Тайны Хогвартса: Десятая Башня (джен)

Хогвартс. Январь, 2010 год.

В седьмом этаже замка, между исчезающей лестницей и портретом заснувшего великана, появилась дверь, которой не было в планах школы. Она была узкая, почти сливалась с каменной кладкой, и ни один преподаватель, даже профессор Макгонагалл, не мог с уверенностью сказать, откуда она взялась.

Говорили, что это новая защита школы, разработанная по древним чертежам. Но те, кто слышал, как в полночь из-за этой двери доносится скрежет, шёпот и... дыхание — не верили в такие объяснения.

Однажды утром, на завтрак, сова принесла письмо, запечатанное гербом Хогвартса, но в нём было не имя получателя — только "Наследник Десятой Башни".

— Это розыгрыш? — фыркнула Роуз Уизли, рассматривая письмо с вытянутыми глазами.

— Хогвартс — девятибашенный, — уверенно сказал Альбус Поттер, — у школы нет десятой башни.

Но стоило ему взять письмо в руки, как чернила на пергаменте вспыхнули алым светом.

«Тот, кто откроет это, будет втянут в древнюю клятву. Остановитесь — или пройдите до конца.»

В ту же ночь Альбус услышал зов. Не голос. Зов. Он не мог описать его словами, но точно знал: дверь ждала его.

Той ночью Альбус лежал без сна. Зов не утихал. Он был не голосом, но чем-то более древним — как если бы сама магия пыталась говорить с ним.

Он прокрался из спальни, пробираясь по тёмным коридорам, пока не оказался перед странной дверью. Касание пальцев — и камень дрогнул. Дверь распахнулась в абсолютную тишину.

Внутри была узкая винтовая лестница, ведущая вниз — хотя внешне казалось, что башня должна подниматься вверх. Ступени исчезали во тьме, пахло пылью, металлом... и чем-то другим. Что-то древнее витало в воздухе. Как в Отделе Тайн — рассказывал дядя Гарри.

В конце лестницы он оказался в круглом зале, стены которого были покрыты символами, сверкающими мягким серебряным светом. На пьедестале в центре стоял зеркально-чёрный куб, окружённый парящей в воздухе книгой без названия.

Книга открылась сама.

«Они назвали это Теневой Формулой.

Искусство, забытое, потому что оно видело то, что видеть не смели.

Тайную магию. Не белую. Не чёрную. Настоящую.

Магию вне воли волшебника.»

— Кто ты? — прошептал Альбус.

И в этот момент он увидел Её.

В зеркальной поверхности куба мелькнуло лицо — девочка с глазами цвета ртути и длинными чёрными волосами. Она стояла в этой же комнате… но совсем в другом времени.

— Ты слышал зов, — сказала она. — Значит, ты тоже связан с Десятой Башней.

Альбус сделал шаг назад, но куб засветился, втянув его взгляд внутрь.

«Ты можешь научиться видеть магию не такой, какой тебя учили.

Ты увидишь её корни. Её боль. Её волю.

Но за это будет заплачено.

Всё, что спрятано, хочет быть найденным.»

В этот момент из стены выдвинулась серебряная маска — гладкая, без черт лица, как у Стражей Отдела Тайн.

И голос в голове произнёс: «Первый Порог пройден. Десятая Башня открыта. Магия начнёт вспоминать себя… через тебя.»

На следующее утро Альбус проснулся другим. Магия внутри него будто ожила, шептала, перетекала под кожей. Он чувствовал, как воздух вибрирует, когда кто-то произносит заклинание. Он видел — не глазами, а каким-то новым чувством, — как слова «Люмос» собирают свет из самой структуры мира.

Он пытался вести себя, как обычно, но Роуз заметила.

— Ты… странно молчалив, — сказала она за завтраком. — Что-то случилось?

— Просто не выспался.

Она сузила глаза:

— Поттеры врут плохо.

Вечером он вернулся в зал с зеркальным кубом. Книга снова парила в воздухе, страницы переворачивались сами собой. На одной странице были слова, написанные не чернилами, а тонкой нитью света:

Формула I: Расплетение Заклятия.

Магия — ткань. Слова — игла.

Расплети — и магия вернётся в исходное состояние.

На алтаре рядом появилась серебряная палочка — не дерево, не металл. Внутри неё струилась энергия, которую он чувствовал как ток сквозь пальцы.

Он направил её на висящую в воздухе сферу света — и прошептал:

— Dissolvo Veritatem.

Свет заколебался, рассыпался… и исчез. Но в воздухе осталось послевкусие заклинания, словно след запаха.

Он успел подумать: я сломал магию — когда услышал шаги.

— Тебе не следовало этого делать, — произнёс голос из темноты.

Из тени вышла фигура. Высокая. В тёмной мантии с эмблемой, которую он никогда не видел: глаз, вписанный в треугольник, пробитый пером.

— Кто вы? — Альбус поднял палочку.

— Мы — хранители Тени. Нас называли по-разному: Предатели, Еретики, Даже Сумасшедшие.

Но мы — последние, кто помнит, что магия — это не послушание, а осознание.

Он шагнул ближе.

— Ты — первый за сто лет, кто нашёл Десятую Башню.

Но с этого момента у тебя два пути.

Учиться — или забыть.

Если выберешь учиться — ты больше не будешь учеником Хогвартса.

Ты станешь учеником самой магии.

— Я… Я не готов, — выдохнул Альбус. — Мне нужно подумать.

Фигура в мантии лишь слегка кивнула.

— Мы не удерживаем. Но и не забываем. Десятая Башня уже приняла тебя. А значит, однажды она потребует плату.

В следующий миг комната погрузилась в темноту. Когда Альбус моргнул — он стоял в пустом коридоре. Ни башни, ни двери. Только портрет спящего великана на стене, размеренно похрапывающего.

Днём он пытался быть обычным.

Смеялся на занятиях у профессора Лонгботтома.

Отмахивался от вопросов Роуз.

Играл в шахматы с Скорпиусом Малфоем (который, кстати, его почти выиграл — впервые).

Но магия не утихала.

На уроке Заклинаний он заметил, что слово "Протего", произнесённое однокурсником, сшивало воздушную ткань так, как будто накладывало плёнку на реальность.

На ЗОТИ он почувствовал страх у мимолётно вызванного боггарта — будто этот страх был живым существом, запертым внутри формы.

А ночью ему снилась она.

Девочка с ртутными глазами. Она стояла в Десятой Башне и говорила:

— Ты видишь. Значит, уже принадлежишь.

На третью ночь после этого Роуз ворвалась в спальню Альбуса с лицом, полным тревоги.

— Ладно. Хватит. Что ты скрываешь?

— Ничего.

— Ага. Тогда объясни мне, как ты на "Безгласной Зоне" сумел отразить заклинание без слов и палочки?

Он застыл.

Она не отступала.

— Я тебя знаю, Аль. Ты не гений. Ты не Гарри Поттер. Но сейчас ты что-то… другое. И я хочу знать — что.

Он смотрел на неё, и вдруг понял: если расскажет, всё изменится.

Но не рассказать — означало идти в это одиночество дальше.

Он прошептал:

— Я нашёл… магию, которую никто не учит.

Тайную. Своевольную.

Она не как заклинания — она как… сны, которые сбываются. Или мысли, от которых нельзя отвернуться.

Роуз нахмурилась.

— Ты хочешь сказать… запрещённую?

— Забытую, — ответил он. — Или скрытую специально.

Она долго молчала. Потом сказала:

— Покажи мне.

— Покажи мне, — сказала Роуз.

Они вернулись в ту самую часть замка. Альбус повёл её туда, где раньше была дверь… но теперь она снова исчезла.

— Она здесь, — настаивал он. — Просто… не всегда.

— Ты водишь меня по пустым коридорам, Аль. Это… уже не похоже на тебя.

— Подожди. Я покажу тебе книгу. Куб. Всё.

Но дверь не появлялась. Лестница не раскрылась. Лишь глухая стена и портрет великана, который теперь приоткрыл один глаз и хмуро наблюдал за ними.

Роуз сделала шаг назад.

— Если это всё иллюзия… или, хуже, какое-то старое проклятие…

Альбус почувствовал укол страха. Она не верит.

— Нет! Я клянусь, всё было. Я читал заклинание, я видел девушку в кубе, я—

— Что ты сказал?

— Девушку. С ртутными глазами.

Роуз побледнела.

— Это невозможно. Такие глаза — это признак Психосвязи. Способность видеть магию на уровне структуры сознания. Это магия, запрещённая после… после Инцидента в Отделе Тайн. О ней рассказывали папе.

Альбус шагнул ближе:

— Ты знаешь, о чём я говорю. Это реально.

— Именно поэтому я пойду к взрослым.

Она развернулась.

— Роуз, прошу. Не делай этого!

Но она уже убегала по коридору.

На следующее утро Альбус заметил, что на него смотрят. Профессор Лонгботтом бросал странные взгляды. Птицы больше не приносили ему писем. Даже Скорпиус стал избегать его.

В полдень его вызвали в кабинет профессора Макгонагалл.

Там его ждал Рон Уизли.

Он встал, сложив руки на груди.

— Слушай, Аль. Мы с твоим отцом много чего видели. Видели, как хорошие ребята шли не по той дороге — думая, что всё под контролем.

Ты не первый Поттер, который слышит зов тьмы.

Но запомни: не всякая сила стоит того, чтобы за неё платить.

Альбус посмотрел ему в глаза.

— А если это не тьма? А если это правда, которую кто-то скрывал?

Макгонагалл перебила его, жёстко:

— В Хогвартсе нет "запрещённых" знаний — есть знания, хранящиеся по очень веской причине. И если ты продолжишь…

Она не договорила.

Всё помещение дрогнуло.

На стене — вспышка. Зеркальный отблеск. И на секунду — появилась дверь.

Рон повернулся к ней.

— Мерлин… Она существует.

Альбус стоял, не мигая.

— Я вам говорил.

Макгонагалл подошла ближе.

— Никто не должен входить туда. Это… невозможно.

Но дверь уже начала открываться. И изнутри раздался голос:

— Ты привёл за собой посторонних, ученик.

Значит, испытаем всех.

Когда дверь открылась, изнутри хлынуло не пламя, не свет — а тишина. Плотная, давящая, как под водой. Макгонагалл инстинктивно подняла палочку, Рон шагнул вперёд, заслоняя Альбуса, но мальчик уже пошёл внутрь.

Его не остановили.

Порог пропустил только его.

Он оказался в том самом зале с зеркальным кубом, но теперь он был другим. Стены были старше, словно пропитанные временем. Символы сияли сильнее, но из них теперь вырастали линиии, переплетаясь в сложные узоры, как корни дерева.

А в центре, возле куба, стояла она.

Девочка с ртутными глазами.

Но теперь её лицо было человеческим. Больше не бестелесная проекция, а живая, говорящая с лёгкой дрожью в голосе.

— Ты привёл их… Значит, их судьбы тоже связаны.

— Кто ты? — спросил Альбус. — Почему ты всегда здесь?

Она подошла ближе, и свет куба окутал её, будто в знак признания.

— Моё имя — Селина Равен, и я — первая ученица Хогвартса, которой не было в записях.

— Но… как?

Селина посмотрела на него.

— Хогвартс начинался как четыре башни. Но изначально их было пять. Пятая называлась Башней Знания Без Имени. Её построила женщина, которую боялись даже другие Основатели — Ирма Тембра, учительница, что верила: магия — не для контроля, а для постижения самой сути реальности. Она собирала учеников, которые могли видеть магию иначе. И я была одной из них.

Альбус попытался переварить сказанное.

— Почему о вас никто не знает?

— Потому что однажды Ирма Тембра предсказала разлом. Магию, которая выйдет из-под контроля. Она хотела подготовить нас. Но остальные Основатели… испугались. И закрыли Башню. Уничтожили записи. Стерли нас.

Некоторых изгнали. Меня — оставили здесь. Слив с моей сущностью само Сердце Башни.

Она прикоснулась к зеркальному кубу.

Он дрогнул.

— Я — её память. Последняя Искра. Но ты… ты новая Искра. Ты можешь восстановить то, что было забыто. Или уничтожить это окончательно.

Альбус ощутил, как пол под ним дрожит. За его спиной дверь закрылась.

Селина прошептала:

— Ты должен решить.

Оставаться — и стать Хранителем.

Или уйти — и навсегда запечатать эту магию.

— Он внутри! — рявкнул Рон, налетая на запертую дверь.

Но она не дрогнула. Ни от заклинаний, ни от чар взлома.

Даже Алохомора отскочила от неё, как от воды.

Макгонагалл обошла портал по кругу.

— Это не дверь… Это воля. Магия реагирует не на силу — а на суть.

Она закрыла глаза и произнесла:

— Revelatio Animae.

Из кончика её палочки вырвался золотой туман, который лег на поверхность двери и начал рисовать узоры — лица, фигуры, надписи… Рон подался вперёд.

— Это… гравюры? Люди?

— Истории, которые она держит. Имена, которые были забыты.

Среди них — он узнал лицо Альбуса. Но не просто мальчика. А взрослого, с серебряной меткой на лбу. Рядом — девочка с глазами цвета ртути.

— Мерлин… — прошептал он. — Это будущее?

Макгонагалл покачала головой.

— Или отражение возможного.

И тут изнутри раздался шёпот.

Не голос. Слово. Тонкое, как шелест бумаги:

— Те, кто боятся, не войдут.

Те, кто требует — потеряют.

Только тот, кто вплетён, может вернуться.

Рон ударил ладонью по камню:

— Мы не уйдём без него! Это мой племянник, чёрт побери!

Тишина.

Но внезапно дверь начала дрожать.

Стенка — не открылась, а развернулась, словно зеркальная ткань. Макгонагалл попыталась войти первой — и мгновенно отлетела назад. Её подхватил Рон.

Изнутри вырвался голос Альбуса:

— Не заходите! Пожалуйста…

Я… Я выбрал.

Но не для себя. Для неё.

— Для кого? — выкрикнула Макгонагалл.

— Для Селины. Для Башни. Для всех, кто был забытым.

Я останусь… Хранителем.

— Альбус, ты — ребёнок! — закричал Рон. — Это не твоя ноша!

Тишина.

Затем — последний отклик:

— Я не ребёнок. Я… Искра.

И пусть один из Поттеров не станет героем.

Пусть он станет памятью.

Дверь растворилась.

Серебряный куб исчез.

Башня снова слилась со стенами Хогвартса.

Через неделю о Башне не говорили.

В расписаниях не было упоминания о "случае с дверью".

Даже Роуз — молчала. Хотя каждую ночь просыпалась с криком.

Только одна деталь напоминала о случившемся:

Пустой портрет в коридоре у седьмого этажа.

Каждый, кто проходил мимо, чувствовал… дыхание.

Иногда в глубокой ночи портрет светился слабым серебром.

И если приглядеться — можно было увидеть две фигуры в башне.

Юноша с глазами, полными звёзд. И девочку, держащую книгу без названия.

Хогвартс, 2047 год.

Зима.

Школа почти не изменилась.

Новые ученики всё так же терялись на движущихся лестницах. Плакаты о новом чемпионате по квиддичу висели рядом с объявлением о запрете проклятых амулетов. В библиотеке до сих пор нельзя было есть, хотя все это делали.

Но кое-что изменилось. Нечто незаметное.

Иногда студенты жаловались, что на седьмом этаже сквозь стены доносится шёпот, хотя там нет ни одной спальни. Иногда — книги на полке исчезали, а потом возвращались с добавленными страницами, которых не было в оригинале.

Никто не воспринимал это всерьёз.

Кроме неё.

Лиана Фигг-Поттер — внучка Альбуса. Третьекурсница.

Никто не знал, почему у неё на правой ладони родимое пятно, напоминающее серебряную нить.

Никто не говорил вслух, что её магия не поддаётся объяснению.

Она не произносила заклинания — она чувствовала их, как язык дыхания мира.

Однажды вечером она нашла портрет, который никто не замечал. Пустой.

Но когда она подошла — в нём вспыхнул слабый свет.

И голос — совсем тихий — проговорил:

— Искра вернулась.

Лиана не испугалась. Она просто коснулась рамы.

— Кто ты?

Свет собрался в образ: молодой мужчина и девушка с глазами, как расплавленное серебро.

— Мы — хранители. Но ты… ты ещё не связана.

Выбор будет за тобой.

Лиана улыбнулась.

— Тогда покажите мне путь.

И в тот момент коридор дрогнул.

Камни на стене — отступили.

И дверь, которой не было почти сорок лет, раскрылась вновь.