Что-то начинается (джен)

— Когда-нибудь она свернет себе шею, — проворчала Йеннифэр, глядя на наклонившуюся и поднявшуюся в стременах Цири,которая во весь опор мчалась в ореоле водяных брызг. — Когда-нибудь эта помешанная, твоя дочурочка, сломает себе шею. Геральт обернулся и, не говоря ни слова, заглянул прямо в фиолетовые глаза чародейки.— Ну, хорошо, хорошо, — улыбнулась Йеннифэр, не опуская глаза. — Прости. Наша помешанная дочурочка.

«Что-то кончается, что-то начинается»Анджей Сапковский

Цири огляделась в поисках чего-то, похожего на устройство для слежения. В арсенале у Йеннифэр должно быть немало чародейских вещиц, и, кто знает, не может ли она с помощью какого-нибудь кристалла или астролябии за ней следить. Пустяковая история, ну, подумаешь. Ей бы только одним глазочком взглянуть поближе на все эти щеточки, кисточки и баночки.

«Ты не должна от меня ничего скрывать. Ничего», — эхом прозвучал голос чародейки в голове Цири.

Безвольно опустив голову, она побрела к их общей кровати и присела на самый краешек, будто сама была гостьей в этой комнате. Свежевыстиранные простыни пахли совсем не так, как перины в комнатах у послушниц. Они были тонкими, свежими, от них веяло жарким вечером возле старой липы, а еще сиренью и крыжовником. «Выхода нет, придется спрашивать», — вздохнула Цири. От Йеннифер с ее несравненными вопросами все равно было трудно что-то скрыть.

— Так-так-так, — наставница застала ее врасплох, заставив Цири аж вздрогнуть от удивления. Она абсолютно забыла о времени, погрузившись в свои мысли. — Я, конечно, не обладаю даром прорицания, но чутье подсказывает, что меня ждет порция новых вопросов про девственность?

Чародейка потянулась было рукой к своей звезде, но быстро отдернула пальцы и прошла в комнату, прикрыв за собой дверь. Цири так и сидела, потупив взгляд, стараясь как можно сильнее оттянуть момент, когда придется выложить Йеннифэр все как на духу.

— Я вся внимание, — снова подала голос Йеннифэр, ни один жест которой не выдавал ее настоящего настроения. Не получив ответа во второй раз, чародейка села за столик возле зеркала и принялась доставать разные флакончики и баночки из своей солидной батареи.

Будет ехидничать, отругает? Цири так и манил заусенец на пальце, но строгий голос чародейки в голове запрещал избавляться от ногтей и заусенцев каким-либо другим способом, кроме ножниц. «Ведьмачьи повадки», — любила говаривать Йеннифер, делая при этом такое выражение лица, будто Цири кладет ноги на стол и громко отрыгивает. Хотя, Эскель как-то раз показывал ей пару приемов…

— Научи меня… — робко подала голос Цири, — научи меня делать макияж, госпожа Йеннифэр, — гребень на мгновение замер в руках, но потом снова принялся распутывать черные локоны.

— Мы приглашены на бал? Королевский прием? Я о чем-то не знаю? К тому же, в твоем возрасте еще рановато…

— Ну опять ты за свое, — не сдержалась Цири. — Мне это нужно, понимаешь, я не хочу никаких жертв, а еще…

Йеннифер отложила гребень и резко развернулась. Фиалковые глаза смотрели пронзительно, не давая ни единого шанса от них оторваться.

— Что ты сказала?

— Мне нужно научиться. Макияж, — твердо повторила Цири.

— Не это. Другое.

— А-а, — девочка смущенно почесала затылок, — не хочу я этих… жертв.

Йеннифер молча отвернулась. Она открыла одну баночку, затем другую. Нанесла крем на лицо, смазала маслом губы. С помощью стеклянной палочки капнула себе что-то в оба глаза.

— И кого ты собралась приносить в жертву? А главное, зачем?

— Я? Никого, госпожа Йеннифер, но Иоля…

— Ах, Иоля. Мне следовало догадаться, откуда тут растут ноги. И кого же она собралась приносить в жертву?

— Я не знаю, кого, но, понимаешь, они говорили, что красота, — Цири подняла испуганный взгляд на чародейку, — красота требует жертв.

Йеннифер глубоко вздохнула, совсем устало, и, шурша платьем, пересела к Цири на кровать.

— Требует, утенок, но мы с тобой уже это обсуждали. С твоей красотой все в порядке и без всяких жертв. А мне стоит обсудить с Нэннеке, — промурлыкала чародейка, — о чем толкуют ее воспитанницы.

— Но я хочу быть красивой, как ты. Хочу чтобы меня тоже боялись, — она осеклась, — и уважали.

— И будут, — заверила чародейка, обнимая Цири за плечи, — будут. При моей ректорессе все боялись дышать не в том темпе, а она отнюдь не любительница яркого макияжа. Или взять твою бабушку…

— Девочки сказали, — перебила Цири, — что красота — это главное оружие женщины. С мечом-то я умею, а вот это все, — она махнула рукой в сторону заваленного разной утварью столика чародейки. — Мне бы только научиться, чтобы потом я знала, как это делается.

Йеннифер осторожно положила ладонь на щеку девочки и развернула ее лицом к себе. Несколько секунд они молча смотрели друг на друга.

— Ладно, — сдалась Йеннифер. — Так уж и быть, дам тебе пару уроков, в качестве разнообразия. Но не советую показываться на глаза Нэннэке в таком виде, — Цири подавила смешок. — А то она решит, что я тебя еще и развращаю.

Нэннеке, и вправду не оценит такой внешний вид, а вот к Ярре в башню она бы, может, и заглянула. Пусть увидит в ней не только интересного собеседника, но и настоящую чародейку, решила Цири. Она уже представила, как заявится к нему так же, как Йеннифер в день их знакомства, поразит его, заставит посмотреть на нее совсем другими глазами. Мысли прервало тихое покашливание чародейки.

— Когда я говорю «на глаза Нэннэке», я имею в виду все, что за пределами этой комнаты, — вкрадчиво пояснила Йеннифер.

— А я и не думала! — возмутилась Цири, надеясь, что в полумраке не видно, как она краснеет.

— Поэтому я сделала это за тебя, утенок.

— Вот же повезло, — хохотнула Цири и почувствовала, как локоть Йеннифер толкает ее в бок.

Все вокруг твердили, что красота — не главное, вот только все чародейки, которых она встречала, были очень красивыми, и ее бабушка тоже была, только…

— Госпожа Йеннифер?

— Слушаю.

— А ты видела войну?

Если раньше Цири казалось, что наставницу невозможно застать врасплох, то сейчас она почти убедилась в обратном.

— Сначала видела, — после долгой паузы усмехнулась Йеннифер. — Потом нет. Но это — в прошлом. А в прошлое нет возврата.

— Ты была на войне? — Цири захлопала глазами. — Трисс рассказывала, как в Соддене!..

— Трисс, — лицо Йеннифер скривилось так, будто она случайно раскусила лакрицу, — несомненно является большим экспертом в области войны. Это не лучшая из моих историй, утенок. Как-нибудь в другой раз. Нет, не гаси свечу, пусть горит.

Примечания:

Моя проба пера по "Ведьмаку", так что если будет отклик, продолжу сборник.

Примечания:

В книжной саге битва осталась за кадром, поэтому я взяла на себя смелость представить, какой она могла бы быть.

Буду очень рада узнать и ваше мнение)

Я за то и люблю затеиГрозовых военных забав,Что людская кровь не святееИзумрудного сока трав.

«Детство»Н. С. Гумилев

— Вот это да! Ух ты! Прям как настоящие! А если я их? Ой! Щекотно!

Цири перебегала от одного мага к другому, разглядывая их без малейшего стеснения. Все они были одеты одинаково: черные камзолы и кольчуги из тонких колечек, поверх них легкие кожаные доспехи. Все вооружены, даже женщины. Длинные волосы заплетены в косы. Выделялся только один, высокий и отлично сложенный — вместо меча он держал в руках странную толстую палку.

— Я все еще не считаю это хорошей затеей, — покачала головой Йеннифер. — Это хуже, намного хуже, чем любой твой сон. И, святая Мелитэле, перестань носиться, как бешеная белка.

Цири ее слова благополучно пропустила мимо ушей. Она для себя давно уже все решила. «Если с тобой что-то случится, надо все равно сразу же возвращаться на снаряд, иначе станешь трусить», — вспомнила девочка свои же слова, сказанные в Каэр Морхене Трисс Меригольд, казалось, целую жизнь назад.

— Почему нельзя просто позвать много-много магов и убить всех солдат? Зачем вообще нужно войско, когда есть чародеи?

— И откуда в тебе такие наклонности? Убивать всех подряд как минимум негуманно. Так недолго скатиться и до идей одной небезызвестной империи.

— Но в этом же и смысл войны? Нет? Либо ты либо тебя, — Цири остановилась возле фигуры бледной Трисс, военная форма на которой смотрелась совсем несуразно. Меча у нее не было, только кинжал, да и тот выглядел каким-то огромным по сравнению с казавшейся еще меньше, чем обычно, чародейкой.

— Это была оборона, а не штурм, — Йеннифер сжала бледные губы и потом добавила, заметно помрачнев. — Лишние жертвы тут были ни к чему.

— И все-таки. Зачем нужны такие огромные армии, когда есть магия? Не проще ли? — Цири изобразила пару колдовских взрывов руками, заставив чародейку вздохнуть и воздеть глаза к небу.

Йеннифер в этот момент занималась тем, что, сложив руки на груди, строгим взглядом осматривала саму себя, прищурившуюся под ярким солнцем. Было непривычно видеть ее без платья, такую же маленькую, но совсем не беззащитную, как Трисс. Черноволосая чародейка выглядела настоящей девой войны на ее фоне, фурией с фиалковыми глазами.

— Потому что Братство не ведет войн. Их ведут короли, императоры, князья, но не чародеи. Власть над материей, — голос ее сделался строгим, и Цири поняла, что теперь-то наставница и начала свою лекцию, — это дар. За этот дар мы многим расплачиваемся. Если растрачивать его понапрасну, цена ошибки может быть слишком высока. Для этого и существуют Братство, Капитул и Совет. Их задача — регулировать использование магии и не допускать применения запрещенных чар.

— Лучше бы у людей был совет, — фыркнула Цири, — который запретил бы войну.

— К тому же, — горько усмехнулась Йеннифер, — чародеи — более ценная и редкая боевая единица, а вот в рекрутах император недостатка не имеет. Если слишком перестараться, можно исчерпать запасы сил раньше, чем у Эмгыра закончатся солдаты. Так что отряд чародеев сам по себе мало эффективен против многотысячной армии. Но вот изменить ход сражения ему вполне под силу, — чародейка скривилась, обходя фигуру женщины с немного длинноватым носом, хищными глазами и неподобающе ярким макияжем. «Ей бы шляпу с метлой и ну точно ведьма из книжки», — подумала Цири.

— И часто вас так собирали? — девочка махнула рукой на окружавших их членов отряда боевых магов.

— Впервые.

Уговаривать Йеннифер пришлось очень долго. Цири, узнав, что чародейка тоже была под Содденом, не находила себе места от любопытства, но каждый раз, стоило ей начать говорить об этом, Йеннифер мрачнела, и все вопросы как-то сами собой отпадали. Она уж было отчаялась и хотела бросить глупую затею, пока однажды утром наставница сама не заговорила с ней:

— У меня есть одна идея.

Они завтракали в общем зале с послушницами, скрывшись от любопытных взглядов в дальнем углу, до которого не добирались назойливые солнечные лучи. Должно быть, одна из младших девочек все же не смогла унять любопытство, потому что Йеннифер вдруг посмотрелу куда-то у Цири за спиной и сделала свои знаменитые страшные глаза. Услышав слово «идея», девочка чуть ли не подпрыгнула на деревянной лавке.

— Идея? Какая?!

— Тише, утенок, на нас уже смотрят. И перестань так шатать стол. Я считаю, что это плохая идея, но опыт… опыт может быть полезным. Мы можем попробовать, но ты должна сама решить, хочешь ты этого или нет.

— Ну говори, госпожа Йеннифер!

— Я могу показать тебе, — чародейка пожала плечами. — Содден.

И вот теперь они стояли на том самом печально известном холме в окружении двадцати двух еще живых чародеев, в то время как основная часть войска строилась ниже, в поле. Время замерло, и Цири старалась в мельчайших подробностях рассмотреть все вокруг. Завидев вдалеке черные знамена с изображением солнца с шестнадцатью лучами, девочка вздрогнула.

— Так это что-то вроде воспоминания?

— Лучше, — натянуто улыбнулась Йеннифэр. — Это иллюзия воспоминания. Очень хорошая такая, — она критически оглядела холм, — добротная иллюзия. Первоклассная, я бы сказала. Главное, что ты должна знать — тут безопасно, и в любой момент мы можем вернуться обратно. Но… — если бы такие слова можно было применить к наставнице, Цири бы подумала, что чародейка на миг растерялась. — Жизнь не хорошая и не добрая, ты и без меня это знаешь. Запомни, утенок, — Цири послушно заглянула в глубокие фиалковые глаза. — Тот, кто однажды не переборол страх, будет умирать от страха до конца своих дней. Готова?

Она кивнула.

* * *

— Жаль, Йенна, мы ведь с тобой так и не познакомились поближе, — масляно улыбнулся невысокий мужчина, стоявший рядом с красивым чародеем. — Не хочешь наверстать упущенное? После драки?

— Тебе много лет успешно удавалось игнорировать мое существование, поэтому прошу, пожалуйста, продолжай в том же духе, — прошипела Йеннифер.

— Я бы предпочел услышать это от тебя в другой обстановке.

— Артауд, к чему ей ты, когда у нее есть ведьмак. Гарольд, кажется?

— Геральт, — поспешно поправил тот самый тихий незнакомец, не дававший Цири покоя.

— Ах, точно, Геральт!

— Не неси чепухи, — возразила другая рыжеволосая чародейка с зелеными глазами, резкими чертами лица и коралловой помадой на губах. — Наша Йеннифер не страдает такой ерундой, ведь правда, дорогая? В конце концов, она ведь уже не юная стажерка, только что выпорхнувшая из Аретузы, — тон у нее был насмешливый, а вот глаза нет. Глаза были холодные, отстраненные, и Цири невольно съежилась от ее взгляда. Она уже видела такие глаза. У суровых воинов дяди Краха в далеком детстве на Скеллиге.

Йеннифер молчала.

* * *

Некоторое время они продолжали стоять вместе с чародеями, нервно переминающимися с ноги на ногу. Даже после того, как с другого конца поля до них донесся протяжный гнусавый звук рога, означавшего начало сражения, магики только наблюдали, не спеша броситься в его гущу.

— Идея состояла в том, чтобы в самом начале сэкономить силы, — пояснила Йеннифер. — Никакого огненного дождя и прочих фокусов. Точечная оборона, искажение порталов: словом, ничего лишнего.

Чародеи выстроились в шеренгу на вершине холма, откуда открывался вид на все поле боя. Командовал тот самый маг, Вильгефорц, предпочитавший обыкновенному мечу свое странное оружие. Казалось, что он единственный среди всех чувствует себя как раз-таки на своем месте.

Сначала чародей о чем-то тихо переговаривался с красивой голубоглазой эльфийкой, после чего они вдвоем начали произносить заклинание на незнакомом диалекте Старшей Речи.

— Мы решили запутать Фрингилью и других магов Нильфгаарда. Нас никто не видел вплоть до атаки конницы, — тежелый вздох. — Вот тогда мы и вступили в бой.

Через много-много лет Цири однажды прочитает в мемуарах их общего знакомого, Лютика, именно те слова, которые удивительным образом могли бы описать происходящее под Содденским холмом: «Армия — это прежде всего порядок и организованность. Армия не может существовать без порядка и организованности. Тем поразительнее, что реальная война с точки зрения порядка и организованности удивительно походит на охваченный пожаром бордель».

— Знаешь, что отличает нас от придворных магов императора? Индивидуальность. В Имперской Магической Академии их готовят для службы и требуют послушания, в то время как Братство всячески поддерживает разностороннее развитие членов своей… гильдии. Ну, знаешь, все эти знаменитые выпускницы Аретузы, диктующие королям указы и приказывающие им заткнуться и слушать. Впрочем, не забивай себе голову.

— Они же там умирают, — нахмурилась Цири, но выглянуть вниз так и не осмелилась.

— Да, утенок, — кивнула Йеннифер. — Когда короли и императоры играют в престолы, больше всех страдают невинные.

То, что происходило после, девочка запомнила смутно. Когда нильфгаардская конница — те самые рыцари в шлемах с крыльями хищной птицы — вовсю таранила пехоту короля Визимира, чародеи вышли из укрытия и все вокруг погрузилось в хаос. Теперь-то огонь уже валил с неба, маги метали молнии, кто-то поджег попоны нильфгаардских лошадей, и те в панике разбежались, по пути теряя своих всадников.

Не все оказались готовы. Трисс Меригольд повалилась на колени, ее рвало. Увидев это, к ней тут же стали прорываться две чародейки. Одна из них была той, рыжеволосой, а вторая… ловкие движения, растрепанная черная коса… Йеннифер! Они оттащили Трисс подальше от лошадиных копыт и придерживали волосы, но позывы никак не прекращались. В какой-то момент их действительно чуть было не затоптали. Тогда на помощь пришел Вильгефорц, управлявшийся со своим оружием поразительно ловко.

Он без особых усилий расправился с тремя нильфгаардскими рыцарями, а чародейкам наконец-то удалось привести Трисс в чувство. Поначалу казалось, что план сработал, и все пройдет даже лучше, чем Цири себе представляла, пока из густого дыма прямо им навстречу вдруг не вышла группа незнакомых ей чародеев.

Время будто ускорилось, Цири не успевала уже следить за происходящим. Вспышка. Земля дрожит. Крик! Молния! На траве под ногами лежит чье-то тело без рук и ног. Грохот. Повсюды крики боли. Трисс катается по земле, охваченная огнем. Йеннифер сбивает чародейку с короткими темными волосами парализующими чарами. Через несколько секунд иллюзия рассеивается, а в глаза Йеннифер летит облако желтоватого газа.

Примечания:

Сначала может и незаметно, но у всей этой истории есть сюжет. Так же приглашаю присоединиться к моему телеграм-каналу, где буду больше рассказывать о ходе работы.

https://t.me/the_bounds_of_reason

Снова эти шепотки, многозначительные взгляды, всеобщее волнение в глазах. Если путник хотел появиться где-то без лишнего шума, из всех мест на Континенте храм Мелитэле для этой цели подходил меньше всего. И жрицы, и их воспитанницы так уставали от постоянного общества друг друга, что чуть ли не набрасывались на каждого гостя, заставляя матушку Нэннеке краснеть от стыда. Цири затаилась на стеной, подслушивая разговор:

— Человек приносит королю голову его старшего сына. Что это за человек и что сделает король?

— Какой король? Какая голова?

— Да я же тебе говорю, Ярре загадал мне загадку: человек приносит королю…

— Ну уж нет, еще раз я это слушать не стану. Ярре твой только и может, что загадки загадывать, да какой с них толк, от загадок? Не нам с тобой гадать, что там сделает какой-то король. Мы и королей-то никогда не видели!

Цири подавила смешок. Знали бы эти девочки, кто диктует королям указы.

— А я хотела бы узнать ответ, — протянула послушница

— Так пойди и спроси у своего Ярре! — ее собеседница была куда менее терпелива.

— Ты что! Я сама должна отгадать.

— Сама ты можешь только кур кормить. Так и скажи, что тебе просто нравится этот писарь и ты хочешь его хоть чем-то удивить.

— Ну уж нет, удивительная здесь точно не я. Храм как будто притягивает все необычное. Ведьмаки, чародейки. Сегодня вот еще одна заявилась.

— Кто заявилась?

— Магичка, еще одна! Я сама слышала, так Зарычка сказала.

— Магичка? — фыркнула девочка. — Нам и Йеннниферихи достаточно.

— А матушка Нэннеке сразу за ней и побежала, только вот ее найти никто не может.

«Значит, в храм прибыла чародейка, — губы Цири невольно расплылись в улыбке. — И она хочет видеть Йеннифер». Неужели Трисс? Она так же бесшумно попятилась, а потом, когда девочки уже не могли услышать ее шагов, пустилась во всю прыть. На нее то и дело оборачивались послушницы и жрицы, но Цири не видела ничего вокруг, двигаясь к своей цели.

Пробежав мимо библиотеки, девочка резко остановилась. Вспомнив уроки Йеннифер, она поправила одежду, волосы, сделала пару медленных вдохов и постучала в дверь. Открыв ее, она даже растерялась от удивления.

В комнате для гостей, которую они с Йеннифер занимали, ожидала совсем не Трисс.

Одета она была в пыльный дорожный плащ и костюм для верховой езды. Гладкие темно-русые волосы в небольшом беспорядке после дороги, но Цири все равно удивилась тому, как красиво и аккуратно они лежат.

— Я… — все слова разом куда-то исчезли, и ей оставалось только удивленно хлопать глазами.

— Ты пришла отвести меня к магистру?

Ее поза была небрежной, даже слегка наглой, когда она посмотрела на Цири и задала ей этот вопрос. Руки она держала в замке за спиной, не давая понять, нервничает она или предвкушает скорый триумф.

— Вообще-то, я… — тут Цири почувствовала легкое покалывание, будто кто-то зондировал ее мысли. — Эй, прекрати!

Девушка рассмеялась и слегка наклонила голову, изучая ее.

— Ах, нет! Вижу, что я ошиблась, — незнакомка лукаво растянула уголки губ. Она признавала поражение, но Цири читала совсем обратное в ее глазах. — Значит, ты у нас маленькая чародейка.

Девочка мгновенно сгруппировалась под ее лукавым взглядом. Нет, это был совсем не вопрос, и именно это больше всего ужасало. Она представила повязку на глазах и тренировки с Ламбертом в Каэр Морхене, когда от осторожности и скорости реакции зависела ее жизнь. Ритмичное дыхание, отточенные движения. В ее разум так же трудно попасть, как и в ведьмачью крепость, тонувшую в вечных снегах.

— Мне велено приглядывать за вами, — выпалила Цири первое, что пришло в голову. — До прибытия госпожи Йеннифер.

— Ну коль велено, — усмехнулась гостья. — Позволь представиться, я — Гермиона из Горс Велена, — она сделала небрежный кивок головой.

— Какое у вас послание для госпожи?

Чародейка рассмеялась.

— Манеры, девочка! Я сказала свое имя, а теперь ты должна сказать мне свое.

Цири никогда не понимала всеобщего предубеждения перед чародеями. Мышовур жил с ней в замке с пеленок, Трисс Меригольд была ей, как сестра, но вот Йеннифер… Лишь познакомившись с ней, девочка вспомнила, за что все так не любили магиков. Порой казалось, что легче научиться путешествовать во времени, чем сладить с трудным характером ее наставницы. Но иногда компания Йеннифер была так ей нужна, что Цири не представляла, как они раньше жили друг без друга.

Их новая гостья, на вид еще совсем молодая, безусловно представляла из себя точно чародейку из кметских рассказов. Цири сразу поняла — поладить с ней будет нелегко.

— Цири, — неохотно назвалась она, тяжело вздыхая. В этой игре ей придется играть по чужим правилам. — Цири из… — она вмиг осеклась, а потом буркнула, — ниоткуда.

Девушка обнажила ряд ровных белых зубов в довольно натянутой улыбке.

— Из ниоткуда? — задумчиво протянула она. — Знаешь, в нашем кругу нередки случаи, когда само место появления на свет вызывало настолько неприятные чувства, что в звучном имени, выбранном позже, могли прозвучать совсем другие деревня, город и даже страна. Но так, чтобы из ниоткуда… — вот уже второй раз она не могла сдержать улыбку, произнося это слово. — Все мы где-то, да появились, — она позволила себе расслабиться и скрестила руки на груди. — Вопрос в том, где?

Мощный вихрь воздуха распахнул дверь с такой силой, что она ударилась об стену, жалобно зазвенев. Вслед за ним в проходе появилась женщина. Она медленно вошла, тряхнув черными кудрями. Фиалковые глаза переводили взгляд с Цири на их гостью — чародейка была словно кошка, готовящаяся к прыжку.

— Госпожа советник! — девушка выпрямилась, тут же снова собирая руки за спиной. — Меня прислала архимагистр де Врие.

Цири, спохватившись, закрыла рот, непроизвольно открывшийся от удивления. Впрочем, ее с головой выдавали огромные распахнутые зеленые глаза. Она, должно быть, грезила наяву. Все было так, будто весь двор собрался, чтобы послушать знаменитого барда, заглянувшего к ним лишь на два, может три дня, а ей удалось взобраться на плечи к одному из королевских рыцарей бабушки, и теперь зрелище предстало прямо перед ее глазами.

— …Геральт, я хочу дать Йенне понимание и определенность, нежность и счастье.Можешь ты положа руку на сердце предложить ей то же?

«Осколок льда»Анджей Сапковский

Когда Цири вернулась, под сенью старой липы уже вовсю кипела жизнь. Йеннифер, очевидно, наколдовала большой круглый стол и три плетеных стула, а послушницы принесли с кухни остатки завтрака — свежий хлеб, ветчину, мягкий сыр и вареные яйца. Трехъярусная тарелка, полная фруктов, тоже, по всей видимости, была работой чародейки. Девочка по-доброму усмехнулась. Что бы там ни говорила про себя ее наставница, иногда она умела быть пугающе заботливой.

Цири поставила поднос, который все это время держала в руках, на стол. По просьбе Йеннифер она захватила для них хрустальный графин и три серебряных кубка, удивительно красивых. Неужели, из личной коллекции чародейки?

— Это молодое вино, очень легкое, — как бы невзначай заметила Йеннифер, то и дело щурясь и не спуская с Цири глаз. Ох, знала девочка этот ее взгляд. Она явно старается что-то скрыть. — Вдруг и тебе можно будет попробовать? Кто знает, какое настроение у меня будет после обеда, — Йеннифер звонко рассмеялась, очень чисто, что, впрочем, и выдавало полное отсутствие в ней радости — смех был лишь искусно подброшенной приманкой, чтобы она, Цири, расслабилась и не была столь внимательной, как собиралась.

Девочка энергично кивнула, высматривая кого-то там, возле храма.

— Кто к нам приехал? Вы знакомы? Она из Аретузы?

Чародейка загадочно улыбнулась и приложила палец к губам.

— Альтернативный источник информации, — шепнула она, пожав плечами. — Скоро вы познакомитесь поближе.

— Почему она называет тебя «госпожой советницей»?

— Какой внимательный, — наставница явно пребывала в хорошем расположении духа, — умный утенок. От тебя, как всегда, ничего не скроешь, — она подошла ближе, обнимая Цири за плечи. Запах сирени и крыжовника мягко окутал ее, и девочка расслабилась, почувствовав себя безопасности.

— Ты чья-то королевская советница? Правишь отсюда какой-нибудь страной вместо пьяницы-короля? — распахнула глаза Цири.

— У тебя богатая фантазия, — засмеялась Йеннифер. — Это полезно для чародейки. Но вот любопытство! Любопытство тебя погубит.

— Ты так и не ответила, — Цири упрямо отодвинулась, сложив руки на груди, и заглянула в фиалковые глаза, давая наставнице понять, что она уже взяла след и от своего не отступит, как бы та ее не отвлекала.

— Ничего интересного, — чародейка махнула рукой и сделала невинное выражение лица. — С некоторых пор я вхожу в Совет Чародеев.

— Ого! — прервал их беседу голос новой знакомой. — Вино? Еще ведь даже не обед.

* * *

Наверное, все они за время войны разучились веселиться. Цири мельком поглядывала на шептавшихся о чем-то чародеек, прятавших улыбки и смешки за кубками вина. Расслышать не удавалось ни единого слова, и девочка была уверена, что без магии здесь не обошлось. Пламя костра будто обжигало бледную кожу Йеннифер, и в его отсветах ее улыбающееся лицо выглядело таким теплым, что Цири никак не могла оторвать от него глаз.

Было в этом вечере что-то такое, что заставляло ее вновь и вновь вспоминать, каково ей было там, в Заречье, когда она скиталась среди голодающих крестьян, жизни которых разрушила война. Война, которую начали не они, и закончить которую тоже суждено было не им. Они видели в ней лишь ту, кого хотели видеть — не опальную принцессу, а такую же несчастную сироту, как и они сами.

В те дни Цири иногда просыпалась среди ночи, мучаясь от одной-единственной мысли: «Что, если ее кто-нибудь узнает?». Узнает и отведет к рыцарю в шлеме с крыльями хищный птицы, к черному рыцарю из Цинтры, а Геральт, ведьмак Геральт, которому она предназначена, просто забудет о ней и никогда не найдет? Погрузившись в свои воспоминания, она не расслышала, как Йеннифер звала ее.

— Утенок?

Она вздрогнула, едва не выронив кубок с яблочным соком.

— Подойди сюда, Цири, — на этот раз голос принадлежал уже не Йеннифер. — Присядь к нам.

«— Цири, подойди к нам, — вспомнила она другой голос, будто из далекого прошлого, мягкий и заботливый. — Это госпожа Йеннифэр из Венгерберга, магистр магии. Не бойся. Госпожа Йеннифэр знает, кто ты. Ей можно доверять.»

Что было бы с ней теперь, если бы Геральт ее не нашел? По спине пробежал холодок, вспомнилось ужасающее щелканье конечностей огромной многоножки. У меча предназначения два острия…

— Если тебя утомило наше общество, я не против, если ты немного прогуляешься. Только, умоляю, будь благоразумной, — чародейка, сделав очередной глоток вина, приподняла тонкие брови в жесте, означавшем только одно — держаться подальше от Ярре и его башни.

— И ничего меня не утомило, — запротестовала Цири, опасливо поглядывая на гостью из Горс Велена. — Ты обещала угостить меня вином.

— Ну, раз обещала, — усмехнулась Йеннифэр.

* * *

— Знаешь ли ты, Цири, старые эльфские легенды?

Своды белоснежных колонн, руины дворца, плеск фонтана. Белая Роза из Шаэрраведда.

— Знаю, — она в очередной раз поморщилась от чересчур терпкого и кислого вкуса напитка, — как молодые эльфы пошли за Аэлирэнн и погубили свой народ.

— Должна признать, госпожа магистр, — Гермиона окинула Цири взглядом и девочка почувствовала, будто стоит перед ней обнаженной. Несмотря на вечернее тепло, тут же захотелось укутаться в плащ, а лучше сбежать куда-нибудь подальше, — ваша интуиция вас не обманывает. Есть в ней что-то интересное. Иначе почему бы вы ее взяли, впервые за столько лет?

— Может, мне надоело лечить бесплодие и прерывать беременность? — чародейка поправила свой черный бархатный плащ и сделала вид, что собственные ногти ее невероятно увлекают. — Это далеко не мой предел возможного.

— После Соддена ни у кого не осталось в этом сомнений. Кстати, о лечении. Как здесь…

— А до этого они были? — перебила Йеннифер, сверкнув фиалковым огнем в глазах, но опоздала. Цири округлила глаза, не в силах сдержать эмоции. Ни одна фраза, ни одно словечко не пролетело мимо ее ушей.

Даже через много лет она будет вспоминать этот треск костра, сухой жаркий воздух и разговоры после вина.

— Эльфы верили, что есть множество видов любви, ты знала, Цири? У них есть не только грустные легенды…

* * *

— Госпожа Йеннифер?

В ответ она услышала только шумный вздох, но когда протеста за ним не последовало, Цири все же решилась осторожно подать голос.

— А правда был такой эльф, который верил в истинную любовь?

В какой-то момент ей вдруг показалось, что чародейка не ответит, притворится спящей, чтобы не нарушать договор, но вдруг почувствовала рядом с собой шевеление. Йеннифер, не торопясь, взбила подушку, присела поудобнее и повернулась к ней.

— Был, — кивнула она. — На Старшей Речи его прозвали Скала. Он прогневал свой народ, а те в наказание приковали его к камню и повесили над ним ядовитую змею⁽¹⁾.

— А при чем здесь любовь?

— А при том, что по легенде, его жена держит над ним чашу, тем самым спасая от яда, а когда чаша переполняется и она отходит, он корчится в таких страшных муках, что из-за этого происходят землетрясения.

— И это, — недоверчиво покосилась на чародейку Цири, — истинная любовь?

— О, сколько нам открытий чудных, — пробормотала Йеннифер. — Впрочем, в наше время давно известно, что причиной землетрясений являются подземные толчки и колебания земной поверхности.

— Она говорила о лечении, — прошептала Цири. — Ты в порядке?

Еще один вздох, медленный и глубокий.

— Нет, утенок.

— Тебе можно помочь?

— Спи, Цири.

Она уткнулась щекой куда-то в мягкий бок, обняла ее рукой и прижалась покрепче.

Примечания:

Вынашивала идею этой главы достаточно долго, а вот написалась она после того, как удалось уложить мысли в голове, на удивление быстро.

Как всегда, жду в телеграме:

https://t.me/the_bounds_of_reason

1) Приходите в телеграм (ссылка в комментарии после части), там расскажу про идею разных типов любви и мифологические истоки этого образа.

Вернуться к тексту

И если пересмешник не запоет, а кольцо не засияет —Я сломаю шею этой птичке.Я вернусь к ювелиру, что продал его тебе,И заставлю съесть каждый карат.

Eminem — «Mockingbird».

Был полдень, в гроте царила влажность и духота. Солнце, проникая сквозь хрустальные плиты в потолке, освещало каждый уголок, заставляя растения тянуться к свету и распускать свои листья, хотя на листья некоторые из них были совсем не похожи. В другое время Цири бы восхитилась этим зрелищем, но сейчас ей было не до того.

Она стремительно ворвалась в пещеру, едва сдерживая рыдания, которые, казалось, рвались из груди, несмотря на все усилия разума. Что же так её расстроило? Над ней не впервые насмехались, но сейчас что-то пошло не так. Она честно пыталась сдержать эмоции, но на этот раз они взяли верх.

Вчера они с другими послушницами ухаживали за растениями, и Цири была уверена, что никто не придёт сюда раньше следующего утра.

Рукавом утирая слёзы, она насторожилась, услышав чьи-то голоса у входа.

«Если это они пришли надо мной посмеяться, — закипая от ярости, подумала Цири, — мало им не покажется».

К своему удивлению, она почти мгновенно узнала один из голосов, а затем и другой.

— Прежние твои визиты носили несколько иной характер, — Нэннеке как всегда была очень деликатна, тщательно подбирая слова.

— Я уже давно не надеюсь на что-то подобное, — голос чародейки был ровным, без её обычной язвительности. Цири даже назвала бы его уставшим. — Природу не обманешь, так зачем обманывать себя?

— Раньше тебя это не останавливало.

— То было раньше, когда небо было чище, а трава зеленее, — усмехнулась Йеннифер. — Я не хочу продолжать этот разговор, если ты не против, — произнесла она тоном, которым обычно не спрашивала чьё-либо мнение.

— Тут ты права, это совсем не моё дело. Меня волнует только девочка.

— Я много раз тебе говорила — о ней можешь не беспокоиться. Я не причиню ей вреда.

— Знаю.

— И что же тебя тогда беспокоит? — в голосе чародейки прозвучали нотки раздражения. — Нет, уж, давай, говори начистоту.

Нэннеке шумно вздохнула, но всё же ответила:

— Она всего лишь ребёнок, — издалека начала жрица. — Да, не по годам развитый, но всё же ребёнок, оставшийся сиротой. Вы — взрослые люди, и в ваших личных делах разберётесь сами. Не втягивай её в это, не играй с ней. Я же вижу, как она к тебе тянется.

— И за кого ты меня принимаешь?! — возмутилась чародейка. Цири так и представила её фиалковый взгляд, устремлённый к Нэннеке.

Девочка замерла в своём укрытии, сжав кулаки. Её дыхание сбилось, как у загнанного зверя. Такого голоса у Йеннифер она не слышала никогда — он был почти… отчаянным. Не сердитым, не насмешливым, а будто с этим вопросом всё, что было глубоко спрятано, вдруг вырвалось наружу.

Она старалась дышать как можно тише, словно боялась, что малейшее движение заставит чародейку обернуться и увидеть её — жалкую, в слезах, скрывающуюся за корнями и мхом. Обида всё ещё кипела в её груди, но к ней примешивалось что-то новое. Странное, неловкое… Стыд?

— За женщину, которая умеет… очаровывать, — произнесла Нэннеке после небольшой паузы. Её голос звучал устало, но не враждебно. — Я не виню тебя. Ты многое пережила. Но ты знаешь, какими бывают дети — особенно такие, как Цири.

Йеннифер ответила не сразу. Тишина затянулась, и Цири уже почти решила, что они ушли, когда услышала:

— Я не играю с ней. Мне не нужно её внимание. И доверие тоже не нужно.

Пауза. Вздох.

— Но когда она смотрит на меня так, будто я — её единственная надежда… Я больше не могу притворяться, что мне всё равно.

И это, пожалуй, было самое странное, что Цири когда-либо слышала.

— Я рада это слышать. Не сочти за грубость, но мне пора.

Когда Нэннеке вышла, Йеннифер краем глаза уловила движение. Не поворачиваясь, она чуть прищурилась, и на её лице появилась едва заметная усмешка.

— Иногда я думаю, что ты действительно ведьмачка. Прячешься лучше, чем некоторые шпионы, — произнесла она устало, но почти с нежностью в голосе. — Но всё равно слышишь то, что не должна.

После небольшой паузы чародейка вдруг сделала шаг в сторону, словно собираясь уйти, но остановилась.

— Если ты думаешь, что я такая страшная, как про меня рассказывают… ты ошибаешься. Я гораздо хуже.

Йеннифер направилась к выходу, а затем добавила уже тише:

— Но тебя это не касается. Не опаздывай.