Шанс всё исправить (гет)

Миледи открыла глаза. "Жива!"— быстро пронеслось у неё в голове. Действительно, было похоже на то. Она встала и оттряхнулась. Складывалось впечатление, что она просто заснула на берегу озера, но это было не так: она точно всё помнила. Она должна была быть убита.

То-ли всерьёз, то-ли машинально она ощупала рукой шею. Цела. Значит это сон?

Она почувствовала, что в её кармане что-то есть и сунула туда руку. Это был небольшой календарик на 18 какой-то год, с зачёркнутыми числами. Всеми кроме 30 — ровно одного месяца.

Анна в испуге швырнула его на песок.

— Какой, к чёрту, 18** год? — выругалась она и направилась к своему дому.

Отвернувшись, она не заметила, как календарь с шипением растворился в песке.

Её дом уже давно покосился, если не сказать хуже. Ещё вчера это было совсем другое место. С волнением она приоткрыла дверь, но зайти не рискнула.

Анна задумалась: идти пешком в Париж, конечно, не вариант, но оставаться тут ещё хуже. Ну ничего. Решилье им отомстит за неё! Только вот надо коё-что взять.

Выдохнув, она осторожно ступила на скрипящие, сгнившие доски — всё что осталось от паркета.

— Энн, всё хорошо. Так... осторожно... ещё шаг... — она попыталась себя успокоить, но сердце бешено стучало и было готово вырваться. — Энн! Каким-то чудом выжить ТОГДА, — она выделила голосом последнее слово. — Чтобы сейчас проволиться в подвал и переломать себе все кости? Ну это же смешно!

Она улыбнулась, чтоб разрядить обстановку. И тихо ойкнула: стол пропал! Страдальчески вздохнув, она вышла из дома.

— Да чтоб ты сдох! Чтоб... — она не могла подобрать подходящих слов.

Ненависть иногда творит ещё большие чудеса, чем любовь: к концу дня Анна уже была довольно далеко. Несмотря на то, что, кроме сворованных яблок и ягод, она ничего не ела, она не испытывала голод и не хотела спать, хотя уже темнело. Она думала только об одном: месть! Живо представляя, как её "любимого" Атоса наконец-то повесят, она испытывала неподдельный восторг, перемешанный с жестокостью. Только надо добраться до Парижа.

Она осмотрелась вокруг и кровожадно улыбнулась: неподалёку от неё находился довольно большой дом, вероятно, чья-то дача, а рядом стояла конюшня.

Анна подняла глаза к небу: "Господи! Прости меня, пожалуйста, я это делаю только ради того, чтобы защитить честь одной очень важной дамы. Меня!". Она знала, что конокрадство — пожалуй не самое страшное, чем она занималась в этой (этой?) жизни, но она надеялась, что если она попросит прощения, то её поступок окажеться незамеченным... а зря...

Тихо пробравшись в конюшню, она принялась выбирать самого выносливого на вид коня.

Намётанный глаз сразу оценил по-достоинству выбор хозяина конюшни. Сколько же денег он за них отвалил?

— Хорошие лошади? — Миледи не могла определить от куда шёл этот голос, но ей стало не по себе.

Не дожидаясь его хозяина она вскочила на одну из лошадей, но так оказалась с характером и чуть было не сбросила её.

— Что же вы? Осторожнее надо быть, — Анна разглядела в темноте чей-то силует.

Она пригляделась. Так. Что теперь делать? По привычке она выругалась.

— Я? — произнесла она чуть успокоившись. — Я преследую... вообщем это не важно. По приказу Решилье!

— Кого? — голос немного удивился.

— Кардинала!

Силуэт вздохнул.

— Тяжёлый случай... видите ли... он умер.

Анна чуть опять не упала с лошади и догадалась пока оставить свою идею с кражей.

— Что?!

— Как умер? — её последняя надежда рухнула.

— Ещё в 17 веке, — голос всё ещё был спокоен.

— А миледи Винтер? — она не понимала что случилось, поэтому в первую очередь спросила про себя.

— Кто?

— Вин-тер.

— Увы, не знаю. Она тоже жила в 17 веке? Тогда да.

Анна прошептала:

— Нет... нет...

Мысль о месте быстро исчезла. Миледи стояла, тяжело дыша.

— Я в аду? — тихо спросила она.

— Полагаю, что нет. Может вы выпили лишнего? — голос улыбнулся. — Хотя... не похоже...

— А Атос? Он же граф де Ла Фер?

— Умер.

— Чёрт... — она убито вздохнула. — Я лишилась смыла жизни... Почему? Почему? — на глаза навернулись слёзы.

— Вы его любили? — в голосе звучала жалость.

— Ещё как! — в темноте сверкнул оскал, который Анна до этого момента ещё никому не демонстрировала.

— Так значит вот что чувствуешь, когда твои враги умирают... — голос звучал задумчиво.

— Никогда не поздно обзавестись новыми.

— Лучше не стоит...

Анна улыбнулась.

— Стоит.

Она ещё раз окинула взглядом конюшню.

— Прощайте?

— Прощайте.

В загородном доме графа Монте-Кристо был бал. Устав от громкой музыки, хозяин дома вышел в сад. В одной из беседок он заметил силуэт.

Это была девушка лет двадцати семи. Красивые, светлые, кудрявые волосы были распущенны и немного светились в лучах солнца. Её платье отражало всю моду 19 века: короткие рукава, пышные юбки... только вот одна рука была перемотанна бинтом.

— Вам неприятно находиться с ними в одном доме? — не поворачиваясь спросила она.

Монте-Кристо вздрогнул. Этот же голос неделю назад нёс всякую ересь про 17 век.

— А вам? — спросил он, стараясь не выдавать своей неприязни к гостям.

— Да, точно. Кажеться мы уже были знакомы? — она повернулась и улыбнулась.

— Граф Монте-Кристо.

— Анна де Бейль.

— Точно? — граф заметил, что она долго думала как бы представиться.

— Точно? — она повтроила его же слова.

— Мы во многом похожи.

Анна кивнула.

Анна сидела за столом и с непередаваемой политрой эмоций смотрела на гадалку.

— Так вы говорите... — её трясло.

— Да, — ответила гадалка. — Когда-то был похожий случай. Ты проживёшь ещё недели две. Увы. Если бы тебя тогда не убили, то можно было бы что-то сделать. Но теперь всё. А вообще, у тебя было слишком много вторых шансов! Хватит так на меня смотреть! Это точно.

Анна вышла от гадалки и не разбирая дороги побежала домой. В первые за двадцать семь лет она не чувствует себя чужой и ненужной! В первые за всё это время у неё появился человек, которого она действительно любила!

Завтра они идут в театр...

Он доживёт до глубокой старости, в этом она уверенна, а она... она уже давно должна была быть мертва.

Она зашла в дом и только тут дала волю слезам. Да, она плакала, не потому что так удобнее манипулировать, не потому что устала притворяться, а потому что ей жалко. Себя, графа... Гайде? За что Гайде? Она всегда была ей конкурентной! Всё равно жалко! Д'Артаньяна, Констанцию. За что?! Её саму пугала мысль что ей их жалко, но теперь... теперь они чем-то похожи. Анну, Бекингема... ну всё, это не в какие ворота не лезет. Бекингема?! Врага кардинала?! И Решилье жалко. И Кэтти. Всех.

Она прорыдала несколько часов подряд, а когда немного успокоилась поняла, что успела и Атоса пожелеть.

— И тут ты меня достал, зараза, — улыбнулась она.

— Что-то случилось? — граф Монте-Кристо испуганно посмотрел на неё.

Анна махнула рукой. Ему не стоит это знать. У него очередной план мести. Если он начнёт переживать, то обязательно ошибётся.

— Как дела? — она хотела перевести тему, но ничего не шло на ум.

— Гайде... она узнала про нас.

Миледи ойкнула.

— Ну она же знала, что... что вы друг другу не подходите?

Монте-Кристо вздохнул.

— Не все так воспитанны как... ну вы, например.

Анна фыркнула:

— Ой, да вы меня совсем не знаете!

— Знаю. Вы прекрасный человек!

Она вздохнула, ещё тяжелее чем вздыхал Монте-Кристо. А если она раскроет свою самую страшную тайну? Их отношения всё рано обречены. Но не сегодня. Завтра или на следующей неделе. Ей почему-то казалось, что если он начнёт её ненавидеть, то спокойнее перенесёт её смерть.

С момента, когда Монте-Кристо впервые встретил Миледи, ему снился один и тот же сон:

Опять он просыпаеться в день своей свадьбы с Мерседес. Опять его несправедливо обвиняют. Опять он сидит в замке Иф.

Он просыпался в холодном поту.

Всё нормально. Он дома, а завтра у него встреча с Анной...

Он снова засыпал и ему уже снилось другое: Анна умирает, а он даже не может к ней приехать: карета сломалась где-то в дороге.

Опять просыпаться. Нет, ему нечего переживать: Анна вполне здорова. Всё хорошо. Они же только вчера виделись!

— Граф... знаете... — Миледи уже второй день лежала с какой-то болезнью, которую не мог определить ни один врач. Лекарства, которые принёс Монте-Кристо не помогали. — Знаете... тут ничего не поможет... я... я должна была умереть раньше...

Граф испуганно посмотрел на неё:

— Хватит! У тебя, наверное, температура.

— У меня не температура... у меня вот... — Анна приподняла рукав платья и показала клеймо.

Монте-Кристо принёс тряпку, смоченную холодной водой и положил ей на лоб:

— А я в замке Иф четырнадцать лет сидел. И что? Успокойся, у тебя температура.

Миледи удивлённо посмотрела на него.

— Четырнадцать?

— Ну да... а ты не пробовала её закрашивать?

— Что?

— Ну хотя бы запудрить пробовала?

— Нет.

— Ну потом попробуешь. Когда на поправку пойдёшь.

— А я не пойду.

— Пойдёшь.

Шло время. По расчётам Анны, она уже давно должна была умереть, но вместо этого наоборот шла на поправку.

* * *

Дверь свадебного салона распахнулась и на пороге показалась Анна.

— Валентина. Платье уже готово?

Валентина (хозяйка свадебного салона) улыбнулась.

— Да, вот оно. Энн! Я так за тебя рада! — Хоть Энн и не выносила такого обращения, но на этот раз не обратила на него никакого внимания.

Валентина достала одно из платьев, которое казалось ей самым красивым:

— Такое пойдёт? Энн! Ты такая счастливая! Я так за вас рада! Энн! Знаешь... вы так похожи на нас с Максимилианом!

Анна улыбнулась вымученной улыбкой. Она терпеть не могла, когда кто-то нёс всякую, как ей казалось, чушь. Такое общение казалось ей неестественным, потому что было непривычным. Ну ладно, она когда нибудь к этому привыкнет, так же как привыкла к тому, что её очередной и, на этот раз, она была уверенна, последний муж не испугался её клейма.

Они проживут ещё много-много лет. В этом она уверенна.