Цена Защиты (джен)

Едва Астрид закончила говорить со своей новособранной командой, Стоик подошел к сыну. Иккинг смотрел на Астрид с гордой улыбкой, но нахмурившись. На лице его застыло выражение тягостной сосредоточенности. Вождь спешно окинул сына взглядом и, к немалому своему изумлению, обнаружил обломок стрелы, торчавший из правого плеча Иккинга.

— Иккинг!.. — вздрогнув, потрясенно вскрикнул Стоик.

Выражение лица Иккинга стало жестче, и на мгновение Стоик различил в нем черты того вождя, каким однажды станет его сын.

— Оставь. Я знаю. — ответил он приглушенным тоном.

Стоик же наблюдал, как Иккинг повернулся к Астрид уже с мягкой улыбкой.

— Иди отдохни, Астрид. Ты заслужила, — проговорил Иккинг, прежде чем обратиться к Сморкале. — И ты, Сморкала. Думается, нам всем нужен свободный денек. А я тем временем покажу отцу несколько новых карт. Ступайте и располагайтесь, скажите остальным сделать то же самое. Увидимся утром.

Иккинг подождал, пока оба наездника направятся к своим жилищам, затем повернулся к Стоику.

— Отец, найдется ли у тебя минута? Мне может понадобиться твоя помощь.

Стоик выглядел ошеломленным.

— С… — и он указал на плечо юноши, столь непохожего на викинга.

Иккинг тихо рассмеялся, прикрыв рот здоровой рукой, обтянутой кожаной перчаткой.

— Место неудобное. Обычно сам с этим занимаюсь, но не всегда вижу, где и что сшиваю.

— Иккинг, почему ты не позволил Готи позаботиться об этом? — нахмурился вождь.

— Готи не шьет, отец, — сказал Иккинг, оглядываясь на него, пока они шли. — Она перевязывает раны и прижигает их, но не зашивает. У меня их хватит… Ай, неважно, просто шить проще, да и боли меньше. И рана хорошо заживает.

— Иккинг, — предостерегающе произнес Стоик, зная, что сын что-то скрывает.

— Не тревожься об этом, — улыбнулся Иккинг. — Пойдем же, сдается мне, что ты никогда не бывал в нашей с Беззубиком хижине.

Рядом замурчал Беззубик, толкаясь ему в в ногу. Ночная Фурия ткнулась носом в руку Иккинга, и наездник с улыбкой опустился на одно колено почесать подбородок дракона.

— Я в полном порядке, Беззубик, ты же знаешь меня. Через пару дней буду как новенький. — успокоил он друга.

Иккинг взобрался на Беззубика и, дождавшись, пока Стоик оседлает своего дракона, взмыл в расцвеченное розовыми красками заката небо. Путь к хижине Иккинга был недолог для драконов, и Стоик на этом коротком пути с удовольствием восхищался искусными постройками Края, задавая вопросы о каждом новом увиденном им приспособлении. Вскоре они приземлились у хижины Иккинга, расположенной высоко — достаточно близко, чтобы видеть опасность, но достаточно далеко, чтобы можно было насладиться хотя бы подобием тишины.

Иккинг поднял дверь и подождал, пока отец и Беззубик войдут внутрь. С трепетом разглядывая диковинные механизмы дома, Стоик на мгновение замер в изумлении. Дракон его остался снаружи, неся стражу. Иккинг опустил дверь. Звякнула цепь.

Просторная горница была простой, но завалена чертежами, разбросанными то на столе, то на полу. Кусочки металла и части инструментов усеивали то, что Стоик счел рабочим местом, и странный плоский черный камень возле кровати Иккинга.

— Это ложе Беззубика. Ему нравится подогревать себе место для сна, — объяснил Иккинг, проходя по комнате и развязывая наручи.

Пока Иккинг снимал доспехи, часть за частью, Стоик перебирал листы с его работами. Наплечник, казалось, поддавался с наибольшим трудом, и вождь почти шагнул к Иккингу, чтобы помочь, но сын снял кожаную деталь, прежде чем отец успел сделать хоть шаг. Беззубик подошел к Иккингу и протянул лоскут шерстяной ткани.

— Спасибо, приятель, — улыбнулся тот, прихватив уголок ткани зубами и готовясь расстегнуть нагрудник.

Зеленоглазый юноша, не такой, как все викинги, стиснул правую руку, потянулся через правое плечо левой и рывком выдернул сломанную стрелу. Стоик видел, как каждая страдальческая черточка на лице сына оживала в свете заходящего солнца. Это было ударом для его души, и ярко вспыхнуло воспоминание, как он держал сына после ампутации ноги и о последовавших за этим лихорадочных, полных тревоги и ожидания, ночах. Казалось, так давно это было.

Иккинг бросил стрелу на землю; на неё тут же зарычал Беззубик. Его доспехи вскоре последовали следом, грудой сваленные на полу. Дракон последовал за своим Наездником к стулу у стола, на который юноша тяжело сел, разместившись на нем верхом, лицом к спинке. Он прижал ткань к ране, зашипев от прикосновения противной шерсти, и Беззубик положил голову ему на ногу, что принесло желанное отвлечение. Наездник провел рукой по макушке и ушам Ночной Фурии, вызвав мурлыканье дракона.

Стоик молча наблюдал за всем этим, за каждым движением сына, ожидая слов о помощи. Но Иккинг лишь продолжал делать то, что, казалось, было для него отработанной рутиной: потянулся к ведру с водой у стола, окунул в него тряпку и промокнул рану. Коснулся раны чистой и сухой стороной ткани и отметил уже меньшее количество крови на ней.

— Да, это сработает, — пробормотал он себе под нос, открывая ящик слева и извлекая коробочку.

Открыв ее, Иккинг достал иголку и немного ниток, выжидающе глядя на Стоика.

— Я знаю, что ты помнишь как шить, так что… ты не мог бы?.. — и он неловко кивнул на свое плечо.

Стоик подошел и осмотрел плечо сына, заметив, что тот расширил разрыв на рубахе, чтобы он мог лучше видеть рану, но это было неудобно. Иккинг почувствовал его нерешительность.

— В чем дело? — спросил юноша.

— У меня не такие уж твердые руки при шитье, Иккинг, ты же знаешь.

— Разве ты не сможешь так зашить? — спросил Иккинг, насупившись.

— Сын! Просто сними рубашку. Чего я там не видел? — закатывая глаза, пробасил Стоик.

Однако вместо того, чтобы больше жаловаться или смущаться, как подумал Стоик, Иккинг, его сын, внезапно поник.

— Того, что не видел несколько лет, отец, — сказал Драконий Наездник, стягивая красную рубашку — последний слой одежды, скрывающий тело.

Стоик не мог сдержать вырвавшийся вздох. Загорелая кожа Иккинга была испещрена шрамами. Он смотрел мимо четко очерченных мускулов на поджаром теле сына и видел следы тех ран, которые мог по-настоящему определить только воин. Следы от стрел и ожогов, розовые и белые линии неровной толщины от разного оружия. Иккинг протянул левую руку и осмотрел ее: на некогда идеальной коже тянулся блеклый красный ожог. Все еще заживает — лишь одна рана среди многих.

— Издержки призвания!.. — сказал Иккинг с самоуничижительным смехом и добавил, словно вторя собственным словам. — Цена защиты.

Взгляды Драконьего Наездника и Вождя пересеклись, и Стоик понял. Платой за защиту своих всегда были они сами. Вождь защищает свои земли, свой народ и своих близких, и именно этим Иккинг занимался все прошедшие годы. Он защищал их всех.

Стоик невольно представил себе крошечного веснушчатого мальчика, которого когда-то держал на руках, и сравнил его с мужчиной, сидящим перед ним сейчас: взрослым, страстным, настоящим вождем. Драконьим Наездником. Первым Драконьим Наездником. И он не мог бы гордиться им сильнее.

Увидев выражение лица отца — выражение гордости — Иккинг улыбнулся и повернулся к Беззубику. Тепло улыбнувшись дракону, он положил руки на спинку стула. Раненый юноша разместил подбородок на запястье и заметно расслабил плечи; сильная грудь его поднималась и опускалась с каждым размеренным глубоким вдохом. Иккинг кивком пригласил отца продолжать.

Стоик быстро управился с небольшой, но глубокой раной, проводя иглу сквозь кожу сына лишь с малой толикой неуверенности в своих швейных навыках. Иккинг поморщился, когда нить в последний раз натянулась.

— Есть у тебя чем отрезать? — задал вопрос Стоик, глядя на плечо сына.

Иккинг залез в сапог, быстро вытащил кинжал и подбросил в воздух, переворачивая. Поймал его с отработанной легкостью и передал Стоику через плечо рукоятью вперед. Глядя на это, Вождь на мгновение застыл в изумлении, прежде чем взять у сына лезвие и разрезать тонкую нить.

Когда Иккинг встал, Беззубик отскочил в сторону, открывая ящик возле их спальных мест и вытаскивая зубами еще одну рубашку. Вернулся к Иккингу и сел впереди на задние лапы, широко раскрыв глаза и переводя взгляд на ткань у себя во рту.

— Спасибо, дружище, — расплылся в улыбке Иккинг, нежно почесав подбородок Ночной Фурии.

Зеленоглазый парень быстро натянул рубашку, почти неслышно шипя при натяжении швов. Она была красной, всего на пару оттенков темнее, чем плавник, созданный Иккингом для Беззубика. Стоик на мгновение задумался: а знает ли Иккинг, насколько хорошо красный цвет скрывает пятна крови?.. Вождь наблюдал, как сын поднял другую рубашку, осматривая разрыв в ткани.

— Удачный выстрел, прямо под наплечник, — пробормотал он, нахмурившись, и глянул на Беззубика. — Похоже, ее придется латать с самого начала, да, приятель?

Беззубик зарычал на сломанную стрелу, валяющуюся на полу. Иккинг успокаивающе протянул руки.

— Хорошо, хорошо, все в порядке. Ее уже нет, — проговорил он, беря стрелу и открывая ящик. — Просто позволь мне отложить это — нам нужно будет изучить наконечник и конструкцию попозже.

Черный дракон впился взглядом в ящик, куда Иккинг положил стрелу, издав низкий, гортанный сердитый звук. Иккинг тут же положил руку на голову Беззубику.

— Все хорошо, я в порядке.

Беззубик посмотрел на Иккинга выразительными зелеными глазами, и подросток привычным, давно ставшим машинальным, жестом почесал его мягко заостренное ухо, оборачиваясь к отцу.

— Он, бывает, становится… таким, — улыбнулся Драконий Наездник, но выражение лица его за считанные секунды сменилось неловкостью. — Спасибо, за… эээ… ну ты знаешь.

Стоик неловко закашлялся.

— Да ну, это не было проблемой, — вождь викингов переступил с ноги на ногу. — Я должен… ну… мне пора идти.

Иккинг подошел к отцу.

— Давай подниму для тебя дверь. Я держу ее всегда закрытой, дабы другие не шастали по моей хижине, — несколько неловко рассмеялся он.

Юноша подошел к дверному механизму, и тяжелая древесина медленно поднялась с пола. Стоик двинулся к выходу, но остановился, повернувшись лицом к сыну.

— Иккинг… Я горжусь тобой, — мягко сказал Стоик.

Вождь положил одну руку на плечо сына, а вторую, медленно, на правую сторону лица. Иккинг прильнул к прикосновению, и лицо его озарила мягкая улыбка.

— Я знаю. Спасибо, отец, — ответил он.

Через несколько мгновений Стоик опустил руки и закашлялся.

— Ну, мне лучше отправляться. Мне вернуться для?.. — и он замолчал.

Иккинг кивнул.

— Конечно, я пришлю за тобой дракона, когда им нужно будет вылететь. Прощай... папа.

— Прощай, сынок, — сказал Стоик и сел на своего дракона, направляясь обратно на Олух.

Рука Иккинга лежала на голове Беззубика, пока они вместе смотрели, как необычная пара улетает.

— Давай, приятель. Я думаю, мы заслужили ранний отбой, — сказал Наездник своему лучшему другу, возвращаясь в их хижину.