Баллада о воине и поэте (гет)

— Неплохо выступил.

— О боги! — от неожиданности и испуга вскрикнул Терри, отпрыгнув метра на три, всем корпусом защищая свою драгоценную лютню. Только спустя мгновение он разглядел того, кто так внезапно нарушил его покой после выступления. И без того большие блестящие оленьи глаза стали ещё больше, когда он узнал в укутанной плащом фигуре дорогого друга.

— Лиа?! — в глазах заплясали радостные искорки, он шагнул навстречу подруге, — Что ты тут делаешь? В городе вурдалак хозяйничает?

— Нет, один очень болтливый, голосистый и талантливый выскочка исполняет новые баллады. — на свет вышла укутанная плащом женская фигура, — Но как мне кажется, ты слишком приукрасил меня в "Балладе о Лунной Деве".

Сняв с головы капюшон, Лиа подставила свету своё лицо. Такой её и запомнил Питер в день их последней встречи: круглое личико, маленькие пухлые губы, круглые, похожие на смородинки, глаза, всегда очень пристально смотрящие на мир, и волны тёмных волос, вздымающиеся при каждом шаге.

— Приукрасил? — Терри засмотрелся на внешность Лии, уж слишком неподходящую для её профессии.

— На что ты смотришь? — усмехнулась Лиа.

— Ни на что! Просто... Ты всё ещё не похожа на ведьмачку, даже проработав ей... Сколько?

— 8 лет. — ответила Лиа, — А ты всё ещё не можешь наскрести на новую лютню?

— Моя Лорелейн ещё ого-го! — Терри с гордостью погладил свой истёртный исцарапанный всем чем только можно инструмент, — Но всё же почему ты здесь? Вряд ли ты пришла ради моего выступления.

— Читаешь мысли. Судьба занесла.

— Вот оно что... — понял менестрель, перемнувшись с ноги на ногу, — Я буду не я, если хотя бы не угощу даму пивом, так что прошу за мной! — Терри сделал пригласительный жест, — Знаю одну приличную таверну в паре переулков от площади.

— От пива, наверное, не откажусь. — согласилась Лиа, — Но не думай, что это свидание.

— Ну что вы! — в шутку возмутился Терри, — Я бы никогда не ухаживал за дамой, если она была бы против! Да и что такого в том, что я просто хочу тебя угостить?

— Ты прав. Ничего. — Лиа подошла ближе, — Пойдём.

"Никогда не думал, что влюблюсь в охотницу на нечисть. И тем более спустя пару лет её встречу. Сейчас она гораздо дружелюбнее, чем тогда."

*2 года назад*

В эту ночь облака, словно сговорившись увели луну подальше от тех, кто нуждался в ней больше всех и зажали ей уши чёрной ватой, дабы она не вникла мольбам заблудившихся в ночном мраке, с удовольствием пожиравшем потерянных в нём душ.

Именно в эту ночь ему не повезло. По какой-то бестолковой случайности он разбил фонарь и понял, что сбился с пути в незнакомом и весьма дурнославном Незерском лесу, кишащем волками и кем-то похуже. Тонкий слух музыканта, ставший ещё острее от страха, вылавливал из мрака малейшие шорохи. Стараясь своим дыханием и звуком шагов не заглушить потенциальную опасность, он остановился и прислушался. Ничего не было слышно. Тогда он огляделся по сторонам и внезапно выхватил взглядом мелькнувшие за кустами огоньки глаз. По спине ледяной моросью пробежали мурашки.

— Волки... Вот только их мне не хватало!

Он замер, отчаянно пытаясь сообразить, что ему делать. Огоньков загоралось всё больше. Он стал пятиться к краю поляны, надеясь выиграть хоть немного времени для назревания верной мысли. Прежде чем он понял, что окружён, звери вместе набросились на путника. Он, почти лишившись рассудка от испуга, заметался на месте, чудом уворачиваясь от волчьих зубов. Так продолжалось недолго, пока спина жертвы волей случая не прислонилась к дереву, которое ещё и так кстати обросло ветками.

— Прости, если покалечу, Лорелейн. — прошептал он, взбираясь на спасительную высоту, подальше от щёлкающих челюстей.

— Ну, мы, по крайней мере, в безопасности. Всего-то можно заснуть и свалиться прямо к ним в пасть! Эх, а ведь ты совсем новенькая и тебя ещё столько народу не слышало! — вздохнул музыкант, поглаживая гриф лютни.

Неизвестно, сколько времени пришлось ему провести на дереве, но внезапно волки внизу завозились, а потом, собравшись плотной кучкой, словно испарились, исчезнув в чёрных зарослях. Обладатель лютни пригляделся, стараясь понять, что же так отпугнуло волков и, стоит ли ему бояться. До слуха донёсся топот копыт, видимо всадник. Вскоре глаза выловили из испещрённой чёрными трещинками веток, тьмы слабый свет фонаря.

— Эй! Постойте! Я тут, наверху!

Всадник в плаще остановился и поднял голову.

— Большое спасибо вам за то, что прогнали волков! — он попытался наощупь ногой найти ветку, — Я не знаю, как вас благода...Ай! О, боги!

Ветка под ногой треснула, сорвавшись, он, ломая другие ветки и ударяясь о другие, полетел вниз. Уже подлетая к земле, он зажмурил глаза, предчувствуя конец, но почувствовал, как его подхватили чьи-то руки.

— Аккуратней! С вами всё в порядке?

Музыкант опешил. Голос был женским.

В этот самый момент выглянула луна.

В тот момент он и увидел свою спасительницу.

Он не отличался высоким ростом, а девушка, что была ниже его и подавно, но она спокойно стояла на земле и удерживала его. Лунный свет мягко освещал её струящиеся волосы в высоком хвосте, маленькие губы и острый носик. Юноша смотрел на свою спасительницу и не мог поверить, что та, кто больше похож на милых барышень и дочерей купцов, грызущих целыми днями пряники и звонко смеющихся, носясь между деревьями в берёзовых рощах, держит его легко как ребёнка. Плащ, едко пахнущий костром, жёсткие кожаные перчатки и небольшой шрам на шее и ещё какой-то странный травяной запах.

— С..пасибо...- выдавил он, — А моя лютня?

— Лютня? — обеспокоенный взгляд девушки резко похолодел, — Так вы что же, менестрель?

— А, вот она! — взгляд поймал инструмент, удачно упавший на мох, — Вы не могли бы?

— Конечно. — девушка отпустила его, кинув на опавшие сосновые иголки и шишки.

— Ай, больно же! — завопил от боли музыкант.

— Не орите. — спокойно произнесла девушка, — Впрочем, если вас устраивает быть съеденным волками, то я не смею вас останавливать.

— В жизни не думал, что буду спасён такой прекрасной и жестокой леди! — ныл себе под нос юноша, хватаясь за ушибленные бока и спину, — Радоваться мне или плакать? Фух, хоть Лорелейн цела! Подождите! — он заметил, как всадница вновь удаляется.

Она остановилась.

— Прошу вас, не уходите, вы нужны мне!

— Это для чего же? — хмыкнула она, — Слушать частушки?

— Вы ведь ведьмачка, да? — спросил он, — Вы не только охотитесь на нечисть, но и можете, допустим, сопроводить как телохранитель?

— Пустозвонов я не защищаю.

— Я заплачу столько, сколько нужно. — он полез в карман и достал оттуда мешочек, глухо звенящий при каждом движении.

— Мои услуги стоят 15 монет.

— Я дам 20.

— Не делайте вид, будто у вас есть больше, чем вы клянётесь заплатить! 15 — вот цена моей услуги.

— Пожалуйста. — наощупь насчитав деньги, он отдал их всаднице, — Сопроводите меня до Вильтока, а если нам не по пути, можете довести хотя бы до Деглона.

— Никогда не встречала такого везунчика! — усмехнулась охотница, — Мало того, что выжил один в лесу, ночью, без оружия, так ещё и нам по пути! Я передвигаюсь по ночам, так что не отставайте. — она уже тронулась с места, но вдруг лошадь заволновалась. Охотница насторожилась, — Тихо!

Менестрель замер, стараясь даже не дышать.

Вдруг его ногу что-то туго обвило и он, не успев понять, что происходит, почувствовал, как его грубо затаскивают под землю деревянные щупальца.

— О боги! — только и успел вскрикнуть он, прежде чем охотница, мелькнув как молния, обрубила их. Корчась от боли, щупальца ушли под землю, но ненадолго. Лошадь испуганно заржала, когда рядом с ней из земли возникли похожие, даже больше.

— Скорей, уходим! — охотница вскочила на лошадь, менестрелю пришлось сесть позади неё и лошадь сорвалась с места.

Проскакав так до поляны, путники остановились.

— И что это было? — спросил менестрель, наконец отдышавшись.

— Корневики. Неприятные твари. — охотница спрыгнула на землю и стала осматривать ноги лошади, — Остановимся тут на привал. Нужно разжечь костёр.

— Понял. — менестрель охотно и неуклюже слез(скорее упал) с лошади и стал сгребать себе в руки ветки, сосновые иголки и опавшие листья.

Тем временем ведьмачка, обойдя поляну, посыпала её чем-то похожим на соль, втыкнула в паре мест по свежесрубленной осиновой ветке, потом кинула в огонь какую смесь на вид собранную из крыльев мотыльков, рыбьей чешуи и сушёных цветов. На миг запахло чем-то кислым и таким резким, что неподготовленный к таким запахам менестрель немедленно чихнул.

— Что это?

— То, что обеспечит нашу безопасность. — она достала тканевую полоску и вылив на неё из фляги, пошла к лошади и стала протирать её ссадины на ногах.

— Кстати, мы ведь не знакомы. — заметил менестрель, когда охотница подошла к костру. Он приветственно снял с головы охотничью шляпу с пестрым пером, — Терри Вальд. Для друзей — Терри, некоторые зовут Вальди.

— У тебя есть друзья? — холодно произнесла охотница.

Терри промолчал и поджал пухлые губы. Костёр разгорелся сильнее и рыжий свет коснулся его мягких черт овального лица с аккуратным подбородком и медово растёкся по щекам. В выразительных больших чёрных глазах заплясали искры.

— А как вас зовут? — поинтересовался Терри.

— Джулия. — лаконично ответила ведьмачка.

— Что ж, вот мы и знакомы! — Терри надел шляпу, — У меня столько вопросов к вам...

— На которые я не обязана отвечать. — отрезала Джулия, — То, что ты мне заплатил за защиту не значит, что я обязана выслушивать твою трескотню.

— Ладно, а могу я узнать, как вы отпугнули волков и что за твари эти корневики?

— Волков я отпугнула мертвоцветом.

— Это цветы такие?

— Да. Растут на останках трапезы более крупных хищников, чаще всего у их логова. Когда волки чуют этот запах, они понимают, что рядом тот, чьей добычей они могут стать. — на удивление охотно ответила Джулия, но в её взгляде не проскользнуло ни одной тёплой искорки.

— А корневики?

— Просто плотоядные деревья. — лаконично закончила она и, подойдя к лошади сняла с её седла какой-то свёрток, — Сегодня переночуем здесь, завтра двинемся.

— Как скажете. — согласился Терри, — Но в голове не укладывается!

На непроницаемом лице ведьмачки скользнула тень недоумения.

— Вы... Так молоды, но так много знаете о нечисти и о том, как её победить...

— В этом и заключается суть моей профессии. Понятия не имею, чему тут можно удивляться!

— Не поймите неправильно, но я никогда не видел ведьмаков-девушек и потому... Мне непонятно, как вообще это получилось?

— Тебя это не касается! — отрезала Джулия, разглаживая на земле ткань, — Давай взаимно наплюём на прошлое друг друга и будем делать то, что должны. Я защищу тебя, а ты заткнешься. А после того, как я тебя провожу до Вильтока, мы разойдёмся как в море корабли. — Она легла на ткань, укрылась дорожным плащом и повернувшись спиной к Терри.

— Хорошая мысль! — Терри подложил под голову свою шляпу и лёг на спину, скрестив на затылке руки, — Добрых вам снов, Джулия!

Она не ответила. Видимо подтверждая слухи о том, что охотники на нечисть умеют мгновенно засыпать, но спать при этом глубоко и очень чутко.

На утро, весь продрогший и мокрый от утренней росы, крупно дрожащий и скорчившийся от боли в голодном желудке, Терри проснулся и перво-наперво проверил лютню.

— Утра доброго, Лорелейн.

Перевернувшись на другой бок, он едва не лёг на пепелище и заметил Джулию, уже вовсю бодрствующую и замазывающую ссадины на ногах лошади.

Кряхтя от боли в отдавленной спине(шутка ли, спать на бугристой земле в сосновых иголках?), Терри поднялся, отряхиваясь от земли и иголок. Он полез в дорожную сумку, проверяя, сохранилась ли припасённая на случай голода провизия. Выудив из сумки яблоко, он за несколько крупных укусов управился с ним и, откинув огрызок в сторону, довольно зашагал к ведьмачке.

— Утро доброе, Джулия! Я абсолютно готов и полон сил для дальнейшего странствия! Так мы отправляемся?

— Конечно. — Она одним махом запрыгнула в седло и дёрнула поводья. Лошадь послушно зашагал вперёд, — Не отставай!

Терри опешил, но спустя мгновение, как ни в чём не бывало, взял в руки лютню и, насвистывая только что сочинённую мелодию, попытался сыграть что-то похожее на лютне.

— Нет. — Джулия остановилась, — Никаких песен!

— Как скажете, миледи! — Терри убрал лютню за спину и демонстративно скрестил на груди руки, — Вот только как вы не потеряете того, кого должны защищать и не упускать из виду? Видят боги, я не скакун, а простой смертный, потому не могу поспевать за вами! А такими темпами мы до Вильтока месяцами будем странствовать!

— Ты прав. — она мотнула головой на место позади себя на седле, — Тогда садись.

Как только Терри уселся, Джулия дёрнула поводья и лошадь помчалась галопом, рассекая прохладный, пахнущей хвоей и прелыми листьями, воздух. Терри, чуть не свалившись с лошади вцепился в плащ всадницы и еле успел удержать на голове шляпу, но уже своей реакцией на столь резкую смену скорости успел распугать мелких лесных пташек.

___________________________________

Подобным образом протекла неделя.

Пересекая луга, похожие на зелёные бескрайние моря с жаворонками вместо чаек и кузнечиками вместо рыб, пыльные и каменистые дороги, мелкие деревеньки, где удавалось переночевать на чьём-то сеновале, если повезёт, или в тавернах, где Терри с горем пополам зарабатывал свою монету и радовался как ребёнок, если в него не прилетали кружки с пивом, постепенно путники узнавали друг друга. Правда, Джулии, которая имела примерное понятие зачем Терри — менестрелю, направляться в город, "кишащий подобного рода бродягами", всё же пришлось узнать, зачем именно Терри нужно в Вильток.

— Представляете, сам Небесный Мин, вручит сто золотых тому, кто исполнит лучшую балладу!

— Кто этот Небесный Мин?

— Оооо, это! — у Терри от воодушевления перехватило дыхание, — Это музыкант с большой буквы! Говорят, он из восточных земель и лично музицирует их правителю! Он считает, что музыка должна процветать во всех землях! И в этом я с ним полностью согласен!

— Чушь! — хмыкнула Джулия, — Пустозвонство не то, во что нужно выбрасывать такие деньги!

— Что? — напрягся Терри.

— Скажи мне, что приносит больше пользы: мой клинок, который спасает жизни или твоя балалайка, которую в таверне не норовят заткнуть только спящие или пьяные как свиньи?

— Хотите сказать, что музыка бесполезна? — понизил голос Терри.

— Посуди сам: что нужно людям, в деревне которых завелась нечисть, которая жрёт их скот и их соседей, твоё бренчание или мой клинок? Или... Знаешь, а ты мог бы разогнать своим пением вурдалаков, надо будет попробовать!

— Знаешь, Джулия, ты сколько угодно можешь оскорблять меня, — неожиданно Терри грозно навис своей низкорослой фигурой над ведьмачкой, — но ты не имеешь права так говорить о том, что раз и навсегда спасло мне жизнь!

Терри зашагал вперёд, навстречу садящемуся за холмами солнцу, продираясь через высокую траву, оставив за собой Джулию, ведущую за собой лошадь.

До Вильтока оставалось идти день.

Последний лес на пути, который им нужно было пересечь, встретил их тихо, слабым запахом гнили и мёртвой тишиной. Даже ветер не дул. Путники не разговаривали. Даже болтливый Терри молча шагал рядом с лошадью.

Внезапно чуткий слух музыканта уловил слабое гудение, похожее на звон струн.

Он остановился и прислушался.

Заметив, что Терри отстал, Джулия обернулась.

— В чём дело?

— Вы ничего не слышали?

Джулия прислушалась.

— Ничего. — она продолжила свой путь, не заметив, как от еле заметного взмаха плаща она задела слабо поблёскивающую паутинку.

Терри пожал плечами и пошёл вслед за Джулией, не заметив под ногами сеточный диск паутины, раскинувшийся между травинками.

— Фу, ну что за гадость! — нервно шептал себе под нос Терри, сдувая паутину с волос и одежды и отплёвываясь от липких невесомых нитей, — Здесь всегда что ли было столько паутины?!

Джулия обернулась. Терри с ног до головы был залеплен мутными серебряными нитями, которых будто становилось всё больше.

— Терри?

— Что?

— В сторону! — она попыталась резко выбросить кинжал в сторону опасности, но внезапно её руки, окутанные серебристыми нитями, словно приросли к телу.

— О боги! — Терри задёргался, яростно стараясь сорвать с себя паутину.

— Дурень! Не дёргайся!

— Что это вообще такое?! — запаниковал Терри.

— Будешь дёргаться — они придут скорее! Делай как я говорю, если не хочешь сдохнуть!

— Ты об этих пауках?! — у Терри внутри похолодело, когда в серебряном месиве из ниток он увидел силуэт гигантского паука с человеческим торсом, но паучьей головой, — Что это, мать их, такое?!

— Дело дрянь.... — процедила Джулия, — Слушай, певун, — обратилась она к Терри, — Если не хочешь, чтобы эта тварь сожрала живьём нас обоих, то учти — её можно убить двумя способами: поджечь или проткнуть её мозг! Огня у нас с собой нет, так что пока можешь, достань мой кинжал и хотя бы освободи меня! Только быстро!

— Легко сказать! — продираясь сквозь липкую густую туманность из нитей, процедил Терри.

— Другого выхода у нас нет! Ну давай, от тебя есть вообще хоть какая — то польза?

— Позволь, пока я не сдох, кое что выяснить? — вспылил Терри, — Знаешь, я могу понять, почему я раздражаю людей! Я знаю, что я трепло, слабак и шут! Но почему ты ненавидишь меня только с тех самых пор, как узнала, что я менестрель?! Что вообще мы тебе сделали? За что ты так ненавидишь меня и музыку?! Разве мы не похожи тем, что у нас нет своего дома и мы выживаем своим честным трудом?

— Честным трудом?! — в глазах Джулии застыла ярость, — Такие как ты только и живут засчет тех, кто зарабатывает на жизнь действительно честным трудом! Кто вас кормил, пока вы бренчали? Ваши матери? Такие как ты просто сбегают от проблем! Таким... — у неё перехватило дыхание, — был мой брат!

Терри не верил тому что видел и слышал. В всегда таком спокойном, холодном непроницаемом взгляде охотницы проснулась боль, а на щеке в лунном свете блеснул мокрый след.

— Он променял семью на толпу пьяных зевак… И ты такой же! Если бы он не сбежал, маме бы не пришлось драться с оборотнем в одиночку, она бы не стала зверем и я бы не искала её и способ вернуть её! Пока ты и такие как ты горланят в кабаках, моя мать с каждым днем теряет себя и свою человечность! И пока ты наслаждаешься праздником жизни, я схожу с ума каждый день, уже шесть лет!

За спиной послышался шорох. Терри обернулся. Пауколак приближался, жутко шурша цепкими пушистыми лапами.

Терри отчаянно рванулся вперёд, стараясь дотянуться до пояса охотницы, где и висели кинжалы. Джулия, стараясь освободиться, тоже двигалась навстречу Терри. Ещё больше запутываясь в паутине, ставшей почти такой же густой как вата, он всё же смог выудить наощупь рукоятку.

— Нашёл! — он повернулся к Джулии, — Прости, если случайно задену!

— Осторожно! — в последний момент Терри развернулся, выбросив вперёд остриё, мазнув им по грубой руке чудовища. Паук сипло взревел от боли и с ожесточением кинулся на жертву. Из желёз на его мохнатых боках чуть ли не пеной пошла паутина. Двигаться стало труднее, с каждым поворотом головы или даже пальца, Терри всё больше вязнул в мерзком липком коконе.

"Если так умру, значит стану бабочкой в следующей жизни?" : мелькнула глупая мысль,и как полагал Терри, последняя.

Но снова услышав крик паука, он разжмурил глаза и увидел освободившуюся по пояс Джулию, успевшую лишить противника нескольких глаз.

— Живой?!

— Вполне! — отозвался Терри, — Берегись! Ай, чёрт!

Паук со всей яростью набросился на ведьмачку, но Терри удалось ткнуть его в рёбра и паук, окончательно взбесившись, ткнул Терри одной из своих мерзких лап в бок.

— Терри! — Джулии удалось освободиться почти полностью. Она смогла вцепиться в руку чудовища, не без труда удержавшись на ней, как на ветке. Паук лязгнув челюстями у самого лица охотницы, снова лишился глаз, но успел острыми ногтями ранить Джулию в руку и оставить на её предплечье кровавые полосы. Он снова занёс руку чтобы нанести удар, но в дело вмешался Терри, вцепившись дрожащей от слабости рукой в паучью лапу.

— Не смей её трогать,... Тварь!

Паук на миг отвлёкся, и этого мгновения хватило охотнице смогла запрыгнуть чудовищу на спину и молниеносно вонзить ему кинжал прямо в макушку. Нечисть дёрнулась в последний раз, судорожно извившись лапами в агонии и затихла.

Вытерев лезвие кинжала о паутину, Джулия высвободила Терри. Он, шипя от боли, впивался пальцами в раненое место. Она помогла ему встать и опереться на неё

— Надо осмотреть тебя. — Джулия достала из своей сумки какой-то свёрток.

— Что? Нет, нет, нет, я сам! Просто скажи, чем помазать и я сам со всем справлюсь! — неожиданно заволновался Терри.

— Этот паук может оказаться ядовитым. А поскольку у нас договор, то я обязана проследить, чтобы ты целым добрался до Вильтока. — произнесла она, заломив ему руку так, что он не смог бы помешать ей, — Так что прекращай кривляться и делай как я говорю!

— Ладно, ладно, — поспешно согласился Терри, — но тебе не кажется, что это слишком? Если надо, я и сам могу...

— Помолчи уже! — огрызнулась Джулия, задирая вверх его рубашку и обнажая слипшуюся от багровой крови рану. Охотница откупорила флягу и стала смывать кровь с тела и промывать рану, — Тебе повезло, рана неглубокая, и вроде...- внезапно она прищурилась, — А это что?

— Что? О чём ты?

— Это... — из-под крови, смытой водой выступило чёрное пятно, напоминающее мышь с издевательски изогнутым хвостом. Она подняла взгляд, — Воровское клеймо?

— Полагаю, у тебя теперь ещё больше причин ненавидеть меня...- обречённо вздохнул Терри, — Но, пожалуйста, выслушай меня хотя бы в последний раз.

— Ну валяй. — согласилась Джулия.

— В общем, своей родни у меня нет. Я вырос в приюте и когда мне исполнилось 15, то меня благополучно вышвырнули туда, откуда я и взялся, то есть на улицу. Я тогда не знал, что мне делать и как жить. Я ничего не умел, да никто и не хотел учить меня. Даже если я и устраивался, посыльным или в таверне, то меня вышвыривали за то, что просил оплаты. В конце концов, я вернулся туда, куда меня и выставили. Есть хотелось сильно и я решился на кражу. Тогда я и понял, что вор из меня никакой. — Терри горько усмехнулся, — Помню, как сейчас, бока болят, живот крутит, хочется утопиться, я иду мимо площади, а там менестрель играет на лютне и поёт... Об июньском полдне золотом... Не знаю почему именно эта песня меня остановила, но тогда я заслушался и раздумал умирать. Я понял только одно. Что мне хочется петь также, чтобы кто-то, слыша моё пение, улыбнулся или вообще раздумал умирать. Глупо и наивно, да, но именно по глупой и наивной причине я до сих пор жив. И как бы мне ни было плохо или больно, я не буду умирать. — в глазах менестреля отражённый свет костра запылал по-особенному, а лицо, всегда такое по-ребячески весёлое, стало необыкновенно серьёзным, — Не хочу, чтобы та песня была спета напрасно. И, кстати, моё полное имя Питер Вальдшнеп.

— Ну и имя! — усмехнулась Джулия.

— И не говори. Терри Вальд звучит лучше.

— Пожалуй. — согласилась Джулия, уже перевязав рану Терри и теперь замазывая свою.

— А кем ты была до того, как стать ведьмачкой?

— Мой отец травник. На старости лет он стал немощен и уже не смог заботиться о нашей семье. Насчёт брата и матери ты знаешь. Сейчас за моим отцом присматривает сестра.

— Теперь понятно, откуда ты столько знаешь. Спасибо, что... Выслушала меня.

— Тебе тоже. Ты ведь спас меня тогда. — на лице Джулии появилась тень улыбки, — Прости, что так к тебе отнеслась.

— Я привык, что ко мне относятся как к бродячей собаке. Но оскорблений музыки я не потерплю. И, Джулия,..

— Лиа. — произнесла она, — Можешь звать меня так.

— Хорошо... — немного опешив согласился Терри, — Так звучит лучше.

___________________________________

— Кстати, а ты выиграл те сто золотых, которые предлагал Небесный Мин? — Лиа отпила из кружки.

— Нет конечно, но, знаешь, уже невероятно то, что он выслушал меня. — ответил Терри, отпив половину, — Деньги это здорово, но мне на всё хватает. Как минимум найду пару монет, чтобы угостить старого друга. — он довольно выдохнул, — А куда потом собираешься?

— Знать бы... — вздохнула Лиа.

— А... Маму нашла? — осторожно спросил Терри.

Лиа покачала головой.

— Спасибо за всё, Терри, но мне пора. — она встала с места.

— Подожди, — Терри кинул на барную стойку деньги и последовал за Лией, — куда ты?

— Пока никаких заказов нет — поищу маму. — она обернулась, — Прости, что так ненадолго заглянула и спасибо тебе за всё.

Терри опять почувствовал, как внутри словно в игольницу воткнули новую булавку и как внутри снова вспыхнуло сочувствие и безмерное уважение.

"Ты не должна была нести такую ношу из-за своего брата, но ты не сможешь жить спокойно, пока не найдёшь её."

— Лиа! — окликнул он её.

Она обернулась.

— Я помогу тебе.

Она недоумевающе посмотрела на него.

— Не знаю как и чем, но я хочу помочь тебе. — дополнил Терри, — Так что позволь мне отправиться с тобой!

Она молчала.

— Отчего же нет. — пожала она плечами, — Дорогой друг мне не помешает. Только давай без распевок в дороге.

Никто не заметил, как город покинули двое. В ночной тишине слышался только звон упряжи, плач сверчков и два голоса.

— А я думал, тебе нравится как я пою!

— Я никогда этого не говорила!

— Ну хоть лютню настроить можно?

— Нет, не стоит.

— Ты неумолима!

— Что ты там записываешь? — поинтересовалась Лиа.

— Ничего. Просто заметки. — ответил Терри, убирая в карман исчерченный листок бумаги с заглавием "Баллада о воине и поэте".