Wiener Blut (гет)

Поездка в Вену должна была пройти быстро и незаметно. Всего лишь один день — только забрать проклятое письмо и вернуться обратно в Дебрецен.

Однако планы вновь оказались спутаны: император Австро-Венгрии узнал о прибытии барона Рифхогеля в столицу.

— Der Teufel! — озлобленно прорычал Эрих, почти сминая послание в руках.

Каталина приподняла брови в искреннем замешательстве. Удивительно, но в родных краях Эрих всё больше говорил на немецком. Такая разительная перемена в поведении опекуна смешила девушку, и она с трудом подавляла улыбки.

— В чём дело? Что-то случилось? — поинтересовалась Каталина, глядя на напряженное лицо Эриха.

Барон смотрел пристально в одну точку пространства, что-то судорожно обдумывая. Его льдисто-серые глаза наполнились задумчивостью, но в глубине также сквозила неприкрытая тревога.

— Император узнал, что мы здесь, — мрачно пояснил Эрих. — Придётся задержаться.

— Почему? — Каталина задала новый вопрос и тут же почувствовала странное волнение, разливающееся внутри.

— Нас пригласили на бал. И не пойти мы не можем.

— Бал? — девушка моментом встрепенулась. — Императорский бал?

Хоть и Каталина никогда не любила высший свет, а многие увеселения её невероятно утомляли, перспектива посетить праздник самого императора казалась чрезвычайно манящей. Она была наслышана о великолепных приёмах, которые устраивали в дворцах правящей династии Австро-Венгрии — в Хофбурге и Шёнбрунне — и о которых молвила вся страна. Осознание, что ей выпал шанс стать свидетельницей подобной роскоши, заставляло юное сердце трепетать.

Барон Рифхогель, наблюдая за реакцией подопечной, прекрасно видел спектр эмоций, сменяющихся на её лице. Заметив искренний восторг, он сухо хмыкнул.

— Я так понимаю, что ты рада, — Эрих только покачал головой, явно не разделяя энтузиазм девушки. — Что ж, надеюсь, этот визит закончится без каких-либо происшествий.

Но Каталина едва слушала своего опекуна: все её мысли крутились волчком о предстоящем бале. И внезапно, как заплутавшая птица, в голову девушка влетела одна очень важная деталь.

— Господи, мне совсем нечего надеть! — посетовала она. — Я не брала вещи, достойные такого приёма.

Эрих только небрежно махнул рукой.

— Не беспокойся, я этим займусь. А сейчас тебе лучше вернуться в номер.

Следующие несколько часов Каталина скучала в своей комнате. Читая книгу, она всё думала о грядущем вечере и гадала, что же он принесёт. Она размышляла, каким будет зал, сколько приглашено гостей, кто как будет одет. Сможет ли она выглядеть достойно на фоне благородных столичных модниц?

И внезапно Каталина осознала: она собиралась посетить бал с Эрихом. Да, он был её опекуном, без которого она теперь не могла и шага ступить по ряду причин, но сама мысль о том, что они отправлялись в Хофбург как пара, заставляла девушку глупо улыбаться.

Недосказанность между ними с каждым днём крепла. Про тот злосчастный поцелуй она и вовсе старалась не вспоминать. День в кабинете Петера, когда она доставала осколок из мужской груди, приходил ей во снах, лишая покоя. Да и сам барон своей мрачной персоной давно изгнал из её души умиротворение.

Конечно, всё казалось прежним. Их отношения постепенно улучшались, но то было взаимодействие между двумя взрослыми людьми, что стали связаны обстоятельствами.

В башне Елизаветы, когда Каталина увидела высокую фигуру барона, стоящую будто скала посреди бушующего моря кровожадных, порочных вампиров, она ощутила невероятную благодарность судьбе. Она давно поняла, что нуждалась в нём — ещё тогда, в замке Поенарь. Но, спасаясь из лап Николаса, Каталина только сильнее убедилась, что не могла представить свою жизнь без Эриха.

Однако их отношения никак не выходили за заданные рамки. Между ними сквозило что-то странное, обеспокоенное, словно дикий зверь, запертый в тесной клетке.

Барон очертил границы и объяснил правила игры — Каталина с рвущимся на части сердцем согласилась на его условия. Но вот он сам не раз признавал, что любые нормы не были писаны для него.

И Каталина чаще замечала пристальный, непонятный взгляд Эриха. Обычно он молчал, на его лице плотной маской заседала привычная ему эмоция — смесь вечной скуки и холодной отстраненности, — но вот глаза рассказывали совершенно иную историю. Барон смотрел на Каталину так, будто он был смертельно болен, а она оказалась его единственной возможностью спастись.

Временами, когда девушка проходила мимо Эриха, до его чуткого вампирского обоняния долетал запах её духов и кожи. И Каталина замечала, как барон в абсолютно резком, нервном жесте сжимал руки в кулаки.

Он сдерживался. Всеми силами, насколько это было возможно, будто страшился, что снова потеряет контроль.

Как тогда.

Каталина, будучи абсолютно растерянной, не представляла, как ей поступить, чтобы выйти из этого безумного круга недосказанности и тайных переглядываний. Она хотела быть для него всем — несмотря на размолвки, её чувство к опекуну только крепло и распустилось нежным розовым бутоном.

А он продолжал быть слишком благородным и ответственным. Каталина гадала, не придется ли брать дело в свои руки и утягивать барона в омут чувств, что терзали их двоих.

Из раздумий её вывел стук в дверь. Фантазии резко исчезли, и перед глазами поднялась строгая реальность. Захлопнув книгу, Каталина ловкой ланью поднялась с кресла и поспешила ко входу.

Предусмотрительно посмотрев в глазок, она открыла замок и распахнула дверь — в коридоре стоял Эрих, держа несколько пакетов.

Без лишних слов барон широким шагом зашел в номер и положил все свертки на кровать. Закрыв дверь, Каталина тут же заинтересовалась тем, что принёс ей мужчина.

— Здесь найдешь всё нужное к балу, — небрежно бросил Эрих. — Купил несколько вариантов на выбор.

Каталина, приблизившись к кровати, протянула руку к одной из покупок, но затем себя отдёрнула. Она уже открыла рот, чтобы поблагодарить барона, однако он продолжил говорить, не дав вставить ни слова.

— Нам нужно быть готовым через… — Эрих достал из кармана часы и проверил время. — …через пять часов. Я распорядился, чтобы через час тебе принесли обед, так что голодной к императору не отправишься.

Не дожидаясь какого-либо ответа, Эрих устремился к выходу. Однако Каталина поспешила его остановить, успев схватить за рукав.

— Барон. Эрих, — она мягко промолвила, смотря на него снизу вверх. — Спасибо.

Лицо Эриха смягчилось. Лёд его глаз стал стремительно теплеть.

— Пожалуйста, Каталина, — сказал он совершенно другим тоном без привычной сухости и колкости.

Каталина хотела ещё что-то добавить, но прикусила язык, вынуждая словам остаться безмолвными. Отпустив его рукав, она обратила внимание на загадочные свёртки.

Спиной Каталина ощущала ледяной взгляд Эриха, однако для неё он давно потерял всю стужу. Он смотрел на неё некоторое время, словно взвешивая что-то в своей голове, а затем тихо ушел.

Дверь номера закрылась с мягким щелчком. Каталина снова осталась одна. Только в этот момент она осознала, что её лицо покраснело, а сердце билось быстро, что даже человек мог услышать его стук — что уж тут говорить о вампире.

Нужно было отвлечься. Каталина сразу бросилась разбирать покупки.

Барон принёс ей сразу несколько платьев — одно наряднее другого. Жадно рассматривая их, Каталина не могла не восхититься мягкостью ткани, глубиной цвета и аккуратностью вышивки.

Первые два наряда были невероятно чудесны: один — зеленый, точно трава на летнем лугу, а другой — нежно-розовый, как взбитый крем на верхушке пирожного. Однако внутренний голос подсказывал Каталине, что впереди её ждало нечто особенное.

И она не прогадала. Открыв последний свёрток, девушка не удержала громкий вздох восхищения.

Под слоями обёрточной бумаги лежало платье из кроваво-алой ткани. С длиной до пола, оно шло вместе со шлейфом, изящно прикрывавшим шею и плечи. Но наряд нельзя было назвать скучным: спереди находился глубокий вырез, нацеленный подчеркнуть деликатность линии ключиц и игриво показать ложбинку между грудей.

Тонкие девичьи пальчики, скользя по изысканному материалу, исследовали золотую вышивку и пояс. В голове крутилась одна мысль: это оно.

Пока Каталина принимала ванну, ей принесли обед. Быстро поев, она принялась за волосы и уложила их в изысканную прическу, открывающую шею и плечи. На макияж также ушло не слишком много времени — девушка всё-таки была мастерицей в подобных делах.

И, наконец, Каталина надела это самое платье.

Едва увидев себя в зеркале, она изумленно ахнула. Слепой девушка не была да и обладала трезвой самооценкой. Так что для Каталины Эстерхази нисколько не было секретом, что она имела довольно привлекательную внешность.

Она всегда подбирала наряды, которые только подчёркивали её естественную красоту, нисколько не преуменьшая достоинств. Но сейчас, стоя посреди гостиничного номера, в этом алом роскошном платье Каталина чувствовала себя практически могущественной богиней, что спустилась с небес на грешную смертную землю.

Она не могла отвести от себя взгляд — внезапно в сердце затеплилась надежда. А вдруг и он не устоит перед ней в столь ослепительном образе?

Время за подготовкой к балу пролетело незаметно. Когда подошёл час отбытия в императорский дворец, Каталина нанесла на себя духи напоследок, чтобы завершить образ, и выпорхнула из номера.

Внизу в холле гостиницы стояли Эрих и Ирвинг. Мужчины недовольно поглядывали друг на друга, явно раздраженные совместным обществом.

Барон небрежно поправлял и без того идеально застёгнутые запонки на рукавах белоснежной рубашки, а Ирвинг отряхивал невидимые пылинки с лацкан чёрного смокинга.

В тот момент, когда Каталина лёгкой походкой приблизилась к ним, глаза Эриха невольно округлились. На его лице застыло чистейшее ошеломление.

И сердце девушки трепетало. Вот оно — то, на что она надеялась.

— Барон, вы словно приведение увидели, — с хитрой улыбкой начала Каталина, сцепив руки в замок, чтобы унять подкатившую дрожь. — Я так плохо выгляжу?

Спохватившись, Эрих быстро взял себя в руки и покачал головой.

— Напротив, — он нервно прочистил горло. — Я, разумеется, думал, что это платье тебе подойдет, но не ожидал, что оно окажется настолько превосходным.

Ирвинг, нисколько не замечая странную реакцию барона, лучезарно улыбнулся.

— Согласен, ты отлично выглядишь! Совершенно по-королевски, как будто возвращаешься к себе домой.

Она в ответ только усмехнулась, а затем на её губах застыла благодарная улыбка.

— Спасибо, Ирвинг. Ты тоже чудесно выглядишь, смокинг тебе идет.

В этот же момент Каталина перевела взгляд на Эриха. И она могла поклясться, что вдруг, буквально на какой-то считанный миг, в его серых глазах блеснул знакомый жёлтый огонёк. Челюсть напряглась, а руки невольно сжались в кулаки на несколько мгновений.

Каталина моргнула, не веря увиденному. Неужели барон приревновал к Ирвингу?

Прикусив изнутри щёку, Каталина старалась подавить довольную улыбку. Она не могла показать свой триумф — по крайней мере, сейчас.

Вновь поймав упущенный контроль, Эрих шумно выдохнул и посмотрел на часы.

— Пора. Нас уже ожидает машина.

До дворца они ехали молча. Ирвинг сидел рядом с водителем, а Эрих и Каталина устроились сзади.

Девушка всю дорогу смотрела в окно, разглядывая проносившиеся мимо улочки Вены. Она отвернулась, как только они оказались в автомобиле, — взгляд барона незамедлительно прилип к ней и не отпускал ни на мгновение. Это и пугало, и пьянило.

Каталина тихо вдохнула, стараясь прийти в себя, и продолжала делать вид, словно не замечала Эриха. Он наверняка догадывался об её намеренном игнорировании, но не прекращал упрямо смотреть. Казалось, что она его околдовала и превратилась в единственный объект его желания.

Дворец Хофбург поражал величественным размахом. Едва заметив резиденцию императорской семьи, Каталина вовсе позабыла о волнении, что охватило её сердце и душу. Она разглядывала здание так пристально, будто пыталась запомнить наизусть каждую деталь в его архитектуре.

И если внешний облик Хофбурга подтолкнул юную мисс в лапы восхищенного интереса, то внутреннее убранство вынудило её практически разинуть рот от приятного удивления.

Ирвинг разделял восторг Каталины, активно осматриваясь вокруг. Барон, знакомый с дворцом, выглядел мрачнее обычного: грядущий вечер его заметно тяготил.

Когда их небольшая компания зашла в бальный зал, десятки пар глаз устремились в их сторону, будто коршуны, что почуяли новую жертву.

На лицах некоторых гостей промелькнуло искреннее удивление. Кто-то нахмурился, кривя губами от презрения. В чьих-то глазах можно было заметить некую тихую грусть, которая возникала при встрече с далеким, уже минувшим прошлым.

Каталина сразу догадалась, что личность барона Рифхогеля была знакома многим присутствующим в зале. И у каждого было своё мнение на его счёт.

Эрих выглядел невозмутимо. Шепотки, косые взгляды, демонстративное отворачивание лиц с раздраженным цоканьем — всё это не вызвало никакой реакции в нём. С гордо поднятой головой и выпрямленной спиной он ступал по залу, будто находился в своих законных владениях. От него волнами исходило ледяное равнодушие, и ни одна эмоция не мелькнула на бледном лице мужчины.

Каталина, видя уверенность опекуна, старалась ему соответствовать. Это было непросто: присутствие среди такого большого количества людей вызывало у неё привычную нервозность.

— Я вас покину, — вдруг сказал Ирвинг, нисколько не теряющий прежней живости и бодрости духа. — Кажется, я заметил королеву Викторию.

И с этими словами юноша удалился, зацепившись взглядом за женскую фигуру вдалеке.

Эрих же, бегло окинув цепким взором зал, нагнулся к Каталине и сказал так тихо, чтобы услышать его могла только она.

— Не отходи от меня ни на шаг. Поняла?

Каталина хотела возмутиться по привычке и обвинить барона в излишнем контроле. Однако, поймав несколько недобрых взглядов, она ощутила, как мороз побежал по её коже.

Такой была горькая истина: императорский дворец лишь на первый взгляд казался величественным, возвышенным местом. На деле он представлял собой змеиную яму, и ядовитые гадюки только поджидали удобный момент, чтобы сделать смертоносный выпад.

— Хорошо, Эрих, — согласилась Каталина, её голос был непривычно тих.

В льдисто-серых глазах барона затеплилась благодарность. Но через мгновение она пропала, когда вдруг раздался зычный голос.

— Его Императорское Величество Франц Иосиф I!

Все гости замерли. Множество взоров, как один, устремилось к распахнутым дверям бального зала. В ту же секунду через порог переступил мужчина, чья молодость осталась далеко в прошлом. Каталина сразу узнала императора Австро-Венгрии, ведь раньше бесчисленное количество раз видела его портреты.

Остановившись в центре зала, он обратился к притихшим гостям.

— Я рад приветствовать вас в Хофбурге. Надеюсь, сегодняшний бал оставит у вас много приятных воспоминаний, — император говорил негромко и уверенно, вынуждая каждого прислушиваться к его словам. — А теперь наслаждайтесь вечером!

Заиграла музыка, и зал вновь заполнился звуками праздника. Император, быстро осмотревшись, словно в поисках кого-то, мгновенно ухватился за статную фигуру Эриха и тотчас двинулся навстречу бодрым шагом. Каталина услышала, как барон устало вздохнул, явно готовясь к непростому разговору.

— Эрих, как же давно я тебя не видел, — с по-отечески доброй улыбкой произнес император. — Почему я узнаю, что ты прибыл в Вену от посторонних людей? Почему не сообщил о визите?

— Я не хотел вас беспокоить, — спокойно и вежливо пояснил Эрих, немного склонив голову в почтенном смирении.

— Пустяки! Как ты можешь меня побеспокоить? — император рассмеялся, и его взгляд метнулся в сторону Каталины. — А это твоя невеста, я так предполагаю?

На считанное мгновение барон как будто смутился.

— Нет, мисс Каталина Эстерхази моя подопечная.

— Хм, Эстерхази…

Император растянул имя Каталины, словно пробуя его на вкус, и как-то странно хмыкнул, что не укрылась от неё. Но она держала вежливую улыбку и уважительно поклонилась.

— Для меня честь оказаться у вас в гостях, Ваше Величество.

— Дитя, вы не только очаровательны и красивы, но и внимательны к этикету, — император улыбался, явно довольный поведением юной особы перед ним. — Что за прелесть!

— Действительно прелесть!

Совсем рядом прозвучал новый голос, и к их группе приблизился молодой мужчина. В его облике сквозило что-то явно схожее с императором — то ли дело было в высоком росте, в густых, подкрученных усах или таком же ясном, внимательном взгляде.

— Это Франц Фердинанд, моя племянник и наследник, — произнес император с нескрываемой гордостью.

— Мисс, вы — украшение этого вечера, — Франц Фердинанд легко улыбался, но в его глазах не было тепла. — Все дамы бледнеют рядом с вами.

Кронцпринц обладал приятной внешностью, что точно помогало ему располагать к себе. И Каталина на миг оробела, столкнувшись со столь пристальным вниманием племянника императора.

Щёки девушки мгновенно окрасились смущенным румянцем, сердце от волнения пустилось в быстрый пляс.

Эрих, стоящий сбоку и молча наблюдающий за происходящим, сжал зубы — как успела заметить Каталина — и через пару секунд постарался расслабиться.

— Благодарю вас, Ваше Высочество, — пролепетала Каталина, ощущая неловкость от комплимента кронпринца.

— Не буду вас вгонять в большую краску, вижу, что моё общество вас тяготит, — улыбка Франца Фердинанда искривилась, не теряя очарования. — Этот вечер всё-таки организован для отдыха, а не лишней траты нервов.

— Да, не будем вам мешать, — согласился император, делая шаг назад. — Наслаждайтесь балом.

И мужчины оставили их так же внезапно, как появились. Эрих долго смотрел им в след, напряженно то сжимая, то разжимая челюсти.

Начал играть вальс, и первые пары, выйдя в центр зала, закружились в элегантном танце. Каталина наблюдала за пёстрым водоворотом танцующих, словно завороженная: она никогда не видела такого изящества, которое исходило от столичных аристократов.

После первого вальса некоторые гости отошли в сторону, однако вместо них сразу появились другие. Казалось, что никто не упускал возможность оценить прелесть венского вальса.

И тут произошло неожиданное: к Эриху и Каталине приблизился незнакомый долговязый мужчина средних лет. Очаровательно улыбаясь, он остановился перед девушкой, открыто игнорируя помрачневшего барона.

— Мисс, позвольте выразить восхищение вам, вы великолепны, — мужчина плавно кивнул, и рыжие кудри на его голове забавно качнулись, как пружины. — Позвольте пригласить вас на следующий танец.

— Она не танцует.

Голос Эриха прозвучал резко и бескомпромиссно. Каталина обернулась и удивленно моргнула, не ожидая вмешательство барона.

С лица незнакомца молниеносно спала вежливость, как снег с еловой ветки, и он обернулся к Эриху, нисколько не скрывая острого раздражения.

— Барон, едва ли вы в том положении, чтобы указывать, — процедил сквозь зубы незнакомец, щуря голубые глаза.

— Граф, уж поверьте, я в том положении, — Эрих снисходительно усмехнулся, но его тон казался холоднее самого лютого мороза. — Как опекун мисс, я имею полное право давать разрешение или нет.

— Вы много себе позволяете!

— Возможно. Но попробуйте это оспорить.

Громко фыркнув, граф бросил в Эриха злобный взгляд, а потом поспешно ушел, предварительно поклонившись Каталине на прощание.

Девушка стояла ошарашенная, не зная, как реагировать. Однако она быстро взяла себя в руки и развернулась к Эриху.

— Барон, как это понимать? — Каталину слегка потряхивало от возмущения. — Как вы можете решать, с кем мне танцевать, а с кем нет?

Склонив голову в её сторону, он только изогнул дугой бровь.

— Каталина, насколько я знаю, общество незнакомцев тебя тяготит. В Дебрецене ни на одном приёме ты не танцевала с тем, кто тебе был не комфортен, — объяснил Эрих более спокойным голосом. — К тому же граф известный ловелас. Сомневаюсь, что тебе вновь хотелось бы оказаться в чьих-то скользких, похотливых руках.

Поняв, на что намекнул барон, Каталина невольно поморщилась. Однако неприятные воспоминания недавних дней отошли на второй план, когда вдруг на девушку накатило смущение, отпечатываясь румянцем на её щеках.

Было трудно признать, но Эрих оказался прав: она не особо любила танцевать с незнакомыми молодыми людьми. Обычно Каталина всеми силами старалась избежать подобного, но если судьба не действовала милостиво, то каждый подобный танец ей нёс сплошные страдания. Каталина, паникуя, постоянно сбивалась с темпа, нередко отдавливая партнёру ноги. А сейчас ей ещё больше не хотелось испытывать на себе прикосновение чужих мужских рук.

— А вы с ним знакомы? — задала вопрос Каталина, желая сменить тему.

— Да.

— И он тоже…?

— Да.

В ответ она только кивнула. Былое раздражение растворилось, а в груди разливалось чувство благодарности. Эрих вновь позаботился о подопечной и не дал очутиться в руках очередного вампира с сомнительными мотивами.

Но расслабляться было рано — за графом последовали остальные. Мужчины, будто мотыльки, летящие на свет в ночи, притягивались к Каталине с невероятной силой. Едва ли стоило удивляться — она действительно оказалась бриллиантом бала.

Потенциальные кавалеры пытались выразить восхищение таинственной незнакомке и украсть её на танец. Однако Эрих, как дракон, охраняющий принцессу, не давал горе-ухажёрам уж слишком сильно атаковать подопечную своим вниманием.

Чем дольше шёл бал, тем грустнее становилась девушка. Императорский приём был прекрасен. И, находясь в окружении австрийского высшего света, в столь изумительном алом платье, Каталина хотела почувствовать себя особенной и закружиться по залу вместе с кем-то таким же особенным.

Она с тоской смотрела на пары, столь красивые и столь отдалённые. Эрих, заметив её выражение, задумался на пару мгновений и вздохнул, будто приняв некое важное решение. Барон сделал шаг вперед и, грациозно огибая девушку, встал прямо перед ней. Каталине пришлось приподнять голову, чтобы взглянуть ему в лицо.

— Я сделала что-то не так? — она обреченно спросила, ожидая очередных злых упреков.

Эрих только покачал головой и протянул ей руку.

— Позволишь?

Сердце пропустило удар. Ещё один. А затем пустилось в новый бешенный забег.

Как в тумане, Каталина подала ему руку. Прохладные длинные пальцы цепко, но аккуратно обвили её ладонь, и Эрих повёл девушку в центр бального зала.

Оркестр вновь принялся играть, и воздух наполнился быстрой мелодией венского вальса. Рука Эриха легла на тонкую девичью талию, как и предполагал этот танец, — Каталина почувствовала покалывание в том месте, где ощущалась приятная тяжесть мужской ладони.

Сердце не замедлялось. Оно только быстрее стучало в груди, желая словно пробиться изнутри и улететь, как маленькая птичка.

Ледяные глаза напротив взирали на неё пристально. Эрих смотрел на Каталину так, будто старался запомнить каждую черту её прекрасного лика. Другая рука крепче сжала теплую ладошку девушки, и барон Рифхогель уверенно повел юную мисс Эстерхази в танце.

Они кружились вместе с другими парами и приковывали внимание остальных гостей. На них смотрели по-разному: удивлённо, испуганно, пренебрежительно, но никак не равнодушно.

По залу пробежались загадочные шепотки. Барон Рифхогель танцевал!

В годы, проведенные в стенах императорского дворца, его можно было только силой затащить в центр бальной залы. А теперь он добровольно, наравне с прочими, кружился в вальсе, сжимая в руках самую красивую девушку вечера.

Зависть зелёным ядовитым мороком растекалась в воздухе: мужчины желали оказаться на месте Эриха, когда женщины — на месте Каталины.

Но только Эрих и Каталина даже не думали о чувствах других, будучи поглощенными быстрым ритмом вальса и обществом друг друга. Гости бала для них меркли, как звёзды на рассвете.

Не в силах оторваться от глаз Эриха, Каталина невольно вспомнила, какой страх она ощущала, ловя каждый раз тяжелый, колкий взор барона.

Он её пугал. Он её страшил. Он пробуждал одно желание: убежать далеко-далеко, устремиться куда угодно — лишь подальше — и спрятаться.

Раньше барон Рифхогель был ужасной болезнью, паразитом, что пробирался под кожу и прогрызал плоть до самых костей. Но сейчас всё было иначе.

Он по-прежнему её волновал. Но так, что хотелось наброситься на него с отчаянными поцелуями, стереть равнодушие лица, изгнать хмурую суровость. Растопить наконец лёд между ними и разрешить себе унять тот жар, что вспыхивал каждый раз в его присутствии. Сделать реальностью те фантазии, что приходили к девушке во снах и наяву.

Говорили, что танец объединял души так, как не могли ни одни объятия, ни один поцелуй, ни одна ночь. Танцуя с Эрихом, Каталина верила в это.

Она уже была в его крепких руках — внезапно, когда он решил её поцеловать.

Она уже была в непосредственной близости от него — и не раз.

Однако ведомая им в вальсе, Каталина ощущала нечто сокровенное. А Эрих, будто улавливая её мысли, сильнее прижимал её к себе.

Вальс, как танец, отличался интимностью от своих собратьев. Однако всё-таки существовало расстояние, которое считалось приемлемым для джентльмена и леди. Но барон никогда не следовал правилам — и теперь он стремился всеми силами к женщине, что желал.

После очередного круга по залу, Каталина почувствовала, как его пальцы сильнее впились в её талию, сминая ткань платья. Она невольно ахнула. Щёки никак не хотели бледнеть, по-прежнему подстёгиваемые румянцем.

Пухлые губы барона исказила ухмылка. Он прекрасно видел, что делал с девушкой, он чувствовал лёгкую дрожь её пальцев в его руке. От внимания и не укрылось то, как почти незаметно приоткрылись её чувственные губы, как краснела кожа от волнения, а в выразительных глазах пылали диким огнём истинные чувства — Каталина не скрывала ни влечения, ни страсти, ни любви к барону.

И вальс вдруг закончился. Эрих нехотя отпустил Каталину и снова подал ей руку, чтобы отвести в сторону. Девушка вдруг замялась.

— Эрих, — начала она неуверенно. — А не хотите ещё потанцевать?

Каталина внезапно почувствовала страшную неловкость — ей стало стыдно приглашать мужчину на танец. Но взгляд Эриха, к её удивлению, потеплел. В серых глазах заплясали смешинки, и барон слегка наклонил голову, явно забавляясь её предложением.

— Странно. Мне казалось, что джентельменам стоило приглашать леди на танец, а не наоборот.

— Но вы не любите следовать правилам. Я тоже. Тогда что нам мешает? — Каталина, не увидев никакого порицания со стороны барона, внезапно осмелела.

На губах девушки расцвела игривая, хитрая улыбка, и от её вида Эрих начал оттаивать больше.

— Действительно, — хмыкнул он и задал вопрос, и так зная, какой последует ответ. — Тогда потанцуем?

Следующий вальс пролетел быстро, как и время. Они танцевали уже несколько раз подряд, что напрочь выбивалось из устоявшегося этикета.

Гости шептались и переглядывались. Отношения барона и юной загадочной мисс обрастали пикантными деталями с каждым мгновением. Наверное, только слепой не мог заметить откровенное влечение опекуна и подопечной друг к другу.

Но однако, чем больше они танцевали, тем оба ощущали тяжелое, тягучее желание. Каталине внезапно стало мало — Эриху тоже.

Его хватка была крепкой, как у совы, поймавшей заспавшегося грызуна. Он прижимал девушку себе скандально близко, совершенно не думая о последствиях, потому что барона теперь могло волновать только одно — она в его руках.

Когда вальс закончился, Каталина, раскрасневшаяся и уставшая, пыталась выровнять дыхание.

— Тебе нужно немного отдохнуть, — заметил Эрих, чуть хмурясь от беспокойства за состояние девушки. — Лучше выйти на свежий воздух.

Не в силах членораздельно ответить, она рассеянно кивнула головой. Прохлада вечера действительно могла пойти на пользу, и девушка была согласна покинуть бал на некоторое время.

Эрих вывел её из зала в коридор, слабо освещенный лампами. Прекрасно ориентируясь во дворце, барон проводил Каталину по лабиринту проходов.

Постепенно музыка, звон бокалов и гул голосов остались позади, и вскоре и вовсе затихли. Эрих привел Каталину в уединенную часть дворца, где можно было спокойно отдохнуть от гнетущей суеты общества.

Их путь закончился на небольшом балкончике. Как только они ступили наружу, Каталина сделала глубокий вдох, наслаждаясь свежим воздухом. Только сейчас отчетливо ощущалась духота зала, что была изначально неочевидной. Каталина даже не могла представить, как сумела выдержать несколько быстрых вальсов подряд в таких условиях.

Эрих всё это время молча наблюдал за состоянием девушки.

— Легче? — поинтересовался Эрих.

— Да, спасибо, — искренне улыбнулась Каталина.

Между ними снова повисло молчание. Оно не было неловким — скорее, приятным, так как несло сладкое предвкушение уединения.

Ведомый неизведанной силой, Эрих сделал шаг вперед. Каталина сглотнула. Взгляд мужчины был абсолютно ей не понятен и не читаем.

Не заметив намека на сопротивление или недовольство, барон встал так близко, что Каталина почувствовала морозную свежесть, исходившую от него.

Она, несмотря на тревожное возбуждение, пару раз моргнула, хлопая ресницами, как истинная барышня. Эрих слабо улыбнулся.

— Кокетничаешь?

— Возможно.

— И зачем?

Плавно приподняв руку, Эрих коснулся кончиками пальцев её щеки. Каталина на миг прикрыла глаза, наслаждаясь лёгкой лаской. Она так жаждала этот момент и сейчас, практически получив его, не имела ни малейшего представления, что делать дальше.

— Я не знаю, как привлечь твоё внимание, Эрих.

Она сказала прямо, в лоб, как любил делать сам барон. Почему-то формальность показалась ненужной, особенно после того, что им удалось пережить вместе.

И Каталина одновременно почувствовала и усталость, и уверенность.

Усталость от того, что она не могла жить так дальше, с выстроенными между ними стенами. Она прекрасно понимала, какие могли быть на их пути препятствия, но она была готова преодолеть все трудности. И эта решительность придавала ей уверенность.

Каталина опустила глаза вниз, желая собраться с силами, однако Эрих аккуратно обхватил её подбородок рукой и приподнял, чтобы взглянуть прямо в глаза.

— Каталина, я…

Слова так и не сорвались с его языка, потому что Каталина поймала их своими губами.

Она определенно импровизировала, не имея чёткого плана. Поцелуй в её жизни был только один раз — тогда в поместье барона, — и сейчас Каталина не знала, что делала.

Она лишь понимала, что поступала правильно, и не думала о том, верны ли её движения, умела ли техника и приносили ли неловкие поцелуи хоть какое-то удовольствие Эриху.

Барон, нисколько не медля, обрушился на неё в ответ со всей пылкостью, что мучила его долгое время. Вжав девушку в стену, Эрих ненасытно целовал её, заставляя задыхаться. Когда он отстранился, девушка судорожно вдохнула, цепляясь за его широкие плечи.

Осыпая поцелуями линию челюсти, барон спустился к шее и сдвинул ткань платья, оголяя больше кожи. Его губы впивались требовательными поцелуями в горло девушки, пока руки без стыда блуждали по женскому телу.

Каталина невольно простонала. Ледяные ладони пробуждали в ней огонь, и она, как кошка, выгибалась навстречу Эриху, желая большего.

Он оставлял мокрые, прохладные поцелуи, но Каталина чувствовала, что вся шея горела, будто кто-то облил её горючим и поднёс спичку.

Мужские руки легли на округлые бедра и сжали, выдавливая сдавленный писк, как из детской игрушки. Довольный реакцией Каталины, он усмехнулся, его губы зависли в нескольких миллиметрах от её кожи.

Он не стал ничего не говорить, не задал очередной, полный иронии вопрос — сейчас слова выглядели бы лишними. Поэтому барон продолжил ласкать ту, что занимала его мысли.

Каталина цеплялась за него, словно вся её жизнь зависела от него одного. Так оно и было: без барона она не смогла бы жить.

И дело заключалось не только в опекунстве.

Эрих вновь вернулся к припухшим губам девушки и вовлёк её в головокружительный поцелуй. В этот раз он не сдерживался — его терзали страсть, желание и чувство примитивного, почти дикого собственничества.

Мужская рука двинулась с бедра выше, нежно погладила обнаженную кожу, поднимаясь по плечу девушки. Легко и изящно пальцы коснулись выступающих ключиц, а затем спустились к грудной клетке.

Каталина ахнула в его губы, когда широкая ладонь скользнула под глубокий вырез платья и накрыла одно из полушарий груди.

Оторвавшись снова от девичьих губ, Эрих вернулся к желанной шее. Он посасывал нежную кожу, вынуждая её краснеть в местах касаний. Следы его страстной любви распускались размытыми алыми цветами, словно первые розы весной.

Одна рука продолжала ласкать девушку под вырезом платья: она умело сжимала упругую плоть, а большой палец выписывал опьяняющие круги по её напряжённому соску.

— Эрих, ещё… — Каталина, не выдержав, гортанно простонала, откидывая голову назад.

И её мольба, столько страстная и отчаянная, полностью лишила барона контроля.

Другой рукой он схватил подол платья и медленно начал приподнимать его. Каталина задрожала — осознание грядущего её в равной степени и пугало, и манило.

Мягкая, шелковистая ткань скользила вверх, и прохладный воздух щекотливо лизал открывающуюся кожу ног. Девушка прикусила нижнюю губу, желая подавить все те звуки, что рвались из её рта от предвкушения.

Но вдруг, будто летняя гроза, налетевшая посреди дня, неподалёку раздались чьи-то голоса. Их отрезвило мгновенно — Каталина и Эрих замерли, прислушиваясь.

Незнакомцы, к счастью, прошли мимо, нисколько не интересуясь балконом. Но момент — столь сладостный и интимный — был бесповоротно упущен.

— Нам нужно вернуться, — хрипло заключил барон, делая шаг назад.

Горечь разочарования захлестнула Каталину, но она, сдерживаясь, только качнула головой в знак согласия.

Сердце в груди стучало глухо и больно, и девушка вдруг ощутила себя невероятной дурой.

Однако Эрих взял её руку и успокаивающе поцеловал ладонь.

— Здесь много лишних ушей и глаз. Когда вернемся в гостиницу, мы можем обсудить всё, — пообещал он. — Без свидетелей.

Каталина только улыбнулась, ничего не сказав, и грусть покинула её сердце, сменившись надеждой.

Всё-таки правы были те, кто говорил, что танцы сближали лучше объятий.

---

Примечания:

вот такой венский вальс с щепоткой разврата ?

мой канал, где страдаю и пишу по Эстерхогель: https://t.me/fabulousgodofmischief (тгк: коварно пишу, по вампирам страдаю)