Программист в «Совёнке»: Большой концерт (гет)

Это был один из циклов, я уже не помню, какой по счёту. После «пробуждения» моей любимой Слави я стал попадать в Лагерь на полную смену в две недели, а не на одну, как раньше. Поэтому возможностей и времени у меня стало намного больше.

Все Пионеры давно уехали из своих Лагерей и жили в реальности, поэтому меня никто особо не беспокоил. Только Юля иногда заходила и спрашивала, как мне живётся.

Я ей рассказывал о том, как постепенно «пробуждаю» пионеров, общаясь с ними как можно больше, в течение всего цикла.

В этом цикле настала пора «разбудить» Мику.

В первый день я, как всегда, проснулся в автобусе. Славя спала у меня на плече. Серёжа с Женей сидели в соседнем ряду, они уже проснулись. Шурик дрыхнул позади меня. Лена и Мику сидели впереди, а Алиса и Ульяна наоборот, на галёрке. Они все дремали.

Наконец, мы подъехали, все разбудили друг друга и вышли из автобуса.

Ольга Дмитриевна устроила перекличку первого отряда.

— Двачевская Алиса!

— Присутствует!

— Мицголина Женя!

— Здесь!

— Петров Михаил!

— Тут!

— Советова Ульяна!

— Туточки!

— Сыроежкин Сергей!

— Здесь я!

— Тихонова Лена!

— Здесь!

— Трофимов Александр!

— На месте!

— Хатсуне Мику!

— Ой, это я, конничива, то есть здравствуйте!

— Ясенева Славяна!

— Здесь!

Потом на линейке нам всем выдали места проживания и бегунки. Меня, как приехавшего вместе со всеми, поселили в отдельный домик номер тридцать один, самый дальний, но зато на одного, после чего я прошёлся по лагерю с бегунком.

В клубах я немного задержался, поздоровался с Серёгой и Шуриком, и они мне без вопросов подписали обходной. Даже не стали зазывать к себе, потому что «у нас не хватает членов».

‒ Привет, Мишка! ‒ радостно сказал Электроник. ‒ Что нового?

‒ Привет, Серёга! ‒ в тон ему ответил я. ‒ Ничего нового, очередной обходной лист принёс, как всегда в начале смены.

‒ Ну, давай его подпишем! ‒ вышел из подсобки Шурик. ‒ Ты ведь нам поможешь, если что случится?

Они прекрасно знали, что всегда могут позвать меня на помощь с уборкой в клубах, со сборкой приборов, с паянием плат, или если моя программа управления роботом вдруг засбоит.

‒ Конечно, без вопросов, зовите всегда. Но и я вас кликну, если надо будет.

Я, в свою очередь, тоже всегда мог их попросить перенести колонки для дискотеки или мешок сахара для столовой.

‒ Договорились, зови, конечно, и вот твой обходной, ‒ сказал Саня.

‒ Ну, а вы как вообще, устроились тут на очередную смену?

‒ А чего тут устраиваться? В лагере всё по-прежнему, в кружке тоже ничего не меняется. Плохо только, что робот каждый раз оказывается разобранным на детали, приходится собирать его снова. А помнишь, как я в яму свалился, а ты меня вытаскивал?

‒ Конечно, помню! Мы потом со Славей эту яму огородили лентой из нескольких галстуков. Хотя сама яма каждый цикл исчезает, но место всё равно остаётся опасным. Но теперь никто не свалится, красный цвет в лесу за версту видно!

Мы немного поболтали, повспоминали прошлые циклы.

‒ Хорошо, что мы с тобой инструкцию по сборке робота составили.

‒ Да, это вы молодцы! ‒ подхватил Сергей. ‒ Теперь я могу его даже один собрать! Только всё время возникает вопрос — а так ли уж он нам нужен, этот робот?

Мы с Шуриком давно уже составили инструкцию по сборке, а Сергей под мою диктовку записал её в ту же тетрадку, в которой была моя программа, и на этом ребята успокоились.

Они теперь собирали этого робота уже не в каждом цикле, а иногда, просто, чтобы не забыть, как это делается. Конечно, бывало, что деталей не хватало, и тогда они звали меня, и мы втроём ходили в Старый лагерь.

‒ Да, робот теперь оказался не столь важен. ‒ Ответил Шурик. ‒ Нас больше интересует другой эксперимент: что остаётся при перезагрузке Лагеря и может быть передано в следующий цикл, а что пропадает или переходит в начальное состояние?

‒ Ну и каков результат этих экспериментов?

‒ Результат достаточно интересный! Выяснилось, что сохраняется то, что было убрано в стол или ещё куда-нибудь. Например, твоя тетрадка. А исчезает и возвращается в исходный вид то, что лежало на поверхности. Например, робот, которого никуда не спрячешь.

‒ Как у тебя продвигается «пробуждение» пионеров? ‒ переключился Сергей на новую тему.

‒ Идёт потихоньку, каждый человек «просыпается» примерно за 2-3 цикла. Сейчас вот Мику на подходе, уже кое-что вспоминать начала, думаю, в этом цикле «проснётся» окончательно.

Вместо робота ребята занимались другими делами — ходили на пляж, играли в спортивные игры, изобретали всякие приборы и механизмы и т.д. Сергей, конечно, много времени проводил с Женей в библиотеке и на пляже.

‒ Миш, большое спасибо, что ты Женю «разбудил» сразу после того, как мы «проснулись»! Теперь хоть можно с живым человеком пообщаться, тем более, что это мой любимый человек.

Электроник, вечно влюблённый в Женю, попросил меня «разбудить» её на следующий цикл после того, как «проснулся» сам.

И оба об этом не пожалели, потому что Женя, оказывается, тоже была влюблена в Сергея, но всё ждала, когда этот недотёпа сам ей признается.

‒ Ну ладно, ребят, бегунок сам лагерь не обойдёт и сам себя не заполнит! Пойду я дальше по всем пунктам.

‒ До свидания! ‒ попрощался Шурик.

‒ Пока, Миш! Передавай привет Жене, когда дойдешь до библиотеки!

‒ Обязательно передам! Пока, ребята!

После клубов я пошёл к Мику в музкружок и, конечно же, записался.

‒ Здравствуй, а ты кто? Я тебя вроде немного помню, может быть, где-то видела? А меня Мику зовут, правда-правда, никто не верит, что меня так зовут, у меня просто мама японка, а отец русский инженер-электрик!

Она перевела дух и продолжила:

‒ Они с мамой познакомились, когда он работал в посольстве СССР в Японии. А ты умеешь играть на чём-нибудь? Я вот умею играть на всех инструментах, которые есть в моём кружке!

‒ Здравствуй, Мику, меня зовут Михаил. Я умею играть на бас-гитаре и на акустике. И ещё сейчас немного учусь на рояле. Я не просто верю, я знаю, что тебя так зовут, потому что мы с тобой действительно были раньше знакомы.

Мику удивлённо посмотрела на меня, она меня явно не помнила, а я продолжил:

‒ Мне сейчас надо подписать обходной и бежать дальше, поэтому давай более подробно поговорим чуть позже, хорошо?

‒ Ну ладно, а покажи, пожалуйста, как ты играешь?

Мику была вне себя от счастья, когда я показал ей всё, что умею на басухе и на гитаре. Она ведь не знала, что это они же с Алисой меня и научили в прошлых циклах.

‒ Подпиши мне, пожалуйста, обходной лист, и запиши к себе в музкружок. У тебя здесь кто-нибудь записан, кроме тебя самой?

‒ Нет, Миш, ‒ погрустнела Мику, ‒ никто не хочет играть. Алиса только иногда заходит, берёт гитару и уходит играть на сцену, а я тут одна целыми днями сижу, песни гоняю или магнитофон слушаю.

‒ Не беспокойся, я постараюсь привлечь в твой кружок Алису и Ульяну. Я уже познакомился с ними и знаю, что Алиса умеет играть на классической, акустической и электрогитаре, а Ульяна неплохо барабанит.

Немного помолчав, я продолжил:

‒ Можно организовать группу, ты на клавишах, я на басу, Алиса на гитаре, а Ульяна на ударной установке, ты как на это смотришь? А в конце смены дадим большой отчётный концерт самодеятельности.

‒ Здорово! ‒ ответила девочка-оркестр.

‒ Я скажу Ольге Дмитриевне, она внесёт концерт в план мероприятий на смену, можно будет привлечь и ребят из других отрядов со своими номерами.

Мику с криком «Ура-а-а!!!» расцеловала меня на месте и тут же подписала бегунок.

Услыхав горн, мы вышли из музклуба.

Мику закрыла его на ключ, и мы вместе отправились на обед.

На обеде я сел, конечно, с моей дорогой Славей и рассказал, что в этом цикле я буду «пробуждать» Мику.

‒ Она уже почти готова и даже смутно вспомнила меня, когда я пришёл к ней с обходным.

А после обеда я пошёл дальше. Медпункт я прошёл спокойно, легко выдержав намёки медсестры типа:

‒ Раздева-а-айся, пионэ-э-эр, и садись на куше-е-еточку! Смотре-е-еть тебя будем, слу-у-ушать…

Виола, конечно, остра на язык, но ничего лишнего себе не позволяет. Поэтому подпись в обходном я получил после честного медосмотра, и даже Электронику с фингалом прикрывать меня не пришлось.

Впрочем, Сергей теперь и вовсе не получает фингалов от Алисы. После «пробуждения» он осознал свою вечную ошибку и перестал называть её ДваЧе. В результате Алиса стала относиться к нему более терпимо, и они даже могли нормально общаться друг с другом.

В библиотеке тоже проблем не было.

‒ Здравствуй, Жень, привет тебе от Сережи! Как дела в библиотеке?

‒ Привет, Миша! Нормально дела, в этом цикле новые книги поступили, не хочешь ознакомиться?

‒ С удовольствием посмотрю, но чуть позже, а ты мне пока подпиши обходной, пожалуйста, и формуляр заведи!

Так как Женя к этому циклу уже давно «проснулась», то приветствовала меня без обычного ворчания на весь мир, что ей поспать не дают. Да и спать в библиотеке она теперь стала гораздо меньше.

И, наконец, последним пунктом был спорткомплекс и подпись у Бориса Александровича. Тут тоже никаких проблем не возникло — он запросил пятнадцать отжиманий от пола. Я исполнил тридцать, и он со словами: «Силён мужик!» — поставил подпись и меня отпустил.

Вернув обходной лист Ольге Дмитриевне, я с чувством выполненного долга позвал Мику, Алису и Ульяну, и мы вместе пошли на пляж, где загорали и плавали до самого ужина.

На пляже я рассказал Алисе и Ульяне о своей идее организовать концерт и создать группу. Они удивились, и Алиса решила меня подколоть:

‒ Ты, небось, только на треугольнике играть умеешь!

Но Мику за меня вступилась:

‒ Нет, Алисочка, ты не угадала! Мишенька умеет играть на бас-гитаре и на акустической, а сейчас учится на рояле!

Тут влезла с вопросом Ульяна:

‒ А мне зачем в ваш кружок вступать?

‒ Ульян, я знаю, что ты умеешь играть на барабанах, так что не говори ерунды, ты нам очень нужна на ударной установке.

‒ А откуда ты это знаешь? ‒ выпучилась на меня Ульянка. ‒ Я действительно умею играть, в прошлом году в нашей школе я даже выиграла конкурс барабанщиков, но в лагере я об этом никому не говорила, даже Алисе!

‒ Я догадался. Ты спортсменка и у тебя взрывной характер, барабан — это самый твой инструмент!

На самом же деле я помнил, что Ульяна играла на барабанах во многих модах и фанфиках по «Бесконечному лету». Алиса удивилась и промолвила:

‒ Мы с Ульяной согласны вступить в группу, но только после того, как ты покажешь нам свою игру! Ульяна, ты согласна?

Ульянка кивнула, а я ответил:

‒ Не вопрос, давайте соберемся после ужина в музкружке, я вам всё покажу.

Тут как раз прозвучал горн, и мы пошли на ужин. На ужине Ульяна попыталась опять надо мной подшутить, украв котлету, но я просто ответил:

‒ Питайся на здоровье, растущий организм!

После этого я быстро смолотил картошку, залил в топку стакан компота залпом, и понёс посуду на мойку, не дав егозе подсунуть мне сороконожку в котлету.

А после ужина мы собрались в музкружке, где я и сыграл на обеих гитарах и на рояле. После демонстрации моих умений мы договорились, что завтра с утра они придут в музклуб на репетицию.

Вечером я нашёл Ольгу Дмитриевну, отчитался о прошедшем дне, после чего пошёл к себе в домик и завалился спать, потому что очень сильно устал.

На второй день после завтрака я пошёл в гости к Ольге Дмитриевне и поговорил с ней насчёт концерта.

‒ Ольга Дмитриевна, у меня к вам разговор есть по поводу музкружка. Я в него вступил сам и ещё уговорил вступить Алису и Ульяну, мы составили группу, и хотим в конце смены устроить концерт.

‒ Ну ты молодец, Миш, двух главных хулиганок лагеря заставил заниматься общественно-полезной деятельностью! Как тебе это удалось?

‒ Я их не заставлял, а предложил заняться тем, что они любят и умеют, они же обе музыкантки! А в концерте можем участвовать не только мы сами, можно общелагерное мероприятие провести! Только его надо в план внести, чтобы всё официально было.

‒ Ну что же, идея с концертом мне нравится, я договорюсь с директором, в план мы его внесём, но состав песен надо будет согласовать с администрацией. А то, зная Алису, мало ли, что вы захотите исполнить!

От цензуры в Советском Союзе было никуда не деться, это я понимал прекрасно, поэтому не возражал.

После завтрака мы всем составом собрались в музклубе и стали готовить список. Я сразу сказал:

‒ Лучше отобрать побольше, потому что наверняка что-то запретят.

‒ Да уж, в этом можно не сомневаться! ‒ проворчала Алиса.

С отбором провозились сначала до обеда, а после обеда продолжили обсуждение до ужина. В итоге отобрали с полтора десятка песен. Список получился такой:

«Кино»: «Перемен», «Пачка сигарет», «Кукушка».

«Алиса»: «Мы вместе», «Моё поколение», «Родина», «Красное на чёрном».

Высоцкий: «Про жирафа», «Песня о друге», «Здесь лапы у елей», «Почему аборигены съели Кука».

«Машина времени»: «Поворот», «За тех, кто в море», «Синяя птица», «Марионетки».

После ужина я принёс список Ольге Дмитриевне.

‒ Хорошо, завтра утром отнесу его в администрацию, и мы вместе отберём подходящие.

‒ Нам достаточно четыре-пять любых песен из этого списка. Больше мы на концерте исполнить всё равно не успеем. Но если комиссия попросит исполнить что-то ещё, например, какую-то пионерскую песню, мы тоже возражать не будем.

‒ Договорились, ‒ ответила Ольга, ‒ а теперь пора спать.

‒ Спокойной ночи, Ольга Дмитриевна.

‒ Спокойной ночи, Михаил.

Я перешёл через дорогу, оказался возле домика номер двенадцать, в котором жила Славяна, и постучался.

Славя тут же открыла дверь.

‒ Славечка, милая моя, прости, меня, пожалуйста!

‒ За что простить?

‒ Я за весь день ни разу о тебе не вспомнил, всё в музкружке занимался.

‒ Ладно, Миш, это невелика беда! Но сейчас уже поздно, давай завтра поговорим. Спокойной ночи!

‒ Спокойной ночи, дорогая мой Славя!

После этого я не торопясь дошёл до своего домика, разделся и лёг в кровать.

Утром третьего дня всё было, как обычно ‒ умывальники, пробежка со Славей, зарядка, линейка и завтрак.

На завтраке я сел с Мику и рыжими, и мы обсудили предстоящую работу. Я им рассказал, что отдал список Ольге Дмитриевне, а она его отнесёт в администрацию и согласует. Девочки остались довольны.

А сам я после завтрака нашёл Славю на пляже, поведал ей, что в этом цикле я буду «будить» Мику, и, чтобы она не волновалась и не ревновала, добавил, что люблю только её, но ей придётся потерпеть, из-за подготовки к концерту времени у меня не будет.

Ольга не подвела — она действительно после завтрака сходила с нашим предложением в администрацию, и уже к обеду принесла утверждённый список песен:

«Взвейтесь кострами», «Перемен», «Родина», «Здесь лапы у елей», «Поворот».

Я взял этот список, сказал ей «Спасибо!» и, услышав горн, пошёл в столовую.

На обед давали суп-лапшу, рис с тефтелями и традиционный компот. Я сел со Славей и рассказал, что Ольга дала добро на проведение общелагерного концерта, и сейчас, после еды, мы в музклубе начнём репетиции. Она ответила:

‒ Я тоже хочу принять участие, у меня есть в запасе несколько русских народных песен.

‒ Хорошо, приходи в музкружок и скажи Мику об этом, мы внесём твой номер в программу концерта. Кстати, я в гримёрке у Мику видел отличное платье с кокошником, очень подойдёт к твоей народной песне!

‒ Сегодня дел полно, но я обязательно зайду завтра, платье примерить и песню отрепетировать.

Я понял, что она зайдёт не только примерить платье, но и проследить, чтобы я не позволил себе лишнего с Мику.

‒ Славь, не обижайся, пожалуйста, но репетировать твою песню тебе лучше в своём домике или на сцене. В музклубе ты нам мешать будешь. Тем более, зная характеры Алисы и Ульяны, и то, что ты с ними не дружишь, лучше их не провоцировать.

‒ Ну ладно, буду репетировать на сцене, тем более, что потом мы там же и выступать будем.

‒ Это правильное решение! К тому же, на сцене пианино стоит, я тебе аккомпанировать могу, я же сейчас как раз на клавишах играть учусь. Так что зови, как репетировать соберёшься. А за платьем, конечно, заходи завтра, никто тебе препятствий чинить не будет.

После обеда я пришёл со списком песен в музклуб и показал его девчонкам. Мы все согласились, что это лучшее, что можно было получить, хотя Алиса, конечно, немного поворчала:

‒ Ну как всегда, нормальных песен спеть не дают.

‒ Ты что, Алисочка, нормальные песни они отобрали, ‒ ответила Мику.

‒ Скажи спасибо, что хоть эти разрешили, а не дали все пять пионерских песенок, ‒ дополнил я.

После этого мы начали репетировать утверждённые песни. А я дополнительно отрабатывал игру на бас-гитаре и на акустике, на всякий случай.

Провозились мы до вечера, потом пошли на ужин. На ужин была запеканка из творога и чай. Мы так и сели всем клубом вместе и продолжили обсуждение репетиций и самих песен. Сошлись на том, что песню «Родина» группы «Алиса» должна петь девушка.

А после ужина все разошлись по домам, потому что руки уже болели у всех, а у меня в первую очередь.

Придя домой, я опять рухнул на постель без сил и уснул мгновенно.

На следующий день я с утра зашёл к кибернетикам в клуб и объявил о том, что в лагере готовится концерт. Сыроежкин сразу загорелся:

‒ Я на металлофоне играть умею!

‒ Молодец, Серёга, подойди к Мику и запишись. Кстати, я сейчас как раз в музыкалку иду, хочешь, пойдём вместе.

‒ Хорошо, пойдём.

Мы вместе пришли в музыкальный клуб. Там была одна Мику. Сергей записался на номер с металлофоном и ушёл. Потом пришла Славя, заявила о своём участии и попросила платье с кокошником. Они с Мику ушли в гримёрку, откуда вскоре вышла преображённая Славяна.

‒ Славь, тебе очень идёт этот наряд! Сразу видно настоящую русскую красоту! ‒ похвалил её я.

Славя засмущалась от комплиментов, сказала «Спасибо!» и ушла в новом платье, а мы остались репетировать дальше.

Скоро пришли Алиса и Ульяна, и мы начали репетировать уже все вместе.

Я постоянно общался с Мику в кружке, оттачивал навыки игры на гитарах, а также постепенно учился петь и играть на рояле. Также мы всей группой репетировали песни, которые будем исполнять на концерте.

Однажды Мику подошла ко мне вечером, когда Алиса и Ульяна уже ушли:

‒ Мишенька, у меня небольшая проблема. Я недавно разучила японскую песню, но я могу или играть, или петь, а одновременно играть и петь у меня не получается. Ты можешь мне помочь? Сыграй вот эту мелодию, пожалуйста.

Она села на стул с гитарой и показала мне мелодию. Ничего сложного там не было.

‒ Ну давай сыграем, мелодия вроде нетрудная.

Я взял у неё гитару и стал играть, а Мику запела песню на японском языке. Пела она очень красиво.

‒ Большое спасибо, Мишенька, у меня наконец-то получилось!

‒ Очень хорошая песня, и ты замечательно её исполнила. Хотя я и не знаю японского языка, но всё равно звучит очень красиво.

‒ Я хочу на концерте её спеть, отдельно от нашей группы. Но нам надо ещё хотя бы пару раз отрепетировать, чтобы всё было правильно сыграно и спето.

‒ Конечно, повторим ещё как-нибудь, о чём разговор! Только знаешь, что? Запиши табы, пожалуйста, и отдай их мне. А то я к следующей репетиции забуду, как играть эту мелодию.

‒ Хорошо, Мишенька!

Она записала табулатуру на листок и передала мне, а я положил его в карман.

Во время наших репетиций Мику иногда будто вспоминала что-то и говорила, что вроде бы мы встречались раньше, но она меня не помнит. Она время от времени спрашивала:

‒ Как же так, Мишенька? Я помню тебя, но и не помню. Вроде бы ты уже сидел тут у меня в клубе, и мы с тобой разучивали песни на гитаре. Но когда это было? В прошлом году точно не было.

Алиса, когда это слышала, соглашалась с ней и тоже говорила, что она смутно что-то помнит, но одновременно и не помнит.

Я считал, что пока ещё рано рассказывать им правду о временных петлях и витках, поэтому отвечал нейтрально:

‒ Мику, это называется «дежавю». Когда ты вроде бы вспоминаешь то, чего не было. Или, например, тебе кажется, что ты уже была в этом месте, хотя ты тут первый раз.

‒ Ты хочешь сказать, что я схожу с ума? ‒ испугалась Мику.

‒ Нет, конечно, ни в коем случае! ‒ Я постарался её успокоить. ‒ Такое иногда может быть у кого угодно, это просто состояние. Успокойся, пожалуйста, у тебя всё нормально с головой, и давай продолжим наши занятия.

Также я регулярно общался с Алисой на сцене, когда она брала гитару и бренчала там по вечерам. Правда, с ней часто вечера заканчивались ссорами, потому что она жутко ревновала ко всем, а в первую очередь, конечно, к Лене.

Впрочем, историю о Лене надо рассказать отдельно.

Это был один из очередных дней. Мы с Мику утром сидели в музклубе и разучивали одну из песен на гитаре, а Алисы и Ульяны ещё не было, когда неожиданно дверь открылась и вошла Лена.

‒ З-здравствуйте! ‒ сказала она, слегка запинаясь, но мы с Мику не особо обратили на нее внимание, потому что были заняты репетицией.

Поэтому Лена сначала застыла на пороге и ждала, когда мы закончим играть, но неожиданно вдруг стала нам подпевать. Мы с Мику очень удивились и обрадовались.

‒ Леночка, оказывается, ты не только рисуешь, но ещё и петь умеешь! И голос у тебя замечательный, высокий и звонкий, отличное сопрано. Не хочешь участвовать в концерте? ‒ спросила её Мику.

‒ Нет, Мику, извини, но я не могу, ‒ ответила Лена и собралась уходить.

‒ Подожди, а зачем ты приходила? ‒ спросила Мику.

‒ Мику, у меня б-беда! Я-я забыла ключ в домике, а т-ты ушла и закрыла домик! Дай мне, пожалуйста, свой ключ.

‒ Леночка, конечно, возьми, ‒ Мику протянула ей свой ключ. ‒ Но почему ты не хочешь петь, у тебя же прекрасный голос! И почему ты раньше об этом молчала?

‒ Мику, прости, но я специально не говорила тебе. Потому что я просто боюсь большого скопления людей, боюсь толпы зрителей и сцены! Поэтому пою я только для себя.

Но мы вдвоём с Мику всё же уговорили её разучить пару песен и спеть в музклубе для нас. На это она с трудом, но согласилась. И ещё нам удалось уговорить её прийти завтра снова в музкружок.

На следующий день мы опять занимались в музкружке, уже с Мику и Алисой, когда пришла Лена.

Сначала, увидев Алису, она стушевалась и отказалась петь. Тогда я подошёл к Алисе и громко попросил:

‒ Алис, не обижайся, но, пожалуйста, выйди, погуляй полчасика по лагерю. Лена пока доверяет своё пение только нам с Мику.

Но одновременно я тихонечко прошептал ей на ухо:

‒ Найди Ульяну и возвращайтесь вместе, только тихо. И Ульке скажи, чтобы молчала, когда придёт. А потом похлопайте Лене, пожалуйста.

Алиса немного посопела, состроила злобную гримасу, но всё же вышла. После этого Лена успокоилась, и мы начали репетировать с ней песню «Родина» группы «Алиса». Она лучше всего подходит Лене по вокалу.

Незаметно пролетели те самые полчаса, и дверь тихонько приоткрылась. Лена, к счастью, ничего не заметила, потому что была погружена в песню, которую она отрабатывала уже третий раз.

Алиса с Ульяной вошли, я тут же поднёс палец к губам: «Молчите!», ‒ и они замерли на пороге. Наконец песня закончилась, и все зааплодировали. Лена такого не ожидала и сильно смутилась. Но мы все её поддержали, особенно Алиса, как ни странно.

Все говорили, что у нее прекрасный голос и что ей обязательно надо выступить на концерте. Наконец нам удалось её уговорить. Лена, конечно, сначала возражала:

‒ Вы что, я же боюсь выступать, у меня ничего не получится! И потом, я на сцене чувствую себя, извините, как будто голая!

На что я ей отвечал:

‒ Здесь, в музкружке, среди друзей, получилось, значит, и на сцене получится! Только надо там тоже потренироваться. Сейчас давайте прогоним полным составом.

Все заняли свои места за инструментами, мы прогнали песню «Родина», и у Лены всё получилось прекрасно! Даже я на бас-гитаре играл хуже, чем Лена пела. Поэтому я промолвил:

‒ Сейчас давайте сходим на обед, а после обеда не убегайте сразу, дождитесь меня, я вам изложу свой план, как Лене побороть свой страх зрителей и сцены.

Мы вышли на крыльцо, Мику закрыла клуб на ключ, и мы пошли в сторону столовой. По дороге я с Леной отстал немного, и, когда мы остались вдвоём, я ей тихонько сказал:

‒ Лен, ты можешь мне не верить, но есть один действенный метод. Когда выйдешь на сцену, представь, что голая не ты, а наоборот, голые — все зрители в зале! Поверь, петь станет намного легче, и все страхи перед толпой просто испарятся!

Лена сначала сильно покраснела, но потом улыбнулась и кивнула мне в ответ.

В этот момент мы зашли в столовую. На обед был овощной суп, котлета с макаронами и, конечно, компот. Сидел я со Славей.

После обеда мы вышли на крыльцо столовой, и я проговорил:

‒ Итак, девчонки, озвучиваю план! Я сейчас иду в музкружок домучивать партию на басу, у меня пока не всё получается так, как надо. А вы все идёте на сцену. Алис, ты играешь, Лена, ты поёшь, а Мику и Ульяна сидят в зале.

Я перевёл дух и продолжил:

‒ А потом поменяетесь. Мику будет играть, а Алиса с Ульяной слушать. Так Лена быстрее привыкнет к сцене и к залу, в котором есть зрители. Ульян, останься, пожалуйста, на пару минут, мне надо немного помочь. Потом их догонишь.

Когда девушки ушли в сторону эстрады, я обратился к Ульяне:

‒ Ульян, слушай внимательно! Пробегись по младшим отрядам, собери как можно больше детей, и подходите к сцене, только потихоньку, маленькими группами, чтобы Лена вас не замечала. И оставляйте скамейки пустыми, пускай все стоят где-нибудь по углам, под деревьями и так далее. Это чтобы Лена думала, что зал пустой.

Ульянка поняла мой замысел, радостно кивнула и побежала в сторону домиков — собирать малышей.

Я вернулся в музклуб, немного потренировался на басу, и, когда стал играть без ошибок, закрыл клуб и тоже пошёл на сцену.

А там действие уже разворачивалось вовсю! Девочки играли, Лена пела, а Ульяна потихоньку собрала уже почти половину лагеря, даже несколько вожатых пришли, в том числе и Ольга Дмитриевна, но скамейки оставались пустыми.

Все собравшиеся зрители стояли по краям, возле кустов или деревьев, в тени. К тому же, Лена была так сосредоточена на песне, что почти ничего вокруг не видела.

Когда песня закончилась, ребята устроили Лене такие овации, что она от неожиданности чуть в обморок не грохнулась. Но девочки её поддержали и успокоили, так что всё обошлось.

После репетиции по дороге обратно Ольга Дмитриевна обратилась к нам с Мику:

‒ Михаил и Мику, большое вам спасибо, вы фактически вдвоём занимаетесь организацией концерта. Такую ношу на себя взвалили! Да ещё привлекли к концерту Лену, которая вечно стесняется показать свои умения. Вы большие молодцы!

‒ Спасибо, Ольга Дмитриевна! ‒ ответил я.

‒ Спасибо вам за эти тёплые слова, Ольга Дмитриевна-сан! ‒ высказалась Мику.

‒ Алиса и Ульяна, вы тоже молодцы, что участвуете так активно в жизни лагеря!

‒ Спасибо! ‒ отвечала Алиса

‒ Мы стараемся! ‒ добавила Ульяна.

А после ужина мы все разошлись по домам.

Я добрёл до своего домика и, как всегда, завалился спать.

Так мы продолжали репетировать каждый день, в кружке и на эстраде, и к концу смены Лена уже была уверена в себе и могла петь, не боясь ничего.

Параллельно с подготовкой мы, конечно, исполняли все обычные лагерные дела.

Мы со Славей каждое утро устраивали пробежку по Лагерю.

‒ Отличная погода сегодня для бега! ‒ говорила Славя.

‒ И не говори, Славя, погодка шепчет: «Пора на пляж!» ‒ отвечал я.

‒ Эх, Миш, я бы с удовольствием, но нам надо на зарядку.

‒ Ну, пойдём на зарядку, раз надо!

Кроме репетиций в музкружке я также несколько раз на сцене отрепетировал со Славей её народную песню, аккомпанируя ей на пианино.

‒ Славечка, я тебе уже говорил, что песня у тебя замечательная и ты сама тоже прекрасна?

‒ Миш, ты мне это каждую репетицию говоришь! ‒ ответила счастливая Славяна.

И также несколько раз помог Мику с её японской песней.

‒ Мишенька, давай очередной раз отрепетируем мой номер?

‒ Давай, конечно, Микусь, помогу тебе. А я всё хотел спросить, о чём эта песня?

‒ Она про мой родной город Саппоро, который находится на острове Хоккайдо.

‒ Замечательно!

Я взял гитару, вынул из кармана листок с табами и стал играть, а Мику запела.

На девятый день Электроник традиционно устроил игротеку в столовой. На сей раз Ольга была не в духе и карты запретила, поэтому опять устроили настольные игры, как и в самом первом моём цикле — шашки, шахматы, домино, лото и так далее.

На десятый день с утра были работы по лагерю. Мы с Мику убирались в музкружке, Шурик и Электроник в своих клубах, Ульяна со вторым отрядом на спортплощадке, Лена с Женей в библиотеке, а Славя заставила Алису махать метлой на площади.

А вечером была дискотека. Мы тогда с кибернетиками, как обычно, притащили на площадь аппаратуру, Мику провода, и оставили Шурика возиться с их подключением.

Правда, Виола заставила Лену разбирать пришедшие новые лекарства, поэтому она немного постояла в стороне, а, пока я танцевал со Славей, убежала в медпункт. Я тоже ушёл с площади, но направился на сцену, где сидела Алиса и грустила, что осталась одна.

Мы с ней поболтали обо всём, поиграли на гитаре и разошлись, когда дискотека закончилась.

На одиннадцатый день Виола поймала уже меня и заставила полдня сидеть в медпункте. Я, конечно, прихватил с собой бас-гитару и потихоньку продолжал отрабатывать аккорды.

Когда пришла Алиса, я уговорил её отказаться от идеи подрыва памятника, вместо этого она притащила акустическую гитару, и мы немного поиграли вдвоём.

Больше ничего особенного не происходило, потому что Шурик в Старый лагерь в этом цикле не пошёл.

Поэтому на двенадцатый день торта тоже не было, зато был костёр! На костре мы собрались, естественно, с гитарами, и таки исполнили некоторые песни из нашего списка, которые не прошли цензуру на концерте.

С утра, как обычно, после зарядки была линейка. Ольга Дмитриевна сделала объявление:

‒ Завтра смена кончается, поэтому сегодня вы должны сдать обратно всё, чем пользовались в течение смены. Книги в библиотеку, музыкальные инструменты в музкружок, обычные инструменты в клуб кибернетики, спортивный инвентарь в спортзал. Вечером после ужина будет отчётный концерт самодеятельности! А завтра ничего работать не будет!

Целый день весь Лагерь сдавал вещи в кружки, клубы и в библиотеку, так что у Мику, Жени и кибернетиков был особо жаркий денёк.

Зато Большой концерт вечером прошёл на ура!

После ужина мы с кибернетиками и с Мику принесли на сцену колонки, пульт и провода, а Шурик, как обычно, всё это подключил.

Так как концерт был общелагерным мероприятием, то выступали ребята из всех отрядов. Ведущей была, конечно, Ольга Дмитриевна.

Концерт получился, в общем, примерно таким же, как в мой первый цикл, когда я писал программу для робота, но на этот раз робота мы не строили, поэтому и не показали его.

Сначала малыши пели детские песни, потом ребята постарше рассказывали анекдоты и юмористические сценки. Конечно, всё это было забавно и не очень умело, но принимали всех хорошо, чтобы никому не портить настроение.

А в конце выступал наш первый отряд.

‒ Начинаем выступления членов первого отряда! ‒ объявила ведущая вожатая. ‒ Евгения Мицголина, заведующая нашей библиотекой, продекламирует вам стихи!

Женя с чувством прочитала какие-то стихи о любви.

‒ Славяна Ясенева споёт русскую народную песню «Я деревенская»!

Славя выступила великолепно. В ней, по Чехову, всё было прекрасно: и платье, и кокошник, и фигура, и песня, которую она выбрала как будто специально, про нашу пару:

Я помню, прошлым летом ты мимо проходил.

Зачем теперь заметил, со мной заговорил?

А нынче до рассвета хмелеешь без вина,

И я на всё на это сказать тебе должна:

Я ж деревенская, я деревенская!

Ты не смотри вокруг, ты погляди сюда:

И спеть смогу, и сплясать смогу,

А полюблю кого, так навсегда!

Меня моим подружкам за пояс не заткнуть,

Мне муж, конечно, нужен, но не какой-нибудь.

Ты с городом прощайся и сердце не тревожь:

Такой, как я, хозяйки теперь и не найдёшь.

Я ж деревенская, я деревенская!

Ты не смотри вокруг, ты погляди сюда:

И спеть смогу, и сплясать смогу,

А полюблю кого, так навсегда!

В деревне — то ли дело! Там некогда скучать:

И церковь уцелела, и есть кому венчать.

А ты назло соседкам любовью не скупись.

Я нарожаю деток — ты только шевелись!

Я ж деревенская, я деревенская!

Ты не смотри вокруг, ты погляди сюда:

И спеть смогу, и сплясать смогу,

А полюблю кого, так навсегда!

Она заслужила искренние аплодисменты от всего лагеря, и особенно, конечно, от меня. Хотя я краем уха уловил ворчание Ольги Дмитриевны, что, мол, про замуж, венчание и тем более про деток думать ей пока рано. Однако, концерт продолжался:

‒ Номер на металлофоне, исполняет Сергей Сыроежкин!

Серёга продолжил народную тему и сыграл «Во поле берёзка стояла». Его тоже встретили с воодушевлением и с удивлением. Никто не думал, что парень, вечно торчащий в клубе с железками, может так здорово играть.

‒ Мику Хатсуне под аккомпанемент Михаила Петрова исполнит японскую песню о своей родине! ‒ объявила Ольга.

Мику исполнила свою песню на японском языке, а я ей аккомпанировал на гитаре. За время смены мы репетировали не только песни нашей группы, но и несколько раз прогнали эту песню, поэтому она тоже заслужила овации.

‒ Алиса Двачевская исполнит на электрогитаре инструментальную композицию современного ВИА!

Алиса исполнила песню «Красное на чёрном» группы «Алиса», как ни странно. Постойте, но мы же её предлагали, и нам её не утвердили! Но Алиса поступила хитро — она не стала петь, а сыграла только музыку, поэтому администрация ничего толком не поняла.

‒ И последние участники ‒ группа «Совята» в составе: Мику Хатсуне, Михаил Петров, Алиса Двачевская и Ульяна Советова! ‒ объявила наконец Ольга.

Сначала мы, конечно, исполнили пожелание администрации — «Взвейтесь кострами» Но в рок-обработке.

Потом были остальные песни, в которых пел я или Алиса.

Перед последней песней я сам объявил:

‒ И завершающая песня нашего Большого концерта: «Родина» группы «Алиса», исполняет Елена Тихонова!

Эта песня, исполненная Леночкой, стала просто гвоздём программы!

Словом не кривить, ладить напрямик,

Песнями латать души горемык,

Сердце сокрушать как луну заря

Научи меня, Родина моя

Крест не уронить — гнуться, но держать,

А коли уронил — так суметь поднять

Да ценить тепло твоего огня

Научи меня, Родина моя!

Через дожди, через вату туч,

Льются на землю твои лучи.

Так свистопляс городов

Минует трепет свечи.

Так сквозь асфальт колосится жизнь,

Так сквозь столетия звенит Завет,

Там, где кончается мир -

Начинается Свет!

Правдой дорожить, лжи не потакать,

Дальних не судить, ближним помогать,

С тишиной сойтись на исходе дня

Научи меня, Родина моя!

Через дожди, через вату туч

Льются на землю твои лучи.

Так свистопляс городов

Минует трепет свечи!

Так сквозь асфальт колосится жизнь,

Так сквозь столетия звенит Завет,

Там, где кончается мир -

Начинается Свет!

После окончания песни Ольга объявила:

‒ Я хочу отдельно поблагодарить Лену, которая не только песню исполнила, но ещё и нарисовала декорации к концерту!

Таким образом, Лена вообще оказалась героем этой смены.

‒ Концерт окончен! Все большие молодцы! А теперь по домам!

После концерта мы с Мику и кибернетиками, как обычно, отнесли аппаратуру в музкружок. Я попросил кибернетиков остаться, потому что решился рассказать всё и «разбудить» её. Алиса и Ульяна тоже пришли в музкружок после концерта.

‒ Мику, ты помнишь наши разговоры про то, что в лагере всё повторяется, и тебе кажется, что всё это уже когда-то было? Алис, ты тоже говорила, что ощущаешь что-то такое.

‒ Да, Мишенька, конечно, помню! Ты ещё говорил, что это называется «дежавю».

Алиса кивнула:

‒ Было такое, а к чему ты это спрашиваешь?

‒ А к тому, что прости меня, Мику, пожалуйста, я тогда немножко соврал. Это тебе не кажется, это на самом деле всё уже было, и смена, и обходной, и наши репетиции, и иногда даже концерт.

Бедная Мику разинула рот от удивления и не знала, что сказать. Я продолжил:

‒ Алиса каждый раз при первой встрече бьёт меня ладонью по спине и говорит «Челюсть с пола подними».

Алиса удивлённо посмотрела на меня.

‒ А Ульяна каждый раз котлету ворует, а потом сколопендру подкладывает, а я давно уже не обижаюсь.

Настала очередь удивляться Ульяне.

‒ Всё повторяется каждый цикл. Только детали меняются. Например, Лена раньше никогда не пела, она только декорации рисовала всегда. И циклы сначала для меня длились одну неделю, а теперь уже две, полную смену.

Немного помолчав, я продолжил:

‒ А самое главное, что каждый цикл все всё забывают, к сожалению. Сейчас «разбужено» всего несколько человек в лагере. Первыми были Шурик и Электроник. Я надеюсь в эту смену «разбудить» тебя, Мику, и, если получится, вас, Алиса и Ульяна.

‒ Но как такое возможно? И почему ты сразу не сказал правду? ‒спросила Мику.

‒ Как такое возможно, я скажу. Мы крутимся во временной петле. Для вас это всё каждый раз как в первый раз, а для меня уже больше десятка циклов прошло, я мог не все циклы запомнить.

Мику, Алиса и Ульяна удивлённо глядели на меня, а я продолжал:

‒ В 1987 году вышел наш фильм «Зеркало для героя», в нём тоже самое. Двое мужиков из 1980-х годов попадают в 1945, сразу после войны. И крутятся тоже во временной петле. У них один день повторяется много раз, до тех пор, пока они не изменят своё поведение.

Я перевёл дыхание и добавил:

‒ Так вот, у меня то же самое. Только мне из Лагеря не вырваться уже никогда. После самого первого цикла ещё была возможность вернуться домой, но я сам не захотел, потому что моя жизнь там была намного хуже, чем здесь, в Лагере.

Немного помолчав, я продолжил:

‒ Я уже сказал, что детали циклов отличаются? Эти отличия всегда зависят от меня, потому что я, как говорится, человек со стороны. Я сам из будущего, из 2023 года, а попал к вам в 1988. Только у меня повторяется не день, а неделя. Сначала была одна, теперь уже две. Хотя об этом я тоже уже сказал.

Тут я вздохнул:

‒ А почему не сказал правду… В такую правду на третий день смены ты бы не поверила. Чтобы тебя «пробудить», нам надо было много общаться, проводить время, делать совместные дела и т.д. Сейчас, после десятка совместных репетиций, ты уже готова.

И, наконец, закончил:

‒ Так что обрати внимание, как мы завтра закончим смену. Сядем все на автобус, поедем и вернёмся обратно к воротам «Совёнка». И, выйдя из автобуса, ты должна сразу меня узнать.

После этого мы наконец разошлись по домам. Доплетясь до своей постели, я упал, как подкошенный и заснул раньше, чем голова коснулась подушки.

Сегодня был последний день смены, поэтому зарядки не было, была только прощальная линейка.

На линейке Ольга поблагодарила нас за организацию и проведение вчерашнего концерта.

‒ Особенно хочется сказать «Спасибо!» Михаилу Петрову за то, что он первый подал идею провести это мероприятие. А также Мику Хатсуне за то, что они вдвоём с Михаилом взяли на себя полную организацию и проведение концерта. Дальше. Сегодня последний день смены, поэтому все должны собрать чемоданы, а также сдать на склад постельное бельё и пионерскую форму. Автобус будет через пару часов после обеда.

После линейки мы пошли на завтрак.

На завтраке мне досталось два яйца, вкуснейшая творожная запеканка, политая вареньем, и стакан чая. Сидел я, конечно, со Славей и с Мику — двумя самыми важными для меня девушками в этом цикле.

После завтрака мы разошлись по домикам и стали собирать вещи. Мне, как всегда, собирать было особо нечего, кроме сумки и пальто, поэтому я сразу пошёл в домик к Мику и Лене, и помог им собраться.

На последнем обеде был рассольник и гречка с куском говядины, а на десерт вместо традиционного компота всем раздали мороженое.

После обеда мы собрались у ворот и стали ждать автобуса. Пока мы ждали, Ольга Дмитриевна произнесла традиционную речь на прощанье:

‒ Сегодня вы покидаете наш лагерь, и на прощание мне хотелось бы вам кое-что сказать.

Она заметно нервничала и никак не могла подобрать нужные слова:

‒ Надеюсь, что время, проведённое здесь, вам запомнится на всю жизнь, что у вас останутся только приятные воспоминания о «Совёнке».

И закончила приглашением:

‒ Также я надеюсь, что здесь вы стали чуточку лучше, смогли чему-то научиться, познакомились с новыми друзьями… В общем, возвращайтесь в следующем году!

Я подумал: «Конечно, все вернутся, но не в следующем году, а завтра.»

Подъехал «Икарус» номер четыреста десять, мы сели в него и поехали, чтобы уснуть и проснуться следующим утром опять перед воротами нашего любимого лагеря.

Мне удалось «пробудить» только Мику. Когда она вышла из автобуса и увидела меня, тут же кинулась ко мне с криками «Привет!»

Я радостно обнял её в ответ, и она рассказала, что помнит наш концерт и разговор в музклубе после концерта. Я ответил, что она молодец, а вот с Алисой и Ульяной я, видимо, общался недостаточно, они меня пока не узнают.

Ну, ничего, времени у меня в запасе ещё много, примерно вечность, «разбудим» и их, никуда не денутся!