Родители (гет)

— Нет, абсолютно нет.

Тим уставился на Дану, сбитый с толку тем, что она странно продолжала настаивать, что он должен остаться под ее опекой. Она едва могла стоять, но смотрела на него с таким огнем во взгляде, который он ожидал увидеть скорее у суперзлодея, чем у своей хрупкой мачехи.

— Тимоти, ты только что сказал мне, что ты, мой четырнадцатилетний пасынок, жил один в нашей квартире, и твой план избегать внимания службы опеки заключается в том, чтобы создать фальшивого дядю!

Ее голос стал пронзительным, когда она начала подчеркивать более… сомнительные… моменты его плана.

— Мне исполнится пятнадцать в следующем месяце, — попытался парировать он.

— Абсолютно нет! — Дана с трудом села. — Ты забыл, что я твоя мачеха и, по закону, я первый человек, который должен заботиться о тебе после смерти твоих биологических родителей? Зачем ты придумываешь все эти планы? Ты думаешь, я не смогу о тебе позаботиться?

— Мой отец умер? — слабо заметил Тим, не понимая, с чего бы ему быть ее проблемой.

Дана скрестила руки на груди:

— Я знаю, что я женщина, которая, будучи всего на десять лет тебя старше, вышла замуж за твоего отца, но я пообещала заботиться о тебе, если с ним что-то случится. Тим, ты мне дорог, и я хочу о тебе заботиться. Если ты не хочешь оставаться со мной, ладно, но ты не можешь продолжать жить так, как живешь сейчас. Мы найдем тебе взрослого, который сможет о тебе позаботиться.

Несмотря на свой утомленный мозг, Тим знал, что нужно быстро выкрикнуть «Не Брюс!», прежде чем она даже подумала бы его предложить, что он и сделал.

— Хорошо, — согласилась Дана. — Не Брюс Уэйн. Есть ли кто-то, кому ты доверяешь о тебе позаботиться?

Тим подумал об этом, и его мозг предложил и отверг нескольких членов Лиги Справедливости, которые могли бы в крайнем случае присмотреть за Робином и стать ему наставниками, однако никто из них не был готов впустить таким образом в свою жизнь Тима Дрейка.

— Нет… Я думаю, только ты…

Его мозг выдвинул одно имя, но у Тима не было уверенности, что у него есть право положиться на этого человека…

— Может быть, Дик? Но он, ну, твоего возраста и определенно не может просто… взять меня к себе, понимаешь?

Дана схватила его руки и сжала его ладони в своих:

— Тим, я знаю, что ты не хочешь, чтобы за тобой присматривали, и тебе действительно не хочется потерять еще одного взрослого в своей жизни, но тебе нужен кто-то. Пожалуйста, просто позволь мне позаботиться о тебе. Ты можешь побыть ребенком еще несколько лет.

Она притянула его к себе, пока он не лег рядом с ней на кровать, и она смогла

обнять его:

— Мы даже можем поговорить с этим Диком, возможно, он не сможет взять тебя к себе, но я уверена, он будет рад навещать тебя так часто, как тебе потребуется. Мы справимся с этим, милый.

* * *

Каким-то образом все планы Тима пошли прахом просто после настояний его мачехи, и она подписывала документы на его усыновление даже до того, как ее выписали из больницы.

Тим чувствует себя обманутым. Одураченным. Обведенным вокруг пальца.

Он пришел сюда, чтобы навестить ее и сказать, что ей больше не нужно беспокоиться, потому что он все уладит, но она обернула все против него!

Дана обладала хитростью дьявола, умом суперзлодея и теплыми объятиями героя. Действительно, с ней надо было быть начеку.

Итак, у Тима был план.

Познакомить Дика с Даной, если повезет, заполучить его на свою сторону, указав ему на ее злого гения, а также сбежать и, может быть, попросить Юную Справедливость помочь ему жить одному? План все еще находился в разработке, и надо было додумать несколько деталей.

— Дик! — Тим подбежал в двери квартиры, открыв ее даже до того, как Дана успела встать.

— Привет, ребенок, — Дик потянул его в объятия и взъерошил ему волосы. — Как ты?

Тим помрачнел и почувствовал, как слегка улучшившееся настроение от визита Дика исчезло от упоминания смерти его отца:

— Нормально.

Дик выглядел так, как будто он точно знал, насколько это большая ложь, и совсем не был ей впечатлен, так что Тима снова затянули в крепкие объятия без возможности выбраться. Восхитительно.

— О! Вы, должно быть, Дик Грейсон! — Дана подкралась к ним, пока Дик был занят тем, что душил его в теплых объятиях. — Я Дана Винтерс-Дрейк, мачеха Тима. Я так много о вас слышала. Тим правда берет с вас пример, знаете?

Тим… внезапно абсолютно расхотел пытаться выбраться из объятия, в котором он прятал свое ярко-красное лицо. Не-а. Совершенно нет.

— О, я тоже о вас много слышал, — Дик протянул руку и пожал ей ладонь. Его другая ладонь оставалась на спине Тима, пока Тим пытался похоронить свое смущение в груди Дика. — Тим так часто хвалит то, как вы готовите, что мне завидно. Я хочу сказать, я делаю ему его любимые блюда каждый раз, когда он меня навещает, и, тем не менее, я все равно проигрываю вашей лазанье.

— Ну, если это так, тогда я просто обязана приготовить ее вам, чтобы вы знали, что вы упускаете.

Почему они звучали игриво?

Тим отстранился от объятий и прищурился, глядя на взрослых.

О нет.

О нет, нет, нет, нет!

Тим был почти полностью уверен, что его ужас был ясно виден у него на лице, но ни один из взрослых на него не смотрел, и они просто улыбались друг другу, все еще не отпуская переплетенные пальцы.

— Я голоден! — выпалил Тим. — Нам правда нужно делиться ужином?

— Тим! — сделала ему замечание Дана. — Это было грубо!

Дик просто рассмеялся и усиленно потер костяшками затылок Тиму, несмотря на его протесты:

— Ничего страшного, миссис Дрейк, я помню, как тоже был подростком с неутолимым аппетитом.

— О, зовите меня Дана и на «ты», — она улыбнулась.

Дик улыбнулся в ответ:

— Тогда я должен настоять, чтобы ты тоже обращалась ко мне на «ты», и можно просто «Дик».

Отлично. Это был уже второй раз, когда Дана стала причиной того, что все пошло не так. Только сейчас все было хуже, потому что Дик стал тем, кто также испортил его план.

Тим прищурился. Им так легко это не сойдет с рук!

* * *

Им легко все сошло с рук.

Тим попробовал все: нытье, истерики, крики, даже бойкотирование. Ничего. Дик и Дана продолжали видеться друг с другом, разговаривать и объединять усилия, чтобы заботиться о Тиме, и агх!

После одной особенно ужасной сцены, которую устроил Тим, во время которой он кричал, пока голос не охрип, и рыдал, бросая (мягкие, не бьющиеся) вещи, когда он захлопнул дверь в свою спальню перед лицами Дика и Даны, когда они попытались за ним пойти, он услышал, как Дик тихо говорит с Даной.

— Я не знаю, что делать, — призналась Дана. — Я понимаю, что он теперь потерял обоих своих родителей и девушку, но он продолжает переключаться между этим лапочкой, который трясется надо мной, когда я случайно порежу палец бумагой, и этими ужасными громкими приступами истерики. Мне страшно от того, насколько он страдает. Я просто хотела бы знать, как ему помочь.

— Ему тоже страшно, — ответил Дик. — Я был всего на несколько лет его младше, когда потерял моих родителей, и я так боялся и так злился, что я отталкивал всех, чтобы не увидеть то, как те, кого я люблю, снова пострадают. Я делал это, пока не переехал из дома моего опекуна, не остался один и не понял, насколько ужасным на самом деле было мое поведение. Единственное, что ты можешь сделать, чтобы помочь ему, — это не позволить ему оттолкнуть тебя. Проследи за тем, чтобы он знал, что ты его не бросаешь, будь терпелива с ним, и я обещаю, что это дороже золота для Тима.

Тим хотел рассмеяться от предположения, что ему страшно, но это было ложью. Это было ложью, правда? Он не закатывал истерики, потому что ему страшно, он делал это для того, чтобы Дик и Дана не начали встречаться. Если они начнут встречаться, тогда это будет прямо как его родители, а Тим… ему было страшно. Ему было страшно, что он потеряет Дика и Дану.

На его глазах набухли слезы, и он схватил ближайшую к нему вещь, стакан с карандашами, и бросил его через комнату.

Он все еще мог слышать, как Дик и Дана сидят по ту сторону двери, терпеливо ожидая его.

Дана вздохнула:

— Ты же знаешь, что ты для него так же важен, да?

— Дана…

— Когда я спросила его, есть ли кто-то, кому он доверяет заботиться о нем, твое имя было единственным, которое он смог сказать. Он выкрикнул «не Брюс» так быстро, что это было инстинктом. Но ты? Я видела то, как он осознал, что ты единственный человек, которому он доверяет позаботиться о нем прямо сейчас.

Дик заерзал:

— Я не лучший человек, чтобы о нем заботиться.

— С моей точки зрения, ты единственный человек, который его понимает.

Дик замолчал на какое-то время:

— Я сожалею о Джеке.

Дана вздохнула, и ее одежду зашуршала, когда она поменяла позу:

— Это плохо, если я скажу, что я нет? Наш брак не был… лучшим. Моя мама всегда говорила не выходить замуж рано, но я думала, что он такой идеальный. Затем он начал иногда высказывать некоторые ксенофобские идеи, и он давал обещания Тиму, которые потом не выполнял, и я была тем, кто приносит деньги в дом после того, как компания обанкротилась. Я была его физиотерапевтом, я знала, что он сильно страдает после комы и от депрессии, и мне начало казаться, что все идет к разводу, а теперь я никогда не смогу усадить его и поговорить с ним об этом.

— Ты чувствуешь себя обманутой?

— Ага, — согласилась она. — Это не означает, что я собираюсь бросить Тима. Я знаю, что, когда я вышла замуж за Джека, я дала обещание. Я все еще люблю его, но я не буду горевать по нему вечно.

Тим не смог заглушить рыдания, когда он распахнул дверь и бросился с объятиями на Дика и Дану, отчаянно за них цепляясь.

— Не оставляйте меня! — лихорадочно взмолился он. — Пожалуйста, не оставляйте меня!

— Тише, ш-ш-ш, — проворковала Дана, прижимая его голову к своему сердцу.

Дик притянул их обоих к себе и обнял их:

— Мы здесь, Тим. Мы никуда не уходим.

— Простите! — заревел он. — Пожалуйста, не уходите! Я буду лучше! Я буду хорошо себя вести!

— Ш-ш-ш, малыш, — Дана поцеловала его в лоб и покачала его. — Все хорошо.

— Мы не оставим тебя ни при каких обстоятельствах, — пообещал Дик, крепче сжимая их обоих в объятиях.

Они остались так некоторое время.

* * *

Из всего, что могло случиться, признание Дане, что он Робин, не попало даже в десятку худших, учитывая его текущую ситуацию.

Дик был рядом, очевидно, рассказывая Дане, насколько хорошо Тим справляется с ролью Робина и насколько много усилий он прилагает, чтобы оставаться в безопасности, и миллион других вещей. Но, кажется, она не хотела знать все досконально.

Дана только спросила, делает ли роль Робина его счастливым, и, когда он сказал «да», она дала ему свое благословение продолжать.

Тем не менее, она переживала о его безопасности.

— И ты взял резервный противогаз? — суетилась она, пока в квартире Дика Тим готовился вернуться к тому, чтобы быть Робином. — А запасную маску-домино? Что насчет дополнительного крюка-кошки?

— Я в порядке, боже, мам, — проворчал Тим, отодвигая от себя ее руки. Затем он замер, когда осознал, что сказал.

Дана так же замерла и уставилась на него, потеряв дар речи, прежде чем взять себя в руки:

— Я просто хочу, чтобы ты был в безопасности, Тимоти Джексон!

— Я думаю, он понимает, Дан, — сказал Дик, приобняв Тима за плечи одной рукой. — Я обещаю, я доставлю его к Бэтмену, а потом сразу обратно. Я буду все время присматривать за ним.

Дана многострадально вздохнула:

— Ладно, я буду ждать вас, мальчики, прямо здесь, хорошо? Оставайтесь в безопасности.

— Так точно, мэм, — отсалютовал Дик, подмигнув, прежде чем выпрыгнуть из окна.

* * *

— Итак, я слышал, что твоя горячая мачеха теперь одна? — было первым, что сказал Бернард после того, как его отец умер.

— Бернард! — проскрежетала Дарла, ударяя их друга учебником, гневно нахмурившись от его отсутствия такта.

— Большинство людей говорят что-то в духе «мне жаль, что твой папа умер», — ответил Тим.

— Я не большинство людей, — сказал Бернард с ухмылкой, сделав жест пальцы-пистолеты в его сторону, и Тим не смог сдержаться и расхохотался.

После того, как его приступ истерического смеха закончился, Тим вытер слезы со своего красного лица и выдохнул:

— Нет, ты нет. И нет, она нет.

Бернард выглядел сбитым с толку:

— Что?

— Она и Дик начали много флиртовать. Я почти полностью уверен, что единственная причина, по которой они не встречаются-встречаются, заключается в том, что они думают, что это меня расстроит, — объяснил Тим.

— О! — Дарла выглядела счастливой от этой новости. — Я рада, что она кого-то нашла.

Бернард нахмурился:

— Дик? Твой очень горячий инструктор по гимнастике? Черт, нет ни единого шанса, что я смогу его обойти.

— Бернард, я тебя задушу к чертям собачьим, — пригрозила Дарла.

* * *

Тим перевел взгляд с Дика на Дану.

У Даны был засос. Дик остался на ночь. Оба взрослых выглядели очень виноватыми.

Может, Тим и вырос в доме, в котором пропагандировалось воздержание, но его также воспитал интернет.

— О, — он уставился на них с широко раскрытыми глазами.

Он знал, что это произойдет, но он все равно не был готов.

— Тим… — начал Дик, но Тим просто поднял ладонь, чтобы его остановить:

— Не надо.

Лицо Даны помрачнело, и Тим быстро поправился.

— Я хочу сказать, вам не надо оправдываться передо мной. Вы тоже заслуживаете быть счастливыми, — Тим почувствовал, как его ладони вспотели. — Просто… просто не причиняйте боль друг другу, пожалуйста? Я не думаю, что смогу занять чью-то сторону в этом разводе, — слабым голосом пошутил он.

Дик с Даной снова начали улыбаться.

— Ты хороший ребенок, Тим, — Дана потянула его в объятия.

* * *

— Робин, ты в порядке? — Супербой покосился на него после того, как Тим обжегся паяльником в третий раз.

Тим знал, что его друзья-герои беспокоились о нем и о его рассеянности в последние несколько недель, но он не знал, как объяснить все, что менялось в его жизни.

— Если я вам все расскажу, то вы должны пообещать, что не будете шутить по этому поводу и все в этом духе, ладно? — он поставил паяльник на место.

Как будто все подростки получили силу сверхскорости, они мгновенно собрались слушать.

— Эй, чувак, ты всегда можешь нам обо всем рассказать, — Барт ткнул его локтем с ободряющей улыбкой.

Тим не знал, как сказать это, так что он просто выпалил:

— Найтвинг спит с моей мамой.

Вся группа замерла.

— Это… — Кэсси начала, но затихла.

Тим застонал:

— Я рад за них, правда, но странно то, что это не странно! Это Найтвинг! Он пришел на мою встречу родителей с наставником с Красным Торнадо, и он научил меня всяким важным вещам, например, стирать и готовить. Теперь все по-другому и одновременно нет? Все так запутанно!

Кон приобнял его одной рукой:

— Мне кажется, ты слишком много думаешь об этом. Ты счастлив?

— Да.

— Они счастливы?

— Да.

— Ты боишься, что они причинят боль друг другу?

— Нет.

— Тогда ты, мальчик-детектив, слишком много думаешь. Расслабься и наслаждайся тем, что у тебя есть два молодых родителя, которые тебя любят.

Тим моргнул:

— О.

Барт посмотрел на него:

— Что значит «о»?

— Они меня любят, — осознал Тим.

Кэсси вздохнула:

— Настоящий мальчик-детектив.

* * *

Тим наслаждался тем, что у него снова было два родителя.

Было странно переехать жить к Дику и наблюдать за тем, как они целуют друг друга, уходя на работу, и возят его в школу, но ему это нравилось.

Брюс вел себя странно из-за всей этой ситуации, но у него были такие проблемы с выражением эмоций, что он наверняка просто хандрил из-за того, что Тим теперь жил в Бладхейвене, когда предполагалось, что Тим его Робин.

Ну, Брюсу придется научиться мириться с этим, потому что Тим не его солдат, чтобы всегда быть у него под рукой, готовым к атаке.

А также сейчас у Бэтмена и Найтвинга были самые дружелюбные отношения на протяжении, ну… всего времени.

— Б, на шесть часов! — воскликнул Найтвинг, делая сальто над бандитом, чтобы бросить крылья-шутихи в Дента.

Найтвинг не попал, но это означало, что Дент споткнулся и оказался прямо рядом с Робином, чем тот и воспользовался.

— Похоже, ты забыл уроки танцев, Дент, — язвительно бросил Робин. — Счет идет раз-два-три, а не раз-два!

Разъяренный, Дент начал вслепую стрелять в Робина, и хотя никакие пули не попали, одна пробила ближайшую трубу, и горячий поток воздуха, вырвавшийся из нее, сбил Робина с ног.

Дент схватил одной рукой его за щиколотку и потянул, а в другой его руке был ясно виден пистолет со снятым предохранителем.

Глаза Робина распахнулись.

— Папа! — он прокричал о помощи.

Найтвинг примчался, крыло-шутиха ударило пистолет, и пуля пролетела мимо.

— Убери свои гребаные руки от моего сына! — прорычал он, оттаскивая Дента от Робина.

— Твоего сына? — Дент звучал сбитым с толку, но его недоумение долго не продлилось, прежде чем Найтвинг достаточно сильно ударил его электрическими эскримами, чтобы его нокаутировать.

— Робин, ты в порядке? — Робина притянули к голубой груди, и руки быстро проверили его на наличие ран.

— Я в порядке, — его голос немного дрожал, но это наверняка был просто адреналин. — Спасибо, папа.

Улыбка Дика могла бы осветить весь Готэм.

* * *

Его учительница английского посмотрела на Тима, а потом перевела взгляд на Дика и на Дану, прищурилась, и ее губы слегка искривились.

— Простите, но мы не разрешаем старшим братьям и сестрам подменять родителей во время родительских собраний, — строго сказала она.

Бернард не смог скрыть смех за рукой. Дарла ударила его по спине, как будто она помогала ему с тем, что заставило его сипеть. Никто в это не поверил.

— Мы не его старшие брат и сестра, — вежливо возразила Дана.

— Это мои мама и папа, — Тим невинно захлопал ресницами, глядя на свою учительницу.

Тим мог слышать, как один из стоящих недалеко футболистов подавился воздухом.

— Мистер Дрейк, — предупредила его учительница.

Дик посмотрел на нее:

— Да?

Бернард начал хихикать громче.

* * *

Тиму было четырнадцать, когда его отец умер. Ему было шестнадцать, когда Дана снова вышла замуж, и Дик стал мужем его мачехи.

Но Тим просто звал его «папа».

Всегда было забавно, когда люди осознавали, что его родители всего на десять лет старше него, и еще забавнее, когда они начинали проводить необходимые расчеты, чтобы прийти к выводу «муж мачехи».

Тим выносил кольца на свадьбе, так как Дик сказал ему, что он немного слишком юн, чтобы быть свидетелем со стороны жениха или шафером, но Тим не был против. Это означало, что Тим смог увидеть все это.

Кучка рыжеволосых людей собралась в одном углу свадебного зала с бокалами в руках. Все бывшие Дика в одном месте.

— Я до сих пор не могу в это поверить, — сказал Уолли, шафер Дика. — После всех нас он женится на блондинке?

Кори вздохнула, держа у губ свой бокал с шампанским:

— Она даже не покрасила волосы.

— Ой, прекратите, — попыталась защитить Дика Барбара. — Ему нравятся не только рыжие.

Рой с сомнением на нее посмотрел:

— Назови одного человека, с которым он встречался, у кого не было рыжих волос.

Она не могла.

— Ну, я думаю, это должно означать, что они очень любят друг друга.

— Должно быть, его тянет на родителей, — заметила Кори. — Или, может быть, это из-за того, что она также очень гибкая?

— Гадость, — вставил свое слово Тим, заставив их всех вздрогнуть и выругаться.

— Тим! — сделал замечание Уолли. — Не делай так!

Рой посмотрел на него, как будто он особенно странное существо:

— Как долго ты тут стоял?

— Некоторое время, — он сделал глоток своей газировки. — Вы не думали о том, что они любят друг друга достаточно сильно, что все остальное не имеет значения?

— Очевидно, — Кори легонько постучала пальце ему по кончику носа. — Он никогда не смотрел на меня такими глазами, когда мы планировали свадьбу. Мы просто шутим.

— Ага, — кивнул Тим. — Ну, вообще я пришел сказать Уолли, что Барт пользуется сверхскоростью, чтобы таскать шампанское.

— А, черт возьми! — Уолли передал свое виски Рою и отправился искать своего импульсивного подопечного.

Рой залпом выпил виски:

— Ты наябедничал на своего друга?

— Он не дал мне надеть кроссовки со вставленными колесами, чтобы я проехал в них к алтарю. Это месть.

Барбара фыркнула и взъерошила ему волосы:

— Иди потанцуй с Кэсс, мелочь.

* * *

Когда Красный Колпак вломился в Башню Титанов, его остановила только одна угроза.

У Тима была сломанная рука, разбитая ключица и сотрясение мозга. У него наверняка была куча других травм, но эти болели сильнее всего, скорее всего, потому что они были нанесены его собственным посохом бо.

— Что, будешь звать на помощь, Замена? — насмехался Красный Колпак. — Никто не придет. Никто о тебе не переживает.

— Мой папа надерет тебе задницу, — выдохнул Тим. Скорее всего, не лучшая угроза, которую он мог придумать, но у него было сотрясение и двоилось в глазах, и это заставляло его говорить странно.

Колпак фыркнул:

— Как будто Бэтмену не плевать на его игрушечных солдатиков.

— Бэтмен? — Тим прищурился на двух Красных Колпаков. Воу, это было чертовски сильное сотрясение мозга. — Мой папа Найтвинг, придурок.

Колпак замер:

— Подожди, что?

Тим чувствовал, что его сейчас стошнит:

— Кто тебе сказал, что Б мой папа? Это глупо. Я уже звал его дедушкой во время патруля: его лицо всегда становится таким глупым, как будто у него запор, но он также одновременно счастлив, это уморительно.

Колпак выглядел как тормозящий компьютер:

— Твой папа Найтвинг.

— Ага.

— Он недостаточно взрослый, чтобы быть твоим папой, — Колпак звучал сбитым с толку.

— О боже, — Тим закатил глаза, и, ой, это было плохой идеей. Он сглотнул желчь, поднимающуюся к горлу. — Есть такая штука, как усыновление, чувак, и это совершенно нормальная семейная… вещь. Он типа муж… — он прервался и заскулил от боли… — муж моей мачехи.

Колпак сделал шаг назад:

— Ты ребенок Найтвинга. Черт. Блять. Ладно, нахрен это все.

— Тебе придет охренительный конец, — услужливо заметил Тим. Затем, — ой, как-то все темнеет. Спокойной ночи.

Последним, что он услышал, было очень громкое «да бл…»

* * *

Дэмиен посмотрел на него с презрением, и Тим подумал, что его рукопожатие, возможно, восприняли не слишком хорошо.

— Итак, ты тот болван, который, как меня проинформировали, является моим племянников.

Лицо Тима вытянулось:

— И ты туда же! Я старше!

Дэмиен фыркнул:

— Как убого. Нам необходимо организовать битву за роль Робина.

— Подожди, что? Ты имеешь в виду прямо сейчас? — Тим попятился. — Ты правда не хочешь этого делать, чувак. В прошлый раз, когда кто-то попытался это сделать, мой папа… ну, Джейсону пришлось совсем несладко. Даже твоей маме пришлось иметь с ним дело, вот насколько сильно он злился. Я правда советую тебе этого не делать.

Дэмиен замялся:

— Тогда каковы твои идеи по поводу битвы за роль Робина?

Тим странно на него посмотрел:

— Ты можешь… попросить? Не существует правила, что не может быть двух Робинов одновременно, нам надо будет только спросить моего папу.

Дэмиен не выглядел убежденным.

— Если он скажет «нет», тогда все равно может быть два Робина, — предложил Тим. — Помни главное правило Робина: если Бэтмена нет рядом, его правила не действуют.

— Твой отец не Бэтмен.

— Ага, но он не скажет «нет», если я попрошу маму его убедить, — пожал плечами Тим.

Дэмиен кивнул:

— Это приемлемо.

— Класс, — Тим снова протянул ему руку. — Приятно познакомиться, Робин.

— И мне, Робин.