Пепел Будапешта (джен)

Будапешт встречал Геллерта холодным воздухом, напитанным запахом речной воды и мокрых камней. Дунай плыл неспешно, словно не замечая суеты людей, бегающих по мостовым в поисках тепла.

Он выбрал этот город не случайно. Здесь, среди готических шпилей и запутанных улиц, можно было исчезнуть. Можно было начать заново.

Геллерт присел за мраморный столик в одном из кафе на площади Вёрёшмарти. Взял чашку кофе, наблюдая за людьми. Они казались ему далекими, будто тенями из прошлого. Он знал: если захочет, может поднять руку — и мир изменится. Огонь вспыхнет, башни падут. Но в этот момент ему не хотелось власти. Только тишины.

— Вы выглядите так, будто несете в кармане бурю, — вдруг раздался голос.

Геллерт поднял взгляд. Перед ним стоял мужчина в длинном тёмном пальто, с пронзительными серыми глазами. Незнакомец присел напротив, не спрашивая разрешения.

— Кто вы? — спросил Гриндевальд, сжимая пальцы на чашке.

— Просто тот, кто знает, что такое огонь.

Геллерт усмехнулся.

— Тогда вы должны знать, что огонь нельзя приручить.

Незнакомец кивнул.

— Но его можно направить.

* * *

Позднее Геллерт узнал его имя — Имре Дараньи. Маг, который отказался от дуэлей, от войн. Он говорил о мире, о силе разума.

— Люди не готовы, — сказал Геллерт однажды, наблюдая, как вечерние огни отражаются в воде Дуная.

— Люди никогда не бывают готовы. Но разве их страх — не лучшая проверка для лидера?

Геллерт задумался. Имре видел в нём что-то большее, чем преступника. Он видел в нём человека.

Но Геллерт знал правду.

Ночь, когда он сжег деревню в Австрии, до сих пор стояла перед глазами. Он помнил лица, крики, пламя. Это было не ради власти. Это было ради идеи.

И все же, сейчас, в тишине Будапешта, он чувствовал, как эта идея оборачивается вокруг него цепями.

* * *

Однажды ночью он стоял на Рыбацком бастионе, глядя на реку. Имре подошел к нему, тихо, почти бесшумно.

— Ты можешь остаться, — сказал он.

Геллерт улыбнулся.

— Я не могу.

— Потому что ты боишься?

Геллерт покачал головой.

— Потому что буря уже в пути.

Имре смотрел на него долго, а потом кивнул.

— Тогда пусть твой огонь сгорит ярко.

Геллерт развернулся и ушел, растворяясь в ночи.

Будапешт останется позади. Но его пепел будет следовать за ним вечно.