Талисман удачи (джен)

Уинстон Джоббс считал себя невезучим. Было ли это объективной реальностью? Ну, тут как посмотреть. С одной стороны: состояние в два миллиарда долларов, вилла на Мальдивах, личный самолет и яхта, не считая особняка в Санта-Барбаре со всеми прилагающимися к нему предметами роскоши. С другой стороны, у других-то и миллиардов побольше, и яхты покруче, и не вилла на Мальдивах, а целый собственный остров. Это все у везунчиков, баловней судьбы, счастливчиков, любимцев фортуны, родившихся с серебрянной ложкой во рту. Есть такие, кому все достается за так, по щелчку пальцев. Уинстон же работал как раб на галерах, спал по четыре часа в сутки и платил бешеные деньги финансовым аналитикам.

Эх, да и все бы ничего, если бы не один человек — бывший одноклассник Уильям Роффин.

В школе он звезд с неба не хватал, совершенно не умел играть в бейсбол и не пользовался вниманием девочек. И вдруг, после окончания университета, все изменилось. Роффин придумал какую-то компьютерную штуку, раскрутился и резко пошел в гору. И теперь у него был собственный остров, белоснежная трехпалубная яхта, состояние в десять миллиардов долларов и гарантированный успех у женщин.

Уинстон давно догадался, что это все не случайно. Есть у Роффина некий талисман, приносящий удачу. Уинстон понятия не имел, как этот талисман выглядит и что это такое, но вожделел его всеми силами души и тела. Он снился ему ночами в виде сверкающего разноцветными огнями нечто.

У Уинстона была лазурная трехактовая мечта: лишить Роффина его талисмана, стать с помощью талисмана везучим, насладиться падением неудачника Роффина. Уинстон даже не знал, чего ему больше хочется: стать счастливым самому или сделать несчастным Роффина. Рассудок стоял за первое, но трепетное сердце — за второе.

Уинстон не привык откладывать задуманное и начал искать пути решения. Знающие люди намекнули, что есть одна женщина, которая способна решить любую проблему, особенно если надо что-то разузнать, достать или украсть. Женщину звали Фудзико Мине.

О, это была красавица! Медно-рыжие волосы, чувственные губы, совершенное тело и завораживающий взгляд. Она могла бы покорить сердце любого мужчины, но в сердце Уинстона царило сверкающее нечто, поэтому отношения установились сугубо деловые.

Уинстон обрисовал проблему.

— Это сложно! — красотка чувственно прикусила губу, и Уинстон понял, что она набивает себе цену.

— Было бы просто, я бы к вам не обратился, — парировал Уинстон.

— Неизвестно что, как выглядит и где находится. Может, это у него под кожу вшито? — размышляла вслух Фудзико. — Ладно, я попробую. Миллион долларов!

— По рукам! — обрадовался Уинстон, и Фудзико расстроилась, что продешевила.

К делу Фудзико приступила немедленно.

Уильям Роффин оказался помешанным на работе и своих компьютерных приблудах ботаником. Даже удивительно было, зачем такому трудоголику яхта и остров. Фудзико было испугалась, что это дело ручек некой женщины, захомутавшей богатого простака, но никакой женщины рядом с Роффином не обнаружилось. Да и вообще, в женской красоте Роффин не разбирался и шикарный бюст Фудзико не оценил. Первое знакомство окончилось провалом. Но Фудзико не собиралась сдаваться. Если не срабатывал план «К» — красота, то в запасе всегда был план «Л». «Л» — значит Люпен.

Фудзико отправилась к своему верному поклоннику, устойчиво и неизменно влюбленному в нее вору Люпену Третьему. У Люпена всегда было много гаджетов. В последнее время он тоже увлекся компьютерами и наизобретал всяких компьютеризированных штук. Возможно, ей удастся покорить сердце ботаника Роффина одной из Люпеновых инноваций.

Вор встретил Фудзико радостным: «Фудзико-тян!» и привычно попытался поцеловать. Фудзико привычно увернулась.

Вор был дома один, что Фудзико сочла благоприятным знаком. Болтая о том, о сем, она прошлась по комнате и собрала богатый урожай Люпеновых гаджетов. Дальше задерживаться смысла не было, и Фудзико направилась к выходу. Вор кинулся обнять ее на прощание и не упустил случая погладить грудь.

— Извращенец! — Фудзико влепила Люпену звонкую пощёчину. В данном случае ее больше всего волновала не девичья честь, а спрятанный в декольте кибер-монокль Люпена.

Уже в машине Фудзико поняла, что не зря волновалась, ибо вместо монокля обнаружила записку: «Эти игрушки не для девочек».

Все остальные гаджеты тоже оказались изъяты ловким вором и заменены записочками сомнительного содержания: «Приходи ко мне ночью, и мы поиграем в другие мои игрушки», «У меня есть кое-что специально для девочек» — и всё в таком духе.

Фудзико поняла, что и план Л лопнул. Что ж, оставалось надеяться на удачу. Эта капризная госпожа Фудзико еще ни разу не подводила.

Фудзико надела мешковатые черные штаны, грязные стоптанные кроссовки, черный балахон на три размера больше, смазала волосы подсолнечным маслом, нацепила на шею огромные наушники, а на нос — безвкусные очки. Для полноты образа сбрызнула себя пивом, подхватила ноутбук и отправилась ловить в свои сети Роффина.

Фудзико решила изобразить эдакого начинающего хакера. На самом деле она и впрямь немного разбиралась во взломе компьютерных кодов, но кто же поверит в хакера на шпильках и с грудью четвертого размера? То ли дело — замызганное существо непонятного пола.

И удача-таки улыбнулась Фудзико. Она познакомилась с Роффином, они разговорились, он предложил называть его просто Биллом и пригласил в гости.

Оказавшись у богача дома, Фудзико вынудила его провести для нее экскурсию по апартаментам. Она узнала, где находится сейф, полюбовалась компьютерным музеем и познакомилась с черной кошкой. Кошку звали Тами.

Когда Фудзико пшикнула в нос Билла усыпляющим газом, Тами посмотрела на нее с осуждением, но Фудзико не собиралась оправдываться перед кошкой. Она с ног до головы обшарила Роффина. Ни в одежде, ни на теле ничего интересного не оказалось. Под кожу тоже ничего не могло быть вшито — Фудзико уже ознакомилась с его медицинскими картами. Билл не носил медальонов, колец, даже крестика, и то не было. И ничего кругом, подходящего на роль талисмана удачи. Хотя… он же компьютерщик! Фудзико рванула к компьютерному музею. Тами попыталась цапнуть ее за ногу, но Фудзико ловко захлопнула перед кошачьим носом дверь.

В компьютерном музее чего только не было! Столько хлама Фудзико даже у Люпена не видела. И что это может быть? Материнская плата? Вроде ее ласково «мамой» зовут. А может, мышка? Или вот — дискета формата А, ее даже сунуть сейчас некуда. Точно! Фудзико схватила дискету. Идея талисмана-дискеты показалась ей необыкновенно привлекательной.

Уинстон Джоббс дискету тоже оценил. Только вот, решил он, вряд ли дискета помогает просто сама по себе. За бешеные деньги Уинстон достал раритетный Пентиум с нужным дисководом. Дискета открылась. На ней оказалась игра: старая, допотопная, плохо нарисованная. Схематичный человечек, который считался принцем, бегал по лабиринту в поисках своей принцессы. Уинстон догадался — тот, кто пройдёт игру до конца, обретет богатство, славу, удачу, ну и нарисованную принцессу в придачу. Уинстон засел за компьютер. День и ночь он гонял принца по лабиринту, и раз за разом злополучный принц то падал в пропасть, то погибал от меча соперника. Очевидно, принц был так же невезуч, как и Уинстон.

Меж тем Роффин поднялся на строчку выше в списке Форбс, Уинстон же откатился на пару пунктов вниз. Возможно, это было связано с тем, что спал он теперь еще меньше, просиживая ночи за игрой. Да и аналитиков совсем перестал слушать, не до того ему было, принцессу бы спасти. Уинстон же потерю доходов связывал со своей природной невезучестью вообще и конкретной черной полосой в частности.

А принц не желал спасать принцессу. Однажды, в приступе гнева, Уинстон вырвал дискету из дисковода и переломил пополам. Пнул Пентиум и развалил и его. После этого ничего не оставалось, как позвать на встречу Фудзико.

— Значит, дискета не помогла, — констатировала Фудзико. — Наверное, этот талисман помогает только компьютерщикам.

— Это вообще не талисман удачи был, — взъярился Уинстон. — Ты обманула!

— Ну-ну, не надо нервничать, — Фудзико ласково погладила Уинстона по руке. — Я думаю, что самый действенный талисман удачи Билл хранит в сейфе. Я знаю, где у него сейф.

Глаза Уинстона загорелись. Как он сразу не догадался! Такую важную вещь, как талисман удачи, не бросают где попало. Перед мысленным взором вновь засверкало манящее нечто. Он с надеждой посмотрел на Фудзико:

— Ты ведь сможешь достать?

— Это очень сложно! — нахмурилась Фудзико. — Не совсем мой профиль. Тут нужен вор-профессионал.

— Найди мне такого, я заплачу! — взмолился Уинстон.

«Конечно, заплатишь, ты еще как заплатишь», — подумала Фудзико, а вслух сказала:

— Есть у меня один такой на примете. Люпен Третий. Он лучший вор в мире. Но он очень дорого стоит. Да и воровать предпочитает по-крупному, всякие мировые шедевры. Даже не знаю, смогу ли уговорить его обворовать какого-то миллиардера.

— Фудзико!!! — застонал Уинстон, и Фудзико решила, что клиент дозрел.

— Пятьсот миллионов!

Уинстон побледнел. Это была четверть его состояния, а учитывая, как в последнее время пошатнулись его дела, — чуть ли не треть.

— Заметьте, это я еще себе в убыток работаю, только из личной симпатии к вам, — беззастенчиво соврала Фудзико. Никакой симпатии завистливый неудачник Джоббс у нее не вызывал. — Люпен ведь один не работает, у него двое напарников. Всем заплатить надо.

— Согласен, — сдался Уинстон. В конце концов, когда талисман будет у него, он возместит все потери, а мерзкий Роффин скатится в списке Форбс на самое дно.

— Люпен, у нас новое дело! — с такими словами ворвалась Фудзико в убежище Люпена.

На этот раз вор был не один, и на нее возрились три пары глаз: восторженно сияющие — Люпена, настороженно-задумчивые — Гоэмона и наверняка полные подозрения глаза Дзигена. Дзиген даже дома не снимал шляпы, и поэтому с точностью утверждать, как он там на нее смотрит и смотрит ли вообще, Фудзико не могла.

— Нужно вскрыть один простенький сейф, — пояснила Фудзико. — За это платят триста миллионов долларов. Деньги делим пополам. Итого вам сто пятьдесят миллионов.

— По пятьдесят миллионов каждому, — тут же подсчитал Люпен, всегда делящий прибыль поровну на троих. — Неплохо. А у кого воруем?

Фудзико вкратце обрисовала дело и свой договор с Уинстоном Джоббсом, умолчав, впрочем, о некоторых деталях.

Напарники дело одобрили, хотя Гоэмон и высказал сомнение, не уронят ли они свою честь, обворовывая такого бедняка. Дзиген тоже выразил сомнение. Он не знал, в чем конкретно он сомневается, но был уверен, что Фудзико темнит и не договаривает. А вот Люпен любимой женщине верил и тут же начал подготовку к делу.

— Он простак, охраны никакой, в доме один, прислуга приходящая, — успокоила Фудзико Люпена и его напарников. — Я напрошусь к нему в гости, усыплю и впущу вас.

— Если все так просто, то Люпен и один справится, — решил Дзиген. Ему было лень вставать с належенного дивана.

— А, там еще кошка, — вспомнила Фудзико. — Черная и злая. Зовут Тами.

— Ну, если кошка, — Дзиген поднялся с дивана, — то схожу, пожалуй.

— Я вполне способен справиться с одной кошкой, — вскинулся Люпен.

— Не спорю, — спокойно ответил Дзиген, и Люпен понял, что напарнику просто хочется пообщаться с кошкой.

План Фудзико удался, воры без труда попали в дом, и Люпен приступил к вскрытию сейфа. Хозяин дома спал крепким медикаментозным сном, а кошка Тами пришла посмотреть на названных гостей.

— Тами-чан! — Люпен уселся на корточки и осторожно протянул руку к кошачьему носику. Дал себя обнюхать и деликатно почесал за ушком.

— Люпен, не отвлекайся, — зашипела Фудзико.

— Не ревнуй, Фудзикиса, — Люпен поскреб Тами под подбородком и с сожалением выпрямился.

Люпен вернулся к сейфу, а его напарники занялись кошкой.

Тами была предана хозяину, но незнакомые мужчины были столь обходительны, что она позволила себя погладить и не стала поднимать шум. Какой даме не будет приятно внимание сразу трех мужчин!

Люпен вскрыл сейф. Фудзико тут же сунула туда голову: какие-то бумаги, документы, несколько пачек денег и ничего похожего на талисман удачи.

Разочарованно скривившись, Фудзико прихватила денежные пачки.

— Не жадничай, — Люпен отобрал у нее поживу и убрал обратно в сейф. — У тебя сто пятьдесят лимонов, а ты мелочь по карманам тыришь.

Вообще-то у Фудзико было триста пятьдесят миллионов, но обидно было уходить пустой. Впрочем, не предъявишь же Джоббсу в качестве талисмана удачи обыкновенные банкноты. Хотя, по мнению Фудзико, деньги удаче еще как способствовали. Но Джоббсу нужно что-то другое.

Воры тихо покинули дом. На обратной дороге напарники обсуждали Тами, а Фудзико придумала, как ей выкрутиться перед Джоббсом.

Переночевала она у Люпена, выгнав того из комнаты, а на утро отправилась в сувенирную японскую лавку и купила фигурку Эбису.

Фигурку она вручила Джоббсу, сказав, что этот бог приносит удачу, если ему усердно поклоняться. Выражалась она так туманно, что Уинстон остался в полной уверенности, что именно эту фигурку Фудзико украла из сейфа Роффина.

И Уинстон принялся поклоняться богу удачи. Он жег ароматные свечи, подолгу рассказывал лукавому старику о своих бедах и невзгодах, просил сделать то одно, то другое. Времени на работу у Уинстона стало совсем мало. Ко всему прочему, он хоть и разломал дискету с игрой, но успел подсесть на компьютерные игры и теперь ночи напролет гонял современных «принцев».

Меж тем Роффин увеличил свое состояние на несколько миллиардов. Судя по всему, он прекрасно обходился без бога удачи. А доходы Уинстона все падали и падали. Постепенно он начал подозревать, что ему достался Эбису-неудачник.

Уинстон вновь договорился о встрече с Фудзико.

— Должно быть что-то еще, — плакался он ей в декольте. — Эбису сам невезучий. А ты что-то проглядела. Может, это его кошка?

— Кошка? — удивилась Фудзико. Про кошку она мимоходом сболтнула Джоббсу, о чем теперь пожалела.

— Да, кошка! — уцепился за новую идею Уинстон. — Есть ведь животные-предсказатели. Сурок погоду предсказывает, а осьминог предсказывал результаты футбольных матчей. Я уверен, у Роффина именно такая кошка. Советы ему дает, куда лучше деньги вложить.

Фудзико посмотрела на Джоббса с брезгливым презрением: небритый, с мешками под глазами от недосыпа, с дрожащими руками, да еще и в голове каша.

— Укради мне его кошку! — Уинстон с силой стиснул руку Фудзико.

— Это сложно! И это будет дорого стоить, — быстро сориентировалась Фудзико. — Это необыкновенная кошка. Когда Люпен вскрывал сейф, его напарники еле с ней справились. А один из них, между прочим, мастер боевых искусств, а другой — убийца. Фудзико вспомнила, как Гоэмон и Дзиген наперегонки заглаживали кошку.

— Я заплачу любые деньги! — взвизгнул Уинстон.

— Семьсот миллионов! — Фудзико затаила дыхание.

Уинстон замялся, остатки здравого смысла били тревогу.

— Да вы только на лотерейных билетиках больше заработаете, — подначила Фудзико. — А ставки на спорт, а игра на бирже! Решайтесь!

— Согласен!!!— отчаянно заорал Уинстон.

— Вот и ладно, — обрадовалась Фудзико. — Лоток и когтеточка от меня в подарок.

— Люпен, поможешь мне украсть кошку? — с таким вопросом Фудзико заявилась в убежище Люпена.

— Киднеппингом не занимаюсь! — резко отрезал вор и чуть дверь перед носом не захлопнул.

— Кошка не ребенок, — возмутилась Фудзико, оттесняя Люпена от двери.

— Для многих людей их домашние питомцы все равно что дети, — осуждающе отозвался с дивана Дзиген.

— Это аморально, — выдал совсем неожиданное Люпен. Фудзико всегда была уверена, что Люпен о морали понятия не имеет и на тебе.

— И это противоречит моим принципам! — добавил Люпен.

А вот это было серьезно. Принципы у Люпена заменяли мораль и были весьма жёсткими. Фудзико с ужасом представила расцарапанные в кровь руки. А какой крик кошка поднимет, подумать страшно.

— Ну, Люпе-е-н, помоги, — Фудзико прижалась к вору жарким телом. Это всегда срабатывало, вот и сейчас Люпен заколебался. Принципы принципами, но когда любимая женщина так просит...

— Люпен, у вас же и отношения с Тами сложились, — продолжила Фудзико.

— Что?! — Дзиген аж подпрыгнул на диване. — Ты Тами воровать собралась?

— Я тебе не позволю, — тут же встрял Гоэмон.

— Фудзико, зачем? — Люпен тоже не хотел воровать Тами.

Фудзико рассказала, зачем.

— Вот придурок, — хмыкнул Дзиген. — Пусть из приюта возьмет. И ему хорошо, и кошке.

— Ему нужна именно Тами, — надулась Фудзико. — Да и не похож он на любителя кошек. Вряд ли приютской кошке будет у него хорошо.

— Тем более нельзя ему Тами отдавать, — ответил Люпен. — Да купи ты ему в приюте похожую, тем более, что он Тами и не видел ни разу.

Так Фудзико и сделала. Купила в приюте черную кошку за семь долларов, а еще лоток и когтеточку, как обещала.

Про семьсот миллионов Люпену говорить не стала. Если он упрется, его никакими деньгами не соблазнишь. Его легче женской грудью, чем деньгами, соблазнить. Эх, если бы не вредные напарники, может, и подбила бы она Люпена на дело. Но приютская кошка тоже неплохая. И с моралью полный порядок. Тами с любимым хозяином, а Джоббс с кошкой. Может, она ему в благодарность и правда чего-нибудь предскажет.

Кошку Уинстон принял с восторгом. Нет, животных он не любил, но именно на эту кошку очень надеялся. Дополнительно грела сердце мысль, как без кошачьих предсказаний покатится на дно жизни ненавистный Роффин.

И принялась кошка предсказывать: подойдет к одной мисочке — Уинстон акции скупает, подойдет к другой — продает. Финансовых аналитиков уволил. Зачем на них деньги тратить, если есть кошка-оракул. Все счета до цента опустошил, все деньги согласно кошачьим предсказаниям вложил. Еще и под залог имущества кредит взял и тоже вложил.

Совсем времени у Уинстона не осталось: и в игру сыграть надо, и богу Эбису почести воздать, и проследить, из какой мисочки кошка ест.

А про Роффина меж тем статья в газете выходит, того гляди, в первую десятку списка Форбс попадет. Дела у него идут лучше некуда. А Уинстон вкладывает по кошачьим предсказаниям, да все неудачно выходит. Купленные акции в цене падают, проданные растут, фирмы, куда деньги вложил, банкротами оказываются.

И задумался Уинстон — кошка-то черная. Просто ведьмовская кошка, какая удача может от такой кошки быть! Может, черту-Роффину она удачу и приносила, да и то вряд ли. Вон он как без кошки вознесся. Небось, рад, что от дьявольского отродья избавился.

И так разозлился Уинстон на кошку, что пнул ее изо всех сил. Но кошка ловко отскочила, а Уинстон запнулся за ковер, упал и сломал ногу. Вот и не верь после этого, что черные кошки несчастья приносят.

И вновь Уинстон встретился с Фудзико.

— Забирай проклятую тварь, — брызгая слюной, орал он. — Назад Роффину отдай, пусть его дурачит, бестия!

Фудзико с ужасом смотрела на заросшего, небритого Уинстона Джоббса. Он сидел в инвалидном кресле со сломанной ногой. Пальцы скрюченные, глаза красные, взгляд безумный.

— Это сложно, — сказала Фудзико. Джоббс выглядел жалко, но Фудзико не знала жалости. — Если бы просто забрать, то это, пожалуйста. За пару тысяч пожертвований можно в приют пристроить. Но назад Роффину всучить — это виртуозная работа. Это будет дорого стоить.

Позабыв про сломанную ногу, Уинстон вскочил с кресла. Едва не падая, качаясь, он доковылял до стола. Переписал на имя Фудзико виллу на Мальдивах и самолет. Яхта уже была продана, а особняк заложен.

Фудзико забрала кошку и принесла ее Люпену.

— Люпен, возьми себе кошку!

Вор схватил кошку на руки и стал гладить:

— Я бы взял, да сама знаешь, какая у меня жизнь кочевая и опасная. Не до кошки тут.

Дзигена с дивана точно ветром сдуло, и Гоэмон моментально от медитации очнулся. Подскочили, кошку гладят.

— Придется ее в приют отдать, — скорбно поджала губы Фудзико. — А она у Джоббса к хорошей еде и уходу привыкла. Можно, конечно, в элитный приют пристроить, да где деньги взять?

— Мы скинемся, — тут же предложил Люпен. — Парни, вы как, еще не все из тех пятидесяти миллионов потратили?

Фудзико кошку и правда в очень хороший приют пристроила. А оттуда ее скоро одна семья забрала. Небогатые люди, но любящие. Кошка наверняка с ними счастлива.

Все деньги, что ей от Джоббса достались, Фудзико вложила в новую перспективную нефтяную компанию, да только те мошенниками оказались. Ну да ничего, Фудзико их еще отыщет и деньги свои вернет. Если надо, то и Люпена подключит. Как ни крути, а пока у нее есть Люпен Третий, лучший в мире вор и самый преданный поклонник, удача всегда на ее стороне.

Билл Роффин богатеет и богатеет, хотя ничего особенного для этого не делает. Просто занимается любимым делом и любит свою кошку Тами. Ну что поделать, коли родился он таким счастливчиком.

А Уинстон Джоббс вконец разорился. Лишился особняка и живет на съемной квартире. С компьютерными играми он завязал, а вот с Эбису не расстался. Он вообще увлекся японской культурой и знает теперь, что Эбису помогает трудолюбивым. Может однажды, он заново заработает свои два миллиарда. И хотя он по-прежнему считает себя невезучим, за талисманом удачи больше не гонится. Как говорила одна его знакомая женщина: «Это сложно».

А еще дорого.