Воспоминания о светлом будущем: Вернон Роше. Задача трех тел. (джен)

Они ждали. В ужасе, с надеждой на силу собственного оружия. Безотрывно глядели на портал башни Ласточки.

Тилль Бертхен сжал мушкет — аж пальцы побелели. Рядом Диаэрин аэп Айне нервно перебирал стрелы. Эльф до последнего не хотел признавать, что его лук теперь бесполезен.

— Держись, краснолюд, — прошептал справа Иорвет, положив руку на плечо Тилля. — Сегодня мы обязаны победить.

После короткой, но кровопролитной войны с Нильфгаардом, империи и северным королевствам кое-как удалось заключить шаткий мир, собрать единый кулак из жалких остатков армий и выступить против Aen Inheneer, "Расы Инженеров". Так колонистов прозвали Aen Elle.

Кавалерия, пехотинцы, мушкетёры, пушечные расчёты — два последних рода войск появились лишь три года назад, благодаря подробным инструкциям Роше, присланным из мира высокоразвитых захватчиков. Десятки тысяч солдат и офицеров.

В отдалении, прикрытые с флангов перелесками, готовились к битве чародеи.

Краснолюд Тилль Бертхен, эльфы: Рьяс Вэоайна, Кельвейн и Диаэрин аэп Айне под началом Иорвета и ведьмака Геральта из Ривии выстроились тут же. Их задачей было лишь разведать обстановку, оценить боевые порядки противника, а затем дать указания тысячам эльфийских партизан и ведьмаков Каэр Морхена, как нанести врагам максимальный урон из засады.

Тишина перед бурей была густой, словно смола. Даже ветер, обычно свободно гулявший у озера Тарн Мира, будто замер, придавленный тяжестью ожидания. В воздухе стоял запах пороха, пота и металла — "аромат" войны, знакомый каждому, кто хоть раз держал в руках оружие.

Штандарты Темерии, Каэдвена, Аэдирна, Ковира и Повиса, полотнища с реданским Орлом и нильфгаардским Солнцем раскинулись по долине. Сотни миль окопов шрамами взрытой земли тянулись через всю Миль Трахта.

Портал башни Ласточки мерцал, извергая клубы искажённого магией эфира. Сквозь него уже проглядывали очертания чего-то чужого, нездешнего.

— Готовы? — пронеслось по рядам.

Артиллеристы замерли у своих орудий, пальцы сжимали фитили. Кавалеристы поправляли стремена, чародеи чертили в воздухе руны.

И тут…

Звук, похожий на шипение и стон одновременно пронзил воздух. Тиллю показалось, будто закричала женщина. Но это была не женщина — десятки огненных стрел полетели в их пушки и пехоту. Первая же стальная установка захватчика, выехав из телепорта, принялась палить с такой скоростью, что в глазах зарябило.

Самоходные повозки с длинными сотами на крыше пошли из портала, в считанные секунды заняли боевые позиции и тоже начали стрелять. Тучи горящих снарядов взмыли над долиной и врезались в землю с оглушительным грохотом.

Даже паника не успела воцариться на поле боя. Первый же залп смертоносной артиллерии Aen Inheneer играючи уничтожил примерно треть их армии.

"Вот тебе и слабые места противника…" — с истерическим смешком подумал Тилль Бертхен и услышал над головой громкое хлопанье крыльев.

Над перелеском на врага мчал огромный грязно-золотой дракон, с каждым взмахом двигаясь всё быстрее.

— Саския! Нет! — в ужасе закричала чародейка Филиппа Эйльхарт.

Волшебница воздела руки небесам и принялась скандировать формулу.

— Aedell Aenye Aeiw`s! — прогремел её голос над долиной. — Eiw's Steall! Sciath!

Тилль недолюбливал колдунов и колдуний всех мастей, но в эту секунду был готов пасть ниц перед Филиппой. Гордая, бесстрашная, грозная и прекрасная чародейка стояла в кругу призрачного света. Глаза её сияли подобно звёздам, а волосы выбились из туго стянутых кос и тёмно-русым каскадом рассыпались по плечам.

Дракониху в полёте окутало коконом оранжевой магической дымки.

-

Майор Идрис Койта, больше известный в узких кругах как Ананси, не успел сменить платье зерриканского купца на нормальную одежду. Он носил это барахло последние четыре года, практически не снимая, но теперь, телепортировавшись к своим, больше походил на карикатурного вождя-самодура какого-то сбесившегося племени. И чувствовал себя идиот идиотом.

В воздухе развернулся самый настоящий бой. Целая туча турецких "Байрактаров", густо разбавленная иранскими "Шахедами", американскими "Риперами" и китайскими "Илунами" атаковала здоровенного дракона. Его требовалось нейтрализовать незамедлительно, пока не вышла колонна с горючим, и этот грёбаный летучий ТОС "Буратино" не наделал бед. Нужно отдать операторам БПЛА должное: несмотря на спешку, они не пёрли в лобовую, а, ловко маневрируя, били небольшими группами с частотой кузнечного молота по магическому куполу, чтобы ослабить чародея, который купол держал.

Тактику борьбы на истощение с колдунами его коллега Чайка подсмотрела ещё у эльфов в лесном лагере. И при первой же возможности настрочила подробный рапорт "на большую землю". Хорошо, что методику внедрили немедленно. Хорошо, что расчёт беспилотников выбрался из портала одним из первых.

С правого фланга на летающего монстра напала целая стая "Ланцетов". "Ланцеты", естественно, врезались в волшебный барьер, но рванули в нём до того знатно, что щит потускнел.

Внизу работала реактивная артиллерия Сеула и Пхеньяна. В приступе завидного единодушия две непримиримые Кореи методично размазывали по земле опереточное воинство аборигенов. Снаряды для тяжёлых вооружений следовало использовать рационально, поэтому, если у местных полудурков не хватит ума сдаться, вслед за артой пойдут штурмовики. Индийцы на лёгкой броне и его родная малийская пехота (Койта не узнал подразделения, но флаг разглядел).

Из-за искажения пространства-времени весь продуманный слаженный строй полетел к чертям. Техника и люди появлялись из телепорта как попало.

Ананси снова задрал голову — всё же главное сражение шло в небе. БПЛА отступили, но Идрис улыбнулся.

— А вот и твой конец, огнедышащая скотина, — радостно сообщил разведчик.

Громко шумя винтами, из портала башни Ласточки вылетела ударная пара российских "Аллигаторов" Ка-52.

-

Филиппа Эйльхарт, взмахнув руками, словно крыльями, сбитой птицей упала на спину. Лицо и тело чародейки покрывали страшные ожоги.

— Как она выдержала? — выдохнул Тилль Бертхен, склонившись над телом волшебницы. — Как она столько вынесла?

Пронзительный крик дракона Саскии прокатился по Миль Трахта. Две железные стрекозы — одна за другой — прошили её тело раскалёнными дротиками. Огромное существо, ещё мгновение назад казавшееся непобедимым, забилось в предсмертных судорогах, испуская клубы чёрного дыма.

Саския рухнула на землю, словно живой метеорит. Удар сотряс долину, подняв волну пыли и обломков. Магический барьер, державшийся на последних силах Филиппы, рассыпался, как стекло.

— Отступаем! — закричал чародей Истредд, но его голос утонул в новом залпе.

Земля горела.

Над полем боя клубился чёрный туман, пропитанный гарью и кровью. На севере огненный вихрь пожирал лес, превращая вековые дубы в пылающие факелы.

Вокруг царил хаос.

Из телепорта поехали стальные каракатицы с огромной трубой на носу. Какая-то чудом уцелевшая пушка ухитрилась выстрелить в бочину "каракатице", ядро врезалось в борт.

Тилль не верил своим глазам: машина даже не дрогнула от удара пушечного ядра. Броня лишь слегка почернела в месте попадания, будто её коснулась сажа, а не железный шар, способный проломить стену замка.

"Каракатица" нехотя развернула трубу и, подпрыгнув на месте, смела пушку вместе с артиллеристом, точно крошку со стола.

Целый вихрь из вывороченной земли и камней полетел на их позиции.

Тилль Бертхен, оглушённый, с окровавленным лицом, поднял голову. В ушах звенело от разрывов, глаза слезились от дыма.

— Где Иорвет? — хрипло спросил он, но никто не ответил.

Чародеи бежали — в ужасе, врассыпную, кто куда. Не бросив ни одного заклинания, не уничтожив ни одной установки врага, не защитив ни единого солдата. Осталась только Филиппа Эйльхарт. Прекрасная волшебница так и лежала на спине, остекленевшими невидящими глазами посылая немой укор небесам.

— Парни! — услышал Тилль Бертхен наконец голос Иорвета, скоя'таэль яростно тёр лицо, выползая из овражка. — Все живы?

— В нас не стреляли, — просипел Диаэрин. — Немного накрыло взрывной волной.

— Три-исс! — заорал где-то в дыму Геральт из Ривии. — Эй, Трисс!

— Ведьмак, — крикнул краснолюд в ответ. — Иди сюда! На голос. Трисс здесь нет. Чародеи удрали, все до единого.

"СДАВАЙТЕСЬ! — По небу стаей летело нечто, похожее на гигантских квадратных комаров, из них и шёл звук. — ТЕМ, КТО СДАСТСЯ, МЫ СОХРАНИМ ЖИЗНЬ. ТОТ, КТО ПОПЫТАЕТСЯ ОКАЗАТЬ СОПРОТИВЛЕНИЕ, БУДЕТ УНИЧТОЖЕН. СДАВАЙТЕСЬ…"

Шестнадцать минут: дольше длится пьяная драка в корчме, дольше закипает вода в котле, дольше дурманит предрассветный сон... Шестнадцать минут потребовалось Расе Инженеров, чтобы полностью уничтожить всю военную мощь десятков государств их мира.

Геральт неуверенно выставил руку в направлении "комаров", сложив пальцы знаком Аард.

— А смысл? — усмехнулся Иорвет и швырнул на землю новенькую пищаль. — Это не люди, это — машины.

От кого угодно Тилль ожидал подобного поступка, только не от своего командира.

— Ты с ума сошёл? — завопил краснолюд в ярости.

Эльф вздохнул.

— Нет. Просто я понял, дружище: если отсеять хлам и оставить лишь суть моей жизни, она уместится в одно единственное слово "зря". Я напрасно сражался с людьми, опрометчиво вступил в отряды Scoia'tael, бессмысленно дрался за Нильфгаард в бригаде "Врихедд". И совершенно зря надеялся, будто этих монстров из параллельной Сферы можно победить.

Вернон Роше.

Год спустя…

Лёжа на больничной койке в комнате, утыканной камерами, Вернон Роше взялся за телефон. Шесть долгих лет провёл капитан "Синих полосок" в мире колонистов. И все шесть лет жил в этом санатории.

Включил экран. Набрал в поисковой строке: Темерия. И в который раз не нашёл ничего. Запросы "Редания", "Аэдирн" тоже результатов не дали.

Как и вчера, как и позавчера, как и двенадцать месяцев назад, когда колонисты только прибыли в его мир.

Дверь без стука открылась, Роше поднял взгляд на гостя, поражённый замер и спустя секунду заметался по койке в поисках оружия.

— Убью! — прохрипел темерский капитан с чувством, не умещающимся даже в понятие "ненависть".

— Ну убьёшь, и чего? — флегматично бросила Эттариэль, она же Рита, она же Чайка, она же, как он недавно узнал, подполковник Ушакова Маргарита Марковна.

— Сволочи! — закричал темерец. — Подлые скоты! Двуличные твари!

Чайка театрально вскинула брови.

— Это мы-то двуличные? А кто втихомолку через одного сердобольного идиота отправлял в свой мир инструкции с нашими технологиями?

— Откуда…

— Роше, не смеши людей. Мы в первый же день обо всём узнали. Поэтому сообщения туда приходили не твои, а наши: бездымный порох, динамит, пушки, мушкеты, печатный станок для военной пропаганды… Надеялись вас маленько проредить и цивилизовать, чтобы в будущем облегчить себе задачу.

Перед глазами вспыхнул алый закат, хотя за окном стоял полдень, комната поплыла, словно в калейдоскопе, но Вернон Роше усилием воли взял себя в руки.

— Вы — монстры, — заявил он убеждённо и добавил: — Что стало с моей страной? Что стало с Темерией? Мне никто ничего не рассказывает!

Псевдо-Эттариэль отмахнулась.

— Да нихрена с ней не сделалось! Кому вы сдались? Ладно… отряд свой простить ты мне никогда не сможешь, так хоть за дурацкий сарказм прости. — Чайка уселась с ногами в кресло у стены. — Сам-то соображаешь, что за технологии пытался послать в свой мир? Принцип работы электростанции? Вернон, ты в своём уме? Вам до электростанции, как до Сатурна на козе!

Подполковник потянулась, взяла с тумбочки телефон и помахала им перед его носом.

— Закатывать цивилизационный геноцид в четыреста тринадцатой Сфере никто не собирается. Завязывай читать либеральную прессу… Кстати о чтении: быстро же ты выучил наш язык.

Капитан "Синих полосок" отвернулся и сжал кулаки от бессилия. Он был в их руках, и ничего с тем не поделаешь.

Вот только слова Чайки всколыхнули в душе нечто, о чём Вернон боялся даже думать. С первых дней тут он — темерец, человек из иного мира — с ужасом понял, что говорит на нескольких здешних языках. Знает все планеты Солнечной системы, все местные материки и континенты, расстояние до соседней галактики в килопарсеках и многое другое, чего до этого даже вообразить себе не мог.

— Одевайся! — скомандовала подполковник и швырнула на постель холщовую сумку.

— Зачем? — буркнул Роше.

Женщина пожала плечами.

— Начальство велело тебя забирать. Раз уж я тебя сюда притащила, мне и возиться.

— Что значит "забирать"? — вспылил капитан. — Я кто? Собака?

— Я спросила то же самое. Думаешь, мне ответили? Из санатория нас попросили. Так что казённое место придётся освободить. Одевайся, и — потопали. Хотя… — Маргарита взглянула на часы. — Сейчас будет первый репортаж из вашего мира. За год со Сферой номер четыреста тринадцать таки наладили связь. Посмотришь?

Роше бросил на Чайку недоверчивый взгляд.

— В новостях ничего об этом не говорили…

— Само собой. Его и показывать-то до сегодняшнего дня не планировали. Но там, — она указала пальцем на потолок, — распорядились иначе. Включать?

Капитан кивнул. От волнения забыв и здешний язык и собственный.

Ушакова щёлкнула пультом, отыскала нужный канал.

Репортаж уже шёл. В центре экрана рядом с девушкой-корреспондентом, одетой в военную форму, стоял… король Фольтест!

— … современные технологии? — закончила девушка неведомую фразу на весьма неплохом всеобщем, внизу бегущей строкой пустили перевод.

Король замялся.

— Технологии…

— Ну, медицина, например, — подсказала корреспондент.

Фольтест аж засветился в камеру.

— Медицина! Медицина это точно… Спину мне вылечили. Ага… Дали какой-то дряни вонючей мазать. Я-то думал: очередная чародейская ерундовина. А оно возьми да помоги. Спина и впрямь прошла! Печёт от вашей мази, правда, здорово. Так, что — простите уж — даже в заднице воет… А спину-то я повредил ещё в битве под Бренной. Надавали мы тогда "чёрным" — пыль столбом. Собрать нам с Яном Наталисом под знамёна удалось двадцать и семь тысяч воинов: мечники, копейщики, кавалерия. Цвет рыцарства! На левом фланге встали реданцы, в центре — мои пехотинцы и десять хоругвей тяжёлой конницы. Справа — между южной частью Золотого пруда и речкой Хотлей — были развёрнуты Добровольческая рать Махакама, части Вольной кондотьерской компании и восемь хоругвей лёгкой кавалерии.

Корреспондентка нетерпеливо переминалась с ноги на ногу, но королю Фольтесту на это было искренне начхать.

— Не знаю, какая муха укусила нильфгаардского фельдмаршала, — вдохновенно продолжал монарх, — но Мэнно Коегоорн медлил. А потом пошла резня! Реданцы столкнулись с нильфами на левом фланге. Выстояли. Били "чёрных" сукин-сынов, как в последний раз. Да нильфов тоже не пальцам делали — попёрли нам во фронт. Лучшие части: "Деитвен" и "Ард Феаинн". В атаку! — взревел Фольтест.

— Много людей это смотрит? — Роше разглядывал свои ладони, он и сам не знал, что чувствовать.

— Пожалуй, весь мир, — усмехнулась Чайка.

-

Вернон остался один. Ушакова из деликатности вышла на улицу.

Вытряхнул содержимое сумки на постель. Брюки, рубашка, носки (при всей своей ненависти к здешним людям Роше считал, что носки и карманы изобрёл святой), бельё. И ничего, чем можно было бы вооружиться.

Поплёлся к лифтам, поехал вниз. Выбор у него не велик. Куда идти? Скитаться по улицам? Попробовать вернуться в домой, но как? И зачем?

Фольтеста показывали минут десять. Позади монарха шла масштабная стройка. Закончив свой пространный рассказ, король принялся нахваливать порядки колонистов и во всеуслышание похвастал, что подписал договор, предоставляющий пришельцам право добывать ресурсы на территории государства в обмен на возведение инфраструктуры. Ещё он, мол, не хуже Эмгыра вар Эмрейса и ввёл закон о всеобщем начальном образовании. Кто будет преподавать, Вернон догадывался.

Фольтест радовался. А здешний интернет не знал слова "Темерия" — корреспондентка в конце репортажа назвала её сектором С…

Чайка ждала у машины. Чёрная Тойота-седан, в моделях Роше пока не разбирался. Он влез внутрь и пристегнулся. Руки дрожали. Капитан не подавал виду, но автомобили двигались с такой бешеной скоростью, что ездить он до сих пор побаивался.

Ушакова устроилась за рулём, вставила ключ в замок зажигания.

— Куда? — спросил Роше, не глядя на неё.

— Домой

Он фыркнул.

— У меня здесь нет дома.

— Хорошо! — неожиданно взорвалась женщина. — Я еду домой, ты — в гости.

Двигатель заурчал, и Тойота плавно тронулась. За окном мелькали здания — гладкие, чужие. Ни тёсаного камня, ни деревянных ставней. Только бетон, стекло и сталь.

Но всё равно мир колонистов не мог не восхищать своим размахом и монументальностью. Бесконечные полотнища асфальтовых дорог, величественные постройки, высотки, едва не задевающие крышей облака.

Машина неслась по широкому шоссе, обгоняя грузовики с рекламой на борту. Роше сжал подлокотник, стараясь не смотреть на стрелку спидометра.

— Ты же воевал, парень, — вдруг расхохоталась Чайка. — Был готов умереть. Чего сейчас-то трясёшься?

— Я был готов погибнуть от руки врага, а не от твоей идиотской манеры езды.

Женщина снова засмеялась, но перестроилась в правый ряд и скорость сбросила.

Мимо проплывали новые чудеса этого мира: понтонный мост, перекинутый через целый залив, как нить паучьей сети — лёгкий и невероятно прочный. Башня из стекла и металла, сверкающая на солнце. Трёхъярусная развязка дороги, безупречно ровной, без выбоин и грязи.

И самое страшное — это работало. Бесперебойно. Как часы. Разбойники на трактах, засады скоя'таэлей, гниющие трупы у обочин тут смотрелись бы попросту нелепо. На ювелирно мощёных, великолепно освещённых улицах царила идеальная чистота и порядок. Набережные напоминали произведения искусства в тёске мрамора. А люди вели себя предупредительно до тошноты.

Может… оно и к лучшему, если Темерия когда-нибудь станет такой же?

Зона № 7-В.

Старикашке с виду было лет сто, выряженный в жалкую смесь местных лохмотьев и одежды Aen Inheneer, он выглядел невероятно глупо. Девушка рядом казалась совсем юной. Она молча положила на засаленную столешницу массивный перстень с рубином.

Старикан долго разглядывал камень на свет, затем жестом фокусника сунул кольцо в карман куртки.

— Не слишком, не слишком… — прокряхтел дед. — Ничего особенного. Могу дать два самопишущих пера или стопку бумаги. Правда, есть у меня ещё кое-что специально для тебя, красавица…

Старик полез в мешок под лавкой и бухнул на столешницу высокую квадратную миску.

— Пластик!

— Пластик… — зачарованно протянула девушка.

— Но это стоит дороже. Можно не деньгами… кхе-кхе… сама понимаешь…

Тилль Бертхен встал и вынул из-за ремня пистолет, Диаэрин аэп Айне последовал его примеру.

— Служба безопасности зоны семь-бэ. — Диаэрин сунул удостоверение деду под самый нос. — Подпольный обмен, продажа или иное несанкционированное распространение вещей и предметов быта Aen Inheneer запрещено законом, — отчеканил эльф монотонно.

— Венгерберг, — вдруг произнёс трактирщик за стойкой. — Этот город называется Венгерберг.

Сеидхе поднял на него усталый взгляд.

— Когда-то давно, двенадцать месяцев назад… в прошлой жизни. Теперь здесь зона номер семь-бэ.

Эльф отвернулся, но Тилль Бертхен успел заметить непрошеную слезинку на щеке Диаэрина.

Пока скручивали старика, определяли его под конвой. Пока заполнили все документы, закончился рабочий день.

Тилль возвращался домой как всегда понурый, как всегда опустошённый, ко всему безучастный. Сейчас он придёт в жилой модуль, построенный Aen Inheneer, сядет на стул Aen Inheneer, за стол Aen Inheneer, нальёт себе водки, купленной у них же. И напьётся до беспамятства. Как всегда.

Не видеть. На помнить. Не знать.

Кто-то тоже пил… Но кто? Ах да, Седрик пил. Чтоб заглушить бесконечный шёпот леса.

Седрика недавно расстреляли за связь с партизанами.

Ну что, друг, теперь твой лес замолчал?

Квадрат 48-14.

"Мона..."

Это имя вспыхнуло в её сознании, будто последний луч солнца сквозь густую листву. Оно было тёплым, почти забытым — словно прикосновение матери или шёпот ручья, в котором она купалась ребёнком.

"Мона" — когда-то так звали её. До того, как госпожа Эитне дала ей новое имя. До того, как она стала Браэнн.

Но сейчас, прижавшись к мшистому стволу дуба, она чувствовала — странные люди видят её. Сквозь чащу, сквозь тени, сквозь саму магию Брокилона. Их холодные механические глаза не обмануть ни умением, ни хитростью, ни даже древними заклятьями.

"А если они видят и Мону?"

Не ту, что стала охотницей, убийцей, тенью между деревьев, а ту, что пряталась глубоко внутри. Ту, которая боялась. Которая ещё помнила запах хлеба из человеческой деревни и смех сестры.

"Не важно! Убивать их всё равно будет Браэнн!"

Дриада выпрыгнула из укрытия, лук в руках — гибкий, как сама жизнь. Тетива натянулась с тихим звоном, стрела смотрела в сердце ближайшего солдата…

Браэнн даже не поняла, когда упала. Только ощутила: земля внезапно стала ближе, и что-то тёплое и липкое разлилось по груди. Над ней сомкнулись ветви — будто лес пытался укрыть её, спасти. Но не спас. Только шум листьев стал громче.

Лес запел для неё в последний раз.

Потом не стало ни песен, ни боли. Лишь Брокилон, вечный и безмолвный, оплакивал ещё одну из своих дочерей.

Шеренга штурмовиков методично двинулась вперёд: луки, стрелы, скрытность и мастерство дриад были бессильны против брони, автоматических винтовок и тепловизоров. А квадрат сорок восемь-четырнадцать нуждался в зачистке.

Вернон Роше.

Жильё Маргариты Ушаковой оказалось таким же безликим, как и всё в этом мире: много свободного места, минимум мебели, бежевые стены без единой картины или гобелена.

Даже воздух казался безвкусным. Ни дыма камина, ни затхлости соломенных матрасов, ни привычного аромата кожаного доспеха, висящего у двери.

— Нравится? — равнодушно поинтересовалась Чайка.

Роше провёл пальцем по стене — гладкая.

— Где спать? — буркнул вместо ответа темерский капитан.

— Наверху. Твоя комната — слева.

Вернон Роше молча протопал по лестнице. Поднялся на второй этаж, глянул перед собой и остолбенел. Над длинным узким трюмо в холле висела карта. Но не компьютерная, как он видел в телефоне и по телевизору, — нарисованная фломастером от руки.

Разбитая на квадраты, но сохранившая старые названия местности, безо всяких "секторов С" и прочего.

Роше подошёл и пригляделся. Точно. Гора Горгона, Тарн Мира, Доль Блатанна и… Темерец протёр глаза, но ничего не изменилось: Ксинтрея, вместо Цинтры, Лок Муине в три раза больше и обозначен как полноценный город, а не руины, целёхонький дворец Шаэрраведд… Карта столетней давности! Если не старше.

Первым желанием темерца было броситься вниз и потребовать объяснений, но Вернон Роше подавил в себе неуместный порыв.

Откуда они узнали, как выглядел его мир больше века назад? А если и узнали, на кой ляд им давно устаревшие данные? Тем более, по всему очевидно, — картой пользовались.

Кто-то делал пометки на полях, старые названия вычёркивались, рядом с Лок Муине сделали приписку "разрушен". И почему, ради богов, Чайка не сняла её со стены? Настолько преисполнилась триумфом колонистов, что ей плевать, увидит Роше странный атлас собственной Сферы или нет? Чёрт-те что! Но он выяснит, он непременно всё выяснит.

— Заинтересовало? — Вернон подпрыгнул от неожиданности, он настолько увлёкся, что даже не слышал её шагов за спиной. — Эта карта — точная копия той, которую сорок пять лет назад нарисовала некая женщина — китайский астрофизик Е Вэньцзе. Знакомое имя?

— Нет, — злобно буркнул Роше.

Ещё не хватало ему знакомств с китайскими астрофизиками. За глаза и того, что он свободно оперирует словами "астрофизик" и "Китай".

Чайка на его бурчание ни капли не обиделась, только рукой махнула, весело заметив:

— Оно и к лучшему.

Вернон Роше едва не бегом направился в выделенную комнату. Не нравился ему этот разговор, не нравилась ему карта на стене, а меньше всего нравились собственные мысли, вызванные первым и вторым.

Роше захлопнул за собой дверь, но даже тут не смог избавиться от тревоги. Проклятый воздух здесь тоже был слишком пустым, а стены слишком тонкими.

Атлас столетней давности…

Но как, чёрт возьми?!

Колонисты не могли просто взять и воссоздать старые названия, старые границы без точных эльфийских архивов. Люди давным-давно вымарали со своих карт старинные города Aen Seidhe.

Всё дело в той астрофизичке. Китайской.

Китай…

Слово резало слух. Он понимал его, конечно. Видел в учебнике, слышал в новостях. Но то была далёкая, почти мифическая земля, что-то вроде легендарной Заландерии или затерянных королевств за океаном.

Да и не Китай он вовсе, а Джунго — Срединное государство.

Темерец замер в изумлении.

"Откуда я это знаю? Откуда я, курва-мать, это знаю?!"

Он яростно замотал головой, словно пытаясь силой вытряхнуть оттуда ужасную догадку.

Е Вэньцзе…

На сей раз имя не звенело никакими ассоциациями, но от этого сделалось ещё страшнее.

Роше подошёл к окну. Чужой вечер загорелся чужими огнями. Он не верил в совпадения. Не верил, что Чайка повесила эту карту просто так. Она что-то затевает. Или проверяет его.

Зачем?

Вернон повернулся, взгляд упал на дверь. За ней — лестница, холл, ещё одна комната. А дальше — Ушакова, которая явно знает больше, чем говорит.

Капитан "Синих полосок" стиснул зубы. Завтра. Завтра он всё выяснит.

Роше потушил свет и лёг.

Где-то за стеной скрипнула половица.

Сектор Н.

Тронный зал Нильфгаарда погрузился в непривычную тишину. Иорвет стоял, скрестив руки на груди, а Геральт склонил голову в формальном поклоне. Отсутствие Трисс между ними было красноречивее любых слов — чародейка сделала свой выбор, приняв новые правила игры.

— Ваше Величество... — начал ведьмак.

— Избавься от придворных церемоний, Геральт, — отрезал Эмгыр, пальцы нервно барабанили по подлокотнику. — Наши "благодетели" решили устроить эксперимент — с нового года в секторе Н будет выборная власть. Прекрасный способ стравить знатные нильфгаардские семьи.

Император горько усмехнулся, его пронзительный взгляд переходил с ведьмака на Иорвета.

— Они считают меня послушной марионеткой, — продолжал он, — но допустили роковую ошибку. Фольтест может играть роль покорного вассала. Я — нет.

Иорвет сжал зубы. Ирония судьбы — теперь он вынужден служить тому, кто когда-то изгнал его народ из Доль Блатанна. Но альтернативы не было — Эмгыр оставался последним монархом, так и не склонившим головы перед захватчиками.

Император откинулся на спинку трона, скоя'таэль заметил новые седые пряди в его некогда иссиня-черных волосах. Видимость расслабленности обманчива — напряжённая складка между бровей и потухшие глаза выдавали месяцы бессонных ночей.

— Мы отстаём от Aen Inheneer на века, — голос Эмгыра звучал почти задумчиво. — И я уверен: то, что они нам показали — лишь верхушка айсберга. Открытое противостояние бессмысленно. Но сдаться я не могу. Поэтому вам двоим предстоит работать в тени.

Геральт едва заметно кивнул. Иорвет почувствовал, как старая ненависть к нильфгаардцу смешивается с невольным уважением — даже в безвыходной ситуации этот человек не терял хватки.

— Моя дочь Цирилла вам солгала, — резко бросил император, Гвинблейд было дёрнулся, но Эмгыр остановил его жестом. — Не могла Раса Инженеров, до того слыхом не слыхавшая о множестве Сфер, поверить на слово сопливой девчонке. А тем более тут же бросить гигантские ресурсы на проверку её глупой болтовни. Я уверен: захватчики прекрасно знали о нас задолго до появления Цири.

— Почему? — коротко спросил предводитель "белок".

— По двум причинам. Первую я только что озвучил. А вторая… Колонистка Маргарита Ушакова и история с проклятием Авалак'ха. Считаете, стал бы старый эльф мести языком налево-направо, кого и когда он проклял? Зачем? Ради красного словца? Откуда тогда ваша псевдо-Эттариэль и Лето пронюхали о его кознях столетней давности?

Эмгыр вдруг прервал собственную тираду, пристально поглядел на ведьмака и скоя'таэля и решительно произнёс:

— Нам нужен свой человек в рядах Aen Inheneer. И у вас такой человек есть. Точнее — эльф. Киаран аэп Эасниллен. Ваш бывший товарищ, который перешёл на сторону захватчиков. Найдите его. Угрожайте, обещайте золото, вывернитесь наизнанку или выверните проклятого сеидхе — но добейтесь, чтобы Киаран стал нашим союзником. Что-то неладно с этим вторжением. Нутром чую: неладно!

Иорвет хотел объяснить императору: сие невозможно. Киаран до потери себя влюблён в ту колонистку, пресловутую псевдо-Эттариэль, и не сделает ничего, что может даже косвенно ей навредить, но предполагать, будто Эмгыр вар Эмрейс об этом не осведомлён — верх наивности. Значит ему просто плевать: выполняйте и всё тут!

Аудиенцию, в общем-то, можно было считать оконченной. И они, раскланявшись, покинули тронный зал. Скоя'таэль шёл вслед за ведьмаком по длинному гулкому коридору. Вдоль стен рядами стояли вычищенные до блеска чёрные эмалевые доспехи. В конце, почти у самого выхода — три подставки с бронёй Aen Inheneer. Бронежилеты и пятнистая форма. Зелёно-коричневая такая же, как была на Рите, когда Ида Эмеан аэп Сивней открыла для неё и будущих врагов Врата между Сферами.

Вышли на улицу. Как ни крути, а столица кипела. На полях теперь работала сельскохозяйственная техника захватчиков (не проходило ни дня, чтобы из портала башни Ласточки не появилась партия новых машин), а горожане едва не поголовно были заняты на стройке. Беготня каменщиков, строительные леса и краны, полчища торговцев, мастеровые, барды. Море солдат.

В основном местные. В основном — нелюди. В нездешней одежде, с непроницаемыми лицами.

Охранители правопорядка из Расы Инженеров быстро смекнули: люди по всему континенту столетиями притесняли краснолюдов и эльфов, устраивали погромы, гнали их в леса и горы, убивали. А, смекнув, быстренько делегировали угнетённым свои обязанности, вооружив несчастных полудурков до зубов. И, по сути, стравив с теми, с кем нужно сотрудничать.

Иорвет готов был взвыть от ярости при виде этих глупцов в лёгкой броне, свято уверовавших в собственное могущество, и решивших теперь от души расплатиться за причинённые некогда страдания.

Столетним краснолюдам, двухсотлетним эльфам не хватило ни возраста, ни опыта, ни мудрости разглядеть очевидное: вся их сила держится на штыках Aen Inheneer. И в любую секунду этот выстроенный на песке карточный домик может рухнуть им же на головы.

Предводитель "белок" злился. И в злости своей не обращал внимания на то, что с улиц внезапно пропали все попрошайки, карманники, картёжники и шлюхи. Из подворотен испарились шайки бандитов. На брусчатку нанесли разметку, и телеги стали двигаться организованно, против беспорядочного снования туда-сюда буквально полгода назад. А новые правоохранители, как нелюди, так и люди, пускали оружие в ход, только в случае прямой угрозы собственной жизни.

Иорвет этого не замечал, лишь знал: некоторые представители его расы, не успев расправить плечи после тысячелетнего гнёта dh'oine, с двойным энтузиазмом принялись лизать новый хозяйский сапог.

— Прочти, — не сразу расслышал он голос ведьмака.

Белый Волк протянул ему прямоугольный лист бумаги, сделанной в мире колонистов.

"Я живу в Оксенфурте, в доме старого кукольника, — прочёл Ировет. — Один.

Мой дом легко найти: рядом с бывшим борделем "Под розовым бутоном" (сейчас там школа), ярко-красный с деревянной лошадкой над входом.

Свяжись со мной, Геральт. Пожалуйста. Детлафф ван дер Эретайн".

— Он рехнулся, — констатировал скоя'таэль. — Когда ты получил эту писульку?

Ведьмак пожал плечами.

— Месяц назад, или около того. Ворон принёс. Но не думаю, чтобы Детлафф сошёл с ума…

— А как иначе, если он всерьёз решил, будто кто-то из нас вознамерится иметь с ним дело?

Белый Волк тяжело вздохнул.

— Не знаю… Вампир пытался со мной поговорить тогда, вероятно, хотел во всём признаться…

— Геральт! — перебил эльф. — Я не слепой и не идиот. Я прекрасно видел его лицо в Драконьих горах. И выглядел Детлафф так, будто ему куда проще умереть, чем смотреть нам в глаза. Неведомо, какой лапши на уши ему навесила твоя бывшая любовница, но за ниточки Детлаффа дёргала именно она. И тот факт, что он сейчас один, явно говорит: вампир тоже не слепой и не идиот. Другое дело — не засунула ли ему в зад руку очередная сисястая волшебница? И мы притопаем прямиком в ловушку.

Ведьмак надолго задумался. Они бесцельно забрели в короткий переулок, уселись на аккуратно сложенные у стены доски. Иорвету от чего-то стало вдруг невыносимо тоскливо. То ли от воспоминаний, то ли от невесёлых мыслей, всё чаще в последнее время докучавших ему. А сегодня особенно сильно. Сегодня был день его рождения. Эльфы не праздновали именин, подобно людям. Но какой-то итог всё же нужно подвести. Сто двадцать пять лет прошли… Просто прошли, в общем.

И — ничего. Лишь горечь и пустота.

— Впрочем, неважно, — поспешно продолжил Иорвет свой монолог. — Мне уже всё равно. Вампир может знать, где сейчас находится Киаран, а искать его для меня совершенно естественно. Ну, что? — с притворным энтузиазмом спросил он. — Отправляемся в Оксенфурт? Путь предстоит долгий…

— Не обязательно. В Редании есть база Aen Inheneer, а значит — вертолётная площадка тоже есть. Прикроемся именем Эмгыра и попробуем нанять вертолёт.

— Сбрендил? Вслед за Детлаффом? — хмыкнул эльф. — Во сколько это нам обойдётся? Проще уж найти какого-нибудь чародея и упросить открыть портал.

Ведьмак грустно усмехнулся и устало покачал головой.

— Не проще. Магия, уж месяц как, под полным запретом, забыл? Любое несанкционированное колдовство карается законом. Организован целый взвод чародеев-сканеров, непрерывно отслеживающих магические эманации в радиусе. — Геральт вздохнул. — У меня остался ведьмачий медальон и пара мечей, которые пока не потрудились конфисковать. Стальной и серебряный. Краснолюдская ковка, гномья заточка: мягкий сердечник и сатанински твёрдая режущая кромка, рассекает синтетический шёлк в полёте. Рукоять вашей работы… Попытаюсь всучить экипажу в качестве платы.

— И правда, спятил, — ахнул Иорвет.

— На кой хрен они мне теперь сдались? — взорвался Гвинблейд. — Раса Инженеров за месяц перебила всех чудовищ, до каких успела дотянуться. А те, кому посчастливилось выжить, забились в самые глубокие пещеры, влезли на самые высокие горы, сидят там, клацают клыками от страха и молят небеса, чтоб до них не добрался хвалёный человеческий прогресс.

Бывший командир эльфийских партизан неожиданно для самого себя расхохотался. Смеялся долго, так, что из глаз брызнули слёзы. Вытер лицо ладонью, и произнёс:

— Ладно, ведьмак. Если мечей и медальона не хватит, у меня есть неконфискованный кинжал. Сам клинок — ничего особенного, но ножны… Эльфийская выделка, резное дерево и дублёная кожа, застёжка ремня с двумя ониксами… В жизни я не катался на вертолёте, даже вблизи не видел. Идём!

-

Они готовились долго и муторно объясняться с вооружённой охраной на проходной с огромным риском лишиться головы.

Языков у Aen Inheneer было столько, что Иорвет не видел смысла даже пытаться их учить. Они вместе с Геральтом вывалили на землю два меча, медальон и его кинжал, принялись тыкать в них пальцами, изображать на голове корону и размахивать руками, точно две припадочные птицы.

Когда какому-то служаке надоела их идиотская пантомима, он спросил на прекрасном всеобщем:

— Это что за барахло? Чего вам надо?

— Мы служим императору Нильфгаарда, — выпалил ведьмак. — Нам необходимо как можно быстрее попасть в Оксенфурт. Только вы сейчас способны нас туда доставить в срок. Клинки и амулет — плата за проезд.

Мужчина удивлённо хлопнул ресницами.

— Вы больные?

Бывший скоя'таэль трясущимися руками полез за пазуху. Год назад в их мире появилось слово, вызывающее не меньший ужас, чем "голод" и "война". Оно висело на плакатах у дорог, звучало из уст солдат в чужой форме, выкрикивалось через громкоговорители квадратных "комаров", летавших над городами. Целые деревни исчезали за колючей проволокой, благодаря страшному слову. И это слово: карантин.

— Нет-нет, мы здоровые. Мы граждане. Мы официальные. Вот! — Он вынул паспорт и протянул охраннику. — Самый настоящий. И фото есть.

— Сумасшедший дом, — вздохнул стражник, но документ раскрыл. — Иорвет аэп… кто? Ну и имена у вас. Постой! Ты — Иорвет? Тот самый Иорвет? Эльф? Aen Seidhe?

Предводитель "белок" кивнул, а Геральт, сощурившись, посмотрел на мужчину и спросил:

— Почему "тот самый"?

— Как же, — радостно ответил охранник, — если бы не он и не его стадо лесных скоморохов, нас бы здесь не было! Распишитесь в бумагах на проходной, там вас обыщут. Потом шагайте за мной. Через два часа в Реданию вылетает вертолёт, попробую упросить взять вас на борт. Мечи свои, — он задел ножны носком высокого ботинка, — только сдайте вахтёру, иначе не пустят.

Как добрались до Оксенфурта, он не помнил. Весь полёт провёл с закрытыми глазами и молился вначале Великой Праматери, потом Мелителе, с удивлением обнаружил, что знает три псалма Вечному Огню и дурацкую историю про пса, соседа и кота-шкодника из "Хорошей Книги" пророка Лебеды.

Посадка и выход с реданской базы Aen Inheneer на негнущихся ногах тоже слабо отложились в памяти. Ведьмак выглядел не лучше: бледный более обыкновенного, с дёргающейся бровью.

Жильё Детлаффа нашли довольно быстро, выяснилось, что Геральт прекрасно ориентируется в городе. Отыскать бывший бордель для него было делом десяти минут. Красный дом с деревянным коньком увидели сразу. Он выделялся на фоне остальных высокой черепичной крышей и яркой краской. Иорвет забарабанил в дверь, и она сама собой распахнулась.

Вампир сидел на полу, уставившись на камни полуразрушенного камина. У ног стояла бутылка вина с красивой этикеткой и тарабарщиной на очередном языке Расы Инженеров.

— Проходите, — запоздало пригласил высший вампир. — Располагайтесь. Стульев у меня нет, но есть дизель-генератор, можете сесть на него.

Более всего скоя'таэля поразил его голос. Тихий, бесцветный, лишённый всяческих эмоций.

— Хорошее вино, — протянул Детлафф так же безучастно. — Выпьете?

Геральт действительно уселся на генератор.

— По-твоему, мы притащились в Оксенфурт из города Золотых Башен пить?

Вампир повернулся к ним лицом, глаза у него были ещё хуже, чем голос: пустые, тусклые, безжизненные.

— Следующий мир, который колонизируют Aen Inheneer, — мир высших вампиров, — без перехода сообщил Детлафф ван дер Эретайн.

— И ты решил обратиться к нам за помощью? — расхохотался ведьмак. — Что за прекрасный образчик избирательной морали! Когда захватчики пёрли сюда, ты лизал им зад, а как горящие угли поднесли к собственной жопе — взвыл.

"Если бы не он и не его стадо лесных скоморохов, нас бы здесь не было!" — пронеслось в голове скоя'таэля.

— Гвинблейд…

Геральт обернулся.

— Заткнись, пожалуйста, — попросил Иорвет и кивнул вампиру. — Рассказывай!

— Портал между нашими мирами после Сопряжения Сфер так и не закрылся полностью, больше тысячи лет он висит в одной пещере в Туссенте. Люди Расы Инженеров пообещали моим соплеменникам вернуть их домой в обмен на возможность добывать ресурсы.

— И что? — хмыкнул ведьмак. — Вам-то чего бояться? Вы ж вампиры! Это над нами Aen Inheneer могут издеваться, как хотят, вы…

— Если бы они просто убивали, Геральт! Если б истребляли пусть и высших вампиров… Я думал — они другие. У них нет магии, но есть эти... машины, наука, их "прогресс". Я думал: "Может, они и правы? Может, мы просто дикари, цепляющиеся за свои леса, стаи, когти, мечи и стрелы?" Если б они просто убивали… Но Aen Inheneer делают гораздо хуже. Aen Inheneer — великие мудрецы и обманщики, они превращают каждого, кто им встретится, в самих себя. И ты начинаешь их оправдывать. Защищать. "Мир нуждается в переменах, — говоришь ты. — Раса Инженеров несёт сюда порядок и закон, где наивысшая ценность — человеческая жизнь". Кмета ли, царя ли, ремесленника или солдата — всё едино.

Детлафф с силой сжал бутылку из-под вина, стекло треснуло и рассыпалось. Затем уткнулся лицом в ладони и хрипло произнёс:

— А потом они берут и расстреливают из автоматов дриад. Не в бою. Не в ярости. Хладнокровно. Как будто вырубают больные деревья. "Квадрат 48-14 нуждается в зачистке", — вот и весь сказ. Я спросил у их офицера: "Зачем?" Он ответил: "Они мешают строительству дороги". Дороги, Геральт! Из-за куска асфальта колонисты стёрли с лица земли целый народ. И знаешь, что самое ужасное? Я помогал им. Я верил их сказкам о "новом мире". А когда понял, что натворил — было уже поздно. Ну, а Йенна…

При упоминании Йеннифэр Гвинблейд заметно напрягся. Видать, давно хотел спросить про неё и Зираэль, но не спросил. То ли из гордости, то ли из страха.

— С ними всё в порядке, Геральт, — проговорил Детлафф, не сводя усталого взгляда безучастных глаз с ведьмака. — Они теперь живут в Сфере Расы Инженеров. Им там больше нравится. Йенна в восторге от тамошней моды, а Цири, хоть и разочарована, но слишком предана Чайке, чтобы бунтовать.

— Чайке? — удивился Гвинблейд. — Маргарите Ушаковой? Эттариэль?

— Вы ведь уже поняли, кто она такая на самом деле? — вместо ответа поинтересовался вампир.

— Н-нет… — пробормотал ведьмак.

— Да! — уверенно заявил Иорвет. — Скорее всего, Чайка — это Лара Доррен аэп Шиадаль. Точнее — её душа.

Геральт вытаращился на него, как на умалишённого.

— Бредишь? — полюбопытствовал ведьмак.

— Ничуть. Помнишь, я рассказывал тебе: прежде чем открыть Врата между Сферами, ведунья Ида Эмеан задала Эттариэль очень странный вопрос. Мол, правда ли, что проклятие Авалак'ха, наложенное на Крегеннана и Лару, заставляет души обоих любовников путешествовать из мира в мир, из тела в тело, чтобы никогда не быть вместе. Даже на Острове Яблонь.

— Конечно, помню.

— А теперь вдумайся! На нас чешет сбесившаяся орда захватчиков с оружием, способным стирать с лица земли целые города. Ида это предвидит — не даром эльфийская Знающая. И чем она интересуется у колонистки? "Кто вы, сукины дети, такие? Что вы здесь забыли?" Нет! Она раскапывает замшелую историю о гибели двух любовников. Значит, та история была важнее. Важнее даже, чем вторжение. Ну, и вишенка на торте, которую ловко подметил наш приятель император Эмгыр — а откуда Эттариэль и Лето вообще узнали о проклятии Авалак'ха? Креван рассказал? Смешно! Он бы скорее себе язык откусил. А кроме него иметь достоверные сведения могли только двое.

— Почему не сказал Эмгыру? — Геральт всё ещё не мог поверить и Иорвет его прекрасно понимал.

— Да потому, — ответил скоя'таэль, — что моя стройная теория — высосанная из пальца догадка. Лару Доррен в псевдо-Эттариэль разглядела только Ида Эмеан. У Иды, сам понимаешь, теперь не спросишь. Тем более, если я оказался прав, и Чайка — это Лара, то где тогда Крегеннан?

Вернон Роше.

Не считая карманов и носков, богоподобной в этом мире была пища. В санатории его кормили точно на убой. Особенно восхитительным было блюдо из котлеты — что-то вроде шницеля из мелко-мелко рубленного мяса — и картофеля, размятого с молоком и маслом. Ум можно отъесть!

В доме Чайки холодильник радовал глаз двумя совершенно пустыми полками, а на третьей сиротливо приткнулись пучок салата и кулёк орехов.

Ушакова каждое утро куда-то уезжала и отсутствовала до самого вечера, поэтому трое суток Роше питался салатом, орехами и десятком яиц, которые тоже нашлись в холодильнике. Просить еду или деньги ему не позволяла гордость.

Зато, оставшись один, темерский капитан мог в своё удовольствие разглядывать карту на втором этаже. И чем дольше он на неё смотрел, тем тревожней ему становилось. Надписи, не считая пометок Чайки, были сделаны латиницей. Temeriya, Aedirn, Nilfgaard…

В слове "Ла Валетт" допустили ошибку, и выходило, будто замок называется "Ле Вейлет".

Значит, та астрономша слышала название, но не видела его написания. Кто она, чёрт бы её побрал?

Пытался искать в интернете. Но запрос "Е Вэньцзе" на русском языке выдавал всего одну подходящую ссылку с какой-то ерундой, вроде краткой биографии и парой достижений в науке. А этого мало, слишком мало!

Роше наконец решился, побрёл в свою комнату, взял с тумбочки телефон, включил и уставился в экран невидящими глазами. Долго стоял неподвижно.

Запустил голосовой помощник, зажмурился и протарахтел:

— Алиса, найди мне китайскую раскладку клавиатуры.

Она показалась Вернону чем-то неестественным, словно письмена древних эльфов, которые он когда-то видел в архивах Вызимы. Но пальцы сами выводили иероглифы — Е Вэньцзе. И поисковик выдал куда больше, чем на русском.

Статьи. Научные работы. Фотографии.

Щёлкнул по первой ссылке — экран заполнился текстом. И Роше его… понимал!

"Е Вэньцзе (1902-1983) — астрофизик, специалист по звёздной динамике. В 1960-х годах разработала теорию о нестабильности орбит в системах трёх тел. Позже её работы были использованы в…"

Трёх тел.

Откуда он знает это словосочетание?

Пролистал дальше.

"…в 1970-х годах профессор Е Вэньцзе обнаружила аномалии в движении звёзд, указывающие…"

Далее — оцифрованная газетная статья, тысяча девятьсот семьдесят девятый год:

"Известная учёная — астрофизик Е Вэньцзе со скандалом покинула пост ведущего научного сотрудника обсерватории Красный берег после безумного доклада о параллельных Вселенных, многие из которых наделены магическими свойствами…"

Тысяча девятьсот восемьдесят третий:

"Астрофизик Е Вэньцзе ("Нестабильность орбит трёхзвёздных систем" 1965-1968, "Межзвёздные аномалии" 1972) признана сумасшедшей и помещена в клинику для душевнобольных из-за странных высказываний о множестве Вселенных (скандальное выступление 1979г.) и публичных заявлений, будто она сама являлась жителем одной из таких Вселенных, чародеем по имени Крегеннан из Лёда…"

Роше выронил смартфон.

Сектор М: Оксенфурт, бывшая Редания.

— Ты угадал верно. — Вампир не смотрел на Иорвета, разглядывал свою окровавленную руку. — Лара Доррен аэп Шиадаль перерождалась четырежды. В первый раз умерла в младенчестве, во второй — лет в двенадцать, третью жизнь была молодым плантатором — развесёлым кутилой и гулякой. Погибла в гражданской войне. Ну, а с четвёртым её воплощением вы оба прекрасно знакомы.

— Откуда ты это знаешь? — удивился скоя'таэль.

— Йеннифэр рассказала. У них, кажется, сложились вполне приятельские отношения.

Ведьмак стиснул зубы, Иорвет хотел было подбодрить товарища, но передумал. Гвинблейд должен сам справиться со своими чувствами, никто ему здесь не помощник.

— Почему Йен предала нас? — спросил он мрачно.

— Из-за Цири, — ответил Детлафф. — Только Раса Инженеров, непобедимые, технологически сверхразвитые люди, могли гарантировать девушке спокойную жизнь и безопасность. С медальоном-телепортатором с концентрированной силой убитых единорогов ни в каком гене Старшей Крови Aen Inheneer не нуждались. И Цирилле предоставили полную свободу действий: хочешь — размахивай мечом, как ведьмачка, хочешь — получай новые знания. Освой профессию, выучись играть на музыкальном инструменте, шить, танцевать. И всё это в одежде высочайшего качества, с доступом к любой информации, накопленной человечеством, с развлечениями, от которых голова идёт кругом.

— Не верю я, чтобы Йен и Цири… — Ведьмак оборвал фразу.

— Мне посчастливилось воспользоваться телепортатором и побывать в их мире, — вздохнул вампир. — Геральт! Это — сказочный мир! Я и не подозревал, что подобное может существовать. Если здесь выстроить нечто похожее, наладить быт по-ихнему… — Детлафф тоже не договорил, лишь снова уставился на собственные руки и добавил: — Вероятно, Цири рассуждала так же.

— А то, что для этого придётся убивать дриад, вам в голову, видимо, не приходило…

— Нет! — взорвался высший вампир. — Не приходило! И, поверь, тебе бы тоже не пришло.

Долго молчали. Бывший командир бывших эльфийских партизан таращился в стену бывшего дома кукольника, стоявшего у самого порта бывшего Оксенфурта бывшей Редании. В мешочке на поясе жгла пальцы последняя серебряная монета с древами Доль Блатанна. Последняя из тех, что чеканили до вторжения. Теперь деньги стали бумажными, а серебро и золото потихоньку изымали. Причём местные же правители.

Он недоумевал: как? Как Расе Инженеров удавалось подчинять себе умы и сердца жителей? Пастухов, горняков, королей, бродяг… Не тела. С телом всё просто: его можно иссечь плетью, заточить, не давать еды и питья. Не тела — души!

Павшие ниц монархи, восхваляющие порядки захватчиков, сотни краснолюдов и сеидхе, с автоматическими винтовками патрулирующие улицы, землепашцы, за жалование подавшиеся в строители… Он не понимал!

Несчастный скоя'таэль, поборник эльфийской свободы, помнящий лишь прелестные холмы Долины Цветов и величественные стены Лок Муине, никогда не сталкивался с серьёзной военной пропагандой, не слышал имени Пауль Йозеф Геббельс, не представлял, что такое социальная инженерия. Ибо первое, что сделали пришельцы, — убедили местных князьков в их неповторимости и исключительности, завалили обещаниями присоединиться к мифической сверхцивилизации. Посулили невиданное могущество. И те поверили. Поверили, потому что им хотелось быть единственными и неповторимыми. Исключительными.

Ну, а горячему, непокорному Иорвету, истинному Aen Seidhe, оставалось лишь сетовать: неужели никто не сопротивляется? Неужели всех всё устраивает?

Зона № 7-В.

Слишком высоко для краснолюда. Пришлось придвинуть стол поближе и взгромоздить на столешницу стул.

Тилль Бертхен кое-как влез на своё шаткое сооружение и охотничьим ножом легированной стали с пластиковой ручкой срезал верёвку. Тело Диаэрина аэп Айне с глухим стуком упало на пол.

Матерясь сквозь зубы, краснолюд сполз вниз, опустился на корточки и стянул с шеи эльфа петлю. Положил его голову себе на колени. Деликатно, почти нежно гладил волосы старого товарища, брови, щёки…

— До свидания, дружище. — Голос Тилля дрогнул. — До встречи в твоём сказочном краю Яблонь.

Вернон Роше.

— Загуглил?

Темерец резко обернулся. Чайка стояла в дверном проёме, опираясь плечом о косяк.

— Откуда…

— Камеры. — Она помахала рукой в воздухе. — По дому везде расставлены камеры. В каждой комнате.

— Какая прелесть! А если б я надумал вздрочнуть?

Ушакова расхохоталась.

— Дрочи на здоровье. Меня подобное не трогает. Давным-давно.

Роше тяжело опустился на край кровати, глубоко вдохнул, сомкнул веки и спросил едва слышно:

— Почему я умею читать иероглифы?

— Ты ведь и сам догадался. Догадался же?

— Да… Нет… Не знаю! Темерия…

— Кто о чём, а вшивый о бане! Далась тебе эта Темерия?

— Далась! — Он вскочил с кровати. — Плевать, кем я был в прошлой жизни: может, астрофизиком Е Вэньцзе, может, хромой собакой, возможно, даже Крегеннаном из Лёда. Сейчас я — Вернон Роше! Темерец сорока двух лет, капитан особого отряда короля Фольтеста, преданный слуга своего монарха. И я не допущу, чтоб мою страну превратили в руины!

Чайка промолчала, криво усмехнулась и отлепилась от косяка. Роше раздражало извечное выражение снисходительного превосходства на её лице.

— Каждая планета движется по эллипсу вокруг Солнца, — рявкнул капитан "Синих полосок". — Форма эллипса — соотношение расстояния от центра до фокуса к большой полуоси. Первый закон Кеплера! Абсолютная температура измеряется по термодинамической шкале. В кельвинах. Освещённости, создаваемые одним и тем же источником на разных расстояниях, изменяются обратно пропорционально квадратам этих расстояний… Прекрати смотреть на меня, как на умственно отсталого или на ребёнка! Я не сопляк. И не идиот…

— Вспомнил, значит?

— Кое-что вспомнил. Но это НИЧЕГО НЕ ЗНАЧИТ! Расскажи! Расскажи мне правду. Кто я? Кто ты?

Женщина внезапно посерьёзнела. Не спеша прошла к окну, уселась в кресло. Смерила темерца непроницаемым взглядом и проговорила:

— Когда-то меня звали Лара Доррен аэп Шиадаль, если ты об этом.

Имя вонзилось в сердце тысячей стальных игл.

Невероятной красоты глаза — зелёные, словно весенняя трава. Величественная осанка, золотые волосы. И губы, карминовые, точно вычерченные влюблённым художником.

"Нет! — мысленно завопил Роше. — Этого не может быть. Это всё — галлюцинация, бред. Не мог я знать Лару Доррен! Не мог…"

— Лет до восьми,- продолжала Чайка, — я была обычным ребёнком, пока случайно не наткнулась на статью в газетёнке жёлтой, как моча. Пробежала статью глазами. И чем больше читала, тем больше эти самые глаза у меня лезли на лоб. Места, имена, названия… В конце я была абсолютно уверена: ересь, выдуманная некой Е Вэньцзе — абсолютная правда.

— Будучи дитём воспитанным и ответственным, — после короткой паузы вновь заговорила Ушакова, — я решила, что сия информация срочно должна попасть "куда надо", и отправилась в Управление Федеральной службы безопасности, благо, ехать туда — семь остановок. Обалдевшие эфэсбэшники едва за уши меня не оттаскали и срочно вызвали отца по телефону. Забирать своё неразумное чадо, шастающее через полгорода рассказывать небылицы.

Маргарита Марковна снова прервалась и откинулась на спинку кресла.

— Роше, хочешь верь, хочешь — нет, но Темерию, какой ты её помнишь, погубила череда нелепых совпадений. Совершенно случайно у Семёна Ивановича — майора из Москвы, моего будущего начальника — в тот день задержали рейс, совершенно случайно он решил зайти в Управление, случайно наткнулся на меня и услышал мои фантастические бредни. И, так совпало, что Е Вэньцзе не просто рассказала про параллельный мир с драконами, эльфами и ведьмаками. Она доказала его существование! Фундаментально, математически. Как и положено видному учёному. И Семён Иванович об этом прекрасно знал. А тут выходило, что уже второй человек описывает то же самое, но с подробностями, которых не было в газетной статье, зато были — в научной, за авторством профессора Е.

— Понятно, — грустно перебил Вернон Роше. — Ты, являясь ребёнком, просто не осознавала последствий своей болтовни. Меня — ведь это был я? — за язык потянула гордость учёного. Почему тогда… — заорал темерец. — Почему ты самолично отправилась в наш мир? Я могу понять глупость маленькой девочки, но взрослая тётя могла действовать только со злым умыслом. Наивность в твоём возрасте с твоей профессией — а я подозреваю, мы коллеги — должна звучать, как слово на непонятном языке. Зачем? Из мести? Из ненависти?

Чайка снова усмехнулась и спокойно ответила:

— Из алчности. По предварительным данным на вашей планете какие-то нечеловеческие залежи никеля и урана.

Роше потерял дар речи. Слёзы раскалённым металлом обожгли щёки.

— Никеля и урана? Мой мир погиб из-за никеля и урана?!

— Нет, конечно. Ещё из-за нефти, газа, вольфрама, кобальта, железа, на худой конец. У КНР и Российской Федерации, благодаря происхождению Е Вэньцзе и моему происхождению, в вашей Сфере серьёзные преференции. Забавно, но под шумок Дания ухитрилась выторговать себе весьма солидный кусок. На поверку выяснилось, что датчане те ещё пронырливые…

Убить её. Оружия у него нет — задушить. Это не Лара Доррен аэп Шиадаль, прекрасная эльфийка с зелёными, как весенняя трава, глазами. Это — подполковник разведки (или даже чего похуже разведки) сверхразвитой людской цивилизации. Человек до мозга костей.

— И на то, что там происходит с эльфами тебе плевать?

Она хлопнула ресницами.

— А не должно быть? У души, знаешь ли, нет расы. А жизнь одна, даже если их сотни. Я вот, к примеру, не заметила особой радости за Китай на твоём лице, хоть ты и являлся некогда его гражданином.

Вернон глубоко вдохнул.

Темерия теперь похожа на что угодно, кроме Темерии. Король Фольтест стал ручной собачонкой захватчиков. Ушакова собственноручно отправила на дно Дыфни отряд "Синих полосок". Его отряд. Весь их мир колонисты перекроили в свою игровую площадку с блэк-джеком, нефтью, ураном и шлюхами. А ему предлагают скакать от счастья! Радоваться за неведомый Китай, которого он почти не помнит.

— Прекрати… — Роше устало отвернулся. — Нет сил выносить твой цинизм.

Вот только… цинизм ли это? Если перевернуть ситуацию и представить на месте Чайки себя…

"У России и КНР серьёзные преференции".

Он бы как поступил? Отказался выполнять поставленную задачу? Сказал бы Фольтесту: "Некрасиво вторгаться в чужую Сферу и отбирать у аборигенов ресурсы. Ну и что, что на нас прёт Нильфгаард? Ну и что, что Демавенд Аэдирнский вконец оборзел и двигает границу? Колонизировать чужие территории — аморально".

Смех и только!

Несмотря на всю злость, холодный аналитический ум капитана темерских особистов подсказывал: на месте Чайки он поступал бы точно так же. Перед ним не монстр, не чудовище, не гуль, не стрыга и не огнедышащий дракон — солдат. Солдат своей Родины. И, надо признать, — хороший солдат.

"Вернон Роше… Любимец короля Фольтеста. Лично подавлял восстание в предгорьях Махакама. Убийца женщин и детей".

Кто ему это сказал? Когда?

Его мысли прервал звонок домофона.

Сектор М: Оксенфурт, бывшая Редания.

Иорвет нахмурился. Раскрыть вампиру правду? Не работает он на Расу Инженеров — это очевидно. Такую боль и отчаяние не сыграешь. Только вот не растрепал бы он об их планах по глупости.

Ну растреплет, и что? Киаран всё равно ни в жизнь не согласится сотрудничать. Командир скоя'таэлей собственными глазами видел лицо старого товарища, когда тот глядел на свою любимую колонистку, даже прекрасно сознавая, что это — враг. Не предаст он её, хоть жги эльфа калёным железом. И хорошо, если не "ливанёт" их с ведьмаком Службе безопасности Aen Inheneer. Тогда его и Геральта, — двух обделавшихся клоунов, — как пить дать, расстреляют где-нибудь на задворках.

"Не расстреляют, — поправил сеидхе сам себя. — Патронов пожалеют. Повесят".

К чёрту всё! И Детлаффа со своим раскаянием, и махинатора Эмгыр, и его самого. Если Киаран наотрез откажется шпионить, Иорвет его просто убьёт. А вампиру оттяпает башку. Пока тот будет регенерировать, сказать ничего не сможет, и они с ведьмаком спокойно уйдут. И вся недолга.

— Нам нужен Киаран аэп Эасниллен, эльф, который отправился с вами к колонистам. Знаешь, где его искать?

Гвинблейд бросил на него недовольный взгляд, а Детлафф отрицательно покачал головой.

— Почти сразу же наши пути разошлись. Он отправился искать свою Эттариэль, а нас продолжили знакомить с чудесами инженерной мысли Aen Inheneer. Больше я о Киаране не слышал.

— Почему не спросишь, зачем он нам?

— Не хочу, — спокойно ответил вампир. — Мне не интересно. Я позвал вас по другому поводу.

Ведьмак картинно вскинул бровь, но Детлафф не обратил на это никакого внимания.

— Я, наивный дуралей, любезно предоставил Расе Инженеров своё тело для изучения долголетия высших вампиров. Исследовали меня в одной лаборатории, носящей говорящее название: Центр по изучению бессмертия. Однажды в лабораторию привели человека, стриженного, лихо усатого молодца, которого, несмотря на людское происхождение, невозможно было убить. Звали удальца Ольгерд фон… С прискорбием признаю: я забыл фамилию. Главное — жил этот Ольгерд-фон в Оксенфурте в Редании. Именно его, а не вашего Киарана нам нужно срочно отыскать.

— На кой ляд он нам сдался? — опешил Геральт.

— Дослушай! — вздохнул высший вампир. — К Расе Инженеров Ольгерд обратился сам. Восхитившись техническим могуществом захватчиков, он отчего-то решил, будто те помогут ему избавиться от проклятия. С помощью магии парень вызвал зловещее существо, исполняющее три желания. Взамен существо требует душу вопрошателя. От него Ольгерд-фон-кто-то-там и получил бессмертие, которым до невозможности пресытился, и просил Aen Inheneer помочь ему расторгнуть контракт с магической сущностью. Инженеры — скептики до мозга костей — покрутили пальцем у виска, взяли у парня какие-то анализы и выставили пинком под зад. Я явился свидетелем этого балагана, но Ольгерду верю. Верю в его рассказ. Теперь главное: я хочу найти паренька, попробовать вызвать исполнителя желаний и в обмен на собственную душу уговорить его вышвырнуть из нашего мира Расу Инженеров к чертям собачьим!

— Что?!

Ведьмак, разинув рот, глазел на вампира. А мозг Иорвета лихорадочно работал.

Кто-то уже произносил это имя — Ольгерд. Кто? Кельвейн? Диаэрин? Рьяс! Точно — Рьяс. Совместный рейд на богатое село в компании бандитов dh'oine. Отчаянных головорезов, но всё же весьма лояльных к нелюдям. Двое братьев — младший и старший — разудалый атаман той разбойничьей шайки. Удачливый, неглупый и совершенно бесстрашный.

— Фон Эверек! — выкрикнул скоя'таэль на всю Реданию. — Его зовут Ольгерд фон Эверек. У него ещё есть брат — Витольд. Один из моих подчинённых имел случай с ними познакомиться. Но ни о каком проклятии я не слышал…

— Очевидно, твой подчинённый повстречался с ними сильно раньше, — пояснил Детлафф. — Потому что именно жизнь брата и послужила для Ольгерда платой за заключение контракта.

— Нихрена себе… — ахнул Иорвет и тут же пожалел о намерении убить Киарана.

Тем временем ведьмак закрыл рот и скосил глаза к переносице.

— Вы ненормальные? — дружелюбно поинтересовался он. — Давайте всё бросим и отравимся вызывать какого-то сказочного болвана и закладывать ему души. Вампир, завязывай хлестать вино и сходи проспись. А ты, эльф, немедленно напейся. Вдруг поможет выкинуть дурь из башки?

Геральт хлопнул себя по коленям и встал.

— Значит, план таков: Детлафф ведёт нас на ближайшую базу Aen Inheneer. Я надеюсь, ты не успел разругаться с ними в пух и прах?

Высший вампир покачал головой.

— Прекрасно! Слёзно просишь рассказать, где находится Киаран аэп Эасниллен, которого ищет старый друг Иорвет. А дальше — по обстоятельствам. Проблем у тебя не возникнет, не переживай. Мы чистые, в списках Службы безопасности не числимся, у нас даже паспорта есть. Спасибо Эмгыру — выхлопотал.

— План дурацкий, — подытожил Детлафф, — сто лет вы им нужны кого-то для вас искать. Тем не менее — идём! Попробую вам помочь.

Вернулись туда же откуда пришли — на базу с вертолётной площадкой.

Бывшего командира "белок" запоздало посетила здравая мысль: почему было сразу не спросить у Aen Inheneer про своего товарища? Ведь те отнеслись к ним с ведьмаком с каким-никаким доверием, до Редании подбросили. Но Иорвет только рукой махнул. Чего теперь сетовать?

На КПП Детлаффа ван дер Эретайна, похоже, знали. Он о чём-то объяснялся с солдатами, но эльф не понял ни слова. Затем вампир приложил палец к плоскому зеркальцу. Видимо, "зеркальце" выдало положительный результат, потому что Детлаффа пропустили внутрь базы. А их с Геральтом заставили ждать у проходной под равнодушными взглядами охраны.

В первый раз, находясь под впечатлением от полёта, скоя'таэль не обратил особого внимания на лица реданских Aen Inheneer, но теперь присмотрелся. В жизни не встречал Иорвет таких людей! Широкоскулые, с совершенно невозможными карими глазами. Узковатыми, чуть раскосыми, со вздёрнутыми вверх внешними уголками. Более того, "реданцы" были нормального роста. Для dh'oine, разумеется. Потому что все остальные представители Расы Инженеров, кого ему доводилось видеть, статью не уступали Aen Seidhe, а некоторые и Aen Elle.

За этими думами прошло около часа, и на пункт пропуска вернулся Детлафф. Позади вампира, понуро свесив голову, вышагивал Киаран аэп Эасниллен. Значит, всё это время Киаран был здесь? В Редании? Как… удобно. Очень уж удобно.

— Здравствуй, брат, — тихо произнёс он, выйдя за ворота, и виновато улыбнулся. — Хорошо, что ты жив. Me cheana n'aen fire. Я уж и не надеялся…

Несмотря на тревожные мысли, у Иорвета защемило сердце. Через сколько облав, через сколько бивуачных костров, сквозь сколько бессонных ночей полных страха они прошли вместе? Не счесть. Годами делили пополам кров и еду, боль и отчаяние, упорство и надежду.

Что Раса Инженеров сделала с тобой, старый друг? Откуда эти опущенные плечи, откуда затравленный взгляд?

Предводитель "белок" порывисто шагнул вперёд, вытянул руки и обнял боевого товарища.

— Здравствуй, — прошептал он в ответ и отвернулся, чтобы скрыть непрошеные слёзы.

— Отойдём, — предложил Киаран, направляясь к пирамиде здоровенных металлических ящиков.

Как о них ни думай, но чёртовы оккупанты отличались воистину маниакальным чистоплюйством. Вокруг железных коробок всё было вычищено, выметено и только что не вылизано.

— Зачем ты меня искал, брат?

Опередив Иорвета, ведьмак без обиняков изложил суть приказа Эмгыра вар Эмрейса.

Киаран кивнул и иронично усмехнулся, но улыбка получилась грустной.

— Узнаю своего бывшего сюзерена: сложности и махинации, где можно смело обойтись одной лишь простотой. Я и без скачек меж мирами со шпионажем расскажу, как Aen Inheneer сюда попали. Только вряд ли эта информация вам поможет. Около ста десяти лет назад Авалак'х наложил…

— Мы уже знаем, — перебил Геральт. — Маргарита Ушакова, ваша псевдо-Эттариэль — это душа проклятой Лары Доррен аэп Шиадаль в человеческом теле.

— Хорошо… Так вот, они на пару с Крегеннаном из Лёда вынуждены вновь и вновь перерождаться в разных ипостасях в разных Сферах. Лара ухитрилась прожить четыре жизни, помимо собственной, Крегеннан — всего две. Зато какие! В первый раз он стал знаменитой учёной в мире Расы Инженеров по имени Е Вэньцзе. Именно он — Крегеннан из Лёда в теле Е Вэньцзе — первым сообщил будущим захватчикам о нашем существовании, некстати вспомнив предыдущее воплощение. Что вдвойне забавно, ибо сейчас Крегеннана зовут… Все готовы? — эльф обвёл слушателей взглядом. — Вернон Роше!

Иорвет схватился за плечо ведьмака, дабы устоять на ногах. Роше? Вернон Роше? Капитан "Синих полосок"? Невероятно! Но… логично. Это объясняло, почему Чайка спасла его в Миль Трахта, пожертвовав собственным медальоном-телепортатором. Видать, разглядела в темерце душу бывшего возлюбленного, и рука дрогнула убить.

— За Е Вэньцзе, — продолжил Киаран, — появилась Рита Ушакова с тем же рассказом, но уже с точки зрения Лары Доррен. И колесо закрутилось. Так что, сами понимаете, остановить нашествие колонистов можно, только вернувшись в прошлое и пристрелив ублюдочного Авалак'ха до того, как он успел натворить бед. А сие неосуществимо.

— Ты встретился с Эттариэль? — тихо спросил командир скоя'таэлей. — Она ответила на твои чувства? Или… Роше…

— Плевать Чайка хотела и на меня, и на Вернона Роше! Ей осталось всего ничего до выслуги лет. У них там на разведку какая-то чудовищная нагрузка возложена, и службу считают год за три. Вот она и вьётся ужом, чтобы выйти на почётную пенсию героем — с наградами, в звании и так далее. Наша Сфера её мало интересует.

Лара Доррен, дочь Ауберона Муиркетаха и прекрасной Шиадаль, разрушила их мир ради почётной пенсии. Иорвет не знал плакать ему или смеяться.

— А ведь это — идея! — вдруг воскликнул Геральт. — Это шикарная мысль, эльф.

Компания во все глаза уставилась на ведьмака.

— Ольгердовский "исполнитель желаний", — пояснил Геральт. — Если удастся его вызвать, не нужно просить об изгнании колонистов, нужно, чтобы они никогда здесь и не появлялись. Изменить ход событий!

— Ты здоров, ведьмак? — встревоженно полюбопытствовал Детлафф.

— Более чем! Если та сказочная пакость действительно существует, и если она настолько могущественна, что способна даровать бессмертие, пусть отправит нас на сто пятнадцать лет назад. Когда Лара и Крегеннан только познакомились. Отыщем там Авалак'ха и зарубим придурка ведьмачьим мечом до того, как он наложит заклятие.

— Мечом, который остался на вахте пропускного пункта в Нильфгаарде? — саркастично хмыкнул предводитель "белок".

— Да какая разница? Зарубим, задушим, треснем камнем по башке… Главное не дать ему проклясть влюблённых.

Иорвет пристально посмотрел на ведьмака.

— Значит, ты поверил? Поверил?

— Нет… Не знаю. Но попробовать стоит.

Рядом недоумённо кашлянул Киаран.

— Друзья, вы о чём? "Исполнитель желаний", неведомый Ольгерд, путешествие во времени…

— Погоди. Сейчас мы тебе всё объясним, — вмешался вампир.

Вернон Роше.

Домофон снова телебенькнул, и Чайка пошла открывать. Роше спустился вслед за ней. Он всё ещё кипел от ярости, но любопытство взяло верх.

На пороге стояли две женщины: пепельноволосая девушка с заклеенной длинным пластырем щекой и темноволосая дама, одетая в элегантный чёрно-белый брючный костюм. От чернявой за версту несло опытной магичкой. С ними был третий. Мужчина. Точнее — эльф.

— Как пластика? — поинтересовалась у Пепельной Ушакова.

Девушка непроизвольно коснулась заклеенной щеки.

— Отлично! Шрам почти убрали, ждём, когда сойдёт отёк. Советуют благодарить богов, что глаз не задело.

— Рада за тебя, — с внезапной теплотой произнесла Маргарита. — Знакомься, Вернон! Госпожу в пиджаке зовут Йеннифэр из Венгерберга, эльф у дверей — Ки…

-…аран аэп Эасниллен. Иорветов подсвинок, — не удержался от язвительности темерский капитан. — Виделись.

— Ну, а эта девушка — твой прямой потомок. Цирилла Фиона. Можно просто Цири.

— И когда ж я успел родить тебя, просто Цири? — хмыкнул Роше.

Девица смерила его довольно равнодушным взглядом и холодно ответила:

— Две жизни назад… Крегеннан. И не меня. Дочь твою звали Рианнон.

Воспоминание ядом разлилось по сердцу. Зелёные глаза, опущенные долу, смущённая улыбка, совершенно ей несвойственная.

"У меня новость. Только уж не знаю, обрадуешься ты или огорчишься".

"Я обрадуюсь всему, что радует тебя".

"У нас…"

Нет! Не было этого! Не могло быть. Морок, чушь, бред!

— Красивое имя.

Хотел сказать зло, а вышло всё равно грустно.

Ушакова тем временем хлопнула в ладоши и повернулась к эльфу:

— Докладывай! Чётко, без лишней болтовни. Не люблю я возиться.

Впервые Роше толком обратил внимание на лицо сеидхе. В нем отражалась настолько неизбывная тоска и горечь, что темерец невольно пожалел бывшего недруга.

— Все твои прогнозы сбылись с точностью до секунды… Вот не пойму: ты провидец? Гипнотизёр? Да люди словно пляшут под твою дудку!

Подполковник подмигнула.

— Ну, если б стратегическому планированию тебя обучал наш незабвенный Семён Иваныч, ты бы тоже так умел. Но — не отвлекайся.

— На вампира по твоему наущению, — продолжил Киаран аэп Эасниллен, — навесили жучков, как на собаку блох. Императора Эмгыра тоже "слушают", но осторожней. Как ты предполагала, нильфгаардец сообразил, что одной Цири недостаточно для запуска целой машины вторжения, и отправил десант в виде ведьмака и моего бывшего командира вербовать меня в шпионы. Касательно Детлаффа… Приманку с Ольгердом фон Эвереком он заглотил даже глубже, чем ожидалось. И теперь настаивает на вызове Гюнтера о'Дима…

— Кого? — не поняла черноволосая чародейка.

— Гюнтера о'Дима, — пояснил эльф, — так зовут демона. Во всяком случае, Гюнтером он представился Эвереку. Далее троица всё же отправилась ко мне, отложив сомнительный вызов неведомо кого для исполнения желаний. Минут десять назад "я" встретил их на КПП и рассказал историю Лары. В ответ они поведали "мне" о демоне. Насколько можно судить, в данный момент они всё ещё на монгольской базе в Редании разговаривают со "мной".

— Киаран, — протянула магичка Йеннифэр. — Не хотелось бы, чтоб ведьмак или вампир принялись закладывать о'Диму души. Я, скажем, питаю слабость и к одному и ко второму.

— Ничего не будет, госпожа. "Я" должен загадать желание вместо них. Играющий меня уродец выполнит приказ подполковника от сих до сих. Мы крепко держим его за яйца, очень крепко.

Чародейка кивнула, а Киаран аэп Эасниллен вынул из кармана хорошо знакомый Вернону телепортатор и протянул Чайке.

— Взял под вашу ответственность, товарищ…

Решение пришло молниеносно: сейчас или никогда! Некогда размышлять, не с кем советоваться. Нужно действовать.

Роше с удивительным проворством ринулся вперёд. Слёту засветил ненавистной Ушаковой, бывшей возлюбленной Ларе Доррен, кулаком в челюсть. Со всей дури пнул Киарана под колено мыском тапка на толстой подошве. Выхватил у него медальон, с силой вдавил кнопку и заорал:

— В Сферу четыреста тринадцать! К Иорвету!

Капитан "Синих полосок" тут же исчез. Он уже не видел, как Чайка поднялась с пола, вытерла кровь с подбородка, как засмеялась:

— Хороший, курва его мать, удар. А вам спасибо большое за этот маленький спектакль.

— Не боишься?

— Я в него верю!

— В любимого? В Крегеннана?

— Чёрта с два бы я стукнула пальцем о палец, будь он сейчас в теле Крегеннана. Нет! Я верю в своего коллегу. В упёртую, беспринципную, но преданную Темерии скотину по имени Вернон Роше.

Сфера номер четыреста тринадцать.

— Я пойду с вами.

Киаран произнёс это так тихо, что сначала Иорвет подумал — показалось. Но когда эльф поднял голову, в нём — впервые за вечер — мелькнуло знакомое упрямство. Тот самый Aen Seidhe, с которым он когда-то бросался в атаку против целой своры стражников Бернарда Лоредо.

Но, когда схлынула волна ностальгии, командир начал пристальнее вглядываться в друга. Было что-то неправильное в том, как Киаран всё чаще прятал взгляд. В том, как его пальцы нервно теребили пряжку широкого ремня из кожи великолепной выделки. Никогда, даже в самые нервные минуты, Киаран аэп Эасниллен подобным образом себя не вёл.

Прибавить совершенно идиотскую манеру речи. Нет, говорил он, казалось, правильные вещи. Но не к месту перебарщивал с Hen Llinge, порой ни к селу ни к городу бросал словечки из их партизанской жизни.

Сеидхе будто пытался доказать: вот он я, я Киаран, я вас не обманываю.

И ещё — Киаран аэп Эасниллен всегда держал спину прямо. Раненный ли, избитый ли, замёрзший или голодный. Эльфья выправка виднелась за версту. Теперь он странно горбился и переминался с ноги на ногу, точно нашкодивший сопляк.

Иорвет медленно обвёл взглядом "товарища", отмечая каждую фальшивую деталь: слишком беспокойное движение бровей, напряжённую позу, учащённое дыхание.

И тут предводителя "белок" осенило.

— Предлагаю не возиться с прыжками в прошлое, — выпалил он и дёрнул ведьмака за рукав, чтобы тот помалкивал. — Давайте просто пожелаем, чтоб демон поубивал всех Aen Inheneer и в нашем мире и в собственном. Кроме, конечно, Эттариэль. Её мы оставим тебе, дружище.

Эльф в ужасе уставился на него.

— Нет, брат! Они же тоже люди. Неужели ты настолько желаешь им зла, чтобы истребить до единого? Это не правильно. Нельзя так.

Иорвет резко повернулся к Детлаффу и коротко произнёс:

— Вампир! Выпусти-ка когти и приставь к горлу вот этого. — Он кивнул в сторону бывшего соратника.

— Зачем?

— Выполняй! — рявкнул скоя'таэль.

Высший вампир подчинился. Тряхнул рукой, словно сбрасывая капли, и на месте ногтей отросли длиннющие когти, острее ведьмачьих клинков. Детлафф решительно направил их в шею эльфа.

— Брат! Что ты делаешь, брат? — запричитал "Киаран".

— Ты кто такой? — вместо ответа прошипел он. — Киаран аэп Эасниллен, которого я знаю, ни в жисть не сказанул бы подобной чепухи. Поэтому спрашиваю в последний раз: кто ты такой?

Псевдо-сеидхе внезапно странно скуксился, съёжился. В секунду подрос на полпяди, кожа его побелела, а губы побледнели до синевы. Волосы потемнели, перестали виться и немного укоротились. Серая куртка из неизвестного материала вытянулась в пол и превратилась в кожаный сюртук.

Теперь Детлафф ван дер Эретайн стоял, угрожая когтями… Детлаффу ван дер Эретайну.

Новый Детлафф отбил руку со смертоносными когтями и с рёвом кинулся на близнеца. Высшие вампиры схватились в рукопашной. Одинаково сильные, одинаково быстрые, одинаково разъярённые. От молниеносных взмахов рук и бешеных атак зарябило в глазах.

— Векслинг, подвойняк! Это допплер! — заорал ведьмак во всю глотку и потянулся за спину в поисках меча.

Ничего, естественно, не нашёл и решил было идти на псевдо-вампира с кулаками, но нерешительно замер на месте. Очевидно, он, как и Иорвет, давно перестал понимать, где "ихний" Детлафф, а где — "чужой".

Движения высших вампиров слились в сверхъестественном танце. Там, где первый делал выпад, второй уже уворачивался, оставляя после себя лишь серебряные полосы в воздухе. Бетонная площадка под ногами покрылась трещинами от чудовищной силы ударов.

— Я убью тебя, допплер, — зарычал один Детлафф на другого.

— Это я-то допплер? Клоун сраный, — парировал его оппонент и мгновенно атаковал снизу.

Снова схватились. Их тени на стенах склада сплелись в причудливый узор. Казалось, не два существа сражались перед ними, а целый легион ночных кошмаров.

Внезапно один из Детлаффов резко отпрянул назад, второй воспользовался моментом и вонзил когти прямо в грудь противника. Раненный вампир покачнулся, застонал и начал заваливаться на бок. Его двойник секунду стоял в нерешительности, а потом потянулся к поверженному сопернику. Но соперник вдруг зло усмехнулся, резко вскочил и впился клыками в шею неприятеля.

— Бедный маленький мимик, — произнёс Детлафф ван дер Эретайн, вытирая окровавленные губы. — Маленький, наивный и добродушный. Имитирующий не только внешность, но и психику жертвы. К сожалению, есть во мне кое-что, чего ты понять никогда не сможешь. А значит, и скопировать не в состоянии. Подлость! Подлость и лживость, которым я обучился у Расы Инженеров. Прости, что так вышло…

Рана на груди вампира принялась затягивать сама собой, а тело убитого векслинга — обретать оригинальную форму. Рост уменьшился раза в три, одежда изменилась, вместо породистого лица Детлаффа постепенно проявилась какая-то бесформенная каша с оттопыренными ушами, раздутыми щеками и обвисшим носом.

— Дуду! — вскричал ведьмак и рухнул на колени. — Тельико Луннгревинк Леторт! — Он схватил допплера за руку. — Как же тебя угораздило, Дуду? Угораздило с ними связаться…

"Откуда ты его знаешь?" — хотел спросить Иорвет.

Но тут в двух шагах впереди вспыхнуло ослепительное изумрудное зарево, из зелёного света выпрыгнул… Вернон Роше. С аккуратной стрижкой, вместо привычного шаперона, в цветастых трусах с широкой резинкой, женском розовом халате с застёжкой на левую сторону, который был ему явно не по размеру, и сандалиях без задников.

Правда, Роше даже в своём нелепом наряде ухитрялся выглядеть грозным капитаном отряда темерских особистов. Он окинул взглядом поле боя, мгновенно оценил обстановку и предложил:

— Друзья, давайте-ка покуда отдохнём вон в тех кустах.

Схватил за рукав ведьмака и, бросив: "Горевать будешь потом", — потащил за склады.

Иорвет с Детлаффом последовали за ними, и они вчетвером залегли в высокой траве. И вовремя! Только товарищи успели скрыться, скоя'таэль услышал звук шагов.

Пятеро солдат Aen Inheneer с винтовками наперевес появились на месте побоища. Повезло. Местность прочёсывать не стали, старший отрапортовал что-то в рацию, и вся пятёрка покинула площадку.

Компания не стала дожидаться, пока за телом векслинга явится санитарная группа, вместо этого так же — ползком — устремилась подальше от складов. Дорогой Роше скинул приметный розовый халат. Ировет со вздохом поделился с бывшим врагом эльфийской курткой, что была на нём.

Оказавшись на безопасном расстоянии, расселись у какого-то купеческого дома и, после краткой процедуры знакомства с вампиром, темерец буркнул:

— Рассказывайте, чего успели наворотить. Что за магическая сущность, исполняющая желания?

Командир "белок" чётко, без лишних подробностей ввёл Роше в курс дела.

— Вот сижу сейчас и не перестаю вами восхищаться, — с искренним удивлением сообщил капитан, выслушав. — Каждому из вас уж под сраку лет, а ума не нажил ни один. Вы хоть на йоту соображаете, что из вашей затеи ничего не выйдет?

— Почему это? — обиделся ведьмак.

— Во-первых, из-за эффекта бабочки, во-вторых из-за парадокса убийства собственного деда.

— Кого? — не понял Иорвет.

— Сейчас объясню на пальцах. Представьте, что мы отправили в прошлое, допустим, Геральта. Тот благополучно разделался с Авалак'хом, но мы не знали, что злосчастный Aen Elle через тридцать лет должен будет случайно спасти от смерти Геральтова отца. Спустя тридцать лет папашка попадает в беду, но помочь ему теперь некому, — Авалак'х мёртв, — и благополучно погибает, не успев произвести на свет наследников. Значит, в нашем времени никакого Гвинблейда, Белого Волка, Геральта из Ривии не существует. Так кто же, выходит, шлёпнул Авалак'ха? По этой причине вам просто-напросто не удастся попасть в прошлое в принципе.

Иорвет обескуражено замер. Такого развития событий он не предполагал. Скоя'таэль в смятении уставился перед собой, но через секунду воодушевлённо вскочил.

— Удастся! — выкрикнул он. — Только не Геральту. Когда закрутилась история Лары и Крегеннана, я уже совершенно точно родился. При подобном раскладе играть со временем и не надо, достаточно лишь передать мои сегодняшние знания тогдашнему мне.

— Охерительная мысль! — Роше всплеснул руками. — С удовольствием посмотрю, как сопливый пацан справится с могучим эльфийским колдуном.

— Молодой высший вампир подойдёт? — флегматично поинтересовался Детлафф.

Вернон кивнул.

— Подойдёт. Но у меня есть идея получше… Идём вызывать Гюнтера о'Дима. Чайка его боялась. Да так, что подослала допплера вам помешать. Значит, должно выгореть!

Но для начала необходимо было найти Ольгерда фон Эверека.

— Говоришь, он раубриттер, предводитель шайки разбойников? — полюбопытствовал капитан "Синих полосок". — Тогда первым делом нужно обойти все местные кабаки и игорные дома с его описанием.

Все недоуменно уставились на Роше, тот пояснил:

— Бандиты грабят, на то они и бандиты. А куда девать награбленное непосильным трудом? Естественно, пропить да прогулять. Поэтому во всех злачных местах города шантрапа — первейшие гости.

— Глубокие познания, — хмыкнул скоя'таэль. — Я думал, ты гоняешься только за эльфами.

Темерец остановился. Задрал голову и закатил глаза.

Вокруг шумела улица. Телеги вперемежку с военными грузовиками стройными колоннами двигались по мощёной дороге. Торговцы, словно мышки лемминги синхронно выкладывали товары в строго отведённом месте. Прохожие под страхом неподъёмных штрафов не лезли на проезжую часть, а аккуратною толпою двигались по тротуару вдоль домов. И за триста лет Радовиду Реданскому не удалось бы добиться такого порядка!

Месяца два назад врачи Aen Inheneer признали Радовида недееспособным и заперли в клинике для душевнобольных. Кто теперь управляет государством, Иорвет понятия не имел.

— Я бегал за вами савраской, — наконец ответил Вернон Роше, — не потому, что вы Aen Seidhe. А из-за того, что вы — стая оборзевших головорезов — сидели в лесу и нещадно пакостили всем вокруг. До вашего же происхождения мне было примерно, как до свечки.

Командир "белок" отвёл взгляд. Если быть честным, хотя бы с самим собой, подобного ответа он и ожидал от Роше. Темерец не являлся ни расистом, ни садистом, ни фанатиком. Лишь преданным солдатом короля Фольтеста. Умным, расчётливым и циничным воином. Именно поэтому он был самым опасным противником, с какими Иорвету когда-либо приходилось сталкивался. Не считая, конечно, Чайки.

Вперёд вышел ведьмак.

— Тогда, друзья, вам ко мне, — сообщил Геральт, снимая повисшее напряжение. — Я неплохо знаю город. Сомневаюсь, будто Ольгердова шайка-лейка примется обивать пороги захудалых трактиров на периферии. Думаю, при нужде, отправятся они сразу в Академию, где лучшие питейные во всём Оксенфурте. Значит, туда нам и дорога.

Компания (в первую очередь — Вернон Роше, который выступал теперь у них негласным командиром) согласилась с доводами ведьмака и двинулась в сторону учебного заведения.

На поверку оказалось, что Гвинблейд, мня себя знатоком всея Оксенфурта, жестоко ошибался. Возможно, когда-то так и было, но сейчас у Ворот Философов, где, по словам Геральта, нужно лишь расписаться в учётной книге, стояла военизированная охрана. Несколько мужчин в военной и женщина в медицинской форме. За их спинами, сгорбившись, сновали зашуганные студиозы и вполне уверенные в себе педагоги. Скоя'таэль довольно быстро заметил, что все до одного преподаватели — люди из Расы Инженеров. Просто раньше учителя редко носили с собой оружие.

— Мы пятеро — высшие вампиры, — не моргнув глазом, соврал Детлафф женщине-медику. — Вампиры не являются переносчиками человеческих болезней.

Особенно чётко "вампиризм" читался по ведьмаку с совершенно седыми волосами и кошачьими глазами. Но женщина, казалось, не обратила на это внимание.

— Я знаю, — ответила она на хорошем всеобщем. — Но что за странный вид?

Медичка указала на Вернона Роше в трусах, сандалиях и эльфийской куртке.

— Проигрался приятелю в карты, — продолжал вдохновенно брехать Детлафф.

— Цель визита? — спросил мужчина с автоматической винтовкой.

— Выпивка! — влез Геральт. — Хотим как следует надраться.

Медик кивнула, не находя в данной цели ничего противоестественного, лишь напомнила:

— Продажа алкоголя разрешена с десяти утра до двенадцати ночи. Не нарушайте правила. Пройдёте санитарный контроль в вагончике, и — милости просим. Ещё — попросите у персонала выдать этому… вампиру, — саркастично хмыкнула женщина, — какие-нибудь штаны. Нечего смущать студенток своим оригинальным платьем.

Осмотр был унизительным. Люди в абсолютно герметичной одежде заставили эльфа разоблачиться догола, измеряли температуру, задавали вопросы, которые с очень большой натяжкой можно назвать нескромными. Но он терпел. Ради того, чтобы их отсюда вытурить, скоя'таэль готов и на большее.

Наконец собрались у ветвистой сосны. Вернон Роше ухитрился выцыганить у Aen Inheneer не только брюки, но и целый костюм весёлого голубого цвета, а так же пару удобной обуви.

— Куда теперь?

Ведьмак нахмурился и потёр лоб.

— Двинемся к кафедре философии. Рядом с ней был недурной кабак с астрономическими ценами. Надеюсь, его не закрыли.

— Хорошо, — согласился Иорвет.

Улицы вокруг сияли чистотой, но что-то ему мешало, чего-то здесь очень не хватало. Эльф усиленно размышлял, пока не сообразил: не только здесь, вообще в Редании им не встретилось ни одного проповедника Вечного Огня. Неужели, культ упразднили? Как, впрочем, и всё в этом мире. Стоит ли горевать?

Им повезло. Во-первых, корчма была на месте и теперь называлась модным словом — ресторан. Во-вторых, алкоголя им не подали, сославшись на отсутствие свободных мест. Иорвет вначале хотел возмутиться, но увидев прейскурант на стойке, понял, что купить здесь бокал вина он может разве что в ипотеку (ещё одно модное словечко). Ну, а в-третьих, сразу же нашёлся человек, знакомый с Ольгердом фон Эвереком.

Они долго и шумно объясняли трактирщику, зачем сюда пришли, когда к компании приблизился высокий мужчина с очень короткой стрижкой в жёлтом камзоле, ярко-синих штанах и охотничьих сапогах.

Мужчина церемонно поклонился, отставив левую руку, и произнёс:

— Ищите Ольгерда?

— Ищем! — едва не хором отозвались они.

— Тогда прошу проследовать за мной.

Ведьмак подозрительно сощурился.

— А ты сам-то кто таков будешь?

— Я скромный мастер зеркальных дел. Старинный друг Ольгерда фон Эверека… Геральт.

— Откуда ты знаешь моё имя?

Зеркальщик расхохотался.

— Ну, право слово, кто теперь не знает прославленного ведьмака Геральта из Ривии? И его соратников: вампира Детлаффа из племени Гхарасхам, известного скоя'таэля Иорвета и лучшего солдата темерской разведки Вернона Роше. Теперь — идёмте. Идёмте же!

На улице эльф едва не лишился чувств. Академия замерла. Буквально! Люди на улицах стояли без движения, словно мраморные изваяния, птицы застыли в полёте, даже листья на деревьях не колыхались ветром.

— Чо за хрень? — ахнул Роше, выйдя вслед за Иорветом.

— Вы любите пряники? — вместо ответа поинтересовался их новый спутник. — Пряник не обычный пирог, это — кулинарное чудо. И самым главным в его приготовлении является время. А времени у вас мало. Видите мужчину в балаклаве и тёмных очках? В руках он держит ориентировку на двух людей, одного эльфа и одного вампира с приказом их задержать. Догадываетесь, кто эти четверо? Ваша драчка у монгольской базы Цивилизации Инженеров не прошла незаметно.

— Ты остановил… время? — опешил Иорвет.

— А разве не видно?

Скоя'таэль даже глазом не уловил его движения, но в следующее мгновение высший вампир уже стоял напротив зеркальных дел мастера и сжимал пальцами его горло.

— Что ты, кува-мать, такое? — прорычал он.

— Ты уверен, что хочешь знать? Действительно хочешь?

Детлафф нерешительно разжал руку и медленно опустил.

— Отправимся к Ольгерду, — улыбнулся зеркальщик, будто ничего не произошло. — Там вы получите все ответы.

Они шли за странным незнакомцем по застывшим улицам. Каждый шаг отдавался в ушах неестественной гулкостью, даже воздух казался густым, словно сироп. Когда Ворота Философов остались далеко позади, мастер трижды хлопнул в ладоши и мир внезапно ожил, наполнился движением и звуками. Люди снова спешили по своим делам, птицы летели по небу, лёгкий ветерок принялся трепать волосы.

— Ольгерд ждёт нас… Хотя — лукавлю. Не ждёт. Меня-то уж точно, — с улыбкой сообщил им новый спутник. — Тем не менее, он остановился со своей шайкой в имении Гарин. Видите ли, на самом деле Ольгерд фон Эверек — первейший негодяй, каких я знаю. Подлец с каменным сердцем, который, мало того, что грабит честных граждан, но ещё и не хочет отдавать долги.

Не желал бы Иорвет иметь такого кредитора, как этот мастер зеркал… и времени.

— Словом, ничего предосудительного вы не совершите, — внезапно закончил стекольщик.

— И много он тебе задолжал? — проворчал Роше. — Почему не истребовать долг через законодательную систему Aen Inheneer?

— Капитан, вы мыслите, как бухгалтер! "Взял-отдал", "забрал-получил". Но искусство сделки — это танец! Театр! Представьте: вот перед вами человек, который готов на всё, лишь бы избавиться от дара, которым другие мечтают обладать. Разве не забавно?

Дорога сделала резкий поворот, и перед ними открылся вид на имение Гарин. Точнее на то, что от него осталось. Усадьба уже догорала.

Неподалёку двое мужчин собирались казнить третьего, используя в качестве плахи толстенный пень.

Ну, естественно, ведьмак, каждому встречному и поперечному долдонящий о своём нейтралитете, не мог не вмешаться. И, естественно, влез не в своё дело.

— Вы что там удумали? — рявкнул Геральт.

— А тебе с того какая печаль? — огрызнулся один из "палачей".

— Сейчас объясню — какая, — буркнул Гвинблейд и двинулся вперёд.

— Этот человек, — услышали они голос прямо из горящей усадьбы, — убил хозяина поместья, который любезно разместил нас здесь. Нарушил священный закон гостеприимства. И я приказал его казнить.

На крыльцо из полыхающего дома вышел широкоплечий крепко сложенный мужчина с рыжими усами и лихой саблей на ремне.

— Желаете за него заступиться?

— Допустим, — процедил Геральт.

"На кой чёрт он тебе сдался?" — спросил бы Иорвет, но в случае с ведьмаком вопрос был бессмысленным.

— Ты безоружен, — вздохнул усатый. — Эй, кто-нибудь! Дайте ему меч!

Клинок Белому Волку подал шустрый малый с огромной серьгою в ухе.

— Победишь, так и быть, я его отпущу.

Мужчина выхватил саблю.

Геральт взмахнул мечом, проверяя баланс. Металл звенел, разрезая дымный воздух.

— Ты уверен? — спокойно спросил он, принимая стойку.

Усач рассмеялся, сверкнув зубами.

— А у меня есть выбор? Ты же не отвяжешься.

Они сошлись в центре двора. Первый удар рыжего был стремительным, как змеиный бросок — лезвие просвистело в сантиметре от шеи ведьмака. Геральт едва успел уклониться.

— Неплохо, — проворчал он.

— Это только начало, — усмехнулся противник.

Удар. Парирование. Ещё удар. Сталь звенела, высекая искры. Иорвет следил за поединком, сжимая кулаки. Роше стоял рядом, лицо непроницаемо, но пальцы нервно постукивали по рукояти ножа, который он исхитрился спереть в оксенфуртском ресторане.

— Играет с ним, — внезапно сказал Детлафф.

— Кто?

— Ведьмак. Он мог бы закончить за три секунды.

И правда — Геральт двигался с расчётливой медлительностью, будто давая противнику шанс. Но в глазах его застыла холодная уверенность профессионала.

Рыжий, почуяв это, разозлился. Принялся атаковать резче, грубее.

— Хватит, — воскликнул Геральт.

И в следующее мгновение клинок сверкнул молнией.

Усач замер. По его шее медленно потекла тонкая струйка крови, а голова откинулась назад и повисла на лоскуте кожи.

— Беги отсюда, пока я не передумал, — крикнул приговорённому мужчина с отрезанной головой.

А друзья окончательно поняли, что перед ними Ольгерд фон Эверек. Тот самый, в бессмертие которого опрометчиво не поверила Раса Инженеров.

— Ты... кто ты такой? — повернулся он к ведьмаку, возвращая голову на место.

— Геральт из Ривии.

— Чёрт возьми! А ведь я о тебе слышал.

Тут вмешался зеркальщик, до сих пор наблюдавший за схваткой с довольной ухмылкой.

— Здравствуй, Ольгерд! Вот мы и встретились.

Раубриттер посмотрел на стекольщика и едва не зашипел от злости.

— Гюнтер о'Дим, — процедил он со звенящей ненавистью.

— Гюнтер о'Дим? Ты тот самый Гюнтер о'Дим?

Скоя'таэль не мог поверить собственным глазам. Он-то ожидал увидеть инфернальную сущность из чёрно-сизого дыма с огненными глазами. Но, при всей своей крутости с управлением временем, внешне ужасный демон-исполнитель желаний больше напоминал хапугу-ростовщика, самым опасным деянием которого могла быть попытка обжулить какого-нибудь простака на пару медных грошей.

— К вашим услугам.

Гюнтер поклонился в своей шутовской манере.

— Друзья мои, мне давно известно, чего вы от меня хотите. Но с прискорбием вынужден сообщить, что не могу открыть новый контракт, не закрыв предыдущий. Этот юный господин, — он ткнул рукой в Ольгерда, — кое-что мне задолжал. И я бессилен вам помочь, не взыскав долг.

— Мы же договаривались! — выкрикнул Ольгерд фон Эверек. — Сначала ты обязан выполнить мои условия. Но не сам, не своими руками.

— Конечно-конечно! Думаю, мои новые знакомые не откажут в просьбе разобраться с твоими условиями.

И он с любопытством оглядел всю четвёрку.

— Нужно посоветоваться, — проворчал ведьмак.

— Конечно-конечно! — повторил Гюнтер о'Дим. — Я вас не тороплю.

Отошли.

— Ослу понятно, — тут же зашептал Геральт, — что в случае нашего успеха, демон заберёт у Ольгерда душу. Ведь именно её тот заложил, по словам учёных из лаборатории Aen Inheneer?

— Пусть они всею дружною толпою катятся в пекло, — буркнул Роше. — И о'Дим, и придурочный фон Эверек, и его душа. Здесь мир тонет, государства превращается в тень самих себя… Давайте переживать за Ольгерда!

— Да я не к тому, просто…

— Просто! Действительно, очень просто. Мы согласны! — крикнул за всех Вернон Роше и, повернувшись к раубриттеру, добавил: — Излагай свои условия.

Смесь ненависти и ярости на лице Ольгерда фон Эверека тяжело было описать словами. Но тем не менее тон его был вежливым.

— Мой младший брат. Витольд. Вы должны сделать так, чтобы он повеселился от души.

— Витольд мёртв, — сообщил вполголоса Иорвет темерцу.

— Исполнить необходимо в течение суток. К завтрашнему вечеру мне нужны доказательства, что брат хорошо провёл с вами время. Ступайте!

— Я тоже, пожалуй, откланяюсь, — сообщил Гюнтер о'Дим и зашагал в сторону леса, насвистывая весёлую мелодийку.

Ведьмак с кислой миной ковырял землю носком сапога. Вампир разглядывал облака, то и дело тяжело вздыхая.

— Есть идеи? — обречённо спросил предводитель "белок".

— Мёртв… Витольд мёртв, значит, — задумчиво протянул Вернон Роше и вдруг замер с раскрытым ртом.

Он хлопнул себя по бокам и заскрипел зубами от досады.

— Что?

— Телефон! — заорал капитан. — Мой телефон остался в мире колонистов. Курва! Сучья матерь! Мор, чума и проказа!

— У меня есть смартфон, — заявил вампир, протягивая Роше прямоугольное чёрное зеркало. — Код: три пятёрки — три тройки. Как средство связи здесь он бесполезен, но я слушаю музыку и играю в игры. Заряжаю от солнечной батареи…

Но темерец его не слушал, запустил неведомое устройство. Зеркальце загорелось голубоватым светом. Роше лихорадочно тыкал по стеклу, пока не поднял голову, издав победный клич:

— Есть! Ах-ха, есть! Работает без интернета!

Иорвет не понял ровным счётом нихрена. Но на всякий случай за соратника порадовался.

— Эльф, говоришь, младший Эверек помер? Знаешь ли ты о нём ещё что-нибудь? Каков он был из себя характером?

— Рьяс Вэоайна… Вы с ним знакомы.

— В некотором роде, — хохотнул темерский капитан.

— Давай без иронии! Короче, Рьяс рассказывал, что верховодил в их шайке всегда Ольгерд фон Эверек, а Витольд из кожи вон лез, чтобы походить на старшего брата. Оба — дворяне, оба — лихие резаки, охочие до драки, выпивки и баб. Но последнее — только младший. У Ольгерда была затаённая любовь, на которой тот планировал жениться. Словом, Витольд видел в брате кумира и всячески ему подражал, даже голос имитировал.

— Голос? Да это же совсем прекрасно! Как думаете далеко успел уйти наш бессмертный мудозвон?

Выяснилось: недалеко. Собственно, он вообще никуда не уходил. Так и торчал рядом с руинами сгоревшей усадьбы.

— Господин разбойник! — позвал Вернон Роше, подходя; в руке он держал включённое устройство по имени смартфон. — Не мог бы ты примерно сказать, где искать твоего братца. Подсоби, а? Задание-то сложное.

Ольгерд рассмеялся. Но смех его был какой-то механический, чувствовалось — не весело ему. И не грустно. Безразлично.

— Я вовсе не заинтересован, чтобы вы в принципе справились с поставленной задачей. Так что, увы и ах.

— Расскажи тогда стишок.

Старший Эверек хлопнул длинными ресницами, уставился на Иорвета и спросил:

— Сеидхе, ваш приятель, он… в порядке?

— А мы здесь все малость не в порядке, — осклабился скоя'таэль. — Особенно после того, как наш мир захватили Aen Inheneer.

— И чтобы их изгнать вы решили заключить контракт с Гюнтером о'Димом? Если я посоветую с ним не связываться, вы меня, конечно, не послушаете?

— Конечно, нет.

— В любом случае помогать вам я не намерен…

— Ты уже помог, — перебил Роше. — Спасибо.

Темерец развернулся и зашагал прочь. Остальные, ничего вообще не понимая, точно стадо баранов, поплелись за ним.

Внезапно Вернон Роше остановился, и принялся, как припадочный, колотить по технологичному зеркалу.

— Чего он делает? — подал голос ведьмак.

— Печатает, — ответил Детлафф. — Вводит в систему информацию.

Геральт с умным видом кивнул, Иорвет — тоже. Ни тому, ни другому не хотелось выглядеть безграмотными простофилями.

Минут через пятнадцать Роше прекратил колотить в телефон, кряхтя, поднялся на ноги и заявил:

— Ждите меня здесь. Скоро вернусь.

— Ты куда? — удивился Иорвет.

— На кудыкину гору… Развлекать Витольда фон Эверека! Куда же ещё?

И темерец, не слушая вопросов, быстрым шагом направился в торону Академии. А друзьям осталось только ожидать его в перелеске.

От нечего делать Детлафф принялся объяснять им с ведьмаком принцип работы смартфона. Скоя'таэль понял едва ли половину, но этого вполне хватило, чтобы почувствовать невольное благоговение перед гением технической мысли Расы Инженеров.

Впервые за всё время эльф задумался: а есть ли смысл изгонять отсюда Aen Inheneer? Что они успели такого сверхъестественного натворить в их мире? Убили дриад? Вот только местные dh'oine веками успешно справлялись с этой задачей и безо всяких колонистов.

Поставили краснолюдов и сеидхе "в ружьё", превратив в свои прокси-войска? Да им ещё есть, чему поучиться у Эмгыра вар Эмрейса! Особенно, если учесть, что Эмгыр с помощью партизан осознанно разводил бардак, а Инженеры обеспечили порядок.

Так чем эти люди хуже других? По какой причине Иорвет их столь отчаянно ненавидит, почему яростно сопротивляется? Ответ пришёл мгновенно: он окончательно потеряет собственную идентичность, если примет правила игры.

Посмотреть хотя бы на Детлаффа. Много в нём осталось от гордой расы высших вампиров? Вместе с технологической грамотностью Aen Inheneer научили его врать и подличать, интриговать и язвить, шпионить.

А они с ведьмаком далеко ушли от вампира? Сидят и слушают, развесив уши, как работает телефон. Не обдумывал ли он сам минуту назад, до чего упростилась бы жизнь скоя'таэлей, имейся у них подобные устройства?

Стыдно признавать, но единственным, кто остался самим собой во всей этой кутерьме был Вернон Роше. Единственный человек в их импровизированном отряде. Не Vatt'ghern, не Aen Seidhe и не высший вампир. Простой человек без мутаций, трансформаций и прочих чудес спокойно взял в свои руки технологии Aen Inheneer и спокойно использует против них же. И плевать он хотел на бытность каким-то Крегеннаном, Е Вэньцзе, или ещё кем. Хотя, самого Иорвета подобное знание о собственной личности на многие годы выбило бы из колеи.

Спустя несколько часов предмет его недавних размышлений показался на узкой дорожке. Злющий, с разорванной штаниной, кровоподтёком на скуле, грозившим превратиться в выдающийся синяк, и сбитыми кулаками.

— Где Ольгерд? — выпалил Роше, подойдя.

— Они перебрались в корчму "Алхимия" в центре, — сообщил Детлафф, который вызвался следить за раубриттером и его вздорной компашкой.

Незамедлительно отправились в корчму. Всю дорогу приставали к темерцу с вопросами, но тот отмалчивался, яростно зыркая по сторонам.

В трактире их приняли весьма охотно, сообщив, что искомый господин Эверек ожидает гостей на втором этаже.

В "Алхимии" царила атмосфера доколониальных времён, только деревянную лестницу заменили на металлическую. По ней друзья и поднялись наверх.

Искать Ольгерда особо не пришлось. Он торчал в холе, таращась на статую изящной нимфы эльфийской работы.

— Вы знаете, что такое время? — не отрывая глаз от статуи, поинтересовался разбойник.

— Фундаментальная физическая величина, определяющая длительность существования объектов, — с усмешкой отчеканил Вернон Роше.

Ольгерд вздёрнул бровь и обернулся.

— Не так сухо. В романтическом ключе…

— А в романтическом ключе, — разозлился темерский капитан, — это длительность заключения и непосильной работы на рудниках Дракенборга, положенной тебе и твоей стайке мудачья за сожжение господского дома и самосуд над провинившимся подельником. И, когда с тобой закончит о'Дим, очень может быть, за вас возьмусь я. Но пока этого не произошло… я выполнил твоё желание — развеселил младшего брата.

— И тебя не смутило, что он мёртв?

— Меня в этой жизни вообще мало что смущает! Ты будешь слушать?

Раубриттер заинтриговано кивнул.

Роше вынул из кармана смартфон, включил его, чего-то снова потыкал и произнёс:

— Как тебя зовут? Представься!

— Как? Х-ха! Известно, как… Моё имя — Витольд фон Эверек, — ответило устройство голосом Ольгерда.

— Здесь твой брат…

— Нахер его пошли, такого родственничка! — рявкнул смартфон.

Ольгерд фон Эверек шарахнулся в сторону.

— Почему? — равнодушно поинтересовался темерец.

— Вернон? Это же ты, дружище? Ты знаешь, что он со мною сотворил? Продал меня! Продал младшего брата. Отдал мою жизнь на поругание демону.

— Это не правда! — в ужасе воскликнул Эверек-старший.

— Правда, правда… — съехидничал телефон. — Здесь о многом становится известно… брат.

Вернон Роше поднёс динамик поближе.

— Витольд, друг, сейчас не время и не место выяснять отношения. Расскажи лучше: знатно мы с тобой развлеклись?

Смартфон заржал опоенным мерином.

— Ещё бы! Охоч ты до лихой драки и весёлой выпивки. Ох, охоч! Поглядеть на нас не желаешь?

— Желаю…

Капитан развернул устройство, Ольгерд приблизился, скоя'таэль, ведьмак и вампир тоже сунули носы в экран.

Пошло видео. Съёмка велась где-то на уровне нагрудного кармана рубашки Вернона Роше от первого лица. Темерец лез через невысокий забор Оксенфуртской Академии, перелез и короткими перебежками двинулся к ресторану кафедры философии. Пинком растворил дверь, вошёл в зал, протопал к ближайшему столику схватил миску супа и напялил на уши какому-то степенному господину.

— Жри, собака! — дурным голосом завопил Роше. — Вот, как реданская вольница приветствует дармоедов!

Дальше направился к трактирщику, сиганул через стойку, цопнул со стеллажа бутылку самого дорогого вина и перепрыгнул обратно.

— Но позвольте, сударь, — промямлил трактирщик, — как же оплата?

— Тамбовский волк тебе оплата! — огрызнулся за кадром темерец и припустился в сторону двери.

Пробежав по улице шагов триста, капитан наткнулся на внушительной комплекции матрону, с достоинством шествующую по своим делам. Роше сбавил шаг, подкрался сзади и с оттяжкой шлёпнул матрону по монументальной заднице.

— Бонжур, мадам! — гаркнул командир "Синих полосок". — Не слукавлю, если сообщу…

Что конкретно он собирался сообщить, узнать так и не удалось. В руках женщина держала объёмистую корзину с какой-то снедью. Наружу высовывалась только голова неощипанного гуся. В секунду всё это добро вместе с корзиной обрушилось на голову Роше.

— Негодяй! — завизжала матрона. — Подлец, преступник. Честную женщину… Хватайте его! Подле-е-ц…

— Пардон, мадам!

Перед объективом камеры сверху пролетел гусь и шлёпнулся на гравий.

Запись прервалась, но через мгновение снова возобновилась. Перед ними был вход в корчму с вывеской "Наша славная эльфийка".

— Зараза! — вырвалось у ведьмака. — Место сбора реданских кондотьеров, — прошептал Геральт в ответ на немой вопрос скоя'таэля и вампира.

Вернон Роше на видео привычно распахнул дверь с ноги, шагнул внутрь и прямо с порога заорал так, что стены содрогнулись:

— Темерия-а-а!

В считанные мгновения в трактире воцарилась гробовая тишина.

— Кто это у нас такой смелый? — вполголоса полюбопытствовал здоровяк в кожаной куртке и синем платочке на голове.

— Бабы, которые тебе дают, — заявили за кадром. — С твоей-то мордой им нужна недюжинная отвага.

Здоровяк встал.

— Мнится мне, кое-кто здесь нарывается на драку, — заявил детина, потирая кулачища, под одобрительные возгласы приятелей.

— А мне мнится, что все реданские мужчины — стадо ссыкливых пиздюков.

— Ну всё! — зарычал мордоворот. — Иди сюда.

— Один на один? — хмыкнул невидимый Роше. — Или позовёшь на помощь своих подружек?

— Ах ты, скотина! А-а-а…

Камера точно сбесилась — снимала то пол, то потолок, то вообще вертелась волчком под бесконечные звуки тычков и ударов. Пока на загаженные доски не рухнул давешний придурок в кожаной куртке.

— Жидковаты вы, — задыхаясь проговорил Вернон, и запись прервалась насовсем.

А телефон снова заржал конём.

— Вот это драка! — восхитился "Витольд", отсмеявшись. — Вот это добрый мордобой и пьянка. Хорош ты, приятель, ничего не скажу — хорош!

— Ну, так что? Повеселил я тебя?

— Ещё бы! От души.

Капитан "Синих полосок" повернулся к Эвереку-старшему.

— Первое задание выполнено.

Раубриттер с сомнением покачал головой.

— Разве там мой брат?

— Конечно! — обрадовался телефон. — Тело моё, понятно, не здесь, но сознание теперь живёт в этом устройстве, любезно изобретённом Aen Inheneer.

— Витольд… — На лице Ольгерда впервые отразилось какое-то подобие искренних эмоций. — Витольд… ты… прости меня.

Смартфон вдруг погас.

— Кончился заряд, — пояснил Роше. — Ну?

— Не нукай! — буркнул разбойник. — Не запрягал ещё… Хорошо. Первое задание завершено. Вот вам второе: через сутки вы должны доставить сюда, прямо в корчму "Алхимия", дом Борсоди.

— Чего?!

— Вы глухие? Я сказал: дом Борсоди. А теперь — проваливайте.

На улице Вернона Роше засыпали вопросами.

— Как? — воскликнул Иорвет. — Магия?

— Нейросеть, — хмыкнул Роше, потрясая смартфоном. — Умная железяка, которая умеет имитировать голос и характер. Запихнул в неё всё, что ты рассказал о Витольде, плюс записал голос Ольгерда — братец же под него косил. Наснимал видео о наших с "Витольдом" похождениях для пущего правдоподобия. Вот и вся магия.

— Выходит, ничего мы не сделали. Раз брат фальшивый. — Ведьмак скрестил руки.

— Геральт! Наша задача не обслуживать Ольгердовы хотелки, а сделать так, чтобы он признал задание выполненным. Он признал. Чего тебе ещё надо?

— Раз ты такой гений по части вранья, — взорвался Гвинблейд, — скажи: как нам стащить дом Борсоди?

— Понятия не имею, — хмыкнул темерец. — Но после драки в "Славной эльфийке", я выключил камеру, извинился перед парнями и описал нашу ситуацию. Мужики оказались бравыми, и Aen Inheneer им тоже поперёк глотки. Если что, просили обращаться к ним — подсобят, чем смогут.

В "Эльфийке" реданские кондотьеры сообщили, что дом Борсоди — это аукционная площадка по торговле магическими реликвиями и редкостями, принадлежавшая некоему Максимилиану Борсоди, а нынче перешедшая по наследству его сыну — Хорсту.

— И что теперь? — полюбопытствовал Детлафф. — По логике Роше попробовать соорудить макет здания и притащить его Ольгерду фон Эвереку?

— В том-то и дело, — буркнул вышеозначенный Роше, — что это будет макет, а не дом.

— Зачем он вообще раубриттеру?

— Незачем, — вздохнул ведьмак. — Ольгерд просто от балды навыдумывал неосуществимой галиматьи, дабы не отдавать о'Диму душу.

— Совершенно верно, — раздался голос из тёмного угла корчмы, а реданцы замерли в полнейшей прострации, потому что минуту назад в том углу никого не было. — Подышим воздухом, — предложил Гюнтер о'Дим, встал и направился к выходу.

Компания прошагала вслед за ним.

Выйдя во двор, исполнитель желаний с удобством устроился под развесистой ивой.

— Помогать вам напрямую мне запрещено, но немного посодействовать не возбраняется. Если угодно, дам небольшую подсказку: можно, например, пойти на базу колонистов и всё им рассказать.

Иорвет весело фыркнул.

— Ты хочешь закрыть контракт с Ольгердом, или чтобы нас пристрелили на месте?

— Нет-нет! — Гюнтер протестующе замахал руками. — Мне известно о вашей стычке с допплером. Но я имел ввиду вовсе не монгольскую базу Aen Inheneer, а — международную. Она здесь же, в Оксенфурте. Там обитают другие люди, которые владеют куда большей… э-м-м… информацией.

— Восхитительная идея! — с совершенно серьёзным видом заявил Вернон Роше. — Особенно в той её части, где мы поведаем Расе Инженеров, что планируем их вытурить отсюда.

— А к чему лукавить? — искренне удивился о'Дим. — Если уж и прибегать ко лжи, то ложь должна быть тонкой и элегантной, как ваша затея с нейросетью, господин Роше. Или лучше звать вас Крегеннаном?

— Слишком уж много ты знаешь. Подозрительно много.

— Работа такая…

— Какая?

— Делать зеркала, естественно! И заключать сделки. Но — время не ждёт. Отправляйтесь к малым северным воротам города. Мне тоже пора. До встречи.

И Гюнтер о'Дим снова утопал куда-то по своим делам, весело насвистывая.

Пару минут простояли в растерянности, затем всё же решили прогуляться до северных ворот. Других идей не было.

Международная дислокация Инженеров разительно отличалась от любого их жилья, которое друзьям приходилось видеть. Здесь тоже присутствовала вооружённая охрана, но стражники не носили ни брони, ни военной формы. Из динамиков на столбах с солнечными батареями лилась лёгкая музыка. А над центральным зданием висела вывеска на нескольких языках.

"Посольство", — трижды прочёл скоя'таэль на всеобщем, Hen Llinge и диалекте Aen Elle.

На входе их внимательно выслушали и вежливо попросили подождать.

Ждать пришлось минут двадцать. Иорвет от скуки ковырял носком ботинка кустик чахлой травы, поднял голову и остолбенел. Хрипло вдохнул. Весь мир пред глазами неожиданно окрасился в красный. Здания из серых превратились в пурпурные, алые облака поплыли по кирпичному небу, красные лица товарищей смотрели на него с тревогой.

А двоица тем временем приближалась.

— Ебись оно всё в три прогиба! — бесцветным голосом протянул рядом с ним темерский капитан. — Я видел этих курвиных сынов по телевизору.

Предводитель "белок" понятия не имел, кто такой "телевизор", но едва не синхронно с Роше рванул вперёд.

Вернон взял на себя Имлериха, Иорвет — Эредина. Эредин был выше и крупнее, но закалённый в бесчисленных схватках, юркий и изворотливый скоя'таэль лихо вильнул вправо, присел и со всей дури въехал кулаком в живот командиру Красных Всадников. Эредин закашлялся, но тут же ответил ему увесистым тычком в плечо. Иорвет даже не почувствовал боли, бордовая пелена ярости заглушила всё.

У Роше, похоже, дела шли заметно лучше. Улицу сотряс отчаянный крик Имлериха — вопль вперемешку с проклятиями.

Aen Seidhe опять напал, Эредин увернулся. Но Иорвет тут же атаковал снова, вскольз задел противника по щеке. И в эту секунду отлетел на добрых пять шагов назад от чудовищного удара в грудь. Сверху на него что-то навалилось. "Что-то" оказалось Верноном Роше.

Детлафф с когтями наперевес стоял между ними и Aen Elle.

— Сбрендили совсем? — рявкнул высший вампир.

— Это они во всём виноваты! — заорал скоя'таэль, сплёвывая грязь и кровь.

Темерец помог ему подняться на ноги.

— При чём… — начал ведьмак.

— А то ты сам не в курсе! Именно Эредин со своей безмозглой Дикой Охотой преследовал Цири и вынудил её "приземлиться" в Сфере Aen Inheneer. Без Цириллы и без магии единорогов, которых Инженеры наловили при полном содействии Эредина Бреакк Гласа, Лара Доррен и Крегенн могли перерождаться и трепать о нас языком хоть до посинения. У наших распрекрасных колонистов не было бы и тени возможности сюда попасть.

— В "Новостях", — влез Роше, — лет пять назад эти двое ещё с одним упырём по имени Карантир соловьём заливалась о благах цивилизации, о том, как Aen Inheneer их спасли, а теперь нужно идти и спасать нас. Ну что, суки, сильно вы нам помогли? Спасители хреновы! Геральт, не держи меня. Ведьмак, отпусти! Прибить их всё равно не позволят. Дай, хоть морды начищу!

— Здравствуй, Иорвет, — услышал командир "белок" знакомый голос.

— Здравствуй, мразь, — ответил он спокойно, сил злиться уже не было. — Как живётся после предательства?

— О, прекрасно. Прекрасно… — Vatt'ghern Лето из Гулеты вышел из-за длинной секции забора. — С большой теплотой вспоминаю ваше лесное гостеприимство.

Мир, который начал было приобретать привычные оттенки, снова покраснел.

— Нас просили переговорить с вами на правах старых знакомых, — продолжал разглагольствовать Лето. — Но вы что-то не отличаетесь дружелюбием.

— Тебя это удивляет?

— Не очень, — буркнул ведьмак и посерьёзнел. — Чего вы хотите? Зачем пришли? Говорите смело. Окажем любое содействие и… лишних вопросов не зададим.

— Нам нужен аукционный дом Хорста Борсоди, — выпалил Геральт, а Лето бросил на коллегу короткий взгляд и кивнул в знак приветствия. — В течение суток мы должны принести его в корчму "Алхимия".

— Хорошо.

— Но…

— Я сказал: хорошо! Возвращайтесь в свою "Алхимию". Будет вам аукционный дом Борсоди.

Лето из Гулеты резко развернулся и направился к какому-то зданию, Aen Elle последовали за ним. За всё время они не произнесли ни слова.

— И что? — рассеянно спросил вампир.

— Откуда я знаю — что? — вспылил Иорвет. — Возвращаемся в корчму. Сами мы ни в жисть этот проклятый дом не притащим.

В трактире с Ольгердом они не встретились, видимо, раубриттер продолжал отсиживаться на втором этаже. Но вот его бандиты с порога принялись задирать компанию. В какой-то момент это осточертело Детлаффу, и он продемонстрировал шайке истинную сущность высшего вампира. Рыкнул на распоясавшихся разбойников, и с тех пор в корчме повисла приятная тишина, нарушаемая только звоном бутылок.

Но спустя час тишину прервал звук. Хотя звуком это сумасшествие назвать было сложно. Иорвету вначале показалось, будто начался конец света. Чудовищный грохот и лязг металла разорвал воздух. Четвёрка вместе с Ольгердовыми разбойниками высыпала на улицу.

Первым происходящее разглядел глазастый высший вампир.

— Дом, — выдохнул Детлафф и покачнулся.

В следующую секунду скоя'таэлю и самому пришлось рухнуть на удачно подвернувшуюся лавку.

Деревья и кусты со страшным треском ломались под гусеницами двух стальных каракатиц под названием — танки. За собой танки пёрли прицепом здоровенную платформу, на платформе под симпатичной черепичной крышей валялась груда досок, которые совсем недавно были каким-то зданием.

"Каракатицы" подъехали почти к самой "Алхимии", сверху одной из установок раскрылась совершенно круглая дверь, и наружу выбрался военный Aen Inheneer.

— Аукционный дом Борсоди, — заявил солдат, ткнув рукой в привезённые руины. — В корчму затаскивать?

— Нет нужды, — услышал Иорвет и обернулся.

На пороге стоял Ольгерд фон Эверек.

— Что сталось с подвалом?

— С подвалом? — удивился Инженер. — Взорвали, естественно. Как ещё, по-твоему, мы бы сняли эту хибару с фундамента?

Внезапно раубриттер расхохотался. А у командира "белок" побежали мурашки по коже. Веселья в этом смехе было не больше, чем в скрежете металла по стеклу.

— Когда-то моя семья вынужденно заложила имение дому Борсоди и просрочила выплату. Я на коленях молил Хорста не продавать поместье с молотка, но он меня и слушать не стал. Недавно я узнал, что Максимилиан оставил дело напополам старшему и младшему сыновьям, в завещании даже есть пункт: если братья хотя бы один раз в году, в Беллетэйн, не пожмут рук, то все состояние дома Борсоди должно отойти новиградскому госпиталю Святого Вильмериуса, братья же ненавидят друг друга как кошка с собакой и много лет не встречались. Я хотел лишить Хорста наследства за невыполнение воли отца, но завещание хранилось в подвале в шкатулке. Шкатулка и есть "Дом Максимилиана Боросоди". А теперь её вместе с подвалом взорвали к чертям!

— Точнее надо формулировать свои желания, — осклабился Роше. — Ты хотел дом? Вот тебе дом! К нам какие претензии?

— Ты прав, — с серьёзным видом ответил Ольгерд фон Эверек. — Надо точнее формулировать свои желания… Задание признаю выполненным! Переходим к третьему, заключительному. Принесите мне розу, которую я подарил супруге в день нашей разлуки.

И Ольгерд, ни слова не добавив, развернулся и зашагал в корчму.

— Час от часу не легче! — Высший вампир всплеснул руками. — Хорошо, хоть задач — три, а не пятьдесят. Идеи?

— Воз и целая телега… — начал было Иорвет, но его перебил давешний солдат.

— На базу явился человек, представившийся зеркальщиком Гюнтером, и велел передать ведьмаку по имени Гервант его мечи.

Мужчина полез в "каракатицу", кто-то оттуда подал ему продолговатый свёрток, и воин бросил его на землю.

Геральт, не обратив на "Герванта" особого внимания, подобрал свёрток, развернул и ахнул. Скоя'таэль вслед за ведьмаком разглядел два клинка, — стальной и серебряный, — которыми они тщетно пытались расплатиться за полёт.

— Слишком уж охотно наш новый приятель нам помогает, — буркнул под нос Вернон Роше. — Не худо бы узнать о нём побольше.

— Сначала надо выполнить желание фон Эверека, — отрезал вампир. — После балагана с Витольдом, не удивлюсь, если Ольгерд расстался с супругой лет пятнадцать назад, и роза давно сгнила.

— Я тебе больше скажу, — добавил ведьмак. — А где, собственно, его жена?

— Фамилия Эверек? — внезапно вмешался военный Aen Inheneer.

Иорвет кивнул, а Инженер заорал что-то в круглую дверь танка.

— Просит некоего Людвига подать планшет, — перевёл Детлафф.

Планшет воину подали, устройство было очень похоже на смартфон, только больше.

— У нас давно составлен список всех более-менее значимых родов четыреста тринадцатой Сферы. А, судя по наличию имения и приставке "фон" к фамилии, ваш Ольгерд знатных кровей, — пояснил Инженер. — Только вот никакой жены у него не зарегистрировано. Зато есть адрес: усадьба Эвереков, координаты… Хотя, какие вам координаты? Квадрат девяноста два-одиннадцать, два километра к северо-востоку от зоны шестнадцать Сектора М.

Ей-богу, лучше б назвал свои координаты, чем бы они ни были!

Военный поглядел на недоуменные лица друзей и вздохнул.

— На самом берегу Понтара с реданской стороны. Драконья долина. Отсюда — на северо-восток.

Вся четвёрка с поклоном поблагодарила Инженера, тот влез в "каракатицу", и танки, едва не снеся к курвиной матери корчму "Алхимия", развернулись и убрались восвояси.

— В Драконью долину? — Ведьмак закрепил мечи за спиной.

Роше мрачно кивнул, и компания спешно двинулась по тракту.

Найти поместье оказалось делом плёвым. Если опустить кретинические "квадраты", "зоны" и "сектора", находилось оно неподалёку от усадьбы Гарин, где они впервые встретились с Ольгердом фон Эвереком. В огромном доме под серой черепичной крышей давно никто не жил. Об этом недвусмысленно говорили заросли и полуразрушенная ограда вокруг имения. Через здоровенную дыру в каменном заборе проникли внутрь. Не сговариваясь, пошли тише, крадучись.

И правильно сделали, потому что сад выглядел обитаемым. Сперва в нос ударил запах навоза, затем они увидели луковицы каких-то растений, аккуратно ссыпанные в холщовые мешки.

— Улей, — шепнул Вернон Роше. — Кто-то его недавно подправил.

— И что? — не понял Иорвет.

— А пчёл ты здесь видишь?

Действительно, ни вокруг улья, ни поблизости над разросшимся цветником не кружило ни единой пчелы.

Да, за садом явно ухаживали. Но только за ним, всё остальное являло собой унылую картину упадка и запустения. Такой была и площадка в западном углу поместья. Посреди выровненного участка земли радовало глаз полностью высохшее дерево, которое не потрудились выкорчевать, и пустой, почерневший от времени мольберт.

Двинулись дальше. У потёртой скамьи в центральной части двора устроился чёрный пёс. Скоя'таэль было вышел вперёд успокоить собаку, чтоб она ненароком не выдала их раньше времени. Но пёс и не думал лаять на чужаков просто сидел и глазел совершенно равнодушно. К псине неведомо откуда подкрался чёрный кот, грациозно запрыгнул на лавку и застыл, флегматично таращась на пришельцев.

— Странно, — буркнул вполголоса Геральт. — Кошки обычно реагируют на ведьмаков агрессивно и бегут от нас при первой же возможности, а этой хоть бы хны.

— Видать, это — особенная кошка, — язвительно процедил вампир. — Что-то тут явно нечисто. И бродить здесь можно до бесконечности, а у нас времени в обрез. Эй, хозяева! — крикнул Детлафф, выпуская когти (ведьмак за его спиной вытащил меч). — Госпожа фон Эверек? Вы здесь?

Ответ не заставил себя долго ждать. Из-за угла дома с потрескавшейся краской вышло… Что конкретно вышло, эльф затруднился бы сказать. Одно ясно: если Ольгерд фон Эверек на таком женился, парень он отчаянный.

С лопатой наперевес на них пёрло существо весьма отдалённо напоминавшее человека. Высоченное, в грязном рубище с капюшоном и всё будто сшитое из рваных кусков кожи и мяса. Вместо лица тоже — кожаный лоскут.

Геральт и вампир синхронно рванули с места. Ведьмак атаковал по ногам из синистра, Детлафф напал сверху, целясь когтями туда, где должны быть глаза.

Невероятно, но лоскутное нечто, звякнув ключами на поясе, раскидало опытного охотника на монстров и высшего вампира, словно двух нашкодивших детей. Чудище было быстрым, фантастически быстрым. Безоружным Иорвету и Вернону Роше оставалось только беспомощно наблюдать за схваткой.

Первым оправился Детлафф. Кувыркнулся через голову, лихо вскочил на ноги и попытался резануть уродца по шее. "Лоскутный" было увернулся, но ведьмак, лёжа в пыли, успел шарахнуть чудовище в спину Знаком, и вампир задел таки противника. К сожалению, смертельного урона не нанёс. За что немедленно поплатился, отхватив лопатой в висок.

Геральт молнией рванул вперёд, меч сверкнул серебром в воздухе. Лезвие вонзилось в бок твари, но… не пробило. Кожа, сшитая из лоскутов, оказалась крепче кольчуги. Чудище издало какой-то бешеный скрип (хотя рта у него не было) и снова ударило лопатой. Ведьмак едва успел прикрыться клинком — удар отбросил его назад, сталь звякнула, высекая искры.

Детлафф, придя в себя, тряхнул головой. Кровь текла по виску, но глаза вампира горели яростью.

— Хватит!

В следующий миг его тело расплылось в чёрной дымке, и он напал снова — уже не как человек, а как истинный высший вампир. Когти рассекали воздух, удары сыпались градом, заставляя чудище отступать. Но оно не падало!

— Бесполезно, — закричал Гвинблейд. — Эта мразь регенерирует.

— Огонь! — рявкнул Роше и повернулся к эльфу. — Нужно срочно разжечь огонь.

Но Геральт уже сложил пальцы в очередной Знак и выпустил струю пламени прямо в грудь чудовища. "Лоскутный" привычно заскрипел, а Детлафф что есть силы рубанул когтями в обожжённое место. Монстр покачнулся и упал на спину, не подавая признаков жизни.

— Вы убили ключника, — раздалось из ниоткуда.

Четвёрка резко обернулась — никого.

— Вы убили ключника, — повторил приятным мужским баритоном пёс. — Жаль.

Иорвет протёр глаза и отвесил самому себе размашистую пощёчину.

— Он охранял нашу госпожу, — добавил кот нежным сопрано. — Ухаживал за домом и садом.

— Вы кто такие? — поражённо просипел Детлафф.

Говорящие собака с кошкой сумели удивить даже высшего вампира.

— Мы хотели бы оставить наши имена при себе. Считайте нас… друзьями семьи.

— Вам что-нибудь известно о супруге владельца поместья? — вмешался предприимчивый Вернон Роше.

Кот изящно лизнул лапку и кивнул головой.

— Это наша госпожа. Её имя — Ирис фон Эверек. Она уже много лет ждёт гостей в доме наверху. Но гости никогда не должны были прийти, вам — удалось. Можете взять ключи у убитого стражника. Госпожа в спальне на втором этаже.

Посекундно оглядываясь на удивительных животных, скоя'таэль стянул связку ключей с пояса чудища. И они направились ко входу.

Дом выглядел заброшенным — вокруг беспорядок, а двери некоторых комнат завалены хламом; у лестницы на ведьмака чуть не свалился потолочный канделябр. Холл наверху был практически уничтожен пожаром, зато коридор дальше содержали в идеальной чистоте. В конце коридора — резная дверь.

Войдя в спальню госпожи поместья последним, Иорвет понял, что спросить о розе у Ирис фон Эверек не получится. По той же причине, по какой казалось невероятным развеселить брата Ольгерда — Витольда. Женщина была мертва. Причём уже давно.

На постели с раскинутыми руками лежал почти истлевший труп в чёрном траурном платье.

— Она умерла от тоски, — произнёс неведомо откуда взявшийся пёс. — Однажды она заперла западные двери и осталась здесь одна, чтобы уйти в тишине и покое.

— Нужно точнее формулировать свои желания, — ни к селу ни к городу добавил кот, почти слово в слово повторив недавнее заявление темерского капитана. — Иначе всё сведётся к боли и разрушению.

— Что с ней случилось? — прошептал Геральт.

— Супруг, которого хозяйка любила всем сердцем и всей душой ненавидела, покинул её, бросив навеки в этой усадьбе. Оставил лишь нас ей в компанию, ключника для охраны да фиолетовую розу на память. Смерть госпожи не освобождает нас от обязанностей, и мы продолжаем ей служить. Но роза давно истлела; нет больше памяти. Только гнев, горечь и разочарование.

— Надо похоронить женщину по-человечески, — сглотнув, произнёс Вернон Роше.

Детлафф скинул с себя сюртук, на него и переложили тело Ирис фон Эверек. И, по наущению собаки с кошкой, понесли в сад к мольберту, где она некогда любила бывать.

— Беру свои слова обратно, — буркнул ему дорогой ведьмак. — Если Гюнтер о'Дим заберёт душу Ольгерда, пожелаю тому удачи. Брат — уже за глаза. Но жена и брат…

Когда бросили последнюю лопату, воспользовавшись недавним инструментом ключника, Иорвета вдруг охватила неведомая тоска. Перед глазами стали бессчётные лица убитых товарищей. Застреленных, забитых на площади камнями, бредящих в предсмертной лихорадке.

Он склонился над могилой незнакомой человеческой женщины, приложил ладонь к взрытой земле…

— Elaine. Dearme, elaine, — начал Иорвет старинную, почти забытую эльфийскую молитву. — Drean an bearht'an leaf…

"Пусть река уносит тебя, а волны качают. Уплывай от суеты и печалей, далеко-далеко, за остров Туманов. В край, где вечно цветут яблони".

— Благодарю! — Голос звучал будто издалека, то концентрируясь, то словно рассыпаясь.

На ней было то же платье с прозрачной чёрной вуалью. Женщина улыбалась, но лицо оставалось печальным.

— Я привязана к этому дому и не могу пойти в твой сказочный эльфийский рай. И всё же — благодарю. Как вы сюда попали? Вы друзья Ольгерда?

— Не совсем, — честно признался скоя'таэль. — Мы пришли сюда за розой, которую вам подарил супруг на прощанье.

— Роза давно истлела, — удивилась Ирис фон Эверек, — ведь прошло столько лет. Правда, есть место, где она всё ещё цветёт…

— Где же?

Ирис снова грустно улыбнулась.

— В моей памяти.

Женщина подошла к пустому мольберту, взмахнула рукой, и на мольберте начал материализовался холст с недурно написанной картиной. Полотно изображало этот самый сад, правда, не такой запущенный, и колонны беседки по соседству.

— Коснись её, — предложила Ирис, указывая на картину. — Здесь осталась частичка моей души.

Иорвет подчинился, прикоснулся к полотну. Мир вокруг внезапно дрогнул, а сад, как по мановению волшебной палочки, снова зацвёл.

У разросшегося куста пионов стоял Ольгерд фон Эверек и салютовал бокалом супруге.

— Твоё здоровье, жена.

Скоя'таэль удивлённо вздохнул, до того раубриттер был не похож на себя нынешнего. Хотя бы потому, что радостно улыбался и глядел на жену глуповато-влюблённым взглядом.

— И твоё, муж, — весело расхохоталась в ответ Ирис.

Здесь женщина выглядела значительно моложе той, что осталась снаружи холста. Моложе и… живее. Если можно так выразиться в сложившейся ситуации.

Рядом с ним появились Детлафф, Геральт и Вернон Роше.

— Что тут происходит? — буркнул вампир.

— Тише! — шикнул на него эльф.

А Ольгерд фон Эверек, будто спеша ответить на заданный вопрос, произнёс:

— Молодожёнов принято встречать хлебом-солью, но пока, к сожалению, мы здесь одни. Поэтому, в компенсацию, я выловил в доме всех пауков, которых ты так боишься.

Ирис снова расхохоталась.

— Поглядите на него: каков рыцарь! Позаботился даже об этом.

— Воспоминания, — первым сообразил ведьмак. — Воспоминания Ирис фон Эверек, запертые в картине.

Изображение внезапно начало рассыпаться, словно разбитое стекло. Пока не сложилось мозаикой в новое.

Горел камин и не меньше трёх десятков свечей. Стол был богато накрыт к ужину, за столом сидела супружеская чета в компании трёх человек.

— А почему дедушка с бабушкой не приехали? — спросила Ирис фон Эверек.

Ей ответил молодой мужчина в дорогом дублете.

— Дорога до вас дальняя, ухабистая…

— Они всё ещё не хотят со мною знаться? — перебил Ольгерд, с трудом сдерживая гнев.

Троица гостей пояснениями его не удостоила, лишь женщина в строгой шляпе выложила на столешницу документ и заявила:

— Векселя. Мы выплатили все твои долги, зять, чтоб на семье не было позора.

Раубриттер схватил бумагу, подошёл к камину, швырнул её в огонь и так же, ни слова не говоря, вышел из обеденной залы.

— А мы тебя предупреждали, — напустилась женщина на Ирис, — не идти за него замуж. Мужлан, головорез и вдобавок голодранец. Папаша профукал поместье на скачках! Подумать только: им даже фамильную саблю пришлось заложить, чтобы не пухнуть с голоду. И неизвестно, где твой возлюбленный муженёк взял те жалкие гроши, на которые выкупил именье…

Мир снова растрескался на осколки, и опять собрался в новый.

Спальня, та в которой они нашли тело Ирис фон Эверек.

Женщина рисует портрет Ольгерда.

— Улыбнись-ка пошире, — просит она супруга.

Теперь раубриттер стал куда больше похож на самого себя, и вместо улыбки у него вышел какой-то волчий оскал.

Ирис только рукой махнула.

— Так ничего не выйдет… Что тебя гложет в последнее время? Прошу, скажи. Мы ведь поклялись не держать секретов друг от друга.

— Не хочу сейчас это обсуждать. Мне нужно работать, — бросает Ольгерд и спешно уходит в другую комнату.

Судя по убранству, в свой кабинет. На полу начерчен круг со странными рунами. Фон Эверек в отчаянии бросается в центр круга, по периметру сами собой загораются свечи.

— Oudoianu febus! Soba…

Все как по команде уставились на Иорвета.

— Понятия не имею, — заявил скоя'таэль. — Ничего общего со Старшей Речью.

— Что за заклинание мне ещё использовать? — кричит Ольгерд. — Явись, чёрт бы тебя побрал! Я хочу расторгнуть контракт.

Но добился он только того, что магический свет круга померк и комнату наполнила тишина. Раубриттер в ярости раскидал свечи, и в считанные минуты начался пожар. Повалил едкий дым.

И дым вполне реальный. Иорвет закашлялся, опустился на корточки и двинулся к выходу. Но его опередил Вернон Роше.

— Заперто! — завопил темерский капитан. — Дверь не открывается.

— Дай-ка я!

Детлафф разогнался и изо всей своей вампирской дури влетел в створку, но тут же отскочил от неё, словно тряпичный мячик.

— Не выходит…

— Зараза, — прорычал рядом ведьмак, поднялся на ноги, согнувшись в три погибели, закрыл лицо рукавом, опёрся рукой о стену с зимним пейзажем явно работы Ирис фон Эверек и… исчез.

Скоя'таэль колебался лишь мгновенье.

— Картина! — выкрикнул он. — Прикоснитесь к картине.

И сам потянул руку к холсту.

На той стороне полотна их ждал не просто холод, а какая-то леденящая, в момент пробирающая до костей стужа. Иорвет в лёгкой эльфийской рубашке попытался растереть тело руками. Бестолку.

Кругом было белым-бело от снега. Мела жуткая метель. Они даже не сразу сообразили, что всё ещё находятся в поместье фон Эвереков.

— Бежим к южной стене, там амбар или вроде того, — предложил Геральт, который всегда прекрасно ориентировался на местности, будь то лес, многотысячный город или чужое имение.

Понеслись галопом. Шагов через сто сквозь свирепую вьюгу удалось разглядеть диагональный вход с оторванной створкой в какой-то подвал. Друг за другом сиганули внутрь. Внутри оказалось просторное хорошо освещённое помещение.

У неоштукатуренной стены из тёсанного камня стоял Ольгерд фон Эверек, поодаль с разнесчастным видом, обнимая саму себя за плечи примостилась Ирис. В центре взад-вперёд расхаживал седовласый мужчина, которого они недавно видели за праздничным столом.

— Я расторгаю брачный контракт, — решительно произнёс он. — Я думал замужество, будь оно хоть триста раз мезальянсом, принесёт моей дочери счастье, но ты даже этого не смог обеспечить.

— Что скажешь? — повернулся было Ольгерд к супруге, но та лишь испуганно закрыла лицо руками.

Фон Эверек замер на мгновение, ожидая абсурдного: Ирис возразит, вступится за него. Но она лишь сжалась ещё сильнее, словно пытаясь исчезнуть.

— Ты слышал отца, — тихо проговорила женщина, не поднимая глаз. — Я… Я больше не могу.

Раубриттер стиснул зубы, его лицо исказила гримаса ярости и боли.

— Ольгерд… — пролепетала Ирис, но её отец резко поднял руку.

— Довольно! Ты уже достаточно унижена. Мы уезжаем.

— Не так быстро… папа, — осклабился Эверек. — Она обещала, что останется со мной до самой смерти, и ей придётся держать своё слово. Хочешь ты того или нет!

От резкого толчка в грудь седовласый мужчина не удержал равновесия и с размаху влетел головой в массивную колонну. Алая струя крови потекла ему за воротник.

— Слуги! — равнодушно бросил Ольгерд. — Убрать эту падаль!

Ирис страшно закричала.

Иллюзия опять начала распадаться на фрагменты. В глазах потемнело, но в следующее мгновение вдруг вспыхнул яркий свет… карманного фонаря Aen Inheneer. Иорвет видел похожие на чёрном рынке.

Они были в спальне Ирис фон Эверек. Тело женщины, уже успевшее истлеть, лежало ничком на кровати так, как они её и нашли.

— Ваши учёные посчитали меня лжецом. А ты… значит, веришь? — буркнул Ольгерд фон Эверек.

— Ничего это не значит.

Женщина в одежде Расы Инженеров отлепилась от стены и сделала пару шагов вперёд. Её лицо попало в луч стоящего на резном трюмо фонаря.

Роше шумно выдохнул, а сам Иорвет дёрнулся, словно от удара. В спальне несчастной мёртвой Ирис вели беседу её роковой супруг и Маргарита Ушакова, псевдо-Эттариэль собственной персоной.

— И, тем не менее, — рассказывай.

— Единственный, кто взялся тогда за мою проблему — профессор Шезлок, но и он практически ничего не узнал.

— Где его найти? — перебила Эттариэль.

— Вероятно, у себя дома. Прометиций Шезлок живёт внутри университетского корпуса в городе. В двух шагах от здания ныне закрытого Оксенфуртского университета.

— Ясно. Продолжай!

Ольгерд тяжело вздохнул.

— Это всё. Большего о Гюнтере мне не известно… Я ничего не чувствую, понимаешь? Уже много-много лет. Ничего меня не страшит, ничего не огорчает. Ничего не веселит и ничего не радует. Я стою над телом любимой женщины, которую убил едва не собственноручно, а мне плевать! Не жаль её ни капли. И стыда я тоже не испытываю. Так не должно быть. Это не жизнь, это только кажется жизнью… Помоги мне! Пожалуйста. Вы же великие умы, гениальные учёные, мудрейшие мыслители. Посмотрите на себя, на свой мир, на свои изобретения — это чудо. Вы создали чудо, сами, без магии. Вы всё можете и всё умеете. Спасите меня… Пусть я сгорю от раскаяния, пусть наложу на себя руки. Не важно! Только расторгните этот проклятый контракт.

Женщина неспешно прошлась по комнате, взяла со столика потрескавшийся деревянный веер, раскрыла. Ольгерд скривился, но предпочёл промолчать.

— Хорошо, — согласилась Чайка и захлопнула веер. — Я тебе помогу. Но не бесплатно. Будешь беспрекословно выполнять мои приказы.

Раубриттер кивнул.

— Вот тебе первое задание: я покажу точку на карте, явишься туда и повторишь слово в слово то, что мне сейчас поведал о контракте с демоном. Я не знаю, как ты это сделаешь, но твои россказни непременно должен услышать некий Детлафф ван дер Эретайн, высший вампир. Иначе, считаю условия не выполненными. Усёк?

Ольгерд снова закивал, а Чайка расхохоталась.

— Здорово, видать, тебя припекло, раз ты столь быстро согласился.

— Ну… ты всё же не Гюнтер о'Дим…

— Конечно, нет. — Женщина бросила на столик с веером бумажную карту, развернулась и направилась к двери, но на секунду замерла, взявшись за ручку. — Я значительно хуже!

Следующее видение возникло молниеносно. Библиотека, освещённая десятками свечей. Дверь распахнулась, и в комнату вошла Ирис фон Эверек.

На этот раз женщина их видела, потому что заговорила она, обращаясь к Иорвету.

— Не попасть мне в твой яблоневый край, эльф.

— Госпожа фон Эверек, роза…

— Ах, да. Роза.

Ирис вынула цветок из складок платья, — действительно, фиолетовая роза из Назаира, — и протянула скоя'таэлю.

— Возьми, но… если ты заберёшь её, в памяти ничего не останется. Здешний мир исчезнет, и я вместе с ним.

— Ты не сможешь обрести покой?

— Нет. Я слишком глубоко привязана к этому месту, а потому просто растворюсь, отправлюсь в небытие.

Иорвет протянул было руку к цветку, но замер в нерешительности.

— Нет! — резко проговорил высший вампир и встал между ним и Ирис. — Больше всего на свете я хочу спасти нашу Сферу, только не такой ценой.

Ведьмак кивнул и подошёл к Детлаффу.

— Согласен, — коротко бросил Геральт.

— Совсем сбрендили? — выкрикнул Вернон Роше. — Это — иллюзия, вымысел, обрывки памяти. Хотите спасти выдуманный мир, разрушив реальный? Вы оба не в себе. Эльф, берём розу и уходим.

— Берём, — согласился Иорвет с бывшим недругом.

Ведьмак снова покачал головой.

— Если для вас всё здесь и является вымыслом, то не для Ирис фон Эверек. Или, по-вашему, она мало страдала?

— Геральт…

— Я сказал: нет! Вампир прав. Не такой ценой.

Прощайте, госпожа фон Эверек, пусть с вами останутся только приятные воспоминания.

Иллюзия задрожала, подёрнулась туманом и растаяла в вечерних сумерках. Они снова были в заброшенном саду у покосившейся беседки. Собака и кошка куда-то исчезли.

Роше тяжело опустился на скамью.

— Великолепно! Просто восхитительно, господин ведьмак. Всё впустую, розу Ольгерду мы не принесём.

— Может, и хорошо, что не принесём, — вмешался Детлафф. — Если увиденное, действительно, — память духа Ирис, значит наш бравый раубриттер — очередная марионетка Чайки, которую подослали ко мне, дабы рассказать историю про демона. Грамотно рассчитав, что в отчаянии и в раскаянии я брошусь к нему за помощью. Выходит, Гюнтер о'Дим тоже пляшет под дудку Эттариэль…

— Сомневаюсь, — хмыкнул темерский капитан. — Не такого порядка о'Дим существо, чтобы дёргать его за ниточки. Думаю, у Гюнтера своя игра и свои выгоды в этом деле.

Иорвет отвернулся. Он чувствовал себя усталым и опустошённым. Столько усилий пропали без толку… Нужно было отбросить сантименты, забрать цветок и отнести его Ольгерду. А там будь, что будет.

Бесцельно он поплёлся к беседке. На старом почерневшем мольберте до сих пор стояла давешняя картина. Эльф мазнул взглядом по полотну и остолбенел: на картине на фоне цветущего сада стояла Ирис фон Эверек. В руках женщина держала нарисованную розу, словно бы протягивая её зрителю.

— Вернон! — заорал скоя'таэль. — Ребята, идите скорее сюда. Глядите!

Иорвет указал на картину. Детлафф, Геральт и Роше подошли ближе, разглядывая изображение.

— Что это значит? — спросил ведьмак.

— Она оставила нам розу, — прошептал эльф. — Не настоящую, но… ту самую. Ту, что подарил ей Ольгерд.

— Похоже на то, — подтвердил вампир. — Теперь, пользуясь методикой Роше, мы можем отнести её фон Эвереку. И пусть подавится своей розой. После путешествия по памяти Ирис не хочу ни единой лишней секунды лицезреть его рожу.

Геральт обнажил меч и молча вырезал розу из картины.

— Идём, — буркнул Белый Волк. — Сдаётся мне, проблема Ольгерда сильно сложнее, чем нам кажется. Уж больно радикальные в нём происходили перемены в воспоминаниях госпожи фон Эверек. Не сигануть бы нам из огня в пожарище, связавшись с Гюнтером о'Димом.

Вперёд вышел Вернон Роше.

— Именно, — проворчал темерец. — Больно уж яростно Ольгерд орал о желании расторгнуть контракт. Подозреваю, в какой-то момент сделка начисто перестала радовать нашего раубриттера. Как имя профессора, к которому обращался фон Эверек касательно Гюнтера?

— Шезлок. Прометиций Шезлок, — отозвался Иорвет, покопавшись в памяти.

— Друзья, — Роше хлопнул в ладоши, — времени у нас осталось до утра. Навестим-ка учёного мужа и выясним, чего он там успел накопать.

Предложение было принято с энтузиазмом, и компания отправилась в город к заброшенному зданию старого университета, рядом с которым стоял дом профессора Шезлока.

Двери им открыл мужчина похожий на зерриканца в одежде Aen Inheneer.

— Кто ты? — брякнул Иорвет.

Мужчина расхохотался.

— Коллега и близкий друг Чайки. Её-то ты должен знать. Можешь звать меня Ананси.

— Чайки?

— Её самой. Но, если вам нужен профессор Шезлок, он наверху.

У скоя'таэля язык чесался задать этому Ананси с десяток вопросов. Например, какого хрена он здесь делает? Но что-то подсказывало: Ананси не ответит. Или промолчит или солжёт.

— Совсем забыл, — нагнал их его голос у самой лестницы. — Рита велела кое-что передать человеку по имени Вернон Роше.

Роше обернулся.

— Я слушаю.

— "Альфа Центавра". И ещё: "Поймёшь, когда придёт время". Альфа Центавра! Запомнил?

Темерец кивнул и решительно зашагал по ступеням.

— Что это такое? — шепнул ему эльф.

— Звёздная система, вроде нашей Солнечной. Только у нас одна звезда, а у Альфы Центавры — три: Альфа Центавра A, Альфа Центавра B и Проксима Центавра. Будучи астрофизиком Е Вэньцзе, я написал по ним целый научный трактат.

На втором этаже Иорвет засомневался в какой-либо пользе от прихода сюда в принципе. Дело в том, что Прометиций Шезлок оказался не просто эксцентричным, на старости лет у профессора, видимо, окончательно и бесповоротно "потекла крыша". Мужчина стоял столбом посреди комнаты в начерченном на полу кругу с пятиконечной звездой внутри и не двигался с места.

— Кто здесь? — выкрикнул Шезлок, слепо шаря перед собой руками. — Ананси? Бутч? Эттариэль? Это вы? Я же поклялся, что больше ничего не знаю. Я сказал правду. Прекратите! Прекратите уже меня мучить!

— Мы не имеем никакого отношения к перечисленным людям, — отозвался вампир. — Меня зовут Детлафф ван дер Эретайн, трое мужчин со мной: ведьмак Геральт из Ривии, Вернон Роше — капитан темерской стражи и представитель Старшего Народа — Aen Seidhe Иорвет. Мы пришли задать вам несколько вопросов о неведомой сущности, предположительно демоне, который представляется Гюнтером о'Димом или зеркальных дел мастером.

— И вы туда же, — удивился профессор. — Гюнтер о'Дим, Господин Зеркало… Моё проклятие, мой ночной кошмар. Задолго до Вторжения ко мне пришёл человек по имени Ольгерд фон Эверек с просьбой избавить его от контракта с вышеозначенным Гюнтером.

— Что он такое?

— Он не "что". Он — "когда". Он — момент между ударом молота и треском камня. Между обещанием и предательством. Он — цена, которую платят те, кто слишком долго верит, будто можно обмануть судьбу…

Внезапно по стене скользнула расплывчатая тень. Нервы у всех были на пределе, не выдержал ведьмак. Он, не сходя с места, шарахнул в стену знаком Аард. Слева от них с шипением в угол юркнула кошка.

— Геральт, держи себя в руках, — попросил вампир и мягко добавил: — Продолжайте, профессор.

Иорвету почудилось, что он слышит какой-то странный пугающий скрип, но скоя'таэль не придал этому значения.

— Я изучил множество книг, исторических фактов, народных преданий и наконец напал на след это существа, — снова заговорил Шезлок. — Господин Зеркало уже тысячи лет известен в разных культурах под разными именами, всегда являясь воплощением зла, и везде он любит заключать сделки с людьми на их души. Однако, так или иначе всегда соблюдая условия договора, он извращает желания людей, обращая их против них самих. Другими словами, Гюнтер о’Дим даёт тебе не то, что ты хочешь, а то, что просишь. Именно это и произошло с Ольгердом фон Эвереком.

Профессор тяжело вздохнул и принялся расхаживать по комнате, но… не покидая пределы нарисованного круга.

— Каюсь, я увлёкся. И вот однажды Господин Зеркало посетил и меня. Гюнтер сказал, что ему льстит мой интерес к его персоне, а потому создал специальный магический круг, выйдя за который, меня ждёт гибель. Вы сейчас должны видеть его на полу.

— Стоп! — перебил Вернон Роше. — Если о'Дим настолько обделался от твоих научных изысканий, аж припёрся сюда чертить "круги на полях", значит, в конечном счёте ты мог бы нарыть нечто весьма для него неприятное. А сам он не так уж и непобедим.

— Но ничего подобного я не нашёл, — возразил Прометиций Шезлок. — Лишь одному человеку удалось разорвать контракт с этим чудовищем. Но имени того счастливца не сохранилась в хрониках. Пишут, будто он предложил Гюнтеру сыграть в какую-то "игру", где у него получилось обставить Господина Зеркало. А более мне ничего не известно. Только вот та женщина, она…

— Какая женщина? Эттариэль?

— Да, Эттариэль. Разговаривая при мне со своими подчинёнными, она со смехом заявила, будто с лёгкостью бы объегорила любого Гюнтера о'Дима. Те удивились: как? "Мир полон парадоксов и софизмов, а любитель загадок рано или поздно наткнётся на неразрешимую", — был её ответ.

— И при чём здесь Альфа Центавра? — буркнул под нос темерец, но Иорвет услышал.

А ещё он услышал, как давешний скрип стал громче. Буквально чудом, по наитию он поднял глаза и внутренне похолодел.

— Бежим! — в ужасе заорал скоя'таэль.

Несущая потолочная балка, случайно задетая Аардом ведьмака, треснула, держалась теперь на честном слове, и с каждой секундой правая её половина по чуть-чуть сползала вниз.

Остальные поглядели в том же направлении.

— Зараза! — успел выругаться ведьмак, и балка переломилась пополам.

Эльф зажмурился, ему вдруг стало невыносимо обидно, что всё закончится вот так. Именно здесь, в двух шагах от окончания пути.

— Caem Carraigh! Rhoin Ensh'eass En'leass! — голос принадлежал явно Вернону Роше.

Иорвет разлепил один глаз. Он не просто не умер, а стоял вполне себе невредимый, без единой царапины.

А всё потому что рядом застыл командир "Синих полосок" с рукою воздетой небесам и держал рухнувший потолок… заклинанием.

— Бегите, — прохрипел Роше. — Уходите отсюда.

Детлафф попытался вывести слепого Шезлока из круга, но едва тот переступил границу, запнулся о бутылку и упал, со страшной силой ударившись головой о высокую табуретку. Невероятно, но сверхбыстрый высший вампир не успел его подхватить.

Оставив тело профессора, они втроём бросились на улицу. Вернон Роше отпустил потолок и кинулся за ними. Вид у него был просто ужасный. Бледностью темерец обогнал и ведьмака и вампира, губы его дрожали, а взгляд стал совершенно сумасшедшим.

— Как я это сделал? — завопил капитан на всю округу, только они выбранись наружу. — Как я, сука, это сделал?

— Магией, вероятно… — предположил высший вампир.

— Какой в жопу магией? По-твоему, я похож на колдуна?

— Ты — нет, — мрачно заявил скоя'таэль, он, кажется, догадался в чём тут дело. — А вот Крегеннан был очень похож. До такой степени, что являлся чародеем. Вспомнил же ты свой трактат в бытность Е Вэньцзе.

Роше опустился на корточки и закрыл лицо руками.

— Чёрт, — глухо простонал капитан. — Это безумие, бред! Куски воспоминаний, обрывки… И всё в одну кучу. Приручение элементаля огня, нестабильность трёхзвёздных систе…

Темерец внезапно замолчал, вскочил на ноги и оглядел друзей горящими глазами.

— Я понял… Я сообразил. Альфа Центавра! Нестабильность, невозможность выстроить единую систему. Неразрешимая загадка! К Ольгерду — бегом! Я знаю, как одолеть Гюнтера о'Дима.

В "Алхимии" их ждал Господин Зеркало. Собственной персоной. Остальные посетители корчмы уже привычно неподвижно замерли.

— Вы просто неподражаемы, — расхохотался о'Дим. — Ваша методика решения задач истинно изумляет. Теперь вам осталось лишь привести Ольгерда в полночь в святилище Лильвани…

— Погоди, — возмутился ведьмак. — Мы договорились выполнить три желания Ольгерда фон Эверека. При чём здесь какая-то Лильвани?

— Вы просто меня невнимательно слушали, Геральт. Я сказал, что не открою новый контракт, пока не закрою предыдущий. Закрою я его в святилище Лильвани, а вам следует поторопиться.

У самой двери Гюнтер о'Дим обернулся и пристально посмотрел на Роше.

— Скажи, почему ты меня так беспокоишь? — спросил он у капитана. — С первого дня. Не потому ли, что я не вижу одну из твоих жизней? Тот мир мне недоступен… А жаль!

Демон весело фыркнул, хлопнул в ладоши и утопал, наконец, за порог. Люди вокруг ожили и продолжили заниматься своими делами как ни в чём не бывало.

Иорвет отыскал в толпе одного из подручных фон Эверека, подошёл к нему и заявил:

— Поднимись на второй этаж и скажи своему хозяину: мы добыли розу, которую он подарил жене. Но отдадим её ровно в двенадцать ночи на террасе храма богини Лильвани. Пусть приходит один, мы будем его ждать.

* * *

Полночь. Разрушенный храм Лильвани. Луна, словно выщербленное серебряное зеркало, висела над обвалившимися колоннами.

— Он опоздает, — проворчал Детлафф, осматривая когти.

— Придёт, — уверенно сказал Роше. — Все стороны обязаны соблюдать условия контракта.

Тени за алтарём сгустились, и появился раубриттер. Его лицо ничего не выражало, словно бы окаменело в ожидании неизбежного.

— Я здесь. Где моя роза?

Иорвет достал свёрток с куском холста и протянул Ольгерду.

— Но это всего лишь рисунок!

— Да, рисунок. Но рисунок той самой розы, сделанный Ирис фон Эверек, которую ты оставил умирать от тоски и одиночества. Мы выполнили твоё последнее желание.

— А это значит, мне причитается обещанное.

Господин Зеркало материализовался прямо из воздуха шагах в десяти и танцующей походкой приблизился к ним, насвистывая.

— Чёрта с два тебе причитается! — заорал раубриттер. — Договор был о том, что ты найдёшь охотников исполнить мои приказы и…

— Мы встретимся с тобой на Луне, — докончил о'Дим. — Так смотри же!

Он крутанулся на месте, их окутало гигантское облако пыли и засохшей листвы с пола. Пол очистился и показалась искусная мозаика, изображающая… Луну.

— Всё честь по чести.

Гюнтер о'Дим двинулся к Ольгерду фон Эвереку, вытягивая вперёд правую руку.

— Постой-ка, — воскликнул рядом с Иорветом Вернон Роше. — Позволь дать ему шанс.

— Шанс? — удивился Гюнтер. — Ты о чём?

Роше нервно поправил ворот рубахи, выпрошенной у Инженеров.

— Хочу предложить тебе пари. На две души сразу: Ольгердову и мою. Заинтересовало?

Господин Зеркало ухмыльнулся.

— Пожалуй… Условия?

— Говорят, ты любишь загадки. Давай каждый из нас загадает оппоненту по одной. Если я не справлюсь с твоей задачкой, забираешь нас с фон Эвереком. Если ты не справишься с моей — во-первых, оставишь Ольгерда в покое, а во-вторых выполнишь моё желание так, как я его задумал. Без коверкания, переиначивания и ушлого крючкотворства. Сделаешь то, что я хочу, не цепляясь к словам. Идёт?

— Это уже целая пара условий. А душ хоть и две, но одна и без того моя.

— Три! — решительно заявил Детлафф. — Я — в игре.

— Четыре! — рявкнул ведьмак.

— Пять! — добавил скоя'таэль и сделал шаг вперёд.

— Хорошо! — о'Дим замахал руками в притворном возмущении. — Хорошо, я согласен… Ваша задача отыскать меня. Ну, а кто же я? Кто?

Господин Зеркало вдруг исчез, остался лишь его голос, гремящий над святилищем и долиной:

— Есть я у мужа, у зверя, у мёртвого камня, у облака. В душу не лезу, ловлю изменение облика. Дева, увидев меня, приосанится, старец нахмурится, дитятко расхулиганится.

В эту секунду пейзаж вокруг них начал меняться. Они вроде и оставались всё в том же храме Лильвани, но казалось, будто минуло лет восемьсот.

Камни под ногами крошились, пол растрескался, а земля покрылась чудовищными разломами. Над головами повисла гигантская полная луна.

— Зеркало, — выпалил высший вампир. — Ответ — зеркало. "Дева, увидев меня, приосанится, старец нахмурится…" и так далее. Это зеркало.

— Думаешь, Гюнтер в зеркале? — недоверчиво спросил ведьмак.

— А где ещё, по-твоему, быть зеркальных дел мастеру?

Тут из трещин в земле поползли тени — чудовищные существа с когтями и пустыми глазницами. Детлафф оскалился, когти его удлинились, и он бросился вперёд, разрывая первого монстра пополам. Гвинблейд выхватил серебряный меч, и в следующее мгновение клинок уже рассекал воздух, отрубая голову очередной твари.

— Иорвет, Роше! Ищите! — крикнул вампир, отбиваясь от нападавших.

И они рванули. Перепрыгивая через расщелины, уворачиваясь от ударов теней-монстров. Скоя'таэль за неимением меча схватил какую-то палку и от души треснул ею по полупрозрачному чудищу.

— Сюда! — раздался впереди голос Вернона Роше.

Иорвет побежал на зов, спотыкаясь о камни. Впереди, в нише разрушенной стены, Роше стоял перед огромным треснувшим зеркалом в позолоченной раме. Отражение в нём дрожало, словно под водой.

— Он должен быть здесь. — Капитан протянул руку к стеклу.

Из трещин выползли новые тени, сбивая их с ног. Одно из чудищ вцепилось зубами ему в плечо, эльф взвыл от боли и ярости. Но Детлафф с рёвом вонзил когти монстру в спину, тот ослабил хватку, и скоя'таэль сумел отодрать его от себя. Геральт, кружась в смертельном танце, рубил серебряным клинком направо и налево.

Тем временем Вернон Роше коснулся прозрачной поверхности и… зеркало разбилось. Само собой.

Над головами прокатился инфернальный хохот Гюнтера о'Дима.

— Что за чёрт? — в отчаянии воскликнул Иорвет, из разодранного плеча струёй хлестала кровь. — Его здесь нет?

— Очевидно же.

Капитан "Синих полосок" снял с себя рубаху, разорвал на лоскуты и перевязал рану командира эльфийских партизан.

— Идём дальше? — неуверенно предложил Роше.

— Идём, — кивнул Иорвет.

За их спинами вампир и ведьмак продолжали кромсать чудовищ.

Ещё два зеркала разбились, стоило лишь к ним приблизиться. Внезапно они услышали отчаянный женский крик. Бросились на звук.

Крик привёл их к обрыву. Над бездной, цепляясь за корни, висела светловолосая девушка, которую скоя'таэль видел на флотзамской барке незадолго до взрыва. Её пальцы уже разжимались, лицо было искажено ужасом.

— Вернон! Помоги!

Роше кинулся вперёд, протягивая руку:

— Держись, Бьянка! Я тебя вытащу!

Но когда его пальцы почти сомкнулись на запястье женщины, Бьянка скривилась в жуткой ухмылке. Тело расплылось, превратившись в чёрный дым, и исчезло. В тот же миг все зеркала вокруг с грохотом разлетелись на осколки.

— Ха-ха-ха! — раскатистый смех о'Дима эхом разнёсся по руинам. — Как трогательно! Вы готовы спасать даже призраков!

Иорвет сжал кулаки, чувствуя, как кровь сочится сквозь повязку. Внезапно его осенило:

— Погоди… Что за ересь? Что мы ищем вообще? "Есть я у мёртвого камня, у облака…" С каких пор у камней и облаков есть зеркала? Вампир перемудрил. Отгадка — отражение. Не зеркало, а отражение. Которое может быть в любой полированной поверхности или…

— В воде! — воскликнул Роше. — Нам нужна вода.

Они ринулись сквозь руины, обходя ловушки и развалины. В центре разрушенного святилища обнаружили древний фонтан — его чаша все ещё была наполнена дождевой водой.

Иорвет, скрипя зубами от боли в плече, не раздумывая, сиганул в фонтан. Его руки наткнулись на что-то тёплое. "Что-то" и оказалось Гюнтером о'Димом.

— Отцепись, — буркнул Господин Зеркало, отплёвываясь. — Поздравляю, вы справились. Теперь давайте свою загадку.

Вслед за Гюнтером скоя'таэль с помощью темерца кое-как выбрался из чаши. Тем временем до них успели добраться ведьмак и вампир.

Роше медленно прошёлся вокруг фонтана и, не спеша, задумчиво заговорил:

— Да, теперь наша очередь… Альфа Центавра, трёхсолнечная система… Спасибо тебе за подсказку, Лара Доррен аэп Шиадаль! Спасибо тебе за знания, госпожа астрофизик Е Вэньцзе! — Он повернулся к о'Диму. — Представь: три звезды, пляшущие на небе в непредсказуемом хороводе. Или три небесных объекта, — Солнце, Земля и Луна, — миллионы лет кружащие на своих стабильных орбитах. Да вообрази ты хоть три бильярдных шара, внезапно обзаведшихся гравитационным полем, и их движение по зелёному сукну.

Темерец в упор поглядел на демона.

— Вот тебе моя загадка! Даны три материальные точки, движущиеся в пространстве под действием взаимного гравитационного притяжения. Требуется определить их траектории при произвольных начальных условиях. И не в конкретном частном случае. Необходимо вывести общую формулу для любых объектов, любого размера, любой системы. И для нестабильных звёзд, и для Солнца с Землёй и Луной, и для трёх бильярдных шаров.

В лице Господина Зеркало что-то изменилось. Словно сквозь тонкую человеческую оболочку на мгновение промелькнула его истинная сущность. У Иорвета всё похолодело внутри от ужаса. Отважному командиру эльфийских партизан в ту секунду до дрожи в ногах захотелось броситься бежать. И он бы, ей-богу, бросился, если б не одно "но".

Вернон Роше выглядел ещё страшнее.

— РЕШИ, — выкрикнул капитан "Синих полосок", — ЗАДАЧУ ТРЁХ ТЕЛ!

Гюнтер о'Дим вздохнул, вернул себе самообладание, ухмыльнулся и снова стал похож на ушлого ростовщика.

— У неё нет общего решения.

— Не моя печаль! — рявкнул Роше. — Ты дашь ответ или нет?

Зеркальных дел мастер внезапно расхохотался и зааплодировал, шутовски раскланиваясь.

— Не дам, конечно. Как можно решить то, что не решается? Похоже, ты победил… Любопытно, почему у меня складывается стойкое впечатление, будто кто-то пытается сделать из меня пешку в своей игре? — задумчиво проговорил о'Дим.

Ировет догадывался — кто, но счёл за благо промолчать.

— Замечательно, — неведомо чему обрадовался зеркальщик. — Излагай!

— Я желаю вернуться в самое начало, — мрачно заявил темерец. — В точку отсчёта. Ты понимаешь?

Гюнтер посерьёзнел и кивнул.

— Безусловно. Я уже давно телепатически прочёл, чего ты хочешь, и сделаю, если потребуешь. Но… сам-то ты осознаёшь к чему стремишься? Что предпримешь, если ситуация окажется куда сложнее, чем предполагал?

— Любопытно, почему у меня складывается стойкое впечатление, — с саркастичной улыбкой повторил Роше слова демона, — будто выполнить моё желание в твоих интересах? Но, так или иначе, я тактик, не стратег. Стратег у нас некая Маргарита Ушакова. А я в любой непонятной ситуации стараюсь действовать по обстоятельствам. Разберусь на месте. Желание, надеюсь, повторять не надо, раз ты его уже "прочёл". Только…

— Что "только"?

Вернон вскинул голову.

— Дай мне с собой "ствол".

О'Дим вздохнул и скорбно скривился.

— Эх Роше, Роше… Смотри за словами, думай, что говоришь. Короче: фильтруй базар. Ведь я сейчас действительно могу оснастить тебя в дорогу стволом. Настоящим, от дерева… Ещё раз: что тебе дать с собой?

— Девятимиллиметровый пистолет Макарова, пятьдесят шесть — "А" — сто двадцать пять.

— Так-то лучше. Прощай, Роше.

— Прощайте, парни! Не поминайте лихом! — воскликнул темерский капитан, оглядев их по очереди, игнорируя Гюнтера о'Дима, и упал ничком.

— Вернон!

Иорвет рухнул на колени рядом с телом злейшего врага. Слёзы сами собою хлынули из глаз. Он вдруг позабыл, как трясся от холода и страха, загнанный "Синими полосками" в самую чащу леса. Позабыл о жестоком подавлении тем же отрядом махакамского бунта. Позабыл, что именем Вернона Роше эльфы пугали детей.

Сейчас перед ним лежал солдат. Ещё один солдат давно погибшей армии. Такой же, как и он сам.

— Очнись, дружище!

— Не трудись, — холодно бросил Господин Зеркало. — Он умер.

Меч с быстротою молнии вылетел из ножен. Ведьмак Геральт из Ривии стал, поднеся клинок к самой шее демона.

— Что ты, блядь, сейчас сказал? — процедил Белый Волк.

— Сказал: он умер. Тело не может жить без души. — О'Дим вздохнул, не обращая внимания ни на Геральта, ни на его меч. — Вернон Роше вернулся туда, куда хотел. Теперь и нам настала пора возвращаться. Тем более, что тебя, ведьмак, там ждёт человек, который очень хочет с тобой поговорить.

Зеркальщик взмахнул руками, и святилище Лидльвани снова начало приобретать свой прежний вид. Всё ещё руины, но не те, которые покинули восемьсот лет назад.

На террасе с лунной мозаикой на коленях стоял Ольгерд фон Эверек. Раубриттер плакал навзрыд и отчаянно колотил кулаком по полу.

— Что я наделал? Что же я наделал? Витольд, Ирис… Как я мог?- раз за разом повторял он.

Рядом, примостившись на корточках, гладила Ольгерда по спине в тщетной попытке утешить пепельноволосая девушка. Она выглядела почти так же, как и в момент первой встречи. Только ужасный шрам, пересекавший лоб, бровь и щёку куда-то исчез.

— Цири! — воскликнул Геральт и бросился к ней.

— Здравствуй, ведьмак, — проговорила Цирилла и печально улыбнулась. — Пришла пора раскрыть всё карты, раз мы в полушаге от финала. Но сначала — обними меня. Я так скучала по тебе все эти годы.

— Йен… — с трудом выдавил Геральт, охотно выполняя просьбу девушки.

— Она не придёт. С нею вы ещё встретитесь, со мной — едва ли. Ведь Вернон Роше уже загадал желание?

— Да, загадал. Но при чём здесь он? — вмешался высший вампир.

Вернон Роше.

Зеркало лгало. Оно показывало ему лицо незнакомца — острые скулы, слишком высокие брови, взгляд, который он видел лишь в кошмарах. Крегеннан из Лёда. Собственное отражение пугало и завораживало одновременно. Богато расшитый кафтан, какой он не смог бы себе позволить, откладывая целый год всё жалование до копейки.

Короче говоря, красивый надменный мужчина, которому, похоже, сам чёрт не брат. Только в глазах всё равно застыло беспокойство.

Чего-то он не учёл… Да и Гюнтер пытался его предупредить. Ведь очевидно, демон ему действительно помогал, а не просто исполнял желание. Взять хотя бы историю с оружием.

Но где же Вернон просчитался? План казался простым и надёжным: попасть назад в тело Крегеннана из Лёда и застрелить Авалак'ха, будучи Крегеннаном избежав парадокса убийства дедушки. Ведь причина укокошить эльфа у него всегда какая-нибудь да найдётся, даже если исчезнет истинная. В конце концов, Авалак'х — нынешний жених Лары Доррен. Ревность — чем не повод?

И тем не менее, он допустил ошибку, что-то не учёл… А ещё бахвалился перед о'Димом: буду действовать по обстоятельствам. Идиот!

Как на зло проклятый пистолет не желал помещаться ни в рукав ни за пазуху. В итоге Роше махнул рукой и сунул оружие за пояс кафтана. Всё равно здешние придурки не представляют, что это такое.

Сегодня его пригласили на очередной чародейский банкет. Здесь он познакомится с Ларой Доррен аэп Шиадаль. На приёме будет и Авалак'х. Вернон решил не мудрствовать лукаво, выйти в зал и тут же без лишних слов прострелить ему в черепушку.

Теперь стройная картина дала трещину. Он понял, что ошибался, но не мог сообразить: в чём?

Сфера 413.

— Ты сказала: раскрыть карты. Что ты имела в виду, ведьмачка? — спросил вампир, когда Цири и Геральт наконец разомкнули объятия.

Девушка печально вздохнула и окинула долгим взглядом сперва своего наставника, затем Детлаффа и в самом конце — Иорвета.

— С тебя всё началось, Aen Seidhe, — тихо проговорила она, — ты, как никто другой, имеешь право знать правду.

Цирилла помолчала и заговорила вновь. Теперь её голос звучал совсем иначе, даже Ольгерд фон Эверек вынырнул из своих горестных дум и поднял голову.

— Любая цивилизация — это сверххищник, — заявила Цири. — У травоядных просто физически не может развиться столь совершенный мозг. Основное свойство сверххищника — умение отбирать чужую добычу и… устранять конкурентов. Любых. Включая себе подобных.

Пепельноволосая ведьмачка подобрала палочку и принялась бесцельно возить ею по плиточной мозаике пола, не прерывая свой рассказ.

— Путешествуя по Сферам, то, что ты рано или поздно наткнёшься на разумную расу — не вопрос. Вопрос: насколько она будет сильна? Aen Inheneer очень развиты технически, но они совершенно точно не самые развитые во множестве миров. Просто по теории вероятности. А теперь представь: завтра сюда придут те, кто сильнее Aen Inheneer. Что станет делать очередной суперхищник? Правильно! Зачищать охотничьи угодья. От Инженеров, от нас…

"Не проснёшься ли ты однажды утром только для того, чтобы увидеть в небе армаду Уничтожителей Миров?" — вспомнил он слова Чайки.

— И единственная возможность этого избежать, — продолжила ведьмачка, — сидеть в своей Сфере и не высовываться. Но до безмозглых Aen Elle, Народа Ольх, ни одни силы небесные так и не сумели донести сию элементарную истину. Получив магию единорогов, самонадеянные идиоты принялись скакать туда-сюда по мирам, привлекая к себе ненужное внимание, а Авалак'х налево-направо накладывать проклятия. Итог вы видите. Когда перед Aen Inheneer предстала вся горькая правда о силе единорогов и генах Старшей Крови, они…

— Обрадовались? — хмыкнул скоя'таэль.

— Испугались! Ибо у тамошних людей оказалось чуть больше ума. И того ума хватило, дабы сообразить: двери — это не наконечник насоса с обратным клапаном. Они работают в обе стороны. Через них можно выйти, сквозь них можно войти. Причём войти сумеет кто угодно, даже те, кого ты совершенно точно не хочешь видеть в собственной Сфере. Посему не следует их расхлебянивать и пускать в свой дом кого попало! Жаль, что никто не объяснил это Народу Ольх. И те высунулись, раскрыли створки…

Цири переломила палочку надвое.

— Вся мощь человеческого и машинного интеллекта Расы Инженеров была брошена на поиск способа их снова затворить. Вышло нечто неутешительное: искоренить нужно причину, а не бороться со следствием.

Иорвет шумно вдохнул и замер. Чудовищная догадка молнией сверкнула перед глазами. Он бросил лихорадочный взгляд на Геральта.

Нет, нет и ещё раз нет! Ведьмак этого не вынесет. Как говаривал Детлафф: не такой ценой.

А Киаран… Эльф же любит эту проклятую колонистку лже-Эттариэль! Чёрт!

Цири, словно в ответ на его мысли, горько усмехнулась и произнесла:

— Лечить нужно заболевание, не симптомы…

Вернон Роше.

Ответ пришёл сам, словно бы из ниоткуда. Оказывается, он просто задал неверные вводные, вот и получился бредовый результат.

Хорошо! Допустим, Роше убьёт Авалак'ха, и проклятия тот не наложит. Крегеннан в полной мере искупит вину за убийство (благо, чародеи живут долго) и женится на Ларе Доррен. Со временем у них родится дочь Рианнон — наполовину носитель его генов, а наполовину носитель… генов Лары! Через два, через три, через пять поколений Старшая Кровь взыграет в одном из их потомков, как сейчас в княжне Цирилле, и полоумный сопляк, радуясь собственному всемогуществу, понесётся странствовать по мирам. По всем законам подлости нарвётся на Сферу Aen Inheneer, и те начнут задавать вопросы… А спрашивать сукины дети умеют, этого у них не отнять. И сферический ещё нерождённый "сопляк" в вакууме, естественно, всё о них выложит.

То есть колонизация, захват Темерии и прочее — лишь вопрос времени.

Ген Старшей Крови — вот чего не должно существовать! Не Авалак'ха. Сам по себе он никто. В треугольнике Авалак'х — Лара — Крегеннан вершиной является Лара Доррен аэп Шиадаль. Если её не станет, некого будет проклинать, никто не родит дочь Рианнон и никто не попадёт в другие измерения. Теперь уже никогда.

Роше застонал и обессиленно рухнул в высокое карло. Боль тупыми иглами пронзила всё его существо. Пред мысленным взором, то чередуя друг друга, то смешиваясь, пронеслись два образа: прекрасная эльфийка с чудесными изумрудными глазами, и гордая подполковник со строгой военной выправкой.

Она знала! С самого начала знала, как ему следует поступить. Более того, она всё и спланировала.

Семён Иваныч, кем бы ты ни был, ты воспитал достойную ученицу!

— Я не могу, — тут же жалобно пролепетал Вернон Роше. — Ведь я-то её не убью из-за парадокса чёртова деда — у меня нет причин. Мне придётся… Ей самой… Нет! Она же ни в чём не виновата. Она ничего ещё не успела сделать. Почему она? Почему Лара? За что? Гюнтер, проклятый мерзавец! Ты всё-таки меня переиграл… Или это я обхитрил самого себя?

Неожиданно в дверь постучали.

Крегеннан из Лёда вытер слёзы и холодно бросил:

— Войдите!

На пороге стоял эльфийский мальчонка лет десяти и переминался с ноги на ногу.

— Здравствуйте, — пискнул эльфёнок.

— Здравствуй, парень, — улыбнулся Крегеннан.

Он поднялся и по-мужски протянул мальчику руку.

— У тебя какое-то дело ко мне?

Эльфёнок неуверенно шмыгнул носом.

— Мама велела прийти и с вами поздороваться. Вы один из первых чародеев-людей, кого мы у себя принимаем. Невежливо будет не представиться. Меня зовут Иорвет. Иорвет аэп…

— Как ты сказал?

Мальчишка совсем смутился.

— Иорвет…

Маг расхохотался. Неизвестно, чего больше было в этом смехе иронии или горечи.

— Ну, здравствуй, Иорвет. Я Крегеннан из Лёда. Твоя мама — большая молодец, а ты очень воспитанный мальчик. Рад знакомству. У тебя очень красивое имя. Оно что-нибудь значит?

— Да, — гордо отозвался мальчуган. — Так назвал меня отец. С древнеэльфийского Иорвет означает "Последний, кто выстоит".

Последний, кто выстоит.

Вот так вот…

"Выстоишь, дружище, — мысленно пообещал Вернон. — Вместе выстоим".

Он вздохнул, нежно погладил пушистые волосы паренька, не удержался и чмокнул его в макушку.

— Знаешь, если ты когда-нибудь встретишь Вернона Роше… Хотя, забудь! Вряд ли ты его встретишь. Вместо этого запомни одно: люди очень разные. Есть среди них и бескорыстные добряки, есть и отъявленные негодяи. Есть верные солдаты, есть безмозглые служаки, для которых чужая жизнь — копейка. Но, если люди когда-нибудь обидят тебя, причинят тебе зло, не мсти им. Не сжигай свою душу в ненависти. Они того не стоят. Лучше, наоборот, будь счастлив. Будь счастлив любому врагу назло! Уяснил?

Иорвет охотно кивнул, хоть и очевидно — нихрена он не уяснил.

— Не важно, — улыбнулся Крегеннан, — позже всё поймёшь. А теперь беги к маме. Ты помог мне отважиться на очень ответственный шаг. Спасибо!

Мальчик ушёл. Роше вынул пистолет из-за пояса, долго глядел на него, словно впервые увидел. А затем решительным жестом дослал патрон в патронник, снял оружие с предохранителя и направился в банкетную залу.

* * *

Роше-Крегеннан уверенной походкой пересёк зал, где пировали чародеи всех мастей, молниеносно нашёл его в толпе, вытянул руку и трижды выстрелил навскидку.

— Убивать тебя особого смысла не имело, — заявил он во всеуслышание, — но ты мне о-о-очень сильно задолжал, говнюк. За меня! За Лару! За Темерию!

Авалак'х уставился на него совершенно ошалелым взглядом, по груди начало расползаться кровавое пятно. Спустя секунду он рухнул на пол как подкошенный.

Когда эльф упал, в зале воцарилась гробовая тишина. Даже музыканты перестали играть, наблюдая, как кровь растекается по мрамору. Роше медленно поднял руки, но в его позе не было капитуляции — только решимость.

Зеленоглазая сеидхе склонилась над телом Авалак'ха.

— Убийца! — выкрикнула она.

— Десять минут, — сказал Роше, не обращая внимания на сжимающееся кольцо охраны. — Дай мне десять минут, Лара Доррен, и можешь делать со мной, что пожелаешь. Но сначала… ты должна услышать, как наша любовь погубит всё.

Её губы дрогнули:

— Ты безумен!

— Возможно. Но разве безумие — не лучший спутник правды?

Сфера 413.

Кажется, теперь и до Геральта начал доходить смысл слов Цириллы. Потому что он резко побледнел, вскочил на ноги и выкрикнул:

— Нет!

— Да. Да, ведьмак. Другого выхода просто не существует. Ген Старшей Крови должен быть уничтожен, не родившись. Проклятие должно быть остановлено не наложенным. Только у единорогов есть природой данная способность путешествовать между мирами, пусть она у них и остаётся.

— Цири, нет! Я не дам… я не позволю!

Пепельноволосая ведьмачка нежно обняла Белого Волка за плечи и прижалась щекой к руке.

— Ты уже ничего не можешь изменить…

— Черта с два я не могу!

Геральт оттолкнул Цири и двинулся на Гюнтера о'Дима.

— Слушай, ты! Забирай мою душу безо всяких условий и договоров, только верни оттуда Вернона Роше, пока он не успел натворить бед.

Господин Зеркало скорбно вздохнул.

— Я не могу. Не имею права отменять одни желания в угоду другим. Но не всё ещё потеряно, ведь Роше собирается лишь застрелить Авалак'ха… Хотя, боюсь, темерский капитан — весьма неглупый человек, и уже успел сообразить что к чему.

Иорвет медленно опустился на колени и застонал, у него просто не было сил стоять. Детлафф же, напротив, оскалился, вскинул когти, будто хотел разорвать демона, время и саму судьбу. Меч ведьмака с шипением вылетел из ножен.

— Прекратите! — воскликнула Цирилла. — Геральт, умоляю, выслушай меня. План был таким с самого начала, и с самого начала я с ним согласилась. Aen Inheneer продумали несколько способов вернуться в прошлое, правда, все не без изъяна. Но внезапно жизнь подкинула нам беспроигрышный вариант — Ольгерда фон Эверека с рассказом о демоне — повелителе времени. Словно само провидение привело его к нам…

— Почему Вернон Роше? — мрачно спросил скоя'таэль.

— Потому что вампира учуют за милю. Сама Маргарита Марковна побоялась, что в последний момент дрогнет. Другие в прошлое не попадут.

Ведьмак схватился за голову.

— А Йеннифэр? Она-то как пошла на подобное? Это же немыслимо!

Цири отвела взгляд.

— Йен ничего не знает. Для неё и Киарана Роше действительно отправился убивать Авалак'ха.

Детлафф, убрав когти, сосредоточенно тёр лоб и хмурился.

— Зря мы спорим, ибо ничегошеньки у капитана не выйдет! — внезапно выпалил высший вампир. — Помните, что говорил Вернон Роше? Случайный человек не может вернуться в прошлое из-за риска кардинально изменить будущее, вплоть до невозможности собственного рождения. Но по той же логике, бессмысленные действия там совершать тоже нельзя.

Детлафф развёл руками.

— Мотив? Какой у Крегеннана из Лёда может быть мотив, чтобы убить Лару Доррен аэп Шиадаль? Его нет. Ваша великая кукловодка Ушакова здорово просчиталась — отправлять нужно было меня. Я хотя бы высший вампир, мог убить эльфийку из простой жажды крови. А теперь Роше впустую пожертвовал собой — когда он выстрелит в Лару, история вернётся на круги своя.

Цири осела на мозаичный пол рядом с Иорветом.

— Чёрт! — выругалась девушка и сжала кулаки. — Не может быть… Неужели всё зря, всё напрасно?

Вернон Роше.

Он замолчал, закончив повествование.

— Зачем? — прошептала Aen Seidhe. — Зачем ты мне это рассказал? Убил бы молча, как Кревана.

Сердце разрывалось от боли, но Крегеннан усилием воли взял себя в руки и придал лицу равнодушно-надменное выражение.

— Из-за некоего парадокса: если ты в прошлом укокошишь собственного деда, сама никогда не родишься. Так кто же, выходит, его убил? В теперешнем времени у меня нет ни единой причины желать тебе зла. Если я выстрелю, тут же вернусь в тело Вернона Роше, наш мир будет колонизирован, а Темерия захвачена.

— И… что ты предлагаешь? — едва слышно спросила Лара.

Роше прикрыл глаза, рот наполнился горькой слюной, а губы не желали разжиматься. Но он должен закончить, ему придётся произнести эти слова.

— Я нашёл способ обойти парадокс. Деда не нужно убивать, достаточно рассказать ему о последствиях, которые грозят всем, останься он жив. И вложить в руки оружие.

Вперёд вышла чародейка Тиссая де Врие, фиолетовые одежды колыхнулись, как грозовая туча.

— Крегеннан! — воскликнула она. — Я знала тебя два столетия, и всегда доверяла тебе. — Она резко прервалась, сжав кулаки. — Это бред. Ты либо безумец, либо лжец! И теперь из-за твоего беспардонного вранья кто-то должен погибнуть?

За спиной Тиссаи Лара Доррен аэп Шиадаль встала с колен и выпрямила спину. А вместе с ней, казалось, поднялась вся древняя мощь Старшего Народа. Зелёные глаза сверкнули.

— Мужчина в синем дублете поверх кольчуги, в чёрном шапероне. Красивое, благородное, суровое лицо, угрюмая складка между бровями, на шее носит знак с Темерскими лилиями. Скажи, похоже это на Вернона Роше?

— Да, — изумлённо выдохнул тот. — Очень похоже. Но откуда ты знаешь?

Эльфийка окинула молчаливую толпу изумрудным взором.

— Этот dh'oine говорит чистую правду. Именно таким я увидела его, когда он только вошёл в банкетный зал. Потом он стоял среди пламени и руин перед зеркалом, которое отражало тьму. До тех пор, пока в зеркале не появилась женщина. Волосы, посеребрённые сединою, туго стянуты в пучок. В старческих морщинистых руках она держала три солнца.

— Нестабильность орбит трёхзвёздных систем… — ахнул Роше.

Охрана снова двинулась на него, но Лара предостерегающе вскинула руку.

— Крегеннан просил десять минут, прошло едва ли пять. — Она повернулась к Вернону. — Идём! Выйдем на балкон.

В лицо ударила вечерняя прохлада. Шумно стрекотали сверчки, пахло цветами и прелыми листьями.

"Самое начало осени, — ностальгически подумал Роше. — Мы познакомились в сентябре. По человеческому календарю".

— Значит, я тебя любила?

Он кивнул.

— А я любил тебя. Правда, сейчас это неважно… — Опять мерзкий привкус во рту. — Ты приняла решение?

Эльфийка расхохоталась, с комфортом устроилась на широких периллах и подмигнула.

— В детстве меня мучил один очень странный сон. Квадратные безликие, но очень качественно сделанные здания. Половина разрушена взрывом. Пустыня. На плече — металлическая палка, а я вся в пыли, из ноги хлещет кровь. В стенах пробитые ломом дыры, а в руке непонятное устройство, похожее на ксеноглаз по принципу действия. "Ананси! — кричу я туда. — Отступайте. Убирайтесь оттуда, чёрт бы вас побрал!" Потом — оглушительный грохот. Не успели они отступить…

— Успели, — возразил Вернон. — В доме Прометиция Шезлока нас любезно приветствовал парень, похожий на зерриканца, по кличке Ананси.

— Это хорошо… Я рада.

Лара Доррен аэп Шиадаль легко спрыгнула на пол. Выпрямив спину, она на мгновение замерла, будто взвешивая последствия своего выбора. А затем развернулась и молча зашагала прочь. Невероятно, но в тот момент она до невозможности походила на Маргариту Ушакову, даже больше, чем на саму себя.

Сфера 413.

Цирилла поднялась на ноги, отряхнулась. К девушке снова вернулось самообладание.

— Выходит, придётся придерживаться плана "Б", — с наигранным воодушевлением заявила она.

— Какого ещё плана "бэ"? — не понял Иорвет.

Его мутило, ему всё осточертело, он очень устал. Единственное, чего скоя'таэлю сейчас действительно хотелось — лечь и уснуть. Прям здесь, на керамической плитке террасы. И проспать лет сто.

— Ну как же, — с той же притворной весёлостью ответила ведьмачка. — Строительство сверхцивилизации. Разве Рита вам не говорила? Надеюсь, удастся успеть её построить до тех пор, пока сюда не явится кто-нибудь ещё. В конце концов, у нас есть три Сферы с их богатствами и ресурсами.

Рядом Геральт из Ривии громко фыркнул и поправил ремень на груди.

— Ну тогда вы точно столкнётесь с всесильным противником. С самими собой, как змей Ураборос рано или поздно вцепитесь в собственный хвост.

Иорвет бросил взгляд на Гюнтера о'Дима. Не нравилось ему выражение лица древнего демона. Ой, как не нравилось. Господин Зеркало довольно ухмылялся, будто разгадал все тайны мира, и снисходительно взирал на них, точно на неразумных детей.

Неподалёку Детлафф с отсутствующим видом ковырял ногтем заросший мхом осколок.

— Может, не всё так уж и плохо, — задумчиво пробормотал высший вампир.

В эту секунду от бешеного вопля: "Цири!" содрогнулись даже небеса.

Эльф поднял голову и остолбенел.

Силуэт Цириллы вдруг подёрнулся зелёной дымкой, дрогнул в прозрачном воздухе и начал терять свои очертания.

— Ему удалось, — воскликнула цинтрийская княжна, облегчённо улыбаясь. — Вернон Роше нашёл выход.

— НЕ-ЕТ!

Геральт рванул вперёд, схватил свою подопечную за рукава плотной рубахи работы Aen Inheneer, прижал к себе. Слёзы ручьями текли по мертвенно побледневшим щекам.

— Цири, нет!

Девушка оглядела их всех по очереди. Его, Детлаффа, молчаливого Ольгерда фон Эверека, в конце пристально посмотрела на Белого Волка.

— Прощайте, — проговорила она и вытащила из ножен меч с надписью Zireael на лезвии. — Не печальтесь. Я ведьмачка! Кому как ни мне знать, что узел порой проще разрубить, чем развязывать.

Мир вокруг внезапно точно сбесился. Всё поплыло перед глазами, закружилось с безумной скоростью. Терраса, небо, предметы вокруг слились в единое полотно в этом сумасшедшем хороводе. Иорвет попробовал встать, но не смог. Его качало из стороны в сторону, словно пьяного. Хотел закричать, но крик застрял в горле.

Мысли в голове принялись расплываться вместе с реальностью.

"Что со мной? Где я? Я же был во Флотзаме. Как я здесь очутился?"

— Прощай, Геральт! — услышал он сквозь странную звуковую пелену смутно знакомый женский голос. — Я люблю тебя, ведьмак.

Ведьмак вскочил на постели.

Кто это? Кто его звал?

"Всего лишь сон. — Геральт из Ривии тряхнул головой. — Очередной дурацкий сон".

После разрыва с чародейкой, точнее, после его бегства, Геральта нередко преследовали странные ночные видения. То Йеннифэр в одной ночной рубашке почему-то верхом на помеле грозила ему пальцем и повторяла: "Я знаю… Всё я про тебя знаю!" Частенько снилось треклятое чучело единорога (вот уж счастье, что оно сломалось). Во сне единорог был живым, а Йен, вожделенно поглядывая на его спину, предлагала заняться любовью. То ещё какая-нибудь несусветная ерунда.

Короче говоря, разрыв вышел куда более болезненным, чем он надеялся.

Ведьмак поднялся с продавленного тюфяка и полез в сундучок. Пересчитал наличность и скорбно вздохнул. Хватало на двое суток оплатить стойло Плотве и, пожалуй, сытно пообедать в корчме на первом этаже борделя мадам Гарвены. Если он немедленно не найдёт работу, со стойлом, жильём и едой можно смело распрощаться.

С трудом натянул сапоги и пошарил под кроватью в поисках мечей. Клинки лежали на своём месте.

Что ж, а в бордель, пожалуй, не лишне будет заглянуть. Гарвена — женщина деловая и сметливая, кого попало к себе не пускала, и публика в корчме собиралась вполне приличная. Авось и удастся получить какой-никакой заказ. Хоть бы даже на туманника или утопца. Иначе деньги скоро иссякнут, и придётся возвращаться на зиму в Каэр Морхен.

В борделе было шумно и людно, несмотря на ранний час. Туда-сюда с подносами сновали рынды, подгоняемые чьим-то грозным окриком из кухни. Две пьяные компании пытались выяснять отношения, но с появлением мордоворотов, которых мадам держала в качестве стражи, быстро утихомирились.

Потенциальных заказчиков он не высмотрел, зато наткнулся взглядом на знакомую спину в ярком кафтанчике с модными буфами на рукавах — Лютик.

Бард беседовал с каким-то Aen Seidhe, его Геральт не знал. В добротной домотканной рубахе с причудливым растительным узором, темноволосый и высокий, невероятно красивый даже для эльфа, с шёлковым красным платком на шее. Сеидхе горячился и яростно размахивал руками перед носом трубадура.

Ведьмак напряг слух.

— Вот уж истинное единение рас, — донеслось до него. — Оба хапают и ртом и жопой. Куда им столько? На тот свет хотят с собой унести, не иначе.

Лютик понимающе кивнул и Геральт вслед за ним. Флотзамом управлял так называемый Совет, который фактически возглавляли эльф Рьяс Вэоайна и человек Бернард Лоредо. Ещё двоих таких же прохиндеев во всём свете было не сыскать.

Флотзам очень удачно находился на пересечении трёх границ: Темерии, Редании и Аэдирна. Стараниями предыдущих градоначальников он разросся из маленькой захудалой деревеньки в большой город с речными портами, широкими мощёными улицами, храмом пророка Лебеды и уймой торгового люда со всех трёх держав. Но шло время, бразды правления попали в руки тандема Лоредо-Вэоайны, и началось веселье.

Первым делом ни с того ни с сего были повышены пошлины. Сразу и втрое. В чьих карманах осела разница, уже тогда гадать не приходилось. Торговцы пытались было возмутиться, но слишком уж привлекательным местом стал Флотзам, пришлось, скрипя зубами, выложить денежки.

Вместе с тем на тридцать процентов подняли подушные и подымные. Местный филиал банка Джионкарди теперь отдавал почти шестую часть прибыли городской казне, которая в действительности являлась личной вотчиной Рьяса Вэоайны и Бернарда Лоредо. Остальные члены опереточного "совета" перечить им просто-напросто боялись.

О цеховиках и говорить нечего. Мастеровой люд уже давно в голос выл от самоуправства двух оборзевших чинуш. Деваться цеховым было особо некуда, вот с них и драли по три шкуры.

Похоже, что именно из этого сословия и был Aen Seidhe, потому как бард горестно вздохнул.

— Они и на выступления обещали налог поднять. Малое — до пяти человек — пол-орена. Публичное, которое больше двадцати — два орена. Вынь, да положь!

Эльф только поморщился.

— Тебе чего сокрушаться? Ты, Лютик, птица вольная, где сел, там и запел. Хоть в Темерии, хоть в Лирии, хоть в Назаире. А мне что предлагаешь с мастерской делать? На горбу её тащить?

Бард наконец соизволил обернуться и обратить на него внимание.

— Геральт, — радостно закричал трубадур. — Знакомься — мой добрый друг, Геральт из Ривии. А это…

— Иорвет, — представился сеидхе и пожал ведьмаку руку.

Геральт уселся на лавку рядом с бардом.

— Чего такие кислые? — спросил он, хотя всё прекрасно слышал.

Эльф Иорвет скривился и зло хлопнул по столешнице.

— Опять наш проклятый дуэт подати взвинтил. Вот думаю продавать дело, да перебраться в Нильфгаард. Император Фергус, — сеидхе понизил голос, — того… И трон унаследовал его сын Эмгыр вар Эмрейс — чрезвычайно толковый малый.

— Это тот, который женат на Фионе Цинтрийской — дочке короля Рёгнера? — с умным видом спросил Лютик.

— Он самый, — буркнул эльф. — Говорят, Эмгыр местную знать поприжал, а простой люд в кои-то веки вздохнул свободно. Да и вообще… уезжать отсюда надо. Слыхали небось, что в Доль Блатанна произошло?

Ведьмак и трубадур синхронно кивнули. Слух вышел резонансным. Ведунья Ида Эмеан аэп Сивней, советница тамошней королевы, недавно покончила с собой. И всё бы ничего, но нашли её в комнате с исписанными от пола до потолка стенами. Определили — почерк Иды.

"Я не открою! Не открою! Не открою портал," — и так раз триста.

Жуть.

Эпилог.

Венедикт Сайтор корпел над бумагами. Он уже около двадцати лет изучал руины башни Ласточки. И теперь его старания, наконец, увенчались успехом.

Два дня назад Венедикт вернулся к Тарн Мира проверить сканирующее заклинание и не поверил своим ушам. Башня издавала странный писк, но не монотонный. Прерывистый. Через некоторое время он сообразил, что писк цикличный, словно бы повторяется одна и та же фраза: длинный гудок, короткий, потом — опять длинный…

Чародей принялся лихорадочно заносить информацию на пергамент. Позже, уже в своей башне, ему удалось понять, что "писки" — это цифры. А те, в свою очередь, символизируют порядковый номер буквы в алфавите.

Шифр. Но простенький, который он быстро разгадал.

И теперь мог с гордостью прочесть: "Не отвечайте. Не отвечайте! Если ответите, ваш мир будет захвачен. Вам повезло, что сегодня моё дежурство. Получите этот сигнал — не отвечайте! Не отвечайте. Не отвечайте…"