Потерянное будущее (гет)

Развалины Хогвартса, конец 1998 года

Стук каблуков разносится по Большому залу, когда женщина стремительно проходит от одной стены до остатков противоположной ей. Ветер зловеще воет, когда волшебница делает первый надрез. Тёмная кровь капает на запутанный рисунок, начерченный мелом, заставляя узоры переплетаться между собой.

— Забери моё время, отдай прошедшее, забудь о будущем. Моё время есть прошлое, твоё есть настоящее, а будущее еще не определено. — хрипло проговаривает волшебница, а затем снова проводит лезвием по руке.

Пошатываясь, женщина щурит глаза: все становится размытым, а в ушах отзывается безумное сердцебиение.

— Прошлое сотворено не мной. Пусть будет иначе. Отпусти, помоги и возьми.

Падая на колени, волшебница руками закрывает глаза. Через мгновение на холодный пол некогда шумного места валится бездыханное тело Элли Поттер. Рисунок на полу моргает, прежде чем растворяется в камнях.

1975, сентябрь, Хогвартс

Яркий свет бьёт прямо в лицо. Дергаясь, я закрываю глаза ладонью. Шаря другой рукой по пространству рядом с собой, я не чувствую ни камней, ни сырой земли. Моя рука натыкается только на что-то мягкое.

Одеяло?

Чушь, я уже несколько месяцев не видела чего-то подобного. Я впринципе не натыкалась ни на что, кроме соженных деревень и пустующих лесов.

— Элли, вставай! Продрыхнешь завтрак, будешь ныть до обеда!

Незнакомый голос... Завтрак? Смешная шутка.

Ощущая удар чем-то относительно мягким, я все же открываю глаза. Прямо надо мной — деревянный потолок. Щурясь, я поднимаю руку к голове, надеясь найти там очки. Кажется, кто-то нашёл меня и... приютил? Слишком странно, если они меня знают, то должны были либо бросить меня там, где нашли, либо уже давно отдать Пожирателям в обмен на своих детей. Неужели мне удалось набрести на глухую деревушку, до которой еще не добрались приспешники Волан-де-Морта?

— Что ты там копаешься? — не отстаёт голос.

— Очки.

Слыша тяжёлый вздох, я на свой страх поворачиваю голову к девочке. По телу словно проходят разряды тока. Рывком садясь, я во все глаза гляжу на лицо, которое даже без очков узнаю всегда.

— С тобой все хорошо? Ведёшь себя так, будто пригубила вчера бутылочку-другую. — фыркая, проговаривает чертова Марлен.

Опуская взгляд, я потерянно гляжу на цветное одеяло, подаренное родителями на рождество.

— Да мне правда что-то не очень.

Ощущая горячую ладонь на спине, я слегка дергаюсь.

— Тебя тошнит? Давай я провожу тебя до Больничного крыла, мадам Помфри даст тебе противорвотное. Скажем, что ты на вчерашнем застолье переела этого дурацкого пирога. Только надо как-то замаскировать запах алкоголя...

— Я не пила. И идти никуда не надо. Я сейчас ополоснусь, проснусь и приду в себя.

— Ну как скажешь. — неуверенно говорит МакКиннон и наконец отходит от моей кровати.

Беря себя в руки, я откидываю одеяло, надеваю очки и, пошатываясь, встаю с постели. Слабость, преследуемая меня на протяжении нескольких месяцев, даже сейчас, кажется, не пропадает. На автомате чистя зубы, я разглядываю старую-новую себя. По моим предположениям, сейчас либо пятый, либо шестой курс, только в те годы у меня были такие короткие волосы. Ругая себя за то, что не додумалась взять с собой палочку, я быстро завязываю маленький хвостик, забирая в него только верхние пряди, которые мешаются, падая на глаза.

Выходя из ванной комнаты, я молча и несколько растерянно достаю форму из чемодана. Значит, прошло не так уж много времени с начала учебного года, обычно я ленилась раскладывать одежду только в первые пару недель сентября, когда не особо хотелось заниматься бытовыми делами. Завязав галстук, я накинула поверх формы мантию, а палочку сунула в правый карман.

— Ну ты долго еще будешь копаться? — прислонившись плечом к стене, спросила Марлен. Повернувшись к девушке, я улыбнулась, а затем пошла к выходу из комнаты. Буквально ощущая тяжёлый взгляд на себе, я прикусываю нижнюю губу, но оборачиваться не смею.

В общей гостиной Гриффиндора уже царит хаос. Первокурсники, пока еще не привыкшие к школьной жизни в Хогвартсе, толпой стоят у входа. Видимо, ждут кого-то из старост, которые должны провести их в Большой зал.

— Бедные перваши, они такие невдупленыши. Хорошо только, что в этом году им выпали самые адекватные с нашего потока. — говорит Марлен, кивая на толпу.

— Выпали? А, ты имеешь ввиду старост? Да, повезло... — растерянно соглашаюсь я.

Значит, все же пятый.

— Представь, какой был бы ужас, если бы в пару к Лили поставили Джеймса. Он бы достал бедную девочку.

Хмыкая, я обхожу группку первокурсников и выхожу из башни. Теряясь в потоке учеников, мы с Марлен добираемся до Большого зала. Присаживаясь за стол, я вяло машу улыбающемуся Питеру.

— Я встал самым первым, так что остальные пока дрыхнут. — делится парень, подтаскивая к себе тарелку с пирогом. Вежливо улыбаясь, я забираю один из кусочков.

— Ты будешь? — кивая на пирог, спрашиваю Марлен. Девушка кривит лицо.

— Он же с рыбой. Я потом весь день эту жуть во рту буду чувствовать!

Поправляя очки, я делаю пару глотков чая. Спасибо Мерлину, что по утрам бывает не только тыквенный сок. Медленно жуя кусок рыбного пирога, я рассматриваю зал. Как давно я здесь не была. Вернее не так, как я давно не была именно в таком Большом зале. Целом и наполненном детскими разговорами, а не разрушенном с трупами на полу.

Рука, держащая пирог слегка дёргается и почти что направляется к карману с волшебной палочкой, когда кто-то кладёт ладони на мои плечи.

— До-оброе утро, маленькая Элли. — весело потягивается над моим ухом.

— Привет... Сириус. — сглатывая, проговариваю я.

Мерлин, не начинай только ныть. Все, забудь! Того времени нет! Сириус никогда не получит той жизни. Никто из них не получит.

— Пит, а чего не разбудил? Встал, значит, раньше всех и в тихую свалил. А побеспокоиться о друзьях, а? — слегка толкая парня, Блэк садится справа от меня. Замечая как Петтигрю съеживается, я на мгновение поджимаю губы.

— Блэк, тебе не пять, научись уже ставить будильник. — нарочито весело произношу я. Питер, кажется, замирает, но потом снова продолжает жевать.

— Не учи старшего. Сама-то ничем не лучше. Тебя пока МакКиннон не разбудит, ты так и будешь дрыхнуть. — отзывается парень.

— Кстати, а где Джеймс? Или ты, друг такой, не разбудил его и втихую ушёл? — подкалываю я Блэка. Парень фыркает.

— Джеймс марафетится. Сказал, что с этого года он должен выглядеть как настоящий красавчик.

Марлин от этих слов хихикает, а я не сдерживаю улыбки. Это он для Лили старается. Не понимает только, что это не то, что ей нужно. Но это Джеймс, ему ничего не объяснишь, пока он сам не захочет этого понять.

— О, а вот и наш красавец! — выкрикивает Сириус, не успевший еще толком даже прожевать кусок курицы. Джеймс самодовольно улыбается и взъерошивает и так торчащие во все стороны волосы.

— Сириус, Элли, Питер, мисс МакКиннон, доброе утро. Как ваше здоровье?

Начиная ржать, Блэк обнимает за шею только что присевшего Джеймса, который вновь подвинул Питера подальше.

— Почему ты воняешь? — морщась, спрашивает Сириус.

— Это называется одеколон, Блэк. Невежа ты!

— Сколько раз ты брызнул, Джейми? — ощущая резкость парфюма, проговариваю я.

— Достаточно, чтобы весь день пахнуть как...

— Как гребанная свалка. Ты не пахнешь, Джеймс, ты воняшь. — отстраняясь от моего брата, проговаривает Сириус.

Поправляя очки, Джеймс на мгновение бегает глазами по лицу друга, прежде чем снова надевает на себя маску самоуверенной твари.

— Элли?

— А? — приподнимая брови, отзываюсь я.

— Тебе нравится запах?

— Знаешь, сегодня будет редкий раз, когда я соглашусь с Сириусом...

Блэк, найдя поддержку, вздергивает подбородок.

— Даже мини-Элли согласна со мной.

Закатывая глаза на прозвище, я съедаю кусочек яичницы. Кажется, ближайшее время я буду жрать за семерых.

Проходит еще пара минут прежде чем первокурсники во главе с Эванс и Ремусом заходят в Большой зал. Лили остаётся в начале стола, чтобы решить какой-то вопрос с маленькой блондинистой девочкой, а Ремус медленно топает в нашем направлении. Здороваясь за руку со всеми парнями, Люпин садится аккурат напротив меня.

— Доброе утро, Элли, Марлен.

— Привет.

— Утро, Ремус. — расплываясь в широкой улыбке произношу я.

Как же давно я тебя не видела, Рем...

Подбирая сопли, утыкаюсь в свою тарелку с недоеденной яичницей.

— Слушай, Лунатик, а где Лили? — чуть ли не ложась на стол, шепчет Джеймс. Сидящий напротив парень выгибает бровь, мол «что ты от меня хочешь».

— Осталась поговорить с первокурсниками. Джеймс, не беси ее с самого утра, а. Дай насладиться спокойствием в нашей маленькой компании. — устало говорит Ремус.

— А какое сегодня, кстати, число? — спрашиваю я, не давая начаться долгой речи брата. Однако, получая одни удивленные взгляды, думаю, что лучше бы промолчала.

— Ну если учесть, что вчера был пир в честь начала учебного года, то полагаю, что сегодня второе? — протягивает Блэк, прилегший на стол.

Попадос.

— Слушай, с тобой точно все нормально? — беря меня за руку, спрашивает Марлен.

— Да че вы так напряглись, я так просто, оживить обстановку. — придумываю-таки я жалкое оправдание. Джеймс начинает апплодировать, за что получает в свою сторону известный неприличный жест.

Когда до конца завтрака остаётся около пяти минут, Ремус подрывается со скамьи.

— Мне нужно отдать ребятам расписание... — копаясь в своей сумке, проговаривает Люпин.

— Слушай, а можешь сразу нам отдать? Мы захватим твои учебники. — проговаривает Блэк. Ремус вздыхает, но достаёт несколько листов и передаёт их мне.

— Спасибо. — отложив для себя один лист, я передаю остальные Сириусу. Люпин к тому моменту уже смывается.

Положив все необходимое в сумку, я вылетаю из спальни. И только покидая башню, я понимаю, что не помню, где находится этот дурацкий кабинет трансфигурации. Сжимая лямку сумки, я несколько минут просто стою, бегая глазами по коридору, будто это чем-то поможет. Спасение приходит в виде Ремуса, не доверившего свои книги остальной части Мародеров. Шагая в ногу с Люпином, я пугаюсь в тот момент, когда парень ни с того, ни с сего спотыкается и валится на пол.

— Ты как, Рем? Может еще отдохнёшь сегодня? — присаживаясь на корточки, взволнованно проговариваю я. Невесомо касаясь чужой спины, я встаю только после того, как Люпин сам поднимается на ноги.

— Все хорошо. Давай поторопимся. — забирая из моих рук свою слетевшую сумку, Ремус прячет взгляд. Вздыхая, я первая начинаю идти.

— Как думаешь, на какой день Джеймс бросит свое новое увлечение? — уходя от темы, ляпаю первый попавшийся вопрос. Парень хмыкает.

— Ну зная Джеймса, либо это продлится пару дней, либо страдать нам от этого ближайшие несколько лет.

Ты не представляешь, как верен твой второй вариант.

Заходя в класс одними из последних, мы занимаем несчастную первую парту. Оборачиваясь к брату и остальной компашке, я беззвучно шепчу «козлы», на что Сириус лишь посылает воздушный поцелуй.

Первый в этом году урок трансфигурации проходит не так плохо, как мог бы, будем честны. Специально ошибаясь, к концу пары я все же выполняю задание. Питер до самого звонка пыжится над этой чашкой, а Сириус с Джеймсом, справившиеся со второй попытки, играют в морской бой. Сидящий рядом Ремус больше спит, чем бодрствует. Рука, поддерживающая голову, то и дело отклоняется в сторону, заставляя Люпина просыпаться.

— Мистер Люпин, Вам настолько неинтересны мои занятия? — буквально телепортируясь к нашей парте, проговаривает МакГоннагал. Ремус дёргается и, выпрямляясь по струнке, указывает на бокал.

— Я выполнил задание, профессор. Разве важно, чем теперь я занимаюсь?

Щуря глаза, декан факультета берет в руки чашу. Внимательно рассматривая ее, МакГоннагал в итоге кивает.

— Неплохо, мистер Люпин. Но в следующий раз попробуйте начать выполнять домашнее задание вместо того, чтобы спать прямо передо мной.

— Непременно, профессор.

Пряча улыбку, я утыкаюсь взглядом в парту.

— Че к тебе МакГоннагал пристала, Лунатик? — вешаясь на парня как только мы все выходим из кабинета, интересуется Блэк

— Поспать не дала. У меня ощущение, что я готов уснуть на любой горизонтальной поверхности. — зевая, отвечает Люпин. Сириус хмыкает и откидывает назад чёрные локоны.

— Может тогда прогуляем прорицания? — с надеждой протягивает Питер. Получая четыре «нет», Петтигрю сдувается. Похлопывая парня по спине, я подгоняю того.

— Давай, Питер, сначала снова убедимся в отсутствии каких-либо предрасположенностей к прорицаниям, а потом пойдем обедать.

После трансфигурации на день было запланировано еще 2 предмета: те самые прорицания, а после них история. Обе дисциплины я никогда не любила, но если по истории можно было хоть что-то интересное узнать, хотя монотонная речь профессора убаюкивала примерно всех, то прорицания всегда были полуторочасовой пыткой. Всматриваться в эти дурацкие чаинки надоело еще на третьем курсе.

— Дорогие мои, сегодня мы с вами будем рассматривать такую вещь как предсказания при помощи карт. На ваших столах находится по одной колоде. По очереди возьмите карты в руки, подержите их у себя по паре минут. Затем кто-то один будет повторять мои движения в точности.

Предлагая Ремусу первому построить из себя великую гадалку, я наблюдаю за тем, как парень, нахмурившись, повторяет движения профессора Трелони.

— Так, а теперь пусть другой ученик вытащит три карты. Таким образом он приманит к себе только то, что касается его жизни. — поднимая палец, шепотом проговаривает Трелони.

Выбирая наугад три карты с разных концов веера, я раскладываю их перед собой.

— Ну и что это значит, о великий проницатель? — усмехаясь спрашиваю я. Люпин закатывает глаза прежде чем открывает учебник.

— Ну судя по всему все как обычно очень плохо. — протягивает парень.

— Не первая жизнь, одиночество и... в итоге радость? В общем, переродишься, будешь одна, а потом все станет отлично.

— Хороший план на жизнь. — слегка улыбаясь, проговариваю я. Люпин хмыкает.

— И не говори. Ладно, давай теперь ты. — собирая карты в одну колоду, Ремус передаёт их мне. На память воспроизводя все махинации Трелони, я пару раз теряю карты, что, конечно, замечает профессор.

— Нет, девочка, так не пойдёт. Ты же сейчас все перепутаешь! Выскакивающие карты, конечно, во многих практиках считаются знаками, но только не в этой. Начни с начала.

Метая раздраженный взгляд на женщину, я начинаю с начала.

Декабрь, Визжащая хижина

— Мы же все понимаем, что это незаконно? — пробурчал побледневший Ремус, садясь на койку. Сириус переглянулся с Джеймсом, прежде чем взял в руки узкую колбу.

— Пока все законно. А вот когда мы не сообщим Министерству, что мы анимаги — тогда да, это будет незаконно. — проговорила я, взяв свою порцию зелья. Питер нервно покусал губы, но все же забрал свое.

— На три? — уточнил Сириус.

— Раз.

— Два.

— Три. — проговорив, я самая первая запрокинула голову и выпила. Почувствовав гудение в висках, я зажмурилась. В следующий момент я открыла глаза уже в своей анимагической форме. Глянув на четверку Мародеров, я еле удержалась от того, чтобы не закатить глаза: я была единственной, кто все же выпил зелье. Наклонив морду, я подошла поближе к Джеймсу и понюхала того.

— Элли? — нервно спросил Джеймс.

Облизнувшись, я кивнула, ну настолько, насколько смогла. Шагнув еще раз, я приблизилась к Блэку и позволила тому погладить шерсть. Решив немного припугнуть Петтигрю, я рыкнула в его сторону, когда тот попробовал ко мне подойти.

Завершить «свое» знакомство я решила именно на Люпине, так как тот сидел с широко раскрытыми глазами и, кажется, немного трясся. Аккуратно положив морду на колени парня, я замерла. Скосив глаза, я заметила, как Ремус бегал глазами по комнате, словно искал помощи. Чуть повернув голову, я слегка ткнула парня в живот. Почувствовав, наконец, на себе трясущиеся пальцы, я прикрыла глаза, а краем уха услышала тихое:

— Вот это совпадение.

Когда Ремус перестал гладить мою голову, я отошла в угол комнаты и, сосредоточившись, снова стала человеком. Открыв глаза, я заметила, что еле держусь на ногах. Сделав еще один шаг назад, я сползла по стеночке. Голоса парней прозвучали где-то очень далеко.

— Да отъебись, Блэк! Я делаю все, что знаю! Если она не очнется в ближайшие пару минут, мы идём к мадам Помфри!

Поморщившись от громкого спора, я открыла глаза. Проморгавшись, я наткнулась на вздохнувшего с облегчением Ремуса.

— Элли?! Ты как? — схватив меня за руку, проорал Джеймс.

Потянувшись левой рукой к голове, я шикнула.

— Не ори, у меня и так бошка раскалывается...

Ойкнув от набросившегося Ремуса, я положила свободную ладонь на чужую спину.

— Ну вы чего такие, будто уже хоронить меня собрались? — пробурчала я в плечо Люпина.

— Ты после того как трансформировалась обратно в чаловека, грохунулась на пол и не реагировала вообще ни на что. У тебя будто даже дыхания почти не было. Мы... мы думали, что мы что-то не так сделали с зельем и теперь ты... — не закончив предложение, Сириус присел на корточки рядом с Джеймсом.

Поджав губы, я задумалась. Такого в грузе информации не было.

— Возможно нельзя так много времени проводить в анимагической форме в первый раз? — предположила я.

— В любом случае, я чувствую себя нормально. Так что выдохните, ребят. Все хорошо!

Похлопав ради убедительности Ремуса по спине, я начала приподнимается. Люпин отлип, но с кровати, на которой я лежала, не ушел.

— Может тогда не будем сегоня пробовать? Может мы и правда ош-шиблись? — тоненьким голоском спросил Петтигрю.

— Естественно, Питер. — бросил Джеймс, прежде чем посильнее закутался в тёплую мантию.

— Думаю, нам лучше пойти обратно в школу. Прости, Лунатик.

Будто не услышав последнее предложение, Ремус поднялся с постели и поплелся на выход, не став никого ждать.

Как выяснилось на следующее утро, в итоге Люпин так и не пришёл в комнату. Предположив, что парень остался в Больничном крыле, я нахмурилась. Зная бзики Люпина, тот снова обвинил себя и свою «болезнь» в произошедшем. Решив поговорить с Ремусом с глазу на глаз, я еле уговорила парней не идти со мной в палату.

— Сначала с ним поговорю я, потом вы. Ребят, пожалуйста, мне это очень нужно. — собрав оставшихся Мародеров вокруг себя, прошептала я. Несмотря на сомневающегося Джеймса, Сириус, что было довольно необычно, пообещал. Так что вместо первой пары прекраснейших прорицаний я направилась в Больничное крыло.

— Мадам Помфри? — заглянув в кабинет, я прошла внутрь после того как ведьма кивнула.

— Мадам Помфри, у меня голова со вчерашнего вечера кружится. Не проходит никак. — ради справедливости, это не было ложью.

Вытерпев все диагностики, я еле сдержала улыбку, когда она отправила меня в палату «отлежаться». Быстро осмотрев койки, я практически сразу нашла его. Лунатик лежал спиной к входу, почти полностью накрывшись одеялом. Подойдя к «больному» , я села на стул для посетителей.

— Привет, Рем.

Не получив ответа, я вздохнула.

— Я же знаю, что ты не спишь. Слушай, Ремус, давай сразу кое-что проясним: мы все ошиблись с тем, чего ожидали от зелья. Просто я оказалась самой смелой, вот и хлебнула первой. Не рассчитала свои силы... что же, в этом точно только моя вина. А тебе я так и не успела вчера сказать спасибо.

— За что?

— А?

— За что "спасибо"? За то, что я заставил своих друзей рисковать здоровьем из-за эгоистичного желания? За то, что ты вчера чуть не... умерла? — истерически хихикнув, парень еще больше закутался в одеяло.

— Так, во-первых, я уже сказала, что пострадала по своей глупости. Во-вторых, ты никого не заставлял. Мы твои друзья и захотели тебя поддержать. Тем более Джейми и Сириусу только дай во что-нибудь влезть... а так хотя бы во благо. А спасибо за то, что я все же пришла в себя. Джейми сказал, что ты единственный, кто хотя бы что-то дельное сделал. Так что все, Лунатик, хватит расклеиваться от того, что ты сам себе напридумывал. Тебя никто не ненавидит. И проблемы в тебе тоже нет. Давай, выползай из своей берлоги. И возвращайся к нам.

Встав со стула, я поколебалась, прежде чем потянулась к одеялу. Стащив то с головы парня, я слегка приобняла Ремуса.

— Давай, мне нужен напарник на следующей паре по зельям. Если, конечно, Помфри не захочет меня оставить на подольше.

Брякнувшись на одну из свободных коек, я накрыла ноги одеялом.

Заглянув в палату через несколько минут, мадам Помфри была крайне удивлена, увидев своих подопечных на ногах и с яркими улыбками на лицах.

— Ну, теперь у нас даже есть время погулять. — закрыв дверь в Больничное крыло, проговорила я.

— Вообще-то... — начал Ремус, но, наткнувшись на мой взгляд, притих. Отбросив отросшую чёлку с глаз, парень спрятал руки в карманах мантии.

— Она же у тебя?

Кивнув, Люпин махнул на ближайший коридор поуже. Дойдя до него, мы оглянулись: вроде бы никого не было.

— Ну на этом этаже никого, но мы можем наткнуться на кого-нибудь, если у них пара на улице. — развернув карту, проговорил Люпин.

— Ну это вряд ли, все же мало кто ведёт занятия в снегопад. Не думаешь? — улыбнувшись, поинтересовалась я. Забрав карту себе, я прошептала «шалость удалась» и положила чистый пергамент в карман.

Выбравшись из замка, мы побежали к озеру. Сугробы, конечно, немного замедляли движение, но спустя некоторое время мы все же добрались до цели. Из-за падающего снега на улице действительно почти никого не было: только одиночки-студенты, которые либо также прогуливали, либо просто отдыхали, так как у них не было уроков.

Отдышавшись после пробежки, я наклонилась к снегу. Слепив небольшой снежок, я кинула тот в Люпина. Парень, до этого стоявший ко мне спиной, развернулся.

— Ты серьёзно? — отряхнув мантию, спросил Ремус.

— Абсолютно. Сражайся за свою жизнь, студент! — вновь бросив снег в парня, прокричала я. Увернувшись от снежка, Лунатик присел на корточки. Улыбнувшись, я снова принялась делать оружие.

Получив очередную порцию снега за шею, я шикнула. Повернувшись лицом к парню, я подняла руки.

— Все, я сдаюсь.

Запыхавшийся Ремус рассмеялся и стряхнул снег с уже промокших волос. Достав палочку, парень высушил нашу одежду.

— Спасибо. — перестав, наконец, чувствовать холод на шее, проговорила я. Люпин шмыгнул носом.

— Думаю, нам уже пора.

— Да, молодые люди. Вам действительно уже пора. В кабинет директора! — словно появившись из ниоткуда, грозно проговорила МакГоннагал.

Переглянувшись с Ремусом, я повернулась лицом к декану.

— Э, здравствуйте, профессор МакГоннагал. — еле сдерживая смех, проговорила я.

— Быстро, Поттер.

Вновь посмотрев на покрасневшего Лунатика, я все же рассмеялась. Тот старательно пытался сделать хоть что-то с вымокшими волосами, которые не успел высушить до прихода МакГоннагал.

Разговор с профессором Дамблдором был крайне коротким. Пока профессор МакГоннагал излагала то, что мы сделали, я рассматривала кабинет. Как только директор проговорил наши имена, я сместила взгляд на него.

— Я хочу напомнить, что вас могут исключить из школы за ваше поведение. Я прощаю вас на этот раз, но письма вашим родителям все равно будут отправлены. А в качестве наказания помоете полы на всем втором этаже в ближайшую субботу, когда все пойдут в Хогсмит. А теперь, Минерва, будь добра, проводи их до кабинета.

Дойдя до аудитории, в которой уже началось зельеварение, под чутким взором МакГоннагал, я первая зашла в уже почти полностью забитый кабинет.

— Извините за опоздание, профессор Слизнорт.

Найдя взглядом свободное место рядом с МакКиннон, я почти бегом направилась туда.

— Ты где была? — прошептала девушка, наклонившись. Не сдержав улыбки, я стрельнула глазами в сторону вновь открывшейся двери.

— Простите, профессор Слизнорт...

Вновь повернувшись к Марлен, я прошептала:

— Гуляла.

Дальнейший урок прошёл как обычно: у кого-то что-то взорвалось, разбилось и разлилось, но, как говорится, хорошо, что не у нас. Мы с Марлен к концу пары сделали что-то даже похожее на зелье, которое нам показывал профессор.

— Так-так... вы немного переборщили с хвостом крысы, но это все равно можно использовать, правда в меньших количествах, чем оригинальное зелье.

— Получается, что именно хвост отвечает за «крепость» этого зелья? — приподняв брови, уточнила я.

— Да, мисс Поттер. Именно поэтому стоит все же внимательнее относится к рецепту. — взмахивая палочкой, проговаривает профессор. Отбивая кулачок МакКиннон, я быстро скидываю в сумку ножик, доску и весы.

— Элли! А ну признавайся, что вы с Лунатиком натворили? — подлетая ко мне, спрашивает Джеймс.

— Да ничего мы не сделали. Кто же знал, что МакГоннагал будет гулять по улице во время уроков?

24 декабря 1975, вокзал Кингс-Кросс.

Вытаскивая чемодан, я спускаюсь на заснеженную платформу. Ученики, стоящие позади, чуть не сбивают меня, когда буквально выпрыгивают из вагона на улицу.

— Джеймс! Элли!

Поворачивая голову в сторону восклика, я еле сдерживаю слезы. Широко улыбаясь, я подхожу к родителям и сразу попадаю в объятия.

— Привет.

— Мы соскучились по вам, ребята. — взъерошивая волосы Джеймса, говорит папа. Отлипая от родителей и позволяя теперь Джеймсу утонуть в объятиях, я отхожу к стоящему неподалёку Ремусу. Питер, уже увидивший свою мать, где-то пропал, а Сириус бросился к моим родителям вслед за Джеймсом.

Замечая нервозность Люпина, я пихаю того в бок.

— Чего? — поворачивая ко мне голову, спрашивает Ремус

— Они не кусаются.

Поджимая губы, Люпин бросает взгляд на моих родителей.

— Эй, ребята, а ну идите сюда! — громко проговаривает папа. Закатывая глаза, я подталкиваю парня вперед.

— Ремус, приятно с тобой познакомиться. Меня зовут Флимонт Поттер. Это моя жена Юфимия. — протягивая руку к Люпину, проговаривает папа. Пожимая руку, Ремус кивает.

— Приятно познакомиться. Спасибо за приглашение.

— Всегда пожалуйста. Я вообще удивлен, что Джеймс до сих пор не притащил к нам на летние каникулы абсолютно всех своих знакомых. — смеясь, проговаривает мама.

Улыбнувшись, Ремус перехватил ручку своего чемодана.

После того как мы добрались до дома, родители поручили нам с братом расположить парней, а сами направились на кухню, чтобы накрыть стол.

— Сириус обычно ночует здесь, так что мы выделили тебе комнату рядом. Напротив наши с Элли комнаты. — проговорил Джеймс, когда мы поднялись на второй этаж. Зайдя в свою комнату, я сразу бросила чемодан на пол и прыгнула на кровать.

— Берри? — свесив голову с кровати, сказала я. Услышав тихое «мрр», я улыбнулась.

— А ну вылезай, Берри.

Увидев голову серого котёнка, я немного подождала, прежде чем схватила того на руки.

— Как мы давно не виделись, Берри. Какой ты уже тяжёлый!

Выйдя в коридор с котом на руках, я заглянула в комнату Сириуса.

— Бродяга, как у тебя с котами? — усмехнувшись, спросила я. Блэк, все же овладевший анимагическими способностями после того как мы перепроверили зелье, сморщился.

— Я, вообще-то все еще человек! Я же не подъебываю тебя насчет...

— Насчёт чего? Не вою ли я по ночам? — фыркая, говорю я. Передавая Берри Сириусу, я сажусь на кровать рядом с парнем. Пока Блэк играется с Берри, я рассматриваю фотки, которые стоят на полках. Они здесь появились в прошлом году, когда Сириус на все лето приехал к нам. Тогда же эта комната негласно и стала принадлежать Блэку. Путь мы и говорим, что тот просто здесь останавливается, все мы знаем, что это — частичка дома, принадлежащая парню, который уже практически стал третьим ребёнком наших с Джеймсом родителей.

— Слушай, Элли, как думаешь, Флимонт и Юфимия пустят меня снова пожить у вас это лето? — пряча взгляд, интересуется Сириус.

— Конечно. Ты же знаешь, родители никогда не были против. Сомневаюсь, что что-то изменится за этот год. — положив ладонь на плечо парня, проговорила я. Блэк хмыкнул.

— Надо будет их что-ли поблагодарить... Да и вам с Джеймсом я тоже благодарен. — прошептал парень.

— Что-то ты вообще расклеился. — выдохнув, сказала я.

— Слушай, Сириус, когда мы говорили, что наш дом всегда для тебя открыт, то мы это и имели в виду. Не нужно нас за это благодарить, просто знай, что мы тобой дорожим. Я уверяю, родителям хватит и того, что ты не будешь разносить дом. А мне хватает того, что я знаю, что ты хороший друг. Так что нос выше. Нам, по-моему, достаточно одного вечно копающегося в себе. Толкать мотивирующие речи для вас обоих я, боюсь, не осилю.

Фыркая, парень наконец снова улыбается.

Спустившись на кухню к родителям последними, мы с Сириусом занимаем места напротив друг друга.

— Ну наконец-то. Бродяга, вы чего там застряли? — пихая в рот кусок курицы, бурчит Джеймс.

— Я соскучился по Берри, олень.

Фыркнув, я отпила сока. Родители непонимающе переглянулись, но влезать в разговор не стали. Ремус, сидящий слева от меня, окинул всех взглядом, прежде чем все же начал есть.

— Кстати, Ремус... — через некоторое время протянул папа.

— Да? — прожевав картошку, ответил Лунатик.

— Не ты ли тот самый студент Люпин, который получил наказание на пару с Элли?

— Э, да, это был я.

Хмыкнув, папа допил бокал.

— Ну и кто из вас выиграл?

— Простите? — приподняв брови, спросил Ремус.

— Ну вы же играли в снежки? Юфимия, дорогая, подай мне картошечки.

— А... ну... — потерянно промямлил Ремус.

— Он выиграл. — бросила я. Встретившись взглядом с парнем, я вновь отпила сока.

Рассмеявшись, папа опустил взгляд на стол.

— И стоило это субботней уборки?

— Несомненно, пап.

Вновь глянув на Люпина, я ободряюще улыбнулась. Парень бросил еще один взгляд на моих родителей, но в итоге промолчал.

— Так мы сходим завтра на каток? — найдя новую тему для разговора, спросил Сириус.

Каток, залитый магглами в ближайшем парке, сегодня был забит до отказа: кажется этот небольшой участок льда посреди Стратфорд-апон-Эйвона притягивал буквально всех жителей города.

Множество детей носились по сугробам, лежащим вокруг катка, пока их родители разбирались с арендой коньков.

— Итак, у нас есть коньки на всех, если кому-то не подойдёт размер, то мы их подправим. — опуская мешок на землю рядом со скамейкой, проговаривает папа. Доставая белую пару, я проверяю этикетку с размером, а затем расстегиваю свои сапоги. Меняя обувь, я чуть слышно чертыхаюсь, когда замерзшие пальцы никак не хотят сгибаться таким образом, чтобы завязать бантик. Пряча руки в пальто, я поворачиваю голову налево и фыркаю, когда вижу прыгающего на одной ноге Джеймса.

— Джейми, что у тебя случилось?

— Я ботинок далеко закинул. — весело отвечает брат.

— А достать его потом ты не можешь? — поправляя шапку, интересуется Ремус. Джеймс пожимает плечами. Отец слегка улыбается, наблюдая за своим наследником, а потом шмыгает носом.

— Ну что, готовы показать мастер-класс?

Фыркая, я возвращаюсь к своим ботинками и кое-как завязываю шнурки. Хватая протянутую Ремусом руку, я поднимаюсь на ноги и признательно улыбаюсь парню. Сириус, чувствуя себя на коньках... очень плохо... опирается на Джеймса, пока мы все проходим по узкой дорожке ко льду. Наблюдая за почти что сразу упавшем Блэком, я аккуратно выхожу на лёд и слегка отъезжаю вбок. Прощаясь с отцом, который предпочёл провести эту пару часов в ближайшем кафе, я слегка хихикаю над сосредоточенным лицом Сириуса.

— Бродяга, ты даже на зельях не стоишь со столь серьёзной миной.

— Да иди ты, мини-А! — падая, восклицает Блэк.

— Мерлинова борода, Сириус! — грохаясь на лёд вслед за потянувшим его Блэком, ругается Джеймс. Прыская, я объезжаю валяющуюся парочку.

— Вам помочь, мальчики? — переглядываясь с подъехавшим Ремусом, проговариваю я. Парни бурчат, но поднимаются своими силами.

— Может есть какое-нибудь заклинание, которое заставит тебя держаться на коньках как человек, а не как... Лунатик, есть идеи? — держа Сириуса, вслух рассуждает Джеймс. Люпин пожимает плечами:

— Не слышал.

Вздыхая, брат в упор смотрит на Блэка.

— Придётся набивать шишки, Бродяга. Не бойся, твой великолепный друг всегда готов разделить с тобой эту участь.

Оставляя парней наедине с их проблемами, я слегка разгоняюсь и выезжаю поближе к центру катка, в котором, как правило, катаются те, кто в своих силах уверен побольше остальных. Стараясь держать скорость, я жутко пугаюсь в тот момент, когда какой-то маленький ребенок выезжает мне наперерез. Пытаясь затормозить в стиле хоккеистов, я, естественно, падаю на лёд. Шипя от боли в левой руке, на которую так прекрасно упала, я возвращаюсь в вертикальное положение, правда пока что только сидя.

— Черт возьми, Генри! Куда ты так рванул? Эй, ты как? — побегая сначала к мальчику, а затем уже подходя ко мне, интересуется, видимо, какой-то парень. Поднимаясь на ноги с помощью незнакомца, я поправляю очки, прежде чем обращаю внимание на лицо парня.

— Кажется, у меня что-то с рукой. — отводя взгляд проговариваю я. Матерясь себе под нос, подросток хватает брата, а затем кладёт свою ладонь на мое плечо.

— Черт, извини, что так получилось. У тебя же больше ничего не болит? Ты дойдёшь до травмпункта? Подожди, ты знаешь, где он? Мне тебя проводить?

Съеживаясь от нервной болтовни, я качаю головой.

— Лучше следи за своим братом, обо мне позаботятся. — отъезжая из-под чужой хватки, проговариваю я. Придерживая болящую руку, я направляюсь ко входу. Чувствуя на спине внимательный взгляд, я съеживаюсь. Это точно не обычный мальчик с соседнего двора...

Находя Мародеров, я кратко объясняю ситуацию, не говоря, конечно, про свои подозрения, и прошу Джеймса связаться с отцом. Брат кивает и, отворачиваясь, достаёт кусочек зеркала. Жуя губы, я, все еще держа левую руку правой, всматриваюсь в отдыхающих.

— Ты высматриваешь тех парней? — выгибая бровь, спрашивает Сириус.

— Не-а. Просто... наблюдаю. — проговариваю я, не встречаясь взглядом с Блэком.

— Папа скоро будет. — отзывается Джеймс, подходя ко мне со спины. Вздрагивая, я киваю. Отец действительно появляется у катка уже спустя пару минут, заставляя меня выдохнуть. Кратко пересказывая случившееся, я одной рукой развязываю шнуровку коньков. Взрыв раздаётся буквально за секунду до того, как мы, наложив на себя дезиллюминационные чары, аппарируем в дом. Вновь падая, но на этот раз на пол, я наблюдаю за постепенно вытягиющимися лицами парней. Первым в себя, кажется, приходит Сириус.

— Мне показалось, или там что-то взорвалось?

Переглянувшись, мы все уставились на хмурого отца, который, к нашему разочарованию, не стал продолжать тему, а лишь взмахнул палочкой над моей левой рукой.

— Сломана. Придётся покупать зелье... Юфимия! Дорогая, разогрей ребятам поесть, а я схожу в аптеку. — чуть повысив голос, проговорил отец. Облизав губы, я сжала правой рукой руках отцовского пальто.

— Пап, я видела парня... странного парня на катке. Прежде чем...

— Чего?! Элли, ты нам ничего не сказала! — воскликнул Джеймс. Поморщившись, я взглянула на брата, у которого на лице была написана обида.

— Я не думала, что это важно! А сейчас... — рыкнула я.

— Хватит! Джеймс, иди помоги матери.

Кинув еще один взгляд на меня, парень фыркнул и пошёл на кухню. Сириус и Ремус, чувствующие не самую дружелюбную атмосферу, последовали за моим братом.

— Не смей в это лезть, Элли. Если, слышишь, если к нам придут с вопросом, тогда ты расскажешь. Ты не будешь в этом копаться в любом другом случае, ты меня поняла? И матери не слова. — прошептал папа, когда убедился, что рядом никого не было. Кивнув я опустила взгляд.

— А теперь иди поешь. Скоро я принесу зелье и мы вылечим твою руку. — положив ладонь на мои волосы, проговорил отец. Взглянув на старое и усталое лицо, я слегка улыбнулась.

— Спасибо, пап.

Зайдя на кухню, я заметила, что все остальные уже во всю обедали. Не заметив своей порции, я метнула взгляд на брата. Тот смеялся, перешептываясь с Сириусом. Ремус сидел на противоположной стороне и окинул меня нечитаемым взглядом, когда я села за стол без всего.

— Элли, а ты чего не берёшь суп? Не хочешь? — отвлекаясь, интересуется мама. Слегка улыбаясь, я показываю на левую руку.

— Я не доверяю себе настолько, чтобы перенести тарелку одной рукой или отлеветировать половник, чтобы тот налил мне суп.

— Мерлин! Мальчики, что же вы не сказали, что Элли... сейчас я налью тебе, дорогая.

Проходя мимо, мама чмокает меня в макушку, отчего я слегка краснею. Отец возвращается как раз к концу трапезы. Отдавая бутылек, он рассказывает о том, сколько капель мне стоит выпить. Джеймс на все инструкции закатывает глаза, за что получает локтем в бок от Ремуса. Слегка улыбаясь Люпину, я проглатываю противное зелье.

— Я убил Гарри Поттера! — заливаясь хохотом, восклицает Волан-де-Морт. Сжимая кулаки, женщина срывается с места и бежит. Расталкивая учеников, членов ордена, учителей, волшебница просто бежит. Петляя по коридорам, Поттер в итоге входит в Большой зал. Игнорируя плачущих, женщина пробирается вперед, перешагивая через многочисленные трупы. Кровь леденеет, когда среди кучи тел она видит его. Падая на колени, Элли сжимает окровавленный пиджак дрожащими пальцами.

— Элли! Раскрывая глаза, я резко дергаюсь, когда чья-то рука опускается на мой лоб.

— Дорогая, ты так кричала... я подумала, у тебя начался бред. — обеспокоенно проговорила мама. Моргнув пару раз, я тяжело выдохнула, а затем, опираясь на руки, села.

— Кажется, это был кошмар. Я только тебя разбудила? — потирая лицо, поинтересовалась я.

— Не волнуйся, я наложила на комнату заклинание... Не хочешь поговорить? — поглаживая меня по ноге, мягко спрашивает мама. Утирая слезы, я мотаю головой.

— Это просто какая-то бредятина, не волнуйся, мам. Иди ложись.

Дождавшись, пока мама уйдёт, я вновь притянула к себе колени. Зажмурившись, я прикусила губу. Гарри... сын Джеймса. Мужчина... Ремус? Мерлин, все было так плохо.

3 января 1976. Хогвартс-экспресс.

— То есть, ты видела преступника и никому об этом не сказала?! — заорал Джеймс, стукнув по сиденью.

— Папа сказал, что он сам разберётся! Если бы нужны были именно мои показания, то авроры бы пришли к нам. Ты думаешь, они не знают, что я там была? Да это можно выцепить из воспоминаний буквально каждого! И мы не знаем, точно ли это был он!

— Ты...

— Именно поэтому я и не хотела ничего тебе говорить, Джеймс! Ты бросаешься неподтвержденными вещами как неоспоримыми фактами, ты даже не хочешь предположить, что все не так! — злясь, отвечаю я. Брат фыркает.

— А ты только и умеешь, что язык в жопу засовывать! Хоть бы раз голос подала, мямля.

— Да пошёл ты! — вскакивая, я вылетаю из купе. Тяжело дыша, я быстро добираюсь до туалета, в котором и запираюсь. Злые слезы жгут глаза, когда я брякаюсь на крышку унитаза. Снимая очки, я вытираю слезы ладонями, стараясь не вспоминать. Не вспоминать те моменты будущего, в которых я... промолчала. Побоялась сказать. Побоялась настоять на своем. Мерлин, если бы будущая я была бы убедительнее! Если бы я настояла на том, что хранителем нужно сделать Ремуса. Если бы я не поддалась на уговоры Блэка. Если бы я просто прислушалась к себе...

Всхлипнув, я потянула себя за волосы. Каким же ничтожеством я выросла?

Просидев в маленькой комнате не менее получаса, я умылась уже наверное в десятый раз, прежде чем вышла в коридор. Глубоко вздохнув, я подошла к нужному купе и отодвинула дверь. Поймав взгляд брата, я молча села рядом с Люпином.

— Ты в порядке? — негромко поинтересовался парень, опустив книгу. Слегка кивнув, я расплылась в улыбке, когда Ремус передал мне пару шоколадных лягушек.

— Ты пропустила тележку, так что я взял тебе кое-что. — пояснил парень.

— Спасибо, Рем. Что бы я без тебя делала?

Усмехнувшись, Люпин подтянул к себе правую ногу.

— Полагаю, пряталась бы от этих двоих в полном одиночестве.

Оставшуюся дорогу до школы мы с Ремусом провели за игрой в маггловские карты, которые Люпин каким-то образом протащил с собой.

— Мерлинова борода! Как у тебя это получается? — вновь оставшись в дураках, протянул Лунатик. Рассмеявшись, я поправила съехавшие очки.

— Я просто чувствую, Рем. Интуиция и никакого мошенничества.