Тяжёлые будни грозового целителя (джен)

Утро началось как-то необычно. Нет-нет, моря пациентов с Зелёным кашлем и отсутствия какой-либо мяты для их лечения не было, поскольку это как раз-таки и было бы обычное начало утра обычной целительницы в обычном Грозовом племени. Нет, Щербатую никто не будил и она даже выспалась. Вот только, открыв глаза, целительница сразу поняла — ну начинается этот чёртов будний день!

— Пепелюшка!!! — Рёв старухи был слышен, наверное, и в лагере племени Ветра.

Ученица живехонько так подскочила со своей подстилки и встала по стойке а-ля Горелый при виде Когтя.

— Да, Щербатая?

— Куда делся этот слепоша... слепыш, в общем?!

Не надо было быть большим умником, чтобы понять, кого она имела в виду.

— Не знаю, — протянула Пепелюшка, готовясь дать дёру при первом же движении в её сторону.

— Мяту разложила?

— Ещё нет.

— Иди, разложи!

Ученицу сдуло ураганом.

Щербатая вышла из своей палатки и так сощурилась на весело сияющее в небе солнце, что то ужаснулось и скрылось за тучку. Старуха удовлетворённо хмыкнула и принюхалась, пытаясь определить, куда в такую рань потащился её ослепший сын.

Запах вывел целительницу к куче со свежей добычей. Хвостолома так уже, правда, и не существовало, зато неподалёку над жирной мышкой страдал Частокол. Щербатая решительно двинулась в его сторону.

— Эй! Хвостолома не видел?

Частокол поднял морду и задумчиво поглядел на старуху.

— Нет.

— Всё хорошо? — Целительницу обеспокоило его душевное состояние. Настоящий Частокол первым бы делом убил её словесной артиллерией, а потом уже вспомнил, что она, вообще-то, местный врач, а отсюда — неприкосновенная и ранимая личность, которую ни в коем случае нельзя обижать.

Кот судорожно вздохнул.

— Живот болит.

"Ну начинается!"

— В мою палатку, живо! — рыкнула целительница.

Пока Частокол честно полз предположительно туда, куда ему было указано, Щербатая отправилась дальше. По пути она встретила грязного Дымка, Огонька с царапиной, Синюю Звезду с бессонницей, Клубка с ожирением и Горчицу с антиклаустрофобией и отправила их к реке, в палатку оруженосцев, за маком, на тренировку и в свою палатку соответственно.

Наконец целительница всё же умудрилась выбраться за пределы лагеря и никого, слава Звёздному племени, больше не встретить. Запах сына уходил куда-то в район границы с племенем Неприятностей... пардон, Теней.

"Так-с, теперь мне нужно найти этого мышеголового, собрать немного календулы и приготовить вакцину для сегодняшних прививок, — думала кошка, неслышно ступая по зелёной поросли трав. — А ещё попытаться не разорваться натрое, поскольку все эти задания нужно сделать незамедлительно и в абсолютно разных местах!"

Кусты слева тихонько зашуршали. Виновник шума явно мечтал испариться куда подальше, когда целительница рявкнула, явно намекая, что живым он отсюда не уйдёт:

— Кто там шляется?! А ну сюда! Что надо?

Из кустов опасливо высунулся Коготь.

— Мне — ничего. А вот Горелого ты будешь лечить от сотрясения мозгов! Он опять опоздал на тренировку! — Кусты всколыхнулись, и Коготь отправился в лагерь.

Щербатая вздохнула и поплелась на поиски сына и календулы, причём вторую она искала с большим рвением, чем первого.

На границе с племенем Теней сидел Сумрачный патруль и в угоду своему названию сумрачно смотрел в сторону Грозовой территории.

— А вы что здесь забыли? — распушилась Щербатая, выходя из южных кустов. Патруль чуть не обосрался, ожидая потенциального соперника совсем с другой стороны!

— Мы учуяли чужой запах на нашей территории! — проблеял какой-то недобитый недоросль, с суеверным ужасом глядя на жуткого демона ночи, которого все знали под именем Щербатой из Грозового племени.

— Как мило! И вы сразу же решили, что это кто-то из лесных соседей, не так ли? — положив несколько найденных листиков календулы перед лапами, процедила старуха.

Патруль растерялся. Щербатая сразу смекнула, что мозгов у этой троицы непропорционально мало по отношению к мускулам.

— Но он пах Грозовым племенем, — ещё более неуверенно заметил уже знакомый нам недоросль, попятившись вглубь своей территории.

— О, это, наверное, Горелый уже не знал, куда от Когтя сгинуть! — "догадалась" целительница, унюхав незабываемый аромат "Горелого" по имени Хвостолом. — Он всё ещё у вас?

— Не, он вернулся на свою территорию и исчез...

Не дожидаясь, пока он договорит, старуха схватила порядком помятую календулу и бросилась туда, куда указал хвостом сумрачный воин.

"Найду засранца — за уши выдеру!" — мрачно пообещала сама себе Щербатая, снова наткнувшись на запах сына.

Тот блуждал по лесу, словно пьяный барсук. По крайней мере, старуха раньше никогда не видела таких разрушений в родном лесу. Казалось, по местности прошлось стадо лосей, а не один слепой раненый кот.

На полянке сидел Дымок и грустно смотрел на свою грязную шкурку.

— Чего тут расселся, заячий помёт? — взревела Щербатая, спеша к нему. — Я же отправила тебя на нашу часть реки вымыться!

— А я уже мылся, — буркнул оруженосец. — Я шёл в лагерь, когда мимо промчался Хвостолом и снова забрызгал меня из лужи.

— Ну, иди опять помойся!

— Я опаздываю на тренировку!

— Мыться! — рявкнула целительница с такой силой, что с ближайшего дерева упали все листья и пара белок, до этого сидевших на ветке.

Дымок попятился и моментально испарился.

"Хорошо иметь такой грозный голос", — довольно подумала Щербатая и поспешила на поиски блудного сына.

Тот нашёлся, как ни странно, быстро. Хвостолом сидел на берегу реки возле Нагретых Камней и голосил что-то, немного похожее на предсмертное соло пойманного кролика. С той стороны реки на него внимательнейшим образом таращился речной патруль во главе с Оцелоткой. Возле кустов, недалеко от самих камней, замер уже грозовой патруль. Возглавлявший его Буран, похоже, давным-давно потерял свою челюсть.

Щербатая подскочила к сыну и первым делом дала ему хорошую оплеуху. От всей своей безмерной души. Слепец слетел с Нагретых Камней и собрался уже добраться до Речного патруля способом, который впоследствии будет назван "А, это его Щербатая погладила". Повезло ещё, что Буран вовремя нашёл свою челюсть и задержал полёт Хвостолома, поймав его за шкварник.

— И что это было? — проснулась Оцелотка.

— Полёт кота, — невозмутимо ответствовала Кисточка. — Что, сами не видите?

Патруль переглянулся и поскорее свалил. Щербатая, тяжело дыша от ярости, подлетела к племяннику Синей Звезды, вырвала из его зубов притихшего Хвостолома и пинками погнала обратно в лагерь.

— На лечение! — заверещала Пепелюшка, выглянув из палатки целителей.

Щербатая разложила все травы в определённом порядке и выглянула следом за ученицей, обведя взглядом притихшую толпу соплеменников.

— Кто не придёт — пожалеет о том, что появился на свет, — прохрипела она.

Огонёк, выглянувший из палатки оруженосцев, перекрестился и что-то зашептал. Молился, видимо. Чистый уже Дымок пожалел, что не утопился в реке. Горчица окаменела от ужаса. В прямом смысле. Горелый, высунувший свою мордочку из входа в лагерь, бросился к Когтю в надежде, что наставник его убьёт и избавит от ужаса лечения у Щербатой. Однако Коготь не обратил внимания на чёрного ученика. Казалось, он сам был готов отправиться к предкам и умолять Остролапа утопить его в какой-нибудь луже.

— Ну, кто-нибудь уже готов? — нетерпеливо повторила целительница.

Синяя Звезда по очереди оглядела замерших в недвижимости воинов. Вздохнула и поплелась к Щербатой. Она же предводительница, значит, должна подавать пример для подражания!

Всё племя с замиранием сердца следило за её передвижениями, видимо, заранее прощаясь со своей предводительницей. Коготь наклонился к Львиногриву и прошептал тому в ухо:

— Знаешь, перед тем как войти в эту пещеру, я должен в кое-чём покаяться. Это я убил Ярохвоста!

— Почему же ты об этом говоришь? — изумился глашатай.

— Другого случая очистить совесть может не представиться.

Коготь покаянно опустил уши.

— Вы тоже простите меня, ребят. — Подошедший сзади Буран выглядел ещё более виноватым. Львиногрив сразу насторожился:

— А ты тоже кого-то убил?

— Нет, но я виноват перед вами обоими. Львиногрив! Это я стибрил ту связку кошачьей мяты, которую ты прятал у себя под подстилкой...

— Чего?

— И ещё рассказал Солнезвёзду, что ты встречаешься с Оцелоткой...

— Чего?!

— И ещё видел вас с Синей Звездой... ну... вместе. Но я никому об этом не скажу, и ты об этом не узнаешь... упс!

— Убью!!!

Буран повернулся к Когтю и открыл было рот, но Коготь ловко запечатал его кончиком пушистого хвоста.

— Я прощаю тебя за всё! — торопливо произнёс Коготь, пока друг, чего доброго, и его секреты не выдал.

Раздался слабый мявк, и Синяя Звезда рухнула в глубокий и продолжительный обморок возле целительской пещеры, рекламируя новый сорт лекарства против глистов и прочих неприятностей. Щербатая вышла следом.

— Кто следующий?

Риторический вопрос — никто не хотел быть следующим, позаследующим, позапозаследующим и вообще пациентом опасной целительницы.

Долгохвост повернулся к Огоньку и вытолкнул его к пещере.

— Иди, домашний!

— А почему чуть что, так сразу я?!

— А ты избранный, — не моргнув и глазом, представил весомые доказательства воин. — Про тебя даже пророчество есть: "Огонь спасёт наше племя". Вот иди и спасай!

— А про тебя тоже есть пророчество, — заступился за ученика Буран.

— И какое же?

— «Живо ты лети к врачу, или жопу оторву», — не моргнув и глазом, проскандировал белоснежный вояка.

Все в немом изумлении уставились на него. Белоснежка даже собиралась упасть в обморок, но вовремя вспомнила, что земля твёрдая.

— Не трогай Долгика, смерд, — высокомерно отчеканил Частокол.

— Тогда иди ты.

— Не пойду, — тут же дал попятный воитель.

— И почему же? — ехидно ввернул Клубок. На его языке уже которую луну вертелось одна любопытная обзывалка, рядом с которой стих-пророчество Бурана — котячья сказка в пересказе королев.

— А у меня глистов нет, — привёл неоспоримое доказательство Частокол.

— Мне плевать, кто следующий, но если он не найдётся, то дрожать вы будете не понапрасну! — рявкнула Щербатая. Её терпение постепенно истончалось...

В следующий момент Белоснежка всё-таки упала в живописную позу, поскольку на ор целительницы отозвался тот, кто никогда никому не отзывался. Хвостолом едва заметно вздохнул, поднялся с клочка земли возле кучи, с которой он незаметно (пока все остальные устраивали «прощёное воскресение») стащил нескольких мышей и тут же спрятал их в самом надёжном месте, и, прощупывая лапами дорогу, скрылся в палатке целителя. Щербатая ошарашенно открыла пасть, но всё же зашла следом.

Все облегчённо вздохнули, избавленные от выбора на несколько минут.

— Может, посвятим его в воины? — предложил Львиногрив.

— Если выживет, то посмотрим, — резонно ответила Златошейка.

— Эй, Синяя Звезда будет решать, кого посвящать, а кого нет!

— Это-то да, Лоскут, да вот только я не думаю, что Синичка сейчас в состоянии решать государственные дела, — осторожно заметил Ветрогон, косясь на внешне абсолютно неживую предводительницу.

Косматая морда свирепой целительницы медленно высунулась из пещеры, до смерти напугав всё присутствующее население Грозового племени. Хвостолом так и не вернулся, и это почему-то напугало всех ещё больше.

— Убила, — едва слышно шепнул Коготь Бурану.

Белоснежный воин напрягся, но ничего не ответил.

— Кто следующий? — с подкупающей добротой спросила целительница.

Все неуверенно переглянулись, но с места не сдвинулись.

— Или мне самой выбрать?

Буран быстро оглядел испуганные морды котов и, мысленно пожелав себе удачи, выдвинулся вперёд. Ни один мускул не дёрнулся на морде Щербатой.

— Заходи, — медленно произнесла она.

Мало-помалу очередь котов-воителей становилась всё меньше и меньше. За Бураном на лечение отправился Долгохвост, который хотел показать, что ничего не боится. За Долгохвостом — Клубок, ибо ему стало завидно. И, наконец, остался лишь один кот...

— Коготь, на выход! — зычно крикнула Щербатая, снова выглядывая из своего гнёздышка.

Ей никто не ответил.

— Эй, а где Коготь? — всполошился только что покинувший целительскую пещеру Частокол.

Началась паника. Коты сбились в кучку, испуганно поглядывая по сторонам. Кто-то предположил, что его украли тёмные силы...

— В жизни не слышала подобной чуши! — возмутилась плоскомордая целительница, сурово размахивая хвостом. — Просто наш глашатай испугался и где-то спрятался.

Племя более-менее успокоилось. Синяя Звезда, уже пришедшая в себя, обвела своих котов взглядом и провозгласила:

— Сейчас же найти Когтя!

Все побежали искать бедового глашатая. Покачав головой, Щербатая вернулась в свою пещеру.

Пепелюшка сидела в дальнем углу, деловито расфасовывая травы по местам. Хвостолом сидел рядом с ней и задумчиво жевал мяту — поощрительный приз за храбрость.

— Пепелюшка, иди в лес и собери ноготков! — распорядилась старая кошка.

Ученица кивнула и так бысто выскочила из пещеры, что никто не успел даже вздохнуть. Щербатая устало легла на свою подстилку и, приказав сыну разбудить её на рассвете, провалилась в сон.