Неожиданный союз (джен)

Шестой курс в Хогвартсе был отмечен тенью надвигающейся войны. Атмосфера в замке стала напряженной, каждый шорох, каждый взгляд казались наполненными скрытым смыслом. Для Гарри, Рона и Гермионы это было время повышенной опасности и постоянной тревоги. Но даже в этом мраке, среди учеников, чьи жизни были переплетены с судьбой мира волшебников, существовали и другие, менее очевидные драмы. Драмы, разворачивающиеся в тени, вдали от прожекторов великой битвы, но не менее значимые для тех, кто их переживал.

В этом мире, где кровь и происхождение играли такую важную роль, где старые обиды и семейные вражды передавались из поколения в поколение, даже самые маловероятные связи могли возникнуть. И иногда, именно в самых неожиданных местах, можно найти свет, который способен рассеять самую густую тьму.

Осенний ветер трепал листья за окнами библиотеки, заставляя их стучать по стеклу, словно назойливые гости. Рон Уизли, сгорбившись над пыльным томом по Трансфигурации, чувствовал, как его глаза слипаются. Экзамены приближались, а материал казался бесконечным и скучным. Он вздохнул, откинувшись на спинку кресла, и его взгляд случайно упал на дальний столик, где, как он и ожидал, сидел Драко Малфой.

Малфой, как всегда, выглядел безупречно. Его светлые волосы были аккуратно уложены, а на лице застыло выражение скуки и превосходства. Он что-то писал в своём блокноте, изредка поднимая взгляд на книгу, лежащую перед ним. Рон почувствовал привычный укол раздражения. Сколько раз они сталкивались в коридорах, сколько раз обменивались колкостями? Малфой был воплощением всего, что Рон презирал: высокомерие, снобизм, пренебрежение к тем, кто не принадлежал к его «чистокровному» кругу.

Внезапно Малфой поднял голову, и его взгляд встретился с взглядом Рона. На мгновение в его серых глазах мелькнуло что-то, что Рон не мог расшифровать — не привычная насмешка, а скорее… удивление? Или, может быть, даже лёгкое замешательство. Рон быстро отвёл глаза, чувствуя, как щеки начинают гореть. Он не хотел, чтобы Малфой видел его таким — уставшим, заваленным учёбой, совершенно не похожим на героя, которым его считали другие.

Он снова уткнулся в книгу, пытаясь сосредоточиться, но мысли о Малфое не давали покоя. Почему он так на него действует? Почему даже простое столкновение взглядов вызывало такую бурную реакцию? Рон всегда считал Малфоя своим врагом, но в последнее время что-то изменилось. Война, которая висела в воздухе, заставляла всех переосмысливать свои позиции. Даже Малфой, казалось, стал другим. Он стал более замкнутым, его обычная бравада иногда сменялась скрытой тревогой. Рон видел это, хотя и не хотел признавать.

Внезапно тишину библиотеки нарушил тихий шорох. Рон поднял голову и увидел, как Малфой, вставая, случайно опрокинул стопку книг, которые до этого аккуратно стояли на его столе. Книги с глухим стуком разлетелись по полу. Малфой замер, его лицо исказилось от досады.

Рон, несмотря на своё нежелание помогать Малфою, почувствовал, как его ноги сами понесли его вперёд. Он не мог просто смотреть, как тот копается в упавших книгах. Это было ниже его достоинства.

— Чёрт возьми, — пробормотал Малфой, пытаясь собрать разлетевшиеся фолианты. Его обычно безупречные пальцы неуклюже скользили по гладким обложкам.

Рон подошёл к столику и, не говоря ни слова, начал помогать. Он поднимал книги, стараясь не смотреть на Малфоя. Сердце колотилось в груди, как пойманная птица. Это было так странно — стоять так близко к человеку, которого он так долго ненавидел, и делать что-то вместе.

— Спасибо, — прошептал Малфой, когда они закончили собирать книги. Его голос звучал непривычно тихо, без обычной язвительности.

Рон кивнул, не поднимая глаз. Он чувствовал, как Малфой смотрит на него, и это ощущение было одновременно пугающим и… странно волнующим.

— Ты… ты в порядке? — спросил Рон, сам удивляясь своей смелости.

Малфой поднял взгляд, и в его серых глазах Рон увидел нечто новое. Не враждебность, не пренебрежение, а… усталость — глубокую, изматывающую усталость, которая, казалось, проникала до самых костей.

— Я… да, — ответил Малфой, его голос был едва слышен. — Просто… много всего.

Рон почувствовал странное желание сказать что-то утешительное, но слова застряли в горле. Он просто стоял, глядя на Малфоя, и впервые за долгое время видел в нём не врага, а просто человека, который, как и он сам, пытался выжить в этом безумном мире.

— Мне пора, — сказал Малфой, быстро собирая свои вещи. Он бросил на Рона последний быстрый взгляд, в котором, казалось, было больше вопросов, чем ответов, и вышел из библиотеки, оставив Рона одного среди пыльных полок и тишины.

Рон остался стоять у столика, чувствуя, как его сердце все еще бешено бьется. Что это было? Неужели он только что помог Малфою? И что означал этот взгляд? Он не знал, но одно он знал точно: что-то изменилось. И это изменение было гораздо более значительным, чем он мог себе представить.

Следующие несколько дней в Хогвартсе прошли для Рона в каком-то странном тумане. Он постоянно ловил себя на том, что ищет взглядом Малфоя в коридорах, в Большом зале, даже в окнах библиотеки. Каждый раз, когда их взгляды случайно встречались, Рон чувствовал лёгкое покалывание — смесь старой враждебности и новой, непонятной ему реакции. Малфой, казалось, тоже изменился. Его обычная свита — Крэбб и Гойл — теперь держались чуть поодаль, а сам Малфой выглядел более задумчивым, его взгляд часто блуждал где-то вдали.

Гермиона, как всегда, была погружена в учёбу, а Гарри — в свои мысли о Волан-де-Морте и Дамблдоре. Рон не решался рассказать им о своей встрече с Малфоем в библиотеке. Как бы он это объяснил? «Я помог Малфою собрать книги, и теперь мне кажется, что он не такой уж и плохой»? Это звучало бы глупо, даже для него самого.

Однажды вечером, когда они сидели в гостиной Гриффиндора, обсуждая очередное задание по Зельеварению, дверь распахнулась, и в комнату вошла профессор МакГонагалл. Её лицо было серьёзным, но в глазах читалось беспокойство.

— Мистер Уизли, — обратилась она к Рону, — профессор Слизнорт просил вас зайти к нему в кабинет. Кажется, у него есть для вас кое-что важное.

Рон удивлённо поднял брови. Профессор Слизнорт? Что ему могло понадобиться? Он попрощался с друзьями и направился к кабинету профессора.

Когда он вошёл, Слизнорт сидел за своим столом, окружённый колбами и склянками. На его лице играла знакомая добродушная улыбка, но сегодня она казалась немного натянутой.

— Ах, Рон, дорогой мой! — воскликнул Слизнорт, указывая на стул напротив себя. — Садись, садись. Я как раз думал о тебе.

Рон сел, чувствуя себя немного неловко.

— Профессор, вы хотели меня видеть?

— Да, да, конечно, — ответил Слизнорт, потирая руки. — Дело в том, что… я заметил кое-что интересное. В последнее время ты стал более… внимательным. Более наблюдательным. И я подумал, что тебе может быть интересно узнать кое-что о… скрытых талантах.

Рон нахмурился.

— Скрытых талантах?

— Именно! — Слизнорт наклонился вперёд, его глаза блестели. — Ты заешь, Рон, в каждом из нас есть потенциал, который мы не всегда осознаём. Иногда, чтобы раскрыть его, нужно просто оказаться в правильном месте, в правильное время и… встретить правильного человека.

Рон почувствовал, как его сердце забилось быстрее.

— Правильного человека?

— Да, — кивнул Слизнорт. — И я думаю, что ты уже начал это понимать. Ты знаешь, Рон, я всегда считал, что истинная сила волшебника заключается не только в его магических способностях, но и в его способности видеть других. Видеть их такими, какие они есть, а не такими, какими их представляют другие.

Слизнорт сделал паузу, внимательно глядя на Рона.

— Иногда, Рон, самые неожиданные связи могут привести к самым удивительным открытиям. Ты когда-нибудь задумывался о том, что даже в тех, кто кажется нам врагами, может быть чем-то ценным, что мы упускаем?

Рон молчал, переваривая слова профессора. Он вспомнил встречу в библиотеке, взгляд Малфоя, его тихий голос. Неужели Слизнорт говорил о нём?

Профессор, — наконец произнёс Рон, — я… я не совсем понимаю.

Слизнорт улыбнулся, и в его глазах мелькнул огонёк понимания. — Ты поймёшь, Рон. Ты уже на пути к этому. Просто помни, что мир гораздо сложнее, чем кажется на первый взгляд. И иногда, чтобы найти истину, нужно смотреть за пределы привычных рамок.

Он достал из ящика стола небольшой флакон с ярко-зелёной жидкостью. — Это Феликс Фелицис. Я приготовил его для тебя. Не потому, что ты нуждаешься в удаче, а потому, что я хочу, чтобы ты был открыт к тому, что принесёт тебе этот день. Используй её с умом, Рон.

Рон взял флакон, чувствуя его тепло в руке. Он поблагодарил профессора и вышел из кабинета, голова его была полна мыслей — Феликс Фелицис и слова Слизнорта о правильном человеке и скрытых талантах. Он чувствовал, что что-то действительно меняется, и это было одновременно волнующе и немного страшно.

На следующий день, во время обеда в Большом зале, Рон заметил Малфоя, сидящего за столом Слизерина. Обычно он бы просто проигнорировал его или бросил презрительный взгляд. Но сегодня… сегодня Рон почувствовал что-то другое. Он видел, как Малфой, казалось, боролся с чем-то внутри себя, как его обычная маска высокомерия иногда давала трещину, обнажая уязвимость.

Внезапно Малфой поднял голову, и их взгляды снова встретились. На этот раз Рон не отвёл глаз. Он увидел в глазах Малфоя нечто похожее на… узнавание? И, возможно, даже лёгкое замешательство. Рон решил рискнуть. Он слегка кивнул Малфою, как бы говоря: «Я тебя вижу».

К его удивлению, Малфой, после секундного колебания, едва заметно кивнул в ответ. Это был крошечный жест, но для Рона он значил очень многое. Это было признание, молчаливое согласие на то, что между ними что-то произошло — что-то, что выходило за рамки их многолетней вражды.

Вечером того же дня, когда Рон возвращался в гостиную Гриффиндора, он услышал тихий голос, доносящийся из-за угла одного из коридоров.

— Уизли?

Рон остановился. Это был голос Малфоя. Он осторожно выглянул из-за угла и увидел Малфоя, стоящего в тени, его лицо было освещено тусклым светом факела. Он выглядел напряжённым, словно собирался сказать что-то важное.

— Что тебе нужно, Малфой? — спросил Рон, стараясь, чтобы его голос звучал спокойно, хотя внутри всё трепетало.

Малфой сделал шаг вперёд, его серые глаза внимательно изучали Рона. — Я… я хотел сказать тебе… спасибо. За библиотеку.

Рон почувствовал, как его сердце подпрыгнуло. — Не за что, — ответил он, стараясь не выдать своего удивления.

— Ты… ты не обязан был, — продолжил Малфой, его голос был тихим и немного неуверенным.

— Я… я знаю, — сказал Рон, чувствуя, как его собственная неуверенность смешивается с чем-то новым, чем-то, что он пока не мог назвать. — Просто… так получилось.

Малфой кивнул, его взгляд скользнул по лицу Рона, словно пытаясь прочитать его мысли. — Ты… ты никому не рассказал?

Рон покачал головой. — Нет. Зачем?

На лице Малфоя мелькнуло что-то похожее на облегчение, но потом он снова надел привычную маску отстранённости. — Просто… это было бы… неловко.

— Да, — согласился Рон. — Наверное.

Наступила неловкая пауза. Рон чувствовал, что Малфой хочет сказать что-то ещё, но не решается. Он тоже не знал, что ответить. Все их предыдущие разговоры сводились к оскорблениям и угрозам. Сейчас же, в этой тишине, они стояли как два человека, случайно столкнувшиеся в темноте и теперь пытающиеся понять, кто перед ними.

— Ты… ты выглядишь уставшим, Малфой, — сказал Рон, сам удивляясь своей прямоте.

Малфой вздрогнул, словно застигнутый врасплох. — А ты нет? — ответил он, голос был чуть резче, но без прежней язвительности.

— Я устал, — признался Рон. — Все устали.

Малфой посмотрел на него, и в его глазах Рон увидел отражение собственной усталости. Это было странное, но в то же время успокаивающее чувство — знать, что он не одинок.

— Да, — тихо сказал Малфой. — Все устали.

Он снова сделал шаг назад, словно собираясь уйти. — Ну… я пойду.

— Подожди, — сказал Рон и сам не понял, почему.

Малфой остановился, обернувшись. — Что?

Рон почувствовал, как щеки снова загораются. Он не знал, что собирается сказать, но чувствовал, что должен. — Я… я хотел спросить… ты… ты в порядке?

Малфой смотрел на него с недоумением, затем взгляд смягчился. — Я… я не знаю, Уизли. Я не знаю.

Это был первый раз, когда Малфой признал свою неуверенность. И это было… обнадёживающе.

— Я тоже не знаю, — сказал Рон. — Но… мы справимся.

Малфой посмотрел на него, и в его глазах мелькнуло что-то, что Рон мог бы назвать надеждой. Или, возможно, просто удивлением.

— Может быть, — прошептал Малфой. — Может быть, справимся.

Он кивнул, на этот раз увереннее, и быстро ушёл, растворяясь в тенях коридора.

Рон остался стоять один, чувствуя, как сердце бешено колотится. Он не знал, что это было, но понимал — это было важно. Он помог Малфою. Он поговорил с ним. И Малфой, казалось, увидел в нём нечто большее, чем просто Уизли.

Он посмотрел на флакон Феликс Фелицис, который всё ещё был у него в кармане. Может быть, профессор Слизнорт был прав. Может быть, он действительно на пути к чему-то новому. И, возможно, это новое начиналось с самого неожиданного человека.

Следующие дни прошли в странном, но приятном для Рона напряжении. Он всё ещё чувствовал на себе взгляды, но теперь они казались ему не угрожающими, а скорее любопытными. Он ловил себя на том, что ищет Малфоя в Большом Зале, на уроках, в коридорах. И каждый раз, когда их взгляды встречались, Рон чувствовал лёгкое покалывание в груди, а Малфой, как будто по привычке, отводил глаза, но теперь в его взгляде не было прежней враждебности.

Однажды, после урока Зельеварения, когда Рон выходил из кабинета профессора Слизнорта, он столкнулся с Малфоем у самой двери. Малфой, как всегда, был один.

— Уизли, — произнёс он, и на этот раз в его голосе не было ни тени насмешки.

— Малфой, — ответил Рон, уже не чувствуя прежней скованности.

— Ты… ты собираешься на тренировку по квиддичу? — спросил Малфой, его взгляд скользнул по мантии Рона, на которой ещё виднелись следы зелья.

Рон кивнул. — Да. А ты?

Малфой пожал плечами. — Я просто… проходил мимо. — Он сделал паузу, словно собираясь с мыслями. — Ты хорошо играешь, Уизли. Я видел тебя на прошлой игре.

Рон был поражён. Малфой, который всегда презирал его как вратаря, хвалит его игру? Это было настолько неожиданно, что Рон не смог сдержать улыбки.

— Спасибо, Малфой, — сказал он искренне.

Малфой кивнул, и на этот раз его улыбка была более открытой, хотя всё ещё немного сдержанной. — Удачи тебе.

И он снова ушёл, оставив Рона в лёгком недоумении и с приятным чувством. Это было уже не просто признание неправоты, это было начало чего-то нового, чего-то, что Рон не мог до конца понять, но что определённо ему нравилось.

На следующий день, когда Рон шёл по коридору, он услышал знакомый голос, но на этот раз он не был обращён к нему. Это был голос Малфоя, который разговаривал с Крэббом и Гойлом.

— …нет, я не думаю, что это хорошая идея, — говорил Малфой, и его тон был необычно твёрдым. — Уизли прав. Это может быть опасно.

Рон остановился, прислушиваясь. Он не мог поверить своим ушам. Малфой защищает его? Или, по крайней мере, соглашается с ним?

Крэбб и Гойл что-то пробурчали в ответ, но Малфой их проигнорировал.

— Я сам разберусь, — сказал он, и затем, к удивлению Рона, Малфой повернулся и направился прямо к нему.

— Уизли, — сказал Малфой, когда подошёл. — Ты не мог бы… помочь мне с одним делом?

Рон удивлённо моргнул. — С каким делом?

— Это… это касается одного зелья, — ответил Малфой, его взгляд был немного нервным. — Я думаю, ты мог бы мне помочь. Ты же хорошо разбираешься в зельях, верно?

Рон почувствовал, как внутри него разливается тепло. Это было не просто совпадение. Это было приглашение. Приглашение к чему-то новому, к чему-то, что он, возможно, даже не смел мечтать.

— Да, — ответил Рон, стараясь скрыть своё волнение. — Я думаю, я смогу помочь.

Малфой кивнул, и на его лице появилась едва заметная улыбка облегчения. — Отлично. Тогда… пойдём со мной. В библиотеку. Есть одна книга, которую я никак не могу найти.

Рон снова кивнул, и они пошли рядом, направляясь к библиотеке. Коридор казался им обоим бесконечным, наполненным невысказанными словами и зарождающимся доверием. Рон чувствовал, как его сердце бьётся в унисон с шагами Малфоя, и впервые за долгое время он не чувствовал себя просто «Уизли». Он чувствовал себя… кем-то другим. Кем-то, кто мог изменить ход событий, кто мог найти общий язык с самым неожиданным человеком.

В библиотеке они нашли нужную книгу довольно быстро. Малфой, как всегда, был сосредоточен и деловит, но Рон заметил, что он стал менее напряжённым в его присутствии. Они сидели за одним столом, склонившись над старинным фолиантом, и обсуждали свойства редких ингредиентов. Рон, к своему удивлению, обнаружил, что ему нравится говорить с Малфоем о зельях. Малфой, в свою очередь, казалось, ценил его знания и даже иногда спрашивал его мнение.

— Ты действительно хорошо разбираешься в этом, Уизли, — сказал Малфой, когда они закончили с книгой. — Я думал, ты только и умеешь, что играть в квиддич.

Рон усмехнулся. — А я думал, ты только и умеешь, что издеваться над всеми.

Малфой ответил ему лёгкой улыбкой. — Похоже, мы оба ошибались.

В этот момент Рон понял, что Феликс Фелицис, возможно, не был единственной причиной его удачи. Возможно, это было его собственное решение, его готовность увидеть в другом человеке не врага, а… что-то большее.

— Может быть, — сказал Рон, глядя на Малфоя. — Может быть, мы оба на пути к чему-то новому.

Малфой кивнул, его взгляд задержался на лице Рона чуть дольше обычного. — Возможно, Уизли. Возможно.

Они разошлись, но на этот раз в воздухе витало не напряжение, а предвкушение. Рон знал, что это только начало. Начало чего-то, что могло изменить их обоих и, возможно, даже весь Хогвартс. И он был готов к этому. Готов к тому, что самое неожиданное могло привести к самому удивительному.

Следующие недели превратились в череду тихих, но значимых встреч. Они не искали друг друга нарочно, но судьба, казалось, сводила их вместе в самых неожиданных местах. Случайные столкновения в коридорах, короткие разговоры у кабинета профессора Слизнорта, даже общие взгляды через Большой Зал — всё это стало частью новой, странной, но притягательной реальности.

Рон обнаружил, что Малфой, когда не окружён своими обычными спутниками, — совершенно другой человек. Он был более сдержанным, задумчивым и, что самое удивительное, открытым к диалогу. Они начали обмениваться мнениями о зельях, о тактике в квиддиче, даже о сложных заклинаниях. Рон, к своему удивлению, находил эти беседы увлекательными, а Малфой, казалось, ценил его прямоту и отсутствие предвзятости.

Однажды, когда Рон возвращался из библиотеки, он увидел Малфоя, стоящего у окна в одном из пустых коридоров. Малфой смотрел на залитый закатным солнцем двор, и в его глазах читалась какая-то тоска. Рон колебался, но что-то внутри него подтолкнуло подойти.

— Всё в порядке, Малфой? — спросил он, стараясь, чтобы голос звучал как можно более естественно.

Малфой вздрогнул и обернулся. На его лице мелькнуло удивление, но оно быстро сменилось привычной маской безразличия.

— Что тебе нужно, Уизли? — спросил он, но на этот раз в голосе не было прежней враждебности, скорее усталость.

— Ничего особенного, — ответил Рон, подходя ближе. — Просто… увидел тебя здесь одного.

Малфой отвёл взгляд, снова устремив его на двор.

— Иногда хочется побыть одному.

— Я понимаю, — тихо сказал Рон. Он почувствовал, как рука сама собой потянулась к карману, где лежал флакон Феликс Фелицис, но он не достал его. Понял, что это уже не про удачу, а про что-то другое — про понимание.

— Знаешь, — начал Малфой, голос был почти шёпотом, — мой отец… он не одобряет мои увлечения зельями. Он считает, что это… не достойно чистокровного волшебника.

Рон был поражён. Впервые Малфой делился с ним чем-то столь личным. Он не знал, что ответить, поэтому просто кивнул.

— Но мне это нравится, — продолжил Малфой, взгляд стал более решительным. — Мне нравится разбираться в этом. И… мне нравится, что ты меня понимаешь.

Рон почувствовал, как сердце сжалось от неожиданного тепла. Он посмотрел на Малфоя и в этот момент увидел не врага, не противника, а просто человека, который ищет своё место в мире, который борется со своими внутренними демонами.

— Я тоже, — сказал Рон. Это было самое искреннее признание, которое он когда-либо делал. — Я тоже нахожу в этом что-то… особенное.

Малфой повернулся к нему, и на лице появилась та самая лёгкая, но уже более уверенная улыбка.

— Может быть, нам стоит… продолжить наши занятия? Вместе?

Рон почувствовал, как по телу пробежала волна восторга. Это было больше, чем он мог представить. Это было начало настоящей дружбы — дружбы, которая могла изменить всё.

"Да, — ответил Рон, его голос дрожал от волнения. — Да, я был бы рад."

И в этот момент, стоя в залитом закатным солнцем коридоре, они заключили негласное соглашение — соглашение о дружбе, о взаимопонимании, о том, что они будут вместе искать своё место в этом мире, несмотря на все различия и предрассудки.

С этого дня их встречи стали более регулярными и открытыми. Они вместе занимались в библиотеке, обменивались книгами и ингредиентами для зелий, даже иногда вместе обедали за столом Гриффиндора, что, конечно, вызывало немало удивлённых взглядов. Гермиона и Гарри, поначалу скептически настроенные, постепенно начали принимать Малфоя, видя, как он меняется в лучшую сторону.

Однажды, когда они работали над сложным зельем в кабинете профессора Слизнорта, Малфой вдруг остановился и посмотрел на Рона.

— Знаешь, Уизли, — сказал он, его голос был серьёзным, — я никогда не думал, что смогу дружить с кем-то, кто не из моей среды.

Рон усмехнулся:

— А я никогда не думал, что смогу дружить с Малфоем.

Малфой ответил лёгкой улыбкой:

— Похоже, жизнь полна сюрпризов.

Они снова погрузились в работу, но Рон чувствовал, что между ними возникла какая-то особая связь, основанная на взаимном уважении и доверии.

Вскоре их дружба стала известна всему Хогвартсу. Многие были удивлены, некоторые возмущены, но большинство просто любопытствовали. Рон и Малфой старались не обращать внимания на перешёптывания и взгляды, сосредоточившись на своих занятиях и дружбе.

Но, конечно, не все были рады их новому союзу. Некоторые слизеринцы, особенно Крэбб и Гойл, не могли смириться с тем, что Малфой общается с "грязнокровкой" и "предателем крови". Они пытались всячески саботировать их дружбу, распускали слухи и устраивали мелкие пакости.

Однажды, когда Рон и Малфой шли по коридору, Крэбб и Гойл преградили им путь.

— Что это тут у нас? — насмешливо спросил Крэбб. — Малфой решил подружиться с нищебродом?

Малфой нахмурился:

— Оставьте нас в покое, Крэбб.

— А то что? — огрызнулся Гойл. — Ты же не собираешься защищать этого Уизли?

Малфой посмотрел на Рона, и в его глазах Рон увидел решимость:

— Да , — твёрдо ответил Малфой, — я буду его защищать.

Крэбб и Гойл переглянулись, не ожидая такого отпора. Они попытались напасть на Рона, но Малфой встал у них на пути, защищая своего друга.

Завязалась небольшая потасовка, но Рон и Малфой, действуя сообща, быстро справились с Крэббом и Гойлом.

После этого инцидента стало ясно, что Малфой готов пойти на всё ради своей дружбы с Роном. И Рон, в свою очередь, был готов сделать то же самое.

Их дружба стала символом надежды для всего Хогвартса. Она показала, что даже самые непримиримые враги могут найти общий язык..