Границы дозволенного (джен)

— Ты как, в порядке? Нормально себя чувствуешь? — спрашивает Илья у напарника, потирая ладонь — отрубленный-не-отрубленный палец все еще зудит несуществующей болью; травма исчезла при реверсировании, но мозг о ней почему-то помнит.

— Паршиво, — цедит сквозь зубы Невер, вешая трекер на лацкан пиджака. Где-то внизу грохает за уходящими агентами подъездная дверь — он едва заметно вздрагивает от резкого звука и только сильнее хмурится. Поясняет: — Башка раскалывается после этих его… вакцин, — и в последнем слове столько ненависти, что у Ильи по спине пробегают мурашки. Но взгляд зеленых глаз все так же беззащитен, и никакая ледяная броня не может это скрыть.

— Давай не будем никому говорить о том, что произошло? — осторожно предлагает он.

— Да весь отдел уже знает, — криво усмехается Невер и меняет тему, стремясь поскорее отделаться от произошедшего: — Пойду я. Подлечиться надо.

— Постой. Препарат все еще действует? — внезапно понимает Илья и сам пугается своего озарения — и реакции напарника.

Невер мгновенно каменеет целиком, с головы до пят, замирает, кажется, даже задерживая дыхание; лицо выглядит гротескной маской. Но какая-то неясная сила буквально выдирает из него вместе с тяжелым выдохом одно-единственное слово:

— Да.

«Чертова сыворотка правды».

Он опускает миг назад напряженные плечи в выражении бессилия, устремляет взгляд куда-то в угол лестничной площадки. Илье бы остановиться, а не сыпать соль на свежую рану, пользуясь беспомощностью напарника… Но вопрос срывается с губ так внезапно, будто это он, а не Невер, безвозвратно теряет контроль:

— И как тебя зовут? Какое твое настоящее имя?

Он тут же мысленно проклинает свой длинный язык, когда Невер, отшагнув-отшатнувшись назад, вновь обращается в недвижный памятник самому себе. Видеть точно такую же реакцию, как на вопросы Петровича — невыносимо.

Проходит несколько секунд. До сих пор молчащий Невер явно держится из последних сил, закусывает губу и стискивает руки в кулаки, его начинает колотить… Илья читает во вновь направленном на него взгляде едва ли не панику.

«Не надо, не говори, не мучайся!» — хочет выпалить он, уже даже приоткрывает рот, как Невер вдруг разворачивается и бросается вниз по лестнице.

— Стой, не уходи, эй, ты куда?! — бестолково частит Илья вслед, сам не понимая, чего пытается добиться.

Гулкое «бум» железной двери подъезда становится ему ответом.