Обыкновенные люди (гет)

Джейми знала как никто, что каждый получает именно ту боль, к которой он неосознанно стремился. Жизнь раскладывает по полочкам все происходящие события и отсыпает каждому страданий в соответствии с этим. Кто-то скажет, что некто Бог дает терпеть своим божьим тварям только то, что те способны вынести, но Джейми не глядела в небо в поисках ответов. Она жила здесь и сейчас, топтала эту самую сырую землю и завещала свою душу бушующей внутри ярости. Хоть и не до конца осознавала это.

Тело курсанта есть храм боли, но об этом не принято говорить. Никто и никогда не расскажет в хрониках о ноющей пояснице после занятий на УПМ. Или о том, как могут болеть пятки, если ты неудачно приземлился после полета. О том, как даже спустя годы может закружиться голова после пируэтов в воздухе, признаться тоже никто не захочет.

Не принято.

Солдат безлик, солдат беспол, солдат сгинул — его УПМ надевает следующий.

Джейми уверяла себя, что всё знает и понимает. Джейми неглупая, она сможет стать отточенной и обезличенной деталью этого безумного калейдоскопа, а неистовая ярость лишь подобна газу в баллонах — она будет её направлять.

В этом она себя убедила.

— Ты ещё кто?!

Через пару лет инструктор Шадис назовет себя «наблюдателем», и будет в этом прав. Наблюдающий всегда видит больше, чем кто-либо другой. Он всё видит, а от того знает.

По неизвестной причине Джейми была почти уверена, что на неё инструктор орать не будет, но заблуждение её было велико. Она бьет себя кулаком в грудь, с трудом скрывая позорную дрожь. На неё в жизни никто так не орал.

— Джейми Ламарр, Трост!

— А?! Что это за писк?! Я тебя не слышу, седовласая!

Бьет по самому уязвимому — Джейми мгновенно краснеет и кричит свое имя. Испуганно. Надрывно. За что тут же получает новую порцию унижений.

— Какой кретин убедил тебя в том, что это идеальное место для такой тихони? — прогремел Шадис. — Для чего ты здесь?!

Все слова, которые она репетировала на крайний случай, предательски испарились, и наружу выплеснулось то, о чем она не собиралась говорить:

— Отдать свою жизнь на служении!

Он смотрит на неё, а она смотрит в ответ, чувствуя, как сердце камнем падает вниз. Это совсем не то, что она хотела сказать. Она даже не понимает, почему вообще сказала это.

— Ты годишься только на корм титанам, принцесска! — рявкнул инструктор, прожигая её невыносимым взглядом. — Проваливай отсюда!

Но Джейми сжимает челюсти и с места не сдвигается. Она никуда не уйдет. Она всё решила.

Джейми конечно же знает, что её это ждет. Сначала — бесконечно долгие и изнуряющие тренировки, а затем она станет солдатом. Джейми подумала, что окончательно решит ближе к концу и пойдет туда, куда позовет сердце. Если она труслива, то путь ей в военную полицию или гарнизон. Но если она всё-таки имеет силы стать лучше — она пойдет в разведчики.

Так она решила.

Разведчики — смертники. Если безмозглая махина, именуемая титаном, не сжирает их в первую вылазку за стеной, то в следующее возвращение они будут ничком валяться на кровати и изнывать от адской боли во всем теле. Круг повторяется, пока тебя, наконец, не съедают. В критической обстановке никто не застрахован. Слишком много факторов, которые влияют на твою жизнь.

Но в то же время сильнее выживших разведчиков нет никого. Уж они-то смотрят в зеркало с гордостью. Тяжелая ноша закаляет их характер, и у Джейми тоже есть шанс стать такой же.

Джейми ринулась в новую жизнь сломя голову со всей своей свежей и жгучей яростью. Она думала, что всё будет как-то предсказуемее, однако судьба вдруг начала подкидывать ей ответы на глобальные тайны всего человечества, которые она даже и не мечтала разгадать.

Могла ли она ожидать, что за пару дней до выпуска в солдаты Колоссальный титан пробьет врата в Трост? Её городок готов был превратиться во вторую Шиганшину, и Джейми успела с ним проститься. Но вдруг Эрен отколол странную вещь — превратился в титана. Затем ещё лучше — заделал дыру в стене, ознаменовав первую и такую желанную до боли и слез победу для человечества.

События разворачивались так стремительно, что нельзя было и глазом моргнуть. Джейми только и успевала, что хлопать глазами и в последние секунды спасать свою задницу из новой передряги, пока в конце концов добралась до одного из поворотных моментов своей жизни.

И одного из самых болезненных.

— Хитровыебанный кусок дерьма.

Её голос доносился до неё самой словно откуда-то из толщи воды. Это единственные слова, которые рвались откуда-то из недр души, из самой болезненной точки, которая зародилась с предательски сверкнувшей желтой молнией. Крепеж УПМ дребезжал в щели чертовой стены, но Джейми смотрела только вверх, не в силах сдвинуться с места. Раскаленный поток обжигал искусанные губы, сушил слезящиеся глаза и сносил живые души прочь.

— Ублюдок.

Её голос перекрыл этот рев — от него мурашки по коже. Но Джейми не двигается и смотрит прямо ему в глаза, зная, что он смотрит на неё в эту самую секунду.

Из-за золотистой брони на неё смотрят эти ублюдские янтарные глаза.

— Джейми, вон оттуда!

Джейми не узнает окликнувшего голоса, но он быстро приводит её в чувство. Махинации с крепежом, и девушка успевает отскочить оттуда, куда Бронированный говнюк опускает свою лапу с невероятным грохотом. Джейми вскочила, чтобы увидеть, как эта махина летит вниз с зажатым Эреном в свободной руке. Внутри что-то щелкает, и девушка бросается следом. Нечто очень важное летит ниже неё, но она никак не может понять, что именно. Хотя в глубине души всё же понимает.

Райнер не просто предал их всех.

Райнер предал её.

Крепежи щелкают с характерным звуком, отправляя Джейми в свободный полет. Безжалостный поток воздуха ослепляет, но она продолжает падать.

Они провели так много лет бок о бок. Постоянно выручали друг друга и были гораздо большим, чем просто друзья. Джейми ли была так слепа всё это время или же Райнер был таким хорошим лжецом?

Ответа не было.

А хуже этого момента в её жизни будет только тот, что произойдет через полгода. И о нём Джейми навсегда запретила себе напоминать.

— Я думаю, ты просто боялась до усрачки. Потому и привязалась к тому, кто внушал тебе наибольшее доверие.

Джейми оторвала лицо от скрещенных рук и воровато оглянулась через плечо. Леви сидел на кушетке, прижавшись спиной к каменной стене, и смотрел на маленький кусочек вечернего неба в тюремном окошке. Девушка чувствовала, как её задницу морозит грязный пол в коридоре, но не сдвигалась с места, словно больше всего хотела себя наказать.

— Может всё и так, как вы говорите, капитан, — хмуро сказала Джейми, отворачиваясь от решетки. — Только это ничего не меняет. Я не пыталась побороть свою ярость и не думала о том, что всё это… я не думала о последствиях. И пострадали невинные люди. Да даже вы оказались за решеткой по моей вине.

Джейми провела руками по лицу, зажав рот ладонями. Произошедшее до сих пор не укладывалось в голове.

Вот уж чего она точно никогда не предполагала.

— Не пойми меня неправильно. Нет людей, которые бы не совершали ошибок, и ты не исключение. В конечном счете все мы — обыкновенные люди. Лично для меня имеет значение только урок, который человек вынес из произошедшего, и если всё это имеет смысл, то для него дорого стоит возможность научиться жить дальше.

Леви умолк, и Джейми буквально спиной почувствовала его взгляд.

— Я никогда не скажу тебе, поступила ли ты правильно или нет. Я не тот, кто осуждает за проступки. Но сама ситуация просто дерьмо, и второго такого раза не будет, Джейми. Надеюсь, это ты понимаешь.

— Я понимаю, капитан, — проговорила та. — Я сделаю всё, чтобы отплатить вам за вашу доброту.

Она слышала его короткий вздох и на самом деле ей почему-то очень хотелось видеть его выражение лица. Но она робела обернуться и взглянуть на него.

— Научись жить со всем этим. Мы потеряли слишком многих за последние месяцы, и новые жертвы сейчас никому не нужны. Считай это моим приказом.

Джейми выдохнула, отняв руки от лица. Капитан Леви был тысячу раз прав во всем. Она понимала, что у неё больше не будет возможности оступиться, даже несмотря на то, что в Разведывательном легионе осталось так мало человек. И это количество могло бы сократиться, если бы не доброе сердце капитана Леви.

Больше Джейми не имела права взращивать свою слабость, как бы сильно она не стремилась к очередному падению. И хоть Леви и считал всех их обыкновенными людьми, Джейми предстояло встать с колен. Ей нужно было стать кем-то, чье отражение больше не будет вызывать немого ужаса.

848г. /Кадество vol.1/

— Ради чего, интересно, ты так стараешься?

Джейми шестнадцать. Она всё ещё сопливый новобранец, который только-только начал постигать азы солдатского дела, несмотря на целый год всяких лекций. Большая часть из них — всё ещё деревенские олухи, которые ищут местечко потеплее.

Но только не Райнер.

Здоровяк Браун был одним из первых, кто попытался наладить с ней контакт. До этого момента Джейми наблюдала за новыми товарищами и до сих пор не могла решить, хочет ли с кем-то подружиться.

В этом отношении Райнер был полной её противоположностью. Такие как он неосознанно притягивают взгляд: он был одним из тех, кто легко мог найти общий язык с любым из присутствующих, и все ему безоговорочно доверяли. Не обошел вниманием он тогда и Джейми, решив, видимо, поставить очередную «галочку» в списке тех, с кем следовало поладить. Ну а девушка такими парнями всегда восхищалась.

— Хочу гордиться тем, что надрала задницу такому здоровяку, как ты.

Райнер, оказавшийся первым парнем в её первом спарринге, хмыкнул и в следующий момент с легкостью отбил нож, с которым Джейми имитировала преступника. Та не растерялась, и неожиданно для себя сделала неумелую, но резкую подсечку, которую подсмотрела у Микасы Аккерман.

Случилось невероятное. Парень лишился равновесия и неловко завалился набок, чем вверг девушку в растерянность.

— Думаю, ты можешь собой гордиться! — посмеиваясь, сказал Райнер.

Промедление стоило Джейми хлипкой победы — уже в следующее мгновение она рухнула рядом. Одного удара о пыльную землю хватило понять, что до нынешнего момента парень не слишком стремился показать свою силу. Его удар был действительно мощным.

— Если ты из дурацких джентельменских побуждений поддавался мне всё это время, то это тупейшая идея, — кашлянув от пыли, проворчала Джейми.

Райнер хмыкнул и протянул руку помощи. Девушка приняла её и рывком поднялась с земли.

— Если хочешь быть настоящим товарищем, будь добр не притворяться.

— Хочешь, чтобы я опрокинул тебя со всей силы? — со снисходительной улыбкой поинтересовался Браун.

Джейми сощурилась. С кем-то вроде Аккерман он бы явно не вел себя так, словно перед ним какой-то несмышлёный ребенок.

Это очень бесило.

— В реальном бою никто не будет относится ко мне снисходительно, а я не собираюсь дохнуть раньше времени.

Она ожидала, что Райнер продолжит так же нагло улыбаться, но он отнесся к этому неожиданно серьезно. Лицо его посуровело, прибавив ему несколько лет, и он сказал:

— Ты права, извини. Нам, как солдатам, не следует об этом забывать.

Это было началом их странной дружбы.

Она зародилась достаточно быстро, что было совсем несвойственно для Джейми. Она умела общаться с людьми, однако назвать кого-либо другом у неё прежде язык не поворачивался. С Райнером же всё было иначе: он изначально внушал какое-то подозрительное, но безоговорочное доверие, в которое попросту хотелось верить, и девушка окунулась в него с головой.

В тот день, когда она решила отправиться в новобранцы, Джейми решила кардинально поменять свою жизнь. Стать солдатом, научиться тому, что было недоступно ранее и стать человеком, чье отражение не будет вызывать тошноту.

И всё же она чувствовала, что вопреки всем стараниям она никогда не обретет безукоризненный имидж человека, которому можно было бы довериться в любом вопросе, и девушка искренне уважала людей, которые имели какие-либо качества ей недоступные. Потому и тянулась к этому, словно желая искоренить собственные недостатки.

А Райнеру, который был одним из таких людей, это будто только льстило.

— Ты не шутил, когда говорил, что удар у тебя тяжелый, — сказала Джейми, проведя рукой по вспотевшей шее. — Прям как молотом по наковальне!

— Прошло всего три совместных спарринга, а ты уже ноешь? — со смешком сказал Райнер. — Вот уж не ожидал, что ты так быстро сдашься!

— Да кто ноет?! Я факты констатирую, — фыркнула девушка. — А ты будто только и ждешь, когда я начну жаловаться!

Браун удовлетворенно улыбнулся и грубовато хлопнул Джейми по плечу.

— Так держать. Возможно, когда-нибудь, ты сможешь победить меня.

— Ха! — фыркнула та. — Напомнить, кто первый поцеловал задницей землю в нашу первую встречу?

Райнер заулыбался.

— Так ты считаешь, что это не было недоразумением?

Джейми более чем осознавала разницу в их навыках рукопашного боя, но так просто она никогда не сдавалась. И то же самое касалось словесных перепалок.

— Раз было одно такое «недоразумение», будет и второе, — сказала девушка, задрав веснушчатый нос.

Райнер расхохотался.

— Отличный настрой!

Джейми взглянула на него и послала первую улыбку за всё время пребывания здесь.

И даже вполне искреннюю.

Солнце уже почти коснулось кромки далеких земель, которых не было видно за пятидесятиметровой стеной. Новобранцы вроде неё утирали пот пыльными ладонями, на что-то жаловались, чем-то делились, и были ещё в общем-то обычными детьми. Джейми смотрела на них и с трудом могла вообразить, чтобы кто-то из них мог превратиться в настоящего солдата. Большая часть из них была настолько незрелой, что девушка не могла и представить их метаморфозы. А затем она глядела на Райнера и почему-то легко видела его в роли защитника стен. Он весь такой здоровый и мощный, словно был живым олицетворением этих самых стен.

Джейми не сомневалась, что его ждет большое будущее.

— У тебя такие необычные волосы, — сказал Райнер, скосив взгляд на тугую косу почти белоснежных волос. Джейми нахмурилась и небрежно перекинула её за плечо.

— Ага, — пробормотала она. — Наследственность.

— Прикольно, — с улыбкой сказал парень. Поняв, что он не собирается над ней насмехаться, Джейми успокоилась.

— Ты откуда? — поинтересовался он, махнув своему приятелю. Высокий и худой Бертольд махнул ему в ответ и вернулся к разговору с Анни — девчонкой, которая с первого же рукопашного боя отлично себя зарекомендовала перед инструктором.

— С Троста, — ответила Джейми, отведя взгляд от парочки. — А ты?

— Я с небольшой деревушки к югу от Шиганшины, — ответил парень. — Ты, значит, никогда прежде не имела дел ни с какой физической подготовкой?

— Как и большинство из тех, кто здесь, — сказала Джейми. — Многие идут сюда потому, что не хотят работать в полях.

— И ты тоже здесь поэтому?

— Отчасти, — нехотя ответила Джейми, сощурившись от последних солнечных лучей этого дня.

Они брели в молчании в сторону казарм. Девушка до сих пор не могла привыкнуть к тому, что одно помещение вмещает в себя так много людей.

— Какие они?

Райнер послал ей вопросительный взгляд.

— Титаны, — уточнила Джейми. — Если твоя деревня находится к югу от Шиганшины… ты наверняка их видел, да?

Она остановилась, глядя на Райнера. Темные брови были нахмурены, а в глазах плескалось напряжение. Обычно те, кто спрашивал о титанах, искрились любопытством, в котором был некий благоговейный страх.

— Огромные и нелепые, — неопределенно ответил Райнер, поведя плечом. — Знаешь… как кровожадные младенцы. Когда ребенок сует в рот кузнечика, это выглядит смешно и тупо. Они — словно увеличенные в размерах бестолковые младенцы… по крайней мере, большая часть из них.

Джейми смотрела на него так, словно видела впервые, и замешательство отразилось на лице Райнера. Тот сразу посуровел, почесав затылок. Реакция девушки его явно смутила.

— В общем, здоровые и страшные, — брякнул он.

— Райнер… — пробормотала Джейми, и тот хмуро взглянул на неё. — Ты странный. Я никогда не слышала о титанах ничего подобного.

Он открыл было рот, однако в их диалог неожиданно вклинился третий. Джейми мгновенно узнала парня, который прибыл в кадеты из её городка. Она растерянно взглянула на Жана Кириштайна, потому что тот никогда прежде не разговаривал с ней.

— Ты собираешься домой в наше увольнение завтра? — без предисловий спросил он. — Ты ж тоже из Троста?

— Не собираюсь, — ответила Джейми, чертыхнувшись. — А что?

— Черт! — выругался Жан. — Я надеялся попросить тебя о небольшой услуге. Видно так и придется возвращаться домой самому!

— А в чем проблема?

— Да мать опять будет пилить меня! — выпучив глаза, заявил тот. — Меня это бесит!

Джейми мгновенно потеряла желание общаться с этим парнем.

— Спроси у Томаса, он тоже из Троста, — сказала она и обошла рекрута. Райнер тут же её нагнал, поглядывая в лицо девушки не без любопытства. Он словно ощутил то, что Джейми так и не научилась скрывать за короткий промежуток времени.

— Всё в порядке? — спросил он.

— В полном, — отрезала она, стараясь не глядеть на Райнера в ответ.

— Так ты, значит, не отправишься завтра к своим?

Джейми взглянула на него как на умственно отсталого, поскольку из разговора ранее ответ на его вопрос был очевиден.

— Я имел в виду… почему? — поняв свою оплошность, исправился Райнер.

Джейми отвела взгляд, сильно жалея о возникшей теме разговора.

— Мне незачем, — сказала она таким тоном, что Браун больше не задавал ей вопросов. И за это она была благодарна.

853г. /За месяц до вторжения в Либерио/

— Эй.

Чья-то рука трепала её за плечо, и Джейми резко разлепила глаза. Не до конца приходя в себя, она подорвалась с дивана. Дрема всё никак не сходила, невыносимо ударяя в затылок своим тупым молотом, но девушка буквально насильно уничтожала в себе это ощущение беспомощной слабости.

— Вот черт! — Джейми как могла пыталась избавиться от сонливого тона. — Простите, капитан!

— Успокойся, — лицо Леви было непроницаемым. — Я свалил на тебя много работы в последнее время. Иди домой.

— Нет, — пробормотала она, проморгавшись. — Я в норме. Правда.

Капитан хмыкнул себе под нос и направился к письменному столу. Джейми подавила чудовищный зевок и ушла в дальнюю комнатку его кабинета, пряча лицо в ладонях.

— Чай? — поинтересовалась она, выглядывая из-за двери.

— Да, — ответил Леви, разглядывая аккуратную стопку бумаг на его столе. — И себе сделай, раз остаешься. Покрепче.

Джейми мысленно поблагодарила капитана. Ей было как никогда важно прийти в себя.

Джейми двадцать два, и она страдает от бессонницы уже много лет. Апатия мирного времени накрывает её чаще месячных, и именно в такие моменты она зачастую работает допоздна.

У неё был свой кабинет, который Леви охарактеризовал так скорее в шутку, поскольку это больше напоминало мини-кладовую с бесконечными полками и их содержимым. Джейми знала наизусть все предпочтения капитана, а потому брала ту или иную банку почти не глядя, смешивая высушенные травы, листья или цветы в ту смесь, которая могла бы ему понравиться. Это было её оружием, и почти ни разу она не ошибалась в своём выборе.

Это был особенный ритуал. Сначала Леви внимательно рассматривал содержимое пиалы. Затем коротко принюхивался и делал первый глоток. Джейми, сидящая на диване рядом с письменным столом, привычно наблюдала за ним без всякого трепета.

— Мята, малина… бузина. Что ещё? — поинтересовался Леви. Ему нравилось угадывать состав, и он был в этом вполне неплох.

— Ежевика и вербена, — подытожила Джейми, пригубив из аналогичной пиалы.

Леви издал удовлетворенный хмык и продолжил чаепитие, мельком разглядывая подготовленные девушкой бумаги и местами добавляя свою подпись. Джейми тем временем подтянула к себе записную книжку, в которой делала записи до того, как заснуть. Она пробегала глазами по списку и изредка интересовалась у капитана чем-либо.

— Шадис передал списки новобранцев командору. Из всех них восемьдесят четыре изъявили желание вступить в разведку.

— М-м. Видел бы это Эрвин, — пробормотал Леви, и это заставило Джейми поднять взгляд. Тот сделал вид, что эта реплика ничего не значила, но Джейми понимала, что она значит гораздо больше, чем может показаться.

— Если бы не его вклад, ничего этого не было бы, — сказала она. — Несколько лет назад о таком оставалось только мечтать.

— Едва ли он мечтал именно об этом, — сказал Леви. Джейми насторожилась.

— О чём тогда?

Леви взглянул на помощницу, и та слегка напряглась. Было необычным то, что Леви сам заговорил об Эрвине, и Джейми не давало покоя, что это могло бы означать. Никогда раньше он не готов был с такой охотой говорить о болезненных моментах своего прошлого.

Но он заговорил сам, и та не собиралась упускать эту редкую возможность.

— Его желанием было доказать теорию своего отца о внешнем мире, — сухо сказал Леви. — И для него не так много значило благополучие разведывательного легиона в целом. Но никто, включая его самого, не знал бы, что делать с этим знанием дальше.

Джейми почувствовала, что он очень близко скользнул по той причине, почему в тот роковой день спинномозговая жидкость досталась не его близкому товарищу, а молодому парню, которого тот знал всего пару месяцев. Всем, исключая Ханджи, оставалось только догадываться о причинах его поступка.

Следующие слова дались ей с невероятным трудом.

— Сейчас он в лучшем мире. Я думаю… он спокоен. Нам же остается сделать всё, чтобы отплатить за его жертву. И мы справимся, капитан.

Леви холодно хмыкнул и откинулся на кресле. Джейми поняла, что больше он об Эрвине говорить не намерен, однако спокойнее ей от этого не становилось.

Она отложила книжку и полностью к нему повернулась.

— Что тебя тревожит?

Взгляд Леви всё ещё пронизывал городской пейзаж за окном, и Джейми видела, что он о чём-то думает. В такие моменты Леви был редко откровенен с ней, предпочитая ершисто отнекиваться и переводить тему разговора в другое русло, но сегодня он выпрямился в кресле и нахмурился.

— Эрена до сих пор не нашли, — коротко сказал он. — Мне это не нравится. Думаю, что скоро всё поменяется.

Джейми вздохнула.

Эрен неожиданно для всех пропал две недели назад, и никто толком не мог сказать, куда он запропастился. В последний раз его видели ещё за морем — в тот день он молча покинул зал, где велась бурная дискуссия относительно элдийцев на острове Парадиз, и с тех пор его никто не видел. Всем им пришлось просто вернуться на остров в ожидании каких-то новостей от товарища, но каждый день молчания становился всё более невыносимым.

— Хочется верить, что хотя бы Армин понимает, что творится в голове Эрена, — хмуро сказала Джейми. — Лично я не понимаю. Последний год заставил его сильно измениться слишком сильно.

— Вы все изменились, — бесцветно сказал Леви. — Уже теперь не те сопляки, какими были раньше.

Джейми издала безрадостный смешок, но больше ничего не сказала. Некоторое время они находились в тишине, которую совсем скоро разорвал стук. Одна из новобранцев принесла новую внушительную стопку бумаг на подпись Леви, и это вывело Джейми из себя. Они только-только раскидали ту стопку, что принесли им вчера.

— Задолбали! — не дожидаясь ухода девушки, воскликнула она. — Закидывают дурацкими бумажками по самое небалуй! Ты теперь секретарша что ли?

С этими словами она встала и выхватила половину из стопки бумаг, но Леви вдруг ухватил её за руку. Джейми дернулась от этого прикосновения, но осталась на месте.

— Иди домой и отдохни, — сухо сказал он. — Это моя работа, а на сегодня с тебя хватит.

— Едва ли, — сказала Джейми. — Ты ненавидишь эти бумажки.

— Это моя работа, — повторил Леви. — Не твоя.

— А моя работа состоит в том, чтобы помогать тебе, — упрямо сказала она. — Так что в твоих интересах приступить к работе быстрее, если хочешь спровадить меня отсюда!

За столько лет совместной работы Джейми могла признаться самой себе, что хорошо знает повадки Леви. Помимо того, что он был абсолютным тираном в плане чистоты, он также умел грубить тем, к кому привязан, и иногда это могло обидеть, а ворчал он порой чаще, чем дышал. Но чаще всего же за этим скрывался чуткий и внимательный человек, которому не чужда забота о близких (пусть и своеобразная). Но за что Джейми ценила его больше всего, так это за то, что ни разу в жизни он её ни в чем не обвинил. Какая бы жесть с ней не происходила, Леви всегда умел находить такие слова, которые позволяли ей вдохнуть чуть свободнее.

Не было другого такого человека, который относился к Джейми с такой суровой заботой. И не было ничего удивительного в том, что наедине она могла позволять себе те вольности, на которые не решилась бы при посторонних, потому что испытывала к нему глубокое уважение и благодарность за прошедшие лета терпения.

Джейми знала о том, что бывает вызывающе грубой и резкой. Но что ещё важнее — Леви тоже это знал. И его это ни разу не оттолкнуло.

Капитан нехотя разжал пальцы, и Джейми молча отправилась к своему диванчику. Они продолжили работу в полном молчании, и Джейми была уверена в том, что Леви остался недоволен, но беспокоило её не это. Капитан явно чувствовал грядущие перемены, и в таких вещах его интуиция никогда не подводила. Всё это означало только то, что мирным денькам, к которым Джейми только начала привыкать, пошёл счёт.«

852/Война/

Небо лениво и медленно сбрасывало с себя черничную пелену ночи, и зыбкий холод шел на убыль, но эта бесконечная схватка не думала затихать ни на миг. Когда хаос насилия становится обыденностью, залпы взрывов уже не отдаются дрожью в теле, а к чужим крикам начинаешь относиться хладнокровно. Под грохот орудий и свист пуль учишься и спать и есть, а к боевым товарищам — не привязываться слишком сильно.

Не было ни конца, ни края этой кровопролитной войне.

Райнер, впитывая последние остатки жизненных сил, отрешенно наблюдал за снующими туда-сюда солдатами за пределами брезентовой палатки. Раны уже почти затянулись, но шрамы у глаз ещё нескоро растворятся в морщинистой коже. За последние два года он осунулся и оброс бородкой, за которой не было времени следить. Райнер давно потерял счет времени. Он быстро ел, падал в беспокойный сон на четыре часа от силы вне зависимости от времени дня, после чего вновь и вновь врывался в бой с ярко-желтой вспышкой. В эти моменты он чувствовал себя гораздо спокойнее в душе, нежели в часы заслуженного отдыха.

Кушетка под его спиной была жесткой и неудобной, но Райнер настолько к ней привык, что уже не обращал на неё внимания. Не имея возможности сражаться, ему только и оставалось, что погрузиться в уже набившие оскомину воспоминания чуть глубже, чем он раньше себе это позволял. Райнер не прекращал вращать в пальцах крохотный пузырек с прогнившей смесью трав, а едва слышный стрекот стекла поддерживал его забытье. И вот уже вместо взрывов в ушах стоял звон чужого смеха, вызывающий неприятные мурашки, перед глазами мелькали сияющие глаза доверившихся товарищей, синяки, ссадины, кровь. Ряд нескончаемых ассоциаций привел к самому неизбежному. Запах трав, который до сих пор туманил его сознание, и пепел в волосах, туго стянутых косой, лишь кончиком кисти коснулись воспаленного разума, но это мгновенно заставило Райнера малодушно закрыть глаза и выдохнуть весь имеющийся в лёгких воздух.

Вовремя.

В такие моменты даже незначительные мелочи обретали фальшиво яркие краски, которых в реальности никогда не было. То, как много лет назад Джейми просыпалась раньше всех остальных и принималась заплетать тугую косу из пепельных волос стало особенным воспоминанием. Райнеру нравилось исподтишка наблюдать за тем, как весь этот долгий процесс она то и дело заглядывала в маленькое замусоленное зеркальце и хмурилась. И таких незначительных вещей из прошлого отложилось слишком много.

Она была хмурой 24 часа в сутках. Это происходило, если она сталкивалась с чем-то непонятным, если видела что-то (или кого-то) неприятное, когда тренировалась вместе со всеми кадетами и даже во время сна. Райнер в шутку интересовался, почему у неё вечно такое лицо, словно она унюхала что-то неприятное, на что Джейми в свойственной ей манере отвечала, что учуяла она именно его. Он не обижался, и их перепалки быстро превратились в старую-добрую традицию.

Только слепой не заметил бы, какое явное удовольствие они получали от этого.

Как же это мучительно.

— Тебе вообще кто-нибудь предлагал помыть рот с мылом? — поинтересовался Райнер, наблюдая за Джейми, которая на четвереньках рылась в глубинах какого-то куста.

— Мой папаша, — ответила та, углубляясь в куст и выпячивая свою задницу. — Но он никогда не воплощал это в реальность, поскольку был слишком занят твоей мамочкой.

Райнер нахмурился и скрестил руки. Эта шутка была ему не по нраву, и когда он хотел сделать девушке замечание, та неожиданно вскрикнула.

— Ай! Дерьмо!

— Что ты там делаешь? — фыркнул он, отодвинув колючую ветку, и Джейми рывком вылезла наружу. Взъерошенная, в пыли и сухих листиках и с гримасой боли на лице. В руках она сжимала пучок ничем не примечательной травы, которую, разглядев со всех сторон, сунула в небольшую сумку на поясе.

Райнер заметил, что на её щеке была небольшая царапина.

Чудачка. Другого слова не подберешь.

— Зачем тебе это? — проворчал он, протягивая руку приятельнице. Джейми поднялась и машинально коснулась пальцев раны, но парень тут же отдернул её ладонь.

— Не лезь в рану грязными руками! — возмутился он, вынимая флягу. Девушка фыркнула.

— Успокойся, здоровяк, — сказала она, покорно споласкивая руки. — Я знаю, что делаю. А травы эти нужны мне для моих масел и мазей.

— И что ты с этим делаешь? — поинтересовался Райнер.

— Облегчаю себе жизнь, — ответила Джейми. — В данном случае я собираю травы для поясницы. Жуть как болит.

— О! — воскликнул тот, выпрямляясь. — Дай мне тоже!

— Размечтался! — фыркнула Джейми. — Ты и есть тот, благодаря кому моя спина скоро треснет по швам!

— Так ты сама просила меня не сдерживаться, — сказал Райнер, приподняв бровь. — Или что, это уже не актуально? Мне ведь ничего не стоит перестать.

Джейми побуравила его долгим взглядом, после чего недовольно цокнула. Это заставило Райнера улыбнуться.

— Ладно уж. Получишь свою порцию, когда я смогу получить масло. Но только ты, и никто больше! Я не хочу, чтобы меня доставал весь корпус!

— Не уж-то так хорошо помогает? — недоверчиво поинтересовался тот, когда они направились обратно к казармам. Джейми сунула руки в карманы просторной куртки, которая была явно на несколько размеров больше. Райнер уже успел понять, что ей явно нравились такие вещи.

— В Тросте никто не жаловался, — ответила та. — К нам чуть ли не весь город захаживал за этими чертовыми маслами и мазями. Ну или просто за ингредиентами. Типа трав, коры, ягод или корешков…

— Я и не думал, что ты такой знаток!

— Запомнить, какие травы для чего помогают не так уж сложно. Гораздо муторнее делать из них эфирные масла. Здесь у меня нет никакой возможности притащить хотя бы простейший аппарат для дистилляции, но… я уже договорилась! Мне будут отдавать готовое масло с тех растений, что я буду искать сама. Благо, что большая часть необходимого здесь имеется.

— Почему бы просто не закупиться всем необходимым в увольнение? Я больше чем уверен, что на рынке есть все необходимое, — недоумевал Райнер.

— Потому что я слишком хорошо вижу разницу между тем, какие масла могу изготовить сама и тем, какие масла высирают эти безмозглые торгаши! Там может быть такая гремучая смесь, что прыщи на заднице — меньшее, чего можно опасаться. Зато обещают исцеление чуть ли не от всех болезней! Что, конечно же, не так.

Райнер выгнул губы в понимающей манере и погрузился в какие-то свои размышления.

— Ты, вероятно, и в ядах разбираешься?

Джейми взглянула на него и слабо улыбнулась.

— Что, у тебя уже недруги появились?

— Нет, конечно, — возмутился Райнер, но взгляд всё-таки отвел. — Просто интересуюсь.

У Джейми всегда был такой внимательный и пронзительный взгляд, что ему становилось не по себе. Она всегда чувствовала его беспокойства так, будто они знакомы уже много лет, и это не могло не беспокоить.

Довольно быстро Джейми выявила его слабые места. Вскоре после этого Райнер перестал понимать ту грань между неудачной шуткой и нескрываемым заигрыванием. Стоило Джейми понять, что откровенные вещи вгоняют его в краску, как в самые неожиданные моменты вечная маска серьезности волшебным образом спадала, и она принималась измываться над ним самым непотребным образом.

— Ра-айнер, — мягко пропела Джейми за его спиной. Её рука змеей скользнула над сгибом локтя. Райнер остолбенел, когда почувствовал, как та прижалась к нему, но Джейми, ласково улыбаясь ошеломленному Бертольду, потянула его с собой. — Мне нужна твоя помощь. Помоги мне, пожалуйста.

У него не было никаких шансов отказать такому напору. Стоило им отдалиться на приличное расстояние от его товарища, как Джейми отстранилась и рассмеялась. Хоть секунду назад она казалась до невозможности уверенной в себе, смех её был тихим и сдержанным, словно она редко позволяла себе расслабиться.

— Ненавижу, когда ты так делаешь, — проворчал Райнер, ощущая необъяснимое разочарование. — Что тебе надо?

— Для начала — хотя бы не врать, — Джейми была в явно хорошем расположении духа. — Ни в жизни бы не поверила, что тебе не нравятся прикосновения девушки.

— Нравятся, — твёрдо сказал Райнер. — Но не тогда, когда ты делаешь это на публику.

— О! — Джейми остановилась и взглянула на него с мрачным торжеством. — Значит, я могу ожидать, что наедине со мной ты будешь более раскрепощенным?

Вот опять. Райнер смотрел в её лицо и в упор не мог понять, серьёзна ли она или просто шутит. Джейми смотрела на него со своей привычной лукавой ухмылкой, всё ещё держа свою руку на сгибе его локтя.

Он так и не мог понять, действительно ли ему это не нравится.

— Ладно, успокойся, здоровяк, — Джейми сдалась первой и убрала руку. — Мне на самом деле нужна твоя помощь.

— С чем?

— Хочу, чтобы ты присутствовал со мной на одной важной встрече, — ответила Джейми, когда они направились к ограждению. — От тебя требуется только стоять с грозным видом и молчать. Больше ничего такого.

— Что ты опять задумала? — с подозрением спросил Райнер, нахмурившись.

Джейми красноречиво оттянула сумку, в которой ровными пучками были сложены высушенные травы, которые она так упорно собирала последние две недели.

— Ну а я тебе зачем?

Джейми ничего не ответила и посмотрела за ограждение, и Райнер следом заметил там щуплого парнишку, который внимательно смотрел в их сторону и что-то курил.

Он неожиданно показался ему смутно знакомым.

— Здорова, киса! — голос у него был мягким и немного сиплым. — Это что за махина за тобой плетется? Телохранитель что ли?

На последнем слове он неприятно усмехнулся, и Райнер нахмурился. Этот тип нравился ему всё меньше.

— Мой парень, — ответила Джейми, нацепляя на себя деловитую усмешку, а Райнер ничем не выдал своего удивления. — Ему было очень интересно, что ты за Рауль такой, с которым я вижусь каждые две недели.

Рауль удивлённо пыхнул дымом, и его влажный взгляд остановился на Райнере.

— О как! — размеренно проговорил он, оценивающе его разглядывая. — И куда отправишься после выпуска, Райнер? В Гарнизон проперживать белые штанишки или предпочтешь стать зубочисткой для титанов?

— В полицию, — не растерявшись, ответил Райнер. — Буду следить за подозрительными типами вроде тебя.

— Неплохо, — кивнул Рауль, выкидывая выгоревшую сигарету щелчком пальцев. — Впрочем, я теперь могу понять, почему таких подозрительных типов как я в городах становится всё больше. Вероятно, вам стоило бы больше времени уделять тренировкам, а не потрахушкам. Прав я, киса?

Джейми ничем не выдала раздражения, которое Райнер очень хорошо чувствовал.

— Каждый наш разговор непременно ведет к сексу, и это начинает утомлять, — мягко сказала она. — Ты хотя бы принёс то, о чем мы договаривались?

Рауль тронул ботинком мешок у ног и тот отозвался характерным дребезжанием.

— Осторожнее, — вдруг сказал он, скользнув влажным взглядом по Джейми. — Я ведь могу подумать, что ты видишься со мной только ради своих дурацких масел.

— Только на семьдесят процентов, — ответила та. — Сначала деньги.

— А товар? — невозмутимо сказал Рауль.

Райнер пронизывал парня внимательным взглядом и сдерживал себя из последних сил, чтобы не ввязываться в перепалку. Ему не нравился этот худощавый тип с пошлым взглядом, который то и дело проходился по Джейми, словно та была особенно заманчивым куском мяса. Хотелось схватить его за грудки и впечатать лицом в решётку, которая, как он думал, его защищала.

Но самым невероятным был тот факт, что Райнеру упорно казалось, что он уже видел этого парня. Где они могли встречаться за последние годы?

Вживую? Нет, что-то другое.

Но что?...

Джейми вытащила шесть пучков высушенных листиков из множества других трав, и Рауль вгляделся в них через решётку.

— Пойдет, — тем временем сказал он. — По семёрке за штуку.

— Шути ещё, мне нравится, — Джейми продолжала улыбаться. — Это белая лапчатка, Рауль. В Тросте она стоит по двадцатке.

— Но здесь её полно, киса, — пожал плечами парень. — Тебе стоило ознакомиться с ценами на неё на наших рынках. Но так уж и быть, кисуня, я готов забрать по девятке за штуку из уважения к твоей очаровательной заднице в этих белых штанишках. И... ладно, так уж и быть. Накину ещё монетку. Отдашь своему парню в качестве чаевых.

Райнер нахмурился.

— Не меньше, чем за пятнадцать, — Джейми была непреклонна.

Рауль улыбнулся и открыл было рот, но Райнера вдруг осенило так внезапно, что он вмешался:

— Рауль Сандерс?

Двое резко взглянули на него: Джейми с недоумением, а Рауль с лёгким подозрением.

— Ты — Сандерс? — повторил Райнер. — Твоё лицо мне сразу показалось знакомым.

— Вот как? — протянул Рауль, неплохо сохраняя самообладание, однако Райнер видел, что это открытие ему не понравилось.

— О чем ты? — спросила Джейми, переводя взгляд с одного на другого.

— Я видел твоё досье в архивах, — сказал Райнер, всё больше убеждаясь в своей правоте. — Ты был кадетом 102-го корпуса, но продержался всего месяц. Тебя поймали на продаже наркотиков на территории казарм. И это лишь малая часть из того, что ты успел сделать, не так ли?

Джейми метнула на Рауля удивлённый взгляд, но тот смотрел только на Райнера. Между ними происходила немая борьба.

Затем Рауль в упор посмотрел на Джейми и невозмутимо сказал:

— Неплохо, Ламарр. Мне нравится этот тип.

Он потянул руку через решётку и только после этого взглянул на Райнера. Тот вовсе не хотел пожимать ему руку, однако понимал, что Джейми этого ожидает. Он крепко стиснул сухую ладонь, не отказав себе желании сломать ему несколько пальцев, а затем с удовольствием наблюдал за тем, как Рауль старается незаметно их размять.

— Так уж и быть, — сдался он. — Отдам за четырнадцать.

— Идёт, — согласилась Джейми.

Оставшаяся часть сделки прошла без происшествий. Джейми получила обещанные деньги и скляночки с эфирными маслами и гидролатом, Рауль получил травы, цветы и корешки, из которых потом делал эфирные масла. Они попрощались на вполне мирной ноте, но Райнер видел, с каким интересом Рауль смотрит на него.

— Бывай, киска, — он чмокнул воздух, обведя неприятным взглядом Джейми, на что та махнула ему рукой.

Когда они отошли на приличное расстояние, Джейми возвела восхищенный взгляд на Райнера.

— Я тебя обожаю, мой большой медведь! — она была такой радостной, что неожиданно поднялась на мысочки и (о боже!) оставила легкий поцелуй у него на щеке. Райнер застыл на месте, ошеломленный таким развитием событий, но Джейми уже не обращала на это никакого внимания. Она сияла, разглядывая содержимое своей сумки, и явно представляла, как скоро она сможет приготовить кучу настоек, мазей смеси и кучу всего, что Райнеру было неведомо.

— Я тебя не понимаю, — пробормотал он, опуская ладонь на место, которое горело от прикосновения губ.

— Что? — Джейми повернулась к нему, продолжая улыбаться.

— Как ты можешь терпеть к себе подобное отношение? — сказал Райнер. — Этот придурок сыпал сальными шуточками в твой адрес, но ты даже слова ему не сказала. Я не понимаю этого.

Улыбка на лице Джейми поблекла.

— В жизни приходится иметь дело с разными людьми. Если бы у меня была альтернатива, я бы с ним не работала. Но Рауль лучший вариант, который я могу себе позволить.

— Но ты даже не пыталась его осадить! — не успокоился Райнер. — Ты просто молча терпела эти оскорбления.

— Что ж, я потому и попросила твоей помощи, потому что без тебя он... — Джейми осеклась, коря себя за несдержанность, после чего посмотрела на Райнера со злостью. — Слушай, я знаю, как поступать с подобными типами. Мне не...

— Что он сделал «без меня»? — перебил Райнер, почувствовав внутри что-то жгучее.

Джейми молчала. Она вновь хорошо ощущала то состояние, в котором находился её собеседник, и явно боялась признаться в чём-то. От этого Райнеру становилось только хуже.

Джейми устало вздохнула и склонила голову вбок, скрестив руки.

— Райнер, в мире полно людей, которым нравится тешить своё самолюбие за счет унижения других. Это происходит каждый день, буквально везде, и даже в нашем отряде. Думаешь, почему Сиену ещё не отправили работать в поля? Ей повезло? Или она нашла того, кому смогла потешить самолюбие в счёт своей херовой работы во время спаррингов?

— Не переводи тему, — резко сказал Райнер. — Я задал тебе вопрос.

— Ничего такого, — медленно проговорила Джейми. — Тебе нет нужды переживать на этот счёт.

Райнер помолчал, буравя её недобрым взглядом, но та была так непоколебимо уверена в себе, что в конце концов он понял, что не вытянет из неё большей правды. И всё же его начало всерьез беспокоить то равнодушие, которое она проявила в подобной ситуации.

— Дай мне знать, когда пойдёшь с ним на следующую встречу, — твёрдо сказал он. — Я пойду с тобой и отвинчу ему голову. Или ещё что-нибудь. Но никогда в жизни, Джем, слышишь? Никогда в жизни не вздумай терпеть такие вещи.

Джейми слабо улыбнулась, после чего коснулась его предплечья и благодарственно стиснула. Несильно.

Было в этом жесте что-то такое, что напрягло Райнера ещё больше.

— Иногда ты бываешь таким милым, — проговорила она без явной издевки в голосе. — Но ведь ты не всегда будешь рядом со мной, чтобы попытаться защищать.

Райнеру по привычке хотелось что-то возразить, но он закусил язык, вспоминая. Она была права настолько, что даже не подозревала этого.

Джейми улыбнулась и направилась в сторону казарм, а Райнер остался наблюдать за тем, как она уходит.

Он вдруг вспомнил, как в детстве мама рассказывала ему о ведьмах с острова Парадиз. До того, как король Фриц создал новое королевство, они только и занимались тем, что варили зловонные зелья и давали их потерявшимся путникам. Едва коснувшись его губами, те теряли голову и навсегда находили покой в дебрях тех ужасающих лесов. Все они ушли вслед за Королем на остров, чтобы продолжать своё волхвование, а свои черные знания передали дочерям по наследству.

Вне сомнения Джейми была потомком таких ведьм, об этом Райнер догадался почти сразу. Однако это не помешало ему привязаться к ней так, что даже спустя много лет разлуки это отдавалось болезненным зудом во всем теле.

Послышался гул сирены, впившийся в воспоминания ржавым топором. Райнер убрал склянку в нагрудный карман кителя и покинул палатку.

Эта затяжная война будет длиться ещё два года.

853 /За две недели до вторжения в Либерио/

Джейми столкнулась с Флоком в дверях, и как обычно в первые секунды всё её тело оцепенело. Это стало такой естественной реакцией тела на появление этого человека, что Джейми не находила ни единой возможности мгновенно справиться со своими эмоциями. Она молча смотрела на него исподлобья, и её взгляд очень быстро наполнялся ледяной яростью.

За много лет совместного пребывания в Разведывательном легионе Флок обрел гораздо лучшую выдержку. Он отступил и оценивающе обвел Джейми взглядом, после чего в очередной раз убедился в собственной неприязни.

— Что, это тебя они решили направить к королеве? — спросил он, заметив стопку документов в её руках. — Смотрю, наше правительство тупеет с каждым новым днем, раз подпускает к ней кого-то вроде тебя.

— Смотри не усрись от горя, — отозвалась Джейми, стискивая папку. — С дороги.

Флок побуравил её неприязненным взглядом, после чего цокнул и направился по своим делам. Джейми пошла в противоположную сторону, обещая себе не оборачиваться, даже если этот придурок скажет что-то цепляющее напоследок.

Если Джейми кого и ненавидела, то это был Флок Форстер.

* * *

Когда Джейми пересела в последнюю повозку, время перевалило за полдень. Любезная и грузная женщина, отвозившая ящики с фруктами в сторону королевского приюта, свистнула запряженному тягачу, и они начали неспешный путь.

Непривередливая Джейми устроилась между ящиками, удерживая на коленях сумку, и погрузилась в ожидание от грядущей встречи вперемешку с невеселыми размышлениями. Она без конца думала о том, как сильно мечтала бы сбросить Флока со стены без снаряжения, о том, что творится в голове у исчезнувшего Эрена, и о том, что её беспокоит Леви. Последний, видимо, решил уравновесить баланс вселенной и был гораздо менее разговорчив, чем в обычное время. Джейми тактично не доставала его распросами, поскольку догадывалась, что основная причина его невроза заключалась в исчезновении Эрена. Однако в последнее время Джейми начала замечать на себе его внимательный взгляд, который она вскоре начала принимать за оценивающий, и это не могло не напрягать. Что такого он пытался усмотреть в ней? Что творилось в его голове? И стоит ли Джейми честно поговорить с тем об этом?

Ответов не было.

Упряжка углубилась в бескрайние просторы за стеной Роза, и Джейми резко поддалась панике. Огромные и пустые пространства вызывали в ней резкие вспышки беспокойства, и та сосредоточенно обвела местность взглядом.

Сплошные поля, молоденькие деревья и исполински огромное небо над головой. Проломи сейчас титаны стену, Джейми бы оказалась не сильнее таракана под подошвой сапога. Довольно быстро она вспомнила, что на ней не было и УПМ. Стало совсем паршиво, и Джейми поерзала на месте, вновь оглянувшись в поисках дома Хистории. До него было ещё довольно далеко, а пейзажи вокруг не становились менее аскетичными.

Сердце колотилось сильно, тревожным ритмом отдаваясь в горле, и Джейми смежила веки, судорожно стараясь себя успокоить.

«Всё хорошо, Джем. Всё будет хорошо, я тебе обещаю»

Рука сама по себе скользнула в сумку с документами и нащупала пучок розмарина, после чего Джейми уткнулась в него носом и глубоко вдохнула. Ладонь тряслась, как в лихорадке.

Видел бы этот позор сейчас капитан Леви.

* * *

У домика Хистории Джейми появилась ближе к закату. Пестрота убывающего солнца вуалью опустилась на весь мир, превратив его в огненно-красный. Она неспешно брела по истоптанной тропинке, в душе очень надеясь, что королева предложит ей перекусить — та умирала с голоду и съела бы даже кожаный ремень.

Ещё до того, как Джейми приблизилась к открытой веранде, она заметила одинокую фигурку в домашнем платье цвета скошенной травы. Королева Хистория восседала на кресле-качалке и медленно раскачивалась, глядя вдаль. Джейми поняла, что её заметили, когда та перестала качаться и решительно опустила ступню на пол. Затем королева поднялась, а Джейми сдержанно улыбнулась и немного ускорилась.

Хистория спешно направилась к ней навстречу.

— Ну привет, королева, — хмыкнув, поздоровалась Джейми, когда та к ней приблизилась. — Ты меня издалека узнала или всех гостей так радушно встречаешь?

— Твои волосы ни с чем не спутаешь, — со слабой улыбкой сказала она, после чего легко заключила её в объятия. Джейми легонько похлопала её по спине, чувствуя себя не в своей тарелке. — Так они тебя послали? А мне говорили, что Саша приедет.

— Идиотка обожралась лобстеров вопреки предупреждению Николо, того марейского повара, — вздохнув, сказала Джейми, и они направились к её дому. — Он ей говорил, что они могут быть испорчены, но когда её останавливала такая мелочь? Ну, в общем, Саша не расстаётся с толчком. Тем временем Жан и Конни слишком заняты новобранцами; Армин, похоже, окончательно стал протеже Ханджи; ну а Микасу отправили куда-то под Трост. Вроде хотят провести испытания на улучшенном громовом копье или что-то в этом роде. Потому-то меня и направили к тебе.

— Приятно видеть, что вы не меняетесь, — ответила она с грустной ноткой в голосе, после чего неосознанно сложила ладони на выпуклом животе. У Джейми свело челюсть от этого жеста, но она ничем не выдала своей реакции.

— Ты ничего не рассказала о себе, — сказала она, подняв на неё свой пронзительный взгляд. — Как дела у тебя? Как поживает капитан Леви?

— Всё по-старому, — ответила та. — Он в последнее время какой-то нервный. Думаю, увеличить дозу мяты в чайном сборе. В остальном ничего не меняется и это даже неплохо.

— И тем не менее ты выглядишь взволнованной, — бесхитростно сообщила Хистория, поднимаясь на веранду. — Тебя что-то беспокоит.

Джейми опустилась на скамейку рядом с креслом-качалкой и вздохнула. Из всех ветеранов Разведывательного корпуса Хистория оставалось той, кто больше всего была ей симпатична, но после коронации у них больше не было времени на плодотворное общение. Писать письма друг другу они не могли, а видеться чаще раза в несколько месяцев попросту не было возможности. Но даже несмотря на эти редкие встречи, они по-прежнему хорошо понимали друг друга, и Джейми очень дорожила этой связью.

— Капитан сказал, что скоро всё изменится, — нехотя сказала Джейми. — От Эрена так и нет вестей, но капитан Леви явно убеждён в том, что стоит ему дать о себе знать, как нас ждёт какая-нибудь новая заварушка.

Джейми опустила хмурый взгляд в ладони, припоминая, как всего полчаса назад её колотило от необъяснимого ужаса пустоты вокруг. Она чувствовала себя до уязвимого голой, когда её тело поверх одежды не обтягивали ремни, а спину не стягивало устройство пространственного маневрирования. Джейми до дикого желала вернуться в строй, но в то же время боялась, что уже исчерпала свои возможности. Признаться в самом страшном для солдата ощущении она не могла никому, включая Хисторию, потому что понимала, что если это попадет не в те уши, её отставка будет не за горами. Слишком много людей всё ещё этого желали.

Джейми прикрыла глаза на незначительный миг, после чего взглянула на Хисторию. Та наблюдала за ней очень внимательно, и девушка пожалела об этом приступе слабости. Если Джейми уйдёт в отставку, ей останется только удавиться от ощущения собственной ничтожности.

— Неизведанное нервирует, — сухо отозвалась Джейми, откинувшись назад, но по лицу Хистории было ясно, что она ожидала другого ответа. Она вдруг коротко улыбнулась и поднялась с кресла.

— Пойдём в дом, Джейми, — скомандовала она деланно-бодрым голосом. — Твой урчащий живот меня нервирует. А после этого у меня есть для тебя сюрприз.

— Какой? — спросила Джейми, покорно поднимаясь со скамьи.

— Увидишь.

Уже через полчаса они брели в сторону загонов, где держали королевских лошадей, и Джейми хмуро разглядывала округу в поисках того самого сюрприза. Хоть их она и не любила, она хорошо знала Хисторию, оттого понимала, что опасаться ей нечего.

— На что я должна смотреть? — бесцветно спросила Джейми, оглядываясь по сторонам. Они подошли к загону, где паслись несколько неприметных лошадок, но та не видела больше ничего такого, на что она могла бы обратить внимание.

— Присмотрись, — мягко сказала Хистория, указав в сторону лошадей, и Джейми с прищуром вгляделась. На миг на её лице застыло недоверчивое выражение, но очень быстро оно удивлённо вытянулось.

— Гречка? — пробормотала Джейми и перевела изумленный взгляд на Хисторию. Та выглядела очень довольной. — Да ты гонишь.

Хистория лукаво пожала плечами, расплываясь в ещё более широкой улыбке. Джейми метнула взгляд на лошадь в километре от них и с надеждой сунула пальцы в рот. Округу оглушил пронзительный свист.

Белоснежная лошадь с россыпью маленьких коричневых пятен по всему телу (благодаря которым она и получила свою кличку) оторвалась от сена и вскинула голову. Её уши сменили направление в сторону девушек. Джейми повторила свист, и в тот же миг Гречка устремилась в сторону ограждения. По её бегу Джейми поняла, что та явно узнала свою давнюю хозяйку.

Сияя как начищенная монетка, Джейми перескочила ограду и раскинула руки, словно хотела обнять старого товарища. Лошадиное счастье не знало пределов — Джейми чуть не оказалась затоптанной, а затем обслюнявленной и неосторожно надкусанной, но это были пустяки. Гречка без конца скакала на месте, бодалась и упиралась мокрым носом в лицо Джейми, пока та энергично водила руками по шее боевой подруги. Хоть было видно, что за лошадью хорошо ухаживают, Джейми быстро подметила, как истрепалась её когда-то роскошная грива, а мышцы немного обвисли. По-настоящему неприятным наблюдением были шрамы по всему телу, некоторых из которых не было в их последнюю встречу. Улыбка сползла с лица девушки, и она осторожно взглянула в черные глаза Гречки.

— Тебя тоже жизнь потрепала с тех пор, как мы виделись в последний раз? — тихо спросила она, поглаживая морду лошади. Та снова её боднула, и Джейми коротко улыбнулась.

— Давно она у тебя? — спросила она, оборачиваясь с Хистории. Та наблюдала за ними с чувством глубокого удовлетворения.

— Думаю, где-то полгода. Я в то время была приглашена в конюшни господина Ландерса, и Гречку сразу же узнала. Он мне рассказал, что после всего произошедшего с тобой на эту лошадь позарилось немало знати. Многим хотелось пополнить свою коллекцию, и господин Ландерс сам отдал за неё немалую сумму денег.

Джейми мрачно хмыкнула, продолжая гладить Гречку.

— И ты, значит, тоже? — спросила она, имея в виду деньги.

— Я королева, — с достоинством напомнила Хистория. — Для господина Ландерса было честью сделать мне такой достойный подарок.

Джейми коротко улыбнулась и вновь взглянула на увечья лошади.

— Не знаешь, откуда у неё эти шрамы? Их раньше не было.

— Она была у господина Ландерса уже такой, — покачала головой Хистория, обращая внимание на белесые полосы.

— Я рада, что она теперь у тебя, — тихо сказала Джейми. — Здесь ей должно быть гораздо спокойнее, чем где-либо ещё. И мне теперь будет спокойно. Я голову ломала, куда они могли её отдать после тех событий. Думала, что она давно мертва.

Гречка, словно понимала каждое слово, недовольно фыркнула и тряхнула головой, что заставило Джейми кисло улыбнуться.

— Может, хочешь прокатиться? — предложила Хистория. — Ветеринар считает, что ей не повредят недолгие прогулки, чтобы держать мышцы в тонусе, но она почти никого к себе не подпускает. Думаю, с тобой проблем возникнуть не должно.

— Не знаю, — с сомнением сказал Джейми. — Я не уверена, что сама к этому готова.

— Я ознакомлюсь с документами, которые ты мне принесла, а за это время можешь прогуляться с ней в пределах загона, — настаивала Хистория. — Как раз по окончании прогулки отправишься обратно.

Джейми пожала плечами, подумав о том, что давно не слышала предложения более заманчивого. Она уже готова была согласиться, как вдруг подметила бегущего солдата с распечатанным письмом в руке. Хистория заметила выражение лица Джейми и обернулась, сразу же направившись к посыльному.

Даже здесь бегущий человек был не к добру.

Джейми не пыталась вслушиваться в разговор двоих, но по испуганному выражению лица Хистории начала догадываться. Та сжала вязанный платок на груди и, отпустив подчиненного, спешным шагом направившись к загону.

— Эрен, — одними губами сказала Хистория, и Джейми ощутила странный свист в ушах.

Всё, как и предсказывал капитан Леви. Засранец снова влип в какое-то дерьмо, что означало лишь новые потери для Разведывательного легиона.

849г. /Кадетство vol.3/

— Эй, кто-нибудь знает, чего Кэрри так далеко ускакала? Чего это она?

Дело было ранним вечером в субботу. По сложившейся традиции в этот день все занимались уже набившей оскомину стиркой. Джейми, находящаяся в паре метров от заинтересовавшейся, навострила уши.

— Ой! — с ехидцей улыбнулась Сиена, с интригой понизив тон голоса. — Ты что, не видела, как она улепетывала со спарринга? Она протекла прям во время боя с Томассом!

Послышалось хихиканье, и Кэрри, которая хоть и была на достаточном расстоянии от группы девчонок, поджала плечи. Она явно всё услышала.

Джейми неодобрительно покачала головой, но вмешиваться не стала.

— Эту форму создал гребанный извращенец, — процедила она, с особым остервенением мусоля несчастную штанину. — Белые штаны на поле боя? Да стоит один раз грохнуться на землю, потом замучаешься выстирывать. Так ещё и инструктор свирепствует, если видит пятна. Козел!

Саша смешно тявкнула при упоминании Кита Шадиса, после чего смутилась и принялась полоскать одежду с небывалым усердием. Джейми не обратила на неё внимания.

— Ага, — неожиданно отозвалась Имир. — У меня семьдесят процентов мозолей не от тренировок, а от этих бесконечных стирок.

Послышались утвердительное мычание и робкие кивки. Некоторое время все сохраняли тишину, продолжая шуршать стиранной одеждой.

— А вы слышали историю про кадета Уолли? — шепнула вдруг Мина, подавшись вперед. Девочки, что были поблизости, обратили на неё внимание. Джейми была одной из них.

— Что за история?

Мина помялась, но невооруженным глазом было заметно, как ей не терпелось всё выложить.

— Ну-у, это мне курсант постарше рассказывал… это история про новобранца в Разведывательном легионе, которая случилась много лет назад. Перед своей первой вылазкой этот Уолли съел что-то не то, и… ну, в общем, когда нужно было перейти на УПМ, он случайно сходил по-большому! Прямо в полете!

Раздался взрыв хохота, но, хоть лицо Мины и искажала широкая улыбка, сама она выглядела скорее несчастной и смущенной.

— Смысл не в этом! — воскликнула она. — Он так стеснялся показаться своим товарищам в таком состоянии, что так и не смог нормально двигаться на УПМ, из-за чего его и съели одним из первых. И это притом, что у него были лучшие оценки среди всех поступивших в Разведывательный легион!

Чьи-то смешки прекратились, кто-то продолжал посмеиваться от забавной байки, но Джейми не улыбнулась, а принялась натирать ткань ещё яростнее. Услышанное убедило её в своей правоте в отношении формы.

Через несколько часов она поведала Райнеру о своих мыслях на этот счет, но к разочарованию не нашла в нем ответного отклика.

— В этой форме умирали солдаты, которые посвятили себя служению на службе, — Райнер был до тошноты непреклонен. — Я считаю, что к форме надо относиться с должным уважением и носить её с гордостью.

— Скажи ещё, что кадет Уолли тоже умирал с гордостью в этой форме, — фыркнула Джейми. Райнер нахмурился, но всё равно не смог сдержать улыбки.

— Ты уже знаешь про эту историю? — с мрачным хмыком спросил он, на что Джейми кивнула. — Ну, всякое бывает. Никто ни от чего не застрахован.

— Человек в момент смертельной опасности умер из-за обычного стыда перед своими сокомандниками, — пробормотала Джейми, ковыряя сапогом сухую землю. — Мина сказала, что у него были лучшие оценки среди новобранцев, но вместо того, чтобы полностью реализовать свой потенциал, он стал всего лишь байкой для тупоголовых кадетов, которым это кажется смешным. Но ничего смешного в этом нет. Это дикость.

Улыбка пропала с лица Райнера, а Джейми смутилась, потому что его взгляд вдруг стал каким-то чересчур понимающим.

— Да, паршивая смерть, — выдержав паузу, сказал он. — Но даже такая глупая смерть может научить чему-то тех, кто пришел в кадеты следом. Например, перед вылазкой быть более избирательным в еде. Или же забыть о стыде в критические ситуации. Да, все будут смеяться над этим парнем до скончания веков, однако так или иначе возьмут на заметку то, чего делать не нужно.

Райнер опустил лапищу на плечо Джейми и легонько приобнял. Та глянула на него, подмечая его глуповатую и ободряющую улыбку, после чего внезапно ощутила себя не в своей тарелке. Внутри что-то чертыхнулось, и стало очень жарко, из-за чего Джейми поспешила выпутаться из его объятий.

Райнер расценил это по-своему.

— Тебя даже слишком задела эта история, — сказал он. — Чего-то боишься?

— Да, — честно ответила Джейми, опуская ладонь на предательски горящий лоб. — Хожу теперь и слушаю истории других кадетов, чтобы не попасть в похожие передряги. Уж никак не хочу становится примером для не-подражания, как этот Уолли.

Райнер нахмурился.

— Погоди, — сказал он изменившимся тоном. — Я только сейчас понял, что ты никогда не говорила о том, куда собираешься пойти после распределения.

Джейми обернулась к нему с кислой улыбкой.

— Будь спокоен, здоровяк, на твое место в полиции я точно не претендую, — сказала она. — Да и оценки у меня не такие хорошие. Так что буду выбирать из двух оставшихся вариантов.

— И ты всерьез рассматриваешь вступить в разведку?

Джейми неопределенно повела плечом. Ей не хотелось говорить об этом с Райнером, потому что она буквально кожей чувствовала его скептицизм, и это попросту раздражало.

— Поживем — увидим, — неопределенно отозвалась она, но Райнер явно не собирался успокаиваться.

— Нет, а мне интересно! — продолжил он. — Я тебя неплохо знаю — ты далеко не из тех людей, которые рвутся в битву сломя голову, как если бы это был Эрен, к примеру. Ты довольно расчетливая и смекалистая, в этом отношении чем-то на Жана походишь. Не борец за справедливость, уж наверняка. Не понимаю, что тебя может привлекать в Разведывательном легионе.

— Ну, — сухо протянула Джейми, — например, там я точно не буду видеть твою физиономию.

Райнер покосился на неё с подозрением, тогда как Джейми взглянула на него прямо — с плохо скрываемым раздражением.

— Ты когда-нибудь прекратишь относиться ко мне с этим своим дебильным снисхождением? — поинтересовалась она, остановившись. — Я рада, что ты весь из себя такой могучий и способный солдат, который в любой стезе гляделся бы хорошо, но если ты и дальше собираешься смотреть на меня свысока — ко мне можешь даже не подходить!

По растерянному лицу Райнера она понимала, как сильно его удивила эта реакция. Джейми совершенно не выносила, когда к ней относились с пренебрежительным снисхождением, принижая её возможности. А ещё меньше ей нравилось сравнение с Жаном — этого парня она недолюбливала с первого дня знакомства.

— Да что на тебя нашло? — Райнер всё ещё был растерян, но выражение его лица было довольно суровым. — Я просто пытаюсь лучше тебя понять, даже ведь не оскорблял тебя.

— Я вполне могу продержаться в Разведывательном легионе, если захочу, — процедила Джейми. — Понял?

Было видно, что такое поведение Райнеру совершенно не нравилось. Он выпрямился, продолжая со всей проницательностью разглядывать невысокую подругу, но Джейми давно уже была не из тех, кто мог бы стушеваться под этим взглядом.

— Понял, Джем, — медленно проговорил он. — Только если ты в этом так уверена, то не трать время на то, чтобы доказать это другим. С собой разберись для начала. И уж тогда никто не станет в тебе сомневаться.

853 /За две недели до вторжения в Либерио vol.2/

Джейми вернулась в штаб глубокой ночью и сразу же направилась в кабинет Леви, больше всего опасаясь не увидеть его на месте. Но стоило ей завернуть в нужный коридор, полоска света из-под закрытой двери внушила ей легкое облегчение. Джейми наспех постучалась и тут же рванула дверь на себя.

До её прихода Леви стоял у окна кабинета и читал что-то, но как только Джейми ворвалась в кабинет, он практически незаметно убрал записку в нагрудный карман рубашки. Обернувшись, он вновь прошелся по Джейми оценивающим взглядом, после чего бесстрастно сказал:

— У тебя сено в волосах.

Джейми закрыла за собой дверь и нетерпеливо провела по волосам, нащупав соломинку.

— Когда выступаем? — без предисловий спросила она, подходя к письменному столу.

— Завтра ровно в двенадцать, — ответил Леви. — Всех уже оповестили, снаряжение каждый проверяет сам.

— Значит, сражения так или иначе не избежать? — нахмурившись, спросила Джейми. — Что он вообще написал? Чего от нас хочет?

Леви помедлил с ответом и, обойдя письменный стол, оперся о него поясницей. Реакция показалась Джейми странной, и она выпрямилась, словно мысленно готовилась вступить в бой.

— Сказал, что собирается устроить разгром в Либерио, в том лагере элдийцев, — наконец ответил капитан, складывая руки на груди и пронизывая Джейми внимательным взглядом. — Туда прибудут главы многих стран, чтобы выслушать объявление о начале войны. Эрен собирается в это вмешаться.

Джейми стиснула челюсти, молча переваривая услышанную информацию. В голове жужжал целый рой мыслей, но он не шел ни в какое сравнение с внезапным осознанием.

Либерио. Родина, куда он так стремился вернуться.

Смежив веки, Джейми вздохнула и затем подняла взгляд на капитана. Он продолжал внимательно смотреть за её реакцией, и Джейми была готова поклясться в том, что точно знает его мысли в этот момент.

Ещё до того, как Леви что-либо сказал, она обронила:

— Не беспокойся насчет меня. Я сделаю всё необходимое, как уже делала прошлый раз.

Они были одни в кабинете посреди глубокой ночи, и Джейми ощущала большую свободу в общении с ним. Леви эту перемену явно почувствовал, однако озвученная просьба всё равно не возымела на него никакого эффекта.

— Сейчас всё иначе, — неопределенно сказал он. — Ты теперь другая.

Джейми похолодела. Она всегда старалась держать себя в руках, но старые раны загноились так предательски внезапно, что ни о чем другом она уже не могла думать.

— И что это должно означать? — тихо спросила она.

Леви помедлил, словно раздумывая, насколько откровенным он готов быть, после чего всё-таки сказал:

— Хватит прикидываться идиоткой. Думаешь, я не заметил твоих припадков? Или того, как ты вся пропахла своими травами — сильнее прежнего. Ты расклеиваешься на куски, потому что всё произошедшее тебя поломало.

Всю эту правду Леви выбросил Джейми в лицо без какой-либо мягкости, и та уже не могла смотреть ему в глаза. Она стиснула челюсти, буравя тяжелым взглядом его ботинки, потому что уже не могла смотреть ему в глаза, после чего медленно произнесла:

— Произошедшее со мной? Или ты хотел сказать «по моей вине»?

Повисло самое напряженное молчание, которое когда-либо было в этом помещении. Джейми думала о том, что уж Леви определённо был последним человеком на всем белом свете, который заслуживает слушать подобные слова, но жгучая обида и вернувшееся ощущение неполноценности разъедало её изнутри слишком долгое время.

— Я сказал именно то, что хотел сказать, — невозмутимо ответил Леви. — Не передергивай.

Джейми кивнула. Она вдруг вспомнила то, как последние дни без конца чувствовала на себе его внимательный взгляд, которому не могла дать определения. Всё это время Леви наблюдал за ней, потому что чувствовал приближение новой бойни. Он оценивал её, её возможности и способности, пока не пришёл к выводу, что Джейми стала испорченным инструментом.

Тяжело выдохнув, она смежила веки.

— Я хочу, чтобы ты отправилась со мной, потому что ты всё ещё остаешься моим личным помощником, — добавил Леви. — Меня более чем устраивает твоя работа в это обычное мирное время, и там у нас будет время для разведки. Но сражение неизбежно, и я не хочу, чтобы ты в нём участвовала.

— Ты понимаешь меня лучше, чем кто-либо, — сказала Джейми, избегая смотреть ему в глаза. — Ты не мог не знать, что для меня значат твои слова. И всё равно ты можешь говорить мне подобное?

— Могу, — ответил Леви. — Потому что ты не переживешь эту бойню.

Джейми была готова поклясться, что в его голосе что-то изменилось. Это была незримая перемена, но настолько остро ощутимая, что ей стало не по себе. Джейми стиснула губы, потому что даже этот проблеск эмоций с его стороны не мог стать достаточной компенсацией за её болезненные ощущения.

— И всё же ты позволишь мне отправится на эту бойню, — медленно произнесла Джейми, находя в себе смелость взглянуть капитану в глаза. — Я не стану отсиживаться в теплом местечке и гадать, сколько моих товарищей вернётся на этот раз, потому что ты знаешь — если я позволю эту слабину сейчас, то больше никогда не смогу на себя в зеркало посмотреть без очередного стыда и сожалений. Или тебе в глаза. Я всё ещё могу сражаться, и я хочу доказать тебе это.

— Мне не нужны никакие доказательства, — отозвался Леви, — я и без этого всё вижу.

— Ну и как, интересно, ты Ханджи собираешься объяснять, что собираешься держать ветерана сражения за Шиганшину в стороне от очередной бойни? — резко сказала Джейми. — Ты меня обязательно позови на эту встречу. С удовольствием послушаю, как ты меня жалеешь!

Леви казался невозмутимым, но Джейми по меняющейся атмосфере вокруг чувствовала нарастающую ярость. Или это были её ощущения?

— Прекращай быть моей мамочкой, капитан, — бездумно отозвалась она. — Ты не сможешь воспринимать меня всерьёз, если оставишь в стороне от происходящего.

— Как скажешь, Ламарр, — неожиданно резко сказал Леви. — Сражайся, если у тебя в заду так зудит. А там и возможность встретиться с настоящей мамочкой появится.

Джейми не вздрогнула и не шевельнулась, но обстановка резко поменялась. Она стиснула челюсти, дернув щекой, после чего с чувством покивала. Леви всё ещё оставался невозмутимым, но что-то в его облике определенно изменилось.

— Рада, что мы с этим разобрались, — процедила она сквозь зубы, после чего развернулась и без разрешения направилась прочь. Если бы Леви сейчас приказал ей остановиться, она наверняка бы не сдержалась и всё-таки влепила бы ему самую смачную пощечину из всех, но к счастью он не предпринял такой попытки.

Джейми остановилась буквально за вторым поворотом от злосчастного коридора и столкнулась спиной со стенкой. Дышать было тяжело, и она в порыве слепой злости соскребла слой краски на стене, ощутив мурашки по всему телу.

Леви всегда был грубоват, порой переходил в этом грань, но никогда прежде не был жесток с тем, чтобы делать больно ради самой боли. Джейми сцепила челюсти, мотнув головой. Разочарование накрывало её с головой, и она никогда прежде не думала, что может испытать что-то подобное по отношению к Леви.

Только не к человеку, который постоянно её выручал.

849г. /Кадество vol.4/

Осознание того, что Джейми Ламарр влюбилась в Райнера Брауна пришло ей в голову одиннадцатого мая. И это далеко не самое страшное, с чем ей пришлось столкнуться в этот злополучный день.

Если Джейми кого и недолюбливала, то это определенно была Криста Ренц. За прошедшие полтора года у неё было достаточно времени на то, чтобы оценить всех в 104-ом отряде, но именно Криста бесила больше всех остальных. Джейми не нравились ни её утонченная внешность, ни то, как она прихорашивалась и делала милую (непрактичную) причёску перед любой тренировкой, ни, конечно же, то, как она давила из себя вымученную улыбку, которую все почему-то принимали за милую. Джейми принимала тот факт, что ей вовсе не должны нравится все, потому она просто старалась не пересекаться с Кристой, чтобы лишний раз не беситься от неприятной компании. И некоторое время всё было нормально.

Ровно до тех пор, пока Джейми не заметила, каким взглядом на неё пялится Райнер.

Неизвестно, случайно ли, но принцесса поскользнулась на ровном месте во время спарринга, ну а мощныйблагородныйидеальный Райнер ухватился её за талию и удержал в равновесии. А затем осознав, что только что дотронулся до девушки в опасной близости от той самой «дружеской черты», покраснел как полный придурок и что-то залепетал. Криста принялась соревноваться с ним в том, у кого лицо могло принять более красный оттенок, и бормотала что-то в ответ. Наверное, извинялась или типа того.

Без всякого предупреждения Конни опрокинул Джейми на лопатки, после чего восторженно засопел — никогда раньше у него не получалось победить кого-то, кто был его выше хоть на сантиметр.

Джейми разочарованно сплюнула и тут же вернула взгляд к парочке, но те уже разошлись в разные стороны. Правда, Райнер на ходу обернулся и посмотрел на Кристу с задумчивым выражением лица.

Джейми ощутила, как к голове приливает кровь. Такой ярости она не ощущала никогда в жизни.

— Ну как, повторим? — воодушевлённо поинтересовался Конни, протягивающий ей руку помощи.

— Иди в задницу, — процедила Джейми, поднимаясь самостоятельно.

Впервые за всё время она свинтила с тренировки по спарингу.

Несколько дней подряд Джейми третировала Райнера ледяным равнодушием. Как и все нормальные люди в подобных ситуациях, тот пытался выяснить, что произошло, но чем больше он пытался, тем хуже Джейми становилось. Сказать ему, что он кусок дерьма, только потому что втрескался в другую девчонку, она могла. Но не хотела, потому что разумом осознавала несправедливость таких слов.

И всё же притворяться, что с ней всё в порядке, тоже не получалось. Джейми не могла заснуть часами, представляя, как было бы здорово открутить башки обоим собственными руками или же просто испинать этих двоих, навсегда стирая с лиц эти туповато краснеющие физиономии. А потом сходила с ума из-за того, что её собственное поведение казалось ей неадекватным. После же она вспоминала то самое задумчивое выражение лица Райнера, и всё начиналось по новой.

Но за те несколько дней, что Джейми снедала обида и злость, ни Райнер, ни Криста не делали ничего такого, что пошатнуло бы её хрупкое состояние. Невольно она начала успокаиваться и даже возобновила общение с Брауном, чему тот искренне обрадовался. Это окончательно растопило сердце Джейми, и она успокоилась.

И всё было хорошо до тех пор, пока во время зачетных спаррингов она не увидела, как Криста с улыбкой протягивает выигравшему Райнеру флягу воды.

А тот сиял, словно начищенная монетка.

Ярость вернулась вновь, но уже в десятикратном размере.

— А Жан хорош!

Джейми дернулась, выпадая из гнета мыслей. Райнер уже подошёл к ней, оттягивая прилипшую майку и показывая всю свою блестящую от пота мускулатуру во всей красе.

Паршивый позёр.

— Он здорово поднатаскался, я не ожидал, — продолжил Браун, в упор не замечая состояния Джейми. Та упрямо молчала.

Тут-то это и случилось.

— Криста Ренц и Джейми Ламарр следующие! — крикнул инструктор Шадис, наблюдая за уже заканчивающимся боем между Сашей и Марко.

В толпе прошёлся беспокойный вздох. Криста не снискала репутации хорошего участника рукопашного боя, зато с Джейми лишний раз связываться никто не хотел. Многих пугало то, с какой остервенелостью она готова была биться, лишь бы вырвать заветную победу.

Джейми машинально нашла глазами Кристу — та была в другом конце импровизированного «круга». Её лицо приобрело нежно-салатовый оттенок, и Джейми вдруг ощутила предвкушение от назревающего боя.

Зуд прошелся по телу удушливой волной, и Джейми размяла шею.

— Ты уж будь осторожнее, — тихо сказал Райнер где-то над ухом. — Ты гораздо сильнее её, так что постарайся держать себя в руках.

— Пошел ты, — тихо сказала Джейми.

Она кожей почувствовала, с каким недоумением Райнер взглянул на неё.

— Чего?

Джейми отвечать не стала. Она молча наблюдала за тем, как Марко, кряхтя, поднимается при помощи Саши, и вновь ощущала, как ярость сносит хлипкое самообладание. Она чувствовала на себе внимательный взгляд, от которого начала нервничать сильнее обычного.

— Что случилось-то? Джем?

Райнер успел только слегка дотронуться до её плеча, а Джейми дернулась, словно обожженная.

— Не трогай меня!

Те, кто стоял рядом с ними, синхронно перевели на неё удивленный взгляд. Райнер так и остался стоять с протянутой рукой. Выглядел он ещё более растерянным.

— Что на тебя опять нашло? — спросил он и нахмурился.

Джейми в ответ испепеляла его разъяренным взглядом. Её ярость достигла своего апогея, и она с трудом сдерживала себя, чтобы не наброситься на него. Райнер бесил её от светлой макушки до самых пят, и больше всего на свете Джейми мечтала выбить с его лица эту тупое растерянное выражение лица. Ей казалось, что Райнер прекрасно понимает причину её злости, но придуривается с целью выбесить её ещё сильнее.

И это у него прекрасно получалось.

— Не трогай меня, ясно?! — прошипела она. — Иди и беспокойся за кого-нибудь другого!

В голове долбило одно слово, которое ураганом сметало остатки разума.

Предатель.

— Курсанты Ламарр и Ренц! На выход!

Голос инструктора охладил всех, кроме Райнера и Джейми. Последняя так и продолжала прожигать парня свирепым взглядом, но затем резко развернулась и решительно направилась на арену. Краем глаза она заметила, как Райнер дернулся в её сторону, словно хотел остановить, но та толкнула кого-то и вышла из толпы других курсантов.

Криста заметно нервничала, поглядывая на взвинченную Джейми. Она будто чувствовала состояние оппонента, из-за чего нерешительно переминалась с ноги на ногу. Джейми пронизывала её немигающим взглядом, словно добычу, и вся ненависть к этой девчонке накалилась до предела.

Эта чертова кукла, мило улыбающаяся всем подряд, заинтересовала даже Райнера, хотя ничего для этого не делала. А тот, как полный придурок, повелся на эту липу.

Джейми неплохо разбиралась в людях, чтобы чувствовать всю фальшивость этой псевдозаботы. Все эти люди, которые мило улыбаются другим, за собой не имели ничего стоящего, лишь стремление паразитировать за счёт других. И Джейми это бесило.

Откровенно говоря, в это самое мгновение её бесило абсолютно всё. Поэтому, стоило свисту дойти до слуха присутствующих, как Джейми сорвалась с места подобно спущенному с цепи псу. Перепуганное лицо Кристы мелькнуло перед взором, и девушке ничего не стоило уложить растерявшегося оппонента на лопатки.

— Дешевая кукла! — рыкнула Джейми и отвесила Кристе мощную оплеуху. — Так бы и стерла с тебя эту фальшивую улыбку!

Криста попыталась прикрыться руками, но Джейми было не остановить.

— Борись, тряпка! Или ты можешь только лыбиться?!

Неведомая сила оттащила Джейми от Кристы, и девушка взвилась.

— Пусти!

— Успокойся! — рявкнул Райнер и со всей исполинской силой встряхнул Джейми.

— Пошел ты! Помоги своей принцессе! — рыкнула Джейми и вырвалась из его захвата. Краем глаза она заметила, как Имир и Конни помогают потрепанной и испуганной Кристе подняться. Несмотря на её состояние, в глазах той не было ни слезинки.

— Что ты несешь?! — прошипел Райнер, схватив Джейми за предплечье, но девушка не успела ответить ему парой ласковых, потому что в это же мгновение перед ними вырос инструктор Шадис.

Джейми зыркнула на него снизу вверх. В каком бы там состоянии она не была, этого человека она всегда побаивалась.

— Что это сейчас было, Ламарр? — с угрожающей интонаций спросил мужчина, башней возвышаясь над ней.

Джейми спрятала руки за спиной, но взгляда отводить не стала. Её колотило как никогда в жизни.

— Я задал вопрос, кадет!

— Бой, сэр.

Ничего умнее она придумать не могла.

— Бой, вот оно как значит. Ты считаешь, что это дерьмо можно назвать боем?

Джейми промолчала. Она ощущала себя под взором сотен неодобрительных взглядов, и, если бы не Шадис, она наверняка бы сцепилась с кем-то другим.

Никогда прежде её не обуревали такие сильные негативные эмоции.

* * *

Джейми который час пряталась за деревом, сунув руки в карманы. В голове в разной последовательности мелькали кадры происходящего за прошедший день: сначала перепуганная Криста, затем взбешенный инструктор Шадис, ошеломленные лица всех кадетов, и недоумевающий Райнер. Джейми вспоминала их лица и кусала губу до крови всякий раз, но на большее она была не способна. Всё её тело страшно болело и ныло после того, как в наказание ей пришлось бежать несчетное число кругов. Эта пытка остановилась только после пятого часа, но Джейми не направилась в женские казармы, понимая, что там она увидит множество разочарованных и осуждающих лиц. Вместо этого она словно побитая собака доплелась до небольшого пролеска и спряталась за одним из деревьев, придавив небольшой курс папоротников.

Какой позор.

Она знала, что ей не следовало срываться на Кристе, как бы сильно ей этого не хотелось, но слова Райнера окончательно вывели её из себя. Этот придурок, вместо того, чтобы просто пожелать ей удачи или промолчать, додумался попросить Джейми, чтобы та была нежнее с его белокурой принцессой.

Чертов Райнер. Грёбанная Ренц. Сранная жизнь.

Джейми продолжала вариться в ненависти, обвиняя всех и каждого в произошедшем, но в конце концов останавливалась на единственной мысли, которая имела значение.

На самом деле никто кроме неё самой виноват не был. Криста не сделала Джейми ничего плохого, инструктор Шадис дал ей справедливое наказание, а Райнер, прекрасно зная, как Джейми сносит крышу во время рукопашного боя, просто беспокоился за неё. Райнер вообще был человеком добрым, поэтому он по-своему заботился обо всех подряд.

Ну а то, что он влюбился в кого-то, кроме самой Джейми… это тоже было нормально.

Джейми судорожно вздохнула и опустила лицо в колени. Никогда ещё она не испытывала такой жгучей и всепоглощающей ревности.

«На самом деле ты просто дерьмо, Джейми. Показала себя полной истеричкой перед всеми, кто хоть немного положительно относился к тебе. Браво.»

Джейми хотела бы ненавидеть Кристу больше, чем чему себя в этот момент, но понимала, что это уже невозможно.

Она шмыгнула носом, и в этот момент услышала шорох чьих-то тяжелых сапог. Джейми вытерла глаза о колени и сжалась сильнее, словно хотела врасти в ствол дерева за собой и превратиться в часть леса. Она прекрасно знала, чьи это шаги.

Райнеру не составило труда найти её, и девушка почувствовала себя мучительно плохо. Как же хорошо он её знает.

Он молчал слишком долго, возвышаясь над ней многотонной горой, а Джейми упорно не смотрела в его сторону. Она боялась увидеть разочарование на его лице — настолько сильно было её чувство стыда.

— Не хочешь рассказать мне, что там сегодня произошло?

Та продолжала молчать. Она не могла найти в себе нужных слов, чтобы объяснить своё состояние — это было просто невозможно. Вместо этого она предпочла оттянуть неизбежное.

— Как ты меня нашел?

Смотреть на него она по-прежнему оказывалась.

— Я заходил в казармы, потому что надеялся, что ты ещё не дрыхнешь к верху задницей, — спокойно ответил Райнер. — Девчонки сказали, что ты так и не вернулась с отработки. Так что я почти сразу понял, где ты.

— Десять баллов, Браун, — отозвалась Джейми, принимаясь вырывать по травинке. — Потрясающая дедукция.

Райнер сел на корточки перед девушкой, и той стало всё сложнее скрывать от него своё лицо. Внутри всё зашлось в нездоровой дрожи.

— Что. Это. Было? — раздельно и твердо спросил он.

— Сам видел! — не выдержала Джейми. — Хватит заваливать меня вопросами.

— Вы поссорились? — проигнорировав её слова, спросил Райнер. — За что ты так на неё взъелась?

Девушка опустила лицо в колени, больше всего желая остаться в одиночестве. Как она могла выразить словами всё, что творилось у неё на душе? Весь тот оксюморон, вызывающий жгучий стыд, буквально поедал её изнутри.

Подавив новую и очень мощную волну ярости, Джейми процедила сквозь зубы:

— Райнер… оставь меня в покое. Пожалуйста.

— Не оставлю я тебя, — твердо сказал он, — пока не расскажешь, почему тебя так парит Криста.

— Меня паришь ты! — выпалила Джейми, вскинув подбородок. — Всё дело в тебе!

Повисла неприятная тишина. Райнер нахмурился, а Джейми смотрела на него в ответ, тяжело дыша. Вся её выдержка истончилась, словно тоненькая плашечка льда под раскалёнными лучами солнца.

— Хорошо, я тебя парю, — медленно проговорил Райнер. — Ну и какого черта это значит? Криста-то тут причем?

— Как ты меня задолбал! — рыкнула она, в одно мгновение вскакивая на ноги. — Ты хоть на секунду можешь заткнуться и не произносить это чертово имя?! Если ты так беспокоишься за свою подружку, так какого черта ты приперся сюда изводить меня?!

— Я пришел, потому что беспокоился о тебе! — возмутился Райнер, поднимаясь на ноги. — Да что ты вообще несешь, Джем? Какого черта ты постоянно твердишь, что Крис… она моя? Что это, мать твою, вообще должно значить?!

— То и значит! — крикнула Джейми и толкнула его в грудь. — То и значит, идиот!

Райнер стиснул челюсти и нахмурился. Невооруженным взглядом было видно, что он был очень зол и держал себя в руках из последних сил, но и Джейми плохо понимала, что говорит. Отчаяние и жгучий стыд за произошедшее накрыли её с головой.

— Я пришел, потому что сегодня ты меня насторожила, — медленно и размеренно проговорил он. — Ты теряешь над собой контроль, и, если так продолжится, тебя отправят на поля. Я пришел, потому что хотел понять, что за херота с тобой происходит в последнее время, но ты только и делаешь, что истеришь и ничего не хочешь объяснять! Я хотел тебе помочь!

— Но мне не нужна твоя помощь! — воскликнула уязвленная Джейми. — Не нужна, ясно?! Так что просто уйди!

— Не нужна, значит? Да? Ты каким собираешься быть солдатом, если тебе постоянно сносит крышу?! — рявкнул Райнер, чье терпение окончательно лопнуло. — Разведывательный легион, да? Первая критическая ситуация, и ты уже окажешься в пасти титана!

— Это ты сейчас считаешь, что в праве указывать, где моё место?! — в тон ему крикнула Джейми. — Пошел ты! Ты не знаешь ни о моих мотивах, ни о желаниях, ни вообще ничего! Ты после выпуска отправишься в свою вонючую полицию и будешь клеить девчонок вроде Кристы, а обо мне ни разу в жизни не вспомнишь, как и того, что там со мной происходит сейчас или месяцы назад! Может быть сейчас тебе это и интересно, Райнер, но в конечном счете это ничего не будет значить!

Райнер молчал так, словно ему ничего было ответить, и Джейми уже готова была свалить вглубь леса, лишь бы никогда больше не видеть этого парня.

Но он вдруг тихо пробормотал:

— Я к ней никогда не клеился.

Джейми метнула на него взгляд. Интонация, с которой он это сказал, вдруг показалась ей очень странной, и это в миг остудило её буйную голову. Она внезапно увидела себя со стороны — истеричную, злую и растрепанную — такой она быть никогда не желала, также как и показывать себя такой Райнеру. Ей стало ещё хуже, чем до того, как он её здесь обнаружил, и это вынудило её сделать шаг назад. Райнер оставался на месте, неотрывно наблюдая за её терзаниями.

— Это вообще неважно, — тихо сказала Джейми, избегая смотреть ему в глаза. — Потому что в первую очередь мы должны стать солдатами, а не обычными людьми, которые имеют на это право.

Она подняла затравленный взгляд на Райнера, но почти сразу его отвела, содрогнувшись. Джейми казалось, что её должно было вот-вот вывернуть наизнанку, и находиться в компании Брауна было просто невозможно.

— Прости, — бросила она и, развернувшись, ушла вглубь лесов, оставив Райнера на растерзание собственным мыслям. Наверное, в этот самый момент их дружбе настал конец.

850 /Три недели до битвы за Шиганшину/

В какой момент Джейми начала наблюдать за Леви не так, как обычно наблюдают за своим командиром? Она сотню раз прокручивала в голове те моменты, когда они пересекались, но не могла найти какой-то определённости.

Она помнила, как впервые увидела его. Взволнованная Саша тогда шепнула ей на ухо, что именно этот невысокий мужчина — капитан Леви. Но Джейми тогда уже догадалась. Он прошёл мимо, одарив коротким и безынтересным взглядом новобранцев, ни на ком в особенности не задерживаясь, а Джейми смотрела ему вслед с благоговением, как и все новенькие, кто был наслышан об этой легендарной фигуре.

Ничего необычного.

В первую вылазку за стены Джейми вообще о нём не думала. Её голова была забита Райнером и страхом, который пронизывал её с того момента, как они ступили на разведывательную территорию.

В следующий раз она увидела его уже после предательства Райнера. В те дни она ловила на себе больше взглядов, чем обычно, и капитан исключением не был. Должно быть, ему доложили о том, что её отношения с врагом человечества выходили за рамки дружеских. Но так или иначе, никто не пытался поговорить с ней на эту тему, а Джейми старалась держаться молчаливой Хистории, потому что только та в полной мере могла понять всё то, что она чувствовала.

Что-то изменилось в тот момент, когда на Джейми скинули обязанность зашивать раны командира. Хоть все и относились к капитану Леви с большим уважением, его тиранский характер давал о себе знать. Никто не говорил об этом вслух, но каждый боялся сделать что-то не так и получить втык от блюстителя чистоты. Джейми в этом чувстве не была исключением, но почему-то негласным медиком почти единогласно обозначили именно её, а та не нашла в себе смелости препираться. Это было бы глупо и невежливо.

Стоило ей взять иглу и начать работу, страх внезапно схлынул. Со своей задачей Джейми справлялась почти бесстрастно, просто потому что умела делать это неплохо и быстро. И всё же касаться его обнажённой кожи было странно. Он был тёплым и немного вспотевшим, мышцы живота всякий раз сокращались, когда игла пронизывала края раны. Никогда раньше она не задумывалась о нём, как об обычном живом человеке, чьё тело могло пораниться, испытывать боль или дискомфорт, источать неприятный запах. И хоть за годы кадетства Джейми сполна насмотрелась на мужские тела, капитан Леви был сложен идеально даже со всеми человеческими недостатками выше.

Но это не было чем-то необычным.

— Уже занималась подобным? — спросил Леви, косо поглядывая на её работу. Джейми оторвалась от своих размышлений, но на него не взглянула.

— Да, — ответила она. — В городе мне часто приходилось заниматься чужими ранами.

— Она ещё и отличная травница, капитан! — крикнула Саша с другого конца амбара. Джейми пустила на неё короткий взгляд, но оставила этот комплимент без комментария. Вот хитрюшка. Она явно решила впечатлить капитана, чтобы впредь и выбора не стояло, кому в дальнейшем нужно быть медиком в их отряде.

Леви впервые посмотрел на её лицо. Джейми старалась не заострять на этом внимания.

— Могу подложить под повязку свою мазь, — сказала она, обрезая нити с кожи. — Если хотите. Заживёт быстрее.

— Не надо, — ответил он и тут же поднялся, зато Конни занял его место почти молниеносно и потребовал мазь, о которой услышал. Джейми с обреченным взглядом полезла в сумку, боковым зрением замечая, что Леви внимательно наблюдает за ней в этот момент.

Как она и ожидала, после этого капитан сбросил на неё обязанности медика (Саша всё не затыкалась насчёт того, что Джейми просто слишком хорошо сшила его рану на плече), но та долго не могла избавиться от мысли, словно её наказывают за что-то. Лишь после некоторого времени, когда она получше узнала капитана, она поняла, что тот попросту хотел дать ей возможность проявить себя и отвлечься от предательства Райнера. Просто потому, что Леви — по-настоящему хороший капитан, который хорошо разбирается в людях.

Джейми слонялась за ним по пыльным закоулкам родного Троста, ютилась в тени деревьев, а затем впервые убивала людей в светящейся пещере Райсов. Впоследствии воспоминания об этих днях превратились в нескончаемое месиво событий и потрясений, по окончании которых Джейми было так странно вернуться в дом и понять, что ни её товарищей, ни капитана Леви рядом не было. Одинокий дом, в котором в последний раз она была с Райнером, вызывал в ней невыносимое отчаяние, из-за чего она, громко хлопнув дверью напоследок, направилась в штаб глубоким вечером, ни на что особо не надеясь.

Леви она нашла быстро. Тот восседал в одном из дальних кабинетов, пил чай и читал какую-то книгу с зелёной обложкой. Почему-то это так крепко ударило по сознанию Джейми, что та ощутила новую вспышку злости. Она же её и подтолкнула.

— Сделайте меня своим личным помощником, капитан! — выпалила она, едва дверь за ней закрылась.

Повисло выразительное молчание. Если эта неожиданная просьба и удивила Леви, своего изумления тот ничем не выдал.

— Зачем? — просто спросил он, закрывая книгу и опуская на неё ладонь.

— Эта должность сейчас свободна, — коротко сказала Джейми, почти не испытывая ни мук совести, ни особого стеснения. — Я хочу, чтобы вы отдали её мне, капитан. Я хочу работать так, чтобы у меня не было возможности думать о посторонних вещах.

— И ты понимаешь, что требуется от личного помощника? — поинтересовался тот.

— Принимать документы, составлять отчёты, быть посыльным при необходимости и заботиться о вашем состоянии. Я знаю, как это делать.

— Почему ты считаешь, что сможешь сделать это лучше других? — спросил Леви.

Джейми не знала, откуда в ней родилось столько наглости.

— Потому что этот «другой» никогда не заварит чай, способный превзойти мой, капитан, — ответила та.

Леви отвёл взгляд к своей кружке с чаем, разглядывая его содержимое. По его лицу было неясно, о чём именно он думает, но Джейми была готова поклясться, что ему понравился этот ответ.

— Я пью обычный черный, — неопределенно отозвался Леви.

— У вас просто не было возможности попробовать что-то другое, — нашлась Джейми.

Тот хмыкнул, но улыбки на его лице не было.

— Ладно, — просто сказал он и неожиданно указал на стопку листов на дальнем столе. — Можешь начинать хоть сейчас. Считай это испытательным сроком.

Джейми готовилась к тому, что Леви, который обычно за словом в карман не лез, как следует пройдется по ней за эту наглость, и уж никак не ожидала, что тот так быстро согласится. Справившись с изумлением, она молча направилась к бумагам, которые оказались внушительной стойкой досье с новобранцами. Все они изъявляли свое желание перейти из военной полиции или гарнизона в разведывательный легион и поучаствовать в предстоящем возвращении Шиганшины.

Расхрабрившись, она подняла осторожный взгляд на капитана.

— А надбавка будет? — поинтересовалась она.

— Уймись, — коротко ответил Леви, который уже успел вернуться к чтению. Джейми улыбнулась самой себе и присела за рабочий стол.

— Просто составь отчёт по тому, сколько человек с какого корпуса или подразделения пришли, — пояснил Леви. — Всё это потом отнесешь в архив. Пример оформления и таблицы можешь найти в первом ящике.

Джейми молча приступила к работе, иногда поглядывая в спину Леви. Они молчали достаточно долго, и Джейми не успела заметить, как время перевалило за полночь. Она была уставшей и измученной, однако понимала, что стоило ей вернуться домой, как сна не будет ни в одном глазу.

Пока они были в окопах и слонялись по грязным сараям, каждый вечер они непременно что-то обсуждали, однако стоило их жизни вернуться в относительно обычное русло, всё это вдруг исчезло. Джейми работала в тишине, и было странно и неловко не слышать от капитана какой-то речи или наставлений по поводу грядущих событий.

Что бы там ни происходило, Леви всегда умел внушить отдаленное спокойствие где-то в глубине души, и Джейми этого очень не хватало.

— Как думаете, капитан, — начала она, подавив чудовищный зевок, — новобранцы хотя бы отдаленно понимают, какая бойня будет при Шиганшине?

— Едва ли, — коротко ответил Леви. — Но Эрвин хочет обеспечить им наиболее безопасную позицию.

— И даже так погибнет очень много людей, — тихо сказала Джейми.

— К этому нам не привыкать, — сказал Леви и погодя добавил: — Боишься?

— Почти нет, — ответила Джейми. — После того, что мы пережили за последние дни с ликвидаторами... я этого даже жду. Наверное.

Боковым зрением она увидела, что Леви повернулся к ней и внимательно посмотрел на неё. Джейми чуть опустила голову, углубляясь в записи, впервые почувствовав себя не в своей тарелке.

— Думаешь, что после тех убийств тебе будет проще прикончить Бронированного титана? — до страшного точно подметил Леви.

— Именно так я и думаю, — отрезала Джейми таким тоном, словно за любое сомнение в этом она готова порвать на кусочки, — капитан.

— Хорошо, если так, — спокойно сказал Леви. — Но если хочешь однажды стать моим помощником, научись держать свои эмоции в узде. Думать головой в критической ситуации — чуть ли единственный верный совет, который действительно может спасти тебе жизнь.

Джейми поняла, что некоторое время уже ничего не пишет, ощущая внутри вспышку злости, которая так давно её не захлестывала.

— Я в норме, капитан, — соврала она, взглянув в лицо Леви. — И всё станет прекрасно, когда мы отобьем Шиганшину и залезем в чертов подвал.

— Ага, — отозвался Леви, вернувшись к чтению. — Долго тебе там ещё работать?

— Готово больше половины, — ответила Джейми. — Если я вам мешаю, то могу забрать документы на дом.

— И думать забудь о том, чтобы таскать официальные документы за пределы штаба, — сказал Леви. — Работай здесь или нигде.

— Поняла.

Всё то время, что она продолжала работать, Леви ни разу не пытался её спровадить или поторопить, за что та была ему благодарна. Джейми не заметила, в какой момент погрузилась в сон, зато проснулась она с первыми лучами взошедшего солнца. Она резко выпрямилась, бешено озираясь вокруг спросонья. С её плеч на стул сполз чужой китель, и Джейми рассеянно повесила его на спинку стула.

Отчёта, над которым она билась столько часов, на столе не было, зато был какой-то документ и записка поверх него, написанная от руки капитана.

Джейми взяла её в руки.

«Как проснёшься, отнеси эти документы в отдел кадров на первом этаже. После этого жду тебя в девять часов в кабинете. К тому времени ожидаю увидеть этот твой особенный чай.»

С замирающим сердцем Джейми опустила взгляд в документ, в котором говорилось о желании капитана назначить Джейми Ламарр на должность его личного помощника.

Впервые за долгое время она расплылась в улыбке, чувствуя невероятный прилив сил.

Настроение поднялось ещё больше, когда в отделе кадров сотрудница перевела удивлённый взгляд на Джейми и сказала:

— Надо же! Бедной Нифы не стало всего неделю назад, а капитан Леви уже берет новую помощницу? Обычно он месяцами третирует новичков на эту должность!

А Джейми, не испытывая никаких угрызений совести, с улыбкой ответила:

— Мне хватило одной ночи, чтобы убедить его.

849г. /Кадетство vol.5/Райнер

— Нам надо поговорить.

Райнер поднял взгляд и тут же поднялся с насиженного места. Джейми сама подошла к нему через несколько дней после их последнего разговора, и он сразу ощутил незнакомое прежде волнение.

— Хорошо, — ровно ответил он и взглянул на Бертольда, который пронизывал Джейми недружелюбным взглядом. Тот ничего не сказал, но Джейми, кажется, не обратила на него никакого внимания.

— Я хочу извиниться, — в лоб начала Джейми, когда они отошли на приличное расстояние. — Я была несправедлива к тебе и к... Кристе, и моё поведение было грубым и неадекватным. Ты не заслужил чего-то подобного — ты всегда старался обо мне заботиться. Я была не права — прости меня.

Стыдоба, накрывшая Джейми удушливым одеялом, не позволяла ей даже взглянуть на Райнера. Она явно очень сильно нервничала, а Райнер смотрел на неё со смесью жалости и настороженности.

— Я не злюсь на тебя, Джем, — серьёзно сказал он в конце концов, что заставило ту коротко взглянуть на него и вновь опустить взгляд на землю. — Я беспокоюсь за тебя.

И это было правдой. Он наблюдал за тем, как все эти дни она отрешенно слонялась среди кадетов и почти ни с кем не разговаривала. Саша по секрету шепнула ему, что между Джейми и Имир произошла стычка, чего следовало ожидать после срыва первой на Кристу, но чем она закончилась, сказать по итогу не мог никто. Обе ходили с невозмутимым видом и не обращали друг на друга внимания. Райнер всё хотел к ней подойти, но что-то подсказывало ему, что он должен был дать ей время на то, чтобы побыть наедине с собой.

Но смотреть на неё в таком состоянии было мучительно.

— Даже если так... — тщательно раздумывая над каждым словом, проговорила Джейми. — Я всё равно прошу у тебя прощения.

— Хорошо, — почти не раздумывая, сказал Райнер. — Я не держу зла.

— Хорошо, — тупо повторила Джейми, продолжая разглядывать стоптанную траву под ногами. — Но это не всё, что я хотела сказать.

На этот раз Райнер промолчал, а Джейми как никогда прежде было сложно подобрать правильные слова, чтобы сказать следующее:

— Всё, что я сказала тебе насчёт Кристы, и того, что ты мог за ней ухаживать... и всё остальное, что могло прозвучать странно и двусмысленно... я хочу, чтобы ты это забыл.

Райнер растерялся, но Джейми, словно почувствовав, как бредово это звучит, поспешила исправиться:

— Я имею в виду, что всё это неважно. Я была не в себе, злилась из-за того, что у меня не всё получается в учёбе, и из-за этого сорвалась на всех остальных. Это было тупо, но больше такого не повторится. Я хочу стать достойным солдатом… и только это на самом деле важно.

— Ладно.

Джейми подняла растерянный взгляд, тогда как Райнер хмуро посмотрел вниз, разглядывая свои ботинки. Он вдруг почувствовал себя по меньшей мере паршиво.

— Ты как-то слишком быстро и покорно соглашаешься, — пробормотала она с подозрением. — Я не понимаю.

— Просто забей, — отозвался Райнер, ковырнув сапогом утопленный камень. — Ты же этого хотела, так?

— Я просто пытаюсь понять, что ты на самом деле думаешь на этот счёт.

Райнер выпрямился и посмотрел на неё с самой вымученной и искусственной улыбкой из всех, что ему когда-либо приходилось выдавать.

— Я просто хочу нормально с тобой общаться, Джем. Быть тебе товарищем и все такое.

Райнер не знал, почему он не мог сказать ей правду о том, что услышанное его по меньшей мере расстроило. Может быть потому, что всё это время он скучал по компании Джейми, и сейчас хотел как можно скорее замять все неприятные ситуации, чтобы всё было как раньше. Но в глубине души он словно чувствовал, что как раньше возможно уже никогда не будет, потому что даже он ощущал, что они оба не до конца откровенны друг с другом. Неозвученные тогда слова Джейми острием меча нависали над ними, и стоило им приблизиться друг к другу ближе на пару метров, как он начинал опасно покачиваться. Райнер никогда не был силен в том, чтобы понимать чувства других, но даже он ощущал эхо фразы пугающей, совершенно неприемлемой, но такой волнующей.

Ты мне нравишься, Райнер.

Он как мог отгонял от себя эти мысли, потому что никогда прежде не сталкивался с чем-то подобным. Это пугало. Райнеру было шестнадцать, и если ему и нравились девчонки до этого момента, то сам он никогда не нравился кому-то другому. Он не знал, как вести себя в этой ситуации, потому что свои-то чувства он мог держать под контролем, а вот другим человеком управлять не мог. Райнер не знал, как себя вести и не знал, чего можно ожидать от сложившейся ситуации.

Но он хмуро глядел на Джейми и понимал только одну вещь: он слишком дорожил их дружбой, чтобы из-за подобного её сторониться. За былой год они превратились в две горошины из одного стручка, которые точно знали, что чувствует его сосед.

И, кажется, у Джейми были похожие чувства на этот счет. По её лицу он видел, что и она видит его смущение. Но, распрямив плечи в своей привычной, взрослой манере, она протянула ему ладонь и ровно произнесла:

— Друзья?

Райнер несильно стиснул её ладонь, почувствовав холодок по всем теле. С ним явно происходило что-то странное, но он взглянул на Джейми и выдавил из себя подобие улыбки и сказал:

— Друзья, Джем.

Ему сначала показалось, что он ошибался. Джейми стала чуть повеселее и поспокойнее: он почти не чувствовал никакого напряжения, когда они проводили время вместе. Они часами изучали конспекты и помогали друг другу с непонятными моментами, старались перегнать друг друга на пробежках под проливным дождем (Райнер ожидаемо выигрывал), подкалывали друг друга, осваивали УПМ (Джейми побаивалась высоты, но перед Райнером словно боялась показаться трусихой и каждый раз неслась ввысь сломя голову), а вот в спаррингах Джейми не стеснялась хитрить — она уже знала все слабые стороны приятеля и активно этим пользовалась, каждый раз оказываясь сверху. Райнер не успевал увести свои мысли в другое русло, как покрасневшая и вспотевшая девчонка быстро слезала с него, протягивая руку помощи, но взгляд отводила. В эти моменты он вспоминал о том злополучном разговоре, но быстро отбрасывал эти мысли прочь.

И всё же Райнер не смог предугадать лишь одну вещь: факт того, что он догадывался об истинной природе чувств своей подруги, вынуждал его против воли наблюдать за ней пристальнее обычного. Всё это время он смотрел на Джейми целиком, и этот образ вызывал у него вполне обыденную симпатию, однако теперь он ей любовался, словно Джейми была красивым леопардом, и каждое уникальное пятнышко на её шкуре хотелось запечатлеть в памяти.

У неё были красивые волосы, которые выделяли её среди других девчонок. Райнер припоминал, что какие-то похожие волосы видел однажды у другой девушки из гарнизона, но у Джейми они всё равно были особенными — совершенно белыми, словно сметана.

У неё были очень красивые ноги — не совсем худые и довольно мускулистые, а в сочетании с плавной линией бёдер это было волнительно. Райнер вспоминал, как хотел голову отвинтить Раулю за то, как тот постоянно отпускал пошлые шуточки, а теперь он сам с тихим стоном внутри ловил себя на разглядывании ног и задницы Джейми в этих самых штанах, а потом бранил себя за эти взгляды. Но та, кажется, этого не замечала.

Но больше всего остального Райнеру нравилось её лицо. У Джейми была немного смуглая кожа, усыпанная россыпью веснушек, вечно блестящий вздернутый нос и черные-черные глаза, взгляд которых мог пронзить его до самых пяток. Раньше он постоянно подначивал её за хмурое выражение лица, однако сейчас он признавал, что даже в этом было что-то особенное, свойственное именно Джейми, и ему это даже нравилось.

Райнер прокручивал в голове каждую свободную минуту все эти моменты, и это начинало походить на одержимость. Его смущал и нервировал сам факт того, что он ничего не мог с этим поделать, оттого он без конца пускался в размышления о том, как вернуть свою жизнь в привычное русло.

Шел 849 год. До выпуска оставалось чуть меньше полгода. Райнер пришел к выводу, что именно в этом заключалось его спасение, ведь он с Бертольдом отправится в Военную полицию, куда Джейми дорога заказана. Это будет невыносимо тяжело, но сам он попросту не мог погасить в себе это влечение.

И тем не менее до выпуска всё ещё оставалось меньше полугода, и тот самый день он запомнит на всю оставшуюся ему жизнь, будь она длинной или короткой.

* * *

— Хватит ломаться, Ламарр! Че тебе, сложно что ли? Я же знаю, что в Тросте ты на короткой ноге с продавцами трав, а без тебя мне ничего не светит!

— Я не собираюсь влезать в неприятности только потому, что тебе приспичило обкуриться, Кириштэйн, — невозмутимо ответила Джейми, скрещивая руки на груди.

— Да не будет у тебя никаких неприятностей, — раздраженно сказал Жан. — Я не такой идиот, чтобы делать это в казарме! А вот в Тросте до этого никому дела нет.

— От тебя вонять будет по возвращении, — устало пояснила Джейми. — Так что Шадис тебя спалит, как пить дать!

— Ты за меня не беспокойся! Я уж как-нибудь с этим разберусь, — фыркнул Жан, теряя всякое терпение. — Соглашайся, Ламарр. Буду тебе должен.

— Что тут происходит?

Райнер решил вмешаться в их беседу, поскольку её отголоски ему не совсем понравились. Бертольд, тенью следовавший за ним, хмуро взглянул на Джейми, но ничего не сказал.

Жан вздрогнул, но, заметив Райнера, тут же успокоился. Все его товарищи ему безоговорочно доверяли, а потому тот без зазрения совести сообщил:

— Уламываю Джейми сводить меня в Трост, чтобы попробовать кое-какую сигаретку.

Райнер выпрямился и перевел суровый взгляд на Джейми, которая посмотрела на него с ожиданием поддержки. Она явно не хотела в это ввязываться, кроме того Райнер знал, что ни разу за всё время их кадетства она не возвращалась в свой родной город. Было там что-то, что заставляло её держаться подальше, и, хоть тот и не знал все подробностей, он не хотел заставлять Джейми лишний раз нервничать.

Райнер открыл было рот, но опоздал всего на миг.

— Вообще-то, мы бы тоже присоединились.

Все присутствующие, включая Райнера, перевели удивленный взгляд на Бертольда. Тот выглядел смущенным, но решительным, что заставило товарища окончательно растеряться. Но Жан, минуя удивление, только обрадовался:

— О-о, молодец, Бертольд! Видишь, Джейми, нас всё больше. Соглашайся!

Джейми выглядела очень раздосадованной, и Райнер почувствовал волну стыда, когда она ещё раз взглянула на него с надеждой. Браун догадался, что его друг что-то задумал, и хоть он не мог этого понять, ему оставалось только пожать плечами. Джейми смежила веки и сухо согласилась, из-за чего Райнер смотрел ей вслед с досадой.

— Что это было? — возмутился он, когда они с Бертольдом отошли на приемлемое от всех расстояние. Тот лишь угрюмо взглянул на него, но не удивился.

— Мы ведь решили, что если за несколько месяцев не продвинемся в поисках Прародителя, то прорвем врата в Трост, — сказал он. — Я решил, что это отличная возможность взглянуть на обстановку в городе.

Райнер сощурился, но сказать против ничего не мог, потому что понимал правоту товарища. Но стало как-то очень паршиво.

Бертольд же, словно прочитав мысли другого, сказал:

— Странно, что для тебя это не очевидно.

Райнер только отмахнулся и ничего не сказал в ответ. Он знал, что Джейми тому не очень нравилась, но после инцидента с Кристой он не пытался скрыть своей неприязни к ней. Но помимо всего этого он чувствовал за суровым взглядом Бертольда что-то ещё, и это «что-то» его очень напрягало. Райнер не решался поговорить с другом по душам, словно предчувствовал, что этот разговор ему совершенно не понравится, а потому оттягивал этот момент как мог, силясь сосредоточиться на чем-то более важном.

Когда они вчетвером отправились в Трост, Райнер то и дело поглядывал на Джейми. Она шла чуть впереди и была довольно бесстрастной для человека, который впервые за два с лишним года вернулся в родные края. Его и раньше интересовало прошлое подруги, но сейчас же его просто распирало от любопытства. Какая у Джейми была семья? Есть ли у неё друзья за пределами казарм?

— Хватит глазеть по сторонам! — отрезала Джейми, завидев, как Бертольд и Жан отстали и что-то обсуждают. — Я не собираюсь торчать здесь до ночи!

— Ты очень напряженная, — заметил Райнер, оглянувшись на приятелей. — Всё в порядке?

— Нет, — поведя плечом, ответила Джейми менее злым тоном. — Я не хотела сюда возвращаться, но раз уж здесь, то и задерживаться не собираюсь. И вообще, — она взглянула на Райнера более возмущенным взглядом, — я не ожидала от тебя такой подставы!

Райнер смотрел ей в глаза, испытывая совершенно противоречивые эмоции, после чего выдал то, чего вообще не собирался говорить:

— Я ничего не знаю о тебе, Джем. Если бы ты рассказала хоть что-то, я бы мог догадаться о том, как ты себя почувствуешь здесь.

Джейми стушевалась от его слов, и Райнеру вдруг стало стыдно. Хоть и озвученный вывод был убедительным, он всё равно догадывался о том, что её здесь ждет. Джейми выглядела довольно уязвимой и дерганной, и Райнеру хотелось её как-то ободрить или поддержать. Несильно сжав её плечо, он выпрямился и оглянулся на парней, которые неспешно приближались к ним.

— Давайте поторопимся, — сказал он, стараясь не смотреть в глаза Бертольду. — Я ещё хотел вечером потренироваться.

— Зануда! — тут же возмутился Жан. — Сегодня же выходной! Расслабься в кои-то веки, у тебя и так отличные показатели!

Но Райнер взглянул на Джейми, которая немного поостыла от его слов и даже послала ему слабую улыбку. Тот мгновенно воспрянул духом и почувствовал прилив сил. Может, всё будет не так плохо.

Они направлялись вдоль улиц, разглядывая горожан, их дома и каждую мелочь. Райнеру нравилась архитектура внутри стен — здесь каждая хаотично расположенная улочка казалась ему особенной, сделанной с любовью к своему ремеслу. Было что-то приятное в мощеных песчаной брусчаткой дорожках, в похожих друг на друга домиках с красной черепицей и серыми от пыли фахверках, и даже не очень приятно пахнущий водный канал радовал взгляд. Хоть жители Троста и были окружены стенами и не было у них возможности наслаждаться полноценными рассветами и закатами, их уединение казалось преисполненным уюта.

Одно только омрачало мысли Райнера, когда он вглядывался в разнообразные лица жителей. Скорее всего меньше, чем через полгода, им предстоит разрушить и этот городок.

— О-па! Джейми, полагаю, Ламарр.

Плечи Джейми поджались, и она обернулась на зов того, кто её звал, и вся компания вместе с ней. Окликающим был высокий и поджарый парень, который в неспешной и расслабленной манере приближался к ним.

— Филипп, — пробормотала Джейми, когда незнакомец приблизился. — Привет.

— И тебе не хворать, птичка, — сказал тот, разглядывая её с ног до головы. — Сколько времени прошло с тех пор, как тебя здесь не было? Год?

— Больше двух, — ответила Джейми, стараясь держаться непринужденно. — Как поживает господин Захариус?

— Отец в порядке, — с улыбкой заметил Филипп. — Моего никудышного братца не видала ещё?

— Распределение состоится только через полгода, так что нет.

Светловолосый и короткостриженый парень примерно их возраста смотрел на Джейми с ослепительной улыбкой, удерживая плече добротный лук для стрельбы. Глядя на него, Райнер почему-то вспомнил о Порко Гальярде, которого они оставили за бортом титанической участи, но даже Порко не обладал такой вызывающей и самодовольной улыбкой, как этот парень. Он был симпатичным и, более того, явно понимал это, оттого и выражение лица его было светилось неким самодовольством и гордостью.

Райнер сощурился, но пока не мог понять, нравится ли ему этот парень или нет.

— Полагаю, ты ещё не забыла, где находится наш бар, — со смешком сказал Филипп, разминая шею. — Отец будет рад увидеть тебя воочию.

— Мы на самом деле торопимся, так что лучше в другой раз.

На слове «мы» Филипп, наконец, обратил внимание на них, обведя каждого беглым, но довольно внимательным взглядом. На Жане он задержался, после чего расплылся в холодной усмешке.

— О, Кириштэйн, и ты тут, — заметил он, протягивая ладонь для рукопожатия. — Как обстоят дела с побегом в военную полицию? Надеюсь, лучше, чем у тугодума Вагнера.

— Место почти моё, — отозвался Жан, пожимая ладонь.

— Рад слышать, — равнодушно бросил Филипп. — Надеюсь, что ты, Джейми, не менее усердна в своём решении чего-то добиться.

— Не сомневайся, — сказала та, и Захариус неожиданно провел по её плечу и снова повернулся к ним троим. — Надеюсь, вы не против зайти в бар моего отца неподалеку. Ему будет интересно взглянуть на всех вас.

Райнер видел, что Джейми почему-то не в восторге от этой идеи, однако Филипп, взглянув на неё, сказал:

— Брось, птичка. Не можешь же ты лишить его такого удовольствия.

Бар, котором говорил Захариус, действительно был неподалеку. Пока они направлялись туда, Джейми взяла инициативу и поинтересовалась у него о каких-то общих знакомых. Райнер смотрел ей в спину, размышляя над тем, почему она упиралась от похода в это место, но к никаким выводам так и не пришел.

Внутри бара под незамысловатым названием «Штык» приятно пахло деревом, пивом, было тепло и довольно благоустроенно. Даже в обеденное время здесь было занято несколько столиков, вдоль которых ходили туда-сюда девушки в красных платьях с ухоженными белыми передничками. От одного вида на них Райнер почувствовал, как внутри у него что-то совершило неприятный кульбит, но он быстро пришел в себя от наваждения, когда услышал чужой голос.

— Надо же, кто вернулся.

Второй раз за день Джейми поджала плечи и быстро повернулась. Её лицо расплылось во взволнованной улыбке, которая была ей несвойственна.

Медленной и статной походкой к ним направлялся высокий и подтянутый мужчина со светлыми волосами. У него были тонкие и вытянутые черты лица с выступающим орлиным носом, пышные, закрученные усы и бакенбарды с небольшой бородкой. На губах незнакомца блуждала едва различимая улыбка, но взгляд серых глаз сохранял холодную сосредоточенность.

Райнер обратил внимание на то, как все присутствующие бара молчаливо наблюдают за мужчиной, и это сразу же дало понимание того, что он занимает здесь главенствующее положение.

— Господин Захариус, — непривычно высокий голос Джейми привлёк внимание Райнера, и он скосил взгляд на неё. — Здравствуйте.

— Добрый день, Джейми, — он остановился перед ней. — Надо полагать, ты пришла сюда с известием об исключении из рядов кадетства?

— Нет, нас отправили в увольнение, — ответила Джейми. — Это мои товарищи, господин Захариус.

Мужчина выпрямился и обвел внимательным взглядом их троих, задержав взгляд на Жане.

— Сын покойного Кириштэйна, — изрёк он. — Достойный был человек.

— Жан Кириштэйн, — представился Жан, протягивая руку. Захариус пожал её, и после этого остановил вопросительный взгляд на незнакомцах.

— Райнер Браун, — наконец, вымолвил Райнер и обменялся рукопожатием, Бертольд следом сделал то же самое.

— Джон Захариус, — наконец, представился мужчина. — Этот бар принадлежит мне и моему сыну. Добро пожаловать.

С этими словами он повернулся к Джейми.

— Давненько мне не приходилось видеть тебя в родных просторах. Кадетство оказалось таким увлекательным, как ты этого ожидала?

Эти слова были озвучены с явной и холодной насмешкой, которую даже Райнер прочувствовал в голосе незнакомца, но Джейми совершенно не удивилась. Словно только этих слов и ждала, продолжая странно улыбаться.

— Вы знаете, господин Захариус, — проговорила она, опуская взгляд, — я пошла туда не ради развлечения.

Джон Захариус выпрямился и издал холодный смешок. От этого человека исходила какая-то невероятно мощная аура.

— Давненько мне не приходилось слышать твоего голоса, птичка, — сказал вдруг он, улыбнувшись краешком губ. — Рочестер как раз собирается исполнить последнюю партию на сегодня. Сходи к нему.

Искусственная улыбка сползла с лица Джейми на какой-то миг, и Райнеру вдруг стало не по себе. Джон Захариус хотел разговаривать с ними, тремя незнакомцами, однако Джейми указал совершенно другое место, тем самым проведя незримую, но жирную черту между ней и ними.

Почувствовав себя до странного паршиво, Райнер открыл рот, чтобы вмешаться в этот разговор, но к его удивлению Джейми, которая доселе славилась своим умением юлить и цепляться за каждое слово, нацепила на себя самую неискреннюю улыбку на свете и сказала:

— Хорошо.

И молча направилась к пианисту, не оглядываясь ни на кого из товарищей. Райнер проводил её взглядом и нахмурился.

Он догадался, что Джейми почему-то очень боялась этого человека.

* * *

Джон Захариус был сосредоточением мужественности. Внимательный Райнер обратил внимание на то, что он вместе со своим сыном занимал здесь главенствующее место, и довольно скоро он осознал и то, что в Тросте он был внушительной фигурой. Его уважали, в то же время боялись, а сам мистер Захариус мало к кому относился с почтением. При этом, человеком он был проницательным. Его холодный взгляд впился в Бертольда, которого он вынудил рассказать о том, почему тот принял решение отправиться в кадеты. Рассказывать ему душещипательную историю о том, как они бежали из деревни, не было никакого смысла, потому-то Бертольд был немногословен и хладнокровен. Однако Джон Захариус увидел за этим что-то большее.

— Вранье, — сказал он, резким движением руки потушив спичку. — Небрежность, с которой ты об этом говоришь, выводит на поверхность твою неискренность. Не пытайся юлить со мной, Бертольд Хувер! Такие вещи не проходят незамеченными.

Райнер напрягся. Он привык всегда защищать своего товарища, и чувства не подводили его. Старый лис явно учуял что-то, и не было никаких сомнений в том, что он постарается докопаться до истины.

Но именно в этот самый миг Джейми, сама того не подозревая, вытащила их задницы из передряги. Помещение бара наполнило пение, и этот звук мгновенно остудил головы всех присутствующих. Джон Захариус глянул за плечо, и Райнер машинально взглянул туда же. Только после этого он с лёгким жужжанием в голове осознал, что пела именно Джейми.

Lady bird, come on down

I'm here waiting on the ground

Lady bird, I'll treat you good

Ah, lady bird I wish you would...⁽¹⁾

Невольно он прислушался. У неё был красивый и мягкий голос, но было слышно, как давно она не тренировалась в этом деле. Мази и настойки у неё получались гораздо лучше. И всё же то, с какой лёгкостью слова песни слетали с её губ, не могло не подкупать. Райнер не понял, в какой момент всё происходящее перестало его волновать — он осознал, что никогда прежде не видел Джейми такой мягкой и в то же время уязвимой. Это было так несвойственно ей самой, но... очень красиво.

— По нраву тебе наша птичка, здоровяк?

Райнер очнулся и перевёл взгляд на хозяина паба. Тот курил свою закрученную трубку и едва различимо улыбался, но его глаза оставались беспристрастно ледяными. У Райнера сложилось четкое впечатление, что Джону Захариусу его мысль не понравилась, и в ответ на это он предпочёл промолчать. Мистер Захариус сузил глаза, продолжая буравить его тяжелым взглядом, после чего выпрямился.

— Очевидно, что женщинам среди кадетов не место, — отозвался он и, словно в подтверждение своих мыслей ещё раз глянул за плечо. — Это отвлекает. Будь Моурин жива, она бы такой дурости не допустила бы. Уж больно избалованная девчонка у неё вышла!

Хмыкнув самому себе, Джон Захариус повернулся к троим.

— Её мать была волевой женщиной. Иногда я её даже уважал, — продолжил он. — Я много раз предлагал ей женить Джейми и Филиппа — она всегда так дерзко мне отвечала.

Его взгляд скользнул по Райнеру, но тот был кремнем и не дал тому получить удовольствие от этого укола.

— Джейми хороший товарищ, — неожиданно подал голос Жан, который всё это время молчаливо наблюдал за происходящим. — Среди кадетов много девушек, и некоторые из них по-настоящему талантливые солдаты. Джейми не исключение.

— Это говорит только о вашей никчемности! — с раздражением заявил Джон, вперив суровый взгляд в Жана. — Прятаться за юбкой у женщины — удел трусов и бездельников. Мои сыновья с пелёнок знают об этом!

Райнер переглянулся с Бертольдом, и они без лишних слов вспомнили про Энни, которая год за годом отправляла в полет их задницы. Знал бы Джон Захариус о ней или Микасе, ему бы в голову не пришло так отзываться о женщинах.

— Джейми всю жизнь была тише травы; покладистая и смекалистая девчонка была, — продолжил Джон. — Но как Моурин не стало, так сразу сломя голову бросилась в эту авантюру! Будет теперь штаны просиживать в гарнизоне, пока какой-нибудь недалекий солдатишка вроде вас её под венец не затащит, после чего та и сгинет в нищете!

Райнер нахмурился, но не изрёк ни слова. Интересно, что бы Захариус ответил на новость о том, что Джейми метит в Разведывательный легион? Наверное, взорвался бы желчью на месте, или, ещё хуже, устроил бы той разнос на месте.

Джейми тем временем заканчивала свою песню, и Райнер остановил на ней взгляд. Он догадывался о том, что у неё здесь не было семьи, а причина, по которой она так не хотела возвращаться в родной дом, явно сидела сейчас напротив него. Райнер представлять не хотел, сколько дерьма Джейми пришлось выслушать, после того, как она решилась на учёбу в кадетском корпусе. Скандал явно был немалым.

И вдруг он ощутил такую необъяснимую злость, что не мог сдержать своих эмоций. Ему захотелось прямо сейчас встать из-за стола, взять Джейми за руку и увести из этого гнилого места, чтобы ей никогда больше не приходилось сталкиваться с подобным к себе отношением. Картина, которая прежде была сокрыта от него, начала потихоньку складываться в единый паззл, и увиденное взбесило его.

Джейми тем временем закончила петь, присутствующие в баре отозвались активными аплодисментами. Филипп Захариус, появившийся из ниоткуда, подал Джейми руку с какой-то самодовольной улыбкой, и та спрыгнула с импровизированной сцены с его помощью, после чего тот жестом пригласил её проследовать к бару, где сидела небольшая компания парней. Стоило им двоим подойти к ним, как те приветственно загудели, а Филипп (Райнер поперхнулся) опустил свою руку на плечо Джейми и подтянул её к себе, выпрямляясь во весь рост.

Это движение так сильно не понравилось Райнеру, что он сам не мог понять, почему увиденное его так разозлило. Он и сам не стеснялся обнимать Джейми, как ему всегда казалось, по-дружески, но Захариус сделал это с неким собственническим посылом, словно та была его любимой игрушкой, а ему нужно было показать это своим друзьям. Джейми не пыталась обнять его в ответ, давила из себя какую-то совершенно неискреннюю улыбку, и вообще выглядела так, словно не желала находиться в этой компании, но в то же время с места она не сдвигалась. А парни, которые сидели за баром, рассматривали её с интересом, словно диковинную зверушку, и выдавали абсолютно снисходительную улыбку.

Но последней каплей для Райнера стало то, что один из парней с каким-то насмешливым выражением лица оттянул край бесформенной куртки девушки, говоря что-то своим приятелям, после чего те рассмеялись, а Джейми, вопреки невозмутимому выражению лица, залилась краской. Филипп Захариус, заметив это, заулыбался ещё сильнее и притянул её к себе сильнее.

— Нам пора, — резко сказал Райнер, не глядя ни на кого, кроме Джейми, и встал из-за стола. Взволнованный Бертольд окликнул его, но тот не обратил на это никакого внимания, уверенно направляясь к компании, которая уже заприметила его.

— Мы уходим, — отрезал Райнер, сурово глядя только на Джейми, нелепая улыбка которой в одно мгновение испарилась с лица. Она сразу же почувствовала его настроение.

— Джейми соскучилась по своим близким, — сказал Филипп, глядя на Райнера с той же раздражающей улыбкой. — Думаю, она ещё задержится, да, Джем?

— Джейми в состоянии разговаривать без твоей помощи, — отрезал Райнер, пронзив резким взглядом Захариуса-младшего.

Со стороны его приятелей послышалось заливистое улюлюканье, но улыбка на лице у Филиппа даже не дрогнула. Он не выглядел удивленным, словно только и ждал реакцию Райнера на всё происходящее. Обстановка накалялась в считанные мгновения. Но Джейми вдруг мягко отстранилась от Захариуса и повернулась к компании парней, машинально (или намеренно) занимая позицию между ним и самим Райнером.

— Нам действительно пора, — с пластиковой улыбкой проговорила она, не обращаясь к кому-то конкретному. — После шести нас уже ждет наряд без очереди.

— Что такое, крошка Ламарр? — насмешливо спросил один из парней. — Не нравимся мы твоему приятелю?

Райнер собирался ответить нахалу парой ласковых, но вдруг почувствовал, как его ладонь стискивают ледяные пальцы девушки, и это вывело его из равновесия.

— Проще найти человека, которому ты нравишься, Лем, — со сдержанным смешком сказала Джейми, и компания рассмеялась, принявшись издевательски толкать парня по имени Лем, который довольным уже не выглядел. — Я ещё вернусь, и мы пообщаемся. В другой раз.

— Всегда рад, птичка, — бархатно проговорил Филипп, глядя то на неё, то на Райнера каким-то очень неприятным и оценивающим взглядом. — Залетай в следующий раз одна.

Джейми послала ему последнюю улыбку, и обернулась к Райнеру.

— Выходите наружу, — сказала она гораздо тише, но таким тоном, что тот не посмел бы ослушаться. — Я выйду через пару минут.

* * *

В казармы они вернулись без приключений. Райнер молчал всю дорогу, пока Джейми невозмутимо разговаривала с Жаном по пути обратно. Он без конца что-то спрашивал у неё про семью Захариусов, и Джейми рассказывала что-то не особенно интересное. Бертольд так же сохранял могильное молчание, но Райнер буквально кожей чувствовал его серьезный взгляд, который нервировал ещё больше. Всё, чего он хотел, это уйти куда подальше, чтобы ни с кем не разговаривать и никого не видеть, так что у самых ворот в полигон он отдалился от компании и уверенным шагом направился прочь.

Райнер так привык все эти годы таскаться за Джейми по пролескам, кочкам и плодородным оврагам, что не понял, в какой момент эти прогулки стали приносить ему моральное успокоение. Он стал часто уходить по знакомым тропам, что Джейми даже стала доверять ему поиск определённых растений, если не хотела сама по каким-то причинам возиться в грязи. Райнер покорно шел, дышал полной грудью и думал свои сложные и запутанные мысли, которые всё больше переплетались и стали напоминать спутанный клубок шерсти.

Но в этот раз Джейми нагнала его так стремительно, что он даже выдохнуть не успел. Она появилась из ниоткуда, обошла его и внимательно взглянула в его лицо в ожидании ответов на все её немые вопросы. Райнер старательно отводил взгляд и хмурился, испытывая раздражение, злость и бесконечный стыд.

— Прости меня, — в конце концов сказал он, чувствуя, как глухо колотится его сердце. — Я не знаю, какие у вас взаимоотношения, да и ты, наверное, хотела бы, чтобы я тихо стоял в сторонке. Но я не мог, ясно? У старика пунктик на женщин, хотя он ни черта не знает о твоих достижениях здесь, или о том, как ты стараешься!

Он пнул какую-то кочку, чтобы перевести дух, но ему это несильно помогло.

— Ты слишком драматизируешь, Райнер, — спустя недолгую паузу проговорила Джейми. — Я в порядке.

Он взглянул на Джейми, с чувством предательского падения увидев её кислую улыбку. Она словно бы не воспринимала всерьёз то, что он говорил, и продолжала смотреть на него с какой-то снисходительностью, и в то же время выдержкой взрослой. Райнера это только распалило: он готов был схватить её и хорошенько встряхнуть, чтобы она поняла весь смысл происходящего, а ещё очень хотелось продолжать буянить и ругать старика Захариуса почём свет стоял.

Он не знал, как объяснить Джейми весь оксюморон его чувств, потому что на своей родине он всю жизнь был объектом унижений, и иного выбора, кроме как «терпеть» у него никогда не было. Однако он искренне верил, что жители Паразиса были гораздо более свободны, даже находясь за стенами.

Но и это оказалось ложью.

Райнер и сам не знал, по какой причине это вызвало в нём такую бурную реакцию, но Джейми как будто понимала что-то, ему неведомое.

— Райнер, послушай меня, — решительно начала она, и он заметил, как дрогнул её голос. — Я не совсем понимаю, что именно тебя сегодня так задело, но меня это не трогает так сильно, как может показаться. Я знаю этих людей всю жизнь, и какую бы херню они сегодня не творили, для меня во всем происходящем не было ничего неожиданного. Господин Захариус всегда придерживался таких взглядов — я не рассчитывала, что за два года что-то могло поменяться, тогда как Филипп… он такой же. Я знала, чего мне ждать, когда шла туда.

— В самом деле? — сварливо поинтересовался Райнер. — Того, что этот старик отправит тебя развлекать пьяниц, пока сам говорит с незнакомыми им людьми? Мешать тебя с грязью только потому, что твоя мать не выдала тебя замуж за его дурацкого сынка? Или выслушивать издевательства от его собутыльников по поводу внешнего вида? В самом деле ты этого ждала?

— Да, Райнер, ждала.

Она говорила это ровным и спокойным голосом, но Райнер смотрел ей в глаза и всеми своими обостренными инстинктами не мог поверить в услышанное.

— Наверное, поэтому ты так рвалась вернуться в свой родной город, — с сарказмом проговорил он.

Джейми убрала руку с его предплечья и выпрямилась. Это привлекло внимание Райнера, потому что он ощутил, как обстановка как-то изменилась, но не мог понять, с чем именно это связано.

— Я не хотела возвращаться туда не из-за господина Захариуса или его сыновей, — тихо сказала Джейми.

Она отступила от него, медленно проведя ладонью по лбу.

— Что господин Захариус рассказал тебе о маме? — спросила Джейми. Райнер ощутил неприятное колыхание внутри от её тона, но ответил честно:

— Лишь то, что она была волевой женщиной, и что именно после её кончины ты решила отправиться в кадеты.

Джейми кивнула и снова провела ладонью по лицу. Внутри Райнера что-то жужжало. Ему явно предстояло услышать что-то очень важное, что только усложнит его положение, но он был так взволнован, что отмахнулся от этого, словно от назойливой мошки.

— Моя мама умерла за месяц до моего поступления в кадеты, — сказала Джейми, не глядя ему в глаза. — Она, знаешь… долго и тяжело болела, но кроме неё у меня никого больше не было. Когда кто-то из твоих родителей заболевает, то почва уходит из-под ног, и ты живешь в этом состоянии в течении долгого времени, каждый день просыпаясь с мыслью «а вдруг сегодня станет лучше?». И когда этого, в конце концов, не происходит…

Джейми перевела дух. Слез в её глазах не было, но Райнер видел, как тяжело ей было выдавливать из себя это признание.

— Я сбежала оттуда, потому что думала, что меня это всё сведет с ума, — сказала она. — И спустя столько времени я всё ещё не могу думать о том, как вернусь в этот дом… где всё это происходило. Именно поэтому я не горела желанием идти в Трост, потому что от одного вида этого города меня воротит.

Райнер долго молчал, пронизывая Джейми тяжелым взглядом. Он давно догадывался о том, что его подруга скорее всего сирота, и этот факт не мог быть безболезненным для неё, но совершенно иначе всё звучало с её уст. Райнер вдруг вспомнил о своей матери и попытался представить что-то подобное, как тяжелый обруч скрутил его грудь. Ему стало очень паршиво.

— Джем, — он прочистил горло и приблизился к ней. Она продолжала смотреть куда-то под ноги, такая непривычно уязвимая, с поджатыми плечами, но в то же время не оставляла попыток сделать вид, что всё в порядке. Ему больше всего на свете хотелось сейчас плюнуть на всё, что сдерживало его доселе, просто обнять и поддержать её, как должен был сделать настоящий боевой товарищ или даже просто друг, но он встал в шаге от неё, словно вкопанный, ненавидя себя и всю чертову жизнь за эти испытания.

— Мне очень жаль, Джейми, — пробормотал он и всё-таки коснулся ладонью её плеча, несильно сжав. — Это… просто жесть.

Райнер вроде как понимал, что незнание всех этих деталей не делает его виноватым за то, что он вынудил Джейми пережить сегодняшний день, но в глубине души он чувствовал настоящую грызню, избавиться от которой невозможно было никакими доводами рассудка. Джейми коснулась ладонью его, и тот обратил внимание на то, что пальцы у неё были ледяными.

— Спасибо.

— От того, что я услышал сейчас, мне ещё больше хочется начистить морду всем Захариусам, — тихо признался Райнер, спустя паузу. — Но даже так... однажды ты вернешься домой, Джем. Я тебе это обещаю.

Джейми коротко взглянула на него и выдавила из себя кислую улыбку. А затем, не говоря больше ни слова, сделала шаг к нему и прижалась к его груди. Она обхватила его двумя руками, коснувшись ладонями его крепкой спины, и несильно стиснула. Райнер почувствовал, как что-то внутри него сгинуло. Джейми прижалась щекой к тому месту, где должно было быть его сердце, и осталась в таком положении, а тот не знал, что с этим делать.

— Спасибо, что беспокоишься обо мне, — очень тихо сказала она. — Но я в порядке. Правда.

Наверное, своим действием она хотела выразить всю свою благодарность к нему. Такой была Джейми: вроде бы сдержанной и разумной, но иной раз простой, как пробка, и через край эмоциональной. Райнер уже знал, что на самом деле ей приходилось слишком много переживать, сохраняя видимость осмысленности, но на самом деле она была таким же подростком, как и все они, и очень старалась храбриться.

Вот и сейчас она до последнего пыталась доказать Райнеру, что всё в общем-то в порядке, но он-то как никто другой знал, что означает притворяться кем-то другим.

И Райнер ощутил, как его буквально распирает от невыносимой нежности к этому человеку.

Джейми расслабила свои объятия, и, должно быть, хотела отстраниться, но Райнер не дал ей этого сделать. Накрыв её своими могучими руками, тот стиснул её в неловких и совершенно несвойственных для себя объятиях. Внутри него жужжало назойливое предостережение, но охватившее его волнение было так велико, что он не обратил на это никакого внимания. Его разрывало изнутри от чего-то неведомо нового и колоссального, а сердце долбилось в груди так, что эхо этого ритма он слышал у себя в ушах.

Нужно было что-то сказать, как-то объяснить несвойственное ему поведение, но прежнее красноречие ему отказывало. Райнер крепко прижимал к себе невысокую подругу, и просто надеялся, что оно само как-то станет понятным.

И Джейми что-то поняла. Она плавно вывернулась и, подняв голову, взглянула на него. Райнер буквально видел в её глазах потаенное отчаяние и страх, очень живо вспоминая, что у неё был похожий взгляд в вечер после драки с Кристой. Вся её выдержка поуменьшилась, и Райнер видел перед собой испуганного подростка, такого же, как он сам.

У него никогда не хватило бы решимости осуществить первую мысль, которая зародилась в его голове, но Джейми всегда была смелее его во многих отношениях. Именно поэтому она, потянувшись на носках, поцеловала его прямо в губы. Райнер скованно ответил ей, теснее зажимая в объятиях. Это был первый раз, когда ему приходилось целоваться с девчонкой, но распаляющийся жар и трепет в груди не давали ему остановиться.

Джейми протянула руку к его лицу и коснулась его виска, проведя по коротко стриженым и жёстким волосам, и это выбило из него последние остатки самообладания. Райнер теснее сжал Джейми, тогда как она сцепила руки у него за шеей. Они тяжело дышали, Райнер чувствовал, как горит его лицо, и все его движения казались у ему неловкими свой чуждостью, однако Джейми, кажется, всё устраивало.

Той же ночью, когда он уже лежал на кровати по соседству с сопящим в невероятной позе Бертольдом, в его голову пришло осознание неотвратимой гибели какой-то очень важной частицы внутри. Что-то человеческое сгинуло в нём в тот момент, когда он осознал, что из всех превосходящих его в доброте, силе, чести и благородстве кадетов рассудительная, чувствительная и такая красивая Джейми выбрала именно его. Райнер уже попросту не мог оставаться спокойным после этого прозрения. Этот сладкий яд действовал незаметно и долго, но в конечном итоге эффект от него был неотвратимым.

Ох, мама, — думал Райнер той ночью, и все последующие в течении многих лет, — права ты была, когда просила остерегаться девушек Парадиса… с той только разницей, что не ведьмы они никакие. Ибо если была права ты, то и сын твой хуже самого дьявола.

853 г. /За неделю до вторжения в Либерио vol.3/

«Мать и отец в ссоре» — услышала как-то Джейми шепчущихся новичков легиона разведки, которых в следующий миг спугнула своим появлением. Она прошла мимо и сделала вид, что ничего не услышала, а если и услышала, то ничего не поняла.

Даже люди, которые не составляли узкий круг ветеранов разведки, начали догадываться о происходящем внутри «семьи», и из-за этого Джейми ощущала себя по меньшей мере паршиво. Натянутое общение их своих можно было бы учуять в тяжёлом воздухе далёких земель, и некоторых это заставляло нервничать.

В который раз они пересекли море и расположились неподалеку от Либерио. Основная часть Разведывательного Легиона должна будет прибыть на материк непосредственно перед самим сражением, но отряд Леви, конечно же, уже был неподалеку. Джейми знала, что в самом Либерио тихонько слонялись Жан, Конни и Саша, поскольку были счастливыми обладателями непримечательной внешности, тогда как Армин и Микаса находились в непосредственной близости к Ханджи. Джейми же привычно занимала своё законное место подле капитана Леви, выполняя свои рутинные поручения. Но как никогда раньше атмосфера между ними была довольно натянутой.

С Леви часто было непросто, но в молчанку они никогда не играли. Если было что сказать — говорили напрямую, иногда и выражений друг для друга не жалели. Эта же ситуация была чем-то новеньким.

Джейми довольно долго злилась — упоминание о матери в том ключе, в котором Леви его представил, для неё было сродни предательству, и потому она даже в глаза ему смотреть не могла. Говорила коротко, только по делу, наедине с ним старалась не задерживаться, а смеси чаев стали разительно проще (хотя и не менее вкусными). Но как бы долго она не злилась, рано или поздно она стала испытывать дискомфорт — потому что Леви тоже отмалчивался. Джейми догадывалась, что он злился на неё, но не догадывалась на сколько, пока в какой-то момент не решила поговорить с ним. Это было за день до налёта на Либерио — она нервничала и изводила себя, потому что слишком давно не была на сражениях. И как никогда раньше ей было важно закрыть какие-то острые гештальты.

Пусть даже для этого ей пришлось бы заткнуть за пояс своё уязвленное самолюбие.

Леви стоял один, склонившись над добытой картой Либерио и хмурил свои брови. Это было единственным признаком того, что он нервничал перед очередной бойней, но этого всегда было так мало, что остальными воспринималось как спокойствие.

Джейми нравилось таскаться за ним хвостиком в такие моменты, потому что рядом с человеком вроде него всегда было спокойно. Впервые это чувство не сопровождало её перед вылазкой из-за их ссоры.

Когда она вошла в помещение, Леви мазнул по ней почти равнодушным взглядом и сразу вернул внимание к карте. Джейми поправила ворот чёрной водолазки — новая экипировка нравилась ей гораздо больше прежней, но она всё ещё была новой. Это доставляло не меньше волнения, чем все остальные факторы.

Джейми подошла к столу, внимательно разглядывая капитана. Он казался невозмутимым и нерушимым, но она точно знала, что это было лишь видимостью.

— Я не хочу нервничать из-за всего происходящего между нами, — без предисловий начала Джейми. — Поэтому если ты считаешь, что подобное заставит меня поменять решение, то прекращай это.

— Если подобное заставляет тебя нервничать, это означает только то, что ты не готова, — сухо ответил тот, продолжая разглядывать карту. — Как я и говорил.

— Хватит, — твёрдо сказала Джейми. — Что ты пытаешься этим добиться?

Леви шумно выдохнул, оттолкнувшись от стола и, наконец, посмотрел на неё. Джейми выпрямилась — она была выше капитана, и в такие моменты неосознанно хотела казаться внушительнее него. Но это редко давало какие-то плоды, потому что Леви мог опустить человека до плинтуса одним лишь взглядом.

— Тебе нечем заняться? — спросил он, щурясь и хмурясь одновременно. — Вместо того, чтобы выносить мне мозг, лучше бы проверила своё снаряжение.

— Я хочу помириться, — невозмутимо сказала Джейми. — Представь, что если ты окажешься прав, то ты всю жизнь будешь вспоминать о том, как херово мы с тобой разошлись.

Она хотела бы подколоть его так же сильно, как и он её упоминанием о матери, однако сдержанный Леви вдруг сощурился.

— Ты клялась мне, — неожиданно сказал он, и Джейми почувствовала, как спина покрылась испариной. — Помнишь это? В военной тюрьме. И на берегу моря.

Джейми стиснула челюсти, ощущая липкое и ледяное отчаяние во всем теле.

— Ты клялась, что научишься жить со всем, что с тобой произошло, — продолжил Леви, подступая к ней. — Обещала, что не будешь торопиться расстаться со своей жизнью. И чем в итоге это всё заканчивается?

Джейми долго смотрела ему в глаза, после чего твердо сказала:

— Как я могу исполнить это обещание, если в решающий момент буду прятаться за твоей спиной? Как я могу понять, что справилась с этим, если убегу от этого?

— Ты опять хочешь красиво сдохнуть, — неумолимо возразил Леви. — Хочешь оправдать всё дерьмо, которое с тобой происходило. Хочешь, чтобы тебя похвалили за то, что после всего пережитого ты осталась верной своему королевству.

— Это не так.

Джейми опустила взгляд, потому что следующие слова давались ей как никогда с трудом.

— Я никогда прежде ещё не чувствовала, что нахожусь там, где мне место, до тех пор, пока не напросилась в твои помощницы. Это лучшее решение в моей жизни. Я, наверное, и живу до сих пор только потому, что понимаю это. И я все ещё хочу отплатить тебе за то, что ты сделал для меня.

Капитан сомкнул веки и тихо вздохнул, словно услышанное навевало на него тоску, но Джейми не стушевалась от его реакции.

— Я же говорил, что ты мне ничего не должна, — сказал Леви, но его голос заметно смягчился. — Почему ты всё никак не успокоишься?

— Потому что ты спас меня, — пробормотала Джейми.

— Так живи, Джейми. Если хочешь сделать что-то для меня лично — выживи. Не надо никому ничего доказывать. Просто живи. А если почувствуешь, что не справляешься, то я снова...

Леви резко умолк, отводя свой взгляд вниз, а Джейми почувствовала, как жар вдруг приливает к щекам невыносимой волной.

«То ты снова что, капитан?»

Она словно почувствовала кожей эхо тех слов, что капитан хотел озвучить, но не решился в последний момент.

Джейми знала, что они оба испытывали друг другу глубокую привязанность не сколько боевых товарищей, но настоящих друзей. Невозможно было бы оставаться исключительно капитаном и помощницей капитана после всего произошедшего с ними — они оба это понимали и принимали. Но то, что Леви чуть было не сказал, словно отдавало эхом привязанности в иное русло, и Джейми, хоть внутренне и осознавала своеобразное влечение к Леви, как к мужчине, была совершенно не готова услышать от него что-то подобное. Или даже намёк на это.

Она подняла на него робкий взгляд, чтобы убедиться в том, что ей не показалось, но Леви был невозмутим. Только взгляд у него был очень тяжелым, словно чуть не озвученное им самим вызвало в нём какие-то неприятные ассоциации, о которых Джейми не могла знать.

Почему-то стало вдруг очень паршиво. Ей захотелось покинуть это помещение, потому что она вдруг впервые за всё время, проведенное подле капитана, испытала что-то, похожее на страх, который никак не был связан с предстоящим сражением.

Опустив взгляд, она стиснула ладони и поджала губы.

— Я вернусь к тебе... капитан, — тихо выдавила Джейми, чувствуя, как изнутри её распирает колоссальная расположенность к этому человеку. — Но для этого ты должен перестать хоронить меня раньше времени, потому что это не внушает мне никакой уверенности. Это всё, что я хочу от тебя.

Она боялась смотреть в лицо Леви, а тот молчал довольно продолжительную паузу.

— Как прикажешь, — отозвался он в конце концов.

Джейми кивнула, всё ещё чувствуя на себе его взгляд. Было непонятно, злился ли он на неё за это решение, или же сполна осознал ту мысль, которую она пыталась донести, но одно было очевидно: Леви смирился. Джейми хотелось, чтобы он проявил больше уверенности в её возможностях, но таким уж он был человеком по натуре: порой до тошноты откровенным и сдержанным. Годы потерь не позволяли ему больше привязываться к боевым товарищам, и, наверное, в любой момент он был готов проститься с каждым. Джейми и сама была помечена этим проклятием, которое несла в душе ни один год, но всё же никто не был им поражен так сильно, как её капитан. И легче от этого не становилось.

— Чаю? — спросила она, рискуя поднять на него сдержанный взгляд.

— Нет, — бросил Леви, отворачиваясь. — Можешь идти.

Джейми поджала губы, но возражать не стала — направилась к двери. В неё постучались через миг, и в помещение зашли Жан и Конни.

— Мы с разведки, капитан, — объявил Жан, по пути дружески хлопнув Джейми по плечу. Конни уныло махнул ей рукой, окатив её довольно странным взглядом, но та не успела заострить на этом внимания, поскольку следом зашла маячившая позади парней Саша.

Джейми пересеклась с Леви взглядом, и тот дал ей понять, что в её присутствии не было необходимости. И поскольку для обсуждения плана хватало Жана и Конни, Саша увязалась за Джейми, и те обе направились по коридору. Гостили они во временной и неприметной резиденции у Адзумабито, поскольку своей штаб-квартиры за пределами Парадиза у них не было. Джейми оставалось только поражаться таким красивым особнякам, вызывающих ассоциации с поместьями высокородных лордов Сины.

— Я достала тебе эти твои извращенные цветочки! — заявила Саша, принимаясь рыться в сумке. — В Либерио милая женщина продала их мне втридорога!

— Неудивительно, — отозвалась Джейми, принимая бумажный пакет от товарища, и заглядывая в него. Внутри лежало несколько засушенных цветков клитории, которые при заваривании придавали чаю насыщенный синий оттенок. — Жителям Либерио непросто выбраться за пределы лагеря. Надо было покупать у марейцев.

— Ну знаешь! — возмутилась Саша. — Мне некогда было твои травы искать!

— В любом случае спасибо, — сказала Джейми, отсчитывая заявленное количество монет.

— Они тебе для чего? — поинтересовалась та, принимая деньги. — Ты и здесь мази делаешь?

Джейми не спешила отвечать. Ей не хотелось рассказывать посторонним о том, что чайную смесь с клиторией она заваривала капитану Леви перед вылазкой за пределы стен или же перед серьезной битвой. Насыщенный яркой синевой чай превратился в негласную традицию, о которой знали только двое, и Джейми не хотела посвящать в это посторонних.

— Типа того, — уклончиво ответила она. — Как прошла разведка?

Саша вдруг встрепенулась, опасливо зыркнув на Джейми, и та с жужжащим в районе груди предостережением сощурилась. Реакция подруги показалась ей подозрительной.

— Всё нормально, да! — поспешила заверить она, сделав какое-то очень жалостливое лицо, но Джейми догадалась прежде, чем та успела что-либо предпринять.

— Ты его видела, — сухо проговорила она.

Саша промолчала, но подтверждения Джейми были уже не нужны. Удушливая волна клокочущего жара прошлась от шеи по всему телу, и она неосознанно провела коротко стриженными ногтями по ладоням, сжимая их в кулаки. Она сдержанно выдохнула.

Конечно, Джейми понимала, что рано или поздно невидимые глазу дорожки непременно сведут их вновь. Даже в миг, когда она рвалась доказать Леви свою прежнюю компетентность в штаб-квартире неделю назад, та осознавала со всей неотвратимостью, что за этим последует.

Они встретятся. Они будут снова биться друг с другом спустя четыре года. На этот раз кто-то погибнет.

Казалось, все точки были поставлены давным-давно, однако в этот самый момент Джейми ощутила, что её давняя и поутихшая червоточина начала пульсировать с новой, нарастающей силой. То ли от осознания того, что они находились в непосредственной территориальной близости друг к другу, то ли от ожидания скорейшей встречи, но она вдруг поняла, что это увечье никогда не становилось меньше.

Она и забыла, что существовал человек, которого она ненавидела даже больше, чем Флока Форстера.

Джейми очнулась от размышлений, когда Саша опустила ладонь на её предплечье, но затем нерешительно убрала. Она всё ещё иногда стеснялась проявлять симпатию и сострадание даже к близким людям, но обижаться на неё за это нельзя было. Саша по-настоящему переживала за душевное состояние своей подруги, поскольку одна из немногих понимала, что тому была серьёзная причина. И Джейми, испытав жгучий стыд, выпрямилась и водрузила на лицо свое привычное, невозмутимое выражение.

— Черт с ним, — сказала она.

— Верно-верно, — обрадовалась Саша с явным облегчением в голосе. — Черт с ним, правильно!

Резиденция Адзумабито находилась близ одного из главного порта марейцев, поэтому каждый раз, вдыхая полной грудью влажный воздух, Джейми ловила взглядом мурашки по телу. Ей нравились шум воды, гомон снующих туда-сюда людей и нескончаемые крики чаек, и вопреки нездоровой обстановке среди населения марейцев и элдицев, все эти звуки несли собой некое умиротворение. Джейми закрывала глаза, переносясь в воспоминаниях на несколько лет назад, когда они впервые увидели море. Разочарование иссушило её душу, а неутихающая боль гнила в испещрённом шрамами чреве, превратив её в оболочку того человека, которым она была когда-то.

Леви снова спас Джейми в тот день, заставив её дать ему то самое обещание.

— Ты переживаешь перед налетом? — неожиданно для самой себя спросила она, заглядываясь на морские дали порта за окном.

— Скорее да, чем нет, — ответила Саша, усаживаясь на подоконник. — Но оно уже всё как-то обыденно, да?

— Разве? Мы не были в настоящих сражениях с битвы за Шиганшину, — заметила Джейми, скрещивая руки на груди. — Через пару недель нас ждет пекло. Надо бы поблагодарить Эрена за то, что не дает нам заскучать.

Саша задумчиво промолчала, повернув голову к окну. Очевидно, она, как и весь узкий круг ветеранов, переживала за то, что творится в беспокойной голове их друга и боевого товарища.

— Я думаю, он нуждается в нашей помощи, — пробормотала Саша, подперев ногой подоконник и опустив подбородок на колено. — Оттого и творит всякое безрассудство.

Джейми вздохнула, опускаясь с другой стороны окна от неё. Солнце давно преодолело свой зенит, готовясь постепенно уходить на убыль, но день всё ещё был ярок. Она и Саша довольно долго сидели, пребывая в своих тяжелых и невеселых размышлениях, и обоим это молчание было по душе. Джейми думала о Эрене, безуспешно силясь понять его неведомые никому замыслы, о Леви, который до сих пор был для неё путеводным огоньком в мире, полном дерьма, а ещё нет-нет, но вспоминала о человеке, имя которого не могла произнести без лишней судороги в теле. Ей так сильно хотелось освободиться от этого зуда в мыслях, что она сама не замечала, как в скверном потоке её уносило далеко за пределы здравомыслия.

Интересно, каким он стал? Живет ли он спокойно после того, как бросил всех их и её, Джейми, в частности? Спит ли крепко по ночам от осознания того, что натворил? Райнер предал их и вернулся преспокойненько на свою родину, как того всегда и желал, и даже не подозревал о том, что последовало за его уходом.

Джейми смежила веки, насильственно пытаясь заглушить все эти размышления, но это было невозможно так, словно не четыре года прошло с того предательства, а всего лишь несколько дней.

Я знаю, почему это со мной происходит, — думала Джейми, стискивая локти с обеих сторон. — Ведь, будь я достойным человеком, то не мучилась бы сейчас от этого невыносимого зуда в своем сознании. Но солдаты никогда не спят спокойно даже спустя десятилетия после своих преступлений.

---

1) [строки взяты из песни Lady Bird исполнения Нэнси Синатры и Ли Хэзелвуда]

Вернуться к тексту

847г / Мо...

— Джейми, мне нужны новые полотенца. Помоги пожалуйста.

Джейми, которая последнюю четверть часа без особого успеха пыталась прочитать одну и ту же страницу книги, молча отложила её в сторону и встала с насиженного места. Она всеми силами старалась не смотреть в тот угол дома, откуда исходили просьбы о помощи, и при возможности ткнула взгляд в корзину с тканями. Полотенцами мама называла разрезанные на крупные лоскуты платья, в которых та ещё до болезни любила ходить по улицам Троста, но это было так давно, словно все эти воспоминания принадлежали чужой жизни.

Джейми подошла к постели и протянула матери полотенца, а та, вымученно улыбнувшись, приняла их. Она старалась не смотреть на истекающую гноем рану в животе, только в лицо матери. В искаженных болезнью чертах лица Джейми всегда надеялась увидеть в нём подтверждение своих надежд, что болезнь идёт на убыль, что однажды все невидимые глазу увечья заживут, и мама поднимется с кровати. Но лучше ей не становилось: желтизна кожи лишь усиливалась, органы (Джейми подслушала разговор матери с врачом) постепенно переставали функционировать, а привычно мягкий и строгий взгляд пропитался незнакомым доселе липким страхом. Это ощущение гнило в стенах самого дома, словно набористая плесень, налетом оседало в лёгких, и малейший звук здесь не оставался без внимания.

Джейми чувствовала, что скоро в её жизни всё изменится навсегда. Никогда прежде она уже не будет прежней.

— Спасибо, дочь.

Джейми только смогла кивнуть и проглотить невидимый ком в горле. Стоило ей об этом подумать о самом страшном, как следом хотелось головой биться о стены за рвущиеся наружу мысли. Она чувствовала вину за то, что не может выбросить эти размышления из головы, потому что по ночам она делала то, что не делала никогда в привычной для себя мысли: всеми силами молилась о выздоровлении матери.

И с каждым днем всё отчаяннее.

849-850г. / Кадетство vol.6

Джейми моргнула, выпадая из гнета удушающих воспоминаний. Ей хотелось бы думать об этом реже, но произошедшее недавно словно снова окунуло её с головой в болезненные события.

Джейми подняла взгляд и нахмурилась, обнаруживая Райнера, который переговаривался с Энни. С тех пор, как они целовались в лесу после вылазки в Трост, минула целая неделя, но только слепой не заметил бы, как он отдалился.

Джейми могла его понять. Стоило им разойтись, как от переизбытка эмоций она попросту разревелась. Слишком много всего на неё свалилось в тот злополучный день: возвращение в Трост, встреча с Захариусами, рассказ о матери и, конечно, поцелуй с Райнером. И ни о чём вышеперечисленном она так сильно не жалела, как о последнем пункте.

Конечно, ей нравился Райнер как никто другой прежде, но разумом она колотила себя в грудь с напоминанием, для чего она здесь. Джейми пришла сюда не для того, чтобы подцепить парня и, как насмешливо подметил господин Захариус, выскочить замуж по случайному залету. Она хотела превратиться в достойного человека и обрести прощение. Джейми собиралась стать солдатом, может быть сдохнуть в борьбе с титанами, но уж никак не заниматься любовными делами, даже если дело касалось Райнера.

Поэтому она и могла понять, что сам Райнер наверняка испытывал схожие ощущения. От того и морозился который день. Но вместе с тем Джейми смотрела ему вслед и чувствовала горечь обиды за то, что он испарился сразу после того, как столько всего узнал о ней. Далеко не каждого она готова была пустить в свою жизнь, чтобы потом сразу же после потерять.

— Эй, Джейми, я тут давно спросить хотел…

Джейми отвлеклась от своих размышлений и выпрямилась, прекращая чистить очередной клубень картошки. Она ощутила, как её поясница трещит по швам. Поморщившись, она перевела вопросительный взгляд на Конни, в паре с которым они дежурили в столовой.

— Я тут слышал, что ты какие-то крутые мази делаешь для спины, — без предисловия начал он, — можешь поделиться? По-дружески.

Та нахмурилась и вернулась к чистке картофеля. Конни было невдомек, что в этот самый миг внутри неё пенится невыносимая злоба.

— И от кого же ты такое слышал? — сдержанно поинтересовалась она.

— Да видел, как Райнер Бертольду предложил, говорил, что классная вещь. А тот спрашивал, что такое и откуда. Ну я и попросил у него тоже — мне очень помогло.

Джейми нахмурилась ещё сильнее, а уже через полчаса направилась на поиски провинившегося. Тот нашелся неподалеку от женских казарм за разговором с Энни. Стоило ему заприметить Джейми, как тот сразу занервничал.

— Какого дьявола, Браун? — без предисловий спросила та. — Я ведь тебя просила!

Райнер сразу понял, что к чему, и даже не думал отпираться:

— Да прости, Джем! Я не специально. Честно! Конни сам услышал, а потом уже я не смог ему отказать…

— Да, он всего лишь и слышал, как ты предлагаешь мазь Хуверу. Это разве похоже на «Хорошо, Джейми, никто ничего не узнает»? — поинтересовалась Джейми.

— Умоляю. Только слепой не знает, что ты травами занимаешься. Хватит истерить.

Джейми метнула злой взгляд на Энни, которая вклинилась в разговор с самым скучающим выражением лица на свете, и бросила:

— Тебя не спрашивала!

После чего перевела суровый взгляд на Райнера. Тот только вздохнул.

— Если ты так не хочешь ни с кем делиться своими травами, просто скажи «нет» и всё. В чём проблема? — спросил он, пожимая плечами.

Джейми втянула воздух через нос так, что её ноздри затрепетали, после чего сказала:

— Ты и так знаешь, в чём именно.

С этими словами она покинула общество двоих злая и раздраженная.

Тем временем выпуск 104-го корпуса неминуемо подбирался к ним, подобно крадущейся рыси. Джейми казалось, что атмосфера военной дисциплины, которая за столько лет стала обыденной, превращала её в ту самую бессознательную деталь, которая обязательно должна была найти себя в каком-либо механизме. Больше она не ведала своей жизни без распорядка дня, расписания занятий и монотонных повторений одних и тех же поступков, фраз, движений. Разбуди её, она сразу же ударит кулаком в грудь, «посвятив своё сердце». Дай команду, и она без раздумий выполнит то, что делала уже не раз. Монотонность и иерархия медленно убивали индивидуальность, и когда распределение было уже не за горами, казалось просто невероятным, что в жизни Джейми ещё была такая вещь, как «выбор», и что его она должна будет сделать самостоятельно.

Надежду попасть в десятку лучших Джейми отбросила ещё год назад. Хоть она была и хороша в спаррингах, но в остальных дисциплинах у неё не было каких-то выдающихся успехов. Все те, кто по прогнозам должен был попасть в десятку, были по-настоящему талантливы как минимум в одной дисциплине. Джейми знала, что Эрен рвался в Разведывательный легион, и судя по всему, Микаса собиралась вслед за ним, но даже если они двое и выпадут из потенциальных новобранцев в полицию, Джейми это мало чем поможет.

Райнер, конечно же, был одним из тех, кто с вероятность в 100 процентов попадет в десятку лучших. Он и Микаса постоянно выбивались на верхушку рейтинга, и Джейми смотрела на его имя в списках с ноющей тоской. Ей до него было далеко.

С момента последнего примирения их отношения стали донельзя сложными. В обычное время они вели себя непринужденно и даже отстранено. Только слепой не заметил, что их общение свелось к больше формальному. Джейми старалась проводить время с кем угодно кроме Райнера, и даже в спарринги они больше не выходили друг против друга. Однако, стоило им случайно пересечься взглядами, как Джейми тоже подмечала этот голодный, полный лютой тоски взгляд человека, который вынужден был прикладывать все силы, чтобы сдерживаться. Окончательно ей удалось в этом убедиться во время учебных полетов на УПМ, когда она закрепилась на неудачной поверхности сухого дерева и сорвалась вниз. Джейми ничего не успела понять, потому что Райнер глыбой врезался в неё в полете. Она не знала, случайно ли она оказался рядом, или же следил за ней, однако тот среагировал молниеносно: схватил её в охапку и в следующий миг неудачно приземлился на землю. Оба они кучей свалились во влажную после дождя землю, но друг друга не выпустили: так и продолжили держаться друг за дружку.

Джейми впервые за очень долгое время была так близко к Райнеру. Она слышала его тяжелое сопение у неё на груди, в которую он так удачно уткнулся мокрым от пота лицом, дрожь его рук, которые покоились на её талии, но, несмотря на всё это, она оторвалась от него и рухнула на спину, переводя дыхание. Послышался лязг приводов: кто-то стремительно пролетел прямо над ними, но Джейми занимало только это нелепое столкновение.

Стараясь как-то разрядить обстановку, она издала невеселый смешок и произнесла:

— Что, Браун, целенаправленно целился лицом в мои сиськи?

Сквозь тяжелое дыхание вырвался дурацкий смешок, и Джейми осмелилась взглянуть на Райнера. Тот опустил руку на лицо, словно хотел скрыть свои эмоции и издал сдержанный, клочковатый смех.

— Если ты собираешься так паршиво летать, то твоя очаровательная грудь приглянется какому-нибудь другому титану, Джем.

— О, прямо-таки очаровательная? Я польщена.

— Заткнись.

Джейми засмеялась. Словно не было этих неловких и молчаливых недель. Они были так же близки, как с самого первого дня знакомства.

— Кажется, я просрал зачет, — проговорил Райнер без особого сожаления в голосе. — Микаса точно выйдет на первое место, и тогда я…

— Райнер, пожалуйста. Прекрати от меня шкериться, — неожиданно сказала Джейми.

Райнер резко замолк, продолжая смотреть куда-то в небо, а Джейми опустила руку на лицо, лишь бы ничего не видеть даже боковым зрением. Сходящий на нет адреналин вдруг развязал все те эмоции, которые она вполне стоически держала в себе всё это время.

— Совсем скоро будет распределение, после чего мы уже не будем проводить так много времени, — пробормотала она. — Мы вообще можем никогда больше не видеться. Так что нам нет нужды шарахаться друг от друга. Я так не могу и не хочу.

— И что ты хочешь от меня до этого момента, Джем? — тихо спросил Райнер. — Свидания под луной? Томные поцелуи за казармами, пока никто не видит?

— Было бы неплохо, — заметила Джейми со смешком. — Но для начала... хочу помочь тебе исполнить твоё обещание.

Она взглянула на него из-за приподнятой руки. Райнер же смотрел на неё настороженно, явно не осознавая, о чём речь.

— Помоги мне зайти туда. В дом. До распределения.

По его лицу Джейми видела, что он крупно пожалел о словах, сказанные тогда в пылу эмоций, но она не собиралась помогать ему расстаться с этим грузом. Она знала, что будет жалеть всю жизнь, если они расстанутся, так и не узнав друг друга.

—Ты уверена?

— Нет. Но если не сейчас, то никогда не решусь. А ты… обещал.

Райнер тяжело вздохнул, но так ничего и не сказал — лишь поднялся с земли одним рывком, после чего помог подняться ей. Стоило ей обрести опору, как ладони он сразу убрал, а Джейми не стала его удерживать. Райнер молча взвился в небо на своём УПМ, словно его здесь и не было, а той оставалось только стиснуть зубы и ждать.

* * *

Джейми сидела с краю скамьи в одиночестве, стискивая кружку с чаем и игнорируя гвалт возбужденных голосов вокруг. Всего час назад случилось то, чего ждали все курсанты с небывалым трепетом в груди.

104-ый кадетский корпус официально расформирован. Уже завтра им предстоит распределение.

Пребывая в своих мрачных мыслях, Джейми нахмурилась и стиснула кружку крепче. За всеми своими переживаниями она не сразу заметила, как напротив неё грузно опустился Райнер. Лицо его было преисполнено небывалой мрачности, и один взгляд на него выдавал все мысли, взвихряющиеся в его голове.

— Поговорим?

Джейми помолчала и отпила из кружки, продолжая смотреть куда-то в стол.

— О чём?

Конечно, она знала причину, по которой он к ней подсел, но выдавать ему всё, о чём она наверняка догадывалась, она не собиралась. Притворяться глупой он не любила, но иногда было просто необходимо.

— Не дури, Джем. Я по твоему лицу вижу, в каком ты состоянии. Как это произошло?

Джейми подняла на него тяжелый взгляд, опустив кружку на стол с характерным стуком. Райнер даже не моргнул — он смотрел на неё так сурово, словно она в чём-то провинилась, и этот взгляд злил её даже больше сложившейся ситуации.

— Хочешь узнать, трахалась ли я с кем-то из вышестоящих ради того, чтобы попасть в десятку лучших? — в лоб процедила Джейми.

Райнер сдвинул брови и помолчал с минуту, будто бы оценивая реакцию девушки. Не найдя для себя ничего подозрительного, он довольно размеренно сказал:

— Нет. Я хочу узнать, как ты добилась этого не трахаясь с кем-либо.

Джейми дернула щекой, опуская раздраженный взгляд вниз. Минуя первый шок, ответ на этот вопрос она нашла в тот самый миг, когда инструктор назвал её имя последним в списке первых десяти. Джейми сразу поняла, куда именно ведут корни этого удивительного везения, но ответ ей был так омерзителен, что она не хотела признаваться в этом даже Райнеру.

Это было слишком.

— Это не имеет значения, — отозвалась она, разглядывая свои ладони. — Для меня ничего не изменится. Как и для тебя.

Райнер побуравил её, явно пытаясь взвесить каждое слово, после чего спросил:

— То есть ты не воспользуешься случаем и не пойдешь в полицию?

Джейми издала сардонический смешок, прекрасно понимая, что для них оказаться в одном корпусе сродни катастрофе, но Райнер не унимался:

— Для тебя ведь это шанс начать новую жизнь, Джем. В безопасности.

Но Джейми взглянула на него со всей суровостью, после чего медленно и жестко сказала:

— Я ни за что в жизни не пойду в военную полицию.

Райнер тяжело вздохнул и сдался. Джейми отпила из кружки, варясь в котле, полном злости, но в конце концов от мыслей её отвлек голос Брауна:

— Ладно, вставай, Джем. Нам пора.

Она скользнула по нему настороженным взглядом, пока тот перебрасывал ногу через скамью. В моменте Джейми действительно не поняла, что именно Райнер имеет в виду, однако что-то в его отстраненном и немного смущенном взгляде дало ей ответ прежде, чем тот его озвучил:

— Я провожу тебя до дома.

850г. / За двадцать часов до прорыва Троста

Райнер изнемогал от глодающих его размышлений о предстоящей миссии, направляясь по улочкам Троста вместе с девушкой, по которой он натурально сходил ума. Солнце уже почти спряталось за кромкой стены, блистая последними лучиками тревожного дня, и Райнер становился всё более нервным. Ночь выпускала свои силки неторопливо и бесшумно, ухмыляясь от мысли о нём и Джейми в доме, который перевернул её жизнь с ног на голову. Добром это не кончится.

Райнер раз за разом корил себя за то, что тянул до последнего со своим дурацким обещанием. Ему следовало отвести её сюда хотя бы неделю назад, и тогда бы их дальнейшее расставание не было бы преисполнено такого ненужного драматизма, но он боялся до потеющих ладоней, что в таком случае их отношения за последнюю неделю превратились бы в ещё больший Ад, чем они являлись сейчас. Но забыть о своём обещании ей он всё же не мог — чувствовал, что это его долг хотя бы как товарища. Как к девушке, к которой он искренне привязан.

Как бы он хотел, чтобы Джейми всё знала. Но насколько он жаждал этого, в той же степени это и было невозможным. Озвученный сегодня список, попавших в первую десятку, чуть было не вывел его из равновесия — он всего лишь на миг представил, как они носят одинаковые зеленые плащи с эмблемой нелепого единорога и продолжают обмениваться болезненными взглядами, как его бросило в невиданный прежде невроз.

Ну уж нет! Райнер и так чувствовал себя на грани — его чувства к Джейми мешали ему смотреть на всё предстоящее с холодной головой, а ставить под угрозу свою миссию он не имел никакого морального права.

Но, к его мазохистскому частью, Джейми оказалась необъяснимо упрямой в вопросе Военной полиции. Только это их и спасло.

Райнер скосил на неё взгляд и вновь задался вопросом о том, как ей удалось попасть в десятку сильнейших. Это отозвалось в нём очередной вспышкой любопытства. У Джейми буквально на лице было написано, что она точно знает все подробности, но агрессивная реакция понятна не была. Что это — очередной виток её неясного прошлого или она всё-таки соврала ему? Райнера так и подмывало докопаться до правды, но он благоразумно сдержался. Ему незачем было углубляться в её проблемы больше, чем он был погружен уже сейчас.

Браун понял, что они добрались до нужного дома по тому, как тяжело Джейми вздохнула и застыла на месте. Это был ничем не примечательный каменный домик неподалеку от окраины стены, и его запустение было видно невооруженным взглядом — оттого он и притягивал к себе внимание. Райнер стиснул челюсти, после чего мягко и почти невесомо похлопал её по плечу в качестве поддержки. Руку свою он сразу убрал, но вот оторвать взгляд от лица Джейми уже не смог. Она смотрела на дом так, словно внутри него разгоралось кострище, а её уговаривали зайти туда. Всё казалось ещё сложнее, чем он себе представлял.

Заметив на себе взгляд Райнера, Джейми будто одернула себя за несдержанность и довольно нервной походкой направилась к дому. Райнер последовал за ней с тяжелым сердцем. У самого порога она затормозила, явно собираясь с мыслями, а тот смотрел в затылок Джейми, и его обуревали смешанные чувства. Он определенно должен быть в стороне от чего-то подобного, но не сдержался и подошел к ней ближе. Джейми вздрогнула, когда Райнер вновь опустил ладонь на её плечо.

— Идём, — сказал он, легонько сжав пальцы. И Джейми повиновалась.

Первым его ощущением оказалось недоумение. Внутри было немного пыльно и затхло из-за закрытых окон, но в остальном не создавалось ощущение того, что в последний раз сюда заходили несколько лет назад. Очевидно, сюда периодически захаживали соседи, чтобы удостовериться в целостности дома.

Послышался судорожный вздох, и Райнер резко обернулся, словно его ударили. Джейми во все глаза смотрела на покинутый дом детства и, кажется, призывала все известные силы на то, чтобы не расклеиться. Она коснулась пальцами губ и нетвердой походкой прошла вдоль крохотного коридора к ближайшему помещению. Дрожащей рукой коснулась края проема, заглядывая внутрь с опаской, словно могла увидеть там что-то страшное. Райнер неслышно проследовал за ней — помещением оказалась кухня с обеденным столом и небольшим, но немного пыльным диванчиком. Здесь тоже было довольно прибрано и аскетично, однако Райнер сразу заприметил связки давно иссохших трав вдоль стен. Некоторые из них давно осыпались, превратившись в пыль на полу, некоторые сохраняли хрупкое подобие былой сочности и жизни. Вероятно, эти травы собирала сама Джейми до ухода в кадеты. А, может быть, это и вовсе была её мама.

Сама Джейми казалась очень маленькой в этом доме — плечи её были поджаты, и она то и дело терла предплечье в попытке успокоиться. Когда она обернулась к нему, Райнер внутренне напрягся, но та смотрела куда-то в сторону, словно стеснялась его или своих эмоций.

— Здесь надо немного прибраться. Поможешь?

Он обрадовался — не нужно было говорить неловкие фразы, избегать взгляда друг друга и сближаться больше положенного. Уборка займет их обоих, и, самое главное, будет держать эмоции Джейми в тонусе. Она выдала ему какие-то тряпки и ведро, указала на фронт работ, после чего они оба погрузились в неспешную борьбу против тонкого слоя пыли. Всё было нормально.

Через некоторое Джейми вздохнула, откладывая тряпку. Кухня-гостиная выглядела приемлемо для пользования.

— На верхней полке в кладовке, должны были быть чистые простыни. Помоги достать, — скомандовала она, направляясь обратно в коридор. Райнер за ней.

Она подтащила шаткую стремянку к узкой кладовке, а тот молча встал рядом. Его ладонь инстинктивно легла на ее поясницу, готовясь подстраховать, когда она полезет вверх.

Джейми осторожно поднялась на две ступеньки, ее пальцы скользнули по пыльной кромке полки.

— Есть! — она с трудом стащила сверток, передавая Райнеру, и тот сунул его подмышку, продолжая удерживать стремянку так, чтобы Джейми держала равновесие.

Она вдруг задержалась, глядя на него сверху. В ее глазах, уставших и покрасневших от растертых слез, мелькнуло что-то теплое и тяжелое — глубокая, изможденная благодарность за то, что он был рядом с ней. Райнер почувствовал прилив невроза в тот момент, когда её пальцы легонько провели по его виску, и задержались в его коротко остриженных волосах у самого затылка. Жест длился лишь миг, однако для Райнера это было как удар под дых. Волна жара ударила в лицо, а затем моментально спустилась ниже, сжимая горло и заставляя сердце бешено колотиться. Её взгляд, полный этой тихой благодарности и доверия, обжег сильнее любого поцелуя.

«Завтра. Вспомни, что ты сделаешь завтра.»

Он резко отступил, едва не опрокинув стремянку. Его лицо стало жесткой маской перед неожиданной слабостью, которая грозилась вот-вот сломать его жизнь в дребезги. Джейми едва не потеряла равновесие, удержавшись за полку. В её глазах вспыхнуло изумление, а затем — оскорбленная ярость от того, что её жест благодарности был отвергнут.

— Какого чёрта ты шарахаешься?

Этот взгляд — последняя капля. Воздух стал густым, ядовитым. Райнер не мог дышать, но и объяснить ничего тоже не мог. Тело будто налилось свинцом, мозг лихорадочно искал хоть какое-то правдоподобное оправдание этому идиотскому отскоку.

— Прости… было щекотно, — почти не раздумывая, соврал он.

Джейми поджала губы и молча спустилась со стремянки. Было видно, что она ему не поверила, однако пути назад уже не было. Когда она шагнула к нему за простынями, он протянул её сверток со словами:

— Я должен уйти.

Джейми взглянула на него так, словно ослышался.

— Что?

— Я обещал Бертольду, что помогу ему с одним делом, — тупо сказал Райнер.

Он готов был к тому, что сейчас взбешенная Джейми закатит грандиозный скандал и будет обвинять его в том, что тот бросает её в такой важный момент, но она резко отвернулась от него и бесцветно ответила:

— Ладно.

Райнер с недоверием смотрел ей в спину, не до конца уверенный в том, почему так легко отделался. Какое-то неприятное чувство грызло его изнутри, но он отмахнулся от него, как от назойливой мухи.

— Ладно, тогда давай, до завтра, — пробормотал Райнер и, неловко хлопнув Джейми по плечу, поспешил ретироваться со смешанным чувством. Он торопливо шагнул за порог, вдохнул воздух долгожданной свободы, и тут же почувствовал резкую тошноту от собственного предательства.

Сглотнув, Райнер направился вдоль извилистых улочек с этими ощущениями. Он сделал несколько бесцельных кругов по улицам, размышляя о произошедшем. Мысли будто оголодавшие псы разрывали его изнутри на сотню частей, словно тот был куском сочной баранины, а две стаи никак не могут его поделить между собой. Эти мысли жалили его, кусали, рвали на части, а ему только и оставалось, что размеренно идти вдоль улицы, словно ничего этого не происходило.

Не в силах продолжать бесцельное направление, Райнер остановился по среди улицы. Он машинально подметил сцену того, как светловолосая женщина удерживала за руку девочку лет четырех, а та отчаянно рвалась играть вместе с друзьями и капризничала. Мать мягко и терпеливо увещевала её, но девчонка рвалась прочь, отказываясь внимать каким-либо словам.

От этой сцены у Райнера что-то защемило в груди. Одна из стай вырвала из него довольно крупный шмат мяса, после чего он развернулся и направился к дому Джейми, костеря себя, весь мир и чертову девчонку за эту нескончаемую моральную грызню.

Когда Райнер долбился в нужную дверь, он успел перебрать мыслей больше, чем за всю свою жизнь. Вопль разума был громок, как никогда прежде, однако мысль о том, что Джейми могла натворить какую-то хрень в его отсутствие, была ярче и гораздо более болезненной.

Когда дверь открылась, Райнер ввалился в дом так, что Джейми пришлось отскочить.

— Что так долго? — сварливо поинтересовался он, впиваясь в неё взглядом.

Но чем больше он смотрел на неё, тем больше чувствовал себя идиотом. Джейми была в порядке. Да, она выглядела как типичная домохозяйка — с платком на голове и тряпкой в кармане затертых домашних штанов, но в целом в ней не было ничего необычного.

— Зачем пришел?

Её голос был непривычно спокоен и ниже обычного, что заставило Райнера насторожиться. Она вела себя подозрительно для неё самой, и эта мысль не давала ему покоя. Эмоционально раскрепощенная Джейми была слишком спокойна для человека, который вернулся в дом, полный болезненных воспоминаний.

— Я помог Бертольду и решил... проверить тебя, — выдавливая оправдания, сказал Райнер. Он ненавидел каждую секунду этого позора.

— Я в порядке, можешь уходить.

Лицо Райнера становилось более жестким с каждой секундой, но Джейми смотрела на него с ледяным спокойствием. Райнер пожалел, что вернулся.

— Ладно. Ты, главное, до шести утра вернись в казармы, а то нагоняй получишь, — сказал он, махнув рукой на прощание, и ступил за порог.

— Спасибо за заботу, кусок дерьма.

Райнер в последний миг передумал и схватился за косяк, чтобы сказать той пару ласковых.

— Ай!!

Джейми испуганно подскочила и распахнула дверь, которую пыталась закрыть вместе с пальцами Райнера. Тот яростно тряс ладонью, шипя какие-то ругательства сквозь сжатые челюсти.

— Ну что, доволен?! — неожиданно сорвалась Джейми, заставив того взглянуть на себя. — Идиот несчастный! Как ты меня достал!

Вот теперь её реакция больше походила на ожидаемую.

Джейми сцапала его за здоровую руку и втянула обратно в дом, после чего с грохотом захлопнула дверь и ушла вглубь дома. Райнер нерешительно прикрыл отскочившую обратно дверь и услышал какой-то грохот со стороны кухни. Он поспешил туда, чтобы увидеть, как Джейми мечется по комнате в поисках чего-то.

— Хватит, — твердо сказал Райнер. — Само пройдет.

— Заткнись! — бросила Джейми, взбираясь табурет и протягивая дрожащие руки к верхним полкам в поисках чего-то.

— Джем.

Та ухом не повела, слезая с табуретки и продолжая метаться по комнате так, чтобы Райнер не видел её лица.

— Эй!

Он схватил Джейми за плечо и резко повернул лицом к себе, за что она тут же ударила его кулаком в грудь.

— Не трогай!

Ничего не было в порядке с самого начала, и Райнер обманывал себя всё это время. Он знал, в каком состоянии она будет, когда вернется в родной дом. Он лишь предпочел делать вид, что не понимал этого, но притворяться больше не смог.

Хуже Райнера никого не было. Поэтому тот опустил свою грубую ладонь ей на шею в надежде, что это заставит её успокоиться.

— Прости, что ушел.

Сухо, но по делу, как и всегда. Но Джейми почти сразу оттолкнула его руку и выбралась из захвата, возвращаясь к полкам. Райнер остался стоять на месте, бестолково наблюдая за её поисками. Джейми, наконец, нашла нужный пузырек и бинты, после чего повернулась к нему, но глаза смотреть так и не хотела.

— Сел быстро.

Райнер опустился на ближайший стул и покорно протянул ушибленную ладонь Джейми, и та села с краю стола и принялась обрабатывать сбитые раны резкими и не очень приятными движениями. Он поднял взгляд от ладони к Джейми, и та шмыгнула носом.

— Джем.

— Я просила заткнуться! — бросила та.

— Хватит, — сказал Райнер. — Я же вижу твоё состояние.

— Хера лысого ты видишь!

Он коротко вздохнул, проглатывая слова, и предпочел помолчать. Правда, не долго.

— Джем, — тихо сказал он, и вдруг почувствовал удар упавшей слезы на ладони. Райнеру стало паршиво так, как очень давно не было.

И тогда он сделал запрещенное — немного наклонился и заправил прядку волос за ухо девушке. Джейми замешкалась на мгновение, шмыгнула носом, а потом резко завязала узел бинта на ладони. Райнер поморщился и убрал ладонь со стола, но Джейми так и продолжала сидеть немного согнувшись, чтобы тот не видел её лица. Райнер коснулся ладонью её плеча и перевел на спину. В детстве мама часто гладила его по спине, когда хотела успокоить, и он машинально пытался сделать то же самое.

— Ну же, — пробормотал он, с нетипичной мягкостью продолжая потирать спину Джейми. — Черт возьми, Джем. Ну перестань!

Она судорожно вздохнула и прикрыла лицо ладонью, немного отвернувшись. Райнер продолжал водить ладонью по её спине, чувствуя себя просто омерзительно.

— Успокойся, — повторил Райнер. — Я знаю, я не должен был оставлять тебя здесь одну.

Джейми отняла руку от лица и выпрямилась, глядя в сторону.

— Но оставил. И я понимаю, почему ты это сделал.

— Ну и почему? — спросил он.

— Ты понял, что наш совместный поход сюда сблизит нас ещё сильнее, и испугался этого.

Джейми судорожно выдохнула и постаралась взять себя в руки. У неё это хорошо удавалось.

— Мы через пару дней разойдемся в разные стороны и, может быть, больше никогда не увидимся. Не было бы ничего страшного в том, чтобы провести последний день так, как мы бы того хотели.

Всё, о чем она говорила, было правдой. Райнер мог сколько угодно пытаться держать дистанцию между ними, однако Джейми уже видела все его действия насквозь, но даже этого было мало. Всей правды она всё ещё не знала, из-за этого и списывала его нерешительность на банальный страх перед отношениями. Их это мучило в равной степени. Райнер уже не пытался отрицать свою влюбленность к этой девчонке, но в то же время не мог забыть о том, что в первую очередь он воин. Завтра они сломают стену Мария, и ему как никогда нужна была холодная голова перед тем, как он вновь обречет на гибель сотни тысяч людей за стенами.

Нельзя было погружаться в эту реку ещё глубже. Поэтому он должен был всё свое мастерство лжеца, чтобы найти правильные слова.

— Всё, что ты говоришь — правда, — размеренно сказал Райнер. — Я виноват, что ушёл, и я… действительно испугался. Всё могло бы быть, как ты говоришь, но Джем. Я боюсь за тебя. Это послабление всё равно, что самостоятельно себе нож в башку воткнуть — расставаться после такого будет ещё сложнее нам обоим. А ты собираешься идти в Разведывательный легион. Мы оба должны быть в тонусе перед вступлением в новые должности. У нас есть обязанности, которые не должны превышать собственные желания.

— Может быть ты и прав, — тихо сказала Джейми и подняла взгляд на Райнера. — Я солдат, но это не отменяет того, что у меня есть свои чувства. Я не щенок, которого можно приласкать, а потом выбросить за порог, когда надоест!

— Я знаю, Джем, — твердо сказал Райнер. — Я осознал свой косяк, потому и вернулся. Я больше не уйду.

Джейми издала смешок и покачала головой.

— Ты ведь только что по сути сказал, что мы должны держаться друг от друга подальше!

— Да, я останусь, — терпеливо сказал Райнер, — потому что так поступают товарищи. Я вызвался помочь, я тебя сюда привёл, а теперь должен помочь отвести обратно. Мы не можем быть… парой, — это слово неприятно сдавило его горло, — но мы всё ещё товарищи. Даже если уже и в разных частях. Я останусь и буду рядом здесь потому, что тебе плохо. Так бы поступил настоящий товарищ!

— Не нужны мне твои подачки! — резко сказала Джейми, отворачиваясь. — Не нужно делать одолжение тем, что из-за меня ты решил стать на путь мученика. Возомнил себя эдаким благородным героем, а сам будешь страдать и дрочить за дверью, пока остальные не видят!

Райнер сощурился.

— Я могу уйти. Хочешь?

Джейми умолкла, и Райнер понимал, что давит на больное.

— Ну?

— Да делай ты, что хочешь! — прошипела та и, резко встав из-за стола, покинула помещение. Райнер проводил её взглядом и расценил этот ответ как отрицательный. Кажется, пронесло.

Райнер действительно остался. Произнесенная речь немного расслабила его, и теперь он чувствовал, что сможет держать себя под контролем. Теперь он с чистой совестью мог позволить себе быть товарищем девушке, которую собирался предать. Хоть она этого и не узнает.

— Я хочу помочь тебе по дому. Скажи, что делать.

Он обнаружил Джейми в кладовой, пока та стояла на стремянке и рылась на верхних полках. Та бросила на него короткий взгляд и тут же отвернулась.

— Я уже всё сделала, что хотела.

— Хорошо, — сказал Райнер. — Что собираешься делать сейчас?

— Помыться и спать, — сухо ответила Джейми и на мгновение перестала бесполезное перебирание вещей в коробке. — Ты ляжешь в комнате со мной?

Она упорно смотрела в коробку невидящим взглядом, боясь, что Райнер снова будет отторгать ее. Но тот прекрасно понимал, почему она просит об этом.

— Лягу.

Когда Джейми ушла мыться, Райнер решил посидеть на свежем воздухе, чтобы не думать об обнаженной Джейми за стенкой. С тяжелым вздохом он опустился на лавку и вдохнул прохладный ночной воздух. Здесь было предельно мирно и спокойно для городка. Райнер думал о том, что по окончании войны сам бы хотел жить в подобном месте, однако быстро вспоминал, что в родном гетто не было и относительно похожих мест. Все страны за морем пережили свой индустриальный подъем, поэтому их дома и близко не были похожи на эти места. На его родине не было ни деревьев, ни того огромного пространства — лишь стиснутые друг другом простенькие дома, хранящие воспоминания о бесконечном чувстве вины многих поколений.

На мгновение Райнер ощутил прилив легкой зависти. Демоны с острова были так же окружены стенами, но при этом они умудрялись быть гораздо более свободными, чем они. Изнеженные и блаженные, они обладали всем необходимым для спокойной жизни, не подозревая о ненависти всего мира к ним. А затем он резко вспомнил, что все жители Троста и стен «Мария» уже завтра погибнут, и нигде больше не будет никакой свободы.

Он вдруг представил Джейми, которой предстоит видеть гибель родины уже завтра, и почувствовал новую волну тошноты. Удивительно, как легко с его губ слетали слова о долге и товариществе, когда в мыслях он только и представлял, как в облике титана сносит врата стены «Мария». Не было никакой любви в том, чтобы заставлять Джейми приходить сюда, но может быть, если она выживет, то будет вспоминать о том, что успела взглянуть на свой дом перед тем, как потеряла его окончательно и бесповоротно.

Его размышления прервал тихий стук в окно. Райнер обернулся, чтобы увидеть в нём лицо Джейми, манившую его в дом. Он покорно направился внутрь, разрываемый волнением. Оказалось, что Джейми уже постелила ему на полу неподалеку от своей кровати. Она придерживала руками полотенце на голове и постоянно поправляла ворот халата, словно ей было не очень комфортно. Райнер делал вид, что не смотрит на неё, однако то и дело ловил себя на мысли, что взгляд его цепляется за фигуру девушки. Джейми была такой непривычно домашней, что это не могло оставлять его равнодушным.

Райнер послушно лег на своё спальное место, а Джейми погасила свет, покинув комнату. Спустя некоторое время она вернулась, переодевшись в пижаму и лишившись полотенца на голове. Райнер внимательно проследил за её передвижением от двери до кровати, как она ложилась и тушила свечу на тумбе. Комната погрузилась в давящую темноту и тишину, в которой было слышно только дыхание друг друга.

— Спокойной ночи, Джейми, — сказал Райнер.

— Спокойной ночи.

Он уставился в потолок и тяжело вздохнул. Этот тяжелый день был позади. Им оставалось только пережить ночь.

Они долго не могли заснуть. Джейми лежала почти неподвижно, а Райнер против воли прислушивался к её дыханию. Умиротворенным оно не становилось.

— Джем, — он произнес её имя одними губами, не надеясь на то, что та отзовется.

— Что? — она даже не пыталась шептать.

Райнер думал об этом уже давно, но до сих пор в нём не было уверенности, что он должен был начинать разговор на эту тему.

— Я всё думаю о том, почему тебе здесь так плохо. У тебя чертовски уютный дом даже несмотря на то, что он простаивал без людей ни один год. Мне сложно судить, но я почти уверен, что у тебя было хорошее детство и здесь было много приятных воспоминаний. Так почему... за столько лет ты ни разу не захотела сюда вернуться?

Джейми молчала и не шевелилась, что заставило парня перевести на неё взгляд. Он уже пожалел о том, что вообще начал этот разговор, но девушка вдруг повернулась к нему лицом и свернулась калачиком.

— У меня действительно было хорошее детство, и это место всегда было наполнено светом благодаря... ей. Я родилась и выросла здесь, вообще не думала о том, что когда-нибудь покину Трост. Думала, что буду вслед за мамой заниматься травничеством здесь, выйду за кого-то, кто не будет похож на Филиппа Захариуса, заведу детей. Даже если когда-нибудь у меня была бы другая семья, то мама останется частью моей жизни.

Джейми странно вздохнула, и Райнер перевернулся на бок к ней.

— Я провела с тупой надеждой около мамы года три, даже стала молиться, чтобы она выздоровела. Не так, как это делают у нас в церкви, это вообще не моё… только про себя, шёпотом. Я очень хотела верить, что она поправится, а в последние месяцы всё отчаяннее вопреки очевидному, а в день её смерти меня даже рядом не было. И никакого не было, хотя всю свою жизнь она только и делала, что помогла другим своими травами. Мама умерла в полном одиночестве, и этот факт окончательно перечеркнул всё хорошее, что было здесь когда-то. Я больше не вспоминаю приятные добрые моменты детства, а вижу только кровать, где она постоянно лежала, изнемогая от боли, запах проклятых трав, от которых только тошнило, как она опиралась на стены, которые я когда-то разрисовывала, как до последних дней старалась спускаться вниз, чтобы поесть мою дурацкую стряпню. Манеры для неё были превыше всего. И всё здесь пропитано именно этими тремя годами болезни, отчаяния, идиотской мольбы и попытками держать фасад «нормальности». Я знала, что по возвращении сюда окунусь в это по новой, и так оно и получилось. Я не хотела обострения всей этой боли, которая до сих пор не отпустила меня.

Это в разы более запущенно, чем Райнер себе представлял.

— Это как если бы ты что-то очень сильно любил, но не мог даже смотреть на из-за непереносимой боли расставания.

Эти слова раскаленной иглой пронзили Райнера, и он был чертовски рад, что Джейми не могла видеть его лица. Закрыв глаза и выругавшись самыми последними словами, он протянул руку к кровати Джейми и нащупал её руку. Стиснув пальцы, он ощутил характерные мозоли, однако её ладошка была на удивление мягкой.

— Мне чертовски жаль, что твоей мамы не стало, Джем, — тихо сказал Райнер. — Судя по тебе и твоим рассказам, она была прекрасной женщиной. А ещё мне жаль, что тебе приходилось справляться с этим одной. Ты была совсем юной для таких испытаний.

Джейми ничего не ответила, но Райнер почувствовал, как её пальцы стиснули её ладонь крепче.

Больше они не разговаривали. Спустя время Райнер убедился в том, что она заснула, когда хватка её ладони стала слабее, и сама она стала дышать спокойно и размеренно. Райнер смежил веки и неслышно вздохнул, стараясь нащупать след сна после тяжелого и нервного дня. Спящая Джейми не подозревала, что уже завтра ей предстоит проститься со своим домом навсегда, и от мыслей об этом Райнер почувствовал, как мышцы сводит судорогой. Титаны снесут городок вместе с этим домом, баром «Штык», всеми Захариусами и той женщиной с дочерью на площади. Останется лишь пепелище.

И всё же, падая в тревожный, но долгожданный сон, Райнер стиснул ладонь Джейми крепче, чтобы украсть это чувство в последний раз.

853г. / Вторжение в Либерио vol.4

Джейми ставит перед Леви кружку, наполненную насыщенным индиго до краев, и взгляд блеклой синевы мягко мажет по её лицу. Джейми смотрит на капитана с могильным смирением и не говорит ни слова. Ей и не хочется. Она знает, что все слова он прочитает в каждом мимолетном движении.

Леви накрывает ладонью пиалу и подносит к губам настой, в который Джейми вкладывала все свои обостренные пред бойней чувства по отношению к нему. Леви размерен, хладнокровен и заранее сосредоточен, тогда как Джейми старается подпитаться этой энергией. Ей как никогда важно найти собственную точку равновесия.

— Спасибо.

Джейми склоняет голову в преувеличенно уважительном жесте для этой обстановки, тем самым неосознанно выдавая своё глубинное волнение. Леви молча поднимается из кресла, отставив пиалу в сторону, после чего, обойдя стол, останавливается прямо перед ней. Джейми наблюдает за ним с невесомым трепетом, но говорить по-прежнему не желает.

Леви мельком разглядывает её с головы до ног, после чего говорит то, чего она совершенно не ожидает:

— Недавно минуло четыре года, как ты вступила в должность моего личного помощника.

Джейми кисло улыбается, почти с умилением думая о том факте, что он подмечает нечто подобное.

— Похоже, я неплохо держусь, — отзывается она.

— Лучше, чем кто-либо ранее.

Улыбка как-то сама сползает с лица, когда Джейми осознает, что именно Леви имеет в виду. Ни один из её предшественников на этой должности не продержался дольше неё самой.

На этот факт у неё заготовлен резонный ответ:

— У Разведывательного легиона никогда прежде не было таких «мирных» деньков, на которые выпала моя служба на вас. Это достижение лишь результат удачи.

— Это вообще неважно.

Джейми ведет плечом, прерывая зрительный контакт. Похвала от Леви дело редкое, и в такие моменты он чувствует себя по меньшей мере неловко. Её бы устроило, чтобы бы он был менее многословен перед предстоящей битвой, но она точно знает — охота к разговорам у капитана возникает в моменты небывалого напряжения.

— Хочу одолжить тебе кое-что.

Просьба совсем нетипичная. Джейми не без удивления наблюдает за тем, как Леви сует пальцы в карман и вынимает что-то круглое и металлическое. Она принимает монету, вглядываясь в её грани, и сразу вспоминает валюту, которую Адзумабито выделили Разведывательному легиону некоторое время назад к первой вылазке в Марли. Взгляд цепляется за то, как статный профиль мифического Героса перечеркнут глубокой бороздой, будто он был ошибкой в сочинении двоечника. Двусмысленно.

— Что значит «одолжить»? — интересуется Джейми.

— Именно то и значит, — отвечает Леви, внимательно глядя в её лицо. — Это не подарок. Ты вернешь мне её после операции в Либерио.

Джейми не сдерживается и издает громкий смешок.

— Считаете, что у меня мало стимула вернуться живой, капитан? — мягко говорит она, стискивая монету почти до боли.

— Дополнительная мотивация никогда не помешает.

— Странно слышать слово «мотивация» от вас. Как будто бы пинок в морду больше соответствует вашему стилю.

Леви вдруг хмыкает, вызывая в Джейми нездоровый приток эмоций. Её одновременно и волновало, и отторгало то, как Леви был способен на те эмоции, которых не бывало в обыденном течении времени. И всё же её лицо расплывается в улыбке само собой.

Тонкую, словно воздушная тюль, идиллию прерывает резкий стук в дверь. Джейми и Леви не увеличивают дистанцию, лишь синхронно поворачивают головы к двери.

— Капитан Леви, пора! Командир Ханджи просит вас выйти с ней на связь, — раздается за дверным полотном голос одного из новобранцев.

— Я иду.

Леви напоследок проводит уже отстраненным взглядом по Джейми и отворачивается, но Джейми, повинуясь какому-то секундному помешательству неожиданно мягко опускает ладонь на его плечо, тем самым останавливая. Леви не успевает ничего сказать — Джейми сокращает дистанцию между ними до совершенно неприемлемой для капитана и личного помощника и заключает его в почти невесомые, но всё же ощутимые объятия.

Судорожно выдыхает от волнения.

И именно в этот самый миг по голове подло ударяет момент из совершенно другой жизни. Стук деревянных колес повозки от бесконечных колдобин и кочек. Её окровавленная ладонь в стиснутых пальцах её капитана. Его тяжелое и неспокойное дыхание, когда он тащит её тело сквозь ярко-зеленые деревья, обдуваемые по-настоящему диким ветром.

Джейми не хочет ни извиняться, ни благодарить, ни давать никаких обещаний. Она вообще не хочет с ним разговаривать. Но буря из ярких и болезненных эмоций начинала завывать не хуже ветра в тот самый страшный день её жизни, и телесный порыв был всем, на что сейчас она была способна. В этих объятиях было всё, что она не хотела бы ему говорить ни сейчас, ни когда-либо раньше, но передать это всё было абсолютно необходимо.

Она опускает ресницы в тот момент, когда ладони Леви касаются её спины так же осторожно, как и она сама. Почти неощутимо, но всё же касаются, и в этом жесте слов больше, чем во всех произнесенных им за последние месяцы.

Воздух вновь покидает легкие Джейми от ощущения переполненности. Она стискивает одолженную монетку так, что грани больно впиваются в её пальцы, и старается на всю свою жизнь отложить в памяти именно этот момент.

Чтобы в минуты отчаяния возвращаться к нему, а не тем воспоминаниям, что жалили её, словно копья дикого леопарда.

* * *

Вдох, выдох. Вдох, выдох.

Джейми то и дело нервно поглаживала ремни, стягивающие её тело, до того самого момента, как Эрен в облике титана показался на площади Либерио и начал громить всё, до чего только мог дотянуться. До того самого момента она была в таком неврозе, что никак не могла сосредоточиться на чём-либо. Оглушительный гвалт испуганных людей, в дикой панике стремящихся покинуть разрушенную за мгновение площадь, словно дал Джейми отрезвляющую пощечину, неожиданно быстро возвращая в строй и телом и разумом. С этого самого мига ум Джейми будто бы очистился, и под бушующие волны адреналина по всему телу она ворвалась в массу солдатов той самой отточенной деталью, которой когда-то так отчаянно стремилась стать.

Всё это время она переживала, что длительный перерыв от сражений иссушил её горячую до прыти кровь, и больше ей не дано сражаться бок о бок с прежними и новыми товарищами, но опасения были напрасны. Извиваясь в воздухе в новенькой, более удобной экипировке, Джейми ощущала неожиданное пробуждение будто от долгого сна. Ей и раньше хорошо давалась стрельба из автомата в сравнении с прежними клинками при УПМ, и это ощущение дало Джейми уверенность в своих силах. Ощущение битвы охватило её с головой.

Она была на одной волне со своей безумной стихией.

Убивать солдатов в Либерио оказалось на удивление легко. Все они превратились в безликую массу в одинаковой форме, и ни одно лицо не отпечатывалось в сознании Джейми. Может быть, когда она вернётся домой и опустится на горизонтальную поверхность ради сладостного забвения, призраки ею убиенных захватят разум так, как ей и не снилось прежде, но сейчас, изворачиваясь от беспрерывной стрельбы, оглушающих взрывов и собственных товарищей, Джейми ощущала лишь лёгонькое удовлетворение. Автомат обжигал ладони, выплевывая гильзы. Очередь — и белый силуэт рухнул с крыши, словно подкошенное деревце.

Удовлетворение.

Совсем рядом раздался взрыв, и колени Джейми, подкосились от неловкого приземления на черепицу здания. Её появление заставило случайного новобранца автоматически вскинуть на неё автомат, но Джейми сложно было спутать с врагом из-за её характерной внешности. И несмотря на то её собственная ладонь с оружием напряглась до предела.

В паре шагов от неё Жан и Флок привычно цапались. Будь воля этого фанатичного придурка, он бы с радостью смел весь этот городок с лица земли, но Джейми слишком хорошо знала своё руководство и других ветеранов, чтобы переживать об этом.

— «Сражайтесь!» Эрен говорит нам именно это! — заорал Флок, после выбросил кулак в небо и издал боевой клич, который моментально подхватили новобранцы. Фанатичный придурок, и такие же бездумные остолопы.

Жан истерии Флока привычно не поддержал, лишь перевел раздраженный взгляд на Джейми.

— Ты разве не с капитаном должна быть? — настороженно спросил он, когда она приблизилась.

— Он ждет своего момента, — только ответила она. — Я сейчас полезнее на передовой.

Услышав слова Джейми, Флок расплылся в какой-то очень неприятной улыбке, но та молча отвернулась. За годы взаимной нелюбви друг к другу их связь была не менее крепкой, чем с любым из ветеранов. Она точно знала, что можно прочесть за этой легкой ухмылкой, но в пылу битвы эти уколы на неё почти не действовали, а Флок был не настолько придурком, чтобы ввязываться с ней в словесную перепалку напрямую. Всё это можно было осуществить уже дома.

Джейми почти с трепетом перевела взгляд на титана Эрена, который бился с Молотобойцем от семьи Тайбер. Борьба шифтеров всегда доводила до трясучки: это и грохот ломающихся в щепки домов, это и дрожь земли, это крики, увечья и бесконечная смерть для тех, кто оказался поблизости. И никогда нельзя было предугадать, чем это сражение закончится для самих носителей. Джейми смотрела на очередную битву Эрена с подавляемой злостью и неугасаемым волнением, вспоминая о том, сколько раз тот бил Бронированного и выходил сухим из воды. Всем им оставалось только смотреть и прикрывать его задницу ценой собственной жизни, и засранец это, похоже, осознавал как никогда. Если они выберутся отсюда, Джейми с большим удовольствием посмотрит на то, как Леви даст понять своему подчиненному, что его самоволка была ошибочным решением. От мыслей о сапоге капитана в пасти у Эрена Джейми на миг расплылась в ухмылке. Пожалуй, это немного убавит злость на придурка, затащившего их в Либерио. Но чтобы ощутить всё это, увидеть своими глазами и успокоиться, Джейми нужно было вернуться. А случится ли это, не знал совершенно никто из присутствующих.

Одно лишь было понятно — где бы ни происходила война, она всегда оставляла за собой горы трупов обыкновенных людей.

Стараясь не зацикливаться на россыпи изуродованных и покалеченных тел на площади, Джейми отвернулась как раз в тот миг, когда почти нутром почувствовала приближение небольшого, но проворного титана Челюстей. Мгновение замешательства, и взгляд Джейми уловил черную молнию — капитан Леви плавно, но чудовищно быстро скользнул клинками вдоль пасти Челюстей. Джейми наблюдала атаку капитана Леви будто в замедленной съемке, и это отозвалось в ней запоздалыми мурашками.

Удовлетворение.

Эрен отбросил титана за шкирку словно кутёнка, а в следующий миг дробь станкового пулемета разрезала ночной воздух. Свинцовый ливень взрыхлил черепицу у ног Джейми, которая стрелой помчалась прочь. Осколки брызнули в лицо, а в нос ударил резкий, ни с чем не сравнимый запах металла. Сталь и кровь всегда так идеально дополняли друг друга, словно партнеры в слаженном вальсе. Раз — два — три, раз — два — три, бах — бах — бах. В бою учишься находить свой ритм и подстраиваться под него, иначе — сдохнешь. Джейми это помнила, но что ещё важнее — это помнило её тело.

— Влево! — вопль Жана чуть перекрыл скрежет шестеренок, от которых волосы вставали на загривке, и Джейми повиновалась без раздумий. Крепежи УПМ работали на износ, и ей определенно настал бы конец, но прямо за ней Молотобоец не выпустил в воздух столпы стометровых кристаллических копий. Пулевая дробь со свистом отрикошетила от титанических кристаллов, и Джейми вывернулась в полете лишь на миг, чтобы увидеть пронзенного насквозь Эрена на верхушке копий. Под исправную ругань тело Джейми потянуло к знакомому силуэту неподалёку, словно затерявшийся корабль к лучику маяка. Джейми была словно оголенный провод, когда присоединилась к компании своих.

— Надо разобраться с Перевозчиком и наводчиками, иначе все поляжем! — рявкнула она, затормаживая на ходу.

— А то не ясно! — крикнул Конни.

— Надо добраться до области прямо над ним, — сказал Жан, наблюдая за происходящим со злостью. — Угол обстрела у наводчиков в этой части ограничен. Подбираться лучше со спины, насколько это возможно, но для этого нужно постараться отвлечь их внимание. Эй, громовые копья не тратьте, придурки! — завопил он на новичков, которые в попытке спастись от пулемета противника выронили пару копий.

И вдруг — гул тяжелых шагов, заставивший тело Джейми покрыться мурашками.

Шерсть. Глаза-угольки. Грохот каменной картечи, разносящий дома в труху.

Появление мохнатой обезьяны крупно пошатнуло отрешенность Джейми. Слишком уж хорошо она помнила битву за Шиганшину и то, что всем им пришлось пережить. Даже не так. Всё её тело помнило эту битву, и теперь разум вопил о смертельной опасности.

Джейми облизнула губы и быстро нашла взглядом Леви — тот занимал самую высокую точку на прожекторной мачте и смотрел прямо на Зика. Джейми знала, что капитану предстояло правдоподобно изобразить фальшивое убийство сводного братца Эрена, а затем доставить его на дирижабль, Выглядел он очень собранным и напряжённым — его стойкость заставила Джейми немного прийти в себя.

Минутная передышка дала возможность перегруппироваться, после чего Леви дал своим подчиненным новый, и в то же время старый приказ:

— Не умирайте! Выживите!

Он вдруг нашел глазами Джейми, и она тут же отдала ему честь вместо сотен других слов. Где-то в поясной сумке звенела монетка, напоминающая о том, что её необходимо было вернуть хозяину, и та намеревалась сделать это несмотря ни на что.

Джейми ринулась вслед за Жаном в сторону Перевозчика. Происходящее вновь превратилось в нескончаемое кровавое месиво, где передышка означала смерть, и Джейми впустила происходящее в себя почти не сопротивляясь. Бойня продолжилась в разы более ожесточенная, чем прежде. Слух оглушали взрывы громовых копий, который сыпались на врагов, словно дождь яростного Зевса. Одним из таких же копий Микаса четыре года назад пробила пасть Райнеру, окончательно выводя его из строя.

Мускулы свело знакомым спазмом.

«Не сейчас!» — с отчаянием подумала Джейми, сглатывая тошнотворный ком и впиваясь взглядом в спину Жану перед ней.

Но память уже начала выплевывать обломки прошлого — золотистая броня, вонь титанических испарений, знакомый скрежет троса о камень. Палец дернулся на спуске, отправляя пулю мимо цели.

— Куда мажешь, Ламарр? — рявкнул Конни где-то над ухом. — Соберись!

Джейми прежде ответила бы ему парой ласковых, но на этот раз лишь стиснула челюсти. Сама знала, что лажала, но даже слова вымолвить в ответ была не способна. Будто и вовсе разучилась говорить.

Ей оставалось только двигаться вперед, намертво цепляясь в образ монетки в кармане, которая до боли впивалась гранями в пальцы. Вот оно. Те ощущения, буем удерживающие её на поверхности реальности.

Леви ждет её возвращения. Вот он сидит в своём кабинете за чашкой чая, разбирая ненавистные бумаги, а затем поднимает на неё свой пронзительный взгляд. За высушенными годами чувствами и колоссальным опустошением Джейми всё ещё видит в них проблеск теплоты.

Она хватается за этот образ в моменты, когда окропленный огнем титан-Перевозчик с грохотом и ревом падает с крыши. Когда Звероподобный в кратчайший миг лишается опоры. И даже когда Колосс Армина разрушает флот Марли с ужасающим душу и тело взрывом, Джейми умудряется держаться на плаву своего разума. Она ощущала, как сердце внутри разрывается на части, как потеют ладони и дрожат коленки. Она поняла, что вся её отстраненность не была настоящей — откат произойдет гораздо позже, когда она снимет последний ремень экипировки и поднимет взгляд в потолок своей небольшой квартирки. Расплата будет чудовищной.

Но всё это будет потом. Не сейчас.

И вдруг — это.

Та самая подлая подножка у финишной прямой.

— Райнер!!! — раздается визг неизвестного ребенка на всю притихшую от ужаса и нетерпения округу.

Джейми пронзает невидимая игла, отвлекающая на миг достаточный, чтобы крепление, с которым она провела так много лет в битвах, с подлым скрежетом по каменной стене промазало. Небо словно опрокинулось, и вот она камнем летит вниз под крики имени, которое раскурочило её и без того нестабильную жизнь на мелкие кусочки.

Запах его пота в тот день такой же терпкий, как запах масла в крепежах УПМ. Для Джейми это было воздухом в тот миг.

Они жарко целуются, не в силах насытиться друг другом. Джейми знает, что Бертольд может вернуться в любой момент, но они были так глубоко больны, что её футболка слетает на пол быстрее, чем разум готов протестующе завопить.

Но стоило Райнеру поцеловать её в шею, как связь с реальностью была окончательно утеряна.

Джейми рухнула вниз, и удар от веса собственного тела был таким сильным, что выбил из неё дух. Перед распахнутыми от ужаса глазами чистое черное небо словно насмехалось над её глупостью, но она не могла даже вдохнуть от боли во всем теле.

— Соберись сейчас же, иначе сдохнешь!

Капитан был вне зоны досягаемости, но всё равно имел свой голос в её голове. Джейми расплылась в болезненной улыбке, словно в судороге — голос Леви сейчас был соразмерен живительному глотку. Болезненно выдохнув, она с большим трудом села как раз в тот самый миг, когда желтая вспышка озарила её лицо. Джейми машинально зажмурилась, но глаза сквозь веки прожигал запекшийся янтарь.

О, нет. Пожалуйста.

Не может этого быть.

Джейми распахнула глаза.

На языке налетом осели пепел и чья-то кровь — точь-в-точь как после Утгарда, а мышцы живота свело спазмом — призрак его ладони словно всё ещё жёг кожу в местах прикосновений. Её заколотило так, словно всё это происходило не много лет назад, а прямо сейчас.

Землю сотрясало от тяжелых шагов, которые она ни с чем не спутала бы. Словно в замедленной съемке Джейми наблюдала за тем, как из плотной завесы пара появляются очертания титана до боли во всём теле знакомого. Воздух разом покидает легкие, не оставив ни грамма для вздоха. Джейми задыхается, но она не в силах сдвинуться и оторвать взгляда от увиденного. Мир сузился до одной точки, в которой был лишь один цвет — янтарный.

Джейми ненавидела всё янтарное или золотистое. Жёлтый был её персональным адом.

Она пытается нащупать привод, но дрожащие пальцы её не слушаются. Что-то отзывается неправильным звуком рядом с ней. Что-то не так. С ней давно что-то не так. Но главным оставалось только одно.

Бронированный титан стоял прямо перед ней. Живой. Неприкосновенный.

Предатель.