Опасная интрига (гет)

Ты последовала за ним. Когда вы оказались вне поля зрения остальных, ты спросила:

— Мы так рано? Я даже не позавтракала...

— Сейчас четыре часа дня, Лапуська, — он усмехнулся. — Ты проспала целый день. Перекусим по дороге — как раз за два часа дойдем.

Четыре часа? Как я могла проспать так долго? — мелькнуло у тебя в голове, когда из-за спины раздался голос:

— Т/и, ты куда? — Фейтан скрестил руки на груди, бросая подозрительный взгляд на Хисоку.

— По делам. Скоро вернусь, — ты дружелюбно улыбнулась, пока Хисока продолжал идти, не оборачиваясь.

Фейтан лишь хмыкнул, явно не одобряя твою компанию.

Дорога до центра города заняла ровно два часа, как и обещал Хисока. Он привел тебя в роскошный бар на верхнем этаже небоскреба. Пока ты осматривала зал в поисках таинственного знакомого, Хисока уже занял столик у панорамного окна.

— Присаживайся, — он указал на кресло. — Мы пришли раньше.

Ты поправила складки юбки, садясь. Кто же это мог быть? В голове не возникало ни одной подходящей кандидатуры. Хисока тем временем заказал коньяк и начал медленно потягивать напиток, наблюдая за тобой через край бокала.

Прошел час светской беседы о путешествиях, когда Хисока вдруг помахал рукой кому-то в глубине зала.

— Он пришел? — твой голос дрогнул от волнения.

— Да, Лапуля, но не переживай так, — он усмехнулся.

Сначала ты не могла разглядеть, кому он машет, пока рядом внезапно не возник высокий силуэт в изумрудном костюме. Когда он сел...

— Привет, Иллу, — сладковато произнес Хисока.

— Привет, — безэмоционально ответил Иллуми. Его черные, как бездонные колодцы, глаза устремились на тебя. — И привет, Т/и.

— При-привет, — ты смущённо поправила складки юбки.

— Ну разве она не прелесть? Смотри, как краснеет! — Хисока хихикнул.

— Я вовсе не... — начала ты, но Иллуми перебил:

— Мой отец часто вспоминает тебя. Хочет, чтобы ты навестила нас. Я могу сопроводить.

— Ладно... как-нибудь зайду, — ты отвела взгляд.

Хисока, явно довольный собой, удалился к барной стойке, оставив вас наедине. Ситуация становилась неловкой. Неужели Иллуми действительно расспрашивал обо мне? И как Хисока вообще знает такие детали?

Твои мысли прервал монотонный голос Иллуми:

— Тебе идет этот наряд. И запах... приятный.

Ты почувствовала, как тепло разливается по щекам, но собралась и поблагодарила за комплимент. Вернувшийся Хисока с новой порцией коньяка предложил выпить, но ты отказалась. Разговор зашел о делах семьи Золдик, когда внезапно зазвонил твой телефон.

Извинившись, ты отошла в уборную. На экране — Нобунага. Черт...

— Да? — ты поднесла трубку к уху.

— ГДЕ ТЫ, ЧЁРТ ВОЗЬМИ?! ТЫ В КУРСЕ, КОТОРЫЙ ЧАС?!

Ты взглянула на часы — полночь. В животе похолодело.

— ТЫ ПОНИМАЕШЬ, С КЕМ ТЫ?! ЭТО ЖЕ ОПАСНО! ФЕЙТАН ВСЁ РАССКАЗАЛ! Я ТЕБЕ СОТНЮ СООБЩЕНИЙ НАПИСАЛ! КАК ВЕРНЁШЬСЯ — УБЬЮ!

— Успокойся! Все в порядке, я просто...

— "ПРОСТО" ЧТО?! Кидай адрес, я за тобой еду!

— Да перестань паниковать, я уже взрослая! — не дожидаясь ответа, ты быстро добавила: — Скоро буду.

Вернувшись к столику, ты демонстративно посмотрела на часы:

— Хисока, пора.

Он удивленно поднял бровь, но кивнул. На прощание Иллуми неожиданно коснулся твоего плеча ледяными пальцами:

— Можно твой номер?

Ты продиктовала цифры, после чего догнала Хисоку. Обратная дорога заняла меньше времени и меньше чем за 2 часа вы добрались до убежища.

— Ну как? — спросил он у входа в убежище.

— Эм... — ты покраснела. — Вполне... приятно. Спасибо. — ты слегка поклонилась.

— Не за что, — он отвернулся и направился в общий зал, где все уже спали.

Ты же решила сегодня уединиться в отдельной комнате. Мысли путались: странное поведение Иллуми, гнев Нобунаги... И этот взгляд Хисоки..

Первые лучи солнца робко пробивались сквозь щели ставень, когда ты медленно открыла глаза. Лицом к стене, ты вдруг ощутила неожиданное тепло — кто-то укрыл тебя мягким пледом с узором в виде паутины. Интересно, кто это мог быть... — мелькнула мысль, пока ты потягивалась.

Едва ты приподнялась на локтях, как за спиной раздался резкий, но знакомый голос:

— Наконец-то проснулась! — в интонации Нобунаги смешались раздражение и странное облегчение.

Ты резко обернулась и замерла — он стоял буквально в полушаге от кровати, его обычно аккуратно собранные в пучок волосы были слегка растрепаны, а в темных глазах читалось беспокойство, которое он тщетно пытался скрыть за маской гнева.

— ТЫ СОВЕРШЕННАЯ ДУРЕХА! — он буквально выдохнул эти слова, сжимая кулаки так, что костяшки побелели. — КАК ТЫ МОГЛА ПОЙТИ С ЭТИМ ПСИХОПАТОМ? Ты хоть представляешь, на что способен Хисока?!

Ты спокойно встретила его взгляд, едва заметно ухмыльнувшись:

— Если бы он задумал что-то плохое, я бы почувствовала его намерения, — твой голос звучал уверенно, хотя внутренне ты признавала, что Нобунага отчасти прав.

Он резко выдохнул, проводя ладонью по усталому лицу:

— Больше — ни шага с ним. Или хотя бы предупреждай меня, — его голос неожиданно смягчился. — И... пожалуйста, читай мои сообщения. В этот раз я... — он запнулся, будто поймав себя на чем-то лишнем.

— Хорошо. В следующий раз предупрежу, — ты кивнула, замечая, как его плечи слегка расслабились.

Нобунага лишь коротко кивнул в ответ и вышел из комнаты, оставив за собой легкий запах стали и чего-то древесного.

Достав телефон из-под подушки, ты с удивлением обнаружила:

1. 15 пропущенных звонков от Нобунаги

2. 23 непрочитанных сообщения (20 из них — от него же)

3. И еще вчерашнее сообщение от неизвестного номера:

Привет, это Иллуми. Отец настаивает на твоем визите в эту пятницу. За тобой пришлют машину в любое удобное место. 19:00.

Ты замерла, ощущая, как учащается пульс. Последняя строчка особенно заинтриговала:

Твой запах все еще в моей памяти.

Ты быстро набрала ответ Иллуми, указав тот же бар в центре города — публичное место казалось самым безопасным вариантом.

Хорошо. В пятницу, 19:00. Пусть машина подъедет к бару.

Отправив сообщение, ты задумалась. Что он задумал? И почему так настойчив?

На экране мигнуло уведомление от Хисоки:

Ну что, лапуська, как ты?

Ты ухмыльнулась и ответила:

—Нормально. И еще раз спасибо.

Затем выключила телефон и резко осознала: Черт, завтра же пятница!

Ты поднялась на крышу, где ветер играл распущенными волосами, а город раскинулся внизу, как живая карта. Присев на тот самый камень, где когда-то сидела с Нобунагой, ты достала из пустоты теплую булочку с корицей и чашку дымящегося кофе.

Завтрак казался слишком обыденным для того, что тебя ждало завтра.

Иллуми... Что ему от меня нужно? — ты откусила кусочек булочки, размышляя. Затем ты решила написать Хисоке и разузнать.

Из-за тебя Иллюми уже назначил мне встречу.

Что ты вообще наговорил ему обо мне? И почему он так настаивает на нашей встрече?

Ответ приходит с задержкой:

—Секрет. Но могу сказать одно: он действительно заинтересован. А насчет встречи... Может, его отец хочет предложить тебе работу? Или... что-то более личное~

P.S. Он действительно впечатлён. Говорит, твой аромат напоминает ему лунный свет на стальных клинках. Романтично, не правда ли?

Ты фыркнула и выключила телефон. Затем решила провести оставшееся время за тренировками. Мало ли что может произойти в поместье.

Пятница.

Ты проснулась с ощущением легкого напряжения в груди. Сегодняшний день мог изменить многое — либо это будет обычная деловая встреча, как уверял Хисока, либо... что-то более опасное. В любом случае, подготовка была ключом ко всему.

После завтрака ты отправилась тренироваться и отрабатывать навыки. Часы пролетели незаметно, и только когда солнце начало клониться к закату, ты взглянула на время.

17:00.

Черт, уже так поздно?! — вырвалось у тебя, и ты бросилась собираться.

Ты тщательно уложила волосы, подчеркнув глаза легким макияжем — достаточно, чтобы выглядеть презентабельно, но не слишком броско. Затем ты вышла в коридор и встретила Нобунагу.

Мужчина замер, увидев тебя. Его глаза широко раскрылись, губы слегка приоткрылись. Он явно не ожидал такого преображения.

— О, Нобунага! — ты улыбнулась, поправляя прядь волос. — Как раз искала тебя. Я вернусь сегодня ночью или завтра. Постараюсь быть на связи, так что не волнуйся.

Он медленно закрыл рот, слегка покраснев.

— Ты... — он запнулся, — выглядишь...

— Опасно? — подсказала ты с игривой ухмылкой.

— Я хотел сказать "прекрасно", — он пробормотал, отводя взгляд. — Но... будь осторожна.

Его рука непроизвольно потянулась к твоему плечу, но в последний момент он передумал, лишь сжал кулаки.

— Если что — звони. Я приду.

Ты кивнула, чувствуя странное тепло в груди и отправилась в путь.

Город встретил тебя вечерними огнями и ты пришла к тому самому бару. Остался последний вопрос — что же на самом деле ждет тебя на этой встрече?

Дорогая черная машина с тонированными стеклами уже ждала у входа в бар, сверкая лаковым кузовом под вечерними огнями. Как только ты приблизилась, из-за руля вышел высокий мужчина в безупречном костюме — его движения были точными, словно отрепетированными. Он молча открыл тебе дверь, слегка склонив голову в почтительном жесте.

Ты скользнула внутрь, и первое, что бросилось в глаза — Иллуми.

Он сидел на заднем сиденье, застывший, как статуя, его холодные глаза безэмоционально изучали тебя. Зеленый костюм подчеркивал бледность его кожи.

— Приветствую, — его голос был ровным, без интонаций. — Рад, что ты согласилась.

В салоне пахло дорогим кожаным салоном и едва уловимым ароматом чего-то древесного — возможно, его духов.

Ты пристроилась рядом, чувствуя, как дверь за тобой мягко закрылась

— Спасибо за приглашение, — ответила ты, стараясь звучать уверенно.

Ты откинулась на мягкую кожу сиденья, сохраняя бесстрастное выражение лица. Глаза Иллуми, холодные и бездонные, изучали каждую твою черту, но ты не поддалась желанию отвести взгляд.

— Ты выглядишь... подходяще, — наконец произнес он.

— Для чего? — твой голос звучал ровно, но внутри все напряглось.

Уголок его губ дрогнул — почти что улыбка, но не такая, от которой становится теплее.

— Для разговора. Отец ценит эстетику.

Машина плавно скользила по ночным улицам. Иллуми слегка наклонил голову, его пальцы сплелись на коленях.

— Отец хочет предложить тебе… сотрудничество.

В его глазах что-то мелькнуло — настолько быстро, что ты не смогла это вообразить.

— Ясно... — холодно ответила ты.

Затем всю поездку вы молчали.

* * *

Машина остановилась перед мрачными воротами и Иллуми вышел первым, его тень скользнула к поместью. Ты последовала за ним, чувствуя, как морозный воздух щиплет кожу.

Когда вы наконец-то дошли до особняка, вошли в холл и вас встретили Каллуто и Кикио Золдик.

— Добро пожаловать, — сказала мать, но в ее голосе не было тепла.

Ты кивнула, соблюдая формальности.

Затем Иллуми провел тебя по длинному коридору, его шаги не издавали ни звука.

В конце коридора была дверь — дверь в кабинет Сильвы. Она была массивной, черной, с золотыми инкрустациями в виде паутины.

— Отец ждет, — произнес он, наконец нарушив молчание.

Твоя рука легла на ручку двери и, собравшись с мыслями, ты открыла дверь.

Ты переступила порог кабинета, ощущая, как тяжелая дверь бесшумно закрывается за твоей спиной, а Иллуми остался стоять в коридоре. Воздух здесь был пропитан ароматом дорогого виски и старых книг.

Сильва Золдик восседал за массивным дубовым столом, его золотистые глаза изучали тебя с хищной внимательностью.

— Проходи, садись, — его бархатный голос прозвучал как приказ, несмотря на вежливую форму.

Когда ты заняла место в кресле из красного дерева, он медленно обвел пальцами край хрустального бокала.

— Ты произвела впечатление на моего сына, — начал он, делая паузу между словами. — И, что более необычно, на меня.

Его взгляд стал тяжелее.

— Семья Золдик всегда ценила... исключительных людей. А ты, — он слегка наклонился вперед, — действительно исключительна.

Ты почувствовала, как по спине пробежали мурашки.

— Я предлагаю тебе войти в нашу семью.

Тишина повисла в воздухе.

— Официально.

Он откинулся на спинку кресла, его пальцы сложились в замок.

— Стать женой Иллуми.

Где-то за дверью послышался едва уловимый шорох — будто кто-то затаил дыхание.

Ты замерла, ощущая, как тяжесть предложения давит на плечи. Воздух в кабинете стал густым, словно наполненным невидимыми нитями паутины.

— Мне нужно время чтобы подумать, — произнесла ты наконец, тщательно подбирая слова. Твой голос звучал ровно, но пальцы незаметно сжали подлокотники кресла.

— Время? — Сильва медленно произнес это слово, как будто пробуя его на вкус. Его пальцы постукивали по полированной поверхности стола. — Интересно. А сколько именно тебе нужно, чтобы понять ценность такого... предложения?

Ты почувствовала, как взгляд Иллуми будто прожигает дверь за твоей спиной.

— Неделя, — сказала ты, сохраняя голос ровным.

Сильва улыбнулся.

— Три дня, — он поднял руку, пресекая возможные возражения, — И мой сын сопроводит тебя обратно, — в его глазах читалось предостережение, — это не просьба.

Ты медленно поднялась с кресла, ощущая, как каждый мускул напряжен, будто готов к удару. Поклон был ровно настолько глубоким, насколько требовала вежливость — ни капли больше.

— До свидания, — твой голос звучал спокойно, но в груди яростно билось сердце.

Сильва лишь кивнул, его золотые глаза сверлили тебя вслед, словно пытаясь прочитать мысли.

Дверь закрылась за тобой с глухим щелчком.

И тут же перед тобой возник Иллуми — он стоял вплотную, его дыхание едва не касалось твоего лба.

Ты попыталась обойти его, но он плавно шагнул в сторону, блокируя путь.

— Я провожу тебя. — его голос был тихим

Это не было предложением.

Ты резко подняла подбородок, встречая его безжизненный взгляд.

— Ну и чего стоишь? Пошли скорее.— Твой голос прозвучал резко, почти вызывающе. — Или ты не поедешь со мной?

Иллуми едва заметно приподнял бровь — единственный признак удивления. Его губы дрогнули, будто он хотел что-то сказать, но вместо этого молча шагнул вперед, открывая тебе путь.

У выхода тебя ждала та же машина. Иллуми открыл дверь и замер, ожидая.

— Садись. — Его голос был тише шелеста паутины, но в нем звучало непререкаемое.

Ты медленно опустилась на сиденье, чувствуя, как кожа салона холодит сквозь тонкую ткань юбки. Иллуми скользнул следом, его плечо едва коснулось твоего — намеренно?

—Тебя отвезти к бару? — вдруг холодно спросил Иллюми и ты согласилась.

Всю дорогу вы молчали.

Когда вы приехали к тому же бару, ты попрощалась с Иллуми, вышла из машины и вздохнула воздуха.

— Ну что же, интересно — подумала ты. Немного пройдясь по освещённым улочкам ты открыла телефон и заметила пропущенные от нобунаги но не перезвонила. Была уже ночь и ты возвращалась в убежище. Как только ты вернулась, пошла сразу же в свою комнату.

Ты вернулась в убежище, когда луна уже висела высоко в небе, отбрасывая серебристые блики на стены коридоров. Тишина царила вокруг — лишь скрип половиц под ногами нарушал безмолвие.

Ты прошла мимо пауков, не желая ни с кем говорить. Слишком много мыслей крутилось в голове после встречи с Золдиками и пошла в свою комнатку.

Не обращая внимания на темноту, ты сбросила туфли, почувствовав, как холодный пол касается босых ног. Пиджак полетел на спинку кресла, а ты плюхнулась на кровать, уставившись в потолок.

В голове проносились обрывки фраз:

— "Стать женой Иллуми..."

— "Три дня на размышление..."

— "Отец будет рад твоему визиту..."

Ты закрыла глаза, пытаясь упорядочить хаос мыслей, как вдруг... Тихий скрип двери. Кто-то вошел.

Ты резко приподняласьна локтях, глаза вглядывались в темноту.

— Кто здесь?— твой голос прозвучал громче, чем ты планировала.

В ответ — знакомый смешок.

— Не надо так пугаться, лапуська~

Хисока вышел из тени, его желтые глаза светились, как у кошки.

— Ну, привет.. — ответила ты.

А затем где-то в коридоре раздались шаги.

Быстрые. Тяжелые. Нобунага.

Ты приподнялась, бросив на Хисоку предупреждающий взгляд.

— Сядь на кровать и не шуми, — прошептала ты, . — Я сейчас выйду и поговорю с Нобунагой. Жди.

Хисока притворно-обиженно прижал руку к груди, но ухмыльнулся, усаживаясь на твою кровать с преувеличенной грацией.

— Как скажешь, лапуська~ — его шепот пропел, как лезвие по стеклу.

Ты резко отвернулась, выходя в коридор и прикрывая за собой дверь.

Нобунага стоял в нескольких шагах, его темные глаза сразу устремились к тебе.

— Ты вернулась, — его голос был тише обычного, но напряжение в нем чувствовалось, как натянутая тетива. — Где ты была?

Ты резко подняла глаза на Нобунагу, твой голос прозвучал чётко и холодно, как удар клинка:

— Прости, но я хочу, чтобы ты ушёл. Сейчас у меня нет времени на тебя.

Его глаза расширились на мгновение — искренняя боль, прежде чем стальная маска вновь сковала его черты. Он не спорил. Не умолял. А просто сказал...

— Как скажешь.

Его шаги затихли в коридоре, но ты знала — это не конец**.

Ты закрыла дверь на защёлку

звук щёлчка прозвучал как приговор.

Хисока сидел на твоей кровати, его жёлтые глаза горели в полумраке, играющая ухмылка застыла на губах.

Ты присела рядом, так близко, что колени почти соприкоснулись.

— Ну что... — твой шёпот звучал хрипло, — Тебе-то что от меня нужно?

Он медленно наклонился, его дыхание обожгло твою шею:

— Ты же знаешь, лапуська...

Его пальцы скользнули по твоему запястью, сжимая его ровно настолько, чтобы ты не смогла вырваться.

— Я всегда получаю то, что хочу.

Ты не отвела взгляд, позволив ему держать твоё запястье.

Хисока замер, его ухмылка стала шире, но глаза...

Его глаза внезапно стали серьёзными.

— Ты не убегаешь...— он наклонился ближе, его голос потерял игривые нотки, став низким, почти грубым. — Значит, тебе тоже интересно.

Ты чувствуешь, как его другая рука скользит по твоей талии, притягивая тебя ещё ближе.

— Но вот вопрос... — его губы почти касаются твоего уха, — Ты делаешь это, потому что боишься меня... или потому что хочешь меня?

Ты не отвечаешь.

Но твоё молчание — уже ответ.

Хисока смеётся — тихо, глубоко, как будто выиграл какую-то важную игру.

— Я всегда знал, что ты...

Вдруг — ГРОМКИЙ УДАР В ДВЕРЬ.

— Т/И! — голос Нобунаги рвёт тишину, как клинок. — Открой!

Ты игнорируешь громовые удары в дверь, глухой рёв Нобунаги, его ярость, которая сотрясает стены.

Всё это не имеет значения.

Хисока закатывает глаза, но не отпускает тебя.

— Ну вот, — шепчет он, — а мы так хорошо нача...

Не успел он и договорить, как ты наклоняешься к нему, твои губы находят его в полумраке.

Он вздрагивает — впервые за всё время настояще удивлён. Но через мгновение его руки впиваются в твои волосы, притягивая ближе, глубже, опаснее.

Ты толкаешь его на кровать, своим весом прижимая к матрасу.

— Так-то лучше, лапуська... — он задыхается и ухмыляется, а его руки полезли под твою юбку.

Дверь трещит под ударами.

— Т/И! ЧТО ТЫ ТВОРИШЬ?!

Ты не отвечаешь.

Ты проводишь пальцами по его шее, чувствуя пульс — он бьётся так же бешено, как твой.

— Я всегда знал, — Хисока хрипит, — что в глубине души... ты такая же извращенка, как и я.

Вдруг.. Последний удар — и дверь открывается.

Нобунага на пороге. Его глаза — две угольные ямы.

Ты медленно поднимаешься, поправляя одежду, не сводя глаз с Хисоки.

— Всё в порядке, Нобу, — твой голос ледяной. — Мы просто... договаривались.

Хисока смеётся, лёжа на твоей помятой постели.

Нобунага не двигается.

Ты чувствуешь — сейчас он убьёт

Или его...

Или тебя.

— Нобунага. Уйди.

Твой голос не дрожит, но каждое слово — как удар катаны.

Он застыл в дверном проёме, его лицо — маска из льда и ярости, но глаза...

Глаза — как у раненого зверя.

— Ты... — его голос срывается, но он не продолжает.

Хисока за твоей спиной тихо хихикает, перекатываясь на бок, его пальцы чертят узоры на твоей простыне.

— Ты слышал её, самурай~ — он нарочно тянет слова, наслаждаясь моментом.

Нобунага не смотрит на него. Только на тебя.

— Ты действительно выбираешь... его?

Ты не отвечаешь.

Молчание — и есть ответ.

Он разворачивается и уходит, захлопнув за собой дверь.

Хисока приподнимаетс, его рука тянется к твоему плечу.

— Ну что, лапуська... — его голос вдруг стал тише, без привычной насмешки. — Теперь, когда он ушёл...ты уверена, что не передумаешь?

Ты не оборачиваешься, а лишь медленно опускаешься на край кровати, спина напряжена, пальцы впиваются в край матраса.

— Возможно, поцелуй был лишним... — твой голос звучит глухо, — но мне понравилось.

Ты поднимаешь взгляд на Хисоку. Он сидит напротив, его обычная клоунская маска наконец сброшена. Вместо ухмылки — странная серьезность.

— Давай оставим это в тайне, — добавляешь ты, закусывая губу.

Хисока медленно наклоняется вперед, его пальцы осторожно приподнимают твой подбородок:

— О-хо-хо... — его смех тише обычного, почти нежный, — А разве не в тайнах вся прелесть?

Его дыхание смешивается с твоим, но на этот раз он не целует тебя. Просто смотрит — так внимательно, будто видит впервые.

— Но запомни, лапуська... — его большой палец проводит по твоей нижней губе, — Ты теперь моя тайна.

— И тайны...я всегда берегу.

Он резко встает и уходит, только у двери оборачивается —уже с привычной безумной ухмылкой:

— Спокойной ночи~

И исчезает.

Ты остаешься одна, пальцы сами тянутся к губам, вспоминая его прикосновения

Ты приняла яростное, безрассудное решение — разорвать эти бесконечные игры, эти токсичные узы, что душили тебя месяцами.

В записке, оставленной на твоей кровати, ты написала:

"Цветы, что расцвели при луне,"

"К утру завянут в холодной росе."

"Жизнь — лишь искра в ночном ветре,"

"И моя — угаснет на рассвете."

Ни подписи. Ни объяснений.

Ты уничтожила телефон — раздавила его в ладони с помощью Нена, оставив лишь искры и пепел.

А потом... исчезла.

Покинула Редан под покровом ночи, не оглядываясь.

Поезд унёс тебя далеко от всего, в забытый городок, где никто не знал твоего имени. Ты остановилась в довольно дорогом отеле на окраине города

Прошло два дня.

Завтра — срок ответа Золдикам. Но ты уже решила, что они давно прочли твою записку, поверили в твою смерть и оставили надежду.

Ты закрыла глаза, погружаясь в тревожный сон, как вдруг —

Шорох.

Тень у окна.

Знакомый смех, тихий, как шелест карт.

Ты резко села.

Хисока сидит на подоконнике, его жёлтые глаза светятся в темноте, ухмылка кривая, но... что-то в ней другое.

— Неужели думала, что я поверю в такую такую ложь? — он переворачивает в пальцах твой смятый листок со стихами. — Ты же знаешь, лапуська...я всегда проверяю, действительно ли кто-то умер.

Ты молчишь, но сердце колотится так громко, что, кажется, он слышит его.

Он спрыгивает с подоконника, делает шаг к тебе, его каблуки скрипят по полу.

Хисока близко подошёл к тебе.

— Не бойся, я здесь не для того, чтобы сдать тебя Золдикам — он игриво ухмыльнулся. Его свободная рука начала скользить под твоей юбкой. — Я пришёл за тобой.

Ты перестаешь сопротивляться. Мышцы расслабляются, дыхание срывается, когда его губы находят твои — уже без насмешки.

Хисока чувствует это — его рука тут же впивается в твои волосы, притягивая ближе, глубже.

— Так-то лучше... — его пальцы рвут пуговицы твоей рубашки, когти оставляют алые полосы на плечах.

Ты впиваешься ногтями ему в спину, чувствуя, как он вздрагивает — не от боли, от восторга.

Он прижимает тебя к стене, бедро резко впивается между твоих ног, и ты не можешь сдержать стон.

— Вот видишь... — он прикусывает твою нижнюю губу, кровь — медь на языке. — Ты никогда не хотела убегать.

Ты не отвечаешь. Не можешь.

Его ладонь скользит вниз, пальцы впиваются в твою кожу, словно хочет оставить следы, которые не сотрутся.

Его пальцы впиваются в твои бёдра, приподнимая юбку выше, обнажая кожу. Ты чувствуешь, как его когти слегка царапают внутреннюю сторону бедра, заставляя тебя содрогнуться.

Но вдруг ты спрашиваешь его:

— А как же Золдики?

—Они не узнают. —серьезно произнес Хисока и продолжил — Я тебе уже говорил что ты — моя тайна.

Он резко отрывает тебя от стены, разворачивает и прижимает к кровати, его вес заставляет тебя вжаться в матрас. А затем произошло то, чего он добивался.

Утро после

Лучи рассвета пробивались сквозь щели ставень, растягиваясь золотистыми полосами по голой коже. Ты медленно пришла в себя, ощущая каждый след, оставленный его зубами и ногтями.

Хисока лежал рядом, его дыхание ровное, рука все еще обнимала твою талию, словно даже во сне он не хотел отпускать.

Ты осторожно приподнялась, стараясь не разбудить его, но простыня соскользнула, обнажая синяки на твоих бёдрах.

— Чёрт...

Ты потянулась за рубашкой, нащупывая её на полу, когда за спиной раздался знакомый голос — насмешливый, сонный, но с новой ноткой... чего-то тёплого.

— Уже уходишь? — он потянулся, его пальцы скользнули по твоей спине, — А не рановато ли?

Ты не оборачиваешься, но чувствуешь, как его тело прижимается к твоей спине, а губы касаются твоей шеи.

— Я же говорил... — его руки обвивают твою талию, притягивая назад, к кровати. — Ты никуда не денешься.

Его руки ослабили хватку, когда ты отстранилась, его янтарные глаза на мгновение потеряли привычную насмешку, став почти... человечными.

— Прости, Хисока, но это было ошибкой, — твой голос тверд.

Ты отворачиваешься, хватаешь часы.

17:00

Дежавю. Золдики ждут.

Ты быстро одеваешься, поправляешь юбку, застёгиваешь рубашку. А он не мешает, просто лежит на боку, подпирая голову рукой, его взгляд — как раскалённое лезвие — следит за каждым твоим движением.

— Ладушки, я понимаю, — его голос неожиданно мягкий, но в нём что-то новое — что-то опасное.

Он приподнимается, его пальцы проводят по следу от поцелуя на твоём плече.

— Ты мне и вправду понравилась.

Пауза.

— Тогда до встречи.

Ты уже тянешься к двери, когда он бросает последнее:

— Но помни... если захочешь поговорить... или ещё что-то...

Его ухмылка возвращается, но теперь в ней — обещание.

— ...то я твой.

Ты не оборачиваешься, выходишь из комнаты и закрываешь за собой дверь. Ты знала, что он не шутит.

А Золдики...Золдики ждут.