Один на один с самим собой (джен)

Плотва споткнулась. От внезапного толчка задремавший Геральт вздрогнул и рассеянно посмотрел по сторонам.

Уже почти рассвело. Трава и небольшая роща, расположенная в стороне от большака, были охвачены золотым пожаром утреннего солнца. Впереди, в сероватом тумане, виднелись смутные очертания башен Оксенфурта.

По мере приближения к городу, большак становился многолюднее: с грохотом проезжали телеги купцов, мерно бряцая металлическими доспехами прошла дюжина реданских солдат. Несколько дворян наперегонки пронеслись мимо Геральта, оставив за собой облако едкой дорожной пыли. Но чем больше людей становилось вокруг, тем чаще ведьмак ловил на себе недружелюбные взгляды: кто-то смотрел враждебно, кто-то с опаской, а некоторые — с нескрываемой ненавистью. За долгие годы Геральт научился не обращать на это внимание, хотя в глубине души ему было неприятно. В конце концов, если бы не ведьмаки и чародеи, человеческий мир давно бы погряз в хаосе, а каждый второй представитель человеческой расы окончил свои дни где-нибудь в желудке гуля.

Одолеваемый такими невеселыми мыслями, Геральт поднялся на каменный мост, перекинувшийся через Понтар. Обычно мутные, желтоватые воды реки сейчас отливали голубоватым цветом. Скользившие по глади деревянные лодки с грязными квадратами парусов оставляли за собой барашки пены и брызги, похожие на алмазную пыль.

Ведьмак въехал в Оксенфурт в десять часов утра. Город уже начинал жить своей шумной, суетной жизнью. Узкие мрачные улицы, бежавшие лентами между тесно лепившимися друг к другу домами, были переполнены: студенты академии чинно шествовали мимо многочисленных мастерских и ремесленных лавок, купцы раскладывали на прилавках экзотические товары, привезенные со всего света; кое-где мелькали стальные шлемы реданских стражников. Народу было так много, что ведьмаку пришлось продолжить путь пешком.

Проходя мимо доски с объявлениями, Геральт взглянул на прибитые к ней листки бумаги. Кроме пары афиш, информации о наборе вольных слушателей на кафедру права и убедительной просьбы не поддаваться обману какого-то "старого черта Зузана", ничего интересного не оказалось. Заказов не было.

"Что ж, — сказал себе Геральт, — в конце концов, у меня осталось достаточно денег, чтобы на некоторое время не думать о них". И ведьмак продолжил путь, углубляясь все дальше в хитросплетение улиц Оксенфурта, отыскивая небольшую таверну, которую приметил еще в прошлый раз.

Вскоре он оказался на маленькой площади, обрамленной чистыми домами с красной черепицей и цветущими палисадниками. У калитки одного из домов собралась толпа. Геральт бы прошел мимо, если бы до него не донесся знакомый голос. Ведьмак протиснулся поближе, и перед его глазами развернулись очень драматичные события.

Дверь дома была распахнута настежь. Из нее пулей вылетел Лютик в расхристанном фиолетовом дублете с золотистыми шнурками. Вслед за ним из-за двери вылетел берет, несколько книг и цветочный горшок, вдребезги разбившийся у самых ног барда.

— Марианночкая, сердце мое! Ты все не так поняла!..

— Потаскун несчастный!

— Я...

— Поэт недоделанный! Чтоб тебя экимма разорвала!

— Нет! Не бросай! Пожалуйста, только не ее! Все, что угодно, только не ее!..

После этих слов в доме послышалась какая-то возня, и через несколько мгновений в Лютика была запущена лютня. Каким-то чудом ему удалось поймать инструмент и спасти его от неминуемой гибели. Вся сцена сопровождалась хохотом и гвалтом толпы.

Геральт невозмутимо наблюдал за развернувшейся драмой, которая с каждой минутой все больше и больше напоминала балаганную комедию. Далеко не первый раз барда вот так, со скандалом, выгоняли из дома обиженные пассии.

В этом был весь Лютик.

Вскоре явились стражники и попросили зевак разойтись. На опустевшей площади остались только поэт и Геральт.

— Здравствуй, Лютик! Что, очередная возлюбленная не оценила масштаба твоей личности? — с язвительной ухмылкой спросил ведьмак.

Лютик радостно повернулся к другу, но в следующее мгновение, как будто вспомнив что-то, гордо отвернулся, приняв оскорбленную позу.

— Юлиан Альфред Панкрац виконт де Леттенхоф с вами, господин Геральт из Ривии, не разговаривает! — с театральным презрением изрек бард.

— Вот тебе на! И почему же?

— Он еще спрашивает! Да после того, что ты сделал... — бард хмыкнул и надел на голову бархатный берет, украшением которого служило изрядно потрепанное перо.

— Лютик, ты не заболел? — Геральта начинал раздражать этот бессодержательный обмен туманными намеками.

— Я заболел?! Заболеешь тут... Спасибо, что жив остался! Неделю назад ты бросил меня без денег на растерзание каким-то головорезам, а теперь спрашиваешь! Да я еле ноги унес!

Ведьмак, который сначала принял речи Лютика за очередное дурачество, теперь ясно видел, что поэт искренне обижен.

— Лютик, неделю назад я еще был на Ард Скеллиге и выполнял там заказ. Я понятия не имею, о чем ты говоришь.

Поэт, глядя на уверенного Геральта, начал колебаться. Бард давно водил дружбу с ведьмаком и знал, что тот совершенно не умеет врать. Прямота и честность очень часто доставляли Белому Волку лишние неприятности, но именно за эти качества его ценили немногочисленные друзья.

— А кто же тогда, если не ты, явился и стал просить у бедного поэта денег?

— Послушай, — начал Геральт, — может быть мы с тобой выберем другое место для беседы? Площадь перед домом твоей бывшей возлюбленной — не лучшее место для разговоров. Тем более, я ужасно устал и проголодался.

Довольно шумная беседа ведьмака и поэта стала привлекать внимание нескольких городских стражников, стоявших в отдалении. Меньше всего на свете Геральту хотелось вступать в дискуссию с блюстителями порядка, поэтому он хотел поскорее убраться оттуда. Приглашение в таверну было как нельзя кстати: судя по потрепанному виду Лютика, которому обычно не было чуждо щегольство, он был не богат.

— Ну, что ж... Я пойду с тобой, только если ты потрудишься объяснить причины твоего гадкого поступка.

— Хорошо. Пошли уже...

До таверны друзья шли молча. Лютик продолжал сохранять оскорбленно-гордый вид, хотя в душу поэта уже закралось большое сомнение, действительно ли тогда, неделю назад, он видел именно Геральта. Хотя... Какие могут быть сомнения? Конечно Геральта. Только неделю назад он показался ему чуточку худее.

В маленькой таверне почти никого не было. Кроме ведьмака и барда здесь сидели еще три краснолюда, а за столом у окна играли в гвинт два человека, принадлежавшие, судя по их внешнему виду, к одной из купеческих гильдий.

Удостоверившись, что здесь им никто не помешает, Геральт занял место в самом дальнем углу и заказал два больших кувшина пива и жаркое.

— А теперь рассказывай, что я натворил, — произнес ведьмак и приготовился слушать историю, которая обещала быть очень эмоциональной.

— Ну, как что... — Лютик уже немного успокоился и теперь не с такой горячностью рассказывал о произошедшем. — Неделю назад я был здесь же, в Оксенфурте. Меня пригласили читать лекцию в Академии, на кафедре труверства и поэзии. Я, без лишней скромности, оказался самым даровитым из всех выпускников-бардов, так что лекция прошла замечательно. Полный зал благодарных слушателей, которые...

— Лютик, давай ближе к делу.

— Вот ничего ты не понимаешь... Ты, Геральт, хороший ведьмак, но душа твоя глуха к прекрасному. В общем, ладно. Ты пришел ко мне, мы выпили. Ты стал расспрашивать, как мои дела, а потом спросил, где можно найти Золтана. Я еще тогда очень удивился, что ты не знаешь, где он может быть. Затем ты попросил одолжить тебе немного денег. Дескать, никак не можешь найти заказ и все такое. Конечно, я дал тебе немного оренов. Затем мы пошли в бордель. И все было отлично, пока не наступило утро. Я проснулся в объятиях златокудрой красавицы и обнаружил, что у меня нет денег! Совсем! Мне даже нечем было расплатиться. А ты куда-то смылся и бросил меня одного!

Геральт мрачно отхлебнул из кружки.

— Скажи, Лютик, ты тогда ничего не заметил во мне необычного? Может быть я как-то странно себя вел, выглядел несколько иначе?

Лютик задумался:

— Да нет... Только... Знаешь, кажется, неделю назад ты был худее.

Ведьмак нахмурился. Его худшие опасения подтвердились.

— Только этого еще не хватало...

— Что? Ты о чем? — в нетерпении заерзал бард. Ему было страшно любопытно узнать, о чем так напряженно думал ведьмак.

— Кажется, мы оба стали жертвами проделок допплера.

Геральт до последнего надеялся, что это не мимик, а просто какая-то фантазия Лютика. Но все говорило именно в пользу того, что где-то по Редании сейчас гуляет еще один Геральт из Ривии и творит невесть что. Допплера нужно найти. Во что бы то ни стало. И как можно скорее.

— Лютик, послушай, — продолжил ведьмак, — ты точно помнишь, что допплер спрашивал тебя про Золтана?

— Конечно, — уверенно кивнул поэт, наливая себе еще пива. — Ты еще тогда сказал, что у тебя есть кое-какое дело в Новиграде и что Золтан может тебе помочь.

Геральт тихо выругался. Видимо, не доведется ему отдохнуть после путешествия на Скеллиг...

Ведьмак встал из-за стола, поправил перевязь с двумя мечами и бросил несколько монет на липкий деревянный стол.

— Ладно, Лютик. Судя по всему, допплер в моем обличьи пытается решить какие-то свои проблемы. Я собираюсь сейчас же ехать в Новиград, пока он не совершил ничего непоправимого.

— Я с тобой! — вскочил поэт.

— Ты уверен? Это будет не увеселительная прогулка по борделям и кабаре.

— Да не будь я Юлианом Альфредом Панкрацем виконтом де Леттенхофом, если брошу своего друга в беде! Тем более, я же должен где-то черпать вдохновение для своих песен и стихов?

Геральт скрестил руки на груди. Присутствие Лютика почти всегда доставляло много хлопот, но... Ведьмак вздохнул:

— Ладно, пошли.

И двое друзей покинули таверну.

— …нет, ну ты представляешь? Это мои стихи никуда не годятся! Видите ли, я «потакаю вкусам низменной толпы»… Да если бы не Куколка, я бы хорошенько проучил Вальдо!

Геральт вздохнул. Уже в который раз он пожалел, что согласился взять Лютика с собой. Рот барда не закрывался ни на секунду; за короткий отрезок времени ведьмак узнал и обо всех его новых возлюбленных, и об очередной ссоре с Марксом и даже о том, что в прошлом месяце оксенфуртский портной сшил ему дублет по моде прошлого сезона. Но самым ужасным было не это: Лютик постоянно перескакивал с одной мысли на другую, успевая при этом комментировать увиденное по дороге и даже умудряясь подмигивать всем встречным красавицам.

— Лютик, ты можешь помолчать хотя бы минуту? — не выдержал, наконец, Геральт.

— Помолчать? Конечно, могу, — с готовностью ответил бард. Но его хватило ненадолго: просьба была трактована поэтом как необходимость расспросить ведьмака о его приключениях, а самому превратиться в благодарного слушателя.

— Значит, ты был на Ард Скеллиге?

— Да.

— Очередной заказ?

— Да.

— И кто на этот раз? Стая утопцев или свирепейший из рода главоглазов?

— Нет, это был старый куролиск.

— Он похитил прекрасную принцессу-чародейку, которую ты доблестно освободил?

— Нет, повадился воровать скот и сожрал дюжину воинов, пытавшихся убить его.

— Фи… — кисло протянул Лютик. — Из таких историй не получаются хорошие баллады.

— Зато получаются неплохие деньги, — ответил Геральт, всматриваясь вдаль, где уже показались очертания Вольного Города.

На фоне золотисто-оранжевого неба Новиград казался огромным черным чудовищем с торчащими костями башен и шпилей, чудовищем, которое никогда не засыпало. Оно всегда бодрствовало, сверкая тысячами кровожадных желтых глаз — кострами во славу Вечного Огня.

Внизу, у подножия городских стен, все было опутано паутиной тумана: причалы и дороги пустели, так что создавалось впечатление, будто замерла не только жизнь Застенья, но даже река, казавшаяся в ту минуту зеркалом из жидкой ртути.

Геральт прикинул, что до Новиграда они доберутся уже затемно, а, значит, искать Золтана будет бессмысленно: никогда нельзя было угадать, в каком именно из десятков заведений краснолюд пьет и играет в гвинт. Поэтому ведьмак решил дождаться утра в корчме, которая находилась на самой окраине Застенья.

Когда друзья въехали на постоялый двор, Лютик, глядя на старую выцветшую вывеску с надписью «Семь котов», уныло произнес:

— Только не говори мне, что хочешь провести ночь в этой дыре.

— Вот именно здесь мы и переночуем, — невозмутимо ответил ведьмак, привязывая Плотву к покосившейся коновязи.

— Почему из всего многообразия восхитительных новиградских заведений мы выбираем какой-то грязный притон, где, ко всему прочему, собирается весьма сомнительная публика.

Геральт повернулся к барду, скрестил руки на груди и все так же невозмутимо ответил:

— Ты еще можешь вернуться обратно. Правда, я не могу гарантировать, что ты доедешь до Оксенфурта живым (по ночам здесь появляются туманники), но если тебя не устраивает мой маршрут…

— Ладно-ладно, — протараторил Лютик, слезая с коня. — В конце концов, какое же приключение без временных неудобств?

Ведьмак ухмыльнулся и толкнул низкую дверь. Из корчмы тут же пахнуло душным запахом людей, спирта и жареного мяса.

В тускло освещенном зале сидела очень разношерстная публика: здесь были низушки, дезертиры армии Радовида, торговцы фиштехом, краснолюды. В самом дальнем конце зала Геральт заметил даже двух эльфов с татуированными лицами. Гул нетрезвых голосов, ругань, смех и звон новиградских крон, падавших на стол перед игроками в гвинт, заглушали фальшивые звуки скрипки и лютни.

Ведьмак начал протискиваться между столами, направляясь прямиком к стойке, за которой стоял корчмарь, вполголоса беседовавший с кем-то из постоянных посетителей. Но едва друзья появились в зале, как тут же обратили на себя всеобщее внимание: посетители провожали их мрачными взглядами, в которых сквозило любопытство. Многие даже отвлеклись от игры, чтобы взглянуть на вошедших. Геральт внешне сохранял полное спокойствие, хотя совершенно не понимал, чем вызван подобный интерес: в «Семь котов» заглядывали и более оригинальные «экземпляры», чем представители ведьмачьего ремесла.

— Налей-ка мне и моему другу чего-нибудь покрепче, — произнес Геральт, бросая на грязную стойку несколько золотых крон.

Но корчмарь не сдвинулся с места: он напряжено смотрел на ведьмака, будто собираясь с духом. Пауза начала ощутимо затягиваться.

— Ты что, оглох? Плесни нам «Свирепой».

— Шли бы вы отсюда, милсдарь ведьмак. Еще, чего доброго, явится сюда отряд Храмовой стражи, а нам это, сами понимаете, ни к чему… — проговорил корчмарь нетвердым голосом.

Желтые кошачьи глаза Геральта блеснули из-под нахмуренных бровей:

— А причем здесь Храмовая стража?

Тут в разговор неожиданно вмешался собеседник корчмаря, по виду напоминавший торговца контрабандой:

— Да бросьте вы прикидываться. После того, что вы учинили, едва ли кому-то захочется даже вступать с вами в разговор. Костров и так слишком много, а жить хочется всем. Ваше присутствие, милсдарь ведьмак, подвергает нашу почтенную публику опасности, так что…

Геральт перевел взгляд с торговца на посетителей, а потом обратно.

— Пошли Лютик, мы уходим.

И, не произнося больше ни слова, друзья покинули корчму.

* * *

— Что это было? Что вообще происходит, Геральт? — растерянно спросил Лютик, когда они вышли на улицу.

Ведьмак не ответил. С мрачным видом он отвязал Плотву, и уже было собирался тронуться в путь, когда до нечеловеческого слуха Белого Волка долетели звуки голосов и какой-то возни. Они доносились из-за сарая, стоявшего на противоположном конце постоялого двора.

— Подожди здесь, — отрывисто скомандовал Геральт и направился к источнику шума.

Вскоре ведьмак увидел трех человек одетых в грубые кожаные жилеты поверх грязных домотканых рубашек. У каждого из бандитов было по ржавому веленского мечу, а в руках у главаря поблескивал кастет.

— …тебе что, жить надоело? Давай сюда деньги!

— Я же говорю, у меня ничего нет. Правда, я…

— Да врет он, сволочь. Урлик, поддай-ка ему хорошенько, может тогда это эльфское отродье станет посговорчее.

— Что здесь происходит? — спросил Геральт, выходя из темноты. Его появление стало неожиданностью для шайки, которая уж слишком увлеклась вымогательством.

— А тебе какое дело? Проваливай отсюда, пока мы тебе голову не снесли, — ответил Урлик, крепче сжимая в руке кастет.

— Я уйду, но тогда эльф пойдет вместе со мной.

— Гляди, это же ведьмак… — прошептал один из бандитов, указывая пальцем на медальон в виде головы волка с ощерившейся мордой, висевший на груди Геральта.

Урлик скривился:

— Тем лучше! В мире станет на одного мутанта меньше!

Едва главарь сделал движение, чтобы нанести удар, как ведьмак сложил пальцы правой руки в Знак Аксий. Бандиты замерли. Их лица неожиданно приобрели туповато-растерянное выражением.

— Вы забыли, куда шли и заблудились. Ваш путь лежит на Кривоуховы топи.

Урлик кивнул:

— Да, парни… Что-то мы забыли… Идемте…

И вся шайка направилась через поле, прямо к болотам. Когда три силуэта скрылись во тьме, эльф повернулся к Геральту:

— Спасибо, Vatt’ghern. Ты появился очень вовремя.

— Элихаль?! Что ты здесь делаешь?

— Лютик, я же просил тебя сидеть тихо и не высовываться!

— Я просто подумал, вдруг тебе понадобится моя помощь…

Ведьмак скрестил руки на груди и подкатил глаза: помощь от поэта была не просто едва возможна, но даже опасна для окружающих. Геральт дождался, пока Лютик выпустит из дружеских объятий эльфа, и спросил портного:

— Что они от тебя хотели?

— Денег. Уже несколько месяцев мои дела идут просто великолепно: с тех пор как один из моих клиентов надел наряд на бал-маскарад в имении Вегельбудов, от заказчиков нет отбоя. Все это привлекло внимание шайки, под руководством Урлика, который настойчиво предлагал мне «покровительство и охрану» взамен на проценты с моих заказов. Конечно же, я отказался. А сегодня они явились ко мне, стали требовать деньги и грозились меня убить… Хорошо, что ты оказался поблизости.

— Я думаю, бандиты уже не вернутся. Геральт послал их слишком далеко, — улыбнулся Лютик и хлопнул ведьмака по плечу.

— А ты, Vatt’ghern, все-таки рискнул вернуться в Новиград, после того, что было? Я думал, что уже никогда не услышу о тебе вестей. Храмовая стража предлагает за твою голову внушительную сумму.

— Знаешь, я ведь даже понятия не имею, что произошло.

— То есть как?..

— Это был не я, а допплер, принявший мое обличие. Теперь, как видишь, приходится разбираться с последствиями его пакостей. Мы с Лютиком ищем Золтана. Он был последним, кто видел мимика.

Элихаль был очень удивлен подобным поворотом событий. Прекрасно понимая, что ведьмаку и Лютику нельзя оставаться на виду, он предложил:

— Друзья мои, давайте продолжим нашу беседу в более уединенном месте. Моя мастерская находится поблизости. Там вы будете в большей безопасности.

Геральт нахмурился:

— Спасибо, но… Если кто-то узнает, что ты приютил объявленного в розыск преступника, у тебя будут большие неприятности. А у эльфов в этом городе и так достаточно проблем...

Элихаль улыбнулся:

— Одной проблемой больше, одной меньше. Все решает Предназначение, так что... не все ли равно?

Дом Элихаля находился в Застенье, неподалеку от Третогорских ворот.

Скрытые ночной тьмой, друзья, не привлекая лишнего внимания, беспрепятственно добрались до мастерской.

Эльф работал и жил в просторном доме, совершенно неприметном с дороги. Единственное, что выдавало род деятельности хозяина, так это скромная выцветшая вывеска: Элихаль был уверен, что настоящих ценителей могут привлечь не размалеваные буквы, а качество и изящество его работы.

Друзья расположились за большим квадратным столом, на котором лежали метры, мотки ниток и пестрые куски ткани. В темных углах комнаты зловеще вырисовались черные силуэты манекенов в камзолах и дублетах.

— Даже не знаю с чего начать, — произнес Элихаль, доставая бутылку отменного меттинского вина и наполняя стаканы друзей. — Я ведь тебя, то есть, твоего двойника, не встречал. Обо всем, что произошло, я узнал из самых разных источников, поэтому мои сведения могут быть недостоверны.

— Выбирать нам не приходится, так что рассказывай уже как есть, — тяжело вздохнул ведьмак. Он приготовился выслушать любые новости, какими бы плохими они не были.

— Ну, что ж... Тогда слушай. За два дня до Midaete⁽¹⁾ ты приехал в Новиград и, как говорят, направился прямиком к Золтану. О чем вы там говорили — не знаю, но в следующую же ночь ты ворвался прямо в штаб охотников за колдунами и отбил у них Озерного Алька. Говорят, ты учинил там знатный погром, а потом сбежал вместе с чародеем куда-то на юг.

Элихаль замолчал и с любопытством взглянул на Геральта.

Ведьмак за все время не проронил ни единого слова. Только с каждой минутой становился все мрачнее и мрачнее. Янтарного цвета глаза слабо светились в полутьме комнаты, а отблески света единственной свечи придавали его суровому лицу совершенно нечеловеческие черты.

Лютик первым нарушил молчание.

— Альк... — пробормотал бард, потирая лоб тыльной стороной руки. — Это, часом, не тот чародей, придумавший пару лет назад какую-то штуковину, которая позволяет даже тем, кто не владеет магией, подчинять себе волю любого живого существа?

— Все верно! — кивнул эльф.

— Я не удивлюсь, если причиной поимки Алька была не охота за чародеями, а желание Менге завладеть изобретением, — мрачно заметил Геральт.

— По слухам, все именно так и было. Еще говорят, что чародея подвергали страшным пыткам, пытаясь выведать у него местонахождение прибора, — перебирая тонкими пальцами лоскут бархата подтвердил Элихаль.

— Получается допплер, в некотором смысле, совершил доброе дело... — бодро кивнул Лютик.

Геральт сверкнул глазами.

Дело, может быть, и доброе, но теперь у него были проблемы. Большие проблемы. Проблемы, масштаб которых было трудно себе представить. Одно дело перейти дорогу какой-нибудь шайке, а другое дело — Храмовой Страже и охотникам за ведьмами во главе с Калебом Менге.

Геральт вдруг осознал, что совершенно не знает, что делать. Где искать допплера? Как пробраться в Новиград, где на каждом шагу патрули, а на всех площадях и перекрестках на кострах из книг и рукописей горят чародеи и нелюди?

Единственной "ниточкой", которая могла бы привести его к мимику оставался Золтан. Но, как знать, что допплер ему наговорил? Может быть Хивай вообще откажется с ним общаться или, того хуже, краснолюд уже поплатился за дружбу с ним... Но другого выхода Геральт не находил.

— Скажи, — обратился он, наконец, к эльфу, — ты не знаешь, где теперь можно найти Золтана?

— Ну... Трудно сказать. Поговаривают, что, с тех пор как допплер с ним встретился, Хивай ходит мрачнее тучи. Забросил гвинт и часто напивается в компании Вимме Вивальди. По крайней мере, последний раз его видели именно у него.

Вновь воцарилась пауза. Притихший Лютик наблюдал за непроницаемым выражением ведьмака, который, казалось, обдумывает какое-то решение.

— Элихаль, спасибо тебе за гостеприимство и за то, что не побоялся принять меня в своем доме в такой момент, — Геральт благодарно кивнул эльфу и встал из-за стола.

— Геральт, ты куда ? — растерянно спросил Лютик

— Попытаюсь пробраться в Новиград. Может быть мне повезет, и я смогу отыскать Золтана. Только он может помочь мне найти допплера и выпутаться из этой дурацкой истории.

— Ты с ума сошел! Ночью? В Новиград?! Да тебя на первом же перекрестке схватят головорезы Менге, а уже утром ты будешь гореть на площади Иерархов! — засуетился бард.

— Я и не прошу тебя идти со мной! — огрызнулся ведьмак. — Оставайся здесь и не подвергай свою жизнь лишней опасности! Я прекрасно справлюсь сам!

Лютик остановился, как вкопанный, и испуганно заморгал глазами. Он никогда не видел ведьмака таким злым. По крайней мере, по отношению к собственным друзьям.

Деревянная дверь с треском захлопнулась.

Элихаль и Лютик остались одни в большой комнате, в окружении безмолвных манекенов.

1) Midaete — День летнего солнцестояния (Старшая речь/Hen Llinge)

Вернуться к тексту

Геральт быстро шел в сторону Третогорских ворот. Он старался идти как можно тише, но мерный хруст камней и речного песка под ногами все равно резал обостренный слух.

Перед глазами все еще стояла сцена в доме Элихаля. Геральт ужасно злился на самого себя за то, что грубо обошелся с друзьями, которых у него и так было немного.

Хотя… Теперь вполне понятно, почему.

Нервы ведьмака были на взводе. Ему очень хотелось вернуться в мастерскую и извиниться. На какое-то мгновение ведьмак даже замедлил шаг… но потом пошел еще быстрее. Нет, он не вернется. Он виноват, но он не может вернуться.

У самых ворот показались огоньки факелов; шесть человек из патруля, делая обход, двинулись в сторону Геральта. Опасаясь быть замеченным, ведьмак незаметно проскользнул под мост.

Уже месяц стояла жаркая погода, и Понтар сильно обмелел, так что в некоторых местах реку можно было перейти вброд. Одним из таких мест как раз и была небольшая отмель, расположенная прямо под мостом, соединявшим Застенье с Новиградом.

Геральт перебрался на противоположный берег и принялся внимательно всматриваться в каменную кладку крепостной стены: где-то здесь имелся небольшой лаз, через который в город проникали контрабандисты.

После недолгих поисков ведьмак, наконец, нашел проход, заваленный камнем и тщательно замаскированный травой. Не без труда сдвинув глыбу с места, Геральт миновал узкий тоннель и оказался по ту сторону стены, в каком-то грязном тупике, заваленном мусором и хламом.

Кругом стояла тишина. Геральт осторожно выглянул на улицу. Стражников не наблюдалось, поэтому ведьмак, стараясь держаться тени, начал осторожно пробираться в сторону площади Иерархов. Оставалось пройти совсем чуть-чуть, когда рядом раздался грубый голос:

— Стой, кто идет?!

Черт...

Геральт пригнулся, прячась за пустующим прилавком торговой палатки. Стражник, освещая себе дорогу факелом, все ближе и ближе подходил к укрытию.

Ведьмак уже приготовился наложить на солдата Знак Аксий...

В противоположном конце улицы появился человек. Он шел петляющей походкой и во все горло распевал какие-то похабные куплеты под фальшивые аккорды расстроенной лютни, что тут же привлекло внимание бдительного стражника.

— Эй, ты! Ну-ка проваливай отсюда! А то живо загремишь у меня… — прокричал он, поворачиваясь к нетрезвому певцу.

Внезапно Геральт почувствовал, как кто-то осторожно тронул его за плечо. Резко обернувшись, он увидел Элихаля. Портной, закутанный в просторный черный плащ с глубоким капюшоном, поднес палец к губам и жестом дал понять ведьмаку, чтобы тот следовал за ним. Не задавая лишних вопросов, ведьмак устремился вслед за эльфом.

Они очень долго петляли по бесконечным грязным переулкам, так что Геральт совершенно запутался и теперь не мог понять, в каком направлении они идут.

В конце концов, друзья остановились в темном «колодце», со всех четырех сторон окруженном стенами домов с пустыми глазницами грязных окон и «скелетами» деревянных лестниц.

— Где мы, черт возьми? — спросил ведьмак, озираясь по сторонам.

— Давненько ты не был в Новиграде, если не можешь узнать задний двор банка Вивальди! — раздался откуда-то сбоку знакомый голос.

Из темноты с самодовольной улыбкой появился Лютик.

Геральт только сейчас до конца начал понимать происходящее:

— То есть вы…

— Мы решили, что тебе небезопасно разгуливать ночью по Новиграду в одиночку, Vatt’ghern, поэтому вслед за тобой пробрались в город и, как оказалось, подоспели очень вовремя, — пояснил Элихаль. — Это Лютику пришла в голову идея, как отвлечь стражника.

— Да! Я надеюсь, хоть сейчас ты признаешь, что у меня есть недюжинный талант не только поэта, но и актера? — с некоторой претензией спросил бард, поворачиваясь к Геральту.

— Тебе это отлично удалось… — нерешительно произнес ведьмак. — Знаете, я очень…

— Можешь не благодарить и не извиняться! — бесцеремонно перебил его Лютик. — Конечно, ты повел себя с нами очень грубо, ты чуть было не оскорбил наши с Элихалем чувства. Но, в конце концов, зачем тогда нужны друзья, если они не могут понять тебя и помочь вопреки разногласиям?

Несмотря на то, что поэт так и не дал Геральту договорить, а его речь приобретала все более пафосный характер, ведьмак чувствовал, что слова Лютика были вполне искренними. Белый Волк испытал чувство облегчения от того, что друзья его поняли. Он едва заметно улыбнулся.

— Что ж, раз вы уже на месте, я могу вас покинуть. Хочу побыстрее вернуться в мастерскую, пока не рассвело, — сказал Элихаль. — Если вдруг снова понадобится помощь, вы знаете, где меня искать.

Эльф махнул друзьям на прощание рукой и скрылся в арке одного из домов. Геральт и Лютик еще некоторое время смотрели ему вслед, а потом направились к небольшой деревянной двери, которая служила черным ходом в банк Вивальди. Ведьмак несколько раз постучал, но никто не откликнулся; в доме было тихо. На всякий случай Геральт дернул кольцо на двери, которая оказалась не заперта.

Друзья не произнесли ни слова, но оба поняли, что каждого из них одолевало смутное, тревожное чувство. Что-то здесь было не так. В Новиграде не оставляют двери открытыми. Особенно двери, ведущие в дом нелюдей.

Геральт и Лютик вошли внутрь и оказались в одном из помещений банка, который занимал весь первый этаж дома. Несмотря на царившую здесь темноту, можно было заметить страшный беспорядок царивший в комнате: повсюду валялись какие-то мешки, книги, пол был залит чем-то липким, а под ногами хрустели черепки разбитой посуды.

Кругом не было ни души. Только тусклая полоска света, пробивавшаяся из-за двери, тускло освещала лестницу, которая вела на второй этаж, откуда доносились приглушенные звуки, похожие на глухие удары и возню.

Ведьмак достал стальной меч и стал крадучись подниматься по ступенькам. Вслед за ним бесшумно скользил Лютик. Поэт был подавлен увиденным.

Сжав покрепче рукоять стального меча, Геральт толкнул дверь. Яркий свет ударил в глаза, но, как только зрачки сузились, взору ведьмака предстала весьма неожиданная картина.

* * *

Посреди комнаты, за большим грязным столом, в окружении невообразимого числа пустых бутылок сидели Золтан Хивай и Вимме Вивальди. Оба были пьяны. Пьяны настолько, что им приходилось поддерживать головы руками, чтобы оставаться в вертикальном положении.

Золтан, сидевший лицом к двери, первым заметил двух гостей.

— О-о-о-о... Смотрите-ка кто к нам пришел... — неестественно растягивая слова прокричал краснолюд. — Ге-е-е-еральд... Мать твою... Явился...

Вимме в это время постарался повернуться в сторону вошедших, но едва не потерял равновесие и не рухнул прямо на пол, покрытый осколками битой посуды и залитый, судя по запаху, махакамской медовухой.

— Скажи ему... Чтобы проваливал! Не дам я ему больше денег... — бессвязно пробормотал банкир и громко икнул.

— Да на черта ему деньги? Гляди, какую рожу отъел-то... за неделю...

Лютик, который только-только начал приходить в себя, воскликнул:

— Неужели вы вдвоем это все выпили?

Золтан, покачиваясь, попытался выпрямиться и гордо произнес:

— Ну, не всем же от Храмовой стражи бегать... Кто-то должен пить! Мы с Вимме пока справляемся... Кстати, надо послать еще за одной бутылкой...

— Вам, я думаю, на сегодня хватит.

Геральт стремительно подошел к столу, схватил связку ключей, валявшуюся посреди объедков и, пока два краснолюда не сообразили, в чем дело, бросился прочь из комнаты, увлекая за собой Лютика. Молниеносным движением он запер дверь.

— Вот и все. Пусть посидят там до утра. Протрезвятся. Разговаривать с ними сейчас все равно бесполезно, так что придется нам остаться здесь до наступления рассвета.

Друзья уютно устроились на сваленных в углу тюках с материей. Несмотря на стук в дверь и доносившиеся обрывки витиеватых ругательств, которые, впрочем скоро затихли, Лютик крепко заснул, любовно прижимая к себе лютню.

Геральт же всю ночь пролежал без сна. Его глаза, светившиеся желтым светом, были устремлены куда-то в пустоту. Сотни самых разных мыслей штурмовали разум ведьмака. Но у всех этих мыслей было нечто общее: они все были безрадостные.

На следующий день банк Вивальди так и не открылся.

Помощник Вимме, краснолюд Ольм, стоял посреди конторы и в растерянности обозревал царивший беспорядок: складывалось стойкое впечатление, что через дом прошли как минимум два взвода нильфгаардской гвардии.

На башенных часах была уже половина восьмого, но здесь и не думали готовиться к работе. Только двое слуг сновали между поломанной мебелью, сметая осколки стекла и глиняной посуды. Сам господин Вивальди куда-то пропал.

— Да никуда не делся твой Вивальди, — ухмыльнулся Геральт. — Вон он, пытается прийти в себя.

В это самое мгновение на пороге комнаты показался сам банкир. Грязная седая борода стояла торчком, глаза едва раскрыты. Вивальди зевнул и, навалившись на перила, которые при этом жалобно скрипнули, начал спускаться по ступенькам. С большим трудом он преодолел расстояние отделявшее его от стойки, за которой он обычно вел торг и на которой сейчас так бесцеремонно сидел ведьмак. Ольм бросился было к Вимме, но тот, вопреки ожиданиям помощника, поменял направление и так быстро, как ему позволяли изрядно подорванные силы, устремился к медному графину с водой. Осушив его парой чудовищных глотков, банкир выпрямился, одной рукой пригладил бороду, а другой приложил холодную медь графина ко лбу.

— Господин Вивальди, прикажите открывать банк?

Вимме бросил красноречивый взгляд на помощника.

— Но, господин Вивальди, через пол часа у вас назначена встреча... — беспомощно пролепетал Ольм.

— Скажи им, что я умер... — страдальчески пробормотал банкир.

Помощник уже было снова раскрыл рот, чтобы возразить, но задняя дверь распахнулась, и на пороге показался улыбающийся во весь рот Лютик:

— Доброе утро!

Вивальди сморщился, словно от сильной боли, и гневно взглянул на счастливого барда:

— Что б тебя...

— Ну, чего разорался? Какое оно, нахрен, доброе? Особенно после того, как эта седая сволочь закрыла нас наверху... — Золтан грубо втолкнул поэта в комнату. Лицо и борода Хивая были мокрыми, на плече висело полотенце. Он выходил на задний двор освежиться, однако, холодная вода мало помогла: краснолюд все еще был не в духе.

Когда Геральт запер их наверху, Золтан и Вимме еще некоторое время пытались выбраться из комнаты. Ругательства и метание обломков мебели в дверь не принесли результатов, поэтому краснолюды скоро заснули. На рассвете ведьмак пришел их будить, но затея оказалась бесполезной: хозяева продолжали крепко спать, сотрясая раскатистым храпом весь дом. Пока Геральт ждал пробуждения друзей, Лютик решил сходить на рынок и купить чего-нибудь на завтрак: как оказалось, Золтан с Вивальди не только выпили, но и съели все, что было в доме.

— Скажи мне, — начал ведьмак, разламывая пирог и протягивая кусок Хиваю, — когда ты видел меня в последний раз?

— Он издевается? — с раздражением спросил краснолюд, поворачиваясь к Лютику.

— Это очень важно... — с набитым ртом промычал поэт, чье лицо приобрело непривычно серьезное выражение.

— Послушай, Золтан, — устало начал ведьмак, — я понимаю, ты на меня обижен, хотя я даже понятия не имею, за что...

Хивай отпил из кружки и, вытерев губы рукавом, презрительно произнес:

— Послушай, белоголовый, ты действительно думаешь, что я поверю теперь твоей болтовне? Ты явился ко мне, попросил денег, чтобы подкупить стражу и, получив золото, убрался отсюда. Убрался, понимаешь?!

— Ты, кажется, раньше не был так одержим презренным металлом.

— Золото это можешь… — дальше Золтан красочно описал, что и как Геральт может сделать с деньгами.

— В чем же тогда дело? — все так же невозмутимо спросил ведьмак.

— Ты, как последняя свинья, отправился штурмовать штаб охотников без меня!

После секундного молчания Геральт (а затем и Лютик) захохотал.

— Что, списал старину Хивая, да? Думаешь, все, на что я гожусь, это только попойки?! Что я уже не способен на знатную драку?! — продолжал горячиться Золтан. Его лицо от злости пошло красными пятнами, а рыжая борода приобрела оттенок раскаленной меди.

Когда Геральт успокоился, то вкратце рассказал обо всем, что знал.

Вивальди хлопнул себя по лбу:

— Вот черт! Клянусь своей бородой, теперь понятно, почему Геральт тогда не вспомнил Фельдмаршала!

Да уж, настоящий Геральт никогда бы не смог забыть болтливую тварь, бог знает зачем купленную Золтаном в Цидарисе. Лексикон здоровенного попугая состоял сплошь из витиеватых матерных слов, которые, к великому удовольствию Хивая и всей его команды, всегда употреблял к месту.

— Да... — протянул Золтан. Краснолюд уже успокоился и теперь напряженно думал о том, как можно помочь Геральту. — Но, я тебе скажу, мимик этот не из самых крупных. Ты выглядел изрядно похудевшим⁽¹⁾. Значит, больших проблем с его поимкой не будет.

— Знать бы, где его искать, — процедил сквозь зубы ведьмак, меряя шагами пространство комнаты.

— Говоришь, они сбежали на юг... Вимме, попроси ушастого принести нам карту Вызимы.

Вскоре появился Ольм с большим свитком.

— Если бы ты хотел сбежать от охотников и где-нибудь спрятаться, какое бы место ты выбрал? — спросил Золтан, указывая толстым пальцем на план Новиграда.

Геральт задумался.

— Мест не так уж и много. Они наверняка будут избегать человеческих поселений. В Предместье опасно, в Темноводье тоже... Дальше идут болота, но... Там слишком много нечисти. Тем более, как я понял, Альку сильно досталось от охотников, а значит его отвезли туда, где ему бы могли оказать помощь.

— Может быть в Старой Усадьбе? — предложил Лютик.

— Нет, не думаю, — покачал головой Золтан. — С недавних пор там обитают «саламандры». Хотя... Помнится, Альк изготовил какую-то хреновину, которая позволяет подчинять волю представителей всех рас. А Явед уже давно мечтает о полном контроле над Севером.

— Вряд ли допплер вместе с чародеем добровольно поехали бы в Усадьбу, — пробормотал Вимме, разглядывая карту вместе со всеми.

— В шайке Яведа есть злодеи всех мастей, начиная от людей, заканчивая чародеями-ренегатами. Не удивлюсь, если среди них есть и допплер, — возразил Золтан и искоса взглянул на Геральта.

Лицо ведьмака оставалось непроницаемым, но краснолюд готов был поспорить на свою любимую секиру, что ведьмак думает о Лео. Неужели он до конца жизни будет мучиться вопросом, можно ли было тогда в подземельях Каэр Морхена спасти молодого ведьмака?

— Что ж, выбора у нас нет. Сегодня вечером отправимся в Старую Усадьбу, а там посмотрим. Придется бить наугад, но это лучше, чем бездействие. Золтан, ты с нами?

Хивай стукнул кулаком по столу.

— Ты еще спрашиваешь! Я же должен получить компенсацию за тот штурм? Ох, и надерем же мы задницы этим чародейским ублюдкам!

* * *

В тот же день, как только начало темнеть, Геральт, Лютик и Золтан решили окольными путями выбираться из города. Закутавшись в плащи, они постарались слиться с серой толпой горожан: нужно было незаметно выскользнуть за пределы крепостных стен, не привлекая внимания стражи. Сделать это оказалось непросто: повсюду висели плакаты, на которых был портрет Геральта и информация о том, сколько денег дают за его голову.

— Ты должен принять это как комплимент, — Лютик весело подмигнул ведьмаку и толкнул локтем, указывая на шестизначную цифру вознаграждения.

Вместе с толпой друзья вышли на ту самую улицу, где накануне ведьмак чуть не попался стражнику и незаметно повернули в темный переулок, упиравшийся в крепостную стену, под которой был лаз контрабандистов. Пробираясь между горами хлама и мусора, ведьмак неожиданно уловил какое-то странное движение позади себя. Молниеносно повернувшись, он увидел толпу вооруженных людей с нацеленными на него арбалетами.

— Та-а-а-к, та-а-а-к, та-а-а-к... Геральт из Ривии. Какая внезапная встреча, — с язвительной улыбкой проговорил предводитель взявшейся из ниоткуда армии.

— Менге?! Какого... — Золтан уже сделал шаг по направлению к командиру, когда в нескольких сантиметрах от его головы пронеслась стрела.

— Я тоже рад тебя видеть, Хивай. Только постарайся обойтись без резких движений: след от стрелы сделает твое чучело менее симпатичным.

— Как ты нас нашел? — спросил Геральт и взял краснолюда за плечо. Золтан был в ярости, и мог наделать глупостей.

— Очень просто, — Калеб Менге сделал знак, и в тусклом лунном свете показался Элихаль. — У тебя очень хорошие друзья.

1) Допплеры могут принять обличье кого угодно, при этом они отчасти копируют привычки и характер "оригинала". Единственным ограничением является вес копируемого существа, который должен приблизительно равняться весу самого допплера. Мимик весил меньше Геральта, поэтому копия ведьмака получилась худее, а значит, и слабее.

Вернуться к тексту

Первым пришел в себя от новости Лютик. Если сначала он выглядел испуганным, то теперь на его лице появилось детское выражение беспомощности и растерянности.

— Элихаль? Ты ведь сам говорил, что...

— Простите меня, я... я не мог по-другому...

— Конечно, не мог, — оскалив гнилые зубы в усмешке перебил Менге. — У нас вообще мало кто молчит после демонстрации орудий пыток. Ну хватит разговоров! Я думаю, лучше продолжить нашу милую беседу в более подходящем месте. Жалкий вид нелюдей не должен смущать добрых граждан города.

Командир подал знак другим охотникам, и друзей под конвоем целого отряда повели через безлюдные переулки.

* * *

«Более подходящим местом» для беседы оказался штаб охотников за колдунами. Это был комплекс из нескольких строений, расположенных у самой крепостной стены и отгороженных от улицы высоким каменным забором. Внутрь вели лишь деревянные двустворчатые ворота, на которых чернели контуры геральдического орла — символа короля Радовида.

Несмотря на стратегическую значимость штаба, рядом с ним нельзя было увидеть стражников или кого-то, кто охранял бы сооружение. В этом просто не было необходимости: горожане старались как можно быстрее проходить мимо серых стен и даже старались не смотреть в их сторону — настолько велик был страх перед охотниками, которых Золтан часто называл «полоумными ублюдками».

Этот раз не стал исключением: краснолюд всю дорогу осыпал солдат проклятиями и ругательствами. Несколько раз Золтан получил от конвоя увесистые тумаки, не возымевшие никакого действия: лишенный возможности выплеснуть свою ярость физически, Хивай решил сделать это словесно.

Конечным пунктом малоприятного «путешествия» оказалось высокое двухэтажное здание с каменными стенами. Сначала Геральт решил, что их привели на склад, но, попав внутрь, убедился, что это было чем-то вроде тренировочного зала и пыточной камеры одновременно: вдоль стен располагались двери в оружейные, а на уровне второго этажа была сделана деревянная галерея, откуда, судя по всему, можно было попасть в казарменную часть.

Центр зала представлял собой крытый внутренний двор, вымощенный булыжником. Повсюду была разбросана солома, у стен стояли тренировочные чучела и орудия пыток. На стенах были расклеены плакаты с портретами чародеев, находившихся в розыске. Среди них Геральт узнал Трисс, Фрегеналя, Зависта и многих других. Часть портретов была замазана краской: это означало, что маг или чародейка «успешно ликвидированы».

На одном из таких плакатов ведьмак разобрал несколько букв: «ф», «л», «ц» и «о». Фелиция Кори... Ей не помогло даже то, что она была из расы людей.

— Что, узрел знакомые лица? — язвительно поинтересовался Менге.

— Может быть приступим сразу к делу? Как ты мог догадаться, в мои планы не входило посещение вашего "логова".

— Что ж... К делу так к делу, — сказал Менге и принялся неспешно прохаживаться взад и вперед. — Ты, я так понимаю, уже в курсе, что ты похитил у нас Алька?

— Это был не я, а допплер.

— Как думаешь, — Менге вплотную подошел к Геральту, — я смог разоблачить Ляшареля и не смог понять, что вместо тебя к нам приходил мимик? Недооцениваешь ты охотников, недооцениваешь...

— И что тебе от меня нужно?

— Я хочу, чтобы ты нашел допплера и убил его.

— Ты же знаешь, что я не стану этого делать. Убийство допплеров противоречит Кодексу.

— Да брось, Геральт. Жизнь была совсем другой, когда писался ведьмачий Кодекс. Наш мир стремительно меняется, и, чтобы в нем выжить, нужно приспосабливаться. Книжка тысячелетней давности здесь не самый лучший советчик.

Геральт промолчал.

— Значит, ты отказываешься?

— Да.

— Я предвидел подобный ответ, — произнес Менге и начал натягивать высокие кожаные перчатки, заляпанные какой-то бурой субстанцией. — Эй, отпустите вон того, второго, — охотник обратился к солдату, который караулил Лютика. — Он никуда от нас не убежит, ведь так, приятель?

Барда трясла мелкая дрожь. Он озирался по сторонам, пытаясь понять, что Менге предпримет дальше. Командир охотников тем временем надел перчатки и, положив тяжелую руку на плечо поэту, подвел его к какой-то причудливой железной машине.

— Знаешь, что это такое, дружок? Мы называем ее «ведьмин сапожок». Медленно ломает кости ног. Не хочешь примерить? А твой ушастый друг...

— Геральт, пожалуйста, сделай что-нибудь!!! — в ужасе взвыл Лютик.

— Да, кстати, забыл сказать. Сегодня мы арестовали еще одного твоего знакомого — Вимме Вивальди. Представляешь, как обрадуются заемщики, когда узнают, что Вивальди без вести пропал, а банк разорился, лишившись хозяина?

— Да как вы посмели?! Да вы... — дальше Золтан обрушил на Менге целый поток проклятий. Однако охотник не обратил на это никакого внимания, что еще сильнее взбесило краснолюда.

— Что, продолжаешь молчать, Геральт? — не дождавшись ответа, Калеб Менге махнул рукой. — Приступайте, ребята!

— Какие твои условия? — спросил Геральт, из последних сил сохраняя хладнокровие. Он старался казаться спокойным, чтобы у его друзей сохранялась хотя бы слабая иллюзия, что все под контролем.

— Ничего особенного. Ты приносишь мне голову допплера, а я отпускаю твоих друзей и забываю тот неприятный инцидент с Альком.

— Я согласен. Только Лютик и Золтан должны пойти вместе со мной.

— Ты еще отваживаешься выдвигать условия? Они останутся здесь и будут гарантией твоего возращения.

— Они нужны мне для поимки мимика. Он, ради сохранения легенды, охотнее пойдет на контакт с ними, а не со мной. Ведь наша с допплером встреча будет означать, что его «маскировка» провалилась.

Менге задумался.

— Хорошо. Но, учти, что если через месяц вот здесь, — он указал кинжалом на брусчатку под ногами, — не будет мешка с головой нелюдя, эльф и банкир будут сожжены прямо на площади Иерархов по обвинению в колдовстве и помощи магам. Усек?

Геральт дернул плечом, освобождаясь от рук стражников.

— Я не доставлю тебе этого удовольствия, — сквозь зубы процедил ведьмак.

* * *

Уже через час трое всадников выехали из Новиграда, направляясь на юг, в сторону Старой Усадьбы.

Утро выдалось мрачным и пасмурным, под стать настроению друзей. Ртутное небо плавно перетекало в белый туман, стелившийся по земле так, что невозможно было понять, где проходит линия горизонта.

Опутанные тончайшей паутиной хмари всадники продвигались на юг. Они давно уже свернули с большака и теперь ехали по одной из многочисленных троп, проложенных через болота. Время от времени в тумане можно было рассмотреть мутные желтоватые огоньки — свечи, которые местные жители зажигали у деревянных идолов, тем самым надеясь задобрить Хозяек Леса.

Геральт, Лютик и Золтан ехали молча. Лошади шли медленно, так что равномерная, тихая езда погружали каждого в какое-то полусонное состояние, когда чувства притупляются, а мысли путаются и не хотят выстраиваться в логичную систему. Однако ведьмак все равно был настороже — такое пасмурное утро могло сулить малоприятную встречу с туманниками.

Геральт снова и снова прокручивал в голове события ночи. Конечно, глупо было надеяться, что ему удастся выскользнуть из Новиграда незамеченным. Если раньше опасаться стоило только представителей человеческой расы (да и то, не всех), то сейчас угроза могла исходить даже от нелюдей. Постоянный страх быть схваченными и жестоко убитыми заставлял чародеев, эльфов, краснолюдов и других обитателей континента предавать друг друга. Все, что угодно ради собственного спасения.

Элихаль, конечно же, не предатель. Мало кто на его месте хранил бы молчание. Но что теперь делать? Убить допплера? Но его сначала еще надо найти и потом... Как убить разумное существо?

— Да... Положение у нас сложилось, я вам скажу, безрадостное, — как бы подводя итог размышлениям Геральта вздохнул Лютик.

Спустя какое-то время бард, который исчерпал свои силы и не мог больше молчать, заговорил снова:

— Слушай, Геральт, я тут подумал...

— Ну началось... — подкатил глаза Золтан. — Ты было лучше лошадью правил, а то на каждой кочке спотыкаемся.

В распоряжении друзей было только две лошади, так что краснолюду пришлось сесть за спиной Лютика. Вдобавок ко всему, Хивай постоянно рисковал получить по лицу лютней, которую бард носил за спиной.

— Нет, послушайте, я тут подумал... Допплер же бродит по Редании в твоем облике, правильно? Все думают, что это ты, но это не настоящий ты...

— Давай покороче.

— Что если допплер встретит Йеннифер?

Лютик озвучил то, о чем Геральт всеми силами старался не думать. Последствия такой встречи просто страшно представить. В последнее время их с Йен отношения были далеки от благополучия, поэтому такая "встреча" еще больше усложнила бы ситуацию.

— Ты думаешь, она не распознает мимика? — ухмыльнулся Золтан. — Да Йен за милю чувствует превращенцев!

— Ну а вдруг? — не унимался Лютик. — И, в таком случае, что-то мне подсказывает, что единорог не выдержит троих... Ай!!!

Поэт взвыл от боли. Золтан с большим трудом ухитрился дотянуться до Лютика и отвесить барду звонкий подзатыльник.

— Что ты делаешь?!

— Да закрой же ты свой рот! И так настроение ни к черту, а тут ты еще со своими... Подумал он... Что б хорошее сказал! Геральт, я поражаюсь твоему терпению. Будь моя воля, я бы давно скормил этого жалкого рифмоплета каким-нибудь чудовищам. И стал бы он похож на вон тех...

Краснолюд махнул в сторону обочины. На островке твердой земли можно было рассмотреть останки нескольких крестьян.

— Клянусь своей лютней... Геральт, это же те разбойники, помнишь? Ну, которые пытались ограбить Элихаля! Да, хорошо ты их... — воскликнул бард.

Геральт бросил беглый взгляд туда, куда указал Золтан, но почти сразу же отвернулся.

Может быть он поступил жестоко, но, в конце концов, они это заслужили. Вряд ли Ульрик и его шайка пощадили бы портного. С чего же тогда он должен щадить их? Тем более, кто же знал, что действие знака продлится так долго, и разбойники наткнутся на утопцев.

— Послушай, Геральт, ты уже решил, как мы будем ловить допплера? — Золтан решил переменить тему и обсудить главный вопрос.

— Не знаю... Придется действовать по обстоятельствам. Одно дело, если он прячется где-нибудь в укромном месте, но если он действительно в Старой Усадьбе, то здесь придется труднее. Это ведь крепость, пусть даже и разрушенная.

— А как же Кодекс? — робко спросил Лютик, покосившись на Золтана. — Ты ведь сказал, что не станешь убивать разумное существо.

— Поверь мне, Геральт сделает все возможное ради спасения друзей, — ободряюще улыбнулся Хивай. — Тем более, Менге, в какой-то степени прав: Кодекс давно устарел.

— Ведь так? — с надеждой спросил Лютик, поворачиваясь к ведьмаку, который за все это время не проронил ни слова.

Краснолюд и бард ждали положительного ответа, но с каждой секундой их надежда таяла. Неужели Геральт сомневается?

Ведьмак хмуро взглянул на друзей и повернул на новую тропинку.

К полудню друзья въехали в небольшой лес, окаймлявший болота. И хотя туман так и не рассеялся, было намного приятнее ехать по твердой земле, от которой шел терпкий запах сырости и влажных листьев. Вокруг стояла звенящую тишина лишь время от времени нарушаемая хрустом веток под копытами лошадей или криком какой-нибудь птицы.

Однако Геральт вдруг ощутил странное беспокойство. Скорее, даже не беспокойство, а едва уловимые отголоски внутреннего напряжения.

Что-то здесь не...

В дерево рядом с ведьмаком вонзилась тонкая стрела.

— Ни с места! — раздалось откуда-то сверху. — Иначе мы убьем вас!

И уже в следующее мгновение из ниоткуда появился десяток эльфов. В руках у каждого был большой лук со стрелами, а головы воинов венчали шапки, украшенные беличьи хвостами.

— Только Скоя’таэлей здесь не хватало...

Из тумана выходило все больше и больше эльфов, так что скоро друзья оказались в тесном кольце лучников. Лютику, Золтану и даже Геральту было не по себе от недоброжелательного взгляда десятков глаз.

Ведьмак в голове прокручивал варианты развития событий и свои возможные действия, но снова и снова приходил к выводу, что с «белками» лучше не спорить и надо просто подчиниться их требованиям. В конце концов, они могут просто попросить убраться из их леса, и тогда столкновений можно будет избежать.

Внезапно послышался приглушенный шепот. Кольцо разомкнулось и навстречу друзьям вышел один из Скоя’таэлей. На его шапке висело целых два беличьих хвоста, а на перевязи был меч, изящно украшенный причудливым узором из серебра. Все указывало на то, что он командир отряда. Увидев Геральта, эльф улыбнулся, обнажая сероватые зубы.

— Хорд, тебе следует быть повнимательнее, — со смехом обратился он к одному из лучников. — Ты только что чуть не угробил нашего друга.

— Прости, Vatt’ghern, что побеспокоили тебя. Сам понимаешь, мы все время должны быть начеку. Особенно после того, как за тобой в погоню отправили разбойников Радовида, — командир похлопал по плечу Геральта, который спешился и сейчас стоял прямо напротив эльфа.

Лютик и Золтан оставались в седле, и только напряженно смотрели по сторонам. От Скоя’таэлей можно ожидать всего, что угодно. Командир отряда тоже не вызывал у друзей доверия: во всем облике эльфа угадывались все черты чистокровного представителя народа Ольх.

— Спасибо, — ответил ведьмак. — Я очень ценю твою помощь. Надеюсь, у меня в скором времени появится возможность отплатить вам тем же.

— Впереди нас ждут сложные времена, так что случай еще представится. Я смотрю, ты решил перетянуть на Озера еще парочку друзей?

— Да. Здесь они будут в большей безопасности.

— А как чувствует себя Альк? — лицо командира отряда вдруг стало очень серьезным.

— Все так же… — напряженно ответил Геральт, глядя куда-то в сторону.

Встреча с «белками» вдруг стала единственным шансом выяснить, где именно прячется допплер и чародей:

— Скажи мне, из-за этого чертова тумана мы немного сбились с пути. Не подскажешь, как нам выбраться к Озерам?

— Здесь совсем недалеко. К вечеру точно доедете. Если хочешь, я дам тебе Хорда и Орфиля; они проведут тебя кратчайшим путем до пещеры.

— Спасибо, — кивнул Геральт.

Командир дал указания двум лучникам, и друзья отправились вслед за эльфами в самую чащу леса. Пройдя несколько шагов, Лютик обернулся, чтобы еще раз взглянуть на отряд, но эльфы, будто по волшебству, уже растворились в тумане.

Маршрут почти сразу же свернул тропы, так что теперь приходилось друг за другом идти пешком по просеке. Во главе колонны шел Хорд, который чуть было не подстрелил ведьмака, а замыкал шествие Орфиль — крепкий воин с мягкими чертами квартерона.

Когда друзья наконец вышли из чащи, солнце уже почти скрылось за горизонтом. С холма открывался вид на озеро, волны которого окрасились в оранжево-черные полосы. На темно-синем небе уж зажигались звезды, выстраиваясь в созвездия. Легкий шорох листвы деревьев сливался с тихим плеском озерных волн, омывавших песчаный берег. Трое друзей невольно любовались красотой и спокойствием летнего вечера.

Поднявшись на холм, Золтан обернулся, но след проводников уже простыл.

— Черт возьми, — проворчал Хивай, — ума не приложу, как они это вытворяют.

— Без этого навыка им просто не выжить, — ответил ведьмак, привязывая Плотву к дереву. — Однако нам очень повезло с ними встретиться: иначе бы мы никогда не узнали, что допплер прячется на Озере в пещерах.

— Нет худа без добра, — торжественно подытожил Лютик. — А вообще, я ведь оказался прав: не надо было тогда поворачивать направо. Из-за тумана и сломанного указателя мы поехали в противоположную сторону от Старой усадьбы.

— Думаешь, Геральт сейчас скажет, что был неправ? Да черта с два! Это даже хорошо, что мы доехали до усадьбы: в стычке с «саламандрами» мы бы просто потеряли время. А тут ведь какая красота: навстречу попался отряд эльфов, которые не просто рассказали о том, где прячется мимик, но и провели кратчайшим путем до его логова! Нам только осталось с ним разобраться, — воинственно произнес Золтан, делая взмах секирой.

Геральт снял с перевязи стальной меч и достал из сумки серебряную цепь. Все было готово для охоты.

— А ты куда собрался? — спросил Золтан Лютика, который поправил берет и напустил на себя воинственный вид. — Толку от тебя никакого. Иди сторожи лошадей.

— Еще чего! Я пойду с вами. В конце концов, я же не могу пропустить такое…

— Пусть идет, — отозвался Геральт. — Только не болтай. Мы не должны его спугнуть.

Хивай ироничным взглядом окинул барда и пошел вслед за ведьмаком, который тихо спускался с холма по направлению к пещерам.

Несмотря на царившую кругом тишину и безмятежный пейзаж, Геральт знал, что Озера — одно из самых опасных мест. Особенно для людей. Где-то здесь находится Эльфийская пещера, а на противоположном берегу — мрачная деревня Темноводье и хижина Короля-Рыбака. По ночам здесь часто видят волков и падальщиков, время от времени выползающих из склепа.

Геральт старался идти по влажному песку как можно тише. Вместе с его внешностью допплер наверняка приобрел и обостренное чутье.

Подойдя к каменной гряде, ведьмак остановился и прислушался. Пещеры были пусты: кроме летучих мышей и воды там ничего не было. Но откуда-то слышался странный шорох, все время перемещавшийся где-то в пространстве. Геральт закрыл глаза и напряг слух.

Золтан и Лютик, затаив дыхание, следили за ведьмаком. Каждый из двух друзей в эту секунду немного завидовал тонкому чутью ведьмака, но достаточно было вспомнить, какой ценой ему достались эти навыки, чтобы перестать даже думать об этом.

Геральт бесшумно направился к самой маленькой из пещер. Он извлек из ножен серебряный меч и проскользнул внутрь. Но едва ведьмак оказался под каменными сводами, как в темноте появились два светящихся желтых глаза.

На непрошеных гостей с язвительной улыбкой смотрел Геральт из Ривии.

«До чего же мерзкая рожа...» — невольно подумалось Геральту, когда увидел самого себя.

Допплер искуснейшим образом скопировал все детали: облик, мимику, даже отталкивающую привычку насмешливо прищуриваться. Единственное, что выдавало обман — комплекция фальшивого Геральта, который был заметно худее, чем оригинал.

Зрительная дуэль длилась до тех пор, пока не подоспели Золтан и Лютик. Друзья с шумом ввалились в пещеру. От гулкого эха их шагов с потолка посыпались камни, которые тут же разбудили стаю летучих мышей. Друзей накрыло черной тучей крылатых существ, с пронзительным визгом устремившихся прочь из пещеры. Когда все стихло, допплера уже не было. Ведьмак осмотрелся и увидел туннель, куда, вероятно и ускользнул мимик. С большой осторожностью он стал продвигаться вперед.

Озерные пещеры представляли собой разветвленную сеть ходов, соединявших многочисленные залы. Ходили слухи, что эти каменные галереи на самом деле были частью некогда стоявшего здесь эльфийского дворца. В пользу легенды говорили таинственные письмена, покрывавшие стены, по которым медленно стекала холодная вода, собиравшаяся в многочисленные лужи, отвратительно хлюпавшие под ногами.

— Когда же кончится этот чертов коридор… — злобно пробормотал Золтан, в очередной раз наступая на крысу.

Друзья шли довольно долго, пока вдалеке не показался слабый желтоватый свет. Геральт подал знак барду и краснолюду оставаться на месте, а сам, держа меч наготове, пошел вперед. Едва ведьмак вошел в светлый зал, как слева от него промелькнула белая молния.

Геральт едва успел доведенным до автоматизма движение отразить удар. Завязалась схватка. Однако уже через несколько минут стало ясно, что победитель в ней определится совсем не скоро: допплер перенял навыки ведьмачьего боя, поэтому ничем не уступал Геральту в мастерстве владения мечом.

Отражая удары Белый Волк невольно думал о том, как тяжело бороться с самим собой: имея редкую возможность взглянуть на себя со стороны, он с неудовольствием отмечал недостатки. Например, ему хуже удавалась атака слева. Весемир был бы недоволен...

— Сдавайся, пока не поздно, — прорычал ведьмак, отражая очередной удар. Сноп серебристых брызг ярче осветил пещерный зал.

— И не подумаю. Я проделал столь длинный путь не для того, чтобы сдаться именно сейчас, — ответил мимик и продолжил натиск.

— Ты же знаешь, что рано или поздно победа останется за мной.

— Это мы еще посмотрим...

— Бесполезно, Геральт, он такой же упертый, как и ты, — сострил Золтан, который стоял, опершись на секиру, и со стороны наблюдал за всем происходящим. Ведьмак явно не оценил шутку.

— Как ты нас нашел? — спросил допплер, уклоняясь от серебряной цепи.

— Командир отряда Скоя’таэлей принял меня за тебя и любезно проводил до самого Озера.

— А, фон Ройф... Я так и думал... У тебя бы никогда не хватило ума самому найти меня. И зачем ты явился?

— Как минимум для того, чтобы прекратить этот дурацкий маскарад.

— А максимум?

— Я обещал Менге твою голову в обмен на жизнь двух моих друзей.

— Ну, голову еще надо получить...

— Может быть вы перестанете трепаться и уже прикончите друг друга? — не выдержал Золтан. Нервы краснолюда были на взводе: то, что битва слишком затянулась было ясно даже Лютику, который мог бы бесконечно смотреть на то, как дерется Геральт.

— Заткнись! — в один голос сказали ведьмак и допплер.

— Ты представляешь, сколько проблем ты мне доставил? Поссорил с друзьями, охотниками за ведьмами, поставил под угрозу жизни других людей...

— Я должен был спасти Алька. Если бы не эта авантюра, жертвы были бы намного серьезнее, чем твоя ведьмачья репутация. Надеюсь, не надо пояснять, почему? У чародея был прибор, способный подчинять волю всех существ, независимо от расы. Альк создал его случайно, и сначала даже не подозревал о его силе.

— А потом на него вышли люди Менге?

— Именно, — допплеру приходилось непросто, но он не сдавался. Даже Лютик понимал, что в этой борьбе никто не хочет и не может победить; дуэль была всего лишь фоном, своеобразным поводом для серьезного разговора. — Чародей провел неделю в застенках штаба. Его бы там просто убили.

— Поэтому ты решил выбрать меньшее зло?

Отразив удар, ведьмак опустил меч. Битва прекратилась так же быстро, как и началась. Два Геральта, похожие, как две капли воды, внимательно смотрели друг на друга.

— Ты понимаешь, что теперь я должен спасать своих друзей? Если я не принесу Менге твою голову, погибнут два ни в чем неповинных существа?

— Тогда давай, убей меня!

Золтан и Лютик ошеломленно переглянулись. Геральт удивленно смотрел на самого себя. Ведьмак отбросил меч в сторону и развел руки. В его внезапных действиях было что-то отчаянное.

— Давай, чего же ты ждешь?

— Ты готов вот так просто умереть?

— А какая разница? Рано или поздно убьют нас всех. Меня, тебя, Алька — всех, кто хоть чем-нибудь отличается от человеческой расы. Везде горят костры, и, если ты еще не на одном из них, это не значит, что тебя пощадили. Нет разницы, когда и от чьей руки умереть: от огня фанатиков, меча охотника или подохнуть от голода, как эльфы Торувьель.

— Но ты ведь нашел для себя выход: сбежал на Озеро, где тебя никто не станет искать.

— Вот именно! Сбежал! Побег — всего лишь попытка отсрочить принятие решения. Не более. Я убежал потому, что просто не знаю, что делать дальше.

Геральт пожал плечами:

— Я никогда не бегал от решений и трудностей.

Ведьмак поднял брови:

— Ты так думаешь? А разве ты не прикрываешься Кодексом каждый раз, когда делаешь выбор? Ты ищешь хоть какую-нибудь опору, любой ориентир, который бы помог тебе миновать смутные времена и не упасть в собственных глазах! Но ты ведь читал Кодекс и знаешь, как мало там написано и как много ничего незначащих абстрактных фраз, которые каждый ведьмак склонен трактовать на свой лад.

Геральт не знал, что ответить.

— Молчишь? — допплер пристально смотрел на ведьмака. — Пойми, выбор всегда неотвратим. Сейчас или через сто лет... Помнишь, как тебе пришлось выбирать: убить духа с Шепчущего холма или нет.

— Я не знал, что он отправится мстить жителям Штейгеров.

— Вот именно! Никому не дано точно знать последствий своих поступков и принятых решений, поэтому единственное, что нам остается — это мужественно принимать исход, каким бы он ни оказался. Я попытался спасти друга и самого себя, пошел на безумный шаг, зная, что попытки спастись могут быть обречены, но я пытался, я боролся, а не прикрывал Кодексом свое бездействие. Большего или меньшего зла не существует, Геральт! Добра и зла нет вообще! Эти философские категории — еще один никчемный ориентир, который не подходит для мира, сплошь состоящего из полутонов. Нужно просто принять на себя ответственность за каждый свой шаг и никогда не жалеть. Просто потому, что это бесполезно.

Ведьмак сделал несколько шагов по направлению к допплеру. В по-кошачьи желтых глазах не было страха; только знакомое ему отчаяние, наступавшее каждый раз, когда он не находил правильного решения.

Убить мимика — значит уподобиться Менге и уничтожить того, кто пошел на безумный шаг от бессилия. Оставить в живых? Но тогда погибнет Вивальди и Элихаль, которые по своей доброте оказались втянуты в этот дурацкий спектакль...

Геральт еще раз посмотрел в глаза самому себе.

Тяжелый удар спугнул стаю чаек, которые с криками поднялись в воздух и поспешили прочь от этого проклятого места.

Мешок тяжело рухнул на землю.

— Вот, получи. Как ты и хотел, — мрачно произнес ведьмак.

Менге ткнул мешок ногой, и из него выкатилась уродливая синяя голова.

— Ты шутишь? — презрительно произнес охотник. — И где вы его нашли?

— На Озере. Он прятался в одной из пещер. Судя по всему, мимик решил, что ведьмак — фигура слишком заметная, поэтому, как только он оказался вдали от людей, принял облик одного из крестьян, убитых утопцами. Выбор у него, я тебе скажу, был большой...

— А что стало с чародеем?

— Альк умер задолго до нашего приезда.

— Откуда ты знаешь?

— Там неподалеку есть деревня. Местные жители видели, как его труп вместе с целым мешком вещей утопили в самом центре Озера.

Геральт замолчал и теперь внимательно смотрел на Менге. Охотник думал о чем-то, глядя на обезображенную синюю голову.

— Скажи-ка мне, ведьмак... Почему я должен тебе верить? — командир медленно прошелся из стороны в сторону. — Откуда мне знать, что это действительно голова векслинга?

Ведьмак безразлично пожал плечами:

— Ты можешь проверить это лично. Все, что осталось от мимика, сейчас лежит в одной из пещер на Озере. Правда, там куча утопцев и трупоедов, а дорога туда идет через лес, где прочно засел отряд эльфов-белок, но, я думаю, вы справитесь.

— Ладно, — нехотя согласился Менге, — считай, что ты выполнил свою задачу.

Командир повернулся к друзьям спиной и направился уже было к выводу со двора.

— Мы выполнили условие. Теперь твоя очередь, — повышая голос сказал ведьмак.

— Моя? Я что-то вам обещал? — с деланным удивлением спросил Менге, снова поворачиваясь к друзьям.

— Ах ты, ублюдок! Если ты что-то сделал с Вимме и тем ушастым, я... — Геральт с трудом удержал за плечо вышедшего из себя Золтана, который, казалось, готов был один выйти против всего гарнизона охотников.

— А, ты об этом... — театрально произнес Калеб Менге. — Конечно, уговор есть уговор. Приведите сюда заключенных!

— Ты и твои друзья, ведьмак, слишком плохого мнения о нас, охотниках, — снова обратился к Геральту командир. — В конце концов, мы оказались по разные стороны баррикад просто по воле случая. Никто не выбирает, кем родиться: человеком или нелюдем.

— Зато каждый выбирает то, как распоряжаться своими врожденными качествами, — сквозь зубы процедил Геральт.

Дверь в противоположном конце зала со скрипом открылась, и на пороге показались Вимме Вивальди и Элихаль, в сопровождении нескольких охотников.

— Как видите, милсдарь Хивай, живые и даже здоровые, — рот Менге искривился в отвратительной, приторной улыбке. Командир повернулся на каблуках и направился к выходу.

— Я не прощаюсь с тобой, ведьмак, — громко добавил он, не оборачиваясь. — Что-то мне подсказывает, что это далеко не последняя наша встреча.

* * *

— Лютик, вот скажи мне, обязательно всегда и везде таскать эту бандуру? — злобно проворчал Золтан, уворачиваясь от лютни, которая висела за спиной у Лютика и маячила прямо перед лицом краснолюда.

— Не ворчи, — добродушно ответил бард, щурясь в лучах восходящего солнца. — Сегодня восхитительный день для новых путешествий и приключений. Особенно, когда мы разобрались со старыми.

— До сих пор не могу поверить, что твой план сработал, — обратился к ведьмаку Хивай. — Все-таки было очень рискованно предлагать ему голову утонувшего крестьянина взамен головы допплера. Вдруг бы он не поверил?

— У него бы точно не хватило духу это проверить, — отозвался Геральт. — В конце концов, охотники слишком трусливы, чтобы тащиться через болота, через лес, кишащий эльфийскими стрелками, на Озеро, где бродят стаи трупоедов.

— Согласен, они смелые только в Новиграде. А высунуть нос за городские ворота — кишка тонка, — кивнул краснолюд. — Кстати, что он там говорил тебе про выбор и Кодекс? Я так ничего и не понял из его болтовни.

— Как думаете, у них получится выбраться отсюда и добраться до Ковира? — тут же поинтересовался Лютик.

— Думаю, да, — кивнул Геральт. — В конце концов, нам обещала помочь Трисс, а у нее богатый опыт эвакуации магов. Тем более, на этот раз нужно вывезти с Озера всего лишь допплера и чародея.

— Знаете, а мне даже стало немного жаль Алька и Оруэна, — покачал головой бард. — Один нечаянно изобрел опасный аппарат и попал в лапы охотников, другой пытался его спасти сначала от людей Менге, а потом от смерти.

— Да уж... Оруэн сказал, что чародей сейчас выглядит хорошо. Страшно представить, что с ним было, когда его только привезли сюда, — задумчиво пробормотал Хивай. — Но, ничего, сейчас ему уже лучше, а в Ковире есть куча чародеев, которые ему помогут. Тем более, главный источник проблем, то есть прибор, они уничтожили. Только меня одно беспокоит, Геральт...

— Сдержит ли он свое слово и не станет больше перевоплощаться в меня?

— Вот именно. Удивительно, он видел тебя только мельком в толпе на казни Ляшареля, но как точно он скопировал тебя. Даже мы с Лютиком повелись!

— Он сдержит слово, — кивнул ведьмак.

— Все равно не понимаю, откуда такая уверенность...

— Себе нужно доверять, Золтан, — ответил ведьмак и впервые за долгое время улыбнулся.