Горничная (джен)

Когда раздалась трель дверного звонка, Фрэнк подорвался с места и понёсся открывать дверь вперед жены, которую он пока не хотел ставить в известность о том, что нанял горничную. По словам Фрэнка, это должен был быть сюрприз. С тех пор, как его повысили в должности и перевели в другое госучреждение, а жена не на шутку увлеклась фитнесом и теперь сама преподавала курсы по аэробике, времени на уборку катастрофически стало не хватать у обоих. А она, как ни крути, была нужна. И тогда Фрэнк решил выйти из положения, обратившись в одно из клининговых агенств с просьбой предоставить им помощь в лице девушки, которая была бы способна заниматься уборкой всего дома два раза в неделю с учетом чаевых. Как раз утром мужчине звонили из клининговой компании и просили быть дома в связи с тем, что уборщица должна будет явиться после обеда. Но какого же было удивление мужчины, когда, распахивая дверь коттеджа, тот обнаружил на пороге не девушку, а худого, красноволосого парня, облаченного в джинсы и кожаную куртку, из-под которой торчала растянутая футболка кричаще красного цвета (в тон волосам), и жующего жвачку.

— Здрасьте, — проговорил новоприбывший, взмахнув рукой в приветственном жесте. — Я Джерард. Это вам нужна была горничная?

— А... я... — промямлил Фрэнк, пытаясь понять, с каких пор в уборщицы стали нанимать сногсшибательных парней, место которым скорее на сцене, чем со шваброй в руке. — Вы — горничная?

— А что, не похоже?

— Нет, если учесть, что я просил прислать девушку.

— Милый, для тебя я могу быть кем угодно.

Ну, это уже ни в какие ворота, подумал Фрэнк и почувствовал, как лицо обдало жаром. Не мог же он, в самом деле, оставляя заявку, ненароком проговориться о своей неопределенной сексуальной ориентации тоже? Быть такого не может, он всегда старался быть осторожным. Или его выдал взгляд, жадно блуждающий по телу молодого человека? А он-то решил, что с парнями покончено. И даже женился на девушке, чтобы выглядеть прилично в глазах общества. Вернее, женился он скорее потому, что в компанию, куда тот долгие годы пытался попасть, брали только примерных семьянинов с мечтой о карьерном росте. Таковы были правила компании, и Фрэнку пришлось многое принести в жертву, чтобы получить желаемое место. И вот он, можно сказать, на вершине карьерной лестницы, примерный муж и отвечающий всем запросам любовник, но без особых радостей жизни. Конечно, ещё до свадьбы Фрэнк обмолвился жене о том, что девушки его всегда интересовали постольку-поскольку и даже рассказал о своих любовных похождениях в колледже, на что та призналась, что тоже бывало позволяла себе "лишнего". На этом их диалог тогда был исчерпан, и оба остались вполне довольны признаниями.

Но жизнь в браке, как оказалось, накладывает свой отпечаток на человека. Всё настолько быстро переходит в состояние рутины, что ты и не успеваешь это заметить. А обращаешь внимание только тогда, когда понимаешь, что ниже падать уже некуда. Тогда-то человека и начинают посещать идеи о том, как можно было бы изменить ситуацию. И совсем уж несложно догадаться, что за идеи это могут быть. Ты либо переходишь в режим нон-стоп и работаешь до изнеможения, чтобы приходить и сразу ложиться спать, либо ищешь вторую работу и изредка появляешься дома, чтобы не видеть того, что там происходит. Но в том-то и проблема, что Фрэнку больше нравилось пропадать на работе круглыми сутками, чем проводить с женой выходные за городом, что после перевода его на новую должность стало происходить чаще, чем ему того хотелось бы. И никогда он так не уставал отдыхать, как первые несколько дней, проведенных на озере. И мужчина не знал, было ли это связано с его привычкой работать, которая, он был абсолютно уверен, до добра не доводит, или же по-прежнему не мог почувствовать себя собой в присутствии жены. О том, чтобы завести любовницу Фрэнк не думал вообще. Эту мысль мужчина отбросил сразу же, стоило ей оформиться в его мозгу. И совсем не потому, что считал себя непривлекательным или не знал, как обращаться с партнером, просто не хотел подрывать доверие женщины, которую искренне уважал за то, что та приняла его со всеми изъянами. Ко всему прочему, Фрэнк не любил скандалов. А в случае с любовницей он не мог быть уверенным в том, что вернувшись однажды домой после особенно напряженного рабочего дня, не сболтнет лишнего, и это потом не перерастет в развод, которого Фрэнк, по правде говоря, опасался. Мужчина не желал разводиться лишь по той причине, что не хотел быть похожим на отца, оставшившего мать, потому что не сраслось. (А оно и не должно срастаться. Ваша задача, раз уж на то пошло, просто свыкнуться с мыслью о том, что вы разные.) Безусловно, мы не несем ответственности за поступки своих родителей, и то, как жили они не должно влиять на нашу жизнь, но так уж вышло, что всё, что мы несем во взрослую жизнь, мы выносим из семьи. Ничего не попишешь. И первые несколько лет Фрэнк был уверен в том, что срастётся, и что он примет привычку жены самостоятельно справляться со своими неурядицами, объясняя это тем, что это именно те проблемы, которые женщина вполне могла бы разрешить без постороннего вмешательства, тогда как Фрэнк был готов на всё, чтобы оказать жене всевозможную поддержку. И она по-прежнему ценит его участие, но, по её словам, нужно учиться предоставлять друг другу свободу в браке, которую, к слову сказать, бывает трудно достичь паре, живущей вместе уже несколько лет. Время шло, а оно всё не срасталось. Последним ударом в челюсть явилась для мужчины новость, с которой женщина вернулась после очередного собрания жительниц Бельвиля, что теперь она будет преподавать аэробику в местном клубе. Возмущению Фрэнка не было предела, пока та не осадила мужа, заявив, что это самый настоящий сексизм, трубить, что место женщины — на кухне. Место женщины там, где она того захочет. А учитывая то, что, в связи с замужеством, основной работы у неё больше нет, то сидеть без дела она не намерена. Где это видано, чтобы женщина, чья мать в молодости работала на заводе, валялась на диване, задрав ноги на дорогостоящий пуфик? Ни в коем случае. Понятно, что Фрэнк не хотел, чтобы его жена пошла по стопам матери и тоже трудилась, но что поделаешь, когда та пригрозила разводом. И конечно, мужчина согласился с условиями их негласного договора. Он ведь должен быть примерным мужем перед советом акционеров, а иначе с новым кабинетом и крутящимся стулом придется попращаться. Таковы правила. И именно сейчас, когда у мужа с женой всё вроде бы пошло на лад, (и теперь на публике они просто светятся от счастья, поговаривая между делом о прибавлении в семействе) в жизнь Фрэнка, как ураган, ворвался Джерард, жующий вишневую жвачку, и пошатнул не только уверенность в завтрашнем дне, (а на завтра, между прочим, назначен совет акционеров) но и уверенность самого Фрэнка тоже.

— А у вас все уборщицы такие дерзкие? — поинтересовался хозяин дома, стараясь скрыть волнение в голосе.

Джерард ничего на это не ответил, лишь улыбнулся уголком рта и переступил порог коттеджа, вынуждая мужчину попятиться назад. Вообще-то Фрэнк должен был и сам предложить красноволосому войти, но как-то совсем забыл об этом, акцентируя внимание на чересчур узких джинсах, а теперь было слишком поздно, раз тот всё равно уже вошел.

Повертев головой в стороны, Джерард сделал ещё один шаг вперёд и порявнялся с мужчиной, застывшим у лестницы, ведущей на второй этаж. А так как Фрэнк был ниже ростом, то всё, что ему оставалось, это бессовестно пялиться на яркие губы. Желание поцеловать усиливалось с каждым новым движением жевательных мускулов парня. Кто бы мог подумать, что жевание резинки может быть настолько соблазнительным? А может, причина в том, что это был Джерард. Чертова горничная, которую Фрэнк нанял для того, чтобы тот привел дом в порядок. Было в этом парне что-то такое, что заставляло сердце акционера заходиться в бешеном ритме, а щеки предательски краснеть, как если бы ему снова было двадцать, и он впервые осознавал, что испытывает влечение к лицам своего пола.

— Так вы покажете мне дом, или как? — проговорил Джерард, склоняясь к самому лицу Фрэнка. У мужчины голова шла кругом от едва уловимого вкуса вишневой жвачки.

— Фрэнк?

Оба мужчины как по команде обернулись на низкий с хрипотцой голос, приметив на верху мраморной лестницы брюнетку в облегающем костюме ядовито фиолетовой расцветки, со спортивной сумкой на плече. Держалась она так, как и положено молодым женщинам, увлекающимся разного рода аэробикой: стойка в полоборота, одной рукой она крепко сжимала перила, вторая помещалась на талии, а её левая нога, чуть согнутая в колене, пяткой касалась правой. Складывалось впечатление, что ещё немного и она закинет ступню на поручень, потянет носок и начнет разминаться.

— Кто этот молодой человек?

Фрэнк похлопал глазами, приходя в себя.

— Э-э-э?..

Женщина цокнула и закатила глаза:

— Молодой человек, говорю, стоящий рядом с тобой? Кто это?

— Сюрприз! — возопил Фрэнк, широко улыбаясь.

— Что?

— То есть, я хотел сказать, что это... это..

— Джерард, — прошептал мужчине на ухо парень.

— Дже-рард, — повторил совсем было растерявшийся Фрэнк. — Наша, кхм, новая горничная. Помнишь, на днях мы никак не могли придумать, как нам быть с уборкой? Так вот, я решил этот вопрос. Позвонил в одну клининговую компанию и они прислали мне мастера. Джерард будет приходить к нам два раза в неделю и убирать дом. Надеюсь, ты не против?

— О, милый, — произнесла брюнетка, прыгая вниз через две ступени. И Джерард готов был поклясться, что такую резвость наблюдал впервые в жизни. — Это так чудесно! А я уже и думать об этом забыла. Хорошо, что хоть кто-то у нас в семье с памятью, — рассмеялась своей шутке женщина и протянула Джерарду руку для пожатия. — Я — Джамия, приятно познакомиться. Чувствуйте себя как дома, Джерард, но не забывайте, что вы в гостях.

Джамия снова громко захохотала, похлопывая красноволосого парня по плечу, что вызвало на лице Джерарда скорее недоумение, чем восторг. Ни каждый день встречаешь женщину, комплекцией походящую на хрупкую лань, а естеством — на подвипившего грузчика. К такому выводу парень пришел, оценивая, помимо всего прочего, рукопожатие Джамии по шкале от одного до десяти. Наверное, дело в аэробике, подумал парень, разминая слегка затекшую кисть. Сам он не был склонен ко всяким физическим нагрузкам, так как терпеть не мог спорт и всё, что с ним связано. К рукопожатиям, к слову сказать, тоже относился крайне скептично, предпочитая лишний раз не касаться чужих ладоней, которые могли оказаться влажными, что уже само по себе вызывало у Джерарда отвращение. Однако это рукопожатие парень запомнит хотя бы потому, что принадлежало оно женщине.

— Фрэнк, ты ведь знаешь, где и что лежит у нас в кладовке?

— Знаю, — воодушевленно ответил мужчина. — Согласно твоему графику, дорогая, последний раз была моя очередь наводить порядок.

Джамия растянула губы в улыбке:

— Отлично!

Джамия и Фрэнк познакомились на новогоднем корпоративе, когда девушка, на тот момент ещё служащая в отделе маркетинга, заявившись на вечеринку в немного нетрезвом виде, дала в челюсть своей коллеге за то, что та попыталась оклеветать её на утренней пятиминутке и отправилась праздновать дальше. Фрэнк, оказавшийся случайным свидетелем драки, втрескался в девушку по самые уши, погнался следом, сказал, что она в его вкусе (что вызвало у Джамии очередной приступ смеха) признался хулиганке в любви и продолжал бегать — а заодно уворачиваться от увесистых тумаков — вплоть до того момента, пока та не согласилась выйти за него замуж. Но как бы сильно Фрэнк не любил еду, которую ему готовила Джамия, она всё же была женщиной. С хорошим хуком справа, да, но женщиной с головы до ног. И до сегодняшнего дня вполне с этим мирился, пока не обнаружил красноволосого парня на пороге своего дома, который неожиданно напомнил акционеру о том, что тот отчаяно пытался забыть все эти годы, усердно погружаясь в мечту об идеальном браке. О том самом времени, когда мог дни и ночи напролет тусоваться в компании парней и чувствовать себя по-настоящему счастливым. Коллеги по работе, с которыми Фрэнк иногда выбирался в бар пропустить по стаканчику, не в счет. Их город был слишком маленьким, (а компания — слишком большой и известной) чтобы позволять себе беспечные интрижки с сослуживцами. Кто угодно мог пустить какой угодно слух.

Ещё какое-то время мужчина борется с желанием прикоснуться к точёным скулам, провести ладонью по шее, спуститься вниз к ключицам, но вместо этого он приобнимает жену за талию и доводит до порога.

— Ладно, мальчики, мне пора на работу. Не скучайте тут без меня. И Фрэнк, не забудь, что ты сегодня готовишь.

— Конечно, дорогая, — улыбнулся мужчина, приоткрывая дверь. — Рыба и овощи на пару.

Джамия потянулась к мужу за поцелуем.

— Ты ж моя радость.

— Иди на свою тренировку, — шепчет Фрэнк, касаясь лбом лба жены. — И не о чем не беспокойся. Я обо всем позабочусь.

Но беспокоиться было о чем, думал Фрэнк, пробегая голодным взглядом по телу парня.

Теперь ему придется врать жене о том, почему он вдруг перестал являться домой к ужину.