А что будет с ее дочерью, если... (джен)

Беллатрикс стояла на лужайке, окруженной неплотной стеной невысоких деревьев. Множество обломков стволов и веток были небрежно разбросаны по краям лужайки, в воздухе еще кружились оборванные листья; некоторые деревья, которые еще утром радовали глаз своих хозяев, уже не существовали. Белла была недовольна: в этот раз она не сразу вспомнила все заклинания, направленные на повреждение целого. Ее режущее работает, но вроде бы раньше оно было лучше, резче, сильнее. Азкабан не самым лучшим образом сказался на ее магической силе, памяти и ловкости, и теперь, чтобы совсем не размякнуть, ей постоянно надо было тренироваться, отрабатывать хотя бы те заклинания, что она еще помнила. Но не в лес же идти за этим, у поместья еще много всякого наросло: пусть приносит пользу. Это место находилось неподалеку от левого крыла дома, но не просматривалось напрямую из комнат сестры, что ее полностью устраивало. В прошлый раз, когда Нарцисса увидела то, во что превратила Белла ее акации, она впала в дикую истерику. Белле это, конечно, показалось забавным: какие-то кусты! Но злить сестру она больше не хотела, это было бы недальновидно. Лорд и так достаточно строг с Малфоями, добавлять масла в огонь и рисковать здоровьем сестры — зачем? Та и так постоянно платок тянула к глазам в последнее время. Вздохнув, Белла убрала последствия своих заклинаний и направилась в комнаты сестры.

Нарцисса стояла у окна, рассматривая что-то снаружи. Аккуратно уложенные блестящие волосы, новое, как с иголочки, платье, роскошные перстни на ухоженных руках. В то время, когда надо все силы вкладывать в победу, Малфои просто наслаждаются жизнью. Сибаритствуют. Волна злобы начала подкатывать к горлу. Белла опустила глаза, медленно сжимая и разжимая кулаки, глубоко вдохнула и выдохнула. Только после этого она позволила себе окликнуть сестру и поприветствовать ее. Сейчас совсем не время для склок. Пусть. Потом они сами поймут, насколько промахнулись, не отдавая всех сил Лорду. И тогда она, именно она, милостиво их простит и будет просить Лорда проявить милосердие к сестре и ее глупому, пустому мужу.

Разговора с сестрой не вышло. Цисси совсем ее не понимала, на все ее вопросы отвечала ничего не значащими фразами, а то и вовсе молчанием, сочетаемым с оскорбленным видом. Помучившись немного, Белла оставила ее в покое и направилась вниз.

Она вышла на просторную террасу, продуваемую всеми ветрами, и со скучающим видом оглядела окрестности. Чистенькие, прилизанные лужайки с демонстративно ровно подстриженными кустами, ансамбль из каких-то вычурных деревьев, нелепый мостик, построенный через большую лужу. Нарциссе явно больше нечем заняться, если она устраивает такое. Хоть птиц этих несуразных нет. А то, словно в зоопарке. Беллатрикс нахмурилась: зоопарка в ее жизни хватало, не грязнокровки, так оборотни. Прошло немало времени с тех пор, как Лорд попросил ее избавиться от недостойных ветвей ее семьи. Те уже плодиться начали. Как вообще такое можно представить. Она презрительно фыркнула. Позорище. Надо было раньше обратить на них внимание. Как назло, те хорошо прятались, а случаи, когда имелась возможность убрать этих предателей, она упустила. А ведь Темный Лорд доверил это именно ей, он рассчитывает на нее. Он ценит ее! На лице появилась полуулыбка, придавая Беллатрикс немного безумный вид. Она все-таки сделает это, она справится с этим заданием, не подведет. Мысли Беллатрикс были прерваны внезапным шумом из поместья. Оживились, сонные мухи. Она поспешила посмотреть, что происходит, вдруг это хоть самую малость развеет ее скуку.

А посмотреть было на что: оборотень притащил пленников. Да каких пленников!

Странности начались с момента допроса Грейнджер. Беллатрикс задавала ей вопросы, но не чувствовала никакой отдачи. Девчонка верещала, каталась по полу, что-то орала, но обычного удовольствия от этого не было. Пусто. Когда серебряный кинжал вспорол той кожу, Беллатрикс ощутила что-то пугающее, до глубины души неприятное. Отвратительное чувство чего-то неправильного осело где-то в районе живота. Наверняка это из-за испуга за сохранность ценных артефактов Лорда. Но и всегда выручающее Круцио не принесло ей ничего. Холодок зазмеился по спине: она ничего не чувствовала. В крови забурлила неподдельная ярость, да как смеет какая-то грязнокровка все портить?

В какой-то момент девчонка всхлипнула. В робком, едва слышном "Мама" послышалось что-то странное, что-то, что неприятно царапнуло ее. Беллатрикс бросила грязнокровку: ей было противно. Она замерла в смятении. Очень вовремя вмешался Люциус, предложив допросить гоблина.

Мысли лихорадочно бегали. Надо допросить девчонку получше, но без свидетелей. Что-то с ней явно не так. Если отдать ее этому оборотню, никто ничего не заметит. Заимперить его, дать приказ вывести девчонку, спрятать. Чтобы не сбежала.

Меч еще этот. Беллатрикс успокоилась: это подделка, гоблин не посмеет соврать. Она только успела отдать несколько указаний насчет девчонки, как внезапно все пошло наперекосяк. Пленники как-то сумели выбраться, освободили остальных пойманных, а главное, утащили эту подозрительную девчонку! И именно в этот момент появился Темный Лорд. Хуже момента быть не могло.

* * *

Беллатрикс скучала. Почти неделю лежать в кровати было просто ужасно. "Слабая, слабая Белла", — проговорила она, глядя на бьющиеся в окно ветви деревьев. "Бесполезная!" — чашка с прикроватного столика полетела в сторону и покатилась по ковру. Белла фыркнула. Наказание от Темного Лорда она приняла с достоинством, понимала, что заслужила. Да даже если бы и просто так, она бы спокойно это перенесла: Лорду можно позволить все. Но не это сейчас занимало ее мысли. Кинув кинжал в пленников в надежде зацепить хоть кого-нибудь, она в тот же момент осознала, что просчиталась. Во-первых, потеряла ценный кинжал, во-вторых, потеряла кровь девчонки, что была на кинжале. А ведь так можно было ее найти достаточно быстро. Все равно придется искать ее, что-то с ней очень и очень не так. Идея тогда пришла мгновенно: она схватила одну из палочек, что упали во время свары, притянула пустой бокал со столика у окна и призвала капли крови девчонки с ковра. На удивление все сработало, во всеобщей суматохе никто не обратил внимания, как она там возилась. Всем быстро стало не до этого.

Как в том состоянии она умудрилась отдать бокал домовому эльфу с указанием сохранить, она даже не вспомнила.

Раздался негромкий звук, словно кто-то поскребся в двери. Домовик. Прижав уши, он несмело протянул ей бокал:

— Госпожа просила найти обладателя крови. Эльф не нашел, волшебник скрыт сильными заклятиями.

Беллатрикс хмыкнула. Этого домовика лично ей выдала сестра, он был самый спокойный и нераздражающий, но запоминать имя этого существа Белла не стала, предпочтя просто называть его эльфом. Тот воспринял это как второе имя и спокойно на него откликался: привык уже к причудам хозяев.

— Ищи еще, они не могут прятаться вечно.

— Госпожа, — эльф вцепился обеими руками в свое нелепое ухо. — Когда я найду этого волшебника, я должен выполнять его поручения?

— Что? — Белла посмотрела на домовика как на полоумного. — Что за бред ты несешь?

Эльф задрожал:

— Но это же кровь вашего родственника, госпожа.

От неминуемой гибели эльфа спасло то, что Беллатрикс была еще совсем без сил. Запуганный домовик, как мог, объяснил, что проводил только ритуал поиска, который реагирует и на госпожу. Такое бывает, когда при поиске через кровь ритуал показывает близких родственников. Он показал Нарциссу, Беллатрикс и Драко. Блэк. Ярость перешла в нервный смех. Беллатрикс долго хохотала над этим, пока смех не перешел в полноценную истерику.

Придя в себя, Беллатрикс долго перебирала всех Блэков, поочередно подставляя их на место родителей девчонки. Никто не подходил, и вместе с тем подходили все. Зачем этим же Малфоям надо было бы прятать дочь? Сына то всем показали. Но могли и спрятать. Непонятно. Может, это вообще Сириус отличился, вечно по девкам бегал, мог и наследить где. Белла еще раз вспомнила этот полувсхлип "Мама" и вздрогнула.

Сердце на миг остановилось, а потом заскакало в груди как сумасшедшее. Мысль пришедшая в голову никак не хотела формироваться. А что если... Что если Лорд снизошел до нее? Оценил, одарил, а когда все пошло наперекосяк, защитил ее забвением. Возможно, та метаморфоза, произошедшая с ним, повлияла и на его память тоже? Тогда надо связаться с ним, рассказать. В животе, казалось, появился холодный ком. Нет, она не будет ничего говорить Лорду, пока не узнает наверняка: подобными признаниями она опустит себя в его глазах до уровня тех, кто только плодиться и способен.

Она размышляла о вероятности того, что поттеровская девчонка может оказаться ее дочерью. То, что она не помнит, как рожала, ничего не значило. Иногда и не такое встречала. Она усмехнулась, вспомнив семейку Оунсон. Слабаки оказались, хоть и чистокровные. Ну родился сквиб, так последуйте указанию Лорда, он плохого не посоветует. Нет, дождались одиннадцатилетия! Конечно, никакого приглашения в Хогвартс он не получил. Кто будет обучать сквиба. Опозорились только, глупцы. Темный Лорд правильно показал им, что не стоит пытаться его обмануть.

Белла перевернулась на бок и расправила край тяжелого одеяла. И все-таки Лорд может быть в курсе, если девчонка именно ее дочь. В таком случае, скорее всего, это он спрятал ее, чтобы та не попала в лапы к врагам. Да и от своих иногда можно ждать удара в спину. Хорошо, если это он спрятал ее. Она достаточно подросла и теперь может присоединиться к ним, судя по всему, девчонка была не робкого десятка. Не то что Драко, трус еще тот, невзирая на множество сильных волшебников, обучающих его. Белла фыркнула и закрыла глаза. Круговорот мыслей потихоньку утянул ее в сон.

Она проснулась от того, что кто-то постучал. В дверях топтался Рудольфус. Что ему еще надо? Беллатрикс едва сумела удержаться от оскорбительного выпада в сторону номинального мужа, вовремя сообразив, что он может знать о возможной родственнице больше:

— Рудольфус? Меня вызывает Лорд?

Он зашел в комнату, оставив дверь приоткрытой, и подошел ближе к кровати:

— Нет, ты ему пока не нужна.

— По собственной инициативе, значит? Хотел проверить жива ли я? — усмехнулась Белла, откинувшись на подушки. — Все хорошо, скоро буду на ногах, надоело уже валяться. Домовики таскают мне кучу дряни, которую прописал целитель. Он сказал, что еще пара дней и буду как новенькая.

Рудольфус явно расслабился:

— Хорошо. Пойду тогда, отдыхай.

— Рудольфус, постой, — окликнула его Беллатрикс. Маловероятно, но вдруг. — Что ты знаешь о ребенке?

Смутить, ошарашить, вывести из равновесия — это способно улучшить настроение Белле мгновенно, но смешок застрял на губах.

— Узнала, да?

* * *

Рудольфус знал больше, чем она. Оказалось, после побега из Азкабана он направился прямо в поместье. Беллатрикс удивленно посмотрела на него:

— Поместье? Твое?

— У нас вообще-то есть дом, госпожа Лестрейндж, — он сделал акцент на фамилии. — Естественно, я отправился прямиком туда. Когда немного пришел в себя, стал осматриваться и случайно наткнулся на гобелен семьи. Древо настаивает: у нас есть ребенок, девочка. Ее зовут Гермиона Лестрейндж. Наша дочь, Белла.

Беллатрикс торжествующе глядела на мужа: она была права, ее догадки оказались верны! Надо сообщить Лорду, что в полку чистокровных прибыло, он оценит.

— Лорд должен знать! Он поможет нам ее вернуть.

Рудольфус поморщился, неспешно подошел к креслу, устроился в нем и только после этого произнес:

— Нет.

Беллатрикс растерялась: никогда муж ей не перечил, ни слова против. Ярость забурлила в крови, да как он смеет? Она уже было вскинулась, чтобы разразиться руганью, но его слова быстро остудили ее.

— Белла, мы пока еще ничего не знаем, что мы можем рассказать Лорду? Что где-то живет ребенок, о котором ничего толком не известно? Может, ее уже и в живых-то нет?

— Ты прав, — Белла упала обратно на кровать и задумалась. — Рано еще. Но ты еще не все знаешь.

Рудольфус вопросительно поднял брови.

— Я нашла девчонку. Прямо здесь, у Малфоев. Ее привели вместе с Поттером, я хотела ее допросить, но они сбежали, — Белла фыркнула: еще один промах.

— Допросить?

— Она показалась мне подозрительной, явно что-то скрывала. В какой-то момент я подумала, что схожу с ума, — она неловко улыбнулась.

— Куда уж больше, — хмыкнул Рудольфус.

Белла нахмурила брови:

— Ее зовут Гермиона Грейнджер. Она считается грязнокровкой.

— Видимо, она росла у маглов и не знает о своем происхождении. Надо разузнать побольше, — Рудольфус заторопился. — Ладно, не буду тебе мешать, отдыхай.

Когда он был уже в дверях, она кинула ему вслед:

— Кстати, эта девчонка утащила мою палочку!

— Я что-нибудь придумаю.

Оставшись одна, Беллатрикс надолго задумалась. Выражение на ее лице то сменялось решительностью, то легкой полуулыбкой. Взгляд бесцельно скользил по комнате, ни на чем не останавливаясь. Мелкий дождь за окном становился все сильнее, и, наконец, Белла, поежившись, завернулась в тяжелое одеяло и уснула.

Вечером она держала в руках свою новую палочку.

* * *

Беллатрикс была в смятении. Оказывается, никто не хотел говорить с ней о серьезных вещах: почти каждый нес какую-то чепуху, потом начинал мяться и стремиться поскорее закончить разговор. Только Нарцисса более-менее сносно разговаривала с ней. Но даже с ней разговор о детях не клеился. Белла не могла даже намекнуть на правду, а Нарцисса не хотела обсуждать нечто столь сомнительное со своей боевой сестрой. Кто знает, зачем ей знать что-то о поиске пропавших детей магов, наверняка она планирует очередную мерзость. Участвовать в таком даже в качестве источника информации Нарцисса точно не хотела. М-да, даже библиотека помогла Белле больше.

— Кстати, почему Драко не в Хогвартсе? Я видела его, когда поднималась к тебе. И в прошлый раз, когда здесь были пленники, он тоже был здесь. Вы не отправили Драко учиться в этом году?

Нарцисса поморщилась в ответ на упоминание того провального случая с пленниками:

— Белла, Драко приезжал на пасхальные каникулы, я же тебе говорила, а сегодня дома по учебным делам: сама понимаешь, школьная библиотека не сравнится с нашей.

А потом, немного помедлив и несмело взглянув на сестру, она произнесла:

— Знаешь, он стал больше заниматься. Я заметила, его заинтересовали чары и трансфигурация, он все дни, что был здесь, не вылезал из книг. И это явно не просто школьное задание. Впрочем, прости, тебе все это не очень интересно, наверное.

В голосе Нарциссы на несколько мгновений послышались ноты гордости за Драко. Каменная маска сестры треснула так неожиданно, что Белла замерла: она все пропустила, вообще все, словно и не жила здесь весь этот год. Она была словно в тумане, словно весь год проспала. А год ли? Сколько лет назад они с сестрой говорили о том же Драко? Не о заданиях или просьбах, а просто о жизни? Проклятый Азкабан. Проклятые любители грязнокровок. Ярость накатила, принеся с собой ясность мыслей. Она все нагонит. Что было — прочь. Надо поговорить с Драко, он уж точно должен больше знать о своей однокласснице.

Гриффиндор?! Нет! Ее дочь должна была учиться на Слизерине! Грязные маглы испортили ее своим воспитанием. Уже полчаса как Беллатрикс покинула Драко, но успокаиваться даже не думала, в негодовании ходила по комнате, бросая об стены все, что под руку попадалось. Связалась с дурной компанией, набралась дурных мыслей. Ничего, выбьем. Это Блэк, наша кровь, ей придется научиться вести себя соответственно.

* * *

Разговор с Рудольфусом был странным. Он долго молчал и сверлил ее тяжелым взглядом. А после выдал:

— Не переживай, я уже подготовил комнаты для нашей дочери, еще тогда, когда только узнал. Где бы она ни была, кем бы она ни была, она будет иметь возможность пользоваться своими комнатами и всем, что ей положено. Она Лестрейндж и не должна нуждаться ни в чем!

Беллатрикс стояла и смотрела на него, чуть ли не раскрыв рот. Что случилось с Рудольфусом? С Руди. Он всегда был тихим, спокойным, даже равнодушным. Удивительные перемены.

Она прищурилась:

— А для меня, Руди? Найдется ли там место для меня?

— Разумеется. Это же и твой дом. Странным было то, что ты про него совсем забыла.

Она не забыла, конечно, но когда после Азкабана Малфои предложили ей остаться, решила, что лучше быть здесь, быть ближе к Лорду. О своем доме она и не вспоминала до последних событий. Но Руди прав, пора и честь знать.

* * *

Прохладный воздух холодил щеки, уши, и, казалось, проникал под одежду, под кожу. Но одеваться теплее Беллатрикс не желала, как и пользоваться согревающими. Хотела быть сильнее, выше этого. Напомнить себе о побежденном Азкабане. Или просто хотела ощутить хоть что-то кроме постоянной смеси злости и апатии. Порой она сама не понимала, что чувствует. Словно в тумане. Руди сжал ее руку крепче, и мысли чуть прояснились. Ни одного вопроса от него не прозвучало. И поймет тебя лишь тот, кто в твоей обуви пройдет.

Дом казался заброшенным. Каменные дорожки были полностью покрыты мхом. Пожухлые прошлогодние листья устилали лужайки. Заросли кустов вплотную подходили к стенам, некоторые окна полностью затянуло лианами. Беллатрикс скривилась и вопросительно посмотрела на мужа.

— Это только снаружи, Белла, внутри он вполне обустроен. Но если захочешь, сможешь все переделать по своему вкусу.

Действительно, внутри оказалось достаточно ухоженно, просторно и светло. Беллатрикс осмотрела свои комнаты и определила их достойными. Она еще немного походила, все проверила, потрогала и, наконец, устроилась на мягком диванчике у окна. Кажется, она у себя дома.

— Руди! Почему в комнатах нашей дочери все розового цвета?

— Ну, — Рудольфус смутился. — Говорят, что девочки любят розовый. Разве нет?

Да, эльфам предстоит много работы.

* * *

Беллатрикс смотрела на домовиков, что сервировали им стол для обеда:

— Рудольфус, а сколько времени эти домовики служат нам?

Тот вопросительно посмотрел на нее:

— Пара осталось еще от отца, остальные младше, но тоже немало времени уже у нас. Думаешь они могут что-то знать? Вряд ли, это же домовики, кто доверит им хоть что-нибудь важное?

Белла окликнула одного из домовиков:

— Эй, ты!

Тот аж затрясся от неожиданного внимания и просто уставился на нее, словно язык проглотил.

— Хм. Кто из домовиков дольше всего служит нашей семье?

— Бехтус, госпожа, — дрожащим голосом ответил домовик. — Его позвать?

— Зови, — Белла села за стол, и, не дожидаясь полной сервировки, пододвинула себе тарелку с чем-то аппетитным.

Бехтус не заставил себя долго ждать, появившись почти сразу. Старый сморщенный эльф смотрел на супругов Лестрейндж и ждал вопросов.

Белла не спешила, ведь если на ней и ее муже заклятие забвения, на домовике его, скорее всего, нет. Их обычно не берут в расчет. Значит есть что-то другое.

— Что ты знаешь о нашей дочери, эльф?

Ничего. Старый домовик не знал ничего ни о дочери госпожи Лестрейндж, ни о ребенке господ Лестрейндж, ни о наследнице Лестрейндж. Разочарования почти не было, зато начало появляться понимание. Что-то в этом было. Беллатрикс чуяла это, и, словно гончая, что взяла след, продолжала забрасывать вопросами бедного домовика. В какой-то момент Рудольфус не выдержал:

— Просто отдай нам воспоминания о нашей дочери!

— Да, господин Лестрейндж.

Супруги переглянулись. Приказ. Ему нужен был конкретный приказ. Эльф исчез буквально на мгновение, чтобы появиться с резным сундучком. В нем поблескивали небольшие фиалы, чем-то заполненные до краев.

Легкие светло-зеленые шторы покачивались от ветра, из открытого окна доносились голоса каких-то птиц, по ковру весело прыгали солнечные зайчики. Редкий для поздней осени солнечный день. В просторной светлой спальне на роскошной кровати сидела молодая, красивая, с уложенными в изящную прическу блестящими волосами Беллатрикс.

— Но что же нам делать, Руди? Сейчас совсем, совсем не подходящее время для всего этого.

Она смотрела куда-то в сторону, положив обе руки на пока еще плоский живот. Пальцы, украшенные парой колец причудливой формы, слегка подрагивали. Руди, еще такой молодой и энергичный, стоял рядом с ней, и казалось, что он сейчас лопнет от счастья:

— Это все неважно, Белла, у нас будет ребенок, наш наследник. Мы сделаем его самым счастливым!

— Да? — Белла несмело улыбнулась, посмотрев на него.

— Конечно!

— Хорошо, только не будем раньше времени никому говорить, пусть это будет сюрпризом.

* * *

— Сегодня 27 июля, Белла, — Руди многозначительно посмотрел на нее.

— Да, 27 июля — день рождения нашей дочери, — Белла не сводила глаз со спящего младенца. — Какая красивая, правда? Давай назовем ее Гермиона. Подходящее имя для наследницы Лестрейндж.

Рудольфус молчал.

— Да в чем дело, Руди? Что такое? — Белла подняла голову и раздраженно посмотрела на мужа.

— Ты же слышала, что Темный Лорд дал задание найти всех детей, рожденных этим летом в конце июля?

— Да, конечно, а какое... Нет! Он не поступит так с нами! — Белла вскочила с кровати и подошла к мужу. Тот с каменным лицом проговорил:

— Хочешь рискнуть? Я — нет. Не знаю, что он хочет сделать с этими детьми, но подозреваю, что ничего хорошего. Нам придется спрятать нашу дочь, если мы хотим, чтобы она не пострадала. По крайней мере на пару лет, а там видно будет. И еще, — он ненадолго задумался. — Гермиона родилась в декабре 1979 года, хотя нет, в сентябре 1979 года, чтобы наверняка. Через несколько лет разница будет уже незаметна.

— Нет, нет, нет, — повторяла Белла, уставившись в одну точку. Через некоторое время она подошла к дочери и поправила ей одеяльце, подняла глаза на мужа:

— Мы будем растить ее тайно. Никто же пока не знает о ее рождении. А если кто вздумает заявиться сюда, спрячем ее.

— Белла! От Лорда ничто не укроется, ни одна твоя мысль.

— Я не отдам свою дочь!

— Это временно, Белла, Лорд решит свои проблемы с теми детьми, и мы сможем вернуть нашу дочь в семью.

Какое-то время Белла сидела, закрыв лицо руками. Руди молча стоял у кроватки и смотрел на спящую дочь. Наконец Белла встала и подошла к нему:

— Если мы отдадим ее кому-нибудь из наших, они могут додуматься шантажировать нас этим. Мне многие завидуют, Руди, ты знаешь.

Тот вздохнул:

— У меня есть дальние родственники во Франции, Белла, можно поискать кого-то подходящего среди них.

Он упал в кресло и закрыл ладонью глаза:

— Нет, я не могу никому из них доверить свою дочь.

* * *

Несколько месяцев ушло у молодых родителей на то, чтобы прийти к какому-то решению. Тянуть больше было нельзя. Пора было действовать.

Как они пришли к тому, чтобы обратиться к Андромеде, они и сами не поняли. Та явно не горела желанием помогать преступникам, пусть даже один из них это ее родная сестра. Долгие уговоры, возможность Андромеде самой выбрать кому, когда и на каких условиях передать ребенка, Непреложный обет. Стирание памяти о своей дочери Белла смогла принять только при условии возврата воспоминаний в будущем. Схема была на редкость запутанная. Воспоминания должен был хранить определенный домовик Лестрейнджей, отдать их он мог не ранее двух лет с этого момента, и только если кто-то из супругов прямо попросит его об этом. Вряд ли хоть кто-нибудь мог заподозрить домовика в чем-нибудь серьезном. Таким образом, через год после своего рождения маленькая Гермиона оказалась единственным долгожданным ребенком в семье обычных, но достаточно обеспеченных маглов, проживающих в Лондоне.

* * *

— Ты должен найти их. Найди этих маглов, Руди, они прятали нашу дочь все это время. А через них мы найдем и ее, — глаза Беллы светились маниакальным блеском. — Мы найдем ее, найдем нашу дочь.

Рудольфус ходил по комнате, напряженно обдумывая ситуацию.

— В первую очередь, надо поговорить с Андромедой.

— Только не это, — Белла спрятала лицо в ладонях.

Андромеда не ответила ни на одну сову. Ее дочь, Нимфадора, прислала в ответ что-то настолько неприличное, что Белла, выругавшись, кинула пергамент в камин, даже не показав мужу. Поиски обещали быть долгими.

* * *

Дни летели как сумасшедшие. Казалось бы, если знаешь имя человека, имеешь кровь родственника, найти этого человека легко. Как бы не так. Она была плотно спрятана заклинаниями. Ничего не пробивалось сквозь них. Белла целыми днями перемещалась то к Хогвартсу, мало ли Гермиона покажется там, то к дому Уизли, близко туда не подступишься, конечно, но издалека понаблюдать можно. Каждое место, где гипотетически могла появиться ее дочь, было проверено не по одному разу. Некоторых живущих там Беллатрикс легилементила, но ничего. Проблема была еще в том, что напрямую спрашивать было небезопасно: кроме нее и Руди знать о Гермионе Лестрейндж не должен был никто. Им еще очень повезло, что в последнее время Лорд не особо хотел их видеть. Если он что-то заподозрит, скрыть ничего не удастся, ей далеко до Лорда в ментальных играх.

Каждый день Рудольфус возвращался лишь к вечеру, уставший и недовольный. С одним и тем же результатом. И вчера. И сегодня. Белла в нетерпении подскочила к нему:

— Говори!

Рудольфус рухнул в кресло:

— Ничего не нашел. Их словно не было никогда. Ни следа.

— Как так может быть?

Рудольфус поднял глаза на жену:

— Кто-то хорошо поработал над этим, только и всего.

Белла фыркнула:

— Кто же? Дамблдор? Он уже скоро год как червей кормит.

— Думаешь у нее нет покровителей? Кто-то, кто достаточно силен, чтобы проделать такое. С магловской стороны не подкопаешься даже, я все проверил.

— Наша дочь достаточно умна, чтобы обзавестись покровителями. Она же Б... Лестрейндж. Да, Руди! — Белла застыла на месте, что-то усиленно обдумывая. — Ладно, оставь это, пойдем с другой стороны.

Руди щелкнул пальцами, что-то пробормотал, и моментально появившийся домовик стал готовить столовую к ужину. Ужину на двоих. Пока на двоих.

* * *

Неслышно ступая по мягкому ковру, Белла шла по длинному коридору в поисках комнат мужа. После приезда она еще не была у него, ей больше были интересны свои комнаты и те, что приготовлены для дочери. Ее обволакивало какое-то спокойствие, не равнодушие как обычно, а расслабленное приятное ощущение покоя. Она глубоко вдохнула и огляделась: где же Руди? Долго искать не пришлось: комнаты без дверей, это точно его.

— Давно хотела спросить, Руди, почему у твоих комнат нет дверей?

— Давно хотел спросить, как руки? Заживают?

Белла с интересом смотрела на мужа. Шрамы на ее руках, оставшиеся после многочисленных рейдов с соратниками, совсем не заживали, но еще никто не осмеливался спрашивать ее о них. Это были ее украшения, как перстни у Нарциссы. В последнее время Рудольфус очень изменился. Он стал более решительным, более смелым. Да и выглядеть он стал намного интереснее, чем еще месяц назад: исчезла болезненная бледность, худоба, взгляд стал прямым, а речь твердой. В ответ на ее подначивания он стал подначивать ее. Они вообще стали чаще разговаривать: совместная цель сблизила их. И сила, в нем чувствовалась сила, то, что ей больше всего нравилось в Лорде, появилось у ее мужа. Кто бы мог подумать... Она медленно подошла к нему ближе, обошла его, словно кошка, не отрывая взгляда от его лица. И вдруг вцепилась ему в руку и аппарировала.

Открытое всем ветрам зеленеющее поле было пустынно. Никого. Вдали виднелась темная кромка леса. Рудольфус повернулся к Белле, взял ее руки в свои, и, проведя пальцами по шрамам так, что она поморщилась, спросил:

— Почему не берег моря?

Белла вздрогнула и посмотрела на мужа: знает ведь, что звуки моря теперь прочно ассоциируются лишь с холодом и беспросветностью Азкабана. Руди усмехнулся:

— Что?

— Ру-у-уди...

* * *

Они стояли на высоком холме и смотрели вдаль: на шпили башен замка, на поблескивающие окна, на гладь озера и уже совсем зеленые лужайки. Ворот Хогвартса отсюда видно не было, да и бессмыслено было за ними следить: если бы Гермиона захотела посетить замок, она точно выбрала бы другой путь.

— Знаешь, я недавно разговаривала с Драко...

Рудольфус вопросительно посмотрел на нее.

— Проверила его навыки легилеменции и защиты от нее. Что? Он мой племянник, это мой долг учить его тому, в чем не сильны его родители.

— И?

Белла рассмеялась:

— Она врезала ему по носу пару лет назад!

— Что он сделал в ответ? — Руди насторожился, зная, на что может быть способен оскорбленный мальчишка.

— Пфф, а что он может? Сбежал, конечно!

— Да, она боевая, прямо как ты.

* * *

Воздух был свеж и приятен. Птицы вовсю пели свои весенние песни. И зелень, много зелени, надо же, она и не заметила, как пришла весна. Звук шагов по каменной дорожке завораживал. Белла мельком отметила, что сад Малфоев был очень ухожен, и лишь следы егерей, оставленные то тут, то там, портили картину. Она бы давно вышвырнула всех этих грязных животных, если бы они посмели так спокойно разгуливать по ее саду! Сегодня ей надо поговорить с сестрой. С тех пор как она начала поиски своей дочери, мысли о Драко с завидным постоянством стали приходить в голову. Возможно ему не стоит так часто появляться в поместье. Лорд так вспыльчив... А Драко откровенно слабоват и может вызвать гнев Лорда.

— Я хочу поговорить с тобой, Цисси.

Белла рассматривала обстановку в комнатах сестры так, словно в первый раз видела, и сравнивала с тем, что она готовила для дочери: темно-зеленые шторы у Нарциссы, темно-бордовые будут у Гермионы. А вот камина не надо. Возможно первое время придется ограничивать ее в перемещениях, девчонка явно не из покорных. Да, надо будет постелить такой же ковер. Комнаты для наследницы Блэк должны быть самыми лучшими.

Нарцисса внимательно рассматривала сестру, та рассеянным взглядом скользила по комнате, не торопясь начинать разговор. Да что с ней такое? Она знала про ее недавнюю болезнь, но не думала, что это так отразится на непрошибаемой Беллатрикс. Даже в детстве она всегда была как кремень, сильная, смелая.

— Что с тобой происходит, Белла?

Белла тут же подняла голову, выпрямилась, привычный огонь сверкнул в ее глазах. Ну вот, другое дело.

— Я что, не могу прийти просто так, поговорить с сестрой?

— Можешь, конечно, — Нарцисса подошла ближе и остановилась. Положив руки на спинку кресла, она не спускала глаз с сестры.

Огонь горел в массивном камине. Шло время, но разговор явно не клеился, Беллатрикс нервно ходила по комнате и молчала.

Наконец, она выпалила:

— Увези Драко! Во Францию. Там есть Шармбаттон, пусть закончит учебу там. Нечего ему тут сидеть безвылазно. В Хогвартсе он ничему не научится. Здесь он ничего не делает. Я уверена, Темный Лорд не откажет!

Нарцисса посмотрела на Беллу и отвернулась к окну, сжимая руки:

— Темный Лорд велел тебе поговорить со мной?

— Нет, Цисси, я не видела его с того самого случая с пленниками. Ты же знаешь, мы с Рудольфусом сейчас восстанавливаем наше поместье, поэтому не можем появляться здесь так часто.

Нарцисса бросила взгляд на сестру:

— Темный Лорд не вспоминал о Драко последние несколько дней. Не думаю, что это хорошая идея напоминать ему о нем. К тому же, я уверена, он не отпустит его. Ты же заметила, как он сейчас относится к Люциусу? Не стоит лишний раз беспокоить его нашими семейными проблемами.

Беллатрикс внимательно смотрела на сестру, сжав губы. Страх. Как бы та ни старалась выглядеть безразлично-отрешенной, Белла видела отголоски страха в ее глазах. Глупая. Или выживешь, или нет, дрожать как заяц под кустом здесь не поможет, надо действовать. Боишься за него? Спрячь. Но прямо сказать это Белла не могла, и даже не из-за того, что сестра посчитает это провокацией. Просто язык не поворачивался озвучивать такие вещи. Но это же очевидно, он же твой сын, ты не должна отдавать его кому-то, пусть даже... Белла встряхнула головой: ну что за мысли порой приходят!

Не желая тратить время на пустые разговоры, Белла вышла из комнаты и быстрым шагом направилась вниз, у нее было еще много дел на сегодня. Она хотела отправиться к себе, но не успела. Судя по шуму, в гостиной было немало людей. И Темный Лорд. Беллатрикс вздохнула и направилась к ним.

* * *

Сегодня был ужасный день. Беллатрикс упала на кровать и уставилась в потолок. Сначала неудавшийся разговор с Цисси, затем эта история с пропажей чаши из ее хранилища в Гринготсе. Ей очень повезло быстро уйти, когда взбешенный Лорд начал кидаться направо и налево непростительными. Что ни говори, это был ее просчет, она же подозревала, что не все так чисто с мечом, получается, грязный гоблин тогда соврал. А она даже не вспоминала о том случае, занявшись своими поисками. Хорошо, что там было много народу, он выместил свое недовольство на других. Люциус скрылся в своих комнатах, Цисси их даже не покидала. И вдвойне хорошо, что они с Руди переехали в собственное поместье. От Лорда, конечно, не спрячешься, но с глаз убраться иногда достаточно.

Белла не заметила, как задремала. Ее разбудил тихий стук в дверь. Это был домовик Нарциссы:

— Госпожа велела передать, — домовик несмело протянул ей небольшое письмо.

Белла резко вырвала письмо:

— Можешь идти.

Недолго она отдыхала. Темный Лорд собирал всех в поместье Малфоев.

Когда Рудольфус зашел в личные комнаты Беллатрикс, он был очень удивлен: она перебирала платья. Это было так необычно, так странно, что он просто стоял в дверях и смотрел. Белла повернулась к нему:

— Не стой столбом, Руди! Поторопись! Цисси передала, что Лорд ждет нас всех у Малфоев.

— У Малфоев? — Рудольфус подошел к окну и, вцепившись в подоконник, стал рассматривать темноту за окном. — Сегодня пойду один. Думаю, тебе стоит остаться в поместье, Белла. Помнишь, ты хотела обустроить комнаты для нашей дочери? Да и само поместье еще не полностью готово, много чего не сделано, домовики без твоих указаний не разберутся. Уверен, Лорд сможет сегодня справиться и без тебя. У Малфоев сейчас полно тех, кто с радостью займется его делами.

Руди был непривычно напряженным и хмурым. Белла внезапно ощутила какое-то смутное беспокойство.

— Цисси написала, что Лорд прямо сказал: потребуются все, — с платьями на руках она присела на кровать. — Мы нужны ему!

— Я схожу. Малфои будут там. Если он позвал всех, то скоро там будет не протолкнуться от наших. Ты не должна...

— Я должна, Руди! Он вытащил меня из Азкабана! Нас вытащил! Если бы не он, мы бы гнили там до сих пор! — голос Беллы сорвался, она вскочила, отбросила платья в сторону и заходила по комнате.

— Если бы не он, мы бы там не оказались, — вполголоса ответил Рудольфус.

Белла ахнула:

— Не говори так! Ты же так не думаешь!

— Я уже не знаю, что я думаю, а что нет, — неожиданно признался Рудольфус. Уже в дверях он, словно нехотя, кивнул в сторону брошенных платьев:

— Возможно, не стоит одеваться слишком парадно, сомневаюсь, что нас ждет пышный прием. Жду тебя внизу.

* * *

Она смутно помнила, как Темный Лорд ей что-то говорил своим чарующим голосом. Надо завоевать замок. Она воительница, самая сильная ведьма в его армии. Он на нее рассчитывает, делает ставку на ее непревзойденные навыки. Ее не сломил даже Азкабан, не то что многих других. Лорд бы справился с кучкой непокорных волшебников сам, но как же он лишит ее прекрасной битвы. Она сможет сражаться рядом с ним плечом к плечу, показать ему все, что умеет, наказать тех, кто глуп, кто не понимает, как им всем повезло, что ими будет править Темный Лорд, самый могущественный волшебник в мире. Счастье захлестывало ее с головой.

Да, мой Лорд.

Все было как в тумане. Беллатрикс следовала за своим Лордом, куда бы он ни шел. Поместье, лес, и, наконец, замок. Хогвартс. Да, он будет их. Глупости, он уже их, надо только его очистить, убрать тех, кто не достоин там быть.

Пахло дымом и кровью, куча народу, борьба, крики, вспышки заклинаний — все это безумно нравилось Беллатрикс, она была в своей стихии. Запрокинув голову, она громко захохотала, вот это жизнь, именно так хочется жить, а не как раньше, прозябая в полупустом тихом замке с баранами вместо людей. Кровь бурлила, требовала двигаться вперед. В какой-то момент раздался девчачий визг, словно дверь заскрипела в пустом замке, что-то знакомое... В голове начало немного проясняться. Дочь. Беллатрикс растерянно оглянулась по сторонам. Ей же надо найти дочь. Люди, сколько же здесь людей! Они просто невыносимы. Где же эта глупая девчонка? Замок, конечно, большой, но Белла чувствовала, что та где-то рядом.

Руди говорил тихо и быстро:

— Во Франции, в небольшом городке, у нас есть поместье, я тебе не говорил раньше о нем, повода не было. О нем вообще никто не знает из наших. Если что пойдет не так, спрячем там Гермиону, там хорошо, тепло, солнечно, эльфов достаточно. Поживете там некоторое время. Чувствую недолго нам осталось тут веселиться. Поживете там, пообщаетесь. Не дави на нее, помни, она еще ребенок, твой ребенок. Подружись с ней. Все остальное можно будет решить позже. Вот портал, он на двоих. Я приеду сам, когда все успокоится. Не делай глупостей, ты нужна своей дочери.

Что это? Как она могла забыть вчерашний разговор с Руди? Или ей привиделось? Память в последнее время подводила все чаще. Сунув руку в карман, она нащупала небольшой медальон на цепочке. Белла с облегчением выдохнула. Надо надеть его дочери на шею.

Внезапно сердце словно провалилось, но тут же заскакало как сумасшедшее: вот она! В магловской одежде, какая-то встрепанная, но решительная. Не боится боя, Беллатрикс усмехнулась. Яростно сражается. Истинная Блэк. Беллатрикс двинулась в ее сторону, надо ее обездвижить и спрятать куда-нибудь, портал может здесь не сработать. Добровольно она, конечно, не пойдет. А разобраться с ней можно тогда, когда все это закончится. От обездвиживающего Гермиона увернулась. От второго ее защитила белобрысая девица, к ней присоединилась еще одна. Заклятия полетели сразу от троих. Да что ж такое. Отбиваясь, Беллатрикс взвыла от ярости, как они смеют ей мешать, это же ее дочь! Она кинула убивающее в девку, стоящую справа от дочери, но оно пролетело мимо. Сзади, громко вереща, к ней стала приближаться еще одна рыжая, клуша какая-то. Уизли, предатели. Беллатрикс даже остановилась, рыжая клуша Уизли хочет сражаться с ней? С той, что является правой рукой Темного Лорда? Беллатрикс не смогла сдержать смех. Но первое впечатление быстро растаяло, дралась противница со всей душой. Заклинания полились рекой, только успевай отбиваться и атаковать в ответ. Земля дрожала под ногами. Беллатрикс уже не замечала, что все, кто был рядом, разбежались и смотрели издалека на их схватку. Волны ярости и радостного воодушевления захлестывали ее с головой, казалось, невозможно было оторваться от этого бешеного танца. Но как же можно забыть о дочери, опять упустить ее, с таким трудом найденную? На мгновение Беллатрикс застыла. Надо выбить рыжую из равновесия, заставить ее отвлечься, лишить ее сознания или жизни. Бить по больному Белла умела:

— Что будет с твоими детьми, когда я тебя убью? — вопль попал в точку, но воспользоваться этим Беллатрикс не сумела: мысли хаотично бегали, не давая сосредоточиться. После всего этого надо будет заняться Гермионой. От того, что дочь была уже так близко, Беллатрикс не могла сдержать нервной дрожи, безумный хохот рвался из ее груди. Еще немного и она добьется своего, добьется. А что будет с ее дочерью, если ...

Заклинание, летящее в ее сторону, отбить она уже не успела.