↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
|
Дафна Гринграсс лежала на жестковатой кровати в палате Св. Мунго, глядя в потолок с потускневшими заклятиями для снятия головной боли. Стены были светло-зелёными, как будто это должно было кого-то успокаивать. Но она чувствовала себя не в больнице, а в миниатюрной копии Азкабана. В одном и другом месте слишком внимательно следили за каждым твоим шагом. В одном и другом, одна неудачная попытка побега — и на личном деле появляется метка:
"склонен к побегу".
Дафне не повезло с попыткой побега. Она уже добралась до камина в приёмной. Летучий Порох уже был в ладони, когда послышался знакомый голос:
— Даже не думай, Гринграсс.
Рон Уизли схватил её за плечо и, не сказав ни слова, сопроводил обратно в палату. Потом лично поставил Финнигана у двери — как верного пса. Конечно, Дафна понимала: Рон беспокоился. После провала заговора никто не знал, кто ещё мог быть замешан.
Но всё равно было обидно.
Даже "Пророк" молчал. Точнее, гремел словами Риты Скитер, перепечатанными из "Придиры": "Министерский переворот! Оперативный отряд против Министра." Деталей — ноль. Только догадки, и Дафна злилась. Она лежала здесь как заключённая, а мир там, снаружи, жил дальше.
Дверь скрипнула.
— Дафна?
Астория вошла осторожно, поддерживая руками округлившийся живот. Она выглядела усталой, но глаза светились тем же светом, каким всегда — с детства — светились, когда она видела сестру.
— Тори, — выдохнула Дафна и приподнялась на подушках.
— Тихо. Лежи. — Астория подошла и села рядом. — Ты не представляешь, как я испугалась. Мне нельзя волноваться, ты же знаешь.
— Прости… — прошептала Дафна, чуть виновато.
А потом, после паузы:
— Как Драко?
— Нормально. — Астория устало улыбнулась. — Кингсли предлагает ему контракт на поставку зелий. В благодарность за помощь Скитер. Работать, правда, придётся честно… но, ты же знаешь, и в таком случае прибыль будет приличной.
— Ужас, — рассмеялась Дафна. — Мой зять — честный делец. Куда катится мир?
Скрипнула дверь.
Рон.
Он вошёл неуверенно, будто чувствовал, что нарушает нечто важное, но в глазах у него была решимость. Он кивнул Астории:
— Добрый день.
Потом подошёл к Дафне. Взял её за руку.
— Произошедшие события показали хрупкость нашего мира. Я не хочу больше терять время… Дафна Гринграсс, выйдешь за меня?
У неё на мгновение перехватило дыхание.
Мир словно замер.
Потом она сказала:
— Да.
Рон сжал её пальцы и улыбнулся.
— Я обещаю тебе, как только ты выйдешь отсюда, мы устроим настоящую церемонию. Но сейчас я пригласил сюда мистера Джексона, чтобы он нас расписал.
Дафна приподнялась и поцеловала его.
— Мне не нужна церемония. Мне не нужны платья и клятвы под хоровое заклинание. Главное — ты рядом.
Дверь приоткрылась, и в неё заглянул невысокий седой волшебник с папкой в руках.
— Простите, мисс Гринграсс, мистер Уизли. Я готов.
— Простите, мисс Гринграсс, мистер Уизли. Я готов.
Впервые за долгое время Дафна чувствовала, что у неё вновь есть будущее. Настоящее, честное, немного неожиданное, но — своё.
И пусть мир снаружи был полон хаоса, здесь, в этой палате начиналась новая глава.
На кухне было тихо. Только часы на стене мерно тикали, а сквозь щели в ставнях пробивался серый предзакатный свет.
Артур Уизли сидел у стола, сутулясь больше, чем когда-либо, в руках — стакан с огневиски, янтарным и густым, как воспоминания, от которых не уйдешь. На столе стояла наполовину пустая бутылка. Она стояла там с полудня. Сейчас был почти вечер.
Он вздрогнул, услышав скрип входной двери. В комнату вошёл Рон. Высокий, подстриженный коротко, в новой униформе мракоборца, с гербом Министерства на груди. Плечи у него стали шире, а лицо — серьёзнее. Увидев отца с бутылкой, он не сказал ни слова, подошёл к шкафу, достал стакан, сел рядом и налил себе почти до краёв.
Они выпили молча. Горло обожгло, в животе закружилось тепло, но не то — хорошее, праздничное, — а тяжёлое, как туман в низине.
Артур хмыкнул, поводя пальцем по краю стакана:
— Пришел узнать... как я дошёл до этого?
Рон глотнул и уставился в стену.
— Ты всегда был коррупционером, — сказал он спокойно. — Десять билетов на финал Кубка мира по квиддичу. Слишком щедрая "премия" за одну заколдованную газонокосилку. И ведь ты подловил Бэгмена. На чём?
Артур вздохнул, провёл рукой по лицу.
— Присвоение бюджетных средств. В особо крупных размерах. Его никто не простил бы.
— А ты правда выиграл в лотерею, перед моим третьим курсом? — вдруг спросил Рон, глядя в стакан.
Артур молчал. Время застыло. Даже тиканье старых часов на стене будто притихло.
— Нет, — наконец сказал он. — Люциус Малфой заплатил мне. Через "Пророк". Чтобы я молчал… после случая с Джинни.
Воздух на кухне стал тяжелее.
— Он купил моё молчание, — продолжил Артур. — И я продал его. За отпуск с семьёй. Я думал, детям нужен отдых.
Словно сама кухня замерла. Даже часы перестали тикать.
Рон закрыл глаза. Медленно поставил стакан на стол. Пальцы дрожали, но губы были тверды.
— Несмотря ни на что, — сказал Артур вдруг, — я рад, что ты нам помешал. Значит, я правильно тебя воспитал. Значит, я хоть что-то сделал правильно. Горжусь тобой, сын.
Рон медленно поднялся. Посмотрел на отца с каким-то странным выражением — и жалости, и боли, и горечи..
— Эти слова опоздали на всю жизнь, — сказал он. — Но я всё равно их запомню.
Он ушёл, не обернувшись
А Артур остался. Один.
И налил себе ещё.
Бывший гриффиндорец.
Бывший Герой.
Бывший заместитель главы Департамента Мракоборцев.
Бывший консул в Аргентине.
Гарри Поттер сидел на веранде своего ранчо в предместьях Буэнос-Айреса и пил коктейль через соломинку, чувствуя, как ледяная свежесть лайма и мяты пробуждает в нем странное спокойствие. Перед ним раскидывался ухоженный сад, обрамляющий ярко-голубой бассейн. Там, под безжалостным южным солнцем, плескались Хайме и Лилиана — его дети, близнецы. Девять лет. Беззаботные, громкие, солнечные. Жизнь текла, как прозрачная вода, не помнящая грязи, что была прежде.
Гарри откинулся в плетёном кресле, взглянул на небо и подумал — с каким же удивлением он теперь вспоминал Британию. Почему, спрашивал он себя, они с Гермионой не уехали раньше? Ведь все признаки гнили были на виду. Их засасывало в ту самую воронку, с которой они боролись в детстве: ложь, цинизм, контроль, сделки в темных кабинетах.
Под конец система сломала их. Незаметно. Постепенно. Тонкими иглами, не резким хрустом.
Когда они с Гермионой начали планировать свержение Кингсли, они думали, что поступают ради общего блага. Ради перемен. Но на их пути встал Рон. Он не предал себя. Он остался — честным, упрямым, верным. Система лишь согнула его, но не смогла сломать. Он стоял на дне, да. Но это дно оказалось основой. Твердой опорой для роста. У него был путь наверх — без интриг, без заговоров, без кровавых компромиссов.
И теперь он — Министр магии. А они — изгнанники. Побежденные.
На веранду вышла Гермиона. На ней было простое платье, волосы — в легком беспорядке, на лице — легкая улыбка, затенённая солнцем. Гарри, как и на балу в Хогвартсе, не смог отвести взгляд.
— О чем задумался? — спросила она, садясь рядом и поджимая ноги под себя.
Гарри вздохнул, провел пальцем по краю бокала.
— О нас. О Роне. О том, что его избрали Министром магии.
Гермиона кивнула. Её взгляд скользнул по бассейну, где Лилиана с визгом брызгала на Хайме.
— Я рада, что в его случае фраза "политики поглощают худшее поверженных врагов" не оправдалась, — тихо сказала она, улыбнувшись горько. — Достаточно, что мы оправдали её.
Гарри сжал её ладонь.
— Но мы смогли уйти. Начать заново. Ты… ты смогла осознать всё. Не каждый бы смог.
— Я просто не хотела, чтобы наши дети жили среди тех, кем мы стали, — ответила Гермиона, чуть улыбнувшись. — Я хотела, чтобы они видели нас живыми. А не тенями.
Гарри обнял её за плечи. Они сидели молча. Тени от пальм мягко ложились на деревянный пол веранды. Где-то вдалеке кричал попугай.
Он чувствовал: у него есть всё. У него есть Гермиона — умная, сильная, способная признать ошибки. У него есть дети. У него есть мир и утро, в котором никто не умрет.
С бассейна донеслись радостные крики. Лилиана торжествующе хохотала, выдернув у брата очки и уплыв с ними. Гарри рассмеялся.
Да, у них всё было хорошо. Пусть они и проиграли в одной войне — они победили в другой. В той, где ставки были выше, чем министерские кресла.
![]() |
|
А что же особенного было в контракте на зелья? И сколько времени Гарри был консулом (хотя бы язык знал?)?
|
![]() |
|
Ну и Артур! Ладно принять деньги от Люциуса, но прикрыть махинации Бэгмана перебор!
|
![]() |
MariaGrавтор
|
АндрейРыжов
10 билетов в Vip ложу. |
![]() |
|
MariaGr
Принимать ли деньги от Люциуса личное дело Артура. С заколдованным магловским изобретением реального нарушения секретности магического мира не было, поэтому можно было закрыть глаза, но 10 билетов в вип ложу слишком перебор в принципе - даже для себя, жены и детей хватило бы 9 или даже 8, так как Перси министерский работник. |
![]() |
MariaGrавтор
|
АндрейРыжов
Это канон. Он получил взятку билетами. Просто дополнила |
![]() |
|
MariaGr
В каноне , по-моему, была только ситуация с каким-то изобретением, поэтому ничего особо плохого в билетах не было. |
![]() |
MariaGrавтор
|
АндрейРыжов
Брат Бэгмена заколдовал газонокосилку. И что бы избежать штрафа, дал взятку. |
![]() |
|
Как всегда. Козлы отпущения сидят, виновники в почетной ссылке.
1 |
![]() |
MariaGrавтор
|
темная душа человека
А случайные жертвы в могиле. |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
|