Будь готов! Или хотя бы пытайся (гет)

Тед и Андромеда Тонксы находились в состоянии шока. Их обычно спокойный и монотонный день был прерван вторжением неожиданного гостя, само присутствие которого в их доме было чем-то из ряда вон выходящим. Когда же он заявил, что готов спонсировать давнюю мечту его родственницы открыть скаутский лагерь для юных волшебников, вложив туда столько галлеонов, сколько будет необходимо, супруги и вовсе потеряли дар речи.

— Люциус, я тебя не узнаю! — Андромеда взглянула на Малфоя. — Ранее ты не желал находиться в одном графстве со мной, а тут пришёл и предложил мне денег на проект детского лагеря, в котором дети, как маглорождённые, так и чистокровные, будут жить как простецы! Что это значит?

— В лагере будет предусмотрено воспитание молодого поколения?

Тед и Андромеда переглянулись и кивнули.

Люциус выложил на стол пять тяжёлых мешочков.

— Туда поедет Драко. Будьте с ним как можно более строгими.

— Что он натворил? — спросил хозяин дома.

Малфой скривился.

— Я не хочу это обсуждать, а вы не будете спрашивать, — сказал он и положил на стол ещё один мешочек денег.

— По рукам, — ответила Андромеда. — Я поговорю с Альбусом. Твоя забота — попечители.

* * *

— Вот значит как, — Альбус Персиваль Вулфрик Брайан Дамблдор снял очки, прикрыл глаза и потёр переносицу. — Ты знаешь, что я согласен, девочка моя, но Люциус... Я думал, наш скользкий друг будет первейшим противником подобной затеи. А он решил использовать её для наказания своего сына.

— Лагерь будет под вашим патронажем, профессор, — сказала женщина. — Для строительства у меня всё есть, но я не знаю, где будет лучше его устроить.

— Недалеко от Годриковой впадины есть большая поляна посреди глухого леса. Прекрасное кристально чистое озеро, живописные холмы, напоминающие горы. Ковёр из прекрасных редких цветов, в том числе волшебных. Там давно не ступала нога человека.

— Почему? — удивилась Андромеда.

— Местные с чего-то вбили себе в головы, будто лес проклят. Установи маглоотталкивающие чары — и будет идеальное место для лагеря. На правах одного из организаторов я назначаю тебя директором. Дабы успокоить попечителей, набери в программу для подготовки две-три идеи из той макулатуры, что зовётся учебником магловедения, всё остальное придумайте сами.

Миссис Тонкс кивнула и встала, собираясь уходить.

— Две просьбы! — остановил её директор.

Женщина развернулась, пристально глядя в голубые глаза старого чародея. Он молчал, будто обдумывал что-то жизненно важное.

— Люциус мог сделать это специально. Следи за его сыном. Он может устроить провокацию. И ещё: назови лагерь «Арианна», — тихо произнёс наконец Дамблдор, — если тебе несложно.

* * *

Несколькими часами ранее.

Утро мистера Люциуса Малфоя начиналось просто прекрасно: сквозь открытое окно веяло прохладным ветром, доносящим ароматы распускавшихся цветов. Над Уилтширом стояла блаженная тишина, характерная для этого времени суток. Одна за другой гасли ночные звёзды.

Неторопливо встав с кровати, он привёл себя в порядок и спустился вниз. Стол был уже накрыт расторопными эльфами. Ожидая прибытия Нарциссы, мистер Малфой принялся за чтение поданного ему «Ежедневного пророка».

— Хозяин, спасите! — в комнате возник перепуганный домовой эльф, сжимавший в трясущихся руках скомканный пергамент.

— Что ещё случилось? — Люциус отбросил газету.

— Я, как обычно, присматривал за достойным Драко, записывая его действия и слова. Ваш наследник, из зависти к Поттеру, решил продать поместье и купить «Молнию» на вырученные деньги! В этот самый момент он пишет письмо гоблинам в Гринготтс!

Газета и завтрак, супруга и этикет — всё это точас было забыто. Маска аристократа спала с лица Люциуса. Он соскочил с места и бросился к камину, чтобы предотвратить потерю родового гнезда.

На очередном обеде директор встал из-за стола и, подойдя к кафедре, обратился к ученикам:

— Хочу довести до вашего сведения, — произнёс он, — что в этом году вас ждёт весьма увлекательное нововведение в школьной жизни. По инициативе миссис Андромеды Тонкс был организован летний скаутский лагерь по образцу тех, что имеются у немагов. Вы, а точнее, те, кто поедут туда, будут первыми его жильцами. Первыми скаутами волшебной Британии. Поехать туда могут любые ученики, начиная с тринадцати лет. Для посещения лагеря требуется разрешение родителей либо опекунов. Таковое необходимо принести профессору МакГонагалл не позднее этого воскресенья, то есть конца предпоследней школьной недели.

Отовсюду послышались взбудораженные шепотки и торопливый стук ложек о тарелки: ученики спешили доесть свои порции и бежать написать родителям письма с известием о словах профессора Дамблдора.

Гарри Поттер горестно вздохнул. Он был уверен, что дядя и тётя не подпишут никаких разрешений просто в отместку за происшествие с тёткой Мардж. А даже если бы подписали, кровная защита на их доме никуда не делась.

Словно угадывая мысли друга, Рон и Гермиона сочувственно посмотрели на него.

У выхода из Большого зала их догнала декан их факультета.

— Поттер, Грейнджер, Уизли, — окликнула она беспокойное гриффиндорское трио. — Директор просил передать, что вам поездка дана в награду за некие известные вам и ему действия. Разрешение от родителей и иных родственников им также получено и находится на моём столе.

Гарри почувствовал, что на его лице расползается радостная улыбка. Переглянувшись с друзьями, он обнял их, а затем, не совсем понимая, что делает, заключил в кольцо рук и профессора МакГонагалл, впрочем, через минуту она ответила тем же жестом.

* * *

На следующий же день вся школа узрела весьма необычную сцену: пришедший в Хогвартс Люциус Малфой объявил сыну, что тот в обязательном порядке отправляется в лагерь. Драко пытался возражать, говоря, что большинство его софакультетчиков не будут участвовать в этой поездке, что он — Малфой, достойный потомок своих предков, верный последователь Салазара Слизерина и потому не собирается якшаться с отребьем из нечистокровных и предателей крови за пределами школы и участвовать в этом непонятном ему сумбуре. Но Люциус был непреклонен и, прилюдно отчитав сына, сказал, что решение принято им и миссис Малфой давно, и споры не помогут. Драко скис. Всё оставшееся до отправки время он ходил как в воду опущенный, даже не пытался никого оскорблять и не задирал нос. Видеть его таким было странно.

Впрочем, никому не было дела до слизеринца: ученики, получившие родительское разрешение, суетились в приготовлениях. Гарри и его друзья, собравшие вещи ещё в день объявления, просто ходили на последние занятия и гуляли, любуясь видами Хогвартса.

Наконец настал долгожданный день отправки. Попрощавшись с возвращающимися домой друзьями, юные скауты выстроились перед воротами замка вместе с директором.

Спустя минуту к ним подъехал фиолетовый автобус, из которого высунулся молодой человек в форме кондуктора.

Дамблдор проследил за посадкой учеников и повернулся к водителю.

— В Годрикову впадину, Эрни! И не гони слишком уж сильно, пожалуйста, здесь всё-таки дети!

* * *

Несмотря на просьбу «не гнать», ехали очень быстро. Спустя сорок минут автобус «Ночной Рыцарь» остановился. Ученики, страдавшие головокружением, высыпали на поляну.

Директор степенно вышел следом, подождал, пока дети придут в себя, и повёл их за собой.

— Мы с вами сейчас находимся в историческом месте, — говорил он. — По легенде, именно в этих краях родился и вырос Годрик Гриффиндор. Позднее возникшая здесь деревня получила название «Годрикова впадина» в честь одного из основателей Хогвартса.

Его рассказ в данный момент слушали исключительно двое: Гермиона и Гарри, оправившиеся от бешеной скорости «Ночного рыцаря» быстрее остальных. Гарри был прирождённым летуном, поэтому огромные скорости и нагрузки на вестибулярный аппарат на него не действовали, а его подруга ни за что не могла пропустить новую информацию. Все остальные торопились за Дамблдором или просто смотрели по сторонам.

Наконец профессор подвёл их к деревянным воротам, на которых красовалась надпись: «Арианна». У ворот их встретили женщина со светло-каштановыми волосами и глазами миндального цвета и светловолосый мужчина с изрядно раздувшимся животом. Оглядев пришедших и попрощавшись с исчезнувшим сразу после этого Дамблдором, они распахнули ворота.

— Добро пожаловать в наш волшебный скаутский лагерь, дети! — произнесли встречающие в унисон.

Лагерь состоял из множества небольших деревянных домиков, грубо, но крепко сколоченных из брёвен. В другой части виднелись мельница, обширная площадка с полосой препятствий, небольшое поле. У самой кромки озера был сооружён причал, у которого стояло около десятка — или более того — лодок. Гарри не успевал ничего рассмотреть: ученики спешили за вожатыми, тесня его, Гермиону и Рона вперёд.

— Я — Андромеда Тонкс, директор лагеря «Арианна», — произнесла на ходу женщина. — Это мой муж и заместитель, Эдвард. Если хотите, можете звать нас тётей и дядей, а можете мистером и миссис, как вам будет удобно. Наши двери для вас всегда открыты, и вы можете обращаться к нам в любое время дня и ночи. Итак, с этой минуты вы все — скауты. Это лагерь смешанного типа, и разделения на мужские и женские занятия не будет, каждый может заниматься, чем пожелает, главное — не отлынивать от работы. Спать вы будете в этих домиках, завтракать, обедать и ужинать в общих столовых. Позже мы распределим между вами жилища, оставьте здесь пока ваши вещи, я сейчас расскажу про распорядок дня и раздам расписания. Приступим.

* * *

Гарри, оставив вещи, поспешил на площадку, где проходило занятие гончарного кружка. По расписанию одновременно стояли несколько занятий, и мальчик решил, что каждый день будет ходить на разные, чтобы понять, какое ему больше нравится и лучше удаётся. Рон и Гермиона пошли за ним.

Несколько собравшихся за широким столом старшекурсников — без формы нельзя было понять, с какого они факультета, а возраст был для друзей не так уж и важен — поприветствовали их и принялись обучать гриффиндорцев основам изготовления керамических предметов.

Спустя некоторое количество попыток выяснилось, что кувшины хорошо получаются у всего трио, но по качеству и красоте Мальчик-который-выжил опережает и Грейнджер, и тем более Уизли.

— Ох, Гарри, — Рон от смеха схватился за живот. — Всего я мог от тебя ожидать, но не такого! Хотя, если подумать, кому ещё быть лучшим в гончарном деле, как не Поттеру?

— Ты, надо думать, будешь лучшим в дрессировке ласок, Гермиона — в счёте зерна, а Малфой — в предательстве, — ответил Гарри, размышляя, стоит ли ему раскрашивать получившийся кувшин.

— Кстати о Малфое, — подал голос один из наставников. — Он так и не вышел из отведённого ему жилья. Зато хотите верьте, хотите нет, но я видел, как к пристани, где проходит рубка дров, шли Крэбб и Гойл.

Поттер переглянулся с друзьями.

— Но... — Рон посмотрел на собеседника, — как они тут оказались? Я слышал, что их не пустили в «пропитанное магловским духом место». Это подтвердил даже Драко.

Старшекурсник пожал плечами и вернулся к своему занятию. Трио последовало его примеру.

* * *

Когда завершился обед — по мнению Гарри, сносный, а вот Рону показавшийся скудным — Поттера вызвала к себе директриса лагеря. Недоумевая, что от него могло понадобиться миссис Тонкс, он пошёл к ней, по пути размышляя, не нарушил ли он неосознанно каких-нибудь правил.

Кабинет директрисы и её помощника находился в их же доме, где мальчик и обнаружил их в компании Гермионы, закончившей обедать раньше друзей.

— Входи, Гарри, — поприветствовала его Андромеда. — Не волнуйся, претензий у нас к тебе нет. Ты здесь по другому вопросу. Садись.

Мальчик сел и посмотрел на подругу. Та кивнула ему, как бы говоря: «Сейчас всё узнаешь».

— Видишь ли, Гарри, — Эдвард внимательно прочёл один из документов и, пробормотав нечто неразборчивое, посмотрел на Поттера. — Так вышло, что у нас и мальчиков, и девочек нечётное число, и хотя общего количества мест в домиках хватает, всех разместить попарно невозможно. Придётся в одном из домов разместить разнополых жильцов, но никто их девочек не согласится жить с мальчиком. Так мы думали, пока не поговорили с твоей подругой. Она не против жить с тобой, так как полностью тебе доверяет. Если ты согласен, то бери свои вещи и присоединяйся к ней. Если нет, мы найдём другой выход. Этот заезд у нас первый, во многом — пробный, к следующему мы подготовим больше спальных мест и постараемся, чтобы подобного впредь не случалось.

Удивлённый Поттер повернул голову к подруге и встретил её подтверждающий кивок. В ожидании на нём скрестились три взгляда. Впрочем, гриффиндорец долго не думал:

— Я тоже доверяю Гермионе, — произнёс он. — Я согласен жить с ней.

Не сдержав эмоций, девушка издала радостный крик и кинулась к нему с объятиями.

Домик состоял из одной комнаты, в которой стояли две кровати, две тумбочки, два стула, огромная коробка с чарами заморозки (видимо, аналог холодильника) и небольшой столик. Также у дома была прихожая и пристрой, в котором находилась уборная.

Войдя внутрь, Гарри и Гермиона разобрали вещи, разложили их по тумбочкам и сели друг напротив друга за столом, смотря на пар, исходящий от воды из привезённого девушкой термоса.

Они ужинали совсем недавно. Жителям лагеря разрешили забрать в свои жилища часть еды, чтобы съесть позже.

Сон не шёл. Ночь обещала быть длинной, а потому гриффиндорцы решили выпить чая и поговорить.

— Не жалеешь, что согласился? — спросила девушка.

— Нет, — ответил парень, поняв, о чём она говорит. — Уверен, ты будешь хорошей соседкой. По правде говоря, мне с тобой комфортнее, нежели с Роном... и... прости, Гермиона! Прости, что перестал общаться с тобой из-за этой метлы. Я скучал. Мне было очень плохо без тебя.

— Мне тоже, Гарри, — ответила гриффиндорка. — Нужно было сперва поговорить с тобой, объясниться, а я...

Не сдерживая слёз, они обнялись.

* * *

Следующее утро увидело их уже бодрствующими. Ещё не прошедший восторг от поездки разбудил Гарри и Гермиону, наверное, раньше всех в лагере.

В ожидании сигнала к подъёму они просто сидели и говорили. О своей жизни, учёбе, мечтах и стремлениях.

Наконец труба заиграла зорьку. Поттер и Грейнджер покинули домик и отправились в столовую, где должен был проходить завтрак.

К немалому своему удивлению, там они столкнулись с Гойлом и Крэббом, поедающими овсянку.

— А вы как здесь? — спросил юноша, глядя на слизеринцев. — Или родители всё же отпустили?

— Не-а, — промычал Гойл. — Не отпустили. Драко привёз.

— Это как? — не поняла Гермиона.

— Притащил чемодан с чарами расширения, сказал залезть туда. Мы залезли. А вылезли уже здесь.

Гарри переглянулся с подругой, не зная, как на это реагировать, и просто сел за стол.

— Доброе утро, скауты! — в столовую вошла Андромеда Тонкс. — В это чудесное утро у меня для вас не менее чудесная новость. Вы сможете сами создать себе еду!

Послышались шепотки.

— Для тех, кто спешит обвинить меня в игнорировании законов Гэмпа, поясняю, — продолжала директриса, — что магия не создаёт еду из воздуха. Но она позволяет ускорить созревание зерна. За воротами лагеря есть поле. Желающие могут собрать колосья, обмолотить их, намолоть муку и испечь хлеб к обеду. Всё это пройдёт под моим руководством в рамках изучения курса магловедения.

* * *

— Невероятно, — произнесла Гермиона, поднося корзину с зерном к работающим на мельнице Гарри и Рону. — Неужели маги думают, что маглы до сих пор пользуются ветряными мельницами?

— Мистер Тонкс говорит, что в магический мир изобретения простецов попадают штучно, в основном, благодаря маглорождённым или энтузиастам вроде мистера Уизли, — ответил Гарри, засыпая принесённое девушкой зерно в мельницу. — А программа устарела, потому что «чистокровные из попечительского совета не дают обновить учебник: им выгодно представить маглов застрявшими в Средневековье, чтобы сохранить иллюзию превосходства».

Произнося эту фразу, Поттер пытался сделать свой голос похожим на голос Теда. Получалось плохо, отчего Гермиона и Рон, и даже сам Гарри, рассмеялись.

На лестнице послышались торопливые шаги. На мельницу почти влетел Невилл.

— Там... Там... Вы должны это видеть, — сказал он, запыхавшись.

Посмотреть и правда было на что: на поле, где гнули спины Крэбб и Гойл, пришли Андромеда, Люциус Малфой и его сын. Последний выглядел откровенно ничтожно: прятал глаза от отца, всхлипывал, что-то лепетал, краснел. Но Люциус был неумолим.

— Андромеда, он занимался хоть чем-то? — спросил он.

— Вчера — не знаю, не имела возможности следить, но сегодня я лично отвела его сначала на кухню и заставила мыть посуду, а после — в лагерный огород, где он собирал овощи. При этом постоянно говорил, что это работа прислуги.

— Следи, чтобы он не отлынивал и работал вместе со всеми. А вы двое, — Малфой-старший указал тростью на Крэбба и Гойла, — идите за мной. Ваши родители вас обыскались и уже пишут заявление о вашем исчезновении в аврорат. Нечего выполнять работу за Драко.

Он схватил их за руки и потащил за собой.

— Но папа! — завопил его сын. — Они мне нужны, я не могу выполнять тяжёлую работу, у меня рука болит после нападения того зверя.

Он ожидал сочувствия, но услышал в ответ:

— Не умеешь лгать — не берись. Твои жалкие попытки обмана оскорбляют меня!

Драко плакал, растирая по лицу слёзы. Отец увёз Крэбба и Гойла из этого проклятого лагеря, и теперь ему приходилось до самого отбоя работать самому. И, будто этого было мало, за ним присматривали эта мерзкая предательница крови Андромеда Тонкс и её отвратительный грязнокровный муж. Они не ругали его, не повышали голос, но Драко всё равно было плохо. Он — Малфой и не должен работать. Тем более под руководством всякого отребья, недостойного дышать одним с ним воздухом.

Прорыдав в подушку чуть больше часа, он успокоился и вытер лицо. Вздохнув, блондин стал думать.

Было ясно, что пока он находится в этом лагере, то постоянно будет трудиться от восхода до заката...

И тут в голову слизеринца пришла воистину гениальная идея: нужно просто устроить нечто эдакое, тогда лагерь закроют, и ему не придётся работать.

Но что бы такого сделать? Впрочем, над этим можно подумать и утром.

* * *

А пока Драко строил планы, Гарри и Гермиона сидели в своём домике и смотрели в окно на звёздное небо.

— Как хорошо, что мы оказались здесь, — произнёс Гарри.

— В этом домике? — спросила девушка.

— В этом лагере, — с улыбкой ответил Гарри и поцеловал подругу в щёку.

Оба тотчас покраснели и спрятали глаза.

— Ну что, пойдём спать?

— Давай... Спокойной ночи.

Утром они, позабыв о вечерней неловкости, вышли из дома, чтобы сделать зарядку на свежем воздухе. Гарри позволил Гермионе задавать весь ход их занятия: сам он зарядкой до Хогвартса занимался мало. Несколько подправили его физическое состояния тренировки с командой по квиддичу, пусть они и не затрагивали всех областей тела, а лишь те, что были нужны при игре.

Отправившись на пробежку, гриффиндорцы столкнулись с Драко Малфоем, который тащил какой-то ящик.

От этого столкновения слизеринец упал. Его ноша раскрылась, и из ящика выпали склянки с косметическими зельями, которые Малфой привёз в лагерь для ухода за своим лицом и волосами тайком от отца. После прошлого применения сосуды были закрыты неплотно, и их содержимое вылилось прямо на лицо Драко.

Два зелья, различных по составу и вроде совершенно безвредных, вступили в реакцию друг с другом.

Гарри и Гермиона, сумевшие с помощью друг друга удержаться на ногах, услышали громкий крик и оглянулись.

Но лучше бы они этого не делали.

* * *

— Хорёк пользуется косметикой? — спросил Рон. — Никогда бы не подумал. Хотя...

— Одно непонятно, зачем он куда-то нёс этот ящик? — спросил Гарри. — Он ведь стоял у него в доме — и ничего. А тут вздумал перетащить.

— Может, Малфой боялся, что его засмеют, и решил перепрятать?

— Вряд ли, — ответила Гермиона. — Его сосед — слизеринец. Я слышала, что они все до единого пользуются такими средствами. Традиция ещё с девятнадцатого века: подведённые тенями и тушью глаза, или покрытое румянами или белилами лицо, или накрашенные ногти — признак знатности и богатства, так что не вариант.

— А сейчас с ним что? — Рон, казалось, её не слышал и продолжил разговор.

— Лежит в госпитале и стонет.

* * *

Драко плакал. Опять. Реакция двух зелий привела к ожогу лица. Как назло, в этом лагере, согласно правилам, магические методы лечения применялись не сразу: сначала в ход шли магловские лекарства, и лишь через некоторое время — зелья. Исключение делалось лишь в самых опасных случаях.

Но Драко не желал магловских лекарств. Он — Малфой, и ни за что не стал бы оскорблять себя даже мыслями о таком. Однако его никто не слушал.

А ведь план был хорош: с помощью этих зелий отравить пару-тройку маглокровок или полукровок, намекнуть мракоборцам, что Андромеда была дружна с Сириусом Блэком, и тогда Тонксов бы арестовали, лагерь закрыли, а он вернулся бы к прежней жизни.

«Придётся менять план, — подумал он. — Впредь ничего опасного для себя лично. Сейчас и так слишком больно. Моё бедное прекрасное лицо! Ах, Мордред! Так ведь и погибнуть недолго. Нет, ничего, что может быть опасно лично мне. На остальных плевать».

Драко улыбнулся, думая, как ему будет хорошо, когда он покинет этот лагерь. От улыбки кожа на лице натянулалась, вызвав новую вспышку боли и заставив его снова заплакать.

Гарри и Гермиона сильно напряглись, целясь в мишень, выдохнули и нажали на курки.

Грянули выстрелы. Облако густого серого дыма заволокло пространство. Дети закашлялись.

— Поздравляю вас, — когда дым рассеялся, к мишеням подошёл мистер Тонкс и, осмотрев их, повернулся к стрелкам. — Тридцать пять очков у Гермионы и тридцать семь у Гарри. Неплохо для новичков.

Соревнования по стрельбе из кремнёвых пистолетов, которыми, согласно учебникам магловедения, всё ещё пользовались простецы, проводились за стенами лагеря на специально оборудованном поле. Как и ожидали того Тед и Андромеда, такие соревнования вызвали немалый интерес, и на полигоне собрались почти все скауты. В их числе Гарри и Гермиона. В юной гриффиндорке, не первый год встревавшей вместе с друзьями в опасные ситуации, снова проснулся азарт.

Отойдя вместе с ней и Роном в сторону, Гарри сел на траву и залюбовался окрестностями. Гермиона примостилась рядом с ним, приобняв друга и положив голову ему на плечо.

* * *

Они не заметили, как дремота накрыла их тёплым одеялом сна. Что убаюкало двух гриффиндорцев? Было это летнее тепло, или шум ветра в зелёной листве, или песни птиц, слетающихся к своим гнёздам? Неизвестно. Но Гарри Поттер и Гермиона Грейнджер заснули на поляне рядом со стрельбищем.

Их нашёл Тед, когда пришло время отводить детей обратно в лагерь. Осторожно разбудив гриффиндорцев, мистер Тонкс оставил их приводить себя в порядок, а сам вернулся вместе с остальными.

В этот раз подростки, не краснея, взялись за руки и отправились вслед за всеми. Прикосновения друг к другу были для них приятны, хотя всё ещё несколько смущали обоих юных волшебников.

Отужинав приготовленным ими же ужином, скауты, по заведённой у маглов традиции, сидели у костра, рассказывая друг другу интересные истории, пели под гитару песни, которым их обучали Тонксы, сочиняли свои, ещё очень далёкие от идеала, и просто общались с приятелями. В этой посиделке не участвовал только Драко. Слизеринец не сумел удержать язык за зубами и обозвал грязнокровкой Колина Криви. А когда Андромеда назначила ему наказание — дежурство на кухне перед завтраком, то он с оскорблённым видом отправился спать. Но о его отсутствии никто не жалел.

* * *

Когда все скауты попрощались и отправились в отведённые им домики, стояла уже поздняя ночь. В округе раздавалось ухание сов, крики ночных животных, завывание ветра.

После отхода от тёплого костра стало зябко. Лёгкий ночной ветер едва касался открытых участков кожи, но Гарри и Гермиона ёжились и торопливо бежали к своему жилищу, чтобы согреться горячим чаем и лечь спать.

Внезапно позади них послышались шаги, а через миг громко хрустнула ветка. Юноша и девушка обернулись, готовясь дать бой, но увидели только Рона.

Друг, что, в общем-то, было неудивительно, шёл вовсе не за ними, но и не к своему дому. А ещё он вёл себя очень странно: оглядывался по сторонам или замирал, слыша посторонние звуки. Именно так он обнаружил, что друзья его заметили.

— Я это... я... — постарался оправдаться он, но Гарри и Гермиона всё уже поняли и без его объяснений: проследив за направлением, в котором шёл Уизли, они увидели лагерную кухню. Вечно голодный юноша шёл есть.

— Рон, неужели тебе мало того, что дают за завтраком, обедом и ужином? — спросила Гермиона. — Тебе ведь будет плохо!

— Зачем ты ему это объясняешь? Он всё равно не поймёт! — раздался голос девочки-подростка.

Трио обернулось. Над землёй рядом с ними парил призрак девочки лет пятнадцати с длинными, тускло светящимися волосами и печальными глазами.

— Привет, я Арианна Дамблдор!

— Арианна Дамблдор? — переспросила Гермиона, первой пришедшая в себя. — Ты родственница директора Хогвартса?

Девочка пристально взглянула на неё, ожидая объяснений.

— Наш директор — Альбус Дамблдор.

Гарри на секунду показалось, что призрак засветился.

— Альби исполнил свою мечту? Похвально, — произнесла их новая знакомая, улыбаясь. — Это мой старший брат. А Аберфорт? Вы не знаете, он чем занят?

— Про него мы услышали от тебя только сейчас, — ответил Гарри. — Я Гарри, это Гермиона и Рон.

Привидение не ответило: Арианна кружила вокруг трёх друзей, оглядываясь вокруг.

— Раньше здесь не было ни души, — сказала она. — А теперь шумят люди. Что это за деревня?

* * *

Разговор вышел долгим. Объясняя сестре директора, что отныне здесь находится лагерь, названный, судя по всему, в её честь, друзья не заметили, как оказались внутри своего дома.

Сама Арианна от услышанного сделалась крайне задумчивой. Она долго смотрела в одну точку. Наконец, вздохнув так тяжело, будто на её плечах стояла гора, расхохоталась над чем-то, известным ей одной. Но стоило девочке повернуться к окну, как веселье на её лице сменилось любопытством.

— Ой, а кто это там? — спросила она, пытаясь постучать пальцем по оконному стеклу.

Рон, бывший ближе ко входу, чем к окну, выглянул из домика и посмотрел в указанную призраком сторону.

— Малфой, — процедил он сквозь зубы.

— Странно, — Гарри сцепил руки в замок. — Обычно ложился первым, а сегодня ещё не спит... Арианна, постой!

Но было поздно: Дамблдор уже вылетела из палатки по направлению к Малфою.

— Привет, я Арианна...

— Б-а-а-а-анши-и-и! — заорал Драко и бросился к дому мистера и миссис Тонкс.

* * *

— Драко, — Андромеда, едва закончившая работу с документацией и готовившаяся ко сну, ущипнула себя за переносицу и с раздражением посмотрела на Малфоя. — То, что ты мой племянник, не означает, что я должна слушать каждое твоё слово и верить всяким бредням. Какие, к Мордреду, банши? Мы в Уэльсе, а не в Ирландии или Шотландии!

Тем не менее, она резко встала со стула, протащила юношу к выходу, распахнула дверь и прошла с ним по лагерю.

— Ну и? — спросила она, обводя широким жестом округу. — Где твоя банши?

Малфой непонимающим взглядом смотрел на свою ненавистную тётку, открывая и закрывая рот. Он готов был поклясться, что видел духа. Явно женского, в придачу — светящегося, кричащего, злобного и опасного. Кто это ещё мог быть, как не банши? Эти свои соображения мальчик высказал директрисе, но та лишь закатила глаза.

— Какой же ты всё-таки трус, Драко, — произнесла Андромеда. — Скорее всего, ты повстречался с опоздавшей в свой домик девочкой. Кричала она, потому что испугалась тебя, светилась её волшебная палочка, а всё остальное — плод твоего воображения.

— Но... Но...

— Драко, иди спать. Уже ночь, а завтра нас обоих ждут дела.

* * *

Гриффиндорцы втроём успокаивали новую знакомую, оскорблённую сравнением со злым смертоносным духом. Получалось легко: Арианна быстро забывала обиды, поэтому нет ничего удивительного в том, что она вновь стала весёлой и беззаботной.

— У меня почти никогда не было друзей, — говорило юное привидение, паря по небольшому зданию. — А теперь появилось сразу трое! Лучше конечно, четверо, но мне не понравился тот блондин.

— Неудивительно, — ответила ей Гермиона. — Драко Малфоя с трудом терпят даже свои. Он никому не нравится.

— А что мы с вами будем делать завтра? — в призрачном голосе послышалось лёгкое нетерпение.

— До вечера мы будем заняты: нам нужно выполнять задания, готовить себе обед, и уже потом сможем встретиться с тобой.

Арианна издала радостный крик.

* * *

Драко был в бешенстве. Проклятая банши или кто она там — в реальности недавней встречи он не сомневался — спутала все его планы по сегодняшним диверсиям. А ведь он планировал... Что же он планировал?

Малфой выругался. Он забыл собственный план. А ведь задумка была такая гениальная!

Ворча нецензурные ругательства, подслушанные у Крэбба и Гойла, юноша лёг в кровать и закрыл глаза.

Но сон не принёс отдыха: ему снились кошмары — на наследника Малфоев с дикими воплями летели светящиеся в темноте девочки. Им вторил визг слизеринца.

Утром Люциуса разбудил домовой эльф, сообщивший о том, что с ним желает говорить его сын. Помянув Драко крепким словом, мистер Малфой приказал принести зачарованное зеркало.

Когда это было исполнено, глазам мужчины предстало возмущённое лицо юноши.

— Папа, сделай что-нибудь! — произнёс он срывающимся голосом. — В этом проклятом лагере меня уже трижды переодевали девочкой, а вчера ещё и макияж нанесли! Что мне делать?

— Для начала — перестань ныть! — ответил Люциус, подавляя желание зевнуть. — Вёл бы ты себя подобающе, этого бы не случилось. Потом — прекрати грозить всем мной или мамой и начни работать. И наконец — не обращай внимания на эти шутки. Они прекратятся так же, как и начались. Если это всё, то меня ждут дела.

Взмахом палочки он прервал связь.

* * *

— Интересно, кто мог проделать такое с этим мальчиком? — спросила Арианна, провожая взглядом Драко Малфоя, убегавшего в отведённый ему домик, чтобы сменить одежду и пожаловаться отцу. — И ведь такое не в первый раз!

С самого момента встречи она следовала за Гарри, Гермионой и Роном. Помня о не самом удачном знакомстве со слизеринцем, призрак показывался только Поттеру и его друзьям.

— Кто угодно, — ответил Уизли. — Скорее всего, слизеринцы. Никому другому это не нужно.

Гарри в разговоре почти не участвовал. Они всей группой удили рыбу, и Поттер с Грейнджер, в отличие от своего приятеля, старались не отвлекаться.

— Помню, мы всей семьёй тоже ходили в поход, но подробности из памяти уже стёрлись, — привидение проигнорировало ответ Уизли. — Помню лишь, как Альбус с Аберфортом носили хворост и что-то рассказывали нам. Не верится, что прошло сто лет с тех пор.

— Время летит, — всё же ответила Гермиона. — Твои братья уже старики. Но почему профессор не рассказывал о тебе?

— Стыдится, наверное, — привидение пожало плечами.

— Чего? — хором спросили гриффиндорцы.

— А я откуда знаю? Но неспроста же он назвал этот лагерь в мою честь!

Друзья хотели ей ответить, но в это время у Гарри дёрнулся поплавок. Он подхватил удочку, но вытащить её не смог. Рыба сопротивлялась, тянула удочку вниз и в стороны. Наконец Рон и Гермиона пришли ему на помощь. Но и втроём они не сразу смогли справиться с добычей и провозились с ней минуты три, пока не смогли выдернуть из озера огромную рыбу.

Та, дёргаясь и расплёскивая брызги воды вокруг себя, пролетела по воздуху и, блеснув чешуёй, упала на голову проходящего мимо с ведром Малфоя.

Раздался истеричный визг.

* * *

Проторчав в душе три часа, Драко второй раз за день переоделся в чистую одежду и, всем видом демонстрируя уязвлённую гордость, пришёл в столовую.

Проклятый Поттер и его несносные дружки! Испортили такой план!

Драко придумал его несколько дней назад. Он решил выставить себя перед отцом жертвой издевательств, чтобы тот обратился в Министерство и этот лагерь закрыли бы. Тонксы, несколько грязнокровок и полукровок отправились бы в Азкабан! Но сколько он ни превращал свою одежду по ночам в женское платье, отец оставался безучастным. И тогда Драко решил действовать наверняка: покрасить себя — магией, разумеется, он не позволит своей коже соприкоснуться с химикатами. Рядом он планировал оставить пустое ведро, якобы из-под краски. Ещё он хотел повесить себе на шею табличку с оскорбительной надписью, но не решился на это: во-первых, его почерк могли узнать, а во-вторых, он не нашёл в себе сил оскорблять себя.

Но когда он шёл исполнять своё намерение, то Поттер с дружками кинули ему на голову рыбу. С Драко случилась истерика, и он сам не заметил, как рассказал о своём плане прибежавшему на крики Теду, отчего теперь находился под надзором и получил наказание. Пока что словесное. Из-за этого происшествия он должен был тщательнее планировать диверсии.

Перед ним на стол поставили тарелку с салатом. По лагерю, благодаря Рону Уизли, прошёл слух, будто Малфой боится рыб и не выносит продуктов из них. И пока все остальные ели уху, жареную и тушёную рыбу или пироги из собственного улова, он, подобно козлу, жевал растения.

Пообещав отомстить, Драко принялся за еду.

Спустившаяся ночь «радовала» обитателей скаутского лагеря для юных волшебников небывалой жарой, и потому сегодня почти никто не мог заснуть.

Не спали и Гарри с Гермионой. Они сидели за столом рядом друг с другом и обсуждали свою жизнь до поступления в Хогвартс. Они и раньше обсуждали своё детство, но тогда всё быстро сводилось к учёбе или рассказам Гермионы о своих занятиях у маглов. Теперь же Гарри наконец решил рассказать ей о своей жизни у Дурслей. Об их отношении к себе.

Она не рыдала, не утешала его, не клялась извести Петунью и Вернона, не жалела его. Просто обняла, не говоря ни слова. Гермиона прекрасно знала Гарри. Гриффиндорец не любил, когда его жалели. Но она и не делала ни первого, ни второго. Лишь поддерживала. И для юноши это было важнее всего.

Он обнял её в ответ, прижал к себе и прикрыл глаза.

— Целоваться будете? — раздался голос, в котором слышалось непподельное любопытство.

В домик проник призрак Арианны Дамблдор. На серебрящемся лице виднелась улыбка.

— Вы милая пара, — сказала она. — Поцелуй у вас тоже должен быть милым... наверное... братья в Хогвартсе вроде бы нашли себе подруг, но я думаю, они их выдумали.

— Почему? — спросил Гарри, слегка обиженный тем, что девочка застала их в столь личный и смущающий момент.

— Этих девушек никто из нашей семьи, кроме Альби и Аби, никогда не видел, — Арианна рассмеялась. — Но я ни о чём не могу судить: я в Хогвартсе не училась. Это было опасно.

— Опасно? — удивилась Гермиона. — Но кому и чем?

— Мне и другим. Когда я была маленькой, то моё волшебство увидели соседские дети-маглы. Я не смогла объяснить им, что делаю, и они поиздевались надо мной. Моя магия стала нестабильна, и самое безобидное заклятие могло привести к катастрофе.

Шок на лицах двух гриффиндорцев сестра верховного чародея Визенгамота не заметила. Она была занята осматриванием внутренней обстановки. Наконец она подлетела к кровати Гермионы, села на неё и посмотрела на них.

— Расскажите мне, какой он — Хогвартс? — попросила юная мисс Дамблдор.

* * *

Утром они зевали и тёрли глаза. Ночной разговор с привидением юной девушки от рассказа про Хогвартс перешёл к урокам, от уроков — к преподавателям, от учителей — к иным деталям школьной жизни. Этот цикл историй их обоих очень утомил, отчего друзьям неимоверно хотелось спать. Усугублялось всё проснувшимися в Гарри Поттере джентльменскими манерами: сам едва стоящий на ногах, он вознамерился нести на руках подругу, чтобы она могла поспать хотя бы на его плечах. Однако, совершив таким образом едва ли пять шагов, Поттер вместе с девушкой чуть не упал и всё же, послушавшись её совета, отказался от своей затеи. Они пошли пешком, поддерживая друг друга от падения и бормоча что-то, понятное только им самим.

Остальные обитатели лагеря, заметив такое состояние своих друзей, окружили их, прикрывая на занятиях от глаз Тонксов, благодаря чему Гарри с Гермионой смогли отдыхать в течение пары часов.

Но гриффиндорцы, когтевранцы, пуффендуйцы и вероятные слизеринцы напрасно опасались гнева администрации: заметив на занятии по оказанию медицинской помощи состояние двух, пожалуй, самых ненавистных ему людей, Драко Малфой не смог удержаться и донёс на них директрисе лагеря, однако, к его удивлению, реакция Андромеды была прямо противоположной:

— В отличие от вас, мистер Малфой, — сказала она, — Поттер и Грейнджер работают на совесть. Они устали от труда, а не от составления планов устроить в лагере саботаж, чтобы его закрыли. Это не повод насмехаться над ними и доносить. Тем более, что Крэбба и Гойла, на которых вы переложили свои обязанности, мы обнаружили случайно, на вас никто не доносил. Подчёркиваю, никто. В наказание за ябедничество сегодня вы займётесь перемолом муки для обеда, вам ясно?

Слизеринец сник и понурился. Через секунду, правда, он огляделся по сторонам, безмолвно прося поддержки у представителей своего факультета, но не нашёл таковой. Если здесь и были змейки, они предпочли не вмешиваться, демонстрируя, что их факультет — не серпентарий, а банка с пауками.

Пришлось Малфою под присмотром мистера Тонкса идти на мельницу.

— Раз, два, три, четыре! Раз, два, три, четыре! — раздавался над простором громкий голос Андромеды Тонкс. — Ноги выше! Шире шаг! Спины прямые! Следите за собой. И дышите, дышите!

Скауты бежали по небольшому полю недалеко от лагеря. Безо всяких препятствий и нагрузок. Но Драко Малфою всё равно было тяжело: он еле дышал, едва передвигал ноги и со смесью зависти и ненависти смотрел на остальных, следовавших за мадам Тонкс, не испытывая никаких проблем. Он бы с удовольствием отлежался в кровати сегодня утром, тем более что ночью был небольшой дождь. Но, увы, с тех пор, как он разболтал свои планы по закрытию лагеря, за ним и его режимом дня следила администрация и вожатые. Драко рано будили, вели на зарядку и завтрак, потом — на совместную работу или занятия в кружках. И на интриги сил уже не оставалось: Малфою хотелось спать.

* * *

— Мне кажется, Малфой сейчас заплачет, — шепнул друзьям Рон. — У него столь несчастное выражение лица!

— А тебе что, жалко его? — спросил Гарри. — И не трать силы на разговоры!

Сам Поттер по сторонам не смотрел. На дорогу, впрочем, тоже поглядывал редко. Всё внимание его поглощала бегущая впереди Гермиона. Он так беспокоился за любимую: боялся, что упадёт, что её толкнут или околдуют. Он должен внимательно следить за ней, чтобы спасти от этой ситуации или же вытащить из оной. А ещё было трудно оторвать взгляд от её ритмично двигающихся ножек.

Сама Гермиона бежала легко, изредка перебрасываясь короткими репликами с летящей рядом Арианной. Юное привидение, проскучавшее несколько десятилетий в одиночестве, проводило почти всё своё время рядом с гриффиндорцами, непрерывно общаясь с ними.

— Я облетала лагерь, — говорила Дамблдор. — Среди ребят ходит слух, будто Малфой что-то замышлял. Как думаешь, это правда?

— Не знаю, я за сплетнями не слежу, — ответила Грейнджер. — Но вполне возможно. Малфой вечно делает кому-то пакости. Как и все слизеринцы.

— А по нему не скажешь, такое тупое у вашего слизеринца лицо! Вот у Геллерта, приятеля Альбуса, лицо было умное, он мог строить планы. Постоянно втягивал Альби в авантюры. Каждый день появлялся у нас дома с новой идеей. Правда, в конце концов, они поссорились...

Призрак летел и говорил, а волшебники продолжали бежать. Андромеда зорко следила за ними, поправляла и задавала необходимый темп.

Они с Тедом решили несколько разнообразить программу пребывания детей в «Арианне», и теперь скауты каждое утро начинали с зарядки и пробежки. Как того и следовало ожидать, хуже всех показали себя чистокровные маги, привыкшие к перемещению каминами либо при помощи домовых эльфов.

Но теперь Тонксы их несколько подтянут.

* * *

Под светящейся в небе полной луной парило задорно смеющееся привидение Арианны Дамблдор. Причиной её веселья стал Драко Малфой.

Неугомонный слизеринец, явно задумавший что-то нехорошее, вскоре после отбоя был замечен девушкой подбирающимся к дому Гарри и Гермионы. Арианна, хорошо помнившая рассказы друзей об этом мальчике, немедленно полетела к ним, чтобы предупредить Поттера и Грейнджер, но попалась на глаза блондину.

Тот побледнел, задрожал, пытаясь срывающимся голосом что-то сказать. Но, не найдя в себе на это сил, заверещал, как девчонка, и упал на колени, умоляя «банши» не убивать его, обещая сделать всё, что от него потребуют. Арианна поразмыслила, и вот уже полчаса наследник богатой чистокровной фамилии развлекал её попытками изобразить акробатику, чем и вызывал у призрака гомерический хохот.

Но ни Гарри, ни Гермиона об этом не знали. Они сидели на одной кровати, держась за руки, робко целуясь и улыбаясь от переполнявшего их счастья. Конечно, им обоим был хорошо слышен смех сестры великого светлого волшебника, но они не придали этому значения. Мало ли, чем развлекается дух?

— Как здесь спокойно, — прошептал Гарри. — Хочешь жить в таком месте, когда мы вырастем?

— Хотела бы, — был ответ. — Если с тобой. Нас ждут теплота, уют, счастливая семейная жизнь... Но ведь нам сначала надо окончить школу, найти работу, жениться.

— Обязательно, милая моя. У нас с тобой всё будет как надо.

Он прижал её к себе и поцеловал в лоб.

Появление в лагере Люциуса и Нарциссы Малфой для многих стало неожиданностью. Они, ни на кого не глядя, прошли к своему сыну. Тот, прежде радовавшийся приходу родителей, под их пристальными взглядами стушевался и понуро опустил голову.

— Сын, — голос Люциуса Малфоя был всё так же холоден и безэмоционален. — До нас с мамой дошли о тебе странные слухи. Будто бы ты собрался разрушить этот лагерь, в который мы вложили кучу денег. Будто бы хочешь пустить на нет все наши усилия и средства!

— И ещё сеешь панику, — Нарцисса говорила тихо, почти не слышно, — а также показываешь всем свою невежественность!

— Ты о чём, мама? — на лице Драко смешались удивление и конфуз. Он смотрел на отца и мать, ещё больше усиливая их раздражение.

— Я о той несуществующей нечисти, что ты здесь видишь! Кто следующий? Шелки? Лохнесское чудовище?

— Но я видел её! Клянусь! Рядом с жилищем Поттера и Грейнджер! Ай! Пустите уши! Больно!

Не обращая внимания на его вопли, родители оттащили его к дому директрисы.

* * *

Гарри и Гермиона собирали в лесу недалеко от лагеря ягоды для обеденного стола. Рон лениво плёлся следом, горестно вздыхая: ему доверили нести лукошко, но запретили есть собранное. И Уизли приходилось бороться с собой.

— Видели, какая рожа была у Малфоя, когда он вышел от Тонксов? — спросил Рональд у друзей, надеясь отвлечься от своей ноши. — Его, видимо, неслабо отчитали.

— Драко давно напрашивался на это, — отозвался Поттер. — Ещё перед вторым курсом он испытывал терпение своего папаши. Но скажу честно, вряд ли Малфои смогут сравниться с твоими родителями или Дурслями.

Услышав это, рыжик дёрнулся, а затем расплылся в улыбке. Подобный факт означал, что в искусстве ора на потомство Уизли превосходят Малфоев. И это был большой повод для гордости.

— Не пойму я, почему вы обсуждаете этого мальчишку? — рядом возникла Арианна. — Что у вас, иных тем для разговора нет? Он же, как я поняла, вам вечно спокойно жить мешает?

— Она права, ребята, — произнесла Гермиона, не отвлекаясь от работы. — Оставим Малфоя и продолжим работу. Мы волшебники, но ягоды сами себя не соберут.

* * *

После того дня жить в лагере стало несколько легче. Драко притих и уже не страдал от происшествий, которые сам и создавал.

Обитатели «Арианны», счастливо вздохнув, с головой окунулись в эту новую жизнь, весьма довольные подобным раскладом.

Гарри и Гермиона каждый день проводили в обществе друг друга, делая шаг за шагом по дороге к новому формату своих отношений. Каждое их утро начиналось с поцелуя, а домик они покидали, держась за руки. Двое гриффиндорцев с каждым мгновением всё сильнее убеждались в существовании сильнейшей магии на свете. Магии любви.

Они не думали о будущих испытаниях и не боялись их. Ведь вместе им ничего не страшно.

Драко Малфой всю смену проходил молча, обижаясь на всех вокруг, но о нём никто и не думал.

* * *

— Вы уезжаете? — спросила Арианна, когда её друзья шли к воротам первого сентября.

— Да. В Хогвартс. Учёба зовёт, — ответил Рон безрадостно.

— Передайте привет брату. И... вы же вернётесь?

Друзья переглянулись и увердительно кивнули.