Боль угасающей надежды (гет)

Всегда поражаюсь, насколько разные люди способны становиться настоящими друзьями. Его встреча с каждым из них произошла благодаря семейному событию — правда, совсем не такому, какое обычно подразумевают под словом «пополнение».

Несколько лет назад трагически погибли двоюродный брат моего отца и его супруга. Остался сиротой их двенадцатилетний сын. Мы общались с ними редко, лишь на крупных семейных торжествах или значимых датах, ведь наши семьи проживали далеко друг от друга. После смерти родителей мальчика воспитывала бабушка. Она была замечательной женщиной — прекрасно готовила и умела пошутить. Но спустя всего пару лет скончалась и она. Единственной семьёй, способной принять мальчика, стали мои родители.

У меня никогда не было родного брата или сестры, но с Сасори мы быстро нашли общий язык, за исключением тех моментов, когда юная озорница в моём лице покушалась на его любимые деревянные марионетки. Они действительно были прекрасны, и детская фантазия заставляла мою душу жаждать хотя бы одной такой куклы, тем более что создавал он их сам. Конечно, прозвище «маленькая пиздюшка», которым он наградил меня за такие проделки, вряд ли прибавило любви, особенно учитывая, как нежно мальчик относился к своим творениям. Впрочем, я убеждена, что, несмотря ни на что, он любил меня так же искренне, как и я его.

Однако, радость от появления нового члена семьи смешивалась с осознанием тяжести пережитых им утрат, но тогда я ещё не понимала, что недавние события неизбежно оставят след на его характере.

Первый год нашего совместного проживания легко можно назвать настоящим испытанием. Сасори воспринимал любые упоминания о погибших родителях чрезвычайно остро. В новой школе его не приняли, ребята злорадствовали и распространяли нелепые слухи. Будто бы он обладает магическими силами и, якобы, отправил семью в могилу, а теперь готовится расправиться и с остальными родственниками. Эти постоянные нападки, обидные комментарии и мелкие пакости провоцировали частые конфликты и драки. Родителям приходилось регулярно посещать кабинет директора, пока, наконец, Сасори не исключили. Порой мне казалось, что постепенно брат сам начал верить в абсурдные обвинения одноклассников. Иногда я опасалась, что он замкнётся в себе и перестанет доверять окружающим людям, включая меня. Но потом...

Потом появилось место в моей школе. Она выделялась среди других учебных заведений города своей уникальной структурой, объединяя сразу начальные, средние и старшие классы.

Центральный четырёхэтажный корпус создавал ощущение единства и порядка. На первом этаже размещались светлые классы для малышей, уютная библиотека и просторный актовый зал, куда нередко приглашали гостей на мероприятия и праздники. Там же находилась административная зона, где директор и учителя решали важные вопросы школьной жизни. Второй, третий и четвёртый этажи целиком выделялись для занятий средних и старших классов, а также для внеурочной деятельности, обеспечивая комфортные условия для учёбы подростков.

По правую сторону от основного здания красовалась вместительная столовая, рассчитанная на удобную смену питания тремя потоками школьников, каждый из которых имел ровно один час для обеда и отдыха.

Слева располагался большой крытый спортивный комплекс, где были оборудованы игровые площадки для волейбола и баскетбола, просторный гимнастический зал и современный бассейн.

На заднем дворе приятно зеленел компактный школьный стадион, привлекающий ребят спортом и играми на свежем воздухе. Передняя территория представлялась настоящей зоной отдыха — ухоженный газон с яркими цветами, изящный фонтанчик в центре, окружённый тенистыми деревцами, удобные скамьи.

До сих пор помню, как прыгала от счастья, едва сдерживая эмоции, когда узнала, что теперь мы сможем учиться вместе. Конфликты, конечно, случались и у нас, однако ничто не могло сравниться с жестокостью и глупостью буллинга, преследовавшего брата в прежней школе. Хотя тогда я вряд ли могла оценить всю глубину переживаний старшего брата и реальное положение дел.

Но с моей школой ему всё же повезло.

Среди новых товарищей своего брата я обнаружила немало знакомых лиц: кого-то знала лишь мельком, кому-то симпатизировала немного больше. Учиха Итачи был для меня самым близким из всех. В принципе, причина проста: наши родители дружили, я ходила в один класс с его младшим братом Саске, часто проводила время в их доме, как и они в нашем. Сасори с Итачи быстро нашли общий язык, возможно потому, что пережили одно горе. Год назад родители Учих погибли в авиакатастрофе. Заботу о детях взял на себя их дядя.

Так же я знала Нагато и Конан — неизменные спутники Итачи. Регулярно встречаясь в доме Учих, я успела к ним привыкнуть. Нагато и Конан были неформалами, правда тогда я смутно понимала значение такого слова. Ровно до 7 класса.

Однажды, войдя в столовую, я поперхнулась вишнёвым соком, застигнутая врасплох появлением абсолютно незнакомого человека: вместо привычного красивого парня с огненными волосами я узрела странное существо с металлическими деталями на лице. В голове мгновенно промелькнул крик отчаяния.

«Куда дели мою детскую любовь?»

Пейн. Теперь они называли его так всегда. Меня глубоко тревожило такое изменение личности моей первой любви, и долгое время я отказывалась воспринимать новый образ, продолжая обращаться к нему исключительно по настоящему имени. Он, вроде, против никогда не был, но я все равно переживала, что обижаю его этим.

Конан как-то сказала:

«Ты для него, как младшая сестрёнка, так что можешь не бояться. Да и как бы не звала, он всё тот же, каким ты его всегда знала.»

Её спокойная уверенность позволяла ясно видеть ситуацию и легко разрешить внутренние сомнения. Такая особенность девушки вдохновляла и радовала меня многие годы.

Но ещё долго после этого случая я упорно продолжала на все новые фотографии Нагато вставлять вырезки из старых, тупо лепила его прежнего на него нового.

Однако Итачи, тихий наблюдатель, однажды тайно подобрался ближе и обнаружил мою секретную коллекцию, спрятанную в личном альбоме. Его смех звучал так громко и искренне, что хотелось немедленно ударить его по голове, но удерживало глубокое уважение и привязанность к этому человеку. Я восхищалась способностью Итачи проявлять искреннюю эмоциональность исключительно к самым близким людям, и это качество неизменно ценила.

Странная, почти мистическая закономерность объединяла всех этих ребят. Нагато и Конан более шести лет провели в приюте, терпеливо ожидая шанса обрести новую семью. Судьба решила проявить благосклонность, и они попали под крышу одного дома, став частью крепкой семьи. Порой мне казалось, что не случайность, а провидение свело всех ребят вместе. Общее горе объединяет сильнее любых обстоятельств.

Именно Нагато и Конан первыми поддержали Итачи в момент острой душевной боли. Затем они приняли участие и в судьбе моего брата, оказывая поддержку и понимание. Настоящая дружба оказалась важнее слов: никаких утешений, советов или жалости — просто ежедневное присутствие рядом, внимательное отношение к успехам и неудачам, стремление наполнить дни радостью и смыслом.

Время шло, и постепенно я начала ощущать небольшую ревность. Иногда ворчливо думала, что брат предпочитает общество друзей собственной сестре, пусть и самой очаровательной и доброй. Моя излишняя чувствительность приводила к мелким конфликтам, после которых ребята спокойно объяснялись, потрепав меня по волосам и подтрунивая над моим детским эгоизмом. Эти эпизоды лишь укрепляли мою веру в силу дружбы, делая яснее простую истину: счастье близкого человека дороже любого каприза.

Наблюдая за тем, как восстанавливаются разрушенные души, я поняла главное — жизнь способна подарить шанс начать сначала, а истинная дружба помогает поверить в лучшее будущее.

Обо всех остальных ребятах я имела весьма приблизительные представления.

Дейдара страстно увлекался искусством, но его взгляды радикально расходились с убеждениями моего брата. Возможно, именно различия темпераментов позволили создать особую атмосферу общения: спокойный и уравновешенный Сасори нашел достойного оппонента в импульсивном и вспыльчивом Дейдаре. В тоже время он единственный человек, способный вывести брата из равновесия и довести до белого каления.

Хидан производил впечатление настоящего хулигана, злоупотреблявшего грубой речью и дерзкими выходками. Естественно, мои родители восприняли его негативно, открыто выражая опасения, что влияние такого друга окажется пагубным для Сасори.

К концу девятого класса я стала спокойнее, уже не так сильно резвилась, научилась наблюдать и анализировать происходящее вокруг. Одним весенним днём мы с подругами устроили пикник на школьной лужайке под деревом, наслаждаясь свежим воздухом и тёплым солнцем. Недалеко от нас, около фонтана брат и его друзья о чём-то оживленно беседовали. Взглянув на них внимательнее, я невольно задумалась:

«Почему они вообще стали друзьями?»

Безусловно, некоторые черты характера и интересы совпадали, но в целом ребята представляли собой удивительно разнородную компанию. Например, казалось очевидным наличие тесных связей между Итачи и Нагато, чьи личные качества дополняли друг друга. Но понять, как складываются хорошие взаимоотношения между такими противоположностями, как, скажем, Дейдара и Сасори, чьи споры и стычки воспринимались как неизбежная данность, или Хидан и Сасори, казалось делом невозможным. Последний пример показывал полное отсутствие общих точек соприкосновения: эстетичный художник и бесшабашный бунтарь-драчун. Мой разум категорически отказывался понимать данную ситуацию.

До окончания учебного года оставалось несколько месяцев, и я принялась детально исследовать сию загадку. Завела специальный дневник, занося туда наблюдения и выводы о каждом из ребят, стараясь выявить скрытые механизмы взаимодействия. Тем не менее, я никак не могла прийти к общему выводу.

Но выпускной брата расставил всё по своим местам...

В том же году ребята заканчивали школу и собирались всей честной компанией поступать в один универ. Смеялась, помню, чтобы и жили вместе и попку друг другу подтирали.

А потом...

Всё было как в тумане, как в неудачной драме.

Сейчас я бы всё отдала, чтобы никогда не знать ответ на интересующий меня тогда вопрос...