Лето без интернета, или Программист в «Совёнке» (джен)

Новый год… Люди уж очень любят этот праздник. Под бой курантов приятно ощущать, что все тяготы совсем скоро останутся позади и в наступающем году можно начать жить с чистого листа. Правда, полный год не есть целое число: триста шестьдесят пять дней и огрызок чуть меньше шести часов. Ни римляне, ни католические церковники не сумели пересчитать время и выправить календарь… Впрочем, это и невозможно: оборот Земли вокруг Солнца никак не укладывается в целое количество оборотов вокруг своей оси. Но, думаю, вы, уважаемые читатели, пришли не за лекцией — простите мне мою рассеянность! Дело в том, что путешествие, о котором хочу вам рассказать, началось именно в канун Нового года.

Позвольте представиться. Меня зовут Михаил Петров, мне под сорок лет, я математик и программист. Жизнь сложилась не так удачно, как хотелось бы. Особых высот в карьере я не достиг, надолго остался простым инженером. Увлечений толком нет: и на работе пропадаю, и с плохим зрением не всё дозволено — спорт, например. Женился неудачно и развёлся через год, детей не оставил, в деньгах тоже не купался. Впрочем, мы остались друзьями с бывшей женой, часто общались, помогали друг другу. Она и пригласила меня приехать двадцать шестого декабря — встретить Новый год. Уже вечер двадцать пятого, других планов не появилось. Так почему бы и нет?

После развода я не спешил заводить новые отношения. Заглушать тоску с одиночеством, отдыхать душой мне помогали компьютер и отличная игра «Бесконечное лето». На неё я наткнулся случайно и сначала читал с телефона в обеденные перерывы на работе, а затем установил на домашнего монстра, откуда добрался и до фанатского творчества. Я сам успел побывать советским пионером, а потому особенно проникся игрой, несмотря на все исторические неточности. «Совёнок» не раз мне снился, и вышло даже повидаться с Юлей. В ночь перед поездкой она меня спросила:

— Ты пойдёшь со мной?

— Пойду, милая! — ответил я.

Был выходной. Дел по дому не нашлось, поэтому я с утра зашел в Интернет и набрёл на интересную тему: можно ли найти «Совёнок» в нашей реальности? Впрочем, конкретных ответов я ожидаемо не нашёл.

Потом, как и обычно, почитал очередной фанфик по «Лету» и наконец на несколько часов залип в игре, знакомясь с большим и сложным модом.

К вечеру оторвался от компьютера, быстро собрался и вышел на улицу. Ехать из моего Клина в гости в Красногорск очень неудобно: прямых маршрутов нет ни на автобусах, ни на электричке, поэтому придётся на перекладных, через Москву. Я пришёл к подходящей остановке автобуса №437. Там было пусто, хотя в будни желающих съездить в столицу хоть отбавляй. В Подмосковье людям не сидится, хотя рядом музеи, замечательные парки… но и работы маловато, поэтому туда-сюда мотаются.

Одиночество крайне способствует размышлениям, а потому, глядя на малолюдные улицы, я задумался. Нехорошо, наверное, что кроме бывшей жены, приятелей и коллег, компьютера и «Бесконечного лета», у меня в жизни так ничего и не появилось. В школе вдалбливали, что человек — существо социальное и с неограниченными потребностями, а я… нет, конечно, не классический Семён без фамилии и интересов, но со временем им стану, ведь тоже довольствуюсь малым. Такая перспектива не прельщала. С классической формулой «дом-дерево-сын» и того грустней — с родительской-то квартирой, редкими субботниками, на которые я обычно не ходил, и разводом. Признаться, иногда даже одолевала ностальгия по Советскому Союзу и нет-нет, но хотелось порой вернуться в юность, где «взрослых» вопросов и проблем ещё не было…

Конечно, вешать нос под Новый год — дело последнее. Все возможности измениться у меня ещё есть, а представится шанс, как и Семёну, пережить увлекательное приключение — так отлично! Кто не захочет провести неделю в маленьком летнем раю: познать себя, понять других, никуда не дёргаться и пожить по-человечески? Пожалуй, попасть в «Совёнок» — моё настоящее желание, которое я со всей возможной искренностью хотел бы загадать…

Прошло несколько минут. Ещё несколько. И ещё. Целых двадцать минут я расхаживал вокруг остановки и прятал озябшие руки в карманы куртки. Мимо проезжали любые автобусы, кроме нужного, хотя перед выходом я смотрел расписание в интернете и давно уже был бы на пути к Москве. Неужто придётся заказывать такси…

Но только я уткнулся в телефон, то, как по заказу, у остановки затормозил не современный синий ЛиАЗ маршрута №437… а жёлтый ЛиАЗ-677. Взгляд упал на номер маршрута, и тут меня как током ударило. №410! Тотчас я осознал, что моя мечта вот-вот сбудется… поэтому, не раздумывая, сел в автобус. В интернете пишут, что такой ходит где-то в Юго-Восточном административном округе Москвы, на малой родине Юли, но не всё ли равно, как сюда приехал именно этот? Совпадение и самообман — и что с того?! Под Новый год каждый помечтает, но не каждый вытянет счастливый билет! Может, сила мысли и сила воли подтянули мне автобус, как на заказ?

В первую очередь я прикинул, с кем в лагере стоит завести отношения. Чистосердечная Славяна? Чувственная, но стеснительная Лена? Заводная Алиса? Талантливейшая Мику? По-детски непосредственная Ульяна?

Но год жизни в браке кое-чему меня научил. Каждый человек хорош по-своему, но не идеален. Девчонки все классные, но никакой гарем и никакие любовницы мне не нужны: я не ловелас. В игре Семён постоянно встаёт перед выбором, часто предпочитая одну девушку другой. А я не хочу выбирать, я хочу дружить с ними со всеми одинаково!

Именно поэтому я решил попробовать то, что многим так и не удалось: сдружиться со всеми девушками, не выделяя никого из них. Воспоминания о неудачной женитьбе никуда не делись, а кто захочет напарываться второй раз на те же грабли?

Ехали под смутно знакомую старую музыку, и глаза мои уже стали слипаться. Ну, до Москвы далеко, а до «Совёнка» — тем более… Жаль, что бывшую жену не предупредил. Хотя, возможно, просто номер автобуса совпал.

Как мне и хотелось, я проснулся в «Икарусе-256» от невыносимой жары. В душном салоне разливался незабываемый аромат ЛЕТА! За окнами буйствовала природа: заливались птицы, к ослепительно голубому небу тянулись сосны в дальнем бору.

Очки на носу, телефон на месте, любимая игра тоже никуда не делась и запустилась. Рекурсия своего рода! Календарь в телефоне чудом не сбросился и показал десятое июля 1988 года, воскресенье. Потом я прошёлся по салону, разглядывая его, и в кабине нашёл сигареты «Космос»… но брать не стал, потому что бросил курить год назад. Да и я не клептоман, в отличие от беспринципного Пионера. Вдруг это лишь ему не суждено увидеть водителя?

Я вышел наконец из автобуса. Передо мной расстилались поля, через них вдаль убегала дорога, поперёк неё шла линия электропередач, а на горизонте виднелась чуть синеватая стена леса. Всё точно такое же, как в игре и как я полюбил.

Я обошёл автобус и оказался лицом к лицу с кирпичным забором.

Следовало ожидать, что лагерь начался с ворот, как театр с вешалки. Один только их вид заставил вспомнить детство, посвящение в пионеры, поездку в лагерь!.. А сколько замечательных историй начиналось в этом месте! В груди словно встал тёплый ком — добрая память о беззаботном прошлом и ожидание светлого будущего… даже предвкушение, хотя и подпорченное тем, что в гости не доехал. Но зато где взамен оказался!

Я глупо разулыбался, протянул руку и ощутил под пальцами холодный металл. Демонстративно пощупал рельефные надписи «Пионер» и «лагерь». Заглянул в вырезанную звезду (хотя подглядывать нехорошо!). Название лагеря с волшебными точками над «ё» на месте! И гипсовые статуи пионерам-горнистам навытяжку стояли там, где положено. Мечты сбываются, и как же это…

— …хорошо!.. — прошептал я, глубоко вбирая в грудь чистый воздух.

Из-за ворот выскользнула красивая девушка с роскошными косами пшеничного цвета. Само собой, в пионерской форме.

— Привет! Ты ведь новенький? — спросила Славя. Конечно, не стоило направо и налево трещать о том, что я гость из будущего, поэтому подыграл:

— Да, я Миша, только что приехал, а ты кто?

— Я Славяна, но все зовут Славей, и ты зови! Рада знакомству!

— Я тоже рад знакомству! — в тон отвечал я. Всё выходило просто до безобразия, не нужно было никаких усилий для ответа. То ли дело дома…

— Тебе надо к вожатой, Ольге Дмитриевне. Подсказать, как идти?

— Спасибо, я сам найду.

— Хорошо, а мне надо на пляж — присмотреть за малышами. Пока!

— Пока, Славя, ещё увидимся!

Вы можете подумать, что я уже размяк, а моё кредо на неделю — ни во что не вмешиваться… Но не торопитесь обвинять в лени и нежелании что-либо менять!

Я с гордо расправленной спиной и уверенной улыбкой зашёл на территорию лагеря и едва ли не сразу увидел здание с надписью «Клубы». Обитель кибернетиков — то, что нужно! Но только я приблизился, как оттуда выскользнула Лена. Интересно, а зачем она там была?

— Привет, — скромно кивнул я и зашёл в клубы. Внутри меня встретили два белобрысых паренька, чертовски похожие на известных киногероев… Впрочем, не совсем встретили. Ребята так увлечённо копошились в каком-то механизме, что и не услышали, как я вошёл. И здесь юные умы понять можно: сам такой же рассеянный. Пришлось деликатно кашлянуть.

— Здравствуй. А как тебя зовут? Мы, кажется, не знакомы, — серьёзно сказал Шурик.

— Привет, я только что приехал. Меня Михаил зовут, но можно проще — Миша.

— Александр, но можно попросту Шуриком, — мягко улыбнулся кибернетик, одарив рукопожатием.

— А я Сергей, можно просто Серёжа. Также известен как Электроник или Сыроежка, — заговорщицки подмигнул второй парень, тоже протягивая руку.

— А что это вы тут делаете, а?

— О, у нас очень интересный проект! — гордо ответил Шурик. — Но для непосвящённых — секрет!

— Не дразни, вижу ведь, что робота, — усмехнулся я. — На каком процессоре, какая элементная база?

— Процессор КР580ВМ80А, ОЗУ К565РУ1, а ПЗУ К573РФ4, — скороговоркой выдал Шурик, как бы испытывая меня.

— Да это ж лучший процессор в СССР на сегодняшний день! Да, почти полный аналог американского Z80… однако, поздравляю, ребят! ОЗУ, правда, всего на четыре килобита, нужно восемь микросхем, чтобы четыре килобайта получить. Зато с перепрограммируемым ПЗУ с ультрафиолетовым стиранием не пропадёте! Это отличная вещь, а главное — многоразовая! — уверенно заявил я.

— Наш человек! — одобрил Шурик. — Может, вступишь в клуб, раз такой специалист?

— Конечно, вступлю! Я знаю ассемблер для этого процессора и могу вам написать программу управления этим роботом. — Я остался верен своей профессии, зная, что так точно не соскучишься. На моей памяти немногие из здешних гостей дружили с кибернетиками, а потому передо мной теперь стояла не менее важная подзадача.

— Да ты подарок судьбы! Нам как раз программиста и не хватало! — обрадовался Электроник.

— Но за это я прошу… — хитро улыбнулся я, хватая быка за рога. — Научите меня паять схемы.

— Не вопрос, конечно, научим!

— И ещё, можно вопрос? От вас сейчас девушка вышла, она зачем приходила? Если это не секрет, конечно.

— Никаких секретов! Это Лена, она взяла точильный камень, сказала, что ей перочинный ножик наточить надо, карандаши чинить. Она у нас художница!

«Лена-то, конечно, художница, только ножик у неё совсем не перочинный», — подумал я, а вслух сказал:

— А, понятно, ну тогда пока. Сейчас мне надо к вожатой, но вечером зайду.

Мы тепло распрощались, и уже вскоре через площадь я выбрел на аллеи, прикидывая, где живёт Ольга Дмитриевна. От припекающего солнца и не менее жаркой куртки, которую по рассеянности не снял, я разомлел… а потому зазевался и получил приличный такой хлопок по плечу. Конечно, от по-боевому настроенной Алисы: с завязанной узлом на груди рубашкой, открывавшей пресс, и с галстуком, повязанным на руке, как напульсник. Вылитая бунтарка, не находите?

— Эй, ты чего, красавица? — бесстрашно поздоровался я.

— Ничего, — насупилась она, — а ты кто? Новенький?

— Да, я Миша.

— А я Алиса. — Грозный взгляд, который я легко выдержал. — Ещё увидимся.

— Очень приятно, Алиса!

Алиса почему-то раскраснелась и убежала. Вот уж не думал, что её так легко смутить!

Я никуда не торопился, поэтому скорее прогуливался, нежели чем выискивал нужный домик. Хотя дворец вожатой не заметить было трудно. И как без воспитательных бесед:

— И хватит издеваться над Леной! Имей уважение к товарищам!

Из домика выскочила Ульяна и со смехом убежала прочь. Смутившаяся при виде меня Лена тоже не стала задерживаться. Теперь предстояло немного побыть примерным пионером… сильно комсомольского, если не партийного возраста. Но раз никто не шарахался от взрослого мужика, то, значит, я молод и подозрений не вызываю. Вежливо постучался и вошёл. Вожатая была столь же величественна и грозна, как и полагается, — точно не распустит детей!

— Здравствуйте, меня зовут Миша Петров.

— Здравствуй, Миша! Я Ольга Дмитриевна, вожатая первого отряда. Мы тебя давно ждём! Недавно говорила с твоими родителями, они тебе привет передавали.

— А можно им позвонить? — попросил я, ожидая отказа…

— Нет. Телефон в администрации, пионерам по нему звонить нельзя.

Ишь ты! Зато логично. Год я разузнал, а про точное местоположение лагеря спрашивать бесполезно. Впрочем, даже троечник поймёт, что он в Поволжье: могучая река и здешние леса говорят сами за себя.

— А какой у нас режим дня?

— Режим дня можно посмотреть на стенде, при входе в столовую.

— Понял, спасибо! А где я жить буду?

— Уточню в администрации, к вечеру решим. Вещи можешь оставить здесь, до ужина погуляй по лагерю.

Ольга заторопилась по своим вожатским делам и оставила меня одного. Я убедился в том, что никаких Семёнов не ждали, а потому мог смело располагаться — скидывать одну лишь куртку. В зеркале на шкафу я увидал семнадцатилетнего себя, усмехнулся и пошёл гулять, как приказано.

На улице уже перетаптывался Электроник, догадавшийся, что далеко убежать я не успел бы. И, конечно, новый приятель захотел показать мне местные красоты и достопримечательности. Первым делом мы вышли на площадь.

— Вот, это площадь, центр нашего лагеря! Это памятник Генде — выдающемуся деятелю и учёному! — соловьём заливался Электроник. Я придержал язык — сколько было версий об этом товарище в интернете… На скамейке мы увидели Лену с книгой. — А это Лена! Привет, Лена, познакомься, это Миша!

— Привет, Лен!

— Привет, — прошептала покрасневшая Лена и уткнулась обратно в свою книгу. Даже жаль её, столько дёргают…

Так мы дошли и до столовой.

— А в этом строении вы употребляете в пищу органические продукты? — по классике пошутил я.

— Да, примерно так и есть…

На крыльце столовой стояла Алиса и недобро поглядывала на нас.

— А это Алиса Двачевская, гроза нашего лагеря! Никогда не называй…

Его язык до Киева доведёт, хотя вроде умный парень! Надо спасать.

— Подожди, с Алисой я знаком уже! Давай посмотрим режим дня?

— Это долго, а мне уже в клуб пора! — неуверенно протянул Серёга. Я понял, что он просто боится приближаться к Двачевской, потому ответил:

— Понятно, тогда сам посмотрю. А расскажешь напоследок, где находится склад?

— Он тут рядом, за углом.

— Тогда пока, до скорого! — ответил я, и Электроник убежал, а я подошёл к стенду у входа в столовую.

— Алис, привет ещё раз! Ну вот и снова увиделись! — выдал я и начал изучать режим дня. Однако прелюбопытное расписание у нас!

— Ну привет ещё раз, Миш, — в тон мне ответила Алиса.

Ознакомившись с режимом, я зашёл, куда указано, и увидал какой-то неприметный сарай.

«Вот, кажется, и склад», — подумал я и подошёл к двери.

Было открыто. Ожидаемо, что там работала Славяна: перекладывала бельё, рылась в каких-то ящиках…

— Славя, а дашь мне форму?

— Странно, что у тебя ничего нет с собой. Тоже с севера приехал? — поинтересовалась она.

— Средняя полоса, но я очень рассеянный, — улыбнулся я. Что правда, то правда — бытом заниматься я не слишком умел и не любил. Работать головой куда интересней!

Мой ответ Славю вполне устроил, поэтому вскоре она нашла пионерскую форму и выдала мне.

— Ты ж не будешь смотреть, как я переодеваюсь? — подколол я.

Она хихикнула и ушла куда-то в глубины склада, а я быстро нацепил форму. Надо же, как раз! Будто специально на меня сшита. По неопытности я не мог нормально завязать на шее галстук."

— Славя, подойди, пожалуйста! Мне помощь нужна.

— Да, Миш, что случилось?

— Научи меня галстук завязывать, пожалуйста!

— Ох ты, горе луковое! Смотри, это просто делается.

И она показала мне, как нужно его завязывать.

— Спасибо, Славя, и до свиданья!"

— До свиданья, Миша!

Как по команде, зазвучал горн на ужин, и я заторопился домой скинуть вещи, а затем и в столовую. И ещё с площади увидал, как снаружи у дверей выросла толпа! Пристроился я только к хвосту очереди, и затор рассасывался до того долго, что Ольге Дмитриевне только и оставалось усадить меня рядом с Ульяной.

Ковырялся в тарелке я вяло, а когда повернул голову на то, как Ольга Дмитриевна отчитывает Алису за форму, кое-кто из соседей меня обокрал.

— Ульян, ты котлету стащила? — сощурился я. — Не зли голодного пионера.

— В большой семье клювом не щёлкают! Зазевался — и нет котлеты! — захихикала девчонка, вытягивая у меня ещё и тарелку. — Потерпи, голодающий Поволжья.

Поразительная наглость! Но я только покачал головой — никуда не деться, раз удручающие глупости из сценария игры так и остались. Да, Уля — просто ребёнок, но уж такая вседозволенность…

Тем временем девочка сбегала за новой котлетой и ожидаемо подложила в тарелку какое-то насекомое. Стоило мне зыркнуть в её сторону, как она расхохоталась и убежала. Я не стал притворяться ни всеядным выживальщиком, ни теперь уж спринтером, а потому просто отнёс обратно на раздачу остывшую еду.

Разумеется, куда больше мне было интересно пойти в клубы, а не бегать по всему лагерю, поэтому я поспешил туда. Шурик с Электроником уже успели поесть и как раз меня ждали. Они выдали все нужные данные по управлению роботом и объяснили, чего хотят от него добиться. Ничего сложного — робот должен уметь двигать руками-ногами, поворачивать голову.

Я попросил тетрадку и сел записывать программу, как учили в институте. Дело своё я знал, процесс шёл легко, да только воздуха свежего не было.

— Ребят, душно у вас. Может, проветрите?

— А толку? Тут рабочие недосмотрели, плохая вентиляция, — посетовал Шурик.

— Безобразие! Тогда проветрюсь сам. — Я прихватил с собой тетрадку с ручкой и вышел на улицу.

Поскольку я толком так и не поел, то решил сходить на остановку, где и Славю дождусь, и на закат полюбуюсь. Судя по совпадающему с игрой распорядку дня, вечерней линейки ждать не стоило, и до отбоя — свободное время. Ну, тогда и программой можно позаниматься. Как бы удобнее сесть…

На свежем воздухе работалось ничуть не хуже, но солнце довольно быстро зашло за лес. Калякать код в темноте — сомнительное удовольствие, поэтому я захотел прогуляться по бесконечной дороге и расслабиться. Всё тот же живописный вид во все стороны, от которого не оторвать глаз, всё тот же великолепный воздух, полный ароматов трав… И под ногами не меньше интересного: жуки бороздили мох вдоль дороги, работяги-муравьи торопились куда-то вниз по склону… и как же без концерта сверчков!

— Нравится? — тихо спросила меня из-за спины Славя.

— Невероятно! — признался я. — Что, лагерь обходишь, пора закрывать?

— Откуда ты знаешь? Настоящий детектив! — смущённо хихикнула она.

— Я математик и только учусь! А у нас без логики никуда.

Мы помолчали, наслаждаясь видом и моментом. На небе проступали первые звёзды.

— Слушай, раз встретились, могу ли я тебя попросить кое о чём?

— Конечно, Миш!

— Я ж из-за Ульяны толком не поел… Можно в столовой мне чего-нибудь взять?

— Так ты голодным ходил и никому не говорил?! Конечно же, пойдём скорей!

Но на площади мы разошлись — Славя убежала предупреждать свою пунктуальную Женю. Как-то предсказуемо… Значит, мне ещё и юных взломщиц придётся спасать!

И действительно, Алиса копошилась в замке столовой. Нет бы по-человечески еды попросить… Я подкрался к хулиганке и выдал:

— Как успехи?

В ужасе она отскочила, но спустя секунду переменилась в лице и едва не ткнула гнутой проволокой мне в стёкла очков. Еле отшатнулся — а то ходи потом всю смену слепым!

— Фу, чёрт, напугал! Лучше помог бы!

— А ты зачем в столовую ломишься?

— Булок хочу, с кефиром, не наелась!

— Я и сам голодный, мне Ульяна ужин испортила, — доверительно сообщил я. — Сейчас Славя подойдёт и откроет.

— ЧЕГО?! — Алиса ломанулась мимо меня, но я придержал её за локоть.

— Да погоди, я тебя не сдам. Скажу, что встретил по дороге — Славя поймёт!.. Только проволоку свою выкинь, домушница. А то вдруг в столовой по примеру Карлсона капканы из стульев собирают!

Алиса выдернула локоть, но убегать не стала и, скрестив руки на груди, опёрлась на дверь с независимым видом, будто пропускала мимо ушей всю мою болтовню. Зато проволока из её рук исчезла. Славя, обнаружив со мной и Двачевскую, конечно, помрачнела.

— Не куксись, она тоже поесть хочет. Сразу после тебя на площади встретил, — выдал я в заочную защиту Алисы.

— Какой доброхот выискался… — недоверчиво буркнула Славя. Но вскоре лицо её разгладилось — переругиваться при мне не стала. — Тогда пойдёмте.

— Отличные булочки! — через несколько минут нахваливал я. — И что за гений придумал сочетать их с кефиром! Спасибо, очень вкусно!

— Никогда так не пробовал? Откуда ж ты свалился такой? — улыбнулась Славя с таким польщённым видом, будто я её собственную выпечку уплетал.

— Я ж говорил, что средняя полоса! Я математик, а не географ, не заставляй показывать на карте… физической.

— Не увидишь? — подколола Алиса, поглядывая на меня с нескрываемым интересом.

А я, вдохновившись вниманием, рассказывал обо всём, что лезло в голову, ведь в СССР пожить успел и местные нравы знал хорошо. Соседки посмеивались, не стеснялись поддерживать разговор и вскоре перестали косо смотреть друг на друга. Как знать — вдруг даже они подружатся. Я хорошо помнил, какие номера могла откалывать Славя, до которых и Алисе далековато.

— …попросила на днях Ольга зарядку провести. Она с физруком в райцентр ездила вроде, — рассказывала Славя. — Встала сама, жду. Не идут. Пошла по домикам — никого. Бегу в столовую — тоже пусто. Стою как дура, обидно до жути: сама захотела, но никого не организовала! Сообразила к клубам, до радиорубки добежать… дальше опять тупик. Что говорить, к кому взывать? И тут догадалась: пляж! Так и объявляю: зарядка и утренние процедуры пройдут у реки! Спортивные игры наобещала. Надежды никакой — а в итоге полон пляж народу, и Алиса экзекуцией руководит!

— Так младшие просекли, что с утра воля, и подговорили всех попрятаться! — с жаром возразила Алиса. — Они же не понимают, что за саботаж всем влетит! Пока убедить пыталась, из репродукторов ты гремишь. Ну, наша взяла, виновников повязали и в речке искупали! А ты бежишь и орёшь, что непедагогично.

— Тогда почему ты мне всё там не объяснила? А вообще, самосуд — не только непедагогично, но и общественно опасно!

— Не гони коней, Славь, — вмешался я с обезоруживающей улыбкой: — Вдруг у них там были и суд присяжных, и адвокатура!

— Ещё какие! — радостно подтвердила Алиса. — И, думаешь, те оболтусы не рады были наказанию?..

Мы втроём рассмеялись — кто от неловкости, кто облегчённо, кто довольно — и принялись за собой убирать.

— Алис, ты меня, конечно, приятно удивила, — как бы невзначай проронила Славя на прощание. — Спасибо вам обоим за вечер!

На площади мы разошлись, но я задержался. Лена словно и не сдвинулась за весь день с места — так и сидела с книжкой на своей лавочке под скудным светом фонаря.

— И в третий раз привет. Что читаешь?

Лена испуганно подпрыгнула на месте и прикрылась книгой. Ага, «Унесённые ветром»… Но что-то я чересчур дерзок.

— Извини, не хотел тебя пугать. Эту книгу не читал, а вот фильм очень хороший по ней поставили.

— А есть фильм?! — заворожившись, спросила девушка.

— Да, и очень старый, американский. 1939 года, кажется… Шедевр на все времена, восемь Оскаров получил!

— Ого… тогда точно д-дома посмотрю!.. — кротко улыбнулась Лена.

Я не стал ей больше мешать, попрощался и уже через несколько минут был у Ольги Дмитриевны.

— Нагулялся? Жить будешь со мной в домике.

Я не возражал, сел за стол и ещё около получаса до отбоя потратил на программу. В тот день я написал всю основную часть, а некоторые детали оставил на завтра. Может, кое-где придётся не вспоминать, но импровизировать…

Теперь можно было спать. Стало даже грустно, что я приехал лишь в середину смены. С этими мыслями я отключился.

— Миш… Миша!.. Миша, подъём! Умываться, на линейку и завтракать!

Я что-то невнятно промычал и накрылся подушкой. Хоть здесь можно вставать не как на работу?! Увы, нельзя. Со стальной решимостью Ольга Дмитриевна вырвала у меня подушку и потрясла над ухом звенящим будильником. Против такого кто угодно, как и мы с вами, бессилен.

Впрочем, стоило только выйти на улицу, и сон как рукой сняло. Я ж в «Совёнке», радоваться надо! Даже ледяная вода не напугала: дома умываюсь только такой. И порошок ничем не затруднил: я просто намочил щётку, повозил её в порошке и почистил зубы — так сказать, выдержал первые испытания с честью! Мимо пробегала Славя.

— Физкульт-привет! Не хочешь со мной побегать?

— Привет, Славь! Хочу, но недалеко, до домика! Оставлю пакет и на линейку пойду.

Она улыбнулась в ответ, и мы вместе рванули к нашему с Ольгой дому. Кто будет против пробежаться по хорошей погоде? В компании красивой девушки — это ж ещё море пользы и удовольствия.

Я оставил на тумбочке пакет с мылом и порошком, нацепил галстук и пошёл на площадь. И было большим сюрпризом, что там… проводили зарядку! К памятнику вышел крепкий пожилой мужчина в спортивной форме и под бодрую музыку из репродукторов начал делать простые упражнения. Чуть дальше выстроились пионеры и охотно повторяли за ним. Я присоединился к своему отряду.

После зарядки народ разбежался по домам переодеваться, а потом все вернулись на линейку. Товарищество, взаимопомощь, мероприятия! Всё это здорово, но каюсь — больше мечтал, а не слушал Ольгу Дмитриевну. И не я один, кажется. Но тут…

— Ребята, позвольте вам представить новенького! Миша Петров… — я заморгал и заозирался, — …из первого отряда, выйди ко мне, пожалуйста! — До меня дошло. Я подошёл к вожатой и помахал остальным пионерам. — Пусть он и приехал лишь сейчас, но не сомневаюсь, что станет вам добрым другом и преданным товарищем! А теперь — все на завтрак!

Я тоже было двинулся в столовую…

— Миш, задержись на минуточку, пожалуйста! — окликнула меня Ольга Дмитриевна и протянула старый добрый «бегунок». — Вот обходной лист, прогуляйся по лагерю и заполни его. Здесь у нас традиция — делать это в начале смены, пусть и началась она для тебя только сейчас. Отметиться нужно в библиотеке, медпункте, музклубе и общих кружках, да заодно куда-нибудь ещё заглянешь и других ребят узнаешь. Обязательно запишись в какой-нибудь кружок!

— Как скажете! Я уже знаком с Сашей и Серёжей, вступлю к ним в кружок кибернетики.

— Молодчина! Ну, иди тогда позавтракай, а потом вперёд — знакомиться с лагерем.

Пионеры шли не таким мощным потоком, как на вчерашний ужин, поэтому я спокойно забрал на раздаче запеканку с бутербродом и чаем и за несколько минут всё съел. Выйдя из столовой, я немного постоял на крыльце и полюбовался безоблачным небом, а затем, наконец, отправился в путешествие. Знаю, дорогие читатели, знаю — это простейший и скучнейший способ пройти по лагерю. Но разве я виноват, что вчера у Слави нашлись другие дела, что рыжие всегда хотят есть и что в обходном всего четыре позиции?

Ждёте ли вы от Виолы чего-нибудь новенького? Меньше всего я хотел бы всю неделю выслушивать её нескромные шуточки. Но медсестры бояться — израненным ходить, пусть мне и не положено резвиться на спортплощадке. Я постучался и, услышав «Открыто!», вошёл в медпункт.

— Здравствуйте!

— Здравствуй, пионер! Меня зовут Виолетта Церновна, можно просто Виола. Что болит?

— Меня зовут Михаил. Ничего не болит, но мне надо обходной подписать — только приехал.

— Садись на кушеточку и раздевайся до пояса.

Я сделал, как и велено. Виола меня осмотрела, проверила температуру, давление, измерила мой рост и вес.

— Есть жалобы на зрение? — Она прикусила дужку своих очков.

— Ах да… Ну, со средней школы от чтения под неправильным светом оно опустилось до нынешних минус трёх на обоих глазах… — вспомнил я диагноз. — Динамики нет. Активные физнагрузки противопоказаны.

— Перепроверить не вредно. Пересядь на ту кушетку, бери лопатку, закрывай ей поочерёдно глаза.

Я послушался, мельком глянул на таблицу… странную таблицу, явно не Сивцева, с ШБ и МНК, а с чёрт-те чем…

Но тут в дверь постучали. Медсестра нехотя ответила:

— Входите!

Моментально дверь распахнулась и в комнату влетел Электроник с фингалом под глазом.

— Виолетта Церновна, я упал на футболе, мне Ольга Дмитриевна сказала сходить к вам!

— Как так умудрился… Ладно, иди сюда. Миша, загляни попозже, чтобы всё-таки я проверила твоё зрение. Забирай обходной.

— Спасибо, Виола!

«И это ещё десяти утра нет! — подумал я, выходя. — Разве Эл — заядлый футболист? Дождусь и узнаю».

Сильно покрасневший, но уже целёхонький Электроник выскочил из медпункта через несколько минут. Видать, и по нему Виола своими шуточками прошлась.

— А ты почему ещё не ушёл? — удивился он.

— Да с обходным заставили пройти, а в клубы тоже надо. Ищи-свищи вас по всему лагерю… — протянул я.

— Шурик поспать любит, тут угадал, — подмигнул Электроник. — Давай тогда в нашу берлогу, запишем-подпишем!

Он поманил меня за собой, и мы бодро зашагали в клубы, куда добрались без происшествий. Впрочем, по дороге я не выдержал:

— А всё-таки… откуда у тебя синяк взялся? Ты у нас спортсмен?

Электроник пристально, испытующе на меня посмотрел. Вздохнул.

— Никому не скажешь?

— Нет.

— Смеяться не будешь?

— Ни за что!

— Эх! Да Алиса… — многозначительно проронил он.

— А ты? — ахнул я.

— А я что… девочек бить нельзя… да и она меня того, не очень…

— Но латать, однако, пришлось. Или так напугала, что сам навернулся? — несмело предположил я.

— Чёрт! Угадал! Какой стыд… — Эл шмыгнул носом и отвернулся.

— Как-то не верится, что она так тебя невзлюбила… А ты всё-таки мужчина или кто? Не трусь, и всё в порядке будет! Не провоцируй — и не прицепится! — попытался подбодрить я.

— Ты второй день у нас, что ты можешь знать… — пробормотал Серёга.

Шурик нас ждал и потягивал цикорий, который тоже сегодня предлагали в столовой.

— Привет, ребят. Что-то мы разминулись… — поздоровался он с нами. — Миш, как дела с программой?

— Нормально, программа пишется, — доложил я. — Остались кое-какие детали, завтра всё будет! Подпиши обходной, пожалуйста! И запиши меня в кружок, теперь уже официально.

— Давай. Теперь ты записан, приходи к нам почаще!

— Обязательно!

Попрощался я и пошёл в сторону музыкального клуба.

Внутри меня встретил настоящий оркестр: барабаны, гитары и даже рояль. Как и обычно, Мику ползала под роялем, выставляя свои полосочки на всеобщее обозрение. Непорядок!

Я подкрался, опустился на колено, коснулся рукой её затылка, чтобы не стукнулась головой о днище рояля, и поздоровался. Мику вылезла и завела свою шарманку:

— Привет, а ты, наверное, новенький? А меня зовут Мику, хотя никто не верит, а меня правда так зовут! Просто у меня мама японка, а отец из СССР, он в посольстве работал электриком…

— Привет, Мику, я верю, что тебя так зовут, а меня зовут Михаил.

— А ты не хочешь вступить в мой музыкальный клуб? А то я тут одна, пусть иногда и приходит Алиса… но она только берёт гитару, а вступать не хочет!

— Знаешь, Мику, я, к сожалению, ни на чём играть не умею, но хочу научиться на гитаре. Я мог бы вступить в твой клуб, но уже состою у кибернетиков. — Я с преувеличенной грустью вздохнул. — Не знаю, нужна ли тебе мёртвая душа… зато обещаю пригласить Алису и Ульяну. Про Алису сама знаешь, а про Ульяну я слышал, что она умеет стучать на барабанах!

— Ой, Мишенька, это будет просто замечательно! Может, удастся даже группу собрать!..

— Ничего не обещаю насчёт группы, — замахал я руками, — пока просто подпиши мне обходной.

— Да, конечно!

Наконец я добрался до библиотеки. Когда я зашёл внутрь, у меня глаза разбежались от обилия советских флагов и плакатов.

Женя, как всегда, сладко спала на рабочем месте. Судя по часам в зале, перевалило за половину двенадцатого, поэтому я осторожно, но требовательно потрепал девушку за плечо.

— Кто таков? — строго спросила она.

Я подумал: чтобы с Женей наладить контакт, нужно показать, что я тоже люблю читать, поэтому ответил так:

— Я Михаил, новенький. Подпиши обходной и дай читательский билет.

Женя удовлетворённо хмыкнула, черканула подпись в обходном и вручила формуляр:

— Что будешь брать?

— У тебя тут есть популярные книги по математике или хотя бы сборники головоломок? Яков Перельман, например, Мартин Гарднер, Сэм Лойд или Генри Дьюдени?

Женя растерянно заморгала. Кажется, она всё-таки гуманитарий.

— Есть Лёвшин, «Магистр рассеянных наук».

— Именно рассеянный Магистр из этой истории вдохновил меня заниматься математикой! Подумаешь, всегда всё путает — зато описано здорово. А в простом, но интересном сюжете о путешествиях по всему миру на каждом шагу встречаются задачи — так тем более замечательно!

— Ты хотя бы знаешь, что тебе нужно! А то Серёжка вроде тоже хороший парень, но вечно просит какие-то непонятные книги, которых у меня нет, — поделилась Женя. — Вчера спросил какую-то теорию конечных автоматов, представляешь? Ну откуда у меня тут книги об оружии?

— Жень, не обижайся, но теория конечных автоматов — это и правда не об оружии, а о его любимых роботах. Я это просто знаю, потому что сам тоже программист.

— М-да? Ну, ладно, хотя у меня всё равно этой книги нет.

Мы обменялись ещё парой слов, и я уже двинулся на выход… но показалась Лена.

— Привет. Ты книжку сдавать? — спокойно спросила Женя.

— Да. Хочу роман вроде этого.

— Рекомендую Шарлотту Бронте, «Джейн Эйр», — вставил я, выскальзывая прочь.

— Спасибо, посмотрю.

Я прибыл на площадь, где встретил Ольгу Дмитриевну. Вернее, это она ринулась ко мне.

— Обходной заполнен! — предвосхитил расспросы я. — Можно в речке искупаться перед обедом?

— М-м-м… Там сейчас другие отряды купаются… Записался к кибернетикам, в библиотеку… — бормотала вожатая, проверяя бумажку. — Молодец! Можешь сходить, но чтоб через час был в столовой!

— А плавки…

— Нет с собой? — догадалась Ольга Дмитриевна. — Пойдём домой, сейчас достану. Заодно книжку выложишь.

После я снова зашёл в медпункт, чтобы лишний раз не бегать. Виола убедилась в моих показаниях, что-то отметила у себя и насмешливо предостерегла:

— Если пойдёшь на пляж, не утопи очки… пионер. — И не зря она меня предупредила!

Через несколько минут я бороздил воды Волги-матушки в компании ребят помладше. Потом повалялся на солнышке, потом ещё раз искупался, ещё раз обсох; однажды позабыл, куда отложил очки, и по возвращении вертелся на полотенце как ужаленный, едва не смахнув их в песок. Затем сбегал в душ, оделся и сходил пообедать.

После чего вернулся в домик. Теперь у меня остался весь день на программу — переключиться же можно, полистав книгу. Несколько раз заходила Ольга Дмитриевна, какое-то время сидела, читала книжку, потом убегала опять по своим делам.

Хорошо, что я сюда приехал! Уже даже не помню, когда в последний раз так отдыхал…

* * *

После ужина Электроник ринулся было к вожатой — свой недопокер организовать… но жестоко ошибся:

— Да как тебе духу хватило такое предложить! Это же азартная игра! Запрещаю! — ругалась Ольга Дмитриевна. Увидев, как с каждым возгласом Серёга поникал, я выдал в поддержку:

— А давайте в какую-нибудь другую настольную игру все вместе поиграем! В ходилки на худой конец!

— Теперь не возражаю. Славя, поищи с ребятами в клубах игротеку, принесёте сюда то, что выбрали. Есть пожелания?

— Лото! Домино! Шахматы! — неслось со всех сторон. Неужели было так просто сменить скучный турнир на душевные игры? Даже не верится…

— Молодцы, ребята! Все отряды займём! — похвалила нас Славя. — Но, чур, несёте всё сами!

Электроник скромно отмалчивался, пока мы со Славей непринуждённо болтали. Но взгляд выдавал, что надо ему чего-то. И действительно, как только мы занесли коробки в столовую и стали раскладывать, так он сразу куда-то подевался…

— А ты не видела Женю? Не в библиотеке она случаем? — подмигнул я.

— Зришь в корень! Тебе точно в милиции надо работать, следователем! — хихикнула Славя.

Вскоре в столовую вошёл сиявший Серёга, а чуть за ним — скучавшая Женя. Ишь ты, какой смельчак!..

Играть было весело и здорово. Вожатые не оставались в стороне — все со своими отрядами. Кто сидел по двое-трое, стуча костяшками домино или двигая шашки да фигуры, но большинство сгрудилось вокруг сдвинутых столов и лихорадочно прикидывало, у кого какие числа на поле.

— Штирлиц! Тридцать восемь попугаев! Кол! Перестройка! Гуси-лебеди! — громче всех выкрикивала Ольга Дмитриевна, выхватывая бочонки из мешка. Мы со Славей не двигались, выжидая момент, Женя и Шурик прикрывали числа неторопливо и уверенно, Серёга выхватывал кружки наперегонки с Ульяной, Алиса заглядывала в чужие карточки, прикидывая шансы, Лена — стреляла глазами в карточку Алисы. Одна только Мику непонимающе хлопала глазами, зато с улыбкой до ушей.

— С Новым годом! Спутник! Богатыри! Червонец! Шахматы! — продолжала наша вожатая. Какие-то пионеры помладше, сидевшие поблизости, удивлённо подняли глаза, но вскоре продолжили разыгрывать у себя дебют четырёх коней.

Никто не ушёл обиженным, и каждый в нашем отряде выиграл по разу. Но пока оставалось время до отбоя, я решил прогуляться и выбрал… спортплощадку.

В школе зубрилой и ботаником меня не дразнили, хотя на физкультуре тоже не блистал — просто, как и все, мог прыгать на два метра в длину и на метр в высоту, подтягиваться с десяток раз и футболять где-то на уровне дворовой сборной. За годы сидячей работы в конструкторском бюро я просадил зрение ещё сильней, от домоседства располнел и ссутулился, а потому неплохо бы вернуться в форму здесь… и, при везении, повстречать Лену.

Так оно и оказалось. На турниках я упражнялся со своим обновлённым телом себе в удовольствие и в гордом одиночестве, пока не услышал свист воздуха. Вдалеке, на огороженном корте, виднелся скромный силуэт с ракеткой. Ну, я, конечно, слез, подошёл ближе. Вдруг одёрнул себя:

«А что вообще сказать? Выдам что-нибудь нескромное, а она сбежит!»

«Да какая разница! Просто проведи с ней время! Ты молод и нормален! С чего вдруг она отказать должна?»

— Привет! А можно с тобой в бадминтон сыграть? — попросился я, проскользнув на корт.

Лена порозовела и еле заметно кивнула. Ага, на вторую ракетку указала, носит с собой!

— Я разминался, играть умею, так что не щади и наслаждайся! — подмигнул я. — Волан пластиковый или перьевой? До двадцати одного ж?

— П-пластиковый, да…

Я замолчал, демонстративно расслабился и стал ждать подачи. Лена, несмотря на смущение, двигалась расчётливо и грациозно, подкинула волан, вдарила!.. По красивой дуге снаряд воспарил в другой край поля, и трёх прыжков едва хватило, чтобы кое-как отбить. Лена столь же технично парировала. Я скакнул в другой конец поля, не успел махнуть ракеткой… и пробка с вензелями перьев угодила мне в переносицу. Металлическая оправа пребольно впилась в кожу, а воланчик свалился под ноги.

Лена картинно приложила руки к лицу, понеслась было ко мне, перепугавшись, но я бодро помахал зажатыми в руке очками:

— Целёхоньки! И не такое переживали!

— Снимай давай! — встревоженно крикнула она. — Я силу могу не рассчитать!

Не перечить же даме! Я покорно сбегал на край площадки, чтобы выложить очки, и вернулся обратно в мутной дымке. Ну, тогда постараюсь подарить приятную победу и как следует запыхаться. Увидь ещё этот волан!..

Проиграл я не всухую, но со здоровенным отставанием по очкам. Обе партии. С другой стороны, то, как Лена была сосредоточена и увлечена, её радостная улыбка — не слишком чётко, но всё-таки наглядно доказывали, что всё я делал правильно. А где-то в роще поблизости негромко ухал обделённый воланами и не замеченный нами совёнок.

* * *

В пустом доме, пока оставалось время до отбоя, я уселся дописывать программу. Только что-то не заладилось.

— Я тоже человек, я тоже ошибаюсь, — говорил я вслух и перепроверял свои труды. Неточности отыскивались быстро, но несть числа им оказалось. Кажется, не бывает непогрешимой памяти, а от здешнего уюта я совсем расклеился. Рассеянный Магистр от программирования!

«Что будет дальше? — спрашивал я самого себя. — Вот соригинальничали мы разок, но пойдёт ли всё дальше своим чередом? Так, конечно, проще со всеми подружиться, но я совсем, что ли, не отличаюсь от Семёна и лучшего не заслуживаю? Может, я здесь не от большого желания, а от нездорового воображения? В пионерлагерях я бы на самом деле головы не поднимал!»

Разволновавшись, я улёгся и постарался выкинуть навязчивые мысли из головы — раз не случилось ничего плохого от такого расписания, то не надо и кликушества. Тут и Ольга Дмитриевна вернулась с планёрки, и сразу отбой настал. Я не любил бесполезных раздумий: у меня программа до сих пор лежит. А утро вечера мудренее. Надо отоспаться.

Наутро меня, как всегда, разбудил будильник. «Вторые глаза» преспокойно ждали меня на тумбочке, и я надвинул их на нос. Дальше ничего нового: умывальники, общая зарядка, линейка.

— Ребята! Сегодня день лагерных работ! — Коллективный страдальческий стон… вскоре сменившийся одобрительным гудением: — Если славно потрудитесь, то вечером мы устроим дискотеку, а в конце смены — отчётный концерт!

Я бы посмотрел на местную самодеятельность… Больше того, если подружусь с Мику и Алисой, то могу даже сам поучаствовать! Правда, все знакомые клевали носами и вряд ли готовы были стремглав нестись в клубы и готовить номера. Ну, это их дело, а мне для начала поесть было достаточно.

На завтраке меня поймала Женя:

— Привет. Поручили убраться в библиотеке. Никто наверняка не захочет, а меня ещё на другие работы запрягли. Найдёшь время помочь?

На самом деле это не она рублеными фразами общается, а это я уткнулся в тарелку, слушал вполуха и угукал невпопад. Так и согласился. Самый благовидный предлог не работать — программа для кибернетиков — наверняка пустой звук для Ольги Дмитриевны, поэтому я первым делом отправился помогать… и не пожалел.

Библиотеки я люблю. В тамошнем воздухе буквально стоит иногда тяжеловесное, а иногда и увлекательное знание, хоть его в прямом смысле не пощупать — только воспринимать глазами и ушами. Пусть оно и может порядочно запылиться, но от этого хуже ведь не становится!

Я бы так и стоял с глупым видом посреди пустого зала, но тут кто-то зашёл.

— Помогать пришёл? — лукаво шепнула Славя мне на ухо.

— Верно. Слово вожатой — закон!

— Догадываешься, что делать надо? Ты снимаешь книги, я протираю.

— Хорошо объяснила! Я для Жени слишком плохой слушатель, не всё понимаю, — улыбнулся я.

Перебрасываясь шуточками, мы быстро поснимали книги с полок и принялись за работу. Попадались и известные мне произведения всевозможных жанров, и те, о которых я в жизни не слыхивал. Почему-то много было и учебников. Может, лагерь работает… вернее, должен работать и зимой? Наверняка «Зимнюю сказку» писали не одного фансервиса ради.

Закончили мы довольно быстро, но тут Славя спросила:

— А чего верхнюю полку не снял?

Я посмотрел наверх — а там ещё ряд книг. Маразм! Как я не вспомнил, что Семён, доставая их, навернулся с лестницы и чуть не зашиб Славю? Только такого приключения мне не хватало!

Помощница же оперативно подтащила стремянку и недвусмысленно на меня поглядела. Надо аккуратно забраться… ой-ой, какая шаткая!.. снять и осторожно передать часть книг… так, спустился, переставил, снял ещё… А вот и остальные.

Я демонстративно перевёл дух, как молодой лётчик, впервые самостоятельно посадивший самолёт, и приземлился прямо на пол. Скучная у меня, однако, жизнь, если такая рутина сродни героизму! А ещё оказалось, что Славя смотрит на меня так, будто я ей не в библиотеке помог, а жизнь спас! Ай, она ж травница и внучка колдуньи, вдруг будущее видит и понимает, что так, по сути, и есть?!

Я затравленно поднял глаза на девушку и встал сам. А она мило улыбнулась, подскочила ко мне, чмокнула в щёчку и с тихим «Спасибо!» удалилась. Вот те раз! Я, конечно, вёл себя крайне дружелюбно, наверняка своей скромной персоной заинтересовал, но чтоб так быстро? Хотя даже здорово, кстати!

Окрылённый, я добежал до дома и, наконец, дописал свою программу. Хоть в передовой НИИ можно нести и двигать советскую науку семимильными шагами вперёд! Но только я шагнул за порог, как меня поймала Ольга и грозно спросила:

— Ты почему бездельничаешь?

— Отдыхал после уборки в библиотеке, — честно ответил я. — Программу для кибернетиков дописал, вот несу отдать им, хотите посмотреть?

— Это, конечно, хорошо, но в лагере ещё не все дела переделаны, не все мешки оттасканы, не все скамейки выкрашены!.. — Под моим недоумённым взглядом вожатая стушевалась, поняв, что сболтнула лишнего, но быстро пришла в себя. — Так что поднимайся и сходи там, помоги кому-нибудь ещё.

— А что нужно?

— Можешь помочь Славе подмести площадь, или на спортплощадке рассортировать инвентарь, или помочь своим друзьям-кибернетикам в клубах. У них там дышать нечем, а хлама больше, чем в остальном лагере!

— А программу мою посмотрите? — иронично переспросил я.

Взамен вожатая так зыркнула, будто от моей программы зависит мои звание комсомольца, характеристика с места учёбы, зарплата и пенсия…

— Понятно, не посмотрите. Ладно, пойду тогда в клубы, помогу ребятам.

— Вот теперь совсем молодец!

Словом, вышел я несолоно хлебавши — оно и ясно, ни времени, ни понимания у вожатой нет. Если бы рванул на площадь к Славе, то пришлось бы попрощаться с мечтами о всеобщей дружбе. Ну и я ни разу не спортсмен, чтобы пинать мячик с Ульяной. Зарядила бы ещё по очкам… Поэтому и выбрал клубы.

* * *

Шурика почему-то не было — а не должен так рано убегать! Зато в нашей обители сидел Электроник, читавший книгу по технике в гордом одиночестве.

— Программа готова, осваивайте!

Серёжа бросился жать мне руку.

— Ты самородок! Если хотя бы часть наших ожиданий оправдается, то это уже большая победа! Чем тебе отплатить?

— Научи паять схемы! — вспомнил я. — Стыдоба-то какая — всего лишь умею припаять оторванные провода, и то кое-как. А мне ведь по долгу службы надо!

Электроник с радостью согласился, и до обеда мы прозанимались. Бывает, что нам всего-то не хватает практики и доброжелательного коллеги рядом! Кое-чему я всё-таки научился.

— Серёг, хочешь анекдот? — выдохнул я, отвалившись от стола и вытирая пот со лба. — Меня в клубы отправили убираться, сам позабыл, и мы с тобой тут…

— Паяльником балуетесь? — вдруг кто-то крикнул очень раздражённо и завалился к нам с металлическим коробом наперевес. Несложно было догадаться, что Алиса доигралась — перегорел усилитель.

— Угадала. Оставляй, после обеда посмотрим, если порядок успеем навести. Но гарантийных талонов не выдаём! — пошутил я.

— Т-ты… с этими кибернытиками?! — обалдела Алиса. Серёжа отпрянул ближе к подсобке и настороженно поглядывал на незваную гостью, готовясь закрываться.

— Отставить ссоры и оскорбления! Я в прекрасной мужской компании! И это отличные ребята, будущие инженеры! На нас наука и промышленность держаться будут! — бодро выдал я, по-дружески приобняв Электроника за плечо. — Айда обедать!

Как по сигналу, зазвучал горн. Алиса с Серёжей, конечно, не рады были друг другу, но я, надеясь на свою юношескую харизму, безудержно сыпал шутками по дороге и тем самым предотвратил открытую стычку (Сам решил задачу? Нет, с помощью двух неизвестных!). Ну и Электроник, стоило надеяться, посмотрел, как вести себя уверенней.

В столовой я приземлился к Мику, Лене и Алисе, посидели мы здорово.

— Алис, может, в музыкальный клуб вступишь? А то кому-то возвращать у-си-лок и по-том не ло-мать, — шепнул с подначкой я.

— Алис, а действительно, почему ты избегаешь вступать в музыкальный клуб? Мне Мику каждый вечер жалуется, что ты отличная гитаристка, а в клубе не состоишь, только гитару берешь и играешь на сцене, — неожиданно поддержала меня Лена.

Алиса оживилась, в глазах вспыхнул озорной огонёк — я вступил на её игровое поле.

— А я скажу, что сами недотехобслужили! — Зашептала она.

— Ах так! Тогда не видать его тебе вовек!, — припугнул её я.

— Друзья так не поступают! — строго сказала Лена.

— Ладно, уговорили! Мику, я записываюсь.

— Спасибо, Мишенька и Леночка, вы помогли мне избавиться от одиночества в клубе!

Как видите, и я не шиком лыт. Скоро сдал назад, чтобы не передавить, но дожать. Кнут и пряник, пари «на слабо» и шантаж — кому не приходилось выживать рядом с наглецами? Бей их же оружием, чтоб не попали по тебе!

После обеда мы с Электроником быстро запаяли усилитель, и я понёс его в музыкальный клуб. Конечно, Мику с Алисой не могли нарадоваться — кто явно, а кто нет, что усилитель работает и что ни дискотека, ни всякие репетиции не сорвутся.

А дальше я натерпелся: Мику взялась поучить меня играть на гитаре. Да, в Алисином присутствии это было не лучшей идеей… В отместку за всё Двачевская поливала меня колкостями и дразнилками, как из ведра:

— У тебя здесь не аккорд, а антирекорд! Не флажолеты, а лажа летом! Чем выше ноту возьмёшь, тем сильнее лажанёшь! Не соло, а похмелье без рассола! — И ведь, каналья, подстёгивала, заставляла не ударить в грязь лицом! Вскоре я на терпимом уровне выдал разученную мелодию.

— Ладно! — сжалилась она. — Не такой уж ты неудачник, как я думала.

— Спасибо, что почтила своей милостью, о виртуознейшая из виртуозов! А если сюда придёт ещё и Ульяна, то выбьет на моих усталых костях похоронный марш!

— Во загнул… Думаешь, мелкая барабанить любит и умеет?

— Уверен! Она же спортсменка с координацией, а энергии — как для ядерного взрыва!

— Умник какой! Чёрт с тобой, поговорю… но ничего не обещаю!

Мику едва не расплакалась от радости и кинулась нас обнимать.

— Готовитесь к концерту?! А про дискотеку не забыли?! — громко и беспардонно прервала нас вошедшая Ольга Дмитриевна. — Петров! Бери колонки и марш на площадь, аппаратуру ставить! И чтоб на ней ни царапинки не оказалось! Хатсуне, отвечаешь головой! Двачевская, жалом попусту не водить, дуй на спортплощадку!

— Вот, пригласишь Ульяну, — шепнул я Алисе напоследок. — Будете готовить выступление!

Ольга, решив, что дело сделано, удалилась, поэтому я сбегал за поддержкой — к друзьям-кибернетикам в ставшие почти родными клубы. Ребят я встретил на улице рядом с клубами, при этом колени и локти у Сани были измазаны зелёнкой. Втроём мы перетащили колонки и пульт, Мику принесла провода, а Шурик взялся всё это подключить.

— Где пропадал? — поинтересовался я у Шурика, пока Электроник выигрывал время и забалтывал Мику. — Что с тобой? Помочь чем надо?

— Да тут такая история… Меня Ольга Дмитриевна отправила на спортплощадку скамейки красить. Ну, покрасили-то мы нормально, а потом я начал на турнике подтягиваться, но упал неудачно, сильно поцарапался и пошёл в медпункт. Там Виола мне царапины замазала, так что сейчас всё в порядке.

Едва освободившись, мы услышали горн и пошли на ужин, а после ужина немного погуляли да весело поболтали о науке и жизни, о программе и её возможностях. И в конце концов вернулись обратно в клубы. Шурик ещё раз тепло поблагодарил меня, а Электроник и вовсе сиял, как начищенный пятак.

— Друзья, не сочтите за корыстолюбца!.. Но у меня ещё есть два желания. Но это не для меня, а для вас же самих.

— Заинтриговал, и что за желания? — столь же серьёзно спросил Шурик.

— Серёга, на дискотеке ты обязан пригласить Женю на танец.

Электроник побледнел:

— Как ты узнал?.. что она мне нравится…

— Сорока на хвосте принесла, а вообще я много чего знаю. Например, я знаю, что ты Жене тоже нравишься! Но если будешь стесняться и только просить у неё книжки да в столовку звать, то ничего не добьёшься. Смелей, дружище!

Я повернулся к Шурику:

— Санька, та же сорока мне напела, что ты собрался в Старый лагерь, в бомбоубежище за деталями. Так вот, завтра мы идём туда вместе! А то совсем не по-товарищески выйдет, понимаешь? Если хочешь вернуться к завтраку, то выходить надо ещё до побудки. Приготовь заранее верёвку, фонарики и отвёртки. У верёвки завяжи узлы через каждые полметра, так по ней подниматься и спускаться удобнее будет.

Шурик вообще в осадок выпал и смог только выдавить:

— Хорошо!

— Ребят, пойдёмте уже на дискотеку, она скоро начнётся!

Стемнело. Мы втроём пришли на площадь. Все девушки ослепительно красивы, будто на балу — глаза разбегаются! Как уж тут удержаться… Серёжа пригласил-таки Женю, и она не отказалась. Удивительно было видеть даже не их медлячок, а что-то вроде… твиста?! Как ни странно, и Шурик не сидел в сторонке и нашёл, с кем отплясывать. Ульяна отжигала с ровесниками из третьего отряда, Алиса наверняка гордо отсиживалась на сцене, Мику вертела пластинки у пульта, поэтому не танцевала.

А я стоял себе довольным и наслаждался вечером. Когда ж ещё я бы выбрался из дома на такое яркое и непосредственное мероприятие, где можно отдохнуть душой? Ещё довольней я стал, когда на белый танец меня увела Славя. Конечно, я умел только топтаться, а не вальсировать, но рядом с красивой смущённой девушкой всё по плечу!

Лена же наверняка решила взять реванш и позвала меня на следующий танец. Уж тем более не стоило отказываться. И, кстати, после не менее завораживающего и приятного танца Лена шепнула, что ей надо в медпункт, разгребать лекарства. Глупо считать это свиданием, но я чувствовал, что именно с Леной смогу расслабиться после насыщенного дня — поэтому с ней и напросился. У Виолы на дискотеке тоже нашлась забота в лице Шурика, поэтому она легко нас отпустила. Видимо, они еще в медпункте договорились вместе потанцевать. И кажется, я пропустил мимо ушей часть с намёками на предохранение…

Остаток вечера мы молча и споро перебирали (но ничего не перебили, к счастью!) коробки с лекарствами, а затем пошли на пристань, где любовались звёздами. Как всё-таки здесь красиво! Нет той городской засветки, от которой не видать прекрасного неба… но, по презабавному совпадению, сегодня мешал наш естественный спутник. Я хотел было спросить у Лены, как часто полную Луну вставляют в романтические книжки, однако вдруг почувствовал поцелуй в щёку.

— Мне пора. Спасибо за вечер! — томно шепнула Лена и величественно удалилась. Ну надо ж… Совсем так нарасхват стану!

К счастью, утомительно-плохих мыслей после столь насыщенного дня всё не появлялось: давно так не уставал, как сейчас. Вот, наконец, и дом. Ольга Дмитриевна ещё не пришла: наверное, разгоняла пионеров с площади, откуда ещё слышались отголоски дискотеки. Но я уже завалился спать. Предстоял новый, ничуть не менее интересный день.

Я когда-то читал, что опытные доярки в деревнях встают поутру без будильника. Мол, им достаточно правильного настроя, чтобы подняться ни свет ни заря. Хотя, конечно, сильна привычка: раньше корову выгонишь на пастбище — раньше получишь молока на завтрак. Я, конечно, никого доить не собирался, но почему-то тоже с утра распахнул глаза, да так и не уснул. Но сила притяжения кровати — всё ещё чудовищна, и оторваться меня заставил… стук в окошко. Я аккуратно слез, чтобы не разбудить вожатую, и завидел за стеклом Шурика. Тот молча показал рюкзак. Показав на пальцах, что мне нужно несколько минут, я быстро оделся и выскользнул из домика.

— А Серёжа не пошёл?.. — потихоньку поинтересовался я..

— После дискотеки его из пушки не добудишься, — также тихо отрезал Шурик.

Прошли через лагерь в торжественном молчании. По дороге я заскочил к умывальникам, чтобы окончательно взбодриться, и только в лесу мы завели разговор.

— Как так сложилось, что тот лагерь забросили? — спросил я, ожидая чего-нибудь нового и потенциально важного.

— Чего не знаю, того не знаю… Толком и не задумывался, честно говоря. Среди детишек ходят, конечно, слухи… Мол, вожатая по уши влюбилась в пионера, а он ей отказал. Та с горя покончила с собой, а пионера на следующий день сбил автобус. После этого лагерь закрыли и перенесли с другим названием, а призраки теперь обитают в заброшке… Но ты сам понимаешь, что это антинаучные байки — лишь бы дети боялись и не лезли. Привидений не бывает, и точка!

— В заброшенных зданиях бояться нужно не чертовщины, а прогнившего пола или хлипкого потолка… — проронил я. — Рухнет — и поминай как звали.

— Твоя правда. Но мы идём не просто развлечься… — Шурик выдержал многозначительную паузу, — …а в бомбоубежище! Построили в пятидесятые, почему-то забросили… зато наверняка осталась аппаратура, откуда сможем набрать деталей. Во имя науки, разумеется!

— Только и всего? И ни охраны, ни монстров из страшилок не ждать?

— Как знать… В лагере у нас есть легенда о кошкодевочке. Якобы она живёт в подземелье, бегает по окрестным лесам, собирает ягоды-грибы и ворует в лагере что ни попадя, а особенно любит сахар.

— Вот глупости! — демонстративно фыркнул я. — Хотя не каждая легенда — ложь…

— Ага. Но Женя взъелась бы на тебя за неуважение к фольклору, — улыбнулся Шурик. — А мы с Сыроежкиным в честь кошкодевочки решили построить похожего робота. Назовём его НЭКА — Нейро-Электронный Кошкоподобный Андроид.

— А это куда интересней всяких призраков!

Наконец, мы вышли к старому лагерю. Атмосфера вокруг довольно-таки гнетущая: скрипели на ветру ржавые качели-карусели, почти вся площадь заросла травой по колено, чуть дальше — непроглядный тёмный лес. Жуть какая! Мы зашли в корпус, и обстановка там была не менее удручающей, чем снаружи. Всюду разгром, пыль и мусор, рваные книжки, поломанные игрушки… Я вдохнул затхлый воздух и поёжился. До дрожи неуютно было здесь…

Шурик же шёл вперёд с огнём целеустремлённости в глазах.

— Смотри, люк! — Товарищ показал на пол. Затем потянул и без особого труда поднял крышку.

— Л-лезем? — заикнулся я.

— Именно.

Шура вручил мне фонарик, спустился первым, подождал меня. Я вздрогнул от могильного холода. Узкие стены и замусоренный бетонный пол под неровным светом фонаря довершали жутковатую картину, открывшуюся передо мной впервые за неделю. В конце концов, видеть этот бесконечный туннель в мониторе и вживую — совсем не одно и то же…

— Кабели не истлели, — отметил Шурик, осматривая стену. — В теории тут сохранилось освещение. На века делали!

— Идём уже! — подтолкнул я. — Это ты у нас бесстрашный авантюрист, а я ни разу не диггер.

Глаза Шурика из-под очков блеснули высокомерием. Никак я понять не мог — псих он или и впрямь смельчак?

Мы долго-долго брели по будто бы нескончаемому коридору. Я понимал, что всё должно пройти нормально: в нормальный «Совёнок» вроде попал… но тревожное предчувствие никак меня не покидало. Наконец вышли к массивной двери. Вместе и с усилием прокрутили вентиль и распахнули достаточно широко, чтоб проскочить. Я облокотился о дверь, удерживая, и предложил:

— Саш, посмотри внимательно: есть ли тут что-нибудь, чем можно подпереть дверь?

Шурик послушался: обошёл углы, заглянул под шкафы, встал на четвереньки перед кроватью… и вытащил из-под неё монтировку. На что-то такое я и рассчитывал.

— Отлично, давай сюда.

Товарищ опасливо приблизился, уточнил:

— Она тебе зачем?

— Если дверь захлопнется, то мы изнутри можем не открыть. Тогда придётся идти дальше, а там… не хочу думать, что тупик, и тем более не хочу думать, что там логово вашей кошкодевочки. Уяснил?

Шурик подумал. Ещё подумал. Зачем-то взвесил фомку в руке… но отдал. Я сразу подсунул инструмент под дверь и заклинил её.

— А откуда ты так много знаешь?

— Плавали-знаем, — бросил я, не желая вдаваться в подробности. И так натерпелся страху, лишь в бункере стало чуточку спокойней. — Давай детали собирать.

Мы достали отвёртки и стали раскручивать оборудование, какое увидели и выудили. Пока Шурик разбирал один большой прибор, я, чтобы не толкать и не мешать, прошёлся по комнате, заглядывая в шкафы и ящики стола. В шкафах было всё, что должно быть в бомбоубежище: аптечки, сухпайки, противогазы, костюмы химзащиты. А вот в столе, в куче непонятных документов, я нашёл один пожелтевший от времени листок. Там было неаккуратно написано:

1768 цикл.В этот бесконечный круговорот занесло ещё одного случайного персонажа.Я узнал его имя — Михаил.На этот раз рандом не глупый и влюбчивый мечтатель-затворник, а вполне разумный человек.Я знаю, что он не продержится и десяти циклов.Но он сможет стать ценным подопытным. Раньше не было здесь таких индивидуумов.И, возможно, он станет достойным соперником…

«А записка-то, кажись, про меня! Нехорошо, раз вокруг Пионеры промышляют!» — подумал я и, спрятав листок в карман, вернулся к разбору деталей.

Мы вдвоём набили рюкзак и собственные карманы до отвала, чтоб унести как можно больше полезного, и благополучно вышли через ту же дверь. Я выдернул из-под неё фомку и бросил на пол в комнату. Дверь закрылась. Теперь можно идти. Уф-ф-ф…

Обратно до лестницы мы дошли без приключений. Люк, к счастью, не захлопнулся, поэтому мы преспокойно поднялись и вновь оказались в старом лагере.

— Ну, думаю, наш поход можно считать успешным, — заявил Шурик, вытирая пот со лба. — И деталей набрали сколько… Предлагаю нести рюкзак по очереди!

— Нет уж! Ты сам захотел пойти — ты и тащи, приключенец несчастный! — Из меня вдруг прорвалась обида. — Понимаю, риск во имя науки… но это совершенно безответственно — таскаться по катакомбам!

— Мог и не идти, а раз струсил — так и сказал бы! — не остался в долгу Шурик. — Где в тебе любопытство, где мужская уверенность?!

— Да ты!.. Да ты эгоист! — распалялся я. — Собрался один идти невесть куда ради несчастного робота, а мы с Серёгой бы места себе не находили! Это не по-товарищески!

— Умный какой выискался, всё-то он про меня знает! Да больно надо мне с тобой нянчиться, программист доморощенный! — прикрикнул Шурик.

Я открыл было рот, чтоб возразить… но сейчас укололи пребольно. Что этому хаму теперь докажешь? Я махнул рукой и потопал вперёд.

Мы возвращались в лагерь порознь. Я не переставал прокручивать в голове наши слова в последние часы и помышлял, как бы навести мосты обратно. Обидно, если дружба треснула бы от такого пустяка. Да и мы оба виноваты: я не сумел безропотно пойти за Шуриком до конца, а он будто бы дал понять, что я ему, как друг, не слишком-то и нужен…

Внезапно за мной испуганно завопили! Я подскочил, как ужаленный, обернулся… а Шурика нет! Лишь яма в земле! В такую Алиса проваливалась в походах с Семёном! Я подбежал к дыре и заглянул в неё. Очки опасливо качнулись, но я не отпрянул и придержал их. Шурик лежал на боку и тяжело дышал.

— Саш, живой?! — выкрикнул я. — Отзовись!

Он заохал, повернулся лицом к свету, попытался встать… но жалобно застонал и осел на пол.

— Нога…

Медлить было нельзя.

— Доставай верёвку и кидай её мне!

Шурик нашарил собственные очки и высыпавшиеся детали — все вроде уцелели, — подполз к рюкзаку, вынул туго свёрнутую верёвку и выбросил ко мне. Я судорожно обмотал её вокруг какого-то дерева поблизости, дрожащими руками завязал узел, подёргал, скинул в яму.

— Привяжи рюкзак, вытащим вас по отдельности.

Шурик так и сделал, я вынул и отвязал рюкзак (чудом не порвавшийся!), затем снова сбросил конец верёвки в яму.

— Теперь ты. Хватайся и лезь, выдержит! Я помогу!

Шурик кое-как уцепился и мучительно полез наверх. Завязанные на верёвке узлы сильно ему помогали: он на них опирался руками и здоровой ногой. Только бы не упал опять…

— Давай-давай-давай!.. — подбадривал его я.

Наконец я ухватил его за руку и прямо-таки выдернул из подземелья.

— Спасибо тебе, друг. Спас. И прости меня…

— Друзья ведь и нужны, чтоб прикрывать спину. Как бы я тебя бросил? И ты меня прости, Саш. Что на меня нашло… Чуть не рассорились на пустом месте.

Я забрал рюкзак, и мы, ковыляя вдвоём на трёх ногах, вернулись в лагерь. Я неумолимо отвёл Шурика в медпункт. Слава разуму, что Виола не стала нас донимать вопросами.

С гудящей пустотой в голове я побрёл в клубы. Меня встретил Электроник.

— Как сходили, где Шурик?

— Плохо дело, Серёга! — Я отдал ему рюкзак. — Шурик ногу повредил, я его дотащил до медпункта. Страху натерпелись… Дай-ка мне, пожалуйста, тетрадку с программой.

Электроник растерянно вручил мне тетрадь и спросил:

— Навестим его после обеда?

Я угукнул, уже строча в тетради. Надеюсь, она переживёт перезагрузку лагеря. Ведь теперь на последней странице было важное послание:

Ходите в старый лагерь минимум вдвоём! Дверь в бомбоубежище держите открытой и обязательно подпирайте, хоть собой! Возвращайтесь только через неё, дальше в катакомбы не ходите!

— Серёж, очень серьёзно тебя прошу. Спрячь эту тетрадку где-нибудь в столе. Пусть пионеры на следующей смене её найдут и воспользуются. Чего добру пропадать?

— Как скажешь… Ты тоже замученный, лица совсем нет. Рассказывай, что ещё произошло?

— Да? — Я демонстративно ощупал лицо и попытался улыбнуться. — Ну, мы повздорили по дороге из-за пустяка… Не наговорили бы друг другу гадостей — Санька был бы цел.

— Страшно в старом лагере? — догадался Серёга. — Я сам туда ни за какие коврижки не полезу. А Шурка упорный, идейный — видит цель и не видит препятствий. Ты не виноват, что так вышло, понимаешь? Всегда может… просто не повезти. Молодец, что не оставил в беде. Лучше проведаю его прямо сейчас, а ты отдохни.

Я с благодарностью похлопал Эла по плечу и, наконец, направил свои стопы к дому.

— Михаил, а где ты был всё утро? Почему не видела на линейке? — ожидаемо встала в позу Ольга.

— Выхожу умываться. Слышу крики из леса. Бегу и вижу — Шурик в яму свалился, ногу подвернул. Помог ему вылезти, сейчас он в медпункте, — полуправдой без подробностей ответил я.

— Молодец, не растерялся и помог товарищу! — похвалила вожатая. — На завтрашней линейке все узнают, какие у нас хорошие ребята в отряде!

— Я ж сказал, что я не гордый. Я согласен на медаль, — процитировал я известного поэта. — Не надо, Ольга Дмитриевна, это честно и не ради славы. Не будем рассказывать всем отрядам и администрации?

— Пионер — всем ребятам пример, ибо мудр и смел, — разулыбалась вожатая. — Тогда беги на завтрак, пока не закончился!

* * *

Даже в полупустой столовой нашлись знакомые — Алиса с Ульяной. К ним и подсел за компанию. В основном они болтали о своём, но…

— Хочешь с нами на пляж? — спокойно предложила Алиса.

— А почему бы и нет! — согласился я. Взбодриться после такого безумного утречка определённо стоило. К тому же я вспомнил эпизод с плавками, которых у Семёна не было, поэтому продолжил:

— Только у меня проблема — плавок нет.

На самом деле плавки мне Ольга дала ещё позавчера, но Алиса об этом не знала.

— Плавки мы тебе достанем, не беспокойся!

При этом она так хитро улыбалась и перемигивалась с Ульяной, что я сразу почуял подвох, но осторожно сказал:

— Ну хорошо, подожду возле столовой.

— Мы мигом, всего пара минут! — и рыжие убежали к себе в домик, но через несколько минут вернулись.

— Готов?

— Я уже боюсь.

Алиса вынула из-за спины семейные розовые трусы в цветочек. Я подумал, что, скорее всего, она их отняла у бедного Электроника. Представил себя в этих трусах, и чуть не поплохело.

— Спасибо, прикол я оценил, но надевать не буду. Найду что-нибудь поприличнее.

— Ну давай, ждём тебя на пляже.

Но только я туда заявился, как увидел, что Ульяна баловалась с очередным выловленным раком — дёргала его за клешни.

— Ульян, рак живой и такого не заслуживает! Чего ты над ним издеваешься? — возмутился я, отнимая существо и выпуская обратно в воду.

— В каждой бочке затычка! — показала язык Улька. — Пойду ещё наловлю, их тут много.

— И как тебе с такой чертовкой живётся? — спросил я, присев рядом с Алисой.

— Вполне нормально, — заметила Двачевская. — Вот-вот повзрослеет и перестанет дурить… Хотя шило в одном месте — не всегда плохо, представляешь?

— Ага, вижу и представляю. Одну с отмычкой у столовой застукал, от второй котлеты прятать и животных защищать приходится, — пошутил я.

— Та-а-ак, — угрожающе протянула Алиса. — Ты за такие намёки поплатишься. Спорим, не обгонишь до буйков?

— Алис, я наперегонки с тобой плавать не буду.

— Испугался? Всё же неудачник… — цокнула она языком.

— Нет. Я хорошо плаваю, но только брассом, а это медленно. Ты кролем, конечно, меня обгонишь, я не спорю… а вот на время, кто дольше на воде продержится — я готов.

Алиса выгнула бровь, раздумывая:

— И что будет, если я выиграю?

— А на интерес тебе слабо? — поддел я.

— Твердолобый какой, — фыркнула Двачевская и бросилась в воду.

Я бесстрашно снял очки, невозмутимо и деловито спустился и тоже принялся плавать. Алиса со своим кролем наверняка выдохнется быстрее…

Мы проплескались на равных до самого обеда и ступили на берег одновременно. Победителя не выявили, поскольку некому было судить: пляж опустел.

Обед прошёл как обычно, мне повезло сесть с Шуриком и Электроником. Может, хотя бы от них не наслушаюсь дифирамбов…

— Шур, как себя чувствуешь?

— Пойдёт. Виола вправила вывих, уеду уже здоровым.

Тут я и вспомнил, что после обеда Виола отлавливает Семёна и оставляет дежурить в медпункте. Также я вспомнил, как Семён изнывал от тоски, восьмой раз перечитывая журнал «Советская модница»… поэтому сбегал в домик, взял свою книжку и пошёл навстречу испытанию — прямиком в медпункт. Кто, если не я?

Всё дальнейшее прошло донельзя предсказуемо: Виола попросила подменить в медпункте, потому что какому-то пионеру стало плохо на спортплощадке, я и согласился. А дальше всё по канону.

Сначала пришла Лена с заболевшей головой. Дал ей анальгин и стакан воды. Пока она сидела и ждала, когда таблетка подействует, я взял тот самый журнал, показал фотографию и выдал, что именно «это платье на тебе будет смотреться прекрасно». Лена наградила меня милейшей улыбкой.

Потом прибежала Ульяна, жалуясь на тяжесть в животе. «Странно, что не на пустоту в голове». Она от меня получила но-шпу, а я от неё получил «Спасибо, доктор!».

Затем пришла Славя и, смущаясь, попросила меня выйти.

— Хорошо…

Я послушался, она забрала свой пакетик и ушла. Интересно, что же на самом деле в этом пакетике? Я думаю, водка для кибернетиков: протирка линз, все дела… Только почему не меня попросить: я у всех вроде на хорошем счету. И зачем они просили «Алисиного» Семёна отнести водку обратно Виоле?

И наконец, в медпункт ворвался рыжий ураган Алиса.

— Активированный уголь есть?

— А если не дам?

Двачевская вынула из-за пазухи гнутую проволоку и сделала выпад, как со шпагой. Стоило сохранить лицо не оцарапанным, а очки — не разбитыми. Я окинул Алису мудрым внимательным взглядом и с видом благодетеля выдал ей заветную пачку.

— Знаю, зачем он вам с Ульяной нужен, но сдавать не буду. Поосторожней там… да и сразу после дела бегите отмывать руки.

Генде-то вряд ли что-то сделается от этого хлопка, а им веселье… Не террористки вроде, других не убьют… По крайней мере, я себя этим успокаивал. А Алиса опешила, будто я без боя вручил ей ключи от Москвы, кое-как поблагодарила и умчалась делать свою бомбочку.

Пока я дочитывал в медпункте «Магистра рассеянных наук» и посмеивался, незаметно наступил вечер. Видимо, у пресловутого пионера с площадки ничего серьёзного, и Виола не возвращалась просто потому, что детский труд крайне выгоден, пока она в загуле.

Наконец прозвучал горн на ужин, и тут в медпункт вернулась Виола. Я сдал ей пост, отчитался о посетителях и пошёл в столовую. Про Славяну с её секретным пакетом и про Алису с углём я, конечно, умолчал.

На ужине мне удалось сесть за столик с Мику, Леной и Женей. Давали удивительное чисто советское блюдо — фруктовый суп и стакан чая с булочкой.

Ужин прошёл в спокойной обстановке, хотя Мику всё время старалась включить свой словесный пулемёт, но Женя и Лена на неё мало реагировали, поэтому она так же быстро замолкала и продолжала есть.

После ужина я вышел из столовой, но тут вдруг раздался оглушительный взрыв. Чудеса, да и только! Какие таланты пропадают, раз так мощно нахимичили!

Когда я дошёл до площади, там уже собралась толпа. Постамент Генды — весь в копоти, а рыжих неразлучниц нигде нет.

— Ну и кто это сделал? — разорялась Ольга. Толпа гудела, но не отвечала. Через несколько минут со стороны умывальников явились довольные Алиса с Ульяной.

— Двачевская, Советова, покажите руки!

Девчонки предъявили чистые ладошки. Надо было видеть недоумение Ольги: улик-то нет!.. Вандалов, конечно, не нашли, и пионерия, разочарованно ропща, стала потихоньку расходиться. Зато Алиса и Ульяна выхватили меня из толпы и завели за раскидистое дерево неподалёку.

— Ну, Мишка, спасибо! Классно ты нас прикрыл! — И, пока никто не видел, девчонки чмокнули меня в обе щеки одновременно. Я в ответ обнял их:

— А вы-то какие классные — расшевелили всю эту тоскливую глухомань! Я б от такой сестры, как Ульяна, уж точно бы не отказался!

После умилительных разговоров ни о чём мы распрощались. Алиса даже призналась, что сделала это для Ульяны — чтоб доказать, как мощна химия и как важна учёба. Но тут я вспомнил, как утром пятого дня Семён застал девчонок полуголыми около умывальников, когда сам пытался помыться в раковине. Да, спрятался в кустах, даже не успев одеться, но его всё равно обнаружили! Мне с таким позором убегать не хотелось… к тому же, это стриптиз-шоу потом аукнется во время похода, вылившись в грандиозную ссору Лены с Алисой.

Всё это значило, что надо помыться прямо сейчас, иначе завтра этого недоразумения не избежать. Вот я и побежал от дома к умывальникам. Проверил, что вокруг никого, вспомнил, как в каноне Электроник вытянул кран из умывальника, и быстро помылся в раковине. А уж дойдя обратно, я без сил свалился на кровать и быстро отключился. Ну и денёк выдался…

Это утро было совершенно обыкновенным: проснулся, оделся, пошёл умываться. Около умывальников специально дождался Алису с Ульяной, почему-то перепачканных краской, поздоровался и демонстративно ушёл на площадь, как бы самому себе доказав, что не зря вчера подсуетился. Теперь можно было на зарядку, на линейку, на завтрак…

Но от рутины мне совсем не тошно — напротив, ото всего удовольствие. Когда ещё я бы пожил с таким несложным расписанием под соснами-великанами и с милейшими девушками рядом? Трудовые будни и тряска от работы до дома утомляют и удручают.

За завтраком я сел с Леной и со Славей, ожидая приглашения на речную прогулку. Хотя остров не в границах лагеря, как и старый корпус, но раз реальность позволяет — можно ж развеяться!

— Миш, мы хотим сплавать на остров Ближний за земляникой. Хочешь с нами? — предложила Славя.

— Конечно! Сразу после завтрака весь ваш!

— Тогда до встречи на пристани!

Я доел первым, вышел из столовой… и тут вспомнил, что давно не заходил в музыкальный клуб. А Мику тоже стоило порадовать вкусностями! Поэтому я заскочил домой и утащил со стола Ольги пару листов плотной бумаги для кулька.

Вскоре мы с Леной и Славей собрались на пристани, сели в лодку и пошли курсом на остров Ближний. Конечно, с непривычки я грёб совсем медленно, но вряд ли моих прекрасных спутниц это смущало. Только вот голову напекло…

Как обычно, Славя напела Ольге, что на острове земляники не так уж и много, всего на пару корзин, поэтому Ольга ей только две корзины на троих и дала, поэтому нам пришлось разделиться.

— Миш, ты с кем хочешь пойти? — спросила Славя.

— Думаю, справедливо будет, если вы пойдёте вдвоём, а я один, — предложил я. А то вдруг обе заревнуют и сцепятся потом у меня за спиной!

Девушки удивились, но согласились. На том и порешили, на том и разошлись.

На острове особо ощущалось единение с природой, и её многоголосый хор настраивал только на лучшее. Шелест и трепет листвы, птичий щебет, жужжание букашек, шуршание зверушек в ветвях и на земле… А вокруг — видимо-невидимо ягодных кустов. Кое-где и грибы есть! Разбирается ли в них Славя? Уверен, что да, она же в деревне выросла. Немудрено, что мы с девушками отбыли с полными корзинами, а я ещё и с бумажным кульком за пазухой.

По прибытии я забрал добычу и направился в столовую. Повара инициативу оценили и корзины приняли, а кто-то даже сунул мне в руку тёплый пирожок с мясом. Чтобы поесть культурно, я уселся в зале, уже проглотил награду… и тут увидел Мику, что вилась вокруг столов с тряпкой.

— Привет, Микусь, давай помогу! И у меня для тебя подарок! — и отдал кулёк земляники. Мику робко попробовала ягодку и расцвела:

— Спасибо, Мишенька, она такая вкусная!

— Пожалуйста, не зря собирал!

После мы, как говорится, «стремительным домкратом» протёрли всё вокруг и пошли в музыкальный клуб. По дороге Мику продолжала клевать землянику из кулька и иногда угощала меня. Придя же в музыкальный клуб и видя, что срочных дел у меня нет, Мику предложила:

— А помоги мне кое в чём, пожалуйста! А то я играть умею и петь умею, но играть и петь вместе никак не получается…

— Ну, тогда показывай, что сыграть надо.

Мику наглядно показала, что и как сыграть, поэтому вскоре я успешно аккомпанировал для какой-то японской песни. И результат превзошёл все ожидания.

— Спасибо, Мишенька, у меня наконец-то получилось! — Мику подскочила ко мне и поцеловала в щёчку. Я её обнял в ответ.

— Это тебе спасибо за такое удовольствие! И ты поёшь очень красиво, и песня замечательная, пусть я и не знаю японского.

Вдруг Мику отстранилась и шепнула:

— Помнишь, ты обещал, что поиграем группой? Вот-вот придут Алиса с Ульяной!..

Продолжения не потребовалось… ибо заскрипела дверь.

— А что это вы здесь делаете, а? — пропела Улька.

— Вас ждём, — повернулся я. — Давайте репетировать!

— Сам напросился! Гонять будем, как сидорову козу! — шутливо пригрозила Алиса. Интересно, будь у Ульки такая фамилия, то она б обиделась?

— Только гитарой не бей! — взмолился я, поддерживая шутку.

Готовить номера было весело — нас прервал только горн на обед. Мику закрыла музклуб, и всей мушкетёрской компанией мы пошли в столовую. Но какая ж гадость эта ваша заливная рыба…

После обеда на пороге меня отловила Ольга Дмитриевна и возвестила, что отдыхать рано:

— Спасибо за землянику! Скажу по секрету — она нужна для торта в честь спасения Шурика! Но одних ягод мало и нужно собрать ещё кое-что…

— Больше некому? — улыбнулся я.

— Да, все заняты. Конец смены близко, администрация отчётность требует! В общем, все на тебя рассчитывают. Запоминай! Мука лежит в библиотеке, сахар у вас в клубах, а дрожжи возьмёшь у медсестры. И отнеси всё это в столовую, с поварами я договорилась.

Делать было нечего, готовить, похоже, им тоже не из чего. Поэтому я сразу зашёл на склад за тачкой, чтобы не напрягать Лену, и отправился в клубы. Интересно, кто распихал столько всячины по разным концам лагеря?.. Те же, кто в клубах нормальную вентиляцию не сообразил?

— Шурик, Эл, привет, мне сахар нужен! Приказ Ольги и поваров!

— Пожалуйста, забирай! — Шурик через минуту выволок мешок сахара из подсобки. — Двадцать кило, всё цело!

— Отлично, спасибо! Серёг, помоги погрузить мешок на тачку?

Мы вышли на улицу и я ему посоветовал:

— Хочешь сдружиться с Женей? Тогда сходи к ней в библиотеку и выпроси у неё муку, заодно пообщаетесь.

Электроник лишь крепко пожал мне руку с искренней признательностью в глазах. Мы с ним погрузили мешок на тачку и на площади разошлись.

Медпункт выглядел как-то одиноко — словно вчера все сразу отходились, и теперь он будет пустовать. Я постучался.

— Войдите!

— Меня Ольга Дмитриевна за дрожжами к вам отправила! — доложил я.

— Похоже, она имела в виду другой продукт брожения… — покачала головой Виола. — Кажется, ваш поход отменят: все спьяну уснут у торта, а завтра разграбят мои запасы анальгина и столовские соленья. Тебе оно точно надо?

— Приказы вожатой не обсуждаю, — подмигнул я. — А сладкое не слишком люблю.

— Держи тогда. И спасибо, что подменил вчера.

Вместо дрожжей я, конечно, получил бутылку пива «Останкинское». Жаль, что только одну — отличное пиво было, между прочим! Жаль, что в моём мире его давно уже не выпускают, да и сам завод снесли в 2008 году. Я засунул бутылку в мешок, чтобы не светить по лагерю, и пошёл к библиотеке. Не мучить же Серёгу!

Хотя товарищ не мучился. Даже с улицы я слышал, как он ворковал с Женей… но торт ждать не будет. Я постучался, получил муку и покатил в столовую. Повара меня запомнили и на этот раз в благодарность выдали мороженое… которое я тут же скормил пробегавшей мимо Ульянке, обеспечив себе тем самым спокойный конец смены.

— Спасибо! — выкрикнула она и умчалась по своим делам.

А сам я услышал гитарный перебор и потопал на сцену, где встретил Алису с гитарой. Видок у обеих был не очень.

— Привет, Алис! Как дела?

— Привет, Миш. Струна у меня порвалась, можешь помочь натянуть?

— Конечно, сейчас.

Справились быстро. Алиса настроила гитару, что-то наиграла на ней… но вдруг выдала:

— А правда, что тебе Лена нравится? Я видела, как вы обнимались и целовались.

— Алис, вы все тут красавицы, но я ни за кем не бегаю. Да и ты меня тоже в щёчку целовала.

— Все красавицы? Ну и иди к ним ко всем! До свиданья!

Алиса демонстративно вскочила, уже собралась уходить…

Алис, выключи ревность, пожалуйста. Я ведь и правда мог уйти во множество разных мест!

Например, к Жене в библиотеку, или к Мику в музыкальный клуб, а мог вывести Славю гулять по лагерю или даже заглянуть к Лене домой — смотреть её картины!

Но почему-то я пришёл к тебе на сцену, помогать с гитарой. Не навязываюсь, не лезу в душу, когда не просят… а ты меня вот так просто прогоняешь?

И Двачевская поразительно быстро остыла.

— Ладно, извини, — буркнула она, — не подумала.

— Да ничего страшного. Настроила? Давай поиграем.

— Давай!

Пока Алиса терзала гитару и всячески выделывалась, пока я кое-как тренькал знакомые мелодии и уворачивался от шуточных подзатыльников, солнце уже стало клониться к закату. Вот и горн.

Вместо ужина нам выкатили торт с земляникой… а я выхватил из толпы Ульяну:

— Не дёргайся и не порти другим удовольствие. Торта. Хватит. На всех! — приговаривал я ей, вспоминая, что она сотворила с тортом в каноне,

и удерживал, пока лакомство не разрезали и не раздали понемногу каждому.

После маленького пира Ольга объявила, что мы идём в поход. Всё по канону!

Отправились с площади — конечно, все с тем, что успели взять. Ольга со Славей шли впереди. Ульяну от похода не отстранили, ибо не за что, поэтому она преспокойно шла с Алисой. Мне выпало идти в паре с Шуриком. Электроник шагал с Женей, а Мику — с Леной. Другие вожатые тоже вели отряды цепями, а физрук и медсестра замыкали шествие.

По дороге Шурик не вытерпел:

— Благодаря деталям из бункера мы с Сергеем всё-таки достроили робота! Это и твоя заслуга!

— Молодцы, орлы! Записали нас в историю «Совёнка»! — улыбнулся я, а сам подумал:

«Наверняка это первый такой случай в истории лагеря».

На привале почти всё происходило как обычно. Сначала Ольга погнала меня, Шурика и Серёгу собирать хворост по окрестностям. Ну, тут кто угодно справился бы. Потом Славя торжественно зажгла костёр, а все расселись вокруг — кто на брёвна, а кто на травку и на пеньки. Мику и Алиса по очереди играли на гитаре, Лена преспокойно слушала их, а Ульяна играла с детворой в прятки в соседних кустах… и иногда выпрыгивала с воем привидения. Настоящая идиллия!

Я, прикрыв глаза, глубоко дышал. Каждой клеточкой тела я ощущал самую настоящую жизнь вокруг. Кажется, никогда ещё не было и не будет так хорошо — на природе, с ребятами, под звёздами…

Я поморгал. Надо ж, нигде нет Слави! Так, если заболеет, то смена насмарку! Я глянул в сторону тропинки и там заметил светловолосую макушку. Соскочил со своего пенька, нагнал беглянку и шепнул:

— Славь, куда слиняла?

— Хочу на пляж, искупаться. Не хочешь со мной?

— Нет, и тебе не советую. Ночью прохладно, простудишься запросто!

— Летом? Я закалённая! — возразила она.

— Послушай, что говорю, ну ради меня! Я ж волнуюсь…

— Тогда хорошо, — улыбнулась она, коротко, но тепло обняла, и вернулась к костру. Я собрался было пойти за ней, но…

— Миха!.. Михаил!.. Миш!.. — хрипло звал кто-то. Я повертелся, уловил, откуда звук, зашёл за дерево и встретил… Пионера.

— Здравствуй, пионер Михаил! — ухмыльнулся он.

— Ну здравствуй, пионер Пионер! — в тон ему ответил я.

— Я за тобой наблюдаю весь цикл, ты очень необычный персонаж. И на гитаре игрец, и медиатор-хитрец, и покоритель женских сердец! Какой удачей объяснишь?!

— Поверь, Пионер, я тут далеко не впервые, хоть ты меня раньше и не встречал.

— Гонишь! Я сколько тут просидел — никогда не находил таких, кто работает на опережение вообще со всеми! Откуда ты всё знаешь наперёд?

— Это долгий разговор, а я пока занят. Давай встретимся завтра, скажем… после обеда и на той поляне, где Юля грибы выращивает.

— Ты и про ушастую знаешь? На первом же цикле?! Ну ты уникум! На коленях молю, — он театрально бухнулся на землю, — скажи, какие боги тебя послали?!

— Расскажу завтра. Долгая и длинная история, сразу и не поверишь.

— Занятой… Тогда пока, Михаил! — с благоговейным трепетом в голосе выдал Пионер и пожал мне руку.

— Пока, Пионер!

Я вернулся на поляну, где уже всё закончилось. Ребята набирали вёдра воды из озерца поблизости и тушили костёр. А потом мы вернулись в лагерь, добрели с Ольгой до нашего домика и завалились спать. Завтра надо и отрепетировать достойно, и Пионера на путь истинный наставить…

Утро было таким же, как вчера: проснулся, оделся, пошёл умываться. Возле умывальников я удачно встретил Женю.

— Привет! Давай до моего домика прогуляемся, я книжку отдам.

— А чего сам не занесёшь в библиотеку? — протянула она.

— Извини, времени не будет: к концерту готовиться надо и остальные дела доделать.

— Тогда не возражаю.

— Серёжа не будет ревновать? — пошутил я.

А Женя рассудительно отбила риторическим вопросом:

— Если вы хорошие, настоящие друзья, то с чего вдруг?

Чистые души у многих наших ребят, незамутнённые. Неинтересны им склоки и интриги. А разве не значит это, что они-то умеют именно жить — без унижений, зависти и злобы? Даже мне, с моими мягкостью и незлобивостью, было чему у них поучиться.

Долгов перед библиотекой не осталось, поэтому я с чистой душой ушёл на зарядку с линейкой. Там Ольга Дмитриевна объявила, что концерт сегодня после ужина, а завтра — конец смены. Я многозначительно переглянулся с девочками: при всех наших стараниях вылепить из меня умелого музыканта не то чтобы получилось. Что ж мне, роль второго плана и аккомпанемент позади всех остаются? Вроде и грустно, но умом я понимал, что не успею всё и сразу. И как-то раньше даже не закрадывалась мысль, что весь мой упорный и волевой труд может пойти насмарку просто потому, что всем угодить невозможно.

На завтраке мы с Мику подсели к Славе, желая узнать о других выступлениях. Скрывать та не стала:

— Исполню русскую народную песню! Я музыкальную школу окончила по вокалу — так не пропадать же таланту.

— И ты всю смену не говорила? — обиженно пискнула Мику. — И как с тобой теперь дружить?

— Ну прости, прости, я не могу разорваться, чтоб всем помочь и везде побывать! Да и мало ли — завидовать друг другу будем…

— А ведь хороший выбор! — одобрил я. — А уж если в подходящем наряде…

— В подсобке есть! — в один голос выдали Мику со Славей и засмеялись. Похоже, ссора умерла в зародыше. Славя же мне специально объяснила:

— В прошлом году у нас был и театральный кружок! Пьески ставили, в кого только ни рядились… Костюмы так и остались, а руководителей в этот раз не нашлось.

— Вот досада… — проронил я и молчал, пока мы не закончили завтракать и не пришли втроём к музыкальному клубу. Девчонки заскочили внутрь — искать костюм, а я остался на свежем воздухе, чтобы их не смущать. Снял зачем-то очки, покрутил в руках, протёр рубашкой. С самого утра было мне неспокойно: домой скоро, ещё этот Пионер… Наверное, ему-то можно было выложить все карты, но и неясно, чего ждать в ответ. Всякие бывают, даже помешанные…

— Ну, как я? — робко поинтересовалась Славя, застыв передо мной. Я тряхнул головой, возвращаясь в реальность, нацепил очки, придирчиво осмотрел костюм. Чудесное платье, кокошник, вышитый платочек в руках… Нет слов, какая красота — дыханье перехватывает!

— Т-тебе очень идёт! — оценил я, слегка заикнувшись.

Славя раскраснелась до невозможности и с неловкой улыбкой удалилась. Я было замечтался и завис…

— Бу!!! — вдруг крикнули мне в одно ухо. Я захлопал глазами и подскочил на месте.

— Ре-пе-ти-ро-вать! — рыкнули в другое.

— Девочки-девочки-девочки, ну зачем же вы его пугаете, так нельзя, он думает!..

Я расхохотался от своей же рассеянности, Улька с Алисой захихикали следом. Но делу, делу-то время! Наша концертная программа была совсем несложной, я не оставался в стороне и на генеральной репетиции отработал не последние партии. Время до обеда пролетело незаметно.

С одной стороны — обстановка вокруг будничная, хотя все и в приподнятом настроении. С другой — маленький шаг для пионерлагеря и вселенной, но большой для меня самого. Я и не помнил, когда в последний раз выступал перед публикой на каких бы то ни было ролях! Однако бурное обсуждение предстоящего концерта, очерёдности выступлений и всеобщая поддержка поумерили беспокойство. Лишь чувствовалось приятное предвкушение, когда я шёл на поляну, придерживая карман с телефоном. Меня уже ждали.

— Привет, Миш, — сухо поздоровался Пионер. Он стоял, прислонившись к дереву со скрещенными на груди руками — это слегка настораживало. — Что ты мне обещал рассказать?

— Привет, Пионер! Или мне лучше звать тебя Семёном Персуновым? Всё мучаешься в своих циклах, ни во что не веришь и местных за людей не считаешь?

— Перегибаешь, но в целом прав, — кивнул он.

— То есть… ты никому плохо не делал, но и хорошо как-то не выходило?

— Ага.

— Знаешь, всё не так сложно, как может показаться. Нужно сблизиться с одной из девушек, но не просто раскрутить её на секс, а полюбить по-настоящему.

— Что ж ты за настоящую любовь принимаешь? То, как павлином пыжишься вокруг всех, — не в счёт. За столькими зайцами погонишься — ни одного не поймаешь, — ядовито протянул Пионер, не меняя ни позы, ни выражения лица.

— Я ставлю собственный эксперимент, но давай начнём с аксиом, — перешёл к конкретике я. — В любом случае нужно не просиживать штаны за монитором и общаться с живыми людьми. И, как говорил Глеб Жеглов, нужно вспомнить, что ты не Манька Облигация, а Мария Афанасьевна Колыванова. В твоём случае — не Пионер, не анонимус с имиджборд, а Семён Семёнович Персунов — настоящий человек!

— Отчества у нашего брата разнятся, не надо всех под одну гребёнку, — сухо заметил Пионер. — Давай, от общего к частному.

— Да, теперь о девушках, — продолжил я. — Не самый сложный выбор — Алиса. Если ты её вытерпишь, если дашь открыться — то дома придётся всерьёз взяться за гитару и стать рок-музыкантом. Можешь, конечно, и сейчас освоить! Встретишь её или на прослушивании, или уже на концерте среди зрителей, когда сколотишь группу.

Вдруг кусты зашелестели, и на поляну вышел ещё один Пионер с повязанным на руке галстуком и с гитарой за спиной. Я недоумённо покосился на первого.

— Не обращай внимания, это наш человек с теми же проблемами, — отмахнулся вчерашний Пионер. Затем с подначкой протянул: — Пожалуйста, продолжай.

— С Ульяной возможна только искренняя дружба. Сам понимаешь, секс с малолетками — дело незаконное и неблагородное. Если стерпишь её выходки, если готов будешь стать ей товарищем по играм, если готов будешь взять за неё ответственность — тогда и дома жизнь наладится. Ты перестанешь хикковать, в университете восстановишься… Там взрослую Ульку-студентку и встретишь.

Из кустов вышел третий Пионер — с доброй, но хитрой улыбкой — и встал чуть дальше от первых двух. Я заподозрил неладное и решил обращаться ко всем:

— Если выбор падёт на Славю, то нужно не бояться ответственности и инициативы. Стать открытым к людям и не бояться компаний, чаще общаться… В таком случае Славя встретится под следующий Новый год на автобусной остановке.

По другую сторону от моего вчерашнего гостя — похоже, главного Пионера, — спокойно встал ещё один, в косоворотке. Вид у него, как и у остальных, был в целом миролюбивым.

«Но если будут бить, то никто и не заступится!» — заволновался я и заговорил ещё быстрее:

— С Леной сложнее. Если всё будет правильно, то вы доедете-таки до райцентра, а потом поженитесь и останетесь жить в этом мире. Но, впрочем, если не скучаете по родному миру и захотите чего-то новенького, то никто не запретит. Но Лене нельзя давать и повода для ревности, а любить надо изо всех сил. Иначе она…

Тяжёлый вздох со стороны — от ещё одного, внешне скромного и неуверенного Пионера — подтверждал, что последствия будут плачевны.

— А вот с Мику вообще караул. Если попытать счастья с ней, то вообще в другой лагерь выкинет! Там, получается, будут киносъёмки по мотивам обычной смены и вашему сценарию, а Мику играет бывшая — на самом деле Маша. Потом и вовсе кошмар: зомби-Ульяны и Лена-маньячка с тесаком… Но если выжить и уберечь девушку, то достанется такой клад, какого и не видали!

Мне за спину встал ещё один Пионер с мечтательным взглядом и в цветастой гавайке навыпуск.

— Окружили-то, окружили! — хохотнул я, подавляя панику. Пионеры тоже заулыбались. — Честно говоря, узнавания вас девушками не гарантирую и насчёт Жени точного рецепта не знаю… — главный Пионер нахмурился, — …но поймите, что только искренность и понимание, я бы даже сказал — доверие… вот, что вытащит вас из «Совёнка» вместе с избранницей!

Я замолчал, переводя дух. Ошарашенные потоком новостей гости их переваривали, скромный даже что-то записывал в карманный блокнот. Вперёд вышел главный, благодаря которому здесь и собрались.

— Мишаня стоит того, я вам говорил! — похвалился он перед остальными. Затем глянул на меня: — Но чтоб без пустого трёпа… откуда ты знаешь обо всём, что происходит в лагере и что будет происходить?

— А это отдельная песня! — с новыми силами заговорил я. — Дело в том, что мы с вами из разных миров. Вообще, их минимум три, а не два, как вы все думали раньше.

— Докажи! Докажи, что ты другой! — потребовал главный, нервно теребя галстук на шее.

Мне тоже было не по себе — чего ожидать? Как бы безобидно он с приятелями ни выглядел, всегда найдётся вероятность, что он — отморозок, притворившийся добряком. Я набрался духу и обратился ко всем:

— Один мир — это мир «Совёнка» и здешнего альтернативного СССР с Гендой. И да, я знаю, что лагерей великое множество и что вы все пришли из разных. Но всё равно все лагеря находятся как бы в одной системе.

Переведя дух, я продолжил, обращаясь уже к одному главному:

— Второй мир — твой. У тебя скудная биография, не правда ли? Недоучился в универе, ничего не достиг, месяцами торчал на анонимных имиджбордах, сюда попал, когда одногруппники позвали на вечеринку.

И, наконец, я закончил:

— А в моём мире «Совёнок» — одна из локаций компьютерной игры «Бесконечное лето», твой мир — другая локация в этой игре, а я же — обыкновенный человек, полюбивший эту игру.

Пионеры разом посерьёзнели и напряглись. У главного мелко задрожали руки, но он сжал кулаки и выдохнул:

— Продолжай.

— А что продолжать-то… Ты вот знаешь, какой сейчас год?

— Никогда никто не говорил! Как и о том, где находится лагерь! — процедил Пионер.

— Географию я тоже точно не знаю и могу лишь предположить, что мы в Поволжье или на юге СССР… но год в этом лагере 1988! — Я вынул из кармана телефон и показал дату.

— Сенсорный… вот это да… — В глазах Пионеров вспыхнул огонёк любопытства. А у меня засосало под ложечкой — не отжали бы!

— А вот… — Все затаили дыхание… — та самая игра! — улыбнулся я и запустил «Бесконечное лето». В галерее высветилось, как Ульяна пугает Лену кузнечиком. Пионеры подошли ближе и уставились в экран.

— Вот почему я это рассказываю. Уверен, что вы вернётесь по домам, но о своей судьбе не знаю. Для меня и ваш мир, и «Совёнок» — это разные локации игры. Вы видели мои выкрутасы, вряд ли ваша братия их повторяла… но даже после таких финтов нет гарантии, что выберусь. — Я вздохнул. — Друзья, хочу помочь вам, честное слово! Постарайтесь сделать всё, как я сказал, — ручаюсь, что тогда будете и дома, и с девушкой.

На поляне повисло мёртвое молчание. От такого-то рассказа я и сам крепко бы задумался… но пусть хоть что-нибудь скажут! Я несколько минут ждал ответа, а парни словно окаменели.

— Мужики, вы как? — насторожённо спросил я. — Справитесь без меня?

И снова молчание. Я заглянул каждому в глаза, но все взгляды — в никуда.

— Ну, если я вам больше не нужен, то думайте, обсуждайте, пробуйте… — растерянно напутствовал я. — Если понадоблюсь, то заходите, но сейчас мне пора. Ухожу, слышите?!

— Нет, Мишенька. — Голос главного Пионера лязгнул сталью. — Никуда ты сейчас не пойдёшь.

Вдруг он лихо засвистел, и его приятели вплотную обступили меня.

— Ребята, давайте жить дружно… — проблеял я, растеряв всякую храбрость.

— Давайте! Кто не хочет? Поднимайте руки! — заржал Пионер-главарь, а приспешники противно заулыбались. — Нет таких? Отлично! Тогда решим всё полюбовно! Все за мной!

— Но я не хочу! Меня ждут!

— Пусть ждут, свалить без ненаглядного тебя не должны, — бросил он. — Пора разговаривать серьёзно. Если не захочешь по-хорошему — будем по-плохому.

Против этой кучки-могучки поделать я ничего не мог — зато они по-плохому, несомненно, могли. В их кругу я покорно поплёлся невесть куда, в самую чащу. Кто-то ловко завёл мне руки за спину и связал верёвкой.

— Братцы, ну за что ж вы так?.. — взмолился я. — Я ведь правду говорил, зачем ещё я вам нужен?.. Отпустите, ну будьте людьми!..

— Не обсуждается, — процедил один из Пионеров.

— Ой, Мишенька, без девочек ты ни на что не годен? — пропел главарь. Я отвёл взгляд, но он вклинился в кружок и притянул за подбородок. — Чего задрожал? Не будет тебе ничего, просто кое-что проверим! Когда ж ещё остановишь посланника высших сил, чтоб раскрыл все ваши карты!

— Да какой посланник… Я ж от чистого сердца говорил… — упавшим голосом промямлил я.

— Верим-верим! — горячо согласился главарь с неприкрытым ядом в голосе. — Но ты не забыл, что толпа не ценит правду, раздаваемую направо и налево? Как из глаз местного бабья исчезает всякое понимание, только заговоришь о своей участи? Знаешь, с таким добродетельным видом, как у тебя, только юродивые раздают душеспасение! Юшка, вот ты кто! Жаль, что увлёкся и не вспомнил про глас вопиющего в пустыне.

— Что…

Вместо ответа главарь от души врезал мне по правой щеке. Закружилась голова, чуть было не слетели очки.

— Ты совсем страх потерял? Смеешь говорить, что мы марионетки, чья-то выдумка! Рассказываешь о многослойных мирах, откуда свалился, а потому можешь всех в гарем тащить! Ты себя всесильным посчитал, а?!

Возражать уже не получалось, ведь и правда — они обделены и обозлены, ещё и я добавил им страданий, ляпнув про другие реальности… Может, сладкая ложь здесь всегда лучше горькой правды?

Я опустил голову, нечаянно подставив левую щёку. Главарь не постеснялся и положением воспользовался. Второй хлопок — и я едва не завалился на Пионеров… Стоп!

Это! Мой! Шанс! Сбежать!

Я винтом вкрутился меж медлящих парней и выскользнул из их кружка, чуть не упав опять. Но удержался на ногах! И ноги сами понесли меня прочь! Скорее, скорее в лес!!!

— Стоя-я-ять!!! — заорал главарь, очухавшись первым. — Убьём на месте!!! А ну хватай его!!!

Я не представлял, куда меня завели и куда я бегу. Совсем не знал леса. По дороге потерял очки, и ветки хлестали по лицу, чудом не задевая глаз. Обернувшись, успел заметить, как мои очки поднял Славянофил и сунул себе в карман.

Голова всё ещё кружилась, и лишь зелёное месиво тряслось перед глазами. Коварные корни и бурелом, что я успевал завидеть, — перескакивал.

Хорошо хоть, что за время этого побега веревка ослабла, и я сумел освободить руки. Но такие слаломы не для меня: лёгкие чудовищно горели с непривычки, а бывалые Пионеры неумолимо приближались.

«Надо было бегать за Улькой!» — обречённо подумал я, задыхаясь. Из-за деревьев показался старый лагерь. Спасение? Но погонятся и дальше!

Только выскочил я на площадку перед старым лагерем, как Пионеры набежали со всех сторон. Загнали в угол! Отпрыгнул было от одних цепких лап, но тотчас угодил в другие, боднув кого-то. Меня повалили на землю.

— Попался, который брыкался! — рявкнул главарь — самый резвый.

Подбежали и его дружки, на их лицах — гнев пополам с разочарованием. На меня посыпались нещадные тумаки и пинки. Кое-как закрыл голову руками, но тело-то, тело!.. Ах!

— Телефон не разбейте, идиоты!

От невиданной боли я потерял сознание. И тьма не стала спасением.

Как ни странно, в пустоте в голову не приходят ни интересные вещи, ни «Hello, darkness, my old friend!». Да и как понять, где голова? Где темнота снаружи, когда внутри с избытком тишины и пустоты?

— Не спать! — гаркнули в ухо.

Я послушно открыл глаза и тут же зажмурился обратно. Нет-нет, это всего лишь дурной сон! Закашлялся и почувствовал солёную кровь в горле. Вот так расстарались…

Бомбоубежище. Тусклый свет. Расплывчатые силуэты Пионеров, вытянувшихся в струнку вдоль стенки. Холодно и сыро. Мои руки-ноги были привязаны к спинкам кровати, а лицо и туловище пульсировали от боли, стоило только шевельнуться. Главарь сел рядом со мной на корточки и вкрадчиво зашептал:

— Ты парень умный, должен понимать, что это только начало. Не хочется лежать инвалидом, да? Тогда всё кончится иначе, только попроси!

«Больные садисты!» — думал я, не в силах даже заговорить. Но разве поможет бессильная злоба? Чем я тогда лучше их? Надо гнуть свою линию!

— Дайте ему воды, — повелел главарь.

Я отхлебнул, задышал полной грудью, прищурился и выдавил:

— И без пыток всё рассказал, а вы… Что вам ещё от меня нужно?

— Проверить показания! — усмехнулся он. — Разблокируй свой телефон.

Я красноречиво закатил глаза.

— Да не руками! Пароль там, ПИН-код называй. И не криви так лицо, ничего твоего личного нам там не надо!

— Двадцать один — двенадцать. — Я тяжело вздохнул. — День выхода «Бесконечного лета». Сами, что ли, пройти хотите?

Пионеры зашевелились и зароптали как бы в подтверждение моей догадки, но главарь прикрикнул:

— Р-р-равняйсь! — и заговорил, повернувшись ко мне: — Догадливый. Я почитаю, поспрашиваю… Давай только, не ври нам.

— Я всё сказал и охотно повторил бы, не начни вы пугать и бить, — снисходительно улыбнулся я, будто общался с жестоким, но несмышлёным ребёнком. — И зачем на опыты потащили — развлечься? Кроме гласа вопиющего в пустыне ни о чём больше не слышали? Или интересуетесь только концовками?

— Начнём с того, что ты ворюга — утащил отсюда мои записи, — хмыкнул главарь, махнув ветхим листочком с моим «досье», — видимо, забрал, пока я был в отключке.

— А чего ты удивляешься? Когда я нашёл этот листок, который ты зачем-то вырвал из своего дневника и бросил здесь, в бункере, а главное, когда понял, что записка про меня, то решил себя обезопасить единственным доступным способом — лишить тебя этого.

— Закончим тем, что ты выдаёшь себя за добрячка-простачка и явно недоговариваешь. За каждую шпильку будем бить. Ленин!

Из строя вышел понурый Пионер, запихивая блокнотик поглубже в карман.

— Давай, всыпь ему!

— Нет.

Я не поверил своим ушам. Остальные, видимо, тоже — затихли.

— Не понял… А ну-ка повтори!

— Нет! Ты обещал правду, что перевернёт нашу жизнь. Спасибо, перевернула, ты сдержал слово. Но избивать его до полусмерти я не соглашался, — твёрдо ответил «Ленин»… нет, не Пионер. А Семён. Тень с его лица спала.

Главарь раздражённо топнул и двинулся вперёд, но парочка Пионеров в яркой одежде обступила товарища.

— И мы против! Это жестоко! — выдал Пионер в гавайке, а Пионер в косоворотке подхватил: — Аморально и нечестно!

— Я не против хорошей драки, но мы бьём… и били лежачего! Где наши принципы и честь, ребят? — неожиданно подал голос мрачный Пионер с повязкой на руке. Он снял с плеча гитару и демонстративно хрустнул костяшками. Пионер с хитринкой на лице яростно закивал и замахал руками:

— Мы не берём судьбу в свои руки и вместо этого всё списываем на высшие силы! Так почему мы не можем нормально выслушать того, кто поможет нам добиться счастья? Это безответственно!

Тени с их лиц исчезали одна за другой.

— И вы… — театрально заломил руки главарь… но вдруг выхватил из кармана нож. — А ну заткнулись, тряпки семёноподобные! Тогда я справлюсь сам! И докажу, что нас водят за нос!

Всё-таки не поверил! Я понимал, что очередной взбучки всё равно не избежать, уже приготовился… но, вопреки моим ожиданиям, главарь присел на стол с приборами и рассмеялся:

— Давайте узнаем, что это за игра и кто нас придумал.

И он, убрав нож обратно, глумливо затянул…

— Мне а-а-апять снился сон. Этот со-о-он… Каждую ночь одно и то же. Но наутро, как обычно-о-а, всё забудется. Может быть, оно и к лучшему… Никогда такого не было, и вот опять! Оста-а-анутся только туманные воспоминания о-о-о приоткрытых, словна-а-а приглашающих куда-то воротах, ря-а-адом с которыми в камне застыли два пионера. А ещё странная девочка… которая постоянно спрашивает: «Ты пойдёшь за мной?». Пойду-у-у?.. Но куда-а-а? И заче-е-ем?..

Пионер расхохотался, остальные прятали неловкие улыбки.

— Всё с тобой ясно, Миша. Глупый ты лгун, ещё и чтиво такое же низкопробное выискал… Говоришь, в мир этой игры попал, да?

— Какой артист пропадает! — передразнил я. — Будь другом, избавь нас от паясничаний. Я уже всё рассказал, а ты не можешь принять, что был слеп, и мне просто-напросто завидуешь!

— А чему завидовать? Сам же признаёшь, что ты не чудо-фрукт, посланный всевышними, а овощ! Мечешь стрелки ради спасения… ну, удачи! Дальше разберёмся без тебя.

«Он фанатик! Меня не слушает, а просто использует! Как и других! Тогда, может быть, они меня поймут?» — мелькнуло в голове.

— Разве не видите, как его штормит? То пророком обзывает, то с грязью мешает! Параноит и думает, что всем выгодно дурить ему голову! А из меня не надо ничего выбивать под пытками, ведь правда за мной и уже у вас на руках! — воззвал к Пионерам-Семёнам я.

— Он бредит! Мы накрутились тут больше всей его жизни, а он думает нас ото всего избавить! — закаркал Пионер. — Включите мозги, наконец!

— Вы крутились по неверным сценариям! А я все выборы наизусть помню — хоть записывайте! — хрипел я. — Ничего не потеряете и не пойдёте за одержимым!

— Тогда мы слушаем! Давай, Миш! — несмело предложил один из Семёнов и достал блокнот. Остальные одобрительно загудели.

— Так развяжите меня, ребят! Никуда не сбегу, я ж без очков! — с нажимом потребовал я, чтоб не остаться в дураках. И пятёрка Семёнов освободила меня, даже всучила обратно очки и стала вслушиваться, куда в какой момент пойти и кому что сказать. Пионер же застыл, как громом поражённый, и только сжимал-разжимал кулаки. Но одна неловко брошенная фраза…

— Личную привязанность можно обозначить баллами, — объяснял я «Ленину» и остальным. — Если наберёшь меньше шести, то вообще не выйдешь на рут, если девять или десять, то всё будет в шоколаде, а если от шести до восьми, то…

— То твоя Лена изобьёт Алису, а затем вскроется, потому что теряет голову от любви! — вдруг выкрикнул Пионер. В глазах «Алисиного» Семёна вспыхнул огонь, он потянулся к горлу «Ленина»… но я перехватил его руки.

— Боец! — воззвал я. — Твой враг — не другой Семён и не я, а этот Пионер! Его фанатизм всех нас погубит!

Лица парней перекосились, и они буквально обернулись против бывшего главаря. А тот оскалился, приблизился сам… и шваркнул мой телефон об пол! Треснувший экран погас.

— Вы ничего не поняли! Для этого лжепророка и фантазёра вы — пустышки в компьютерной игре! Вы так же разобьётесь вдребезги, но ничего не исправите! Так покончим же с иллюзиями! Долой оковы!

Пионер выхватил из кармана нож, подскочил ко мне, замахнулся… но, как и на поляне, меня плотно обступили Семёны!

— Не смей отбирать надежду! — провозгласили в один голос «Ленин» с «Алисиным» предо мной… и синхронным апперкотом сбили Пионера с ног.

— Пфедатели! Тфяпки! Идифоты! — сипел поверженный враг. Семёны обступили его…

— Остановитесь! — потребовал я. — Вы должны быть выше мести!

— Да что ты понимаешь! Он чуть не обрёк нас на вечное заключение здесь! — зарычал «Алисин». — Его надо наказать тем же!

— Не надо. Он сам себя уже наказал… — раздался голос из угла. К нам проскользнула Юля. Ссутулившись, словно на её хрупких плечах лежал огромный груз забот, она приблизилась к дёргавшемуся Пионеру, вынула нож из его одеревеневших пальцев и прикоснулась к его голове. Тот обмяк.

— Идёмте в лес, — устало попросила Юля. — Товарища тоже несите.

* * *

— Поиграли в пророков — и хватит! — тихо, но веско и наставительно заявила Юля перед всеми на той самой поляне. — Зачем кровавая баня из-за идей? Миша, ты другого хотел, если помнишь, но сейчас мог погибнуть ни за что!

Её энергичные пассы руками... и вся боль из тела отступила, словно и не били. Я заморгал и поражённо пролепетал:

— Антинаучно!

— А ты за чем сюда хотел приехать? За ответами, научными поисками и этой мышиной вознёй? Или для отдыха душой? — горько улыбнулась Юля. — Знаешь, я в кои-то веки понадеялась на нормальную смену!.. Зря.

Я хотел было обнять её, поблагодарить, объясниться… но кошкодевочка отстранилась.

— Спасибо тебе за то, что остался человеком. Мне большего и не надо, правда! Но оставь суету другим. Ты же в сказку с хорошим концом хотел, а не в тюрьму, да?

— Но я хочу помочь, не прогоняй меня! Я хочу как лучше для всех!

— Лучше уже не получится, ты сказал для них всё, что мог. Возвращайся в лагерь и доживи там в своё удовольствие, — потребовала Юля. — Иди же! С этими всё будет нормально, обещаю.

— Мы справимся! — ободряюще заулыбались Семёны.

На прощание я пожал каждому из них руки, заглянул в глаза. Больше ни капли той злобы, что в Пионере, лишь вера в успех и защиту. Но с ним-то как?

Я обернулся и увидел, как Юля, приложив ладони к голове неподвижного Пионера, что-то шептала. На наших глазах его лицо разглаживалось, а тень с глаз спадала. Значит, я и впрямь сделал здесь всё возможное.

* * *

Я на всех парах мчался на ужин. Бежал легко и непринуждённо — веря, как и в первый день, что всё будет хорошо. Успел.

— Загулялся? — улыбнулась Ольга Дмитриевна, поджидавшая на пороге. — Беги есть!

За нашим столиком собрался весь музыкальный клуб.

— Ну что, девчонки, к концерту готовы?

— Готовы! — хором ответили они.

— Мы будем лучшими!

— Да!!!

Плотно отужинав, весь лагерь отправился к сцене, а мы с Шуриком, Электроником и Мику сходили в музклуб и принесли колонки и провода, которые Саша на наших глазах подключил, как заправский техник. Концерт начался на пару минут раньше объявленного.

Ведущей, конечно, была Ольга Дмитриевна. Она вышла на сцену и в первую очередь поблагодарила Лену. За суетой я и не обратил внимания, что, оказывается, наша тихоня Тихонова всю неделю готовила декорации к концерту. И ведь какой пейзаж красивый, прям будто бы сам там стоишь!

Пошли выступления. Начали с малышей: стишки, песни, пляски. Номера подготовили и пионеры постарше: фокусы, комические сценки в школе и дома, анекдоты. Зрители рукоплескали от души, даже старшие не воротили нос от простенькой, но душевной программы. Наконец и наш отряд.

— Евгения Жукова, заведующая нашей библиотекой, продекламирует вам стихи!

Женя с чувством читала какие-то стихотворения о любви — кажется, Александра Блока.

— Музыкальные номера! Славяна Ясенева исполнит народную песню!

Славя на сцене была прекрасна всем — и фигурой, и костюмом, и исполнением.

— Номер на металлофоне, исполняет Сергей Сыроежкин!

Электроник не стал отклоняться от народной темы и исполнил «Ах вы, сени, мои сени» и «Во поле березка стояла». Самые подходящие мелодии!

— Александр Тимофеев, являясь руководителем клуба кибернетики, при активном содействии членов клуба Сергея Сыроежкина и Михаила Петрова, сконструировал работающего робота! Прошу на сцену!

Мы втащили и, наконец, показали широкой публике нашего робота. Решающий пуск… жужжание… и робот самостоятельно зашагал по сцене, смешно шевеля кошачьими ушами и хвостом! Я улыбнулся, вспомнив, как прописывал это в программе.

— Мику Хатсуне под аккомпанемент Михаила Петрова исполнит японскую песню!

Мы с Мику исполнили ту самую песню, которую репетировали вчера.

— Алиса Двачевская исполнит на электрогитаре композицию современного ВИА!

Я прислушался: что-то из советского рока, кажется, из репертуара Кости Кинчева. Алиса любит «Алису», ничего удивительного.

— И завершающий номер — группа «Совята» в составе: Мику Хатсуне, Михаил Петров, Алиса Двачевская и Ульяна Советова!

Даже пары песен, включая «Взвейтесь кострами», хватило, чтобы завести толпу. Концерт точно прошёл на ура — даже вам, современным людям, понравилось бы! Но никакого жюри не было и никто не выбирал, кто выступил лучше, а кто хуже. Охрипшая Ольга-конферансье объявила:

— Концерт окончен! Все большие молодцы! А теперь по домам!

Прозвучал горн на отбой. Мы с парнями отнесли аппаратуру обратно в музыкальный клуб, и я наконец-то вернулся домой. Сил ни на что не осталось: я свалился в кровать, не раздеваясь.

Тем утром я проснулся не по будильнику, а сам. В душе за ночь поселилась тоска, но не ходить же весь день грустным! Всё хорошее когда-нибудь кончается, его должно быть понемножку — в общем, вся эта взрослая чепуха, которая не тушит сердечные пожары. А потому на сей раз — рутина. Последнее умывание. Заключительная линейка.

— …И да, ребята! Огромное всем спасибо за вчерашний концерт, в том числе первому отряду за его организацию! Ваша инициатива, ваши умения, ваш восторг — это было неповторимо и замечательно. Можете идти завтракать!

Утро нам отвели на то, чтобы собрать вещи. У меня как была одна лишь зимняя одежда, так и осталась. Поэтому я не торопился и решил прогуляться. Возможно, в последний раз обойду все памятные места, попрощаюсь…

Солнечный пляж. Спортплощадка, где до сих пор резвились дети и где не успел побывать я. Уютная библиотека. Музыкальный клуб и общие кружки, ставшие мне вторым и третьим домом соответственно. Побывал и в медпункте, где Виола опять измерила мой рост и вес, как тогда с обходным. Оказалось, я поправился на двести грамм. Зрение не изменилось, но Виола выписала мне комплекс упражнений для глаз, чтоб они меньше уставали. Лишним точно не будет!

Кроме того, я зашёл ко всем девочкам из своего отряда и оставил свой адрес и телефон. Правда, они удивлялись одиннадцатизначному номеру сотового оператора, но я всем говорил, что это с кодом города, потому что не знаю, откуда будут звонить.

И вот, наконец, последний обед. Мне повезло подсесть за столик к Славе, Алисе и Мику. Как ни странно, девчонки вовсе не ссорились: Славя с Алисой перестали враждовать в первый же день моего приезда, после того совместного ужина. Из-за соседних столов, как и с этого, меня наперебой хвалили за то, что оказался хорошим другом для всех. Мику шепнула, что и Лена обо мне хорошо отзывалась.

После обеда ко мне подошли Женя и Электроник, держась за руки.

— Дружище, я до невозможности благодарен тебе за то, что свёл нас!

— Спасибо и за небезразличное отношение к библиотеке!

— И вам за смену спасибо! Будьте счастливы вместе!

Финальные сборы. Долгое ожидание у ворот. Автобус. Отряды сгрудились вокруг вожатых.

— Дорогие мои! — взволнованно заговорила Ольга Дмитриевна. — В последний день смены я хотела бы сказать, что… что для меня было очень важно провести с вами эти две недели, трудиться, отдыхать и творить. Не хочу расставаться с вами, но знаю и то, что многих из вас я вряд ли ещё хоть раз увижу. Надеюсь, что вы набрались впечатлений и провели здесь не худшее время жизни, о котором не жаль будет рассказать своим детям. Кто знает, может, когда-нибудь я их тоже буду так провожать... — Вожатая прослезилась и раскинула руки. — Ну, идите сюда!

«Правильные слова, но не успеете заскучать! — мысленно усмехнулся я. — Завтра, после перезагрузки, все опять вернутся сюда».

В автобусе наш отряд расселся кучно в самом конце. Мы болтали обо всём на свете, но постепенно усталость брала своё — потихоньку засыпали. Я сомкнул глаза одним из последних. И во сне мне явилась Юля:

— Почему же ты не выбрал одну девушку из всех?

— Не хочу серьёзных отношений, и точка! Зато я со всеми сдружился.

— Молодец, конечно, но я теперь ума не приложу, что с тобой делать! Сам-то ты хочешь вернуться домой? Или готов задержаться в лагере?

Я крепко задумался. Дом и «Совёнок» завертелись в мозгу, играя друг с другом в салочки. Дом или «Совёнок», дом и «Совёнок», дом, «Совёнок», дом-«Совёнок»…

Выберете вернуться в свою реальность — читайте Эпилог первый: «Настала пора возвращаться домой».Выберете остаться в лагере — читайте Эпилог второй: «Назад в СССР».

Но усилием воли я расцепил эти образы и развёл по разным углам.

— В лагере, конечно, было очень хорошо… даже лучше не бывает! Но я не отсюда и хочу вернуться к себе.

— Будь по-твоему, — ответила Юля и пропала. И так просто? Ну тогда прожил я здесь не зря!

* * *

Затрезвонил будильник. За окном белым-бело. Кровать всё такая же уютная, а шерстяное одеяло — как ни странно, тёплое. Здравствуй, дом родной! Ничего не изменилось с той поры, когда я выезжал в гости. Выбравшись из-под одеяла, я включил компьютер и увидел… что прошли всего лишь сутки. Надо ж!

В телефоне с треснувшим экраном мигало непрочитанное сообщение. Писала бывшая жена: «Спасибо за вечер! Приезжай почаще!». И поди теперь вспомни, что произошло…

Первое, что я сделал по возвращении — убрался в квартире и сделал косметический ремонт.

Жить стал я почти так же, как до того, но заряда бодрости из «Совёнка» хватило надолго. Так, например, в прошлом осталась рассеянность — на работе я всё реже ошибался и вскоре получил долгожданное повышение. Новые знания я безудержно черпал из интернета, но и не торчал в нём целыми днями, как раньше.

Само «Бесконечное лето» после лагеря стало казаться мне пресным, как и абсолютное большинство модов с фанфиками. С реальностью не сравнится ничто!

По примеру Лены я стал запойно читать художественную литературу. В Интернете хранятся практически все знания, накопленные человечеством за тысячи лет истории, но пользователи обычно предпочитают несмешные картинки с анекдотами и видеоролики с котами. Их выбор, что уж поделать…

Именно поэтому я стал чаще выходить на улицу, знакомиться с людьми, вливаться в компании. Вдобавок взялся наконец за гитару, записался на музыкальные курсы — уроки Мику и Алисы не прошли даром. Через пару месяцев я не только играл гораздо лучше, чем в лагере, но и сам начал сочинять музыку.

Кроме того, я занялся физкультурой: поставил себе на телефон программу «Шагомер» и нагуливал по пятнадцать-двадцать тысяч шагов в день, не считая утренних пробежек в окрестных парках. Не стоит говорить, что моему здоровью это было только в плюс.

Каждый день тягал гантели: по случаю достал две железяки по три кило и поднимал их ежедневно по сотне раз обеими руками. Через месяц было уже по сто двадцать, а через полгода — по сто пятьдесят. Конечно, я поминал добрым словом главных спортсменок «Совёнка» — Славяну и Ульяну.

Так незаметно пролетело полгода. На дворе было лето, я сидел дома, мне позвонили. Номер незнакомый… но чего ж бояться?

— Привет, Мишка! Не хочешь встретиться? Тут все наши собрались.

— Привет, а кто это?

— Своих не узнаёшь? Приходи к амфитеатру в Сестрорецком парке.

Я не стал ёрничать, мол, «свои в такую жару дома сидят и телевизор смотрят, а не по паркам шастают», поэтому положил трубку и засобирался. Парк-то людный, не опасный, к тому же самый известный у нас в Клину…

Приехал вовремя. На сцене — живописная группа из десяти человек, и это… все девчонки из моего отряда в «Совёнке»: Елена, Славяна, Мику, Алиса и Ульяна! И около каждой по парню, причём все они были неуловимо похожи друг на друга, но сильно различались одеждой.

— Семён, — представился один.

— Семён! — улыбнулся второй.

И так по очереди — нетрудно было догадаться, кто есть кто. Один из них оторвался от Алисы, подошёл ко мне и сказал:

— Привет, Миш! Ты уж ещё раз нас прости за то, что в бункер утащили тогда. Твои советы нам очень помогли, честно! Мы наконец завоевали своих девушек и вывезли их сюда в реальность!

— Отлично, ребят, я очень рад за вас!

Поболтав ещё немного обо всём и обменявшись новостями, мы разошлись по домам.

После такой спонтанной и недолгой, но тёплой встречи мы продолжали перезваниваться, пересекаться и вообще поддерживать связь. Так прошло ещё полгода, незаметно наступила зима.

Мы договорились встретить Новый год большой компанией. Кроме того, девушки разыскали Ольгу, а также две пары — Виолетту с Александром и Сергея с Евгенией, тоже женатых. Разумеется, Ольга работает педагогом, а Виола главврачом. Лена — врач в больнице у Виолы. Её муж стал писателем, у них двое детей.

Славяна поступила на службу в МЧС и своего мужа затащила с собой, вместе людей спасают. Мику, конечно, поёт и ездит с гастролями по всему миру. Её Семён — кинорежиссёр. Алиса также стала музыкантом и играет в рок-группе вместе с мужем-мультиинструменталистом.

Ульяна со своим Семёном отучились в универе: она ушла в спорт, а супруг стал начальником отдела в институте, который возглавляет Шурик. Серёга работает там же его заместителем по науке, а Женька — архивариусом.

На Новый год подтянулись все, и праздник прошёл на ура! Мы пили шампанское, танцевали под ёлкой, выходили во двор запускать фейерверки и петарды, загадывали желания и вообще веселились, как могли.

Проходившая мимо девушка в шапке с кошачьими ушами по-детски мне подмигнула, а её спутник — крепкий парень военной выправки — отдал честь. А я смотрел на своих ребят и девчат и умилялся: как же хорошо, что все мы познакомились в «Совёнке»!

Никто не знает, что уготовила нам жизнь. Всегда может оказаться, что концовка в итоге плохая, а не хорошая. Но всё, что произойдёт со мной далее — уже совсем другая история. А это приключение подошло к концу, и я вынес для себя, что честность к себе и доброта к окружающим вполне способны осчастливить, хоть об этом не так уж часто вспоминают. Надеюсь, вы не скучали, читая о моих незамысловатых похождениях. Спасибо!

Дом-«Совёнок»… А почему бы и нет?

— В своём мире я был никем, и если исчезну, то там ничего не поменяется. Я хочу остаться!

— Будь по-твоему, — будто бы с облегчением ответила Юля и пропала. И я со спокойной душой по-детски крепко и сладко уснул.

* * *

Разлепил же я глаза опять в жарком автобусе. Глянул в окошко — ворота «Совёнка»! Телефон тяготит карман и невредим! А я помнил всю прошлую смену!

Я выскочил из автобуса и в восторге исполнил какой-то дикий танец, скача бабуином и воздевая руки. Отпуск продолжается!.. но пора и честь знать. Я дождался Слави.

— Привет! Ты ведь новенький?

Очевидно, она меня не узнала. Я опять выслушал, что мне надо к вожатой Ольге Дмитриевне и что Славя меня сопроводить не может, потому что у неё дела: нужно присмотреть за малышами на пляже.

И наконец-то я вошёл в лагерь.

Дальше всё повторилось с точностью до секунды. Из клубов вышла Лена, а я кинул ей «Привет!» и вошёл туда.

Только Шурик и Электроник при знакомстве, как ни странно, припомнили, «что вроде где-то меня уже видели». Побеседовав с ними, я понял, что они «пробудились». Может, это потому, что я общался с ними больше, чем со всеми остальными?

— Серёжа, а у вас в столе случайно нет никаких тетрадей? — решился я.

— Конечно, есть, как им не быть! — воскликнул Электроник и вытащил её из ящика. — Смотри, вот в ней программа.

— А знаете, кто её написал?

— Увы, понятия не имеем. А какой талант пропадает! — вздохнул Шурик.

— Ребят, вы меня вспомнили совсем смутно, но так-то я вас тоже знаю. В прошлой смене именно в этой тетрадке и именно я написал программу управления роботом.

— Но мы в прошлую смену не строили робота… — робко возразил Шурик. — Тогда откуда ты знаешь, что хотели в эту?

— Я об этом и толкую! Вы же будущие исследователи! Неужто здесь не видели никаких странностей? Мы встречались здесь в иного рода прошлом, потому что мы…

— …во временной петле?! — упавшим голосом выдал Электроник. Надо было видеть их ошеломлённые лица! Лишь бы за сумасшедшего не приняли… хотя постойте, они напряглись и, кажется, вспоминают!

— Серёжа, ты завтра хочешь устроить карточный турнир, не так ли? И к библиотекарше Жене ты неровно дышишь, да? Шур, а ты не подумывал наведаться в старый лагерь за деталями в ближайшие дни?

Я взял из рук Электроника тетрадь, пролистнул на последние страницы и ткнул им на послание. Парни понимающе покивали, но как-то осунулись.

— Программа уже готова, поэтому я вам в клубах не нужен. Хотя паять вы меня научили, так что, если будет рук не хватать — зовите, помогу. Но не кисните! Вокруг вас лето, свежий воздух и другие ребята и девушки! Я всегда рад буду провести с вами досуг и даже влезть в какое-нибудь приключение! Бывайте!

Я выпорхнул из клубов, оставив друзей всё это переваривать, и ринулся покорять лагерь. Будет очень здорово исследовать его не в одиночку!

На четвёртый день в бомбоубежище мы пошли втроём. Я уже не боялся, как в первый раз, рюкзак мы несли по очереди, под землю не провалились. А ведь они ещё не знали о ходе через Генду!

В конце смены меня опять нашли Пионеры. Выглядели они примечательно, но понуро.

— Твои советы не сработали! — рычал Пионер с повязанным галстуком-напульсником, меряя шагами костровую поляну. Материя елозила и колыхалась на его руке в такт гневу. — Мы выбрались без девушек, а тот вообще вскрылся вслед за Ленкой! — Он кивнул на своего понурого товарища с перебинтованными руками, и «Ленин» сгорбился ещё сильней. — Хуже то, что год-два спустя мы снова оказались в лагере!

— Спокойно! Давайте проведём работу над ошибками! Вы же не впустую смену провели?

— Нет, повторяли всё по новой!

— Тогда поскорее возвращайтесь к себе и учитывайте вот что!

Я нажелал им всем удачи и дал кое-какие наставления. «Славянину» в косоворотке напомнил, что Славя не безгрешна и, например, любит по ночам купаться голышом в озере, где её можно поймать. Если в этот раз после похода отогревал её в медпункте, то, значит — должен не трусить, сбежав, оберегать Славю, ухаживать за ней и ни в чём не оправдываться.

Израненному «Ленину» напомнил, что девушку надо любить без памяти, забыв даже про самого себя, иначе всё будет плохо. Хотя и человечность тоже не помешает! «Япончику» в цветастой гавайке пожелал скорости ног и силы рук в борьбе с Ульянками-зомби и с Леной-маньячкой.

Хитрющему «Ульянину» наказал не вспоминать о сексе, включить больше детства в поведении, не бояться насекомых да прикрывать свою девочку почаще: он в ответе за тех, кого приручил! А «Алисиному» пожелал терпения и осмотрительности, ведь если захотеть и приложить усилия, — а он точно сможет! — то что угодно получится.

Заодно подсказал всем, что для получения дополнительного балла привязанности с Леной и Ульяной в карточном турнире нужно проиграть, а с Алисой, Славей и Мику — наоборот, выиграть.

И, конечно, проводить с выбранной девушкой как можно больше времени. Садиться с ней в столовой за один столик, пойти с ней в старый лагерь искать Шурика, пригласить её на дискотеке, и так далее. Впрочем, с Алисой наоборот, нужно сбежать с дискотеки на сцену.

— Не всё поплывёт вам в руки с первого раза, друзья! Дома вы наверняка не склеите девушку за неделю, мой же случай — забавная аномалия с таким же итогом, — признался я.

— Да уж, будешь одинаково ласков со всеми — персонально ласков не будет никто… — заметил рассудительный «Славянин», предугадывая мои последующие слова.

Больше никого из них я не видел. Надеюсь, что все они выбрались с концами. Сам же не вижу нужды в том, чтобы описывать остальные недели подробней — отличия копились всё дольше, и вскоре жизни не хватит на то, чтобы в деталях описать все из них. Хотя вдруг попытаюсь…

Во вторую смену мы с кибернетиками часто выбирались на спортплощадку и пляж, а я и с девушками успевал общаться. Так и продолжал накручивать циклы в лагере. Постепенно мне удалось «разбудить» весь отряд и многих других здесь.

С малознакомыми ребятами и младшими пионерами выходило далеко не так просто, как со своими. Не каждый мог смириться с тем, что по чьей-то воле заперт во временной петле. Массовые побеги и «праздники непослушания» были, да с каждым разом всё хлеще — успей спастись самому! Одной только разъяснительной работы становилось недостаточно, потому пришлось достать тяжёлую артиллерию.

Да, отдельно стоит сказать о том, как «пробуждались» взрослые. Понимая, что без персонала всякой организации в лагере конец, мы решили пойти ва-банк и выгадать отсрочку. Когда «прозрели» Ольга с Виолой, я попросил их отвести меня на планёрку.

— Дорогие коллеги! — напряжённо звучала Ольга Дмитриевна. — Безо всяких предисловий скажу — труд наш бесплатен, смена бесконечна, договор бессрочен. Я и сама не верила в такую фантастику, но обстоятельства заставляют раскрыть карты. Исследования пионера Михаила и его друзей показали, что мы… во временной петле!

Поварихи заохали и запричитали, администраторы растерянно заозирались, пожилой физрук схватился за сердце. К этому мы готовились, и потому, отпоив всех валерьянкой, всю ночь решали совместно, что придётся делать. Предотвратить анархию оказалось несложно. С одобрения руководства мы с ребятами и вожатыми стали разбавлять скуку новыми, никогда не проводившимися мероприятиями.

Устраивали такие игры на весь лагерь, как «Зарница» — с кучей военных игр. Бывал «День Нептуна» — праздник на воде с соревнованиями по гребле. Каждую смену играли турниры — от шахматных до многоборья. С Ульяной я учился гонять в футбол, со Славей в волейбол, а с Леной в бадминтон, хотя, разумеется, одним видом спорта никто не ограничивался. Физруку пришлось срочно натаскивать себе помощников, чтобы пристроить всех желающих.

Женя создала литературный клуб, а Лена — кружок рисования. Мы с кибернетиками и девчонками организовывали стенгазеты и выставки. Ольга Дмитриевна наконец-то осознала, что площадь не покрывается мусором за один день, поэтому не нужно каждый день заставлять Славю её подметать — этим теперь занимались по очереди дежурные по лагерю, и мы со Славей помогали вожатым особенно рьяно.

Освободившись от рутины, наша активистка организовала театральный кружок и стала ставить спектакли. Мику любезно передала ей в пользование подсобку своего клуба, где хранилось много разных костюмов, а сама часто помогала идеями и музыкальным сопровождением. Библиотека исправно поставляла книги, и мы воплощали сюжеты на сцене.

Нет нужды уточнять, что с каждой из девчонок я проводил досуг: вместе с Женей устраивал публичные чтения, с Леной рисовал, со Славей играл в спектаклях. Не пустовал и музклуб: помимо драмкружка сюда ходили и за музыкой, потому я у Мику постигал этот невероятный мир и по мере сил и времени осваивал новые инструменты. Уделял я время и Алисе, стремясь виртуозно овладеть гитарой и познавая тонкости лагерного хулиганства. Но, разумеется, в роли блюстителей порядка! А вы о чём подумали?

Самое интересное, что физическое состояние пионеров с началом каждого цикла откатывалось обратно, но не целиком, да и память сохранялась. Виола, открыв это, специально организовала курсы первой помощи, а Шурик с Электроником помогали лекциями по безопасности. У парней я, как и многие, учились работе с техникой, а у нашей медсестры — основам врачебного дела. Постепенно и смена моя выросла до полноценных двух недель, и то, мне кажется, — совсем не предел.

Словом, когда мы в следующий раз повидались с Юлей, меня было не узнать: бодрый и весёлый, спортивный и загорелый — мечта любой девчонки. Я даже уговорил нашу хранительницу показаться остальным. Уши и хвост, конечно, народ удивили и кое-кого напугали, но в целом Юльку приняли тепло. Теперь ей точно не надо воровать в столовой сахар и копить припасы на несуществующую зиму, да и не в обносках теперь разгуливает.

Я как-то не находил времени спросить, как поживают остальные Пионеры и конкретно их бывший главарь… но однажды Юля увела меня в лес: мол, кое-кого хочет показать, но обо всём остальном — молчок.

На костровой полянке сидел сурового вида молодой человек — Пионером называть его язык не поворачивался — с красной повязкой на рукаве чёрной рубашки и в брюках вместо шорт. Его мудрый и проницательный взор совсем не вязался с холодным и расчётливым взглядом того Пионера.

— Михаил Петров, — представился я.

— Вожатый, Проводник, Мастер… как меня только ни зовут! — усмехнулся гость. — Но наедине могу быть и Семёном.

— Какая птица… Ну, очень приятно. Чем обязан? — с опаской спросил я. Вроде ничего такого, незачем нервничать…

— Да так… разговор есть. Юля, спасибо. Оставишь нас?

— Зовите, если понадоблюсь, — мурлыкнула она.

— Михаил, должен признать, что ты большой молодец! — внезапно похвалил меня Семён. — Меня трудно впечатлить, но ты ведёшь себя достойно, уважаю. У тебя здесь тишь да гладь, мирно и прогрессивно. Всем бы так!

— Захвалите… — смутился я.

— Ты прав, я за другим. Понимаешь… времена-то меняются! — доверительно протянул он. — Штормит «Совёнок», всё меньше и меньше нормальных лагерей, как твой. Границы стираются, просачивается всякий сброд… Залётных Пионеров видал?

— Навещали пару раз, потому здесь и остался. Юля помогла их образумить. Не знаете, как они?

— Главарь остепенился, остальные домой разъехались. Ты сам как?

— Обжился, всем всё нравится!

— Тогда дослушай. У нас с Юлей есть к тебе предложение. Ты «пробудил» всех своих ребят, а это большое событие в наших местах! В таких случаях вполне возможно расширить лагерь.

Я открыл было рот, но Семён продолжил:

— Не спрашивай пока ни о чём, лады? За мироустройством к Юле, не ко мне. Короче, не исключаю, что разбушевавшимся детям достанется родительский день, а райцентр для вашего лагеря станет реален. Так и в Союз недолго будет вырваться… здорово, не находишь?

— Это просто прекрасно! Но вы же не даром такие путёвки в жизнь раздаёте?

— Ты прав, — признал Семён. — Нам понадобится твоя помощь. Напомни, ты технарь, да? Есть работёнка — с зарплатой, с отпусками. Друзей тоже как-нибудь пристроим. В обмен приложим все усилия к тому, чтобы твой новый дом выходил в СССР.

— Соблазнительно… А что придётся делать? А можно подумать?

— Безусловно!

Дальше Вожатый вещал не то про райцентр, не то про центр рая, про какие-то последовательности и уязвимости… Но я не слушал толком, а предавался мечтаниям.

У меня ведь впереди прекрасное будущее! Я могу развиваться в любых направлениях. Лагерь вряд ли мне наскучит — мы все вместе точно придумаем что-нибудь новое. Стану ли я Пионером-маньяком? Я делал и делаю всё, чтобы этого никогда не произошло. Сойду ли я с ума от однообразных циклов? Уж точно нет!

В конце концов, я могу выбраться отсюда хоть во внешний мир, в СССР! А значит, что все мои желания сбываются, и «Совёнок» — никакая не тюрьма, а место мечты, где даже на распутье ни одного плохого выбора! Выходит, что и сила воли у меня ого-го какая, раз всё так прекрасно!

Поэтому всем привет! Встретимся в будущем!