Чужие голоса (джен)

Серым облакам наплевать на нас,

Никто не знает, как жить, но живём.

Новый герой поёт под окном.

(Anacondaz, «Жду чуда (25/17 cover)»)

Я всегда думал, что умру как-нибудь эпично — при неудачном прыжке с парашюта или спасая прекрасную девушку от грабителя. Но нет, судьба решила, что мой конец будет таким же нелепым и скучным, как и вся моя жизнь. На меня обвалился потолок. Стоило отскочить в испуге в потрескавшуюся колонну — и в тот же миг свод здания рухнул и мир исчез в грохоте падающих конструкций. Последнее, что я успел подумать — как же банально погибать под тоннами бетона. Ладно, может быть не так уж и банально — то был потолок старой библиотеки, которую еще не до конца успели разобрать мародеры. Правительство обещало снести библиотеку ещё в прошлом году, но как мы все знаем — государственная машина неповоротлива. Так что зашибло меня не только бетоном, но и кучей томиков Горького, Маяковского и других мастодонтов русской поэзии.

Меня зовут (или уже звали?) Кирилл и я — сталкер. Не тот, что с автоматом и в противогазе, вызывающий своим присутствием тревожный треск счетчика Гейгера, а скорее городской суррогат: я ползал по заброшкам, фотографировал ржавые таблички и иногда прихватывал сувениры на память. В этот раз я залез сюда в поисках слухов. На тематическом форуме какой-то недавно зарегистрировавшийся пользователь написал, что видел здесь «исполнитель желаний». В коварный Монолит из «Сталкера» я, конечно, не верил, но сообщение все равно чем-то зацепило. Уже не первый раз я натыкался на подобные байки, долгие годы ходящие по городу, и это сообщение все-таки подтолкнуло меня к действию. Хотелось поверить, хотелось, чтобы в этой серой, предсказуемой жизни нашлось место чуду. Но больше всего мне хотелось снова ощутить азарт поиска, спертый воздух и самое главное — историю и атмосферу места, хранящего отголоски ушедшей эпохи. Самым исторически впечатляющим посещенным местом был старый советский бункер в Москве. Там легко представлялось, как во время паники сюда привозят первых лиц государства — решать судьбы внешней политики или просто грустно жевать консервы под вой сирен.

Увлекся я этим хобби еще в студенчестве, когда с одногруппниками мы с приглушенным хихиканьем и парой бутылок пива забирались в заброшенный детский лагерь, а затем бегали от престарелого сторожа, если нас находили. Сторож был немного похож на моржа своими огромными усами и бегал, забавно переваливаясь. Сейчас уже даже стыдно за подобные выходки — бедный мужик нашел тихую работу, где всех обязанностей — раз в несколько часов обойти подведомственную территорию, а затем можно и подремать, и посмотреть бесконечный сериал о доблестной российской милиции. Одногруппники позже выросли и остепенились, обзавелись женами, детьми, домами и посаженными деревьями, а я так и остался с мозгами студента, хотя учеба давно закончилась. Больше всего я всегда боялся стать грустным офисным клерком с потухшими глазами, двумя детьми и ипотекой, проживающим день сурка. Мне казалось, что друзья слишком спешат взвалить на себя груз ответственности, хотят поскорее стать «взрослыми». Я искренне не понимал их стремлений, ведь мы еще не успели нагуляться, не успели насладиться годами юношества. Возможно, не успел только я.

После учебы потекли серые будни, где первые пару лет я перебивался случайными заработками и несерьезными работами. Я месяц проработал в фастфуде — пока не выгнали за то, что облил газировкой малолетних маргиналов, положивших ноги на только что вымытый стол. На расклейке объявлений тоже долго не продержался из-за придуманной мной схемы: обклеить один подъезд — сделать фото для отчёта, остальные объявления сдать в пункт сдачи макулатуры. Бизнес-план был безупречен, пока менеджер не решил лично проверить «охват аудитории».

Первая серьезная работа меня настигла неожиданно — ни на что не надеясь, скорее от безысходности, я выложил на сайт поиска работы резюме системного администратора. У меня не соответствовало образование, не было опыта и глубокого понимания материала. Я просто любил ковыряться в железках и часто поигрывал в компьютерные игры. Небольшой заводик искал человека, способного отличить мышку от клавиатуры и донести верное устройство до конечного пользователя.

Там я и проработал последующие несколько лет, потихоньку обрастая знаниями в новой специальности и заводя ни к чему не обязывающие знакомства. Из младшего специалиста меня сначала перевели в полноценные системные администраторы, а затем, когда уволился мой главный товарищ, наставник и собутыльник — сделали руководителем отдела. Вряд ли во мне заметили классного управляющего, скорее нужно было сделать кого-то материально ответственным за всю подотчетную инфраструктуру.

Как раз в те пасмурные и промозглые дни уходящей осени, засыпая в своем кабинете от скуки, я и наткнулся на тот пост — про «исполнителя желаний». Последнюю надежду на волшебство в моей жизни, которая потихоньку начинала превращаться в то, к чему я меньше всего стремился.

В тот вечер я просто закрыл ноутбук, накинул свой любимый плащ с глубоким капюшоном, взял рюкзак и поехал на такси до библиотеки — чутье подсказывало мне, что я либо иду туда прямо сейчас, либо остаюсь в этом теплом болоте размеренной жизни до конца своих дней.

— Вам точно туда? — таксист с опаской посмотрел на полуразрушенное здание.

— Я уже и сам не уверен. — Капля дождя скатилась за воротник, заставив меня поежиться. Я поспешно натянул капюшон.

— Ждать нужно?

— Нет, когда буду возвращаться — еще кого-нибудь вызову, спасибо.

Не знаю, кого во мне увидел таксист — подозрительного искателя зарытых кладов или отчаявшегося человека, приехавшего покончить с жизнью вдали от людских глаз, но в одном я был уверен — таксист меня запомнил и через полчаса здесь уже будет прочесывать здание патруль бравых полицейских.

Библиотека стояла темным силуэтом на фоне непрерывно моросящего дождя и гаснущего неба — ни охраны, ни предупреждающих знаков, только шелест ветра в разбитых окнах. Я пролез в кем-то проделанную дыру в заборе и медленно пошел в сторону здания. Ветер усиливался, и я был почти уверен, что вот-вот зарядит грандиозный ливень, после которого домой придется не идти, а плыть. Порывы холодного ветра проникали под одежду, заставляя вздрагивать и пытаться глубже закутаться в плащ. Я зло сплюнул. Что-то внутри настойчиво шептало и гнало меня в сторону библиотеки: «Быстрее, быстрее, время на исходе.» Я послушно шагал к зданию библиотеки, которое постепенно увеличивался в размерах.

— Сука! — засмотревшись на здание, я влетел по колено в глубокую лужу, залив холодной водой и так влажные ботинки и больно подвернув ногу. Больше прятаться от дождя не было смысла.

— Если там нет каких-нибудь гор проклятого золота или лампы джина, из-за которых придется выкидывать любимые кеды — я за себя не ручаюсь! — пробормотал я, пытаясь сбросить напряжение и разогнать гнетущий страх, просачивающийся в меня вместе с дождевой водой.

Вблизи библиотека выглядела еще более жутко — облупившаяся краска на дверях, выбитые стекла как глазницы черепа — все это создавало атмосферу плохого голливудского ужастика. Я встал под широкий козырек перед главным входом и нервно закурил. Дым сигареты заклубился рядом, будто тоже боялся соприкоснуться с гневом стихии. Меня потряхивало, и я не был до конца уверен, что это из-за холода. Дождь уже начался такой, что в десяти метрах не было видно ничего, а шум воды перекрывал любые звуки.

Я затушил сигарету и потянул на себя облупившуюся дверь. Она была не заперта, но смогла открыться всего лишь на треть — дальше ей мешали просевшие петли и толстый слой грязи на полу. Кое-как протиснувшись, я включил фонарик и осмотрел здание. Библиотека была небольшой и состояла всего из двух комнат — одну из них занимали полки с книгами, вторая, судя по сваленным в углу столам и стульям, была читальным залом. Запах плесени, обойного клея и влажного бетона был таким же, как и во множестве других заброшенных зданий. Луч фонаря выхватывал покосившиеся полки и остатки различной макулатуры, покрытые слоем влажной пыли. Разбитый пол хрустел под ногами, пока я пробирался вглубь помещения. Я откуда-то знал, куда идти — ноги сами привели меня к обшарпанной двери с тяжелым навесным замком. «Книгохранилище» — деревянная табличка на двери уже рассыхалась от времени, но по грубой обработке и надписи, сделанной выжигателем по дереву, было ясно, что сделали ее, вероятно, сами библиотекари. Ржавый замок не устоял — два удара ногой в щеколду, и он отлетел, рассыпавшись рыжими хлопьями. Дверь скрипнула, будто жалуясь на грубое обращение. За дверью была осыпавшаяся лестница, которая вела в подвал и заканчивалась гулкой темнотой. Я аккуратно спустился вниз, подсвечивая фонарем себе путь.

В подвале действительно было то, что можно было без зазрения совести назвать «Книгохранилищем». У входа располагались картотечные ящики, подписанные аккуратным курсивом, чуть дальше — стройные ряды деревянных полок высотой под потолок, хранящие в себе труды многочисленных писателей. Было холодно, холоднее, чем наверху. Влажный воздух пах прелыми страницами и землей — будто я нашел последнее пристанище библиотекарей. Вдалеке капала вода. Не спеша, как шаги приговоренного. Создавалось ощущение опустошенного места, где в безнадежном ожидании ты проведешь вечность, забытый даже проклятыми.

Я стряхнул наваждение и двинулся вдоль подвала. Полки были промаркированы по алфавиту чьей-то уверенной рукой. Ощущение спешки внезапно исчезло, будто я уже везде успел. Чувство направления тоже подвело. Пришлось выбирать наугад — буква «Д» показалась не хуже других. Недавние ассоциации сподвигли искать взглядом произведения Данте, но пока что на глаза попадались лишь русские классики и неизвестные мне писатели. Расстояние между полками не позволяло идти ровно — приходилось пробираться боком. Позади раздался громкий хлопок, и я резко обернулся, чудом не повалив одну из полок. С неистово бьющимся сердцем я навел фонарь на источник звука — это упала книга, которую я задел. «Дж. К. Роулинг. Гарри Поттер и философский камень» — значилось на обложке. «Пойдем, Гарри, не стоит тебе гнить в этом бумажном болоте,» — я взял в свободную руку знакомую с детства книгу и продолжил путь между стеллажей.

Когда фонарь смог высветить противоположную стену, я выбрался на достаточно широкий поперечный проход между полками. Луч выхватил в конце прохода прямоугольник тусклого света — слишком ровный для случайного отверстия. «Окно? Но я же в подвале…»

Я подошел ближе и увидел зеркало — старое, в потрескавшейся раме, испещренное символами и рунами, будто сошедшими из книги заклинаний фэнтезийного колдуна. Форма зеркала напоминала шпили древнего замка, а по периметру шла надпись: «Erised stra ehru oyt ube cafru oyt on wohsi». Я навел фонарь по центру, ожидая увидеть свое изможденное лицо, но вместо этого зеркало оставалось пустым, только тихая рябь шла по поверхности, переливаясь и отражаясь от рамы.

— Что за хрень?

Я посмотрел на книгу, которую до сих пор держал в руке. Я с детства знал фразу, написанную по периметру. Знал это зеркало. Знал, что оно должно находиться в заброшенной библиотеке не больше, чем Дамблдор в московском метро. «Исполнитель желаний». «Еиналеж». Меня разобрал нервный смех, который я тут же прервал, испугавшись собственного голоса.

Зеркало дрогнуло, формируясь во что-то осмысленное, в нём проступил силуэт. Но это был не я. Вернее, я — но в пиджаке и галстуке, с сединой на висках и морщинами у рта. Вокруг — обыкновенный офис с серыми стенами и рядами одинаковых столов. На экране компьютера — бесконечные таблицы. На столе — фото жены и детей, рядом — кружка из-под кофе и ежедневник. И глаза… Глаза были мертвы.

— Нет… — голос сорвался в хрип. — Это не я. Не может быть.

Но зеркало не отпускало. Оно показывало не будущее. Оно показывало правду — то, чем я уже становился. То, от чего бежал сюда.

Паника сжала горло. Я рванулся прочь, попытался убежать от этого ужасного отражения, но споткнулся о груду книг и врезался плечом в треснувшую колонну. Раздался оглушительный грохот — и мир поглотила тьма.

Тишину прорезал пронзительный визгливый голос:

— Подъем! Вставай! Поднимайся!