Тысяча и одна коса (джен)

Чигири задумчиво крутил кончик пряди своих волос, рассматривая картинки в журнале. Чаще всего на каждой странице располагались фотография косы и схема её плетения, но бывали косы, которым посвящались целые развороты. Хёма уже просмотрел весь журнал и теперь заново изучал своих фаворитов, ища самый лучший вариант.

— Выбрал? — за его спиной возник Кунигами, заглядывая в журнал.

— Есть три варианта, — Чигири запрокинул голову назад и почти завалился на спину в попытке рассмотреть лицо высокого друга.

Ренскэ помог ему вернуться в прежнее положение и сел рядом на пол.

— Ты точно уверен, что справишься? — Хёма перелистнул страницу и поочерёдно посмотрел на свои оставшиеся варианты.

— Когда мама была слишком занята, именно мне приходилось заплетать косички сёстрам. Представляешь, как девочки переходного возраста заботятся о красоте своих волос? — хмыкнул друг. — Однажды мне пришлось соединять «Рыбий хвост» и «Колосок» — и без инструкций. А у тебя тут даже подробные схемы даны. Не выбирай что-то лёгкое, если хочешь другое.

Чигири кивнул и указал на одну из кос:

— Тогда вот эту.

Кунигами взял журнал и стал изучать схему плетения, а Хёма начал причёсывать волосы, чтобы они были послушными и не путались. Журнал про косы и техники их переплетения ему попался случайно, и он решился на эксперимент со своими длинными волосами. В конце концов, может быть, какая-нибудь сложная коса ему пойдёт больше, чем просто распущенные волосы, раз уж хвост и пучок казались слишком простыми.

Ренскэ сходил за стулом и сел на него за спиной друга, начиная разделять его красные волосы на разные пряди. Самурайский пучок тот почему-то невзлюбил, но короткие волосы вообще терпеть не мог, вот и мучался с подбором причёски, которая, к тому же, не мешала бы заниматься футболом. Чигири держал журнал так, чтобы Кунигами в любой момент мог свериться со схемой, и терпеливо выносил редкие подёргивания прядей. Тем не менее, к его удивлению, большие сильные руки его друга переплетали его волосы мягко и безболезненно — и даже лучше, чем это делала сестра Хёмы; вероятно, сказывался навык обращения с хрупкими девочками, которым при своей силище Ренскэ вообще мог выдрать волосы.

В комнате воцарилась тишина. Кунигами был сосредоточен на плетении, а Чигири почувствовал сонливость и прикрыл глаза. Таких спокойных дней было мало, и ему казалось, что время замерло. Он даже задремал и проснулся от резкой боли — уронив голову себе на грудь, он увеличил расстояние между собой и своим другом, и тот дёрнул его за зажатые в пальцах волосы.

— Извини. Ты в порядке? — забеспокоился Ренскэ.

— Если волосы на месте, и конструкция не разрушилась, то всё нормально, — Хёма показал ему большой палец, чтобы он не переживал. — Сам виноват.

Комната вновь погрузилась в уютную тишину. Кунигами вернулся к плетению, а Чигири хлопнул себя по щекам, чтобы не заснуть. Вероятно, ему стоило сегодня лечь спать пораньше. Однако умиротворённая идиллия не продлилась долго: поскольку комната была общей, сюда мог войти кто угодно, и сейчас этим кем-то стал Арью.

Дзюбэй намеревался просто отдохнуть, однако манипуляции с головой Хёмы его заинтересовали, ведь тот был известен тем, что никому не позволял прикасаться к своим волосам. Видимо, никому, кроме своего рыжего друга. А затем он увидел журнал в руках Чигири, и любопытство взяло над ним верх.

— Ты решил выбрать себе новую шикарную причёску? — подойдя к двоим друзьям поближе, спросил Арью.

— Угу, — не меняя положение головы, отозвался Хёма и показал журнал.

«Тысяча и одна коса», — прочитал на его обложке Дзюбэй. Косы его никогда не интересовали, однако фотографии некоторых переплетений на обложке выглядели занятно.

— Ситсуреисимас⁽¹⁾, — произнёс он и сел на пол рядом с Чигири.

Тот ничего против соседства не имел и дал ему полистать свой журнал, ведь Ренскэ схему уже запомнил и теперь самостоятельно переплетал пряди его волос, сосредоточившись только на них. Арью положил палец на страницу со схемой косы Хёмы, чтобы не потерять, и принялся рассматривать фотографии. Косы были расположены по увеличению сложности, а также имелись примеры для разной длины волос, и Дзюбэй думал, волосы какой длины сложнее всего заплетать в косы.

— Мне кажется, тебе бы подошла вот эта, — через некоторое время сказал Чигири и перевернул пару страничек.

— Мне? — удивился Арью, глянул на фото и схему и ещё раз переспросил: — Мне?

— Ты разве не собирался найти что-то для себя?

— Да мне… просто стало интересно, — выбитый из колеи внезапным предложением, Дзюбэй даже забыл следовать своей обычной интонации.

— Тогда почему бы не попробовать? — спросил Хёма и сморщился: — Ай-ай, Ренскэ, больно!

— Прости, твои волосы спутались. Дай расчёску, пожалуйста.

Он осторожно расчесал перепутавшиеся пряди и вернул другу расчёску, снова возвращаясь к плетению. Чигири подумал, что колтун мог возникнуть в тот момент, когда он заснул, и решил, что засыпать не должен ни за что.

— Попроси кого-нибудь помочь тебе, — он обратился к Арью, вновь указывая на фотографию косы в журнале.

Тот неопределённо промычал. Ему тоже не хотелось бы вверять свои шикарные волосы кому ни попадя. Эти двое — не вариант, Хёма уже завуалированно отказался, а Кунигами точно не станет с ним возиться, их дружбу нельзя было назвать настолько крепкой.

В минуту раздумий перед ним как из-под земли вырос Бачира. Дзюбэй, погружённый в свои мысли, не услышал, как тот уже обсудил с друзьями косу для Арью, а потому вздрогнул от неожиданности, когда почувствовал, что кто-то взял прядь его волос.

— Дзю, эту будем плести? — спросил Мегуру, указывая на страницу журнала.

Дзюбэй терпеть не мог своё старомодное имя и бесился каждый раз, как кто-то его называл, но никому не понятным образом именно Бариче с его истериками удавалось как-то справиться, и Арью Дзюбэй для него был просто Дзю. Почему этот почти двухметровый гигант согласился на такое сокращение имени, так и осталось загадкой.

— Да, — кивнул он, понимая, что его волосам суждено было сегодня лечь в косу.

— Возьми стул, так удобнее, — посоветовал Ренскэ.

— А он точно справится? — Арью с сомнением бросил взгляд на фото косы, которую Мегуру собирался ему заплести, но волосы всегда имеющейся при себе расчёской причесал и закинул назад.

— Бачира говорил, что иногда заплетал косу своей матери, — вспомнил Чигири. — Думаю, всё получится, если он будет следовать схеме.

Мегуру действительно умело отделял небольшие пряди от остальных волос и ловко переплетал их, периодически заглядывая за плечи сидящих на полу друзей, которые держали журнал открытым на нужной схеме. Дзюбэй отдал свою расчёску Бачире, которому приходилось периодически разделять путающиеся кончики длинных волос.

— Кажется, потом мне надо будет ложиться на пол, — тихо посмеялся тот.

— Я просто встану, — отозвался Арью, зная все сложности работы с длинными волосами. Именно поэтому он и не заплетал их никогда — как много сил и времени тратится на это.

На некоторое время воцарилась тишина. Несмотря на обычную обстановку гостиной, у всех четверых было ощущение, будто они сидят в какой-нибудь парикмахерской. Дзюбэй невольно подумал об оплате труда. Кунигами-то не возьмёт вознаграждения со своего лучшего друга, даже если тот насильно всучит ему какую-нибудь вещь, а вот ему, Арью, наверняка надо будет расплатиться с Мегуру хотя бы обедом.

Эта комната сегодня, похоже, влекла многих, потому что вскоре дверь снова открылась, впуская сразу двоих игроков: Итоси Рина и Исаги Ёичи. Бачира, крепко зажав пряди в одной руке, с радостной улыбкой помахал другой им обоим, и Чигири приветственно поднял руку.

— Привет, — ответил Ёичи. Рин же выглядел так, будто увидел нечто нелепо странное, но в знак приветствия кивнул.

— Ходите как пара сапог, — заметил Дзюбэй. — Как ни гляну — что на поле, что в обычной жизни — если стоит Итоси, то где-то рядом маячит Исаги, а если идёт Исаги, то непременно неподалёку мелькает Итоси.

— Как-то я не замечал, чтобы Рин следовал за мной, — Ёичи покосился на друга, но тот стоял с невозмутимым видом и даже не смотрел на него.

— Просто Итоси делает это незаметно, — хмыкнул Чигири.

— Они постоянно вместе ходят, мне даже одиноко было, — Мегуру притворно шмыгнул носом и стёр несуществующую слезу, — пока Дзю не взял меня под крыло.

— Он ходит за мной везде с тех пор, как узнал, что я занимаюсь йогой, — хмыкнул Рин.

— Неправда! — выпалил Исаги, внезапно смущённый этим фактом.

— Правда.

— Неправда!

— Правда, — настаивал Итоси.

— Неправда! — Ёичи несильно стукнул его кулаком по плечу.

— Ай-ай, — Рин со смехом потёр место ушиба.

Холодный со всеми, признавая силу Исаги как равного себе игрока, Итоси лишь его удостаивал подобными подтруниваниями в обычной жизни. Ёичи, всем и вся доказывающий свою силу как форвард и не желающий уступать в спорах об игре, почему-то в бытовых ситуациях терялся и иногда тушевался, потому Рин в их спорах доводил друга до смущения и лёгкого раздражения. Исаги часто после этого дулся на него, мог сыграть матч в обычном настрое, но после него продолжить некоторое время игнорировать Итоси. Почти всем их общение казалось колючим и конфликтным, и только друзья видели, что эти двое были достаточно близки, чтобы обижаться в шутку и быстро возвращаться к обычному общению.

— Я же не сталкер какой-нибудь! — с возмущением фыркнул Ёичи.

— Так я тоже везде за Ренскэ следую, — заметил Чигири. — Я же не сталкер.

— Ты — хвостик, — сказал ему Бачира. — И Исаги — тоже хвостик.

— Я не!.. — возмутился было Хёма дурацким прозвищем, но закончить мысль не успел.

— Хвостик-хвостик, — мягко перебил его Кунигами. — Разве я против?

Чигири сразу сдулся. В прошлом ему казалось, что Ренскэ, в какой-то момент ставший более жестоким, готов был его побить или отругать за частое следование за собой, и ему до сих пор временами казалось, что другу не нравится, что они слишком много времени проводят вместе. Только слова Кунигами могли успокоить его волнение.

— Я тоже не против, — Рин похлопал Ёичи по голове, будто тот был назойливым младшим братишкой, копирующим старшего.

Тот глянул на него исподлобья, но ничего не сказал, и Итоси с беззвучной усмешкой убрал руку. Исаги подошёл к четверым друзьям поближе и прочитал название журнала: «Тысяча и одна коса». Сразу стало ясно, что за манипуляции с волосами здесь проводились.

— Выглядит весело, — пробормотал Ёичи себе под нос, но Мегуру его услышал.

— Не-а, не выйдет: у тебя слишком короткие волосы, — сказал он.

— Ты не в клубе, — хохотнул Ренскэ и, зажав заплетающуюся косу, сел на пол.

— Пф, — раздался тихий смех из-за плеча Исаги. Тот обернулся и увидел неспешно удаляющегося Рина.

— Ну и ладно, — Ёичи улёгся на диван и закрыл глаза, намереваясь отдохнуть. И вовсе ему не было одиноко от того, что он не мог присоединиться к друзьям даже в таком нелепом занятии, как плетение кос. Подумаешь, им вместе весело. Он лучше поспит.

Чигири зажал себе рот и трясся от беззвучного смеха, и Кунигами пришлось на некоторое время остановиться, чтобы не сделать ему больно и не переплести пряди криво. Бачира был слишком сосредоточен на длинных волосах Арью, чтобы заметить нарочито спокойное выражение лица друга, а то обязательно как-нибудь подбодрил бы его.

В таком неловком молчании парней и застали две гостьи, вошедшие в гостиную с громким шуршанием пакетов. Пять пар глаз удивлённо уставились на них.

— Мама? Сестра? — неуверенно подал голос Хёма.

— А что тут происходит? — заинтересованно подошла к брату Коюки, пока их мать ставила пакеты на стол. — Ма-а-а-ам, они тут косы плетут!

— Нет, стоп, вы-то сюда как прошли?

— Нам разрешили передать вам еду, — ответила Нэнэко и посмотрела на двух длинноволосых красавцев и журнал в руках сына. — А вы точно сможете играть с косами?

— Я надеюсь, — негромко ответил Дзюбэй, всё ещё чувствуя, будто его насильно втянули в эту авантюру. — Но, если коса будет мешать моей шикарной игре, я её просто расплету.

— Скорее, я тебе её расплету, — заметил Мегуру.

— Я тоже хочу косу! — взметнув красный фонтан своих распущенных волос, сказала Коюки тоном, не терпящим возражений. — Мама, иди сюда, тебе тоже заплетём. Я заплету. Хёма, а ты мне заплетёшь.

— Но у меня слишком короткие волосы, — неуверенно напомнила Нэнэко.

— На таких волосах тоже можно заплести косу.

— Мама не может сидеть на полу! — возмутился её брат.

— Там пуфик есть, — подал голос Исаги с дивана, чем напугал Чигири Коюки, которая его даже не заметила, и указал в один из углов.

— Отлично! Спасибо! — воодушевлённо отозвалась девушка, притащила пуфик и поставила его перед стулом Кунигами, который развернула в другом направлении. — Мама, садись! Бачира, а ты садись перед моей мамой!

Ёичи с интересом наблюдал за великим переселением народов. Самыми забавными были Мегуру и Дзюбэй, которого первый держал за волосы, и они были вынуждены идти друг за другом след в след; усугублялось всё их огромной разницей в росте, из-за чего Арью отклонялся назад.

Когда дверь в комнату снова открылась, все шестеро уже сидели на местах и плели косы, а журнал «Тысяча и одна коса» был передан Бачире, которому больше всех нужна была схема. Рин оглядел паровозик косоплетения. Начинал его Ренскэ, стоя заплетающий волосы сидящему на стуле Хёме, который плёл косу своей сестре, тоже расположившейся на стуле, а Коюки проводила махинации с волосами матери, удобно устроившейся на пуфике; сама же Нэнэко что-то осторожно плела из недлинных волос Мегуру, который сидел на полу позади Арью, завершающего эту вереницу. Итоси подумал, что тот тоже мог бы заплести косу — наверняка умел, — например, какому-нибудь Рэо, однако того не наблюдалось. Вместо него на диване одиноко лежал Исаги, явно думавший о несправедливости жизни.

— Ну чего ты грустишь? — мягко спросил у него Рин, садясь рядом.

— Никогда не думал, что не буду участвовать в веселье с друзьями только из-за того, что у меня обычные короткие волосы, — тихо отозвался тот. — Посмотри, даже Бачире госпожа Чигири что-то плетёт.

— Ты так косичку хочешь? В падаваны намереваешься податься? — тепло усмехнулся Итоси. Надувшийся Ёичи выглядел как кролик.

— Нет, просто… Они все там, а я здесь был один, — в голосе друга послышались нотки обиды, и он колко взглянул на Рина.

— Теперь не один, я здесь, — подавляя смех, ответил тот и достал из принесённого пакета небольшую упаковку мороженого: — Я специально для тебя искал.

— Правда? Спасибо, — Исаги сел и взял свою порцию, улыбаясь.

Кунигами, закончив с косой друга, услышал шуршание, раздающееся с дивана, и повернулся в его сторону. Там двое ели мороженое и неслышно разговаривали о чём-то. Именно поэтому он сам ранее и не успокаивал Ёичи — знал, что это сделает Итоси, и сделает лучше кого-либо из них.

— Эй, а нам? — в шутку спросил Ренскэ.

— Вам — косы, а нам — мороженое, всё честно, — ухмыльнулся Рин и показательно откусил кусок своего пломбира.

— Нет, ну, в теории, мы можем попытаться и вам микро-косички заплести. Обычные, — сказал Арью.

— Да вы ещё остальных игроков и их родственников позовите, чтоб точно все тысячу и одну косу из журнала заплести, — засмеялся Чигири Хёма.

1) 失礼します — универсальная фраза, подразумевающая извинения за беспокойство и в зависимости от контекста переводящаяся с некоторыми различиями. В данном случае Арью извиняется за своеволие.

Вернуться к тексту