Ремини (джен)

Гранд отель Ремини, как зефирный многоярусный торт, пафосно и величественно ожидал новых постояльцев. Уэнсдей задрала голову и бесстрастно мазнула взглядом по его фасаду, вычурной лепнине, затейливым балкончикам с ажурными бестолковыми шторами и вынесла неутешительный вердикт:

— Какая нелепость. Энид, ты идешь?

Энид Синклер сияла от восторга. Она радостно хлопала в ладоши, пританцовывая возле фонтана, украшенного статуями лошадей, сатиров и ещё непонятно каких существ.

— Ура! Ура! Наконец-то мы выбрались на отдых! Жду не дождусь, когда можно будет заценить местный спа!

— Нам пора.

Девочка-ликантроп крутанулась на месте и двинулась за подругой, чей чёрный силуэт плавно скользил вдоль несуразно торчащих пальм прямо к парадному входу.

Высокий худощавый блондин с неестественно яркими янтарными глазами широко улыбнулся, приветствуя девушек. Его красный костюм и шапочка бросались в глаза раздражающим пятном, и Уэнсдей снисходительно качнула головой, демонстрируя навыки коммуникации, которым её обучала Энид.

Улыбайся, Уэнсдей. Тогда люди будут думать, что ты приятный человек. Поверь, так будет гораздо проще и тебе, и окружающим.

— Добрый день, юные леди, меня зовут Кристиан.

— Здравствуйте. Нам двухместный номер на пятом этаже.

Улыбка Уэнсдей смотрелась бы естественно, если бы она постаралась лучше, и Энид закатила глаза. Впереди предстояло ещё много работы, чтобы дружелюбие её мрачной подруги перестало вызывать дискомфорт.

— Мисс Аддамс… Мисс Синклер. Я правильно понимаю, что вы подтверждаете бронь на неделю?

— Именно так. Семь дней в вашем замечательном отеле.

— О, да, вижу вас в списке. Можете вызывать меня в любое время дня и ночи, я буду вашим личным помощником. Я попрошу отнести ваши чемоданы в номер. Приятного отдыха, леди.

— Благодарим вас, Кристиан, — улыбнулась Энид и хитро глянула на подругу.

Приятный лаундж, льющийся из колонки в лифте, предвещал отличный отдых и тотальное расслабление. Энид мечтательно разглядывала потолок и вздыхала.

— Нет, Энид.

— Что? Я же ничего не сказала.

— Ты громко думаешь. И нет, мы здесь не за тем, чтобы крутить романы с метрдотелем.

— Ну ты видела его! Какой симпатичный! А какие глаза!

— Вот именно, он слишком привлекательный. Это его работа — быть приятным и располагать людей к себе. Не забывай зачем мы приехали.

— Пффффф, с тобой-то забудешь. Хоть бы раз ты позволила себе отдохнуть и не ввязываться в приключения.

— Послушай, завтра сюда заселяется Рикардо Ворхес, кровный враг моей семьи. Его род столетиями изводил Аддамсов, а его отец стащил реликвию моего прадеда. Мы обязаны за ним проследить.

— Послушай, я, безусловно, помогу тебе в этом деле, но ты обещала выполнить свою часть уговора.

— Разумеется, я выполню.

— Вот и славно. Пока ты следишь за Ворхесом, я буду приглядывать за тобой. И за тем милым парнем…

— Энид…

— Так, мы приехали. Какой у нас номер?

Как в старые добрые времена. Одна комната. Две постели. На одной чёрный чемодан, на другой — голубой с розовыми переливами.

Энид рухнула на мягкий матрас, расправив руки, как крылья.

— Мммммммм… и что будем делать?

— Рикардо заселяется завтра в обед, а вечером уезжает на аукцион. Он планирует продать мой фамильный перстень за пару миллионов.

— Что? Так дорого? Вот это да…

Уэнсдей смотрела в окно, поджав губы. Она невероятно волновалась, но не подавала вида.

— Скучаешь по нему?

— Немного.

— Вы раньше никогда так надолго не расставались.

— Это правда. Надеюсь, он тоже отлично проводит время.

— Жаль, я бы сделала ему маникюр…

— Уверена, он бы заценил.

Внезапный стук в дверь заставил девушек обернуться. Кристиан сиял самой очаровательной улыбкой, какую только мог изобразить, и услужливо поклонился.

— Подарок для новых постояльцев от нашего отеля.

— Благодарю, — равнодушно бросила ему Уэнсдей и пропустила его в номер.

Кристиан закатил небольшую тележку с разнообразными блюдами и чёрной коробкой, а так же ведерком со льдом, в котором ютилась запотевшая бутылка шампанского.

— Вы — наши особые гости, леди. Приятного отдыха.

Закрыв за ним дверь, Аддамс прищурилась и приоткрыла крышку загадочной коробки. Энид нахмурилась, когда Уэнсдей вытащила оттуда клочок бумаги и побледнела ещё сильнее, чем обычно.

— Что там?

Чёрные глаза в недоумении уставились на Энид.

— Сама посмотри.

— «Ворхес знает о вас. Будьте осторожны, он попытается вас убить. Сожгите записку. Ваш друг».

— Друг? У нас тут есть друзья?

— Нет, Энид. Это крайне подозрительно.

— У нас ещё есть целые сутки до его приезда. Пойдём прогуляемся.

— Да, стоит осмотреться. Чувствую, завтра здесь будет не до веселья.

* * *

Уэнсдей пыталась заснуть, глядя в потолок. Она ещё раз проверила все свои ножи — в обуви, которую не снимала даже во сне, высоко над коленом, на поясе, над локтём и за спиной. Она так привыкла к портупеям, что уже не замечала, как они натирают кожу, и ощущала дискомфорт, когда снимала их.

Два часа ночи.

В принципе, она догадывалась, куда ушла Энид.

В любое время дня и ночи.

Дверь резко распахнулась, и взлохмаченная Синклер, тяжело дыша и рыча, ввалилась в номер.

— Твою мать!!!! Ну это же надо!!!

Тихий голос Аддамс отозвался из полумрака:

— Рассказывай.

— Он… этот Кристиан… он…

— Да говори уже! Что с ним не так?

Энид пнула свой чемодан и уставилась в окно.

— Мы почти поцеловались… Там, в ресторане. У него такой взгляд…

— Энид.

— Ах, да… в общем, когда я коснулась его губ, меня будто током ударило. Мой внутренний зверь мгновенно ощетинился… я просто рефлекторно оттолкнула его и сбежала.

— Кажется, я поняла.

— Да. Он вампир. Представляешь… оборотень и вампир… везёт же мне… — горько усмехнулась Синклер и всхлипнула.

— Сочувствую. Если тебя это утешит, то в моём роду кого только не было.

— Но ты сама сказала, что даже у вашей семьи есть кровные враги, с кем вы столетиями не можете примириться. Тут почти так же.

— Он и правда очень милый. Постарайся выспаться, завтра у нас тяжелый день.

— Спокойной ночи, Уэнсдей.

— Кошмарных снов.

* * *

Тёплый воздух назойливо трепал черное порео, пока Аддамс стояла возле бассейна под открытым небом. На удивление, было немноголюдно. Осень была не самым насыщенным туристическим сезоном, хотя Адриатическое море манило своей бархатной тёплой бездной.

Энид оттолкнулась ногами от бортика бассейна и с удивительной скоростью прорезала прозрачную воду почти у самого дна. Аддамс осматривалась и сканировала окружение на предмет угрозы, в сотый раз жалея, что не взяла с собой Вещь. Но грустить сейчас было непозволительной роскошью, и она лишь пасмурно вздохнула.

Энид вылезла из воды и обернулась ярко-фиолетовым полотенцем, закусив губу. Глаза её были печальными, а нос подёргивался, будто она вот-вот расплачется.

— Ты как?

— Спасибо, Уэнсдей… Буду в норме. Какой у нас план?

— Слежка отменяется. Я должна буду открыто поговорить с ним, и если придётся, вступим в бой.

Энид одним глотком осушила банку содовой и лёгким движением смяла её, слегка вонзая когти в податливый металл.

— Испортим этому гаду отдых.

— Мне нравится твой настрой.

* * *

Белые скатерти. Серебряные блюда. Горка спелых вишен, пузырьки игристого жмутся к стенке бокала, официанты снуют туда-сюда, как чайки над пляжем, и грузный мужчина с суровым взглядом и густыми бровями внимательно изучает утреннюю прессу.

— Ворхес.

Он опустил газету и увидел её, сидящую за тем же столом, что и он сам.

— Мисс Аддамс, какая неприятная встреча…

Уэнсдей сверлила его взглядом и надменно приподняла бровь. Она скрестила руки на груди и чуть откинулась назад, демонстрируя непоколебимость и контроль.

— Вы даже не представляете, насколько это правда. Не буду тянуть и прошу сразу по делу, — она двинулась вперёд и хлопнула руками по столу. — Где перстень?

Снисходительный излом кустистых бровей. Гаденькая улыбка на блестящих от жира губах.

— Вот так сразу? Да, слухи о тебе правдивы… ты исключительно раздражающая персона. И удивительно высокого о себе мнения…

Он отложил газету и спокойно продолжил.

— Непозволительно высокого. Как букашка, что вздумала спорить с ботинком.

— Рикардо, я не в настроении упражняться в литературной дуэли с человеком столь беспринципным, что для него кража семейной реликвии является поводом для гордости. Если бы не ваше тщеславие и длинный язык, я бы не узнала об аукционе.

— Ты так мало сказала, но уже мне наскучила.

Он махнул рукой, и вокруг него мгновенно возникли телохранители. Уэнсдей заметила, что так необходимый ей перстень сверкнул на правой руке Ворхеса, и уголок её губ дёрнулся.

— Что стоите, убейте её, — вяло махнул рукой Рикардо, и его приспешники одновременно повернулись к Уэнсдей.

Улыбка.

Искренняя.

Энид понравится.

Постояльцы ринулись к выходу, видя, как вооруженные головорезы принялись кружить по залу. Аддамс с лёгкостью уворачивалась от дубин, ножей и кулаков. Грация, внимание, выносливость и расчёт. Уэнсдей будто ждала этого момента всю свою жизнь, настолько ловко она парила над столами, огибая нападающих, наносила меткие прицельные удары ногами, и демонстрировала невероятную силу воли.

Рикардо был в ужасе.

Он с опаской глянул на дверь и поспешил убраться отсюда, но путь ему перегородила Энид. Её когти, словно лезвия бритвы, опасно сверкали перед его лицом.

Уэнсдей едва справлялась с компанией бешеных отморозков, но всё равно увидела, как Ворхес достаёт пистолет и направляет его на Энид.

Слишком быстро.

Я не успею.

Раздался выстрел, и ошеломлённая Энид внимательно уставилась на человека, прикрывшего её.

Кристиан оказался здесь так быстро, что человеческий глаз просто неспособен был это отследить.

— Что ты делаешь!

Он поморщился, потянул шею и улыбнулся, глядя на Уэнсдей.

Пока Рикардо непонимающе хлопал глазами, Энид выбила из его рук оружие и отшвырнула к стене, а пуля, отторгнутая организмом Кристиана, звякнула от удара о каменный пол.

— Аддамс, сними с него перстень!

Энид и Кристиан плечом к плечу принялись раскидывать наёмников, и оба приняли наиболее угрожающую форму своей нечеловеческой сущности.

Вампир и оборотень.

Лава и бензин.

Когти, клыки, полоски зрачков, рычание, и, наконец, тишина.

Рикардо мотал головой, вжимаясь в стену, и что-то отчаянно шептал. Перстень соскользнул с его пальца и оказался в белоснежной тонкой руке девушки, чей прадед бы сейчас гордился ею.

* * *

— Почему ты нам помог?

Кристиан запрокинул голову, глядя в ночное небо. Он в окружении двух очаровательных девушек стоял на крыше отеля, едва заметно улыбаясь.

— Потому что я уже достаточно стар, чтобы понимать истинные жизненные ценности.

— Объясни.

— Мне триста пятнадцать лет. Я всё ещё молод и полон сил… могу никогда не спать…

— Звучит прекрасно.

— Это только кажется. На деле бессмертие — полная срань, говоря современным языком.

Энид хихикнула.

— Кристиан, ты зашел очень издалека.

— Ах, да… точно. Я знал про вашу реликвию и её свойства, потому что последние пятьдесят лет искал этот перстень.

— Для чего?

Он улыбнулся, заговорщицки глядя на них.

— Он поможет мне избавиться от проклятия вампира. Я просто хочу жить. Как человек. Стареть, любить, а не терять любимых, завести семью… знаю, звучит банально и слишком скучно. Но именно этого мне и не хватает. В пекло это бессмертие.

— Кристиан, а как оно должно сработать?

— Кто-то из семейства Аддамс должен лично надеть его на меня.

— И всё?

— Да. Думаешь, почему эта побрекушка стоит баснословных денег?

Энид едва дышала, глядя на то, как на Кристиана надевают перстень. Как его тело дрожит, скорченное на полу. Как Уэнсдей сочувственно сводит брови, на секунду ослабив контроль за эмоциями.

Кристиан рассмеялся, лёжа на спине.

— Ну как? Сработало? — с надеждой спросила Энид.

Аддамс приняла украшение из его рук, взглянула на Синклер и поспешила на лестницу, чтобы оставить этих двоих наедине.

Точно сработало.

Внутренний зверь больше не щетинился, когда несостоявшийся поцелуй был снят с паузы.

Оставалось ещё шесть дней отпуска. Шесть прекрасных дней, чтобы выполнить свою часть уговора и как следует отдохнуть, не думая о проблемах и вековой вражде.