За свою любовь (джен)

Пятничный вечер только наступил, когда Роман Ньютон зашёл в квартиру, где жил со своей возлюбленной Агнес Флейм. Его рабочая неделя наконец подошла к концу, и он мог спокойно планировать дела на выходные. Разумеется, с Агнес. Но пока та была на смене в полиции, Роман мог начать свои планы с простого, но сытного ужина. Однако этому не суждено было сбыться.

Войдя в квартиру, Ньютон сразу почувствовал чужое присутствие. Лёгкий аромат духов наполнял всё пространство, что было очень странным, ведь его девушка терпеть не могла посторонние запахи. Значит, это точно не она внезапно рано вернулась с работы. Но нежданная гостья сама вдруг дала о себе знать, выйдя в коридор. И она стала настоящим шоком для Романа.

— О, Роман? А я думала, это Агнес, — с беззаботной улыбкой сказала Эллен Флейм. Мать его возлюбленной. Та самая мать, что бросила свою ещё несовершеннолетнюю дочь, разбив ей сердце. То сердце, которое Ньютон пытался восстанавливать долгие годы и до сих пор продолжает это делать.

— Миссис Флейм? Что вы тут делаете? — мужчина не стал скрывать своего удивления, хотя внутри него было больше злости. Однако её он не был готов показывать.

— Ну, вообще-то, это моя квартира. Так что скорее вопрос, что ты тут делаешь, — женщина чувствовала себя полноправной хозяйкой дома, который оставила много лет назад и, казалось, не испытывала ни неловкости, ни стыда, которые следовало бы чувствовать в её ситуации.

— Я живу тут. С Агнес. Мы встречаемся, — старался твёрдо отвечать Роман. Но вышло скорее напряжённо.

— Ой, да расслабься ты! — беззлобно усмехнулась Эллен. — Я знаю, что вы встречаетесь, и ты живёшь здесь. Твоя мама мне всё рассказывала о вас.

— Всё? — в этот момент голос Ньютона стал более жёстким, а гнев внутри — менее контролируемым. — А моя мама не рассказывала вам, как Агнес страдала из-за того, что вы её бросили?

Мисс Флейм, из-за возраста именуемая мужчиной миссис, тут же поменялась в лице от неожиданной грубости собеседника, которая, хоть и была сдержанной, всё равно вывела её из равновесия. Спокойствие женщины было нарушено, и она не знала, как его вернуть. Поэтому всё, что ей оставалось в данный момент, это защищаться.

— Что за чушь?! Я не бросала Агнес. Я переехала в Нью-Йорк из-за работы. И она знала об этом, — с недовольством парировала Эллен. — Между прочим, я предлагала ей переехать со мной. Но она сама отказалась из-за своей мечты стать полицейской.

— Да-да. Несовершеннолетняя девочка прям отказалась от жизни с матерью из-за желания быть полицейской, — саркастично заметил Роман.

— Какая несовершеннолетняя?! Агнес была уже взрослой! — возмутилась несправедливости обвинений мисс Флейм.

— Ей было ещё семнадцать на тот момент! — внезапно перешёл на крик Ньютон. Он не мог больше сдерживаться, ведь перед его глазами предстала та ужасная картина, которую он застал после переезда матери его возлюбленной.

* * *

31 мая 2014 года был особенным днём. Это был первый день Романа и Агнес как выпускников школы. Они должны были отметить это событие пиццей и видеоиграми, чтобы хотя бы ещё немного побывать в позиции детей. Дальше их ждёт полная взрослых хлопот жизнь студентов колледжа. Однако планы пришлось подкорректировать, когда мама Ньютона сообщила сыну о переезде матери Флейм. По необъяснимой причине парень напрягся, почувствовав что-то неладное. Он не мог никому объяснить, откуда в нём взялось тревожное желание схватить запасные ключи от квартиры подруги и рвануть к ней так, словно его что-то звало туда.

Интуиция не обманула Романа, когда он, войдя в дом, услышал приглушённые рыдания, доносившиеся из кухни. Парень сразу помчался на звук, и его глазам предстала ужасная картина. Её он точно никогда не забудет.

Агнес сидела на полу, кое-как придерживая сочившуюся из обеих запястий кровь, и почти захлёбывалась в истерике. Её розовая пижама стала красной, как и всё, что было вокруг неё: ноги, ламинат и большой нож для мяса. Ньютон, не раздумывая, схватил кухонное полотенце и прижал к одной из ран. Вторую он догадался закрыть своей футболкой, быстро сняв её.

— Агнес, что случилось? Что ты сделала? Зачем? — парень был растерян, но мягок, боясь сделать подруге хуже.

— Мне так стыдно, так стыдно, — Флейм из-за рыданий смогла произнести лишь это, а затем прижалась лбом к плечу друга.

— Я рядом, — Роман не знал, что ещё сказать. Он просто хотел забрать всю боль Агнес или хотя бы попытаться немного облегчить её.

Позже, когда девушка смогла успокоиться, а кровь перестала идти, парень узнал причину её спонтанной попытки суицида. Мать бросила Флейм совсем одну, а перед этим сказала, что дочь испортила ей жизнь, а за глаза обзывала её монстрицей и потому специально оградила своих родителей от их внучки. Это признание заставило многое понять Ньютона в характере его обычно сдержанной и при этом тревожной подруги. Она была сломлена презрением самого близкого для неё человека.

* * *

Воспоминания о первой попытке суицида Агнес из-за действий её матери и преступного равнодушия Эллен вызвали у Романа злость. Ему так хотелось высказаться женщине, из-за которой пострадала его любимая. Однако он помнил, что дал обещание своей девушке сохранить в тайне то, что она была готова уйти из жизни.

— Ей было семнадцать на момент, когда вы уехали в Нью-Йорк, — чуть спокойнее, но по-прежнему недовольно произнёс Ньютон. — И вы даже не попрощались с ней, а также не извинились за ссору, предшествующую этому. Не извинились за свои жестокие слова. Как вообще можно было сказать своему ребёнку, что он портит вам жизнь?

— Я не говорила ничего подобного, — голос мисс Флейм звучал уже менее уверенно, но она продолжала защищаться.

— Да, конечно, Агнес же просто выдумщица, — саркастично заметил мужчина, но взял себя в руки и продолжил уже серьёзно: — Она в отличие от вас никогда не называла вас монстрицей, хотя из вас двоих под это описание больше подходите вы. Агнес всю жизнь занимается тем, что защищает либо других людей, либо целый мир. А чем занимаетесь вы? Ищите себе оправдание за то, что боитесь собственное дитя только потому, что не можете её контролировать. А вы нужны были ей. Ваша любовь нужна Агнес. Только она могла бы помочь ей научиться справляться со своими способностями, — уже мягко заключил он. На смену злости внезапно пришло желание достучаться до собеседницы. — Огонь питается не только от гнева, но и от любви. Вот только в первом случае он может быть разрушительным, а во втором — созидающим. Агнес не могла созидать, пока чувствовала неосознанный гнев из-за того, что вы отталкиваете её от себя. Она могла лишь разрушать, потому что ненавидела себя, ведь ваши неосторожные слова и действия заставили её усомниться в своей ценности. Но единственная, кого Агнес разрушала, это она сама. Остальных же она старалась держать на расстоянии, чтобы не обжечь. Потому что Агнес — не коварная монстрица, желающая творить зло. Она просто не могла контролировать свой Огонь, потому что не чувствовала любви.

— Значит, я монстрица, да?! — на лице Эллен выступили слёзы, но в голосе всё ещё слышались оборонительные нотки и нежелание понять другого человека. — Я такая плохая, бедной девочке испортила всю жизнь. А почему никто не подумает, каково было мне? Почему никто не хочет понять, что я сама была обделена любовью? Сначала мужчина, которого я любила, бросил меня беременной. А потом я стала выслушивать оскорбления своих родителей, мол, я порочная, я грешная. Они обвиняли меня в том, что я наслала проклятие на нашу семью из-за добрачной связи. Ты думаешь, мне было легко жить с таким давлением? — женщина больше не стала сдерживать хранимую годами боль и позволила себе заплакать. Однако это не заставило её замолчать. — Я всю жизнь старалась быть лучшей дочерью для своих родителей. Я им даже дом купила в благополучном районе Эванстона. Я всё делала, чтобы они перестали видеть во мне негодяйку, посмевшую забеременеть до брака. Как будто я виновата в этом была! А я ведь любила Джека. Я верила, что мы поженимся с ним и будем вместе растить ребёнка. Я верила, что у нас будет прекрасная семья. Но… — усилившиеся рыдания не позволили ей закончить предложение. Обида на жестокие слова близких больше не хотела скрываться.

Роману стало чисто по-человечески жаль мать Агнес. Однако он понимал, что причины её поведения никак не оправдывают то, как та относилась к дочери. И мужчина решил осторожно объяснить женщине это.

— Я знаю, как вам было больно, миссис Флейм. И Агнес тоже знает. Она всегда возмущалась несправедливости ваших родителей в отношении вас, — издалека начал Ньютон, мягко приобняв собеседницу за плечи. — Но ведь Агнес не виновата в том, как к вам относились ваши родители. Она, наоборот, была бы рада вас защитить. Просто не знала, как, ведь боялась, что тогда разрушит связь со своими бабушкой и дедушкой. Они-то были к ней более добры, — без напора объяснил он.

В этот момент, как показалось Роману, что-то изменилось внутри Эллен. Она посмотрела на него заплаканными глазами, в которых читалось неожиданное осознание. Словно женщину только что избавили от иллюзий, в которых она жила долгие годы. По крайней мере, мужчина хотел верить в это.

— Может чаю? — добродушно предложил Ньютон, в душе которого начала зарождаться крохотная надежда на восстановление отношений матери и дочери. — Я думаю, он придаст вам сил для откровенного разговора с Агнес. Вам обеим это нужно. Вы обе долгое время были заложницами своей боли. Вам пора освободиться от неё. Вместе. Вы нужны друг другу. Агнес всегда нужна была любящая мать, а вам всегда нужна была дочь-защитница. Вы можете дать друг другу то, чего вам не хватало. Вам надо только всё обсудить. Вы согласны? — мягко уточнил он. Мисс Флейм в ответ лишь коротко кивнула головой.

У женщины явно не хватало сейчас слов и сил, чтобы их найти. А вот у Романа было полно и того, и другого. Но он больше не позволял своему гневу отвечать за него, когда рассказывал Эллен почти обо всём, что пережила Агнес во время разлуки с матерью. Теперь он помнил, что перед ним ещё одна сломленная личность, жертва жестокого презрения со стороны близких людей. И потому Ньютон позволил себе поверить, что мисс Флейм действительно поймёт свою дочь и наконец-то примет. Но не ошибся ли он, покажет только время.