Больничный переполох (гет)

После очередного взрывного концерта, где зал дрожал от смеха, а импровизаторы выкладывались на все сто, в гримёрке повисла приятная усталость. Воздух был пропитан запахом грима, лака для волос и адреналина, который ещё не успел полностью покинуть их тела.

Арсений, откинувшись на спинку стула и прикрыв глаза, выглядел измученным. Он медленно помассировал виски и тихо произнес:

— Пацаны, я тут подумал… Вы же знаете, что у меня есть сестра — Настя. Она работает в нашей городской больнице главврачом. Так давайте на недельку к ней ляжем, здоровье поправим?

В гримёрке воцарилась тишина, нарушаемая лишь тихим гулом вентиляции. Антон, вяло вытиравший грим с лица, поднял удивлённый взгляд.

— Арс, ты серьёзно? — устало протянул он. — Мы и так тут пашем не в себя, а ты решил в ад нас отправить? Ты хоть представляешь, что такое больница? Это же запахи лекарств, бесконечные капельницы и… и уколы!

— Я частично согласен с Антоном, — поддержал Дима, потягиваясь. — Но, если честно, идея хорошая. Последнее время чувствую себя как выжатый лимон. Сонливость, усталость, даже шутки не так остроумно в голову лезут.

Сергей, свернувшийся калачиком на диване и практически погрузившийся в сон, пробормотал сквозь полудрёму:

— Что бы вы там ни решили, я за. Главное, чтобы кормили…

Арсений приподнял бровь, оценивая реакцию коллег.

— Получается, мы договорились? — спросил он, и в его голосе промелькнула надежда. — Если да, то я сейчас позвоню и обо всём договорюсь.

Парни молча кивнули, и Арсений, вынырнув из гримёрки в коридор, достал телефон.

— Алло, Настюш? — произнес он в трубку, стараясь придать своему голосу бодрости.

— Да, привет! Ты что-то хотел? — отозвался мягкий, мелодичный голос девушки, излучающий доброту и заботу.

— Да, тут такое дело… В общем, мы тут с пацанами решили, что неплохо было бы на недельку лечь к тебе в больницу. Ты как на это смотришь?

На другом конце провода ненадолго воцарилась тишина, а затем Настя тепло рассмеялась.

— Хорошая идея, Арсений! Я уже давно тебе говорила не перерабатывать, а то синяки под глазами, спина вечно ноет. Не бережёшь ты себя! Да и твоим друзьям, думаю, не помешает немного отдохнуть и подлечиться.

— Ладно тебе ругаться, — Арсений закатил глаза. — Когда можно заселяться?

— Да хоть завтра. У меня как раз палата пустует. Могу даже попытаться сделать её немного более… уютной.

— Ну так что, да, завтра?

— Да, до завтра. И умоляю, ляг сегодня пораньше. А то я тебя знаю.

— Хорошо, мама Настя, — усмехнулся Арсений.

— Вот и отлично. Жду вас.

— Пока, — Арсений сбросил вызов и вернулся в гримёрку с довольной улыбкой.

— Ну что? — поинтересовался Антон, скептически скрестив руки на груди.

— Завтра утром едем в больницу, — объявил Арсений. — Настя нас ждёт. Так что, пацаны, собираемся с мыслями и готовимся к больничному приключению!

В гримёрке снова воцарилась тишина. Каждый из импровизаторов задумался о предстоящей неделе, полной неожиданностей, уколов и, возможно, даже смешных ситуаций. Ведь, в конце концов, если кто и способен превратить даже больничную палату в сцену для импровизации, так это они.

Напряжение висело в воздухе, как перезревший плод. Четверо импровизаторов — Арсений, Антон, Дима и Сергей — сидели на жестких скамьях возле кабинета, ожидая своей участи. Утреннее солнце пробивалось сквозь запыленные окна больницы имени Анастасии Регисовны, освещая их бледные и немного испуганные лица.

— Ну и влипли мы, — пробормотал Антон, нервно поправляя воротник рубашки.

— Тихо ты, — шикнул на него Дима, оглядываясь по сторонам, — вдруг услышит.

Их ожидание прервала резкая тишина, которую прорезал скрип открывающейся двери. На пороге появилась Анастасия, выглядящая строго и собранно в своем белом халате. От улыбчивой девушки, которую они знали, не осталось и следа.

— Так, господа, — заявила она, обводя их взглядом, — отныне я ваш лечащий врач. Вот вам листы назначения. Каждое утро в 10 часов у вас уколы, а вечером в 20 часов — клизмы. Поняли? И никаких поблажек! Даже по родственным узам, вам здесь не санаторий!

Четверо импровизаторов переглянулись. Антон тихо застонал.

— Да, Настенька, — нежно ответил Арсений, пытаясь разрядить обстановку.

Анастасия бросила на него испепеляющий взгляд.

— Арсений, попрошу обращаться ко мне по имени-отчеству. Так, вы все-таки находитесь в больнице, — отрезала она, от былой нежности не осталось и следа.

Она раздала листы назначения и скрылась обратно в кабинете, оставив импровизаторов в состоянии легкого шока.

— Ну, весело тут у нас будет, — обреченно вздохнул Сергей.

На следующий день, ровно в 10 утра, в процедурном кабинете воцарилась напряженная тишина. Первым на кушетку улегся Антон, сжимая в руке помятый листок назначения. Арсений подбадривающе похлопал его по плечу.

— Ну чего ты, как маленький? Укол и укол, — попытался он пошутить, но его голос выдавал скрытое волнение.

Анастасия, облаченная в медицинскую маску, выглядела бесстрастно. Ее руки двигались четко и уверенно, словно она уже тысячу раз делала это.

Утренние уколы стали выносимым, хоть и неприятным, испытанием для каждого. Арсений, как самый смелый, шутил и подбадривал остальных, Антон старался не смотреть на шприц, Дима тихо стонал, а Сергей просто закрывал глаза и глубоко дышал.

Но про клизмы оставалось только молчать. Это было испытание на прочность. Они превратились в тихий кошмар, который обсуждался только шепотом и с содроганием. Вечерние процедуры стали настоящей пыткой для мужского достоинства.

Вечер опустился на импровизационную лечебницу, принося с собой не только облегчение от пережитых процедур, но и тягучие вздохи раскаяния и зреющие планы. Импровизаторы, измученные клизмами, лежали на своих койках, напоминая выжатые лимоны.

— Арс, если бы я только знал, какая у тебя сестра, в жизни бы не согласился, — простонал Антон, корчась от остаточных спазмов в животе. Его лицо выражало вселенскую скорбь и желание никогда больше не видеть клизму в своей жизни.

Арс, у которого самого было не лучшее самочувствие, виновато пожал плечами.

— Я, если честно, сам не ожидал, — признался он, стараясь не вспоминать ехидную улыбку сестры во время процедуры.

Тишину нарушил голос Димы, в котором прорезались нотки коварства.

— Мне кажется, неплохо бы её проучить, без обид, Арс.

Арс, обычно лояльный к своей семье, на этот раз не стал возражать.

— Чего уж там, если честно, я бы и сам не отказался.

В его глазах блеснул огонек мести. Сергей, всегда готовый к авантюрам, тут же предложил план:

— Хорошая идея, давайте так. Ты, Арс, начнёшь её отвлекать, как бы случайно заговоришь. А потом Димка и Антон, под видом медбратьев, схватят её и прижмут к полу. А я, под видом врача, с самым серьезным видом, будто собираюсь сделать ей укол.

В комнате повисла тишина, нарушаемая лишь сдавленными стонами Антона. План был дерзкий, рискованный и… соблазнительный. Предвкушение мести застилало разум.

— Укол чего? — с сомнением спросил Дима.

— Неважно, чего! Главное — устрашение! А потом мы все вместе посмеёмся! — загорелся Сергей.

Идея напугать сестру Арса понравилась всем. Даже Антон, забыв о своей боли, приподнялся на локте, в глазах его заплясали искры.

— Только нужно все продумать до мелочей, — серьезно сказал Арс, — она хитрая. Заболтать ее будет непросто.

Началось бурное обсуждение. Решили, что Арс должен выглядеть максимально непринужденно, чуть ли не флиртовать с сестрой, чтобы усыпить ее бдительность. Дима и Антон должны действовать быстро и слаженно, как профессиональные захватчики. А Сергей… Сергей должен отыграть роль доктора с таким апломбом, чтобы сестра Арса поверила в серьезность происходящего.

В воздухе витал запах не только лекарств, но и азарта. Импровизаторы, забыв о собственных страданиях, превратились в заговорщиков, одержимых идеей мести. Они знали, что план может провалиться. Но ради возможности отомстить за унизительную клизму, они были готовы рискнуть всем.

Ночь обещала быть длинной…

Утро выдалось на редкость нервным. Ровно в 10:00 Арсений стоял перед дверью с табличкой "Процедурная", чувствуя, как ком волнения подкатывает к горлу. Глубоко вздохнув, он постучал.

— Войдите, — раздался строгий, но до боли знакомый голос из-за двери.

— Прив… Ой, то есть здравствуйте, Анастасия Регисовна. Как спалось? — Арсений попытался изобразить непринужденность, но голос предательски дрогнул.

Анастасия, не отрываясь от заполнения медицинской карточки, бросила на него утомленный взгляд.

— Здравствуйте. Я не собираюсь обсуждать с вами эту тему. Вы здесь не для светских бесед.

— Настюш, ой, то есть Анастасия, — Арсений не сдавался, — почему ты такая злая? Ведь когда я к тебе приезжаю, ты всегда добрая и милая, а тут тебя словно подменили.

— А вот это уже не твое дело. Ложись.

Не успел Арсений и слова сказать, как дверь распахнулась, и в кабинет ворвались двое "медбратьев". Схватив Анастасию, они грубо прижали ее к кушетке.

— Эй, что тут творится?! Я вообще-то ваш начальник! А ну-ка быстро отпустили меня! — возмущенно кричала Анастасия, пытаясь вырваться.

В этот момент в кабинет уверенной походкой вошел Сергей, на лице которого читалась смесь решимости и легкой нервозности.

— Так, что за шум? Здравствуйте, Попова Анастасия Регисовна? Вам требуется укол для профилактики, — Сергей старался придать своему голосу нужную строгость, но фальшь ощущалась в каждом слове.

Неожиданно для всех Анастасия заплакала. Настоящие, крупные слезы текли по ее щекам.

— Нет, пожалуйста! Отпустите меня! Я всё сделаю, но только не укол! Я прошу вас! — умоляла она, захлебываясь рыданиями.

Сердце Арсения дрогнуло. Он, как брат, не мог спокойно смотреть на плачущую сестру. Боль пронзала его, но он понимал, что это необходимо. Целость пятой точки была поставлена на карту.

— Нет, извините, но это необходимо, — сказал Сергей, делая шаг вперед.

Уже через минуту он был готов протереть ее ягодицу антисептиком, как вдруг… Анастасия заметила до боли знакомую больничную одежду на "медбратьях", да еще и голоса, которые она узнала бы из тысячи.

— Импровизаторы? — удивленно прошептала Анастасия, а затем ее лицо исказилось в злобной гримасе. — Ах, вы ж!

В одно мгновение Анастасия вырвалась из хватки Антона и Димы. (Не зря она годами занималась боевыми искусствами!) Схватив несколько шприцов, она молниеносно воткнула их Антону, Диме и Сергею в ягодицы — на самую нехочуху.

— Арс, я от тебя такого не ожидала, — злобно процедила Настя, воткнула шприц ему в ягодицу и, добавив для верности, отвесила смачный подзатыльник.

В кабинете повисла тишина, нарушаемая лишь стонами "профилактированных" импровизаторов. В воздухе отчетливо пахло обидой и… лекарством.

Жар от грелок приятно обжигал разгоряченные ягодицы. В палате повисла атмосфера всеобщей обиды и унижения. Позы импровизаторов напоминали печальных морских котиков, выброшенных штормом на берег.

— Так, ну это уже ни в какие ворота не лезет, — процедил Дима сквозь зубы, стараясь при этом не дернуться и не потревожить грелку.

— Я полностью с тобой согласен, — поддержал его Сергей, страдальчески сморщившись. — Это уже не шутки, это издевательство какое-то.

Арс, обычно фонтанирующий шутками, молча сглатывал обиду. Его молчание пугало больше, чем самые громкие проклятия Димы.

Наконец, Антон, словно подстрекатель, вскинул голову и хищно оглядел товарищей. В его глазах горел нездоровый огонек.

— Я предлагаю более жёсткую месть. Давайте проберёмся ночью в комнату к Насте и поставим ей клизму, а? Не зря же говорят: клин клином вышибают, — предложил он с какой-то маниакальной увлеченностью.

В палате повисла тишина. Дима и Сергей ошарашенно смотрели на Антона. Арс, до этого безучастный, медленно поднял голову. В его взгляде читалась борьба.

— Клизму? Серьезно? — переспросил Дима, чувствуя, как его лицо начинает расплываться в улыбке.

— А что? Чем мы хуже? — парировал Антон, распаляясь все больше. — Она нас унизила, мы должны ответить тем же! Это будет справедливо!

— Но… это же Настя, — пробормотал Сергей, смущенно почесывая бок.

Арс глубоко вздохнул. Он понимал, что происходит. Антон, как всегда, предлагает безумную идею, и его, Арсения, совесть разрывается между чувством справедливости и желанием защитить сестру.

— Я согласен, но, пожалуйста, аккуратнее, это всё-таки моя сестра, — наконец произнес он, опуская взгляд.

В палате раздался победный клич Антона.

— Отлично! Значит, план такой…

Антон начал разрабатывать план мести, рисуя в воздухе замысловатые схемы и жестикулируя руками. Дима и Сергей, все еще испытывающие последствия коварного розыгрыша, с энтузиазмом поддерживали его.

Арс же, прикрыв глаза, лишь надеялся, что это безумное предприятие не обернется еще большей катастрофой. Он знал, что с этими тремя шутки плохи, и особенно когда речь идет о мести.

Больничные коридоры, освещенные тусклым дежурным светом, казались бесконечными. Четыре фигуры крались вдоль стен, словно тени, их дыхание сдерживалось. Впереди шел Антон, его лицо, обычно такое открытое и веселое, сейчас было сосредоточенным и решительным. За ним, чуть позади, двигались Арсений и Сергей, их широкие плечи казались еще шире в полумраке. Дима замыкал процессию, его глаза внимательно сканировали коридор, выискивая признаки опасности.

Их целью была ординаторская. Там, безмятежно спя, находилась Анастасия — невинная жертва их тщательно спланированной мести. Ночь обещала быть для неё неспокойной.

Остановившись у нужной двери, Антон приложил ухо к дереву. Тишина. Только тихое, ровное дыхание доносилось изнутри.

— Тшш, спит, — прошептал он, отступая назад и жестом приглашая остальных приблизиться.

Аккуратно приоткрыв дверь, они проникли в ординаторскую. В лунном свете, проникавшем сквозь окно, виднелась кушетка. На ней, свернувшись калачиком, спала Анастасия. Её длинные волосы разметались по подушке, а лицо казалось умиротворенным.

Антон окинул взглядом своих товарищей и тихим, но твердым голосом скомандовал:

— Так, Дима, ты на шухере. Арс, Сергей — держите её. А я займусь главным.

Дима кивнул и занял позицию у двери, прислушиваясь к каждому шороху. Арсений и Сергей бесшумно подошли к кушетке. Сработали слаженно, как хорошо смазанный механизм. Арсений быстро и ловко зафиксировал руки Анастасии, а Сергей — её ноги.

Антон достал из сумки небольшой, но устрашающий предмет — клизму. В глазах Анастасии, если бы она была сейчас в сознании, наверняка бы читался ужас. Но она продолжала безмятежно спать, не подозревая о надвигающейся каре.

Антон бесшумно подошёл к кушетке и достал клизму. Наполнив её водой из графина, он положил клизму на тумбочку рядом с кушеткой. Затем откинул одеяло, обнажив спящую Анастасию. Подняв ночнушку, спустил трусы, и взору открылась девичья попа. Антон взял грушу и, раздвинув ягодицы, принялся вводить её внутрь. Анастасия невольно выгнулась, из её горла вырвался приглушенный стон. Когда наконечник достиг нужной глубины, Антон медленно нажал на клизму. Арс, словно парализованный, стоял рядом и не в силах отвести взгляд от открывшейся картины: обнажённая Анастасия, беспомощно лежащая на кушетке, и груша, торчащая из её ягодиц.

Операция прошла быстро и бесшумно. Антон, испытывая смешанные чувства — облегчение и небольшую вину — убрал инструмент мести обратно в сумку.

— Всё чисто, — прошептал он, вытирая пот со лба. — Пора уходить.

Импровизаторы начали отступать к двери, когда Арсений вдруг замер. Он пристально смотрел на лицо Анастасии.

— Стойте, — прошептал он, прищурившись. — Посмотрите.

Все трое замерли, вглядываясь в лицо спящей девушки. Лунный свет, падавший из окна, высвечивал её щеки. И на них, словно капельки росы, блестели… слёзы.

Тишина в комнате стала оглушительной. Вина, до этого едва ощутимая, обрушилась на них с новой силой. Они переглянулись. В глазах каждого читалось одно и то же: а стоило ли это того? Месть, такая долгожданная и тщательно спланированная, вдруг показалась мелочной и жестокой.

Ночь, казавшаяся такой многообещающей, теперь давила своей тяжестью. Импровизаторы молча вышли из ординаторской, оставив спящую Анастасию наедине со своими слезами и невысказанной болью. Под покровом ночи месть обернулась ощущением горького раскаяния.

С утра в больнице царила непривычная тишина. Обычно строгий голос Анастасии Регисовны разносился по коридорам, а тут — ни звука. Она заперлась в своем кабинете, погруженная в мрачные размышления.

«Как?.. Как они могли? А Арсений… он тоже участвовал. За что мне это? Ах да, за то, что я слишком груба и жестока. Но я не могу иначе! Если дам слабину, они узнают мой главный секрет… Я вампир. Я — высший вампир. Карнен Анастасия Рогилек Терзифф-Готфрой. Я вампир с рождения. Вампирами не становятся, ими рождаются. Мы обладаем высоким интеллектом, сообразительностью и хитростью. Многие из нас прожили столетия, накапливая знания и опыт, что делает нас умелыми манипуляторами и стратегами. Мы можем свободно изменять свою форму, превращаясь в туман, скрываясь среди людей. У нас невероятно быстрая и мощная регенерация. Раны, смертельные для обычных существ, заживают практически мгновенно. Нас невозможно убить обычным оружием. Мы намного сильнее и быстрее людей, что делает нас грозными противниками в бою. Высшие вампиры обладают способностью гипнотизировать и влиять на разум других существ, подчиняя их своей воле. В отличие от обычных вампиров, мы не уязвимы к серебру, солнечному свету, осиновому колу и чесноку. Только в зеркалах не отражаемся. Большинство вампиров нуждаются в крови для поддержания жизни, высшие могут обходиться без неё долго, хотя мы можем пить кровь для удовольствия или усиления своих способностей. Высшие вампиры практически бессмертны, если их не убьют. Мы живём столетиями, наблюдая за изменениями мира и накапливая знания. Поэтому мне не 21, а 196 лет…» — эти мысли вихрем проносились в её голове.

Внезапно дверь распахнулась, и на пороге появился Арсений. Его лицо выражало вину и беспокойство.

— Насть… Анастасия Регисовна, можно? — робко спросил он.

Анастасия оторвалась от своих размышлений. Её взгляд был холоден и пронзителен. Она молча кивнула в сторону стула. Арсений неуверенно вошел и сел, стараясь не смотреть ей в глаза.

— Я… мы… в общем, мы хотели извиниться, — начал он, запинаясь. — Мы не думали, что всё так обернется. Просто… глупая шутка.

Анастасия продолжала молчать, испепеляя его взглядом. Арсений почувствовал, как по спине пробежал холодок.

— Мы просто… хотели отомстить за уколы и клизмы, — пробормотал он. — Но, честно говоря, я был против клизмы. Это уже перебор.

Анастасия наконец заговорила, её голос был низким и угрожающим:

— Значит, против клизмы, говоришь? А смотреть, как твои дружки меня раздевают, тебе понравилось?

Арсений покраснел и опустил голову.

— Насть, ну не начинай! Я же говорю, я как будто парализованный стоял. Сам не знаю, что на меня нашло.

— Знаешь, Арсений, — медленно произнесла Анастасия, — ты всегда был таким… легкомысленным. Вечно влипаешь в какие-то истории, а потом страдаешь. Но чтобы ты предал меня… свою сестру… Я этого не ожидала.

Арсений поднял глаза, в них читалась мольба.

— Прости меня, Насть. Я правда не хотел. Можно я хоть чем-то заглажу свою вину?

Анастасия задумалась. В её голове зрел коварный план.

— Хорошо, — наконец сказала она. — Я дам тебе шанс. Но ты должен будешь сделать всё, что я скажу. Без вопросов. Согласен?

Арсений облегченно вздохнул.

— Согласен! Всё, что угодно!

Анастасия зловеще улыбнулась.

— Тогда слушай внимательно…

Анастасия наклонилась вперед, ее голос стал почти шепотом, обволакивающим Арсения, словно змея.

— Для начала, — прошептала она, — ты расскажешь все. Все, что происходило в ординаторской. Каждое слово, каждый взгляд, каждое прикосновение. Ничего не утаивай.

Арсений сглотнул. Рассказывать в деталях о том унижении, в котором он невольно участвовал, было выше его сил. Но он дал слово. И знал, что последствия отказа будут гораздо хуже. Он начал запинающимся голосом, описывая, как Антон планировал месть, как Дима стоял на страже, как Сергей помогал удерживать ее. Он попытался смягчить свои слова, но Анастасия прерывала его ледяным тоном, требуя точности.

— Не приукрашивай, Арсений. Говори правду. Как ты смотрел на меня? Что ты чувствовал?

Арсений покраснел до корней волос. Он рассказал о своем оцепенении, о чувстве вины и стыда, о невольном, мимолетном влечении, которое промелькнуло в его голове при виде ее обнаженного тела. Анастасия слушала, не перебивая, ее лицо оставалось непроницаемым.

Когда Арсений закончил, в кабинете повисла тяжелая тишина. Анастасия откинулась на спинку кресла, ее взгляд был устремлен в потолок.

— Хорошо, — наконец произнесла она. — Ты хотя бы честен. Но этого недостаточно. Ты должен доказать, что действительно раскаиваешься.

Она встала и подошла к окну, глядя на город, раскинувшийся внизу.

— Ты знаешь, что я работаю здесь не просто так, — сказала она, не оборачиваясь. — У меня есть обязанности. Обязанности, о которых ты не знаешь.

Арсений нахмурился. О чем она говорит?

Анастасия повернулась к нему, ее глаза вспыхнули красным. Арсений вздрогнул. Он никогда не видел ее такой.

— Я — высший вампир, Арсений. И я защищаю этот город от других, таких же, как я. Но есть вещи, с которыми мне трудно справиться одной. И вот тут ты мне поможешь.

Арсений ошеломленно смотрел на нее. Вампир? Его сестра — вампир? Он всегда считал ее странной и замкнутой, но чтобы такое…

— Ты шутишь? — выдавил он.

Анастасия усмехнулась.

— Ты думаешь, я буду шутить в такой ситуации? Нет, Арсений. Это правда. И теперь ты часть этого. Ты будешь моим помощником. Ты будешь делать все, что я скажу. И если ты попытаешься сбежать или предать меня, последствия будут ужасными. Ты понял?

Арсений, все еще в состоянии шока, кивнул.

— Хорошо, — сказала Анастасия. — Тогда начнем прямо сейчас. Мне нужна информация. В последнее время участились случаи исчезновения людей. Я подозреваю, что за этим стоят.... Я пока не могу сказать кто именно. Найди мне информацию о любых странных событиях в городе за последние две недели. Любые зацепки, любые слухи. Все, что покажется тебе подозрительным.

Арсений поднялся. Он был напуган, но в то же время заинтригован. Вампиры, исчезновения, тайны… Он всегда мечтал о приключениях, и вот они, свалились ему на голову.

— Хорошо, Насть, — сказал он. — Я сделаю все, что смогу. Но… а как же остальная команда? Они тоже узнают?

Анастасия нахмурилась.

— Пока нет. Им незачем знать. Но если они узнают… что ж, тогда и им придется расплачиваться за свою глупость. А теперь иди. И не разочаруй меня, Арсений. Потому что если ты это сделаешь, я не буду смотреть на то, что мы — семья.

Арсений вышел из кабинета, шатаясь. Он должен был переварить все, что узнал. Его жизнь только что перевернулась с ног на голову. Но у него была цель. Он должен был искупить свою вину. И он сделает все, что потребуется, чтобы помочь своей сестре… даже если она — вампир.

Арсений вышел из кабинета сестры, словно из бани, где вместо пара его окатили ледяной водой правды. Вампиры? Исчезновения? Он словно попал в дешевый готический роман. Но красный отблеск в глазах Анастасии, обычно таких теплых и зелёных, и холодная сталь в ее голосе не оставляли места для сомнений. Это была реальность, в которую ему предстояло окунуться.

Решив не поддаваться панике, Арсений начал с малого. В голове созрел план, пусть и отчасти абсурдный. Он направился прямиком в полицейский участок. Под предлогом пропавшей собаки соседа — история, придуманная на ходу, — он разговорился со знакомым сержантом Петренко. Арсений знал, что Петренко, добродушный и болтливый, был кладезем информации.

— Как ваш Шарик? — участливо спросил Петренко с энтузиазмом отхлебывает свой утренний кофе.

Арсений отмахнулся.

— Да какой там Шарик! У соседа опять белка удрала, теперь вся округа на ушах.

— А вы лучше расскажите, Арсений Сергеевич, как там ваше творчество? Не вдохновляет ли наша бурная жизнь на новые сюжеты?,- с нескрываемым интересом спросил сержант.

Арсений усмехнулся.

— Вдохновляет, еще как. Только сюжеты какие-то мрачные получаются. Вот, думаю, может, стоит сменить жанр на детектив?

— Детектив — это к нам! — Петренко довольно похлопал себя по животу, — у нас тут, знаете ли, тоже хватает загадок. Вон, последние пару недель совсем неспокойно. Народ пропадает, особенно молодежь. Ночная жизнь, сами понимаете…

Сердце Арсения екнуло.

— Пропадает? И часто такое бывает?

— Да вот именно, что не часто. Обычно один-два случая в месяц, а тут сразу несколько. Все молодые, все любители ночных клубов и баров. И главное, никаких следов, как сквозь землю провалились.

Арсений сделал вид, что удивлен, но внутри все похолодело. "Классика для вампиров", — пронеслось у него в голове. "Ищут жертв, развлекаются… Но зачем им столько?"

Попрощавшись с сержантом и пообещав написать "шедевральный детектив", Арсений поспешил в больницу. Информация, полученная от Петренко, только подтверждала худшие опасения.

Тем временем в своем кабинете, утопающем в полумраке, Анастасия склонилась над древними фолиантами. Книги с пожелтевшими страницами и свитки, исписанные готическим шрифтом, были ее единственной надеждой. Она искала хоть какую-то подсказку, зацепку, которая помогла бы ей определить природу угрозы. Интуиция вампира, помноженная на столетия опыта, кричала о том, что за исчезновениями стоит не просто обычный вампир-маньяк. Это было нечто более древнее, могущественное, и невероятно опасное.

Она чувствовала, как в городе медленно, но верно пробуждается зло, дремавшее долгие годы. Его присутствие ощущалось тонким, едва уловимым, но от этого не менее зловещим флером.

Вечером Арсений, вернувшись в больницу, подробно изложил сестре все, что узнал от сержанта Петренко. Он описал детали исчезновений, подчеркнув связь пропавших с ночными заведениями в районе старого порта.

Анастасия нахмурилась, услышав о порте. Это место с долгой и мрачной историей, пропитанной кровью и предательством. Заброшенные склады, узкие мощеные улочки, полуразрушенные доки — идеальное место для того, чтобы спрятать нечто… чудовищное.

— Нужно проверить эти места, — проговорила она, откинувшись на спинку кресла, — но действовать нужно крайне осторожно. Мы не знаем, с чем имеем дело. Не стоит лезть на рожон.

В этот момент дверь кабинета скрипнула, и на пороге появился Антон. Он выглядел виноватым и смущенным, словно школьник, пойманный на списывании. За ним маячила фигура Сергея.

— Насть, то есть Анастасия Регисовна — начал Антон, нервно переминаясь с ноги на ногу, — мы… в общем… мы хотели еще раз извиниться. Мы правда не хотели… все так получилось…

Анастасия прервала его ледяным взглядом, от которого Антон невольно съежился.

— Вы уже извинились, Антон. Я вас простила. Теперь оставьте меня в покое. Мне нужно сосредоточиться.

Антон почувствовал неладное. Он заметил напряжение между Анастасией и Арсением, эту невидимую, но ощутимую искру, пробежавшую между ними. Что-то подсказывало ему, что дело не только в их ночной выходке.

— Что-то случилось? — спросил он, глядя на Арсения, словно ища у него поддержки, — вы что-то скрываете от нас? Мы же… мы же команда.

Арсений замялся. Он знал, что Анастасия не хочет, чтобы кто-либо знал о ее истинной сущности. Это был ее секрет, ее бремя. Но с другой стороны, скрывать правду от друзей, с которыми он работает бок о бок, было нечестно. Ему претила сама мысль о лжи.

Анастасия, видя его замешательство, приняла решение. Ее взгляд смягчился.

— Хорошо, — сказала она, глядя прямо в глаза Антону, — я расскажу вам правду. Но вы должны поклясться, что никому об этом не расскажете. Никогда. Ни при каких обстоятельствах. Это очень важно.

Антон, заинтригованный и испуганный одновременно, кивнул, не задумываясь о последствиях. Он чувствовал, что стоит на пороге чего-то невероятного, чего-то, что навсегда изменит его жизнь.

Анастасия глубоко вздохнула, собираясь с духом. Ей предстояло рассказать историю, которую она хранила в тайне на протяжении многих веков. Она начала свой рассказ тихим, почти шепотом, голосом. О своем возрасте, о своей природе, о своей миссии защитника города, о тьме, которая скрывается в тени.

Антон слушал, открыв рот от удивления. Он не верил своим ушам. Слова Анастасии казались бредом сумасшедшего, выдумкой воспаленного воображения. Но, глядя на ее серьезное, непроницаемое лицо и на подтверждающий кивок Арсения, он понимал, что это не шутка. Это была реальность, в которую он только что ворвался, словно незваный гость.

Сергей стоял рядом с Антоном, бледный как полотно. Он с трудом удерживал себя на ногах, казалось, еще немного, и он упадет в обморок.

Когда Анастасия закончила, в кабинете повисла тишина, густая и тяжелая, словно предгрозовая туча. Антон молчал, переваривая услышанное. Он пытался осмыслить все то, что ему только что рассказали, но в голове царил полный хаос.

— И… что теперь? — наконец спросил он, с трудом выдавив из себя слова, — что мы должны делать? Что от нас требуется?

Анастасия посмотрела на него долгим, оценивающим взглядом.

— Помогать, — ответила она, — мне нужна ваша помощь. И, судя по всему, времени у нас осталось немного. Тьма сгущается, и мы должны быть готовы к битве.

Запах гниющих водорослей и машинного масла въедался в легкие, едва они покинули спасительный комфорт больничной парковки. Район порта всегда казался Анастасии чем-то чужим и враждебным, даже под покровом ночи, когда тьма сглаживала острые углы обветшалых зданий и скрывала грязь под слоем теней. Именно здесь, по обрывочным сведениям, полученным из полицейских отчетов, в последний раз видели одного из пропавших.

Дима и Сергей остались в больнице, изображая бурную деятельность и прикрывая их отсутствие перед любопытными взглядами персонала. Анастасия чувствовала себя не в своей тарелке, оставляя их, но понимала, что их троих — ее, Арсения и Антона — хватит, чтобы справиться с тем, что их ждет. Хотя, честно говоря, она не знала, чего именно им стоит ожидать.

— Добро пожаловать в 'Утопленник', — пробормотал Арсений, паркуя машину в тускло освещенном переулке. Перед ними возвышалось здание бара — обшарпанное и мрачное, с тусклой неоновой вывеской, которая скорее отпугивала, чем завлекала. Из распахнутой двери доносились приглушенные звуки пьяных голосов и дешевой музыки.

Анастасия поежилась. Атмосфера "Утопленника" давила. Она попыталась использовать свои вампирские способности, чтобы почувствовать присутствие зла, почувствовать ту ауру, которая окутывала исчезнувших людей. Но все тщетно. Вокруг царила лишь обыденная тьма, приправленная запахом пролитого пива и отчаяния.

Внутри было еще хуже. Густой табачный дым висел под низким потолком, почти осязаемый. Полуголые женщины танцевали на шатком подиуме, а за стойкой угрюмо протирал стаканы мужчина с лицом, испещренным шрамами. За столиками сидели личности, от которых инстинктивно хотелось держаться подальше. Моряки, докеры, торговцы краденым — все они казались частью этого грязного мира.

Арсений, как обычно, взял инициативу на себя. Он подошел к бармену, достал из кармана фотографию пропавшего и, стараясь казаться непринужденным, начал задавать вопросы. Бармен смотрел на фотографию равнодушно, пожимал плечами и бурчал что-то невнятное. Арсений попробовал обратиться к посетителям, показывая им фото и предлагая небольшое вознаграждение за информацию. Результат был тем же — никто ничего не знал, либо не хотел знать.

Анастасия наблюдала за Арсением, чувствуя, как внутри нарастает раздражение. Время уходило, а они топтались на месте.

— Настя, — тихо прошептал Антон, дернув ее за рукав. — Посмотри туда.

В самом темном углу бара, словно желая слиться с тенями, сидел человек. Он был одет во все черное — длинный плащ, закрывающий почти все тело, и глубокий капюшон, скрывающий лицо. Что-то в нем отталкивало, пугало. Он казался чужим в этом мире отбросов.

Анастасия внимательно посмотрела на незнакомца. Сначала она ничего не почувствовала, но потом… Она ощутила всплеск энергии, такой силы, что ее чуть не отбросило назад. Это был вампир. Но не такой, как она. От него исходило что-то древнее и темное, что-то, что заставляло ее кожу покрываться мурашками.

— Арсений, — прошептала она, не отрывая взгляда от незнакомца. — Нам нужно уходить. И проследить за ним.

Арсений, увидев выражение ее лица, не стал задавать вопросов. Он кивнул, расплатился с барменом и направился к выходу, увлекая за собой Антона.

Они сели в машину и стали ждать. Прошло несколько долгих минут. Напряжение нарастало. Наконец, дверь бара отворилась, и незнакомец в черном вышел на улицу. Он огляделся, словно убеждаясь, что за ним никто не следит, и направился к старому черному лимузину, припаркованному неподалеку.

— За ним! — скомандовала Анастасия, когда лимузин тронулся с места.

Арсений вдавил педаль газа, и машина рванула вперед, вливаясь в ночной поток. Началась погоня.

Лимузин мчался по узким, извилистым улицам портового района, ловко лавируя между припаркованными машинами и контейнерами. Арсений, выжимая из автомобиля все, на что тот был способен, старался не потерять его из виду. Антон, сосредоточенно глядя вперед, следил за дорогой, вовремя предупреждая об опасностях.

Анастасия сидела на заднем сиденье, вцепившись в обшивку, и чувствовала, как внутри нарастает тревога. Что-то подсказывало ей, что они играют с огнем.

Внезапно лимузин резко свернул в узкий переулок, настолько темный, что казалось, будто тьма здесь имеет свою собственную плотность. Арсений затормозил, и машина остановилась, едва не врезавшись в кирпичную стену.

— Мы потеряли его, — обреченно произнес Арсений, выключая двигатель.

— Нет, — ответила Анастасия, глядя в темноту переулка. — Он где-то здесь. Он нас ждет.

Они вышли из машины и осторожно двинулись вперед, вглубь переулка. Запах гнили и плесени давил на легкие. В воздухе висело ощущение опасности.

Внезапно из темноты появился силуэт незнакомца в черном. Он стоял неподвижно, словно статуя, и молча наблюдал за ними. Медленно, как бы нехотя, он поднял руку и снял капюшон.

Перед ними предстало лицо… Лицо, которое Анастасия никогда не забудет. Лицо, которое должно было быть мертвым уже несколько столетий. Лицо, которое воплощало собой саму тьму.

— Детлафф? Что ты тут делаешь? — удивлённо воскликнула Настя, глядя на вошедшего вампира.

Арсений нахмурился, переводя взгляд с сестры на незнакомца. — Что, ты его знаешь?

— Знаю, это мой дядя, — сухо ответила девушка, не отрывая взгляда от Детлаффа.

— Насть, я хочу предупредить тебя… — начал Детлафф, но его перебила взволнованная Настя.

— О чем? Ты похитил невинных людей! Что ты с ними сделал? Убил? — залепетала она, чувствуя, как подступает паника.

— Нет. Они живы и находятся со своими семьями. Я хотел сказать, что ты станешь Скрытым! — спокойно произнес Детлафф, словно речь шла о покупке хлеба.

— Кем? — не выдержал Антон, чувствуя себя словно на другой планете.

— Скрытый — это самый древний и самый могущественный вампир. Но почему я… тебе и Орианне гораздо больше лет, чем мне? — в голове Насти никак не укладывались эти слова.

— Этого я уже не знаю. Ты должна вернуться обратно.

Настя осела на землю, словно подкошенная. В голове кружился водоворот мыслей, сталкиваясь друг с другом, словно шары в бильярдном столе.

"Я стану Скрытым. Нет, я не могу! Я не могу бросить работу, друзей и Арсения. С собой я его наверное не смогу взять. Тот мир слишком опасен для обычных людей. Монстры, эльфы — это все не для людей 21-го века…"

— Настя, всё хорошо, слышишь? Мы справимся, — Арсений присел рядом и осторожно потрепал сестру за плечи.

— Не мы, а я! Я не смогу забрать тебя. Тот мир слишком опасен для тебя, — грустно сказала Настя, поднимаясь на ноги.

— Настя права, Арсений. Ты останешься, Настя уходит, — холодно вмешался Детлафф.

— Нет! — крикнул от отчаяния Арсений, прижимая сестру к себе.

— Пожалуйста, пойми! Ты просто не выживешь! Я не хочу потерять тебя! — умоляла Настя, чувствуя, как в глазах щиплет от слёз. Она понимала, что это единственный выход, каким бы болезненным он ни был.

Антон, наблюдая за ними, абсолютно ничего не понимал. Слова, брошенные Детлаффом, звучали как бред сумасшедшего.

"Какие к лешему вампиры? Какие Скрытые? Что вообще за фигня происходит?"

— Насть, я все понимаю, но нам пора, — спустя несколько минут, прервав повисшее в воздухе напряжение, сказал Детлафф.

— Можно, я попрощаюсь! Со всеми, пожалуйста, — молила Настя, глядя в глаза дяде. Она не знала, когда ещё увидит этих людей.

— Хорошо, у тебя есть два дня, а потом мы уйдем и, наверное, навсегда.

Детлафф отвернулся, давая Насте пространство и время. Арсений не отпускал ее из объятий, боясь, что она исчезнет, словно дым. Антон стоял в стороне, чувствуя себя лишним, но и оставить их в таком состоянии не мог. В его голове роились вопросы, на которые он отчаянно искал ответы.

Настя знала, что эти два дня будут самыми сложными в ее жизни. Ей нужно было объяснить друзьям, объяснить Арсению, попрощаться со всем, что было ей дорого. Она чувствовала, как на ее плечи ложится непосильная ноша, но понимала, что это ее судьба. И она должна ее принять, какой бы горькой она ни была.

Два дня пролетели как в тумане. Анастасия словно проживала их во сне, стараясь запомнить каждую мелочь, каждый момент, каждую улыбку. Она встретилась с Димой и Сергеем, рассказала им всю правду, о вампирах, о пророчестве, о своей судьбе. Сначала они не поверили, посчитали это плохой шуткой или проявлением стресса. Но когда Анастасия продемонстрировала им свои способности, сомнения рассеялись, как дым.

Они были шокированы, испуганы, но в итоге поддержали ее. Они понимали, что ей нужно уйти, что это ее путь. Они пообещали поддерживать связь, хотя и понимали, что вряд ли когда-нибудь увидят ее снова.

С Антоном было сложнее. Он был влюблен в нее, и новость о том, что она вампир и должна покинуть его, стала для него ударом. Он умолял ее остаться, говорил, что любит ее и готов принять ее такой, какая она есть. Но Анастасия была непреклонна. Она знала, что не может подвергать его опасности. Она объяснила ему, что мир, в который она уходит, слишком жесток и опасен для него. В конце концов, он сдался, но в его глазах застыла такая тоска, что у Анастасии разрывалось сердце.

Самым сложным было прощание с Арсением. Он был ее братом, ее лучшим другом, ее опорой и поддержкой. Они прошли вместе через многое, и расставание с ним казалось невыносимым. Он отказывался ее отпускать, цеплялся за нее, как утопающий за соломинку. Но она знала, что должна быть сильной. Она объяснила ему, что это ее судьба, что она должна принять ее. Она пообещала ему, что всегда будет помнить его, что он всегда будет в ее сердце.

В последний день перед отъездом Анастасия и Арсений провели вместе весь день. Они гуляли по городу, вспоминали детство, смеялись и плакали. Они посетили все места, которые были им дороги, и в каждом из них оставили частичку себя. Вечером они сидели на крыше дома, смотрели на звезды и молчали. В этом молчании было больше смысла, чем в любых словах.

На рассвете за Анастасией пришёл Детлафф. Она обняла Арсения в последний раз, поцеловала его в щеку и ушла, не оглядываясь. Она знала, что если оглянется, то не сможет уйти.

Арсений стоял на крыше и смотрел, как его сестра превратившись в туман улетает. Слезы текли по его щекам, но он не пытался их остановить. Он знал, что она вернется. Он чувствовал это.

Антон стоял внизу, на улице, и смотрел на фиолетовую дымку. Он знал, что больше никогда ее не увидит. Он прошептал ей вслед слова любви и пожелал ей счастья.

Дима и Сергей стояли у окна больницы и смотрели, как уходит с их другом. Они пообещали себе, что будут поддерживать друг друга и помнить о ней.

Анастасия летела рядом с Детлаффом. Она смотрела по сторонам и видела, как исчезает из виду ее город, ее жизнь. Она знала, что впереди ее ждет неизвестность. Но она не боялась. Она была готова к своей судьбе.

Когда они пересекла границу города, Анастасия почувствовала, как что-то меняется внутри нее. Она почувствовала прилив сил, энергии, мощи.

Она закрыла глаза и улыбнулась. Она знала, что впереди ее ждет много трудностей и испытаний. Но она была готова к ним. Она была Скрытым, и она должна была защищать мир от тьмы.

Детлафф посмотрел на нее и тоже улыбнулся. Он знал, что она станет великой. Он верил в нее.

Они мчалась вперед, в неизвестность. Впереди их ждали новые приключения, новые друзья и новые враги. Но они были готовы ко всему. Они были вампирами, и они должны были исполнить свое предназначение.

В мире магии и монстров началась новая глава. Глава, в которой главную роль должна была сыграть Анастасия, Скрытый, надежда на светлое будущее, но это уже совсем другая история.