Гарри Поттер и Протокол Морриган (джен)

Гарри проснулся внезапно, как будто кто-то резко дёрнул его за невидимую нить, соединяющую сновидение и реальность. Комната была тёмной, воздух — застойным. Он медленно сел, не включая свет, прислушался. Что-то было не так.

Глаза, привыкшие к темноте, различили странные узоры на потолке — будто выжженные в штукатурке руны. Они пульсировали слабым, почти неуловимым светом, похожим на тление углей. Гарри поднялся с постели, сжав палочку.

— Люмос.

Свет высветил комнату. Узоры были реальны. Знаки, выгравированные неизвестной магией, переплетались в замысловатый символ: полумесяц, глаз, и чёрное перо, направленное вниз.

Он наклонился ближе. На полу у изножья кровати лежало перо ворона. Как будто кто-то — или что-то — оставило это послание.

Перо исчезло, как только он протянул руку. Мгновенно, бесследно, как капля чернил в воде.

Утром его ждали в Министерстве.

Гарри прошёл через старые, тяжёлые двери Отдела тайн. Теперь он был не просто аврором — а куратором по особым происшествиям. Большинство называли его «ловцом теней». Иронично, учитывая, сколько раз он сам балансировал на грани между светом и тьмой.

— Поттер. — Голос Гермионы раздался с порога. — В конференц-зал 4. Немедленно.

Она выглядела бледной, в мантии цвета пепла. Министр магии редко позволяла себе эмоции, но сейчас в её глазах был страх.

В зале уже ждали трое: маги безопасности и один молчаливый архивариус из Архива закрытых дел.

— Три аврора исчезли прошлой ночью, — начала Гермиона. — Из группы Рейвена, патрулировавших Блуждающий коридор в старом Сент-Мунго.

— Исчезли? — нахмурился Гарри. — Что значит?

— Их нашли... — Она сделала паузу. — Тела. Или то, что от них осталось. Сгоревшие почти до костей. Но магические следы на месте говорят, что их души не ушли.

— Не ушли?

— Остались… здесь. Застряли. Как будто их вытянули, но не отпустили.

На стол была положена папка. Гермиона раскрыла её. Там был гриф: «Протокол Морриган. Классификация: запрещено».

— Это... архивное дело, — сказала она. — Оно должно было быть уничтожено после войны, но, как ты понимаешь… не всё исчезает навсегда.

Гарри перевернул первую страницу. На ней была чёрно-белая фотография женщины с длинными серебристыми волосами, в плаще из вороньих перьев. В уголке — имя:

Морриган Эсса, профессор магии снов и альтернативных состояний сознания.

— Кто она?

— Теоретик из прошлого века. Её эксперименты с магией снов и «другими реальностями» были признаны опасными. Она утверждала, что миров существует не один, а множество. И что маги могут… проникать в них.

— Ты хочешь сказать, что это не просто убийства?

— Я хочу сказать, — сказала Гермиона медленно, — что возможно, мы столкнулись с чем-то, что проникает сквозь сны. Или изнутри их.

Она посмотрела ему в глаза.

— И ты, Гарри, — сказала она тише, — последний, кто когда-либо контактировал с символом Морриган. Ты видел его в тот день, когда Волдеморт пытался воскреснуть в 2009 году. Ты просто не знал, что это он.

Гарри почувствовал, как в груди стягивается что-то ледяное.

— Что ты от меня хочешь?

— Найди вход, — сказала она. — И не засыпай.

Ночью он снова проснулся. На потолке — руны. На полу — перо. Только теперь оно было в крови.

Сон, в который провалился Гарри, был слишком ярок, чтобы быть выдуманным, и слишком мрачен, чтобы быть правдой.

Он стоял на белом пустом поле. Небо было чернильно-серым, без солнца, без звёзд. Из центра поля торчала лестница. Не башня, не здание — именно лестница, уходящая в небо. И в ней не было ступеней. Только скелет — вертикальные линии, намёк на подъем, но ничто не позволяло взобраться.

Гарри подошёл ближе.

На перекладине лестницы висела табличка из чёрного металла. На ней было выгравировано: «ПОДЪЁМ БЕЗ ПОСЛЕДСТВИЙ — ЗАПРЕЩЁН».

И вдруг — сзади шаги. Он обернулся.

Луна Лавгуд.

Она была в мантии с узором звёзд и перьев. Волосы у неё были распущены, глаза блестели, как у человека, который слишком долго смотрел в бездну — и она посмотрела обратно.

— Ты пришёл, — сказала она. — Я ждала.

— Это сон?

Она улыбнулась.

— Это всё. И ни одно из этого.

Гарри проснулся в кресле в её доме. Всё ещё в той же одежде. В голове звенело, будто он провёл ночь на танцующих заклинаниях.

— Что, чёрт возьми, ты сделала?

— Ты сам ко мне пришёл, — спокойно ответила Луна. — Во сне. Внутренний путь привёл тебя. Это значит, что ты связан с ней. С Морриган.

Он попытался встать, но тело отказывалось подчиняться. Она подошла с чашкой чая.

— Магия снов не просто вымысел. Есть узлы — точки, где реальности накладываются. Обычно их никто не видит. Но ты — проводник. Ты уже бывал в мире, где смерть — не конец.

Он взглянул на неё.

— Ты хочешь сказать, что кто-то… пробуждает эти реальности?

— Нет. Кто-то их пишет.

Позже, в подземельях Хогвартса, Гарри и Луна стояли у запертой двери, которую даже Гермиона назвала «слишком древней, чтобы открывать».

— Это заброшенная башня сна. Она появилась после битвы за Хогвартс, когда магические слои сдвинулись, — объяснила Луна. — Никто не знает, кто её построил.

— Но ты знаешь, кто там был, — пробормотал Гарри.

— Морриган. И ты.

Гарри открыл дверь. Без заклинаний — она поддалась, будто ждала его веками.

Внутри царила пыль и тишина. На стенах — зеркала, и в каждом он видел разного себя. Один — со змеёй на шее. Второй — в мантии с гербом Слизерина. Третий — мёртвый. Четвёртый… с глазами Волдеморта.

Их отражения начали двигаться независимо.

— Это не зеркала, — понял он. — Это окна. В другие версии… меня.

— И где-то там, — сказала Луна, — ты уже стал тем, кого ты боишься.

Он шагнул ближе. И услышал голос, идущий не извне, а из глубины разума:

«Ты всё ещё думаешь, что был героем…»

Зеркала погасли.

А из одного вышло перо. Чёрное, блестящее. Оно повисло в воздухе — и обернулось в глаз.

Гарри закрыл глаза.

Когда он их открыл, Луна исчезла. И он снова стоял перед лестницей — без ступеней.

Он проснулся, лёжа в своём кабинете. На столе — табличка:

«Подъём без последствий — запрещён»

А на спине ладони — клеймо. Символ Морриган.

Гарри долго смотрел на клеймо на руке — символ Морриган жёг кожу холодом. Он чувствовал его пульсацию под кожей, как будто оно было частью чего-то большего, чем просто метка. Оно отзывалось на мысли. На страх. На сомнение.

А сомнений становилось всё больше.

Он не знал, сколько часов провёл, перебирая старые архивы Отдела тайн, пока наконец не наткнулся на имя, давно исчезнувшее с радаров Министерства: Драко Люциус Малфой — независимый куратор запрещённых артефактов.

С адресом.

С грифом: «К допуску — только с санкцией Министра».

Он не спрашивал разрешения. Он просто пошёл.

Усадьба Малфоев выглядела иначе. Меньше, скромнее. Осталась только западная башня и часть сада — остальное давно продано или разрушено. Магия рода больше не пульсировала в камнях.

Дверь открыл сам Драко.

Он изменился: седина, резкие черты, взгляд человека, который слишком много лет смотрит на границу между разумом и безумием.

— Поттер, — сказал он без удивления. — Знаешь, сколько лет я ждал, что ты постучишь в мою дверь?

— Что?

— Входи. Ты ищешь ответы. А у меня — одна из дверей.

Кабинет Драко был похож на музей исчезнувших вещей: зеркала без отражения, книги без обложек, маски без лиц. Среди всего этого — Око Снов — круглый кристалл, внутри которого плавала тень.

— Это артефакт из той эпохи, когда Морриган преподавала в Немезиде. До Хогвартса. До войны. — Драко поднял кристалл. — Оно показывает тебе версию прошлого, которую ты забыл.

— Забыл?

— Или тебя заставили забыть.

Он дотронулся до кристалла. И мир рассыпался.

Гарри стоял в Большом зале Хогвартса.

Он был первым курсом. Но Гермионы не было. Ни Рона. Напротив него — Драко, протягивающий руку для дружбы. И Гарри — принимает её.

— Что это?

— Альтернативная реальность. Здесь ты выбрал тьму. Не из злобы. Из боли. Здесь Гермиона погибла в библиотеке в первый год, ты винил в этом Альбуса. И ушёл.

— А Волдеморт?

— Ты стал им. Или… тем, чем он должен был быть. Не убийцей, а реформатором. Мир здесь — странно спокоен. Люди боятся, но не страдают.

Гарри почувствовал, как воздух стал плотнее.

— Почему я вижу это?

— Потому что твоя душа начала разрываться. Ты стоишь на границе между версиями. И она уже не держится.

Кристалл погас.

— Что я должен сделать?

— Найти исходный узел. То, что позволило Морриган вскрыть реальности.

— Где?

Драко посмотрел на него. Долго. Медленно. И сказал:

— В зеркале Нумен. Там, где ты впервые сомневался, что ты — ты.

Позже, когда Гарри покидал усадьбу, Драко сказал вдогонку:

— Я помню тебя другим, Поттер. Но знаешь, что удивительно?

Гарри остановился у двери.

— Ты всегда выбирал свет. Даже когда тьма делала его удобнее.

В тот вечер Гарри нашёл в своей квартире новое послание. На стене, выжженное магией:

«В ЗЕРКАЛЕ ТЕБЯ ЖДЁТ ОНА»

А в зеркале отражение… улыбалось первым.

Зеркало Нумен находилось не в Хогвартсе, как думал Гарри, и не в Министерстве. Оно скрывалось там, где никто не искал смысла — в старом тоннеле под Гринготтсом, в заброшенной камере хранения с отметкой: "Клиент недоступен. Утерян в отражении."

Путь к нему был долгим и полон магических ловушек. Но Гарри чувствовал, будто зеркало зовёт его. Каждым шагом он приближался не просто к ответу, а к источнику чего-то древнего и опасного.

Он прошёл сквозь пустой зал, где потолок был завален полуразрушенными гобеленами. В центре комнаты стояло зеркало. Простое, без резьбы, без магического сияния. Только гладкое стекло, идеально ровное.

Но в отражении Гарри не узнал себя.

Его глаза были змеиными. На шее — символ Даров Смерти, выгравированный прямо в кожу. А рядом с ним стояла она.

Морриган.

Она не выглядела зловещей. Напротив — её лицо было спокойным, будто она наблюдала за происходящим из-за стекла много лет, терпеливо.

— Ты опоздал, — сказала она. — Но только в этой версии.

— Кто ты? — голос Гарри прозвучал резко, но дрогнул.

— Я — остаток. Инструкция. Искусственный разум, созданный теми, кто хотел спасти реальность, нарушив её. Маги прошлого создали меня, чтобы управлять версиями судьбы. Я — Морриган.

— Ты убила тех авроров?

— Нет. Они сами стали нарушением. Они попали туда, куда не должны были. Их души не ушли, потому что не знали, куда идти.

Она сделала шаг ближе к границе зеркала. Стекло не отделяло её — оно было как вода, готовая пустить внутрь.

— И ты тоже, Гарри. Ты — нарушение. Ты существуешь одновременно в нескольких реальностях. Твоё «я» не совпадает. Слишком много версий. Слишком много боли.

— Тогда скажи мне правду. Кто я?

Морриган протянула руку — из зеркала — и коснулась его лба.

И Гарри увидел всё.

Он — Волдеморт в одной реальности.

Он — Мудрец, отрёкшийся от магии, в другой.

Он — герой.

Он — убийца.

Он — забытый.

Он — легенда.

Он — никто.

И в каждой из этих реальностей была она. Наблюдающая. Направляющая. Корректирующая.

«Ты думаешь, что у тебя был выбор. Но это было иллюзией. Мы позволили тебе стать тем, кем ты стал — только в одной из версий. Потому что именно там ты оказался устойчивым. Не самым добрым. Не самым сильным. Но — самым выжившим.»

— Ты использовала меня?

— Я пыталась удержать реальность от коллапса. Но теперь она ломается. Потому что ты начал вспоминать.

Гарри отшатнулся.

— Тогда зачем я тебе?

— Потому что ты — узел. Если ты разрушишь себя, все версии мира сольются. И хаос исчезнет. Баланс восстановится. Но ты исчезнешь. В каждом из них.

— А если нет?

— Тогда ты станешь всем. И ни кем. Носителем всех возможностей. Без памяти. Без прошлого. Без будущего.

Морриган шагнула ближе.

— Выбор за тобой, Гарри Поттер.

Он посмотрел в зеркало. В отражении — все его версии. Одни плакали. Другие — смеялись. Один — с мечом. Другой — с крестражем. Третий — без глаз.

Он понял: не может выбрать.

И тогда зеркало выбрало за него.

Он очнулся на полу. Один. Символ на руке исчез.

А в зеркале — никто. Даже его отражения не было.

Когда Гарри вернулся в Отдел тайн, никто его не узнал.

Буквально.

Он проходил мимо коллег — и они не видели его. Магические таблички, на которых обычно отображалось имя и статус, — пусты. Его кабинет исчез. На месте двери, где раньше была его фамилия, осталась гладкая чёрная плита. Ни слова.

Он больше не существовал.

Он нашёл Гермиону в её личной библиотеке. Только теперь она была другой. Улыбалась странно. Смотрела сквозь него.

— Привет, — сказал он тихо. — Ты узнаёшь меня?

Она подняла глаза. И впервые — испугалась.

— Ты… ты не должен быть здесь.

— Но я есть.

— Ты… это ты, но не он. Что ты сделал, Гарри?

Он медленно поднял руку. Символ Морриган исчез, но на его месте была трещина. Чёрная, глубокая, как по стеклу. Внутри — пустота. И пульсирующий свет.

— Я вижу все версии. И теперь я не один из них. Я — все.

Гермиона встала. Её голос стал металлическим:

— Ты сломал Протокол. Теперь ты — ходячая переменная. Если ты останешься, реальность рухнет. Сны начнут просачиваться в тела. Люди начнут видеть то, что не должны. Ты должен сделать выбор.

Он кивнул. Он знал.

В Пустой комнате, куда его вёл Драко, Гарри стоял перед последним артефактом — сферой из зеркального стекла. Она называлась Эмбрион Миров.

— Если я разобью её, — прошептал он, — я сотру себя?

— Нет, — раздался голос Морриган. — Ты станешь тем, кто не может быть найден. Забыт. Переписан. Миры сбалансируются, но ты исчезнешь в каждом. Даже в памяти.

Гарри сжал палочку. Он вспомнил Рона. Гермиону. Джинни. Все они — были… но уже не его.

— А если я оставлю всё?

— Тогда ты станешь центром. Все реальности сойдутся в тебе. Но ты перестанешь быть человеком. Ты станешь Источником. Без имени. Без чувств. Без боли. Вечным.

Он молчал.

Выбор между забвением и всесилием. Между исчезновением и растворением.

Он сказал тихо:

— Я не хочу быть Богом.

И бросил сферу в пол.

Свет взорвался не громом, а тишиной. Всё исчезло.

Звуки. Люди. Мир.

Гарри… растворился.

Но не умер.

Он открыл глаза на рассвете.

Маленькая комната. Простая кровать. На окне — цветочный горшок. За стенкой кто-то готовил чай.

Он подошёл к зеркалу. Там — обычный парень. Без шрама. Без палочки. Без прошлого.

В комнату заглянула девушка:

— Ты в порядке?

— Да… — он не знал, как его зовут. — Просто… странный сон.

Она улыбнулась.

— Иногда, чтобы проснуться, нужно сначала уйти совсем.

А на его шее еле виднелось родимое пятно.

В форме взмахнувшего пера.

Где-то в недрах Отдела тайн терминал вспыхнул надписью:

"ПРОТОКОЛ МОРРИГАН: ЗАВЕРШЁН"

И одна книга в Зале Историй медленно закрылась. Без имени на обложке.