Она знала (гет)

Привычным движением застегнув пальто, Шерлок, не сбавляя хода, продолжил идти сквозь майские сумерки, все дальше удаляясь от искрящегося простенькой танцевальной музыкой домика, где до сих пор праздновали свадьбу его лучшего друга. Странно было признаваться себе в этом, но он устал. Наверное, это внезапное дело фотографа-однодневки так на него подействовало. Шерлок рассчитывал, что все пройдет идеально, и этот неожиданный кризис выбил его из колеи. Что поделаешь — как сказал ему брат после возвращения, все мы стареем. Видимо, в этом все дело.

То, что столь неубедительное объяснение было слишком жалким для человека, кичившегося своей проницательностью, Шерлок признал, когда вернулся домой. Квартиру на Бейкер-стрит нельзя было причислить к самым тихим местам Лондона, и от ее непривычного безмолвия повеяло чем-то кладбищенским. Шерлок почти рассердился на себя за ту поспешность, с которой он включил свет в гостиной. Впрочем, наверное, в этом был свой резон — какое-то неприятное воспоминание, связанное с кладбищем, маячило на задворках его сознания, словно назойливая мигающая лампочка… Шерлок на секунду зажмурился и потряс головой. Определенно, он начинает стареть. Ненужные сентиментальные мысли так и норовят занять место в его чертогах разума и превратить их в захламленный чердак.

«Неужели Шерлок Холмс готов признать собственное несовершенство? Кто бы мог подумать».

Лукавая улыбка вспыхнула в его сознании, но погасла не сразу — прямо как в той сказке про девочку, провалившуюся в кроличью яму. Шерлок мог поклясться, что несколько секунд он видел ее, будто наяву. Светловолосая женщина с короткими кудрявыми волосами опять беззлобно поддразнивает его, и отчего-то Шерлок не испытывает из-за этого раздражения. Наоборот, у него на сердце становится легко, совсем как в детстве, когда притаившиеся на окутанном туманом жизненном пути призраки еще не могли причинить ему боли.

— Какая сентиментальная чушь, — вслух сказал Шерлок, будто эти грубые слова могли отогнать наваждение, что так и норовило набросить на него свой отвлекающий покров. Чтобы привести мысли в порядок, он взял скрипку, даже не думая о том, что было уже поздно, и соседи, скорее всего, без понимания воспримут неожиданный концерт. С другой стороны — когда ему было дело до того, что скажут соседи?

Шерлок приложил инструмент к левому плечу, взмахнул смычком и заиграл, как ему казалось, прелюдию Баха. Только спустя десять тактов он осознал, что разливавшаяся по гостиной Бейкер-стрит музыка не имела к немецкому композитору никакого отношения. Сам того не замечая, Шерлок снова заиграл мелодию собственного сочинения — вальс «для доктора и миссис Ватсон».

Доктор и миссис Ватсон.

Обращение, которое он сам написал на конверте, заставило Шерлока остановиться. Скрипка замолкла, и в прозвучавшей вслед за ней слишком громкой тишине его сердце сильнее прежнего сдавил ставший знакомым спазм. Когда Шерлок впервые его почувствовал, он не мог взять в толк, откуда он взялся. На разгадку ушло несколько недель. Шерлок не зря похвалялся своей наблюдательностью, хотя выявил закономерность не сразу — как сказал бы его брат, помешала природная медлительность. Он чувствовал эту щемящую, настойчивую и неотступную боль каждый раз, когда они с Джоном и Мэри собирались, чтобы обсудить приготовления к свадьбе, и Шерлок волей-неволей снова и снова возвращался к гнетущему его вопросу, которым он ни с кем не смог бы поделиться. Что будет после того, как Джон женится? Они останутся друзьями? Будут все так же расследовать вместе преступления, срываясь с места по первому зову Лестрейда и других инспекторов полиции? Или же отныне Шерлоку придется самому пускаться в приключения, в то время как Джон сосредоточится на семейной жизни?

Иными словами: тождественна ли женитьба Джона возвращению к тем временам, когда у Шерлока не было друзей?

Однозначного ответа на этот вопрос Шерлок так и не получил. Сердце (которое у него все-таки было — хоть в чем-то Мориарти не ошибся) упорно хотело верить в то, что между ними все останется по-прежнему, а разум вкрадчиво замечал, что все будет с точностью до наоборот. Нет, конечно, Джон не исчезнет из его жизни и время от времени продолжит ему помогать, но возврата к прежнему уже никогда не будет. И не потому, что у доброго доктора не найдется времени навестить старого друга, и не потому, что он посчитает их отношения потерявшими былую важность — Джон не из таких, преданности ему не занимать. Нет, дороги назад не было, потому что тот самый старый друг, которого Джон так ценил, кажется, вот-вот был готов сделать нечто вопиющее и признаться самому себе, что его сегодняшняя опустошенность была вызвана не тем, что он боялся потерять друга, а тем, что он, без сомнения, потерял…

Плавным, нерезким движением Шерлок бросил смычок на кипу громоздившихся на столе бумаг, и тот не издал ни единого звука, будто из уважения к чувствам хозяина и его безмолвной квартиры. Скрипку Шерлок положил на стул (на столе просто не было места), а сам опустился в свое кресло рядом с холодным, негостеприимным камином. И тут же пожалел о своем решении. Кресло Джона со старой подушкой, патриотично выкрашенной в цвета британского флага, взирало на него с немым укором, словно читая его мысли — гораздо успешнее, чем это когда-либо удавалось его владельцу.

Как странно все это было, и бессмысленно. Он ведь презирал сантименты, чувства, и даже эту, как ее… Услужливый мозг сделал вид, что забыл роковое слово, хотя в действительности Шерлоку требовалось собрать в кулак всю свою волю, чтобы оно ненароком не соскочило с кончика его языка. Ему вспомнилась та, другая женщина, и ее бесстыдная красота, и то, что она ему говорила. «Я бы имела вас прямо на этом столе, пока вы дважды не попросите пощады». Стыдно было признаться — когда-то Шерлок действительно хотел ее, и если бы не цель, которую он перед собой поставил — разгадать код к ее телефону — возможно, он бы и поддался искушению, но вот сейчас он даже не мог вспомнить, как она выглядела. Ее образ затмила собой совсем другая женщина, которая сегодня вечером стала женой его лучшего друга. Шерлок не знал, как с этим бороться, но в последние несколько месяцев, что бы он ни делал, он так или иначе возвращался к Мэри. Встретившись с новым любопытным делом, он непроизвольно задавался вопросом, что она о нем подумает, ловил себя на мысли, что ему приятно находиться в ее обществе, а в ставшие нередкими минуты одиночества вел с ней мысленные разговоры, рассказывая о тех проблемах, что его волновали. И до сей поры Шерлок не предполагал, что в этом может быть нечто предосудительное, что это является признаком того, что он относится к Мэри не только как к другу. Но сегодня, когда он сам сообщил Джону и Мэри о том, что у них скоро будет ребенок, в нем что-то надломилось. Будто кто-то оборвал ту нить, что связывала его с ними, с ней, и Шерлок навсегда потерял шанс стать для Мэри кем-то, кто…

«Кто что? — с горечью спросил он самого себя. — Ты, подлое ничтожное животное. Она жена твоего лучшего друга — как ты можешь даже думать об этом?»

Как оказалось, очень просто.

Шерлок со злостью стукнул ладонью по подлокотнику кресла. Так дальше продолжаться не может. Он вытравит из себя эту неподобающую эмоцию, ликвидирует эту трещину в лупе, даже если ему придется сделать то, о чем так мечтал Мориарти: выжечь свое сердце, а пепел развеять над Английским проливом. И если он не прекратит потворствовать своим гнусным мыслям…

Могильную тишину Бейкер-стрит нарушила приглушенная трель дверного звонка.

Первой, иррациональной картинкой, возникшей в голове Шерлока, была миссис Хадсон, которая по какой-то невероятной причине забыла ключи, и он хотел уже громко обругать ее за забывчивость, но вовремя себя одернул. Миссис Хадсон не из тех, кто «со свадьбы уходит рано», и наверняка будет веселиться до самого утра. То же самое относится к Лестрейду и Молли. Майкрофт… Возможно, в какой-нибудь альтернативной вселенной Шерлок и поверил бы в то, что старший брат решил его навестить «просто так», но в реальном мире… Шерлок наморщил лоб. Нет, если бы Майкрофт и пришел, он бы точно не стал звонить. Дубликат ключей он сделал, еще когда Шерлок и Джон въехали в квартиру миллион лет назад, так значит…

— Клиент? — недоверчиво спросил сам себя Шерлок.

Кажется, он становится слишком заторможенным.

Впервые за долгое время перспектива нового расследования его совершенно не радовала. Пребывая в полной уверенности, что он моментально выпроводит позднего гостя, Шерлок спустился на первый этаж и распахнул дверь.

— Ой. А где Джерри?

Сопровожденный глупым хихиканьем идиотский вопрос задала молодая девушка. На вид ей можно было дать около тридцати, хотя спутанные волосы, выкрашенные в грязно-розовый цвет, и размазанный по лицу броский макияж затрудняли точную датировку. Одета она была непрезентабельно, если не сказать бедно: растянутая мятая майка неопределенного цвета и длинная, затруднявшая движения темно-коричневая юбка, почему-то напомнившая Шерлоку о временах хиппи. Судя по тому, как ее потряхивало из стороны в сторону, и по мощному алкогольному запаху, которым она была буквально пропитана, девушка была в стельку пьяна.

— Никакого Джерри здесь нет, — неприветливо произнес Шерлок. — Вы ошиблись адресом, — он хотел было захлопнуть дверь, но девушка с необычным для ее состояния проворством успела помешать ему, выставив вперед худосочную лодыжку.

— Ой, правда? Извините… — ее расфокусированный взгляд скользнул по Шерлоку, и она слегка поморщилась — впрочем, не из-за того, что увидела. — Жаль… Потому что мне очень… очень…

Настал черед Шерлока брезгливо морщиться. Девушка едва успела выбежать на тротуар, как ее вывернуло наизнанку.

— Плохо… — закончила она и села прямо на мостовую, чудом не запачкав одежду собственной рвотой.

— Что ж, ничем не могу помочь, — хмуро проговорил Шерлок. — Рекомендую поискать Джерри в другом месте, — с этими словами он захлопнул дверь и направился к лестнице.

Однако подняться он сумел лишь на одну ступеньку. Снова некстати вмешались воспоминания, только на сей раз они касались не кладбища, а места куда более мрачного. С неприятным ощущением где-то под ложечкой Шерлок вспомнил, как однажды, проведя ночь в каком-то наркопритоне, будучи совершенно невменяемым, на рассвете он отправился искать Майкрофта. Майкрофт тогда был в командировке где-то за границей, но Шерлок был совершенно уверен, что сможет его найти. В итоге он очутился в придорожной канаве, из которой его вытащила проезжавшая мимо сердобольная женщина. Она отвезла его в больницу, где Шерлока привели в чувство и накормили. На следующий день приехал Майкрофт, и Шерлоку впервые за целую вечность стало очень стыдно. С тех пор старший Холмс и перестал выезжать «в поле», отдавая предпочтение исключительно кабинетной работе.

— Чертовы сантименты, — выругался Шерлок. Сдернув с вешалки шарф и пальто, он оделся, захватил ключи и вышел из квартиры.

Девушка, искавшая Джерри, так и сидела на мостовой, с заметным трудом соображая, что же ей делать дальше. Шерлок запер квартиру и, подойдя к ней, подал ей руку.

— Пойдем. Тебе нужно опохмелиться.

Девушка подняла на него затуманенный взгляд.

— Чего? — не поняла она.

— Опохмелиться, — нетерпеливо повторил Шерлок. — Я знаю один круглосуточный бар. Хозяин дает мне большую скидку, потому что я снял с него обвинение в уклонении от уплаты налогов. У него отличный запас выпивки — сделаю тебе коктейль для прочищения мозгов.

Девушка снова глупо хихикнула.

— Ты что, бармен?

— Нет, я дипломированный химик. Поверь мне, никто в этом городе не смешает тебе лучшее вытрезвительное пойло.

— Ну ладно, уговорил, — девушка взяла его за руку и, пошатываясь, встала. — Я готова! — она раскинула руки в стороны, будто приглашая заключить себя в объятья, и улыбнулась, словно увидевший гору конфет ребенок.

— Значит, идем, — Шерлок кивком головы пригласил ее следовать за собой. — Тебя хоть как зовут-то?

Она опять хихикнула как ненормальная.

— Эльза, — важно заявила она, словно сообщая ему некую весьма значительную информацию. — А тебя?

— Шерлок.

Эльза прыснула.

— Это что за имя такое??

— Имя, как все другие, — буркнул он. — Твое немногим лучше. Твои родители, что, увлекались немецкой культурой?

— Возможно, — загадочно произнесла Эльза. — А твои, значит, обожали фильмы про инопланетян?

Шерлок не удостоил ее ответом.

Бар, о котором он говорил, располагался на соседней улице. Когда Шерлок и Эльза зашли в полутемное помещение, чем-то напоминавшее дешевые американские фильмы тридцатилетней давности, в заведении находилось всего двое клиентов — парень и девушка, по виду совсем еще подростки, шептавшиеся в укромном уголке в компании бутылки с текилой.

Как и сказал Шерлок, хозяин бара был рад его видеть и сразу же снабдил его необходимыми ингредиентами. Усадив Эльзу за столик подальше от входа, Шерлок оперативно смешал несколько неаппетитного вида жидкостей, после чего взболтал стакан и поставил его перед незадачливой пьяницей.

— Это что, оборотное зелье? — хихикнула она. Кажется, без хихиканья она вообще не способна была разговаривать.

— Это средство против похмелья, — Шерлок, всегда плохо разбиравшийся в массовой культуре, ее шутку не оценил. Эльза, похоже, это поняла, но не стала ничего объяснять. Тяжко вздохнув с выражением покорности судьбе, она взяла стакан и сделала несколько глотков.

— Фу, гадость какая, — ее лицо скривилось в гримасе отвращения. — Ты что, отравить меня вздумал?

— Больно надо, — хмыкнул Шерлок. — Поверь мне: если бы я хотел тебя убить, я выбрал бы менее энергозатратный способ.

Эльза через силу сделала еще один глоток «оборотного зелья» и серьезно на него посмотрела.

— Так хорошо разбираешься в убийствах? — спросила она. — А ты часом не маньяк?

— Практически. Я частный детектив.

Эльза опять хихикнула.

— Частный детектив? Да ты гонишь.

— Чего гоню? — не понял Шерлок.

— Врешь ты все! — объяснила ему Эльза. — Никакой ты не частный детектив. Они либо толстые и напыщенные, как Пуаро, либо старые развалюхи, как та бабка мисс Марпл. Ты для такого слишком симпатичный, — она отставила стакан и пристально на него посмотрела. — А еще ты какой-то грустный. Никак с девушкой проблемы?

— Нет у меня никакой девушки, — краснея, буркнул Шерлок.

— А вот и есть! — Эльза радостно хлопнула ладонью по столу, но в следующий же миг погрустнела. — Она тебя бросила, да? Я это сразу поняла. Я такое моментально вижу, браток Шерлок. Сидишь весь в печали в пустой квартире, потому что девушка ушла к другому, да?

— Все не так, как ты… — начал было Шерлок, но вдруг осекся. Ее проницательность его разозлила. Она наверняка тыкала пальцем в небо, но попала прямо в цель.

— Допивай свой коктейль и уходи, — бросил он, поднимаясь из-за стола. — Бармену ты ничего не должна, но выпивки не проси — не даст. Лучше пойди домой и проспись, — он собрался уходить, но Эльза схватила его за рукав.

— Ты бы объяснился с ней, Шерлок, — вкрадчиво сказала она. Из ее голоса исчезло хихиканье, и сама она больше не походила на пьянчужку, несмотря на весь свой неопрятный вид. В ней появился какой-то скрытый, но ощутимый авторитет, привычка подчинять людей своей воле. Шерлок моргнул, стряхивая с себя ее руку. Наверное, он действительно слишком устал.

— Я не понимаю, о чем ты. Всего хорошего, — он направился к выходу, но прощальные слова Эльзы, пусть и сказанные вполголоса, все-таки услышал.

— Ты бы объяснился с ней, браток Шерлок, — повторила она. — Иначе в будущем ты рискуешь очень об этом пожалеть.

* * *

Воспоминания об этой странной полуночной встрече дали о себе знать спустя три года, в которые могло бы уместиться целых тридцать лет. Магнуссен, разоблачение Мэри. Эпплдор. Тот роковой выстрел, оказавшийся пустяком, мелочью, о которой не стоило и говорить. Прикончить гнусного мерзавца, посмевшего угрожать женщине, которую он любил, и мужчине, который все еще считал его своим другом — что может быть проще? Отправке на смертельно опасное задание Шерлок был почти рад. Он ведь это заслужил — не пожелай жены ближнего твоего, так ведь гласит одна из заповедей? Шерлок к заповедям всегда относился с насмешкой и вот поплатился. В конце концов, все было к лучшему: он навсегда исчезнет из жизни Джона и Мэри, и они оба никогда не узнают о том, как его проклятые чувства предали самое дорогое, что было в его жизни — дружбу и доверие двух самых важных для него людей.

Но судьбе было угодно распорядиться иначе. На всех экранах страны появился старый враг Мориарти — посмертная месть, нет, лучше, посмертная игра, увлекшись которой, Шерлок проморгал то, что было действительно важно. И случилось непоправимое, то, чего он боялся больше всего на свете, и что поклялся предотвратить. Мэри погибла, спасая его жизнь, а Шерлок так ничего ей и не сказал. И пока он смотрел на то, как любимая женщина умирала на руках его лучшего друга, внутри него будто все заледенело. Он даже не мог плакать, такой сильной была боль. И будь он Майкрофтом, утрата заморозила бы его чувства, заставив замкнуться в самом себе, но он был Шерлоком, и вместо этого в его душе разгорелся пожар, ввергнувший его в самое пекло ада, из которого, как он думал, ему уже не выбраться.

Не в первый — и не в последний — раз Шерлок оказался неправ.

Он вернулся к жизни благодаря заданию, которое поручила ему погибшая Мэри. Вернулся сам и смог вернуть Джона. Тот простил Шерлока за то, в чем не было его вины, и так и не узнал о том, за что простить никогда бы не смог. А затем пугающее, невозможное открытие разделило мир Шерлока на до и после. У него есть сестра. Родная младшая сестра, которую он стер из памяти, потому что это было легче жизни с той болью, что она ему причинила. И теперь Шерлоку предстояло встретиться с запрятанными глубоко в его памяти демонами, чтобы наконец-то решить свою последнюю проблему.

Пережитое в «Шерринфорде» и сразу после возвращения на некоторое время приглушило не успокоенную после утраты Мэри боль. Работы по восстановлению Бейкер-стрит и изнурительный, кропотливый труд по воссоединению его семьи забрали у Шерлока много физических и душевных сил, но вскоре он почувствовал отдачу. Рана, полученная в детстве, потихоньку начинала затягиваться, но вот память о Мэри дала о себе знать ощутимее прежнего. Шерлок терзался тем, что так ничего и не сказал Джону, и эта недомолвка тенью лежала на их дружбе, и ему было невыносимо осознавать, что он не мог подолгу находиться в обществе Рози — слишком сильно она напоминала ему свою погибшую мать. А хуже всего были картины несостоявшегося прошлого. Что было бы, если бы он все-таки признался Мэри в своих чувствах? Быть может, все пошло бы по другому сценарию, и она была бы…

«Ты бы объяснился с ней, браток Шерлок».

Извлеченная из чертогов разума фраза в свете последних событий заиграла по-новому. Точнее, Шерлок наконец-то обратил внимание на то, что три года назад показалось ему несущественной деталью, произнесенной ради красного словца.

Все-таки Мэри была права: «заторможенный братишка», это как раз про него.

В «Шерринфорд» Шерлок отправился не сразу. Его взаимоотношения с Эвр все еще нельзя было назвать простыми. После случившегося в Масгрейве она не проронила ни слова, хотя Шерлок понемногу учился понимать ее с помощью музыки, но в таком важном деле он мог и ошибиться. Однако спустя несколько дней сомнений и размышлений он все-таки решился. Если кто-то и мог внести ясность в состоявшуюся три года назад встречу, то это могла быть лишь Эвр.

На этот раз он прилетел без скрипки, и Эвр без слов поняла причину. Шерлок подозревал, что каким-то образом она догадалась о цели его визита еще до того, как он сам его спланировал. Наверное, все дело было в ее гениальном предвидении. А может быть, просто в том, что они были братом и сестрой.

— Вижу, ты знаешь, о чем я хотел поговорить, — негромко промолвил он. Теперь ему разрешалось близко подходить к стеклу, отгораживавшему Эвр от посетителей, но сегодня Шерлок предпочел сохранять дистанцию.

Сестра пожала плечами. Она сидела на кровати, достаточно далеко от Шерлока, но это расстояние не помешало ему уловить ее настроение. Если бы он был оптимистом, он подумал бы, что она сожалеет. Хотя в действительности она, скорее всего, ощущала лишь вежливый интерес.

— Ты сказала, чтобы я с ней объяснился, — слова оцарапали горло, как кусок битого стекла, которым провели по окну, но Шерлок знал, что ему нужно было говорить. Если он не поделится этим с сестрой, он никогда никому об этом не расскажет. Только Эвр Шерлок мог доверить свой самый страшный секрет — хотя, если так подумать, для нее эта информация никогда не была секретом.

Эвр меланхолично кивнула головой.

— Зачем? — хрипло спросил Шерлок. — Ты… ты что-то предвидела? Ты знала, кем она была, и предполагала, что если я… что если я ей расскажу, она не…

Эвр внимательно на него посмотрела.

«Я очень умна, браток Шерлок, но я не волшебница. Даже я не взялась бы предсказывать такой исход со стопроцентной вероятностью».

— Но вероятность все-таки была, ведь верно? — с настойчивостью отчаявшегося человека произнес Шерлок. Машинально он сделал шаг вперед, приблизившись к стеклу, словно это могло помочь ему быстрее выудить из Эвр нужный ответ.

Сестра пожала плечами, и, к ее чести, этот жест был лишен безразличия.

«Если бы ты признался, ты бы мог спасти Мэри, но навсегда потерял бы Джона», — Эвр встретилась с ним глазами, и Шерлок понял, что она всего лишь подтвердила вывод, к которому он уже давно пришел своим умом. Нет, не стоило ему на себя наговаривать — не всегда он был заторможенным братишкой.

И в «Шерринфорд» он прилетел вовсе не за этим.

Эвр встала и подошла к стеклу — так же близко, как в день их первой встречи после тридцатилетней разлуки. Она смотрела на брата изучающе, однако в ее взгляде не было жестокости.

«Ты пришел, потому что хотел спросить, знала ли она. Что ж, Шерлок, я была лишена удовольствия общаться с ней лично, но, учитывая, какой она была… Конечно, Мэри все знала. Для среднестатистического человека она была на редкость проницательной. Жаль, что она так закончила», — Эвр склонила голову, и в ее взгляде появилось нечто напоминающее сожаление.

Шерлок продолжал смотреть на сестру, хотя у него заслезились глаза, и ему не хотелось, чтобы она видела его слабость. С другой стороны — разве было что-то, чего Эвр о нем не знала?

Словно в ответ на его мысли, Эвр сделала шаг к стеклу и, протянув руку, коснулась его, совсем как в тот раз. Шерлок помедлил немного, а затем сделал то же самое, и их ладони снова соединились, и даже преграда из стекла не мешала ему чувствовать ее тепло.

— Ты была права, — тихо сказал Шерлок, глядя на их соприкоснувшиеся руки. — Я действительно об этом пожалел. Хотя сейчас уже поздно об этом говорить, но… Я жалею, что так и не сказал Мэри, что люблю ее.

Шерлок не поднимал глаз, так что он не видел выражения лица Эвр, но, чтобы понять, что она подумала, этого и не понадобилось.

«Она знала об этом, Шерлок. И если бы она могла, она обязательно полюбила бы тебя в ответ».