Проверено на грамотность 
|
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
|
В тысяча сто пятьдесят четвертом году от сотворения первых людей тепло поздно пришло в Къярвлик, богатое поселение на скалистом побережье устья фьорда; в тенистых горных расщелинах всё ещё лежал снег, хотя до летнего солнцестояния оставалась меньше половины луны. Дикие земли Крайнего Юга никогда не были приветливыми, но даже закалённые ледяными ветрами жители Къярвлика признавали последнюю зиму жестокой. Дичи в лесах сделалось мало, рыбные сети всё чаще оказывались пустыми, а посевы в полях едва успели взойти. Это значило только одно — голод. Страшный голод, который по осени приведёт в Къярвлик налётчиков из соседнего воинственного племени Зайхур. Так же, как и девятнадцать лет назад.
Уве Харброк ещё мальчишкой чудом пережил то побоище, Гарта Кхурф,(1) мрачным памятником которому до сих пор служили облепленные ракушками и водорослями остовы драккаров, вздымающиеся над прибрежными водами фьорда во время отливов. Высокий, широкоплечий и сильный как бык, теперь Уве намеревался предотвратить грядущую бойню, первым напав на поселения заклятых врагов. Молодой воевода и хозяин боевого корабля, до сих пор не потерпевший ни одного поражения, он был готов на всё, чтобы Гарта Кхурф не пришёл в его дом никогда больше.
— Тха фулг хаар салда ти фаэр, сун амо гайор дар хыгар!(2) — ворчал рыжий словно лис Айве, одетый в аккуратно пошитую из шкур одежду мужчина на целую голову ниже Уве. Кряхтя, он закинул на борт драккара с чёрными знамёнами и резной головой клыкастого пещерного медведя на носу ещё один тяжёлый мешок со снаряжением и направился по скрипучим мосткам назад, на берег. Этим безоблачным вечером на усеянной рыбацкими лодками и освещённой кострами пристани было многолюдно; женщины и дети провожали своих мужей, братьев и отцов в морской поход. — Мэр бэр фарва карзак Зуг, хаш тере?(3)
— Нэр,(4) — ответил ему спокойно Уве, передав на корабль бочку пресной воды, которую нёс на плечах, и направился по мосткам вслед за закадычным другом. Вместе они подхватили с бревенчатого настила по большой плетёной корзине с вяленой рыбой, сушёным мясом и морскими орехами; припасов на берегу больше не оставалось, и подготовка к отплытию была почти завершена. — Ам фал самп вирэ.(5) Ам нэр вун тэгун.(6) Ам кагра ти фалам ит тарба. Нэр ти Зуг.(7)
— Ласс. Зуг — кизгар тар,(8) — не унимался Айве. — Хэ кавэс, тарба фал ад, нув тарба дрэкк хэ.(9) Хэ фарва вун гогро ти ад.(10) Ад нэр уум гогро, кикса хак вар!(11)
— Амо фарва блак тха рэк, хаш тере хорм,(12) — погрузил свою корзину на борт Уве и вновь направился к берегу. — Пруду драккар.(13)
— Ад фос, валхам`гхар ре!(14) Лавса фарва, ихху амо сиг зулса,(15) — буркнул Айве в ответ и перемахнул через борт драккара. Верная команда завершала последние приготовления и уже была готова сняться с якоря.
Уве отмахнулся от мыслей о власти и борьбе за неё. С каждым шагом он всё шире расплывался в счастливой улыбке, ведь чуть поодаль, отделившись от остальных жителей Къярвлика и родных им воинов-добровольцев с других драккаров, его ожидала семья.
— Папа! Хаш ад тере?(16) — задала ему вопрос грустная темноволосая девочка пяти лет, одетая в тёплое платьице и сапоги из шерсти и оленьих шкур, когда Уве подошёл ближе.
Она держала за руку едва научившегося ходить мальчугана, своего младшего брата Кагара, который задумчиво ковырял в носу. Подле них стояла, поддерживая округлый живот, статная женщина с длинными тёмно-русыми волосами и кинжалом на плетёном поясе, изящную шею которой украшало ожерелье из клыков зверей, добытых Уве на охоте — жена Вирна. Уве не сомневался, что к его возвращению детишек в семье станет больше.
— Ам тере ре, Саян. Хаш колдар кадда,(17) — пообещал он дочери и здоровенной ладонью потрепал её по макушке.
— Хак ад сор радда ист марна? Клафф ист марна сат,(18) — поинтересовалась она в ответ.
— Та наст фаэр. Наст фаэр алара сэм радда хорм ти ам. Радда адда.(19)
— Уве! Трупёрд радрэг нэр кикса фирс аам!(20) — высоко поднял над головой весло и издал боевой клич Айве; другие воины из их команды, которым не терпелось отправиться в путь, сделали то же самое. Уве покачал головой и усмехнулся.
— Кар аам, ма фаль,(21) — Вирна нежно коснулась бородатой щеки Уве и поцеловала его в губы.
— Ад ва,(22) — ответил он жене и присел на корточки, чтобы попрощаться с детьми. Снял с груди железную фибулу, украшенную кованым цветком-бессмертником с восемью острыми лепестками, которая скрепляла на его плечах края медвежьей шкуры, и протянул её потупившейся дочери, Саян. — Тха трафер ат ма папа. Сагна вивэр ит угна.(23) Ад скарда тха дар ам?(24) — спросил Уве.
Девочка улыбнулась, показав щербинку между зубами и блеснув глазами цвета заиндевевшей листвы, когда провела маленькими тонкими пальцами по грубо обработанному металлу.
— Парсам,(25) — ответила Саян.
Уве крепко обнял её и сына, приподняв их над землёй. Рядом с ними он чувствовал себя самым счастливым человеком в мире, но его счастье омрачилось уколом тревоги на мгновение. Краем глаза Уве заметил на горном склоне, который возвышался над пристанью, тёмный силуэт грузного человека в сопровождении шести стражников. Вождь Зуг, с которым он ругался и спорил о необходимости похода семь дней назад, наблюдал за сборами издалека. Встретившись взглядами с Уве, Зуг сделался недвижимым ненадолго, а затем молча дал знак своим людям, и они неспешно скрылись в темноте надвигающейся ночи.
Пожалуй, ворчун Айве был прав. Конфликт молодого воеводы со старым вождём становился всё острее от года к году и вскоре мог привести к расколу в племени. Чтобы предотвратить это, Уве должен был вернуться с победой и ещё до зимы разрешить старый спор словом либо мечом. Он поцеловал детей и поспешил удалиться. Долгих прощаний Уве не любил.
— Тал анкра!(26) — крикнул он, легко перемахнув через борт своего драккара под радостный клич команды и пожелания попутного ветра от жителей, провожающих восемь боевых кораблей.
Воины дружно налегли на вёсла, и драккар с хлопающими на ветру чёрными знамёнами тронулся, легко рассекая волны. Уве стоял на носу, бросив последний взгляд на оставшуюся дома семью и показал им открытую ладонь с подогнутым большим пальцем наподобие звериной лапы на прощание, после чего устремился в открытое море. Вечерние звёзды указывали ему путь. На север.
1) Кровавый Набег
2) Этот жирный боров будет греться у очага, пока мы рискуем за него головами!
3) Может, бросишь Зугу вызов, когда вернёшься?
4) Нет
5) Я люблю простую жизнь
6) Не хочу быть вождём
7) Буду драться за семью и племя. Не за Зуга
8) Зря. Зуг — червивый человек
9) Знает, что тебя люди любят, а его — боятся
10) Однажды захочет сделать тебе зло
11) Не жди зла, ударь первым!
12) Обсудим это снова, когда вернёмся домой
13) Готовь корабль
14) Шевелись, отлив скоро!
15) Смеху будет, если сядем на мель
16) Папа! Когда ты вернёшься?
17) Я вернусь скоро, Солнышко. Когда придут морозы
18) А как ты находишь дорогу в море? В море все скалы одинаковые
19) По небесным огням. Небесные огни всегда укажут мне путь домой. Путь к вам
20) Уве! Задницы разбойников сами себя не надерут!
21) Береги себя, моя любовь
22) Ты тоже
23) Это подарок моего отца. Символ весны и надежды
24) Сохранишь его для меня?
25) Обещаю
26) Суши якорь!
Ранняя весна тысяча сто пятьдесят пятого года в замке Хеймхолл напоминала начало лета в родном Къярвлике, такое же холодное и сырое. Уве не спалось. Луна поднялась уже высоко в тёмном северном небе, когда он в одиночестве брёл по крепостной стене замка, значительная часть которого была вырублена прямо в скале, а укрепления и башни двора — сложены из огромных обтёсанных камней разного цвета; строительство, похоже, заняло не одну сотню лет и истощило несколько месторождений. Уве слышал в сказаниях о гигантских каменных домах северян, неприступных даже для тысячи вооружённых мужчин, но не мог и представить, что человеческие дома бывают настолько большими.
Наконец, Уве остановился неподалёку от одной из надвратных башен и опёрся ладонями о холодный парапет меж зубцами. С высокой крепостной стены столица Реварского королевства, отделённая от замка узкой глубокой рекой с сильным течением, лежала как на ладони: густая сеть освещённых кострами и факелами улиц, напоминающих паутину, брала начало от просторной центральной площади и очерчивала тесно прилепленные друг к другу строения из дерева и камня. Жилые дома с коньками в виде голов драконов, мастерские, пекарни, лавки, водяные мельницы и колокольни, постоялые дворы — их оказалось настолько много, что часть зданий не помещалась в городских стенах и ютилась за ними вдоль дорог либо была свободно разбросана по долине.
Звёзды здесь выглядели почти привычно; Уве должен был идти на юг примерно три луны, забирая чуть восточнее, чтобы добраться до дома. Только… зачем? Объявленный вне закона и изгнанный из родного края за потерю половины драккаров в засаде, жестокое убийство старого вождя вместе с его сторонниками, богохульство и поджог, он всю осень и зиму скитался по северным лесам, ища достойной смерти в сражении, но не встретил ни одного человека или зверя, способного его одолеть. Может, и к лучшему. Минувшим утром Уве довелось спасти от медведя-шатуна незадачливых реварских охотников, язык которых он знал очень плохо, но понял из их болтовни, что оказал услугу местному вождю — королю Ревара, Крагу Хеймлингу. Тот в долгу не остался и предложил чужаку кров и стол.
Северяне шутливо прозвали его, угрюмого, заросшего бурой копной волос лесного великана без имени, рода и прошлого, Большим Беором, «медведем» на языке диких для них племён, и предложили служить их королю. Уве, впервые за долгое время сытый, вымытый и одетый в свежее платье, глядел за горизонт и думал, согласиться ему и попробовать начать новую жизнь здесь или отправиться дальше на север, к морям травы и песка из легенд, чтобы со всем покончить.
Ложь. Предательство. Убийство невинных. Сговор с заклятыми врагами и обещание отдать им часть припасов племени в обмен на голову неудобного союзника. В обмен на голову Уве. Что ещё способен совершить человек ради власти? Поступают ли так же великие вожди Севера — императоры, ханы и короли?...
Череду тяжёлых мыслей и горьких воспоминаний оборвал странный, едва различимый звук. Кто-то тихонько напевал колыбельную неподалеку; слов разобрать было невозможно — лишь нежную, успокаивающую мелодию. Уве сделал несколько осторожных шагов в сторону источника звука и заметил его. Ребёнка, сидевшего между зубцов крепостной стены с по-хозяйски закинутыми на парапет ногами.
— Ночь. Холод. Почему ты не в дом? — озадаченно окликнул его Уве. В коротких простых выражениях слышался сильный акцент.
— Я дома. Этот замок мой, чужак, — последовал неожиданно резкий ответ.
Это позабавило Уве. Он подошёл ближе, догадавшись, на кого наткнулся. Король Краг рассказывал ему за обедом про свою семью: про вторую жену Вивьир, умершую в родах около луны назад, про любимого сына-первенца, болезненного новорождённого принца и двух дочек, старшая из которых всегда была оторви да брось, а после смерти матери сделалась совершенно невыносимой.
— Тэгун,(1) Краг-кроль — твой папа. Твой нагма(2) — Артара? Ты пропал. Папа страшно про ты.
— Ложь. Он недолго скучал по маме. И вряд ли сильно расстроится, когда умру я, — черноволосая девочка лет пяти-шести обернулась через плечо, и их с Уве взгляды встретились.
Не по годам серьёзные глаза цвета заиндевевшей листвы на мгновение показались ему знакомыми, почти родными, но были лишены всякого блеска. В них застыли безразличие, холод и пустота. Такие же, какие Уве видел в собственном отражении на поверхности лесного озера ещё утром.
— Уходи, — приказным тоном сказала Артара, натянула капюшон тёплого плаща и отвернулась.
Всё встало на свои места. Король с гордостью говорил о своём старшем сыне, Раггаре, по поводу и без, но за весь день не сказал ни одного доброго слова о девочках, нелюбимых детях от нелюбимой жены. Уве стало жаль чужую малышку.
— Ты злай, потому что ты больно, — сказал он и опёрся локтями о парапет рядом с ней.
— Фа`гхар,(3) чужак! Так понятнее?! — выкрикнула Артара на наречии южных племён и попыталась отстраниться. Она плохо скрывала страх перед нависшим над ней грозным великаном.
— Я тоже больно. Я знаю, что это, — вкрадчиво продолжил тот.
Казалось, это немного успокоило Артару — по крайней мере, она перестала его прогонять и до сих пор не убежала. После затянувшейся паузы Уве достал из-за пазухи фибулу, украшенную кованым цветком-бессмертником. Медленно провел по железным лепесткам загрубевшим пальцем.
— Пусто. Один. Неткуда идти. Не вернуть тепло. Вечно зима в сердце…
Артара плотно сжала губы, а её узкие плечи мелко задрожали.
— Но вивэр,Весна весна идти за зима, — подумав немного, Уве протянул девочке фибулу, маленькое сокровище семьи, которой больше не существовало. — Я хочу, чтобы ты вечно память про это.
Из-под капюшона на Уве украдкой глянули два светло-зелёных мокрых глаза. Артара боязливо взяла украшение, будто ожидая, что её ударят за это, и долго рассматривала его, пока с её подбородка одна за другой падали прозрачные капли. В конце концов она шмыгнула носом, утёрла лицо рукавом, откинула тёплую ткань плаща и принялась рыться в мешочке, привязанном к поясу. Вытащила из него странный плод — большой, круглый, с блестящей в лунном свете красной шкуркой и светлым пятном на боку. Молча предложила Уве.
— Что это? — удивлённо спросил тот, взяв подарок в руки. Он не видел ничего подобного раньше.
— Яблоко, еда, вкусно. Растут здесь летом и осенью. У меня нет ничего другого, — ответила Артара и снова шмыгнула носом, указав на фибулу Уве в своей руке. — А это что?
— Это для фафхар,(4) шкур на плеч. Красиво. Я показать, — он положил яблоко на каменный парапет, развязал между ключиц Артары шнурок, который удерживал плащ на её плечах, и скрепил его с помощью фибулы. Девочка нежно коснулась рукой украшения, которое было в диковинку для неё.
— Спасибо, — сказала она и кротко улыбнулась.
— Ночь. Холод, — напомнил ей Уве. — Ты не нужно здесь быть.
— Тебе тоже, — Артара слезла с парапета и направилась в сторону ближайшей сторожевой башни, по лестнице которой можно было спуститься с крепостной стены во двор. — Мирной ночи, — добавила она и показала открытую ладонь, а затем, словно припомнив что-то, подогнула большой палец — жест мирного прощания южных племён, почти не встречающийся на севере.
Уве ответил ей тем же и подобрал яблоко, оставленное им на парапете. Только сейчас он понял, что улыбался.
1) Вождь
2) Имя
3) Уходи
4) Шкура, накидка на плечи
Весной тысяча сто шестьдесят четвёртого года яблони у реки под замковыми стенами Хеймхолла цвели особенно пышно. Каждое дерево здесь — от самого старого и раскидистого до самого стройного и молодого, по древней традиции было посажено в год рождения нового принца или принцессы из правящей династии, нового Хеймлинга, и носило его имя. Высоко в голубом небе щебетали ласточки, а кожу обдувал лёгкий тёплый ветер.
Уве обучал бою на деревянных мечах восьмилетнего щуплого мальчугана, одетого в одну рубаху и штаны — слабого и болезненного от рождения младшего принца, Рарки. Чуть поодаль от них, в тени старой кривой яблони, сидели две черноволосые девочки десяти и четырнадцати лет: та что постарше жевала большое красное яблоко, которое сохранилось в кладовой ещё с прошлого года, и внимательно следила, как читает по слогам толстую книгу младшая, иногда подсказывая ей и указывая куда-то на страницах тростинкой. Обе то и дело звонко смеялись. Это Артара давала урок фьерьенского своей младшей сестре, голубоглазой Фрите. Так же, как в своё время она помогла с реварским языком Уве и даже худо-бедно научила его, бестолкового дикаря, чтению и письму. Взамен он показал ей, как держать в руках оружие и защищаться — время было неспокойное. Уве знал это не по наслышке.
— Рарки, один и тот же ошибка. Не смотри на мой меч, он обманывает, — Уве сделал ложный выпад и, когда принц попытался защититься, легко хлопнул его по открывшемуся боку деревянным мечом. — Понял? Смотри в глаза. Глаза всегда расскажут, что на самом деле хочет твой враг.
Рарки потёр бок — скорее от обиды, чем от боли. Затем вновь занял боевую стойку, на этот раз исподлобья глядя великану Уве в глаза.
— Давай ещё раз! — потребовал он.
— Как прикажете, — замахнулся Уве для удара.
Ложный выпад — такой же, как в прошлый раз. Теперь мальчишка знал, что это уловка, и не поддался, но в последний момент запутался, попытался закрыть бок и получил по голени, открытой для удара.
— Не-е-ет, нет, ты не понял, — покачал головой Уве. — Я смотрю на твою ногу перед удар. Зачем ты закрыл бок?
— Ты бил туда в прошлый раз. А глазами двигал слишком быстро, — обиженно ответил Рарки.
— Эх, тебе бы со стороны смотреть… — задумчиво потер густую бурую бороду Уве, когда его взгляд остановился на смеющихся под старой яблоней девочках. Рарки это заметил.
— Не, в своем любимом платье она не согласится, — сказал он, закинув деревянный меч на плечо. — С ней даже купцов водой из надвратной башни уже не окатишь — слишком стала важная.
— Она почти взрослая, — пожал плечами Уве. В глубине души эта мысль разрывала ему сердце, но внешне он ничего не показал. — Эй, Артара! Хочешь размять кости? Твоя помощь надо! — он бросил свой деревянный меч в сторону девочек. Старшая ловко его поймала одной рукой, из второй не выпуская яблоко, и отвлеклась от книги.
Изящные черты румяного лица и девичьей фигуры, собранные в толстую косу угольно-чёрные волосы, глаза и длинное платье цвета яблоневой листвы, железная фибула в виде цветка на аккуратной груди… Не так давно бывшая нескладной задиристой девочкой, Артара сделалась девушкой, притом очень красивой.
— Мне не подобает драться, и я не собираюсь пачкать одежду ради ваших глупых игр! — отозвалась она и демонстративно прислонила меч к стволу яблони.
— Не подобает… — передразнил её Рарки. — Все девочки вырастают такими занудами? — разочарованно спросил он у Уве.
— Лучше идите к нам! — подала голос голубоглазая Фрита. — Артара нашла в библиотеке интересную книжку с картинками, «Происхождение бранных слов и выражений, во Фьерьенской Империи употребляемых». Это весело!
Артара смущённо прикрыла глаза рукой, когда Рарки и Уве заржали как кони.
— Нет, не все, — с трудом переведя дыхание, ответил на вопрос мальчика он. От смеха у него заболел живот и проступили слёзы.
Они еще продолжали хохотать, как вдруг Рарки замолчал и дёрнул своего наставника за край рубахи.
— Так так так… — раздался в саду надменный голос, который, казалось, заставил стихнуть даже пение птиц и шелест листьев.
На поляну, чуть пошатываясь, вышел долговязый парень лет шестнадцати с мечом на поясе, одетый в расшитую серебром пурпурную рубаху. Тонкие черты его лица были искажены неприятной ухмылкой. Единственный и любимый ребёнок короля от первой жены, Раггар.
— Готовишься к свадьбе, сестрёнка? Молодец, эта книга скоро пригодится тебе.
— Не ожидала встретить тебя так рано, братец. Вы с отцом уже выпили всё, что привезли гости? Новый рекорд, — отложила остатки яблока и очаровательно улыбнулась ему Артара.
Фрита втянула голову в плечи и спряталась у неё за спиной. Уве в то же время сделал шаг в сторону, прикрыв собой Рарки.
— Не твоё дело, — икнул Раггар и бросил к ногам Артары деревянную шкатулку. — Надень это и иди в тронный зал. Гости желают тебя видеть.
— Хорошо. Возвращайся к ним, я догоню, — не переставая мягко улыбаться, ответила ему Артара. Раггар кивнул и к всеобщему облегчению уже намеревался убраться восвояси, как вдруг заметил запасной деревянный меч рядом с настоящим двуручным мечом Уве, оставленным в укромном месте под деревом.
— О-о-о, вы тренируетесь? Я тоже хочу! — заявил он и подобрал деревянный меч. — Рарки, покажешь мне, чему научился сегодня?
Рарки боязливо вышел из-за спины наставника, дрожащими руками вцепившись в деревянный меч. Уве его придержал.
— Раггар, — сказал он, — ты старше и крепче свой брат, и уже убивал человека. Ты не умеешь контролировать силу, а сейчас ещё и пьян. Не делай это.
— Я отлично себя контролирую и всего лишь хочу знать, умеет ли… второй сын моего отца хотя бы половину того, что умел в его возрасте я.
— Нет, не умеет. Фа`гхар. Уходи, — попытался прогнать незваного гостя Уве.
— Не поверю пока не увижу, что он настолько жалок. Рарки, покажи, как все в тебе ошибаются! Ударь меня! — угрожающе направился в сторону единокровного брата Раггар. Тот, храбрясь, вышел ему навстречу.
Обстановка накалялась. Уве был безоружен и случись что — не успел бы добежать до своего двуручника. А у Раггара, непредсказуемого и даже сейчас непростого противника, было два меча. Один из дерева, другой — из стали.
Когда Раггар, пошатываясь, подошёл опасно близко и замахнулся для атаки, Уве вырвал деревянный меч из рук Рарки и парировал отдавшийся в костях удар. Умеет он контролировать силу, как же…
— Да как ты смеешь стоять на пути своего господина?! — в ярости выкрикнул старший принц нависшему над ним великану.
— Я служу не только тебе, ваше высочество. Твоим сёстрам и младший брат тоже, — спокойно ответил Уве, скалой встав между агрессором и беззащитным мальчишкой.
— Пошёл прочь, Беор, пока за неповиновение я не приказал тебя высечь!
— Нет.
— Славно, а если так? — прошипел Раггар и отбросил в сторону деревянный меч, выхватив из ножен настоящий.
Случилось именно то, чего Уве боялся. Могла пролиться кровь.
Он занял защитную стойку. Больше ему ничего не оставалось — лишь принять бой и обезоружить зарвавшегося принца, надеясь, что кусок дерева в его руках окажется достаточно крепким и не подведёт. В глазах Раггара же блеснул азарт: он любил драться и, видно, был ещё слишком глуп либо уже слишком злобен, чтобы переживать о трагедии, которой могла закончиться любая потасовка.
— Раггар, что ты делаешь?! Не бей Беора, хватит! — крикнула ему Фрита.
Они сошлись. Удар металла о дерево, другой, подножка — Раггар потерял равновесие, крепко получил деревянным мечом по спине и пошатнулся. Ему было всё равно — он рассмеялся и снова метнулся в бой, готовый сломать пополам надрубленный меч Уве.
Из ниоткуда на Раггара налетела Артара. Сестра с братом вцепились друг в друга и клубком прокатились по сырому песку. Она попыталась прижать его к земле, помешать подняться, но он был намного сильнее и без труда её скинул. Он вскочил на ноги, но и она не отстала.
Так Раггар оказался меж двух огней — Уве и Артара медленно кружили вокруг него с деревянными мечами наголо, словно загнавшие лося голодные волки, и он дёргался, наставляя оружие то на одного из них, то на другого. Артара была хороша в защите, но очень слаба в нападении, а меч Уве мог сломаться от первого же удара. Кто сделает первый шаг? Они коротко переглянулись.
Вдруг Артара запнулась на ровном месте. Раггар не стал упускать возможности и тут же бросился к ней. Ложный выпад, удар, второй — парировала, но запуталась в длинном подоле собственного платья. Упала — на этот раз по-настоящему, без притворства, и в попытке защититься выставила перед собой вооружённую руку, зажмурилась. Раггар, уже занёсший меч над девушкой, в этот момент выругался и промахнулся, попал по песку словно слепой.
Не успел он предпринять ещё что-то, как Уве добежал до него, схватил за плечо, развернул к себе рывком и прописал ему кулаком в морду. Раггар грохнулся на спину рядом с сестрой и выронил меч, который та сразу подобрала и направила на него, едва поднявшись на ноги. Драка была окончена.
Валявшийся на песке Раггар продрал глаза и рассмеялся, потирая огнём горящую щёку.
— Давненько меня так не колотили… — хохотал он. — Вот это было весело, спасибо!
— Это не весело, — мрачно ответил ему Уве. — Меч создан для одной цель — убивать человека. И ты чуть не ударил им свой сестру.
— Она сама нарвалась, но… Да, погорячился, — согласился Раггар, медленно перевернувшись на четвереньки. — С дырявой башкой её было бы сложнее сдать фьерьенцам, ха.
В груди Уве кипел гнев. Он с трудом сдержался, чтобы не отвесить его высочеству добротного пинка под дых.
— Эй, сестрёнка, поиграли и хватит, — обратился к Артаре Раггар, когда, наконец, встал более-менее прямо. — Отдай меч.
— Отдам, когда проспишься, — холодно отозвалась та.
— По-твоему, я должен вернуться на пир с пустыми ножнами?! — сделал шаг вперёд он, но упёрся в острие собственного клинка.
— Ножны тоже можешь оставить мне.
— Опозорить меня вздумала?! Отдай сейчас же! Это подарок отца! — попытался отвести клинок в сторону Раггар, за что получил укол в руку.
— Нужно было держать крепче, — презрительно ответила ему Артара. От её притворной мягкой улыбки не осталось и следа.
— Ненавижу тебя, — сплюнул в сторону Раггар и снова протёр алую щёку. — Хорошо, давай по-другому. Любишь договоры, сделки, дипломатию и всю эту чушь? Я хочу забрать свой меч прямо сейчас. Что ты хочешь за это? Назови свою цену.
Уве покачал головой, давая Артаре знак: «Не соглашайся». Та задумалась ненадолго.
— Я хочу, чтобы ты никогда не чинил неприятностей мне, Рарки, Фрите, Беору и всем остальным людям, которые не делали тебе зла. Хочешь драться? Дерись с теми, кто хочет того же в ответ.
Раггар утомлённо закатил глаза.
— Серьёзно?.. Ладно, я обещаю быть хорошим. Теперь отдай, — икнул он и протянул вперёд руку. Уве за его спиной замотал головой отчаяннее. Рарки и Фрита, наблюдавшие со стороны, присоединились к неодобрительному жесту.
— Я не верю в пустые обещания, — не выпуская из рук меч, покачала головой Артара. — Поклянись. По-взрослому, на крови. Давай.
В саду повисло молчание. Никто не ожидал такого требования от неё. Первым тишину нарушил сам Раггар:
— Можешь потренироваться и отполировать мой меч как следует до утра, — он изобразил недвусмысленное движение руками на уровне бедер, развернулся и, шатаясь, бодро зашагал прочь. Когда уже почти скрылся между яблонь — замедлился. Задумался. Вернулся. — Хотя… Клянусь, что никогда не причиню неприятностей тебе, Рарки, Фрите, Беору и другим людям, которые не сделали мне зла, иначе не обрести мне покоя, — проговорил он монотонно, будто делая одолжение, и сжал руку на лезвии протянутого ему клинка, надрезав ладонь. — Да сделает эту клятву нерушимой перед лицом богов и предков моя кровь. Всё, довольна?
Раггар показал сестре свою ладонь, чуть испачканную кровью. Та кивнула и передала ему меч рукоятью вперёд.
— Запомни свои слова хорошенько. Нарушившего скреплённую кровью клятву ничего хорошего не ждёт, — сказала она и направилась к дереву, под которым оставила свои вещи.
Её старший брат убрал меч в нарядные ножны, недовольно фыркнул и наконец-то ушёл — пристыжённый и уже не такой самоуверенный, каким сюда явился.
— Умеешь ты водить переговоры… — усмехнулся Уве и подобрал брошенный Раггаром деревянный меч.
— Больше всего на свете он боится позора, особенно — в глазах отца. Было бы глупо не воспользоваться этим, — отозвалась Артара, отряхивая платье. Фрита помогала ей.
— Рарки, делал внимание, куда мы с твой сестрой смотрели во время боя?
— В глаза, — тихо ответил тот.
От увиденного он всё ещё не пришёл в себя. Уве ободряюще хлопнул его по плечу широкой ладонью, приглашая следовать за собой, под дерево, где расположились девочки.
— Верно, в глаза. Раггар пытался обмануть нас, но не смог ни в кого ранить. Не смог ведь, правда? — последние слова были обращены уже к Артаре.
— Смог! У меня платье порвалось, — расстроенно отозвалась та и показала надорванный шов на бедре.
— Жуть. Надо шить рану. Срочно идём к швее.
Компания собрала вещи и отправилась вдоль реки через цветущий яблоневый сад, к замковым воротам. Фрита, которой досталась шкатулка, по дороге открыла её и долго завороженно смотрела на содержимое.
— Это… гребень? — спросила она, показав всем изящный гребень для волос из кости, украшенный серебряным узором и резными птичками.
— Да, нашей матушки. Ты не помнишь, наверное, тебе было всего две зимы… — Артара бережно взяла гребень в руки, отдав сестре книгу взамен. Распустила косу, вытряхнула речной песок из густых волнистых волос, ниспадавших до крестца, и собрала их гребнем. — Ну, что думаете? Я понравлюсь гостям?
Ответом ей стало молчание. Уве шагал, глядя себе под ноги, как, должно быть, и все остальные.
— Эй, вы так выглядите, будто это вас через пару дней отправят замуж. Особенно ты, Беор, — она весело толкнула его в бок локтем.
— Эти гости, заклятый враг Ревар, будут смотреть твои зубы как лошади на ярмарке, а потом заберут навсегда. Подарят для чужак, отца которого убил твой отец. Оставят взамен кислое вино и цветные тряпки, — отозвался тот, с трудом сдерживая злобу. — Я хочу выкинуть их из Хеймхолл прямо сейчас. Как Краг-король мог сказать «да» на такое?...
— Я тоже не хочу, чтобы ты уезжала, — поддержал его Рарки. — Ты даже жениха никогда не видела, этого Эстамора! А я много плохого про него слышал. Вдруг он правда злой как Раггар и будет тебя бить?
— Эстамор тоже никогда не видел меня и вряд ли с нетерпением ждёт нашу свадьбу, — пожала плечами Артара. — Думаю, я смогу найти с ним атре ль`амор(1), общий язык.
— Мои люди тебе помогут, — ответил Уве. — Крат, Крам и Дархам едут на север с тобой. Я договорился. Они не дадут тебя обидеть.
— Твои лучшие люди? — удивилась Артара. — Спасибо, но… кажется, они будут полезнее здесь.
— Пусть отдыхают и зря тратят деньга. Мне так спокойно.
— Может, просто скажешь гостям и отцу «нет»? — с надеждой в голосе спросила Фрита.
Компания взобралась по каменной лестнице, ведущей на подъёмный мост через узкую глубокую реку, к главным воротам замка. В украшенном цветами и белыми льняными лентами дворе показались закрытые повозки с узорчатыми резными ставнями и знамёнами Фьерьенской Империи, красным огнедышащим змеем на золотом поле, а на привязи неподалёку от них стояли укрытые попонами с золотой вышивкой кони — лёгкие, поджарые, длинноногие, совсем не похожие на тяжёлых реварских скакунов. В этих древних мрачно-величественных стенах они смотрелись чужеродно.
— Всё было решено много лет назад, и я не могу изменить свою судьбу, — грустно улыбнулась Артара. — Но я могу выбрать, трагедия это для меня или возможность. Быть может, бесконечные войны между Реваром и Фьерьенской империей прекратятся, а вы сможете жить спокойно, когда императрицей стану я?
«Мэр бэр»(2), — подумал про себя Уве, но легче от этой мысли ему не стало. Над его сердцем нависло смутное, неопределённое предчувствие беды.
1) Одна дорога через степь (дословный перевод с фьерьенского)
2) Может быть (перевод с языка южных племён)
День Ксантана — главный осенний праздник, когда день равнялся с ночью и начинал убывать, испокон веков знаменовал завершение земледельческого сезона. Урожай в холодных южных землях уже был собран, начищенные инструменты и торжественно перевязанные белыми льняными лентами последние снопы зерновых ждали весеннего праздника сева в амбарах, а простой люд, наконец, мог отдохнуть и от души повеселиться на пирах, которые устраивали крупные землевладельцы по всему Ревару. При короле Краге самый щедрый стол всегда накрывали в Хеймхолле, и на праздник тысяча сто семьдесят второго года уже немолодой правитель несмотря на гуляющий в сокровищнице ветер, болезнь младшей дочери и загадочное исчезновение собственной короны продолжил старую традицию; здесь, в стенах древнего замка, тысячи звонких серебряных аваров превращались в реки пива и горы жареного мяса под музыку, песни и хохот гостей.
— Знаешь, чего мне не хватает? — обернулся к Уве через плечо король Краг, вальяжно развалившийся на каменном троне толстяк с сединой в угольно-чёрной бороде. Позади него на цепях был подвешен выбеленный череп длиной в человеческий рост, принадлежавший последней красной драконице Савьири — жутковатый трофей безумного короля Гордока Жестокого времён войны Кровавой Луны, отгремевшей полтора века назад между Фьерьенской империей и Реварским королевством.
Позапрошлой весной Краг умудрился перевернуться вместе с конём на охоте, да так, что правая его нога сделалась заметно короче левой и всегда смотрела вовнутрь носком. Практически лишённый возможности ездить верхом, охотиться и драться, он разучился находить радость хоть в чём-то кроме выпивки и обильной пищи, обрюзг и чрезмерно растолстел. Король со скучающим видом наблюдал за состязанием по метанию топора, устроенным прямо посреди тронного зала в окружении длинных составленных буквой «П» столов, и покачивал в руке большой бычий рог, наполовину заполненный старым крепким мёдом.
Последний бросок в сколоченную из досок мишень был за Раггаром, его старшим сыном — молодым мужчиной с жидкой бородкой, одетым в парадную пурпурную тунику, расшитую чёрной и серебряной нитями, цветами правящего клана. Главными его соперниками были Невинг, покрытый боевыми шрамами ярл клана Скоршарх, и простой кузнец из Белого Города, Барен Молот. Пока что принц побеждал.
— Короны? — отозвался Уве, не сводя глаз с шумного окружения своего господина.
Королевский телохранитель, он всегда был начеку, а недавняя дерзкая кража реликвии рода Хеймлингов, серебряной короны с полупрозрачным чёрным самоцветом, сделала его ещё осторожней.
— Во-первых — короны. А во-вторых — пары бочек доброго фьерьенского вина! — проворчал Краг в ответ и глотнул из рога, украшенного резными изображениями собак, загоняющих оленя. — А ведь я писал нашей принцессе заблаговременно, перечислял, что нам к празднику нужно… Даже ответа не получил!
— Это не похоже на твою старшую дочь, король. Должно быть объяснение. Лил дождь. Дорога — грязь. Воз с дарами едет медленно.
— Подумаешь, поморосило с недельку. Или с две… — икнул Краг. — Кто растил эту вздорную девку, кто учил? Кто ей мужа завидного подобрал и свадьбу устроил? Кто посадил её на фьерьенский престол? Я! А какова благодарность?! И сестрица её не лучше. Опять прислала какой-то сброд под названием «делегация» и отказалась приехать…
Уве предпочёл пропустить это мимо ушей. Хмелея, Краг всегда вспоминал дурным словом дочерей, которых в своё время спешно раздал по рукам как ненужных котят, и которые теперь избегали общения с ним, стареющим и вечно всем недовольным любителем браги.
В одном Краг был прав: отсутствие подарков, которые Артара всегда присылала по праздникам из Фьерьена, было странным. Таким же странным, как её последнее письмо. Уве пронёс тёплые отношения с Артарой сквозь года при помощи краски из вороньих ягод, пера и пергамента, а потому многое знал о её делах из подробных, написанных ровным угловатым почерком писем и талантливо сделанных чернилами рисунков: знал, что Артара счастлива со своим мужем, императором Эстамором; знал, что у неё родилось уже четверо детей, один из которых, увы, не дожил до года; знал, что она много трудится на благо Фьерьенской империи, не забывая при этом про свой старый дом… Но письмо, полученное Уве два месяца назад, отличалось от всех предыдущих. Короткое, скупое на выражения и бессмысленное, практически не содержащее ни новостей, ни ответов на ранее заданные вопросы, оно выглядело так, будто Артара что-то скрывает. Будто у неё что-то произошло. Уве волновался и с нетерпением ждал следующей весточки из Фьерьена, в которой, как он надеялся, всё прояснится.
— Беор, старый друг, как же мне надоела твоя смурная морда… — отвлёк его от тревожных размышлений король. — Возьми что-нибудь со стола и выпей со мной уже наконец!
— Нет.
— Отказываешься уважить Ксантана? Хочешь разгневать богов?
— Не хочу обрадовать врагов, — ответил Уве мрачно, и в очередной раз прошёлся взглядом по своим людям, расставленным в углах тронного зала, у главного входа, возле ломящихся от еды столов и на галерее. Стражники в полном боевом облачении с круглыми пурпурными щитами, украшенными изображением чёрного дракона, герба клана Хеймлинг, были на своих постах, не отвлекались на болтовню и не пьянствовали. Уве обучил их хорошо.
— За что Создатель наказал меня такой скучной компанией? Все, с кем в этом замке можно было прилично выпить, передохли. Слабаки, — проворчал Краг, опустошил рог за несколько глотков, утёр рукавом бороду и поднял руку. — Эй, ещё мёда королю!
Сквозь праздничный шум, музыку, смех и пьяные песни чуткое ухо Уве уловило едва различимый монотонный звон. Колокол на дальнем краю города. Вскоре к нему присоединился второй, расположенный ближе к замку, и уже его начали замечать гости. «Пожар?» — зазвучали отдельные голоса. Юный слуга, который подавал королю мёд, отвлёкся на мгновение и нечаянно облил его руку.
— Ай, дурак! Неси чем умыться, иначе вытрусь об твои волосы! — возмутился король, стряхивая липкие капли крепкого напитка на каменную лестницу из шести крутых ступеней перед троном, которые символизировали шесть великих кланов Ревара. — Любителей покурить мох на сеновале надо не пороть, а вешать. Пожалуй, пересмотрю свод законов как-нибудь. Каждый год тушим ту конюшню за северными воротами, будь она неладна.
Тем временем зазвенел третий колокол, и это уже перестало быть похожим на горящий стог сена за городской стеной. Горожане били в набат, и волнение в зале усиливалось. Самой обеспокоенной выглядела присланная Фритой делегация из клана Плогар; часть гостей покинула свои места за столами и направилась к выходу из залы — должно быть, чтобы взглянуть на происходящее в городе с крепостной стены.
Уве подозвал к себе одного из стражников, который дежурил неподалёку.
— Иди разберись. Запри ворота, если нужно, — отдал приказ он. Стражник ответил кивком и удалился. — Король, тебе и твоим сыновьям стоит укрыться на время. Идите со мной.
— Я продолжу сидеть здесь, даже если все армии мира притащатся к стенам Хеймхолла. Поднимем мост и продолжим праздновать, — отмахнулся от него Краг и вновь приложился к кубку под перезвон уже четырёх городских колоколов. — Эй, я не слышу музыку! — крикнул он встревоженным музыкантам, и те с новой силой ударили по струнам, барабанам и смычкам.
Видя спокойствие хозяина замка, гости вернулись к еде, праздным разговорам и играм. Пир продолжился как ни в чём не бывало.
Старший принц Раггар между тем проявил большую осторожность несмотря на порядочное количество выпитого. Он оставил забаву с метанием топора ещё при первых звуках тревоги, уступив первенство в состязании ярлу Невингу, вывел из-за стола для почётных гостей у подножия трона жену с тремя дочерьми и поручил своему телохранителю проводить их в покои. Клятва, данная им в яблоневом саду когда-то, сделала его спокойнее, а женитьба и отцовство — разумнее и немного добрей.
— Я узнаю, в чём дело, отец, — обратился он к королю, жестом подзывая к себе ещё двух стражников Уве. — Городу может быть нужна наша помощь.
— Не задерживайся. И верни сюда этого балбеса Рарки. Я со своей кривой ногой уже прогулялся бы до Дарм-ИнзараСтолица Фьерьенской империи и обратно, а он всё ещё пропадает в поисках нужника!
Раггар поправил на поясе фамильный двуручный меч Пакс в искусно украшенных серебром чёрных ножнах, свадебный подарок отца, и собрался было покинуть залу, но его задержали с каким-то вопросом двое гостей в одеждах гербовых цветов клана Плогар. Уве прислушался к ним, но из-за шума праздника не смог разобрать, о чём они говорили. Внезапно Раггар рванул одного из собеседников за ворот туники.
Под нарядной жёлто-зелёной одеждой гостя, расшитой древесными орнаментами, блеснула кольчуга.
— Предатели! Отец! — схватился за меч Раггар и отступил. Один из стражников рядом с ним в то же мгновение пал от удара кинжала. Ублюдки из «делегации» Фриты пронесли оружие в длинных широких рукавах.
Весёлая музыка оборвалась. Её сменили крики ужаса и надрывный перезвон городских колоколов.
— К оружию! — рявкнул Уве, вытащил из ножен свой двуручник и протянул руку помощи королю. — Вставай!
Толстый хромой король вцепился в ладонь своего телохранителя одной рукой, другой потянувшись к собственным ножнам, и рывком попытался подняться с трона. Его остановила стрела. Меткий выстрел прямо в сердце.
Предатели из клана Плогар перерезали стражу на галерее и захватили их оружие, длинные луки, а мечи бросили сообщникам в зал. Идеально спланированное нападение, целью которого была королевская семья.
Под дождём из стрел гости бросились прочь из тронного зала. В панике они опрокидывали праздничные столы, топтали еду и даже собственных товарищей, которым не повезло упасть толпе под ноги. Ношение оружия на пиру было разрешено лишь высшей знати и стражникам. Остальные оказались беззащитны перед лицом врага.
— Защищать Раггара! — оставив умирающего короля, скомандовал Уве. Он подхватил деревянный щит и бросился к принцу во главе своего отряда воинов. — Раггар, сюда!
Раггар тем временем расправился с двумя предателями, которые остановили его перед самым началом бойни, и медленно отступал в сторону трона. Плечом к плечу с ним оказались несколько уцелевших стражников из зала и его недавний соперник в состязании, Барен Молот, вооружённый окровавленным топором. На них наступали по меньшей мере пятнадцать убийц в жёлто-зелёных одеждах, и ещё столько же готовились стрелять с галереи. Силы были неравны.
— Щиты! — воскликнул Уве и перемахнул через перевёрнутый длинный стол, который отделял его от принца. Прикрылся щитом, заслонив собой Раггара.
В следующий миг на них обрушился град стрел, некоторые из которых пробили доски щитов насквозь. Один из стражников замертво упал рядом с Уве.
— Сомкнуть строй! Отступаем! — приказал тот. — Гардар, Боквар, откройте люк!
Двое мужчин отделились от ровного ряда королевских стражников, которые выстроили плотную стену щитов, и под свист стрел метнулись к трону. За троном был предусмотрен прикрытый шкурами потайной люк в замковое подземелье. Уве должен был любой ценой помочь Раггару добраться до него.
— Бросьте оружие и останетесь живы! — подал голос рыжий мужчина, который шёл на полшага впереди остальных предателей с грязным мечом наготове, и который, похоже, был за главного здесь. Под его началом враги уверенно наступали, в то время как люди Уве упёрлись спинами в проклятый стол у подножия трона и больше не могли двигаться назад. — Нам нужен только Раггар!
— Ха! Лучше умереть как мужчина, чем жить как крыса! Крыса навроде тебя! — ответил ему за всех Барен Молот.
— Ну так умри!
Предатели пошли в атаку. Звон городских колоколов перекрыл лязг оружия и крики раненых.
— Раггар, прыгай! Прикрою! — Уве толкнул щитом нападавшего, опрокинув его, и перерубил его вооружённую руку. Парировал удар следующего врага.
— Не вздумай отстать! — отозвался принц, пнув под дых своего противника, и проломил его затылок, когда тот согнулся.
С этими словами Раггар подобрал с залитого пивом пола щит, оброненный павшим стражником, и с удивительной для пьяного человека лёгкостью перепрыгнул через поваленный стол.
— Ну же, Беор! — крикнул он, поймав щитом несколько стрел. — Последний рывок!
Уве, уже почти окружённый врагами, выбил оружие из рук противника перед собой и снёс ему голову одним ударом. Предателя по правую руку от него заколол Раггар, а Барен Молот размозжил плечо врага слева топором. Они выиграли немного времени, чтобы Уве тоже смог пересечь преграду.
Теперь их, как и ещё пятерых выживших стражников, отделяла от спасительного тайного хода лишь короткая крутая лестница, ведущая к трону. Прикрываясь щитами, они миновали утыканное стрелами тело Боквара, который остался лежать у ног мёртвого короля.
— Поверить не могу! Фрита способна на такое?! — восклинкул Раггар шокированно, скрывшись от лучников под пристальным взглядом пустых драконьих глазниц, за массивной спинкой каменного трона.
Он наклонился к люку в полу и отцепил от массивного железного кольца в его крышке пальцы истекающего кровью Гардара, из шеи которого торчал обломок стрелы. Рванул за кольцо несколько раз, но крышка не поддалась.
— З… заперто, — прохрипел за его спиной Гардар.
Не веря ушам, Уве оттолкнул Раггара в сторону. Отложил свой меч, схватился за кольцо обеими руками сам и потянул так крепко, что под крышкой люка послышался скрип и треск. Казалось, будто она вот-вот поддастся, и Уве приложил всю свою медвежью силу. Старый металл кольца ножом врезался в его ладони, а затем лопнул в его руках. Кто-то запер люк на засов изнутри.
— Что, некуда драпать?! — съязвил рыжий главарь предателей, люди которого уже поднимались по ступеням к трону. — Сдавайтесь, вы проиграли!
К Уве обратились семь пар глаз. Раггар, Барен и пятеро уцелевших стражников замерли в ожидании его приказа.
— Нас окружат здесь. Идём в угол. Колонны спрячут от лучников, — указал направление он. — Ждём подкреплений. Раггар, не лезь в бой.
— Ну уж нет! Я прихвачу в мир теней компанию, — перехватил фамильный меч удобнее принц.
Они побежали. Побежали во весь опор под свист стрел, крики и топот преследователей в дальний угол зала, скрытый от галереи рядом мощных каменных колонн. Туда, где Уве и его людям, возможно, удастся продержаться против значительно превосходящих сил врага чуть дольше.
Их осталось шестеро. Шестеро против одиннадцати человек.
— Стоять насмерть! Защищать Раггара! — скомандовал Уве, когда люди под его началом встали в ряд и укрылись щитами.
Первым сделал выпад сам Раггар. Один из предателей рухнул с криком, зажимая обеими руками бедро чуть выше колена и заливая алым каменные плиты под собой. Шестеро против десяти.
— Раггар, не лезь! — отбил направленный в принца удар Уве. Предатели не держали дистанцию больше. Завязался жестокий ближний бой.
Раггар не слушал Уве. Он сражался наравне с простым кузнецом Бареном и стражниками, бесстрашно колол и рубил, держал строй и отступал дальше к стене вместе со всеми каждый раз, когда падал кто-то из его товарищей. Пятеро против девяти.
Топот и крики в коридоре за пределами тронного зала между тем усилились, послышалось испуганное лошадиное ржание, но воины, оглушённые лязгом стали, воплями и неумолчным перезвоном колоколов не обратили внимания на это. Их оставалось четверо против семи.
Вдруг Раггар коротко вскрикнул и схватился за правый бок. Трое.
— Назад! — рявкнул Уве и рывком отбросил принца в угол себе за спину. Занял его место.
В ярости он подрубил самодовольному рыжему предателю голень и со всей силы разбил щит ему об череп. Перехватил меч двумя руками, обезоружил следующего противника и пронзил его брюхо сквозь кольчугу. Сцепился с третьим врагом. Пропустил тяжёлый удар топора со стороны. Наруч Уве выдержал, но от острой боли в правом предплечье он едва не выронил меч. Перехватил его в левую руку и всё же добил своего противника, открывшегося для атаки.
Второй взмах топора справа. Защититься от него Уве уже не успевал.
Вопль! Топор с грохотом вывалился из рук предателя — кто-то ударил его сзади, мечом перерубив плоть между плечом и шеей.
Когда враг пал, Уве увидел её. Молодую женщину со светло-зелёными глазами, смуглую, растрёпанную и одетую во что попало. Артару. Она пришла сюда одна.
— Ты?! За спину! — не успел крикнуть ей Уве, как один из врагов схватил её за волосы и замахнулся для удара. Артара вывернулась, оставив в руке нападавшего украшенный серебром костяной гребень с птичками и клок коротких угольно-чёрных волос.
Уве вырвался вперёд и отбил атаку напавшего на неё предателя. Он пытался дать ей время укрыться, но она прятаться не стала. Лягнула врага между ног, перехватила свой меч за середину клинка как копьё левой рукой и заколола предателя в горло, под нижнюю челюсть. Встала со старым наставником плечом к плечу. Каким по счёту было для неё это убийство?..
Впереди слышались крики, топот и металлический звон; один из лучников в жёлто-зелёных одеждах с воплем вылетел с галереи и разбился о каменный пол у входа в тронный зал. Секундного замешательства трёх оставшихся в углу врагов из клана Плогар хватило, чтобы Артара вскинула сжатую в кулак безоружную руку, зажмурилась и ослепила, дезориентировала их.
Иллюзия собственного зрения — её любимое, случайно изученное и простое как два пальца заклинание. Предатели попятились, испуганно хватаясь за ничего невидящие, широко открытые глаза. Уве, раненому в ногу Барену и последнему живому стражнику Хельму ничего не стоило перебить их.
Всё было кончено, когда в зал вбежали только что прибывшие воины с побелёнными круглыми щитами, украшенными изображением красной собаки — герба клана Фаргард, клана матери Артары. Она привела подкрепления.
— Тебя чуть не зарубили! Чем ты думала, когда припёрлась сюда вперёд своих людей, дарза та маар?!(1) — в горячке накинулся на неё Уве, поджимая больную руку. — Без доспехов, без прикрытия, без подготовки! С одними детскими фокусами, которые у вас, Хеймлингов, получаются через раз!
— Всегда пожалуйста, — с громким звоном бросила на каменный пол чужой грязный меч Артара и быстрым шагом направилась к человеку, которого защищал Уве. К своему старшему брату.
Бледный как полотно Раггар лежал в углу зала, прикрывая рукой поганую рану в боку. Сил зажимать её у него уже не было.
— Госпожа, вот вы где! — окликнул Артару командир подоспевших дружественных воинов. — Думал, головы не сношу из-за вас… Вы в порядке?
— Лекаря сюда! — потребовала Артара в ответ, опустившись подле Раггара на колени. — Беор, помоги остановить кровь! Хавьор, найди моего дядю и разберись с недобитками, прочеши всё подземелье! Хватайте кого сможете живыми! И прикажите уже замолчать колоколам!
— Слушаюсь, — кивнул командир.
Он свистнул, и воины с побелёнными щитами покинули тронный зал, который напоминал теперь поле боя. Последний живой стражник Уве, молодой Хельм, которому не доводилось бывать в настоящих сражениях прежде, остался стоять столбом. Барен Молот бросил топор для состязаний и устало сполз по стенке на пол неподалёку.
Уве без лишних вопросов обтёр свой меч о тунику рыжеволосого предателя, убрал оружие в ножны и поспешил помочь Артаре. Присел рядом с Раггаром и зажал руками рану в его правом боку. Ему казалось, будто всё случившееся — лишь выдумка, дурной сон, от которого вот-вот удастся проснуться; правдой этот кошмар быть просто не мог. Но Артара, его Артара, которую он запомнил ребёнком и уже не надеялся увидеть вновь, сидела прямо перед ним — совсем как настоящая, как живая.
Ей было уже чуть за двадцать; она приобрела привлекательные женские очертания и, кажется, поправилась, но бесформенные тёмные вещи из грубых шерстяных тканей, накинутые поверх потасканного фьерьенского платья, скрывали её фигуру. Неаккуратно обрезанные по плечи и мокрые от дождя волосы, проколотые мочки ушей без серёг, покусанные зверьми ладони, тёмные круги под глазами и заляпанные дорожной грязью солдатские сапоги — всё в облике Артары говорило о беде, которая заставила её спешно вернуться.
— Не думал, что когда-нибудь скажу это вслух, но… я рад тебя видеть, сестрёнка, — пьяно усмехнулся ей Раггар, кашляя и пуская кровавые пузыри. — Выглядишь, как всегда, неподражаемо, а пахнешь… С какой помойной кучи ты сюда приползла?
— Заткнись и береги силы, — отозвалась Артара, пытаясь оторвать кусок от подола своего когда-то нежно-зелёного, а сейчас — драного и почти выцветшего платья. Прямой как жердь мизинец на её правой руке странно торчал в сторону, плохо слушался и почти не сгибался.
Длинные рукава одежды Артары чуть задрались, и из-под них проглянули едва различимые, почти зажившие мозоли на запястьях, какие бывают у невольников от тугих пут, и остатки аккуратно наложенных поверх кривых рваных шрамов швов, сделанных шёлковой нитью — материалом, который не использовался в Реваре. Все эти отметины она получила примерно в одно время, но не более трёх недель назад.
— По дороге не видела мелкого засранца, Рарки? — не унимался её брат.
— Рарки мёртв.
— Вот досада… Отец тоже, — Раггар показал трясущимся пальцем в сторону трона, на котором развалился старый король без короны с остекленевшими глазами и стрелой, торчащей из груди. — Передать им привет от тебя?
— Передашь, если не закроешь рот — я тебя прикончу! — огрызнулась Артара, оторвав полосу неподатливой ткани зубами, и приступила к перевязке. Уве приподнял Раггара за плечи и положил себе на колени его голову, чтобы помочь ей.
— Уверяю, это лишнее, — закашлялся Раггар. — Боги наказали меня дочерьми, да хранит их Создатель. Рарки… только сыграл свадьбу и, кажется, не разобрался, что делать с женой. Про Фриту и говорить нечего, кровожадная бездетная стерва… А у тебя есть два сына. Император Эстамор не откажется поделиться?
— Не говори о нашей сестре дурно. Она непричастна к нападению, её имя намеренно пытаются очернить, — сделала тугой оборот ткани Артара. — Оба моих сына и дочь через несколько дней прибудут сюда с Дархамом.
Уве вскинул брови, но вмешиваться не стал. Все наследники Фьерьенской империи и их похожая на нищенку мать оказались здесь, в Реваре, без сопровождения фьерьенцев и явно без одобрения императора? Если не вернуть их во Фьерьен немедленно, это наверняка станет поводом для войны, и Артара не могла не знать о возможных последствиях своих действий.
— Славно, — между тем продолжил слабеющим голосом Раггар. — А то мужчины в нашей семье вдруг закончились… — одной рукой он потянулся к валявшемуся рядом с ним двуручному фамильному мечу без ножен, Паксу, ухватился за испачканный в чужой крови клинок и подтащил к себе. Попытался протянуть его Артаре. — Моя маленькая месть. Ты знаешь слова и знаешь, что должна сделать.
— Нет! Встанешь и займёшься своей работой сам — я дипломат, а не воин! — туже затянула импровизированную повязку Артара, делая ещё один оборот. — Где лекарь, чтоб его?!
— Убит, моя госпожа! — отозвался кто-то из стражников, которые искали выживших среди тел в зале.
— Так найдите другого!!! — сорвалась Артара на крик. — У вас целый город за крепостными стенами! Бегом!
— Дипломат… — с усмешкой прохрипел Раггар. — Но как же красиво уложила сукиных детей, с которыми не справился я.
— Справился бы, если б меньше пил, межеумок.
— Да хватит уже! Погавкаетесь в другой раз! — не выдержал Уве.
— Вы оба делаете вид… или правда не понимаете… что другого раза не будет? — с перерывами на тяжёлые сиплые вдохи прошептал Раггар, протягивая Артаре фамильный меч. — Сестра… Никому не пожелаю… быть твоим врагом. Возьми. И поклянись.
Артара закончила с перевязкой и затянула крепкий узел, ничего не ответив. Алое пятно быстро расплывалось по выцветшей зеленоватой ткани.
Звуки боя вдали между тем стихли, начали замолкать один за другим городские колокола, и в тронном зале стали собираться люди — раненые стражники, воины приграничного клана, пришедшего на выручку, и гости, которым посчастливилось уцелеть.
— Ваше высочество, — торопливо подошёл ближе одетый в нарядно расшитую красной нитью коричневую тунику крепко сложенный мужчина с грубыми чертами лица, кривым носом и старым шрамом на губе — ярл клана Скоршах, Невинг. Верно, он приметил жест Раггара и догадался о его намерениях. — Это богохульство, это нападение — дело грязных рук землепашцев, жадного до власти Нитаса Плогара и его жёнушки, вашей младшей сестры! Мы должны проучить их! — ярл громко ударил кулаком по ладони. — Женщины ничего не понимают в военных походах. Я опытный полководец, передайте власть мне!
— Эти люди, — обернулась к нему Артара, указав на мёртвых убийц в одеждах клана Плогар рядом с собой, — никогда не были верны ни Нитасу, ни Фрите. Много лет назад их наняли фьерьенцы. Они только и ждут, чтобы мы перегрызлись, им это на руку! Мы на пороге войны, но никто из вас даже не представляет, насколько силён наш настоящий враг. Наш общий враг!
По залу прокатилась волна шокированных вздохов и взволнованного шёпота.
— Госпожа, откуда вы знаете об этом? — недоверчиво спросил Хринг, пузатый ярл из клана морских торговцев в чёрно-голубых одеждах. — Убийцы напали, едва заслышав колокола, а приведённая вами помощь подоспела очень вовремя; целое королевство почти у ваших ног. Быть может, вы со своей сестрой и мужем-императором… заодно?
Гул в зале усилился.
— Думай, на кого каркаешь, Хринг! — вспылил, расталкивая зевак на своём пути, старый седой вояка в белом сюрко с гербом в виде красной собаки, надетом поверх кольчужного доспеха. Это был Вадгар, ярл клана Фаргард и дядя Артары. Намечалась драка.
— Колоколами я пыталась вас предупредить! — ударила себя кулаком в грудь Артара. — Я раскрыла заговор советника императора и преодолела пять сотен лиг с тремя детьми на руках, чтобы предупредить вас об этом! Колокола, которые вы всё ещё можете слышать, стоили жизни многим хорошим людям и едва не стоили жизни мне. Может, послушаете, что ещё мне известно, прежде чем судить?!
Пока они спорили, Уве заметил, как расширились зрачки Раггара, а в его широко открытых глазах пропал блеск. Уве попытался встряхнуть его, позвать по имени, но принц ему не ответил. Принц, которому так и не суждено было стать королём.
— Артара… — тихо окликнул его сестру Уве.
Она сразу всё поняла. Метнулась назад, к брату, принялась неровным голосом звать его, хлопать по щекам, трясти за грудки. Прильнула ухом к его груди, пытаясь услышать хотя бы биение сердца.
В толпе начал подниматься шепот: «Раггар не дышит… Раггар умер! И корона пропала… дурной знак. Что теперь? Кто будет править?»
Ярлы, главы великих кланов, не стали терять времени на притворную печаль по старому слабому королю. Древняя правящая династия Хеймлингов, потеснить которую никому не удавалось в течение столетий, оказалась обезглавлена, и многие увидели в этом хорошую возможность. Жаждущие власти, богатства и славы, ярлы делили Каменный трон без тени стеснения перед старшей дочерью покойного Крага, имя которой в Реваре уже успели позабыть. Но Артара, кажется, не слышала их. Она аккуратно закрыла глаза Раггара и склонилась над ним, уткнувшись в его холодный лоб своим.
— Да упокоят милостивые боги твою душу… — помолилась она тихо, дрогнула и как-то странно, болезненно поморщилась. Замерла словно каменное изваяние, сгорбившись над братом.
Спор за её спиной между тем разгорался. Уве коснулся плеча Артары, пытаясь привести её в чувства.
— Артара… — как можно мягче позвал её он. — У нас ещё будет время для скорби. Но сейчас нужно разобраться с ними, — он указал в сторону ярлов, уже угрожающих друг другу войной.
— …Да вас перерезали бы как овец, если б не моя племянница! — орал Вадгар. — Пусть правит она, как хотел её брат!
— Хуже бабы на троне может быть только брехливый пёс, который станет ей помыкать, — презрительно поморщился в ответ кривоносый Невинг Скоршарх. — Думал, все поверят, будто ты защищаешь интересы племяшки исключительно из благородных побуждений?
— Чья бы корова мычала, Невинг… — прервал его сипо Гайром, седой старик с худым вытянутым лицом, ярл клана Хестрам, коневодов. — Я хорошо помню мятеж твоего отца. В тебе говорит его спесь, жадность и властолюбие, и ты так же как он знаешь только один язык. Язык тупой силы. Тебе не место на троне.
— Напомни-ка, сколько у тебя воинов, старый мерин? Хоть шесть сотен сможешь выставить против меня, если я с тобой не соглашусь? — с вызовом вскинул голову Невинг. — А что ты сделаешь против тысяч имперцев? Расскажешь им поучительную историю и вежливо попросишь их уйти?
— Никто не сможет поспорить с числом и силой воинов клана Скоршарх, тут твоя правда… — вступил в перепалку пузатый ярл Хринг, ненавязчиво блеснув множеством колец с драгоценными камнями на пальцах. — …только слыхал я, что в твоей великой дружине одну кольчугу делят на троих. А миром давно правит звонкая монета.
Не оборачиваясь к ним, Артара потянулась к выпавшему из руки брата фамильному мечу нерешительно, словно ей предстояло ухватиться за раскалённый железный прут. Крепко сжала тонкие пальцы на рукояти. Опираясь о Пакс как о посох, тяжело поднялась на ноги. Повернулась к толпе лицом, гордо расправив плечи.
— У меня есть два сына, — неожиданно громко и уверенно произнесла она, заглушив шум толпы. Люди смолкли; продолжили говорить лишь несколько колоколов вдалеке. — Они — законные наследники реварского престола. После совершеннолетия власть перейдёт старшему из них.
— …а пока у него молоко на губах не обсохнет, приказывать нам будешь ты, так? — насмешливо спросил Невинг.
— Так. Закон на моей стороне, — подняла голову Артара, глядя на ярла свысока.
— Ха! Поправьте меня, если ошибаюсь… Восемь лет назад тебе дали единственное задание: раздвигать ножки перед фьерьенским императором так, чтобы он не смотрел в сторону Ревара. И ты. Не. Справилась, — по толпе прокатилась волна шокированных вздохов, осуждающих перешептываний и смешков.
— Захлопни смердящую пасть, дра`хар,(2) — рявкнул Уве, поднялся рывком и горой встал рядом с Артарой, положив больную руку на рукоять своего двуручника; её дядя тоже схватился за оружие, но Невинг притворился, будто их не замечает.
— …Для меня ты — слабое звено в роду Хеймлингов. Клан Скоршах никогда не склонит голову ни перед тобой, ни перед твоими черноглазыми щенками, фьерьенцами!
— Доставай меч, — холодно процедила Артара, оборвав его тираду, и, хромая, выступила в сторону ярла.
— Артара, не надо! — крикнул ей дядя.
— Я прикончу его за тебя, — раненый Уве задержал было её, но она грубо его оттолкнула. Что-то хрустнуло под его тяжёлым сапогом. Один из осколков костяного гребня с резными птичками, уже раздавленного кем-то.
— Значит, по-хорошему не хочешь? И даже не отправишь вместо себя телохранителя, который продолбал всю твою семью? Поразительно, хоть одна светлая мысль… — хохотнул Невинг и обнажил свой полуторник.
— Брось оружие! — в отчаянии проорал ему Уве. — Ранишь её — я разорву тебя на куски голыми руками!
— Не волнуйся так, я всего лишь покажу женщине её место, — криво усмехнулся Невинг в ответ. — Правила известны: до потери оружия, мольбы о пощаде или до смерти! Никакой магии! Все в круг!
Толпа расступилась и растащила в стороны несколько мёртвых тел, освободив место в центре зала, между оставшихся после пира длинных столов и скамей. Артара неуклюже перелезла через поваленный стол у подножия трона, рассмешив противника, и, сильно припадая на правую ногу, направилась прямо к нему. Уве не помнил, чтобы она хромала раньше. Уловка? Если так, то она сработала как надо — Невинг красовался, играя с мечом, и явно не воспринимал Артару серьезно.
Незамысловатый ложный выпад — открылся. Не ожидал.
Удар «хромой» ногой по колену. Хруст костей. Вопль.
Колющий в живот и добивающий — со звериным рёвом — в голову.
Пакс прорубил человеческий череп от уха до верхних резцов и увяз в плоти так, что Артаре пришлось пару раз с силой его дёрнуть, наступив Невингу на лицо, чтобы высвободить клинок. Поединок закончился в считанные секунды скорее из-за легкомыслия ярла, чем из-за превосходящих навыков его противницы, и всё же…
«Королева? Бесстрашная королева… Сильная королева», — прокатился по залу благоговейный шепот. Артара шумно дышала, широко раздувая ноздри, и исподлобья оглядывала толпу.
— Моё имя Артара Восьмая из рода Хеймлингов, старшая дочь Крага Хеймлинга, мать законных наследников реварского престола. Кто ещё откажется склонить голову передо мной?! — выкрикнула она, перешагнув через труп поверженного врага. — Смелее, вставайте в очередь, пока я не убрала меч — не хочу вытирать его от вашего дерьма дважды!
Последний колокол на дальнем краю города смолк, и теперь в тронном зале стояла мёртвая тишина. Не нашлось ни одного желающего бросить разъярённой женщине вызов.
— Клянусь, — продолжила она так, что её могучий голос отдавался в каменных стенах эхом, — защищать свой народ и свою землю любой ценой до последнего вздоха. Не обрести мне покоя, пока долг мой не будет выполнен, а достойный преемник, готовый повторить мои слова, не будет найден, — Артара полоснула мечом левую ладонь и показала толпе окровавленную руку. Задравшийся рукав обнажил многочисленные, ещё воспалённые шрамы от кусаных ран, которыми было исполосовано её предплечье. — Да сделает эту клятву нерушимой перед лицом богов и предков моя кровь!
— Моя королева, — сипло поприветствовал её первым старый седой Гайром, встал на колено и преклонил голову. — Мой меч и моя конница на твоей стороне.
Его примеру последовали остальные: «Моя королева!» — повторялось десятки десятков раз устами великих ярлов, землевладельцев, воинов, слуг и простых горожан.
— Моя королева, — с гордостью повторил жест и Уве. — Ты всегда сможешь рассчитывать на мой клинок.
— Да будет так, — кивнула теперь уже своим подданным Артара и опустила оружие. — Меня долго не было дома, и я желаю знать, как обстоят дела в Реваре. Военные силы. Фортификации. Снабжение. Экономика. Состояние дорог, мостов, подземных троп и тоннелей. Запасы продовольствия. Буду ждать отчеты через три дня. В том числе от нового ярла клана Скоршарх, — она толкнула труп с раскроенным пополам лицом ногой. — Свободны.
Покидая залитую кровью и заваленную мёртвыми телами праздничную залу, Артара бросила последний — казалось, равнодушный — взгляд на отца и старшего брата, возле которых уже хлопотали слуги. Уве узнал этот пустой взгляд и поспешил увести Артару прочь как можно быстрее. Комната её матери до сих пор оставалась свободной, убранной и вполне подходила для отдыха. Молчаливый молодой Хельм и ещё трое воинов отправились вперёд, чтобы убедиться в безопасности дороги.
— Я рад тебя видеть, — произнес Уве, когда они отошли достаточно далеко, чтобы их никто не мог услышать, и начали подъём по широкой винтовой лестнице в восточном крыле замка. — Но обстоятельства… Прости меня. Я не успел. Всё случилось так быстро…
— Мы оба не успели. Можешь ничего не объяснять, — хрипло ответила, медленно шагая по ступеням с обнажённым мечом в правой руке, Артара. С её левой ладони продолжала быстро капать кровь.
— Скверно выглядишь. Что произошло? Как ты здесь оказалась?
— Свадьба — часть старого заговора. Ему были нужны мои дети. Последние наследники реварского престола. Марионетки Фьерьенской империи… — Артара рассказывала спутанно, будто мышление и связная речь давались ей тяжело. — Я отправила к вам нескольких гонцов и бежала. Хотела спасти детей, предупредить вас. Твои люди помогли, без них бы не справилась. На нас охотились с собаками как на диких зверей. Крама и Крата жестоко убили, я видела. Я тоже убила. Две луны по кустам и канавам. Не хочу вспоминать.
— Дармагаз кутал(3), — грязно выругался на родном языке Уве, когда она замолчала. — Я знал, я говорил, что они враги, им нельзя верить! Но кто меня слушал… Эстамор — сын шелудивой крысы!
— Эстамор не знал, он никогда не допустил бы такого! — бросилась защищать мужа Артара. — Нас разлучили обманом. Он сам в опасности. Я за него боюсь…
— Он император и дал себя так обмануть? Это позорит его ещё сильней, — процедил Уве сквозь зубы. Ответа ему не последовало.
Преодолев последний лестничный пролёт, он понял, что вдруг оказался один. Артара отстала и замерла позади, тяжело привалившись к стене, прикрыла глаза и часто поверхностно дышала.
— Что с тобой? — встревожился Уве, вернувшись к ней, и осторожно коснулся широкой ладонью в кольчужной перчатке её нежной щеки. — Ты ранена? Идти можешь?
— Могу. Живот прихватило. Сейчас отпустит, не обращай внимания. Рано ещё, — Артара с трудом сделала несколько шагов и снова встала, держась за стену.
Нет, она не могла идти больше. Уве подхватил её на руки, игнорируя боль в правом предплечье, добрался до верха лестницы и понёс Артару по освещённому факелами коридору, который украшали гобелены с изображениями женщин в коронах и их черноволосых детей. Артара оказалась тяжелее, чем ожидал Уве.
— Я бежала домой в надежде, что здесь меня защитят, — едва слышно произнесла она. — Но теперь дом нуждается в моей защите. Я на грани отчаяния. Я всю жизнь стремилась к миру и в самом деле не умею вести войну.
— Ты умеешь слушать тех, у кого больше опыта, и думать. Это куда важнее.
— Те, у кого больше опыта… знают, как убить дракона?
— Зачем? — удивился Уве. — Драконов никто не видел больше сотни лет.
— Я видела. Человек со змеиными глазами. Советник императора. Настоящий правитель. Дракон. Прячется за иллюзией. Это он нанял убийц. Я видела…
Не договорив, Артара уткнулась носом в плечо Уве. Он больше не мог видеть её лица, но краем глаза заметил, как она сжала рукоять Пакса до побеления костяшек пальцев, между которыми продолжала сочиться кровь, но непослушный мизинец её правой руки остался торчать в сторону словно кривой сучок. Всё внутри Уве сжалось от жалости и гнева.
— Драконы давно покинули наш мир, — постарался успокоить он Артару, толкнув ногой тяжёлую дверь с резьбой в виде цветов в конце коридора. Оттуда пахнуло травами и благовониями — так, будто мать Артары, королева Вивьир, всё ещё была здесь. — Тебе наверняка показалось. Ты видела слишком много. Отдыхай.
1) Дырявое весло (дословный перевод с языка южных племён) — оскорбление, синоним бестолкового человека
2) Собака (перевод с языка южных племён)
3) Овечьи катышки, прилипшие к шерсти (перевод с языка южных племён)
|
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
|
Популярное
VKontakte
WhatsApp
Telegram
Отключить рекламу