Двусторонний треугольник | The Two Sided Triangle (гет)

Это действительно оказалось случайностью.

Гермиона задержалась на работе до позднего вечера. Её редактор, Барнабас Кафф, в самый последний момент, буквально за несколько минут до 19:00, когда статья уже должна была отправиться в печать, решил кардинально изменить их с Малфоем материал о подпольной торговле зельями в мире магглов. По мнению Каффа, их статья, написанная с острым осуждением, была чрезмерно резкой, и, возможно, не стоило рисковать, провоцируя семейство Флинтов. Хотя их имя фигурировало в деле о теневых сделках с зельями, они оставались уважаемыми филантропами и, что куда важнее, являлись спонсорами «Ежедневного Пророка».

Гермиона была вне себя от злости. Они с Малфоем охотились за этой историей несколько месяцев — с того самого дня, как один из её осведомителей сообщил, что подозрительные зелья начали всплывать в маггловском Лондоне. После множества провальных зацепок и нескольких изнурительных недель под прикрытием в маггловском ночном клубе, они наконец-то нашли неопровержимые доказательства, которые напрямую связывали зельеваренную компанию Маркуса Флинта с подпольным рынком зелий. Но Кафф отказался отважиться на подобную публикацию, называя их информацию «сомнительной» и настаивая на том, что газета не должна врываться в такие «деликатные дела».

В итоге статья, которая вышла в печать, касалась исключительно незаконной торговли зельями, обвиняя магглов, замешанных в этой схеме, но умалчивая о причастности Флинтов. Гермиона подумывала поделиться их реальными доказательствами с Гарри, но уже знала его ответ: «Гермиона, у авроров нет ресурсов, чтобы разбираться с этим сейчас».

Злоба переполняла её по дороге домой, когда она быстрым шагом шла по холодным улочкам маггловского Лондона, ведя себя так, словно каждый порыв ветра подхватывал её плащ и гнал её вперёд. Она плотно закуталась в шарф, пытаясь хоть немного унять волнение. Проходя через узкий проход, разделяющий магическую и маггловскую части города, Гермиона вдруг услышала крик — женский голос, полный страха и отчаяния.

Не раздумывая, она бросилась в переулок, по пути быстрым заклинанием заменив неудобные туфли на более подходящую для подобной ситуации обувь. Крик доносился откуда-то из тени у мусорного контейнера. Один мужчина прижал женщину к баку, давя ей на горло, второй торопливо копался в её сумке. Гермиона, не колеблясь, выхватила палочку и одним движением отправила обоих нападавших в воздух, отбросив их на несколько метров назад. Женщина застыла на месте, цепляясь за горло и ошеломлённо глядя на свою спасительницу. «Кто вы?» — прошептала она.

Гермиона уже собралась ответить, когда вдруг её ослепил яркий свет вспыхнувшей камеры, а вдалеке раздались знакомые маггловские полицейские сирены. С широко раскрытыми от удивления глазами она бросилась прочь, уносясь в тёмный лабиринт улочек, прежде чем её могли бы поймать.

После случившегося на неё нахлынуло чувство облегчения. Гермиона даже почувствовала тихую гордость за то, что не прошла мимо чужой беды, как это часто делают многие, столкнувшись с подобными ситуациями.

* * *

Конечно, всё изменилось, когда она появилась на работе на следующий день.

— Грейнджер! — Малфой закричал ей с другого конца непривычно шумного офиса.

— Что сегодня происходит? — нахмурилась Гермиона, глядя на своего напарника.

Когда она устроилась в «Пророк» два года назад и узнала, что её напарником станет её школьный враг, она, мягко говоря, насторожилась. Но за это время она успела убедиться, что он был весьма целеустремленным журналистом с источниками, которые появлялись буквально из ниоткуда, и с просто беспримерным рвением раскрывать любой скандал или загадку, что возникали на горизонте. Казалось, он направил всю свою прежнюю ярость и предвзятость в свою новую профессию.

Он вскинул брови и бросил на её стол что-то, что явно было маггловской газетой. Заголовок гласил: «Суперведьма! Герой среди нас», но что заставило Гермиону побледнеть, так это чёрно-белое размытое изображение её самой с шарфом, закрывающим лицо, и плащом, развевающимся как мантия. Она бегло прочитала статью, полную восторженных комментариев от Ким Касдейл, женщины, которую Гермиона, по-видимому, спасла прошлой ночью, и с традиционными «без комментариев» от местных властей.

— Похоже, авроры в ярости, — с выражением нетерпеливого ожидания сказал ей Малфой.

— Хм, — попыталась небрежно отреагировать Гермиона.

— Ну?

— Хм?

— Как думаешь, кто это? — Малфой склонился над её столом, наблюдая, как она продолжала внимательно изучать статью.

— О, кто знает. Вероятно, какая-нибудь маггла, владеющая боевыми искусствами.

— Ну, по словам этой женщины, которая, между прочим, уважаемый маггловский врач, эта Суперведьма что-то пробормотала, и напавшие на неё мужчины взлетели в воздух и врезались достаточно далеко отсюда, — не особенно помог, но пояснил Драко.

— У магглов действительно буйное воображение. Ты сказал, что авроры взбешены? — нахмурилась Гермиона.

— Да, это явное нарушение Статута о секретности, — Малфой смотрел на неё с вопросом.

— То есть, дай я уточню: авроры взволнованы из-за предполагаемой ведьмы, спасшей жизнь магглу, но на распространение зелий в маггловских ночных клубах у них почему-то не хватает ресурсов? — Гермиона была возмущена.

Драко улыбнулся.

— Я как раз думал, где ты была этим утром. Привет, Грейнджер.

— Ну, это просто безумие. Но я не вижу, почему это так важно — они же не заполучили ясное изображение этой ведьмы, кто бы это ни был, — заметила Гермиона.

— О, зацепок предостаточно, — Малфой указал на газету. — Я уверен, авроры их упустят, учитывая их полную некомпетентность, но мы видим волосы ведьмы, её телосложение. Исходя из места, где произошёл инцидент, мы можем определить, какие ведьмы проживают поблизости. И, конечно, не так уж много ведьм, которые бы имели необходимое мужество, чтобы прийти на помощь женщине в беде.

Гермиона моргнула — раз, два, а потом и третий раз, прежде чем ответить:

— Ты собираешься за ней охотиться.

Он приподнял одну бровь:

— Нет, Грейнджер — мы. Разве это не ты постоянно говоришь о том, как волшебный мир закрывает глаза на нужды остального мира? Разве эта ведьма не делает именно то, о чём ты всегда говорила?

Чёрт, поняла Гермиона. Он был прав, но она совершенно не хотела, чтобы он копался в этом.

— Ну да, но это просто одна женщина, одна ночь. Разве это имеет значение?

— Ты прочитала всю статью? — Он ухмыльнулся. Она ещё не успела; быстро пробежав глазами, она задержалась на этом проклятом изображении. Серьёзно, как маги и ведьмы до сих пор не попадаются на камеры с появлением смартфонов? Он воспринял её молчание как приглашение продолжить. — Магглы очарованы этой женщиной, называют её супергероем. Они уже начали превращать её в символ надежды. Похоже, она скрутила двух разыскиваемых насильников.

— Так что, ты хочешь сделать материал на тему общества? — нахмурилась Гермиона.

Драко пожал плечами.

— Не знаю, скорее, я просто заинтригован. — А не было ничего хуже, чем заинтригованный Малфой, как ей прекрасно было известно.

— Хорошо, — наконец согласилась она, ведь так она хотя бы могла бы удерживать его от, ну, её самой. Так что вскоре она оказалась на улице своего района, задавая странные вопросы соседям, которых никогда прежде не встречала, но которые с радостью делились своим мнением о загадочной супергероине, внезапно появившейся из ниоткуда.

У Гермионы был план — она поможет Драко, пока он не разочаруется и не забудет обо всём этом «Суперведьминском» деле, а потом она сможет притвориться, что этого никогда и не было.

* * *

Что было прекрасным планом, до того момента, как через неделю она, невинно возвращаясь домой после короткого «корпоратива» с коллегами в «Дырявом котле», услышала крик: «Суперведьма», всего в квартале от своего дома. Она подумала проигнорировать зов, но при одном лишь этом намерении у неё сжалось всё внутри. И вот она уже трансфигурирует свою одежду и обматывает шарфом лицо, чтобы скрыть свои черты. Она бросилась к месту происшествия и обнаружила мужчину, угрожающего пистолетом в продуктовом магазине. Гермиона наложила заклинание согревания на пистолет (и как вообще кто-то достал оружие в Лондоне?) и оглушила преступника прямо с порога магазина, после чего тут же убежала, спрятавшись в переулке, где остановилась, чтобы перевести дух.

— Приятно встретить тебя здесь, — раздался знакомый голос Малфоя. У Гермионы широко раскрылись глаза. Она попалась? Как он нашёл её здесь? Хотя, этот последний вопрос был очевиден — Малфой был одержимым журналистом. Он, вероятно, околачивался в этих улицах по ночам, только и ожидая такого момента. Она быстро наложила на свои голосовые связки чары, чтобы её голос стал немного приглушённым, и развернулась, стараясь держаться подальше.

— А вы кто? — спросила она, надеясь, что Драко ничего не поймёт.

И он не понял.

— Драко Малфой, «Ежедневный пророк», — ответил он, протягивая ей руку для рукопожатия. Гермиона нервно положила свою руку в перчатке в его, молясь, чтобы он не разгадал её простой маскировки. — Итак, скажи мне, почему ты это делаешь?

— Простите? — нахмурилась Гермиона, ожидая скорее вопроса «кто ты», или чего-то в этом роде.

— Почему ты помогаешь магглам? — с улыбкой спросил он, сунув руки в карманы и говоря мягким тоном. Это была версия Драко Малфоя, с которой она ещё не сталкивалась.

— Это просто… случается, — ответила она, пожав плечами.

— И ты просто… помогаешь? — уточнил он.

— Конечно. Я не могу убежать, когда знаю, что кому-то нужна помощь, — объяснила она с лёгким нахмуриванием. Звук полицейских сирен отвлёк Малфоя на мгновение, и Гермиона использовала этот момент, чтобы аппарировать к себе домой.

Она сорвала шарф с головы, тяжело дыша после происшествия и абсолютно не зная, что делать дальше.

* * *

На следующий день Гермионе удалось избегать Малфоя ровно десять минут, пока он не вытащил её к доске, которую он полностью заполонил списком имён.

— Что такое, Малфой? — попыталась она изобразить равнодушие, как будто вовсе не заметила своё имя, пятое сверху, грубо зачёркнутое.

— Так вот, я встретил нашу ведьму прошлой ночью, — возбуждённо начал он, прыгая от бумаг на своём столе обратно к доске, делая пометки напротив списка имён и добавляя какие-то символы, значение которых понимал, кажется, только он.

— Круто. Как всё прошло? — она попыталась изобразить интерес, но не слишком большой.

— Великолепно, — начал он, с мягкой улыбкой глядя чуть правее доски, — она настоящая героиня, Грейнджер. Я думал, когда скажу ей, что работаю на «Пророк», она захочет славы или известности, но знаешь что? Она говорит, что делает это просто потому, что так правильно!

Гермиона заморгала, немного ошеломлённая его реакцией:

— Но она же просто делает то, что правильно? Что в этом такого впечатляющего?

Малфой закатил глаза:

— Ты что, ревнуешь?

— Хм? Нет, — нахмурилась она.

— Тогда почему ты так упёрта? Сколько людей ты знаешь, которые готовы встретить гнев авроров только потому, что это правильно? — злобно бросил он.

— Ладно, ладно. Поняла. А что это за список? — поинтересовалась она.

— О, это — я составил список всех ведьм в возрасте от двадцати до сорока лет, живущих в радиусе одного километра от мест, где произошли два инцидента. Я зачеркнул тех, кого лично знаю и кто точно не является Суперведьмой.

Гермиона не знала, радоваться ей или обидеться, что Драко вычеркнул её из списка, даже не спросив, не является ли она Суперведьмой. Она решилась испытать судьбу и спросила:

— Как ты узнал? — она указала на одно из зачёркнутых имён — Ханна Абботт.

— Ну, есть определённые характеристики — рост, цвет волос, общий темперамент, — объяснил Малфой, жуя кончик своего пера, продолжая анализировать свою доску.

И так Гермиона оказалась в довольно странной ситуации — консультировать, кто мог бы быть Суперведьмой, а кто — нет. С каждым днём, когда не происходило никаких новых инцидентов (к счастью), она замечала, что Малфой всё больше разочаровывается. Тогда Гермиона поняла — он влюбился в неё. Вернее, не в Гермиону, а в её альтер-эго — Суперведьму!

Это было просто сюрреалистично. Драко мог отчитывать Гермиону в один момент, а в следующий восхищаться Суперведьмой. Она не могла понять, что именно он увидел в её второй личности, встреченной им всего на полторы минуты в тёмном переулке, и весь этот процесс ей казался весьма забавным.

Так продолжалось до тех пор, пока он не опубликовал проклятую статью с хвалебной одой Суперведьме, рассуждая о том, не стоит ли ослабить Статут о секретности, чтобы позволить волшебникам действовать, когда речь идёт о моральном долге. «Почему эта ведьма должна скрываться, если она просто следует своим моральным принципам? Кто мы такие, чтобы решать, чья жизнь ценнее — стоит ли одна жизнь цены секрета?»

Это была весьма трогательная статья — настолько трогательная, что спустя два дня Гарри и его напарница Сюзан Боунс пришли в редакцию «Пророка», чтобы допросить Малфоя о Суперведьме.

— Серьёзно, Гарри? На это ты тратишь своё время? — упрекнула его Гермиона.

Гарри выглядел слегка пристыженным, но пожал плечами:

— Приказ, — и разве это не определяло всю их жизнь: она не могла написать нормальную статью из-за своего босса, а Гарри был вынужден охотиться на тени по указке.

Именно в этот момент Гермиона поняла, что единственное время за последний месяц, когда она действительно чувствовала, что делает правильные вещи, а не просто мирится с обстоятельствами, — это когда она была Суперведьмой. И тогда она решила, что вместо того чтобы наблюдать, как Малфой и Гарри кружат вокруг её секрета, она сама примет свою роль Суперведьмы.

— Луна, — позвала она свою подругу, — мне нужна твоя помощь. — Потому что если был кто-то, у кого точно были бы идеи, что должна носить Суперведьма, и кто точно никогда не выдал бы её секрет, то это была Луна Лавгуд.

Луна, появившаяся всего через несколько минут после вызова, оняла Гермиону, прежде чем начать колдовать всевозможные нейлоновые и спандексовые костюмы. В конце концов, они остановились на тёмно-бордовом костюме из спандекса, который можно было надеть и снять простым движением палочки, дополнив его чёрным плащом, напоминающим тот самый плащ, который она носила в первую ночь, когда, ни о чём не подозревая, решила спасти женщину в беде.

* * *

Она обнаружила, что скрываться в переулках и следить за подозрительными личностями не приносило мгновенных результатов. И с разочарованием узнала, что на патрулируемой территории она пропустила несколько мелких преступлений. Но, будучи отличницей, она начала экспериментировать с магией, пытаясь найти способы временно усилить свои слух и зрение, чтобы стать ещё более эффективной.

С её новыми способностями она могла слышать крики о помощи и даже улавливать высокочастотный звук бесшумной сигнализации. Через неделю магглы, казалось, уже знали, что стоит закричать «Суперведьма», и она тут же окажется рядом. Это было захватывающе, и она начала одержимо искать способы стать ещё более эффективной — оттачивать бессловесную и безпалочковую магию, а также приобрести полицейский сканер.

— Что с тобой не так? — спросил её однажды Малфой на работе.

— Ничего особенного, — пожала плечами она.

— Ты уверена?

Она удивилась, что он вообще это заметил, учитывая, что он был одержим Суперведьмой и отслеживал каждое её спасение.

— Выкладывай, Малфой.

— Твоя статья о недавнем законопроекте по правам магических существ была… разочаровывающей, — заметил он.

Она остановилась, разрываясь между обидой и смущением.

— Я просто, — она пыталась найти подходящее оправдание, — немного апатична к работе после ситуации с Флинтом.

Он только промычал что-то в ответ, и она почувствовала себя лишь чуть-чуть виноватой за свою ложь. Дело в том, что она, по сути, «отбывала номер», отвлекаясь на своё альтер-эго, и, честно говоря, считала, что её дневная работа не заслуживает большого внимания.

— Всё было так плохо? — нервно спросила она.

Он пожал плечами:

— Только для тех, кто тебя хорошо знает.

* * *

Через неделю она находилась под чарами невидимости, чувствуя себя немного подавленной после того, как предотвратила похищение ребенка, когда снова услышала его голос.

— Всё в порядке? — доброжелательно спросил Малфой, явно не замечая её под чарами.

Она удивлённо повернулась к нему:

— Конечно.

Он склонил голову и подошёл ближе:

— Мне нравится твой новый образ.

Это было сюрреалистично — Драко Малфой флиртовал с ней! Между Гермионой и Малфоем установилась своеобразная дружба, но никогда прежде он не смотрел на неё так. Она на мгновение застыла, затем взяла себя в руки:

— Это практично.

Он тихо рассмеялся:

— Не смогу уговорить тебя посидеть на месте достаточно долго для интервью?

Как-то так получилось, что он оказался всего в нескольких сантиметрах от неё, его взгляд проникал прямо в её глаза, и на миг Гермиона почувствовала себя подавленной. Человек, стоявший перед ней, был не тем, кто раньше грубо отчитывал её за отвлечение во время слежки. Тот человек был резким, с грубым тоном и раздражающей манерой. Этот Драко смотрел на неё мягко, с добрыми глазами и тёплым голосом.

— Я… — Гермиона моргнула, — эм, не хочу внимания.

Его улыбка стала ещё шире, и на мгновение ей показалось, что он красив. Что? Она встряхнула головой и попыталась сосредоточиться:

— Ты довольно загадочна, — сказал он.

— Я? — На каком-то уровне она понимала, что заводить с ним разговор — плохая идея. Но её что-то в нём зацепило, что-то, что она не могла толком определить. Ей хотелось увидеть больше этого Драко Малфоя.

— Ты читала мою статью? — спросил он.

— Читала.

Он кивнул:

— Я заметил, как журналист, что большинство людей делают что-то ради личной выгоды. Они ведут себя морально, только если это приносит им пользу. Это может быть… — он задумался на мгновение, — деморализующий взгляд на мир. Но ты…

Он прервал свою речь, чтобы убрать прядь её волос за ухо, небольшую выбившуюся из-под маски прядь. Она почувствовала, как её сердце забилось быстрее, а шея потеплела от его прикосновения к щеке. Прежде чем она успела отступить или оттолкнуть его руку, он наклонился и поцеловал её.

Она замерла лишь на мгновение, прежде чем ответить на поцелуй. Он был мягким, неуверенным, как будто он боялся, что она исчезнет, если сделает что-то не так. Его губы были тёплыми, и в глубине сознания у неё мелькнула мысль: «Драко Малфой потрясающе целуется». Она инстинктивно углубила поцелуй, прижалась к нему ближе и обвила его шею руками. Он колебался на секунду, прежде чем ответить, одной рукой продолжая держать её за лицо, а другой обнимая за спину.

Прошло несколько мгновений, прежде чем реальность снова настигла её, когда она услышала его тихий стон. Она резко отпрянула, прикрыв рот рукой, и уставилась на него с глупым выражением лица. Она вытащила свою палочку, готовясь аппарировать, но он успел схватить её за руку.

— Скажешь мне своё имя? — прошептал он.

— Я Суперведьма, — ответила Гермиона, после чего мгновенно аппарировала к себе домой.

С лёгким движением руки она переоделась в пижаму и начала нервно ходить по гостиной. Она поцеловала Драко Малфоя, своего партнёра и вроде бы друга. И не только поцеловала — ей это понравилось. Она коснулась своих распухших губ, закрыла глаза и вновь погрузилась в тот момент. Она вспомнила, как он смотрел на неё — как на что-то по-настоящему замечательное.

Нет, она не просто поцеловала Драко Малфоя, поняла она. Она влюбилась в него. Только вот ему совсем не нужна Гермиона Грейнджер — ему нужна Суперведьма. Это была самая странная любовная история, о которой она когда-либо слышала.

* * *

— О чём ты хотела поговорить? — с любопытством спросил Гарри.

Гермиона, сбитая с толку, позвала лучшего друга в надежде вместе разобраться в своей нынешней проблеме.

— Это… сложно. У меня есть гипотетическая ситуация, по которой мне хотелось бы узнать твоё мнение, — сказала она, указывая ему на диван, где они устроились с двумя чашками кофе.

— Ты наконец-то собираешься во всём признаться? — поднял брови Гарри.

— Что? — пробормотала она.

— Ну, насчёт того, что ты — Суперведьма, — усмехнулся он. — Это было очевидно.

— Я… не знаю… о чём ты, — запнулась Гермиона, моргая.

Гарри посмотрел на неё:

— Мы знакомы почти 15 лет. Я узнаю тебя даже по размытым фотографиям. Более того, ты — единственная ведьма, которую я знаю, кто одновременно чувствует моральный долг быть Суперведьмой и имеет интеллект, чтобы это сделать.

— Я… ну… — Гермиона лишилась дара речи.

— Да, — ухмыльнулся он.

— Ты собираешься… — начала она.

Он перебил её:

— Рассказать? Конечно, нет. Я всё это время отвлекал авроров ложными зацепками. Было довольно забавно наблюдать, как они все путаются в догадках, — улыбнулся он, и Гермиона вдруг задумалась, почему вообще решила скрывать это от него.

— Я чувствую странное облегчение, что ты знаешь, — выдохнула она.

— Так, это всё? — спросил он.

— Не совсем, — она покрутила чашку кофе в руках, делая несколько неловких глотков, чтобы собраться с мыслями. — Ситуация немного… странная.

— Да?

— Ну, ты же знаешь, как Малфой расследует деятельность Суперведьмы с тех пор, как она появилась месяц назад?

— Хм.

— Так вот, — Гермиона глубоко вздохнула, — похоже, у него какое-то увлечение Суперведьмой. Я заметила это после той статьи, которую он написал. И, ну, вчера… — она запнулась, подбирая слова.

— Говори уже, Гермиона.

— Он меня поцеловал! Ну, то есть, он поцеловал Суперведьму, — выпалила она.

— Ну, — Гарри снял очки и потер глаза, — это… неловко.

— Я ещё не закончила! — выкрикнула она.

— Ладно.

— Дело в том, что… ой, я поцеловала его в ответ. И теперь я не могу перестать думать об этом, — Гермиона спрятала лицо в ладонях.

— То есть, дай-ка я уточню. У него увлечение Суперведьмой, а у тебя увлечение им? — Гарри пытался оставаться серьёзным, но в его глазах сверкало веселье.

— Это не смешно, — фыркнула она.

— Немного смешно, — пожал плечами Гарри.

— Ох, ты мне совсем не помогаешь. Что же мне делать? — взмолилась Гермиона.

— Не знаю. Если он тебе нравится, может, просто скажешь ему, кто ты?

Гермиона закатила глаза:

— Вот и всё? Сказать ему, кто я? Ты думаешь, я позвала тебя ради такого совета?

— Ну, — нахмурился Гарри, — а какой у тебя ещё вариант?

— Я думала уехать в Америку.

— Это вряд ли поможет решить ситуацию, — озадаченно заметил Гарри.

— Это сделает ситуацию… неактуальной, — возразила она.

* * *

Гермиона решила проигнорировать совет Гарри и вместо этого попытаться узнать Драко получше как Гермиона, надеясь, что, возможно, он сможет проявить к ней такие же чувства, как и к её альтер эго. Конечно, она понимала, что они работали вместе уже два года, и до сих пор он не проявил к ней ни малейшего внимания, кроме профессиональной дружбы.

— Пойдём выпьем, — смело предложила она Малфою через неделю.

Он пожал плечами:

— Конечно. Но давай пойдём в бар в маггловском Лондоне — надеюсь наткнуться на Суперведьму, — сказал он с маленькой искоркой в глазах, от чего Гермионе стало совсем не по себе.

— Ладно, — неохотно согласилась она.

— Почему ты стал репортёром? — спросила она его тем вечером, потягивая лёгкое пиво.

Драко задумался на мгновение:

— Мне всегда нравилось разгадывать загадки. Но я не хотел быть аврором, так что подумал — журналистика подойдёт.

— Ты хорош в этом, — заметила она.

Он посмотрел на неё странно, будто пытался что-то понять:

— Я тоже так думаю.

Наступила неловкая пауза. Гермиона сделала ещё один глоток пива, чтобы не смотреть на него, и наконец он заговорил:

— А ты?

Она пожала плечами:

— Я изначально хотела работать в министерстве, но вскоре поняла, что там одна бюрократия. Решила, что лучший способ повлиять на реальные изменения — это медиа. Хотя «свобода прессы» в магическом мире и маггловском означает совершенно разные вещи.

Он улыбнулся, и она на мгновение увидела ту мягкость, которую запомнила с прошлой недели. Но это быстро исчезло, и он лишь кивнул:

— Это может быть довольно деморализующим.

Она внезапно поняла, что он повторяет то, что сказал ей неделю назад:

— Вот почему ты так хочешь найти Суперведьму?

Он сузил глаза, и она на мгновение испугалась, что сказала что-то не то, прежде чем он ответил:

— Да. Думаю, приятно расследовать что-то хорошее ради разнообразия. Обычно мы раскрываем какое-то преступление или чьё-то неблаговидное поведение.

Это имело смысл. И она вдруг почувствовала вину за то, что лгала ему. Она уже собиралась просто выпалить правду, когда вдруг услышала в голове зов Суперведьмы.

— Ох, Драко, — начала она придумывать оправдание, но он её опередил:

— Было приятно выпить с тобой, но мне нужно идти.

И вот, они быстро оставили несколько купюр и выбежали на улицу. Гермиона спряталась в ближайшем переулке, переоделась в свой костюм и направилась туда, откуда услышала зов.

Она остановилась, оказавшись в темном переулке и увидев мужчину, связанного и насильно опоеного каким-то зельем. Она попыталась напасть на закутанную фигуру, но ничего не произошло.

— Ах, Суперведьма, — сказала закутанная фигура, снимая капюшон и обнажая лицо пожилой женщины с палочкой в руке.

Гермиона попробовала несколько заклинаний, но старуха легко их блокировала. Чёрт, подумала она, готовясь ко всем маггловским неприятностям, но не учтя (глупо), что может столкнуться с волшебниками! Закутанная женщина начала атаковать её заклятиями, и Гермиона едва успевала удерживать свой щит.

Вдруг режущее заклинание рассекло её лицо, маска начала осыпаться, и острая боль взорвалась у неё за глазами. «Это конец», мелькнуло у неё в голове, и она подумала, каким жалким может быть этот конец, когда внезапно старуха упала, потеряв сознание. Что? Она нахмурилась, когда почувствовала, что начинает терять сознание — боль и потеря крови сказывались.

И вот опять перед ней стоял Драко, его лицо, полное беспокойства, сменилось недоверием. Она коснулась своего лица, осознав, что тонкая ткань, скрывавшая её личность, давно исчезла, и он видит её такой, какая она есть на самом деле. Она попыталась что-то сказать — возможно, извиниться или объясниться, но слова так и не сорвались с её губ, прежде чем она беззвучно потеряла сознание.

* * *

Когда она открыла глаза, то с удивлением обнаружила себя в собственной квартире, а над ней с задумчивым видом склонился Гарри Поттер.

— Что? — спросила она невнятно, вложив в это одно короткое слово сразу несколько вопросов: что случилось, что происходит, что сделал Драко?

— Ты была серьёзно ранена, — сказал Гарри задумчиво. — Малфой позвонил мне и сказал, что тебе нужна помощь.

— Что он сказал? — спросила она.

Гарри пожал плечами:

— Ничего существенного.

— Я была… ну, ты знаешь… в образе Суперведьмы? — уточнила она.

Гарри покачал головой:

— Думаю, он нашёл тебя в таком виде, но трансфигурировал твою одежду или что-то сделал.

Ну, по крайней мере, это что-то. Он прикрыл её — он не был обязан делать этого.

— Так, — Гарри наклонил голову, — ты ему рассказала?

Она покачала головой и потрогала своё лицо. Следов от пореза не было — вот что значит магия — ни шрамов, ни следов.

— Мы сидели в баре, пили, и я услышала зов. Но там была ведьма, и… — она прикусила губу.

Гарри кивнул:

— Мы думаем, это была одна из сообщниц Флинта. Её задержали, если это тебя успокоит.

Гермионе стало немного легче, хотя раздражение не покидало её — всего этого можно было бы избежать, если бы кто-то разобрался с Флинтом, когда она и Драко об этом говорили.

— Она ранила мне лицо, а Драко, видимо, её остановил. Но моя маска слетела, так что… — она замолчала.

— Да, он выглядел немного раздражённым, но ничего не сказал, — подтвердил Гарри.

— Я всё испортила, — она покачала головой. — Теперь он меня возненавидит.

Гарри выглядел немного неловко:

— Думаю, он, конечно, зол. Но если ты действительно чувствуешь, что между вами что-то есть…

— Мне нужно идти, — резко встала она.

— Ты уверена? — Гарри посмотрел на неё скептически.

— Мне нужно… объясниться, — она быстро произнесла заклинание, очистив волосы, и трансфигурировала пижаму во что-то более-менее подходящее для работы.

— Ладно, — Гарри улыбнулся ей, как всегда поддерживая, — но позже я тебя буду пилить — за то, что попала в передрягу.

— Спасибо, — сказала она ему и тут же аппарировала прямо в редакцию Ежедневного Пророка.

* * *

— Малфой, — как только она вошла в комнату, он вздрогнул от неожиданности.

— Грейнджер? Что ты здесь делаешь? — Он выглядел обеспокоенным на секунду, но тут же сменил выражение лица на равнодушное.

— Мне нужно поговорить с тобой. — Она потащила его в пустую переговорную комнату. Он последовал за ней, хотя и фыркнул, закатив глаза.

— Что? — Он скрестил руки на груди, и она вдруг заметила, что ему неловко. Она ожидала злости и раздражения, но увидеть Драко Малфоя смущённым стало для неё настоящим откровением.

— Прости. — сказала она.

— Ты извиняешься? — Он не поверил своим ушам. — Ты больше месяца вела расследование, связанное с самой собой!

— Я знаю…

— Нет, Грейнджер, — он поднял руку, прерывая её. — В какой-то мере я могу понять, почему ты сначала молчала. Но… ты ответила на мой поцелуй!

— Могу я что-то сказать? — Она спросила и продолжила, когда он кивнул. — Ты прав. Я плохо с этим справилась. Я не собиралась становиться этой Суперведьмой — сначала это было единичное дело. Я услышала, что кто-то попал в беду, и не могла просто уйти. Но потом ты написал ту статью, и я не знаю… Может, это из-за того, как ты увидел её. Вдруг моя работа здесь перестала иметь значение — важно стало быть ею.

— Ты понимаешь, что говоришь о себе в третьем лице? — Он поднял брови.

— Не в этом суть, — она откинула прядь волос с лица и продолжила: — Дело в том, что я не собиралась тебя обманывать. А потом… ты начал смотреть на неё… на меня так, как я не могла понять, и ты её… то есть меня… поцеловал. И я поняла… — она замялась и посмотрела на него, заметив, что большая часть злости сошла на нет, а на её место пришло мягкое любопытство. — Я поняла, что мне очень понравилось тебя целовать, но я не хотела, чтобы ты целовал Суперведьму. Я хотела, чтобы ты хотел меня. И я знаю, что это эгоистично, что я солгала, и это ужасно. Но, наверное, я хотела, чтобы ты узнал меня, Гермиону Грейнджер, и увидел меня так же, как ты увидел её. — Она закончила и нехотя встретила его взгляд.

Он выглядел так, будто не знал, стоит ли ему оставаться злым из принципа.

— Знаешь, — наконец сказал он, его лицо смягчилось. — Оглядываясь назад, становится очевидно, что ты и была, ну… ею.

— Правда?

— Хм, я даже немного виню себя за то, что сразу тебя отмёл. Но кто же ещё мог это быть? — Он сглотнул и на мгновение взглянул на её губы, отчего она почувствовала, как у неё вспыхнуло лицо.

— Прости — я должна была сказать тебе. — признала она.

— Да, — он улыбнулся, приближаясь к ней. — Должна была. — И он поцеловал её — не Суперведьму, а Гермиону Грейнджер. Она тут же обвила его шею руками, притягивая ближе. Его губы были всё так же теплы, его руки также уверенно рисовали круги на её спине, но в этом поцелуе было что-то особенное, возможно, потому что он целовал именно её.

Спустя несколько мгновений он отпустил её и с улыбкой посмотрел на неё — той самой улыбкой, которую она видела только у своего альтер эго.

— Я прощаю тебя.