Девять Тысяч Оборотов (гет)

Неоновая ночь Нео-Вероны пульсировала, как сердце зверя. Промышленный район, задушенный ржавыми трубами и бетонными громадами, оживал под треск выхлопов и визг шин. Улицы, пропитанные запахом бензина и жженой резины, превратились в арену. Толпа, сбившаяся у заброшенного склада, гудела от нетерпения: татуированные байкеры, девчонки в неоновых топах, парни с пивными банками — все ждали шоу. Над головой мигал единственный уцелевший фонарь, отбрасывая на асфальт резкие тени. Где-то вдали ревел мотор, и этот звук, низкий и хищный, заставлял кровь бежать быстрее.

Райдер сидел за рулем своего "Зверя" — черной, как смоль, машины, собранной из кусков мечты и лома. Капот покрывали шрамы от старых гонок, а под ним билось сердце из стали и нитро. Его пальцы, затянутые в перчатки без пальцев, нервно постукивали по рулю, выдавая напряжение перед стартом. Короткие темные волосы торчали во все стороны, словно он только что выбрался из драки. Шрам на брови, память о той аварии два года назад, слегка поблескивал в свете приборной панели. Серые глаза, острые, как лезвие, скользили по соперникам, выстроившимся рядом.

— Ну, что теперь? — пробормотал он, и уголки губ дрогнули в дерзкой ухмылке. Его голос был хрипловатым, с той самой ноткой, что заставляла людей либо обожать его, либо хотеть врезать.

Рядом с его "Зверем" урчала алая тачка с золотыми дисками — машина Кроу, местного выскочки, который слишком много болтал. Кроу, с зализанными назад волосами и в кожанке, купленной явно на последние деньги, высунулся из окна и бросил:

— Готовься, Райдер. Сегодня твой хлам останется в пыли.

Райдер даже не повернулся. Лишь короткий смешок — "ху-ху" — вырвался из его груди, как будто он уже видел, как Кроу глотает его выхлоп.

— Слышал, как твой движок кашляет? — бросил он, не глядя. — Проверь свечи, пока не поздно.

Толпа загоготала. Кроу побагровел, но ответить не успел. Девушка в обрезанных шортах и с неоновой татуировкой на шее шагнула вперед, держа в руках стартовый флаг. Её глаза горели, как у всех здесь — адреналин был их общим наркотиком.

— На счёт три! — крикнула она, и гул моторов стал оглушительным.

— Раз... Два...

Райдер сжал руль, чувствуя, как машина дрожит под ним, готовая рвануть. Его пульс синхронизировался с оборотами двигателя. Это был его мир. Его стихия. Здесь не было места сомнениям или слабости. Только он, "Зверь" и асфальт.

— Три!

Флаг взлетел, и машины сорвались с места, как выпущенные из клетки хищники. Райдер вдавил педаль газа, и "Зверь" рванул вперёд, выбрасывая сноп искр из-под колёс. Асфальт завизжал, толпа взревела. Неон складов и труб мелькал за окнами, сливаясь в цветные полосы. Кроу попытался обойти справа, но Райдер, с инстинктом пантеры, резко вывернул руль, блокируя его. Их бамперы чуть не соприкоснулись, металл заскрежетал, и толпа ахнула.

— Не трынди, веди! — прорычал Райдер, бросая взгляд в зеркало заднего вида. Кроу отставал, его алая тачка дергалась, будто не справлялась с темпом.

Трасса виляла между старыми цистернами и грудами металлолома. Райдер знал каждый поворот, каждый бугорок на этом куске асфальта. Он чувствовал машину, как своё тело: малейшее движение руля, лёгкий наклон корпуса — и "Зверь" слушался, скользя по трассе с грацией, которой не ждёшь от груды железа. На одном из поворотов он вошёл в дрифт, задние колёса задымились, а толпа заорала так, будто он только что изобрёл огонь.

— Вот это мой мальчик, — шепнул он машине, похлопав по рулю.

Кроу всё ещё цеплялся за второе место, но его манёвры становились всё более отчаянными. На прямой он попытался подрезать Райдера, но тот был готов. Лёгкий рывок руля, и "Зверь" ушёл в сторону, пропуская Кроу вперёд — ровно на секунду, чтобы тот расслабился. А потом Райдер врубил нитро. Взрыв мощности прижал его к сиденью, мир за окном превратился в размытую неоновую полосу. "Зверь" пролетел мимо алой тачки, как молния, и Кроу остался глотать пыль.

Финишная черта — ржавый контейнер с наспех намалёванной белой полосой — приближалась. Толпа орала, махала руками, кто-то даже запустил в воздух пустую бутылку. Райдер пересёк линию первым, и "Зверь" взревел, будто празднуя победу. Он сбросил газ, позволяя машине плавно остановиться, и вылез из кабины. Пот стекал по вискам, кожаная куртка липла к спине, но его лицо светилось чистым, необузданным триумфом.

Толпа окружила его, хлопала по плечам, кто-то сунул в руку бутылку пива. Девушка с флагом подмигнула, крикнув:

— Райдер, ты чёртов псих!

— А ты ждала другого? — он отсалютовал ей бутылкой, сделал глоток и вытер губы тыльной стороной ладони.

Кроу подъехал через минуту, его лицо было смесью злобы и унижения. Он хлопнул дверью машины и ткнул пальцем в сторону Райдера.

— Это не конец, понял? Я тебя ещё урою!

Райдер лишь пожал плечами, снова издав свой фирменный смешок

— "ху-ху".

— Бери номерок, брат. Очередь длинная.

Толпа заржала, а Кроу, плюнув на асфальт, ушёл в сторону. Райдер повернулся к своему "Зверю", провёл рукой по ещё горячему капоту. Эта победа была просто разминкой. Где-то там, в тенях Нео-Вероны, ждала настоящая игра. И он чувствовал, как она зовёт его — ревом моторов, запахом бензина и обещанием чего-то большего.

— Что теперь? — шепнул он, глядя на город, утопающий в неоне. Ответ был где-то там, в ночи. И он собирался его найти.

Нео-Верона никогда не спала, но в центре города её пульс бился громче. Неоновые вывески модных клубов заливали асфальт ядовитыми оттенками розового и голубого, а воздух гудел от басов, лившихся из открытых дверей. Парковка у "Крома" — элитного андеграунд-клуба, где собирались не только гонщики, но и те, кто тянул ниточки в тенях города, — сверкала, как витрина автосалона. Лакированные машины, от суперкаров до кастомных монстров, выстроились в ряд, отражая свет фонарей. Здесь пахло не жженой резиной, а деньгами и амбициями.

Райдер припарковал "Зверя" на краю парковки, подальше от любопытных глаз. Его потёртая кожаная куртка с яркой красной нашивкой на плече резко контрастировала с лоском этого места. Он вышел из машины, хлопнув дверью, и бросил взгляд на толпу у входа в клуб: тусовщики в дизайнерских шмотках, девушки в облегающих платьях, парни с золотыми цепями. Это был не его мир, но Эхо настояла, чтобы он заглянул сюда. "Инфа о 'Nine Thou' не валяется в переулках", — сказала она, и, черт возьми, она была права.

— Не расслабляйся, — пробормотал он сам себе, постукивая пальцами по бедру. Его глаза, острые и внимательные, скользили по парковке, выискивая что-то или кого-то. Он чувствовал себя волком, забредшим на чужую территорию.

И тут он заметил его. На другом конце парковки, у чёрного суперкара, который выглядел так, будто его только что выкатили с конвейера, стоял Сайлас. Высокий, с идеальной осанкой, он был одет в чёрный костюм, сидевший как вторая кожа. Светлые волосы, уложенные с хирургической точностью, отливали холодным блеском под фонарями. Его глаза — льдисто-голубые, почти нечеловеческие — остановились на Райдере, и лёгкая, снисходительная улыбка тронула его губы. Это был не просто взгляд. Это был вызов.

— Ху-ху, — выдохнул Райдер, невольно ухмыляясь. Он сунул руки в карманы и двинулся к Сайласу, чувствуя, как воздух между ними тяжелеет. Толпа вокруг, казалось, расступилась, будто предчувствуя бурю.

Сайлас стоял у своей машины — хищной, обтекаемой, с хромированными акцентами, которые ловили каждый луч света. Это была не просто тачка. Это был манифест богатства и контроля. Рядом с ней "Зверь" Райдера выглядел как дворовой пёс рядом с породистым скакуном. Но Райдеру было плевать. Его машина была живая. А эта? Просто дорогая игрушка.

— Райдер, — произнёс Сайлас, и его голос был тихим, но резал, как скальпель.

— Слышал, ты опять раздавил какого-то неудачника в промзоне. Похвально. Для твоего уровня.

Райдер остановился в паре шагов, склонив голову набок. Его ухмылка стала шире, но глаза оставались холодными.

— Сайлас, да? — Он кивнул на суперкар.

— Красивая тачка. Жалко, что ты её только для фоток используешь. Когда последний раз газ в пол давил, а?

Толпа вокруг затаила дыхание. Кто-то хихикнул, но тут же замолчал под взглядом Сайласа. Тот не шелохнулся, лишь слегка наклонил голову, будто изучая Райдера, как редкое насекомое.

— Острый язык, — сказал он, и его улыбка стала ещё тоньше.

— Но в настоящих гонках побеждают не языком. И не… — он бросил взгляд на "Зверя", — этим.

Райдер стиснул зубы, но не подал виду. Он шагнул ближе, сократив расстояние до минимума. Теперь они стояли почти вплотную, и напряжение между ними искрило, как оголённый провод.

— Хочешь проверить? — Его голос был низким, с едва уловимой угрозой.

— Назови время и место. Я покажу тебе, что такое настоящая* гонка.

Сайлас даже не моргнул. Он медленно поднял руку, поправляя манжет рубашки, и этот жест был таким выверенным, что казался постановочным.

— О, Райдер, — сказал он, почти шепотом.

— Ты ещё не готов играть на моём уровне. Но, может, скоро… — Он сделал паузу, и его глаза сверкнули.

— Если, конечно, доживёшь до "Nine Thou".

Упоминание гонки ударило, как выстрел. Райдер замер, его пальцы сжались в кулаки. Он знал, что Сайлас не просто так бросает это название. Этот ублюдок был не просто богатым позёром. Он был в игре. И, судя по его тону, знал больше, чем говорил.

— Что ты знаешь о "Nine Thou"? — спросил Райдер, его голос стал резче.

Сайлас лишь улыбнулся шире, но в этой улыбке не было тепла. Только холодное превосходство.

— Больше, чем ты можешь себе представить, — ответил он. — Но не переживай. Если решишь сунуться туда, я лично прослежу, чтобы ты понял своё место. — Он повернулся к своей машине, будто разговор был окончен, и добавил через плечо:

— Фейкеры вроде тебя долго не держатся.

— Фейкер? — Райдер шагнул вперёд, но чья-то рука легла ему на плечо. Он обернулся и увидел Эхо. Она появилась словно из ниоткуда, её синие волосы светились под неоном, а в глазах читалось предупреждение. На ней была всё та же футболка с чипом, но теперь поверх неё был надет потрёпанный бомбер с кучей карманов.

— Не ведись, — тихо сказала она, но её голос был твёрдым. — Он тебя провоцирует.

Райдер стиснул челюсти, но кивнул. Эхо была права. Сайлас хотел, чтобы он сорвался. Хотел вывести его из равновесия. Он заставил себя выдохнуть и бросил последний взгляд на Сайласа, который уже садился в свой суперкар. Двигатель взревел — чистый, отполированный звук, совсем не похожий на хриплый рёв "Зверя". Машина Сайласа плавно выехала с парковки, оставив за собой лишь блеск хрома и запах дорогого топлива.

— Кто этот клоун? — спросил Райдер, когда Сайлас исчез из виду. Его голос всё ещё дрожал от злости.

Эхо скрестила руки, глядя в сторону, где скрылась машина.

— Сайлас Кейн. Большая шишка в мире нелегальных гонок. Деньги, связи, технологии. Говорят, он не просто участвует в "Nine Thou". Он один из тех, кто её контролирует. — Она посмотрела на Райдера, её взгляд был серьёзным.

— И он явно знает, что ты на радаре. Это не случайная встреча.

Райдер провёл рукой по волосам, пытаясь унять кипящую внутри ярость. Он ненавидел таких, как Сайлас — тех, кто покупал себе путь наверх, а не пробивал его потом и кровью. Но слова Эхо о "Nine Thou" зацепили его. Если Сайлас был частью этой игры, то Райдеру нужно было быть готовым. К чему угодно.

— Тогда мы сделаем так, чтобы он подавился своим хромом, — сказал он, хлопнув по капоту "Зверя".

— Ты нашла те детали?

Эхо кивнула, но её лицо оставалось напряжённым.

— Нашла. Но, Райдер… Сайлас не просто соперник. Он опасен. И если он уже нацелился на тебя, это значит, что игра началась раньше, чем мы думали.

Райдер посмотрел на парковку, где всё ещё гудела толпа. Неон отражался в лужах, как разбитое стекло. Где-то там, в сердце Нео-Вероны, Сайлас и его мир ждали. И Райдер чувствовал, как в нём закипает знакомый огонь — тот, что гнал его вперёд, к скорости, к риску, к победе.

— Пусть попробует, — сказал он, и его смешок

— "ху-ху" — эхом разнёсся в ночи.

— Что теперь, Эхо? Что теперь?

Нео-Верона дышала тайнами. За её неоновым фасадом, где клубы и парковки сверкали, как витрины, прятались тёмные уголки, где город шептал свои секреты. Узкие переулки, заваленные мусором и расписанные граффити, вели к местам, которых не было на картах. Именно туда Райдер и Эхо направились после стычки с Сайласом, ведомые обрывками слухов о "Nine Thou". Ночь была влажной, воздух пах асфальтом и ржавчиной, а где-то вдали гудели сирены, напоминая, что этот город никогда не прощает слабых.

Эхо шагала впереди, её ботинки хлюпали по лужам, а светящиеся провода, вплетённые в рукава бомбера, мерцали, как крошечные звёзды. Она сжимала свой потрёпанный рюкзак, где лежал ноутбук — её оружие и ключ к теням Нео-Вероны. Райдер следовал за ней, его кожаная куртка поскрипывала, а глаза настороженно скользили по стенам, где тени казались живыми. После встречи с Сайласом он был на взводе, и каждый шорох заставлял его сжимать кулаки.

— Напомни, почему мы не могли просто взломать чей-то сервер из гаража? — пробормотал он, перепрыгивая через разбитую бутылку. Его голос был хриплым, но в нём сквозила привычная дерзость.

Эхо бросила на него взгляд через плечо, её пирсинг блеснул в тусклом свете фонаря.

— Потому что, король дорог, не всё лежит на поверхности даркнета, — ответила она, её тон был саркастичным, но глаза оставались серьёзными.

— "Nine Thou" — это не просто форумный тред. Это… как миф. Чтобы понять, что к чему, надо копать глубже. И говорить с теми, кто знает.

Они остановились у неприметной двери в конце переулка. Над ней мигал старый неоновый знак — "Чёрный Болт", подпольный бар, где собирались те, кто жил на грани закона. Дверь была покрыта ржавчиной, но за ней пульсировала жизнь: приглушённые басы, запах дешёвого виски и пота. Эхо постучала три раза, потом ещё два — код. Дверь скрипнула, и на пороге появился громила с татуировкой змеи на шее. Он окинул их взглядом, но, узнав Эхо, молча отступил.

Внутри "Чёрный Болт" был как пещера, пропитанная дымом и тайнами. Стены покрывали старые плакаты гонок и вырезки из газет о загадочных авариях. За стойкой бармен, лысый старик с механической рукой, протирал стаканы, не глядя на посетителей. В углу сидели несколько фигур в капюшонах, их лица освещал только свет от экранов планшетов. Эхо уверенно двинулась к дальнему столику, где в одиночестве сидел тощий парень с длинными волосами, собранными в хвост. Его пальцы нервно теребили зажигалку, а перед ним стояла бутылка чего-то мутного.

— Это Тик, — шепнула Эхо, садясь напротив него.

— Он был на "Nine Thou" два года назад. Не победил, но выжил. Что уже достижение.

Райдер плюхнулся на стул рядом, его взгляд впился в Тика. Парень выглядел так, будто не спал неделю: мешки под глазами, пальцы дрожали, а в его взгляде читалась смесь страха и усталости.

— Ну, Тик, — начал Райдер, откидываясь на спинку стула.

— Рассказывай. Что за хрень эта ваша "Nine Thou"?

Тик бросил быстрый взгляд по сторонам, будто ожидая, что кто-то подслушивает. Потом наклонился ближе, его голос был едва громче шёпота.

— Это не гонка, чувак. Это… испытание. Серия заездов по всему городу. Каждый этап — как игра со смертью. Трассы меняются, правила тоже. Иногда ты просто мчишься. Иногда… — он сглотнул, — надо выжить.

Эхо открыла ноутбук, её пальцы забегали по клавишам, вызывая на экран зашифрованный форум. Свет от дисплея отражался на её лице, придавая ей почти призрачный вид.

— Конкретнее, Тик, — сказала она, не поднимая глаз.

— Что за этапы? Кто за этим стоит? И что с призом?

Тик нервно щёлкнул зажигалкой, пламя осветило его лицо.

— Этапы… они разные. Городской лабиринт, заброшенные доки, даже чёртовы стройки. Ловушки, копы, саботаж — всё включено. Организаторы? Никто не знает их лиц. Они в тенях. Но говорят, за ними большие деньги. А приз… — он усмехнулся, но в этом звуке не было радости. — Деньги, связи, билет наверх. Или вниз, если облажаешься.

Райдер нахмурился, постукивая пальцами по столу. Его мысли метались. Он привык к риску, но слова Тика звучали как предупреждение.

— А что с прошлыми гонщиками? — спросил он.

— Победители, проигравшие. Где они?

Тик замер, его рука с зажигалкой задрожала.

— Победители… их мало. Те, кто брал "Nine Thou", либо исчезали, либо становились кем-то вроде Сайласа. Богатыми. Влиятельными. Но большинство… — он понизил голос до шёпота, — большинство не доезжало до финиша. Аварии. Копы. Или хуже. Говорят, некоторые просто пропадали.

Эхо подняла взгляд от экрана, её лицо напряглось.

— Пропадали? — переспросила она.

— Есть имена? Данные?

Тик покачал головой.

— Ничего. Они стирают следы. Но я видел одного парня… Звали его Койот. Он был легендой. Дошёл до финала в позапрошлом году. А потом — пфф. Ни слуху, ни духу. — Он наклонился ещё ближе.

— Если вы суётесь в "Nine Thou", будьте готовы. Это не просто гонка. Это война. И Сайлас… он не просто участник. Он их пёс.

Имя Сайласа ударило, как холодный ветер. Райдер стиснул кулаки, его глаза сузились. Встреча на парковке теперь казалась не случайной. Сайлас знал, что Райдер копает. И это значило, что игра уже началась.

— Спасибо, Тик, — сказала Эхо, захлопывая ноутбук. Она сунула парню пару мятых купюр и встала.

— Если услышишь что-то ещё, пиши на старый канал.

Тик кивнул, но его взгляд был пустым, будто он уже жалел, что заговорил. Райдер поднялся, его куртка зашуршала, когда он поправил воротник.

— Ху-ху, — выдохнул он, но в этом смешке было меньше уверенности, чем обычно.

— Пойдём, Эхо. Надо думать.

Они вышли из бара, и ночь встретила их сыростью и далёким воем сирен. Эхо закинула рюкзак на плечо, её лицо было хмурым.

— Это серьёзнее, чем я думала, — сказала она, шагая рядом с Райдером.

— Если Тик прав, "Nine Thou" — не просто шоу. Это… как чёртов лабиринт. И Сайлас уже в нём.

Райдер кивнул, его взгляд был прикован к тёмному горизонту, где город растворялся в тенях. Он чувствовал, как внутри закипает знакомый огонь — смесь азарта и злости. "Nine Thou" была больше, чем гонка. Это был вызов. И он не собирался отступать.

— Тогда мы найдём выход из этого лабиринта, — сказал он, его голос был твёрдым. — И если Сайлас думает, что он пёс, я покажу ему, как кусаются волки.

Эхо посмотрела на него, её губы дрогнули в лёгкой улыбке.

— Чокнутый, — пробормотала она, но в её тоне чувствовалась гордость.

Они растворились в переулке, их силуэты исчезли в тенях. Где-то в глубине Нео-Вероны уже тикал обратный отсчёт. "Nine Thou" ждала. И она не прощала ошибок.

Нео-Верона никогда не была безопасной, но этой ночью она превратилась в ловушку. Райдер гнал "Зверя" по узким улицам промзоны, возвращаясь из "Чёрного Болта", где слова Тика о "Nine Thou" всё ещё звенели в его голове. Город был наэлектризован: неон дрожал в лужах, воздух пах асфальтом и надвигающейся бедой. Он чувствовал это — инстинкт, отточенный годами на грани, подсказывал, что что-то не так. И когда вдали завыли сирены, а небо озарилось синими всполохами мигалок, он понял: игра усложнилась.

— Чёрт, — выругался Райдер, сжимая руль. Его пальцы в перчатках без пальцев постукивали по обшивке, выдавая напряжение. Он бросил взгляд в зеркало заднего вида: три полицейских седана, чёрные, как акулы, неслись за ним, их фары резали ночь. Это была не случайная облава. Это было личное.

Улицы промышленного района, лабиринт из складов и ржавых цистерн, стали ареной погони. Райдер вдавил педаль газа, и "Зверь" взревел, бросаясь вперёд. Машина скользила по мокрому асфальту, шины визжали на поворотах, а искры от бампера, чиркнувшего о бордюр, осыпались, как звёзды. Толпа зевак, собравшаяся у очередной нелегальной тусовки, разлетелась в стороны, когда он пронёсся мимо, оставляя за собой шлейф выхлопа.

— Давайте, ребята, — пробормотал он, ухмыляясь, но в его глазах горела сосредоточенность. Он знал эти улицы, как свои пять пальцев, но копы были близко. Слишком близко. Один из седанов попытался подрезать его справа, но Райдер резко вывернул руль, уходя в дрифт. "Зверь" развернулся почти на месте, задние колёса задымились, и копы промахнулись, врезавшись в груду металлолома.

— Ху-ху, — выдохнул он, но смех застрял в горле, когда из рации на приборной панели раздался голос Эхо.

— Райдер, это засада! — её голос был резким, с ноткой паники.

— Они блокировали выезд на шоссе. И… чёрт, это не просто патруль. Торн там. Детектив Торн. Он охотится за тобой.

— Торн? — Райдер нахмурился, его пальцы стиснули руль. Имя было знакомым — тень, маячившая на краю слухов о гонщиках. Коп, который ненавидел их всех, но особенно тех, кто, как Райдер, ускользал снова и снова.

— Что теперь?

— Гони к старому тоннелю у доков, — ответила Эхо, её голос стал спокойнее, но напряжение всё ещё чувствовалось. —

Я попробую отвлечь их с камер. Но, Райдер, этот псих не шутит. Будь осторожен.

— Когда я был осторожен? — бросил он, но в его тоне не было бравады. Он знал, что это не игра. Не сегодня.

Улицы мелькали за окнами, неон и тени сливались в размытую полосу. Райдер вёл "Зверя" через узкие проходы, срезая углы и проскальзывая там, где копы не могли развернуться. Но один седан, матово-чёрный, с усиленным бампером, не отставал. Его фары были как глаза хищника, и Райдер чувствовал, что за рулём не просто патрульный. Это был он. Торн.

На перекрёстке, где ржавые трубы нависали над дорогой, седан Торна рванул вперёд, пытаясь прижать "Зверя" к стене. Райдер выругался, вильнув в последний момент. Металл заскрежетал, бампер коповской тачки чиркнул по борту "Зверя", и искры брызнули в ночь.

— Ну же, старик, — прорычал Райдер, бросая взгляд в зеркало. За тонированным стеклом седана он разглядел силуэт: широкие плечи, помятый плащ, щетина. И глаза — холодные, злые, как у человека, который давно забыл, что такое пощада.

Погоня вырвалась на открытую дорогу, ведущую к докам. Мигалки заливали всё вокруг синим огнём, сирены выли, как раненые звери. Райдер видел впереди тоннель — чёрную пасть, где он мог уйти. Но Торн не собирался его отпускать. Седан рванул вперёд, и в свете фар Райдер увидел, как Торн высунулся из окна, держа в руке мегафон.

— Райдер! — его голос, хриплый и полный ярости, разрезал ночь.

— Конец дороги, щенок! Сдавайся, или я размажу твой металлолом по асфальту!

Райдер стиснул зубы, его сердце колотилось в ритме двигателя. Он ненавидел копов, но этот был другим. В его голосе была не просто угроза — это была ненависть, личная, выжженная годами.

— Размажь это, — пробормотал Райдер, врубая нитро. "Зверь" взревел, как раненый зверь, и рванул вперёд, оставляя за собой шлейф дыма. Седан Торна отстал на долю секунды, но этого хватило. Райдер влетел в тоннель, где свет мигалок растворился в темноте.

Внутри тоннеля было тесно, стены покрывали граффити и плесень. "Зверь" скользил по мокрому бетону, шины визжали, а эхо мотора отражалось, как крик. Райдер знал, что это временное убежище. Торн не сдастся. Он выключил фары, ориентируясь только на инстинкт и слабый свет аварийных ламп. Где-то позади снова завыли сирены, но они были дальше. Эхо сделала своё дело, подкрутив городские камеры, чтобы сбить копов со следа.

Вырвавшись из тоннеля, Райдер свернул в заброшенные доки, где ржавые краны торчали, как скелеты. Он заглушил двигатель и замер, прислушиваясь. Тишина была обманчивой, но сирены стихли. Он выдохнул, потирая шрам на брови.

— Ху-ху, — шепнул он, похлопав по рулю.

— Хороший мальчик.

Рация ожила, и голос Эхо ворвался в кабину.

— Райдер, ты цел? — В её тоне мешались облегчение и злость.

— Я же сказала, осторожнее!

— Цел, — ответил он, его голос был хриплым, но в нём появилась знакомая дерзость.

— Но этот Торн… он не просто коп. Он меня знает. И он не остановится.

Эхо помолчала, потом сказала тише:

— Я проверила его. Детектив Ричард Торн. Одержим уличными гонщиками. Говорят, у него личный счёт к кому-то из прошлого. Может, ты его новый трофей.

Райдер посмотрел в зеркало заднего вида, будто ожидая увидеть фары Торна. Но там была только тьма. Он знал, что это не конец. Торн дал понять: это только начало охоты. И с Сайласом на горизонте, с "Nine Thou", маячившей впереди, ставки росли с каждой секундой.

— Пусть охотится, — сказал он, запуская двигатель. "Зверь" ожил, его рёв эхом разнёсся по докам.

— Я не дичь.

Он вырулил на дорогу, направляясь к гаражу. Небо над Нео-Вероной начало светлеть, но тени города всё ещё держали свои секреты. Торн, Сайлас, "Nine Thou" — все они были частью одной игры. И Райдер собирался играть по своим правилам. Что теперь? Он собирался выяснить.

Нео-Верона затаила дыхание. После погони с Торном, когда синие мигалки едва не загнали Райдера в угол, он чувствовал, как город сжимает его в своих бетонных объятиях. Но это только разожгло его. Слова Тика о "Nine Thou", холодная угроза Сайласа, ярость Торна — всё это было топливом, гнавшим его вперёд. Он знал: чтобы вырваться из этой клетки, надо сыграть по-крупному. И сегодня ночью он сделает первый шаг. Пора было заявить о себе. Пора войти в игру.

Эхо раскопала координаты — зашифрованное сообщение в даркнете, указывающее на заброшенный железнодорожный депо на окраине Нео-Вероны. Место, где ржавые вагоны и рельсы, заросшие сорняками, хранили тайны города. Райдер гнал "Зверя" через пустынные улицы, его фары выхватывали из тьмы обшарпанные стены и граффити, кричащие о бунте. В воздухе пахло металлом и сыростью, а далёкий гул поезда напоминал о том, что город никогда не спит.

Он припарковал машину у полуразрушенного ангара, где тусклый свет пробивался сквозь щели в крыше. Вокруг было тихо, но тишина эта была тяжёлой, как перед бурей. Райдер поправил кожаную куртку, потёр шрам на брови и шагнул внутрь. Его ботинки скрипели по бетонному полу, усыпанному осколками стекла. В центре ангара, под одинокой лампой, стоял металлический стол, за которым сидел человек в чёрной маске. Лицо скрывалось под тканью, но глаза — холодные, оценивающие — следили за каждым движением Райдера. Рядом, в тени, стояли ещё двое: громилы в тёмных куртках, с кобурами, едва заметными под одеждой. Организаторы "Nine Thou". Анонимные. И смертельно опасные.

— Имя, — произнёс человек в маске, его голос был глухим, как из-под воды. На столе перед ним лежал планшет, экран которого светился списком данных.

Райдер остановился в паре шагов, сунув руки в карманы. Его сердце колотилось, но он заставил себя ухмыльнуться.

— Райдер, — сказал он, его тон был дерзким, почти вызывающим.

— Думаю, вы обо мне слышали.

Человек в маске наклонил голову, будто взвешивая его слова. Один из громил шагнул ближе, но маска поднял руку, останавливая его.

— Слышали, — ответил он, и в его голосе мелькнула тень насмешки.

— Король промзоны. Победитель мелких заездов. Но "Nine Thou" — не твоя песочница, мальчик. Ты готов поставить всё?

Райдер стиснул зубы, но его глаза горели. Он ненавидел, когда его называли мальчиком, но знал, что сейчас не время для драки. Он шагнул к столу, упёрся руками в холодный металл и наклонился ближе к маске.

— Всё? — переспросил он, его голос стал ниже, с едва уловимой угрозой.

— Назови цену. Я не пришёл сюда тратить время.

Маска молчал, его пальцы постукивали по планшету. Потом он повернул экран к Райдеру. На нём была схема: карта Нео-Вероны, испещрённая красными точками — трассами, ловушками, зонами риска.

— Вход в "Nine Thou" не покупается деньгами, — сказал он.

— Ты должен доказать, что достоин. Сегодня. Прямо сейчас. Квалификационная гонка. Один круг через старую верфь. Победишь — ты в игре. Проиграешь… — он сделал паузу, и его глаза сузились, — лучше тебе не проигрывать.

Райдер выпрямился, его ухмылка стала шире. Это был его язык. Скорость. Риск. Асфальт.

— Ху-ху, — выдохнул он, хлопнув по столу.

— Где старт?

Маска кивнул одному из громил, и тот молча указал на выход. Райдер вернулся к "Зверю", чувствуя, как адреналин начинает пульсировать в венах. Ночь была холодной, но его кровь горела. Он сел за руль, запустил двигатель, и рёв "Зверя" эхом разнёсся по депо. В зеркале заднего вида он увидел, как из тени выезжают ещё три машины — его соперники. Не Сайлас, но явно не новички. Их тачки, низкие и хищные, сверкали свежей краской и модификациями. Это была проверка. И он собирался её пройти.

Стартовая линия была нарисована мелом прямо на разбитом асфальте верфи. Заброшенные краны и контейнеры торчали вокруг, как кости гигантов. Толпа отсутствовала — только организаторы и их машины, чьи фары резали тьму. Человек в маске поднял руку, и в его другой руке блеснул стартовый пистолет.

— Правила просты, — сказал он. — Доехать до финиша. Живым.

Выстрел разорвал тишину, и "Зверь" рванул вперёд, как выпущенный из клетки зверь. Райдер вцепился в руль, его глаза сузились, а мир за окнами превратился в размытую полосу. Трасса виляла между ржавыми контейнерами и узкими проходами, где малейшая ошибка могла отправить машину в стену. Соперники не отставали: один, на синей тачке с неоновой подсветкой, пытался обойти слева, другой, на сером монстре, подрезал справа. Райдер чувствовал, как "Зверь" дрожит под ним, но он знал свою машину. Она была частью его.

— Ну же, малыш, — шепнул он, входя в крутой поворот. Задние колёса заскользили, шины завизжали, но он удержал контроль, выходя из дрифта в миллиметре от стального барьера. Синяя машина не справилась — её занесло, и она врезалась в контейнер, выбросив сноп искр. Один готов.

Второй соперник был настырнее. Его серый монстр прижался к "Зверю", бампер чиркнул по борту, и металл заскрежетал. Райдер выругался, но его руки двигались с хирургической точностью. Он дождался прямой, врубил нитро и рванул вперёд, оставляя серую машину глотать дым. Финишная черта — ржавый вагон с белой полосой — была уже близко. Третий соперник, чёрная тачка с красными полосами, вырвался вперёд, но Райдер знал этот трюк. Он срезал угол, проскользнув через узкий проход между кранами, и вылетел на финиш первым.

"Зверь" остановился, его двигатель тяжело дышал. Райдер вылез из кабины, его грудь вздымалась, пот стекал по вискам. Человек в маске шагнул к нему, его взгляд был непроницаемым.

— Неплохо, — сказал он, протягивая чёрный чип с выгравированным символом — девяткой, окружённой пламенем. — Это твой билет в "Nine Thou". Не потеряй. И не умри раньше времени.

Райдер взял чип, его пальцы сомкнулись вокруг холодного металла. Это был не просто пропуск. Это была ставка. Его жизнь, его "Зверь", его свобода — всё теперь лежало на этом куске железа.

— Я не из тех, кто умирает, — ответил он, его голос был твёрдым, а ухмылка — дерзкой.

— Ху-ху.

Маска не ответил, но в его глазах мелькнуло что-то похожее на уважение. Или предупреждение. Он повернулся и исчез в тени, а громилы последовали за ним. Райдер остался один, сжимая чип в руке. Ночь вокруг была живой: скрип металла, далёкий вой сирен, шорох ветра в сорняках. Он посмотрел на "Зверя", чьи фары всё ещё горели, как глаза хищника.

— Мы в игре, малыш, — сказал он, похлопав по капоту.

— Что теперь?

Он сел за руль, вставил чип в панель, и экран на приборке ожил, показав координаты первого этапа "Nine Thou". Сердце Райдера забилось быстрее. Сайлас, Торн, организаторы — все они теперь были частью его мира. И он собирался показать им, на что способен король дорог. Ночь Нео-Вероны ждала. И она была голодна.

Гараж под мостом Нео-Вероны гудел, как живое сердце. Лампы заливали ангар резким светом, отражаясь от металлических стен, увешанных чертежами и обрывками проводов. Запах масла, озона и раскалённого металла пропитал воздух, а ритмичный лязг инструментов смешивался с низким гулом электроники. "Зверь", машина Райдера, стоял в центре, его капот был открыт, обнажая лабиринт трубок и проводов, будто это была не просто тачка, а зверь, готовый к операции. После квалификационной гонки и получения чипа "Nine Thou" Райдер знал: чтобы выжить в этой войне, его "Зверю" нужно стать чем-то большим. И за это отвечала Эхо.

Эхо, с синими прядями, торчащими из-под банданы, была в своей стихии. Её комбинезон, заляпанный маслом, был закатан до локтей, а на шее болтались защитные очки. Она склонилась над двигателем, сварочная горелка в её руках плевалась искрами, которые осыпались на бетонный пол, как крошечные метеоры. Рядом, на верстаке, её ноутбук светился схемами и графиками, а из колонок в углу доносился глухой бит андеграундного техно. Эхо крутила в пальцах крошечный чип, добытый через тёмные каналы даркнета, и её глаза горели смесью азарта и одержимости.

— Это оно? — спросил Райдер, стоя у машины. Его кожаная куртка небрежно валялась на стуле, а тёмная, поношенная футболка прилипла к телу, пропитавшись потом. Он потирал шрам на брови, постукивая пальцами по бедру — привычка, выдающая его напряжение. Чип «Nine Thou» лежал в кармане, холодный и тяжёлый, словно напоминание о ставках.

— Это и есть твоя магия?

Эхо подняла взгляд, её пирсинг блеснул в свете лампы. Она ухмыльнулась, но в её улыбке была сталь.

— Магия? — фыркнула она, отбрасывая горелку и вытирая руки тряпкой.

— Это, мой дорогой король дорог, не магия. Это styles... beyond. — Она подняла чип, крошечный, но зловеще блестящий. — Контрабандный нейроускоритель. Нелегальный, конечно. Может разогнать твой "Зверь" до скоростей, о которых ты только мечтал. Но… — она сделала паузу, её голос стал серьёзнее, — если я его установлю, обратного пути не будет. Это как вставить демона в движок.

Райдер шагнул ближе, его серые глаза сузились, изучая чип. Он чувствовал, как адреналин снова начинает пульсировать в венах. "Nine Thou" была не просто гонкой — это была война, и он не собирался входить в неё с половинкой арсенала.

— Демона, говоришь? — Его ухмылка была дерзкой, почти безумной.

— Звучит как мой стиль. Вставляй.

Эхо покачала головой, но её пальцы уже тянулись к инструментам.

— Чокнутый, — пробормотала она, но в её тоне сквозило восхищение.

— Ладно, но это не всё. Этот нейроускоритель — только начало. Нам нужно усилить подвеску, переработать топливную систему и… — она кивнула на ящик в углу, где лежали тёмные, подозрительно чистые детали, — добавить пару сюрпризов для тех, кто любит играть грязно. Как Сайлас.

Райдер присвистнул, глядя на ящик.

— Где ты это достала? — спросил он, хотя уже знал ответ. Эхо была гением не только в гараже, но и в тёмных уголках Нео-Вероны, где всё имело цену.

— Не спрашивай, — отрезала она, но её губы дрогнули в хитрой улыбке. — Скажем так, я знаю людей, которые знают людей. Но это обошлось нам в пару одолжений. И они не из тех, что прощают долги.

Райдер кивнул, его лицо стало жёстче. Он знал, как работает этот город. Одолжения были валютой, опаснее денег. Но ради "Nine Thou", ради того, чтобы размазать Сайласа и ускользнуть от Торна, он был готов на всё.

— Делай, что нужно, Эхо, — сказал он, его голос был твёрдым, как сталь. — Я хочу, чтобы "Зверь" не просто бежал. Я хочу, чтобы он летел.

Эхо уже копалась в двигателе, её руки двигались с пугающей скоростью. Она подключила нейроускоритель, провода заискрили, когда она спаяла их с системой. На экране ноутбука замелькали графики: показатели мощности, температуры, давления. Райдер смотрел, как она работает, и чувствовал странную смесь гордости и тревоги. Эхо была не просто механиком. Она была его напарником, его мозгами, его страховкой. Без неё он бы уже давно был грудой металла на обочине.

— Подвеска готова, — сказала она, не отрываясь от работы.

— Я поставила амортизаторы с адаптивным откликом. Они выдержат даже прыжок через доки, если ты опять решишь, что ты в кино. — Она бросила на него взгляд.

— А теперь помоги. Держи вот это.

Райдер взял тяжёлую деталь — часть новой топливной системы, судя по виду, — и поднёс к двигателю. Его мускулы напряглись, но он двигался уверенно, следуя её указаниям. Гараж ожил: искры от сварки, лязг гаечных ключей, гудение диагностического сканера. На стенах мелькали тени, а "Зверь" под их руками превращался в нечто новое — машину, которая могла бросить вызов самому дьяволу.

— Знаешь, — вдруг сказала Эхо, не отрываясь от проводов, — я всё думаю про Тика. Про то, что он сказал о тех, кто пропал. "Nine Thou" — это не просто гонка. Это… как чёрная дыра. Затягивает всех.

Райдер замер, его пальцы сжали деталь чуть сильнее. Он вспомнил взгляд Тика — пустой, сломленный. Вспомнил холодную улыбку Сайласа, ярость Торна. Но отступать было не в его стиле.

— Пусть затягивает, — ответил он, его голос был низким, но твёрдым.

— Я не пропаду. И ты тоже. Мы с тобой, Эхо. Мы — буря.

Она подняла голову, её глаза встретились с его. На секунду гараж затих, и в этом молчании было что-то большее, чем слова. Доверие. Связь, выкованная в огне и металле. Потом Эхо кивнула, её ухмылка вернулась.

— Буря, говоришь? — Она хлопнула по капоту "Зверя".

— Тогда давай сделаем этого зверя громом.

Работа продолжилась. Эхо настраивала электронику, встраивая защиту от саботажа — программу, которая могла блокировать удалённые атаки, вроде тех, что мог устроить кто-то вроде Сайласа. Райдер красил корпус, добавляя на чёрный металл тонкие красные линии, как кровеносные сосуды. Это был не просто апгрейд. Это была декларация войны.

Когда они закончили, уже светало. "Зверь" стоял под лампами, его новый облик был хищным, почти живым. Райдер провёл рукой по капоту, чувствуя холод металла.

— Что теперь? — спросил он, глядя на Эхо.

Она вытерла руки, её лицо было усталым, но глаза горели.

— Теперь? — Она кивнула на машину.

— Теперь ты покажешь им, что значит за гранью.

Райдер улыбнулся, его смешок — "ху-ху" — эхом разнёсся по гаражу. Чип "Nine Thou" жег карман, а впереди ждал город, полный теней и опасностей. Но с "Зверем", с Эхо, с этим огнём внутри, он был готов. Готов лететь. Готов побеждать. Что теперь? Теперь всё только начиналось.

Нео-Верона превратилась в арену. Ночь накрыла центр города, где небоскрёбы сверкали неоном, а улицы, пропитанные бензином и амбициями, стали лабиринтом для первых испытаний "Nine Thou". Райдер сидел за рулём "Зверя", его пальцы в перчатках без пальцев нервно постукивали по рулю. Новый нейроускоритель, встроенный Эхо, гудел под капотом, как живое сердце, готовое разорвать асфальт. Чип "Nine Thou", вставленный в панель, оживил экран навигатора, где пульсировала карта: красная трасса виляла через площади, переулки и мосты, полные ловушек. Это был первый этап. Гонка на время. И Райдер знал: здесь нет места для ошибок.

Стартовая линия находилась на заброшенной площади, окружённой высотками, чьи окна отражали неон, как зеркала. Восемь машин, каждая — воплощение скорости и агрессии, выстроились в ряд. Гонщики, скрытые за тонированными стёклами, были тенями, но их намерения читались ясно: уничтожить всех, кто встанет на пути. Райдер бросил взгляд на соперников: синий суперкар с аэрографией в виде молний, чёрный внедорожник с шипастыми колёсами, красная тачка с крыльями, будто из фильмов про апокалипсис. Сайласа среди них не было, но его тень уже чувствовалась где-то в этом хаосе.

Над площадью завис дрон, его красные огни мигали, транслируя старт для невидимых организаторов. Голос, искажённый фильтрами, прогремел из динамиков:

— Первый этап. Доехать до финиша. Время — ваш враг. Ловушки — ваши судьи. Начали!

Сигнал разорвал тишину, и "Зверь" рванул вперёд, его шины завизжали, оставляя чёрные полосы на асфальте. Райдер вдавил педаль газа, мир за окнами превратился в размытую полосу неона и стали. Навигатор показывал трассу, но город был живым, коварным противником. Улицы сужались, повороты становились острее, а ловушки — смертельнее.

На первом же перекрёстке синий суперкар попытался подрезать Райдера, его бампер сверкнул в дюймах от "Зверя". Райдер выругался, резко вывернув руль. Машина скользнула в дрифт, задние колёса задымились, а толпа зевак, собравшаяся на тротуаре, заорала от восторга.

— Хочешь играть? — прорычал он, возвращая контроль. Он дождался прямой и врубил нитро. "Зверь" взревел, нейроускоритель ожил, и машина рванула вперёд, обходя синюю тачку, как молния. В зеркале заднего вида Райдер увидел, как суперкар вильнул, пытаясь догнать, но врезался в баррикаду из мусорных баков, расставленных явно не случайно. Ловушка. Первая из многих.

Трасса вела через центр, где небоскрёбы нависали, как каньоны. Райдер мчался по узкому переулку, когда чёрный внедорожник вынырнул из боковой улицы, его шипастые колёса грызли асфальт. Гонщик внутри, здоровяк в шлеме, явно не собирался церемониться. Он прижался к "Зверю", пытаясь вытолкнуть его на стену. Металл заскрежетал, искры брызнули, но Райдер не поддался. Он знал, что "Зверь" теперь не просто машина — это оружие, выкованное Эхо.

— Ну, давай, урод, — пробормотал он, нажимая кнопку на панели. Сюрприз от Эхо: система защиты, встроенная в бампер, выбросила облако едкого дыма, ослепив внедорожник. Тот вильнул, врезавшись в фонарный столб, и его двигатель заглох с жалобным воем. Райдер ухмыльнулся, его смешок — "ху-ху" — утонул в рёве мотора.

Но город не давал передышки. Навигатор мигнул, предупреждая о новой ловушке. Впереди, на мосту, дорогу перекрывали горящие покрышки, их чёрный дым поднимался в небо, как зловещий занавес. Райдер стиснул зубы, его глаза сузились. Сбросить скорость? Нет. Это не его стиль. Он вдавил газ, и "Зверь" пролетел через пламя, жар лизнул окна, а запах горелой резины ворвался в кабину. Толпа на мосту взревела, снимая это на телефоны, но Райдер не видел ничего, кроме трассы.

Рация ожила, голос Эхо ворвался в хаос:

— Райдер, ты цел? — Её тон был напряжённым, но в нём чувствовалась вера.

— Камеры показывают копов в трёх кварталах. Не Торн, но они близко. Гони!

— Копы? — Райдер бросил взгляд в зеркало. Фары мигалок мелькнули вдали, но он был слишком далеко.

— Пусть попробуют догнать.

Трасса вела через площадь, где неоновые билборды слепили глаза. Красная машина с крыльями вырвалась вперёд, её гонщик, скрытый за шлемом, был мастером манёвров. Он скользил между ловушками — шипами, выстрелившими из асфальта, и баррикадами из металлолома — с пугающей лёгкостью. Райдер чувствовал, как в нём закипает азарт. Это был настоящий соперник. Он поддал газу, "Зверь" ответил рёвом, и машины пошли бок о бок, их бамперы почти касались друг друга.

— Кто ты такой? — пробормотал Райдер, но ответа не ждал. Он сосредоточился, чувствуя машину, как продолжение себя. На очередном повороте красная тачка попыталась подрезать, но Райдер был готов. Он вошёл в дрифт, его руки двигались с инстинктивной точностью, и "Зверь" обогнул соперника, оставив его глотать пыль.

Финишная черта была близко — старый фонтан на центральной площади, окружённый толпой, которая орала, как на арене. Райдер видел её в навигаторе, но город бросил последний вызов. Сирены завыли громче, и два полицейских седана вылетели из боковой улицы, их мигалки заливали всё синим. Не Торн, но достаточно злые, чтобы испортить игру. Райдер выругался, его пальцы сжали руль.

— Эхо, нужен выход! — рявкнул он в рацию.

— Сворачивай в переулок через сто метров! — ответила она, её голос был резким, но уверенным.

— Там подземный паркинг. Прячься!

Райдер вильнул, уходя от копов, и нырнул в узкий переулок. "Зверь" скользил между стен, зеркала чиркали по кирпичу, но он не сбавлял скорость. Копы отстали, их седаны застряли в пробке, которую устроила толпа. Райдер вылетел в паркинг, заглушил фары и замер, прислушиваясь. Сирены стихли, растворившись в гуле города.

Он выдохнул, пот стекал по вискам. Навигатор мигнул, подтверждая: он дошёл до финиша первым. Время — его союзник. Но ловушки и соперники напомнили: "Nine Thou" не прощает слабости. Райдер похлопал по рулю, его грудь всё ещё вздымалась от адреналина.

— Хороший мальчик, — шепнул он "Зверю". Потом включил рацию.

— Эхо, я в деле. Что дальше?

Её голос был полон облегчения, но с ноткой тревоги.

— Ты прошёл, Райдер. Первый этап за тобой. Но это только разминка. Готовься. Следующий будет хуже.

Райдер ухмыльнулся, его глаза горели в темноте паркинга. Хуже? Пусть. Он был готов. Сайлас, Торн, ловушки — все они были просто препятствиями. А он был королём дорог. Что теперь? Теперь он собирался лететь.

Нео-Верона дышала злобой. После первого этапа "Nine Thou", где Райдер вырвал победу из когтей города, он чувствовал себя на вершине. Но эйфория длилась ровно до того момента, как "Зверь" начал кашлять. Подземный паркинг, где он укрылся от копов, всё ещё гудел от далёких сирен, но теперь новый звук — хриплый, неправильный рёв двигателя — бил по нервам. Райдер вылез из кабины, его кожаная куртка скрипнула, когда он наклонился к капоту. Пот стекал по вискам, шрам на брови дёрнулся, когда он заметил тонкую струйку дыма, поднимавшуюся из-под машины. Это была не случайность. Это был удар.

— Чёрт, — выругался он, стиснув кулаки. Его серые глаза сузились, а пальцы нервно постучали по бедру. Он знал, чья это работа. Сайлас. Тот холодный ублюдок с его хромированным суперкаром и снисходительной улыбкой. "Fakin' the funk, pal," — вспомнил Райдер его слова на парковке. Теперь эта фраза звучала как насмешка.

Рация ожила, голос Эхо ворвался в тишину паркинга, резкий и встревоженный:

— Райдер, что за хрень? Датчики показывают сбой в топливной системе! Ты где?

— В паркинге у площади, — ответил он, его голос был хриплым, но твёрдым.

— "Зверь" дымит. Это не поломка, Эхо. Это саботаж.

Эхо выругалась так, что даже Райдер приподнял бровь.

— Сиди там, я еду. И не трогай ничего, пока я не проверю. Если это Сайлас, он не просто подсыпал сахара в бак. Это что-то хитрое.

Райдер кивнул, хотя она не могла его видеть, и прислонился к машине, скрестив руки. Паркинг был холодным, бетонные стены покрывали граффити, а тусклые лампы мигали, отбрасывая длинные тени. Где-то наверху город гудел, но здесь, внизу, было тихо — слишком тихо. Он чувствовал, как злость закипает внутри, смешиваясь с решимостью. Сайлас хотел вывести его из игры? Пусть попробует. Райдер не из тех, кто сдаётся.

Эхо появилась через пятнадцать минут, её мотоцикл — кастомный, с неоновыми вставками — взревел, влетая в паркинг. Она соскочила с седла, синие волосы торчали из-под шлема, а рюкзак с инструментами болтался за спиной. Её лицо было напряжённым, но глаза горели, как у хищника, почуявшего след.

— Ну, показывай своего больного, — сказала она, бросая шлем на бетон и открывая капот "Зверя". Её пальцы, покрытые мозолями и пятнами масла, сразу полезли в двигатель. Она вытащила диагностический сканер, подключила его к системе, и экран засветился графиками. — Чёрт… Вот оно. Кто-то влез в нейроускоритель. Встроили вирус, который поджаривает топливные клапаны. Хитро, но грязно.

Райдер стиснул зубы, его кулаки сжались так, что костяшки побелели.

— Сайлас, — прорычал он.

— Этот гад знал, что я пройду первый этап. И решил подставить меня до второго.

Эхо кивнула, не отрываясь от работы. Она вытащила крошечный чип, который выглядел невинно, но был заражён кодом, способным убить "Зверя".

— Он не просто подставил, — сказала она, её голос был холодным, как сталь. — Он играет на опережение. Я проверила форумы после гонки. Кто-то пустил слух, что ты слил инфу копам, чтобы вывести других гонщиков. Теперь половина "Nine Thou" думает, что ты крыса.

Райдер замер, его глаза вспыхнули яростью.

— Крыса? — Он ударил кулаком по капоту, металл звякнул.

— Этот ублюдок не просто саботирует мою тачку. Он хочет, чтобы меня разорвали на части!

Эхо подняла взгляд, её пирсинг блеснул в свете лампы.

— Именно. Сайлас не просто соперник, Райдер. Он стратег. И он знает, как бить туда, где больнее всего. — Она отбросила заражённый чип и полезла в рюкзак за инструментами.

— Но он не учёл одного. Меня.

Она вытащила новый чип — её собственное творение, с гравировкой в виде молнии. Её пальцы задвигались с пугающей скоростью, перепаивая провода и очищая систему от вируса. Райдер смотрел, как она работает под давлением, и чувствовал, как злость сменяется решимостью. Эхо была его козырем. Его мозгами. И она не подведёт.

— Сколько у нас времени? — спросил он, бросая взгляд на выход из паркинга. Он знал, что копы могут вернуться, а слухи, пущенные Сайласом, сделают его мишенью для других гонщиков.

— Минут десять, если не хочешь, чтобы "Зверь" взорвался на следующем этапе, — ответила Эхо, не отрываясь от работы. Искры от её сварки осыпались на пол, а экран сканера показывал, как система оживает. — Я перепрошью нейроускоритель и поставлю защиту от таких трюков. Но, Райдер… — она посмотрела на него, её голос стал тише, — это значит, что Сайлас следит за нами. Он знает, где мы, что делаем. Это не просто гонка. Это его игра.

Райдер кивнул, его лицо было жёстким, как гранит. Он вспомнил холодную улыбку Сайласа, его слова: "Фейкеры вроде тебя долго не держатся." Этот ублюдок хотел сломать его, но Райдер был не из тех, кто ломается.

— Тогда мы сыграем по его правилам, — сказал он, его голос был низким, с едва уловимой угрозой.

— И покажем, кто тут фейкер. Что нужно, чтобы вернуть "Зверя" в строй?

Эхо ухмыльнулась, её глаза загорелись.

— Уже почти готово. Я заменила клапаны и добавила фильтр в систему. Но нам нужно больше, чем просто ремонт. — Она вытащила из рюкзака металлический цилиндр, похожий на гранату.

— Это моя разработка. Дымовая завеса с электромагнитным импульсом. Если Сайлас попробует ещё один хак, это вырубит его электронику. Временно, но хватит, чтобы ты ушёл.

Райдер присвистнул, беря цилиндр в руки. Он был холодным, тяжёлым, как обещание мести.

— Ху-ху, — выдохнул он, его ухмылка вернулась.

— Ты гений, Эхо.

— Знаю, — ответила она, захлопывая капот. "Зверь" выглядел так же, но теперь в нём была новая сила — и новая угроза. Эхо вытерла руки, её лицо было усталым, но решительным.

— Я загрузила в навигатор ложные данные. Если Сайлас следит, он подумает, что ты прячешься в доках. Это даст нам время до следующего этапа.

Райдер сел за руль, запуская двигатель. "Зверь" ожил, его рёв был чище, злее, чем раньше. Он посмотрел на Эхо, стоявшую у машины, и кивнул.

— Сайлас начал войну, — сказал он.

— Но мы закончим её. Готова?

Эхо скрестила руки, её улыбка была острой, как лезвие.

— Всегда. Гони, король. И не дай этому хромированному гаду сломать тебя.

Райдер врубил передачу, и "Зверь" рванул из паркинга, его фары разрезали тьму. Нео-Верона гудела вокруг, её улицы были полны теней и предательств. Сайлас нанёс первый удар, но Райдер не собирался падать. Он сжал чип "Nine Thou" в кармане, чувствуя, как огонь внутри разгорается сильнее. Что теперь? Теперь он собирался ответить. И Сайлас пожалеет, что начал эту игру.

Нео-Верона не прощала слабости. Второй этап "Nine Thou" бросил Райдера в самое сердце её ржавых кишок — заброшенную стройку на краю доков, где бетонные скелеты недостроенных небоскрёбов торчали, как могильные камни. Ночь была густой, пропитанной запахом сырости и мазута. Трасса, если её можно было так назвать, была адом: разбитый асфальт, усеянный арматурой, грязевые ямы, ржавые балки, торчащие из земли, и узкие проходы, где малейшая ошибка означала конец. Это был не просто заезд. Это был восьмой раунд — испытание на прочность, где скорость была лишь частью уравнения. Выживание — вот что решало всё.

Райдер вцепился в руль "Зверя", его перчатки без пальцев промокли от пота. Лицо, покрытое пылью и грязью, блестело в тусклом свете приборной панели. Шрам на брови пульсировал, будто напоминая о старых ошибках. Он дышал тяжело, каждый вдох царапал лёгкие. "Зверь" ревел, но рёв был хриплым — машина получила своё на этой мясорубке. Нейроускоритель, установленный Эхо, всё ещё держал, но подвеска скрипела, а левое колесо дрожало после столкновения с бетонным блоком. Райдер чувствовал, как его тело и машина доходят до предела, но сдаваться было не в его стиле.

Трасса виляла через стройку, ныряя под рухнувшие краны и взбираясь на кучи щебня. Навигатор на панели мигал, показывая маршрут, но ловушки появлялись из ниоткуда: шипы, выстрелившие из земли, бочки с горючим, взрывавшиеся при малейшем касании. Два гонщика уже выбыли — один врезался в балку, другой улетел в грязевую яму, и его машина утонула в чёрной жиже. Райдер видел их обломки в зеркале заднего вида, и это только подстёгивало его. Он не станет следующим.

— Давай, малыш, — шепнул он "Зверю", похлопав по рулю. Но его голос дрожал, и впервые за долгое время в нём мелькнула тень сомнения. Сайлас, Торн, слухи, саботаж — всё это давило, как бетонная плита. А трасса не давала передышки.

Очередной поворот вывел его на узкий мост из стальных балок, перекинутый над ямой, полной ржавых труб. Мост дрожал под весом "Зверя", а за ним гнался единственный оставшийся соперник — зелёная тачка с усиленным корпусом, чей гонщик был безумен, как сам дьявол. Он подрезал Райдера, его бампер врезался в бок "Зверя", и машина Райдера вильнула, едва не сорвавшись вниз. Металл заскрежетал, левое зеркало отлетело, а из-под капота пошёл дым.

— Чёрт! — рявкнул Райдер, его руки тряслись, но он удержал машину, вырвавшись на другую сторону моста. Зелёная тачка не отставала, её фары слепили в зеркале. Райдер чувствовал, как силы уходят. Его мышцы горели, глаза жгло от пыли, а "Зверь" кашлял, теряя мощность. Момент кризиса накрыл его, как волна. "Может, я не готов? Может, Сайлас прав, и я просто фейкер?"

Рация ожила, голос Эхо ворвался в кабину, резкий и твёрдый, как удар:

— Райдер, не смей выключаться! — Её тон был смесью злости и веры.

— Я вижу твои показатели. "Зверь" ранен, но он держится. Ты держишься. Слышишь меня?

Райдер сжал руль, его грудь сжалась. Он хотел ответить, но горло пересохло. Вместо этого он только выдавил:

— Он умирает, Эхо… Я не знаю, сколько ещё…

— Он не умирает! — отрезала она.

— И ты тоже. Ты король дорог, чёрт возьми! Этот ублюдок за тобой — просто тень. А тени не побеждают. Врубай дымовую завесу и гони к финишу. Ты можешь. Я знаю.

Её слова были как искра. Райдер стиснул зубы, его глаза вспыхнули решимостью. Он не сдастся. Не здесь. Не сейчас. Он нажал кнопку на панели, и дымовая завеса с электромагнитным импульсом, установленная Эхо, взорвалась позади. Зелёная тачка исчезла в облаке, её электроника заглючила, и она врезалась в груду арматуры с оглушительным скрежетом. Райдер выдохнул, его смешок — "ху-ху" — был слабым, но живым.

Но трасса не закончилась. Впереди ждал последний участок — спуск через разрушенный этаж недостроенного здания, где пол был усеян битым стеклом и торчащими прутьями. "Зверь" влетел внутрь, его подвеска взвыла, а шины рвались на осколках. Райдер чувствовал, как машина дрожит, как её раны кровоточат маслом и дымом. Он вёл её на пределе, каждый поворот был борьбой, каждый метр — болью. Пот заливал глаза, руки горели, но он не отпускал руль.

— Ещё чуть-чуть, малыш, — шептал он, не зная, говорит ли с машиной или с собой.

Финишная черта — ржавый контейнер с белой полосой — маячила в конце этажа. Райдер вдавил педаль газа, нейроускоритель выдал последние крохи мощности, и "Зверь" рванул вперёд, пролетев через линию. Он резко затормозил, машина заскользила, оставляя чёрные следы, и остановилась в облаке пыли. Райдер рухнул на руль, его грудь вздымалась, дыхание было рваным. Он сделал это. Но какой ценой?

Рация снова ожила, голос Эхо был мягче, но всё ещё твёрдым:

— Ты прошёл, Райдер. Я видела финиш по камерам. Ты… ты монстр.

Он улыбнулся, слабая ухмылка тронула губы.

— Монстр, говоришь? — Его голос был хриплым, но в нём появился намёк на привычную дерзость.

— А как "Зверь"?

— Ранен, но жив, — ответила она.

— Гони в гараж. Я уже еду. Мы его подлатаем. И, Райдер… я горжусь тобой.

Он кивнул, хотя она не могла видеть. Его взгляд упал на "Зверя" — капот дымился, краска была исцарапана, одно колесо болталось. Но он всё ещё дышал. Как и Райдер. Стройка вокруг была мрачной, её тени шептались о тех, кто не дошёл. Но он дошёл. И это был проблеск надежды.

— Ху-ху, — выдохнул он, запуская двигатель. "Зверь" ответил слабым рёвом, но послушно тронулся. Райдер направил его к гаражу, чувствуя, как усталость и боль отступают под напором нового огня. Сайлас, Торн, "Nine Thou" — они ждали. Но он был готов. Что теперь? Теперь он собирался встать и драться снова.

Нео-Верона затаилась, её неоновый блеск остался где-то далеко, за ржавыми стенами и разбитыми дорогами. Райдер и Эхо нашли убежище в заброшенном кинотеатре на окраине города, где пыльные кресла и порванный экран хранили эхо давно ушедших времён. Здание, полуразрушенное, с выбитыми окнами и граффити на стенах, было их временным укрытием после изнурительного второго этапа "Nine Thou". "Зверь", израненный, но всё ещё живой, стоял в центре зала, его фары отбрасывали длинные тени на облупившиеся стены. Воздух пах сырística: плесенью и старой краской, а тишина была почти осязаемой, нарушаемая лишь тихим гудением инструментов Эхо и скрипом её ботинок по битому стеклу.

Райдер сидел на краю сцены, его кожаная куртка была покрыта пылью, а лицо — грязью и потом. Шрам на брови казался темнее в тусклом свете фонаря, который Эхо поставила на ящик. Его руки, всё ещё в перчатках без пальцев, устало лежали на коленях, а взгляд был прикован к "Зверю". Машина выглядела как воин после битвы: исцарапанный корпус, треснувшее стекло, дымящий двигатель. Но она пережила ад стройки. Как и он. Усталость давила на плечи, но в его серых глазах всё ещё горел слабый огонь — тот самый, что не давал ему сломаться.

Эхо работала у машины, её синие волосы были стянуты в небрежный хвост, а комбинезон, заляпанный маслом, казался частью её кожи. Она копалась в двигателе, её пальцы, ловкие и уверенные, перепаивали провода и заменяли повреждённые клапаны. Её ноутбук, стоящий на старом проекторе, светился графиками, показывая состояние "Зверя". Но даже её обычная энергия казалась приглушённой — второй этап выжал их обоих.

— Ну, король дорог, — сказала она, не отрываясь от работы, её голос был хриплым, но с привычной саркастичной ноткой.

— Выглядишь, будто тебя через мясорубку пропустили. Всё ещё думаешь, что "Nine Thou" — это просто весёлая покатушка?

Райдер усмехнулся, но смех был слабым, почти беззвучным. Он потёр шрам на брови, его пальцы дрожали от усталости.

— Ху-ху, — выдохнул он, но его фирменный смешок звучал устало.

— Если это мясорубка, то я ещё не мясо. Но, чёрт, Эхо… эта трасса чуть не угробила нас.

Эхо выпрямилась, вытирая руки тряпкой. Её глаза, обычно острые и насмешливые, теперь были серьёзными, почти тревожными. Она подошла к сцене, села рядом с Райдером, скрестив ноги. Свет фонаря играл на её пирсинге, отбрасывая крошечные блики на стены. Кинотеатр был тихим, только далёкий шум города проникал сквозь выбитые окна, напоминая, что опасность никуда не делась.

— Ты прав, — сказала она, глядя на свои руки.

— Это не просто гонка. Сайлас, Торн, организаторы… Они играют в шахматы, а мы — пешки. — Она сделала паузу, её голос стал тише.

— Почему ты это делаешь, Райдер? Правда. Без твоей обычной бравады.

Райдер замер, его взгляд упал на пол, где тени сплетались в узоры. Вопрос Эхо ударил глубже, чем он ожидал. Почему? Деньги? Слава? Адреналин? Всё это было частью, но не всей правдой. Он вспомнил грязные улицы, где рос, крики отца, запах бензина, который стал его спасением. Гонки были не просто игрой — они были его свободой, его способом доказать, что он не никто.

— Потому что я должен, — наконец сказал он, его голос был низким, почти шёпотом. — Этот город… он жрёт таких, как мы. Если я не буду бежать, он меня раздавит. А "Nine Thou"? Это мой шанс. Не просто выиграть. Доказать, что я могу. Что я лучше, чем они думают. — Он посмотрел на неё, его глаза были уязвимыми, но твёрдыми.

— А ты? Почему ты со мной?

Эхо молчала, её пальцы теребили край комбинезона. Она редко говорила о себе, но сейчас, в этом затишье, слова будто сами рвались наружу.

— Потому что я устала прятаться, — сказала она, её голос был твёрдым, но с ноткой боли.

— Я выросла в мастерских, среди гаечных ключей и проводов. Но этот город… он не видит таких, как я. Только код, только детали. Ты… — она посмотрела на него, её взгляд смягчился, — ты видишь меня. И я не хочу, чтобы тебя раздавили. Не без меня.

Райдер смотрел на неё, чувствуя, как что-то в груди сжимается. Эхо была больше, чем механик. Она была его якорем, его напарником, его семьёй. Он протянул руку, слегка коснувшись её плеча. Это был редкий жест, почти неловкий, но искренний.

— Мы не пешки, Эхо, — сказал он, его голос стал твёрже.

— Мы буря. И мы пройдём это. Вместе.

Она кивнула, её губы дрогнули в слабой улыбке.

— Буря, да? — Она хлопнула его по плечу, возвращаясь к своему саркастичному тону.

— Тогда давай подлатаем твоего "Зверя", пока эта буря не утонула в грязи.

Эхо вернулась к машине, её руки снова задвигались с привычной ловкостью. Она заменила повреждённые детали, подключила новые провода, а экран ноутбука показывал, как "Зверь" оживает. Райдер смотрел на неё, на игру света и тени на её лице, и чувствовал, как усталость отступает. Сайлас мог играть грязно, Торн мог охотиться, но у него была Эхо. И это меняло всё.

— Знаешь, — вдруг сказал он, его голос был легче, с намёком на дерзость. — Если мы выберемся из этого, я угощу тебя пивом. Самым дешёвым, конечно.

Эхо фыркнула, не отрываясь от работы.

— Мечтай, король. Я пью только крафтовое. И ты будешь должен мне ящик.

Райдер рассмеялся, его "ху-ху" эхом разнёсся по кинотеатру. Смех был слабым, но живым, как проблеск надежды. Они починили "Зверя", закрепив последние болты, и Эхо захлопнула капот. Машина выглядела потрёпанной, но готовой к бою. Как и они.

— Что теперь? — спросила Эхо, вытирая руки и глядя на Райдера.

Он встал, поправил куртку, его глаза снова горели.

— Теперь мы возвращаемся в игру, — сказал он.

— Сайлас, Торн, "Nine Thou"… Они ещё не знают, с кем связались.

Эхо кивнула, её улыбка была острой, как лезвие. Они покинули кинотеатр, оставив за собой тишину и тени. Нео-Верона ждала, её улицы были полны опасностей, но Райдер и Эхо были готовы. Затишье закончилось. Буря приближалась.

Нео-Верона не спала, но в её тенях всегда было место для сделок и предательств. После затишья в заброшенном кинотеатре, где Райдер и Эхо подлатали "Зверя" и свои нервы, город снова напомнил, что у него свои планы. Эхо получила сообщение — анонимное, зашифрованное, с координатами забегаловки на краю промзоны. "Приходи одна. Разговор о 'Nine Thou'. Не бери своего короля." Она знала, что это ловушка, но любопытство и инстинкт подсказывали: лучше узнать, кто играет против них. Райдер остался в гараже, готовя "Зверя" к следующему этапу, а Эхо, сжимая в кармане электрошокер, шагнула в ночь.

Забегаловка "Ржавый Нож" была дырой, где неоновая вывеска мигала через раз, а окна покрывал слой грязи. Внутри пахло прогорклым кофе, дешёвым виски и сигаретным дымом. Несколько дальнобойщиков сидели за стойкой, их лица были серыми, как асфальт. Эхо вошла, её синие волосы светились под тусклым светом ламп, а бомбер с неоновыми проводами делал её похожей на призрак из киберпанковского сна. Она сразу заметила его — детектива Ричарда Торна, сидящего в дальнем углу. Его помятый плащ висел на спинке стула, щетина на лице казалась ещё гуще, а глаза — холодные, как сталь — впились в неё, едва она переступила порог.

Эхо остановилась, её рука в кармане сжала электрошокер. Она не доверяла Торну, не после той погони, где он чуть не размазал Райдера по докам. Но его присутствие здесь, без мигалок и наручников, пахло чем-то большим, чем просто охота на гонщиков. Она подошла, села напротив, скрестив руки. Её пирсинг блеснул, когда она наклонила голову, изучая его.

— Ну, детектив, — сказала она, её голос был острым, саркастичным.

— Что за цирк? Хотите автограф или решили устроить облаву в этой дыре?

Торн не улыбнулся. Его лицо было как вырезанное из камня — морщины, шрамы, глаза, в которых не было ни капли тепла. Он подвинул к ней чашку кофе, но Эхо даже не взглянула на неё.

— Не умничай, девочка, — произнёс он, его голос был хриплым, с циничной ноткой. — Я здесь не за тобой. И не за твоим дружком. Пока. — Он сделал паузу, откинувшись на стуле, и его пальцы постучали по столу.

— "Nine Thou". Ты знаешь больше, чем показываешь. И я хочу, чтобы ты мне помогла.

Эхо прищурилась, её сердце забилось быстрее, но она не подала виду.

— Помогла? — Она фыркнула, её тон был ядовитым.

— Вы гоните за Райдером, как пёс за костью, а теперь хотите, чтобы я с вами сотрудничала? С чего вдруг?

Торн наклонился ближе, его глаза сузились, и в них мелькнула тень чего-то опасного.

— Потому что я не просто коп, — сказал он, понизив голос.

— И "Nine Thou" — не просто гонка. Ты думаешь, я гоняюсь за вами, потому что мне нравится портить вечеринки? Нет. Я хочу тех, кто стоит за этим. Организаторов. Тех, кто дергает за ниточки. — Он сделал паузу, его взгляд стал ещё тяжелее. — И я знаю, что твой Райдер — ключ к ним.

Эхо стиснула зубы, её пальцы сжались в кулаки под столом. Она чувствовала, как воздух в забегаловке становится гуще, как будто сам город подслушивает. Торн играл в двойную игру — это было ясно. Но его мотивы? Деньги? Месть? Или что-то ещё? Она не доверяла ему, но его слова о "Nine Thou" задели. Она знала, что организаторы — тени, которых никто не видел. И если Торн прав, он мог быть либо союзником, либо ещё большей угрозой.

— Допустим, я вас слушаю, — сказала она, её голос был холодным, но в нём мелькнула осторожность.

— Что вы предлагаете? И почему я должна верить, что вы не загоните нас в клетку, как только получите, что хотите?

Торн усмехнулся, но в этом звуке не было радости — только усталость и цинизм.

— Верить? Не надо. Я не святой. Но у нас общий враг. Организаторы "Nine Thou" — это не просто богатые ублюдки, устраивающие шоу. Они — власть. Они держат этот город за горло. И я хочу их головы. — Он вытащил из кармана флэшку, маленькую, чёрную, с выгравированным символом девятки. — Здесь данные. Имена. Счета. Ниточки, ведущие к ним. Но мне нужен кто-то внутри гонки. Кто-то, кто дойдёт до конца. Как Райдер.

Эхо посмотрела на флэшку, её сердце заколотилось. Это был риск. Если Торн врёт, это ловушка. Если прав — сделка с дьяволом. Она знала, что Райдер не согласится работать на копа, особенно после погони. Но она также знала, что "Nine Thou" — это больше, чем гонки. Это была война, и им нужны были союзники. Даже такие, как Торн.

— Вы хотите, чтобы Райдер стал вашим шпионом? — спросила она, её тон был резким.

— Он не из тех, кто работает на поводке. И я тоже.

Торн пожал плечами, его лицо осталось непроницаемым.

— Тогда считай это предложением взаимовыгоды. Вы помогаете мне, я держу копов подальше от вас. Пока. — Он наклонился ещё ближе, его голос стал угрожающим.

— Но если откажешься, девочка, я сделаю вашу жизнь адом. Райдер не выберется из следующего этапа, если я решу, что он мне не нужен. И ты знаешь, что я могу.

Эхо стиснула электрошокер в кармане, её глаза вспыхнули. Она ненавидела угрозы, но знала, что Торн не блефует. Его взгляд был как нож — холодный, острый, готовый резать. Она медленно выдохнула, заставляя себя сохранять спокойствие.

— Я поговорю с Райдером, — сказала она, её голос был твёрдым, но осторожным.

— Но не ждите, что мы прыгнем к вам в объятия. Если это ловушка, детектив, вы пожалеете.

Торн кивнул, его губы дрогнули в едва заметной улыбке.

— Умная девочка, — сказал он, подвигая флэшку к ней.

— Возьми. И передай своему королю: время выбирать сторону. "Nine Thou" не прощает тех, кто стоит на месте.

Эхо взяла флэшку, её пальцы сомкнулись вокруг холодного пластика. Она встала, не сводя с Торна глаз, и направилась к выходу. Забегаловка осталась позади, её тусклый свет растворился в ночи. Эхо села на мотоцикл, её сердце колотилось, а мысли метались. Торн был игроком, и его игра была опаснее, чем саботаж Сайласа. Но он был прав в одном: "Nine Thou" была больше, чем гонки. И Райдеру придётся решить, кому доверять.

Она завела двигатель, мотоцикл взревел, разрывая тишину. Нео-Верона смотрела на неё своими неоновыми глазами, её улицы были полны теней и лжи. Эхо гнала к гаражу, сжимая флэшку, как гранату. Что теперь? Теперь ей нужно было убедить Райдера, что даже дьявол может быть союзником. Или врагом, которого стоит держать ближе.

Нео-Верона пылала вызовом. После встречи Эхо с Торном, где его флэшка с данными о "Nine Thou" легла тяжёлым грузом в их планы, Райдер и Эхо знали: следующий этап будет не просто гонкой, а шахматной партией. Третий этап "Nine Thou" бросил их в вертикальный лабиринт центра города — сеть мостов, тоннелей и многоуровневых магистралей, где скорость была лишь половиной успеха. Ловушки, соперники и хаос требовали не только инстинктов, но и мозгов. И здесь Райдер и Эхо собирались показать, что их команда — это стиль Бундока: дерзкий, хитроумный, непобедимый.

Райдер сидел за рулём "Зверя", его глаза были прикованы к навигатору, где красная трасса петляла через эстакады и подземные туннели. Машина, подлатанная после стройки, урчала, как хищник, готовый к прыжку. Нейроускоритель Эхо гудел под капотом, а новая защита от саботажа мигала зелёным на панели. Райдер поправил перчатки без пальцев, потёр шрам на брови и ухмыльнулся. После разговора с Эхо о Торне он был на взводе, но её план — их план — зажёг в нём искру азарта.

— Эхо, ты там? — сказал он в рацию, его голос был хриплым, но с привычной дерзостью.

— Не спи, партнёр. Эта трасса — чистый цирк.

На другом конце города, в заброшенном офисе, заваленном старыми серверами, Эхо сидела перед тремя мониторами, её пальцы летали по клавиатуре. Её синие волосы светились в отблеске экранов, а пирсинг в брови дрожал, когда она хмурилась, взламывая городскую сеть. На одном экране была карта трассы, на другом — поток данных с камер, а третий показывал интерфейс управления светофорами и шлюзами. Она была не просто механиком. Она была дирижёром этого хаоса.

— Сплю? — фыркнула она, её голос в рации был резким, но с ноткой веселья.

— Я тут жонглирую городом, пока ты разыгрываешь короля дорог. Готов к нашему шоу?

Райдер рассмеялся, его "ху-ху" эхом разнёсся в кабине.

— Шоу? Это будет чёртова опера. Давай, диджей, включай музыку.

Стартовая линия на нижнем уровне эстакады гудела от рёва моторов. Шесть машин, каждая — воплощение агрессии, выстроились в ряд. Гонщики, скрытые за шлемами, были готовы рвать друг друга на части. Дрон организаторов завис над трассой, его красные огни мигали, как глаза демона. Голос, искажённый фильтрами, прогремел:

— Третий этап. Достигните финиша. Ловушки — ваши судьи. Синхронность — ваш ключ. Начали!

Сигнал взорвал тишину, и "Зверь" рванул вперёд, его шины завизжали, вгрызаясь в асфальт. Райдер вдавил педаль газа, мир за окнами превратился в калейдоскоп неона, стали и скорости. Трасса взлетала на мосты, ныряла в тоннели, петляла через узкие развязки. Ловушки были повсюду: гидравлические барьеры, поднимавшиеся из асфальта, лазерные сетки, сжигавшие всё на своём пути, и дроны-охотники, стрелявшие шипами. Но Райдер и Эхо были готовы. Их план был прост: он ведёт, она управляет городом.

— Прямо, через тоннель! — крикнула Эхо в рацию, её голос был чётким, как выстрел. На её экране мигали данные: она взломала систему управления шлюзами, открывая Райдеру путь.

— Светофоры на следующем перекрёстке мои. Гони!

Райдер влетел в тоннель, его фары разрезали тьму. За ним гналась жёлтая тачка с аэрографией черепа, её гонщик был настырным, подрезая на каждом повороте. Райдер стиснул зубы, его руки двигались с инстинктивной точностью.

— Этот псих не отстаёт, — прорычал он, входя в дрифт, чтобы избежать шипов, выстреливших из стены.

— Дай мне секунду, — ответила Эхо, её пальцы забегали быстрее. На её экране появилась схема перекрёстка. Она ввела код, и светофоры впереди замигали хаотично, сбивая с толку жёлтую тачку. Та вильнула, врезавшись в барьер, и её двигатель заглох.

— Один готов. Теперь вверх, на эстакаду!

Райдер вылетел из тоннеля, "Зверь" взревел, взбираясь на мост. Небо над Нео-Вероной было чёрным, но небоскрёбы сверкали, как клинки. Трасса поднималась всё выше, петляя между опорами и балками. Впереди маячила ловушка — массивный шлюз, готовый опуститься и перекрыть путь. Райдер видел, как две машины впереди замедлились, их гонщики запаниковали.

— Эхо, шлюз! — рявкнул он, его голос дрожал от адреналина.

— Он сейчас закроется!

— Спокойно, король, — ответила она, её тон был дерзким, но сосредоточенным. На её экране мигала схема управления. Она ввела команду, и шлюз замер, его гидравлика заскрежетала, застопорившись.

— Проход открыт. Гони, пока я держу!

"Зверь" пролетел под шлюзом, его бампер чиркнул по металлу, выбив искры. Райдер чувствовал, как машина отвечает на каждый его рывок, как нейроускоритель пульсирует, как защита Эхо держит саботажников на расстоянии. Они были синхронны, как единый организм — он был руками, она — мозгами.

Но город не сдавался. На верхнем уровне эстакады дрон-охотник вынырнул из тени, его шипы засвистели, целясь в шины "Зверя". Райдер вильнул, но один шип задел колесо, и машина дёрнулась.

— Чёрт! — выругался он, чувствуя, как руль дрожит.

— Эхо, у нас проблема!

— Вижу! — ответила она, её голос был напряжённым. На её экране появилась телеметрия "Зверя".

— Колесо повреждено, но держится. Используй дымовую завесу, сбивай дрон!

Райдер нажал кнопку, и завеса с электромагнитным импульсом взорвалась позади, вырубив дрон. Тот рухнул на асфальт, его огни погасли. Но впереди ждал финальный рывок — спуск через узкий тоннель, где трасса сужалась до предела. Две машины всё ещё были в игре: чёрная с красными полосами и серая, похожая на танк. Они шли бок о бок, блокируя путь.

— Эхо, они меня зажали! — сказал Райдер, его голос был резким, но в нём горел азарт.

— Дай мне что-нибудь!

— Уже, — ответила она, её пальцы ввели последнюю команду. На перекрёстке перед тоннелем светофоры переключились, создавая пробку из гражданских машин. Чёрная и серая тачки вильнули, пытаясь обойти, но застряли, их бамперы зацепились друг за друга.

— Путь свободен. Финиш за тоннелем. Лети, Райдер!

Он вдавил педаль, "Зверь" рванул в тоннель, его фары осветили граффити на стенах. Машина дрожала, повреждённое колесо скрипело, но Райдер не отпускал газ. Он вылетел на финишную черту — ржавый билбор detailed: баннер с символом "Nine Thou", — первым. "Zver" остановился, его двигатель тяжело дышал. Райder вылез из кабины, его грудь вздымалась, пот заливал лицо. Он сделал это. Они сделали это.

Рация ожила, голос Эхо был полон триумфа:

— Мы сделали их, король! Стиль Бундока, детка!

Райдер рассмеялся, его "ху-ху" разнёсся в ночи.

— Без тебя я бы застрял в пробке, диджей. Что теперь?

— Теперь готовимся к следующему, — ответила она, её голос был дерзким, но тёплым.

— Сайлас и Торн не спят. Но мы — буря.

Райдер кивнул, глядя на город, сияющий в ночи. Нео-Верона была их полем боя, и они только начинали. Что теперь? Теперь они собирались разнести всех.

Нео-Верона не знала пощады. Её улицы, пропитанные бензином и кровью, были ареной, где каждый заезд "Nine Thou" становился всё ближе к пропасти. После триумфа на третьем этапе, где Райдер и Эхо переиграли город своим дерзким планом, четвёртый этап обещал быть мясорубкой. Трасса вела через заброшенные доки — лабиринт ржавых кранов, контейнеров и разбитых пирсов, где вода внизу блестела, как чёрное зеркало. Райдер чувствовал, как воздух сгущается, как город смотрит на него голодными глазами. Он был готов к ловушкам, к соперникам, к Сайласу. Но ничто не могло подготовить его к тому, что он потеряет этой ночью.

"Зверь" ревел, его нейроускоритель гудел, несмотря на шрамы от прошлых этапов. Райдер сжимал руль, его перчатки без пальцев были мокрыми от пота, а шрам на брови пульсировал в такт сердцу. Навигатор показывал трассу, но доки были хаосом: узкие проходы, горящие бочки, дроны-охотники, стреляющие шипами. Среди гонщиков был новичок, которого Райдер знал по промзоне — Линк, тощий парень с зелёными волосами и улыбкой, которая не тускнела даже под давлением. Линк был не звездой, но его старый, потрёпанный "Фалкон" держался в гонках благодаря чистому упрямству. Он был одним из немногих, кто не купился на слухи Сайласа о том, что Райдер — крыса. И это делало его почти другом.

Старт был как взрыв. Семь машин рванули с пирса, их фары резали тьму. Райдер вёл "Зверя" с хирургической точностью, обходя баррикады и уклоняясь от шипов. Линк держался рядом, его "Фалкон" скрипел, но не отставал. Они обменялись взглядами через окна — Линк показал большой палец, его улыбка сверкнула в свете фар. Райдер кивнул, его "ху-ху" утонуло в рёве мотора. Это была их ночь. Их бой.

Но доки были коварны. На одном из пирсов трасса сужалась, ведущая к шаткому мосту над водой. Ловушка сработала без предупреждения: гидравлические плиты поднялись из асфальта, отрезая путь. Райдер вильнул, "Зверь" скользнул в дрифт, его бампер чиркнул по металлу, выбив искры. Линк был не так быстр. Его "Фалкон" зацепился за плиту, машину занесло, и она врезалась в ржавый контейнер с оглушительным хрустом. Райдер увидел это в зеркале — вспышку огня, чёрный дым, обломки, разлетевшиеся, как шрапнель.

— Линк! — рявкнул он, его голос сорвался. Он хотел затормозить, но трасса не давала шанса. Дрон-охотник вынырнул из тени, его шипы засвистели, целясь в "Зверя". Райдер вдавил газ, уходя от атаки, но его сердце колотилось, а в голове крутился образ пылающего "Фалкона".

Рация ожила, голос Эхо был резким, почти паническим:

— Райдер, что там? Датчики показывают взрыв! Ты цел?

— Я в порядке, — ответил он, его голос был хриплым, почти чужим.

— Но Линк… его машина… Чёрт, Эхо, он врезался.

Эхо замолчала, и эта тишина была хуже крика. Потом она сказала, её голос был тише, но твёрже:

— Ты не можешь остановиться, Райдер. Не сейчас. Финиш близко. Двигайся.

— Он был рядом, Эхо, — прорычал Райдер, его руки дрожали на руле.

— Я мог… я должен был…

— Ты ничего не мог! — отрезала она, её тон был жёстким, но в нём чувствовалась боль.

— Это "Nine Thou". Это не твоя вина. Гони, или Линк будет не последним.

Райдер стиснул зубы, его глаза жгло, но он не знал, от пыли или от чего-то другого. Он вдавил педаль, "Зверь" рванул вперёд, но образ горящего "Фалкона" не отпускал. Трасса становилась всё жёстче: пирсы рушились под весом машин, вода внизу бурлила, а соперники не щадили друг друга. Чёрная тачка с красными полосами подрезала Райдера, её бампер врезался в бок "Зверя", и машина дёрнулась, из-под капота пошёл дым.

— Чёрт! — выругался Райдер, чувствуя, как "Зверь" теряет мощность. Навигатор мигал, показывая финиш — старый кран с белой полосой, — но машина кашляла, а колесо, повреждённое шипами, скрипело. Он был на пределе, и не только физически. Линк, Сайлас, Торн, "Nine Thou" — всё это давило, как бетонная плита. Впервые он задумался: стоит ли победа такой цены?

Эхо снова заговорила, её голос был мягче, но твёрдым, как сталь:

— Райдер, слушай меня. Ты не можешь спасти всех. Но ты можешь дойти до конца. За Линка. За нас. "Зверь" держится. Ты держишься. Врубай нитро и лети.

Её слова были как удар тока. Райдер сжал руль, его глаза вспыхнули. Он не сдастся. Не теперь. Он нажал кнопку нитро, и "Зверь", несмотря на раны, рванул вперёд, его рёв разорвал ночь. Чёрная тачка попыталась блокировать, но Райдер вошёл в дрифт, обойдя её в миллиметре от края пирса. Вода плеснула внизу, но он вырвался на финиш, пересёк линию первым.

"Зверь" остановился, его двигатель заглох с жалобным стоном. Райдер вылез из кабины, его ноги дрожали, а грудь вздымалась. Он рухнул на колени, глядя на дымящую машину. Обломки, огонь, крик Линка — всё это стояло перед глазами. Он сорвал перчатки, его руки тряслись, а шрам на брови казался глубже, чем когда-либо.

Рация ожила, голос Эхо был полон тревоги:

— Райдер, ты дошёл. Я вижу тебя на камерах. Ты… ты в порядке?

Он не ответил сразу. Его взгляд упал на доки, где вдали всё ещё горел "Фалкон". Толпа зевак собралась у пирса, их силуэты мелькали в свете огня. Райдер знал, что Линк не выбрался. Цена скорости. Цена "Nine Thou".

— Нет, — наконец сказал он, его голос был хриплым, почти сломанным.

— Не в порядке. Но я закончу это, Эхо. За него. За нас.

— Я знаю, — ответила она, её голос был тихим, но тёплым.

— Возвращайся в гараж. Мы починим "Зверя". И мы найдём способ отомстить.

Райдер встал, его глаза были мокрыми, но решимость вернулась. Он похлопал по капоту "Зверя", чувствуя холод металла. Нео-Верона смотрела на него, её тени шептались о потерях. Но он не был сломлен. Сайлас, Торн, организаторы — они заплатят. Что теперь? Теперь он собирался драться. Не только за победу. За тех, кого потерял.

Нео-Верона не давала времени на слёзы. После трагедии в доках, где Линк и его "Фалкон" стали лишь дымом и обломками, Райдер чувствовал, как город давит на него, будто бетонная плита. Его душа была изранена, как "Зверь", чей корпус покрывали шрамы от шипов и столкновений. Но в этом мраке, в их убежище под мостом, где гудели лампы и пахло маслом, Райдер и Эхо готовились к пятому этапу "Nine Thou". Потеря Линка была ударом, но она же разожгла в них огонь — гнев, решимость, жажду мести. Они не сломаются. Они восстанут из пепла.

Гараж был их крепостью. Лампы заливали ангар резким светом, отражаясь от металлических стен, увешанных чертежами и инструментами. "Зверь" стоял в центре, его капот открыт, как грудь на операционном столе. Двигатель дымился, левое колесо было разорвано, а подвеска скрипела от нагрузки. Эхо, с синими прядями, торчащими из-под банданы, была в своей стихии. Её комбинезон, заляпанный маслом, был закатан до локтей, а на шее болтались защитные очки. Она работала сваркой, искры сыпались на бетон, как звёзды, а её ноутбук, стоящий на верстаке, светился графиками и кодами. Это было не просто ремонт. Это было чудо.

Райдер стоял у машины, его кожаная куртка висела на стуле, а потёртая футболка прилипала к телу. Шрам на брови казался глубже, а серые глаза — темнее, полные гнева и боли. Он сжимал в руке чип "Nine Thou", его холодный металл жег кожу. Образ горящего "Фалкона" всё ещё стоял перед глазами, а улыбка Линка, его большой палец в окне, резала сердце. Райдер чувствовал себя виноватым, хотя знал, что не мог спасти его. Но он мог отомстить. Сайласу, организаторам, самому городу.

— Эхо, — сказал он, его голос был хриплым, почти чужим.

— Сколько у нас времени?

Она подняла взгляд, её пирсинг блеснул в свете лампы. Её лицо было усталым, но глаза горели, как у бойца перед рингом.

— До старта? Часов шесть, если верить их даркнет-каналу, — ответила она, отбрасывая сварку и вытирая руки тряпкой.

— Но "Зверь"? Он будет готов через три. Я не сплю, пока он не запоёт.

Райдер кивнул, но его взгляд был далёким. Он шагнул к машине, провёл рукой по исцарапанному капоту, будто успокаивая живое существо.

— Линк не должен был… — начал он, но голос сорвался. Он стиснул кулаки, его костяшки побелели.

— Это моя вина. Я должен был прикрыть его.

Эхо бросила тряпку, её движения были резкими, почти злыми. Она подошла к нему, схватила за футболку и заставила посмотреть на неё.

— Хватит, Райдер! — рявкнула она, её голос был как удар хлыста.

— Это не твоя вина. Это "Nine Thou". Это Сайлас, организаторы, этот чёртов город! Линк знал, на что шёл. И он не хотел бы, чтобы ты тут разводил нытьё. — Её глаза вспыхнули, но в них мелькнула боль.

— Ты думаешь, мне легко? Я видела его машину на камерах. Но мы не сдаёмся. Мы бьём назад. За него.

Райдер смотрел на неё, чувствуя, как её слова разжигают что-то внутри. Эхо была права. Линк не был бы Линком, если бы хотел, чтобы они остановились. Он был гонщиком. Как и Райдер. Как и Эхо, в своём роде. Он медленно выдохнул, его плечи расправились, а взгляд стал твёрже.

— За него, — сказал он, его голос был низким, но полным решимости.

— И за нас. Мы разнесём их, Эхо. Всех.

Она кивнула, её губы дрогнули в слабой улыбке.

— Вот это мой король, — сказала она, возвращаясь к машине.

— Теперь держи вот это. — Она сунула ему тяжёлую деталь — новый амортизатор, усиленный для следующего этапа.

— Я придумала, как дать "Зверю" второе дыхание. Но это будет не просто ремонт. Это будет… — она ухмыльнулась, — возрождение.

Райдер взял деталь, его мускулы напряглись, но движения были уверенными. Гараж ожил: лязг гаечных ключей, шипение сварки, гудение сканера. Эхо перепрошила нейроускоритель, добавив новый алгоритм, который увеличивал отклик на высоких скоростях. Она заменила колесо, укрепила подвеску и встроила дополнительный фильтр в топливную систему, чтобы больше не бояться саботажа Сайласа. На её ноутбуке мелькали коды, а на экране навигатора появилась карта следующего этапа — заброшенный заводской комплекс, полный ловушек и узких коридоров.

— Это не просто трасса, — сказала Эхо, не отрываясь от работы.

— Это лабиринт. Но я нашла обходной путь. Есть старый вентиляционный тоннель, не отмеченный на их картах. Если ты сумеешь туда попасть, то срежешь половину пути. Но… — она посмотрела на него, её голос стал серьёзнее, — это риск. Тоннель узкий. Один промах, и ты в стене.

Райдер ухмыльнулся, его глаза загорелись.

— Ху-ху, — выдохнул он.

— Узкий тоннель? Звучит как мой стиль. Ты дашь мне координаты?

— Уже в навигаторе, — ответила она, хлопнув по капоту.

— И ещё кое-что. — Она вытащила маленький цилиндр, похожий на тот, что вырубал электронику.

— Улучшенная версия дымовой завесы. Если Сайлас снова попробует свои трюки, это не просто ослепит его. Это выжжет его систему.

Райдер взял цилиндр, его пальцы сомкнулись вокруг холодного металла. Он чувствовал, как гнев и боль превращаются в силу. Линк был потерян, но его дух — его упрямство, его улыбка — был с ними. Райдер посмотрел на Эхо, её лицо, покрытое грязью и потом, было красивее, чем любой неон города. Она была его напарником, его якорем, его огнём.

— Эхо, — сказал он, его голос был твёрдым, но тёплым.

— Когда это закончится, я не просто угощу тебя пивом. Я построю тебе чёртов бар.

Она рассмеялась, её смех был как луч света в этом мраке.

— Договорились, король. Но сначала размажь их. За Линка. За нас.

Они закончили работу за час до старта. "Зверь" стоял под лампами, его корпус был исцарапан, но он выглядел как феникс, готовый взлететь из пепла. Райдер надел куртку, его движения были уверенными, а взгляд — как лезвие. Эхо захлопнула капот, её улыбка была острой, как нож.

— Готов? — спросила она, скрестив руки.

— Родился готовым, — ответил он, его "ху-ху" эхом разнёсся по гаражу. Он сел за руль, запустил двигатель, и "Зверь" взревел, как зверь, пробуждённый к жизни. Навигатор мигнул, показывая координаты старта. Нео-Верона ждала, её тени шептались о мести и крови. Но Райдер и Эхо были готовы. Они восстали из пепла, и теперь город узнает, что такое настоящая буря. Что теперь? Теперь они идут в бой.

Нео-Верона пылала. Её небоскрёбы, мосты и туннели стали ареной для финального этапа "Nine Thou" — гонки, которая должна была либо вознести Райдера на вершину, либо раздавить его в пыль. Трасса, проложенная через весь город, была эпическим вызовом: от ржавых доков через лабиринт промзоны, вверх по спиральным эстакадам центра и вниз к заброшенному стадиону, где финишная черта ждала под светом прожекторов. Это была не просто гонка. Это была дуэль. Райдер против Сайласа. Король дорог против хромированного принца. Девять тысяч оборотов, и только один выйдет живым.

"Зверь" стоял на стартовой линии в доках, его корпус, исцарапанный, но гордый, блестел под луной. Нейроускоритель, усиленный Эхо, гудел, как живое сердце, а новые апгрейды — дымовые завесы с ЭМИ, адаптивная подвеска, фильтры от саботажа — делали машину оружием. Райдер сжимал руль, его перчатки без пальцев были мокрыми от пота, а шрам на брови пульсировал в такт адреналину. Его серые глаза горели, полные гнева и решимости. Линк, Торн, организаторы — все они были частью этой войны. Но Сайлас? Он был её лицом. И сегодня Райдер собирался стереть его улыбку.

Рядом, на чёрном суперкаре, чьи хромированные линии сверкали, как клинки, сидел Сайлас. Его светлые волосы были идеально уложены, костюм безупречен, а льдисто-голубые глаза смотрели на Райдера с холодным презрением. Он слегка наклонил голову, его губы дрогнули в знакомой снисходительной улыбке.

— Последний шанс, фейкер, — сказал он, его голос резал, как скальпель, даже через гул моторов.

— Сдайся. Ты не на моём уровне.

Райдер ухмыльнулся, его "ху-ху" был острым, как нож.

— Уровень? — бросил он, врубая двигатель.

— Я покажу тебе, что такое настоящий стиль, принц.

Дрон организаторов завис над трассой, его красные огни мигали. Голос, искажённый фильтрами, прогремел:

— Финальный этап. Один круг через город. Победитель берёт всё. Начали!

Сигнал разорвал ночь, и "Зверь" рванул вперёд, его шины завизжали, оставляя чёрные полосы. Сайлас не отставал, его суперкар скользил по асфальту, как хищник. Трасса была адом: узкие пирсы доков, где вода плескалась внизу, сменялись ржавыми лабиринтами промзоны, полными шипов и горящих бочек. Райдер вёл "Зверя" с инстинктивной точностью, его руки двигались, как у хирурга, а глаза следили за каждым поворотом. Навигатор, настроенный Эхо, мигал, показывая ловушки и короткие пути.

Рация ожила, голос Эхо ворвался в кабину:

— Райдер, я на связи! — Её тон был резким, но полным веры.

— Сайлас уже пробует свои трюки. Я вижу попытку взлома в твоей системе. Держу защиту, но будь готов!

— Понял, диджей, — ответил Райдер, его голос дрожал от скорости.

— Дай мне всё, что есть.

В промзоне Сайлас пошёл в атаку. Его суперкар рванул вперёд, подрезая "Зверя" на узком мосту. Металл заскрежетал, искры брызнули, но Райдер удержал машину, входя в дрифт. Сайлас бросил что-то из окна — маленький дрон, который прицепился к борту "Зверя" и начал жечь электронику. Панель замигала, нейроускоритель захлебнулся.

— Эхо, он меня поджаривает! — рявкнул Райдер, чувствуя, как машина теряет мощность.

— Вижу! — ответила она, её пальцы летали по клавиатуре в её укрытии. На экране мелькали коды, она перехватывала сигнал дрона.

— Держись, я его глушу… Сейчас! Врубай завесу!

Райдер нажал кнопку, и дымовая завеса с ЭМИ взорвалась, вырубив дрон. Он отвалился, как мёртвое насекомое, и "Зверь" ожил, его рёв разнёсся по промзоне. Сайлас в зеркале заднего вида выглядел раздражённым, его улыбка исчезла. Райдер ухмыльнулся.

— Не так просто, принц, — пробормотал он, вдавливая газ.

Трасса поднялась на эстакады центра, где небоскрёбы сверкали неоном. Ловушки стали изощрённее: лазерные сетки, баррикады, дроны-охотники. Райдер и Сайлас шли бок о бок, их машины танцевали смертельный танец. Сайлас снова атаковал, его суперкар выпустил шипы из бампера, целясь в шины "Зверя". Райдер вильнул, но один шип задел колесо, и машина дёрнулась.

— Эхо, колесо! — крикнул он, чувствуя, как руль дрожит.

— Держись, я вижу! — ответила она.

— Адаптивная подвеска справится. Срежь путь через тоннель, координаты в навигаторе!

Райдер рванул в узкий вентиляционный тоннель, о котором говорила Эхо. Стены были в дюймах от зеркал, но он гнал, доверяя её расчетам. Сайлас не успел среагировать, его суперкар застрял на эстакаде, блокировленный баррикадой. Райдер вылетел из тоннеля, выиграв драгоценные секунды.

— Ты гений, Эхо! — сказал он, его голос был полон триумфа.

— Знаю, — ответила она, но её тон стал серьёзнее.

— Но Сайлас близко. Он активировал что-то большое. Будь готов к финальному рывку.

Трасса спустилась к стадиону, где финишная черта сияла под прожекторами. Толпа, собравшаяся на трибунах, орала, как на гладиаторской арене. Сайлас догнал, его суперкар выглядел как демон, окутанный дымом. Он пошёл на последний трюк: из его машины выстрелил магнитный импульс, который начал тянуть "Зверя" назад, сбивая управление.

— Эхо, он меня тянет! — рявкнул Райдер, борясь с рулём.

— Я вижу! — ответила она, её голос был напряжённым.

— Переключаю нейроускоритель на максимум. Это сожжёт топливо, но даст тебе рывок. На счёт три. Один… два… три!

Райдер вдавил педаль, нейроускоритель взвыл, и "Зверь" рванул вперёд, разрывая магнитное поле. Сайлас не ожидал этого, его суперкар вильнул, задев барьер. Райдер видел финиш — белую линию, окружённую огнями. Он и Сайлас шли бампер к бамперу, их машины ревели, как звери. В последнюю секунду Райдер врубил нитро, и "Зверь" пролетел через линию первым, его корпус дрожал от нагрузки.

Толпа взорвалась криками. Райдер затормозил, "Зверь" остановился, дымя и кашляя. Он вылез из кабины, его ноги дрожали, грудь вздымалась. Сайлас остановился в метре, его суперкар был исцарапан, а лицо — искажено яростью. Он вышел, его глаза сверкнули, но Райдер лишь ухмыльнулся.

— Фейкер, да? — бросил он, его голос был хриплым, но полным победы.

— Ху-ху, принц. Добро пожаловать на мой уровень.

Сайлас стиснул зубы, но не ответил. Дрон организаторов завис над ними, его голос объявил:

— Победитель — Райдер. "Nine Thou" завершена.

Рация ожила, голос Эхо был полон восторга:

— Ты сделал это, король! Мы сделали это!

Райдер посмотрел на стадион, на город, сияющий в ночи. Нео-Верона была его. Линк, Торн, организаторы — все они были частью этой войны. Но он победил. За себя. За Эхо. За тех, кто не дошёл. Он сжал чип "Nine Thou" в кармане, чувствуя его холод. Что теперь? Теперь он был легендой. И город никогда не забудет его имени.

Нео-Верона затаила дыхание. Прожекторы заброшенного стадиона заливали финишную черту "Nine Thou" ослепительным светом, а толпа на трибунах выла, как стая волков, празднуя победу Райдера. "Зверь" стоял в центре арены, дымящий, исцарапанный, но гордый, как воин, выигравший войну. Райдер, опираясь на капот, тяжело дышал, его кожаная куртка была покрыта пылью, а пот стекал по вискам, оставляя дорожки на грязном лице. Шрам на брови пульсировал, но его серые глаза горели триумфом. Он сделал это. Он размазал Сайласа, перечеркнув его хромированную спесь. Но ночь ещё не закончилась. Сайлас не из тех, кто уходит тихо.

Чёрный суперкар Сайласа, побитый, но всё ещё зловещий, замер в нескольких метрах. Его хромированные линии потускнели, а бампер был смят от столкновения с барьером на финальном рывке. Сайлас вылез из кабины, его светлые волосы растрепались, а безупречный костюм был измят и порван. Его льдисто-голубые глаза пылали яростью, а улыбка, всегда холодная и снисходительная, сменилась гримасой ненависти. Он шагнул к Райдеру, его движения были резкими, как у хищника, загнанного в угол. Толпа притихла, чувствуя, как воздух сгущается, а дрон организаторов завис над ареной, его красные огни мигали, словно предвкушая кровь.

— Ты думаешь, это конец, фейкер? — прорычал Сайлас, его голос был как скрежет металла. Он остановился в паре шагов, его кулаки сжались, а в правой руке блеснул маленький пульт — устройство, которое Райдер сразу узнал. Саботаж. Последний грязный трюк.

— Ты никто. Уличный мусор. Эта победа — моя!

Райдер выпрямился, его грудь всё ещё вздымалась, но ухмылка, дерзкая и острая, вернулась на лицо. Он потёр шрам на брови, его "ху-ху" разнёсся в тишине, как вызов.

— Твоя? — бросил он, его голос был хриплым, но твёрдым, как сталь.

— Посмотри вокруг, принц. Твой линкор тонет. — Он кивнул на толпу, чьи крики теперь были в его честь.

— Клик… бау. Игра окончена.

Сайлас стиснул зубы, его лицо исказилось. Он нажал кнопку на пульте, и где-то под капотом "Зверя" раздался треск. Райдер замер, его сердце пропустило удар, но машина не взорвалась. Вместо этого из-под корпуса вырвалось облако едкого дыма — дымовая завеса с ЭМИ, встроенная Эхо, сработала автоматически, блокируя сигнал Сайласа. Толпа ахнула, а Райдер рассмеялся, его смех был резким, почти безумным.

— Хороший ход, — сказал он, шагнув ближе к Сайласу.

— Но Эхо на два шага впереди. Всегда.

Сайлас побагровел, его рука дёрнулась к поясу, где блеснул нож — узкий, хищный, как он сам.

— Ты мёртв, — прошипел он, бросаясь вперёд. Его движения были быстрыми, но Райдер был быстрее. Годы на улицах научили его драться не хуже, чем гонять. Он уклонился, перехватил запястье Сайласа и вывернул его, заставив нож упасть на асфальт с глухим звоном. Сайлас рванулся, но Райдер ударил его коленом в живот, и тот рухнул на колени, хватая ртом воздух.

— Это за Линка, — прорычал Райдер, его голос дрожал от гнева. Он схватил Сайласа за воротник, притянув его лицо ближе.

— И за всех, кого ты пытался сломать.

Сайлас сплюнул кровь, его глаза всё ещё горели, но в них мелькнула тень страха.

— Ты не понимаешь… — прохрипел он. — Организаторы… они не отпустят тебя. Победа — это клетка.

Райдер стиснул кулаки, его взгляд стал холоднее. Он знал, что Сайлас прав — "Nine Thou" была не просто гонкой, а игрой теней, где Торн, организаторы и сам город тянули за ниточки. Но сейчас это не имело значения. Он победил. И Сайлас заплатит.

— Тогда я разломаю клетку, — сказал Райдер, его голос был как удар молота. Он оттолкнул Сайласа, и тот рухнул на асфальт, его суперкар за спиной выглядел как разбитый трофей. Райдер повернулся к "Зверю", похлопал по капоту, чувствуя холод металла. Машина была ранена, но жива. Как он.

Рация ожила, голос Эхо ворвался в хаос:

— Райдер, ты цел? — Её тон был полон тревоги, но с ноткой триумфа.

— Я видела всё на камерах. Ты разнёс его!

— Цел, — ответил он, его голос стал мягче, но решимость никуда не делась.

— Ху-ху, диджей. Мы сделали это. Что теперь?

Эхо помолчала, потом сказала, её голос был тёплым, но твёрдым:

— Теперь уходим. Организаторы не любят победителей. Я нашла безопасное место. Гони ко мне.

Райдер кивнул, его взгляд упал на Сайласа, всё ещё лежащего на асфальте. Толпа орала, прожекторы слепили, а дрон организаторов исчез в ночи, как призрак. Нео-Верона смотрела на него, её неоновые глаза были полны обещаний и угроз. Он сел за руль "Зверя", запустил двигатель, и машина ответила слабым, но живым рёвом. Сайлас остался позади, его линкор утонул, а Райдер был королём.

Он выехал со стадиона, направляясь к координатам Эхо. Город вокруг гудел, его улицы были лабиринтом, где тени Торна и организаторов всё ещё ждали. Но Райдер не боялся. Он победил "Nine Thou". Он сломал Сайласа. И теперь он был готов к новой войне. Что теперь? Теперь он собирался жить. И драться.

Нео-Верона не отпускала. Её улицы, пропитанные неоном и предательством, дышали угрозой, даже когда прожекторы стадиона погасли, а толпа разошлась, унося эхо победы Райдера. Он только что раздавил Сайласа, оставив его хромированный суперкар и его спесь в пыли. "Зверь", дымящий и потрёпанный, гудел под ним, пока Райдер гнал к координатам Эхо, где их ждало убежище. Но город, как хищник, чуял его триумф и готовился нанести удар. В зеркале заднего вида вспыхнули синие мигалки, и знакомый чёрный седан, как тень из прошлого, вынырнул из переулка. Торн. Детектив, чья ненависть к Райдеру была такой же личной, как нож в спину.

Райдер стиснул руль, его перчатки без пальцев скрипнули, а шрам на брови дёрнулся. Он устал — тело болело, разум был на пределе, но победа в "Nine Thou" зажгла в нём огонь, который не гас даже под давлением. Торн не был просто копом. Эхо передала ему флэшку с данными, которые детектив дал ей в забегаловке: имена, счета, связи организаторов "Nine Thou". Торн охотился не только за гонщиками, но и за теми, кто дёргал за ниточки. И теперь он хотел Райдера — либо как союзника, либо как трофей.

Райдер свернул в тёмный переулок, узкий, заваленный мусором и покрытый граффити. Мигалки Торна резали ночь, их синий свет отражался в лужах, как осколки неба. Он знал, что бежать бессмысленно — "Зверь" был слишком ранен, а Торн слишком упрям. Райдер затормозил, заглушил двигатель и вылез из машины, его ботинки хрустнули по битому стеклу. Он стоял в центре переулка, его кожаная куртка развевалась на ветру, а серые глаза смотрели прямо на приближающийся седан.

Торн остановил машину в десяти метрах, мигалки погасли, но их свет всё ещё пульсировал в тенях. Он вышел, его помятый плащ колыхался, как крылья ворона. Щетина на лице казалась гуще, а глаза — холодные, усталые, но полные решимости — впились в Райдера. В его руке был пистолет, но он держал его опущенным, пока. Переулок был тих, только далёкий гул города и шорох ветра нарушали молчание. Двое мужчин, два хищника, стояли лицом к лицу, и воздух между ними искрил, как перед грозой.

— Поздравляю, щенок, — сказал Торн, его хриплый голос был пропитан цинизмом.

— Ты выиграл свою гонку. Но это не конец. Ты знаешь, что "Nine Thou" — это только начало. — Он шагнул ближе, его ботинки скрипнули по асфальту.

— Где флэшка?

Райдер скрестил руки, его ухмылка была слабой, но дерзкой.

— Ху-ху, детектив, — бросил он, его голос был усталым, но твёрдым.

— Прямо к делу? А я думал, ты начнёшь с угроз. Флэшка у меня. Но ты не получишь её, пока не скажешь, кто дергает за твои ниточки.

Торн прищурился, его пальцы сжали рукоять пистолета.

— Ты не в том положении, чтобы торговаться, — прорычал он.

— Я дал вам шанс. Помоги мне достать организаторов, и, может, ты выберешься живым. Или я прикончу тебя прямо здесь, и никто не найдёт твой труп.

Райдер смотрел на него, его сердце колотилось, но он не отвёл взгляд. Он знал, что Торн не блефует, но также знал, что детектив играет в двойную игру. Флэшка, которую он дал Эхо, была не просто уликами — это была мина, способная взорвать всю сеть "Nine Thou". Но Райдер не доверял Торну. Не после его угроз, не после погони в доках. Он сжал чип "Nine Thou" в кармане, чувствуя его холод, и сделал выбор.

— Ты хочешь организаторов? — сказал он, его голос стал ниже, с едва уловимой угрозой.

— Тогда скажи мне, кто они. Имена. Не те, что на флэшке. Настоящие. Или я раздавлю эту штуку, и твоя охота закончится.

Торн замер, его лицо стало ещё жёстче. Он поднял пистолет, направив его на Райдера, но его рука дрожала — не от страха, а от ярости.

— Ты не понимаешь, с чем играешь, — прорычал он.

— Эти люди… они выше закона. Выше города. Я был близко, но ты… ты всё испортил, щенок. — Он шагнул ближе, дуло пистолета было в метре от груди Райдера.

— Отдай флэшку. Последний раз прошу.

Райдер не шевельнулся, его глаза были как сталь. Он видел в Торне не только копа, но и человека, сломленного своей войной. Но жалости не было. Линк, Сайлас, организаторы — все они были частью этого ада, и Торн не был исключением.

— Ты проиграл, Торн, — сказал Райдер, его голос был спокойным, но твёрдым.

— Ты не получишь меня. И не получишь их. Клик… бау.

В этот момент ночь разорвал новый звук — низкий гул мотора, далёкий, но приближающийся. Торн обернулся, его глаза сузились, но было поздно. Из тени переулка вынырнул чёрный внедорожник, его фары ослепили обоих. Двери открылись, и двое в масках, с автоматами в руках, шагнули вперёд. Райдер инстинктивно бросился за "Зверя", его сердце заколотилось. Это были не копы. Это были тени "Nine Thou" — те, за кем охотился Торн.

— Ты! — рявкнул Торн, поднимая пистолет, но выстрел заглушил его слова. Пуля пробила его плечо, он рухнул на колени, его оружие упало на асфальт. Маски приблизились, их движения были холодными, механическими. Один из них наклонился к Торну, его голос, искажённый фильтром, был как шипение змеи.

— Ты зашёл слишком далеко, детектив, — сказал он.

— Организаторы не любят предателей.

Торн сплюнул кровь, его глаза горели ненавистью.

— Вы… не спрячетесь… — прохрипел он, но второй выстрел оборвал его слова. Он рухнул на асфальт, его плащ раскинулся, как крылья падшего ангела. Райдер, прижавшись к "Зверю", чувствовал, как холод пробирает до костей. Маски повернулись к нему, их автоматы блеснули в свете луны.

— Победитель, — сказал один из них, его голос был лишён эмоций.

— Уходи. Твой долг оплачен. Но флэшка остаётся с нами.

Райдер стиснул зубы, его рука в кармане сжала флэшку. Он знал, что сопротивление — это смерть. Но он также знал, что данные на ней — его единственный козырь. Он медленно вытащил флэшку, держа её между пальцев.

— Хотите её? — сказал он, его голос был хриплым, но дерзким.

— Придётся забрать.

Он швырнул флэшку в сторону, и пока маски отвлеклись, прыгнул за руль "Зверя". Двигатель взревел, несмотря на раны, и машина рванула вперёд, сбивая мусорные баки. Выстрелы прогремели, пули чиркнули по корпусу, но Райдер уже вылетел из переулка, его фары разрезали тьму. Он гнал, не оглядываясь, пока мигалки и маски не растворились в ночи.

Рация ожила, голос Эхо был полон паники:

— Райдер, что за чёрт? Я видела выстрелы на камерах! Ты жив?

— Жив, — ответил он, его голос дрожал, но в нём была сталь.

— Торн мёртв. Организаторы убрали его. Я ушёл… но, Эхо, это не конец.

— Знаю, — сказала она, её голос стал тише, но твёрже.

— Гони ко мне. Мы разберёмся.

Райдер кивнул, его взгляд был прикован к дороге. Нео-Верона смотрела на него, её тени шептались о новых войнах. Он потерял флэшку, но сохранил жизнь. И теперь он знал, что организаторы "Nine Thou" — это не просто тени. Они — власть. И он собирался найти их. Что теперь? Теперь он был не просто королём дорог. Он был охотником.

Рассвет над Нео-Вероной был редким зрелищем. Город, пропитанный неоном и мраком, будто стеснялся своих мягких красок, когда первые лучи солнца пробивались сквозь смог, заливая крыши золотом и розовым. Райдер и Эхо выбрались на крышу их убежища — старого гаража под мостом, где "Зверь" теперь отдыхал, покрытый шрамами, как воин после битвы. Воздух был прохладным, пах асфальтом и рекой, а далёкий гул города звучал как дыхание спящего зверя. "Nine Thou" закончился, Сайлас был сломлен, Торн мёртв, но победа оставила привкус пепла. Они выиграли, но какой ценой?

Райдер сидел на краю крыши, его кожаная куртка была потрёпанной, а ботинки покрыты пылью. Шрам на брови казался глубже, а серые глаза, обычно горящие дерзостью, теперь были задумчивыми, устремлёнными к горизонту. Его руки, всё ещё в перчатках без пальцев, лежали на коленях, а пальцы нервно постукивали — привычка, выдающая бурю внутри. Он думал о Линке, чья улыбка сгорела в доках, о Торне, чья война с организаторами закончилась пулей, о флэшке, потерянной в переулке. Победа в "Nine Thou" сделала его королём, но тени города всё ещё шептались о долгах.

Эхо сидела рядом, поджав ноги. Её синие волосы, обычно яркие, были приглушены в утреннем свете, а комбинезон, заляпанный маслом, висел на ней, как доспехи. Она держала в руках кружку с кофе, но не пила, просто грела пальцы. Её пирсинг ловил лучи рассвета, отбрасывая крошечные блики на бетон. Она выглядела усталой, но её глаза, острые и живые, следили за городом, будто ожидая нового удара. Эхо была мозгами их команды, их якорем, и даже после всего она не сломалась. Но Райдер видел, как её плечи чуть опущены — знак, что даже она несёт шрамы.

— Ну что, король дорог, — сказала она, её голос был хриплым, но с привычной саркастичной ноткой.

— Стоило оно того? Весь этот ад, Линк, Торн… ради чего? Титула? Или просто чтобы доказать, что можешь?

Райдер повернул голову, его взгляд встретился с её. Вопрос был как нож — острый, но не злой. Он потёр шрам на брови, его губы дрогнули в слабой улыбке, но без обычной дерзости.

— Ху-ху, — выдохнул он, но смешок был тихим, почти грустным.

— Не знаю, Эхо. Я думал, победа даст… свободу. Но этот город… он не отпускает. Линк погиб, Торн тоже, а организаторы всё ещё где-то там. — Он сжал кулаки, его голос стал ниже.

— Но я не жалею. Потому что мы сделали это вместе. Ты и я.

Эхо посмотрела на него, её глаза смягчились, но в них всё ещё горел огонь. Она поставила кружку на бетон, её пальцы теребили край комбинезона.

— Вместе, да, — сказала она, её голос был тёплым, но с ноткой тревоги. — Но что теперь, Райдер? Мы выиграли "Nine Thou", но это не конец. Организаторы не любят победителей. И ты сам сказал — они где-то там. Плюс, эта флэшка… — Она замолчала, её взгляд упал на город.

— Я взломала их даркнет-канал перед финишем. Там были намёки. Они планируют что-то новое. Что-то большее.

Райдер стиснул зубы, его взгляд стал жёстче. Он знал, что "Nine Thou" была лишь частью игры, которую вели тени города. Флэшка Торна, хоть и потеряна, открыла им глаза: организаторы — не просто богатые психопаты, а власть, держащая Нео-Верону за горло. Но он устал бежать. Устал быть пешкой.

— Пусть планируют, — сказал он, его голос был твёрдым, как сталь.

— Мы их найдём. Я не позволю им забрать у нас эту победу. За Линка. За нас. — Он посмотрел на Эхо, его глаза вспыхнули.

— Ты со мной?

Эхо фыркнула, но её улыбка была настоящей, острой, как лезвие.

— С тобой? — Она хлопнула его по плечу, её тон стал легче.

— Куда я денусь, король? Но предупреждаю: если это значит ещё один круг ада, я беру двойную плату. И тот бар, который ты обещал, лучше построить.

Райдер рассмеялся, его "ху-ху" эхом разнёсся над крышей. Смех был слабым, но живым, как луч света в этом мраке. Он встал, протянул руку Эхо, помогая ей подняться. Они стояли бок о бок, глядя на город, который медленно просыпался под рассветом. Небоскрёбы сверкали, река блестела, а мосты, как вены, связывали этот бетонный лабиринт. "Зверь" внизу, покрытый шрамами, был их символом — раненый, но не сломленный.

— Что изменилось? — вдруг спросил Райдер, его голос был тихим, почти шёпотом.

— После всего этого… кто мы теперь?

Эхо посмотрела на него, её глаза были серьёзными, но тёплыми.

— Мы — буря, — сказала она, её голос был уверенным.

— Не просто гонщики или механики. Мы те, кто бросил вызов городу и победил. И что бы ни ждало впереди, мы справимся. Вместе.

Райдер кивнул, его рука легла на её плечо — редкий жест, полный доверия. Он чувствовал, как усталость отступает, сменяясь новой решимостью. Победа в "Nine Thou" была не концом, а началом. Организаторы, Сайлас, тени города — они всё ещё были там. Но теперь Райдер знал, что он не один. У него была Эхо. У него был "Зверь". И у него была цель.

— Тогда давай найдём их, — сказал он, его голос был твёрдым, а взгляд — как лезвие.

— И покажем, что буря только начинается.

Эхо ухмыльнулась, её пирсинг блеснул в лучах рассвета.

— Договорились, король. Но сначала… — она кивнула на гараж, — подлатаем "Зверя". Он заслужил отдых.

Они спустились с крыши, их шаги эхом отдавались в тишине. Нео-Верона просыпалась, её улицы были полны новых вызовов. Но Райдер и Эхо были готовы. Они победили "Nine Thou", пережили потери, стали сильнее. Что теперь? Теперь они были не просто выжившими. Они были легендой. И город ещё услышит их рёв.

Нео-Верона никогда не спала по-настоящему. Её улицы, залитые неоном и тенями, пульсировали, как живое сердце, готовое к новым битвам. Рассвет, озаривший крышу гаража, где Райдер и Эхо делились своими шрамами и надеждами, уступил место сумеркам, когда город снова надел свою маску из огней и стали. "Зверь", подлатанный Эхо до последнего болта, стоял на пустынной дороге, ведущей из промзоны к горизонту, где небоскрёбы сияли, как маяки. Райдер был за рулём, его кожаная куртка скрипела, а шрам на брови казался ещё резче в тусклом свете приборной панели. Победа в "Nine Thou" сделала его королём, но тени организаторов, слова Торна и пепел Линка напоминали: игра не окончена. И он был готов.

Его серые глаза, отражённые в зеркале заднего вида, горели неугасающим огнём — смесью усталости, гнева и дерзости, которая не гасла даже после ада. Перчатки без пальцев сжимали руль, а пальцы слегка постукивали, выдавая адреналин, что всё ещё бурлил в венах. "Зверь" урчал, его нейроускоритель, чудо Эхо, был готов к новому рывку. Город вокруг дышал: ветер нёс запах бензина и асфальта, далёкие сирены вплетались в рёв моторов, а неоновые вывески мигали, как код, который он так и не разгадал. Райдер знал, что организаторы "Nine Thou" не исчезли. Они затаились, планируя новую игру, новую войну. Но он не боялся. Он был буря.

Рация на панели ожила, голос Эхо, резкий и тёплый, ворвался в тишину:

— Эй, король, ты уже у горизонта или всё ещё любуешься видом? — Её тон был саркастичным, но в нём чувствовалась забота. Она осталась в гараже, проверяя данные, которые удалось вытащить из даркнета после финала.

— Я нашла кое-что. Сообщение. Анонимное. Координаты и слово: "Реванш". Звучит как приглашение.

Райдер ухмыльнулся, его "ху-ху" эхом разнёсся в кабине. Он бросил взгляд в зеркало, где его глаза сверкнули, как фары в ночи.

— Реванш? — сказал он, его голос был хриплым, но полным вызова.

— Ху-ху, диджей, они ещё не научились. Перешли мне координаты. Пора показать им, что буря не утихает.

— Уже в навигаторе, — ответила Эхо, её голос стал серьёзнее.

— Но, Райдер… будь осторожен. Это не "Nine Thou". Это что-то большее.

— Больше? — Он рассмеялся, его смех был острым, как лезвие.

— Тогда я в деле. Держи "Зверя" наготове.

Он врубил двигатель, и "Зверь" взревел, его рёв разорвал сумерки, как крик хищника. Навигатор мигнул, показывая точку где-то за городом — новый вызов, новая угроза. Райдер вдавил педаль газа, и машина рванула вперёд, её фары разрезали тьму, а шины грызли асфальт. Дорога уходила вдаль, бесконечная, как его дух. Нео-Верона осталась позади, её небоскрёбы растворялись в горизонте, но её тени всё ещё тянулись за ним.

Крупный план его глаз в зеркале заднего вида поймал отблеск неона — дерзкий, несгибаемый взгляд короля дорог. Он был ранен, но не сломлен. Потерял друзей, но нашёл семью в Эхо. Победил Сайласа, пережил Торна, бросил вызов организаторам. И теперь, с рёвом мотора, он мчался навстречу новому. Что теперь? Теперь он был легендой, и город знал его имя. Дорога звала, и Райдер, с ухмылкой и огнём в груди, гнал в неизвестность, готовый разнести всё, что встанет на пути.