А ведь он так и не узнает... (джен)

6 января 1976 года. Регулус Блэк

Регулус Блэк сидел на кровати в полумраке своей спальни и читал свежий выпуск «Ежедневного пророка».

«В Стерлинге произошло очередное нападение на магглов. Темный Лорд набирает силу» значилось в заголовке на первой странице. Пф, ничего удивительного.

Регулус поднял взгляд на стену с изображениями Лорда Волан-де-Морта. Вскоре и ему предстоит присоединиться к его приспешникам. Его кузина — Беллатрикс уже в их рядах. Родители бы точно им гордились, он наконец-то смог бы затмить в их глазах Сириуса. Старший сын. Наследник рода Блэк, как же. Да разве Регулус не заслужил этого звания больше? Разве это не он прикладывал все усилия, чтобы стать лучшим? Ненависть захлестнула его с головой. Ненависть?.. Нет, скорее злость. Просто злость на судьбу. Он любил Сириуса, ведь несмотря на его выходки он был его братом. Семья превыше других ценностей, Регулус отлично понял это еще в детстве. А вот Сириус похоже — нет.

Снизу раздался грохот и громкие ругательства. Регулус выглянул на площадку второго этажа и в холле заметил свою мать и старшего брата. Волосы у обоих были растрепаны, красные от гнева лица перекошены злобой. Сириус отрицал это, но он был поразительно похож на миссис Блэк что характером, что внешностью. Регулус же больше походил на их отца — Ориона, который сейчас пропадал в своем кабинете, не слыша или притворяясь, что не слышит этих возгласов, которые казалось заполнили собой всю квартиру на Гриммо 12.

Регулус решил не вмешиваться в очередной конфликт и повернулся было, чтобы покинуть эту зону хаоса и раздора, как вдруг его взору предстала стоявшая на столике фотография.

Тут они с Сириусом бегали по дому его деда Поллукса и кажется играли во что-то. Как же это называлось?.. Ах да, салки. Эту игру показал им дядя Альфард. Он всегда казался Регулусу немного отличающимся от остальных членов семьи. Безусловно такой же магглолюбец, как, например его кузина Андромеда, но умело скрывающий свои взгляды. Брат их маменьки очень любил своих племянников и постоянно придумывал им новые, все более занимательные развлечения. Вот они все вместе играют в плюй-камни, вот лепят снежки и носятся по двору с красными от мороза лицами, на которых сияют улыбки, вот разыгрывают какие-то сценки из сказок Бидля.

Регулус будто согревался изнутри, вспоминая это. Злость начала отступать, а осознание пробираться к разуму. Он никогда бы не смог ненавидеть Сириуса Блэка. Никогда.

Из мыслей Регулуса вывел возглас брата.

— К черту вас всех! Я не собираюсь позорить вашу фамилию дальше. Я ухожу. Ухожу к своей настоящей семье, к Джеймсу!

Словно ножом полоснули по сердцу. Вот значит как. Он выбрал Поттера. Впрочем, Регулус ожидал чего-то подобного.

Сириус молниеносно поднялся по лестнице на второй этаж и увидев Регулуса, заглянул в его глаза.

«Останься…» хотелось молить Регулусу, но гордость, смешанная сейчас с яростью, не давали ему это сказать. Единственное, что удалось выдавить из себя было:

— Проваливай.

Казалось бы, всего одно слово, но оно насквозь было пропитано холодом и презрением.

Позже Регулус услышал хлопок входной двери и, как ни странно, оглушающую тишину, которую этот дом не видал уже многие годы. Мать не пыталась остановить старшего сына в своем стремлении покинуть это место. Отцу и вовсе было плевать. И, конечно, никто не вспомнил о нем, не удосужился даже заглянуть в комнату.

Уже утром следующего дня Регулус спустился в гостиную дабы вернуть уже прочитанную книгу в шкаф как вдруг боковым зрением заметил что-то неладное. Он обернулся на так обожаемый матушкой фамильный гобелен Блэков. Фолиант, который Регулус держал в руках с громким стуком упал на пол. На том месте, где ранее находилось лицо Сириуса Блэка сейчас красовалось огромное черное пятно.

Регулус понял, что достиг того, о чем так страстно мечтал и к чему стремился всю сознательную жизнь. Он стал наследником благородного дома Блэк. Странно было то, что он совершенно не обрадовался этому. Странно было то, что он остался в этом доме совершенно один.

3 ноября 1976 года. Регулус Блэк

Ночь. Регулус Блэк шел по темным коридорам замка в гостиную Слизерина. Ему не был страшен ни Филч, ни профессора. В этом году его наконец-то сделали старостой факультета, если что скажет, что патрулировал коридоры. Да и тем более Слизнорт его любит, как-нибудь отмажет.

Вроде бы обычный день, но какая-то назойливая мысль вызывала головную боль. О чем же он забыл?.. Точно, сегодня был день рождения его брата. Зачем он это вспомнил? Ему нет абсолютно никакого дела. Научился обходиться и без этого идиота под боком.

Решив срезать путь через коридор, в котором находился вход в кухню он повернул за угол и услышал смутно знакомые голоса. Это были друзья его брата, ну и, конечно, он сам. Пьяные, как черти, с глупыми ухмылками на лицах.

Регулус и не надеялся уловить нить разговора, потому что начало ему услышать не довелось, но тут он услышал звонкий голос какой-то девчонки.

— Хэй, Сириус, прости что лезу не в свое дело, но почему бы тебе не пойти и не поговорить со своим братом? Я заметила, он стал каким-то чересчур высокомерным после вашего… — она будто подбирала подходящее словечко, которое бы не обидело брата, — разрыва.

— Мэри, ты же знаешь, что я никогда бы не заговорил с этим помешанным! Такой же, как и моя чокнутая мамаша. Они там все, как один, не бери в голову! — услышал он голос Сириуса — Так тем более ты же знаешь, Сохатый мой брат. Единственный. Других, к счастью, нет!

Что-то надломилось в Регулусе в этот момент. Что-то неуловимо изменилось. Прямо как тогда после побега брата. Что он сказал? Брата? Ха, не смешите, этот человек не был ему никем. Пустым местом, ничтожеством, пятном рядом с ним. Он был ему противен до дрожи в руках, до головной боли. Регулус его презирал. Нет, не так. Регулус его ненавидел.

15 декабря 1977 года. Регулус Блэк

Сегодня он принял черную метку. То, о чем он так страстно и долго мечтал наконец сбылось. Теперь он на одном уровне с Беллой. Доставляло ли это ему хоть какое-то чувство удовлетворения?

«Нет», — без малейшего промедления пронеслось в голове. Только теперь пришло осознание, что ему придется сражаться со своим братом по разные стороны. Брат. Какое чуждое слово. Давненько же его не было в лексиконе Регулуса Блэка. А в сущности, зачем оно вообще нужно? Брата у него нет, так и проблем, соответственно, тоже. Он не должен был думать об этом человеке. О человеке, которого ненавидел. Эта мысль уже настолько сильно закрепилась в голове, что опровергать ее не было абсолютно никакой нужды. Это была истина, аксиома.

Да вот только что-то внутри не давало покоя. Что-то полуживое и очень хрупкое, готовое тотчас же разлететься на маленькие кусочки. Странное, полузабытое чувство беспокойства за близкого человека, растворяло его.

Пора бы уже отпустить Сириуса Блэка. Вышвырнуть из своей памяти, как бесполезный хлам. Но все было тщетно. Как бы он не бился, что бы не пытался сделать, все равно из раза в раз возвращался к одному и тому же вопросу: верный ли выбор он сделал, пойдя за величайшим темным магом столетия?..

7 июля 1978 года. Сириус Блэк

Дым висел в воздухе плотной, удушливой пеленой. Запах горелой земли, пороха и чего-то едкого, до боли знакомого — запах проклятой магии. Кровь стучала в ушах, заглушая крики, взрывы и свист заклятий. Это был очередной рейд. Очередная бессмысленная мясорубка в борьбе, которая, казалось, никогда не закончится.

Сириус двигался на автомате. Защитные чары, атакующие заклинания, перекаты, уклонения. Его взгляд цеплялся за знакомые силуэты — Джеймс, Римус, Питер где-то поблизости. Они были единым целым, членами Ордена Феникса, движимыми яростью к тем, кто прятался за серебряными масками.

Очередная тень выскочила из-за разрушенного здания. Высокий, стройный, его мантия развевалась на ветру, а маска Пожирателя Смерти скрывала лицо. Он поднял палочку, Сириус тоже.

Блэк уже было прицелился, но атаковать первым на этот раз не вышло. В него полетело невербальное заклинание. И причем достаточно мощное. Блэку пришлось напрячь львиную долю оставшихся сил дабы отразить проклятие.

Они сошлись в схватке. Пожиратель был проворен, чертовски быстр, его движения были точными, выверенными. Не новичок. Сириус знал, что это не просто один из приспешников, дежурных псов Волан-де-Морта. В его движениях была грация, знакомая до дрожи. Слишком знакомая.

На мгновение, когда их палочки сошлись в скрещении, Блэк уловил что-то. Стиль борьбы. Этот наклон головы. Эта едва заметная заминка перед решающим ударом. Ему не нужно было видеть его лицо, чтобы узнать.

Регулус.

Ледяной холод пронзил орденца насквозь. Не шок. Не ужас. Просто… холод. Это было так предсказуемо, так закономерно. Братец всегда был слишком жаждущим одобрения, слишком слабым, чтобы идти против их проклятой одержимости чистотой крови. Он всегда был предназначен для этого. Слизеринец до мозга костей.

Вдали послышался крик Джеймса:

— Сириус! Нужна помощь!

Бывший гриффиндорец не посмотрел на Регулуса. Ни единого мгновения. Взгляд был уже направлен на следующую цель, на следующую тень в рядах противника.

Ты мертв для меня, Регулус, — ни секунды не раздумывая, вымолвил он. Да и зачем? Он просто констатировал факт.

Сириус последовал к друзьям, оставляя по среди улицы брата. А были ли они теперь братьями? Вероятнее всего — нет. Да, впрочем, неважно. Судьба Регулуса его не волновала. Младший сделал свой выбор. И в этом выборе не было места для Сириуса. И в выборе старшего давно уже не было места для него.

Отстраненность, ныне подкрепленная холодом только укрепилась. Это не было похоже на ярость. Это было полное отсутствие чего-либо. Пустота там, где когда-то, возможно, была хоть какая-то тень братской связи. Теперь там не было ничего. Хотя, может быть на где-то на дне сознания проклевывалась ненависть, заражающая организм.

18 марта 1979 года. Регулус Блэк

Холод. Пронизывающий, безжалостный холод. Он обволакивал Регулуса, проникал под кожу, замораживал кровь в жилах. Этот холод был повсюду: в сыром воздухе пещеры, в воде, что так искусно прятала свою смертельную тайну, и, главное, в его собственных, постепенно угасающих легких. Легкие постепенно наполняла вода. Каждый вдох был мучением, каждый глоток воды — еще большим страданием. Яд. Несомненно, яд, затуманивший и отравивший его, казалось бы, ясный и всегда холодный разум.

Он опустился на колени у края ледяного озера, дрожащими руками держа тяжелый золотой медальон. Медальон, такой красивый и такой мерзкий. Символ тщеславия и бессмертия того, кого он когда-то боготворил, а теперь презирал всем своим нутром.

Он протянул медальон Кричеру. Старый, верный ему, домовик взял его дрожащими руками.

— Уходи, Кричер, — прохрипел Регулус, и слова дались ему с трудом. — Уходи… и уничтожь его. Никто… никто не должен узнать.

Кажется, это было последним, что он смог сказать в этой никчемной, короткой жизни. И прежде, чем домовик смог ответить своему хозяину что-то очень цепкое ухватило Регулуса за плечи и потащило на дно.

Голова закружилась. Перед глазами поплыли черные пятна. Медальон, замененный тем, что он оставил для Волдеморта, был теперь просто обманкой. Настоящий же, настоящий ужас был в руках Кричера.

«Ты мертв для меня, Регулус. Ты мертв».

Сил бороться больше не оставалось. Регулус ощутил, как земля уходит из-под ног. Тело отказывало. Помнил, как пил ту проклятую жидкость. Глоток за глотком, сжигая себя изнутри, чтобы дойти до этого проклятого медальона. Чтобы доказать… доказать кому? Себе? Родителям? Или, быть может, Сириусу? Доказать, что и в нем есть смелость. Что он не просто трус, который прячется за спинами родителей.

Он выдохнул оставшийся воздух из легких. Блэк только сейчас обратил внимание на тварей, тащащих его на дно, за одно терзая плоть. Инфери.

Полуразложившиеся твари тащили его все глубже. Вода обжигала, хотя была ледяной. Боль от яда смешалась с болью от удушья. Он видел перед глазами лицо Сириуса. Не осуждающее, не злое. Просто… молодое. Улыбающееся. То, каким оно было до того, как мир разделил их.

Темнота. Она наступала, плотная и необратимая. Он чувствовал, как силы покидают его. Чувствовал, как его сознание растворяется, словно сахар в воде. Последний, отчаянный всплеск сожаления. Не за себя. Не за свою смерть. За то, что так и не смог достучаться.

«Сириус…»

Его имя. Он произнес его беззвучно, в последний раз. Как будто пытаясь ухватиться за последние нити, что связывали его с миром. Но нитей не осталось.

И последняя мысль, пронзившая его угасающий разум, словно ледяная игла, была самой горькой из всех. Самой безысходной.

«А ведь он так и не узнает…»

Он не ненавидел Сириуса Блэка. Да вот только осознание пришло как нельзя не кстати — слишком поздно, чтобы вернуться к нему в Лондон и, может быть, даже извиться, и слишком рано, чтобы увидеть его снова — но уже там, по другую сторону.

Вода сомкнулась над ним. Навсегда. И тайна его смерти, его истинная храбрость, утонула вместе с ним в этой проклятой пещере. Невысказанная. Неузнанная. Навеки скрытая.

20 марта 1979 года. Сириус Блэк

Весть пришла, как холодный нож в сердце, но тогда Сириус этого не понял. Просто очередная сводка с фронта, будничная и безэмоциональная, переданная дежурной почтовой совой.

«Магический мир потрясла новость о предполагаемой гибели Регулуса Арктуруса Блэка, младшего сына Ориона и Вальбурги Блэк, известного члена чистокровного общества. По предварительным данным, 18-летний Блэк стал жертвой Пожирателей Смерти, однако его тело до сих пор не обнаружено, что порождает множество вопросов.»

Сириус лишь кивнул, губы сжались в тонкую линию. Неужели? Его младший брат, любимец матери, чистокровный наследник, ушедший к Тому-кого-нельзя-называть, а теперь… мертв? Внутри ничего не дрогнуло. Ни облегчения, ни печали. Только едкое, привычное равнодушие. Он же сделал свой выбор, не так ли? Выбрал Тьму. Получил по заслугам.

Дни потянулись, мрачные, вязкие и долгие, как тени в этом проклятом доме на площади Гриммо. Всякий раз, когда Сириус возвращался в родовое гнездо, его встречали не только пыль и отчаяние, но и давящая тишина, пропитанная призраками прошлого. Сначала он заглушал её язвительными шутками, раздраженными ворчаниями, а иногда и бутылкой огневиски. Но тишина была настойчива. Она шептала.

Особенно по ночам. В огромной, пустой спальне, где когда-то их с Регулусом разделяла лишь тонкая стена, Сириус лежал без сна, уставившись в потолок. И тогда тишина обретала голос. Голос Регулуса.

«Сириус, посмотри! Я поймал снитч!»

«Сириус, а почему ты всегда такой грустный, когда она кричит?»

«Сириус, ты же будешь со мной, да?»

Он помнил его. Безусловно, помнил все до мельчайших подробностей.

«Уйди, Регулус! Не мешайся под ногами!» — вот что он чаще всего говорил в ответ.

«Я не могу играть с тобой, у меня дела!»

Он будто тонул в воспоминаниях, сейчас служивших ему орудием пыток. Но как бы Сириус не страдал, все проходило. И ненависть прошла. Она выгорела дотла, оставив после себя лишь пепел. И в этом пепле Сириус обнаружил нечто неожиданное: не горе, не печаль, даже не вину. Лишь глубокое, ноющее разочарование.

Разочарование от того, что все так обернулось. От того, что их пути разошлись так абсолютно, так бесповоротно. Он выбрал свободу, выбрал жизнь, выбрал друзей. Регулус выбрал… повиновение. Наследие. Смерть.

Он до сих пор презирал Регулуса за путь, который тот выбрал, но они все еще оставались братьями. Да, Сириус не верил в родственную связь, но она определенно была у них примерно до… До какого момента? Никто уже и не скажет.

Голова гудела. Мысли разрывались между воспоминаниями о брате и… разочарованием в самом себе. За то, что не смог до него достучаться. За то, что, возможно, сдался слишком рано. За то, что позволил холоду между ними разрастись, пока он не превратился в непреодолимую пропасть. Он не хотел его ненавидеть. Он просто не знал, как не ненавидеть.

Теперь, с окончательным осознанием смерти, эта ненависть казалась бессмысленной. Регулус ушел. Выбор сделан. Путь пройден до своего горького конца. Не было пути назад, никаких шансов на примирение, никаких шепотных извинений, никаких яростных споров, которые, возможно, могли бы помочь им. Поправочка: помочь ему. Помочь Сириусу Блэку не чувствовать себя виноватым. От всех крупиц воспоминаний, связывающих их не осталось ничего. Только звенящая тишина, сгущающая воздух.

Сириус закрыл глаза. Тяжесть мыслей давила на него, но теперь она ощущалась менее удушающей. Регулус освободился от нее, по-своему, трагически. И Сириус был свободен от постоянной борьбы, от тлеющего негодования, от отчаянной, невысказанной надежды, что его брат все же увидит свет.

Но он был мертв. Регулус был по-настоящему, безоговорочно мертв. И Сириусу, хотелось ему того или нет, принимал это. Странное спокойствие опустилось на него, чувство смирения, которое было почти мирным. Битва закончилась. Брат, которого он знал, брат, которого он ненавидел, брат, которого он не смог спасти — он ушел.

«А ведь он так и не узнал…»

Да, Сириус Блэк свыкся со смертью своего единственного брата, но истинные цели его жизни так и остались тайной, которая ушла на дно пещерного озера вместе с ее обладателем.