Вещий сон Артура Пендрагона (джен)

Развалившись в кресле, Артур напряженно думал. Похоже, Мерлин был прав, и думать — это явно не для Артура, потому что мысли роились в его голове, как мухи, летая туда-сюда, противно жужжа и перебивая друг друга, сталкиваясь и огрызаясь. Ему казалось, что голова скоро распухнет и взорвется, а навязчивые мысли-мухи, прогрызшие себе путь наружу, заполонят всю комнату. Возможно, именно это и нужно было королю, ведь если умереть — не надо будет думать. Пусть другие ловят навязчивых насекомых, вылетевших из его головы, и решают появившиеся уже у них проблемы.

Но пока Артур жив, и его мысли все еще при нем. И чувство вины. Чувство вины за то, что поверил, будто Гаюс, преданный ему и его отцу всю жизнь, вдруг мог предать, выдать разбойникам тайный путь и сговориться с магами. Королю было невероятно стыдно. Он подверг старика унизительному допросу, в котором сам даже не удосужился поучаствовать, трусливо стоя за троном и отводя взгляд. Он позволил перевернуть всю комнату лекаря, лишь бы найти доказательство чего-то, чего и сам не знал. И нашел книгу по магии, которая, между прочим, могла понадобиться как раз таки для борьбы с этой магией, ведь Гаюс часто находил ответы на такого рода вопросы. Но, конечно, Артур не смог додуматься до этого и поэтому сейчас чувствовал, как конкретно эта мысль-муха уже прогрызает себе путь наружу, тихо нашептывая королю Камелота проклятия. Также Артур виноват в том, что не поверил Мерлину, а ведь он один из его самых преданных друзей и слуг, который еще ни разу не подвел его и уж тем более не предал его. Иногда ему казалось, что он и может-то доверять только своему слуге. Но в этот раз венценосный осел решил довериться не своему внутреннему чутью и разуму, а словам дяди, который в последнее время стал через чур мнительным — вероятно, после того, как они начали искать предателя. Но видеть во всех своих врагов совершенно неверно — сейчас Артур это четко понимал. «Конечно, когда ты заставил своих друзей страдааааать», — противная муха злобно засмеялась в голове. Он отмахнулся от нее. Будто он сам не знает, что натворил. А вот как исправить то, что он натворил, король и вправду не знал.

Дверь тихонько скрипнула. Артур подскочил на кресле, испуганный новым звуком, перебившим жужжание в его голове. Он попытался состроить максимально обычный занятой вид, но в целом понимал, что сейчас выглядит как белая взъерошенная поганка и скрыть это не получится. Из приоткрывшейся двери выглянул Мерлин. Его бровь в удивлении поползла вверх, когда он увидел короля, явно пытающегося выглядеть непринужденно, закинувшего ногу на ногу, но при этом абсолютно взлахмоченного и помятого, с бегающими по всей комнате глазами.

— Сир, — слуга закрыл за собой дверь. — С вами всё в порядке?

— Конечно, Мерлин, — он непринужденно махнул рукой, хотя получилось скорее нервно. — А что, что-то не так?

— Нет, всё в порядке, — юноша прошел к столу и поставил туда кувшин. Красная жидкость слегка кочнулась, и пару капель упали на стол. Пришло время ужина.

— И поэтому ты принес вино?

— Решил, что такой ужин вам сейчас нужнее, — Мерлин весело улыбнулся.

— Ты прав, — Артур тихо засмеялся, подавая слуге знак наполнить его бокал. — Сейчас мне и кусок в горло не залезет.

— Но вино пройдет на ура! — Мерлин ловко наполнил кубок, пододвигая его к Артуру.

— Но вино пройдет на ура... — с грустной улыбкой повторил Артур. Он поднес хмельной напиток к губам, но, прежде чем осушить его, решил, что пару мыслей можно и на своего слугу переложить, или хотя бы себя таким образом успокоить.

— Послушай, Мерлин, — юноша так пристально следил за кубком, что вздрогнул, когда король заговорил. Артуру показалось, что в глазах его слуги промелькнули злые, полные ярости и ненависти искры, когда кубок отдалился от губ. Король вздрогнул — он никогда не замечал подобного поведения у своего слуги. Но уже через секунду ничего такого не было — на Артура смотрел обычный, слегка заинтересованный Мерлин. Он моргнул еще раз — все тот же Мерлин. Ну и привидеться же всякое. — Мерлин… Ты считаешь меня… плохим человеком?

— Почему я должен вас таким считать? — слуга явно был введен в ступор этим вопросом.

— Ну... — протянул Артур, откидываясь на спинку кресла, — я был бы, по крайней мере, зол. Я ведь не поверил тебе насчет Гаюса, да и вообще не поверил, что Гаюс не виновен. Я думаю… Я просто думаю, мне очень хотелось найти предателя, спасти Камелот и решить все проблемы. Из-за этого я действовал опрометчиво и необдуманно. И очень глупо. Надеюсь, вы с Гаюсом сможете простить меня. Я клянусь тебе, Мерлин, такого больше никогда не повторится.

— Артур, — слуга одобрительно похлопал его по плечу. — Мы все прекрасно понимаем, но знаешь, — слуга посерьезнел, — тебе не следовало сомневаться в своих друзьях. Особенно в Гаюсе. Он же верно служил Пендрагонам столько лет, Артур. Он же не сделал ничего, чтобы могло настроить тебя против него. Но ты, конечно же, поверил Аргавейну.

— Все тогда указывало на Гаюса, и нас с дядей просто одура…

— А допрос?

— Мы проверяли всех, кто мог бы выдать наше место положение и…

— Но не рыцарей.

— Рыцарям я доверяю как…

— Но Гаюсу не доверяешь.

— Мерлин! — Артур повысил голос. Ему надоело, что слуга перебивает его и не дает вставить и слово («Оправдаться, Артур, оправдаться», — шипела муха в голове). Он замолчал, с обидой поджав губы. Король выдохнул. Ведь понимает, что Мерлин имеет право злиться, так как Артур поступил неправильно, нечестно, да и сам ведь спросил его об этом. — Мерлин, ты и вправду имеешь право злиться и…

— Простите, я не должен был, сир. — И вот опять он его перебивает. Король лишь тяжело выдохнул.

— Мерлин, просто заткнись и послушай, — слуга приподнял бровь, но ни слова не произнес. — Я виноват. Очень виноват. Я не поверил Гаюсу и тебе, и за это я раскаиваюсь, ведь вы оба служите мне и Камелоту верой и правдой. Я прошу тебя и на дядю не злиться, он просто обеспокоен за меня и королевство и хочет найти предателя. Мне правда жаль, но я пойму, если ты будешь злиться на меня какое-то время. Есть на что.

— Артур, я не злюсь, я просто… — Мерлин помотал головой, как бы в нерешительности подбирая слова, — немного расстроен, вот и всё. Но не злюсь и давно уже тебя простил.

— Я рад, — Артур заметно повеселел, увидев улыбку на лице своего слуги. Ну хоть Мерлин его простил, уже что-то. Осталось простить себя самому.

Король резво подхватил кубок и осушил его до дна. Красное вино приятно растеклось по горлу, разогревая стенки и растворяя комок в горле. Артур повернулся к слуге, чтобы подать ему знак еще раз наполнить кубок, но выронил его. Противный звон раздался по комнате, но Мерлин даже не дрогнул. Король несколько раз моргнул, но слуга остался все таким же. Сейчас ему точно не кажется. Мерлин пристально смотрел на него. Глаза его сощурились, взгляд стал недобрым и ядовитым, он весь был напряжен и больше походил на кобру, готовую броситься на свою жертву. Заметив, что Артур смотрит на него, слуга расплылся в хищной улыбке.

— Мерлин, почему ты, черт возьми, так смотришь на меня?! — король потянулся к мечу, не зная, что ему следует предпринять.

— Что такое, Артур? — слуга сделал вид, будто переживает, но Артур видел и слышал эти злые, издевательские нотки, отражающиеся в его голосе и на его лице. — Ты что, испугался? Бедняжка! Ну не бойся, всё закончится быстро, Артур. Аканит убивает почти мгновенно. — Последнюю фразу Мерлин буквально прошипел, склоняясь над лицом короля. Его злобный смех прокатился по комнате, эхом звуча в голове короля. Сказать, что Артур был ошарашен, это ничего не сказать. Он был удивлен, зол, сбит с толку, расстроен, опечален и рассержен одновременно. Мерлин, как Мерлин мог предать его, отравить его. Это же уму непостижимо! Ведь Артур и верил-то только своему слуге, а теперь он умирает под пристальным взглядом злых глаз.

— Стража, — прохрипел король. Его рука тут же метнулась к горлу, а сам он упал с кресла на пол. Яд уже начал действовать, он чувствовал, как сжимается его горло и по крови течет отравленная жидкость.

— Ну не надо, Артур, зачем нам это? — Мерлин попытался поднять короля и усадить его обратно в кресло. Из последних сил Артур отбился от него и отполз к ножке стола. Хрипя и испуская последние вздохи, он жалобно посмотрел в полное ненависти и удовольствия лицо своего слуги.

— За... что...

— Серьезно? — Мерлин удивился. — Ты спрашиваешь меня, за что? А разве не понятно, что за твое предательство, Артур! Гаюс верно служил тебе всю свою чертову жизнь! — Он закричал и в гневе сшиб со стола оставшийся графин с вином. По комнате раздался звон. Слуга покосился на дверь, вспомнив про стражу, которая в любую минуту могла ворваться в дверь. Артур надеялся, что так и произойдет, но никто не вошел. Слуга перешел на шепот. Если бы Артур был в силах застонать, он бы это сделал. Тихий и ядовитый голос Мерлина пугал его куда больше, чем все произошедшее вместе взятое. Король не мог вообразить себе, чтобы человек так сильно пропитался злобой и ненавистью в столь короткое время. — Он был не виноват! Он всего лишь старик, честно выполняющий свою работу. Честно служивший тебе и твоему паршивому отцу! Он был твоим самым верным другом, но ты посмел предать даже его. Ты, Артур, ничем не лучше своего отца. Такой же урод и мразь, сомневающаяся в самых близких. Ты верная собачка своего дядюшки, которая по первому его зову пойдет кромсать всех, кого он только прикажет. Ведь нельзя думать своими мозгами, Артур, если у тебя их нет! Ты ведь даже не смог понять, что Агравейн и есть предатель, который якшается с Морганой! Ой, ну конечно, ведь он твой дядя, а я просто глупый слуга, как ты можешь мне поверить. Но я верил тебе, Артур, — голос Мерлина изменился, он заметно погрустнел, — правда верил. Я служил тебе все эти годы, ни разу не предав тебя. А потом ты поступил так! Ты поверил, что Гаюс предатель, ты поверил в небылицу, которую придумал Агравейн! И тогда я подумал — разве ты мой друг? Разве я не окажусь завтра на плахе, потому что король решит, что я сделала что-то не то? Разве другие не пострадают от твоей глупости? Разве не избавишься ты от Гвен, потому что она вдруг стала неуместной? Что еще успеет наговорить тебе Агравейн, прежде чем ты поумнеешь или город падет, а? И я подумал — а зачем мне жить и служить предателю, зачем мне служить глупому королю, которому не хватает мозгов, чтобы не обвинять своих друзей? И тогда я решил, что ты не должен жить! Но не переживай ты так, Артур. Моргане не достанется трон. Это ведьма ничуть не умнее тебя. Но я позабочусь о Камелоте, о Гвен и рыцарях. Камелот станет таким, каким был до того, пока Пендрагоны отравили его своей злобой. Я сделал то, что было лучше всего для города — избавил его от яда, пожирающего его изнутри. Избавил его от тебя.

Артур уже не видел Мерлина. Он почти и не слышал его. Гневные, жестокие слова отдавались в его голове. Всё болело, горло невыносимо драло. Король чувствовал, как жизнь покидает его, и он делает свои последние несколько вздохов. Еще один и всё. Неужели он обидел Мерлина настолько глубоко, неужели это предательство породило огромную пропасть злобы внутри слуги. Кто был прав, а кто виноват, Артур был уже не в силах понять. Вероятно, он сам. Он поселил в сердце юноши обиду и злость, он обрел Камелот и Гвиневру на муки, которые не спадут на них теперь, когда Мерлин охвачен одной лишь яростью и рассержен предательством. Артур закрыл глаза. Его последний вздох был окончен, а жизнь покинула его тело. Всё. Больше нет ничего. Мухи прогрызли его голову, и рой вырвался на свободу, заполняя собой всю комнату и так противно жужжа.

* * *

Артур подскочил с постели. Он часто и тяжело дышал, его сердце бешено колотилось, готовое выпрыгнуть и разорвать грудную клетку, с его лба градом тек пот, вся подушка и одеяло были мокрыми, а короля била дрожь. Он жадно хватал ртом воздух, его глаза беспокойно бегали по комнате, пытаясь понять, где он оказался. В своей комнате. Неужели вот так и будет выглядеть его ад? Чьи-то руки попытались успокоить Артура, мягко схватив его. Он в испуге стал отбиваться и резко дёрнул на себя этого смельчака. Ему на колени ввалился растрёпанный Мерлин, который при этом всё ещё пытался удержать бушевавшего короля. Артур замер и затаил дыхание. Мерлин. Мерлин, лежащий на постели и в недоумении смотрящий на него. Король распахнул глаза так, что они готовы были вылезти из орбит, и таращился на своего слугу с таким страхом и опасением, которых он прежде вряд ли испытывал. Ещё бы — ведь его слуга только что убил его. Но Мерлин выглядел совершенно обычно, не злобно, не ядовито, ненависть не била через край.

— Сир! — голос слуги подействовал на Артура как пощёчина, и тот, откинув Мерлина на другой край кровати, резко вскочил и со всей скоростью, на которую был способен, помчался из комнаты. Слуга потёр ушибленный затылок, отодвинул балдахин и недоумённо посмотрел на распахнутую дверь, в которой исчез король. И что на него нашло?

* * *

— Гаюс! — в покои лекаря вбежал запыхавшийся Артур. Дверь он не открыл, а буквально выбил — благо крепления были добротными и делались на века, и она слетела лишь с одной петли. Гаюс, в это время что-то мирно смешивающий и даже не подозревающий о надвигающейся угрозе в виде короля, от неожиданности и громкого стука подскочил и выронил склянку. Открыв рот, но так и не придумав, что сказать, лекарь ошарашено посмотрел сначала на разбитую склянку, затем на неожиданного гостя. Артур, абсолютно не замечая суматохи, которой устроил бедному старцу, в пару прыжков оказался рядом с ним и сжал его плечи, притянув чуть ли не вплотную к себе. — Гаюс, мне надо с тобой срочно поговорить. О Мерлине.

— О Мерлине, сир?

— Да, да, о Мерлине, — король осмотрелся по сторонам, усадил лекаря на стоявший рядом стул, осмотрелся еще раз, подошел к двери, которую попытался с горем пополам закрыть (что ему вполне удалось), и вернулся обратно, попутно схватив стул и садясь напротив Гаюса.

— А что не так с Мерлином?

— Он отравил меня, Гаюс, понимаешь? Отравил! Только что!

— Простите, сир, но вы не выглядите отравленным, да и как вы поняли…

— Нет, нет, Гаюс, ты не понимаешь, — перебил его Артур. — Это было во сне. Ну, я думаю, что во сне, потому что после того, как я умер, я проснулся в своих покоях и всё со мной было нормально. И там был Мерлин — ну, обычный Мерлин, наш Мерлин.

— Вам приснился страшный сон? Может, мне дать вам настой трав? Он поможет от кошмаров. — Гаюс встал за пузырьком, но Артур остановил его, схватив за запястье. Король выглядел очень плохо — весь бледный, измученный, уставший, потерянный и явно испуганный. Старик сел обратно.

— Понимаешь, это всё было реально. Это было как будто реально. Я сидел в комнате, думал о том, как нечестно поступил с тобой, усомнившись в верности. Потом зашел Мерлин и принес мне вино. Я спросил его, винит ли он меня в чем-нибудь, и он сказал нет — это было так искренне, серьезно, Гаюс, у меня не было и повода сомневаться, у меня никогда не было повода сомневаться в Мерлине. А потом я отпил вино. Гаюс, я никогда не видел, чтобы люди так менялись. Мерлин, он стал таким злым, ядовитым, ужасным. Я не на шутку испугался. Его лицо просто пылало яростью, а глаза, о Гаюс, они были такими жуткими — они торжествовали, смотря, как я умираю. Он столько сказал мне, какой я отвратительный и что он решил избавить Камелот от такого короля, после того как я предал своих друзей. Гаюс, — Артур поднял глаза, в которых стояли слезы, — это было будто наяву. Это и была явь.

— Артур, — лекарь успокаивающе похлопал короля по плечу. Артур поджал губы и тряхнул головой, пряча лицо в руках. Ему было очень тяжело от всей этой неоднозначной ситуации, — такое бывает, очень редко, но бывает. Нам снятся реалистичные сны, зачастую настолько, что вы не верите, что это был просто сон. Но вы же знаете Мерлина и знаете, что он не злится на вас из-за этого случая, как и я. Мерлин — ваш самый преданный слуга и союзник. Он бы никогда так не поступил.

— Я знаю, Гаюс, знаю. Но это было так реально, так правдоподобно. И эта его злоба… Она такая… пугающая.

— Вероятно, ваш разум решил сыграть с вами злую шутку. Вы очень переживаете насчет предателя. Вы очень устали, сир, и перегруженное сознание воплотило ваши страхи в реального человека. Поэтому вас так испугал Мерлин — во сне он собрал в себе образ всех ваших страхов. Вероятно, выбор пал на того, кому вы больше всего доверяете, потому что вы разочарованы и обессилены — знаете, что предатель есть, но кто — не знаете, потому что доверять можете всем. Это был ужасный сон, но просто сон. Вам все-таки стоит отдохнуть, сир, и разгрузить свою голову от всех этих проблем, иначе подобные сны сведут вас с ума.

— Да, Гаюс, ты прав. Конечно, ты прав, — король измученно, но все же счастливо улыбнулся. — Спасибо тебе. Спасибо тебе за все, что ты делаешь для меня и для Камелота. И прости еще раз за то, что уже я предал тебя, старый друг.

— Уже все забыто, сир, — лекарь протянул ему склянку с зеленой жидкостью. — Это лекарство поможет вам долго спать и не видеть снов. Выпейте сейчас и ложитесь.

Артур в благодарности сжал руку Гаюсу, когда дверь открылась, скрипнула и опасно накренилась. Слуга быстро юркнул в комнату и неумело попытался поставить дверь обратно в ее проем, но безрезультатно. Король нервно сглотнул, глядя на Мерлина. Умом он понимал, что это был просто сон, и никто его не травил, но сердце все равно бешено билось в груди, вспоминая злые ненавистные глаза-щелочки, радующиеся смерти Артура.

— Сир, вот вы где! — Мерлин радостно подбежал к королю, а тот еле сдержался, чтобы не отскочить в другой конец комнаты. — Я вас по всему замку ищу, вы так быстро убежали и были явно чем-то расстроены. Может я…

— Ничего не нужно! — протараторил Артур. Вышло как-то испуганно. Тогда он подтянулся, дал себе невидимую оплеуху и собрался с силами. Просто сон. Всего лишь сон. Его слуга и мухи не обидит, не то что бы решиться его отравить. — Только почисти мои доспехи, постирай и зашей рубахи, завтра с утра уберись в конюшне, в моей комнате и подготовь все для тренировки с рыцарями.

Артур даже слишком набожно и величественно прошел по комнате мимо слуги, всем своим видом показывая, что он все тот же властный король, а Мерлин — его слуга, а не лиса, загнавшая кролика в угол. Выйдя за дверь, он с силой захлопнул ее, да так удачно, что она сама встала на место. Завтра он пришлет сюда кого-нибудь, чтобы починить это недоразумение. А сейчас ему хотелось только спать, спать, спать и еще раз спать. Но без всяких этих снов и прочих недоразумений. С этой целью король пошел к себе в покои, благополучно лег на кровать, выпил снадобье и провалился в сон, сладко причмокивая от того, что ему не снится никакой сон.

— Что с ним? — не понял Мерлин, несколько раз посмотрев то на Гаюса, то на закрытую дверь, за которой скрылся Артур.

— Мерлин, мне нужно с тобой серьезно поговорить, — старый лекарь выглядел очень настороженным. — Присядь, пожалуйста.

— Что такое? — юноша не стал спорить и покорно сел на стул, вглядываясь в глаза своего друга, пытаясь прочитать в них ответ на интересующий его вопрос — что же все-таки случилось?

— Мерлин, ты же не задумал убить Артура?

— Чего???? — юноша аж поперхнулся и еле удержался, чтобы не упасть со стула. — Убить Артура? Гаюс, ты серьезно?

— Да, абсолютно серьезно.

— И зачем вдруг мне понадобилось его убивать?

— Например, ты захотел отомстить ему за то, что он усомнился в тебе и во мне. И теперь ты считаешь, что королю нельзя верить, так как он слишком подвержен влиянию Агравейна и из-за этого начал предавать самых близких ему людей.

— Гаюс, — Мерлин замялся и как-то погрустнел. Он поднял полные мольбы глаза на лекаря. — Гаюс, посмотри на меня. Мне грустно от всего этого, но разве я бы желал смерти Артуру? Да, он болван, идиот и придурок, но убить его из-за этого? Он верит своему дяде, потому что он заменяет ему отца и помогает управлять королевством. Артур просто не допускает мысли, что Агравейн может его предать, но оно и понятно. Скоро он сам поймет, что к чему. Я не желаю смерти Артуру. Он моя судьба, я должен его защищать.

— Хорошо, — старик облегчённо выдохнул, удостоверившись, что маг говорит правду. Он всегда знал, когда тот врёт — юноша попросту не умел скрывать свои эмоции, точно уж не от Гаюса. — Понимаешь, Мерлин, нашему королю приснился сон о том, что ты отравил его как раз по этим самым причинам. Он очень напугался, сказал, что ты был пропитан ненавистью и злостью и радовался его смерти, очищая Камелот от такого паршивого правителя. А ещё, что это был будто не сон, а реальность, и Артур до сих пор не верит, что это было не наяву.

— Да, — протянул Мерлин и засмеялся, но, увидев суровое лицо лекаря, перестал. — Ну что ты, Гаюс, это же смешно. Артуру приснился какой-то сон, а он испугался, как девчонка! Да ещё и такой нереалистичный! Мне кажется, он просто устал, вот ему и снится всякая чушь!

— Да, Мерлин, ты прав. — Гаюс мягко похлопал юношу по плечу. — Он просто переутомился, поэтому я дал ему сонное зелье. И я рад, что тебя не посещают подобные ужасные мысли. Иди спать — когда король придёт в себя, то нагрузит тебя ещё миллионом дел.

— Да-да, — слуга состроил кислую мину и махнул рукой, как бы говоря «я и так всё это знаю, это же Артур, что с него взять». — Спокойной ночи, Гаюс.

Мерлин развернулся и пошел к себе в комнату. Дверь тихо скрипнула, закрывшись за спиной мага. Он всем телом прислонился к двери, будто подпирая ее. Голова опустилась вниз, губы расплылись в злобном оскале, глаза расширились и налились ядовитым, но в то же время сладким удовольствием. Юноша тихонько засмеялся. Непонятно, почему Артуру приснился этот сон, и что это было за предупреждение, но лекарь явно убедил короля в том, что бояться нечего. А Мерлин убедил Гаюса, что он безобиден и все так же предан Артуру.

— Ну конечно, — он сморщился при мысли о Пендрагоне, — как же я могу предать Артура, моего верного друга и мою судьбу. Ох, только если Артур не предаст меня. Когда ты обвиняешь друзей, Артур, так глупо не ждать ответной реакции. — Его голос звучал тихо, он строил свой план только с собой, ведь никто не должен его узнать. Приторно сладкий голос лишь слегка касался ушей самого говорящего. Он не произносил эти слова, он с упоением и надеждой выдыхал их. — Ну конечно, я не отравлю нашего любимого короля, это вызовет сразу же множество подозрений. Я просто дам Артуру умереть тогда, когда ему будет грозить опасность. Просто перестану его защищать, это ведь куда проще. И никто не подумает на меня! Нет-нет, Мерлин не ненавидел Артура, он был его другом, но даже всесильный Мерлин раз и не смог защитить бедового короля. Ведь опасности к нему так и липнут, а это значит, Артур Пендрагон, твоя смерть уже совсем-совсем близко.

Когда твое сердце бьется в такт с другим, оно может и разбиться.