Следопыты (джен)

Ясным летним днём в Годриковой Лощине было тихо и спокойно. Полуденная жара разогнала игравшую детвору по домам.

Альбус Персиваль Вулфрик Брайан Дамблдор неспешным шагом шёл по улице. Он оглядывал свою родную деревню и с тоской вспоминал свои молодые годы. Свою сестру, своих родителей.

Смахнув рукой непрошеную слезу, он подошёл к одному из домов и вежливо постучал в дверь.

Ему открыла Лили Поттер. Увидев наставника, она отошла в сторону, пропуская его.

— Добрый день, профессор, — поздоровалась женщина. — Мы уж думали, вы не оправитесь от проклятия.

— Гораций и Поппи творят чудеса. Особенно со слезами феникса. Воздействия крестражей как не бывало. Все собрались?

— Все. Гарри и Гермиона вернулись недавно. Поймали Северуса.

— Отлично.

В гостиной собрались все Разгоняющие горе. Джеймс, Сириус, Римус и Питер, семейство поисковых ласок-перевёртышей Уизли, выведенных Петтигрю, Грюм, Кингсли, Дедалус и Нимфадора. Здесь были все участники движения за равноправие в неидеальном магическом мире, отчего комнату пришлось расширить.

Гарри Поттер и его жена Гермиона сидели с усталым видом на небольшом диванчике, поедая суп. Их ласка Рональд дремала на подлокотнике. Посередине комнаты валялся бывший зельевар Хогвартса Северус Снейп.

— Мама, он называет тебя своей любовью и просит, чтобы его судьбу решила ты, — произнёс Гарри. — В противном случае грозит голодовкой. Мы решили уважить его просьбу.

Северус ухмыльнулся. Он, очевидно, решил, что Лили — дурочка, которая всегда всех прощает. Сейчас он наверняка расскажет ей что-нибудь романтичное и будет считать, что гарантированно окажется на свободе.

— А что решать-то? В Азкабан на пожизненное и штраф в четыре тысячи галеонов, — произнесла миссис Поттер. — Это единственное, чего он заслуживает за свои злодеяния. Отправьте его в суд. Пусть там вынесут справедливый приговор.

Снейп хотел что-то сказать, но принудительная трансгрессия помешала этому.

— Ты принёс новости, Питер? — спросил Дамблдор, позабыв о бывшем профессоре. Он знал ответ: Петтигрю был слишком ответственным человеком, чтобы бросать свою шпионскую миссию в Ордене василиска.

— Это произойдёт в день рождения Драко, — ответил шпион. — Орден василиска желает сделать ему подарок царского масштаба. Они хотят принести в жертву похищенную ранее Чарити Бербидж и возродить Тома Реддла, убитого Джеймсом неделю назад. Малфой будет с ними. Но где находится место, я узнать не смог.

— Это ничего. Найдём. Спасти профессора Бербидж — наш долг. Кроме того, если повезёт, мы сможем захватить Драко Малфоя, Мальчика-который-сорит-деньгами. Это положит конец сопротивлению, позволит добиться наших целей. И чистокровные наконец будут платить налоги.

— Не слишком ли большие надежды они возлагают на мальчишку? — спросил Сириус. — Да, он наследник огромного состояния, но деньги не бесконечны. А как маг Малфой, будем откровенны, посредственен.

— Всё так, Бродяга, — ответил ему Джеймс. — Но наши соперники мыслят по-другому. Они расчитывают с помощью его богатств сохранить свою власть и существующий порядок вещей, где деньги — залог могущества.

— Так или иначе, — произнёс Дамблдор, — давайте сосредоточимся на поисках их логова. Артур, Молли, вы готовы тряхнуть стариной?

— Да, Альбус.

Драко проснулся. За окном светило яркое солнце, но он не спешил вставать. Зачем? Он был в своём доме, в мягкой и тёплой постели.

Против его воли мысли возвращались к учёбе в осквернённом грязнокровками Хогвартсе. Драко рано потерял родителей: Люциус Малфой был заключён в Азкабан за поддержку Тёмного Лорда, а мать сбежала во Францию от преследований. Мальчика воспитывали портреты, прививая ему идеалы чистой крови. Идеалы Тёмного Лорда.

Когда ему исполнилось одиннадцать, он поступил в Хогвартс, на Слизерин. Факультет достойных. Будучи наследником огромного состояния, Малфой получил прозвище «Мальчик-который-сорит-деньгами», потому что сорил ими в буквальном смысле слова: проходя по коридорам школы, он рассыпал монеты вдоль своего пути, швырял их в лица людям. Все свои проблемы он решал золотом. Благодаря презренному металлу он приобрёл положение лидера на факультете. Все парни дружили с ним, все девушки любили его. Мнение Драко сделалось выше мнения старост и декана.

Всё было бы просто прекрасно, если бы не Дамблдор и три остальных факультета. Они не желали принимать того, что их естественная доля — служение чистокровным, и кричали о равноправии всех людей. Хуже всех был Поттер. Мало того, что он был сыном предателя крови и грязнокровки, так ещё посмел подружиться с грязнокровкой, после влюбиться в неё, а теперь ещё и женился на ней, едва окончив школу.

Поттеры — старые союзники Дамблдора. Они были одними из первых Разгоняющих горе. Под началом директора они стремились уравнять в правах всех живущих в волшебной Британии, заставить чистокровных платить налоги и служить прогрессу и гуманизму.

После второго курса, когда Гарри Поттер убил монстра Салазара Слизерина, призванного очистить замок от нечистокровных, Драко решил действовать. Подкупив нужных людей в Министерстве, он организовал пересмотр дела своего отца и тайное возвращение матери. Дамблдор препятствовал оправданию Люциуса, но было поздно: тот при помощи жены бежал из аврората и возродил Тёмного Лорда.

Для противодействия Разгоняющим горе был создан Орден василиска, начавший войну против Дамблдора.

Но увы, всё пошло не так, как хотел Драко: в самых важных битвах Орден терпел поражения, в последнем из них, нападении на замок, погиб Тёмный Лорд.

Его убил отец Поттера. Почти весь состав Ордена попал в Азкабан. Драко бежал.

Но скоро, на его день рождения, всё изменится.

С помощью своих денег он сумел собрать избежавших заключения соратников и подготовить ритуал возрождения повелителя.

Кровь врага решили добыть из Чарити Бэрбидж. Кто может быть худшим врагом чистой крови, чем проповедница одинаковости волшебников и магглов? После этого её решили просто заколоть.

«Вернётся Лорд — и всё наладится», — подумал Драко, засыпая вновь.

Его дом. Будет спать сколько хочет.

* * *

В тот самый момент, когда они были готовы начать ритуал, в поместье ворвались Разгоняющие горе. Бэрбидж была освобождена, орденцы арестованы.

Но не это было самое страшное: Дамблдор, лично возглавивший срыв сего исторического действа, говорил, будто уничтожил некие «якоря», удерживающие душу Тёмного Лорда в мире живых, и теперь возродить его было уже невозможно. Очевидная ложь! Как мог этот полукровный магглолюбец сделать подобное? Лорд Волдеморт был самым великим магом! Но Драко поверил в эти фальшивые слова, потерял способность сражаться и теперь бежит из собственного дома. Но ничего, пройдёт некоторое время, и он возвратит повелителя и восстановит власть чистокровных, которых Разгоняющие горе наверняка загонят в невыносимые условия.

* * *

— Он ушёл, профессор, — произнёс Аластор. — Он и два его тупоголовых приятеля.

— Плохо, — Дамблдор снял очки. — Пока он на свободе, наши начинания в опасности. Пусть соратники Тома и в тюрьме, но они не единственные Тёмные маги Британии. У этого мальчишки столько денег, что он может подкупить любого из них. Тома он не возродит, но попортит нам немало крови.

— Например?

— Он может устраивать побеги опасным заключённым из тюрем, организовывать атаки с помощью наёмников на наших товарищей. Необходимо в срочном порядке найти его и арестовать.

— Кого послать за ними следом?

— С таким, как Драко Малфой, мелочиться нельзя. Посылаем самых лучших.

— Вы, надеюсь, понимаете всю важность возложенной на вас миссии? — спросил Дамблдор, глядя на стоящих перед ним Гарри и Гермиону. Их поисковая ласка Рональд сидела на плече у девушки, не сводя глаз с директора.

— Да, профессор, — ответила миссис Поттер. Её муж просто кивнул.

— Тогда знайте, что эта миссия имеет для вас первостепенное значение. Поиски, помимо вас троих, будут вести Джеймс, Лили, Сириус и Ремус. Думаю, вам придётся несколько усилить свою команду. Вы понимаете меня?

По глазам он видел: понимали.

* * *

Полярную сову, названную Ядвигой, Гарри подарил на одиннадцатый день рождения Хагрид. С этой необыкновенной птицей мальчик всегда чувствовал какое-то особое единение. Говорил с нею, как с человеком. Она не была фамильяром, Ядвига была его другом.

Глядя на это, Гермиона, неразлучная с мальчиком с самой первой встречи в Хогвартс-экспрессе, терпела два года, а после на выданные ей родителями карманные деньги купила огромного рыжего кота с приплюснутой, будто столкнувшейся с кирпичом, мордой и нарекла его гордым кошачьим именем Живоглот.

В этом её питомце родители Гарри, которым девочка показала своё приобретение, узнали пропавшего ещё до рождения сына своего котëнка-полужмыра Косолапуса. Словно подтверждая их слова, Живоглот спрыгнул с рук Гермионы, обнюхал весь дом в Годриковой Лощине, где Грейнджеры гостили до сентября, после чего взобрался Джеймсу на плечи и устроился на них, образовав подобие воротника.

Так или иначе, но оба гриффиндорца обзавелись питомцами, верными и преданными им одним. Это подтвердил один незаурядный случай.

Произошло это незадолго до возрождения Волдеморта, аккурат перед началом четвёртого курса. На финале чемпионата мира по квиддичу уже после игры начались беспорядки, организованные бежавшим Люциусом Малфоем и другими членами Ордена василиска.

Так вышло, что Гарри и Гермиона оказались отрезаны от сопровождавших их взрослых, а ошивавшийся рядом Драко привёл к ним орденцев. Бой изначально был неравный, но на подмогу хозяевам пришли их питомцы. Конечно, сова и кошка мало что могли сделать против взрослых магов, но их внезапное вмешательство дало детям время сориентироваться и контратаковать, продержавшись до появления мракоборцев.

Уже после изрядно потрёпанные Живоглот и Ядвига были доставлены к доброму дядюшке Питеру. Хвост не только залечил их раны, но и, применив магическую генетику, превратил животных в полноценных бойцов отряда наравне с людьми и лаской Уизли: Живоглот теперь запросто мог одним ударом обезвредить самого опасного противника либо оглушить его своим яростным мявом. А Ядвига, помимо улучшенных когтей, клюва и зрения, стала достаточно сильной, чтобы нести в когтях того же Косолапуса-Живоглота.

Вместе с ними первоклассный отряд следопытов становился совсем уж непобедимым, но питомцев на задания брали редко: очень уж многих ценных противников они покалечили.

Но директор был прав. Драко Малфой и его дружки — это особый случай.

* * *

Драко с громким стоном поднялся с кровати в палатке, разбитой ими в лесу после их бегства. Он не спал в эту ночь: какой может быть сон, если в его кровати была не перина, а обычный матрас? К тому же Драко был занят важным делом: следил, чтобы Крэбб и Гойл стояли на часах и не спали. Они — его слуги, как и их предки были челядью Малфоев. А значит, они должны не спать, а охранять его. Таково предназначение Гойлов и Крэббов. Так было, так есть и так будет. А эти идиоты с чего-то решили, будто имеют право сменять друг друга. И, что самое худшее, норовили залезть в одну из двух незанятых кроватей. Личное ложе родителей Драко, на которое не имели права даже смотреть. К счастью, около полуночи они усвоили урок.

Драко умылся, облачился в чистое бельё и мантию, облил себя одеколоном и сел за завтрак. Крэбб и Гойл делали вид, будто устали и хотят спать, но Мальчик-который-сорит-деньгами не поддался на провокацию.

— Ничего, — проговорил он, съев несколько порций омлета. — Нам нужно только найти способ вернуть повелителя, и мы победим.

— Но, Драко, ведь Дамблдор говорил, что...

— Не надо слушать этого поганого полукровку! — Малфой попытался ударить кулаком по столу, но тотчас затряс разболевшейся кистью. — Что он или его грязнокровки могли сделать? Это был обман! Альб...

Крэбб зажал ему рот и зашептал:

— Не произноси! Отец говорил мне, что любой, назвавший Дамблдора по имени, начинает разделять его идеи.

Драко закивал. Ему отец тоже это говорил.

— И как же нам искать этот способ? — спросил Гойл. — Мы скрываемся, нас, наверное, ищут Разгоняющие горе.

Малфой ни думал ни секунды:

— В Британии много нам сочувствующих. Попросим их помощи.

Питер Петтигрю никогда не блистал особыми талантами в школе. От плохих оценок его берегла лишь дружба с Джеймсом Поттером, Сириусом Блэком и Римусом Люпином. Он был самым слабым учеником в их группе, ничем особо не выделялся и не сразу понял, что дружат с ним без какой-то особой причины.

Тем удивительнее было то, что в старших классах он открыл в себе талант обращения с животными и проявил себя как магический генетик. На седьмом курсе Петтигрю сумел вывести первую ласку-перевёртыша с улучшенным нюхом, рефлексами и боевыми навыками — для защиты от сбивавшихся в шайки юных почитателей Тёмного Лорда. Зверёк получил имя Артур.

Уже после выпуска Питер с помощью друзей выкупил заброшенную ферму, устроил там свою лабораторию и принялся трудиться на благо Разгоняющих горе. Артура, а затем и Молли, Билла, Чарли, Перси и остальных ласок он поставил на службу делу равноправия, а чтобы служили дольше, позволил им находиться больше времени в человеческом облике: всё же век ласки, пусть и увеличенный чарами, недолог.

Питер Петтигрю оставлял свою лабораторию лишь во время слежек за Орденом василиска, которые осуществлял в своём анимагическом облике. Крысиная форма имела множество преимуществ.

В остальное время он создавал новых зверей, лечил старых, заодно совершенствуя их характеристики, и ухаживал за вполне обычными питомцами соратников великого Дамблдора.

Он же перед миссией осмотрел и подготовил Ядвигу и Живоглота и вернул их хозяевам.

— Знаю, возможно, вам уже надоели эти напутствия, — сказал Петтигрю, глядя на Гарри и Гермиону. — Но прошу вас быть осторожными и внимательными: Малфой ни умом, ни способностями не вышел, но при нём Крэбб и Гойл — тупые, но исполнительные и физически сильные. Кроме того, у мальчишки полно золота, за которое Орден василиска исполнит любую его прихоть. Идите. И зайдите к Лили и Джеймсу. Пусть благословят вас.

* * *

Благословляли Поттеры-старшие их обоих: Гермиону они считали своей родной дочерью и не отделяли от сына с тех пор, как он представил им её.

— Вот, возьмите, — Лили утёрла слёзы с глаз и вручила им мешочек с деньгами и сумку с расширением пространства. — Может пригодиться.

— У нас есть деньги, мама, — возразил Гарри. — И не плачь, с нами всё будет хорошо.

— Бери и не спорь с матерью, — полушутливо произнёс Джеймс. — Мать знает больше тебя!

Юноша не ответил, только передал мешочек с монетами Гермионе и перекинул через свободное от птицы плечо сумку, а затем обнял родителей. За ним повторила девушка, направившая глаза в пол. Гарри вздохнул. Она всё ещё стеснялась.

Вернувшись однажды из Хогвартса, Гермиона застала в своём доме совершенно незнакомых ей людей. Оказалось, что родители, желавшие видеть её мужем не Гарри, который казался им хорошим другом, но не членом семьи, а кого-нибудь побогаче, продали дом и уехали, не смирившись с её упрямством. Её приютили Поттеры, ни в чём не стеснявшие будущую невестку. Они не попрекали её ничем, но Гермиона всегда была гордым и независимым человеком, а потому сама себя считала нахлебницей, болезненно воспринимая факт своего содержания за чужой счёт.

Но Гарри любил Гермиону всем сердцем, с любыми недостатками, даже самыми большими, и хорошо её знал. Потому он даже не пытался переубедить невесту, просто сказав, что и сам до сих пор находится на содержании своих матери и отца, а когда та попыталась возразить, что он их сын, сказал, что она — их будущая невестка. Это слегка успокоило гриффиндорку, но время от времени мысли о нахлебничестве всё же посещали прекрасную лохматую голову.

Расцеловав на прощание юных следопытов, Джеймс и Лили проводили их до калитки и вернулись в дом, чтобы через некоторое время самим отправиться на поиски.

— С чего начать? — спросила Гермиона, усаживая семенившего впереди них принявшего свой звериный облик Рональда на своё плечо. — Мы ведь даже не знаем, где находится эта тройка?

— Хвост прав, — ответил Гарри. — Никто из них умом не блещет, а руководит ими всеми Драко. Где-нибудь они наследят, уж будь уверена.

Семья Поттеров шла к барьеру, отделяющему маггловскую сторону вокзала Кингс-Кросс, провожая одиннадцатилетнего Гарри в Хогвартс. Разволновавшийся мальчик вырвался немного вперёд и столкнулся с замечтавшейся девочкой. Их тележки, к счастью, толкали родители, и никто не упал и не поранился.

— Привет, — прознёс Гарри, подхватывая девочку. — Тоже в Хогвартс? Я Гарри Поттер.

— Да, привет, — пролепетала та, смутившись, когда мальчик поставил её на ноги и поцеловал ей руку. — Гермиона Грейнджер.

Гарри ухмыльнулся и церемонно поклонился.

Сквозь барьер они прошли вместе. Поскольку Грейнджеры остались на маггловской стороне, провожали обоих Поттеры.

Новые знакомые сели в одно купе: Гермиона, хотя и храбрилась, явно волновалась, и встречу с волшебниками восприняла как подарок судьбы.

Пару минут они сидели и молчали. Наконец, новая знакомая решилась заговорить.

— Я читала о твоей семье в книгах по истории магии, — произнесла она. — В разделе о новейшей истории. Поттеры сыграли большую роль в победе над Тёмным Лордом.

— Эта победа произошла по чистой случайности, — ответил Гарри. — Не отмечай тогда у нас все Разгоняющие горе день рождения мамы, всё могло бы закончиться плачевно. Моя семья вместе с директором Дамблдором противостоит Ордену василиска: мы всегда поддерживали профессора. На одиннадцатилетие каждый Поттер находит работу хотя бы на один день и заработок жертвует на добрые дела. Я, например, продавал мамину выпечку.

— Интересная традиция, сколько ей лет?

— Двадцать или тридцать. Её придумал отец, когда потратил свои карманные деньги на лечение маглорождённой, над которой издевались слизеринцы.

* * *

— О чём задумалась, любовь моя, — спросил Гарри, целуя Гермиону в щёку.

— Вспомнила нашу первую встречу, — она тоже поцеловала его в щёку и спустила ласку со своего плеча, сунув ей в нос клок одежды Малфоя, оторванный при его бегстве.

— И как тебе воспоминания? Приятные?

— Конечно, да! Ты стал моим первым другом за многие годы. А теперь мы муж и жена, вместе навеки. И всё началось со столкновения на вокзале несколько лет назад.

Их губы почти соприкоснулись, но поцелую помешало покашливание в стороне. Обернувшись, Поттеры увидели, что Рональд принял человеческий облик.

— Не хочу вас прерывать, но я взял след, — в его голосе слышалась смесь из раскаяния и азарта. — Он ведёт в Лондон.

* * *

Отговорить Драко от похода в Министерство не удалось. Крахом завершились попытки заставить его провести разведку. К счастью, предложение замаскироваться он выслушал и даже последовал ему. А то, что присвоил эту идею себе — дело десятое, такое было не в первый раз.

К сожалению, на этом здравомыслие Малфоя себя исчерпало: в чудом найденный флакон оборотного зелья он добавил волосы Панси Паркинсон, Дафны Гринграсс и Миллисенты Булдстроуд, подаренные ими в знак любви к Мальчику-который-сорит-деньгами. То, что мужчине лучше превратиться в мужчину, он пропустил мимо ушей, и в назначенный день в здание Министерства проникли три девушки. Получилось это у них с трудом: как работали входы в виде омерзительных маггловских телефонных будок, не знал никто из них.

Когда они с трудом попали в Атриум, легче, увы, не стало, ибо к трём бывшим слизеринкам направлялся начальник Отдела обеспечения магического правопорядка Аластор Грюм по прозвищу «Грозный глаз». Никчёмный уродец обратился к ним с вопросом, которого ни Драко, ни его вассалы не поняли, и Малфой, принявший облик Дафны Гринграсс, обложил мракоборца нецензурной бранью. Тотчас раздался не то щёлк, не то треск, не то звон колокольчика.

— Что означает этот странный звук? — спросил удивлённый Драко.

— Гринграсс! Ты третий раз за последний час спрашиваешь меня об этом! — заорал Грюм. — Но, как глава ОМП, в третий раз поясняю, что угрозы представителю правопорядка отныне караются штрафом в пять сиклей, а употребление ругательств «грязнокровка» и «предатель крови» — в галлеон.

— Но Вас не оштрафовало, Грюм!

— Прав был твой отец, ты тупая! Я не оскорбляю, а привожу примеры! И заплати долг сестры, как закончится очередное слушание в её отношении: вашим родителям надоело это делать.

— Слушание? Но в чём она виновата?

Грозный глаз взревел, схватил всех троих и потащил к лифту, который отправил их всех на нижние уровни.

Когда лифт остановился, начальник Отдела обеспечения магического правопорядка поволок их к двери с надписью: «Комиссия по учёту злостных неплательщиков»

Драко всегда визжал как девчонка, за что не один раз был осмеян своими товарищами-слизеринцами. Богатство и авторитет, конечно, важны, но дети Салазара никогда не изменяли себе и использовали всё, чтобы возвысить себя и дискредитировать других. От интриг юного Малфоя временно уберегала его слава жертвы Дамблдора и унаследованное золото, а после и благодарность Тёмного Лорда. Однако сейчас привычки инфантильного и жеманного друга могли подложить им свинью. В этом ни Винсент, ни Грегори не сомневались.

И действительно: Дафна Гринграсс в любой ситуации вела себя безразлично, лишь изредка выдавая эмоции. Малфой же орал на всё Министерство, будто с него сдирали кожу, что вызвало подозрения у самого последнего клерка, не говоря уже о Грюме.

От скорого разоблачения спасло только то, что мракоборец был преисполнен злобы и буквально втолкнул трёх надоевших ему девиц в кабинет.

Там обнаружился Барти Крауч-старший, старый предатель, служащий Дамблдору и его прихвостням. Одним из первых он стал платить налоги и штрафы и никогда не отказывал в делах предпочтения достойным. Его сын шёл правильной дорогой, служа Лорду, и пытался вразумить отца, но тот отправил сына в Азкабан. И за что? За сущий пустяк:

В больнице Святого Мунго уже который год трудились Фрэнк и Алиса Лонгботтом, очередные слуги директора. Они, вместе с прочими целителями, смели тратить драгоценные зелья на нечистокровную шваль, а после и вовсе стали внедрять маггловские лекарства, осквернив ими организмы магов. Семья Лестрейнджей и сын Крауча хотели было их наказать и напали на дом этих предателей крови, но те посмели дать отпор.

Бартемий Крауч не оценил порыва своего наследника, и пламенный борец за великие идеи отправился в тюрьму.

Рядом с одним предателем в кабинете разместились двое других: Амелия Боунс и Ксенофилиус Лавгуд. Сами они не служили старому полукровке, но каждое их слово и дело кричали об их с ним солидарности. Боунс была беспристрастна и никогда не отступала от своих искажённых представлений будто бы все волшебники равны, а Лавгуд смел позорить лучших магов, публикуя карикатуры и памфлеты на них.

А в центре комнаты стояло кресло, в глубине которого сидела заплаканная Астория Гринграсс. Насколько слышали трое слизеринцев, она единственная из всей семьи приняла новые правила, на почве чего разругалась с родителями и сестрой и покинула дом. В наказание Гринграссы надавили на какие-то рычаги, в результате чего непокорная дочь не могла найти работу и оплачивать новые налоги. Какое-то время её из изолятора выкупала семья, надеявшаяся, что она одумается, но Астория с ослиным упрямством искала работу, ютясь в какой-то лачуге.

— Я клянусь! — причитала она. — Это правда, у меня завтра собеседование у Фортескью! Я найду работу и погашу задолженность, поверьте.

— Мы верим вам, мисс Гринграсс, — Боунс говорила так мягко, будто была родной матерью девушке. — И мы отпустили бы вас, но ваша задолженность достигает небывалых размеров. Мы не можем их игнорировать.

— А если за неё поручится сестра? — спросил Лавгуд.

Взоры всех обратились к всё ещё пребывавшим в женских обличиях беглецам. Лицо Астории приняло недоверчиво-радостное выражение.

— Дафна! — воскликнула она. — Ты... Тебя прислали родители? Или ты пришла сама? Помоги!

Драко скривился. Помогать этой юной дурочке ему совсем не хотелось, тем более что он пришёл сюда отнюдь не за этим. Но стоило ему открыть рот, как дверь вновь распахнулась, и в зал вошли те, кого Малфой желал бы видеть в последнюю очередь.

* * *

Гарри, Гермиона и Рон вошли в зал суда, поздоровались с членами комиссии по учёту злостных неплательщиков и огляделись. Присутствие здесь Грюма их несколько удивило: старый мракоборец предпочитал работать в полях, а не торчать в кабинетах, даже став начальником Отдела в Министерстве, но на него особого внимания не обратили — мало ли какие дела могли у него здесь возникнуть.

А вот три слизеринки показались им подозрительными. Паркинсон вечно бегала за Малфоем, Буллстроуд ходила одна, однако никто из них не казался гриффиндорцам тупым, а сейчас...

А уж глядящая на них со смесью ужаса и презрения Дафна...

— Дамы, пройдёмте с нами, — чётко сказал Гарри, сделал шаг вперёд, и тут старшая Гринграсс выпустила в него луч заклинания.

Отскочив в стороны, следопыты контратаковали. Слизеринки чудом успели выставить щиты.

— Это Малфой! — крикнул Уизли. — Дафна — это Малфой! Его мерзкий гель для волос я ни с чем не спутаю!

— Чтоб ты знал, — начал было отвечать Драко, отвлёкшись от боя, — этот гель...

Сдвоенный удар Поттеров сбил его с ног. Крэбб и Гойл — в том, что это они, сомнений не было — с трудом прикрывали юношу от атак с двух сторон: в битву включилась комиссия, а Рональд, никогда не отличавшийся умениями в магии, перекинулся в ласку и бросился на врагов.

Их бы одолели, но к Мальчику-который-сорит-деньгами подоспела помощь: Корбан Яксли ворвался в кабинет, одним заклятием отшвырнул Гермиону к стене и, воспользовавшись общим замешательством, сунул в руку одному из членов Ордена василиска портключ. Троица исчезла.

Но на этом его везение закончилось: Гарри, пришедший в себя раньше других, издал странный крик. В кабинете появилась белая сова, спикировавшая на лицо Яксли. Член Ордена закричал, хватаясь за глаза, и был повален на пол лаской.

Гарри осмотрел Гермиону, покачал головой, взвалил её себе на плечи и снова крикнул. На этот раз по-другому.

На груди Корбана материализовался Живоглот, тотчас выбежавший в коридор.

— Всех, кого он ранит, в Азкабан, — коротко приказал Гарри. — У него на сподвижников Тома чутьё хорошо развито. Деньги задержанных пустите на штрафы, налоги и погашение чужих долгов. Гринграсс можете отпустить, — кивнул он на пребывавшую в обмороке Асторию и трансгрессировал туда, где можно было получить медицинскую помощь.

* * *

С Флёр они познакомились на четвёртом курсе, когда та прибыла на Турнир Трёх Волшебников. Поначалу их отношения с француженкой оставались в лучшем случае нейтральными: за пару месяцев до того Гарри едва не попал под чары вейл на чемпионате мира по квиддичу и потому избегал Делакур, узнав о бабушке-вейле. Гермиону же просто одолевала ревность, ведь гостья постоянно с интересом смотрела на её любимого, и гриффиндорка обходила её стороной, чтобы не поссориться с ней.

Но постепенно, видя, что девушке одиноко, они начали понемногу с ней разговаривать, шаг за шагом сближаясь с ней.

Тогда двое четверокурсников узнали, что к Делакур люди банально опасаются приближаться: вейлы — это существа, полные огня, энергии, а глубоко внутри — хищники, и от них исходит столь сильная аура гигантской хищной птицы, что во всех вселяется первобытный ужас. Будь Флёр постарше, она могла бы это контролировать или умело скрывать исходящие волны очарованием, но она была слишком молода. В результате её обожали, боялись и ненавидели одновременно.

Они не сразу стали лучшими друзьями: недоверие не уходит быстро, тем более приправленное ревностью. И тем более, что характер у Делакур был не сахарный. Но текло время, и знакомство становилось всё более приятным и близким.

Когда пробил час Святочного бала, Флёр столкнулась с проблемой: она не могла найти себе партнёра. Гарри шёл с Гермионой, а остальные парни её либо боялись, либо, находясь под чарами, распускали руки.

Друзья и пришли ей на помощь. Поттер вспомнил о ласках-перевёртышах дяди Питера: удачными получились только Артур и Молли, все прочие имели какой-нибудь брак (Рональд, например, слишком много ел), к тому же не являлись людьми в полном смысле слова. Юноша встретился с Петтигрю и спросил:

— Есть среди твоих ласок экземпляр с напрочь отсутствующим инстинктом самосохранения, при этом, по-возможности, вежливый и галантный?

— Да, представь себе, такой имеется, — ответил Петтигрю. — Он тебе нужен?

Так Билл Уизли и познакомился с Флёр Делакур. Их общение в тот вечер продолжилось и после бала: вейлу и ласку Гарри, Гермиона и Дамблдор встретили следующим утром. Лица парочки были одухотворёнными и довольными, волосы расстрёпанными, а одежда смятой...

Флёр выкупила у Питера его питомца, а всего год назад они поженились и поселились в доме, принадлежавшем старушке Мюриэль, по совпадению носившей фамилию Уизли.

Именно сюда и прибыл в поисках помощи Гарри с пострадавшей женой на руках.

— Мы почти поймали его! — сокрушался он, нарезая круги по комнате, пока вейла лечила его супругу. — Как вообще Яксли отвертелся от ареста? Было столько улик! Столько свидетелей его участия в Ордене василиска!

— Вполне мог подкупить кого-нибудь, угрожать, околдовать, — Билл вернулся в гостиную и протянул брату и другу по чашке чая. — Он член влиятельной семьи, и его арестовать сложно.

— Теперь его точно ждёт Азкабан, — ответил Гарри, — его и других пособников Ордена. Я натравил на них Живоглота, а Хвост научил его чуять тёмную магию. Как Гермиона?

— Через час сможете продолжить погоню. Флёр — первокласный целитель. Уроки Лонгботтомов не прошли даром.

Как и обещал Билл, Гермиона пришла в себя быстро. Серьёзных травм, по счастью, во время короткой схватки с Драко и его спутниками она не получила, а Флёр была неплохой целительницей. Почти сразу после завершения Турнира она по протекции Лили Поттер прошла стажировку в больнице Святого Мунго, а позднее сделалась личной ученицей Фрэнка и Алисы Лонгботтомов, ведущих специалистов-медиков в волшебной Британии, под руководством которых улучшила приобретённые навыки.

Разгоняющие горе вообще и Поттеры со своими друзьями в частности оказывали помощь многим из тех, кто не мог выбиться в люди при существующем порядке: так, близкий друг Джеймса и Лили Поттеров, Римус Люпин, будучи оборотнем, не мог ни учиться, ни работать. Но Дамблдор своим распоряжением зачислил его в Хогвартс, открыв мальчику множество дорог. А жена Люпина Нимфадора стараниями Разгоняющих горе сделала неплохую карьеру в мракоборческом центре, что для дочери изгнанной из рода Блэк за брак с магглорожденным Андромеды Тонкс было бы сложно. Из денег организации формировался фонд, обеспечивающий сирот, потерявших родных от действий Ордена и иных тёмных магов, Дамблдор и его сподвижники были посредниками между людьми и нечеловеческими расами волшебного мира, раскрывали заговоры сил зла, лечили, учили... Их деятельность не знала границ и до последнего времени вся она спонсировалась из кармана самих Разгоняющих. Но теперь, когда Том Реддл пал, а его сподвижники сломлены, нужно постараться. И поймать Драко Малфоя.

И потому, отдохнув несколько минут и подкрепив свои силы обедом, Поттеры и Рон Уизли продолжили погоню за своей целью.

— Ты взял след? — спросил Гарри у Рона.

— Они где-то на северо-востоке.

* * *

Драко, Крэбба и Гойла выбросило на мягкую траву посреди леса. Винсент и Грегори без особых проблем поднялись, потёрли ушибленные места и поставили на ноги Драко.

Малфой тяжело дышал от испуга. Его глаз дёргался. До этого момента слизеринец даже представить себе не мог, что окажется в эпицентре боя: прежде за него бились взрослые, при нападении на замок он был под защитой Снейпа. Во время атаки Разгоняющих горе на поместье его семьи Орденцы подсуетились и оперативно эвакуировали Мальчика-который-сорит-деньгами. А теперь он, перед которым по щелчку пальцев раскрывались двери, кого встречали поклонами, подвергся нападению. И чьему? Поттера!

Осознав этот факт, он разразился потоком ругательств. Крэбб и Гойл пытались его успокоить и заткнуть, но он отбивался и продолжал ругаться. А спустя две минуты раздался хлопок трансгрессии, и слизеринцев повалили лучи заклинаний.

Проморгавшись, Драко попытался встать, но на него что-то накинулось и вцепилось в горло, прокусив кожу. Юноша заверещал.

— Успокойся, это всего лишь ласка, — послышался голос, который Малфой ненавидел сильнее всего.

Поттер и Грейнджер оторвали от него своего зверя, и девушка посадила Рона себе на плечо.

— Разве ты не знал, что ласки любят сосать кровь у своей добычи?

— Уберите! Уберите! Уберите его от меня! Видеть не хочу это чудовище! И... И как вы нас нашли?

— Заклятие табу. Чтобы чары навелись, достаточно было произнести слово «грязнокровка» более пяти раз за десять минут. А ты произнёс... — Гермиона заглянула в свиток и зачитала — А ты произнёс его четыреста пятьдесят два раза.

— Сказочный кретин... — Гарри провёл рукой по своему лицу. Его выдержка дала трещину. Он, конечно, не раз слышал от Гермионы о вреде близкородственных связей для интеллекта, но чтобы так... — Ты ведь знаешь, что это слово под запретом, и не абы от кого, а от Грозного глаза! Так зачем произносил его, недоумок?

— Заткнись, поганый предатель крови, тебе не понять, что это значит! Вы не цените волшебную кровь, разбавляете её магглами, вейлами, метаморфами и прочим отребьем, но погодите! Ваш суд меня не удержит. Я выкуплю сам себя из Азкабана, куплю нового Тёмного Лорда и уничтожу тебя и твою грязнок...

Договорить ему не дали его же товарищи. Устав слушать Малфоя, они ударили его по губам. Следопыты Дамблдора схватили их — кого за руки, кого за ноги — и трансгрессировали.

Переместились они в домик в Годриковой Лощине. Джеймс работал в небольшом огороде, и именно он встретил сына и невестку с их добычей.

— Молодцы! — он улыбнулся широкой улыбкой. — Я не сомневался, что вы справитесь! Идёмте в дом.

Лили, до того хлопотавшая на кухне, от радости расцеловала Гарри и Гермиону.

— У вас получилось, мои дорогие! Джеймс, что ты стоишь? Вызывай Дамблдора. Только надо проверить, те ли это, кто нам нужен?

— Как ты смеешь указывать чистокровному! — закричал Драко. — Пусть он предатель крови, но ты...

Он закашлялся и согнулся, когда его рот заполнили вода и пена.

— Идиот! — Гермиона взглянула на пленника, сплёвывающего на пол мыло. — На этом доме чары толерантности накладывал сам Дамблдор: они не позволят тебе никого оскорблять!

— Заткнись, грязн...

— Это точно Малфой, — Гарри поцеловал жену в щёку. — Повторять одни и те же ошибки столько раз может только он. Зови Дамблдора, папа.

Джеймс достал палочку, наколдовал патронус и сообщил о выполнении задания.

* * *

— Вы справились, как всегда, первоклассно, — произнёс директор Хогвартса, когда Грюм и Кингсли забрали Малфоя и его друзей в мракоборческий центр. — Теперь смирятся даже самые непокорные. Наконец в казну станут поступать налоги от старых семей, будут оплачены задолженности по штрафам самого разного вида. Представьте, сколько способен заплатить Драко!

— Значит, наши услуги больше не нужны? — спросил Гарри.

— Не торопись делать такой вывод, мой мальчик, — старик улыбнулся. — Кто поручится, что они не будут хитрить, не составят заговоров, что так просто смирятся? И обычных преступников никто не отменял.

— Значит, борьба с тьмой продолжается?

— Мисс Грейнджер, она не прекратится ни на миг. Но будьте уверены, мы будем побеждать.