, промямлила девушка. Уж приличия после всех её выходок осталось ровно настолько, чтобы не заняться этим прямо тут, на широкой лестнице.

— Останусь, — ответил грудной, словно с перекатами, голос.

И тогда Лолита поняла, что обратной дороги уже не будет, что единственно верным будет взять его за руку и провести прямиком к себе в спальню. Мужчина же шел покорно, не подгоняя и не отставая, будто бы и сам боялся спугнуть такое внезапное и беспрелюдно страстное. Но когда они почти дошли до комнаты, Лолита вдруг с ужасом подумала об оставленных на полках игрушках, коллекции таких же совершенно девчачьих кукол, об обилии светлого и ажурного. Всего того, что делало её избалованной дочерью Линдвалей, и что так шло вразрез с мозолистой ладонью лесника.

— Боишься, — ладонь эта осторожно потянула на себя, пытаясь выпутаться из крепкой хватки.

— Не того, о чем вы подумали, — Лолита мотнула головой и уверенно прокрутила ручку двери. Следом за ней вошел и мужчина.

Девушка украдкой посмотрела на него, стыдясь своей юности, однако не увидела в глазах ничего осуждающего. Мистер Лейхот смотрел с интересом, так, будто бы пытался запомнить всё, что здесь находилось, и его нисколько не смущали ни раскиданные в спешке вещи, ни мерцающие огоньки гирлянд в виде сердечек, ни странные аляпистые фигурки, купленные после прочтения подростковых новелл. Лишь один раз взгляд его дрогнул, когда пробегался по мягкому дереву письменного стола.

— Ох… — только и выдохнула Лолита, когда увидела выцарапанное на столешнице «Лолита Лейхот», оставленное, судя по всему, в тот роковой вечер, когда она добралась до отцовских запасов алкоголя.

С ужасом она обнаружила и то, что не смогла выдернуть руки из огромной ладони: та будто бы сжалась ещё сильнее. Пол же самодовольно ухмыльнулся, от чего ещё сильнее ввёл девушку в ступор.

— Не смейтесь! — обиженно пробурчала она, возвращая внимание пытливых глаз к своей фигурке.

— Ни в коем разе.

И Лолита вдруг поняла, что мистер Лейхот не скалится и не насмехается, а попросту улыбается: почти что так же, каким она увидела на фотографии в его доме. Слишком много времени прошло с тех пор и теперь казалось, что он попросту разучился это делать.

— Я должна вам кое-что сказать, — серьезным тоном начала она и вдруг выпрямилась по струнке, расправляя плечики. Затем попыталась вырвать ладошку, но, поняв тщетность попытки, решительно взглянула на мистера Лейхота, который всё ещё не отошел от написанного признания. — Я спала с мужчинами, и не раз.

Пол перестал улыбаться, но руки не одернул, а будто бы сжал ещё сильнее. Взгляд его, правда, значительно изменился, и Лолита было подумала, что он начнет сыпать на неё теми словами, которые отец припасал на самые обидные оскорбления. Но мужчина сказал, напротив, мягко и будто бы виновато:

— Боюсь, с женщинами я спал гораздо чаще.

Он посмотрел на неё с таким несчастным выражением лица, что Лолита не сдержала звонкого смешка и даже не стала прикрывать рот ладонью. Улыбнулся и мистер Лейхот. И в тот момент опасная мысль укоренилась в юной голове настолько, что девушка всё же вернула свою руку себе. Правда сразу же нашла ей применение, не переставая смотреть прямо в черные дикие глаза.

Глаза те дрогнули и порывисто расширились, когда пальцы один за одним поддевали круглые пудровые пуговицы шелковой блузы. В них же блеснуло плохо сдерживаемое пошлое обожание, когда на пол рухнули и штанины, а тонкие ноги небрежно переступили поверх них и шагнули ближе. Но ко всему прочему, мистер Лейхот продолжал смотреть лишь на порозовевшее лицо, не опуская взгляд ниже острого подбородка. И это, признаться, было настолько приятным и головокружительным, что Лолита не отказала себе в удовольствии скинуть и нижнее белье, оставаясь в полной наготе, и теперь с большим интересом наблюдала за трудом своей выходки.

— Смотрите, — разрешила она таким тоном, каким обычно просят поднести еще вина, и этот самый жест ее вдруг испугал не менее, потому как мужчина напротив действительно опустил взгляд, от которого ей вдруг захотелось одеться. Но затем произошло то, что обыкновенно не происходило, когда Лолита раздевалась: мужские руки обняли её, укладывая буйную голову на крепкое плечо. Так они простояли некоторое время, а затем Ло несмело шепнула: — Я думала, вы хотите.

— Хочу, — кивнул мистер Лейхот, и девушка поняла, что тот всё это время просто касался губами её макушки.

— Но… — Лолита дернулась, запрокидывая голову вверх.

— Но ты всё ещё боишься, — припечатало её по носу сухими губами.

Ло разочарованно цокнула, однако приняла всё то, что сказал мистер Лейхот. Приняла и протянутую одежду, которая совершенно не годилась ко сну, но если бы Пол замешкался хотя бы на секунду, выискивая что-то в компании обнаженной девушки, то определенно бы не сдержался.

— Тогда садитесь рядом и расскажите мне, как тут всё было после моего отъезда, — она дрожащими пальцами выудила пачку сигарет и подошла к окну, распахивая его настежь. Затем уселась на подоконник, сгорбившись над согнутыми коленями, и зажала меж зубов белый цилиндрик. — А после я расскажу, как справлялась я.

Примечания:

Andrea Vanzo — Soulmate

Когда Лолита спустилась утром, Пол вновь подумал, что ему мерещится: нечто легкое и невесомое, словно призрак, спускалось по лестнице. Лицо девушки было донельзя бледным и мятым — результат того, что они оба уснули полусидя на широком подоконнике, — а на лбу до сих пор алело размытое пятно. Лейхот повернул голову, чтобы спрятать неуместную улыбку, вспоминая, как девушка клюнула носом прямо в его колени, а разжимать тонкие руки отказывалась наотрез.

Из глубины дома вновь раздался мучительный полустон и девушка остановилась, впиваясь пальцами в наполированные перила. Взгляд её заострился и Пол шагнул навстречу, чтобы помочь той спуститься, но Лолита вдруг резко тряхнула головой и опустила ногу на ступень ниже так, что Лейхоту показалось, что она и вовсе переломится.

— Скоро подействует морфий, — кивнула Лолита скорее сама себе, чем Полу. — Она проспит пару часов.

— Мы можем остаться, — язык приятно обожгло но первом слове, и Лейхот осторожно протянул руку.

— Я хочу увидеться с Тео, — твердо ответила Ло, вкладывая ладошку в мозолистые рабочие пальцы.

Пол даже не стал спорить, хоть изначально и был против этой затеи. Но юная мисс Линдваль была непреклонна поздней ночью в порыве повидаться с другом и, наконец, объясниться. Тогда она нервозно выкурила несколько сигарет одну за одной, а после речь стала ужасно вялой и бессвязной, и Пол было уже подумал, что дело в недостатке сна, однако он ошибался.

— Я боюсь, что он не захочет меня видеть, после того, как всё это произошло. Но если вы говорите, что его сердце уже не болит, то я обязана. — сказала она тогда.

И Лейхот согласился с этой авантюрой, но при одном условии: оно сейчас и исполнялось, шагая рядом на том расстоянии, дальше которого быть не может.

Двое шли так, словно были не отдалившимися и пока ещё не состоявшимися любовниками, а старыми хорошими знакомыми, которые прогуливаются каждый день одним и тем же маршрутом. По крайне мере, именно на таком ощущении поймал себя Пол, с недовольством отмечая, почему такого не было раньше.

— Вы когда хмуритесь, у вас уши топорщатся.

Мужчина перевел взгляд с сухого, засыпанного ржавыми почерневшими листьями асфальта на большие и уже не по-детски наивные глаза. Глаза эти, правда, смеялись, зная, что нанесли оскорбление и так же понимая, что ничего им за это не будет.

— Что же мне их теперь отрезать? — хмыкнул мужчина и вновь посмотрел вперед. Лоб его, однако, разгладился, а уши, как он надеялся, вернулись на своё место.

Лолита ничего не ответила, но тонкие пальцы чуть вздрогнули от его тона.

— Точа ещё живет у меня, — Пол чуть ослабил хватку и прошелся большим пальцем по мягкой коже: вниз, к самому ноготку и вверх. Он почувствовал, как ладошка чуть вспотела. — Хочешь зайти?

— Конечно, — закивала девушка и улыбнулась. Затем совершенно невинно обхватила несколько его пальцев своими и, крепко сжав, провела вверх — так, будто бы хотела уцепиться повыше, но почему-то так же резко опустила их вниз. Пол почти незаметно выдохнул, но Лолита уловила хрип. — Через пару дней привезут одну кобылку из Томпсонов. Я выбрала её и хочу, чтобы она была рядом с ним.

— Ты забыла, что Точа не следует твоим указаниям? — Пола так и порывало припомнить неумение Лолиты признавать волю лошадей независимой, однако он смолчал, заметив, что девушка и сама с этим прекрасно справилась: сомкнутые губы раздраженно дрогнули, а неширокие ноздри некрасиво выпустили воздух. — Я возьму её, но ухаживать будешь сама.

Юное лицо в миг просияло, а в следующую секунду ткнулось куда-то в шею. Скорее всего, Лолита метила в щёку, но по случайности Пол развернул голову, вслушиваясь в звуки леса. Теперь же тепло от поцелуя скользнуло вниз по венам, почти как во вчерашний вечер, когда девушка разделась перед ним. И всё в том жесте ему казалось правильным, кроме одного: Лолита будто бы хотела найти в нём утешения, но никак не той любви, о которой обмолвилась. И, как выяснилось, утешение он мог дать и в словесной форме.

Жаль, что в его сторону этот трюк не работает.

— Спасибо, — она улыбнулась и глупо хмыкнула, напоминая ему самому об их разнице в возрасте.

Пол тоже хмыкнул, но как-то невесело. Наверное, он никогда не сможет выкинуть эту цифру из головы. Надеялся лишь, что в особые моменты это замажется и скроется за горячим и живым.

Тонкий слух оборотня уловил то, что было совсем не к месту: зашуршала листва под большими лапами сына — Тео прогуливался по округе. От недовольства старшего Лейхота остановило сердечко чуть меньше — верхом прогуливалась и девчонка Улеев. Челси наотрез отказывалась контактировать с Тео, когда тот приходил на своих двоих. Другое же дело — вцепиться в жесткую плотную шерсть на загривке и зарыться туда крошечным носом. От такого дыхания у его сына всегда сносило крышу, Пол это видел особенно отчетливо в его голове и всегда с досадой вспоминал перепуганные глазища Лолиты, когда та увидела в нём волка.

— Не стоит, — бросил квилет тихо-тихо, зная, что Тео услышит.

Но услышала и Лолита. Вытянулась на носочки и заглянула за мужское плечо.

— Кому это вы? — она сжала тонкие пальцы на его груди и с легким раздражением заглянула в его глаза: почти ревниво, словно он мог разговаривать только с ней. Эта мысль растеклась горячим молоком и засладила под языком.

— Сыну, — коротко ответил Пол и тяжело вздохнул. Шаги волка стали ближе, теперь было слышно и тихое вопросительное тявканье. — Нет, слишком…

— Тео! — опередила его мисс Линдваль и с пытливой, свойственной молодости упрямостью шагнула в сторону осеннего леса.

Квилет тут же притянул её к себе обратно, по-хозяйски расположив свою широкую ладонь под девичьей грудью. Лолита, к счастью, вырываться и не собиралась. Она вжалась сильнее, стоило грозному животному высунуть мокрый нос, подергивающийся от новых запахов, и ступить на холодный асфальт, царапнув камешки острыми когтями. Волк чуть склонил голову и прижал уши, глядя на Пола, и заскулил, вильнув хвостом.

— Такой большой и… ой, Челси? — Лолита мотнула головой, словно ей что-то померещилось, а маленькая девочка спрятала лицо в сыроватой шерсти.

— Может быть, потом? — Пол жестко качнул головой обратно в чащу и при этом мягко, но настойчиво, попытался развернуть девушку. Конечно, мог бы и увести силой, однако чувствовал: та не хочет. И почему-то именно в этот момент внутри Лейхота зажглась иррациональная ревность и вспомнился испуганный хрип: «Вы только не обращайтесь больше».

Лолита тут же вздрогнула, словно поняла что-то. Но на Пола даже не взглянула. Вместо этого протянула дрожащую ладошку к большой волчьей морде и зажмурилась. Тео что-то проскрежетал зубами, а затем осторожно ткнулся влажными ноздрями в бледную ручку. После тревожный взгляд коснулся и старшего оборотня, а затем юный волк развернулся и в один аккуратный прыжок исчез в лесу.

— Ушёл, — прошептал Лейхот в белокурую макушку. Та кивнула и уткнулась в его широкую грудь. — Я скажу ему, чтобы не приходил в таком виде.

— Мистер Лейхот, — пропищала она и внутри вновь скрутился тугой комок. Девушка тут же поправилась, поднимая покрасневшее лицо: — А я подумала, когда вы волк, то у вас…

— Что у нас? — не понимая стремительной красноты, тупо переспросил мужчина.

Девушка всё ещё жалась к нему всем телом и коснуться ладошкой того, что ниже пояса, не составило труда.

— Ну, там, вы… — вновь промямлила она.

— О боже, Лолита! О чём ты думаешь? — вскипел квилет, поражаясь такой прямоте и совершенно неуместному любопытству.

Смуглая кожа, однако, покраснела. Лейхот не раз ловил себя на отвратительной мысли, особенно в периоды обострения, когда инстинкты твердили ему покрепче прижать лапой, вцепившись зубами в шею и…

— Мистер Лейхот?

— Мисс Линдваль?

— Я просто спрашиваю! Чтобы привыкнуть, — девушка крутанулась на носочках и прошагала вперед с неестественно прямой спиной.

— И к чему это ты собралась привыкать? — Пол всё ещё злился, засматриваясь на манящие бёдра.

— К вам, — девушка резко обернулась. Лицо её было пунцовым, лоб слегка вспотел от перенапряжения и стыда — Пол чувствовал всё это на кончиках своих пальцев также ясно, как и ощущал возбуждение в паху. — И я не хочу того, что вы там себе напридумывали. Точнее хочу, но в другом виде и месте и…

— Мисс Линдваль, — вновь оборвал её мужчина, зная, что если они этого не сделают, то абсурдные мысли до хорошего точно не доведут. — Бога ради, прекратите это делать.

— Да что же? — не менее раздраженно отозвалась девушка.

Пол рыкнул. Взять девушку в охапку и утащить в лес. Чтобы перестала, чтобы не сводила с ума своей нахальной болтовней. Чтобы не упрекала своим взглядом, чтобы не спрашивала что-то там о любви. Неужели не видит, что любит? И что куда глубже и куда ярче, чем…

— Мистер…

Накрыть губы. Влажные, сладкие. Зачем-то красит их вишневым блеском. И кожа тоже пахнет. Только не ягодами — дикими яблоками. За ухом, в волосах, над ключицами, в ложбинке над грудью и меж ними. Прикусить, втянуть, задеть языком.

— Мистер…

Имя. Ему нужно его имя из её уст. Не пресловутое обращение, а другое: личное, интимное. Он его достанет, одним языком достанет. Там, где совсем трепетно и горячо. Где стоит лишь коснуться, как маленькие ладошки тут же вцепятся в черные короткие волосы и с жадностью сожмут, царапая кожу. Он чувствует, как дрожат ноги, как она встаёт на носочки и тянется к нему навстречу, опускается ниже и толкается к влажному языку.

Пол смотрит на неё снизу вверх совершенно открыто и не останавливаясь. Она же не стесняется, лишь шире открывает рот в довольно звучном стоне. Он же надеется, что Тео отбежал достаточно далеко, чтобы…

Она вздрагивает. Ноги напрягаются и сжимают его, откидывая мысли о сыне куда-то на задворки, куда он вернётся ещё не скоро. Сейчас же весь его мир сошелся до звучного и долгожданного:

— Пол…

Она садится на корточки прямо перед ним. Дышит тяжело, прерывисто. Тянется к нему. Целует мягко и нежно, как тогда, в его старом доме. Только теперь от неё не пахнет алкоголем, не чувствуется неправильность и запрещенность. Лишь сладкий дивный аромат, что…

— Хочу ещё, хочу, чтобы…

Полу повторять не приходится. Рывком поднимает и себя и её. Держать Лолиту навесу не составляет и труда, но тонкие пальцы цепляются так, словно боятся, что уронит. Оставляют красные полосы на плечах, вжимаются в тугие мышцы. Прижимаются и холодные ноги, обхватывают бёдра и замирают в нерешительности. Мозолистые пальцы чуть поглаживают и скользят внутрь. Она же что-то выдыхает прямо в его губы. Кажется, вновь назвала по имени. Только вот Пол этого не слышит. Чувствует лишь обхватывающую плотную ласку, принимающую беспрепятственно. Чуть помогает себе руками, сжимает мягкие бёдра. Приподнимает и направляет вниз. Нетерпеливо, грубо, быстро. Ещё быстрее. Слышит стон прямо над ухом. Чувствует острые зубы на своей шее — вцепилась, вгрызлась, не удержалась.

Не сдерживается и Пол. Едва успевает приподнять Лолиту. Стонет глухо, довольно ведёт носом по вспотевшей щеке. Находит губы, вновь целует. На этот раз мягко и как можно нежнее. Так же шепчет, бегая взволнованными черными глазами по довольному лицу:

— Лолита.

* * *

В комнате матери ужасно пахло лекарствами и чем-то гнилостным. Лолита знала, что той осталось не долго, и потому особенно спешила с разговором. С мамой говорить об этом легче. С мамой больше так поговорить не получится.

— Мама, ты знаешь, я подумала, — Лолита положила голову на острые колени и слабо улыбнулась: костлявые пальцы нырнули в волосы и ласково погладили. — Я хочу выйти замуж за мистера Лейхота. И я хочу знать, что ты об этом думаешь.

Она посмотрела на болезненное лицо и замерла. Мать всегда умела сказать нужное и правильное, но сейчас почему-то молчала. Не шевелилась и сухая ладонь, припечатавшая своей тяжестью. Глаза женщины были открыты, ровно как и тонкий рот, однако…

— Мама! — Лолита вскочила, но тут же упала, крутанув ладонью по колесу инвалидной коляски. Острые пальцы матери намертво вцепились в мягкие кудри. — Мама! Пол! Мама!

Девушка кричала на перебой, мечась у расставленных ног и не понимая, как выбраться из смертельной ловушки. В конце концов, она с силой дернулась и отползла назад, с ужасом глядя на вырванный клок волос.

Почувствовав на плечах чьи-то руки, громко вскрикнула, но уловил в мозолистых поглаживаниях Пола, тут же развернулась и зарылась лицом в горячую грудь.

— Мама, мама умерла, — шептала она беспрерывно, а широкие ладони также гладили её сгорбившуюся спину.

— Знаю, пойдем, не нужно смотреть, — мужчина взял её на руки и вынес из затхлой комнаты.

— Не оставите меня? Останьтесь, нужно столько всего… А я спросить хотела, чтобы нам… а теперь…

Бессвязный поток слов срывался надрывно и вперемежку с влажными всхлипами. Она вся подрагивала, когда пыталась самостоятельно встать, и вскоре оставила эту затею, устроившись на крупных коленях и безвольно опустив голову на мужское плечо.

— Сиделка вызвала полицию, я поговорю с ними, если ты не хочешь, — шепнуло куда-то в макушку, и Лолита молча кивнула. Под ухом горело огромное сердце. Билось в такт её сбитому дыханию. И если бы не оно — её бы не билось вовсе.

Пол остался с ней и в ту ночь, и на следующую. И много ночей после. Казалось, он не оставлял её одну ни на секунду: организация похорон, юридические бумаги и пришедшие от многозначительных родственников письма с сожалениями. Плотную бумагу Лолита сжигала в камине, сидя перед огоньком на распластанных рыжих шкурах лисиц — отец часто ходил на охоту, когда был жив. Теперь же Ло хотелось сжечь и этот проклятый мех, ровно как и половину дома, напоминавшей ей о неоправданных и никому ненужных жертвах.

Лейхот никак не комментировал её странные выпады, промолчал и тогда, когда в порыве злости и обиды она превратила папин кабинет в подобие свалки, сбрасывая дорогие сервизы и статуэтки в колючую кучу. Остановил лишь тогда, когда в тонкой руке всё же появилась спичка с маленьким оранжевым язычком. Тогда его пальцы зажали черную головку, не дрогнув. А Лолита почувствовала, что дом сводит её с ума.

— Отвези меня к себе, мне здесь плохо, — она прикрыла иссохшие красные глаза и в бессилии ткнулась в широкую грудь — единственный запах, который мог её отвлечь.

Дом мистера Лейхота был отстроен заново, но Лолита с удовольствием отметила, что тот всё также хранит в себе черты хозяина, однако на этот раз без примеси сладковатого парфюма и подростковой вспыльчивости — Тео, судя по всему, дома не появлялся от слова совсем, хоть и его комната также находилась на втором этаже.

Пол сразу же повёл её в спальню, молча раздел, касаясь шершавыми пальцами нежной кожи совсем невзначай. Так, будто бы боялся побеспокоить Лолиту, однако та, напротив, теперь желала этого самого беспокойства. Она не позволила ему уйти, вцепившись ладонями в старую, местами выцветшую футболку. Сжала так сильно, насколько могла, и уверенно потянула вверх: тугие мышцы живота тут же перекатились от простых движений. Лолита теперь смотрела на мужчину если не жадно, то с явной долей одержимости. Так же сказала:

— Хочу.

Тонкие пальцы коснулись железной пуговицы брюк. Спешно, даже слишком, стянули штанины вниз. Мужчина сжал руки в кулаки. Лолита услышала, как хрустнули костяшки его пальцев. Её же прошлись поверх массивной груди, прочертили линию вниз, обошли каждый кубик и то, что ниже — косые треугольники скрывались под мягкой резинкой нижнего белья. Пол ласково погладил её по щеке. Она повела головой навстречу. Прикосновения рабочих рук царапали нежную кожу ничуть не хуже мужской щетины. Той самой, которая была у её прошлых любовников, и которой у Пола Лейхота не будет никогда. Целовать такого — одно сплошное удовольствие. И когда он целует — не меньше.

— Лолита, — бархатно, мягко. Теперь он мог говорить это без предубеждений и предрассудков.

И ровно также она могла опуститься перед ним на колени, чтобы...

— Ло-ли...та, — вновь слетело, когда она бесстыдно взяла то, что так давно хотела.

Украдкой посмотрела на него снизу — он же прикрыл глаза. На смуглом лице прошлась россыпь неизвестных Ло эмоций. Нравится? Приятно? Глубже? Быстрее? Ответом стали движения в такт: некрасивые, несдержанные. В какой-то момент она даже испугалась такого порыва и тогда мужчина рывком поднял её и опустил на кровать. В угольных глаза мелькнуло беспокойство — почувствовал, остановился.

— Всё хорошо, — почему-то успокоила она. Нежно погладила по щеке, мазнула пальцем по треугольничку над губой, затем ниже и вглубь.

А после — резкий толчок внутри неё. С губ слетело громкое и бессвязное. Следующий — мягче, медленнее. Она заёрзала и с обидой посмотрела в дрожащие глаза. Не смеётся, растягивает ощущения. Чтобы потом — до тупой дрожи в коленях. Крик поймали обветренные губы. Вжались крепкие бёдра, подмяли под себя. Сильные, властные, быстрые.

Как она терпела столько времени? Как могла уехать, чтобы...

— Не выходи, я... — бросила тихо-тихо, боясь того, что говорит.

— Ты... — он замер на секунду, приподнявшись на руках и вглядываясь в раскрасневшееся лицо.

— Хочу, да, — только и бросила.

Положила ладони на горячую спину и опустила ниже, прижимая к себе. Для верности обхватила ногами. Ближе, глубже, чтобы всего. Чтобы она — тоже вся. И чтобы были они, и чтобы было их...

Тихий глубинный стон. Лолита мычит следом, выгибается так, что чувствует большое гулкое сердце на своей груди. Мужчина плавно опустился, не отрываясь. Оба горячие, красные, с тяжелой отдышкой.

— Не боишься? — после нескольких минут обоюдного разглядывания, спросил Пол. В глазах — беспокойство.

— Нет, — честно призналась она, ощущая внутри нужное и законченное. — Знаешь, я действительно тебя...

Горячий палец обвел контур губ, процарапал подбородок и застыл на самом его кончике, чуть приподняв. Пол впервые улыбнулся. Точно также, как и на старых фотографиях. Лолита даже не знала, что ямочки на щеках видны столь отчетливо. От неверия коснулась их ладошкой, получив в ответ покладистую ласку и тихое, словно боявшееся спугнуть:

— Я тоже.

Примечания:

Ну, вот и всё. Эта история подошла к концу. Надеюсь, что герои не оставили вас равнодушными и полюбились вам. Да, неоднозначные, да, где-то неправильные, но... Вот так вот.

Для меня это была очень личная и тонкая работа. И я собой горжусь и безумно рада, что смогла выразить мысли в слова и дописать их. Возможно, перечитав её чуть позже, я найду кучу минусов и ошибок и решусь и напишу совершенно другую историю, но это всё позже, а пока — спасибо вам всем, кто поддерживал, кто верил и кто читал.

Всех безмерно люблю и обнимаю. Крепко-крепко.???

P.S. собрала все композиции в одном плейлисте, если вдруг кому это нужно?

https://vk.com/music?z=audio_playlist48241037_83653742&access_key=3223944ef1565e92c3