Что видят мечты? (джен)

Не знаю почему, но я всегда сравнивал их с щенками.

Может, потому, что пока ты мал, всё кажется таким безобидным и простым — не способным навредить. Или потому, что мы так устроены: нам проще любить что-то слабое и что без нас точно пропадёт.

Словом — люди.

Я наклоняю голову, чтобы заглянуть в твоё опущенное к столу лицо. Боже, дорогуша, не притворяйся, ты знаешь, о чём я говорю. Ты видел их.

И не надо этого выражения лица. Я знаю, что ты уже взрослый. Я тоже. Впрочем, это ничего не меняет.

Каждый из нас вырастил хотя бы одного, — ну, или попытался это сделать. Как смог.

Впервые они появляются во снах, слепые как кроты. Ползают, скулят и ищут что-то тёплое. Замёрзшие. Они тянут крошечные лапки, а ты подставляешь им свои ладошки. Короткие хвостики бесконтрольно машут, пока щенок расслабляется и облизывает тебе пальцы. Ты смеёшься.

Счастливо.

Кормишь их не молоком, нет... Радостью, надеждой и верой в нечто большее. Тем, чем ты, казалось бы, переполнен в детстве. Они берут это, чтобы вырасти сильными. Для тебя. В будущем.

В какой-то момент они открывают глаза, и в твоём небольшом сердце становится теснее. На одного маленького жителя. Щенок всё ещё безумно хрупок, но ты уже точно знаешь, что он твой. Только твой.

Он тычется мокрым носом в ногу, кусает за подол штанины, и ты не можешь перестать улыбаться.

Ты ведёшь своего щенка по миру. В ваших глазах переливаются звёзды.

Каждый ребёнок имеет своего щенка. У кого-то больше, у кого меньше, но каждый раз поделится своим новеньким счастьем. В глазах других сверкает яркое небо, а в сердце живёт маленький друг.

Мы показываем, радостно смеясь, и передаём друг другу щенков. Никому не страшно делится. Не страшно показать. Не страшно.

Пока не вырастаем.

"Смотрите, смотрите, а у меня чёрненький!"

"А у меня такая пушистая, с пятнышком на бочке!"

"А у моего самые красивые голубые глаза на свете!"

Ты смотришь на меня и морщишься, пока я пытаюсь изображать детские голоса. Явно хочешь заткнуть уши, но это не спасёт. Будет слышно.

Ты же знаешь, да? Что из них вырастают большие псы. У каждого свой, со своим характером и поведением. В зависимости от того, каким ты его вырастил, чем кормил.

Некоторые псы становятся самыми верными товарищами и друзьями. Они потащат тебя сквозь бури, пламя и потопы. Будут лаять в лицо страху и защищать от самой смерти, поменяются с тобой местами. Они облизнут ладони, когда ты будешь разбит. Они тебя берегут.

Когда ты бережёшь ими.

Было бы оно так. Будь всё так просто. У меня, лично, всё было по-другому, как видно и у тебя.

Ты трёшь след от зубов на своей ладони, который способны видеть только твои глаза. Я с нежностью смотрю на это и посмеиваюсь, а ты нахмуришься и назовёшь меня дураком.

А некоторые... Ну… Некоторые действительно кусаются, не различая тебя и врага. В этом не всегда виноват ты, но часть твоей вины в этом всегда есть.

Это твой разум затуманен. Это ты ломал кости. Это ты резал кожу.

Другие становятся слишком голодными, а ты не способен их более прокормить. Собака начинает гнать тебя быстрее, как дичь, и ты бежишь не думая. Лишь бы выжить.

Только бы выиграть ещё времени.

А у кого-то их просто утопили.

— Это всё метафоры, — скажешь ты и тяжело сглотнёшь, по шее стечёт холодная капля пота.

А я лишь откинусь в кресле с тёплой кружкой и посмотрю на тебя.

— Тогда почему ты так часто дышишь? Не хватает воздуха, да?

Едино одно. Напоследок тебе всегда слышно жалобный скулёж.

Иногда щенков топят близкие. Мол, «этот тебе не под стать». Конечно, тебе дадут нового — другого. Покрупнее, серьёзнее, массивнее. Встроенная ипотека, соцпакет, корпоративная культура. Привыкай.

Тебе придётся свыкнуться. И не важно, что ты хотел того, — с кривыми лапами, с чёрным пятнышком, с косым взглядом. Того, с которым можно было просто пойти в лес и кричать в небо. Без забот. Того, с которым было ничего не понятно, но по своему хорошо. По-настоящему.

Тебе скажут, что этот неправильный, непородистый и вырастит непонятно во что. Ненадёжно — одним словом. И подсовывают.

— Будто бы ты дурак, — со злобой звучит из моих уст.

Дети всё понимают, но прощают, забывают. Потому похожи на щенят. Они светлые. Пока.

Пока не вырастут в людей.

Мы — люди, как бы мне не хотелось это признавать. Мы отпустим, смиримся и будем жить дальше. А вот что там с собаками?

Один мой щенок задохнулся в воде. Мы купались на озере, и вдруг я начал тонуть, меня вытащили. Его нет. Я даже не сразу понял. Он просто перестал скулить рядом, и, когда я обернулся, его не было.

С тех пор я боялся воды.

Что с тем стало? У которого были голубые глаза и смешная кривая лапка. С той девочкой, что бежала за тобой куда угодно, пока ты не свернул не туда? Потерялась.

С тех пор ты не можешь найти путь.

Я могу продолжать долго, но ты ведь ничего не чувствуешь? Даже вспомнить его не можешь.

— Ну и? — спрашиваешь ты, на каждом полуслове слышится тонна усталости. — Что ты этим хочешь сказать?

Я делаю тяжёлый вздох и смотрю в окно, ты не можешь увидеть выражение моего лица. В комнате будто разом становится темнее. Поворачиваюсь обратно с бесстрастным лицом.

— А что ты хочешь услышать?

И где-то в углу — очень тихо — слышится, будто кто-то тянет и скребёт дверь когтями. Стучит по полу.

Я просто напоминаю, что они — живые. Что каждому из них нужна забота и внимание, чтобы они стали чем-то.

Может быть, прямо сейчас кто-то из них всё ещё ждёт тебя, прячется в чулане и хочет снова поиграть, исследовать мир. Щенок ещё помнит твоё тепло. Всё ещё надеется, что ты вернёшься.

Ты отвернёшься. Конечно. Ожидаемо, другого быть и не могло.

Ты скажешь: «Хватит этих глупостей».

Но…

Если этой ночью ты вдруг услышишь тихий скулёж и сквозь сон вспомнишь что-то давно забытое, не пугайся.

Это не я.

Это он. И он просто хочет домой.

Вопрос только в том, примешь ли ты его?

И, я надеюсь, ты понял, что разговор был вовсе не о щенках?